Страница:
Счастливцы Ньютон, Эйнштейн и Макэлрой жили в эпоху, когда о природе вещей почти ничего не было известно. Но в век Пита Дамона настоящих загадок не осталось. Только творение как таковое и человеческая первооснова. Что положило начало Вселенной? И почему значения многочисленных физических констант, параметры гравитации, сильное взаимодействие и тенденция воды замерзать сверху вниз - почему все это устроено именно таким образом, чтобы оказалось возможным развитие форм жизни? На эти два главных вопроса ответа до сих пор не было, но общее мнение гласило, что наука тут бессильна.
С этим Пит был согласен. Ну так чем оставалось удовлетворять свое честолюбие молодому исследователю?
С Джорджем Хокельманом он познакомился на обеде в Академии за несколько лет до экспедиции к звезде 1107. Обед давали в ознаменование успеха группы археологов, обнаруживших огромное хранилище данных на Бете Пасифика-3, - родине расы, которая покоряла звезды, разбросала следы своего существования по всей Руке Ориона, а затем фактически исчезла, оставив лишь недалеко ушедших от дикарей потомков, не сохранивших никаких воспоминаний о днях былой славы. Джордж, огромный, говорливый, восторженный и, пожалуй, слегка наивный, угощал Пита выпивкой. Он приводил аргументы и настаивал на том, что «они», создатели Монументов, могут все еще обитать где-то среди звезд. К тому же есть свидетельства, что в данном случае имел место исход. Наверное. Впрочем, точно никто не знал.
Когда Джордж предложил ему вступить в Общество контактеров, Пит не согласился. Администрация с большим уважением относилась к членам этой группы, потому что Общество было одним из главных источников финансирования. Но за глаза их, как правило, называли помешанными, чудаками и психами. Все видели в них лишь денежные мешки, ничего не умеющие. Не было никаких гарантий, что чье бы то ни было имя из списка контактеров научное сообщество воспримет более серьезно, чем имя футбольного фаната.
После нескольких стаканов бренди Пит и Джордж Хокельман случайно обнаружили, что они - родственные души. И, естественно, что, вернувшись и столкнувшись с тем, что служащие Академии, занимавшиеся текущей оперативной работой, вежливо улыбаются и говорят: «Передаче есть вполне логичное объяснение, не следует поступать необдуманно, и в дальнейших экспериментах отказано», Пит сразу решил поговорить с Джорджем. И, возможно, тем более естественным было то, что еще до его возвращения Джордж направил в Академию запросы по поводу этих сигналов.
На следующий день после визита в загородный дом Джорджа в Брэкен Вели Пит присутствовал на вечеринке, устроенной исследовательской группой с корабля «Бенни». Происходило это на Манхеттене, в заведении «У Клео». Большинство вернулось к своей прежней работе. Ава возвращалась в Индиану, в Исследовательский центр, Хэл летел в Берлин, Клифф Стокард в Университет Торонто. Майк Ленгли, их капитан, двухнедельный отпуск которого уже заканчивался, ждал нового назначения буквально на днях. Но пока не знал куда. «И его это не заботит», - подумалось Питу. Майк был достаточно способным, но его никогда не интересовало, что лежит за горизонтом. Он был только извозчиком. Доставить людей на «Аутпост» или на «Сиренити», забрать груз с предметами чуждой культуры или образцами пород и все отвезти назад. Пита поразила мысль, что памятники культуры возрастом в миллионы лет под опекой Майка были в полной безопасности. Ему никогда не пришло бы в голову попытаться открыть какой-нибудь контейнер и рассмотреть груз.
Когда же в тот вечер Пит поднял вопрос об аномалии, он встретил пустые безразличные взгляды. Аномалия? Что за аномалия?И только Ленгли, которому было наплевать, кто и что думал, был готов серьезно говорить об этом.
Именно в тот вечер Клифф представил Пита Миранде Колер. Миранда возглавила комплекс лабораторий в Финиксе. Она вся состояла из углов и острых граней - женщина, созданная из кристалла, которой вовсе не шло облегающее черное платье с открытыми плечами.
- Пит, - сказала она ему, когда они умудрились укрыться в уголке, где могли бы побыть одни, - я пришла на этот вечер потому, что знала, что ты здесь.
Он не сумел скрыть удивления.
- Я улетаю, - продолжила Миранда. - Очень далеко. На «Тасман-Шаттл». - Межзвездная лаборатория. Занималась исследованиями, связанными с образованием галактики. Голос Миранды, ее глаза подсказывали, что это очень важное направление, но Пита было не обмануть. В этой области сейчас все сводилось лишь к изучению деталей. Тем не менее он понимающе кивнул и поздравил ее.
- Тебя я хотела видеть, - продолжила она, - вот почему: мы ищем замену. В Финикс. - Она одним глотком покончила с выпивкой. На этом все их запасы иссякли. Она любила ром. - В последние несколько лет мы проделали хорошую работу. В основном в области исследования квантовой энергии. Мне нужна уверенность, что все это не отодвинут на второй план. Не хочу, чтобы наши труды были вытеснены чужими приоритетами.
- Ты хочешь, чтобы я кого-нибудь порекомендовал тебе? - осведомился Пит.
Она наклонилась к нему и взглянула - как пригвоздила.
- Мне нужен ты, Пит. Ты единственный, в ком они нуждаются.
Нельзя сказать, чтобы Пит не понимал, к чему клонила Миранда. И все-таки удивился, когда она фактически сделала ему предложение. Ведь, в конце концов, они видели друг друга впервые.
- Твой послужной список говорит сам за себя, - заявила Миранда. - Деньги очень хорошие. Ты гарантированно будешь получать в полтора раза больше, чем в Кембридже. Работа многообещающая. К тому же есть ряд существенных преимуществ.
Пит смотрел мимо нее, на Аву и Майка, захваченных беседой, на Мириам, блуждающую среди множества сластей и пытающуюся не объедаться, на Тору Кавалла, которая вернулась домой за назначением на «Аутпост» и теперь отправляется обратно.
Директор в Финиксе. Ответственность за персонал. За распределение средств. За взаимодействие с советом директоров. Настоящая могила. И все же это было продвижение. То, чем он и сам предполагал заняться.
- Могу я позвонить тебе? - спросил он.
Миранда кивнула.
- Конечно. У тебя есть время подумать. - Она улыбнулась, притворяясь, будто поняла, что он не хочет выдать свое волнение.
По дороге домой Пит определился. Он примет предложение. Как не принять? Завтра он позвонит Миранде, даст согласие, а затем объявит об уходе из Кембриджа. Очень жаль, но я получил великолепное предложение, невозможно отказаться. Это наверняка рассердит Кардвелла, начальника отделения, который считал, что Пита переоценивают и что его назначения, вроде полета к звезде 1107, - результат его политических связей. И Вселенную.
Но, тем не менее…
Питу была ненавистна мысль о том, что он потратит остаток жизни на расстановку приоритетов, выбирая между медицинскими и страховыми планами помощи и наблюдая за порядком найма. Ему всегда хотелось жить в двадцать первом столетии, когда все еще могли быть сделаны кое-какие открытия.
Дома он обнаружил, что его ждет послание от Джорджа: « Хочешь вернуться на 1107?»
Аликс Беллинджер с незапамятных времен любила театр. Ее отец преподавал в Высшей театральной школе, и, когда требовалась маленькая девочка для участия в постановке «Борнео-стейшн», ее всегда приглашали. Аликс выходила, произносила единственную фразу: «Мы все еще в Эксетере, папочка?» - и удалялась. Сущие пустяки - но начало было положено, вспыхнул огонь, который с тех самых пор ярко горел. Закончив среднюю школу, Аликс отправилась к Гиллеспи, хорошо занималась и заслужила небольшую роль в «Блюзе красной реки». Это был ее дебют на большой сцене. Лес Ковингтон, уже знаменитый, хотя его карьера только начиналась, воодушевил Аликс, уверяя, что ее ждет блестящее будущее, и в ответ на ее неудачное замечание напомнил ей, что нет маленьких ролей.
Она играла главные роли в «Жаре», «Затерянных в раю» и дюжине подобных спектаклей. Но больше всего запомнилась исполнением роли злодейки Стефании в «Истории любви». Как раз в период подготовки рекламы «Истории» она договорилась встретиться на «Колесе» со своим не хватавшим звезд с неба мужем, Эдвардом Прескоттом.
Рыжик, как его называли в кругу старых друзей, в то время был на пике карьеры. Он стал самым известным исполнителем роли археолога и искателя приключений Джека Хэнкока. А также жертвой нелепого наваждения, что он-то и естьДжек Хэнкок. Поэтому он отправился в далекое путешествие на Пиннакл и сфотографировался там среди настоящихархеологов. А когда летел домой, на киностудии решили, что неплохо бы Аликс - в духе ее новейшей киноэпопеи, открывшей мировой сезон, - появиться там и обнять мужа.
Она сделала в общем все, чего от нее могли ждать: изобразила исступленные рыдания, когда корабль «Линда Каллиста» скользнул в док, встретила «Хэнкока» с распростертыми объятиями, бросившись герою на шею, едва он появился из выходного туннеля, и восхищенно стояла рядом с ним, когда он нес всякий вздор о Храме Калу и прочем разном. Ее увлечение Рыжиком в ту пору уже давно шло на убыль, и - совершенно случайно - Аликс заменила его новым, никогда не остывающим.
«Каллиста».
Корабль быстрее света.
Он лежал там, прикрепленный за нос и корму, вытянувшись вдоль дока, напряженный, готовый освободиться и исчезнуть среди звезд. Словно вновь наступил мертвый сезон, а ей опять было шесть лет. Но Аликс еще не приходилось бывать за пределами Земли. Она всегда была наполовину поглощена сиянием собственной славы. Стоя в тот день в доке, Аликс ощущала легкую тошноту, потому что весила всего около тридцати фунтов и еще не привыкла к этому. Телекамеры формировали свои «картинки», а Рыжик обнял ее одной рукой, будто ограждая. Он расправил плечи и сиял своей обычной мальчишеской улыбкой. Аликс скромно поцеловала его в щеку, не сводя глаз с корабля, который лежал, будто маня ее за пределы порта, протянувшегося вдоль всей стены, которая, изгибаясь, в обе стороны уходила куда-то вдаль.
Этот неуклюжий корабль серо-землистого цвета щетинился многочисленными причудливыми антеннами и параболическими тарелками. Он был поделен на сегменты так, что производил впечатление беременного жука. На носовой секции красовалась темно-синяя надпись: «Линда Каллиста», а со стороны мостика лили мягкий рассеянный свет множество огней.
Немного погодя ей удалось заполучить для беседы капитана.
- Куда ходит этот корабль?
Невысокий, чуть полноватый мужчина не отличался особой привлекательностью. И вообще не относился к тому романтическому типу, который в представлении Аликс пилотирует звездные корабли. Она пересмотрела достаточно фильмов, чтобы знать, каким именно должен быть внешний облик звездоплавателей. Черт возьми, она сама несколько лет назад сделалаодин такой фильм: капитана играл Кармайкл Конн. Ну, конечно, Конн не был образцом романтичности, как она думала теперь. Но внешне подходил к образу. Этот же (хоть его и звали Капитан Трюк, даже это не улучшало образ) больше всего походил на специалиста по страховой статистике.
- В основном мы ходим на Пиннакл, - пояснил Капитан Трюк. - И на станции. А иногда на Каракуа и Бету Пасифика.
- А вы летали куда-нибудь, где до вас еще никто не бывал? - Аликс чувствовала себя ребенком, особенно когда он по-отечески улыбнулся ей.
- Нет, - сказал капитан. - «Каллиста» имеет строго установленное расписание, госпожа Беллинджер. Он не ходит туда, где под рукой еще нет отелей и ресторанов.
Тут Трюк подумал, что все это невероятно забавно. Его лицо расплылось в усмешке и показалось Аликс похожим на зад бульдога, украшенный плюмажем.
* * *
Она вернулась на Землю в шаттле, в шумной компании посторонних, но с этим ничего нельзя было поделать, потому что проклятая штука выполняла рейс примерно раз в час. Но на челноке был бар, и люди со студии постарались найти там местечко для нее и для Рыжика.
Рыжик всю дорогу вел бессмысленные разговоры. Если она и пыталась запомнить что-то из его слов, то это уже давно забылось. Ей теперь хотелось только одного: вернуться, подняться на борт «Каллисты» и направить его к звездам. Но только не в Харвей-Стейкхаус и не в Линн-Уатт. Нет, мадам. Дайте мне волю, простор, освободите меня от узких дорог и пустите туда, где кромешная темнота и может случиться все что угодно, неизвестное и непонятное.
Она упомянула об этом в беседе с Рыжиком, с которым очень редко говорила о чем-нибудь важном. Он в своей досадной манере трепал ее по волосам, точно щенка: «Почему нет, можно, рванем туда, как только позволит график».
Но это не имело никакого значения, потому что за несколько месяцев до этого Рыжик уже «созрел» для замены, и Аликс отделалась от него.
Однако она никуда не полетела. Жизнь обожает постоянно чем-то занимать людей, не давая им покоя. Ее карьера складывалась удачно, она стала режиссером, а когда дела пошли хорошо, открыла собственную студию. Ее компания выпустила несколько очень успешных музыкальных комедий. Аликс получила приглашение поехать со съемочной группой в турне с «живым» шоу. Они отправились в Лондон, Нью-Йорк, Берлин и Торонто. И в некотором смысле «не спешили» домой. Но Аликс так и не смогла расстаться с мыслью о «Каллисте». Иногда корабль возникал перед ее глазами по ночам как последняя сознательная мысль перед сном, а иногда появлялся при тревожном утреннем пробуждении, когда она начинала вспоминать, что следует сделать днем. Звездолет превратился в разновидность сбежавшего любовника.
Но с «Каллистой» были проблемы. Он был посажен на цепь, заперт в сетке расписания, как аэробус, курсирующий по маршруту между театральными районами Черчилля и Лондона. Туда и обратно. Когда Аликс вызывала в воображении громадный корабль, ей становилось ясно, что он не предназначен для полетов между знакомыми уголками вселенной. Такой корабль создан для того, чтобы умчаться в ночь. Увидеть, а что же там. И вернуться. И привезти все с собой.
Что - все?
Что-нибудь. Кое-что.
Новости о заоблачных городах. О поразительном интеллекте. О бесплотных существах.
Часть подобных идей даже нашла отражение в ее шоу. Аликс создала две «межзвездные» фантазии, «Сюда на уикенд» и «Звездный фургон», и обе имели успех. В последней она даже сыграла эпизодическую роль корабельного врача, пытавшегося покончить с чумой, уничтожающей подавление чувств.
Джорджа она встретила на актерской вечеринке в честь премьеры «Сюда на уикенд». Праздновали в Нью-Йорке. Ее директор по спецэффектам и освещению Фредди Чаб, хорошо знавший Джорджа, решил, что тот обязательно должен прийти, и пригласил его на эту гулянку. Веселились в люксе, специально снятом в отеле «Соломон Лофт», всего в двух кварталах от «Эмприс», где шел спектакль.
Джорджу недоставало тонкости, когда требовалось обойти острые углы, но он понравился Алисе, и очень скоро они обнаружили множество общих интересов. Звездные корабли. Загадочные места за пределами исследованного космоса. Голоса, которые звали из гигантского темного и пустынного пространства. Трудность с «Каллистой».
- Что им необходимо, - заметила Аликс, - так это драматург, или хореограф, или кто-то вроде, кто уходил бы в рейс вместе с поисковыми отрядами. То есть кто-то, кто найдет время, пока корабли медленно будут продвигаться сквозь кольцевые системы невиданных миров, оценить их совершенство. Оценить значение происходящего. И найти способ отобразить все это на сцене.
Джордж понимающе кивал, выражая полное согласие.
- Нам требуется кое-что еще, - сказал он. - Необходимо построить флотилию из множества «Каллист». Знаешь, мы очень поверхностно осматриваем планеты.
Джордж был заметной фигурой - в том смысле, что создавал эффект присутствия. Он входил в комнату - и люди сразу обращали на него внимание. Он и сейчас вызывал любопытные взгляды.
- В настоящее время Академия сосредотачивает усилия, - говорил Джордж, - на формировании ландшафта и исследовании развалин на горстке планет. И еще на проведении некоторых астрофизических экспериментов. Но изыскательских, а скорее разведывательных кораблей у них и дюжины не наберется.
Они стояли у окна, глядя на облачное небо. Аликс была стопроцентно уверена во впечатлении, которое производила на мужчин - на всякогомужчину. С самого совершеннолетия она не могла припомнить случая, когда бы терпела неудачу. Она знала это, и ей нравилось верить, что это ее не испортит. Ведь под маской обаяния и силы она оставалась скромной милой девушкой-соседкой. Только чуть красивее и намного умнее.
- Хотелось бы и мне сделать что-нибудь для этого, - сказала она.
Вот так Аликс стала «лицом» Общества контактеров. И вот почему пять лет спустя Джордж пригласил ее в полет на «Мемфисе».
Герман Калп, защитник Джорджа Хокельмана в начальной школе Ричарда Довера, а позже и в Юго-Западной средней, был принят на правительственную службу, вполне пристойную, не слишком обременительную и не слишком оплачиваемую. Однако деньги платили регулярно, и их хватало, чтобы вести комфортное существование. А вот в семье у Германа были проблемы: к тридцати годам он сменил трех жен. Каждая подавала на развод в течение года после свадьбы. С Эммой все было по-другому. Она любила его и не ждала, что он будет не тем, кем он был. Герман знал, что он не самая быстрая лошадь в конюшне. Но Эмма очень много работала, внося свой вклад в общий бюджет, так что они обходились. Она терпела его субботние встречи со старыми друзьями, даже когда он явился домой на следующий день, хромая после футбола. И даже не возражала против его поездки с Джорджем на их ежегодную охоту в Канаду. - Желаю приятно провести время, - сказала Эмма, когда они грузились в транспортный самолет. - Только не подстрелите друг друга.
Он знал, что она искренне боится всякого оружия и не доверяет им. А ему очень хотелось разуверить ее, убедить: они знают, что делают, и в лесу, в обществе друг друга, будут в большей безопасности, чем онадома.
Когда Джордж основал Общество контактеров, то Герман, само собой, стал там привилегированным членом. Честно говоря, Герману не хватало ни воображения, ни наивности, чтобы принимать инопланетян всерьез, и он никогда бы не вступил в подобное объединение по собственному желанию. На его взгляд, Общество ничем не отличалось от тех многочисленных шаек охотников за полтергейстом, которые рыскали вокруг, используя сенсоры при обследовании «домов с привидениями». Но Обществу был нужен администратор, и Джордж доверился Герману.
Приглашение полететь к звезде 1107 Калп воспринял как приглашение на своего рода продолжительную охоту-путешествие.
- Конечно, - ответил он, уверенный, что Эмма не будет возражать.
И она не возразила. Но когда Герман начал осознавать, куда они отправляются и что собираются искать, он почти пожалел, что она не поступила наоборот.
5
Пролететь к Ориону, повернуть на север, к Стрельцу, ненадолго задержаться у Ригеля. Полет к звездам всегда кажется до невозможности романтичным. Реальность же несколько иная. Всякий раз кто-то неделями сидит запертый в тесном вместилище, среди без умолку болтающих незнакомцев, а в конце путешествия оказывается там, где воздух не слишком пригоден для дыхания, а крокодилы откровенно свирепы.
Мелинда Тэм. Жизнь среди дикарей. 2221
Хатч успела на послеобеденный местный рейс из Атланты и появилась на «Колесе» в начале второго ночи - по Гринвичу (стандарт, используемый всеми внеземными кораблями и станциями). Для нее это был ранний вечер.
Она прибрала в своей комнате, приняла душ и переоделась в один из тех костюмов, что купила в округе Колумбия: золотистые брюки, белая блузка с золотистыми отворотами, заколка и шейный платок. Вырез блузки намекал на пышную грудь. Да, здесь требовалось быть очень аккуратной - бюст у нее оставлял желать лучшего, но опыт подсказывал ей, что главное - именно тайна, а не выставленная напоказ плоть.
Именно этот костюм она собиралась надеть для Пастора. Ну, стало быть, в другой раз. Она оглядела себя в зеркале. Улыбнулась. Осталась довольна.
Действительно, очень хороша. Самое малое - конкурентоспособна. Десять минут спустя Хатч уже входила в зал «Марго» на уровне «А».
Поскольку «Колесо» обслуживало полеты во все точки земного шара, то жизнь на станции практически никогда не замирала. Ее службы никогда не прекращали работу, а значительная часть персонала была всегда готова заняться клиентами. Продать сувениры или предложить драгоценности по завышенной цене. Ресторан зала «Марго» никогда не пустовал. Он был разделен на помещение для завтрака, обеденный зал и бар-«пентхаус», который предоставлял развлекательную программу - виртуальную и «живую». Причина такой организации крылась в том, что тем, кто завтракал, не нравилось находиться рядом с теми, кто ночь напролет кутил и веселился.
Она направилась вслед за метрдотелем, но вдруг ее окликнули.
- Капитан Хатчинс?
Небрежно одетый мужчина с кривоватой улыбкой поднялся из-за соседнего стола, где обедал в одиночестве.
- Привет, - сказал он. - Я Герман Калп, один из ваших пассажиров.
Хатч протянула руку.
- Приятно познакомиться, мистер Калп. Как вы узнали меня?
- Вы очень известны, - проговорил он. - Благодаря прошлогодней операции на Обреченной. Вы должны бы раздавать автографы везде, где появляетесь.
Он был бесконечно вежлив, но тем не менее в его манерах сквозила какая-то грубость. Хатч сообразила, что он уверен в том впечатлении, какое производит, и, кажется, слегка перебирает с собственной значимостью. В результате последняя фраза прозвучала, как всегда, неестественно и вяло. Как отрепетированный, но плохо заученный текст.
- Я приятель Джорджа, - сообщил Калп.
Хатч, однако, не слишком вслушивалась в слова своего пассажира.
- Вы из Общества контактеров, мистер Калп? - Она постаралась произнести это без всякого намека на насмешку, которую вызывала у нее эта группа.
Но от него это не ускользнуло. Этот человек был проницательнее, чем казалось.
- Я генеральный секретарь, - ответил он. - И, пожалуйста, зовите меня Герман.
- О! - воскликнула Хатч. - Это должно отнимать у вас все время, Герман.
Он кивнул и бросил взгляд на свободный стул.
- Не присоединитесь ко мне, капитан?
Хатч улыбнулась.
- Спасибо. - Она не любила обедать в одиночестве. И хотя Герман был весьма унылым собеседником. Она присела. Похоже, долгий полет начинался.
- Я пытался отыскать Джорджа, - сказал Герман.
- Я с ним не знакома, - заметила Хатч.
Казалось, это сбило его настрой.
- Так. - Он некоторое время мялся, подыскивая общую тему для разговора. - Мы отправляемся по расписанию?
- По моим сведениям - да.
Подошедший официант принял у нее заказ. Голубой жираф и плавленый сыр.
- Сегодня я видел «Мемфис», - произнес Калп. - Замечательный корабль.
Хатч подметила в его глазах тень неохоты. «Этот малый, - решила она, - вовсе не хочет отправиться в полет».
- Да, верю. Мне сказали, первоклассный.
Неожиданно он взглянул на нее.
- Мы действительно рассчитываем найти там что-то?
- Полагаю, вы знаете об этом гораздо больше, чем я, Герман. Как по-вашему?
- Может быть, - уклонился он от ответа.
Ого. Да здесь еще и большое волнение.
Он с силой сжал ладони, сложив их вместе. Еще одно отрепетированное движение.
- Могу я задать вопрос? Насколько надежен этот корабль?
- Вполне, - ответила она.
- Я подозреваю, что люди плохо переносят ускорение.
- Иногда. Но не всегда. - Хатч успокаивающе улыбнулась. - Не думаю, что у вас будут какие-нибудь проблемы.
- Это утешает.
Принесли ее заказ.
- Не люблю высоту, - добавил Герман.
Час спустя Хатч столкнулась у плавательного бассейна со вторым пассажиром. - Питер Дамон, - представился он с легким поклоном. - Я был на «Бенни».
Разумеется, она сразу узнала его. Бывший ведущий «Всеобщих новостей». « Встань на вершине холма и взгляни на ночное небо: на самом деле ты заглядываешь в далекое прошлое, в мир, каким он был, когда Афины правили внутренним морем». О да, она где угодно узнала бы эти темные веселые глаза и ласкающий слух голос. На Питере был синий гостиничный халат, в руках стакан лаймового напитка.
- Как я понимаю, вы наш пилот.
- Вылетите с нами? - Она знала, что он участвовал в первом полете к 1107, но вовсе не ожидала, что он появится и на этот раз.
- Да, - ответил он. - С вами все в порядке? - Он произнес это непринужденно и мягко. Мужчина, источавший очарование.
- Конечно. Я просто задумалась…
Проклятье. Следовало бы взглянуть на список пассажиров, прежде чем приниматься за дела.
- …о том, что у меня могли бы найтись более важные дела, чем охота за тенями? - Прежде чем она ответила, он продолжил: - Именно за этим я охотился всю свою жизнь. И если нас там что-то поджидает, Присцилла, я хочу присутствовать, когда мы отыщем это.
С этим Пит был согласен. Ну так чем оставалось удовлетворять свое честолюбие молодому исследователю?
С Джорджем Хокельманом он познакомился на обеде в Академии за несколько лет до экспедиции к звезде 1107. Обед давали в ознаменование успеха группы археологов, обнаруживших огромное хранилище данных на Бете Пасифика-3, - родине расы, которая покоряла звезды, разбросала следы своего существования по всей Руке Ориона, а затем фактически исчезла, оставив лишь недалеко ушедших от дикарей потомков, не сохранивших никаких воспоминаний о днях былой славы. Джордж, огромный, говорливый, восторженный и, пожалуй, слегка наивный, угощал Пита выпивкой. Он приводил аргументы и настаивал на том, что «они», создатели Монументов, могут все еще обитать где-то среди звезд. К тому же есть свидетельства, что в данном случае имел место исход. Наверное. Впрочем, точно никто не знал.
Когда Джордж предложил ему вступить в Общество контактеров, Пит не согласился. Администрация с большим уважением относилась к членам этой группы, потому что Общество было одним из главных источников финансирования. Но за глаза их, как правило, называли помешанными, чудаками и психами. Все видели в них лишь денежные мешки, ничего не умеющие. Не было никаких гарантий, что чье бы то ни было имя из списка контактеров научное сообщество воспримет более серьезно, чем имя футбольного фаната.
После нескольких стаканов бренди Пит и Джордж Хокельман случайно обнаружили, что они - родственные души. И, естественно, что, вернувшись и столкнувшись с тем, что служащие Академии, занимавшиеся текущей оперативной работой, вежливо улыбаются и говорят: «Передаче есть вполне логичное объяснение, не следует поступать необдуманно, и в дальнейших экспериментах отказано», Пит сразу решил поговорить с Джорджем. И, возможно, тем более естественным было то, что еще до его возвращения Джордж направил в Академию запросы по поводу этих сигналов.
На следующий день после визита в загородный дом Джорджа в Брэкен Вели Пит присутствовал на вечеринке, устроенной исследовательской группой с корабля «Бенни». Происходило это на Манхеттене, в заведении «У Клео». Большинство вернулось к своей прежней работе. Ава возвращалась в Индиану, в Исследовательский центр, Хэл летел в Берлин, Клифф Стокард в Университет Торонто. Майк Ленгли, их капитан, двухнедельный отпуск которого уже заканчивался, ждал нового назначения буквально на днях. Но пока не знал куда. «И его это не заботит», - подумалось Питу. Майк был достаточно способным, но его никогда не интересовало, что лежит за горизонтом. Он был только извозчиком. Доставить людей на «Аутпост» или на «Сиренити», забрать груз с предметами чуждой культуры или образцами пород и все отвезти назад. Пита поразила мысль, что памятники культуры возрастом в миллионы лет под опекой Майка были в полной безопасности. Ему никогда не пришло бы в голову попытаться открыть какой-нибудь контейнер и рассмотреть груз.
Когда же в тот вечер Пит поднял вопрос об аномалии, он встретил пустые безразличные взгляды. Аномалия? Что за аномалия?И только Ленгли, которому было наплевать, кто и что думал, был готов серьезно говорить об этом.
Именно в тот вечер Клифф представил Пита Миранде Колер. Миранда возглавила комплекс лабораторий в Финиксе. Она вся состояла из углов и острых граней - женщина, созданная из кристалла, которой вовсе не шло облегающее черное платье с открытыми плечами.
- Пит, - сказала она ему, когда они умудрились укрыться в уголке, где могли бы побыть одни, - я пришла на этот вечер потому, что знала, что ты здесь.
Он не сумел скрыть удивления.
- Я улетаю, - продолжила Миранда. - Очень далеко. На «Тасман-Шаттл». - Межзвездная лаборатория. Занималась исследованиями, связанными с образованием галактики. Голос Миранды, ее глаза подсказывали, что это очень важное направление, но Пита было не обмануть. В этой области сейчас все сводилось лишь к изучению деталей. Тем не менее он понимающе кивнул и поздравил ее.
- Тебя я хотела видеть, - продолжила она, - вот почему: мы ищем замену. В Финикс. - Она одним глотком покончила с выпивкой. На этом все их запасы иссякли. Она любила ром. - В последние несколько лет мы проделали хорошую работу. В основном в области исследования квантовой энергии. Мне нужна уверенность, что все это не отодвинут на второй план. Не хочу, чтобы наши труды были вытеснены чужими приоритетами.
- Ты хочешь, чтобы я кого-нибудь порекомендовал тебе? - осведомился Пит.
Она наклонилась к нему и взглянула - как пригвоздила.
- Мне нужен ты, Пит. Ты единственный, в ком они нуждаются.
Нельзя сказать, чтобы Пит не понимал, к чему клонила Миранда. И все-таки удивился, когда она фактически сделала ему предложение. Ведь, в конце концов, они видели друг друга впервые.
- Твой послужной список говорит сам за себя, - заявила Миранда. - Деньги очень хорошие. Ты гарантированно будешь получать в полтора раза больше, чем в Кембридже. Работа многообещающая. К тому же есть ряд существенных преимуществ.
Пит смотрел мимо нее, на Аву и Майка, захваченных беседой, на Мириам, блуждающую среди множества сластей и пытающуюся не объедаться, на Тору Кавалла, которая вернулась домой за назначением на «Аутпост» и теперь отправляется обратно.
Директор в Финиксе. Ответственность за персонал. За распределение средств. За взаимодействие с советом директоров. Настоящая могила. И все же это было продвижение. То, чем он и сам предполагал заняться.
- Могу я позвонить тебе? - спросил он.
Миранда кивнула.
- Конечно. У тебя есть время подумать. - Она улыбнулась, притворяясь, будто поняла, что он не хочет выдать свое волнение.
По дороге домой Пит определился. Он примет предложение. Как не принять? Завтра он позвонит Миранде, даст согласие, а затем объявит об уходе из Кембриджа. Очень жаль, но я получил великолепное предложение, невозможно отказаться. Это наверняка рассердит Кардвелла, начальника отделения, который считал, что Пита переоценивают и что его назначения, вроде полета к звезде 1107, - результат его политических связей. И Вселенную.
Но, тем не менее…
Питу была ненавистна мысль о том, что он потратит остаток жизни на расстановку приоритетов, выбирая между медицинскими и страховыми планами помощи и наблюдая за порядком найма. Ему всегда хотелось жить в двадцать первом столетии, когда все еще могли быть сделаны кое-какие открытия.
Дома он обнаружил, что его ждет послание от Джорджа: « Хочешь вернуться на 1107?»
Аликс Беллинджер с незапамятных времен любила театр. Ее отец преподавал в Высшей театральной школе, и, когда требовалась маленькая девочка для участия в постановке «Борнео-стейшн», ее всегда приглашали. Аликс выходила, произносила единственную фразу: «Мы все еще в Эксетере, папочка?» - и удалялась. Сущие пустяки - но начало было положено, вспыхнул огонь, который с тех самых пор ярко горел. Закончив среднюю школу, Аликс отправилась к Гиллеспи, хорошо занималась и заслужила небольшую роль в «Блюзе красной реки». Это был ее дебют на большой сцене. Лес Ковингтон, уже знаменитый, хотя его карьера только начиналась, воодушевил Аликс, уверяя, что ее ждет блестящее будущее, и в ответ на ее неудачное замечание напомнил ей, что нет маленьких ролей.
Она играла главные роли в «Жаре», «Затерянных в раю» и дюжине подобных спектаклей. Но больше всего запомнилась исполнением роли злодейки Стефании в «Истории любви». Как раз в период подготовки рекламы «Истории» она договорилась встретиться на «Колесе» со своим не хватавшим звезд с неба мужем, Эдвардом Прескоттом.
Рыжик, как его называли в кругу старых друзей, в то время был на пике карьеры. Он стал самым известным исполнителем роли археолога и искателя приключений Джека Хэнкока. А также жертвой нелепого наваждения, что он-то и естьДжек Хэнкок. Поэтому он отправился в далекое путешествие на Пиннакл и сфотографировался там среди настоящихархеологов. А когда летел домой, на киностудии решили, что неплохо бы Аликс - в духе ее новейшей киноэпопеи, открывшей мировой сезон, - появиться там и обнять мужа.
Она сделала в общем все, чего от нее могли ждать: изобразила исступленные рыдания, когда корабль «Линда Каллиста» скользнул в док, встретила «Хэнкока» с распростертыми объятиями, бросившись герою на шею, едва он появился из выходного туннеля, и восхищенно стояла рядом с ним, когда он нес всякий вздор о Храме Калу и прочем разном. Ее увлечение Рыжиком в ту пору уже давно шло на убыль, и - совершенно случайно - Аликс заменила его новым, никогда не остывающим.
«Каллиста».
Корабль быстрее света.
Он лежал там, прикрепленный за нос и корму, вытянувшись вдоль дока, напряженный, готовый освободиться и исчезнуть среди звезд. Словно вновь наступил мертвый сезон, а ей опять было шесть лет. Но Аликс еще не приходилось бывать за пределами Земли. Она всегда была наполовину поглощена сиянием собственной славы. Стоя в тот день в доке, Аликс ощущала легкую тошноту, потому что весила всего около тридцати фунтов и еще не привыкла к этому. Телекамеры формировали свои «картинки», а Рыжик обнял ее одной рукой, будто ограждая. Он расправил плечи и сиял своей обычной мальчишеской улыбкой. Аликс скромно поцеловала его в щеку, не сводя глаз с корабля, который лежал, будто маня ее за пределы порта, протянувшегося вдоль всей стены, которая, изгибаясь, в обе стороны уходила куда-то вдаль.
Этот неуклюжий корабль серо-землистого цвета щетинился многочисленными причудливыми антеннами и параболическими тарелками. Он был поделен на сегменты так, что производил впечатление беременного жука. На носовой секции красовалась темно-синяя надпись: «Линда Каллиста», а со стороны мостика лили мягкий рассеянный свет множество огней.
Немного погодя ей удалось заполучить для беседы капитана.
- Куда ходит этот корабль?
Невысокий, чуть полноватый мужчина не отличался особой привлекательностью. И вообще не относился к тому романтическому типу, который в представлении Аликс пилотирует звездные корабли. Она пересмотрела достаточно фильмов, чтобы знать, каким именно должен быть внешний облик звездоплавателей. Черт возьми, она сама несколько лет назад сделалаодин такой фильм: капитана играл Кармайкл Конн. Ну, конечно, Конн не был образцом романтичности, как она думала теперь. Но внешне подходил к образу. Этот же (хоть его и звали Капитан Трюк, даже это не улучшало образ) больше всего походил на специалиста по страховой статистике.
- В основном мы ходим на Пиннакл, - пояснил Капитан Трюк. - И на станции. А иногда на Каракуа и Бету Пасифика.
- А вы летали куда-нибудь, где до вас еще никто не бывал? - Аликс чувствовала себя ребенком, особенно когда он по-отечески улыбнулся ей.
- Нет, - сказал капитан. - «Каллиста» имеет строго установленное расписание, госпожа Беллинджер. Он не ходит туда, где под рукой еще нет отелей и ресторанов.
Тут Трюк подумал, что все это невероятно забавно. Его лицо расплылось в усмешке и показалось Аликс похожим на зад бульдога, украшенный плюмажем.
* * *
Она вернулась на Землю в шаттле, в шумной компании посторонних, но с этим ничего нельзя было поделать, потому что проклятая штука выполняла рейс примерно раз в час. Но на челноке был бар, и люди со студии постарались найти там местечко для нее и для Рыжика.
Рыжик всю дорогу вел бессмысленные разговоры. Если она и пыталась запомнить что-то из его слов, то это уже давно забылось. Ей теперь хотелось только одного: вернуться, подняться на борт «Каллисты» и направить его к звездам. Но только не в Харвей-Стейкхаус и не в Линн-Уатт. Нет, мадам. Дайте мне волю, простор, освободите меня от узких дорог и пустите туда, где кромешная темнота и может случиться все что угодно, неизвестное и непонятное.
Она упомянула об этом в беседе с Рыжиком, с которым очень редко говорила о чем-нибудь важном. Он в своей досадной манере трепал ее по волосам, точно щенка: «Почему нет, можно, рванем туда, как только позволит график».
Но это не имело никакого значения, потому что за несколько месяцев до этого Рыжик уже «созрел» для замены, и Аликс отделалась от него.
Однако она никуда не полетела. Жизнь обожает постоянно чем-то занимать людей, не давая им покоя. Ее карьера складывалась удачно, она стала режиссером, а когда дела пошли хорошо, открыла собственную студию. Ее компания выпустила несколько очень успешных музыкальных комедий. Аликс получила приглашение поехать со съемочной группой в турне с «живым» шоу. Они отправились в Лондон, Нью-Йорк, Берлин и Торонто. И в некотором смысле «не спешили» домой. Но Аликс так и не смогла расстаться с мыслью о «Каллисте». Иногда корабль возникал перед ее глазами по ночам как последняя сознательная мысль перед сном, а иногда появлялся при тревожном утреннем пробуждении, когда она начинала вспоминать, что следует сделать днем. Звездолет превратился в разновидность сбежавшего любовника.
Но с «Каллистой» были проблемы. Он был посажен на цепь, заперт в сетке расписания, как аэробус, курсирующий по маршруту между театральными районами Черчилля и Лондона. Туда и обратно. Когда Аликс вызывала в воображении громадный корабль, ей становилось ясно, что он не предназначен для полетов между знакомыми уголками вселенной. Такой корабль создан для того, чтобы умчаться в ночь. Увидеть, а что же там. И вернуться. И привезти все с собой.
Что - все?
Что-нибудь. Кое-что.
Новости о заоблачных городах. О поразительном интеллекте. О бесплотных существах.
Часть подобных идей даже нашла отражение в ее шоу. Аликс создала две «межзвездные» фантазии, «Сюда на уикенд» и «Звездный фургон», и обе имели успех. В последней она даже сыграла эпизодическую роль корабельного врача, пытавшегося покончить с чумой, уничтожающей подавление чувств.
Джорджа она встретила на актерской вечеринке в честь премьеры «Сюда на уикенд». Праздновали в Нью-Йорке. Ее директор по спецэффектам и освещению Фредди Чаб, хорошо знавший Джорджа, решил, что тот обязательно должен прийти, и пригласил его на эту гулянку. Веселились в люксе, специально снятом в отеле «Соломон Лофт», всего в двух кварталах от «Эмприс», где шел спектакль.
Джорджу недоставало тонкости, когда требовалось обойти острые углы, но он понравился Алисе, и очень скоро они обнаружили множество общих интересов. Звездные корабли. Загадочные места за пределами исследованного космоса. Голоса, которые звали из гигантского темного и пустынного пространства. Трудность с «Каллистой».
- Что им необходимо, - заметила Аликс, - так это драматург, или хореограф, или кто-то вроде, кто уходил бы в рейс вместе с поисковыми отрядами. То есть кто-то, кто найдет время, пока корабли медленно будут продвигаться сквозь кольцевые системы невиданных миров, оценить их совершенство. Оценить значение происходящего. И найти способ отобразить все это на сцене.
Джордж понимающе кивал, выражая полное согласие.
- Нам требуется кое-что еще, - сказал он. - Необходимо построить флотилию из множества «Каллист». Знаешь, мы очень поверхностно осматриваем планеты.
Джордж был заметной фигурой - в том смысле, что создавал эффект присутствия. Он входил в комнату - и люди сразу обращали на него внимание. Он и сейчас вызывал любопытные взгляды.
- В настоящее время Академия сосредотачивает усилия, - говорил Джордж, - на формировании ландшафта и исследовании развалин на горстке планет. И еще на проведении некоторых астрофизических экспериментов. Но изыскательских, а скорее разведывательных кораблей у них и дюжины не наберется.
Они стояли у окна, глядя на облачное небо. Аликс была стопроцентно уверена во впечатлении, которое производила на мужчин - на всякогомужчину. С самого совершеннолетия она не могла припомнить случая, когда бы терпела неудачу. Она знала это, и ей нравилось верить, что это ее не испортит. Ведь под маской обаяния и силы она оставалась скромной милой девушкой-соседкой. Только чуть красивее и намного умнее.
- Хотелось бы и мне сделать что-нибудь для этого, - сказала она.
Вот так Аликс стала «лицом» Общества контактеров. И вот почему пять лет спустя Джордж пригласил ее в полет на «Мемфисе».
Герман Калп, защитник Джорджа Хокельмана в начальной школе Ричарда Довера, а позже и в Юго-Западной средней, был принят на правительственную службу, вполне пристойную, не слишком обременительную и не слишком оплачиваемую. Однако деньги платили регулярно, и их хватало, чтобы вести комфортное существование. А вот в семье у Германа были проблемы: к тридцати годам он сменил трех жен. Каждая подавала на развод в течение года после свадьбы. С Эммой все было по-другому. Она любила его и не ждала, что он будет не тем, кем он был. Герман знал, что он не самая быстрая лошадь в конюшне. Но Эмма очень много работала, внося свой вклад в общий бюджет, так что они обходились. Она терпела его субботние встречи со старыми друзьями, даже когда он явился домой на следующий день, хромая после футбола. И даже не возражала против его поездки с Джорджем на их ежегодную охоту в Канаду. - Желаю приятно провести время, - сказала Эмма, когда они грузились в транспортный самолет. - Только не подстрелите друг друга.
Он знал, что она искренне боится всякого оружия и не доверяет им. А ему очень хотелось разуверить ее, убедить: они знают, что делают, и в лесу, в обществе друг друга, будут в большей безопасности, чем онадома.
Когда Джордж основал Общество контактеров, то Герман, само собой, стал там привилегированным членом. Честно говоря, Герману не хватало ни воображения, ни наивности, чтобы принимать инопланетян всерьез, и он никогда бы не вступил в подобное объединение по собственному желанию. На его взгляд, Общество ничем не отличалось от тех многочисленных шаек охотников за полтергейстом, которые рыскали вокруг, используя сенсоры при обследовании «домов с привидениями». Но Обществу был нужен администратор, и Джордж доверился Герману.
Приглашение полететь к звезде 1107 Калп воспринял как приглашение на своего рода продолжительную охоту-путешествие.
- Конечно, - ответил он, уверенный, что Эмма не будет возражать.
И она не возразила. Но когда Герман начал осознавать, куда они отправляются и что собираются искать, он почти пожалел, что она не поступила наоборот.
5
Пролететь к Ориону, повернуть на север, к Стрельцу, ненадолго задержаться у Ригеля. Полет к звездам всегда кажется до невозможности романтичным. Реальность же несколько иная. Всякий раз кто-то неделями сидит запертый в тесном вместилище, среди без умолку болтающих незнакомцев, а в конце путешествия оказывается там, где воздух не слишком пригоден для дыхания, а крокодилы откровенно свирепы.
Мелинда Тэм. Жизнь среди дикарей. 2221
Хатч успела на послеобеденный местный рейс из Атланты и появилась на «Колесе» в начале второго ночи - по Гринвичу (стандарт, используемый всеми внеземными кораблями и станциями). Для нее это был ранний вечер.
Она прибрала в своей комнате, приняла душ и переоделась в один из тех костюмов, что купила в округе Колумбия: золотистые брюки, белая блузка с золотистыми отворотами, заколка и шейный платок. Вырез блузки намекал на пышную грудь. Да, здесь требовалось быть очень аккуратной - бюст у нее оставлял желать лучшего, но опыт подсказывал ей, что главное - именно тайна, а не выставленная напоказ плоть.
Именно этот костюм она собиралась надеть для Пастора. Ну, стало быть, в другой раз. Она оглядела себя в зеркале. Улыбнулась. Осталась довольна.
Действительно, очень хороша. Самое малое - конкурентоспособна. Десять минут спустя Хатч уже входила в зал «Марго» на уровне «А».
Поскольку «Колесо» обслуживало полеты во все точки земного шара, то жизнь на станции практически никогда не замирала. Ее службы никогда не прекращали работу, а значительная часть персонала была всегда готова заняться клиентами. Продать сувениры или предложить драгоценности по завышенной цене. Ресторан зала «Марго» никогда не пустовал. Он был разделен на помещение для завтрака, обеденный зал и бар-«пентхаус», который предоставлял развлекательную программу - виртуальную и «живую». Причина такой организации крылась в том, что тем, кто завтракал, не нравилось находиться рядом с теми, кто ночь напролет кутил и веселился.
Она направилась вслед за метрдотелем, но вдруг ее окликнули.
- Капитан Хатчинс?
Небрежно одетый мужчина с кривоватой улыбкой поднялся из-за соседнего стола, где обедал в одиночестве.
- Привет, - сказал он. - Я Герман Калп, один из ваших пассажиров.
Хатч протянула руку.
- Приятно познакомиться, мистер Калп. Как вы узнали меня?
- Вы очень известны, - проговорил он. - Благодаря прошлогодней операции на Обреченной. Вы должны бы раздавать автографы везде, где появляетесь.
Он был бесконечно вежлив, но тем не менее в его манерах сквозила какая-то грубость. Хатч сообразила, что он уверен в том впечатлении, какое производит, и, кажется, слегка перебирает с собственной значимостью. В результате последняя фраза прозвучала, как всегда, неестественно и вяло. Как отрепетированный, но плохо заученный текст.
- Я приятель Джорджа, - сообщил Калп.
Хатч, однако, не слишком вслушивалась в слова своего пассажира.
- Вы из Общества контактеров, мистер Калп? - Она постаралась произнести это без всякого намека на насмешку, которую вызывала у нее эта группа.
Но от него это не ускользнуло. Этот человек был проницательнее, чем казалось.
- Я генеральный секретарь, - ответил он. - И, пожалуйста, зовите меня Герман.
- О! - воскликнула Хатч. - Это должно отнимать у вас все время, Герман.
Он кивнул и бросил взгляд на свободный стул.
- Не присоединитесь ко мне, капитан?
Хатч улыбнулась.
- Спасибо. - Она не любила обедать в одиночестве. И хотя Герман был весьма унылым собеседником. Она присела. Похоже, долгий полет начинался.
- Я пытался отыскать Джорджа, - сказал Герман.
- Я с ним не знакома, - заметила Хатч.
Казалось, это сбило его настрой.
- Так. - Он некоторое время мялся, подыскивая общую тему для разговора. - Мы отправляемся по расписанию?
- По моим сведениям - да.
Подошедший официант принял у нее заказ. Голубой жираф и плавленый сыр.
- Сегодня я видел «Мемфис», - произнес Калп. - Замечательный корабль.
Хатч подметила в его глазах тень неохоты. «Этот малый, - решила она, - вовсе не хочет отправиться в полет».
- Да, верю. Мне сказали, первоклассный.
Неожиданно он взглянул на нее.
- Мы действительно рассчитываем найти там что-то?
- Полагаю, вы знаете об этом гораздо больше, чем я, Герман. Как по-вашему?
- Может быть, - уклонился он от ответа.
Ого. Да здесь еще и большое волнение.
Он с силой сжал ладони, сложив их вместе. Еще одно отрепетированное движение.
- Могу я задать вопрос? Насколько надежен этот корабль?
- Вполне, - ответила она.
- Я подозреваю, что люди плохо переносят ускорение.
- Иногда. Но не всегда. - Хатч успокаивающе улыбнулась. - Не думаю, что у вас будут какие-нибудь проблемы.
- Это утешает.
Принесли ее заказ.
- Не люблю высоту, - добавил Герман.
Час спустя Хатч столкнулась у плавательного бассейна со вторым пассажиром. - Питер Дамон, - представился он с легким поклоном. - Я был на «Бенни».
Разумеется, она сразу узнала его. Бывший ведущий «Всеобщих новостей». « Встань на вершине холма и взгляни на ночное небо: на самом деле ты заглядываешь в далекое прошлое, в мир, каким он был, когда Афины правили внутренним морем». О да, она где угодно узнала бы эти темные веселые глаза и ласкающий слух голос. На Питере был синий гостиничный халат, в руках стакан лаймового напитка.
- Как я понимаю, вы наш пилот.
- Вылетите с нами? - Она знала, что он участвовал в первом полете к 1107, но вовсе не ожидала, что он появится и на этот раз.
- Да, - ответил он. - С вами все в порядке? - Он произнес это непринужденно и мягко. Мужчина, источавший очарование.
- Конечно. Я просто задумалась…
Проклятье. Следовало бы взглянуть на список пассажиров, прежде чем приниматься за дела.
- …о том, что у меня могли бы найтись более важные дела, чем охота за тенями? - Прежде чем она ответила, он продолжил: - Именно за этим я охотился всю свою жизнь. И если нас там что-то поджидает, Присцилла, я хочу присутствовать, когда мы отыщем это.