Макдевит Джек. Чинди

чинди.
   Отправив на «Лонгворт» сообщение с просьбой провести сенсорный поиск в широком диапазоне, Хатч несколько успокоилась и почувствовала, что в силах ждать хоть весь долгий, нагонявший уныние вечер. Чинди долженпоявиться. «Бутылка»-спутник, его предвестница, уже прибыла на место. Здесь же был и «Вентура». Куда же еще ему деваться? Если чиндипередвигался с помощью техники, аналогичной технике Хейзелтайна, он должен был бы совершить переход в гиперпространство в разумное время после достижения необходимой для «прыжка» скорости. Какова бы она ни была для корабля такой массы. Понятие «разумное время» определялось возможностью корабля жечь топливо для поддержания ускорения, когда разгон был ему больше не нужен.
   Ник заснул в кресле. Аликс читала, когда Билл известил Хатч, что пришло сообщение с «Лонгворта».
   -  От капитана Юркевича.
   - Аликс, не дыши, - сказала она. - Посмотрим, что хорошего нам скажет капитан.
   Юркевич, крупный румяный мужчина, был слегка грубоват по сравнению с большинством капитанов сверхсветовых кораблей. Он летал уже давно и служил в Академии еще во время их первого путешествия на Пиннакл.
   -  Хатч, - сообщил он, - этот корабль все еще там. Его еле засекли наши сенсоры самого дальнего диапазона. Но он все еще там. - Лицо его выражало и облегчение и беспокойство. - Слава богу, мы не потеряли его совсем.
    Он на расстоянии 323 астрономических единиц от Близнецов. Движется со скоростью 0,26 световой. Повторяю, 0,26 «це». В крейсерском режиме. Вряд ли он сейчас будет прыгать, если даже захочет.
   В крейсерском режиме. То есть больше не наращивает ускорение.
   Когда передача закончилась и на экране вновь возникла эмблема «Мемфиса», Аликс не сводила глаз с Хатч.
   - Насколько это плохо? - осторожно произнесла она.
    Мы упустили очевидное. Боже мой. Скорость в четверть световой! Тора можно считать мертвецом. Как мы могли не подумать о такой возможности?
   - Он идет не сюда? - спросила Аликс.
   - Сюда, - отозвалась Хатч. (Ник шевельнулся, но так и не проснулся.) - Только придет заметно позже, чем мы думали.
   - Насколько позже?
   - Точно не знаю. Примерно на пару столетий.
 

30

 
   Один, один, всегда один,
   Один и день и ночь!
   И Бог не внял моим мольбам,
   Не захотел помочь!
   Сэмюэл Т. Кольридж. Сказание о Старом Мореходе (пер. В. Левика). IV. 1798
 
   Состояние Тора ухудшалось, меняясь от простой нервозности к тревоге и полному отчаянию.
   Следует отдать ему должное: он боялся не только за себя, его охватила мрачная уверенность в том, что нечто ужасное произошло с «Мемфисом». Возможно, им встретилось очередное устройство из разряда тех «пожирателей кораблей», что напали на «Венди». Или, может быть, они так и не сумели выбраться из Большой Глотки. Во всяком случае, существовала очевидная вероятность того, что все они были мертвы.
   И Хатч погибла вместе с ними. Чем же еще можно было объяснить их молчание?
   Дни шли, а чиндиспокойно плыл среди звезд, где любой, случайно оказавшийся по соседству, мог бы с легкостью подобрать Тора. Но никто так и не появился.
   Теперь, когда корабль «остановился» (или как будто остановился), художник вполне мог выходить наружу и нередко делал это. Он бродил по голой скале, отыскивая среди звезд движущиеся огни, и частенько вел разговоры с собственной линией связи о том, почему же все-таки ему так и не ответили - хоть кто-то, хоть откуда-нибудь. Даже если дела на «Мемфисе» шли не блестяще, где-то рядом с ними был Могамбо. Который знал, что Тора нужно выручать.
   Ел он досыта. Продуктов хватало, и не было смысла вводить ограничения. Источник питания должен был продержаться всего несколько дней. Если он выйдет из строя раньше, чем Хатч или кто-то другойснимут Тора с чинди, система жизнеобеспечения прекратит работу. И тогда в его баллонах останется воздуха всего на шесть часов.
   Продукты, приготовленные для сотрудников Академии, были вовсе не так уж плохи по сравнению с армейским сухим пайком, так что Тор наслаждался и бифштексами, и колбасным хлебом, и цыплятами. У него было в достатке разного сорта сэндвичей и вина, которое он пил часто и помногу.
   Несколько раз он брался за дневник с твердым намерением оставить после себя записи для тех, кто в конце концов появится здесь, - кем бы они ни были. Долгие ночи без шанса на спасение, без всякого разумного объяснения, почему это спасение так и не пришло, изматывали, отнимая силы. Он начал склоняться к мысли, что скорее всего ему придется умереть здесь. И пора примириться с Создателем.
   Итак, он писал. И еще рисовал.
   Записи, просматриваемые каждое утро (а Тор настойчиво добивался строгого соблюдения формы ежедневного дневника в этом вневременном месте), неизменно оказывались злыми и горькими. Они никак не отвечали тому состоянию (или настроению), которое он хотел передать. Но притворяться бодрым и веселым было чрезвычайно трудно.
   В рисунках, как он считал, ему все-таки удалось ухватить и передать эти призрачные комнаты и пустые дверные проемы. Даже «оборотню» он постарался добавить каплю гуманности и внести долю сострадания в битву воздушных кораблей.
   Если бы случилось худшее, если бы «Мемфис» действительно погиб, все равно Могамбо и «Лонгворт» знали о его затруднительном и столь неопределенном положении. Как он слышал в последний раз, Могамбо приближался к Близнецам. То есть входил в пределы диапазона связи.
   Тор взглянул в сторону передатчика-ретранслятора и пожалел, что совсем не разбирался в электронике. Этот прибор был вполне способен отправлять сигнал на большие расстояния. Но сначала чиндидолжен завершить «прыжок», чтобы можно было расчехлить передатчик (или здесь следовало применить какой-то иной, более правильный, термин?). Прибор не будет вести передачу, пока корабль не окажется в месте назначения.
   Но, может быть, Могамбо считал, что Хатч уже сняла Тора. Кто знает?Наверняка никто ему ничего не сообщил.
   И Тор ждал, надеясь услышать по связи Хатч. Услышать кого-нибудь. Все равно кого.
   Он где-то прочитал, что банки и церкви, управления корпораций и другие публичные места строились грандиозно, с массивными колоннами и сводчатыми потолками, чтобы вызывать у человека ощущение ничтожности. Нельзя было не испытывать униженности и рабской почтительности, поднимаясь по широким каменным ступеням Объединенной транспортной корпорации в Лондоне. Бесконечные коридоры чиндисоздавали подобный эффект. Попавший сюда человек не имел значения ни для самого корабля, ни для его создателей, ни для экипажа, как и для всей экспедиции. Подобно раскинувшейся вокруг Вселенной, корабль не обращал на Тора никакого внимания. Художник даже мог разыграть роль вандала, если бы захотел, и причинить кораблю хоть какой-то ущерб, хоть какой-то вред. Но это был бы пустяк, которого никто бы не заметил, и такое вот полнейшее безразличие корабля подавляло Тора.
   Он бы с радостью спал среди звезд, будь это возможно. Но шестичасовой запас воздуха держал его, как на якоре, рядом с их старой базой.
   Поэтому в конце концов ему пришло в голову, что обретаться за несколько километров от входного люка - не самая подходящая мысль. Тор выпустил воздух из палатки и переместил ее на Главную улицу, устроив в дальнем конце коридора, почти под самым выходом. Ему пришлось сделать несколько ходок, чтобы перенести продукты и оборудование, баллоны с воздухом и канистры с водой, но когда все было закончено, он смотрел на плоды своих трудов очень довольный. Ему нравился выходной люк. И не только потому, что возле него он при необходимости получал лучший шанс выбраться наверх, но и потому, что ему лучше спалось, когда он знал: путь наверх рядом, в двух шагах.
 

31

 
   Я люблю тебя любовью,
   Которую я, видимо, утратила
   Вместе с потерянными святыми…
   Я люблю тебя всю жизнь,
   Затаив дыханье,
   Смеясь и плача!…
   И если Богу так угодно,
   Я буду любить тебя
   После смерти еще больше.
   Элизабет Баррет Браунинг. Сонеты с португальского. 1847
 
   «Мемфис» разгонялся для «прыжка».
   - Мы ошиблись, - сказала Хатч, - предположив, что раз он путешествует между звезд, то непременно осуществляет это на скоростях выше скорости света.
   - Пусть, - произнесла Аликс. - Итак, он оказался медлительнее, чем мы думали. В чем проблема? Я считала, нам нужно одно: чтобы чиндиперешел на крейсерскую скорость. Он и перешел. Почему же, в таком случае, мы не можем вернуться и снять Тора? Что изменилось?
   Ник переводил взгляд с Хатч на Аликс.
   - Когда он разгонялся, - пояснила Хатч, - мы предполагали, что это продлится несколько часов. Может быть, немного больше. Но он разгонялся несколько дней. Сейчас он перешел на крейсерский режим полета, но движется так быстро, что мы не можем «поймать» его, как не можем ни переправить кого-то на его борт, ни снять оттуда.
   Аликс злилась; она была в отчаянии, чувствовала себя обманутой. Кто-то, не спросясь, раз - и нарушил правила.
   - Как такоевозможно? - спрашивала она. - Если его скорость ниже скорости света, то почему мы не можем«поймать» его? Ведь по сравнению с нами он просто еле ковыляет. Верно? В чем я не права?
   Хатч покачала головой.
   - Аликс, мы можем только добраться из одного места в другое гораздо быстрее, чем чинди. Но это вовсе не значит, что мы вообще быстрееего. В обыденном смысле этого слова - нет, не быстрее.
   Ник кивал, будто уже понял, в чем дело.
   - А разве мы не можем появиться прямо возле него?
   - Легко. Но это нам ничего не даст. Мы только помашем ему ручкой, когда он будет пролетать мимо.
   Хатч взглянула на Ника, и между ними проскочила искра взаимопонимания. К великой досаде Аликс. В эту напряженную минуту эта парочка говорила друг с другом и старалась быть как можно мягче с ней - а она не могла воспринять то, что им давно было понятно, и была не очень-то в силах спокойно перенести такого рода новость.
   - Мы исходили из неверного предположения. Нам следовало бы сообразить, что у этой «штуки» нет технической базы для полетов со скоростью выше скорости света, - попыталась внести ясность.
   - И каким же образом мы должны были догадаться? - негромко спросила Аликс.
   - Приглядевшись к его силовой установке. Если бы только мы как следует подумали, то наверняка пришли к выводу, что для сверхсветового корабля нет никакой пользы создавать перед собой гравитационную яму. Это все рано, что приладить весла к реактивному катеру.
   Аликс почувствовала, что мир вокруг нее рушится. Тор совсем рядом, но мы не в силах добраться до него. Разве такое возможно?Она пристально вглядывалась в очертания «Вентуры», который медленно дрейфовал в нескольких сотнях метров от них. В лучах солнца поблескивала полировка.
   - Полагаю, это вполне объясняет отклонение курса чиндиот 97-ой звезды, - сказал Ник.
   Казалось, силы Хатч на исходе. Она выглядела очень утомленной. Даже опустошенной.
   - Скорее всего, ты прав, Ник, - произнесла она после долгой заминки, как будто всерьез обдумывала его короткое замечание. - Его курс проложен к точке, куда 97-я попадет через пару сотен лет.
   - Итак, что мы теперь будем делать? - осведомилась Аликс.
   Нога Ника возвышалась перед ним, опертая на подушку. Он попытался передвинуть ее, чтобы сесть удобнее.
   - Должен же быть какой-то способ выручить Тора! - заявил он.
   - А как насчет «Лонгворта»? Может быть, он достаточно быстрый?
   - Нет. Ведь мы говорим о скоростях в четверть скорости света. У нас нет ничего даже близкого к этому.
   Аликс отказывалась воспринимать услышанное.
   - Почему? - допытывалась она. - Что ограничивает нашу скорость? И как быстро мы можемидти?
   - Мы можем добиться скорости около трех процентов от световой. Или чуть более высокой, если понадобится.
   - А что мешает нам поднять ее? Я хочу сказать, что для этого всего лишь нужно в течение нескольких дней поддерживать ускорение. Как чинди. Я права?
   - Мы должны делать это постепенно, иначе просто выгорят двигатели. Но проблема в том, что мы сожжем все топливо задолго до того, как достигнем скорости, хоть сколько-нибудь близкой к искомой. Вот это и ограничивает нас скоростью в три процента световой.
   Аликс с горечью подумала: «В таком случае, пусть чиндихотя бы не уходит из поля зрения. Если бы он «повисел» там достаточно долго, то им наверняка удалось бы построить специальный корабль, чтобы «поймать» его».
   - Пожалуй, у меня есть идея, - произнес Ник. - Может, воспользоваться взаимной поддержкой кораблей?
   - Как ты это представляешь?
   - Наши корабли могут заправлять друг друга в полете?
   - Если потребуется, да.
   - Хорошо. Предположим, мы с «Лонгвортом» вместе вернемся на Осеннюю и заполним там баки. Затеммы «прыгнем» так, чтобы обогнать эту «штуку». Разгонимся до максимально возможной скорости. Просто, когда наши баки наполовину опустеют, «Лонгворт» отдаст нам свои запасы топлива. Это, как я понимаю, вызовет у них потерю мощности, но зато мы сможемпродолжать движение. Как, по-твоему, есть шанс?
   Хатч покачала головой.
   - Да, они смогут заполнить наши баки. Так что нам станет достижима скорость в шесть процентов световой, - сказала она. - Всего лишь четверть их скорости.
   Хатч заставила себя успокоиться. Расслабиться. Вряд ли она сможет помочь Тору, если ударится в панику. Она еще раз обдумала возможность воспользоваться взаимной поддержкой. Согласно имеющимся сведениям, скоро прибудет еще один корабль Академии, а также вот-вот появится репортерский корабль «Всеобщих новостей». Но даже при наличии четырех заправлявших друг друга звездолетов им не удастся хоть сколько-нибудь значительно приблизиться к своей цели. Понадобилась бы целая флотилия, чтобы догнать корабль, идущий с такой скоростью, как чинди.
   Тору оставалось три дня и шесть часов. «Мемфису» же б?льшая часть этого времени понадобится только для того, чтобы вновь вернуться к Близнецам.
   Другая возможность заключалась в попытке проникнуть в интеллектуальный центр управления чинди, каков бы он ни был, и заручиться его помощью. Но даже если бы этои удалось, пришлось бы решать задачу языкового барьера, чтобы разъяснить, какая возникла проблема. А на это просто не было времени.
    Думай, Хатчинс.
   В первую очередь - самое важное. Есть ли способ связаться с ними?
    Чиндидолжен знать, что Тор у них на борту. Ведь местные роботы виделиего. А если им известно, что он в беде, может ли этот корабль оказать ему хоть какую-то поддержку?
   Хатч связалась с Биллом.
   - Переведи нас вновь на курс, которым идет чинди. Я хочу, когда мы окажемся там, опережать его на два часа.
   -  А что потом?
   - По меньшей мере, мы получим шанс переговорить с Тором. А тем временем, может быть, и придумаем что-то.
   -  Хатч… - ИИ замолчал, не сказав больше ничего из того, что хотел. - До прыжка осталось семнадцать минут.
   Она с сомнением покачивала головой. Вести переговоры с чинди- это лишь делать вид, что не отказываешься от намеченного. Только миротворческие войска традиционно упорствуют в том, что у всякой проблемы есть решение. Замечательный лозунг. Нежизненный, но благозвучный.
   -  Хатч, тебе следует знать, что мы «прыгнем» как раз в местное облако Оорта.
   - Хорошо. Пусть так. Чем бы оно ни оказалось.
   -  Камни там встречаются очень редко. Серьезной опасности нет, - успокоил ее Билл.
   Как воспроизвести сигнал бедствия, который чиндимог бы опознать?
   Хатч запрокинула голову и прикрыла глаза в ожидании легкой дезориентации, сопровождающей «прыжок».
   Хатч переговорила с Могамбо, но тот только заметил, что Тора они потеряли и чем скорее все свыкнутся с этим фактом, тем лучше для всех. А вообще, он был полон сожалений. Сообщение, поступившее на второй день от Вирджил - о том, что спасение Тора очень важно и Хатч должна постараться сделать это, ибо только она в силах его спасти, - просто возмутило Хатч. Директор вообще-то понимает, какие трудности у нас возникли?
   Хатч ловила себя на том, что очень хочет, чтобы все поскорее закончилось.
   Но тем не менее она не сдавалась, упорно работая в направлении, дававшем, как казалось, призрачную надежду.
   - На борту чиндимы сделали множество записей, - сказала она в полдень Аликс и Нику. - Давайте попробуем отыскать хотя бы одну, где присутствует сигнал бедствия.
   Спутники просмотрели записи военных столкновений.
   - Организация массовых избиений, - заметил Ник, - кажется главной заботой любой развитой расы.
   В конце концов они нашли терпящий катастрофу дирижабль.
   Он падал ночью в штормовое море. Определить размеры дирижабля было невозможно - не с чем сравнить. Ветер нещадно трепал его, стены дождя теснили к разгневанному океану. В гондоле ярко горел свет, и земляне видели внутри движение.
   - Билл, эта запись содержит сигнал бедствия? - спросила Хатч.
   -  Да, содержит.
   Он транслировал им этот сигнал по звуковому каналу. Не голос, скорее простые последовательности звуков, напоминавших позывные первых спутников Земли. Два длинных, один короткий.
   И повтор.
   И снова повтор. Затем к сигналу добавилась какая-то передача. Возможно, перечисление координат.
   После чего все вновь вернулось к исходному сигналу. Короткий. Два длинных. Короткий.
   - Билл? - сказала Хатч.
   -  Безусловно, этот сигнал очень несложно воспроизвести.
   - Мы хотели добавить к нему изображение Тора.
   - А чиндив состоянии принять видеосигнал? - поинтересовался Ник. - Это не усложнит дело?
   - Нет, - ответила Хатч. - Не усложнит. Оборудование для приема видеоизображений очень несложно. Мы пошлем им картинку. Это, может быть, единственный способ заставить их понять проблему.
   Ночью Хатч наконец-то спала относительно спокойно. Она не особенно задумывалась об имевшихся у них шансах, зато хоть что-то делала.
   Стало известно, что в районе Убежища появился «Маккарвер», информационный корабль «Всеобщих новостей»: репортеры были заняты съемками и взяли интервью у Могамбо. Одну из таких сетевых программ переслал капитан Юркевич. Собеседником Могамбо был Генри Клеймор, один из столпов «Санди сайенс ньюс». Могамбо был в светлой рубашке цвета хаки и шортах - своего рода обязательной рабочей форме физика, переквалифицировавшегося в археолога. Костюм дополняла мятая шляпа, щегольски сдвинутая на один глаз. Дивная картина.
   Он очень благородно отдал дань уважения Джорджу и «Мемфису», появившимся здесь первыми. Но по его мнению, которое он как будто бы не высказывал прямо, любой другой мог очень многое испортить, соприкасаясь с таким важным открытием.
   Он ни в чем не ошибся, не допустил никаких неточностей, но ловко все запутал, и общий смысл сводился к тому, что дилетанты одержали победу и даже заслужили некоторое уважение, но теперь пришло время более серьезно оценить значение Убежища. И чтобы сделать это - профессор ясно дал это понять - требовался такой человек, как Могамбо.
   Для Джорджа, присутствуй он здесь, это стало бы ударом.
   На борту «Мемфиса» всех снедали тревога и беспокойство. Но положение Хатч усугублялось личными обстоятельствами. Она пыталась отвлечься - игрой в шахматы или компьютерными головоломками, даже обжорством. В последний вечер, когда все развлечения были исчерпаны, Аликс предложила воспользоваться голографической камерой и побывать, скажем, в берлинском кабаре или повторить приключения Джека Хэнкока. Но Хатч отказалась. В первый из вечеров «прыжка» она воспользовалась системой виртуальной реальности, чтобы посетить концерт Моцарта, надеясь отвлечься. Но результатом стали два часа слез. Однако после того как Аликс и Ник отправились отдыхать, Хатч передумала и вновь воспользовалась виртуальной реальностью, чтобы на этот раз наведаться на корпус «Мемфиса». Во время гиперполета.
   После задержки, вызванной поиском значительно удаленного блока данных, голографическая камера надлежащим образом воспроизвела обшивку корабля. И медленно движущийся мимо светящийся туман. Хатч устроилась рядом с главной сенсорной матрицей и подправила в настройке кое-что, чему внутренне сопротивлялась и от чего воздерживалась: заставила систему воссоздать образ Тора. «Разрешить» ему появиться около самого носа корабля и очень медленно приблизиться к ней. Она хотела, чтобы он был одет точно как в тот раз, когда они были там вместе, но для этого ей пришлось дать компьютеру описание:
   - Желтая рубашка с открытым воротом. Белые брюки. Ботинки с захватами, синего цвета.
   И он появился, погруженный в тень, пока не вполне реальный. Ждал, когда программа активирует его.
   - Улыбка не совсем та, - заметила Хатч.
   Улыбка изменилась. Исчезло некоторое напряжение. И глаза покинул налет пустоты.
   - Вот так лучше, - похвалила она.
   Хатч подалась вперед, обхватив руками колени. Тор стоял, пристально глядя в туман мимо ее плеча.
   - Как ты? - спросила она, запуская программу.
   - Хорошо. - Он присел рядом с ней. - Жду тебя.
   - Я знаю. Мы делаем все, что можем.
   - Хотя картинка не ахти, верно?
   - Верно. Мне трудно говорить это, но я не очень-то уверена в успехе нашего плана.
   - То же самое мог бы сказать и я. Я читаю это в твоих глазах.
   - Извини.
   - Да ладно. Я сам нарвался.
   - Да, сам. Но послушай, держись, сколько можешь. Хорошо? Не сдавайся.
   - Ты это всерьез?
   - Разумеется.
   «Так врать виртуальному образу, - подумала Хатч, когда огни погасли. - Как трогательно - и так жалко».
   Хатч получила очередное сообщение от Сильвии Вирджил, которая на сей раз казалась обеспокоенной. Вирджил остро отреагировала на новости о том, что чиндитак и не «прыгнул» и теперь возникли серьезные сомнения в успехе акции спасения. - В этой экспедиции у нас слишком много потерь, Хатч. - Ее голос напрягся до срыва. - Меня не интересует, что ты сделаешь - но вытащи его оттуда. Любой ценой.
   Утром спутники они на скорую руку позавтракали и приготовились ждать, когда пройдут оставшиеся до выхода из «прыжка» полчаса. Сигнал бедствия после ночного сна казался, как и большинство негодных идей, еще менее перспективным. Но пока он оставался, как говорится, единственной стрелой в колчане. На верхнем экране открылось «окно» с надписью: «НА СВЯЗИ СИЛЬВИЯ ВИРДЖИЛ». Даже Билл становился нелюдимым и замкнутым.
   - Выводи на экран, Билл, - велела Хатч.
   На этот раз директор расположилась за своим столом. И казалась куда более опустошенной, чем несколько часов назад. Хатч пришло в голову, что случай с чиндивызвал всеобщий скандал. Бедная женщина считала, что отправила несколько человек в благотворительную поездку на каникулы. И посмотрите, чем это обернулось.
   -  Хатч, - сказала она , - я отослала личное сообщение Могамбо, но подумала, что тебе это тоже будет интересно: мы нашли на околоземной орбите спутники-невидимки. Есть основания полагать, что они находятся там значительное время. Могу сообщить, что мы многому научились благодаря полученному опыту и приняли при их исследовании все необходимые меры предосторожности. А еще я желаю тебе всяческой удачи в попытках выручить Кирби.
   Вместе с этим сообщением пришел очередной «пакет» почты.
   Билл некоторое время ожидал в повисшей тишине, и только потом спросил, не хочет ли Хатч просмотреть ее.
   - Распредели сам, как сможешь, - попросила она. - А мою пока попридержи.
   Аликс получила предложения, связанные с ее приключениями. Ее впечатления требовались издателям, два ведущих композитора желали писать музыку к кинофильмам и песни, сам Пол Вачан добивался прав на постановку музыкальной версии (и предлагал ей прямое руководство проектом), и по меньшей мере три литературных негра были готовы проделать всю черновую работу.
   - Должна сказать, - заявила она Хатч, - если удастся пережить это приключение, награда будет вполне достойной.
   А еще несколько минут спустя они завершили прыжок.
 

* * *

 
   На навигационной консоли замерцал указатель.
   - Что это? - спросил Ник.
   - Комета, - ответила Хатч. - Точнее, было бы кометой, если бы вырвалось и подошло ближе к солнцу.
   - Это часть облака Оорта, - предположил он.
   - Более или менее. Фактически мы ушли на самую периферию. Траектория чиндиуводит далее из этого облака. - Хатч нахмурилась, взглянув на экран Билла. Тот был пуст. - Билл, где мы? Покажи.
   -  Как раз работаю над этим.
   - Ладно, - произнесла она. - Не вижу никаких причин медлить. Начинай отправку сообщения.
   Ладонь Аликс коснулась руки Хатч и с надеждой сжала ее. Панель состояний замерцала, показывая, что передача началась. Короткий сигнал, два длинных, короткий. И изображение Тора. Снова и снова. Они будут продолжать передачу, пока остается хоть капля надежды.
   -  Я не могу уточнить наше положение, - заявил Билл, - пока мы не обнаружим чинди. Однако похоже, что мы очень близки к вектору его движения.
   - Ладно. - Не зная, чем еще заняться, Хатч уселась в свое кресло и беспомощно взглянула на Аликс.
   - Ты можешь только то, что можешь, - сказала та.
   Ник спросил, не хочет ли кто кофе. Никто не хотел, и он налил только себе.
   - В такие моменты, - заметила Аликс, - лучшее, на что я способна, - это ляпнуть что-нибудь банальное. Но ведь всем понятно, о чем я.
   - В такие моменты, - добавил Ник, - люди всегда пользуются банальностями. Именно в них мы и нуждаемся. Это поддерживает знакомый порядок и придает стабильность миру.