Страница:
трудно. Слишком не похожа была эта планета на то, что они ожидали увидеть.
Тогда, на корабле, они скоро поняли, что первое впечатление обмануло
их, что люди, находившиеся возле корабля, не "ненавистные", а только похожие
на них. И, поняв это, они вышли из корабля.
И все, что их окружало, самый прием, который им оказали, внимание к ним
быстро убедили их, что они среди друзей, не менее могущественных, чем
"ненавистные", даже более могущественных.
Инстинкт не обманул -- это были братья. Четверо освоились удивительно
быстро. Мериго и его товарищи родились под властью "ненавистных".
Они с детства прошли школу "ненавистных", которым не нужны были "дикие"
и необразованные слуги и рабочие.
Между Мериго и его предками, не знавшими еще нашествия пришельцев из
космоса, была уже огромная разница в развитии.
Это стало вполне ясно, когда Мериго рассказал обо всем, что произошло
на его родине.
Его рассказ слушали с исключительным вниманием, но и с ужасом. Свирепая
колонизация мирного острова, грубый захват чужой земли, жестокость
поработителей -- все это напоминало о худших временах эпохи колониализма на
Земле.
И кто осуществлял насилие? Люди, владевшие высочайшей техникой,
существа, свободно перелетавшие с одной планеты на другую!
Это казалось немыслимым, невозможным, но это было фактом!
-- Здесь что-то не то! -- сказала все та же Марлен Фрезер. -- Ни
Гианэя, ни Мериго не знают всех причин. Насилие одного человечества над
другим абсолютно не возможно на том уровне, на котором стоит человечество
Гианэи. Это исключено. Видимо, здесь проявилась злая воля сравнительно
небольшой группы. Не следует делать поспешных выводов и судить обо всем
народе Гианэи по поведению такой небольшой группы, оторванной от своего
человечества. Мне кажется, Первенцев прав: мы столкнулись с высокоразумными
существами, стоящими на тех же позициях, на которых стояли американские
капиталисты в середине двадцатого века, готовившие гибель человечества в
термоядерной войне. Моральный уровень один и тот же. В данном случае это
были конквистадоры, не более, направившиеся на поиски новых планет и
ожесточившиеся в разлуке с родиной. А может быть, у этих людей с самого
начала не было уже ничего общего с их народом в целом. Это могли быть люди,
изгнанные со своей планеты. Но даже среди них, что мы видим на примере
Рийагейи, появились уже прогрессивные веяния.
Гианэя не знала, где находится первоначальная родина. Тем более этого
не знали четверо. Но можно было надеяться, что в архивах "ненавистных"
остались указания. Мериго говорил, что, уничтожив пришельцев, его
соплеменники не тронули ничего, что принадлежало "ненавистным".
Неожиданно представившаяся возможность завязать сношения с двумя
человечества ми иных планет не могла быть упущена. И люди деятельно
готовились к первому этапу -- полету на родину четверых.
Лететь должны были два корабля: тот, на котором прилетели четверо, и
другой, спешно строившийся на Земле.
Старт был намечен ровно через год.
Гианэя почему-то не любила радиофонов. И Муратов нисколько не удивился,
получив от нее письмо, хотя она и жила сейчас в том же городе, что и он.
В этом письме Гианэя просила Виктора прийти к ней сегодня вечером. Она
и раньше часто приглашала его, и в этом также не было ничего необычного.
Тогда, после неожиданного обморока, Гианэя сразу покинула Пиренейский
полуостров. С тех пор Муратов ее не видел, да и прошло только полторы
недели, Причина обморока стала ясна после рассказа Мериго. Погибли все, кого
знала Гианэя, в том числе ее родители и сестра.
Люди Земли жалели Гианэю, но оправдывали образ действий народа
четверых. Жестокое насилие требовало отмщения, нельзя было ожидать
великодушия от столь долго угнетаемого народа. Расправа справедлива и была
вызвана самими "ненавистными". Само это название говорило о многом.
Но горю Гианэи все сочувствовали. Гостью любили, в ней было много
хорошего. Теперь ясно было, что Гианэя испорчена воспитанием, жизнью с
момента рождения среди убежденных колонизаторов. Очевидное влияние на Гианэю
личности Рийагейи доказывало, что в этой девушке существует бессознательное
стремление к благородству и справедливости. И было ясно, что она сильно
изменилась за полтора года, живя в коммунистическом обществе Земли.
Мериго требовал смерти Гианэи. Он настойчиво просил, чтобы
"ненавистную" отдали ему и его трем товарищам, очевидно для расправы.
Приговор был вынесен его народом, и он видел свой долг в том, чтобы
выполнить этот приговор.
Люди не согласились с таким требованием. Мериго рассказали о поступке
Рийагейи, постарались убедить четверых, что Гианэя больше не враг.
Они настаивали на своем.
Гианэя была нужна, ее хотели убедить лететь на родину четверых, где она
родилась, и помочь найти путь к настоящей родине -- планете, которую она не
знала .
В споре с Мериго людьми руководили иные чувства, но и этих соображений
было достаточно, чтобы не отдавать ее Мериго.
Ему сказали и об этом. И снова он не согласился: ненависть была сильнее
голоса разума.
Обе стороны так и остались при своем мнении.
За безопасность Гианэи на планете четверых не беспокоились, ее сумеют
защитить в любом случае, но в согласии гостьи многие сомневались, Муратов
решил выяснить этот вопрос, воспользовавшись приглашением Гианэи.
Он пришел точно в назначенное ею время.
Гианэя была одна.
Первое, что бросилось в глаза Муратову, была необычная одежда девушки.
На ней снова оказалось золотое платье, в котором она впервые явилась людям
на Гермесе.
Он увидел небольшой столик, сервированный на двоих. Два бокала были
наполнены золотистым напитком.
Марины не было, и, видимо, Гианэя и не ждала ее прихода.
-- Я попросила ее оставить меня одну на весь вечер, -- ответила Гианэя
на вопрос Виктора. -- О том, что вы придете, она не знала.
Гианэя жестом пригласила его сесть напротив нее. И Муратов вдруг
почувствовал, что предстоящий разговор будет необычным.
-- Вот, -- сказала Гианэя, протягивая ему два толстых альбома. -- Здесь
мои рисунки, относящиеся к планете, откуда я прилетела к вам. Возьмите их и
передайте тем, кто полетит туда. Пусть они узнают, как выглядит природа и
люди этой планеты.
-- Значит, вы сами не полетите? -- спросил Муратов.
-- Нет, -- со странным ожесточением ответила Гианэя, -- я навсегда
останусь здесь.
-- Может быть, вы перемените решение, если узнаете, что мы собираемся
отыскать путь на вашу первую родину?
-- Что в ней? Я ее никогда не видала, не знаю и буду там чужой.
Рийагейа говорил, что на родине все изменилось, все стало другим.
-- Он был там?
-- Нет. Но Рийагейа все знал. Он был большой ученый. Я рада теперь, что
он умер.
Муратов положил руку на руку Гианэи, лежавшую на столе. Она вздрогнула,
но не отстранилась.
-- Поверьте, -- сказал он, -- меня очень огорчает ваше несчастье. Всей
душой я сочувствую вам. Глаза Гианэи блеснули ненавистью.
-- Не смейте говорить так, -- сказала она резко. -- Вы оправдали
зверскую расправу этих дикарей. Вы не казнили их, Впрочем, -- Гианэя
неожиданно рассмеялась. Муратов содрогнулся -- сколько затаенной боли было в
этом смехе, -- вы не казнили и меня, хотя имели все основания это сделать.
Отправляя меня на астероид, Рийагейа был уверен, что я иду на смерть.
-- Он?
-- Что же вас удивляет? Мы не знали, какими стали люди Земли. Книги,
привезенные первыми, кто посетил вас, говорили о другом. Я все их прочла.
-- Но если Рийагейа был уверен, что вы идете на смерть, то зачем же он
высадил вас на Гермесе?
-- Потому, что не мог убить своей рукой. -- Гианэя наклонилась в
сторону Муратова. Ее глаза затуманились, и она долго молчала, видимо
вспоминая прошлое. Потом заговорила отрывисто, не думая о связи своих слов,
часто непонятно: -- Все спали. Рийагейа не будил экипаж, хотя было давно
пора. Он очень мучился. Жалость, но не колебания. Он решил твердо. Второй
корабль не летел за нами. И не было третьего. Прошло бы много времени. Он
разбудил меня. Я еще ничего не подозревала. Не думала. И он сказал мне.
Никогда не забуду его лица. Нет, я его не отговаривала. Я понимала, что это
бесполезно. Его убеждения были всем известны. И он сказал мне, что остальные
члены экипажа решили казнить его, как только корабль опустится на Землю. Они
ему не доверяли. Он просил меня уйти. Уйти? Куда можно уйти с корабля в
космосе? Мы долго летели, совершая круги. Я смотрела на него, спокойного,
решившегося бесповоротно. Я знала, что если он не найдет того, что ищет, он
все равно выполнит то, что решил. Но ему очень трудно было убить меня. Я
давно знала, что Рийагейа любит меня как дочь. Он не мог убить меня своей
рукой. Не мог. И сам же послал на смерть. Он был уверен. Мне пришлось
подчиниться. Он сказал мне: "Я знаю, что спасаю человечество Лиа. Но не
надо, чтобы они знали об этом. Молчи, если останешься живой. Молчи и перед
лицом смерти". Я обещала молчать. В тот момент я готова была исполнить любое
его желание. Последнее перед страшной смертью.
Она закрыла глаза рукой.
-- Вы любили его? -- спросил Муратов после долгого молчания.
-- Не знаю. Я была слишком молода. А сейчас я стара. Я старше всех.
Ведь никого не осталось из моих современников. Всех убили эти... -- она
низко опустила голову, чтобы скрыть слезы.
Всеми чувствами Муратов был на стороне Мериго и его народа. Но в этот
момент он понял, что можно ненавидеть тех, кому сочувствуешь. Его наполняла
острая жалость к Гианэе, ни в чем не повинной, несущей на себе последствия
поведения других, в среде которых родилась.
-- Вы очень похожи на него, Виктор, -- сказала Гианэя, -- потому я
попросила вас прийти сегодня.
-- Я рад, если могу хоть этим облегчить ваше горе, -- ответил он.
То, что она рассказала, побуждало его задать ей много вопросов, но он
понимал, что они будут неуместны. Пусть говорит сама.
Гианэя подняла голову. Слез не было в ее глазах, она улыбалась даже, но
он знал, что это только маска.
-- Вы хотите что-то спросить у меня?
-- Если вы не возражаете.
-- Спрашивайте.
-- Почему Рийагейа был так непоследователен? Из ваших слов ясно, что он
понимал: люди Земли ушли вперед, они не такие, как прежде. Почему же он
думал, что вы идете на смерть?
-- Объяснение этому надо искать в нашей истории, - ответила Гианэя
совсем спокойно. -- Когда-нибудь вы ее узнаете. Я верю, что вы достигнете
нашей родины. Ваше развитие шло быстрее, чем это было у нас, и даже Рийагейа
не предвидел этого. Я поняла это на Земле. Я не буду рассказывать, Виктор.
Сейчас я не могу это сделать. Я так же, как Рийагейа, была убеждена, что
люди Земли убьют меня. И, отправляясь на астероид, оделась на смерть.
-- Значит, это платье?..
-- Погребальный наряд. В золотой цвет одевают умерших и осужденных на
смерть.
-- Зачем же вы надели его сегодня?
-- Я хороню свою молодость.
Ему почудилось, что она говорит неискренне. Неясная тревога медленно
поднималась в нем.
Он заставил себя непринужденно улыбнуться. -- Но, оказавшись среди нас,
вы поняли, что вам ничто не грозит?
-- Не сразу. Слишком сильны были понятия, привитые с детства, и отчасти
влияние прочитанного о Земле. Может быть, книги были неудачно выбраны. Не
знаю. Когда вы перенесли меня на свой корабль, я подумала: "Странное
совпадение".
-- В чем?
-- У нас есть обычай. Когда мужчина берет себе жену, он переносит ее в
свой дом на руках. Я подумала: "Рийагейа мог бы это сделать для жизни, а
этот, столь похожий на него лицом, делает то же, но для смерти".
Она замолчала, потом сказала: -- Мне самой странно теперь, но я была
уверена в смерти на Земле. И готовилась спуститься с вашего корабля прямо на
костер. Меня пугала такая смерть.
-- Почему на костер?
-- У нас такая казнь. И я читала, что на Земле тоже была такая. Потом я
поняла, что даже Рийагейа ошибся; вы лучше нас, ваша жизнь светла и
прекрасна, что я должна закончить начатое Рийагейей, что он освободил бы
меня от данного слова, если бы знал. -- Взгляд Гианэи остановился на часах,
стоявших в углу комнаты. Муратов навсегда запомнил, что они показывали ровно
десять. -- Поздно, пора кончать нашу беседу, -- Гианэя протянула руку и
взяла свой бокал. Муратов не шевельнулся. -- Я пью, Виктор, за вашу родину,
за ее счастливую жизнь. Одно время я думала, что она станет и моей третьей
родиной.
-- А разве это не так?
-- Нет. Между мною и вами легла пропасть. Может быть, я рассуждаю
неверно и вы правы. Но я ничего не могу поделать с собой. Я боролась,
Виктор, иначе я позвала бы вас раньше. Простите меня.
Тревога и смутное подозрение превратились в уверенность. Муратов
отчетливо понял, что должно сейчас произойти, что означает золотое платье
Гианэи.
Он вскочил, опрокидывая кресло.
-- Остановитесь!
Его рука, протянувшаяся, чтобы схватить руку Гианэи, опоздала на долю
секунды.
Гианэя проглотила содержимое бокала.
На веранде, увитой зеленью дикого винограда, за небольшим круглым
столиком сидели два человека.
Один, высокого роста, с зеленым оттенком кожи, с очень узкими, словно
прищуренными глазами, явно был соотечественником Гианэи. Другим был Виктор
Муратов.
Разговор шел на языке Гианэи.
-- Жаль, что мы опоздали, -- говорил человек с узкими глазами. -- На
несколько часов раньше, и в отношении здоровья Гийанейи не было бы сомнений,
вернее их было бы меньше.
-- Вы явились удивительно вовремя, -- сказал Муратов. -- Все произошло,
как в сказке. Мне и сейчас иногда кажется, что это сон -- и корабль и вы,
Вийайа. -- Он улыбнулся, позволив себе эту шутку. Чувство неловкости не
покидало его.
Странные глаза Вийайи взглянули на него пристально.
-- Почему вы стесняетесь меня? -- спросил он. -- И не только вы. И
почему не хотите обращаться ко мне на "ты"? У нас уже давно нет иного
обращения.
-- Нас приучила к этому Гианэя, -- ответил Муратов. -- До вашего
прилета мы и не знали местоимения "ты" на вашем языке.
-- Но теперь вы его знаете.
Муратов смущенно молчал.
Он мог бы многое сказать своему собеседнику, но понимал, что для Вийайи
его объяснения покажутся странными и даже просто бессмысленными.
Посещение Вийайи было неожиданным для Муратова, хотя он и знал, что все
прилетевшие на удивительном корабле испытывают к нему особую симпатию, и
понимал, отчего эта симпатия возникла. Причиной было все то же внешнее
сходство Муратова с ними, то, что притягивало к нему Гианэю.
Приди к нему кто-нибудь другой из экипажа корабля, Муратов бы не
смутился, но Вийайа...
Гости находились на Земле уже вторую неделю. Стали известны причины,
побудившие их прилететь, имена и биографии космонавтов, история их родины.
Люди Земли знали не только то, где находится планета, но и как она выглядит.
Космонавты привезли с собой все, чтобы как можно полнее и подробнее
рассказать о себе.
И земляне знали, что Вийайа, даже на той планете, опередившей Землю в
науке и технике, считался величайшим ученым. Не удивительно, что Муратов
чувствовал смущение в обществе такого человека.
Но Вийайа не понимал его состояния. Он сказал, первым переходя на "ты":
-- Я приехал провести с тобой вечер. Неужели ты хочешь, чтобы я пожалел
об этом?
-- Пусть будет по-твоему, -- согласился Муратов.
Но согласиться -- это еще не значит сразу перейти к делу. Муратов
мучительно искал какой-нибудь естественный вопрос, но ничего не приходило в
голову, Вийайа заговорил сам.
-- Странно получилось, -- сказал он. -- С двух планет люди спешили на
помощь Лиа, Земле, я хотел сказать. И не знали, что никакая помощь вам не
нужна.
Муратов обрадовался теме разговора. Здесь он многое мог спросить у
Вийайи.
. -- Нас очень удивляет, -- сказал он, -- что сообщники Лийагейи не
сразу пустили в ход излучение. Зачем им понадобилось оставлять спутники
возле Земли, строить лунную базу и только при вторичном прилете осуществлять
свой план?
-- Об этом меня уже спрашивали, -- ответил Вийайа. -- Это объясняется
несколькими причинами -- техническими и психологическими. Они искали планету
для колонизации. Но не знали, удастся ли такую найти. И, улетая на поиски,
не согласовали своих действий с теми, кто остался. В вашем эксплуататорском
обществе властвовал индивидуализм. Коллективные действия
были по самой своей сущности чужды господствующим классам. Это во
многом способствовало их гибели. -- ("Когда он успел узнать все это", --
подумал Муратов. ) У нас, как это ни странно покажется тебе, коллективизм
был свойствен касте господ. Они привыкли согласовывать свои действия между
собой. Это, в совокупности с другими причинами, затрудняло у нас
освобождение. Решив применить к человечеству Земли излучение, как вы это
удачно назвали, они должны были вернуться и получить согласие остальных. Это
первая причина. Вторая -- чисто техническая. Убегая с нашей планеты, они
захватили с собой все имевшиеся в то время космические корабли. На одном из
них находились те две ракеты, которые вы нашли и уничтожили. Других у них не
было, и сделать их на промежуточной планете, где не существовало никаких
заводов, было невозможно. -- ("Гианэя сказала правду", -- подумал Муратов.)
-- Эти ракеты предназначались для других целей. И естественно, на них не
было никаких излучателей. И на корабле их также не было. Тогда они
смонтировали эти излучатели на Луне. Но не было вещества, являвшегося
основой излучения. Нужно было вернуться за ним. Они нашли выход в том, что
оборудовали базу на Луне. Вы ошибаетесь, думая, что эта база служила для
зарядки двигателей. На базе синтезировалось вещество, нужное для
излучателей. И по мере изготовления погружалось на ракеты. Но синтез
требовал длительного времени.
-- Сколько?
-- Не могу точно сказать, но не меньше ста ваших лет. В общем, для них
все сложилось удачно. Задумав свой план, они имели время вернуться и
сообщить о нем остальным.
-- Значит, они были у нас сто лет тому назад?
-- Приблизительно.
Муратов вспомнил все предположения и гипотезы относительно времени,
когда появились возле Земли спутники-разведчики. Сначала их появление
относили к 1927 году, потом к временам империи Карла Пятого. По словам
Гианэи, они появились в конце двадцатого века. Получалось, что наиболее
правильным было первое предположение.
-- Почему же их никто не заметил? -- спросил Муратов.
-- Сам корабль невидим для ваших глаз, -- ответил Вийайа. -- А люди?
Немного надо, чтобы скрыть разницу.
"Да, он прав, -- думал Муратов. -- Земная одежда, сильный загар, очки,
и никто ничего не заподозрит".
-- А язык? -- спросил он. -- Ступив на землю, они не могли ни с кем
говорить.
Лицо Вийайи омрачилось.
-- Это одно из темных пятен, -- сказал он. -- Но ты, Виктор, уже знаешь
нравственный облик этих людей. И это не должно удивить тебя. Они захватили в
плен человека Земли. От него узнали язык и все, что было им нужно знать. Кто
он был, этот первый, увидевший пришельцев иного мира? Вряд ли вам удастся
установить теперь его имя. Но знакомство дорого обошлось этому человеку. Они
не могли допустить, чтобы он оказался на свободе и мог рассказать о них.
Муратов не задал вопроса. Все было ясно.
-- Как согласовать, -- спросил он, меняя тему разговора, -- высокую
технику на вашей планете ко времени отлета эскадрильи Рийагейи с
существованием касты господ?
-- Видимо, дело в том, -- ответил Вийайа, -- что продолжительность
жизни человека различна на наших планетах. Мы живем в шесть раз дольше вас.
Это ускоряет технический прогресс и замедляет общественный. С возрастом люди
становятся консервативнее.
-- Понимаю, -- сказал Муратов.
Давно уже стемнело. На безоблачном небе мерцали созвездия, с детских
лет хорошо знакомые Виктору, привычные для него сочетания блестящих точек.
Но для Вийайи и его товарищей эти созвездия были чужды. Они только полторы
недели назад впервые их увидели. Впервые, потому, что вид звездного неба с
борта космического корабля и с поверхности планеты, сквозь ее атмосферу,
различен.
Вийайа встал и подошел к перилам веранды.
-- Посмотри, Виктор, -- сказал он, -- вот солнце нашей планеты!
Муратов увидел тусклую оранжевую звездочку, затерянную среди других. Он
даже с трудом нашел ее по указаниям Вийайи. Но его нисколько не удивила
легкость, с которой сам Вийайа отыскал эту крохотную
точку на чужом ему небе. Экипаж корабля не мог "потерять" свое солнце.
Солнце иного мира!
-- Я знаю, -- сказал Вийайа, -- вы будете у нас. И может быть, очень
скоро. Наши планеты рука об руку пойдут по бесконечному пути жизни и разума.
Муратов подумал о Гианэе. Эта звездочка, слабо мерцающая на небе Земли,
была и ее солнцем, которого она никогда еще не видела.
-- Интересно, как воспримет Гианэя ваш мир? -- задумчиво спросил он.
-- Этот вопрос ясен, -- ответил Вийайа. -- Гийанейа подготовлена к
нашей жизни длительным пребыванием в вашем мире. Если Лииагейа никогда не
войдет в нашу жизнь полноправным ее членом, то Гийанейа сделает это легко.
Она подготовлена! И, кроме того, очень молода.
-- А если нет?
-- Ты имеешь в виду моральную старость?
-- Она прошла через смерть, -- уклончиво ответил
Муратов.
Вийайа внимательно посмотрел на него.
-- Я понимаю, -- сказал он, -- что заставляет тебя и вообще вас всех
беспокоиться о Гийанейе. Но поверь мне, Виктор, придет время, когда Гийанейа
будет благодарна вам за то, что вы не дали ей совершить великую
ошибку.
Муратов ничего не ответил. Воспоминания о трагическом вечере снова
овладели им. Он знал, что никогда не забудет ни одной подробности. И за
несколько секунд молчания вновь пережил все...
Гианэю спасли две случайности. Вернее, три, если учесть, что принятый
ею яд действовал не мгновенно. Первой случайностью было то, что о намерении
Гианэи догадалась Марина Муратова. И, подчинившись желанию гостьи, оставив
ее одну, тут же сообщила обо всем Стоуну. Помешать Гианэе не успели, да
этого и нельзя было сделать, но успели ее спасти. Роковой исход был
приостановлен, смерть временно отступила.
И тогда явилась на сцену вторая случайность: как раз в этот вечер к
Земле подлетел корабль Вийайи!..
Муратов тряхнул головой, отгоняя воспоминания.
-- Когда вы думаете разбудить ее? -- спросил он.
-- Только на нашей родине. Так лучше. Гийанейа быстро освоится у нас. И
станет такой же, как все наши женщины. Вы хорошо подготовили ее, -- повторил
он еще раз.
Муратов задумался. Он верил в мудрость и опыт своего собеседника и
радовался за науку Земли, сумевшую, пусть на время, закрыть перед Гианэей
двери смерти.
Со всеми противоречиями своей сложной натуры эта девушка была ярким
доказательством, что нет врожденных пороков, врожденных ненависти и зла. Все
зависит от того, где и когда живет человек, зависит от среды, формирующей
его взгляды и характер.
-- Я до сих пор не знаю, как вы называете свою планету, -- сказал
Муратов, всматриваясь в звездное небо. - Мы зовем ее Гийанейа, -- ответил
Вийайа.
Звездолет гаиаиейцев появился на небе Земли, когда на востоке Европы
приближался вечер. Он был замечен сперва локаторами лунных станций и
искусственных спутников, бесстрастно сообщивших о приближении металлического
тела более трех тысяч метров длиною. Потом его рассмотрели в телескопы и
убедились, что это не астероид, а космический корабль неведомой на Земле
конструкции.
Тревоги, сопутствующей совсем недавно появлению корабля Мериго, на этот
раз не возникло. Все сразу поняли, что приближается корабль
соотечественников Гианэи.
На Земле знали о миссии, возложенной на Лийагейю, знали, что он
вернулся на свою родину. Нетрудно было заключить, что именно он и указал
своим соотечественникам путь к Земле.
И почти у всех мелькнула правильная догадка о причине прилета этого
корабля.
Он приближался к Земле быстро и уверенно. Еще не начало темнеть, когда
на территории местности, прежде называвшейся Западной Украиной и Польшей,
его увидели невооруженным глазом.
Тонкая, длинная полоска с заостренным концом появилась на небе. Ее
форма могла бы походить на остро очиненный карандаш, если бы корабль был
короче. Но
его длина настолько превосходила толщину, что гость из космоса выглядел
просто чертой, проведенной в небе острием рейсфедера.
На расстоянии двухсот километров от поверхности Земли "черта"
остановилась. К этому времени ее размеры были установлены точно -- три
тысячи триста двадцать метров в длину и только пятнадцать метров в
поперечнике. Корпус корабля был круглым.
Летающая игла! Очень тонкая игла!
От нее отделилась крохотная, видная только в оптические инструменты
"черточка" посадочного аппарата. Отделилась сразу, как только корабль замер
неподвижно.
Это производило впечатление, что экипаж корабля почему-то очень
торопится. И еще это говорило о том, что космонавты хорошо знают, куда они
прилетели, знают, что на Земле их не ждет опасность. В противном случае они
облетели бы Землю, рассмотрели ее с высоты, как-то подготовились к высадке.
Ничего этого они не сделали. Стремительно подлетели к Земле и так же
стремительно послали на нее десант.
Так могли поступить только соотечественники Гианэи, заранее
информированные о физических свойствах планеты. Догадка была верной.
Навстречу посадочному аппарату вылетели два планелета. Ближайший
ракетодром находился в Киеве, и гостей надо было проводить к месту посадки.
Одновременно со всех сторон к Киеву устремились скоростные планелеты с
Тогда, на корабле, они скоро поняли, что первое впечатление обмануло
их, что люди, находившиеся возле корабля, не "ненавистные", а только похожие
на них. И, поняв это, они вышли из корабля.
И все, что их окружало, самый прием, который им оказали, внимание к ним
быстро убедили их, что они среди друзей, не менее могущественных, чем
"ненавистные", даже более могущественных.
Инстинкт не обманул -- это были братья. Четверо освоились удивительно
быстро. Мериго и его товарищи родились под властью "ненавистных".
Они с детства прошли школу "ненавистных", которым не нужны были "дикие"
и необразованные слуги и рабочие.
Между Мериго и его предками, не знавшими еще нашествия пришельцев из
космоса, была уже огромная разница в развитии.
Это стало вполне ясно, когда Мериго рассказал обо всем, что произошло
на его родине.
Его рассказ слушали с исключительным вниманием, но и с ужасом. Свирепая
колонизация мирного острова, грубый захват чужой земли, жестокость
поработителей -- все это напоминало о худших временах эпохи колониализма на
Земле.
И кто осуществлял насилие? Люди, владевшие высочайшей техникой,
существа, свободно перелетавшие с одной планеты на другую!
Это казалось немыслимым, невозможным, но это было фактом!
-- Здесь что-то не то! -- сказала все та же Марлен Фрезер. -- Ни
Гианэя, ни Мериго не знают всех причин. Насилие одного человечества над
другим абсолютно не возможно на том уровне, на котором стоит человечество
Гианэи. Это исключено. Видимо, здесь проявилась злая воля сравнительно
небольшой группы. Не следует делать поспешных выводов и судить обо всем
народе Гианэи по поведению такой небольшой группы, оторванной от своего
человечества. Мне кажется, Первенцев прав: мы столкнулись с высокоразумными
существами, стоящими на тех же позициях, на которых стояли американские
капиталисты в середине двадцатого века, готовившие гибель человечества в
термоядерной войне. Моральный уровень один и тот же. В данном случае это
были конквистадоры, не более, направившиеся на поиски новых планет и
ожесточившиеся в разлуке с родиной. А может быть, у этих людей с самого
начала не было уже ничего общего с их народом в целом. Это могли быть люди,
изгнанные со своей планеты. Но даже среди них, что мы видим на примере
Рийагейи, появились уже прогрессивные веяния.
Гианэя не знала, где находится первоначальная родина. Тем более этого
не знали четверо. Но можно было надеяться, что в архивах "ненавистных"
остались указания. Мериго говорил, что, уничтожив пришельцев, его
соплеменники не тронули ничего, что принадлежало "ненавистным".
Неожиданно представившаяся возможность завязать сношения с двумя
человечества ми иных планет не могла быть упущена. И люди деятельно
готовились к первому этапу -- полету на родину четверых.
Лететь должны были два корабля: тот, на котором прилетели четверо, и
другой, спешно строившийся на Земле.
Старт был намечен ровно через год.
Гианэя почему-то не любила радиофонов. И Муратов нисколько не удивился,
получив от нее письмо, хотя она и жила сейчас в том же городе, что и он.
В этом письме Гианэя просила Виктора прийти к ней сегодня вечером. Она
и раньше часто приглашала его, и в этом также не было ничего необычного.
Тогда, после неожиданного обморока, Гианэя сразу покинула Пиренейский
полуостров. С тех пор Муратов ее не видел, да и прошло только полторы
недели, Причина обморока стала ясна после рассказа Мериго. Погибли все, кого
знала Гианэя, в том числе ее родители и сестра.
Люди Земли жалели Гианэю, но оправдывали образ действий народа
четверых. Жестокое насилие требовало отмщения, нельзя было ожидать
великодушия от столь долго угнетаемого народа. Расправа справедлива и была
вызвана самими "ненавистными". Само это название говорило о многом.
Но горю Гианэи все сочувствовали. Гостью любили, в ней было много
хорошего. Теперь ясно было, что Гианэя испорчена воспитанием, жизнью с
момента рождения среди убежденных колонизаторов. Очевидное влияние на Гианэю
личности Рийагейи доказывало, что в этой девушке существует бессознательное
стремление к благородству и справедливости. И было ясно, что она сильно
изменилась за полтора года, живя в коммунистическом обществе Земли.
Мериго требовал смерти Гианэи. Он настойчиво просил, чтобы
"ненавистную" отдали ему и его трем товарищам, очевидно для расправы.
Приговор был вынесен его народом, и он видел свой долг в том, чтобы
выполнить этот приговор.
Люди не согласились с таким требованием. Мериго рассказали о поступке
Рийагейи, постарались убедить четверых, что Гианэя больше не враг.
Они настаивали на своем.
Гианэя была нужна, ее хотели убедить лететь на родину четверых, где она
родилась, и помочь найти путь к настоящей родине -- планете, которую она не
знала .
В споре с Мериго людьми руководили иные чувства, но и этих соображений
было достаточно, чтобы не отдавать ее Мериго.
Ему сказали и об этом. И снова он не согласился: ненависть была сильнее
голоса разума.
Обе стороны так и остались при своем мнении.
За безопасность Гианэи на планете четверых не беспокоились, ее сумеют
защитить в любом случае, но в согласии гостьи многие сомневались, Муратов
решил выяснить этот вопрос, воспользовавшись приглашением Гианэи.
Он пришел точно в назначенное ею время.
Гианэя была одна.
Первое, что бросилось в глаза Муратову, была необычная одежда девушки.
На ней снова оказалось золотое платье, в котором она впервые явилась людям
на Гермесе.
Он увидел небольшой столик, сервированный на двоих. Два бокала были
наполнены золотистым напитком.
Марины не было, и, видимо, Гианэя и не ждала ее прихода.
-- Я попросила ее оставить меня одну на весь вечер, -- ответила Гианэя
на вопрос Виктора. -- О том, что вы придете, она не знала.
Гианэя жестом пригласила его сесть напротив нее. И Муратов вдруг
почувствовал, что предстоящий разговор будет необычным.
-- Вот, -- сказала Гианэя, протягивая ему два толстых альбома. -- Здесь
мои рисунки, относящиеся к планете, откуда я прилетела к вам. Возьмите их и
передайте тем, кто полетит туда. Пусть они узнают, как выглядит природа и
люди этой планеты.
-- Значит, вы сами не полетите? -- спросил Муратов.
-- Нет, -- со странным ожесточением ответила Гианэя, -- я навсегда
останусь здесь.
-- Может быть, вы перемените решение, если узнаете, что мы собираемся
отыскать путь на вашу первую родину?
-- Что в ней? Я ее никогда не видала, не знаю и буду там чужой.
Рийагейа говорил, что на родине все изменилось, все стало другим.
-- Он был там?
-- Нет. Но Рийагейа все знал. Он был большой ученый. Я рада теперь, что
он умер.
Муратов положил руку на руку Гианэи, лежавшую на столе. Она вздрогнула,
но не отстранилась.
-- Поверьте, -- сказал он, -- меня очень огорчает ваше несчастье. Всей
душой я сочувствую вам. Глаза Гианэи блеснули ненавистью.
-- Не смейте говорить так, -- сказала она резко. -- Вы оправдали
зверскую расправу этих дикарей. Вы не казнили их, Впрочем, -- Гианэя
неожиданно рассмеялась. Муратов содрогнулся -- сколько затаенной боли было в
этом смехе, -- вы не казнили и меня, хотя имели все основания это сделать.
Отправляя меня на астероид, Рийагейа был уверен, что я иду на смерть.
-- Он?
-- Что же вас удивляет? Мы не знали, какими стали люди Земли. Книги,
привезенные первыми, кто посетил вас, говорили о другом. Я все их прочла.
-- Но если Рийагейа был уверен, что вы идете на смерть, то зачем же он
высадил вас на Гермесе?
-- Потому, что не мог убить своей рукой. -- Гианэя наклонилась в
сторону Муратова. Ее глаза затуманились, и она долго молчала, видимо
вспоминая прошлое. Потом заговорила отрывисто, не думая о связи своих слов,
часто непонятно: -- Все спали. Рийагейа не будил экипаж, хотя было давно
пора. Он очень мучился. Жалость, но не колебания. Он решил твердо. Второй
корабль не летел за нами. И не было третьего. Прошло бы много времени. Он
разбудил меня. Я еще ничего не подозревала. Не думала. И он сказал мне.
Никогда не забуду его лица. Нет, я его не отговаривала. Я понимала, что это
бесполезно. Его убеждения были всем известны. И он сказал мне, что остальные
члены экипажа решили казнить его, как только корабль опустится на Землю. Они
ему не доверяли. Он просил меня уйти. Уйти? Куда можно уйти с корабля в
космосе? Мы долго летели, совершая круги. Я смотрела на него, спокойного,
решившегося бесповоротно. Я знала, что если он не найдет того, что ищет, он
все равно выполнит то, что решил. Но ему очень трудно было убить меня. Я
давно знала, что Рийагейа любит меня как дочь. Он не мог убить меня своей
рукой. Не мог. И сам же послал на смерть. Он был уверен. Мне пришлось
подчиниться. Он сказал мне: "Я знаю, что спасаю человечество Лиа. Но не
надо, чтобы они знали об этом. Молчи, если останешься живой. Молчи и перед
лицом смерти". Я обещала молчать. В тот момент я готова была исполнить любое
его желание. Последнее перед страшной смертью.
Она закрыла глаза рукой.
-- Вы любили его? -- спросил Муратов после долгого молчания.
-- Не знаю. Я была слишком молода. А сейчас я стара. Я старше всех.
Ведь никого не осталось из моих современников. Всех убили эти... -- она
низко опустила голову, чтобы скрыть слезы.
Всеми чувствами Муратов был на стороне Мериго и его народа. Но в этот
момент он понял, что можно ненавидеть тех, кому сочувствуешь. Его наполняла
острая жалость к Гианэе, ни в чем не повинной, несущей на себе последствия
поведения других, в среде которых родилась.
-- Вы очень похожи на него, Виктор, -- сказала Гианэя, -- потому я
попросила вас прийти сегодня.
-- Я рад, если могу хоть этим облегчить ваше горе, -- ответил он.
То, что она рассказала, побуждало его задать ей много вопросов, но он
понимал, что они будут неуместны. Пусть говорит сама.
Гианэя подняла голову. Слез не было в ее глазах, она улыбалась даже, но
он знал, что это только маска.
-- Вы хотите что-то спросить у меня?
-- Если вы не возражаете.
-- Спрашивайте.
-- Почему Рийагейа был так непоследователен? Из ваших слов ясно, что он
понимал: люди Земли ушли вперед, они не такие, как прежде. Почему же он
думал, что вы идете на смерть?
-- Объяснение этому надо искать в нашей истории, - ответила Гианэя
совсем спокойно. -- Когда-нибудь вы ее узнаете. Я верю, что вы достигнете
нашей родины. Ваше развитие шло быстрее, чем это было у нас, и даже Рийагейа
не предвидел этого. Я поняла это на Земле. Я не буду рассказывать, Виктор.
Сейчас я не могу это сделать. Я так же, как Рийагейа, была убеждена, что
люди Земли убьют меня. И, отправляясь на астероид, оделась на смерть.
-- Значит, это платье?..
-- Погребальный наряд. В золотой цвет одевают умерших и осужденных на
смерть.
-- Зачем же вы надели его сегодня?
-- Я хороню свою молодость.
Ему почудилось, что она говорит неискренне. Неясная тревога медленно
поднималась в нем.
Он заставил себя непринужденно улыбнуться. -- Но, оказавшись среди нас,
вы поняли, что вам ничто не грозит?
-- Не сразу. Слишком сильны были понятия, привитые с детства, и отчасти
влияние прочитанного о Земле. Может быть, книги были неудачно выбраны. Не
знаю. Когда вы перенесли меня на свой корабль, я подумала: "Странное
совпадение".
-- В чем?
-- У нас есть обычай. Когда мужчина берет себе жену, он переносит ее в
свой дом на руках. Я подумала: "Рийагейа мог бы это сделать для жизни, а
этот, столь похожий на него лицом, делает то же, но для смерти".
Она замолчала, потом сказала: -- Мне самой странно теперь, но я была
уверена в смерти на Земле. И готовилась спуститься с вашего корабля прямо на
костер. Меня пугала такая смерть.
-- Почему на костер?
-- У нас такая казнь. И я читала, что на Земле тоже была такая. Потом я
поняла, что даже Рийагейа ошибся; вы лучше нас, ваша жизнь светла и
прекрасна, что я должна закончить начатое Рийагейей, что он освободил бы
меня от данного слова, если бы знал. -- Взгляд Гианэи остановился на часах,
стоявших в углу комнаты. Муратов навсегда запомнил, что они показывали ровно
десять. -- Поздно, пора кончать нашу беседу, -- Гианэя протянула руку и
взяла свой бокал. Муратов не шевельнулся. -- Я пью, Виктор, за вашу родину,
за ее счастливую жизнь. Одно время я думала, что она станет и моей третьей
родиной.
-- А разве это не так?
-- Нет. Между мною и вами легла пропасть. Может быть, я рассуждаю
неверно и вы правы. Но я ничего не могу поделать с собой. Я боролась,
Виктор, иначе я позвала бы вас раньше. Простите меня.
Тревога и смутное подозрение превратились в уверенность. Муратов
отчетливо понял, что должно сейчас произойти, что означает золотое платье
Гианэи.
Он вскочил, опрокидывая кресло.
-- Остановитесь!
Его рука, протянувшаяся, чтобы схватить руку Гианэи, опоздала на долю
секунды.
Гианэя проглотила содержимое бокала.
На веранде, увитой зеленью дикого винограда, за небольшим круглым
столиком сидели два человека.
Один, высокого роста, с зеленым оттенком кожи, с очень узкими, словно
прищуренными глазами, явно был соотечественником Гианэи. Другим был Виктор
Муратов.
Разговор шел на языке Гианэи.
-- Жаль, что мы опоздали, -- говорил человек с узкими глазами. -- На
несколько часов раньше, и в отношении здоровья Гийанейи не было бы сомнений,
вернее их было бы меньше.
-- Вы явились удивительно вовремя, -- сказал Муратов. -- Все произошло,
как в сказке. Мне и сейчас иногда кажется, что это сон -- и корабль и вы,
Вийайа. -- Он улыбнулся, позволив себе эту шутку. Чувство неловкости не
покидало его.
Странные глаза Вийайи взглянули на него пристально.
-- Почему вы стесняетесь меня? -- спросил он. -- И не только вы. И
почему не хотите обращаться ко мне на "ты"? У нас уже давно нет иного
обращения.
-- Нас приучила к этому Гианэя, -- ответил Муратов. -- До вашего
прилета мы и не знали местоимения "ты" на вашем языке.
-- Но теперь вы его знаете.
Муратов смущенно молчал.
Он мог бы многое сказать своему собеседнику, но понимал, что для Вийайи
его объяснения покажутся странными и даже просто бессмысленными.
Посещение Вийайи было неожиданным для Муратова, хотя он и знал, что все
прилетевшие на удивительном корабле испытывают к нему особую симпатию, и
понимал, отчего эта симпатия возникла. Причиной было все то же внешнее
сходство Муратова с ними, то, что притягивало к нему Гианэю.
Приди к нему кто-нибудь другой из экипажа корабля, Муратов бы не
смутился, но Вийайа...
Гости находились на Земле уже вторую неделю. Стали известны причины,
побудившие их прилететь, имена и биографии космонавтов, история их родины.
Люди Земли знали не только то, где находится планета, но и как она выглядит.
Космонавты привезли с собой все, чтобы как можно полнее и подробнее
рассказать о себе.
И земляне знали, что Вийайа, даже на той планете, опередившей Землю в
науке и технике, считался величайшим ученым. Не удивительно, что Муратов
чувствовал смущение в обществе такого человека.
Но Вийайа не понимал его состояния. Он сказал, первым переходя на "ты":
-- Я приехал провести с тобой вечер. Неужели ты хочешь, чтобы я пожалел
об этом?
-- Пусть будет по-твоему, -- согласился Муратов.
Но согласиться -- это еще не значит сразу перейти к делу. Муратов
мучительно искал какой-нибудь естественный вопрос, но ничего не приходило в
голову, Вийайа заговорил сам.
-- Странно получилось, -- сказал он. -- С двух планет люди спешили на
помощь Лиа, Земле, я хотел сказать. И не знали, что никакая помощь вам не
нужна.
Муратов обрадовался теме разговора. Здесь он многое мог спросить у
Вийайи.
. -- Нас очень удивляет, -- сказал он, -- что сообщники Лийагейи не
сразу пустили в ход излучение. Зачем им понадобилось оставлять спутники
возле Земли, строить лунную базу и только при вторичном прилете осуществлять
свой план?
-- Об этом меня уже спрашивали, -- ответил Вийайа. -- Это объясняется
несколькими причинами -- техническими и психологическими. Они искали планету
для колонизации. Но не знали, удастся ли такую найти. И, улетая на поиски,
не согласовали своих действий с теми, кто остался. В вашем эксплуататорском
обществе властвовал индивидуализм. Коллективные действия
были по самой своей сущности чужды господствующим классам. Это во
многом способствовало их гибели. -- ("Когда он успел узнать все это", --
подумал Муратов. ) У нас, как это ни странно покажется тебе, коллективизм
был свойствен касте господ. Они привыкли согласовывать свои действия между
собой. Это, в совокупности с другими причинами, затрудняло у нас
освобождение. Решив применить к человечеству Земли излучение, как вы это
удачно назвали, они должны были вернуться и получить согласие остальных. Это
первая причина. Вторая -- чисто техническая. Убегая с нашей планеты, они
захватили с собой все имевшиеся в то время космические корабли. На одном из
них находились те две ракеты, которые вы нашли и уничтожили. Других у них не
было, и сделать их на промежуточной планете, где не существовало никаких
заводов, было невозможно. -- ("Гианэя сказала правду", -- подумал Муратов.)
-- Эти ракеты предназначались для других целей. И естественно, на них не
было никаких излучателей. И на корабле их также не было. Тогда они
смонтировали эти излучатели на Луне. Но не было вещества, являвшегося
основой излучения. Нужно было вернуться за ним. Они нашли выход в том, что
оборудовали базу на Луне. Вы ошибаетесь, думая, что эта база служила для
зарядки двигателей. На базе синтезировалось вещество, нужное для
излучателей. И по мере изготовления погружалось на ракеты. Но синтез
требовал длительного времени.
-- Сколько?
-- Не могу точно сказать, но не меньше ста ваших лет. В общем, для них
все сложилось удачно. Задумав свой план, они имели время вернуться и
сообщить о нем остальным.
-- Значит, они были у нас сто лет тому назад?
-- Приблизительно.
Муратов вспомнил все предположения и гипотезы относительно времени,
когда появились возле Земли спутники-разведчики. Сначала их появление
относили к 1927 году, потом к временам империи Карла Пятого. По словам
Гианэи, они появились в конце двадцатого века. Получалось, что наиболее
правильным было первое предположение.
-- Почему же их никто не заметил? -- спросил Муратов.
-- Сам корабль невидим для ваших глаз, -- ответил Вийайа. -- А люди?
Немного надо, чтобы скрыть разницу.
"Да, он прав, -- думал Муратов. -- Земная одежда, сильный загар, очки,
и никто ничего не заподозрит".
-- А язык? -- спросил он. -- Ступив на землю, они не могли ни с кем
говорить.
Лицо Вийайи омрачилось.
-- Это одно из темных пятен, -- сказал он. -- Но ты, Виктор, уже знаешь
нравственный облик этих людей. И это не должно удивить тебя. Они захватили в
плен человека Земли. От него узнали язык и все, что было им нужно знать. Кто
он был, этот первый, увидевший пришельцев иного мира? Вряд ли вам удастся
установить теперь его имя. Но знакомство дорого обошлось этому человеку. Они
не могли допустить, чтобы он оказался на свободе и мог рассказать о них.
Муратов не задал вопроса. Все было ясно.
-- Как согласовать, -- спросил он, меняя тему разговора, -- высокую
технику на вашей планете ко времени отлета эскадрильи Рийагейи с
существованием касты господ?
-- Видимо, дело в том, -- ответил Вийайа, -- что продолжительность
жизни человека различна на наших планетах. Мы живем в шесть раз дольше вас.
Это ускоряет технический прогресс и замедляет общественный. С возрастом люди
становятся консервативнее.
-- Понимаю, -- сказал Муратов.
Давно уже стемнело. На безоблачном небе мерцали созвездия, с детских
лет хорошо знакомые Виктору, привычные для него сочетания блестящих точек.
Но для Вийайи и его товарищей эти созвездия были чужды. Они только полторы
недели назад впервые их увидели. Впервые, потому, что вид звездного неба с
борта космического корабля и с поверхности планеты, сквозь ее атмосферу,
различен.
Вийайа встал и подошел к перилам веранды.
-- Посмотри, Виктор, -- сказал он, -- вот солнце нашей планеты!
Муратов увидел тусклую оранжевую звездочку, затерянную среди других. Он
даже с трудом нашел ее по указаниям Вийайи. Но его нисколько не удивила
легкость, с которой сам Вийайа отыскал эту крохотную
точку на чужом ему небе. Экипаж корабля не мог "потерять" свое солнце.
Солнце иного мира!
-- Я знаю, -- сказал Вийайа, -- вы будете у нас. И может быть, очень
скоро. Наши планеты рука об руку пойдут по бесконечному пути жизни и разума.
Муратов подумал о Гианэе. Эта звездочка, слабо мерцающая на небе Земли,
была и ее солнцем, которого она никогда еще не видела.
-- Интересно, как воспримет Гианэя ваш мир? -- задумчиво спросил он.
-- Этот вопрос ясен, -- ответил Вийайа. -- Гийанейа подготовлена к
нашей жизни длительным пребыванием в вашем мире. Если Лииагейа никогда не
войдет в нашу жизнь полноправным ее членом, то Гийанейа сделает это легко.
Она подготовлена! И, кроме того, очень молода.
-- А если нет?
-- Ты имеешь в виду моральную старость?
-- Она прошла через смерть, -- уклончиво ответил
Муратов.
Вийайа внимательно посмотрел на него.
-- Я понимаю, -- сказал он, -- что заставляет тебя и вообще вас всех
беспокоиться о Гийанейе. Но поверь мне, Виктор, придет время, когда Гийанейа
будет благодарна вам за то, что вы не дали ей совершить великую
ошибку.
Муратов ничего не ответил. Воспоминания о трагическом вечере снова
овладели им. Он знал, что никогда не забудет ни одной подробности. И за
несколько секунд молчания вновь пережил все...
Гианэю спасли две случайности. Вернее, три, если учесть, что принятый
ею яд действовал не мгновенно. Первой случайностью было то, что о намерении
Гианэи догадалась Марина Муратова. И, подчинившись желанию гостьи, оставив
ее одну, тут же сообщила обо всем Стоуну. Помешать Гианэе не успели, да
этого и нельзя было сделать, но успели ее спасти. Роковой исход был
приостановлен, смерть временно отступила.
И тогда явилась на сцену вторая случайность: как раз в этот вечер к
Земле подлетел корабль Вийайи!..
Муратов тряхнул головой, отгоняя воспоминания.
-- Когда вы думаете разбудить ее? -- спросил он.
-- Только на нашей родине. Так лучше. Гийанейа быстро освоится у нас. И
станет такой же, как все наши женщины. Вы хорошо подготовили ее, -- повторил
он еще раз.
Муратов задумался. Он верил в мудрость и опыт своего собеседника и
радовался за науку Земли, сумевшую, пусть на время, закрыть перед Гианэей
двери смерти.
Со всеми противоречиями своей сложной натуры эта девушка была ярким
доказательством, что нет врожденных пороков, врожденных ненависти и зла. Все
зависит от того, где и когда живет человек, зависит от среды, формирующей
его взгляды и характер.
-- Я до сих пор не знаю, как вы называете свою планету, -- сказал
Муратов, всматриваясь в звездное небо. - Мы зовем ее Гийанейа, -- ответил
Вийайа.
Звездолет гаиаиейцев появился на небе Земли, когда на востоке Европы
приближался вечер. Он был замечен сперва локаторами лунных станций и
искусственных спутников, бесстрастно сообщивших о приближении металлического
тела более трех тысяч метров длиною. Потом его рассмотрели в телескопы и
убедились, что это не астероид, а космический корабль неведомой на Земле
конструкции.
Тревоги, сопутствующей совсем недавно появлению корабля Мериго, на этот
раз не возникло. Все сразу поняли, что приближается корабль
соотечественников Гианэи.
На Земле знали о миссии, возложенной на Лийагейю, знали, что он
вернулся на свою родину. Нетрудно было заключить, что именно он и указал
своим соотечественникам путь к Земле.
И почти у всех мелькнула правильная догадка о причине прилета этого
корабля.
Он приближался к Земле быстро и уверенно. Еще не начало темнеть, когда
на территории местности, прежде называвшейся Западной Украиной и Польшей,
его увидели невооруженным глазом.
Тонкая, длинная полоска с заостренным концом появилась на небе. Ее
форма могла бы походить на остро очиненный карандаш, если бы корабль был
короче. Но
его длина настолько превосходила толщину, что гость из космоса выглядел
просто чертой, проведенной в небе острием рейсфедера.
На расстоянии двухсот километров от поверхности Земли "черта"
остановилась. К этому времени ее размеры были установлены точно -- три
тысячи триста двадцать метров в длину и только пятнадцать метров в
поперечнике. Корпус корабля был круглым.
Летающая игла! Очень тонкая игла!
От нее отделилась крохотная, видная только в оптические инструменты
"черточка" посадочного аппарата. Отделилась сразу, как только корабль замер
неподвижно.
Это производило впечатление, что экипаж корабля почему-то очень
торопится. И еще это говорило о том, что космонавты хорошо знают, куда они
прилетели, знают, что на Земле их не ждет опасность. В противном случае они
облетели бы Землю, рассмотрели ее с высоты, как-то подготовились к высадке.
Ничего этого они не сделали. Стремительно подлетели к Земле и так же
стремительно послали на нее десант.
Так могли поступить только соотечественники Гианэи, заранее
информированные о физических свойствах планеты. Догадка была верной.
Навстречу посадочному аппарату вылетели два планелета. Ближайший
ракетодром находился в Киеве, и гостей надо было проводить к месту посадки.
Одновременно со всех сторон к Киеву устремились скоростные планелеты с