Страница:
25-го и Петербург? пролилась первая кровь: по офиціальному сообщенію Хабалова на Невском у Гостинаго Двора 3 было убито и 10 ранено. Как всегда, слух о стр?льб? и кровавых жертвах вызвал взрыв негодованія. На власть возлагалась отв?тственность в большей степени, ч?м она того объективно и данном случа? заслуживала. На открытом собраніи в Городской Дум? 25-го, гд? обсуждался продовольственный вопрос, при нервно-повышенном настроеніи присутствующей публики, член Гос. Думы Скобелев патетически клеймил правительство, которое "борется с продовольственным кризисом путем разстр?ла ?доков"... "Это правительство — говорил думскій с. д. депутат при бурных аплодисментах — надо заклеймить, оно требует возмездія... Правительство, проливающее кровь невинных, должно уйти"
[183]. Если одни из ораторов на собраніи призывали в вид? протеста выйти на улицу, другіе требовали "предупредить эксцессы". Шингарев сообщил, что предс?датель Гос. Думы уже обратился к глав? правительства с просьбой или требованіем, чтобы "стр?льба в народ завтра не повторялась". Родзянко непосредственно обращался к командующему войсками "Вр. Пр., зач?м стр?ляете, зач?м эта кровь" —передавал Хабалов в показаніях перед Чр. Сл. Ком. эту бес?ду 26-го... "Я говорю: "В. Пр., я не мен?е вашего скорблю, что приходится приб?гать к этому, но сила вещей заставляет это д?лать". — "Какая сила вещей?". Я говорю: "Раз идет нападеніе на войска, то войска — волей и неволей — не могут быть мишенью, они тоже самое должны д?йствовать оружіем". "Да гд? же — говорит — нападеніе на войска?"... Я перечисляю эти случаи. Называю случай с гранатой, брошенной на Невском... "Помилуйте, — говорит — городовой бросил!" — "Господь с вами! какой смысл городовому бросать?"... Звонил Родзянко и военному министру: нельзя ли эту толпу разсредоточить, вызвать пожарных, чтобы они поливали водою. Б?ляев снесся с Хабаловьм, который отв?тил, что "есть распоряженіе , что пожарныя команды никаким образом не могут быть вызываемы на прекращеніе безпорядков, а кром? того, вообще говоря, существует точка зр?нія, что окачиваніе водой всегда приводит к обратному д?йствію, именно потому, что возбуждает". Нельзя объяснить только "недосмотром" рядовое явленіе, отм?чаемое для правительственной системы подавленія февральских уличных безпорядков — то казацкія сотни вы?зжали без нагаек, то у полиціи не хватало патронов, то солдатскіе пикеты оказывались с незаряженными ружьями. Это было даже в понед?льник 27-го, когда толпа на Петербургской сторон? в 5 час. дня пыталась нер?шительно прорвать ц?пь гренадер — солдаты говорили П?шехонову: "Пусть идут... Мы не будем препятствовать"... "И ружья у нас не заряжены". Зд?сь была миролюбивая толпа. На Выборгской сторон?, на Самсоніевском пр. перед деревянными бараками казарм запаснаго самокатнаго батальона настроеніе было иное. Зд?сь солдаты, принадлежавшіе к "мелкобуржуазным элементам населенія" (пов?рим этому!), оказывали сопротивленіе народному напору. Командир батальона, полк. Балкашин, пытался "уладить все мирным порядком" и "воздержаться от открытія огня". В критическій момент у начальника боевой пулеметной части, непосредственно оборонявшей казармы, не оказалось патронов...
Начиналась революція, и сила вліянія была не у т?х, кто искал компромисса, а у т?х, кто подобно Керенскому, на сов?щаніи Городской Думы 25-го, предостерегал от "дара данайцев". Событія в воскресенье 25-го приняли бол?е грозный характер. Войска на Невском д?йствовали активн?е, ч?м в предшествовавшіе дни. Были убитые и раненые. По св?д?ніям командующаго войсками, таковых насчитывалось 40. Св?д?нія преуменьшены? — изв?стное количество раненых толпа всегда уносит с собой. Возможно. Однако, один из непосредственных участников уличнаго движенія т?х дней, рабочій Кондратьев, член большевицкой партіи, не проявляет тенденціи оспаривать офиціальныя. цифры — он их даже уменьшает. Мемуарист, не сл?дящій строго за своим словом, с легкостью скажет, что п?хота 26-го "довела ружейный огонь до огромной интенсивности. Невскій, покрытый трупами невинных, ни к чему не причастных людей, был очищен" (таково утвержденіе Суханова. По воспоминаніям Керенскаго толпу на Невской, как и в других кварталах, разстр?ливали уже 25-го). Но плохо выполнит свою функцію историка революціи тот, кто в угоду своему революціонному чувствованію (или механически повторяя публицистическіе пріемы политической борьбы современников революціонных дней) воспроизведет ходячую молву того времени, исчислявшую жертвы воскресенья 26-го "тысячами". На страницах работы Чернова можно найти описаніе того, как 26-го на кишащем людьми широчайшем Невском проспект? ружейный огонь был доведен до огромной интенсивности, и мостовая ус?яна т?лами безоружных — в том числ? стариков, женщин и д?тей. Только издали, в атмосфер? заграничнаго нев?д?нія можно было еще говорить о "нед?л? кровавых битв рабочих", как писал Ленин в середин? марта. Гипербола в изсл?дованіи будет исторической фантастикой.
При "рожденіи революціонной Россіи" народная толпа в изображеніи Чернова "в теченіе бол?е нед?ли обстр?ливалась пулеметами городовых с вышек и чердаков и ружейными залпами солдатских ц?пей, разгонялась ударами сабель и нагаек конной полиціи". Д?йствительность была н?сколько иной. В изображеніи рабочаго Кондратьева 26-го на Невском лишь "небольшая группа студентов и рабочих" пыталась устроить демонстрацію. Посл? разгона ея "уже не было никаких попыток" уличных выступленій — на Невском "была пустота'' и только "на панели ходили вооруженные патрули и разъ?зжала конница". Очевидцы, наблюдающіе небольшой сектор д?йствія, склонны обобщать. По офиціальным св?д?ніям полиціи (их ген. Мартынов заимствовал из матеріалов Чр. Сл. Ком.), стр?льба была на Невском пр. в воскресенье к четырех м?стах, и число жертв было больше, нежели указывали с одной стороны Хабалов, с другой Кондратьев. Но и эта поправка не может изм?нить общей картины. Столица м?стами, д?йствительно, напоминала собой "боевой лагерь'": "всюду патрули, заставы, разъ?зды, конница"— списывали поздн?е сов?тскія "Изв?стія" 8 марта боевые дни. Из этого описанія современники-мемуаристы и заимствовали свои св?д?нія об "усиленных разстр?лах" 25-го и 26-го, о залпах "из невидимых засад", о пулеметах, разставленных "на колокольнях, в верхних этажах домов, на вокзалах и пр.". В д?йствительности произошло то, что предсказывал ген. Рузскій, и что предусмотр?ть никто не может, когда случай бросает искру на пороховую бачку. В момент, когда в руководящих подпольных кругах казалось, что "правительство поб?дило", когда, как мы вид?ли, раздавались уже скептическіе голоса, и начинались колебанія, тогда именно стихійное уличное движеніе перебросилось в армію... [184]
Военный бунт превратил уличные безпорядки в торжествующую революцію. Поворот в массовой психологіи совершила стр?льба в народ 26-го. На этой почв? произошло выступленіе волынцев, увлекших за собой часть Преображенскаго и Литовскаго полков. Сн?жный ком вызвал лавину: "Если войска станут на сторону забастовщиков — предостерегающе докладывало Охранное Отд?леніе — ничто не спасет от революціоннаго переворота". Один из осв?домителей Охр. Отд. доносил еще 25-го по начальству, что, если безпорядки не будут подавлены, то "к понед?льнику" (т. е. 27-му) возможно ждать сооруженія баррикад. Поб?ду революціи предопред?лило не безд?йствіе власти — не то, что, по выраженію состоявшаго «при командующем войсками ген. Перцова (в показаніи сл?дователю), "событіям был предоставлен, как бы, естественный ход". Не будем слишком обольщаться показаніями современника — рабочаго провокатора Шурканова, доносившаго по начальству 26 февраля: "так как воинскія части не препятствовали бол?е... то массы получили ув?ренность в своей безнаказанности и нын? посл? двух дней безпрепятственнаго хожденія на улицах, когда революціонные круги выдвинули лозунги: "долой войну" и "долой самодержавіе", народ ув?рился в мысли, что началась революція, что усп?х за массами, что власть безсильна подавить движеніе в силу того, что воинскія части на ея сторон?". Н?т, не это чувство "ув?ренности в своей безнаказанности" вызвало поворот. Суханов вспоминает впечатл?ніе собравшихся у Горькаго вечером 26-го, посл? телефонных разговоров с "различными представителями буржуазнаго и бюрократическаго міра". Мемуарист отм?чает факт, который представляется ему странным: "разстр?лы оказали большое вліяніе на всю ситуацію, они произвели крайне сильнее впечатл?ніе не только на обывателей, но и на политическіе круги... разстр?лы вызвали явную реакцію пол?в?нія среди всей буржуазной политиканствующей массы"... [185]
Казалось необходимым отм?тить еще раз вс? эти черты, так как до сих пор еще держится легенда о том, что революцію вызвала провокаціонная стр?льба полиціи (см., напр., предисловіе проф. Пэрса к книг? Керенскаго). Невольно вспоминается, как в единственный день существованія Вcероссійскаго Учредительнаго Собранія, в день его открытія, представитель с. д. фракціи, б. член революціоннаго правительства Скобелев сравнивал "драматическую обстановку" 18-го года с посл?дними часами царизма, когда "старые слуги стараго режима, в офиціальных формах и замаскированные, стр?ляли из-за угла... с крыш в мирных демонстрантов". Надо и эту легенду, нашедшую себ? отраженіе в исторических трудах Милюкова, окончательно сдать в архив. "Протопоповскіе пулеметы" существовали только в возбужденном воображеніи современников.
3."Протопоповскіе пулеметы".
III. Игра в «кошку и мышку».
Начиналась революція, и сила вліянія была не у т?х, кто искал компромисса, а у т?х, кто подобно Керенскому, на сов?щаніи Городской Думы 25-го, предостерегал от "дара данайцев". Событія в воскресенье 25-го приняли бол?е грозный характер. Войска на Невском д?йствовали активн?е, ч?м в предшествовавшіе дни. Были убитые и раненые. По св?д?ніям командующаго войсками, таковых насчитывалось 40. Св?д?нія преуменьшены? — изв?стное количество раненых толпа всегда уносит с собой. Возможно. Однако, один из непосредственных участников уличнаго движенія т?х дней, рабочій Кондратьев, член большевицкой партіи, не проявляет тенденціи оспаривать офиціальныя. цифры — он их даже уменьшает. Мемуарист, не сл?дящій строго за своим словом, с легкостью скажет, что п?хота 26-го "довела ружейный огонь до огромной интенсивности. Невскій, покрытый трупами невинных, ни к чему не причастных людей, был очищен" (таково утвержденіе Суханова. По воспоминаніям Керенскаго толпу на Невской, как и в других кварталах, разстр?ливали уже 25-го). Но плохо выполнит свою функцію историка революціи тот, кто в угоду своему революціонному чувствованію (или механически повторяя публицистическіе пріемы политической борьбы современников революціонных дней) воспроизведет ходячую молву того времени, исчислявшую жертвы воскресенья 26-го "тысячами". На страницах работы Чернова можно найти описаніе того, как 26-го на кишащем людьми широчайшем Невском проспект? ружейный огонь был доведен до огромной интенсивности, и мостовая ус?яна т?лами безоружных — в том числ? стариков, женщин и д?тей. Только издали, в атмосфер? заграничнаго нев?д?нія можно было еще говорить о "нед?л? кровавых битв рабочих", как писал Ленин в середин? марта. Гипербола в изсл?дованіи будет исторической фантастикой.
При "рожденіи революціонной Россіи" народная толпа в изображеніи Чернова "в теченіе бол?е нед?ли обстр?ливалась пулеметами городовых с вышек и чердаков и ружейными залпами солдатских ц?пей, разгонялась ударами сабель и нагаек конной полиціи". Д?йствительность была н?сколько иной. В изображеніи рабочаго Кондратьева 26-го на Невском лишь "небольшая группа студентов и рабочих" пыталась устроить демонстрацію. Посл? разгона ея "уже не было никаких попыток" уличных выступленій — на Невском "была пустота'' и только "на панели ходили вооруженные патрули и разъ?зжала конница". Очевидцы, наблюдающіе небольшой сектор д?йствія, склонны обобщать. По офиціальным св?д?ніям полиціи (их ген. Мартынов заимствовал из матеріалов Чр. Сл. Ком.), стр?льба была на Невском пр. в воскресенье к четырех м?стах, и число жертв было больше, нежели указывали с одной стороны Хабалов, с другой Кондратьев. Но и эта поправка не может изм?нить общей картины. Столица м?стами, д?йствительно, напоминала собой "боевой лагерь'": "всюду патрули, заставы, разъ?зды, конница"— списывали поздн?е сов?тскія "Изв?стія" 8 марта боевые дни. Из этого описанія современники-мемуаристы и заимствовали свои св?д?нія об "усиленных разстр?лах" 25-го и 26-го, о залпах "из невидимых засад", о пулеметах, разставленных "на колокольнях, в верхних этажах домов, на вокзалах и пр.". В д?йствительности произошло то, что предсказывал ген. Рузскій, и что предусмотр?ть никто не может, когда случай бросает искру на пороховую бачку. В момент, когда в руководящих подпольных кругах казалось, что "правительство поб?дило", когда, как мы вид?ли, раздавались уже скептическіе голоса, и начинались колебанія, тогда именно стихійное уличное движеніе перебросилось в армію... [184]
Военный бунт превратил уличные безпорядки в торжествующую революцію. Поворот в массовой психологіи совершила стр?льба в народ 26-го. На этой почв? произошло выступленіе волынцев, увлекших за собой часть Преображенскаго и Литовскаго полков. Сн?жный ком вызвал лавину: "Если войска станут на сторону забастовщиков — предостерегающе докладывало Охранное Отд?леніе — ничто не спасет от революціоннаго переворота". Один из осв?домителей Охр. Отд. доносил еще 25-го по начальству, что, если безпорядки не будут подавлены, то "к понед?льнику" (т. е. 27-му) возможно ждать сооруженія баррикад. Поб?ду революціи предопред?лило не безд?йствіе власти — не то, что, по выраженію состоявшаго «при командующем войсками ген. Перцова (в показаніи сл?дователю), "событіям был предоставлен, как бы, естественный ход". Не будем слишком обольщаться показаніями современника — рабочаго провокатора Шурканова, доносившаго по начальству 26 февраля: "так как воинскія части не препятствовали бол?е... то массы получили ув?ренность в своей безнаказанности и нын? посл? двух дней безпрепятственнаго хожденія на улицах, когда революціонные круги выдвинули лозунги: "долой войну" и "долой самодержавіе", народ ув?рился в мысли, что началась революція, что усп?х за массами, что власть безсильна подавить движеніе в силу того, что воинскія части на ея сторон?". Н?т, не это чувство "ув?ренности в своей безнаказанности" вызвало поворот. Суханов вспоминает впечатл?ніе собравшихся у Горькаго вечером 26-го, посл? телефонных разговоров с "различными представителями буржуазнаго и бюрократическаго міра". Мемуарист отм?чает факт, который представляется ему странным: "разстр?лы оказали большое вліяніе на всю ситуацію, они произвели крайне сильнее впечатл?ніе не только на обывателей, но и на политическіе круги... разстр?лы вызвали явную реакцію пол?в?нія среди всей буржуазной политиканствующей массы"... [185]
Казалось необходимым отм?тить еще раз вс? эти черты, так как до сих пор еще держится легенда о том, что революцію вызвала провокаціонная стр?льба полиціи (см., напр., предисловіе проф. Пэрса к книг? Керенскаго). Невольно вспоминается, как в единственный день существованія Вcероссійскаго Учредительнаго Собранія, в день его открытія, представитель с. д. фракціи, б. член революціоннаго правительства Скобелев сравнивал "драматическую обстановку" 18-го года с посл?дними часами царизма, когда "старые слуги стараго режима, в офиціальных формах и замаскированные, стр?ляли из-за угла... с крыш в мирных демонстрантов". Надо и эту легенду, нашедшую себ? отраженіе в исторических трудах Милюкова, окончательно сдать в архив. "Протопоповскіе пулеметы" существовали только в возбужденном воображеніи современников.
3."Протопоповскіе пулеметы".
Эта, легенда родилась еще до революціи. Тогда молва, доходившая до кафедры Гос. Думы, утверждала, что правительство провоцирует народные безпорядки для того, чтобы им?ть основаніе заключить сепаратный мир с Германіей. Акредитованные при русском правительств? иностранные дипломаты (в частности Бьюкенен) сп?шили сообщить о той роли, которую играет в данном случа? министр вн. д?л Протопопов. В начальный момент февральских дней "глупые и сл?пые выверты" о провокаціи (мы знаем, что это — выраженіе дневника Гиппіус) были первым отзвуком на начавшіеся безпорядки, — о том свид?тельствуют не только воспоминанія современников (для Ломоносова "ясна" была полицейская провокація), но и д?йствительныя записи 17-го года. Так Каррик в Петербург? в свой политическій фольклор 25-го февраля занес упоминаніе, что "вс?" считают событія дня "провокаціей"; равным образом и моряк Рейнгартен в Гельсингфорс? позже, 27-го, записывает, "вс? говорят об участіи правительства в провокацій". Усп?х революціи изм?нил формулировку легенды — стали говорить не столько о "провокаціи", сколько о подготовк? министром вн. д. "кроваваго" подавленія ожидавшихся народных волненій (Керенскій).
Легенда в обоих своих варіантах была предметом вниманія Чр. Сл, Комиссіи, но усиленное удареніе, конечно, было сд?лано на пулеметах. Посл? того, что было уже сказано, мы можем оставить в сторон? никчемную версію, в которую ув?ровал комиссар Врем. Прав, член Думы Бубликов (отчасти и другіе), о том, как правительство устроило революцію не только для заключенія сепаратнаго мира, но и сд?лало это по соглашенію с Германіей, В свой дневник первых дней посл? ареста Протопопов с полной правдивостью мог занести: "Клянусь, я не допустил бы провокаціи". Можем мы отбросить и занесенные Гиппіус в дневник 10 марта признанія Протопопова, яко бы сд?ланныя им в момент ареста в Таврическом дворц? в ц?лях поднять себ? ц?ну в революціонных кругах: "я остался министром, чтобы сд?лать революцію". "Безумный шут" — отм?тила писательница, но ничего подобнаго Протопопов не говорил ни в одном из своих многочисленных, противор?чивых письменных и устных показаній. Мы должны ц?ликом перенести вопрос в плоскость разсмотр?нія разработаннаго правительством плана о ликвидаціи волненій, если они возникнут в столице.
Тот характер, который носили д?йствія военных властей в дни, когда ожидаемые безпорядки начались, как уже выяснилось, отнюдь не носил отпечатка обдуманной жестокой расправы в "4 дня". Об этих "четырех днях" с чужих слов упоминал Протопопов в Чр. Сл. Ком., но лишь в конъюнктур? постепенности, с которой предполагали в случа? необходимости выдвигать на помощь полиціи казаков и войсковые наряды. Никакого специфическаго плана посл?дній министр вн. д. при сод?йствіи Курлова, пользуясь и сов?тами Б?лецкаго, не разрабатывал. Вс? им?ющіяся данныя вполн? подтверждают заявленіе военнаго министра Б?ляева, что предварительный м?ры на случай безпорядков не выходили за пред?лы того, что "всегда существовало в мирное время"
Правда, план разд?ленія Петербурга на 16 районов, по которым были распред?лены военныя силы, был представлен в январ? на усмотр?ніе верховной власти, но, очевидно главным образом потому, что надлежало для самостоятельности д?йствія выд?лить столицу из в?д?нія главнокомандующаго С?верным фронтом [186]. План, выработанный особым сов?щаніем у градоначальника Балка при участіи командующаго войсками Хабалова, никакой новизны не представлял по сравненію с т?м, что нам?чалось в апр?л? 16 г. при премьер? Штюрмер? и градоначальник? кн. Оболенском.
Особенность его была, быть может, лишь в том, что предполагалось в случа? надобности использовать на помощь полиціи казаков и "учебныя команды" запасных батальонов, не пользуясь основными кадрами, которые считались не вполн? надежными [187]. При такой комбинаціи правительство располагало наличностью в 12 тыс. челов?к. Протопопов указывал в Комиссіи, что обычный полицейскій разсчет предшествовавших л?т исходил из наличности 60 тыс., поэтому и им был поднят вопрос о привлеченіи войск с фронта и вывод? неспокойных запасных частей с территоріи столицы, что командующій войсками считал невозможным выполнить за неим?ніем подходящих казарм в м?стностях, прилегавших к Петербургу.
Зд?сь одна легенда вплетается в другую. Эту вторую легенду занесла в свои воспоминанія Вырубова, и о ней распространился в предсмертной записк? Протопопов. По словам Вырубовой, Царь приказал по очереди приводить на отдых с фронта гвардейскіе полки, но исполнявшій обязанность нач. штаба в Ставк? ген. Гурко под "разными предлогами" не выполнял распоряженія. По утвержденію Протопопова за день до отъ?зда Царя в Ставку, т. е. около 20 февраля, у него произошел с Николаем II, секретно от А. Ф., такой разговор. Царь был крайне обезпокоен — "первый раз я вид?л Государя в таком волненіи". "Знаете, что сд?лал Гурко?" — сказал Николай II. "Он прислал сюда вм?сто четырех полков гвардейской кавалеріи три экипажа матросов". "Кровь бросилась мн? в лицо: я инстинктивно почувствовал что-то опасное". "Государь, — воскликнул мин. вн. д. Это невозможно, это больше, ч?м непослушаніе. Вс? знают, что матросы набраны из рабочих и представляют самый революціонный элемент". "Да, да, — отв?тил Царь. — Гурко я дам головомойку и кавалерію пришлю" . [188]
Для того, чтобы вставить эпизод в правильныя хронологическія рамки, будем им?ть в виду, что к этому времени бол?вшій Алекс?ев вернулся уже к исполненію своих обязанностей. Комментаторы, как из кругов крайне правых, так и из лагеря противоположнаго, готовы толковать "ослушаніе" ген. Гурко, как доказательство причастности его к замыслам совершенія "дворцоваго переворота". Это как-то мало соотв?тствует духу нашум?вшаго письма Гурко Николаю II 4 марта и придает задуманным планам характер такой организованности, какой в д?йствительности не было (правда, Гучков говорил, что в феврал? заговорщики собралисьв?рныя части подвезти в Петербург) [189].
И вот относительно казаков мы им?ем документ, как раз противоположной версіи о вызов? войск с фронта, которую давал Протопопов. Д?ло шло не о вызов? казаков с фронта, а о увод? казаков из столицы, — если угодно, в этом можно увид?ть подтвержденіе замыслов в Ставк?, но не замыслов правительства [190]. Из письма военнаго министра пом. нач. штаба Клембовскому 14 февраля явствует, что в Ставк? предполагали два казачьих полка, находившіеся в столиц?, перевести на фронт. Б?ляев писал, что этого нельзя сд?лать в виду возможных безпорядков, ибо, прим?няя казаков на роль усмирителей, можно добиться порядка "без стр?льбы", которая производит на общество отрицательное впечатл?ніе. Военный министр сообщал, что, если наступит успокоеніе, то можно будет оставить в столиц? один полк в состав? шести сотен, но наступит такое время "очень не скоро", — не раньше 1 марта, через дв? нед?ли, посл? возобновленія сессіи Госуд. Думы. Упоминает в своем дневник? (15-22 января) о вызов? гвардейской кавалеріи в виду "опасенія волненій" и придворный исторіограф Дубенскій (упоминает со слов кн. Оболенскаго, уволеннаго с должности градоначальника в конц? 16 года), при чем ген. Дубенскій записал, что в Царское Село "командируется гвардейскій экипаж, так как сводный полк не очень надежен", т. е. командируется та именно часть, появленіе которой уже во второй половин? февраля привело Царя яко бы в такое волненіе [191].
Отбросим и эту вводную легенду — очевидно, достов?рность ея весьма проблематична. Остается лишь вопрос о пулеметах, которыми вооружена была полиція в дни февраля. Вопрос о пулеметах, д?йствительно, косвенно, как бы в частном порядк?, по иниціатив? н?которых администраторов и сов?тчиков со стороны поднимался в правительственных кругах. Вспомним негодованіе, какое вызвала в Сов?т? Министров л?том 15 г. д?ятельность Юсупова в Москв?. Московскій правитель, между прочим, ставил вопрос о вооруженіи полиціи австрійскими пулеметами. В конц? 16 г. вопрос о снабженіи войсковых частей пулеметами для подавленія мятежа поднимала записка Римскаго-Корсакова, переданная министру вн. д. Сам Протопопов упоминает в показаніях о своем разговор? с Курловым, который считал ц?лесообразным снабдить стражников пулеметами. Тут начинается м?шанина. Ген. Мартынов, пользовавшейся в своем изсл?дованіи неизданными документами, приводит свид?тельство нач. арт. упр. при верховн. главнок. ген. Барсукова о том, что мин. вн. д. с начала зимы 15 г.(?) обращался к Алекс?еву с просьбой снабдить полицію пулеметами. В напечатанном текст? явная опечатка — в начал? зимы 15 г. Алекс?ев не был еще в Ставк?; в начал? зимы 16 г.? — тогда Протопопов не состоял министром вн. д.; в начал? зимы 17 г.? — тогда в Ставк? отсутствовал больной Алекс?ев. Но отв?т Алекс?ева, в изображеніи Барсукова, был опред?ленен — он отказал на том основаніи, что пулеметы нужны на фронт?. Т?м не мен?е Протопопов говорил Б?лецкому, в феврал? (в дат? и зд?сь безсмыслица): "Мы еще поборемся. Пулеметы уже пришли". По сообщенію Б?лецкаго, пулеметы предполагалось прим?нить, если толпа пойдет на Царское Село. А пока что, полиція обучалась стр?льб? из пулеметов — так утверждал Родзянко, Д?лали это "нагло" — показывал Родзянко в Комиссіи, — д?лали открыто на площади и в пожарной части на Офицерской. Сын Родзянко с возмущеніем писал отцу из Екатеринослава, что там на соборной площади также открыто обучают полицію обращеніи с пулеметами. Подобныя же св?д?нія шли из Смоленска. Очевидно, это была "м?ра общаго характера". В Петербург?, как узнал Предс?датель Думы, полиція располагала 600 пулеметами. Тогда он и член Гос. Сов. Карпов 21 января подняли д?ло в Сов?т? Обороны. Военный министр был смущен и объяснил, что обучаются стр?льб? учебныя войсковыя части. При всеподданн?йшем доклад? 1 февраля Родзянко, считавшій что для обывателей достаточно "винтовок", довел до св?д?нія верховной власти о наличности пулеметов у полиціи. Царь сказал: "Я ничего этого не знал и не знаю", т?м не мен?е, именно тогда, по словам Родзянко, Николай II заявил: "если вспыхнут безпорядки, я их задавлю". На вопрос в Чр. Сл. Ком. Протопопов отв?тил, что он, узнав о пулеметах на газет, запросил Балка, который объяснил св?д?нія ошибкой; идет обученіе молодых солдат. Протопопов распорядился дать опроверженіе. Пулеметы посл? выступленія Родзянко в Сов?т? Обороны широко были использованы в революціонной нелегальной печати — им уд?лил вниманіе и "Осв?домительный Листок" (.№ 2) Ц. К. большевиков, говорившій, что во всей Имперіи полиція снабжена пулеметами... В дни "нед?ли" боев в Петербург? никто не сомн?вался в том, что полиція стр?ляла из пулеметов по толп?, "В каждом дом? мерещились пулеметы" — вспоминал П?шехонов: на чердаках, крышах, колокольнях. "У нас притихли пулеметные залпы — записывает Гиппіус 1 марта — но в других районах д?йствуют во всю и сегодня". Автор дневника отм?чал, как "героическіе" городовые "жарят" с Исаакіевскаго Собора. Даже Б?лецкій будет говорить о стр?льб? полиціей из пулеметов 1 марта на Бассейной, гд? он жил. Со слов кн. Голицына (Предс?дателя Сов?та) сам военный министр скажет о стр?льб? с крыши дома на Мойк?. Что же удивительнаго, если на эту тему в то же первое марта англійскій посол пишет в Лондон Бальфуру офиціальную телеграмму! Ув?ренность была столь велика, что Гиппіус без колебаній записывает, как факт, вздорное сообщеніе, что Протопопов, явившись в Думу, прежде всего передал Керенскому список домов, гд? поставлены пулеметы. Их очень много — ген. Лукомскій в письм? Каледину говорил о 100 обнаруженных пулеметах, ч?м сильно дискредитировано военное министерство. Было изв?стно, что установкой пулеметов спеціально распоряжался н?кій жандармскій генерал Гордон. Фактом этим особо заинтересовалась Чр. Сл. Комиссія. Хабалов показал, что он впервые услышал о Гордон? и пулеметах от Керенскаго, когда - находился в "министерском павильон?". Но так мифическій жандармскій генерал и остался не выясненной загадкой — даже в перечн? имен в изданных матеріалах Чр. Сл. Комиссіи, гд? так тщательно редакція сообщала званія и пр. титулы вс?х лиц, так или, иначе проходивших через сл?дственное производство, Гордон не нашел себ? соотв?тствующаго обозначенія. Комиссія вызвала через газетныя публикаціи свид?телей, которые могли бы дать точныя св?д?нія о пулеметах. Сл?дователь Юзевич-Компанеец допросил н?сколько сот челов?к и установил, что вс? найденные на улицах пулеметы принадлежали воинским частям и были похищены с воинских складов... Этот итог подвели в эмигрантских публикаціях сл?дователи Чр. Сл. Ком. Руднев и Романов. В своих описаніях они были крайне тенденціозны, и поэтому для нас может быть авторитетн?е итог, полученный адвокатским бюро, которое организовало с марта 47 сл?дственных отд?лов для обсл?дованія д?ятельности бывших полицейских участков. 6 іюля бюро передало в учрежденные временные суды производство о 1197 полицейских чинах — и ни в одном отчет? не оказалось данных, указывающих на стр?льбу из пулеметов. Производил разсл?дованіе и неутомимый Бурцев, сам, по его мн?нію, подвергшійся обстр?лу пулеметов, — он заявил, однако, сл?дователю, что "с ув?ренностью он ничего не может сказать". Тов. предс?дателя Комиссіи Завадскій воспоминаніях высказал предположеніе, что слухи породила установка пулеметов на крышах для защиты столицы против непріятельских аэропланов. Они, д?йствительно, были в небольшом количеств? разм?щены начальником воздушной обороны ген. Бурминым на н?которых зданіях (напр., на Зимнем дворц?). Стр?ляли ли из них по уличной толп?? "Господь их знает" — отв?тил спрошенный Хабалов. 27-го "может быть, стр?ляли против жителей и, может быть, против правительственных войск". Пожалуй, бол?е компетентно будет сужденіе революціонера Шкловскаго, получившаго спеціальное порученіе в боевые дни — выявить наличіе "гн?зд пулеметов". Он установил, что с крыш пулеметы (т. е. противоаэропланные) не могли своей стр?льбой зад?вать уличную толпу...
Так знаменитые "Протопоповскіе пулеметы" оказались одной из революціонных сказок — фантазіей назвал их в воспоминаніях член Временнаго Комитета Гос. Думы Шидловскій [192].
Легенда в обоих своих варіантах была предметом вниманія Чр. Сл, Комиссіи, но усиленное удареніе, конечно, было сд?лано на пулеметах. Посл? того, что было уже сказано, мы можем оставить в сторон? никчемную версію, в которую ув?ровал комиссар Врем. Прав, член Думы Бубликов (отчасти и другіе), о том, как правительство устроило революцію не только для заключенія сепаратнаго мира, но и сд?лало это по соглашенію с Германіей, В свой дневник первых дней посл? ареста Протопопов с полной правдивостью мог занести: "Клянусь, я не допустил бы провокаціи". Можем мы отбросить и занесенные Гиппіус в дневник 10 марта признанія Протопопова, яко бы сд?ланныя им в момент ареста в Таврическом дворц? в ц?лях поднять себ? ц?ну в революціонных кругах: "я остался министром, чтобы сд?лать революцію". "Безумный шут" — отм?тила писательница, но ничего подобнаго Протопопов не говорил ни в одном из своих многочисленных, противор?чивых письменных и устных показаній. Мы должны ц?ликом перенести вопрос в плоскость разсмотр?нія разработаннаго правительством плана о ликвидаціи волненій, если они возникнут в столице.
Тот характер, который носили д?йствія военных властей в дни, когда ожидаемые безпорядки начались, как уже выяснилось, отнюдь не носил отпечатка обдуманной жестокой расправы в "4 дня". Об этих "четырех днях" с чужих слов упоминал Протопопов в Чр. Сл. Ком., но лишь в конъюнктур? постепенности, с которой предполагали в случа? необходимости выдвигать на помощь полиціи казаков и войсковые наряды. Никакого специфическаго плана посл?дній министр вн. д. при сод?йствіи Курлова, пользуясь и сов?тами Б?лецкаго, не разрабатывал. Вс? им?ющіяся данныя вполн? подтверждают заявленіе военнаго министра Б?ляева, что предварительный м?ры на случай безпорядков не выходили за пред?лы того, что "всегда существовало в мирное время"
Правда, план разд?ленія Петербурга на 16 районов, по которым были распред?лены военныя силы, был представлен в январ? на усмотр?ніе верховной власти, но, очевидно главным образом потому, что надлежало для самостоятельности д?йствія выд?лить столицу из в?д?нія главнокомандующаго С?верным фронтом [186]. План, выработанный особым сов?щаніем у градоначальника Балка при участіи командующаго войсками Хабалова, никакой новизны не представлял по сравненію с т?м, что нам?чалось в апр?л? 16 г. при премьер? Штюрмер? и градоначальник? кн. Оболенском.
Особенность его была, быть может, лишь в том, что предполагалось в случа? надобности использовать на помощь полиціи казаков и "учебныя команды" запасных батальонов, не пользуясь основными кадрами, которые считались не вполн? надежными [187]. При такой комбинаціи правительство располагало наличностью в 12 тыс. челов?к. Протопопов указывал в Комиссіи, что обычный полицейскій разсчет предшествовавших л?т исходил из наличности 60 тыс., поэтому и им был поднят вопрос о привлеченіи войск с фронта и вывод? неспокойных запасных частей с территоріи столицы, что командующій войсками считал невозможным выполнить за неим?ніем подходящих казарм в м?стностях, прилегавших к Петербургу.
Зд?сь одна легенда вплетается в другую. Эту вторую легенду занесла в свои воспоминанія Вырубова, и о ней распространился в предсмертной записк? Протопопов. По словам Вырубовой, Царь приказал по очереди приводить на отдых с фронта гвардейскіе полки, но исполнявшій обязанность нач. штаба в Ставк? ген. Гурко под "разными предлогами" не выполнял распоряженія. По утвержденію Протопопова за день до отъ?зда Царя в Ставку, т. е. около 20 февраля, у него произошел с Николаем II, секретно от А. Ф., такой разговор. Царь был крайне обезпокоен — "первый раз я вид?л Государя в таком волненіи". "Знаете, что сд?лал Гурко?" — сказал Николай II. "Он прислал сюда вм?сто четырех полков гвардейской кавалеріи три экипажа матросов". "Кровь бросилась мн? в лицо: я инстинктивно почувствовал что-то опасное". "Государь, — воскликнул мин. вн. д. Это невозможно, это больше, ч?м непослушаніе. Вс? знают, что матросы набраны из рабочих и представляют самый революціонный элемент". "Да, да, — отв?тил Царь. — Гурко я дам головомойку и кавалерію пришлю" . [188]
Для того, чтобы вставить эпизод в правильныя хронологическія рамки, будем им?ть в виду, что к этому времени бол?вшій Алекс?ев вернулся уже к исполненію своих обязанностей. Комментаторы, как из кругов крайне правых, так и из лагеря противоположнаго, готовы толковать "ослушаніе" ген. Гурко, как доказательство причастности его к замыслам совершенія "дворцоваго переворота". Это как-то мало соотв?тствует духу нашум?вшаго письма Гурко Николаю II 4 марта и придает задуманным планам характер такой организованности, какой в д?йствительности не было (правда, Гучков говорил, что в феврал? заговорщики собралисьв?рныя части подвезти в Петербург) [189].
И вот относительно казаков мы им?ем документ, как раз противоположной версіи о вызов? войск с фронта, которую давал Протопопов. Д?ло шло не о вызов? казаков с фронта, а о увод? казаков из столицы, — если угодно, в этом можно увид?ть подтвержденіе замыслов в Ставк?, но не замыслов правительства [190]. Из письма военнаго министра пом. нач. штаба Клембовскому 14 февраля явствует, что в Ставк? предполагали два казачьих полка, находившіеся в столиц?, перевести на фронт. Б?ляев писал, что этого нельзя сд?лать в виду возможных безпорядков, ибо, прим?няя казаков на роль усмирителей, можно добиться порядка "без стр?льбы", которая производит на общество отрицательное впечатл?ніе. Военный министр сообщал, что, если наступит успокоеніе, то можно будет оставить в столиц? один полк в состав? шести сотен, но наступит такое время "очень не скоро", — не раньше 1 марта, через дв? нед?ли, посл? возобновленія сессіи Госуд. Думы. Упоминает в своем дневник? (15-22 января) о вызов? гвардейской кавалеріи в виду "опасенія волненій" и придворный исторіограф Дубенскій (упоминает со слов кн. Оболенскаго, уволеннаго с должности градоначальника в конц? 16 года), при чем ген. Дубенскій записал, что в Царское Село "командируется гвардейскій экипаж, так как сводный полк не очень надежен", т. е. командируется та именно часть, появленіе которой уже во второй половин? февраля привело Царя яко бы в такое волненіе [191].
Отбросим и эту вводную легенду — очевидно, достов?рность ея весьма проблематична. Остается лишь вопрос о пулеметах, которыми вооружена была полиція в дни февраля. Вопрос о пулеметах, д?йствительно, косвенно, как бы в частном порядк?, по иниціатив? н?которых администраторов и сов?тчиков со стороны поднимался в правительственных кругах. Вспомним негодованіе, какое вызвала в Сов?т? Министров л?том 15 г. д?ятельность Юсупова в Москв?. Московскій правитель, между прочим, ставил вопрос о вооруженіи полиціи австрійскими пулеметами. В конц? 16 г. вопрос о снабженіи войсковых частей пулеметами для подавленія мятежа поднимала записка Римскаго-Корсакова, переданная министру вн. д. Сам Протопопов упоминает в показаніях о своем разговор? с Курловым, который считал ц?лесообразным снабдить стражников пулеметами. Тут начинается м?шанина. Ген. Мартынов, пользовавшейся в своем изсл?дованіи неизданными документами, приводит свид?тельство нач. арт. упр. при верховн. главнок. ген. Барсукова о том, что мин. вн. д. с начала зимы 15 г.(?) обращался к Алекс?еву с просьбой снабдить полицію пулеметами. В напечатанном текст? явная опечатка — в начал? зимы 15 г. Алекс?ев не был еще в Ставк?; в начал? зимы 16 г.? — тогда Протопопов не состоял министром вн. д.; в начал? зимы 17 г.? — тогда в Ставк? отсутствовал больной Алекс?ев. Но отв?т Алекс?ева, в изображеніи Барсукова, был опред?ленен — он отказал на том основаніи, что пулеметы нужны на фронт?. Т?м не мен?е Протопопов говорил Б?лецкому, в феврал? (в дат? и зд?сь безсмыслица): "Мы еще поборемся. Пулеметы уже пришли". По сообщенію Б?лецкаго, пулеметы предполагалось прим?нить, если толпа пойдет на Царское Село. А пока что, полиція обучалась стр?льб? из пулеметов — так утверждал Родзянко, Д?лали это "нагло" — показывал Родзянко в Комиссіи, — д?лали открыто на площади и в пожарной части на Офицерской. Сын Родзянко с возмущеніем писал отцу из Екатеринослава, что там на соборной площади также открыто обучают полицію обращеніи с пулеметами. Подобныя же св?д?нія шли из Смоленска. Очевидно, это была "м?ра общаго характера". В Петербург?, как узнал Предс?датель Думы, полиція располагала 600 пулеметами. Тогда он и член Гос. Сов. Карпов 21 января подняли д?ло в Сов?т? Обороны. Военный министр был смущен и объяснил, что обучаются стр?льб? учебныя войсковыя части. При всеподданн?йшем доклад? 1 февраля Родзянко, считавшій что для обывателей достаточно "винтовок", довел до св?д?нія верховной власти о наличности пулеметов у полиціи. Царь сказал: "Я ничего этого не знал и не знаю", т?м не мен?е, именно тогда, по словам Родзянко, Николай II заявил: "если вспыхнут безпорядки, я их задавлю". На вопрос в Чр. Сл. Ком. Протопопов отв?тил, что он, узнав о пулеметах на газет, запросил Балка, который объяснил св?д?нія ошибкой; идет обученіе молодых солдат. Протопопов распорядился дать опроверженіе. Пулеметы посл? выступленія Родзянко в Сов?т? Обороны широко были использованы в революціонной нелегальной печати — им уд?лил вниманіе и "Осв?домительный Листок" (.№ 2) Ц. К. большевиков, говорившій, что во всей Имперіи полиція снабжена пулеметами... В дни "нед?ли" боев в Петербург? никто не сомн?вался в том, что полиція стр?ляла из пулеметов по толп?, "В каждом дом? мерещились пулеметы" — вспоминал П?шехонов: на чердаках, крышах, колокольнях. "У нас притихли пулеметные залпы — записывает Гиппіус 1 марта — но в других районах д?йствуют во всю и сегодня". Автор дневника отм?чал, как "героическіе" городовые "жарят" с Исаакіевскаго Собора. Даже Б?лецкій будет говорить о стр?льб? полиціей из пулеметов 1 марта на Бассейной, гд? он жил. Со слов кн. Голицына (Предс?дателя Сов?та) сам военный министр скажет о стр?льб? с крыши дома на Мойк?. Что же удивительнаго, если на эту тему в то же первое марта англійскій посол пишет в Лондон Бальфуру офиціальную телеграмму! Ув?ренность была столь велика, что Гиппіус без колебаній записывает, как факт, вздорное сообщеніе, что Протопопов, явившись в Думу, прежде всего передал Керенскому список домов, гд? поставлены пулеметы. Их очень много — ген. Лукомскій в письм? Каледину говорил о 100 обнаруженных пулеметах, ч?м сильно дискредитировано военное министерство. Было изв?стно, что установкой пулеметов спеціально распоряжался н?кій жандармскій генерал Гордон. Фактом этим особо заинтересовалась Чр. Сл. Комиссія. Хабалов показал, что он впервые услышал о Гордон? и пулеметах от Керенскаго, когда - находился в "министерском павильон?". Но так мифическій жандармскій генерал и остался не выясненной загадкой — даже в перечн? имен в изданных матеріалах Чр. Сл. Комиссіи, гд? так тщательно редакція сообщала званія и пр. титулы вс?х лиц, так или, иначе проходивших через сл?дственное производство, Гордон не нашел себ? соотв?тствующаго обозначенія. Комиссія вызвала через газетныя публикаціи свид?телей, которые могли бы дать точныя св?д?нія о пулеметах. Сл?дователь Юзевич-Компанеец допросил н?сколько сот челов?к и установил, что вс? найденные на улицах пулеметы принадлежали воинским частям и были похищены с воинских складов... Этот итог подвели в эмигрантских публикаціях сл?дователи Чр. Сл. Ком. Руднев и Романов. В своих описаніях они были крайне тенденціозны, и поэтому для нас может быть авторитетн?е итог, полученный адвокатским бюро, которое организовало с марта 47 сл?дственных отд?лов для обсл?дованія д?ятельности бывших полицейских участков. 6 іюля бюро передало в учрежденные временные суды производство о 1197 полицейских чинах — и ни в одном отчет? не оказалось данных, указывающих на стр?льбу из пулеметов. Производил разсл?дованіе и неутомимый Бурцев, сам, по его мн?нію, подвергшійся обстр?лу пулеметов, — он заявил, однако, сл?дователю, что "с ув?ренностью он ничего не может сказать". Тов. предс?дателя Комиссіи Завадскій воспоминаніях высказал предположеніе, что слухи породила установка пулеметов на крышах для защиты столицы против непріятельских аэропланов. Они, д?йствительно, были в небольшом количеств? разм?щены начальником воздушной обороны ген. Бурминым на н?которых зданіях (напр., на Зимнем дворц?). Стр?ляли ли из них по уличной толп?? "Господь их знает" — отв?тил спрошенный Хабалов. 27-го "может быть, стр?ляли против жителей и, может быть, против правительственных войск". Пожалуй, бол?е компетентно будет сужденіе революціонера Шкловскаго, получившаго спеціальное порученіе в боевые дни — выявить наличіе "гн?зд пулеметов". Он установил, что с крыш пулеметы (т. е. противоаэропланные) не могли своей стр?льбой зад?вать уличную толпу...
Так знаменитые "Протопоповскіе пулеметы" оказались одной из революціонных сказок — фантазіей назвал их в воспоминаніях член Временнаго Комитета Гос. Думы Шидловскій [192].
III. Игра в «кошку и мышку».
Так назвал Керенскій в иностранном изданіи своих воспоминаній блужданія императорскаго по?зда по пути сл?дованія из Могилева в Царское Село. Молодая "мышка" (в?рн?е, надо было сказать "кошка"), по его мн?нію, проявила в сложной игр?, продолжавшейся много часов, большое искусство. Временный Комитет — излагает Керенскій тогдашнюю точку зр?нія — не мог допустить про?зда Императора в Царское Село, считая это опасным, и р?шил задержать в пути, в ц?лях войти в переговоры с монархом" — д?ло шло, конечно, об отреченіи, ибо "вс?" отдавали себ? отчет в том, что это отреченіе необходимо и неминуемо. Комиссар новой власти Бубликов, пристально сл?дившій за продвиженіем литерных по?здов, получил приказ остановить их на ст. Дно Виндавской дороги. Встр?тив препятствіе, царскій по?зд повернул на Лихославль Николаевской дороги и направился в "Бологое" — Временный Комитет распорядился перер?зать путь на с?вер?. Версію эту можно найти и у мемуаристов Ставки, которые своему служебному положенію должны были знать, что Царь ?хал из Могилева в обычном порядк?, не по Виндавской линіи через Дно на Царское Село, а по бол?е длинному пути, но и бол?е удобному для литерных по?здов, через Оршу, Вязьму, Лихославль до Тосно, а оттуда по передаточной линіи на Ц. Село. Через Дно по?хал Иванов и, как мы знаем, безпрепятственно до?хал до м?ста назначенія — никто ему никаких препятствій не оказал