Страница:
как об этой преемственности вн?шне стараются забыть. Яркую иллюстрацію дает исторія текста перваго воззванія Правительства к стран?, которое в дополненіе к деклараціи, сопровождавшей созданіе власти, должно было разъяснить народу смысл происшедших исторических событій. Порученіе составить проект было дано Некрасову, который пригласил к выполненію его "государствов?дов" Набокова и Лазаревскаго. Проект был выработан при участіи еще члена Думы Добровольскаго, доложен 5 марта Правительству, встр?тил "н?которыя частныя возраженія", как потом узнал Набоков, и передан был для "перед?лки" Кокошкину. Посл?дній представил текст, "заново" перед?ланный Винавером, и в таком вид? воззваніе было санкціонировано Правительством и опубликовано 6 марта. Так как воззваніе печаталось опять в типографіи мин. пут. сообщ., то неожиданно у Ломоносова оказался и первоначальный проект, который, по его словам, был передан ему для напечатанія Некрасовым. Мы им?ем возможность таким образом сравнить два текста. Напечатанное нельзя назвать "ц?ликом написанным" Винавером — это лишь перед?лка набоковскаго текста. Воззваніе вышло компактн?е и бол?е ярким: "Совершилось великое! Могучим порывом русскаго народа низвергнут старый порядок. Родилась новая свободная Россія... Единодушный революціонный порыв народа и р?шимость Гос. Думы создали Временное Правительство, которое и считает своим священным и отв?тственным долгом осуществить чаянія народныя и вывести страну на св?тлый путь свободнаго гражданскаго устроенія... Учредительное Собрате издаст... основные законы, обезпечивающіе стран? незыблимыя основы права, равенства и свободы" и т. д. Что же было устранено? — вся историческая часть
[448] и сл?довательно отпал разсказ о том, как отрекся Царь, как передал он "насл?діе" брату, и как "отказался воспріять власть" Великій Князь.
Нельзя не усмотр?ть зд?сь устраненія, сд?ланнаго сознательно в опред?ленных политических видах. Это так ясно уже из того, что тогдашній политическій вождь "цензовой общественности", в корн? изм?нившій в эмиграціи свои политическіе взгляды и в силу этого давшій в поздн?йшей своей книг? "Россія на перелом?" иную концепцію революціи, мог написать через 10 л?т, наперекор тексту, пом?щенному в "Исторіи": "Уходившая в исторію власть в лиц? отказавшагося в. кн. Мих. Ал. пробовала (?!) дать правительству санкцію преемственности, но в глазах революціи этот титул был настолько спорен и так слабо формулирован самим (?!) в. кн. Мих. Ал., что на него никогда впосл?дствіи не ссылались" [449].
Совершенно естественно, что в Петербург? скрывали о назначеніи кн. Львова указом отрекшагося Царя, которое было сд?лано по иниціатив? думских уполномоченных согласно предварительному плану. Шульгин вспоминает, что, когда он "при удобном случа? попробовал об этом напомнить на Милліонной (в?рн?е всего на вечернем зас?даніи в Таврическом дворц?), ему сказали, что надо "тщательно скрывать", чтобы не подорвать положенія премьера... Но указ был опубликован на фронт? 4-го. О нем, конечно, узнали в Петербург?, как и о назначеніи в. кн. Ник. Ник. Это вызвало волненіе, и "Изв?стія" 6 марта писали: "Указ Николая II превратил кн. Львова из министра революціи в министра, назначеннаго царем, хотя и бывшим"... и "демократія должна требовать от Врем. Правительства, чтобы оно прямо и недвусмысленно заявило, что, признает указ Николая II о назначеніи кн. Львова нед?йствительным. Если правительство откажется выполнить ото требованіе, оно т?м самым признается в своих монархических симпатіях и обнаружит, что недостойно званія Временнаго Правительства возставшаго народа. Революція не нуждается в одобреніи бывшаго монарха".
До манифеста 3-яго марта московская печать (петербургская не выходила) рисует организацію власти приблизительно так, как охарактеризовал положеніе Родзянко в разговор? с Рузским: " Верховнаявласть временно перешла к народному представительству в вид? Государственной Думы" — писало "Утро Россіи". Эта "третьеіюньская Дума", пройдя через закаляющее горнило испытаній военных л?т с их мрачными переживаніями и ужаснувшими вс?х разоблаченіями... предстоит перед страной совс?м в ином образ?, ч?м пять л?т назад. Сейчас эта Дума с честью выполнила свой долг перед народом, с патріотической р?шительностью вырывая верховную власть из недостойных рук, и стала естественно организующим центром, вокруг котораго сплачивается отнын? новая, свободная Россія... И, как организующій страну центр, мы признаем Гос. Думу, мы прив?тствуем ее, мы ей повинуемся". "Государственная Дума — вот наш національный вождь в великой борьб?, всколыхнувшей всю страну" — говорило "Русское Слове". И только "Рус. В?д." выражались бол?е осторожно: "Думскій Комитет есть зародыш и первая временная форма исполнительной власти, признающей спою отв?тственность перед страной и пользующейся ея дов?ріем". Московская печать была всец?ло во власти зарождавшейся легенды о том, что Гос. Дума "революціонно воспротивилась роспуску".
В связи с организаціей новой исполнительной власти (уже не Думскаго Комитета, а Временнаго Правительства) воззваніе партіи народной свободы от 3 марта обращалось к гражданам: "Дайте созданному Гос. Думой правительству сд?лать великое д?ло освобожденія Россіи". В письм? 3 марта к новому премьеру, в. кн. Ник. Ник., высказываясь "категорически против соглашенія с Сов?том Р. Д. по вопросу о созыв? Учр. Собранія", писал: "Я ни одной минуты не сомн?ваюсь, что Временное Правительство, сильное авторитетом Гос. Думы и общественным дов?ріем, объединит вокруг себя вс?х патріотически мыслящих русских людей". Посл? акта отреченія Мих. Ал. верховный главнокомандующій, обращаясь к населенію Кавказа, говорил о Гос. Дум?, представляющей из себя "весь русскій народ" к назначившей временное правительство до т?х пор, пока "народ русскій, благословляемый Богом, скажет на Всенародном Учред. Собраніи, какой строй государственнаго правленія он считает наилучшим для Россіи". В "В?стник? Врем. Правит." 8 марта опубликованы были воззванія к "братьям офицерам и солдатам" и жителям деревни от имени Государственной Думы, подписанный ея предс?дателем... В спеціальном воззваніи Родзянко к "офицерам, матросам и рабочим" судостроительных заводов в Николаев?, подписанном в вид? исключенія "предс?дателем Врем. Комитета", подчеркивалось, что новое правительство избрано "из членов Госуд. Думы, изв?стных своей преданностью народной свобод?" [450]. Эта терминологія перешла и в поздн?йшія изысканія: Маклаков, напр., прямо говорит о назначеніи Царем кн. Львова, избраннаго Думой; Милюков в "Исторіи" и равно Керенскій в своих историко-мемуарных пов?ствованіях очень часто употребляют термин "Государственная Дума" вм?сто "Временнаго Комитета".
Отм?ченная тенденція не может быть случайной — слишком опред?ленно проходит она в первые дни посл? стабилизаціи положенія. Она им?ет ц?лью н?сколько затушевать в общественном сознаніи активную роль, которую пришлось играть петроградскому Сов?ту в организаціи временной государственной власти. Надо думать, что Цент. Ком. партіи к. д. сознательно не упомянул в своем воззваніи 3 марта об участіи Сов?та, равно как и в офиціальной осв?домительной радіо-телеграмм?, составленной Милюковым и отправленной в тот же день правительством за границу, функціи Сов?та (одной из "наибол?е вліятельных" л?вых политических организацій) сводились к "политическому благоразумію", а все организующее д?йствіе приписывалось Временному Комитету Гос. Думы, солдатскими демонстраціями в пользу которой началась революція 27 февраля. Это не была "каррикатура на революцію", как утверждают л?вые мемуаристы, но это была стилизація революціи (сд?ланная в мягких тонах) под вкус руководителей тогдашней "цензовой общественности" [451]. "Манифест" 6 марта совс?м умалчивал о Сов?т?, говоря только о р?шимости Гос. Думы и революціонных порывах народа.
Безспорно авторитет Гос. Думы чрезвычайно вырос в сознаніи масс в первое время революціи. Дума, по признанію Керенскаго, явилась как-бы "символом народа и государства в первые мартовскіе дни"... Правительство не отд?лялось от Думы — свид?тельствовал впосл?дствіи отчет уполномоченной Врем. Комитетом Комиссіи, которая была послана на фронт и в провинцію. Их престиж "везд?" стоял "очень высоко" — даже такіе большевицкіе д?ятели, как Крыленко, признавали, что на фронт? нельзя было "р?зко" ставить вопрос о том, что правительство не может защищать интересы народа. Но обыватель не слишком разбирался в терминологіи, и поэтому не приходится обманываться — это был авторитет не стараго законодательнаго учрежденія, символизировавшаго народное представительство, о котором говорила радіо-телеграмма за границу, а учрежденія, явившагося истоком Временнаго Комитета, на котором почила благодать революціи [452]... Сама по себ? Государственная Дума, исчезнувшая в часы переворота (brusquement — по выраженію Керенскаго), была уже фикціей, которую едва ли возможно было воплотить в конкретном образ?. Родзянко говорит, что он настаивал на том, что акты отреченія Николая II и Михаила должны "состояться в публичном зас?даніи Гос. Думы". Дума таким образом "явилась бы носительницей Верховной власти и органом, перед которым Временное Правительство было бы отв?тственным... Но этому проекту р?шительно воспротивились"... Надо было признать, что д?йствовавшая до переворота конституція осталась в сил? и посл? манифеста 3 марта, по "юристы кадетской партіи р?зко возражали, считая невозможным подвести под такое толкованіе юридическій фундамент".
Идею созыва Думы разд?лял и Гучков. Он считал, что Временное Правительство оказалось висящим в воздух?. Наверху — пустота, внизу — бездна. Единственным выходом из положенія какого-то "захватчика власти — самозванца" мог явиться созыв законодательных учрежденій, им?вших, как никак, "санкцію народнаго избранія". Гучков допускал н?которую перелицовку в их состав?, прим?рно в дух? той, которая производилась тогда в земских и городских самоуправленіях. "В бес?дах со своими коллегами по Врем. Правительству — разсказывает Гучков в воспоминаніях — я н?сколько раз поднимал вопрос о созыв? Думы, но не нашел среди них ни одного сочувствующаго этой иде?... А. И. Шингарев, объясняя свое отрицательное отношеніе к моему предложенію возстановить права Гос. Думы, сказал мн?: "Вы предлагаете созвать Думу, потому что недостаточно знаете ея состав. Если бы надо было отслужить молебен или панихиду, то для этого ее можно было бы созвать, но на законодательную работу она не способна". Разговор с Шингаревым, передаваемый Гучковым, подтверждает указаніе на то, что юридическая концепція, установленная толкованіем акта 3-го марта со стороны государствов?дов, не была ясна и лидерам партій. Ими руководила политическая ц?лесообразность, т. е., юридически н?что весьма расплывчатое. Родзянко считал, что отрицательное отношеніе к иде? созыва Гос. Думы вытекало из стремленій д?ятелей кадетской партіи, желавших "пользоваться во всей полнот? своей властью". Такое же приблизительно толкованіе дает и Гучков, не нашедшій сочувствія своей иде? и вн? Временнаго Правительства: "даже среди членов Комитета Гос. Думы я нашел только двух членов, готовых поддержать мою идею" [453].
"Кадетскіе юристы" стояли на почв? концепціи, установленной их толкованіем акта 3 марта и иллюстрирующей существовавшую до отреченія "конституцію". Политическая логика была на их сторон?. Вопрос о взаимоотношеніях Временнаго Правительства и Временнаго Комитета Гос. Думы возник в первом же зас?даніи Правительства 4 марта, когда кн. Львов предложил "точно опред?лить объем власти, которым должно пользоваться Вр. Пр. до установленія Учред. Собр. формы правленія". Из сохранившагося наброска протокола этого зас?данія видно, что министрами было высказано мн?ніе, что "вся полнота власти должна считаться переданной не Государственой Дум?, а Временному Правительству". Отсюда возникал вопрос о "дальн?йшем существованіи Комитета Гос. Думы и казалась сомнительной возможность возстановленія занятій Гос. Думы [454]. Временный Комитет, выполнившій легшія на него функціи, формально подлежал ликвидаціи. В "Рус. В?д." можно было прочитать сообщеніе, что участники сов?щанія членов Гос. Думы 5-го также склонялись к тому, что "Члены Думы не должны настаивать на сохраненіи Временнаго Комитета". Между т?м устраненіе этой фикціи отнюдь не было в интересах "цензовой общественности", ибо устраненіе Временнаго Комитета означало и устраненіе авторитета не существовавшаго уже государственно-правового учрежденія — "Думы". Популярность слов "Государственная Дума" в первыя нед?ли революціи являлась столь сильным притягивающим магнитом, что почти естественно представитель Временнаго Правительства и в то же время "сов?тскій" д?ятель, прибыв в Ставку, прив?тствовал Алекс?ева именно от Государственной Думы: "Позвольте мн? — сказал Керенскій — в знак братскаго прив?тствія арміи поц?ловать вас, как верховнаго ея представителя и передать родной арміи прив?т от Государственной Думы". Член Думы Янушкевич в своем отчет? Временному Комитету о по?здк? на С?верный фронт в первых числах марта разсказывал, какой по истин? "царскій пріем" был ему оказан: повсюду толпы народа встр?чали его с музыкой, "носили на руках", перед ним "склонялись знамена". И очень скоро т? же члены частнаго сов?щанія Гос. Думы выносят постановленіе (14 марта) о том, что до созыва Учред. Собранія Государственная Дума является "выразительницей мн?нія страны". Не совс?м прав Родзянко в своем утвержденіи, что Правительство не пошло рука об руку с народным представительством — об этом бывшій председатель IV Думы говорил в московском государственном сов?щаніи, называя "третьеіюньскую" Думу "всенародным представительством" [455]. На практик? Правительство всем?рно покровительствовало Временному Комитету — его агитаціонной д?ятельности па фронт? и в провинціи. Для этой агитаціи были предоставлены вс? возможности [456]. И надо признать, что, если "ломка" стараго строя все же прошла благополучно, если "взбаламученное море" народных страстей к концу третьяго м?сяца революціи не затопило страну, то в этом не малая заслуга принадлежит созданному 10 марта "отд?лу сношеній Временнаго Комитета с провинціей". Как свид?тельствует его отчет, члены Думы разных партій, объ?зжая провинціи в сопровожденіи делегатов Сов?та, несли вглубь Россіи идею единства политическаго фронта — вс? они тогда были охвачены революціонным пылом неофитов и никаких реакціонных заданій себ? не ставили... Через посредство Временнаго Комитета из членов Думы назначались особые уполномоченные — комиссары правительства.
Бытовое значеніе Временнаго Комитета лежало в иной плоскости, нежели его государственно-правовое положеніе. В первое время это разграниченіе не только не было проведено отчетливо, но скор?е затемн?но — быть может, из нежеланія разрубать гордіев узел, который представляла собой проблема формальнаго упраздненія Государственной Думы. Состояніе балансированія приводило к вредной сумятиц? в умах. Вот показательный разговор Рузскаго с Родзянко, посл?довавшій 18 марта... "В различных газетах — говорил Рузскій — упоминается о Временном Правительств?, сочетаемом с Сов?том Министров. В "Утр? Россіи" от 16 марта даже прямо сказано дословно: опубликовано постановленіе Верховнаго Правительства именовать впредь до установленія постояннаго правительства Сов?т министров — Временным Правительством. У граждан тоже зам?тно шатаніе в пониманіи того, что сл?дует считать Временным Правительством. По моему представленію вопрос является ясным, что правительство составляет Временный Комитет из состава членов Думы, являющихся избранниками народа, а Сов?т Министров с министром-президентом кн. Львовым во глав? есть исполнительный орган"... "Под понятіем Временное Правительство — авторитетно разъясняет Родзянко — надо понимать Сов?т Министров, который и есть исполнительный орган и которому Временный Комитет Г. Д. делегировал от имени народнаго представительства полноту власти. Временный Комитет Г. Д. является органом высшаго контролянад д?йствіями исполнительной власти и в случа? удаленія от власти кого-либо из господ министров — зам?няет таковых"... Сославшись на акт отреченія Мих. Ал., подтверждающій его толкованіе, Родзянко прибавлял: "таким образом никакой неустойчивости н?т. Временное Правительство носит в"себ? исполнительную и отчасти законодательную власть по соглашенію с Временным Комитетом Г. Д.". "Во всяком случа? должен Вам сказать — возражает Рузскій — что неустойчивость существует, и мн? приходилось говорить с лицами вполн? солидными и уравнов?шенными, которыя категорически высказывались, что по их пониманію высшим нын?шним правительством является Комитет Гос. Думы. С этим вопросом связана также присяга.Мн? кажется, что сл?довало бы каким-либо актом разъяснить, чтобы не было поводов для каких-либо кривотолков". — "Я переговорю о ваших сомн?ніях с кн. Львовым, но на-днях выйдет в печати журнал о наших зас?даніях перед образованіем Временнаго Правительства или Сов?та Министров, и тогда все разъяснится. Я прошу вас, однако, придерживаться выше-изложеннаго мною толкованіяо распред?леніи власти"...
Сомн?нія, связанныя с присягой, были не только на С?верном фронт?. Деникин вспоминает, что к нему от частей корпуса (в Румыніи) стало поступать "множество" недоум?нных вопросов, среди них был и вопрос: "Кто же у нас представляет верховную власть —Временный Комитет, создавшій Временное Правительство, или это посл?днее?". Деникин "запросил", но "не получил отв?та". "Само Временное Правительство, повидимому, не отдавало себ? яснаго отчета о существ? своей власти" — зам?чает будущій начальник Штаба Верховнаго Главнокомандующаго революціоннаго правительства. Аналогичныя сомн?нія возникали во вс?х кругах. Вот донскіе шахтеры, представитель которых спеціально прибыл в Петербург для разъясненія недоум?нных вопросов и ставил их в зас?даніи Исп. Ком. 19 марта. Эти вопросы обращены и к Сов?ту и к Комитету Гос. Думы, который донецкіе шахтеры склонны разсматривать, как высшую государственную власть: Сов?т запрашивался об отношеніи его к "временному правительству", о директивах "проведенія в жизнь классовых интересов", о лозунг? — "долой войну"; Комитет Г.Д. просили разъяснить: "какую форму правленія предполагает Комитет", как будут связаны "м?стныя выборныя организаціи самоуправленія с центральной властью", "оборонительная или наступательная война". Наконец, шахтеры интересовались "мн?ніем вс?х" о времени созыва "Учр. Собранія" и вопросом, "как д?йствовать против отд?льных групп, самостоятельно выступающих по вопросам, которые им?ют общегосударственное значеніе". Что отв?тил шахтерам Исп. Ком., мы не знаем. Но мы знаем, что вс? вопросы, касающіеся структуры власти, по существу оставались без отв?та, хотя уже в первые дни при Правительств? была во глав? с Кокошкиным особая "государственно-правовая комиссія" для разсмотр?нія юридических вопросов, связанных с изм?неніем политическаго строя... Выхода из заколдованнаго круга недоум?ній и противор?чій не было указано или не было найдено. Ген. Радко-Дмитріев в приказ? по арміи Западнаго фронта на м?ст? по собственному разум?нію разъяснил "недоум?нные" вопросы: отм?нять существующіе законы может лишь "законно установленная власть, олицетворяемая Исп. Ком. Гос. Думы и новопоставленным правительством" ("Изв.", 10 марта). В арміи среди команднаго состава, как указывают даже офиціальные рапорты, на первых порах, очевидно, прочно укоренилось представленіе, что посл? переворота высшим законодательным учрежденіем остается Государственная Дума, перед которой отв?тственно новое министерство, составленное из членов Думы [457].
II. Двоевластіе.
Нельзя не усмотр?ть зд?сь устраненія, сд?ланнаго сознательно в опред?ленных политических видах. Это так ясно уже из того, что тогдашній политическій вождь "цензовой общественности", в корн? изм?нившій в эмиграціи свои политическіе взгляды и в силу этого давшій в поздн?йшей своей книг? "Россія на перелом?" иную концепцію революціи, мог написать через 10 л?т, наперекор тексту, пом?щенному в "Исторіи": "Уходившая в исторію власть в лиц? отказавшагося в. кн. Мих. Ал. пробовала (?!) дать правительству санкцію преемственности, но в глазах революціи этот титул был настолько спорен и так слабо формулирован самим (?!) в. кн. Мих. Ал., что на него никогда впосл?дствіи не ссылались" [449].
Совершенно естественно, что в Петербург? скрывали о назначеніи кн. Львова указом отрекшагося Царя, которое было сд?лано по иниціатив? думских уполномоченных согласно предварительному плану. Шульгин вспоминает, что, когда он "при удобном случа? попробовал об этом напомнить на Милліонной (в?рн?е всего на вечернем зас?даніи в Таврическом дворц?), ему сказали, что надо "тщательно скрывать", чтобы не подорвать положенія премьера... Но указ был опубликован на фронт? 4-го. О нем, конечно, узнали в Петербург?, как и о назначеніи в. кн. Ник. Ник. Это вызвало волненіе, и "Изв?стія" 6 марта писали: "Указ Николая II превратил кн. Львова из министра революціи в министра, назначеннаго царем, хотя и бывшим"... и "демократія должна требовать от Врем. Правительства, чтобы оно прямо и недвусмысленно заявило, что, признает указ Николая II о назначеніи кн. Львова нед?йствительным. Если правительство откажется выполнить ото требованіе, оно т?м самым признается в своих монархических симпатіях и обнаружит, что недостойно званія Временнаго Правительства возставшаго народа. Революція не нуждается в одобреніи бывшаго монарха".
* * *
Умалчивая о преемственности своей от акта 3 марта, Правительство т?м самым уничтожало то "юридическое значеніе", которое государствов?ды находили в содержаніи этого акта. Преемственная связь правительства с конституціей низвергнутаго революціей полнтическаго строя, выраженная по замыслу легистов в формул? "по почину Гос. Думы возникшему", была сама по себ? весьма относительна. Во имя логики юридическая мысль д?лала н?который подлог, который совершала и политическая мысль во имя тактики. Еще 1 марта в воззваніи Трудовой группы массы призывались "итти па штурм посл?дней твердыни власти, самоотверженно подчиняясь временному правительству, организованному Гос. Думой". Под временным правительством зд?сь подразум?вался Временный Комитет Гос. Думы. Но при чем в сущности была Гос. Дума, как таковая? Временный Комитет был избран частным сов?щаніем членов Думы и сд?лался "фактором революціи". Дал?е произошло соглашеніе Временнаго Комитета с Исп. Ком. столь же самочинно собравшагося Сов?та Р. Д. т. е. соглашеніе "двух революціонных сил". По этому соглашенію Временный Комитет назначил министров — в сущности с молчаливаго одобренія Исп. Комитета. Тут и происходит подлог, когда Врем. Комитет зам?няется термином даже не частнаго сов?щанія Думы, которое больше не собиралось в дни переворота, а старым законодательным учрежденіем, именовавшимся "Государственной Думой". Сурогат учрежденія становится синонимом самого учрежденія. И такое словоупотребленіе д?лается общим м?стом — и в офиціальных актах (начиная с перваго "манифеста" Временнаго Правительства), и в офиціальных воззваніях, и в агитаціонной литератур?.До манифеста 3-яго марта московская печать (петербургская не выходила) рисует организацію власти приблизительно так, как охарактеризовал положеніе Родзянко в разговор? с Рузским: " Верховнаявласть временно перешла к народному представительству в вид? Государственной Думы" — писало "Утро Россіи". Эта "третьеіюньская Дума", пройдя через закаляющее горнило испытаній военных л?т с их мрачными переживаніями и ужаснувшими вс?х разоблаченіями... предстоит перед страной совс?м в ином образ?, ч?м пять л?т назад. Сейчас эта Дума с честью выполнила свой долг перед народом, с патріотической р?шительностью вырывая верховную власть из недостойных рук, и стала естественно организующим центром, вокруг котораго сплачивается отнын? новая, свободная Россія... И, как организующій страну центр, мы признаем Гос. Думу, мы прив?тствуем ее, мы ей повинуемся". "Государственная Дума — вот наш національный вождь в великой борьб?, всколыхнувшей всю страну" — говорило "Русское Слове". И только "Рус. В?д." выражались бол?е осторожно: "Думскій Комитет есть зародыш и первая временная форма исполнительной власти, признающей спою отв?тственность перед страной и пользующейся ея дов?ріем". Московская печать была всец?ло во власти зарождавшейся легенды о том, что Гос. Дума "революціонно воспротивилась роспуску".
В связи с организаціей новой исполнительной власти (уже не Думскаго Комитета, а Временнаго Правительства) воззваніе партіи народной свободы от 3 марта обращалось к гражданам: "Дайте созданному Гос. Думой правительству сд?лать великое д?ло освобожденія Россіи". В письм? 3 марта к новому премьеру, в. кн. Ник. Ник., высказываясь "категорически против соглашенія с Сов?том Р. Д. по вопросу о созыв? Учр. Собранія", писал: "Я ни одной минуты не сомн?ваюсь, что Временное Правительство, сильное авторитетом Гос. Думы и общественным дов?ріем, объединит вокруг себя вс?х патріотически мыслящих русских людей". Посл? акта отреченія Мих. Ал. верховный главнокомандующій, обращаясь к населенію Кавказа, говорил о Гос. Дум?, представляющей из себя "весь русскій народ" к назначившей временное правительство до т?х пор, пока "народ русскій, благословляемый Богом, скажет на Всенародном Учред. Собраніи, какой строй государственнаго правленія он считает наилучшим для Россіи". В "В?стник? Врем. Правит." 8 марта опубликованы были воззванія к "братьям офицерам и солдатам" и жителям деревни от имени Государственной Думы, подписанный ея предс?дателем... В спеціальном воззваніи Родзянко к "офицерам, матросам и рабочим" судостроительных заводов в Николаев?, подписанном в вид? исключенія "предс?дателем Врем. Комитета", подчеркивалось, что новое правительство избрано "из членов Госуд. Думы, изв?стных своей преданностью народной свобод?" [450]. Эта терминологія перешла и в поздн?йшія изысканія: Маклаков, напр., прямо говорит о назначеніи Царем кн. Львова, избраннаго Думой; Милюков в "Исторіи" и равно Керенскій в своих историко-мемуарных пов?ствованіях очень часто употребляют термин "Государственная Дума" вм?сто "Временнаго Комитета".
Отм?ченная тенденція не может быть случайной — слишком опред?ленно проходит она в первые дни посл? стабилизаціи положенія. Она им?ет ц?лью н?сколько затушевать в общественном сознаніи активную роль, которую пришлось играть петроградскому Сов?ту в организаціи временной государственной власти. Надо думать, что Цент. Ком. партіи к. д. сознательно не упомянул в своем воззваніи 3 марта об участіи Сов?та, равно как и в офиціальной осв?домительной радіо-телеграмм?, составленной Милюковым и отправленной в тот же день правительством за границу, функціи Сов?та (одной из "наибол?е вліятельных" л?вых политических организацій) сводились к "политическому благоразумію", а все организующее д?йствіе приписывалось Временному Комитету Гос. Думы, солдатскими демонстраціями в пользу которой началась революція 27 февраля. Это не была "каррикатура на революцію", как утверждают л?вые мемуаристы, но это была стилизація революціи (сд?ланная в мягких тонах) под вкус руководителей тогдашней "цензовой общественности" [451]. "Манифест" 6 марта совс?м умалчивал о Сов?т?, говоря только о р?шимости Гос. Думы и революціонных порывах народа.
Безспорно авторитет Гос. Думы чрезвычайно вырос в сознаніи масс в первое время революціи. Дума, по признанію Керенскаго, явилась как-бы "символом народа и государства в первые мартовскіе дни"... Правительство не отд?лялось от Думы — свид?тельствовал впосл?дствіи отчет уполномоченной Врем. Комитетом Комиссіи, которая была послана на фронт и в провинцію. Их престиж "везд?" стоял "очень высоко" — даже такіе большевицкіе д?ятели, как Крыленко, признавали, что на фронт? нельзя было "р?зко" ставить вопрос о том, что правительство не может защищать интересы народа. Но обыватель не слишком разбирался в терминологіи, и поэтому не приходится обманываться — это был авторитет не стараго законодательнаго учрежденія, символизировавшаго народное представительство, о котором говорила радіо-телеграмма за границу, а учрежденія, явившагося истоком Временнаго Комитета, на котором почила благодать революціи [452]... Сама по себ? Государственная Дума, исчезнувшая в часы переворота (brusquement — по выраженію Керенскаго), была уже фикціей, которую едва ли возможно было воплотить в конкретном образ?. Родзянко говорит, что он настаивал на том, что акты отреченія Николая II и Михаила должны "состояться в публичном зас?даніи Гос. Думы". Дума таким образом "явилась бы носительницей Верховной власти и органом, перед которым Временное Правительство было бы отв?тственным... Но этому проекту р?шительно воспротивились"... Надо было признать, что д?йствовавшая до переворота конституція осталась в сил? и посл? манифеста 3 марта, по "юристы кадетской партіи р?зко возражали, считая невозможным подвести под такое толкованіе юридическій фундамент".
Идею созыва Думы разд?лял и Гучков. Он считал, что Временное Правительство оказалось висящим в воздух?. Наверху — пустота, внизу — бездна. Единственным выходом из положенія какого-то "захватчика власти — самозванца" мог явиться созыв законодательных учрежденій, им?вших, как никак, "санкцію народнаго избранія". Гучков допускал н?которую перелицовку в их состав?, прим?рно в дух? той, которая производилась тогда в земских и городских самоуправленіях. "В бес?дах со своими коллегами по Врем. Правительству — разсказывает Гучков в воспоминаніях — я н?сколько раз поднимал вопрос о созыв? Думы, но не нашел среди них ни одного сочувствующаго этой иде?... А. И. Шингарев, объясняя свое отрицательное отношеніе к моему предложенію возстановить права Гос. Думы, сказал мн?: "Вы предлагаете созвать Думу, потому что недостаточно знаете ея состав. Если бы надо было отслужить молебен или панихиду, то для этого ее можно было бы созвать, но на законодательную работу она не способна". Разговор с Шингаревым, передаваемый Гучковым, подтверждает указаніе на то, что юридическая концепція, установленная толкованіем акта 3-го марта со стороны государствов?дов, не была ясна и лидерам партій. Ими руководила политическая ц?лесообразность, т. е., юридически н?что весьма расплывчатое. Родзянко считал, что отрицательное отношеніе к иде? созыва Гос. Думы вытекало из стремленій д?ятелей кадетской партіи, желавших "пользоваться во всей полнот? своей властью". Такое же приблизительно толкованіе дает и Гучков, не нашедшій сочувствія своей иде? и вн? Временнаго Правительства: "даже среди членов Комитета Гос. Думы я нашел только двух членов, готовых поддержать мою идею" [453].
"Кадетскіе юристы" стояли на почв? концепціи, установленной их толкованіем акта 3 марта и иллюстрирующей существовавшую до отреченія "конституцію". Политическая логика была на их сторон?. Вопрос о взаимоотношеніях Временнаго Правительства и Временнаго Комитета Гос. Думы возник в первом же зас?даніи Правительства 4 марта, когда кн. Львов предложил "точно опред?лить объем власти, которым должно пользоваться Вр. Пр. до установленія Учред. Собр. формы правленія". Из сохранившагося наброска протокола этого зас?данія видно, что министрами было высказано мн?ніе, что "вся полнота власти должна считаться переданной не Государственой Дум?, а Временному Правительству". Отсюда возникал вопрос о "дальн?йшем существованіи Комитета Гос. Думы и казалась сомнительной возможность возстановленія занятій Гос. Думы [454]. Временный Комитет, выполнившій легшія на него функціи, формально подлежал ликвидаціи. В "Рус. В?д." можно было прочитать сообщеніе, что участники сов?щанія членов Гос. Думы 5-го также склонялись к тому, что "Члены Думы не должны настаивать на сохраненіи Временнаго Комитета". Между т?м устраненіе этой фикціи отнюдь не было в интересах "цензовой общественности", ибо устраненіе Временнаго Комитета означало и устраненіе авторитета не существовавшаго уже государственно-правового учрежденія — "Думы". Популярность слов "Государственная Дума" в первыя нед?ли революціи являлась столь сильным притягивающим магнитом, что почти естественно представитель Временнаго Правительства и в то же время "сов?тскій" д?ятель, прибыв в Ставку, прив?тствовал Алекс?ева именно от Государственной Думы: "Позвольте мн? — сказал Керенскій — в знак братскаго прив?тствія арміи поц?ловать вас, как верховнаго ея представителя и передать родной арміи прив?т от Государственной Думы". Член Думы Янушкевич в своем отчет? Временному Комитету о по?здк? на С?верный фронт в первых числах марта разсказывал, какой по истин? "царскій пріем" был ему оказан: повсюду толпы народа встр?чали его с музыкой, "носили на руках", перед ним "склонялись знамена". И очень скоро т? же члены частнаго сов?щанія Гос. Думы выносят постановленіе (14 марта) о том, что до созыва Учред. Собранія Государственная Дума является "выразительницей мн?нія страны". Не совс?м прав Родзянко в своем утвержденіи, что Правительство не пошло рука об руку с народным представительством — об этом бывшій председатель IV Думы говорил в московском государственном сов?щаніи, называя "третьеіюньскую" Думу "всенародным представительством" [455]. На практик? Правительство всем?рно покровительствовало Временному Комитету — его агитаціонной д?ятельности па фронт? и в провинціи. Для этой агитаціи были предоставлены вс? возможности [456]. И надо признать, что, если "ломка" стараго строя все же прошла благополучно, если "взбаламученное море" народных страстей к концу третьяго м?сяца революціи не затопило страну, то в этом не малая заслуга принадлежит созданному 10 марта "отд?лу сношеній Временнаго Комитета с провинціей". Как свид?тельствует его отчет, члены Думы разных партій, объ?зжая провинціи в сопровожденіи делегатов Сов?та, несли вглубь Россіи идею единства политическаго фронта — вс? они тогда были охвачены революціонным пылом неофитов и никаких реакціонных заданій себ? не ставили... Через посредство Временнаго Комитета из членов Думы назначались особые уполномоченные — комиссары правительства.
Бытовое значеніе Временнаго Комитета лежало в иной плоскости, нежели его государственно-правовое положеніе. В первое время это разграниченіе не только не было проведено отчетливо, но скор?е затемн?но — быть может, из нежеланія разрубать гордіев узел, который представляла собой проблема формальнаго упраздненія Государственной Думы. Состояніе балансированія приводило к вредной сумятиц? в умах. Вот показательный разговор Рузскаго с Родзянко, посл?довавшій 18 марта... "В различных газетах — говорил Рузскій — упоминается о Временном Правительств?, сочетаемом с Сов?том Министров. В "Утр? Россіи" от 16 марта даже прямо сказано дословно: опубликовано постановленіе Верховнаго Правительства именовать впредь до установленія постояннаго правительства Сов?т министров — Временным Правительством. У граждан тоже зам?тно шатаніе в пониманіи того, что сл?дует считать Временным Правительством. По моему представленію вопрос является ясным, что правительство составляет Временный Комитет из состава членов Думы, являющихся избранниками народа, а Сов?т Министров с министром-президентом кн. Львовым во глав? есть исполнительный орган"... "Под понятіем Временное Правительство — авторитетно разъясняет Родзянко — надо понимать Сов?т Министров, который и есть исполнительный орган и которому Временный Комитет Г. Д. делегировал от имени народнаго представительства полноту власти. Временный Комитет Г. Д. является органом высшаго контролянад д?йствіями исполнительной власти и в случа? удаленія от власти кого-либо из господ министров — зам?няет таковых"... Сославшись на акт отреченія Мих. Ал., подтверждающій его толкованіе, Родзянко прибавлял: "таким образом никакой неустойчивости н?т. Временное Правительство носит в"себ? исполнительную и отчасти законодательную власть по соглашенію с Временным Комитетом Г. Д.". "Во всяком случа? должен Вам сказать — возражает Рузскій — что неустойчивость существует, и мн? приходилось говорить с лицами вполн? солидными и уравнов?шенными, которыя категорически высказывались, что по их пониманію высшим нын?шним правительством является Комитет Гос. Думы. С этим вопросом связана также присяга.Мн? кажется, что сл?довало бы каким-либо актом разъяснить, чтобы не было поводов для каких-либо кривотолков". — "Я переговорю о ваших сомн?ніях с кн. Львовым, но на-днях выйдет в печати журнал о наших зас?даніях перед образованіем Временнаго Правительства или Сов?та Министров, и тогда все разъяснится. Я прошу вас, однако, придерживаться выше-изложеннаго мною толкованіяо распред?леніи власти"...
Сомн?нія, связанныя с присягой, были не только на С?верном фронт?. Деникин вспоминает, что к нему от частей корпуса (в Румыніи) стало поступать "множество" недоум?нных вопросов, среди них был и вопрос: "Кто же у нас представляет верховную власть —Временный Комитет, создавшій Временное Правительство, или это посл?днее?". Деникин "запросил", но "не получил отв?та". "Само Временное Правительство, повидимому, не отдавало себ? яснаго отчета о существ? своей власти" — зам?чает будущій начальник Штаба Верховнаго Главнокомандующаго революціоннаго правительства. Аналогичныя сомн?нія возникали во вс?х кругах. Вот донскіе шахтеры, представитель которых спеціально прибыл в Петербург для разъясненія недоум?нных вопросов и ставил их в зас?даніи Исп. Ком. 19 марта. Эти вопросы обращены и к Сов?ту и к Комитету Гос. Думы, который донецкіе шахтеры склонны разсматривать, как высшую государственную власть: Сов?т запрашивался об отношеніи его к "временному правительству", о директивах "проведенія в жизнь классовых интересов", о лозунг? — "долой войну"; Комитет Г.Д. просили разъяснить: "какую форму правленія предполагает Комитет", как будут связаны "м?стныя выборныя организаціи самоуправленія с центральной властью", "оборонительная или наступательная война". Наконец, шахтеры интересовались "мн?ніем вс?х" о времени созыва "Учр. Собранія" и вопросом, "как д?йствовать против отд?льных групп, самостоятельно выступающих по вопросам, которые им?ют общегосударственное значеніе". Что отв?тил шахтерам Исп. Ком., мы не знаем. Но мы знаем, что вс? вопросы, касающіеся структуры власти, по существу оставались без отв?та, хотя уже в первые дни при Правительств? была во глав? с Кокошкиным особая "государственно-правовая комиссія" для разсмотр?нія юридических вопросов, связанных с изм?неніем политическаго строя... Выхода из заколдованнаго круга недоум?ній и противор?чій не было указано или не было найдено. Ген. Радко-Дмитріев в приказ? по арміи Западнаго фронта на м?ст? по собственному разум?нію разъяснил "недоум?нные" вопросы: отм?нять существующіе законы может лишь "законно установленная власть, олицетворяемая Исп. Ком. Гос. Думы и новопоставленным правительством" ("Изв.", 10 марта). В арміи среди команднаго состава, как указывают даже офиціальные рапорты, на первых порах, очевидно, прочно укоренилось представленіе, что посл? переворота высшим законодательным учрежденіем остается Государственная Дума, перед которой отв?тственно новое министерство, составленное из членов Думы [457].
II. Двоевластіе.
Правительство "упорно", по выраженію Родзянко, не хот?ло созывать Государственную Думу в вид? антитезы Сов?там. Эта "антитеза" поставлена была с перваго дня революціи: в глазах одних в вид? двух враждебных сил, в глазах других — в вид? сил параллельных. Соглашеніе, достигнутое в Петербург?, прив?тствовалось в самых широких кругах. Так Комитет Общ. Организацій в Москв?, представлявшій общественность в точном смысл? слова, т. е., класс буржуазіи, интеллигенцію и профессіи физическаго труда, 3 марта прив?тствовал "Правительство Гос. Думы" и "Сов?т" за постановленіе об Учредит. Собраніи. В сознаніи демократической общественности укр?пилось представленіе (которое пытались вытравить идеологи "цензовой общественности"), что Временное Правительство в своем происхожденіи связано с волеизъявленіем двух организацій, представлявших интересы противоположных слоев населенія — и капиталистических, и трудовых. Это представленіе ц?ликом не укладывалось в формулу, которая поздн?е в дни перваго правительственнаго кризиса включена в апр?льскую (26-го) декларацію Временнаго Комитета Гос. Думы: Временное Правительство было
созданоГос. Думой при
сод?йствіиПетроградскаго Сов?та.
В низах, вопреки всякой соціалистической талмудистик?, наибол?е была популярна формула, гласившая, что "новое народное правительство, во глав? с кн. Львовым, избрано было Исполн. Ком. Гос. Думы и Исп. Ком. Сов?та Р. и С. Д." — так опред?лил итог революціоннаго д?йствія выборный командир зап. бат. лейб-гвардіи Преображенскаго полка в обращеніи к своим, солдатам 3 марта. Поэтому, когда Временному Комитету приходилось обращаться с воззваніями к рабочим, он должен был указывать, что Временное Правительство избрано "по соглашенію с Сов?том" [458].
"Государственная Дума" и Сов?т — руководили революціонной борьбой, закончившейся низверженіем стараго режима. Государственная Дума не могла, конечно, служить как бы юридической антитезой для Сов?тов, ибо учрежденія эти были разнаго порядка... Автор "Рожденія революціонной Россіи", принадлежавшій к составу "сов?тской демократіи" в общем, думается, довольно в?рно в своем историческом труд? опред?лил происхожденіе и роль сов?тов в мартовскіе дни. Это "просто был центр революціоннаго кип?нія", "временный эрзац профессіональной и политической организаціи рабочаго класса", "наскоро сколоченные л?са вокруг постройки, которые убираются прочь, как только кончается постройка" (Метафору свою автор в сущности заимствовал из р?чи Церетелли в августовском Госуд. Сов?щаніи). "Система сов?тов, как формальный остов государства — русская перед?лка анархо-синдикализма", была мыслью чужеродною, которая при "зарожденіи сов?тов совершенно отсутствовала".
Близко подходил к толкованію Чернова (или, конечно, в?рн?е обратно) и докладчик по организаціонному вопросу на первом всероссійском сов?щаніи сов?тов меньшевик Богданов: "совершенно естественно — говорил он, — что ничего не им?я, мы, (т. е. элементы демократическіе) в процесс? революціи, в первые дни революціи, 27 февраля попытались устроить первую организацію— стихійно возникшій Сов?т Р. и С. Д. Будь у нас сильная организація, мы, быть может, им?ли бы политическія партіи, профессіональные союзы и т. д. То обстоятельство, что у нас их н?т, заставило революціонную демократію в процесс? революціи, в горнил? революціи создать такіе революціонные органы, и это обстоятельство — отсутствіе организаціи — очевидно, увлекло наибол?е д?йственные революціонные элементы демократіи на путь созданія Сов?тов. (Добавим, что в "увлеченіи" этой организаціонной идеей сказалось в значительной степени механическое воспроизведеніе рабочей традиціи 1905-6 гг.).
В низах, вопреки всякой соціалистической талмудистик?, наибол?е была популярна формула, гласившая, что "новое народное правительство, во глав? с кн. Львовым, избрано было Исполн. Ком. Гос. Думы и Исп. Ком. Сов?та Р. и С. Д." — так опред?лил итог революціоннаго д?йствія выборный командир зап. бат. лейб-гвардіи Преображенскаго полка в обращеніи к своим, солдатам 3 марта. Поэтому, когда Временному Комитету приходилось обращаться с воззваніями к рабочим, он должен был указывать, что Временное Правительство избрано "по соглашенію с Сов?том" [458].
"Государственная Дума" и Сов?т — руководили революціонной борьбой, закончившейся низверженіем стараго режима. Государственная Дума не могла, конечно, служить как бы юридической антитезой для Сов?тов, ибо учрежденія эти были разнаго порядка... Автор "Рожденія революціонной Россіи", принадлежавшій к составу "сов?тской демократіи" в общем, думается, довольно в?рно в своем историческом труд? опред?лил происхожденіе и роль сов?тов в мартовскіе дни. Это "просто был центр революціоннаго кип?нія", "временный эрзац профессіональной и политической организаціи рабочаго класса", "наскоро сколоченные л?са вокруг постройки, которые убираются прочь, как только кончается постройка" (Метафору свою автор в сущности заимствовал из р?чи Церетелли в августовском Госуд. Сов?щаніи). "Система сов?тов, как формальный остов государства — русская перед?лка анархо-синдикализма", была мыслью чужеродною, которая при "зарожденіи сов?тов совершенно отсутствовала".
Близко подходил к толкованію Чернова (или, конечно, в?рн?е обратно) и докладчик по организаціонному вопросу на первом всероссійском сов?щаніи сов?тов меньшевик Богданов: "совершенно естественно — говорил он, — что ничего не им?я, мы, (т. е. элементы демократическіе) в процесс? революціи, в первые дни революціи, 27 февраля попытались устроить первую организацію— стихійно возникшій Сов?т Р. и С. Д. Будь у нас сильная организація, мы, быть может, им?ли бы политическія партіи, профессіональные союзы и т. д. То обстоятельство, что у нас их н?т, заставило революціонную демократію в процесс? революціи, в горнил? революціи создать такіе революціонные органы, и это обстоятельство — отсутствіе организаціи — очевидно, увлекло наибол?е д?йственные революціонные элементы демократіи на путь созданія Сов?тов. (Добавим, что в "увлеченіи" этой организаціонной идеей сказалось в значительной степени механическое воспроизведеніе рабочей традиціи 1905-6 гг.).