Страница:
– Значит, вышло недоразумение. Извините, господа!
– Ничего, бывает, – кивнул Норберт.
Он наблюдал за лакеем и пилотом с интересом: судя по характерной манере произношения, эти двое – денорцы. Но не олигархи и не кандидаты в олигархи, а рядовые граждане Денора. В них не было ни властности, ни бьющей через край силы – такие же обыкновенные люди, как большинство валенийцев, землян, белтийцев, рчеадиан, хальцеолийцев… Аэролимузин плавно поднялся в воздух.
– Вот она, машина политических репрессий, в действии! – глядя ему вслед, изрек Феспис.
– Давай-ка грузи ящики! – повернулся к нему Норберт. – Хорошо, если у нас в запасе есть хоть полчаса. – Вытащил из кармана передатчик, нажал на кнопку. – Олег? Вы с Илси в рубке?
– Да. Проверяем системы…
– Предстартовая готовность. Заканчиваем погрузку и взлетаем.
– А что случилось?
– Потом скажу. Запроси у диспетчера разрешение на старт. – Он убрал в карман передатчик, подхватил сразу два ящика, поставив один на другой, и потащил по пандусу.
– Все-таки я ее провела! – На черном лице Аманды расцвела широкая белозубая улыбка. – Теперь эта Айма будет знать, как со мной связываться!
– Скоро она узнает, что вы ее провели, – толкнув ящики в люк, Норберт бегом спустился за новой парой, – и нас заметут. С правом на защиту. Числом нас в самый раз – пятеро.
– Пятеро, ну и что? – заморгала Аманда, зато Феспис мгновенно уловил намек.
– Приговоренных выпускают на арену по пять человек. Нас перемелют жернова денорского беззакония!
Охнув, Аманда немедленно ухватила один из ящиков… Через двадцать минут погрузка была закончена, люки задраены. И тут выяснилось, что по действующим в хальцеолийском космопорте правилам разрешение у диспетчера полагается запрашивать за два часа до старта. Сунув в карман толстую пачку денег, Норберт на корабельном мини-каре помчался к административному зданию с четырехгранными бронзолитовыми колоннами и барельефной надписью «Добро пожаловать!» над главным входом. С помощью подкупа ему удалось убедить диспетчера, начальника диспетчера и их общего вышестоящего начальника (все они были хальцеолийцы) в том, что его корабль должен стартовать немедленно, иначе он – банкрот. Еще какой-то невысокий человек в невзрачном комбинезоне постоянно путался под ногами и твердил: «Надо разобраться, это очень сложное дело…» Норберт и ему сунул несколько крупных купюр, тот с довольным видом удалился, а потом, когда вопрос был улажен, Норберт заметил его в конце коридора с двумя автопылесосами. Это что же, он только что дал взятку здешнему уборщику? Беззлобно выругавшись, бегом спустился по лестнице. Выжимая из мини-кара предельно возможную скорость, вернулся на корабль.
Олег сидел в рубке перед центральным пультом, кресло второго пилота занимала Илси.
– Все люки герметически закрыты, все корабельные системы работают. Диспетчер дал разрешение. Старт!
На экране внешнего обзора поле космодрома ушло вниз, звездолеты и постройки стали похожи на тщательно сделанные игрушечные модели. Во всю ширь расползлись горы, сбоку мелькнуло серое пятно столицы. Рассматривать всю эту панораму не было времени – ее быстро затянуло синеватой дымкой, а еще через минуту Хальцеол превратился в жемчужно-серый диск. Сбоку висело два розовых диска поменьше, с другой стороны – еще один. Олег сосредоточенно глядел на пульт, шевеля губами, и осторожно, словно прокручивая в уме каждое последующее движение, притрагивался к кнопкам. Наконец экран заполнила усеянная яркими звездами тьма.
– Кажется, я взлетел! – удивленно произнес Олег. – И ни в одну из лун не врезался. Теперь задаем курс на Циладу, он есть в навигационных файлах. Илси, наблюдай, что я делаю.
– Ребятки, мы же совсем забыли! – всплеснула руками Аманда. – Ведь у нашего звездолета нет названия! Зеруату нравилось летать на безымянном корабле, но ведь это неправильно!
– Есть регистрационный номер, – напомнил Норберт.
– Номер – не имя. У космического корабля должно быть имя, иначе нам не повезет. Нам уже не повезло на Хальцеоле – чуть не арестовали! Сейчас, подождите…
Она притащила две бутылки шампанского и объяснила:
– Одну мы разопьем, а вторая – для крещения, это очень древняя традиция. Вообще-то полагается разбивать о наружную обшивку, но для этого пришлось бы надевать скафандр. Разобьем внутри.
– Только не в рубке! – взмолился Норберт.
– Ладно уж… Хотя лучше бы в рубке – на счастье!
Отступив в коридор, она с размаху треснула бутылкой о выступающее из стены стальное ребро. Норберта и Фесписа обдало брызгами, на полу зашипела пена. На одном из экранчиков над пультом вспыхнула надпись: «В секторе два – неустановленный фактор! Предположительно – этиловый спирт».
– «Антираспад»! – торжественно объявила Аманда. – Нарекаю этот корабль именем «Антираспад»! А теперь надо дружно выпить, на счастье!
Она раздала пластиковые стаканчики и открыла вторую бутылку. Норберта опять забрызгало пеной.
– Сейчас… – Торопливо отхлебнув шампанского, Олег предупредил: – Переключаю главный двигатель в суперсветовой режим!
Легкий толчок – больше они ничего не почувствовали. На некоторых экранах изменились показания; пробежав по ним взглядом, Олег удовлетворенно кивнул: все как надо. Пронзая пустынное пространство, «Антираспад» мчался вперед, к неведомой цели…
Глава 17
– Ничего, бывает, – кивнул Норберт.
Он наблюдал за лакеем и пилотом с интересом: судя по характерной манере произношения, эти двое – денорцы. Но не олигархи и не кандидаты в олигархи, а рядовые граждане Денора. В них не было ни властности, ни бьющей через край силы – такие же обыкновенные люди, как большинство валенийцев, землян, белтийцев, рчеадиан, хальцеолийцев… Аэролимузин плавно поднялся в воздух.
– Вот она, машина политических репрессий, в действии! – глядя ему вслед, изрек Феспис.
– Давай-ка грузи ящики! – повернулся к нему Норберт. – Хорошо, если у нас в запасе есть хоть полчаса. – Вытащил из кармана передатчик, нажал на кнопку. – Олег? Вы с Илси в рубке?
– Да. Проверяем системы…
– Предстартовая готовность. Заканчиваем погрузку и взлетаем.
– А что случилось?
– Потом скажу. Запроси у диспетчера разрешение на старт. – Он убрал в карман передатчик, подхватил сразу два ящика, поставив один на другой, и потащил по пандусу.
– Все-таки я ее провела! – На черном лице Аманды расцвела широкая белозубая улыбка. – Теперь эта Айма будет знать, как со мной связываться!
– Скоро она узнает, что вы ее провели, – толкнув ящики в люк, Норберт бегом спустился за новой парой, – и нас заметут. С правом на защиту. Числом нас в самый раз – пятеро.
– Пятеро, ну и что? – заморгала Аманда, зато Феспис мгновенно уловил намек.
– Приговоренных выпускают на арену по пять человек. Нас перемелют жернова денорского беззакония!
Охнув, Аманда немедленно ухватила один из ящиков… Через двадцать минут погрузка была закончена, люки задраены. И тут выяснилось, что по действующим в хальцеолийском космопорте правилам разрешение у диспетчера полагается запрашивать за два часа до старта. Сунув в карман толстую пачку денег, Норберт на корабельном мини-каре помчался к административному зданию с четырехгранными бронзолитовыми колоннами и барельефной надписью «Добро пожаловать!» над главным входом. С помощью подкупа ему удалось убедить диспетчера, начальника диспетчера и их общего вышестоящего начальника (все они были хальцеолийцы) в том, что его корабль должен стартовать немедленно, иначе он – банкрот. Еще какой-то невысокий человек в невзрачном комбинезоне постоянно путался под ногами и твердил: «Надо разобраться, это очень сложное дело…» Норберт и ему сунул несколько крупных купюр, тот с довольным видом удалился, а потом, когда вопрос был улажен, Норберт заметил его в конце коридора с двумя автопылесосами. Это что же, он только что дал взятку здешнему уборщику? Беззлобно выругавшись, бегом спустился по лестнице. Выжимая из мини-кара предельно возможную скорость, вернулся на корабль.
Олег сидел в рубке перед центральным пультом, кресло второго пилота занимала Илси.
– Все люки герметически закрыты, все корабельные системы работают. Диспетчер дал разрешение. Старт!
На экране внешнего обзора поле космодрома ушло вниз, звездолеты и постройки стали похожи на тщательно сделанные игрушечные модели. Во всю ширь расползлись горы, сбоку мелькнуло серое пятно столицы. Рассматривать всю эту панораму не было времени – ее быстро затянуло синеватой дымкой, а еще через минуту Хальцеол превратился в жемчужно-серый диск. Сбоку висело два розовых диска поменьше, с другой стороны – еще один. Олег сосредоточенно глядел на пульт, шевеля губами, и осторожно, словно прокручивая в уме каждое последующее движение, притрагивался к кнопкам. Наконец экран заполнила усеянная яркими звездами тьма.
– Кажется, я взлетел! – удивленно произнес Олег. – И ни в одну из лун не врезался. Теперь задаем курс на Циладу, он есть в навигационных файлах. Илси, наблюдай, что я делаю.
– Ребятки, мы же совсем забыли! – всплеснула руками Аманда. – Ведь у нашего звездолета нет названия! Зеруату нравилось летать на безымянном корабле, но ведь это неправильно!
– Есть регистрационный номер, – напомнил Норберт.
– Номер – не имя. У космического корабля должно быть имя, иначе нам не повезет. Нам уже не повезло на Хальцеоле – чуть не арестовали! Сейчас, подождите…
Она притащила две бутылки шампанского и объяснила:
– Одну мы разопьем, а вторая – для крещения, это очень древняя традиция. Вообще-то полагается разбивать о наружную обшивку, но для этого пришлось бы надевать скафандр. Разобьем внутри.
– Только не в рубке! – взмолился Норберт.
– Ладно уж… Хотя лучше бы в рубке – на счастье!
Отступив в коридор, она с размаху треснула бутылкой о выступающее из стены стальное ребро. Норберта и Фесписа обдало брызгами, на полу зашипела пена. На одном из экранчиков над пультом вспыхнула надпись: «В секторе два – неустановленный фактор! Предположительно – этиловый спирт».
– «Антираспад»! – торжественно объявила Аманда. – Нарекаю этот корабль именем «Антираспад»! А теперь надо дружно выпить, на счастье!
Она раздала пластиковые стаканчики и открыла вторую бутылку. Норберта опять забрызгало пеной.
– Сейчас… – Торопливо отхлебнув шампанского, Олег предупредил: – Переключаю главный двигатель в суперсветовой режим!
Легкий толчок – больше они ничего не почувствовали. На некоторых экранах изменились показания; пробежав по ним взглядом, Олег удовлетворенно кивнул: все как надо. Пронзая пустынное пространство, «Антираспад» мчался вперед, к неведомой цели…
Глава 17
Зеруат все же убедил Совет Общин в том, что на Ючане следует создать профессиональную Службу Безопасности. Да сих пор здесь не было ничего подобного, не считая КНП – Комитета по Надзору за Поведением. Ючанийцы жили по-своему, не слишком интересуясь жизнью остальных миров; никто их не трогал, и они никого не трогали. Зеруату пришлось затратить немало энергии, но в конце концов члены Совета поняли, что индивидуалисты-собственники с других планет вынашивают планы захвата Ючана и превращения свободных коммунаров в самодовольных, сытых потребителей. «Однажды они прилетят и начнут эксплуатировать наш труд, – говорил Зеруат, грустно и кротко глядя на оппонентов, – и научат нашу молодежь поклоняться вещам, тогда будет поздно принимать меры. У них – мощь оружия, у нас – ничего, кроме святых идей. Если мы хотим отстоять наш образ жизни, надо начинать борьбу уже сейчас!» После этой речи сомневающиеся капитулировали. Был создан Комитет Общественной Безопасности, его председателем единогласно избрали Зеруата. А своим первым помощником Зеруат назначил Ксакан Смирл.
По ючанийским законам, Ксакан была преступницей. Непойманной преступницей! О ее тайне не знал никто, кроме Зеруата. Он всячески старался поддерживать в ней чувство вины, одновременно поощряя ее дурные наклонности: подарил флакон белтийских духов и зеркальце в оправе с синтетическими рубинами. Ксакан не могла отказаться от таких красивых вещиц! В обмен на молчание и подарки она оказывала своему покровителю куда более существенные услуги: собирала информацию, шпионила за членами Совета, устанавливала в указанных местах замаскированные видеокамеры. Она была неглупой девушкой, выполняла задания добросовестно и аккуратно. Зеруат ее высоко ценил, но не говорил об этом вслух. Если какое-то поручение казалось ей особенно похожим на преступное деяние и она пыталась возражать, Зеруат напоминал о том, что она уже совершила. Понятия «хорошо» и «плохо» существовали не для таких порочных существ, как Ксакан Смирл, – очень скоро она это усвоила. Конечно, с точки зрения лидонца, землянина или валенийца, ее «преступления» были смехотворной ерундой, но это не имело значения. Главное, чтобы сама Ксакан считала себя преступницей – тогда она возьмется за любую грязную работу.
Есть миры, где расцениваются как тяжкие преступления: частная торговля, внебрачные половые связи или употребление в пищу мяса, – и те, кто нарушают эти запреты, не просто слывут испорченными людьми – они ведут себя как испорченные люди. По ючанийским законам, обладание какой бы то ни было собственностью – позорное преступление; ючаниец может, с согласия Общины, пользоваться вещами, но не владеть. Поэтому Ксакан Смирл была матерой нарушительницей закона – все равно что какой-нибудь грабитель банков на Алзоне.
Теперь Зеруат имел в своем распоряжении легальные информационные каналы, самый мощный на Ючане компьютер (он привез его с Раглоссы, но вначале был вынужден, скрепя сердце, отдать драгоценную машину в общее пользование), два лучших звездолета и штат сотрудников (восемьдесят процентов составили прежние кадры Зеруата, двадцать – ючанийцы, которых он завербовал с помощью Ксакан, застукав на том или ином наказуемом проступке, вроде тайного поедания лишней порции супа в столовой или неоправданного перерасхода общественной туалетной бумаги). Можно приступать к преображению Ючана. Однако рисковать – это не в правилах Зеруата. Придется продвигаться вперед крохотными шажками. Начни он истреблять отвратительных собак и кошек или даже диких хищников – информация об этом просочится во внешний мир, и враги его обнаружат… Зеруат содрогался, думая о том, какова будет их месть.
Раглосса погибла. Как физическое тело она продолжала существовать, и население выжило (если верить перехваченным сообщениям, денорцы воздержались от геноцида), но прежней, дорогой Зеруату Раглоссы больше не было. Все произошло быстрее, чем он предполагал. Правительство Денора направило Теневому Сенату ультиматум: либо Раглосса добровольно примет протекторат Денора – либо Денор объявит Раглоссе войну. Прогрессивная межзвездная общественность начала протестовать, и тогда Денор выложил припрятанный козырь: видеозапись, доказывающую, что раглоссианские спецслужбы похищают и подвергают пыткам инопланетных граждан. С такими примерно комментариями: «Вы хотите, чтобы то же самое произошло с вами? Нет? Сейчас вы от этого не застрахованы. Но если мы возьмем Раглоссу под контроль, беззаконию наступит конец». Межзвездная общественность была в шоке, протесты живо сошли на нет…
Примитивная пропаганда, печально констатировал Зеруат. Как будто спецслужбы других миров добывают информацию иными способами! Кроме того, денорцы умолчали о том, что на их олигархов веритол и схожие с ним препараты действуют весьма интересным образом: вместо готовности правдиво отвечать на вопросы провоцируют трудно выносимую вспышку буйства. Зеруат не знал, в чем тут загвоздка, но мог бы всем объяснить, что его пленники сами себя наказали: если б они реагировали на веритол, как нормальные люди, не было бы никаких пыток. Увы, не в его власти что-либо изменить! Теневой Сенат капитулировал. Верховными правителями Раглоссы стали Тайсемур Нирг Рерано и Стелла Вирс Акуон – Зеруат только сейчас узнал их имена! Денорцы устроили настоящую охоту на тех, кто имели какое бы то ни было отношение к Управлению Безопасности: все сотрудники, которых Зеруат не смог эвакуировать, были убиты. На эти факты межзвездная общественность закрыла глаза. Вдобавок денорцы начали завозить на Раглоссу кошек, под страхом смерти запретив и без того запуганным раглоссианам причинять вред хищным тварям. Зеруат с горечью думал о том, что аккредитованный на Раглоссе инопланетный дипломатический корпус наверняка в восторге от затеи захватчиков: в прежние времена послы постоянно жаловались на засилье мышей и крыс.
Скорбь не мешала Зеруату работать. На Цимле, в ючанийском торговом представительстве, сидели лучшие из его людей, скрупулезно собирающие и сортирующие информацию, которая затем, в шифрованном виде, по малому почтовому гиперканалу пересылалась на Ючан (открыть малый гиперканал Совет Общин согласился около десяти лет назад, но до сих пор не расплатился сполна с землянами).
Зеруат ежедневно просматривал поступающие сводки. И вот что он обнаружил: звездолет класса D-103/2, регистрационный номер 6567800, владельцы на паях – Ларре, Мерриато, Осокин, стартовал с Хальцеола и (предположительно) взял курс на Циладу.
Итак, киллер не справился с заданием! Однако самое главное – не это. Что понадобилось «Антираспаду» на Циладе? Зеруат не привык надеяться на чудо, и все же… Норберт, Олег и Аманда в течение шести месяцев путешествовали в компании двух денорских олигархов – вдруг кто-то из денорцев обмолвился насчет Нуль-Излучателя, а эти прожженные авантюристы запомнили? Надо проследить, чем они займутся.дальше. Любой ценой проследить. Только Нуль-Излучатель сможет излечить несчастное человечество от злобы и агрессивности!
Древние имперские звездолеты класса D-103/2 не отличались большой маневренностью, зато были исключительно надежны в эксплуатации, могли при необходимости развивать порядочную скорость и не требовали высокой квалификации от пилотов и техников. По степени безопасности они принадлежали к разряду А1 – высшему разряду. Не случайно расчетливый и осторожный Зеруат остановил свой выбор на D-103/2. У нового экипажа никаких проблем с кораблем не возникало. С бортовыми компьютерами, включая навигационный и тот, что контролировал работу двигателей, Олег нашел общий язык еще во время полета к Белту. В техническом обслуживании звездолета хорошо разбирались пилот-тигонец, Тайсемур и Стелла, но брать на себя всю работу они не хотели, и сотрудникам «Антираспада» поневоле пришлось научиться всему: развинчивать и свинчивать модульные механизмы, проверять исправность систем жизнеобеспечения, смазывать то, что нуждалось в смазке, и т. п. Вместе с тем, это отнимало не слишком много времени, и Аманда ворчала, что денорцы заставляют других работать просто из принципа – как представители привилегированной верхушки своего общества. А Норберт и Олег тогда не возражали – им было интересно. Теперь, когда звездолет с регистрационным номером 6567800, получивший имя «Антираспад», принадлежал им, усвоенные знания и навыки очень пригодились.
Больше всех старалась Илси. В рабочем комбинезоне, с электронным сборником инструкций по D-103/2 она с утра до вечера лазила по отсекам, деловитая и сосредоточенная. Норберт подозревал, что ее гложет совесть: мало того, что из-за нее «Антираспаду» заказана дорога на Хальцеол, – они ведь еще и стартовали, так и не получив перевода лайколимских материалов по Каясопону; придется выяснять на месте, что не так с этой планетой. Впрочем, скоро он понял, что дело тут не только в угрызениях совести. Илси безумно гордилась своей новой ролью и старалась выполнять всю работу (а работу она сама находила, даже если остальные считали, что не обязательно именно сейчас проверять показания датчиков системы охлаждения в машинном отделении или чистить использованные фильтры воздухообменников) как можно лучше. Раньше от нее никогда ничего не зависело, но теперь она решила, что от ее усилий зависит успешное функционирование корабельных систем и, как следствие, выживание всех, кто находится на борту. Олег если не сидел за компьютером, то ходил по пятам за ней и делился познаниями, а раз в сутки они устраивались в рубке, включали навигационный компьютер и корректировали курс. Обычно после этого Илси час-полтора под руководством Олега упражнялась в программировании. Несмотря на накладку, случившуюся на Хальцеоле, Норберт считал, что поступил правильно, взяв ее с собой.
Сам же он не знал, как ему спастись от Фесписа: тот остро нуждался в собеседнике – и не просто в собеседнике, а в оппоненте, которого можно втянуть в многочасовой диспут на отвлеченную тему с философским уклоном. Норберт был наиболее подходящей кандидатурой. Однажды его дернула нелегкая поддаться на провокацию, и с тех пор Феспис от него не отставал.
Спустя условный месяц «Антираспад» прибыл в циладианский космопорт. Цилада принадлежала палианистам – приверженцам религиозного учения, основанного в эпоху расцвета Империи пророком Палианом. У пророка возникли трения с официальными властями, тогда он собрал своих сторонников, приобрел на поступившие от них пожертвования три вместительных звездолета и отправился искать пригодную для жизни необитаемую планету. Цилада стала новым домом палианистов. Большую часть ее территории покрывали вечные снега и ледники, в тропическом поясе климат был умеренно прохладный.
«Везде можно найти свои плюсы, – подумал Норберт, оглядывая почти пустынное поле космодрома, затянутое хмарью небо и ежась под мелким ледяным дождиком. – По крайней мере, здесь у Илси не будет соблазна выйти на улицу в черной безрукавке!»
Все прибывшие на планету должны были дать подписку, что обязуются не проповедовать на Циладе иных вероучений, кроме палианизма, не отзываться неуважительно о палианистских святынях и догмах, не пользоваться богопротивными контрацептивами, не одеваться в блестящее, не сквернословить и не употреблять наркотиков. После этого им разрешалось свободно посещать город.
А город здесь был только один: необъятный мегаполис, занимающий всю свободную от ледников сушу. При этом он не имел ничего общего с мегаполисами Алзоны или Валены. Высотных домов тут не было, шестиэтажки и те попадались редко. Зато возносились к небесам пятидесятиметровые пирамиды, облицованные золотистыми плитами, в силу неведомого эффекта ослепительно сверкающими даже в бессолнечную погоду, – палианистские храмы. Остальные здания – жилые, промышленные, административные – были куда скромнее, чаще всего серых или песочных оттенков, без всяких архитектурных излишеств. Все они стояли на толстых бетонных сваях, и под каждой постройкой зеленел огород. На днищах домов были укреплены излучатели дневного света, прозрачные перегородки защищали растения от непогоды. Попадались целые районы, сплошь застроенные трехэтажными теплицами из полимерного армированного стекла. Народу на улицах было так много, как на центральных проспектах Венеды в час пик, и напрашивался вывод, что Цилада – перенаселенный мир. Ну да, так и есть, понял Норберт: раз тут не пользуются богопротивными контрацептивами, численность населения растет в геометрической прогрессии. Несмотря на свои гигантские размеры, город выглядел довольно-таки однообразно – храмы, светские здания и теплицы походили друг на друга, как две капли воды.
Норберт с Амандой побывали в двух крупных фирмах (одна торговала стройматериалами и бытовой техникой, вторая – продовольствием), и в тот же день были подписаны контракты на продажу стенных панелей, обогревателей и тропических фруктов, а вот валенийскими сувенирами никто не заинтересовался.
– Что ж, Нор, поздравляю, – неохотно процедила Аманда, когда они подъехали к космопорту. – Свои товары ты продал быстро, «Антираспад» на этом неплохо подзаработал. Но все-таки зря ты не захотел взять партию маек с революционными лозунгами! Не обижайся, но ты делаешь бизнес как-то скучно, без авантюрного огонька!
– Зато с прибылью, – парировал вполне довольный своим дебютом Норберт.
– Нор, я в твоем возрасте прогорала на каждой второй сделке! – Аманда ностальгически вздохнула. – Зато какие это были сделки… У тебя никогда таких не будет.
«И не надо», – подумал Норберт.
Отпустив такси, они поднялись на второй этаж космовокзала: для того чтобы выгрузить товары, требовалось оформить кое-какие документы и заплатить пошлину. Пошлина оказалась небольшой (циладианская теократия сознавала, что бедная природными ресурсами, перенаселенная планета остро нуждается в импортных продуктах и материалах), а вот документы представляли собой сущую галиматью. Импортер (то есть Норберт) должен был письменно засвидетельствовать, что его товары не являются наркотиками, крепкими алкогольными напитками, эротическими приспособлениями, атеистическими брошюрами и т. п. Причем весь перечень запрещенных к ввозу предметов (всего пятьдесят три наименования) полагалось переписать от руки, в двух экземплярах.
– Послушайте, я ведь уже указал, что мои товары – это стенные панели, обогреватели и фрукты, – не вытерпел Норберт. – Зачем я буду писать, что фрукты не являются атеистическими брошюрами?
– Таков порядок, – бесстрастно возразил таможенник. – Господу виднее, как заполнять деловые документы.
– Разве этот бюрократический образчик сам Господь придумал?
– Не Господь, а его пророк, преподобный Палиан, – да пребудет во славе и сиянии его имя!
Больше Норберт вопросов не задавал. Пока он сидел в полутемном зале с желто-серой мозаикой на стенах, за скрипучим столом из дешевого пластика, и заполнял документы (эту чертову декларацию!), другой служащий пригласил Аманду получить под расписку письмо, которое пришло для корабля 6567800 с гиперпочтой.
(Гипортала на Циладе не было, но малый гиперканал связывал ее с остальными обитаемыми мирами – последователи преподобного Палиана сознавали, что полная изоляция имеет свои недостатки.)
Аманда вскоре вернулась с термостойким водонепроницаемым конвертом; вскрыла его, сев напротив Норберта, вытащила листок, пробежала глазами текст… И тут же ее лицо буквально перекосилось от ярости.
– Что там? – насторожился Норберт (он только что разделался с первым экземпляром декларации и остановился передохнуть).
– У нее еще хватает наглости передавать нам приветы! – прошипела Аманда. – Я обязалась не сквернословить на этой планете, но мне так хочется сквернословить! Вот, сам посмотри…
Он машинально взял листок и прочел: «Илси, маленькая моя, я очень рада, что ты в такой отличной форме. С тех пор как мы расстались, ты сильно изменилась. Жаль, что вы так поспешно сбежали с Хальцеола, но, я думаю, мы еще встретимся. С удовольствием посмотрю, чему ты научилась в Тренажере. Илси, у меня к тебе просьба. Исключительно серьезная. Пожалуйста, воздержись от публичных оскорблений в мой адрес. По закону, я обязана убить каждого, кто нанесет мне личное оскорбление, но я ни в коем случае не хочу убивать тебя. Давай лучше обсудим наши разногласия наедине – помнишь, как раньше, на Валене? Привет от меня Аманде и твоему брату. Целую. Карен ».
Норберт перевернул конверт: «Цилада. Космопорт. Корабль рег. № 6567800. Вручить Илси Костангериос».
– Это ведь не нам адресовано, – рассеянно заметил он, одновременно анализируя ситуацию: похоже, что Айма Хирт Тимано не собирается гоняться за «Антираспадом» и сводить счеты. Тем лучше.
– Ну и что? – воинственно спросила Аманда. – Илси несовершеннолетняя, а мы, взрослые люди, вскрыли и прочитали! Все правильно! Сейчас надо найти хор-р-рошую корзину для мусора. – Она начала озираться, гневно скаля зубы. – Вот это воспитание: приветы мне передает!
– Зачем корзину для мусора? Письмо для Илси. Нравится или нет нам его содержание, нужно отдать письмо ей.
– Нор! – Аманда двумя пальцами взяла листок. – Если тебя интересует мое мнение, то я бы не стала передавать такое послание своей младшей сестре!
– У меня другие принципы. – Норберт забрал листок, сунул в конверт и спрятал в карман.
– Как знаешь… – скептически протянула Аманда.
Пока он заполнял второй экземпляр декларации, она смотрела на него, насупившись, и время от времени цедила сквозь зубы: «Правильное воспитание и либерализм – несовместимые вещи! Меня воспитывали не так! До чего наглая!… Сначала кофе, а теперь еще и привет!… Ну, спасибо за привет!… Попадешься ты мне когда-нибудь!… Паршивая же планета Хальцеол!…» Наконец Норберт поставил свою подпись под обоими экземплярами, получил документ, разрешающий отгрузку товара, и они через мокрое, вымощенное каменными плитами поле направились к «Антираспаду».
– Нор, надо купить неуничтожимую металлизированную краску, написать на боку название, – сказала немного остывшая Аманда. – И внести в документы имя корабля, чтоб нотариус заверил.
– Ага. Завтра сделаем.
Сестру он нашел в машинном отделении. Пользуясь тем, что двигатели были выключены, Илси пыталась до блеска надраить кожух энергопреобразователя – в полете он, несмотря на бесперебойную работу системы охлаждения, раскалялся, как закипевший чайник, и это считалось нормой.
– Держи. – Норберт протянул ей письмо. – Извини, что распечатано. Аманда вскрыла, не посмотрев на конверт.
Не желая их ссорить, он покривил душой: Аманда прекрасно понимала, что сует нос в чужую корреспонденцию, просто, по ее мнению, «старшие» именно так и должны поступать.
Илси не удивилась и не обиделась. Она с детства привыкла, что ее разговоры прослушиваются, а в ее личных вещах «на всякий случай» роются, и не проявляла по этому поводу никаких эмоций. Осторожно взяв конверт испачканными пальцами, развернула листок…
– Аманда сразу дала его мне, я в курсе, – неловко объяснил Норберт, когда она кончила читать. – Хорошо, что в парке ты называла Айму Карен. Не повторяй этого больше, ладно?
Илси кивнула. На ее лице застыло отсутствующее выражение, зато темно-синие глаза сияли.
– Мы полетим домой через Хальцеол?
– У нас больше нет дома, нам с тобой нельзя возвращаться на Валену. А полетим… Да, скорее всего, через Хальцеол, другого пути нет. Прости, но, по-моему, с Аймой тебе встречаться не стоит. Связываться с такими людьми – все равно что хватать руками без перчаток вот эту штуку, когда она работает. – Он пнул кожух энергопреобразователя.
– Нор, не пинай его! – Губы Илси обиженно дрогнули.
– Так ему ничего не сделается.
– Все равно не пинай. Это очень хорошая машина, к ней надо относиться с уважением.
– Извини, больше не буду. – Он потрогал гладкий металл кожуха. – Послушай, а парни тебе когда-нибудь нравились?
По ючанийским законам, Ксакан была преступницей. Непойманной преступницей! О ее тайне не знал никто, кроме Зеруата. Он всячески старался поддерживать в ней чувство вины, одновременно поощряя ее дурные наклонности: подарил флакон белтийских духов и зеркальце в оправе с синтетическими рубинами. Ксакан не могла отказаться от таких красивых вещиц! В обмен на молчание и подарки она оказывала своему покровителю куда более существенные услуги: собирала информацию, шпионила за членами Совета, устанавливала в указанных местах замаскированные видеокамеры. Она была неглупой девушкой, выполняла задания добросовестно и аккуратно. Зеруат ее высоко ценил, но не говорил об этом вслух. Если какое-то поручение казалось ей особенно похожим на преступное деяние и она пыталась возражать, Зеруат напоминал о том, что она уже совершила. Понятия «хорошо» и «плохо» существовали не для таких порочных существ, как Ксакан Смирл, – очень скоро она это усвоила. Конечно, с точки зрения лидонца, землянина или валенийца, ее «преступления» были смехотворной ерундой, но это не имело значения. Главное, чтобы сама Ксакан считала себя преступницей – тогда она возьмется за любую грязную работу.
Есть миры, где расцениваются как тяжкие преступления: частная торговля, внебрачные половые связи или употребление в пищу мяса, – и те, кто нарушают эти запреты, не просто слывут испорченными людьми – они ведут себя как испорченные люди. По ючанийским законам, обладание какой бы то ни было собственностью – позорное преступление; ючаниец может, с согласия Общины, пользоваться вещами, но не владеть. Поэтому Ксакан Смирл была матерой нарушительницей закона – все равно что какой-нибудь грабитель банков на Алзоне.
Теперь Зеруат имел в своем распоряжении легальные информационные каналы, самый мощный на Ючане компьютер (он привез его с Раглоссы, но вначале был вынужден, скрепя сердце, отдать драгоценную машину в общее пользование), два лучших звездолета и штат сотрудников (восемьдесят процентов составили прежние кадры Зеруата, двадцать – ючанийцы, которых он завербовал с помощью Ксакан, застукав на том или ином наказуемом проступке, вроде тайного поедания лишней порции супа в столовой или неоправданного перерасхода общественной туалетной бумаги). Можно приступать к преображению Ючана. Однако рисковать – это не в правилах Зеруата. Придется продвигаться вперед крохотными шажками. Начни он истреблять отвратительных собак и кошек или даже диких хищников – информация об этом просочится во внешний мир, и враги его обнаружат… Зеруат содрогался, думая о том, какова будет их месть.
Раглосса погибла. Как физическое тело она продолжала существовать, и население выжило (если верить перехваченным сообщениям, денорцы воздержались от геноцида), но прежней, дорогой Зеруату Раглоссы больше не было. Все произошло быстрее, чем он предполагал. Правительство Денора направило Теневому Сенату ультиматум: либо Раглосса добровольно примет протекторат Денора – либо Денор объявит Раглоссе войну. Прогрессивная межзвездная общественность начала протестовать, и тогда Денор выложил припрятанный козырь: видеозапись, доказывающую, что раглоссианские спецслужбы похищают и подвергают пыткам инопланетных граждан. С такими примерно комментариями: «Вы хотите, чтобы то же самое произошло с вами? Нет? Сейчас вы от этого не застрахованы. Но если мы возьмем Раглоссу под контроль, беззаконию наступит конец». Межзвездная общественность была в шоке, протесты живо сошли на нет…
Примитивная пропаганда, печально констатировал Зеруат. Как будто спецслужбы других миров добывают информацию иными способами! Кроме того, денорцы умолчали о том, что на их олигархов веритол и схожие с ним препараты действуют весьма интересным образом: вместо готовности правдиво отвечать на вопросы провоцируют трудно выносимую вспышку буйства. Зеруат не знал, в чем тут загвоздка, но мог бы всем объяснить, что его пленники сами себя наказали: если б они реагировали на веритол, как нормальные люди, не было бы никаких пыток. Увы, не в его власти что-либо изменить! Теневой Сенат капитулировал. Верховными правителями Раглоссы стали Тайсемур Нирг Рерано и Стелла Вирс Акуон – Зеруат только сейчас узнал их имена! Денорцы устроили настоящую охоту на тех, кто имели какое бы то ни было отношение к Управлению Безопасности: все сотрудники, которых Зеруат не смог эвакуировать, были убиты. На эти факты межзвездная общественность закрыла глаза. Вдобавок денорцы начали завозить на Раглоссу кошек, под страхом смерти запретив и без того запуганным раглоссианам причинять вред хищным тварям. Зеруат с горечью думал о том, что аккредитованный на Раглоссе инопланетный дипломатический корпус наверняка в восторге от затеи захватчиков: в прежние времена послы постоянно жаловались на засилье мышей и крыс.
Скорбь не мешала Зеруату работать. На Цимле, в ючанийском торговом представительстве, сидели лучшие из его людей, скрупулезно собирающие и сортирующие информацию, которая затем, в шифрованном виде, по малому почтовому гиперканалу пересылалась на Ючан (открыть малый гиперканал Совет Общин согласился около десяти лет назад, но до сих пор не расплатился сполна с землянами).
Зеруат ежедневно просматривал поступающие сводки. И вот что он обнаружил: звездолет класса D-103/2, регистрационный номер 6567800, владельцы на паях – Ларре, Мерриато, Осокин, стартовал с Хальцеола и (предположительно) взял курс на Циладу.
Итак, киллер не справился с заданием! Однако самое главное – не это. Что понадобилось «Антираспаду» на Циладе? Зеруат не привык надеяться на чудо, и все же… Норберт, Олег и Аманда в течение шести месяцев путешествовали в компании двух денорских олигархов – вдруг кто-то из денорцев обмолвился насчет Нуль-Излучателя, а эти прожженные авантюристы запомнили? Надо проследить, чем они займутся.дальше. Любой ценой проследить. Только Нуль-Излучатель сможет излечить несчастное человечество от злобы и агрессивности!
Древние имперские звездолеты класса D-103/2 не отличались большой маневренностью, зато были исключительно надежны в эксплуатации, могли при необходимости развивать порядочную скорость и не требовали высокой квалификации от пилотов и техников. По степени безопасности они принадлежали к разряду А1 – высшему разряду. Не случайно расчетливый и осторожный Зеруат остановил свой выбор на D-103/2. У нового экипажа никаких проблем с кораблем не возникало. С бортовыми компьютерами, включая навигационный и тот, что контролировал работу двигателей, Олег нашел общий язык еще во время полета к Белту. В техническом обслуживании звездолета хорошо разбирались пилот-тигонец, Тайсемур и Стелла, но брать на себя всю работу они не хотели, и сотрудникам «Антираспада» поневоле пришлось научиться всему: развинчивать и свинчивать модульные механизмы, проверять исправность систем жизнеобеспечения, смазывать то, что нуждалось в смазке, и т. п. Вместе с тем, это отнимало не слишком много времени, и Аманда ворчала, что денорцы заставляют других работать просто из принципа – как представители привилегированной верхушки своего общества. А Норберт и Олег тогда не возражали – им было интересно. Теперь, когда звездолет с регистрационным номером 6567800, получивший имя «Антираспад», принадлежал им, усвоенные знания и навыки очень пригодились.
Больше всех старалась Илси. В рабочем комбинезоне, с электронным сборником инструкций по D-103/2 она с утра до вечера лазила по отсекам, деловитая и сосредоточенная. Норберт подозревал, что ее гложет совесть: мало того, что из-за нее «Антираспаду» заказана дорога на Хальцеол, – они ведь еще и стартовали, так и не получив перевода лайколимских материалов по Каясопону; придется выяснять на месте, что не так с этой планетой. Впрочем, скоро он понял, что дело тут не только в угрызениях совести. Илси безумно гордилась своей новой ролью и старалась выполнять всю работу (а работу она сама находила, даже если остальные считали, что не обязательно именно сейчас проверять показания датчиков системы охлаждения в машинном отделении или чистить использованные фильтры воздухообменников) как можно лучше. Раньше от нее никогда ничего не зависело, но теперь она решила, что от ее усилий зависит успешное функционирование корабельных систем и, как следствие, выживание всех, кто находится на борту. Олег если не сидел за компьютером, то ходил по пятам за ней и делился познаниями, а раз в сутки они устраивались в рубке, включали навигационный компьютер и корректировали курс. Обычно после этого Илси час-полтора под руководством Олега упражнялась в программировании. Несмотря на накладку, случившуюся на Хальцеоле, Норберт считал, что поступил правильно, взяв ее с собой.
Сам же он не знал, как ему спастись от Фесписа: тот остро нуждался в собеседнике – и не просто в собеседнике, а в оппоненте, которого можно втянуть в многочасовой диспут на отвлеченную тему с философским уклоном. Норберт был наиболее подходящей кандидатурой. Однажды его дернула нелегкая поддаться на провокацию, и с тех пор Феспис от него не отставал.
Спустя условный месяц «Антираспад» прибыл в циладианский космопорт. Цилада принадлежала палианистам – приверженцам религиозного учения, основанного в эпоху расцвета Империи пророком Палианом. У пророка возникли трения с официальными властями, тогда он собрал своих сторонников, приобрел на поступившие от них пожертвования три вместительных звездолета и отправился искать пригодную для жизни необитаемую планету. Цилада стала новым домом палианистов. Большую часть ее территории покрывали вечные снега и ледники, в тропическом поясе климат был умеренно прохладный.
«Везде можно найти свои плюсы, – подумал Норберт, оглядывая почти пустынное поле космодрома, затянутое хмарью небо и ежась под мелким ледяным дождиком. – По крайней мере, здесь у Илси не будет соблазна выйти на улицу в черной безрукавке!»
Все прибывшие на планету должны были дать подписку, что обязуются не проповедовать на Циладе иных вероучений, кроме палианизма, не отзываться неуважительно о палианистских святынях и догмах, не пользоваться богопротивными контрацептивами, не одеваться в блестящее, не сквернословить и не употреблять наркотиков. После этого им разрешалось свободно посещать город.
А город здесь был только один: необъятный мегаполис, занимающий всю свободную от ледников сушу. При этом он не имел ничего общего с мегаполисами Алзоны или Валены. Высотных домов тут не было, шестиэтажки и те попадались редко. Зато возносились к небесам пятидесятиметровые пирамиды, облицованные золотистыми плитами, в силу неведомого эффекта ослепительно сверкающими даже в бессолнечную погоду, – палианистские храмы. Остальные здания – жилые, промышленные, административные – были куда скромнее, чаще всего серых или песочных оттенков, без всяких архитектурных излишеств. Все они стояли на толстых бетонных сваях, и под каждой постройкой зеленел огород. На днищах домов были укреплены излучатели дневного света, прозрачные перегородки защищали растения от непогоды. Попадались целые районы, сплошь застроенные трехэтажными теплицами из полимерного армированного стекла. Народу на улицах было так много, как на центральных проспектах Венеды в час пик, и напрашивался вывод, что Цилада – перенаселенный мир. Ну да, так и есть, понял Норберт: раз тут не пользуются богопротивными контрацептивами, численность населения растет в геометрической прогрессии. Несмотря на свои гигантские размеры, город выглядел довольно-таки однообразно – храмы, светские здания и теплицы походили друг на друга, как две капли воды.
Норберт с Амандой побывали в двух крупных фирмах (одна торговала стройматериалами и бытовой техникой, вторая – продовольствием), и в тот же день были подписаны контракты на продажу стенных панелей, обогревателей и тропических фруктов, а вот валенийскими сувенирами никто не заинтересовался.
– Что ж, Нор, поздравляю, – неохотно процедила Аманда, когда они подъехали к космопорту. – Свои товары ты продал быстро, «Антираспад» на этом неплохо подзаработал. Но все-таки зря ты не захотел взять партию маек с революционными лозунгами! Не обижайся, но ты делаешь бизнес как-то скучно, без авантюрного огонька!
– Зато с прибылью, – парировал вполне довольный своим дебютом Норберт.
– Нор, я в твоем возрасте прогорала на каждой второй сделке! – Аманда ностальгически вздохнула. – Зато какие это были сделки… У тебя никогда таких не будет.
«И не надо», – подумал Норберт.
Отпустив такси, они поднялись на второй этаж космовокзала: для того чтобы выгрузить товары, требовалось оформить кое-какие документы и заплатить пошлину. Пошлина оказалась небольшой (циладианская теократия сознавала, что бедная природными ресурсами, перенаселенная планета остро нуждается в импортных продуктах и материалах), а вот документы представляли собой сущую галиматью. Импортер (то есть Норберт) должен был письменно засвидетельствовать, что его товары не являются наркотиками, крепкими алкогольными напитками, эротическими приспособлениями, атеистическими брошюрами и т. п. Причем весь перечень запрещенных к ввозу предметов (всего пятьдесят три наименования) полагалось переписать от руки, в двух экземплярах.
– Послушайте, я ведь уже указал, что мои товары – это стенные панели, обогреватели и фрукты, – не вытерпел Норберт. – Зачем я буду писать, что фрукты не являются атеистическими брошюрами?
– Таков порядок, – бесстрастно возразил таможенник. – Господу виднее, как заполнять деловые документы.
– Разве этот бюрократический образчик сам Господь придумал?
– Не Господь, а его пророк, преподобный Палиан, – да пребудет во славе и сиянии его имя!
Больше Норберт вопросов не задавал. Пока он сидел в полутемном зале с желто-серой мозаикой на стенах, за скрипучим столом из дешевого пластика, и заполнял документы (эту чертову декларацию!), другой служащий пригласил Аманду получить под расписку письмо, которое пришло для корабля 6567800 с гиперпочтой.
(Гипортала на Циладе не было, но малый гиперканал связывал ее с остальными обитаемыми мирами – последователи преподобного Палиана сознавали, что полная изоляция имеет свои недостатки.)
Аманда вскоре вернулась с термостойким водонепроницаемым конвертом; вскрыла его, сев напротив Норберта, вытащила листок, пробежала глазами текст… И тут же ее лицо буквально перекосилось от ярости.
– Что там? – насторожился Норберт (он только что разделался с первым экземпляром декларации и остановился передохнуть).
– У нее еще хватает наглости передавать нам приветы! – прошипела Аманда. – Я обязалась не сквернословить на этой планете, но мне так хочется сквернословить! Вот, сам посмотри…
Он машинально взял листок и прочел: «Илси, маленькая моя, я очень рада, что ты в такой отличной форме. С тех пор как мы расстались, ты сильно изменилась. Жаль, что вы так поспешно сбежали с Хальцеола, но, я думаю, мы еще встретимся. С удовольствием посмотрю, чему ты научилась в Тренажере. Илси, у меня к тебе просьба. Исключительно серьезная. Пожалуйста, воздержись от публичных оскорблений в мой адрес. По закону, я обязана убить каждого, кто нанесет мне личное оскорбление, но я ни в коем случае не хочу убивать тебя. Давай лучше обсудим наши разногласия наедине – помнишь, как раньше, на Валене? Привет от меня Аманде и твоему брату. Целую. Карен ».
Норберт перевернул конверт: «Цилада. Космопорт. Корабль рег. № 6567800. Вручить Илси Костангериос».
– Это ведь не нам адресовано, – рассеянно заметил он, одновременно анализируя ситуацию: похоже, что Айма Хирт Тимано не собирается гоняться за «Антираспадом» и сводить счеты. Тем лучше.
– Ну и что? – воинственно спросила Аманда. – Илси несовершеннолетняя, а мы, взрослые люди, вскрыли и прочитали! Все правильно! Сейчас надо найти хор-р-рошую корзину для мусора. – Она начала озираться, гневно скаля зубы. – Вот это воспитание: приветы мне передает!
– Зачем корзину для мусора? Письмо для Илси. Нравится или нет нам его содержание, нужно отдать письмо ей.
– Нор! – Аманда двумя пальцами взяла листок. – Если тебя интересует мое мнение, то я бы не стала передавать такое послание своей младшей сестре!
– У меня другие принципы. – Норберт забрал листок, сунул в конверт и спрятал в карман.
– Как знаешь… – скептически протянула Аманда.
Пока он заполнял второй экземпляр декларации, она смотрела на него, насупившись, и время от времени цедила сквозь зубы: «Правильное воспитание и либерализм – несовместимые вещи! Меня воспитывали не так! До чего наглая!… Сначала кофе, а теперь еще и привет!… Ну, спасибо за привет!… Попадешься ты мне когда-нибудь!… Паршивая же планета Хальцеол!…» Наконец Норберт поставил свою подпись под обоими экземплярами, получил документ, разрешающий отгрузку товара, и они через мокрое, вымощенное каменными плитами поле направились к «Антираспаду».
– Нор, надо купить неуничтожимую металлизированную краску, написать на боку название, – сказала немного остывшая Аманда. – И внести в документы имя корабля, чтоб нотариус заверил.
– Ага. Завтра сделаем.
Сестру он нашел в машинном отделении. Пользуясь тем, что двигатели были выключены, Илси пыталась до блеска надраить кожух энергопреобразователя – в полете он, несмотря на бесперебойную работу системы охлаждения, раскалялся, как закипевший чайник, и это считалось нормой.
– Держи. – Норберт протянул ей письмо. – Извини, что распечатано. Аманда вскрыла, не посмотрев на конверт.
Не желая их ссорить, он покривил душой: Аманда прекрасно понимала, что сует нос в чужую корреспонденцию, просто, по ее мнению, «старшие» именно так и должны поступать.
Илси не удивилась и не обиделась. Она с детства привыкла, что ее разговоры прослушиваются, а в ее личных вещах «на всякий случай» роются, и не проявляла по этому поводу никаких эмоций. Осторожно взяв конверт испачканными пальцами, развернула листок…
– Аманда сразу дала его мне, я в курсе, – неловко объяснил Норберт, когда она кончила читать. – Хорошо, что в парке ты называла Айму Карен. Не повторяй этого больше, ладно?
Илси кивнула. На ее лице застыло отсутствующее выражение, зато темно-синие глаза сияли.
– Мы полетим домой через Хальцеол?
– У нас больше нет дома, нам с тобой нельзя возвращаться на Валену. А полетим… Да, скорее всего, через Хальцеол, другого пути нет. Прости, но, по-моему, с Аймой тебе встречаться не стоит. Связываться с такими людьми – все равно что хватать руками без перчаток вот эту штуку, когда она работает. – Он пнул кожух энергопреобразователя.
– Нор, не пинай его! – Губы Илси обиженно дрогнули.
– Так ему ничего не сделается.
– Все равно не пинай. Это очень хорошая машина, к ней надо относиться с уважением.
– Извини, больше не буду. – Он потрогал гладкий металл кожуха. – Послушай, а парни тебе когда-нибудь нравились?