Страница:
Гигантское голубое солнце, окруженное поясом каменных обломков. Вокруг одного из них сиял золотистый нимб. И вновь мигнула надпись:
– Господа, кто-нибудь из вас слыхал раньше об «Антираспаде» и об этих людях?
Вернув на место отвисшую челюсть, Айма нажала на кнопку экстренной связи.
– Диктатор, я, Айма Хирт Тимано, нахожусь на борту «Ники». Я их знаю.
Когда она закончила свой рассказ, Кимг Атезано в течение нескольких секунд недоуменно хмурился – Айма видела его на правой половине разделенного надвое экрана, в то время как левая половина показывала ее собственное лицо, – и наконец спросил:
– Что вы об этом думаете, Хирт Тимано?
– Возможно, мои слова удивят вас, диктатор, но, по-моему, эта компания сумасшедших действительно считает, что Нуль-Излучатель предназначен для забивания гвоздей.
– Вот и мне так показалось, – неожиданно согласился с ней Кимг Атезано. – Господа, мы должны забрать у них Нуль-Излучатель, пока нас кто-нибудь не опередил. Если же нас опередят… Установку придется уничтожить.
Последовали приказы. Неизвестности и бездействию пришел конец, все находились в приподнятом настроении. Потом выяснилось, что радоваться было рано: приказы диктатора казались на первый взгляд невыполнимыми – из-за накладки с Гипорталом. Купите билеты на пассажирский гиперлайнер, с бледными улыбками советовали земляне, но гипергрузовики для транспортировки военных звездолетов мы вам предоставить, к сожалению, не можем – все они вышли из строя и находятся на ремонте. Услышав об этом, Айма криво усмехнулась: ясно, земляне и их ближайшие союзники не хотят пропускать денорский флот к Лау-059; другие миры боятся, что Денор, завладев Нуль-Излучателем, получит слишком большое преимущество.
Когда же объявили набор добровольцев для экспериментального гиперпрыжка к Маану, она вызвалась в числе первых. Ее взяли. Не последнюю роль тут сыграло ее личное знакомство с «Антираспадом». Вместе с другими добровольцами она поднялась на борт «Варана» – военного корабля, оснащенного установкой Керна. Надев скафандр, заняла место в спасательной капсуле. Впрочем, если экспериментальная установка не сработает и «Варан» погибнет, то и от скафандра, и от капсулы толку будет немного! Корабль поднялся в верхние слои атмосферы, завис над точкой на поверхности планеты, где находился Гипортал. Пошел обратный отсчет.
…Около десяти лет назад Ласло Керн принадлежал к числу крупнейших специалистов Земли по гиперканалам. Как и многие его коллеги, он находился в центре внимания денорских спецслужб: те уже не одно поколение планировали вербовку гиперинженера такого уровня, но подходящих кандидатур не было. Земля – мир богатый и благоустроенный, с либеральной общественной системой. Какую цену можно предложить инопланетному специалисту за его мозги? Деньги, свободу, почет, отличные условия для работы, медицинское обслуживание на высшем уровне? У гиперинженеров Земли все это есть. Денорские агенты продолжали вести пассивное наблюдение, собирая данные о каждом. И все чаще их внимание привлекал Ласло Керн.
Он был человеком интеллигентным и мягким до безволия. Женился на красивой, но взбалмошной девушке, у них родился сын. Вскоре Ласло ей надоел, и она ушла от него, забрав ребенка с собой. Ласло тяжело переживал утрату, тем более что бывшая жена не позволяла ему видеться с сыном. Несколько раз он подавал в суд, однако ни деньги, ни адвокаты не помогли (у нее тоже были деньги и адвокаты). Крупнейший специалист по гиперканалам на суде каждый раз терялся и мямлил: присутствие бывшей жены вызывало у него чуть ли не столбняк, в то время как она великолепно владела собой. Обычно такие процессы выигрывает тот, кто лучше умеет убеждать других в своей правоте. Ласло этого не умел. После заседаний суда бывшая жена смеялась ему в лицо: «Я не уступлю, и не надейся. Чтоб из-за тебя, дурака, люди решили, что я в матери не гожусь?!» С ребенком она обращалась плохо – Ласло знал об этом, и это усиливало его мучения. С упорством обреченного он снова и снова подавал в суд. Те, кто за ним наблюдал, поняли, что им повезло. Вот человек, которому у них есть что предложить!
Через месяц после начала осторожной обработки Ласло согласился отправиться на Денор. Была инсценирована воздушная катастрофа над Черным морем, в которой он якобы погиб. Ребенка выкрали, это нетрудно было устроить: нанятый бывшей женой Ласло телохранитель (чья главная задача заключалась в том, чтобы не позволять мальчику встречаться с отцом) не мог соперничать с денорскими профессионалами. Под носом у ничего не подозревавших спецслужб Земли гиперинженера и его сына переправили на Денор. Земляне до сих пор не знали об этой операции – Ласло Керн теперь носил денорское имя. Работу над установкой, позволяющей обычному звездолету произвольно входить в систему гиперпространственных каналов, ориентироваться в ней и выходить в нужном месте в трехмерное пространство, он завершил недавно, испытаний еще не было.
Отсчет закончился. Несмотря на скафандр и капсулу, Айма ощутила нечто вроде легкой встряски. Потом на экране собственного монитора капсулы появилось сообщение: «Мы в гиперпространстве. Эксперимент удался. Можете снять скафандры». Айма глубоко вздохнула, сбрасывая напряжение.
Прыжок к Маану занял двадцать восемь часов. Когда обученный Керном гипернавигатор объявил, что корабль приближается к пункту прибытия, все опять надели скафандры и забрались в капсулы. Толчок, на этот раз посильнее… «Мы в трехмерном пространстве. На борту зафиксированы мелкие неисправности. Серьезных повреждений нет».
«Варан» вынырнул из гиперпространства в атмосфере Маана, поблизости от Гипортала. Дежуривший в рубке пилот (в момент выхода он единственный находился не в капсуле) успел вовремя включить двигатели, и корабль, готовый врезаться в поверхность планеты, избежал столкновения.
– Что происходит? – ожил бортовой передатчик. – Неопознанный корабль, откуда вы взялись? Отвечайте!
Пауза… Потом:
– Денорский корабль, ответьте диспетчеру!
Вклинился другой голос:
– Эти чертовы денорцы только что поимели наш гиперканал!
– В каком смысле? – на этот раз спрашивала женщина.
– В буквальном!
У экипажа «Варана» не было времени прослушивать эфир и наслаждаться победой. Отправив с помощью установки Керна сообщение на Денор, корабль взял курс на Лау-059.
Налюбовавшись своими сокровищами, Ксакан сложила их в металлическую коробку с наклейкой «Токсично! Лицам без допуска не открывать!» и сунула ее в тайник в корпусе копировального аппарата. Коробку подарил шеф, председатель Комитета Общественной Безопасности старейшина Конгоуз; он же показал тайник и разрешил Ксакан пользоваться им для личных нужд. Шефа Ксакан боялась. Этот вежливый, сухонький, болезненный старичок казался ей воплощением непонятной, но могучей силы. Когда Ксакан с ним разговаривала, ее сердце будто сжимала ледяная рука. Старейшина Конгоуз разгадал ее секрет, он может ее уничтожить. В то же время Ксакан нуждалась в нем: он дарил ей новые красивые вещицы, он помог ей скрыть свою испорченность от Общины. Не будь у нее такого покровителя, ее бы давно уже разоблачили! И еще он сказал, что сделает ее своей преемницей. А когда она станет старейшиной, она сможет иметь много собственных вещей, и никто об этом не узнает…
После возвращения с Валены Ксакан не раз подумывала о побеге, но стоило углубиться в детали, как ее охватывал озноб. Одна, всецело предоставленная самой себе, и рядом нет Общины, чтобы подбодрить, дать мудрый совет, наказать, если оступишься, растолковать, что хорошо, что плохо, – а вокруг кипит странная, неупорядоченная жизнь! Недаром Конгоуз все миры, кроме Ючана и своей планеты, имени которой он до сих пор не сказал, называет «агрессивными». Агрессивные, так и есть. Ксакан там не выжить. Зато теперь, с таким защитником, как Конгоуз, ей и на Ючане ничего не угрожает – можно выбросить из головы мысль о побеге. Конечно, она преступница, она хуже всех остальных ючанийцев, которые даже подумать не могут о том, чтобы иметь свои собственные вещи. Но если она будет во всем слушаться Конгоуза, то принесет много пользы Ючану и тем самым искупит свою вину, а о тайном ее пороке никто не узнает.
Покосившись на копировальный аппарат, Ксакан несмело улыбнулась. Скоро сбудется заветная мечта всех ючанийцев! Когда Ючан завладеет Нуль-Излучателем, население бывшей Империи добровольно объединится в Общины, и люди заживут, как надо, без всяких глупостей. Все будут спать в общественных домах и есть в общественных столовых, вместе работать и вместе веселиться, и ни у кого не будет собственности.
Кроме меня, машинально добавила про себя Ксакан, на мгновение отчетливо ощутив свою обособленность. Ей казалось, что в душе у нее разрастается отвратительная черная язва, но без этой язвы она уже не смогла бы жить. Ведь ей так нравятся красивые вещи!
Дверь открылась, и Ксакан содрогнулась, словно застигнутая врасплох. Это был пилот Рафтар, которого Община на время экспедиции назначила ей в товарищи по постели (слова «любовник» и «любовница» на Ючане не использовались: употребляющий эти слова предполагает, что человек может любить, кого сам захочет, а это неправильно – только Община знает, кто с кем должен соединиться).
– Пойдем в рубку, Ксакан, – позвал Рафтар. – Локатор засек целых девять чужих звездолетов, и старейшина сказал, что мы должны их обогнать. Эти потребители-собственники хотят все захапать, но мы им не позволим!
– Пошли! – Ксакан встала, спрятав охвативший ее беспричинный страх за натянуто-веселой улыбкой.
Рафтар не знает ее тайны. Никто ее не разоблачит, бояться нечего. Главное – во всем слушаться Конгоуза.
Прищурившись, Зеруат смотрел на экран локатора. Он чувствовал себя постаревшим на сотню лет. Девять конкурентов-агрессоров! И это только те, кого удалось засечь, наверняка есть еще! Закончив обработку информации, компьютер выдал результат: синхронно, держась вместе, идут алзонский, белтийский и лидонский звездолеты; за ними, с небольшим отрывом, денорский; крайний слева – корабль лайколимов. Принадлежность остальных установить не удалось. Но и этого было вполне достаточно! (Зеруат ссутулился в кресле.) У него только один шанс: опередить их всех. Захватив Нуль-Излучатель, он прикажет агрессорам остановиться и повернуть назад, угрожая, что в противном случае отправит их миры в небытие. Разумеется, они подчинятся. И тогда он наконец-то очистит Галактику от планет, на которых процветают насилие и жестокость. Гм… ючанийцы, возможно, не согласятся с ним, ведь они носятся с идеей «перевоспитать индивидуалистов-собственников». Наивные мечты – как будто жители агрессивных миров способны исправиться! Но он все равно выполнит свой священный долг. Ксакан ему поможет, у нее нет выбора.
С тех пор как локатор станции засек приближающиеся корабли, Аманда находилась в постоянном лихорадочном возбуждении.
– Летят! Как миленькие летят! Все хотят попасть на презентацию! Ох, ребятки, для нас теперь главное – не ударить лицом в грязь. Вот что, надо переброситься на Лидону или на Землю и еще шампанского купить, чтобы наверняка на всех хватило. А то вдруг они подумают, что мы несерьезная фирма!
– Дополнительные расходы, – поморщился Феспис (он наконец-то начал вести себя, как положено бухгалтеру).
– Эти расходы окупятся, если мы сумеем произвести на наших партнеров выгодное впечатление.
Илси заметила:
– Судя по тому, как они сюда мчатся, мы уже произвели впечатление.
– Это сработала моя реклама! – Аманда польщенно улыбнулась. – А когда они нас увидят, главную роль сыграет наш имидж. Ребятки, мы все должны выглядеть как солидные деловые люди. Особенно мужчины. Потренируйтесь перед зеркалом! Из вас только Нор умеет быть элегантным – это у него наследственное, от губернатора.
– От Премьер-Губернатора, – поправил Норберт,
– Что? Разве он?… – Не договорив, она заморгала.
Норберт кивнул.
– Тогда надо что-то придумать. – Аманда испуганно огляделась. – Он ведь еще два года назад поклялся, что разорит «Антираспад», а теперь у него такая власть. Олег, ты можешь идентифицировать эти звездолеты?
– Они пока слишком далеко. Через несколько дней смогу, в корабельном компьютере есть специальная программа.
– Я вот чего боюсь, ребятки… Вдруг Премьер-Губернатор пошлет сюда звездолет, битком набитый налоговиками? Ох, как нас тогда обдерут…
– Я уже думал об этом, – сказал Норберт. – К тому времени, как корабли будут здесь, на станции должен присутствовать кто-нибудь из наших адвокатов. Я с ними переговорю.
Подготовка к презентации продолжалась. Расставленные в зале столики и кресла из светлого, с перламутровым отливом пластика, приобретенные на Лидоне, скрадывали мрачноватый стиль имперского дизайна. Шампанское, легкие закуски в прозрачной упаковке и роскошно оформленные коробки конфет хранились в холодильниках; бокалы, меняющие цвет в зависимости от освещения, ждали своего часа на полках громадного металлического шкафа. Аманда вздыхала, что очень пригодился бы робот, но такие расходы «Антираспаду» пока не по карману – это было ясно даже без бухгалтерских выкладок Фесписа. (Потом, с прибыли!) Зато Аманда купила на Алзоне шикарное вечернее платье и предлагала похожее для Илси, но та сказала, что наденет черную безрукавку (чтобы все могли видеть эмблему Тренажера) и кобуру, пусть видят – она охранник, а не кто-нибудь!
Корабли приближались: одиннадцать со стороны Маана, еще два со стороны Рувы и три со стороны Иты.
Просторная каюта выглядела неряшливо, несмотря на роскошную обстановку. Дымчато-хрустальный, пронизанный светящимися жилами потолок местами заляпан чем-то темным (кажется, кетчупом); некоторые жилы погасли, превратившись в черные полоски в прозрачной толще – из-за этого освещение было тревожно-неравномерным. Стенные панели светлого дерева, с инкрустациями из более темных кусочков драгоценной древесины, забрызганы вином и засохшей спермой. На полу россыпь крошек и объедков. «Хорошо, что здесь нет крыс», – поглядев под ноги, отметил Харо Костангериос, перед тем как приложиться к бутылке.
Позади, на огромной смятой постели, кто-то со стоном пошевелился. Премьер-Губернатор оглянулся: одна из стюардесс. Брюнетка или блондинка? Ага, блондинка… Вчера он хотел ее, но сейчас, когда голова болит с похмелья, эта девка была ему противна.
– Пошла отсюда, шлюха! – потребовал он, бросив на нее искоса тяжелый взгляд. – Мои апартаменты превратили в свинарник, и никто даже не почешется. Кому сказал, пошла!
Недовольно сморщив опухшее пьяное лицо, женщина выползла из постели, кое-как собрала в охапку свою одежду, раскиданную по всей каюте, и молча удалилась. Вот так, персонал надо держать в строгости! Затрезвонил видеофон. Скривившись, Харо Костангериос нажал на красную кнопку – теперь абонент увидит у себя на экране надпись: «Премьер-Губернатор работает. Не беспокоить». Аппарат, однако, не умолкал. Премьер покосился на боковой экранчик: экстренная связь. Его вызывает Соледад, Хрустальный Дом. Придется ответить. Нажав на белую кнопку, увидел благообразное лисье лицо Нилсака и насупленную физиономию Паринавы.
– Харо, вы должны немедленно вернуться на Валену! – не поздоровавшись, сразу потребовал Паринава. – Это вы спровоцировали дипломатический кризис – сами и объясняйтесь с денорским послом! Сегодня он предъявил ультиматум: если Денор не получит удовлетворительных объяснений, нам грозит вторжение. Вы обязаны встретиться с ним и все уладить.
Премьер неопределенно махнул рукой. Что там улаживать? Все равно денорский посол – не жилец на этом свете. Как и все, кто остался на Валене. Только они об этом пока не знают.
– Харо, мы выдали денорцам вашего секретаря – как виновника недоразумения, – вкрадчиво заговорил Нилсак. – Это не помогло. Денорцы допросили его, и он признался, что получил указания от вас. Вы должны убедить посла, что олигарх Хирт Тимано сама ввела вас в заблуждение, и будет лучше, если вы сделаете это при личной встрече. Харо, на карту поставлена независимость Валены! Денор ухватился за пустяковое происшествие, как голодная собака за кость, и нам придется попотеть, чтобы, фигурально выражаясь, вырвать свою кость у посла из зубов.
Отметив, что из-за нервного напряжения Нилсак начал выражаться не просто фигурально, а нудно и цветисто, Премьер вырубил питание видеофона. Не имеет значения, что там, внизу, происходит. Валена обречена. Скоро Норберт и Илси уничтожат ее. Но Харо Костангериос перехитрил своих деток – ведь он находится не на Валене, а в космосе, на борту премьерской яхты.
О том, какие планы вынашивают эти мерзавцы, ему сказал профессор Улервак, психиатр. Премьер не прогадал, обратившись за консультацией к знаменитому специалисту по тайникам человеческой души. Покинув Хрустальный Дом, он связался с экипажем яхты и велел готовиться к старту, а сам отправился в Венеду за Улерваком. Ему нужен был кто-нибудь, способный предугадать дальнейшие действия Норберта и Илси, которые завладели Нуль-Излучателем.
Профессор выдал подробнейшие комментарии с большим количеством специальных психиатрических терминов, которых Харо Костангериос не запомнил. Однако суть Премьер уловил: Норберт хочет убить его, так как всякий мальчишка тяготеет к убийству родного отца; Илси, с ее извращенной психикой, тоже хочет убить его, и это вполне закономерно. Оба отмечены печатью вырождения, сомневаться не приходится. Тут Премьер запротестовал: это же его родные дети, уж не хочет ли профессор сказать, что сам он тоже… Улервак успокоил его, объяснив, что нормальных людей вообще не бывает, каждый человек имеет те или иные психические отклонения. Да-да, каждый! Харо Костангериос кивнул, про себя подумав: «Каждый, но не я». Все дело в том, что у Норберта и Илси эти отклонения выходят за рамки допустимого. Оба склонны к самоцельному дьявольскому разрушению. Вам нужны доказательства? Пожалуйста: Норберт вас шантажировал, а Илси зверски убила санитара в клинике. Кроме того, добавил Улервак, обратите внимание на внешность своей дочери: она очень красива и у нее глаза редкого цвета – явные признаки дегенерации; на древней Земле женщин вроде нее объявляли ведьмами и сжигали, и это было правильно – человечество таким образом самоочищалось. Разумеется, они воспользуются Нуль-Излучателем, подытожил психиатр, и в первую очередь уничтожат Валену, чтобы разделаться с вами.
Премьер– Губернатору оставалось только порадоваться, что судьба подарила ему столь ценного советчика. Вместе с Улерваком он поднялся на борт яхты, которая сразу же стартовала. Когда Валена погибнет, придется лететь к Каледонии -это ближайший обитаемый мир. Ничего! Главное, что Харо Костангериос перехитрит чертовых деток и останется жив. Он богатый человек. Деньги, которые ему удавалось… урывать от государственных ассигнований на те или иные нужды, он хранил в инопланетных банках или вкладывал в ценные бумаги. Он начал заниматься этим давно, еще до того, как занял пост губернатора Чантеомы, и сейчас обладал недурным капиталом. Что бы ни случилось с Валеной, он не пропадет.
Несмотря на это, мысль о Норберте заставляла его испытывать глубокую горечь. Илси – другое дело, он ее никогда не любил. Но ведь Норберт – сын Петры, и когда-то Премьер думал, что парень пойдет по его стопам. Однажды он попробовал доказать Улерваку, что мальчишка вовсе не хочет его убивать, но профессор был неумолим и выдвинул с десяток доводов, подтверждающих, что Норберт не может не желать его смерти. Скрепя сердце, Харо Костангериос смирился с болезненной правдой. Психиатр – специалист, он знает, что говорит!
Оставшиеся на Валене члены правительства и закулисные советники по несколько раз в сутки пытались с ним связаться: эти обреченные хотели, чтобы он уладил конфликт с Денором, рассмотрел то, утвердил се, но Премьер посылал всех подальше и пил. Иногда беседовал с профессором, иногда затаскивал к себе в постель кого-нибудь из женского персонала яхты. Скоро Валена исчезнет, и ему хотелось собственными глазами увидеть, как это произойдет. Улервак сказал, что это вполне естественное для человека желание.
Глава 21
ПЕРЕБРАСЫВАТЕЛЬ ПЕРЕБРАСЫВАЕТ ВСЕ!…На экране опять появился Никлас Кимг Атезано.
– Господа, кто-нибудь из вас слыхал раньше об «Антираспаде» и об этих людях?
Вернув на место отвисшую челюсть, Айма нажала на кнопку экстренной связи.
– Диктатор, я, Айма Хирт Тимано, нахожусь на борту «Ники». Я их знаю.
Когда она закончила свой рассказ, Кимг Атезано в течение нескольких секунд недоуменно хмурился – Айма видела его на правой половине разделенного надвое экрана, в то время как левая половина показывала ее собственное лицо, – и наконец спросил:
– Что вы об этом думаете, Хирт Тимано?
– Возможно, мои слова удивят вас, диктатор, но, по-моему, эта компания сумасшедших действительно считает, что Нуль-Излучатель предназначен для забивания гвоздей.
– Вот и мне так показалось, – неожиданно согласился с ней Кимг Атезано. – Господа, мы должны забрать у них Нуль-Излучатель, пока нас кто-нибудь не опередил. Если же нас опередят… Установку придется уничтожить.
Последовали приказы. Неизвестности и бездействию пришел конец, все находились в приподнятом настроении. Потом выяснилось, что радоваться было рано: приказы диктатора казались на первый взгляд невыполнимыми – из-за накладки с Гипорталом. Купите билеты на пассажирский гиперлайнер, с бледными улыбками советовали земляне, но гипергрузовики для транспортировки военных звездолетов мы вам предоставить, к сожалению, не можем – все они вышли из строя и находятся на ремонте. Услышав об этом, Айма криво усмехнулась: ясно, земляне и их ближайшие союзники не хотят пропускать денорский флот к Лау-059; другие миры боятся, что Денор, завладев Нуль-Излучателем, получит слишком большое преимущество.
Когда же объявили набор добровольцев для экспериментального гиперпрыжка к Маану, она вызвалась в числе первых. Ее взяли. Не последнюю роль тут сыграло ее личное знакомство с «Антираспадом». Вместе с другими добровольцами она поднялась на борт «Варана» – военного корабля, оснащенного установкой Керна. Надев скафандр, заняла место в спасательной капсуле. Впрочем, если экспериментальная установка не сработает и «Варан» погибнет, то и от скафандра, и от капсулы толку будет немного! Корабль поднялся в верхние слои атмосферы, завис над точкой на поверхности планеты, где находился Гипортал. Пошел обратный отсчет.
…Около десяти лет назад Ласло Керн принадлежал к числу крупнейших специалистов Земли по гиперканалам. Как и многие его коллеги, он находился в центре внимания денорских спецслужб: те уже не одно поколение планировали вербовку гиперинженера такого уровня, но подходящих кандидатур не было. Земля – мир богатый и благоустроенный, с либеральной общественной системой. Какую цену можно предложить инопланетному специалисту за его мозги? Деньги, свободу, почет, отличные условия для работы, медицинское обслуживание на высшем уровне? У гиперинженеров Земли все это есть. Денорские агенты продолжали вести пассивное наблюдение, собирая данные о каждом. И все чаще их внимание привлекал Ласло Керн.
Он был человеком интеллигентным и мягким до безволия. Женился на красивой, но взбалмошной девушке, у них родился сын. Вскоре Ласло ей надоел, и она ушла от него, забрав ребенка с собой. Ласло тяжело переживал утрату, тем более что бывшая жена не позволяла ему видеться с сыном. Несколько раз он подавал в суд, однако ни деньги, ни адвокаты не помогли (у нее тоже были деньги и адвокаты). Крупнейший специалист по гиперканалам на суде каждый раз терялся и мямлил: присутствие бывшей жены вызывало у него чуть ли не столбняк, в то время как она великолепно владела собой. Обычно такие процессы выигрывает тот, кто лучше умеет убеждать других в своей правоте. Ласло этого не умел. После заседаний суда бывшая жена смеялась ему в лицо: «Я не уступлю, и не надейся. Чтоб из-за тебя, дурака, люди решили, что я в матери не гожусь?!» С ребенком она обращалась плохо – Ласло знал об этом, и это усиливало его мучения. С упорством обреченного он снова и снова подавал в суд. Те, кто за ним наблюдал, поняли, что им повезло. Вот человек, которому у них есть что предложить!
Через месяц после начала осторожной обработки Ласло согласился отправиться на Денор. Была инсценирована воздушная катастрофа над Черным морем, в которой он якобы погиб. Ребенка выкрали, это нетрудно было устроить: нанятый бывшей женой Ласло телохранитель (чья главная задача заключалась в том, чтобы не позволять мальчику встречаться с отцом) не мог соперничать с денорскими профессионалами. Под носом у ничего не подозревавших спецслужб Земли гиперинженера и его сына переправили на Денор. Земляне до сих пор не знали об этой операции – Ласло Керн теперь носил денорское имя. Работу над установкой, позволяющей обычному звездолету произвольно входить в систему гиперпространственных каналов, ориентироваться в ней и выходить в нужном месте в трехмерное пространство, он завершил недавно, испытаний еще не было.
Отсчет закончился. Несмотря на скафандр и капсулу, Айма ощутила нечто вроде легкой встряски. Потом на экране собственного монитора капсулы появилось сообщение: «Мы в гиперпространстве. Эксперимент удался. Можете снять скафандры». Айма глубоко вздохнула, сбрасывая напряжение.
Прыжок к Маану занял двадцать восемь часов. Когда обученный Керном гипернавигатор объявил, что корабль приближается к пункту прибытия, все опять надели скафандры и забрались в капсулы. Толчок, на этот раз посильнее… «Мы в трехмерном пространстве. На борту зафиксированы мелкие неисправности. Серьезных повреждений нет».
«Варан» вынырнул из гиперпространства в атмосфере Маана, поблизости от Гипортала. Дежуривший в рубке пилот (в момент выхода он единственный находился не в капсуле) успел вовремя включить двигатели, и корабль, готовый врезаться в поверхность планеты, избежал столкновения.
– Что происходит? – ожил бортовой передатчик. – Неопознанный корабль, откуда вы взялись? Отвечайте!
Пауза… Потом:
– Денорский корабль, ответьте диспетчеру!
Вклинился другой голос:
– Эти чертовы денорцы только что поимели наш гиперканал!
– В каком смысле? – на этот раз спрашивала женщина.
– В буквальном!
У экипажа «Варана» не было времени прослушивать эфир и наслаждаться победой. Отправив с помощью установки Керна сообщение на Денор, корабль взял курс на Лау-059.
Налюбовавшись своими сокровищами, Ксакан сложила их в металлическую коробку с наклейкой «Токсично! Лицам без допуска не открывать!» и сунула ее в тайник в корпусе копировального аппарата. Коробку подарил шеф, председатель Комитета Общественной Безопасности старейшина Конгоуз; он же показал тайник и разрешил Ксакан пользоваться им для личных нужд. Шефа Ксакан боялась. Этот вежливый, сухонький, болезненный старичок казался ей воплощением непонятной, но могучей силы. Когда Ксакан с ним разговаривала, ее сердце будто сжимала ледяная рука. Старейшина Конгоуз разгадал ее секрет, он может ее уничтожить. В то же время Ксакан нуждалась в нем: он дарил ей новые красивые вещицы, он помог ей скрыть свою испорченность от Общины. Не будь у нее такого покровителя, ее бы давно уже разоблачили! И еще он сказал, что сделает ее своей преемницей. А когда она станет старейшиной, она сможет иметь много собственных вещей, и никто об этом не узнает…
После возвращения с Валены Ксакан не раз подумывала о побеге, но стоило углубиться в детали, как ее охватывал озноб. Одна, всецело предоставленная самой себе, и рядом нет Общины, чтобы подбодрить, дать мудрый совет, наказать, если оступишься, растолковать, что хорошо, что плохо, – а вокруг кипит странная, неупорядоченная жизнь! Недаром Конгоуз все миры, кроме Ючана и своей планеты, имени которой он до сих пор не сказал, называет «агрессивными». Агрессивные, так и есть. Ксакан там не выжить. Зато теперь, с таким защитником, как Конгоуз, ей и на Ючане ничего не угрожает – можно выбросить из головы мысль о побеге. Конечно, она преступница, она хуже всех остальных ючанийцев, которые даже подумать не могут о том, чтобы иметь свои собственные вещи. Но если она будет во всем слушаться Конгоуза, то принесет много пользы Ючану и тем самым искупит свою вину, а о тайном ее пороке никто не узнает.
Покосившись на копировальный аппарат, Ксакан несмело улыбнулась. Скоро сбудется заветная мечта всех ючанийцев! Когда Ючан завладеет Нуль-Излучателем, население бывшей Империи добровольно объединится в Общины, и люди заживут, как надо, без всяких глупостей. Все будут спать в общественных домах и есть в общественных столовых, вместе работать и вместе веселиться, и ни у кого не будет собственности.
Кроме меня, машинально добавила про себя Ксакан, на мгновение отчетливо ощутив свою обособленность. Ей казалось, что в душе у нее разрастается отвратительная черная язва, но без этой язвы она уже не смогла бы жить. Ведь ей так нравятся красивые вещи!
Дверь открылась, и Ксакан содрогнулась, словно застигнутая врасплох. Это был пилот Рафтар, которого Община на время экспедиции назначила ей в товарищи по постели (слова «любовник» и «любовница» на Ючане не использовались: употребляющий эти слова предполагает, что человек может любить, кого сам захочет, а это неправильно – только Община знает, кто с кем должен соединиться).
– Пойдем в рубку, Ксакан, – позвал Рафтар. – Локатор засек целых девять чужих звездолетов, и старейшина сказал, что мы должны их обогнать. Эти потребители-собственники хотят все захапать, но мы им не позволим!
– Пошли! – Ксакан встала, спрятав охвативший ее беспричинный страх за натянуто-веселой улыбкой.
Рафтар не знает ее тайны. Никто ее не разоблачит, бояться нечего. Главное – во всем слушаться Конгоуза.
Прищурившись, Зеруат смотрел на экран локатора. Он чувствовал себя постаревшим на сотню лет. Девять конкурентов-агрессоров! И это только те, кого удалось засечь, наверняка есть еще! Закончив обработку информации, компьютер выдал результат: синхронно, держась вместе, идут алзонский, белтийский и лидонский звездолеты; за ними, с небольшим отрывом, денорский; крайний слева – корабль лайколимов. Принадлежность остальных установить не удалось. Но и этого было вполне достаточно! (Зеруат ссутулился в кресле.) У него только один шанс: опередить их всех. Захватив Нуль-Излучатель, он прикажет агрессорам остановиться и повернуть назад, угрожая, что в противном случае отправит их миры в небытие. Разумеется, они подчинятся. И тогда он наконец-то очистит Галактику от планет, на которых процветают насилие и жестокость. Гм… ючанийцы, возможно, не согласятся с ним, ведь они носятся с идеей «перевоспитать индивидуалистов-собственников». Наивные мечты – как будто жители агрессивных миров способны исправиться! Но он все равно выполнит свой священный долг. Ксакан ему поможет, у нее нет выбора.
С тех пор как локатор станции засек приближающиеся корабли, Аманда находилась в постоянном лихорадочном возбуждении.
– Летят! Как миленькие летят! Все хотят попасть на презентацию! Ох, ребятки, для нас теперь главное – не ударить лицом в грязь. Вот что, надо переброситься на Лидону или на Землю и еще шампанского купить, чтобы наверняка на всех хватило. А то вдруг они подумают, что мы несерьезная фирма!
– Дополнительные расходы, – поморщился Феспис (он наконец-то начал вести себя, как положено бухгалтеру).
– Эти расходы окупятся, если мы сумеем произвести на наших партнеров выгодное впечатление.
Илси заметила:
– Судя по тому, как они сюда мчатся, мы уже произвели впечатление.
– Это сработала моя реклама! – Аманда польщенно улыбнулась. – А когда они нас увидят, главную роль сыграет наш имидж. Ребятки, мы все должны выглядеть как солидные деловые люди. Особенно мужчины. Потренируйтесь перед зеркалом! Из вас только Нор умеет быть элегантным – это у него наследственное, от губернатора.
– От Премьер-Губернатора, – поправил Норберт,
– Что? Разве он?… – Не договорив, она заморгала.
Норберт кивнул.
– Тогда надо что-то придумать. – Аманда испуганно огляделась. – Он ведь еще два года назад поклялся, что разорит «Антираспад», а теперь у него такая власть. Олег, ты можешь идентифицировать эти звездолеты?
– Они пока слишком далеко. Через несколько дней смогу, в корабельном компьютере есть специальная программа.
– Я вот чего боюсь, ребятки… Вдруг Премьер-Губернатор пошлет сюда звездолет, битком набитый налоговиками? Ох, как нас тогда обдерут…
– Я уже думал об этом, – сказал Норберт. – К тому времени, как корабли будут здесь, на станции должен присутствовать кто-нибудь из наших адвокатов. Я с ними переговорю.
Подготовка к презентации продолжалась. Расставленные в зале столики и кресла из светлого, с перламутровым отливом пластика, приобретенные на Лидоне, скрадывали мрачноватый стиль имперского дизайна. Шампанское, легкие закуски в прозрачной упаковке и роскошно оформленные коробки конфет хранились в холодильниках; бокалы, меняющие цвет в зависимости от освещения, ждали своего часа на полках громадного металлического шкафа. Аманда вздыхала, что очень пригодился бы робот, но такие расходы «Антираспаду» пока не по карману – это было ясно даже без бухгалтерских выкладок Фесписа. (Потом, с прибыли!) Зато Аманда купила на Алзоне шикарное вечернее платье и предлагала похожее для Илси, но та сказала, что наденет черную безрукавку (чтобы все могли видеть эмблему Тренажера) и кобуру, пусть видят – она охранник, а не кто-нибудь!
Корабли приближались: одиннадцать со стороны Маана, еще два со стороны Рувы и три со стороны Иты.
Просторная каюта выглядела неряшливо, несмотря на роскошную обстановку. Дымчато-хрустальный, пронизанный светящимися жилами потолок местами заляпан чем-то темным (кажется, кетчупом); некоторые жилы погасли, превратившись в черные полоски в прозрачной толще – из-за этого освещение было тревожно-неравномерным. Стенные панели светлого дерева, с инкрустациями из более темных кусочков драгоценной древесины, забрызганы вином и засохшей спермой. На полу россыпь крошек и объедков. «Хорошо, что здесь нет крыс», – поглядев под ноги, отметил Харо Костангериос, перед тем как приложиться к бутылке.
Позади, на огромной смятой постели, кто-то со стоном пошевелился. Премьер-Губернатор оглянулся: одна из стюардесс. Брюнетка или блондинка? Ага, блондинка… Вчера он хотел ее, но сейчас, когда голова болит с похмелья, эта девка была ему противна.
– Пошла отсюда, шлюха! – потребовал он, бросив на нее искоса тяжелый взгляд. – Мои апартаменты превратили в свинарник, и никто даже не почешется. Кому сказал, пошла!
Недовольно сморщив опухшее пьяное лицо, женщина выползла из постели, кое-как собрала в охапку свою одежду, раскиданную по всей каюте, и молча удалилась. Вот так, персонал надо держать в строгости! Затрезвонил видеофон. Скривившись, Харо Костангериос нажал на красную кнопку – теперь абонент увидит у себя на экране надпись: «Премьер-Губернатор работает. Не беспокоить». Аппарат, однако, не умолкал. Премьер покосился на боковой экранчик: экстренная связь. Его вызывает Соледад, Хрустальный Дом. Придется ответить. Нажав на белую кнопку, увидел благообразное лисье лицо Нилсака и насупленную физиономию Паринавы.
– Харо, вы должны немедленно вернуться на Валену! – не поздоровавшись, сразу потребовал Паринава. – Это вы спровоцировали дипломатический кризис – сами и объясняйтесь с денорским послом! Сегодня он предъявил ультиматум: если Денор не получит удовлетворительных объяснений, нам грозит вторжение. Вы обязаны встретиться с ним и все уладить.
Премьер неопределенно махнул рукой. Что там улаживать? Все равно денорский посол – не жилец на этом свете. Как и все, кто остался на Валене. Только они об этом пока не знают.
– Харо, мы выдали денорцам вашего секретаря – как виновника недоразумения, – вкрадчиво заговорил Нилсак. – Это не помогло. Денорцы допросили его, и он признался, что получил указания от вас. Вы должны убедить посла, что олигарх Хирт Тимано сама ввела вас в заблуждение, и будет лучше, если вы сделаете это при личной встрече. Харо, на карту поставлена независимость Валены! Денор ухватился за пустяковое происшествие, как голодная собака за кость, и нам придется попотеть, чтобы, фигурально выражаясь, вырвать свою кость у посла из зубов.
Отметив, что из-за нервного напряжения Нилсак начал выражаться не просто фигурально, а нудно и цветисто, Премьер вырубил питание видеофона. Не имеет значения, что там, внизу, происходит. Валена обречена. Скоро Норберт и Илси уничтожат ее. Но Харо Костангериос перехитрил своих деток – ведь он находится не на Валене, а в космосе, на борту премьерской яхты.
О том, какие планы вынашивают эти мерзавцы, ему сказал профессор Улервак, психиатр. Премьер не прогадал, обратившись за консультацией к знаменитому специалисту по тайникам человеческой души. Покинув Хрустальный Дом, он связался с экипажем яхты и велел готовиться к старту, а сам отправился в Венеду за Улерваком. Ему нужен был кто-нибудь, способный предугадать дальнейшие действия Норберта и Илси, которые завладели Нуль-Излучателем.
Профессор выдал подробнейшие комментарии с большим количеством специальных психиатрических терминов, которых Харо Костангериос не запомнил. Однако суть Премьер уловил: Норберт хочет убить его, так как всякий мальчишка тяготеет к убийству родного отца; Илси, с ее извращенной психикой, тоже хочет убить его, и это вполне закономерно. Оба отмечены печатью вырождения, сомневаться не приходится. Тут Премьер запротестовал: это же его родные дети, уж не хочет ли профессор сказать, что сам он тоже… Улервак успокоил его, объяснив, что нормальных людей вообще не бывает, каждый человек имеет те или иные психические отклонения. Да-да, каждый! Харо Костангериос кивнул, про себя подумав: «Каждый, но не я». Все дело в том, что у Норберта и Илси эти отклонения выходят за рамки допустимого. Оба склонны к самоцельному дьявольскому разрушению. Вам нужны доказательства? Пожалуйста: Норберт вас шантажировал, а Илси зверски убила санитара в клинике. Кроме того, добавил Улервак, обратите внимание на внешность своей дочери: она очень красива и у нее глаза редкого цвета – явные признаки дегенерации; на древней Земле женщин вроде нее объявляли ведьмами и сжигали, и это было правильно – человечество таким образом самоочищалось. Разумеется, они воспользуются Нуль-Излучателем, подытожил психиатр, и в первую очередь уничтожат Валену, чтобы разделаться с вами.
Премьер– Губернатору оставалось только порадоваться, что судьба подарила ему столь ценного советчика. Вместе с Улерваком он поднялся на борт яхты, которая сразу же стартовала. Когда Валена погибнет, придется лететь к Каледонии -это ближайший обитаемый мир. Ничего! Главное, что Харо Костангериос перехитрит чертовых деток и останется жив. Он богатый человек. Деньги, которые ему удавалось… урывать от государственных ассигнований на те или иные нужды, он хранил в инопланетных банках или вкладывал в ценные бумаги. Он начал заниматься этим давно, еще до того, как занял пост губернатора Чантеомы, и сейчас обладал недурным капиталом. Что бы ни случилось с Валеной, он не пропадет.
Несмотря на это, мысль о Норберте заставляла его испытывать глубокую горечь. Илси – другое дело, он ее никогда не любил. Но ведь Норберт – сын Петры, и когда-то Премьер думал, что парень пойдет по его стопам. Однажды он попробовал доказать Улерваку, что мальчишка вовсе не хочет его убивать, но профессор был неумолим и выдвинул с десяток доводов, подтверждающих, что Норберт не может не желать его смерти. Скрепя сердце, Харо Костангериос смирился с болезненной правдой. Психиатр – специалист, он знает, что говорит!
Оставшиеся на Валене члены правительства и закулисные советники по несколько раз в сутки пытались с ним связаться: эти обреченные хотели, чтобы он уладил конфликт с Денором, рассмотрел то, утвердил се, но Премьер посылал всех подальше и пил. Иногда беседовал с профессором, иногда затаскивал к себе в постель кого-нибудь из женского персонала яхты. Скоро Валена исчезнет, и ему хотелось собственными глазами увидеть, как это произойдет. Улервак сказал, что это вполне естественное для человека желание.
Глава 21
До Лау– 059 оставалось несколько часов полета.
– А еще говорят, что вас, землян, нельзя подкупить, – проворчал Мартин Паад, глядя с прищуром на экран, усеянный красными огоньками, обозначающими чужие корабли.
– Везде есть отдельные коррумпированные личности, – пожал плечами Аркадио Тезарини, землянин.
– Вот именно, – поддержала того коллега, Клара Энаньи. – Мы не утверждаем, что на Земле их нет. Но мы боремся с коррупцией, и разоблаченные преступники на своих постах не задерживаются. Это редкие прискорбные факты.
– Конечно, – кивнул Мартин. – Кто-то подкупил персонал вашей гиперпространственной системы – это не что иное, как редкий прискорбный факт.
На смуглом лице Клары вспыхнул румянец.
– С чего вы взяли?
– А откуда здесь взялся денорский военный корабль? – Паад указал на экран.
Это для всех было загадкой. Земляне утверждали, что они верны договору, заключенному между четырьмя мирами, и их Гипорталы не пропускали денорский звездолет. Возможность подкупа исключена – такое даже в кошмарном сне никому не могло привидеться. Наверное, он находился где-то поблизости, когда на Маан пришло сообщение от «Антираспада». Впрочем, Мартин испытывал раздражение не потому, что денорцы объявились там, где их не ждали. Он не понимал, что происходит. Когда Мартин познакомился на Валене с Норбертом, Олегом и Амандой, те не показались ему крутыми авантюристами – по-своему симпатичные, но не слишком везучие люди, типичные обитатели таких миров, как Валена, Хальцеол, Ита, где процветает мощная бюрократия, а частная инициатива подавлена. Невероятно, что именно они первыми добрались до Нуль-Излучателя. И их дальнейшие действия не поддаются объяснению. Обычно террористы ведут себя по другой схеме. Как и все его спутники, Мартин недоумевал и злился.
«Варану» удалось нагнать остальные корабли – теперь дело за тем, чтобы выйти в лидеры. По дороге техники устранили неполадки, возникшие при экспериментальном гиперпрыжке, и все на борту были охвачены радостным азартом. Кроме Аймы Хирт Тимано – та пребывала в мрачном настроении, но старалась этого не показывать.
Приказ диктатора был ясен: захватить Нуль-Излучатель, если не получится – уничтожить. Айма признавала, что это правильное решение. Но если для ее товарищей не было особой разницы – захватить или уничтожить, то для нее разница была, и очень существенная: ей не хотелось, чтобы Илси погибла. Взглянув на экран с огоньками, Айма сжала зубы. По ее мнению, «Варан» тащится слишком медленно.
Капитан слакианского рейдера приказал выбросить всех рабов в открытый космос. За рабами последовала часть отвинченной от пола мебели и товары, закупленные на Ите. Любой балласт замедляет продвижение к цели. Тот, кто захватит Нуль-Излучатель, будет господствовать в Галактике, и никакую цену за это нельзя назвать чрезмерной.
Зеруат поднялся с кресла, несколько раз прошелся туда-сюда, снова сел. Раздраженно потеребил подлокотник. Ксакан пристально смотрела на экран, ее щеки разрумянились, глаза горели. На лицах остальных ючанийцев, набившихся в рубку, тоже отражалось агрессивное возбуждение, и Зеруата это слегка тревожило. В дверях скромно топтались двое раглоссиан из числа его доверенных помощников. Вдруг капитан-ючаниец издал негодующий возглас:
– Во-во-во! Этот потребитель хочет нас обойти! А ну-ка, жми на полную!
Пилот кивнул. Огонек на экране задрожал, вновь сместился в левый угол.
– Не догонишь, эгоист-индивидуалист! – громогласно объявил капитан. – Знай наших!
Остальные, включая Ксакан, начали выкрикивать ючанийские лозунги вперемежку с оскорблениями в адрес соперников, потом хором затянули бодрую песню. Раглоссиане исчезли в коридоре – им стало не по себе от столь бурного проявления эмоций.
Зеруата охватил гнев, и он чуть не поддался ему, но вовремя взял себя в руки. «Агрессивность – великое зло, – мысленно произнес он давным-давно заученную формулу. – Нужно отделить от своей души зло и послать его в небытие. Тот, кто на это не способен, сам уходит в небытие – таков священный закон Раглоссы… или нет, теперь уже не Раглоссы, Ючана». Несмотря на заминку в конце, самовнушение сработало, его охватила глубокая печаль. Ючанийцы – дети, что с них возьмешь. Шумные, невоспитанные дети. Он займется их просвещением после того, как исчезнут агрессивные миры. Под его опекой ючанийцы станут мудрыми и кроткими. А сейчас главное – завершить священную миссию… Нахохлившись, он уставился на экран. Его старые глаза слезились от напряжения, неприятно ныло в затылке.
Огоньки– корабли покрывали экран красной сыпью, и каждый стремился вырваться вперед. Гонки продолжались.
– Еще несколько часов – и они будут здесь. – Аманда глубоко вздохнула. – Ох, ребятки, я так волнуюсь!
На столиках симметрично выстроились бутылки шампанского, высокие радужные бокалы, закуски, коробки дорогих конфет. Белтийские светильники – причудливые сплетения многоцветных полимерных стеблей – озаряли зал праздничным сиянием. Сотрудники «Антираспада» заканчивали последние приготовления. Здесь же находилась Людмила Маслова, адвокат, – женщина лет сорока, плотная, приземистая, с двойным подбородком и бритой головой, эффектно искрящейся от вживленных бриллиантов. Олег сидел в соседнем зале перед пультом и рассеянно оглядывал экраны: в центре – собственный экран Перебрасывателя, сейчас выключенный, справа – экраны внешнего обзора с россыпью звездочек-кораблей, слева – множество небольших экранчиков для связи с объектами за пределами станции.
– А еще говорят, что вас, землян, нельзя подкупить, – проворчал Мартин Паад, глядя с прищуром на экран, усеянный красными огоньками, обозначающими чужие корабли.
– Везде есть отдельные коррумпированные личности, – пожал плечами Аркадио Тезарини, землянин.
– Вот именно, – поддержала того коллега, Клара Энаньи. – Мы не утверждаем, что на Земле их нет. Но мы боремся с коррупцией, и разоблаченные преступники на своих постах не задерживаются. Это редкие прискорбные факты.
– Конечно, – кивнул Мартин. – Кто-то подкупил персонал вашей гиперпространственной системы – это не что иное, как редкий прискорбный факт.
На смуглом лице Клары вспыхнул румянец.
– С чего вы взяли?
– А откуда здесь взялся денорский военный корабль? – Паад указал на экран.
Это для всех было загадкой. Земляне утверждали, что они верны договору, заключенному между четырьмя мирами, и их Гипорталы не пропускали денорский звездолет. Возможность подкупа исключена – такое даже в кошмарном сне никому не могло привидеться. Наверное, он находился где-то поблизости, когда на Маан пришло сообщение от «Антираспада». Впрочем, Мартин испытывал раздражение не потому, что денорцы объявились там, где их не ждали. Он не понимал, что происходит. Когда Мартин познакомился на Валене с Норбертом, Олегом и Амандой, те не показались ему крутыми авантюристами – по-своему симпатичные, но не слишком везучие люди, типичные обитатели таких миров, как Валена, Хальцеол, Ита, где процветает мощная бюрократия, а частная инициатива подавлена. Невероятно, что именно они первыми добрались до Нуль-Излучателя. И их дальнейшие действия не поддаются объяснению. Обычно террористы ведут себя по другой схеме. Как и все его спутники, Мартин недоумевал и злился.
«Варану» удалось нагнать остальные корабли – теперь дело за тем, чтобы выйти в лидеры. По дороге техники устранили неполадки, возникшие при экспериментальном гиперпрыжке, и все на борту были охвачены радостным азартом. Кроме Аймы Хирт Тимано – та пребывала в мрачном настроении, но старалась этого не показывать.
Приказ диктатора был ясен: захватить Нуль-Излучатель, если не получится – уничтожить. Айма признавала, что это правильное решение. Но если для ее товарищей не было особой разницы – захватить или уничтожить, то для нее разница была, и очень существенная: ей не хотелось, чтобы Илси погибла. Взглянув на экран с огоньками, Айма сжала зубы. По ее мнению, «Варан» тащится слишком медленно.
Капитан слакианского рейдера приказал выбросить всех рабов в открытый космос. За рабами последовала часть отвинченной от пола мебели и товары, закупленные на Ите. Любой балласт замедляет продвижение к цели. Тот, кто захватит Нуль-Излучатель, будет господствовать в Галактике, и никакую цену за это нельзя назвать чрезмерной.
Зеруат поднялся с кресла, несколько раз прошелся туда-сюда, снова сел. Раздраженно потеребил подлокотник. Ксакан пристально смотрела на экран, ее щеки разрумянились, глаза горели. На лицах остальных ючанийцев, набившихся в рубку, тоже отражалось агрессивное возбуждение, и Зеруата это слегка тревожило. В дверях скромно топтались двое раглоссиан из числа его доверенных помощников. Вдруг капитан-ючаниец издал негодующий возглас:
– Во-во-во! Этот потребитель хочет нас обойти! А ну-ка, жми на полную!
Пилот кивнул. Огонек на экране задрожал, вновь сместился в левый угол.
– Не догонишь, эгоист-индивидуалист! – громогласно объявил капитан. – Знай наших!
Остальные, включая Ксакан, начали выкрикивать ючанийские лозунги вперемежку с оскорблениями в адрес соперников, потом хором затянули бодрую песню. Раглоссиане исчезли в коридоре – им стало не по себе от столь бурного проявления эмоций.
Зеруата охватил гнев, и он чуть не поддался ему, но вовремя взял себя в руки. «Агрессивность – великое зло, – мысленно произнес он давным-давно заученную формулу. – Нужно отделить от своей души зло и послать его в небытие. Тот, кто на это не способен, сам уходит в небытие – таков священный закон Раглоссы… или нет, теперь уже не Раглоссы, Ючана». Несмотря на заминку в конце, самовнушение сработало, его охватила глубокая печаль. Ючанийцы – дети, что с них возьмешь. Шумные, невоспитанные дети. Он займется их просвещением после того, как исчезнут агрессивные миры. Под его опекой ючанийцы станут мудрыми и кроткими. А сейчас главное – завершить священную миссию… Нахохлившись, он уставился на экран. Его старые глаза слезились от напряжения, неприятно ныло в затылке.
Огоньки– корабли покрывали экран красной сыпью, и каждый стремился вырваться вперед. Гонки продолжались.
– Еще несколько часов – и они будут здесь. – Аманда глубоко вздохнула. – Ох, ребятки, я так волнуюсь!
На столиках симметрично выстроились бутылки шампанского, высокие радужные бокалы, закуски, коробки дорогих конфет. Белтийские светильники – причудливые сплетения многоцветных полимерных стеблей – озаряли зал праздничным сиянием. Сотрудники «Антираспада» заканчивали последние приготовления. Здесь же находилась Людмила Маслова, адвокат, – женщина лет сорока, плотная, приземистая, с двойным подбородком и бритой головой, эффектно искрящейся от вживленных бриллиантов. Олег сидел в соседнем зале перед пультом и рассеянно оглядывал экраны: в центре – собственный экран Перебрасывателя, сейчас выключенный, справа – экраны внешнего обзора с россыпью звездочек-кораблей, слева – множество небольших экранчиков для связи с объектами за пределами станции.