Орлов Антон. Антираспад

   – Тетя, мне нужны двери! – Илси подняла на Лионеллу сумрачный взгляд.
   – Илси, ты у нас девочка слабенькая, часто болеешь, тебе не двери нужны, а свежий воздух. – Тетка говорила преувеличенно-ласковым голосом. – Надо, чтобы воздух в помещении свободно циркулировал, так врачи советуют. Без дверей твои комнатки лучше смотрятся!
   – Если б тут был сортир, он бы тоже без дверей лучше смотрелся, – буркнул Норберт.
   – А тебе лишь бы надерзить! – уже другим тоном прошипела Лионелла. – Когда тебе было тринадцать лет, ты поднял на меня руку. И до сих пор ума не набрался. Ну-ка, что это? – Она схватила лежавший на диване рекламный проспект «Антираспада», пробежала глазами по строчкам и скорчила многозначительно-ехидную гримасу. – Боже мой, Боже мой, какие планы! Значит, ты у нас будешь зарабатывать большие деньги?
   – Я их уже зарабатываю, – поглядев на нее сверху вниз, небрежно бросил Норберт. Несколько дней спустя ему пришлось пожалеть об этой фразе, но сейчас он хотел только одного – достойно отшить тетку.
   – У тебя в кармане деньги не задержатся, не судьба! – с деланным огорчением проворчала Лионелла.
   Папку с портретом Илси успела спрятать. Она стояла посреди комнаты, скрестив на груди тонкие, не тронутые загаром руки, и Норберт опять подумал, что сестра изменилась. В ней определенно появилось что-то новое – и в жестах, и в звучании голоса, и во взгляде, но он не мог пока уловить, в чем дело.
   В коридоре послышались шаги, потом в комнату заглянул отец. Норберт поздоровался. Не ответив на приветствие, губернатор утомленно поморщился:
   – Лионелла, куда ты засунула коробку с моими коллекционными карандашами?
   – Ты их ломаешь, когда психуешь! – сразу воспрянула духом тетка.
   – Не смей больше прикасаться к моим вещам, тебе понятно?
   Для Норберта лишенные приязни отношения между отцом и теткой были не в новинку. Удивляло его другое: почему они столько лет живут под одной крышей, в то время как у Лионеллы есть собственная вилла в пригороде Венеды и она вполне могла бы перебраться туда? Стоит ли жить вместе для того, чтобы мучить друг друга? Ему такое положение вещей представлялось более чем дурацким…
   – Папа, я пригласила Нора на день рождения, – сообщила Илси.
   – Ладно… – хмуро поглядев на сына, разрешил губернатор. – Только не позорь меня перед людьми, приходи без пистолета, понял, отпрыск?
   – Понял, – угрюмо ответил Норберт… Пистолет в любом случае придется оставить Аманде, иначе сумасшедший клиент начнет упрекать «Антираспад» в невыполнении условий контракта.
   – Лионелла, принесешь карандаши ко мне в кабинет! – властно распорядился губернатор и двинулся прочь, пока та не успела огрызнуться.
   Вечернее солнце переместилось, в комнате стало темнее. Зеркало прохладно поблескивало на восточной стене.
   – Нор, езжай домой, твоей сестренке надо делать уроки, – потребовала Лионелла. – Не забывай, что у Илси очень плохое здоровье, после разговоров с тобой она нехорошо себя чувствует и плачет. Иди, иди…
   Сестра кивнула ему на прощание. Уже на улице Норберт понял, что изменилось в Илси: в ней появилась некоторая доля уверенности в себе… Хотя давно пора, ведь послезавтра ей исполнится пятнадцать. На банкете наверняка будет много вкусного… Норберт собирался на день рождения к Илси не ради еды, но не думать о еде не мог: вареные рыбьи хвосты ему осточертели, а на другие продукты не хватало денег. «Вы избрали очень рациональную диету! – похвалил его сегодня утром Гестен. – Рыба содержит фосфор, необходимый для мозга, и другие полезные вещества, а мой телохранитель должен быть одновременно и бойцом, и интеллектуалом. Да, я в вас не обманулся…» «Знал бы ты, почему я питаюсь рыбой!» – вздохнул про себя Норберт.
   Работы по осушению затопленного котлована в Бесканских горах до сих пор не начались, и чантеомские власти эту тему не затрагивали. Было много разговоров о грядущем карнавале, а о Малой Императорской Резиденции – ни слова. Мартин Паад расплатился и вышел из кафе на проспект. Последние остатки снега растаяли, щедрое весеннее солнце быстро высушило Венеду, и пыльные улицы блаженно грелись в его лучах под ослепительно-голубым небом. Мартин расстегнул куртку. Впервые за сорок шесть лет своей бурной, полной рискованных приключений жизни он попал в столь дурацкую ситуацию: до объекта на доберешься из-за халатности местных чиновников, и теперь придется в течение неопределенного времени торчать на Валене, бездействуя… Нырять в котлован с металлоискателем нет смысла: там слишком много других металлических предметов, кроме зонда, не говоря уж о конструктивных элементах древних построек. Чтобы начать широкомасштабные поиски, необходимо специальное оборудование, водолазы либо роботы для подводных работ… плюс отсутствие конкурентов. Лидоне для этого пришлось бы организовать вооруженное вторжение на Валену, однако земляне не пропустят военный флот через гиперканалы, да еще и растрезвонят о таком предложении на всю бывшую Империю. Земляне были принципиальными противниками больших войн, поскольку те наносили удар по их бизнесу. А путешествие от Лидоны к Валене через обычное пространство займет около ста восьмидесяти эталонных земных суток. Остается одно – ждать… Мартин с чувством выругался себе под нос… И надо же так вляпаться из-за недалеких и безалаберных, но зато никому не подконтрольных валенийских бюрократов!

Глава 5

   – …Негуманоидные расы для людей во многом остались загадкой. Мы истолковываем на свой лад их поступки и обычаи, но что в действительности за этим стоит – не понимаем. Они, со своей стороны, находятся по отношению к нам в аналогичном положении. Иные из них достигли высокого уровня развития – бекры, например, или лайколимы. Опасные существа…
   – И они тоже интересуются вашей коробкой? – подсказал Норберт.
   – Не исключено, – печально подтвердил Гестен.
   Сделав героическое усилие, Норберт подавил ухмылку: он не хотел обижать бедного старика. До тех пор, пока речь не заходила о пресловутой коробке, Гестен оставался нормальным собеседником, неглупым и вдобавок хорошо осведомленным о том, как обстоят дела на многих планетах бывшей Империи. Его помешательство вылезало наружу, если ему начинало казаться, что коробке угрожает опасность, либо в присутствии собак и кошек.
   – Давайте подъедем вон к той интересной постройке! – попросил Гестен. – Вон, видите?
   Норберт свернул на набережную Чантского канала и затормозил у подножия Золотого конуса – памятника поздней Империи. Здание, облицованное плитами из тускло-золотистого металла, представляло собой правильной формы конус с заостренной верхушкой. Сейчас на верхушке возились рабочие – укрепляли надувной шар в виде размалеванной физиономии клоуна. Конус был не сплошной, его рассекали поперечные разрезы: каждый этаж – просторная открытая терраса, а в глубине – магазины, косметические салоны, ресторанчики, всевозможные ателье. Аманда давно мечтала арендовать здесь помещение под офис, но «Антираспаду» это было не по карману.
   Норберт и Гестен поднялись на предпоследний этаж (последний был закрыт по случаю монтажных работ). Клиент смотрел на панораму города, задумчиво прищурившись; Норберт отметил, что его руки на перилах мелко дрожат.
   – Вам нехорошо?
   – Нет-нет, хорошо… – На лице Гестена появилась виноватая, ускользающая улыбка. – Столько живых существ внизу, и все поражены вирусом агрессивности, вот о чем я думал…
   – Нор!
   Не узнав в первый момент знакомый голос, Норберт оглянулся и увидел Илси. Девочка стояла в нескольких шагах от них, возле ограждения. Ветер растрепал и спутал ее светлые волосы, превратив их в пышно взбитое облако, темно-синие глаза смотрели с испуганным любопытством.
   – Привет, что ты здесь делаешь?
   Илси выходила из дома только в сопровождении старших, на этом категорически настаивала тетка. Норберт никак не рассчитывал встретить ее в городе одну: с куда большей вероятностью наткнешься на венедийской улице на бекра или лайколима.
   – Жду Карен, она скоро придет. Здравствуйте, – вежливо добавила девочка, заметив, что Гестен – спутник Норберта.
   – Кто такая Карен? – Он вспомнил, что так и не выяснил этого в прошлый раз.
   – Она очень добрая… Папа хочет на ней жениться.
   – Сочувствую. Тетка ее с потрохами заглотает.
   – Тетя Лионелла ее боится, – возразила Илси. – Она скоро придет, и ты с ней познакомишься. Знаешь, так странно быть тут одной! Я вначале жутко трусила, а теперь уже ничего…
   – Могу составить тебе компанию… – Норберт вопросительно взглянул на своего нанимателя, но тот запротестовал:
   – Я замерз, идемте отсюда! Согреемся в каком-нибудь ресторане, заодно пообедаем.
   Норберт растерянно повернулся к сестре. Та храбро улыбнулась:
   – Ничего, мне уже почти не страшно, а Карен скоро вернется. Главное, приезжай сегодня вечером ко мне на день рождения!
   – Ну, пока!
   На лестнице Гестен спросил:
   – Кто это?
   – Илси, моя сестра.
   – Хорошая девочка, неагрессивная… – Вдруг он вздохнул и расстроенно прошептал: – Знаете, Норберт, это ужасно, когда мирные, кроткие существа должны расплачиваться за вину жестоких и агрессивных… Но так устроена жизнь, никуда от этого не денешься. Принимать важные решения – великое бремя, поверьте.
   – Ну, допустим… – пожал плечами Норберт. У него остался после этого разговора неприятный осадок, и он долго не мог сообразить, в чем дело, но потом решил: настроение испортилось оттого, что клиент не дал ему подольше поболтать с сестрой.
   Пообедать в ресторанчике на третьем этаже им так и не довелось. Они остановились перед прозрачной дверью, и вдруг лицо Гестена залила смертельная бледность.
   – Боже мой… – тихо произнес он. – Норберт, это они!
   Дверь распахнулась, из ресторанчика высыпала компания: уже знакомый Норберту Мартин Паад и с ним еще четверо туристов из «Бескана». Уловив, что клиента надо побыстрей успокоить, Норберт хладнокровно прищурился, сунул руку за пазуху и взял Гестена за дрожащий локоть:
   – Пошли!
   – Это же коллекционеры… Если они поймут… Они захотят ее отнять…
   – Вот и не дергайтесь, – небрежно процедил Норберт. И добавил, чтобы закрепить эффект: – Я держу вашу ситуацию под контролем. Включая коробку.
   Он провел своего подопечного мимо туристов, не забыв дружески кивнуть Пааду… Приятно чувствовать себя крутым!… Уже внизу, когда они подошли к автомобилю, Гестен робко заметил:
   – Норберт, вы отчаянный человек! Ведь их было пятеро, и это очень опасные люди. Они перегрызут друг другу горло из-за моей коробки, но сейчас думают, что она под водой… – Тут он нервно хихикнул. – И вместе сидят в ресторане – у агрессивных существ загадочная психология!… Наша жизнь, возможно, висела на волоске, а вы были так спокойны!
   – Рутина, – скупо усмехнулся Норберт.
   Перед тем как сесть в машину, он запрокинул голову: ага, на предпоследней террасе Золотого Конуса стояли, обнявшись, две девушки… Помахал им рукой. Илси помахала в ответ. Вторая тоже помахала, тогда Норберт послал воздушный поцелуй.
   – Да поехали же! – теряя терпение, позвал из машины Гестен. – Пока нас не атаковали!
   Лишь убедившись, что «хвоста» нет, клиент расслабился, его хриплое дыхание выровнялось.
   – Сколько этажей было в этом позолоченном строении? Я так и не сосчитал…
   – Семь, – отозвался Норберт. – А негуманоиды, о которых вы говорили, часто бывают в человеческих мирах?
   – Редко. Для этого им нужны дыхательные маски. Так же, как и нам, если мы захотим посетить их планеты. У них другой метаболизм… Вот что, едем домой. Рестораны – это зона риска, лучше покушаем ваш фирменный суп из рыбы.
   Норберт скис, но потом вспомнил про день рождения и снова повеселел. Сегодня вечером он хорошо поест, лишь бы Аманда вовремя его сменила…
   На площадке перед подъездом расположилась группка пьяных парней лет восемнадцати-двадцати. Увидев Норберта с Гестеном, они зашевелились, кто-то крикнул:
   – Эй, господа богатые, денег дадите?
   – Дадим! – Недолго думая, Норберт вытащил из-за пазухи пистолет. – Кому первому?
   Через минуту площадка опустела.
   – Спасли коробку, – подмигнул Норберт старику.
   – Да нет, этих моя коробка не интересовала… – Клиент проявил неожиданное самообладание. – Хорошо, что вы их прогнали, но это были обыкновенные хулиганы. Я бы с ними справился. Видите ли, у меня тоже есть оружие, хоть и неприятно постоянно носить с собой предмет для убийства.
   Норберт с удивлением отметил, что Гестен, выходит, не всегда сумасшедший, бывают у него изредка проблески здравомыслия…
   – Другое дело – коллекционеры! – добавил клиент уже на лестнице. – Тут я целиком полагаюсь на вас: настоящий профессионал по зубам только другому профессионалу. Слишком много цепких рук тянется к моей коробке… Смотрите внимательно, нет ли где-нибудь кота!
   «Ну вот, опять принялся за свое», – усмехнулся про себя Норберт.
   Хоть он и беспокоился, Аманда не подвела – примчалась в половине седьмого, запыхавшаяся и злая.
   – Черт знает что, Нор! Во-первых, отменили льготы по налогообложению для целой кучи предприятий, в том числе для охранно-сыскных, во-вторых, налог с оборота повысили с семидесяти процентов до восьмидесяти пяти! Я-то думала, что мы выкрутились, а теперь еще доплачивать придется… Это сделал твой папа, сегодня, особым указом. А людям, которые пострадали от наводнения, до сих пор не выдали компенсацию, только все обещают и обещают… Ох, что творится… – Нахмурившись, она надела кобуру и добавила, почти со слезами в голосе: – Мы хотим заниматься честным бизнесом, а нам не дают! Ладно, Нор, езжай. Ты купил ей подарок?
   На подарок у него не было денег, пришлось ограничиться шоколадкой. Он оставил машину у ворот Сокьянского парка и по вымощенной розовой плиткой аллее направился к Императорскому Павильону, белевшему на холме за деревьями. И стены Павильона, и купол, и колонны – все было сплошь покрыто прихотливыми рельефными узорами. Нерукотворная работа – мраморную поверхность превратили в кружево специально запрограммированные автоматы. Окна ярко светились. У входа дежурил музейный работник. Норберт поздоровался с ним, тот хмуро кивнул в ответ. Для сотрудников Чантеомских музеев каждое нашествие губернатора с гостями равнялось стихийному бедствию.
   Накрытые столы стояли в Круглом зале, обманчиво казавшемся просторным – из-за стрельчатых окон, соединявших его с соседними помещениями. Сверкала драгоценная старинная посуда, переливались инкрустации на спинках знаменитых императорских кресел, на потолке пульсировали в свете скрытых лазеров серебряные арабески. Народу собралось много-одни взрослые, приближенные отца. Ровесников Илси не было. Пожилой мужчина в музейной униформе, примостившийся на стуле в дальнем углу, смотрел на это столпотворение с выражением тихого ужаса. Илси бродила среди гостей с непривычно независимым видом. Когда вошел Норберт, ее миниатюрное треугольное личико озарилось радостной улыбкой.
   – Нор, как здорово, что ты приехал! Карен тоже здесь.
   – Это тебе, – он протянул шоколадку.
   – Спасибо.
   – Потратился на подарок для сестры, ничего не скажешь, молодец! – криво усмехнулась Лионелла, выглянув из ближайшего стрельчатого окошка. – Раскошелился!
   «Когда– нибудь я тетку пришибу!» -подумал Норберт. Он знал, что ему вряд ли представится случай это сделать, но помечтать было так приятно! Тетка с детства была для него ходячим воплощением зла – не абстрактного, а вполне реального, того самого, которое исподволь делает людей больными и несчастными, порождает ссоры, нервные срывы и самоубийства… Лионеллу и ей подобных надо держать за решеткой, наравне с уголовниками – Норберт был твердо в этом убежден, хоть и сознавал, что, попробуй он отстоять эту идею в споре, его сочтут чокнутым…
   – Карен, иди сюда! – повернувшись в сторону, позвала Илси. – Это мой брат!
   Лионелла исчезла из поля зрения, а за секунду до этого ее лицо стало испуганным и кислым – как мгновенно свернувшееся молоко.
   – Вы – Норберт? Очень приятно! – Голос у Карен был низкий, мелодичный.
   – Взаимно.
   Он с любопытством ее рассматривал: правильный овал лица, немодно короткие рыжевато-каштановые волосы, крепкая загорелая шея, красивая грудь. На ней было облегающее черное платье с вырезом почти до пояса и длинными пышными рукавами – на Валене таких не носят…
   – Карен – археолог с Шелконы, – представила ее Илси.
   …Ну, тогда ясно: она причесана и одета по моде своего мира…
   Подошел отец, его губы кривила ироническая усмешка.
   – Надеюсь, отпрыск, в этот раз ты не притащил с собой ничего смертоубийственного?
   – Не притащил… – Норберт с трудом отвел взгляд от выреза.
   – Хоть иногда меня слушаешься, – с наигранным терпением вздохнул губернатор.
   – Папа, есть разговор.
   – Только быстренько, мне с тобой возиться некогда…
   Они отошли в сторону.
   – Илси уже пятнадцать, разреши ей жить у меня, – торопливо заговорил Норберт. – У тети Лионеллы проблемы с головой… Сегодня она двери с петель сняла, завтра потолок проломит. Я обещаю, что смогу позаботиться о сестре.
   – И на какие гроши ты будешь ее содержать? – вклинилась в разговор тетка. – Это у тебя проблемы с головой, сопливый неудачник! А двери мы убрали для блага Илси – не понял, так помалкивай!
   – Тихо! – Губернатор нахмурился. – Вокруг люди! Нор, я хотел бы знать, у тебя деньги есть?
   – Ну… сейчас пока нету. Но если ты будешь давать Илси на расходы, а поселится она у меня…
   – Надо же, какой ловкий! – Тетка всплеснула руками. – Еще бы, ты ведь у нас бизнесмен! На родной сестре готов наживаться, чтоб побольше денежек загрести, все вы, торгаши, такие! И не стыдно?
   Норберт открыл рот, но губернатор не дал ему произнести ни слова…
   – Не валяй дурака, отпрыск. Девчонка должна жить дома. А ты сначала зарабатывать научись, а уж потом вылезай с предложениями.
   Норберта захлестнула злость:
   – Папа, ты поднял налог на прибыль до восьмидесяти пяти – какого черта можно заработать при таких условиях?
   – Ну, вот это уже меня не касается! – Губернатор развел руками и ухмыльнулся, потом добавил наставительным тоном: – Дыру в бюджете надо латать! Ладно, отпрыск, не путайся под ногами, я занят. – Он отошел к группе гостей.
   Молча обогнув сияющую, как трехъярусная люстра, Лионеллу, Норберт пересек зал, остановился у проема, за которым находился зал поменьше, отделанный полированным дымчатым камнем с хрустальными прожилками. Во втором зале окна были настоящие, за ними сгущались прохладные мутно-сиреневые сумерки. Двое гостей, устроившись на древнем диванчике, вполголоса беседовали, при этом один из них рассеянно скреб подлокотник, а похожий на изваяние служащий музея наблюдал за его действиями с мученической гримасой… Понемногу Норберту удалось унять злость: он должен найти выход, не поддаваясь эмоциям…
   – Дамы и господа, прошу всех к столу! – позвал губернатор.
   Гости встали, служащий испустил вздох облегчения.
   Норберту удалось занять место рядом с сестрой. Слева от него уселся отец, дальше – Карен, справа от Илси – тетка. Гостей было десятка три. Иные из них сдержанно ахали, разглядывая и осторожно трогая тяжелые тарелки из чистого золота или усыпанные драгоценными камнями столовые приборы, но для Норберта императорская посуда была не в новинку.
   – С тарелками поосторожней! – весело предупредил губернатор. – Обратите внимание на их края – острейшие, как бритва! Они символизируют непобедимость Империи. Этот сервиз был изготовлен две тысячи лет назад, по личному заказу императора Тердольта Второго, в честь победы над бекрами. А мы с вами – законные наследники древних императоров, хе-хе, вот и пользуемся! – Он рассмеялся.
   Гости тоже засмеялись. Пронзительный голос Лионеллы перекрыл общий гомон:
   – Прислуга! Замените тарелку для Илси – дайте девочке обыкновенную посуду, фарфоровую! Да вы о чем думали?! Она ведь у нас неловкая и слабенькая, обязательно порежется!
   – Тетя, пожалуйста, не надо! – шепнула Илси.
   – Молчи, я знаю, что для тебя лучше, – отмахнулась Лионелла. – Прислуга, шевелитесь побыстрее! Совсем о девочке не позаботились!
   Илси опустила лицо, ее щеки горели, на глазах блеснули слезы. Норберт сочувственно пожал ей руку под столом.
   – И не плачь, как маленькая, ведь я о тебе же пекусь! – все так же громко выкрикнула Лионелла.
   Золотую тарелку перед Илси заменили на белую, с цветочками по бордюру. Гости приступили к еде.
   – А почему вон того человека не угостили? – тихо спросила сестра у Норберта.
   – Это музейный работник. Присматривает, чтобы кто-нибудь не стащил ценный экспонат.
   – Все равно, стоило пригласить его за стол, раз он здесь…
   – Ну вы посмотрите, какая она у нас наивная! – умильным шепотом обратилась Лионелла к соседу справа. – Не то что всякие там современные девицы… Глупенькая, зато не знает, чего не надо!
   Илси ссутулилась, глядя в тарелку, «Тетку мало убить!» – опять подумал Норберт. Его угнетало тошнотворное сознание собственного бессилия.
   День рождения почти взрослой дочери был отличным поводом собрать в неофициальной обстановке своих приближенных, повнимательней присмотреться к ним и попытаться вычислить: кто же против тебя работает? А в том, что кто-то метит на его место, губернатор больше не сомневался. Он разгадал план неизвестного конкурента: специально нанятый профессиональный убийца, прошедший обучение в Тренажере, должен совершить в столице Чантеомы серию преступлений, что, во-первых, скомпрометирует Харо Костангериоса в глазах Премьер-Губернатора (показав, что он якобы не контролирует обстановку в своей области), а во-вторых, снизит его рейтинг (в народе уже начали циркулировать слухи: мол, у простых венедийцев появился неуловимый защитник, который расправляется с бандитами, в то время как губернатор для этого палец о палец не ударил)… Безусловно, убийцу кто-то информирует. В ночь полицейской операции тот затаился, позапрошлой ночью прикончил шесть человек, прошлой – еще одиннадцать, но не в центре города, наводненном усиленными патрулями, а на окраине. Жертвы – хулиганы со стажем, завсегдатаи полицейских участков. Складывается впечатление, что убийца попросту издевается над губернатором! Кто-то его информирует, в этом сомневаться не приходится. Вопрос – кто?…
   Играя роль радушного хозяина, губернатор исподтишка наблюдал за гостями… Иногда тайный враг может выдать себя взглядом, жестом, случайной обмолвкой. Он собрал здесь тех, кто с наибольшей вероятностью может претендовать на пост правителя Чантеомы (при условии, что Харо Костангериос окажется в слабой позиции). Все они не слишком умны, рано или поздно враг себя обнаружит. Кое-кто начал нервничать под пристальным взглядом губернатора, но это еще не показатель. В таком деле лучше знать наверняка – чтобы раздавить именно того, кого надо…
   – Как тебе нравятся императорские покои? – повернулся он к Карен.
   – Типичная для императорских покоев обстановка.
   …М– да, он-то рассчитывал поразить ее воображение… Не прекращая зорко следить за физиономиями гостей (иные чувствовали себя стесненно -хороший признак!), губернатор объявил:
   – А сейчас будет жаркое!
   Жаркое не несли, и он нахмурился: не любил, когда прислуга проявляла нерасторопность. Гости с фальшивым оживлением переговаривались. Из соседнего помещения донесся резкий звук, словно что-то уронили, топот, вскрик… Да что там происходит?… Дверь распахнулась, и через несколько секунд все голоса смолкли, а губернатор ощутил внезапную дурноту – потому что вместо лакея в проеме стоял Мехтобий Гусл. С топором.
   Психопат был грязен и небрит, его большое младенчески-розовое лицо лоснилось в свете кристаллообразных плафонов, на вывернутых губах темнели болячки. Он тупо огляделся и наморщил лоб. Новый министр финансов, сидевший к нему ближе всех, выронил одиноко звякнувшую вилку.
   – Порублю… – гнусаво произнес Мехтобий, качнувшись вперед. – Порублю кого-то…
   – Нор, пистолет есть? – тихо спросил губернатор.
   – Нет, – так же тихо отозвался сын.
   …На этого оболтуса ни в чем нельзя положиться: когда не надо, таскает оружие с собой, а когда надо – забывает дома. И куда смотрит охрана?! Он всех разгильдяев повышибает с работы… если останется жив…
   Мехтобий морщил лоб и озирался – выбирал, с кого начать. «Он не должен меня убивать, – все еще противясь парализующему страху, думал губернатор, – ведь это же я спас его от суда… Он меня не убьет… Нет, не убьет…»
   – Посмотрите на эту тарелку! – услышал он рядом голос Карен. – Из чистого золота, хотите такую?
   Мехтобий медленно повернулся в ее сторону.
   – Нет-нет, что вы делаете? – в отчаянии крикнул из своего угла сотрудник музея. – Это же уникальный, бесценный экспонат, не смейте отдавать!
   Теперь Мехтобий уставился на него, задумчиво взвешивая в руке топор.
   – Вот именно, бесценный экспонат! – подхватила Карен, вставая; скрипнуло отодвигаемое кресло. – Видите, как блестит! Возьмите ее, а нас не трогайте!
   Тарелка со свистом рассекла воздух, срезала голову Мехтобия Гусла и завершила свой путь в соседнем зале, ударившись о колонну. Тело с глухим стуком свалилось на пол… Забрызганный кровью министр финансов склонился над столом: его рвало. Большинство гостей дружно последовало его примеру…