Страница:
— Стиль Лиргисо я уже оценила. Ольга, ты хоть понимаешь, что он мог натворить?
— Так он же ничего не натворил, мы все время тут сидели. Красиво, правда? Он сказал, что уже делал людям макияж, я и рискнула.
— Ну да, людям, которые были его игрушками на Лярне.
— Тина, я бы хотел вам тоже сделать макияж Что-нибудь откровенно демоническое…
— Тина, давай? — обрадовалась идее Ольга.
— А это кто? — Лиргисо уставился на вошедшую Ли. — Какое грациозное существо!
— Пошли отсюда! — Тина без церемоний потащила его к выходу. — Мало тебе Тлемлелха, теперь ты к моим друзьям подбираешься…
— Тина, сколько можно припоминать мне Тлемлелха? Это некорректно… Фласс, вы мне руку сломаете!
На лестнице они чуть не сшибли худощавого паренька в полицейской форме, загорелого, с кучерявой огненно-рыжей шевелюрой. Видимо, это и был Поль Лагайм, семейное бедствие. Он вытаращил глаза и благоразумно попятился, освобождая дорогу.
— Что происходит? — запоздало сработали рефлексы полицейского: двое посторонних в доме его сестры, при этом один и на человека-то не похож, да еще дерутся…
— Это преступник! — объяснила Тина.
— У вас документы при себе? — неуверенно крикнул им вслед Поль Лагайм, когда они направились к лестнице в подвал.
— Поль, вот это и есть Тина Хэдис! — донесся сзади голос Ли. — Ты же хотел познакомиться!
Тина втолкнула Лиргисо в комнату.
— Не лезь к моим друзьям! Я знаю, что ты такое, и здесь я тебе развернуться не дам.
Заперев дверь, она взбежала по ступенькам и заглянула в атриум.
— Ребята, мне нужен вакуумный клей. Найдется?
Посмотрев на нее, дизайнеры решили, что лучше без возражений отдать ей и клей, и все остальное, что она попросит. Снова спустившись в подвал, Тина сняла предохранительную крышечку с тяжелого металлического баллона и направила раструб на щель между дверью и косяком. Вакуумный клей — название народное — используется при аварийных работах в открытом космосе. Схватывает намертво, без специального растворителя не снимешь. У Ольги в мастерской растворитель наверняка есть, но клеевой слой он разрушает за три-четыре часа. Лиргисо надежно замурован.
— Хрен ты теперь оттуда выйдешь! — бросила Тина, удовлетворенно глядя на дело своих рук.
— Тина, я всегда знал, что вы прелесть, — донеслось из-за двери.
Вернув баллон, Тина бегом поднялась наверх. Извиниться. И объясниться. Ольга стояла перед зеркалом и разглядывала свое лицо — невероятное, до мурашек по коже красивое порождение ирреального мира.
— Тина, ты, по-моему, предвзято к нему относишься. — Она заговорила первая, увидев Тину в зеркале у себя за спиной. — Куда ты его дела?
— Обратно в подвал. Прости за весь этот бедлам… Как получилось, что ты его выпустила?
— Я пошла узнать, удобно ли ему и не нужно ли что-нибудь… Сначала разговаривали через дверь, потом он пообещал, что не уйдет, и не сделает ничего плохого, и тогда я открыла. С ним очень приятно поговорить, он умеет видеть и ценить красоту. Зря ты к нему так сурово…
— Ольга, я не спорю, что Лиргисо обладает обаянием высшей пробы, но Тлемлелх по его вине до сих пор находится в шоке. Знаешь, в здешних джунглях есть роскошные цветы, которые охотятся на мелких птиц и насекомых? Лиргисо такой же. Свои хорошие качества он очень расчетливо использует, чтобы подчинять себе окружающих. Он приставать к тебе не пытался?
— Я сделала вид, что не понимаю этих намеков. Не могу же я вот так сразу…
— Ясно.
— А макияж хорош. — Ольга вздохнула. — Жаль будет смывать… Ничего, я это засниму и потом попробую воспроизвести.
— Где она? — донесся с лестницы голос Джеральда, дизайнера с орбитального спутника «Сиролл», а вскоре появился и сам Джеральд, долговязый, улыбающийся. Он подхватил Тину, как сама Тина незадолго до этого подхватила Ли, продержал несколько секунд, сумев не скривиться от натуги, и поставил на пол. — Никак не привыкну, что стройная девушка весит центнер! Ольга?.. О, вот это дизайн лица! Кто делал? Я не знаю здесь никого, кто на такое способен!
Возникла заминка. Ольга вопросительно смотрела на Тину, та соображала, что сказать. Потом вкратце объяснила про Лярн. К ним присоединились Ли и Поль. Тина хотела сходить за Тлемлелхом, но передумала: увидев Ольгин макияж, тот наверняка поймет, чья это работа. Еще испугается… Поль сказал, что незийский вид на жительство Тлемлелх, скорее всего, получит без проблем, раз он контактер да еще художник. Деятелей искусства Нез принимает охотно.
Пришел кот, начал драть гелевое кресло, и без того оклеенное по бокам заплатками под цвет обивки. Его шуганули, тогда он полез на стол за печеньем.
— Тина, дай Полю в лоб, — попросила Ли. — А то у меня не получается, он приемы знает!
Поль перед Тиной тушевался, но, когда она предложила перейти на «ты», почувствовал себя более непринужденно.
Отозвав Тину в угол, Джеральд с заговорщическим видом шепнул:
— Давай сделаем тебе прическу?
— У меня уже есть. — Тина потрогала свисающий ниже талии спутанный хвост волос.
— Тина, это не прическа, а страх божий! У тебя же там колтуны, как у Ольгиного кота после двухнедельной гулянки на стороне… Раз ты отрастила длинные волосы, их надо холить. — Мне их Стив вчера отрастил, для маскировки — до того, как мы узнали, что Космопол признал свою ошибку. Я постригусь накоротко.
— Лучше я, ты так пострижешься… Я же помню, как ты это делаешь. Оля, ножницы можно?
Стива, который вернулся далеко за полночь, Тина встретила с короткой стильной стрижкой, но тот не обратил на это внимания. Он рассказал, что силарцы принимали его почти как своего — это во-первых, и что они готовы взять на себя официальное обращение в Галактическую Ассамблею по поводу контакта с Лярном — это во-вторых. Теперь дело было только за информационным пакетом.
Глава 18
— Так он же ничего не натворил, мы все время тут сидели. Красиво, правда? Он сказал, что уже делал людям макияж, я и рискнула.
— Ну да, людям, которые были его игрушками на Лярне.
— Тина, я бы хотел вам тоже сделать макияж Что-нибудь откровенно демоническое…
— Тина, давай? — обрадовалась идее Ольга.
— А это кто? — Лиргисо уставился на вошедшую Ли. — Какое грациозное существо!
— Пошли отсюда! — Тина без церемоний потащила его к выходу. — Мало тебе Тлемлелха, теперь ты к моим друзьям подбираешься…
— Тина, сколько можно припоминать мне Тлемлелха? Это некорректно… Фласс, вы мне руку сломаете!
На лестнице они чуть не сшибли худощавого паренька в полицейской форме, загорелого, с кучерявой огненно-рыжей шевелюрой. Видимо, это и был Поль Лагайм, семейное бедствие. Он вытаращил глаза и благоразумно попятился, освобождая дорогу.
— Что происходит? — запоздало сработали рефлексы полицейского: двое посторонних в доме его сестры, при этом один и на человека-то не похож, да еще дерутся…
— Это преступник! — объяснила Тина.
— У вас документы при себе? — неуверенно крикнул им вслед Поль Лагайм, когда они направились к лестнице в подвал.
— Поль, вот это и есть Тина Хэдис! — донесся сзади голос Ли. — Ты же хотел познакомиться!
Тина втолкнула Лиргисо в комнату.
— Не лезь к моим друзьям! Я знаю, что ты такое, и здесь я тебе развернуться не дам.
Заперев дверь, она взбежала по ступенькам и заглянула в атриум.
— Ребята, мне нужен вакуумный клей. Найдется?
Посмотрев на нее, дизайнеры решили, что лучше без возражений отдать ей и клей, и все остальное, что она попросит. Снова спустившись в подвал, Тина сняла предохранительную крышечку с тяжелого металлического баллона и направила раструб на щель между дверью и косяком. Вакуумный клей — название народное — используется при аварийных работах в открытом космосе. Схватывает намертво, без специального растворителя не снимешь. У Ольги в мастерской растворитель наверняка есть, но клеевой слой он разрушает за три-четыре часа. Лиргисо надежно замурован.
— Хрен ты теперь оттуда выйдешь! — бросила Тина, удовлетворенно глядя на дело своих рук.
— Тина, я всегда знал, что вы прелесть, — донеслось из-за двери.
Вернув баллон, Тина бегом поднялась наверх. Извиниться. И объясниться. Ольга стояла перед зеркалом и разглядывала свое лицо — невероятное, до мурашек по коже красивое порождение ирреального мира.
— Тина, ты, по-моему, предвзято к нему относишься. — Она заговорила первая, увидев Тину в зеркале у себя за спиной. — Куда ты его дела?
— Обратно в подвал. Прости за весь этот бедлам… Как получилось, что ты его выпустила?
— Я пошла узнать, удобно ли ему и не нужно ли что-нибудь… Сначала разговаривали через дверь, потом он пообещал, что не уйдет, и не сделает ничего плохого, и тогда я открыла. С ним очень приятно поговорить, он умеет видеть и ценить красоту. Зря ты к нему так сурово…
— Ольга, я не спорю, что Лиргисо обладает обаянием высшей пробы, но Тлемлелх по его вине до сих пор находится в шоке. Знаешь, в здешних джунглях есть роскошные цветы, которые охотятся на мелких птиц и насекомых? Лиргисо такой же. Свои хорошие качества он очень расчетливо использует, чтобы подчинять себе окружающих. Он приставать к тебе не пытался?
— Я сделала вид, что не понимаю этих намеков. Не могу же я вот так сразу…
— Ясно.
— А макияж хорош. — Ольга вздохнула. — Жаль будет смывать… Ничего, я это засниму и потом попробую воспроизвести.
— Где она? — донесся с лестницы голос Джеральда, дизайнера с орбитального спутника «Сиролл», а вскоре появился и сам Джеральд, долговязый, улыбающийся. Он подхватил Тину, как сама Тина незадолго до этого подхватила Ли, продержал несколько секунд, сумев не скривиться от натуги, и поставил на пол. — Никак не привыкну, что стройная девушка весит центнер! Ольга?.. О, вот это дизайн лица! Кто делал? Я не знаю здесь никого, кто на такое способен!
Возникла заминка. Ольга вопросительно смотрела на Тину, та соображала, что сказать. Потом вкратце объяснила про Лярн. К ним присоединились Ли и Поль. Тина хотела сходить за Тлемлелхом, но передумала: увидев Ольгин макияж, тот наверняка поймет, чья это работа. Еще испугается… Поль сказал, что незийский вид на жительство Тлемлелх, скорее всего, получит без проблем, раз он контактер да еще художник. Деятелей искусства Нез принимает охотно.
Пришел кот, начал драть гелевое кресло, и без того оклеенное по бокам заплатками под цвет обивки. Его шуганули, тогда он полез на стол за печеньем.
— Тина, дай Полю в лоб, — попросила Ли. — А то у меня не получается, он приемы знает!
Поль перед Тиной тушевался, но, когда она предложила перейти на «ты», почувствовал себя более непринужденно.
Отозвав Тину в угол, Джеральд с заговорщическим видом шепнул:
— Давай сделаем тебе прическу?
— У меня уже есть. — Тина потрогала свисающий ниже талии спутанный хвост волос.
— Тина, это не прическа, а страх божий! У тебя же там колтуны, как у Ольгиного кота после двухнедельной гулянки на стороне… Раз ты отрастила длинные волосы, их надо холить. — Мне их Стив вчера отрастил, для маскировки — до того, как мы узнали, что Космопол признал свою ошибку. Я постригусь накоротко.
— Лучше я, ты так пострижешься… Я же помню, как ты это делаешь. Оля, ножницы можно?
Стива, который вернулся далеко за полночь, Тина встретила с короткой стильной стрижкой, но тот не обратил на это внимания. Он рассказал, что силарцы принимали его почти как своего — это во-первых, и что они готовы взять на себя официальное обращение в Галактическую Ассамблею по поводу контакта с Лярном — это во-вторых. Теперь дело было только за информационным пакетом.
Глава 18
Страх заполнял резиденцию Гуннара-Виллерта подобно прозрачному бесцветному киселю. Иногда Адела ощущала, какой он липкий, холодный, мерзкий. Он был повсюду: в рабочем кабинете, куда Виллерт ее не пускал, в зале с фотографиями (трупы, алкоголики, подборка на тему «Человек в сортире», сцены насилия — Виллерт утверждал, что эта экспозиция очень поучительна, ибо показывает истинное лицо человечества), во всех комнатах и коридорах. Излучающим страх источником был сам Гуннар, однако даже в его отсутствие гнетущая атмосфера не исчезала. Когда-то Алела мечтала о совместной жизни со своим покровителем, но виделось ей это совсем не так.
Враг Гуннара не давал о себе знать. Гуннар лелеял надежду, что его наконец-то настигла такая смерть, после которой он не смог регенерировать, и одновременно боялся, что это затишье перед бурей. Линда Ренон, она же киборг Тина Хэдис, погибла на Лярне: аэрокар, который она угнала, был сбит и упал в море-студень. Адела решила, что это Божья кара. Всякий раз, когда она вспоминала о лезвии ножа у своего горла, у нее холодело в животе. И улей Виллерту пришлось взорвать из-за Тины Хэдис. Туда ей и дорожка!
Клод Хинби тоже пропал. Он должен был встретить стадо хавлашмыров около прохода на Лярн, перегнать к лагерю забойщиков, которым знать о проходе не полагается, и получить пулю в затылок. Вместо этого он исчез, растворился в пространстве. Должно быть, при виде возникающих из пустоты хавлашмыров нервы у него сдали, так что он бросил приманку и сбежал, а сейчас лежит в какой-нибудь расселине, потихоньку мумифицируясь в беспощадно сухом, прокаленном солнцем воздухе. Адела по нескольку раз в день бормотала ругательства в его адрес: поручили ему дело, заплатили хорошие деньги, а этот умник даже здесь все испакостил!
Гуннар наконец-то получил известия с Лярна. Известия его расстроили. Даже больше — добили. Дрожащими руками смешивая один из своих специфических коктейлей, он с горечью жаловался:
— Они уже сцепились! Перегрызлись! Эта дрянь-киборг отрезала мою правую руку на Лярне. Она взяла в заложники моего заместителя, и он вместе с ней погиб, когда эти идиоты организовали погоню! И сразу же пошла всеобщая грызня, хоть бы кто-нибудь поставил успех дела выше своих личных амбиций! Адела, это невосполнимая потеря. Я не знаю, кто его теперь заменит, не знаю…
— Что, такой ценный был заместитель? — с умеренным сочувствием спросила Адела. Она сидела на диванчике напротив, в длинном бархатном платье, с рюмкой коньяка. Виллерту все же пришлось заказать для нее традиционное спиртное, хоть и не обошлось без упреков, что в напитках она ничего не понимает.
— Это был вернейший из моих приверженцев на Лярне, беззаветно преданный нашему делу!
Отхлебнув коньяка, Адела хмыкнула. Контрабанда, конечно, прибыльное дело, никто не спорит; она и сама неплохо поимела на подпольном товарообмене с Лярном, но «беззаветная преданность» делу контрабанды — это уже попахивает психушкой.
— Ему удавалось держать их всех в повиновении, — скорбно продолжил Виллерт. — Стоило ему погибнуть, как начались свары, и некому теперь навести порядок. Впору самому туда отправляться. Моя организация на Лярне обезглавлена, это страшный удар… Проклятый киборг!
— Банда без пахана — это ой-ой-ой, — посочувствовала Адела, смакуя коньяк.
— Какая банда?! — Голос Гуннара сорвался на визг, рука с бокалом задрожала. — Ты что несешь, дура?! Я говорю о лярнийской элите! Там нет никакой банды. Боже мой, какими ущербными категориями ты мыслишь… Ты знаешь, кто я такой? Знаешь или нет?! Я не пахан! Я лярнийский Император, и я хочу возродить свою великую Империю! А если ты этого не понимаешь, я тебя на улицу выброшу! Даже хуже, — прошептал он после паузы, — на самую поганую помойку…
Аделу тоже пробрал озноб.
«Здрасьте, значит, теперь мы Император Лярна? Дожили… С параноиком связалась, и ведь чувствовала же, что он параноик… Но машина для пересадки сознания у него есть, тело-то он поменял. Мне нужна машина, а этот чокнутый не нужен. Будем биться за машину!»
— Прошу простить меня, ваше величество, — сказала она вслух.
— Дура, — посмотрев на нее молча и пристально, вздохнул Гуннар. — Ты решила, что я сумасшедший. Что с тебя возьмешь… Человеческая раса несовершенна и ограничена. Когда-то я был Императором на Лярне, но потом мне пришлось отправиться в изгнание, переселившись в человеческое тело. Как меня раздражают люди… — Он залпом выпил коктейль и поморщился, словно пытаясь подавить рвотные спазмы. — Ты знаешь мою виллу в Песчаном предместье Линоба?
— Нет. — Адела вертела в пальцах пустую рюмку и глядела на него с опаской: он внезапно перестал быть похожим на психа, это ее обескуражило.
— Завтра я тебя туда отвезу. Там стоит в подземном ангаре моя яхта, а на борту находится установка для обмена телами. Те, кто ее собирал, ликвидированы. Яхта готова к бегству… — Он мученически поморщился, встал и отошел к бару. Оглядел полки, взял ребристую стеклянную бутыль в серебряной оплетке, потом, передумав, вернул на место. — Это слишком крепкое, а мне сейчас нельзя. Бросить Лярн на произвол судьбы, как это чудовищно…
— Мы улетаем с Валгры? — осипшим от волнения голосом спросила Адела.
— Пока нет. Пока я отвезу тебя на виллу, а сам отправлюсь наводить порядок в рядах своих сторонников на Лярне. Если что, я присоединюсь к тебе и мы улетим. — Он тяжело вздохнул. — Этот монстр, который меня преследует, был очень привязан к женщине-киборгу. Вдруг он покончил с собой, когда потерял ее? Ты, кажется, поклоняешься какому-то человеческому богу, так помолись ему, чтобы это оказалось так! Если он умер, нам не придется бежать.
— А можно будет поменять мне тело?
— Ты опять о своем, дурочка… — Он утомленно покачал головой. — Поменяешь, если нам придется скрываться от монстра. У тебя прекрасное для человека тело!
У Аделы чуть не вырвалось ругательство. Грузная, с широкими тяжелыми бедрами и короткими ногами, она не считала себя красивой. Сейчас в моде другая внешность, а озомные бородавки и вовсе превращали ее в уродину… Вдруг она поняла:
— Я похожа на лярнийских женщин, да? Это тебе и нравится? На этих страхолюдин, которые в два раза больше лярнийских мужчин и почти не могут мыслить? М-мать …, … …!
Виллерт брезгливо скривился, слушая дальнейшие комментарии, потом пробормотал:
— Дура! Лярнийские женщины, как ты их называешь, прекрасны! Ты должна гордиться, что напоминаешь их строением своего несовершенного человеческого тела. И мыслить им не надо, величие кхейглы не нуждается в интеллекте. До чего омерзителен ваш род человеческий…
Адела хотела обидеться за род человеческий, но тут ее размышления свернули в более практичное русло: ее поселят на вилле, которая находится рядом с подземным ангаром. Насколько сложно управлять космической яхтой?.. Она никогда не пробовала, но можно ведь найти мальчиков, которые это умеют. И пусть тогда «лярнийский император» возится с контрабандой без нее: она захватит свои сбережения и начнет новую жизнь в новом теле на Земле или на Ниаре.
— На вилле большой персонал, ваше величество? — Она задала вопрос деловитым тоном, пристально глядя на бутылку, из которой наливала себе коньяк.
— Ты будешь там одна, — сухо отозвался Гуннар. — Даже не знаю, стоит ли такая дрянь, как ты, моего доверия! Все люди дрянь, и ты — одна из них. Но я ценю тебя, ты умнее других людей, поэтому спасемся мы вместе. Вилла выглядит скромной и заброшенной, охраняет ее автоматика. Внутри все есть, выходить наружу тебе не придется.
Адела вдохнула запах коньяка. Оскорбления вперемежку с комплиментами — к этому она уже привыкла. Виллерт все-таки скотина… Вот вернется он из командировки на Лярн и обнаружит пустой ангар, тогда его проймет!
— На яхту проникнуть не пытайся, ее тоже охраняет автоматика. При попытке взлома тебя убьет на месте. — Он достал из кармана черный граненый цилиндрик на цепочке. — Вот он, ключ от яхты. Без него на борт не попадешь.
Цилиндрик покачивался, дразня. На одном его конце в свете лярнийской люстры-капли посверкивал рубин — то ли украшение, то ли функциональный элемент.
— Всегда ношу его с собой. — Виллерт спрятал ключ во внутренний карман. — Эта старая привычка несколько раз спасала мне жизнь. Ты будешь ждать меня на вилле, — он усмехнулся, — меня либо известия о том, что я уничтожил монстра.
— А ты где будешь? — умело подавив разочарованный вздох, спросила Адела.
— На Лярне или в бункере. Если что, присылай сообщения в бункер, но из-за ерунды меня не беспокой! Я буду очень занят. Надо назначить нового заместителя… Не представляю кого! Не вижу достойной замены. Он был беззаветнейшим слугой великой идеи, самоотверженным, преданным…
— Патрон никогда не умел наслаждаться жизнью. Даже в лучшие свои времена, когда был Императором. Бедный патрон…
Лиргисо сидел на подоконнике с бокалом могндоэфрийского вина, специально для него доставленного с Лярна (он заявил, что гуманное обращение, гарантированное ему в обмен на информацию, включает в себя меню, достойное Живущего-в-Прохладе), и смотрел на улицу.
Тридцать второй этаж. Посаженные вдоль тротуара громадные ракуны съежились до размера серебристых лилий, пешеходы и наземные машины с такой высоты выглядят крохотными. Под желто-розовым закатным небом раскинулся поднебесный ландшафт незийской столицы: крыши, купола, башни, над ними снуют аэрокары, ниже медленно, как сонные рыбы, плавают пока еще не включенные мобильные фонари. Город казался безмолвным — толстое стекло обеспечивало полную звукоизоляцию. Кондиционеры поддерживали оптимальный для энбоно микроклимат.
«Оранжерейные условия для этой сволочи мы создали. — Тина, тоже смотревшая вниз, покосилась на Лиргисо. — Могу поспорить, завтра он еще чего-нибудь потребует!»
Но поспорить можно разве что со Стивом, а тот, наверное, и так с ней согласится.
Они сняли квартиру позавчера, чтобы подготовить информационный пакет и допросить Лиргисо в спокойных условиях — то есть без риска, что кто-нибудь попытается его освободить. У Ольги слишком людно.
Клод и Валов жили в гостинице, утром Тина видела их в кафе в соседнем квартале: инспектор сосредоточенно посыпал крупной солью мороженое в фарфоровой вазочке, а Клод предлагал попробовать так, без соли — мол, тоже съедобно. Оба загорели и выглядели веселыми, Валов обзавелся дешевой видеокамерой. Пусть гуляют. Когда им еще представится случай побывать на Незе? Скорее всего, никогда.
— Тина, если бы я был человеком, я бы мечтал некоторое время пожить тут вдвоем с вами, — задумчиво изрек Лиргисо.
Тина пожала плечами. Порой ее начинала разбирать зависть: сохранять хорошую мину при плохой игре — вот это он умел в совершенстве! Она так не могла.
— Не напивайся, нам еще работать сегодня.
— Кхей-саро, в отличие от любимого вами Тлемлелха, я не склонен напиваться не вовремя. — Он поставил пустой бокал на подоконник. — Мы уже много сделали, так что я рассчитывал отдохнуть и посмотреть по телевизору порношоу.
— Нам надо закончить с социоэкономическими характеристиками.
— Кажется, у людей это называется сверхурочной работой? — Лиргисо усмехнулся. — За нее полагается отдельное вознаграждение. Я сяду за компьютер, если вы позволите мне сделать вам макияж и маникюр, великолепная Тина.
— Ты в любом случае сядешь за компьютер, — хмуро бросил Стив, отрываясь от монитора.
С ним Лиргисо спорить не стал. Раза два он попытался опробовать свои чары на Стиве и вскоре понял, что это бесполезно. Референт из него получился хороший: компьютер для него не был в новинку, вдобавок он свободно читал и писал на общегалактическом. Воспроизвести человеческую речь он не мог в силу иного строения голосового аппарата, но Стив первый заподозрил, что это вряд ли мешает ему понимать без перевода, о чем говорят люди в его присутствии. Сам Лиргисо это отрицал.
Они со Стивом снова занялись информационным пакетом. Тина села за другой терминал. Портрет Гуннара Венлеша, который когда-то был Сефарглом и Виллертом Руческелом. Адреса его резиденций на Валгре. Запись позавчерашнего допроса.
— …Я не собираюсь что-либо от вас утаивать, но в моих знаниях есть пробелы, — сразу предупредил Лиргисо. — Патрон никого не одаривает беспредельным доверием.
— Что ты знаешь обо мне? — спросил Стив.
— Патрон сказал, что вы могущественный демон из-за грани Вселенной. Когда служащие того человека, Генлаора, включили установку для оживления клонов, она захватила вас, потому что вы находились в радиусе ее действия.
— Откуда у твоего патрона вся эта аппаратура?
— О, это очень древние разработки. Тайна лярнийских Императоров, передаваемая по наследству, Сефаргл никого в нее не посвящает.
— Что еще тебе известно о «демонах из-за грани Вселенной»? — В голосе Стива явственно сквозила ирония.
— Ничего. Патрон долго л тщетно пытался найти какие-нибудь дополнительные данные. Память так и не вернулась к вам?
— Вопросы здесь задаю я, — буркнул Стив. — Почему он считает меня демоном?
— В древней литературе так называются существа, подобные вам. — Лиргисо вдруг рассмеялся. — Аргхмо Сефаргла! Так вы его преследовали ради того, чтобы вырвать эти крохи информации?!
— Не только ради этого. Я собираюсь пресечь его деятельность.
— Патрон считает, что у него есть оружие против вас.
Тина тогда удивилась: почему Лиргисо без нажима выдает стратегически важные сведения?
— Какое оружие?
— Излучатели, родственные той установке, которая вас поймала.
— Они эффективны?
— Стив, откуда я могу знать, что против вас эффективно? — улыбнулся Лиргисо.
Пока Стив обдумывал эту информацию, Тина с подозрением поинтересовалась:
— Почему ты об этом сказал?
— Не в моих правилах поддерживать ту сторону, которая заведомо проигрывает, великолепная кхей-саро. Патрон уже проиграл, дальше я намерен работать с вами.
— Как ты собираешься с нами работать? — Сейчас, прослушивая запись, она уловила нотки изумления в своем голосе.
— Стив, вам еще не приходило в голову, что вы можете захватить власть на любой планете? — Лиргисо обратился не к ней, а к нему. — И даже не на одной планете… Неужели нет? Вы меня удивляете. После того как вы захватите власть, вам понадобится кто-нибудь, кто будет управлять вашими владениями. Вы же не станете сами с этим возиться!
— Предлагаешь себя в менеджеры? — сообразив, куда он клонит, уточнила Тина.
— На Лярне я весьма успешно управлял и собственным бизнесом, и организацией Сефаргла. У меня большой опыт, кхей-саро.
Она тогда начала придумывать, как бы его срезать, но Стив опередил ее:
— Лиргисо, я не собираюсь захватывать власть. Оно мне надо?
Тина закрыла файл. Стив и Живущий-в-Прохладе сидели перед терминалами; то, что загружал Лиргисо, тут же появлялось на мониторе у Стива. Есть надежда, что с социоэкономическими характеристиками лярнийских государств они сегодня закончат…
За большими окнами во все небо розовел закат. Просторная комната не была похожа ни на человеческое жилье, ни на офис — нечто промежуточное, тревожно-незавершенное: компьютерная техника, видеофон; большой стол из белого пластика, уже успевший превратиться в территорию хаоса; несколько белоснежных параллелепипедов вразброс — новенькая гелевая мебель. В углу, дисгармонируя с остальной обстановкой, торчал трехногий резной табурет, забытый прежними жильцами. Еще здесь имелась вторая комната (спальня Лиргисо), ванная, санузел и обширная, вся сверкающая от обилия хромированных элементов автоматизированная кухня. Опустив жалюзи, Тина включила светящийся потолок и начала просматривать материалы о Лярне.
Могндоэфра, крупнейшее из лярнийских государств. Высший орган власти — Собрание Блистающих Представителей. Число последних не постоянно, колеблется между тремя и четырьмя сотнями. Блистающих Представителей избирают энбоно, преодолевшие имущественный ценз и статус-ценз. Собрание контролирует работу Корпорации — государственных учреждений, ведающих отдельными отраслями экономики и общественными институтами. Религия считается личным делом каждого. Семей нет, родственных связей нет. Частная собственность передается наследникам, которых завещатель назначает произвольно. Законы гуманны, наказания в основном ограничиваются штрафами (в случае тяжких преступлений — вплоть до конфискации имущества). Огромное значение в жизни могндоэфрийских энбоно имеет статус: он определяется сложной игрой формальных и неформальных взаимоотношений и является более важным для преуспеяния фактором, чем богатство или официальное положение в обществе. Энбоно, потерявшие свой статус, подвергаются остракизму и кончают самоубийством (уходят во Фласс). Жесткое отношение к статусу компенсирует мягкость могндоэфрийских законов: преступник (совершивший убийство, ограбление и т. п.) лишается прежнего статуса, со всеми вытекающими последствиями. Вместе с тем иногда можно утратить статус из-за какого-либо незначительного действия или происшествия. Кхейглы (существа женского пола) живут в обителях кхейгл, дли них статус никакой роли не играет. Чливьясы и неги (еще две лярнийские расы) являются рабами.
Харл, второе по величине лярнийское государство. Находится в состоянии перманентной пограничной войны с Могндоэфрой. Высший орган власти — Совет Иерархов Клана Властвующей. Единая государственная религия — культ Непостижимого Бога, священнослужители — иерархи Клана Властвующей. Семей нет. Родственные связи определяются по материнской линии. Общество состоит из Кланов, за каждым из которых закреплены определенные функции: Клан Учителей, Клан Воинов, Клан Мастеров, Клан Лечащих и т. п. Сменить Клан нельзя. Статус обусловлен принадлежностью к тому или иному Клану и местом энбоно в его внутренней иерархии. Статуса в могндоэфрийском понимании в Харле нет. Законы предусматривают телесные наказания и смертную казнь; крайне сурово караются религиозные преступления (сюда относятся также действия, направленные на подрыв престижа иерархов Клана Властвующей). Предприятиями, земельными угодьями и рабами (чливьясами и негами) владеют Кланы.
Алфаяфа, Яганл, Клемьянгл, Иувасо, Имтусонг, Зьонгх, Слосонгд — мелкие государства. Уровень жизни невысокий. Собственность частная либо клановая. В Яганле и Зьонгхе нет ни семей, ни родственных связей, структура общества напоминает могндоэфрийскую. В Алфаяфе, Клемьянгле, Иувасо и Слосонгде — кланы, как в Харле. В Имтусонге энбоно и кхейглы живут семьями. В Алфаяфе, Яганле, Имтусонге, Клемьянгле и Слосонгде чливьясы и неги являются рабами, в Иувасо и Зьонгхе они свободны, однако считаются полуживотными (причина, видимо, в том, что при таком примитивном уровне хозяйства, как в Иувасо и Зьонгхе, раб будет скорее обузой, чем полезной единицей). Из религий наиболее популярны культ Непостижимого Бога и культ Луны-Кхейглы. В Зьонгхе поклоняются Флассу, как божеству. К Могндоэфре у этих народов отношение прохладное: бытует мнение, что могндоэфрийские энбоно своим непотребным поведением прогневали небеса и все беды происходят из-за них, поскольку высшие силы не очень-то разбирают, кого надо карать, а кого нет
Примечательно, что управление везде коллегиальное: после правления Сефаргла лярнийцы заработали непреодолимое отвращение к идее единоличной власти. «Злой Император» — это для них и нечто вроде дьявола, и эквивалент крепкого ругательства.
Враг Гуннара не давал о себе знать. Гуннар лелеял надежду, что его наконец-то настигла такая смерть, после которой он не смог регенерировать, и одновременно боялся, что это затишье перед бурей. Линда Ренон, она же киборг Тина Хэдис, погибла на Лярне: аэрокар, который она угнала, был сбит и упал в море-студень. Адела решила, что это Божья кара. Всякий раз, когда она вспоминала о лезвии ножа у своего горла, у нее холодело в животе. И улей Виллерту пришлось взорвать из-за Тины Хэдис. Туда ей и дорожка!
Клод Хинби тоже пропал. Он должен был встретить стадо хавлашмыров около прохода на Лярн, перегнать к лагерю забойщиков, которым знать о проходе не полагается, и получить пулю в затылок. Вместо этого он исчез, растворился в пространстве. Должно быть, при виде возникающих из пустоты хавлашмыров нервы у него сдали, так что он бросил приманку и сбежал, а сейчас лежит в какой-нибудь расселине, потихоньку мумифицируясь в беспощадно сухом, прокаленном солнцем воздухе. Адела по нескольку раз в день бормотала ругательства в его адрес: поручили ему дело, заплатили хорошие деньги, а этот умник даже здесь все испакостил!
Гуннар наконец-то получил известия с Лярна. Известия его расстроили. Даже больше — добили. Дрожащими руками смешивая один из своих специфических коктейлей, он с горечью жаловался:
— Они уже сцепились! Перегрызлись! Эта дрянь-киборг отрезала мою правую руку на Лярне. Она взяла в заложники моего заместителя, и он вместе с ней погиб, когда эти идиоты организовали погоню! И сразу же пошла всеобщая грызня, хоть бы кто-нибудь поставил успех дела выше своих личных амбиций! Адела, это невосполнимая потеря. Я не знаю, кто его теперь заменит, не знаю…
— Что, такой ценный был заместитель? — с умеренным сочувствием спросила Адела. Она сидела на диванчике напротив, в длинном бархатном платье, с рюмкой коньяка. Виллерту все же пришлось заказать для нее традиционное спиртное, хоть и не обошлось без упреков, что в напитках она ничего не понимает.
— Это был вернейший из моих приверженцев на Лярне, беззаветно преданный нашему делу!
Отхлебнув коньяка, Адела хмыкнула. Контрабанда, конечно, прибыльное дело, никто не спорит; она и сама неплохо поимела на подпольном товарообмене с Лярном, но «беззаветная преданность» делу контрабанды — это уже попахивает психушкой.
— Ему удавалось держать их всех в повиновении, — скорбно продолжил Виллерт. — Стоило ему погибнуть, как начались свары, и некому теперь навести порядок. Впору самому туда отправляться. Моя организация на Лярне обезглавлена, это страшный удар… Проклятый киборг!
— Банда без пахана — это ой-ой-ой, — посочувствовала Адела, смакуя коньяк.
— Какая банда?! — Голос Гуннара сорвался на визг, рука с бокалом задрожала. — Ты что несешь, дура?! Я говорю о лярнийской элите! Там нет никакой банды. Боже мой, какими ущербными категориями ты мыслишь… Ты знаешь, кто я такой? Знаешь или нет?! Я не пахан! Я лярнийский Император, и я хочу возродить свою великую Империю! А если ты этого не понимаешь, я тебя на улицу выброшу! Даже хуже, — прошептал он после паузы, — на самую поганую помойку…
Аделу тоже пробрал озноб.
«Здрасьте, значит, теперь мы Император Лярна? Дожили… С параноиком связалась, и ведь чувствовала же, что он параноик… Но машина для пересадки сознания у него есть, тело-то он поменял. Мне нужна машина, а этот чокнутый не нужен. Будем биться за машину!»
— Прошу простить меня, ваше величество, — сказала она вслух.
— Дура, — посмотрев на нее молча и пристально, вздохнул Гуннар. — Ты решила, что я сумасшедший. Что с тебя возьмешь… Человеческая раса несовершенна и ограничена. Когда-то я был Императором на Лярне, но потом мне пришлось отправиться в изгнание, переселившись в человеческое тело. Как меня раздражают люди… — Он залпом выпил коктейль и поморщился, словно пытаясь подавить рвотные спазмы. — Ты знаешь мою виллу в Песчаном предместье Линоба?
— Нет. — Адела вертела в пальцах пустую рюмку и глядела на него с опаской: он внезапно перестал быть похожим на психа, это ее обескуражило.
— Завтра я тебя туда отвезу. Там стоит в подземном ангаре моя яхта, а на борту находится установка для обмена телами. Те, кто ее собирал, ликвидированы. Яхта готова к бегству… — Он мученически поморщился, встал и отошел к бару. Оглядел полки, взял ребристую стеклянную бутыль в серебряной оплетке, потом, передумав, вернул на место. — Это слишком крепкое, а мне сейчас нельзя. Бросить Лярн на произвол судьбы, как это чудовищно…
— Мы улетаем с Валгры? — осипшим от волнения голосом спросила Адела.
— Пока нет. Пока я отвезу тебя на виллу, а сам отправлюсь наводить порядок в рядах своих сторонников на Лярне. Если что, я присоединюсь к тебе и мы улетим. — Он тяжело вздохнул. — Этот монстр, который меня преследует, был очень привязан к женщине-киборгу. Вдруг он покончил с собой, когда потерял ее? Ты, кажется, поклоняешься какому-то человеческому богу, так помолись ему, чтобы это оказалось так! Если он умер, нам не придется бежать.
— А можно будет поменять мне тело?
— Ты опять о своем, дурочка… — Он утомленно покачал головой. — Поменяешь, если нам придется скрываться от монстра. У тебя прекрасное для человека тело!
У Аделы чуть не вырвалось ругательство. Грузная, с широкими тяжелыми бедрами и короткими ногами, она не считала себя красивой. Сейчас в моде другая внешность, а озомные бородавки и вовсе превращали ее в уродину… Вдруг она поняла:
— Я похожа на лярнийских женщин, да? Это тебе и нравится? На этих страхолюдин, которые в два раза больше лярнийских мужчин и почти не могут мыслить? М-мать …, … …!
Виллерт брезгливо скривился, слушая дальнейшие комментарии, потом пробормотал:
— Дура! Лярнийские женщины, как ты их называешь, прекрасны! Ты должна гордиться, что напоминаешь их строением своего несовершенного человеческого тела. И мыслить им не надо, величие кхейглы не нуждается в интеллекте. До чего омерзителен ваш род человеческий…
Адела хотела обидеться за род человеческий, но тут ее размышления свернули в более практичное русло: ее поселят на вилле, которая находится рядом с подземным ангаром. Насколько сложно управлять космической яхтой?.. Она никогда не пробовала, но можно ведь найти мальчиков, которые это умеют. И пусть тогда «лярнийский император» возится с контрабандой без нее: она захватит свои сбережения и начнет новую жизнь в новом теле на Земле или на Ниаре.
— На вилле большой персонал, ваше величество? — Она задала вопрос деловитым тоном, пристально глядя на бутылку, из которой наливала себе коньяк.
— Ты будешь там одна, — сухо отозвался Гуннар. — Даже не знаю, стоит ли такая дрянь, как ты, моего доверия! Все люди дрянь, и ты — одна из них. Но я ценю тебя, ты умнее других людей, поэтому спасемся мы вместе. Вилла выглядит скромной и заброшенной, охраняет ее автоматика. Внутри все есть, выходить наружу тебе не придется.
Адела вдохнула запах коньяка. Оскорбления вперемежку с комплиментами — к этому она уже привыкла. Виллерт все-таки скотина… Вот вернется он из командировки на Лярн и обнаружит пустой ангар, тогда его проймет!
— На яхту проникнуть не пытайся, ее тоже охраняет автоматика. При попытке взлома тебя убьет на месте. — Он достал из кармана черный граненый цилиндрик на цепочке. — Вот он, ключ от яхты. Без него на борт не попадешь.
Цилиндрик покачивался, дразня. На одном его конце в свете лярнийской люстры-капли посверкивал рубин — то ли украшение, то ли функциональный элемент.
— Всегда ношу его с собой. — Виллерт спрятал ключ во внутренний карман. — Эта старая привычка несколько раз спасала мне жизнь. Ты будешь ждать меня на вилле, — он усмехнулся, — меня либо известия о том, что я уничтожил монстра.
— А ты где будешь? — умело подавив разочарованный вздох, спросила Адела.
— На Лярне или в бункере. Если что, присылай сообщения в бункер, но из-за ерунды меня не беспокой! Я буду очень занят. Надо назначить нового заместителя… Не представляю кого! Не вижу достойной замены. Он был беззаветнейшим слугой великой идеи, самоотверженным, преданным…
— Патрон никогда не умел наслаждаться жизнью. Даже в лучшие свои времена, когда был Императором. Бедный патрон…
Лиргисо сидел на подоконнике с бокалом могндоэфрийского вина, специально для него доставленного с Лярна (он заявил, что гуманное обращение, гарантированное ему в обмен на информацию, включает в себя меню, достойное Живущего-в-Прохладе), и смотрел на улицу.
Тридцать второй этаж. Посаженные вдоль тротуара громадные ракуны съежились до размера серебристых лилий, пешеходы и наземные машины с такой высоты выглядят крохотными. Под желто-розовым закатным небом раскинулся поднебесный ландшафт незийской столицы: крыши, купола, башни, над ними снуют аэрокары, ниже медленно, как сонные рыбы, плавают пока еще не включенные мобильные фонари. Город казался безмолвным — толстое стекло обеспечивало полную звукоизоляцию. Кондиционеры поддерживали оптимальный для энбоно микроклимат.
«Оранжерейные условия для этой сволочи мы создали. — Тина, тоже смотревшая вниз, покосилась на Лиргисо. — Могу поспорить, завтра он еще чего-нибудь потребует!»
Но поспорить можно разве что со Стивом, а тот, наверное, и так с ней согласится.
Они сняли квартиру позавчера, чтобы подготовить информационный пакет и допросить Лиргисо в спокойных условиях — то есть без риска, что кто-нибудь попытается его освободить. У Ольги слишком людно.
Клод и Валов жили в гостинице, утром Тина видела их в кафе в соседнем квартале: инспектор сосредоточенно посыпал крупной солью мороженое в фарфоровой вазочке, а Клод предлагал попробовать так, без соли — мол, тоже съедобно. Оба загорели и выглядели веселыми, Валов обзавелся дешевой видеокамерой. Пусть гуляют. Когда им еще представится случай побывать на Незе? Скорее всего, никогда.
— Тина, если бы я был человеком, я бы мечтал некоторое время пожить тут вдвоем с вами, — задумчиво изрек Лиргисо.
Тина пожала плечами. Порой ее начинала разбирать зависть: сохранять хорошую мину при плохой игре — вот это он умел в совершенстве! Она так не могла.
— Не напивайся, нам еще работать сегодня.
— Кхей-саро, в отличие от любимого вами Тлемлелха, я не склонен напиваться не вовремя. — Он поставил пустой бокал на подоконник. — Мы уже много сделали, так что я рассчитывал отдохнуть и посмотреть по телевизору порношоу.
— Нам надо закончить с социоэкономическими характеристиками.
— Кажется, у людей это называется сверхурочной работой? — Лиргисо усмехнулся. — За нее полагается отдельное вознаграждение. Я сяду за компьютер, если вы позволите мне сделать вам макияж и маникюр, великолепная Тина.
— Ты в любом случае сядешь за компьютер, — хмуро бросил Стив, отрываясь от монитора.
С ним Лиргисо спорить не стал. Раза два он попытался опробовать свои чары на Стиве и вскоре понял, что это бесполезно. Референт из него получился хороший: компьютер для него не был в новинку, вдобавок он свободно читал и писал на общегалактическом. Воспроизвести человеческую речь он не мог в силу иного строения голосового аппарата, но Стив первый заподозрил, что это вряд ли мешает ему понимать без перевода, о чем говорят люди в его присутствии. Сам Лиргисо это отрицал.
Они со Стивом снова занялись информационным пакетом. Тина села за другой терминал. Портрет Гуннара Венлеша, который когда-то был Сефарглом и Виллертом Руческелом. Адреса его резиденций на Валгре. Запись позавчерашнего допроса.
— …Я не собираюсь что-либо от вас утаивать, но в моих знаниях есть пробелы, — сразу предупредил Лиргисо. — Патрон никого не одаривает беспредельным доверием.
— Что ты знаешь обо мне? — спросил Стив.
— Патрон сказал, что вы могущественный демон из-за грани Вселенной. Когда служащие того человека, Генлаора, включили установку для оживления клонов, она захватила вас, потому что вы находились в радиусе ее действия.
— Откуда у твоего патрона вся эта аппаратура?
— О, это очень древние разработки. Тайна лярнийских Императоров, передаваемая по наследству, Сефаргл никого в нее не посвящает.
— Что еще тебе известно о «демонах из-за грани Вселенной»? — В голосе Стива явственно сквозила ирония.
— Ничего. Патрон долго л тщетно пытался найти какие-нибудь дополнительные данные. Память так и не вернулась к вам?
— Вопросы здесь задаю я, — буркнул Стив. — Почему он считает меня демоном?
— В древней литературе так называются существа, подобные вам. — Лиргисо вдруг рассмеялся. — Аргхмо Сефаргла! Так вы его преследовали ради того, чтобы вырвать эти крохи информации?!
— Не только ради этого. Я собираюсь пресечь его деятельность.
— Патрон считает, что у него есть оружие против вас.
Тина тогда удивилась: почему Лиргисо без нажима выдает стратегически важные сведения?
— Какое оружие?
— Излучатели, родственные той установке, которая вас поймала.
— Они эффективны?
— Стив, откуда я могу знать, что против вас эффективно? — улыбнулся Лиргисо.
Пока Стив обдумывал эту информацию, Тина с подозрением поинтересовалась:
— Почему ты об этом сказал?
— Не в моих правилах поддерживать ту сторону, которая заведомо проигрывает, великолепная кхей-саро. Патрон уже проиграл, дальше я намерен работать с вами.
— Как ты собираешься с нами работать? — Сейчас, прослушивая запись, она уловила нотки изумления в своем голосе.
— Стив, вам еще не приходило в голову, что вы можете захватить власть на любой планете? — Лиргисо обратился не к ней, а к нему. — И даже не на одной планете… Неужели нет? Вы меня удивляете. После того как вы захватите власть, вам понадобится кто-нибудь, кто будет управлять вашими владениями. Вы же не станете сами с этим возиться!
— Предлагаешь себя в менеджеры? — сообразив, куда он клонит, уточнила Тина.
— На Лярне я весьма успешно управлял и собственным бизнесом, и организацией Сефаргла. У меня большой опыт, кхей-саро.
Она тогда начала придумывать, как бы его срезать, но Стив опередил ее:
— Лиргисо, я не собираюсь захватывать власть. Оно мне надо?
Тина закрыла файл. Стив и Живущий-в-Прохладе сидели перед терминалами; то, что загружал Лиргисо, тут же появлялось на мониторе у Стива. Есть надежда, что с социоэкономическими характеристиками лярнийских государств они сегодня закончат…
За большими окнами во все небо розовел закат. Просторная комната не была похожа ни на человеческое жилье, ни на офис — нечто промежуточное, тревожно-незавершенное: компьютерная техника, видеофон; большой стол из белого пластика, уже успевший превратиться в территорию хаоса; несколько белоснежных параллелепипедов вразброс — новенькая гелевая мебель. В углу, дисгармонируя с остальной обстановкой, торчал трехногий резной табурет, забытый прежними жильцами. Еще здесь имелась вторая комната (спальня Лиргисо), ванная, санузел и обширная, вся сверкающая от обилия хромированных элементов автоматизированная кухня. Опустив жалюзи, Тина включила светящийся потолок и начала просматривать материалы о Лярне.
Могндоэфра, крупнейшее из лярнийских государств. Высший орган власти — Собрание Блистающих Представителей. Число последних не постоянно, колеблется между тремя и четырьмя сотнями. Блистающих Представителей избирают энбоно, преодолевшие имущественный ценз и статус-ценз. Собрание контролирует работу Корпорации — государственных учреждений, ведающих отдельными отраслями экономики и общественными институтами. Религия считается личным делом каждого. Семей нет, родственных связей нет. Частная собственность передается наследникам, которых завещатель назначает произвольно. Законы гуманны, наказания в основном ограничиваются штрафами (в случае тяжких преступлений — вплоть до конфискации имущества). Огромное значение в жизни могндоэфрийских энбоно имеет статус: он определяется сложной игрой формальных и неформальных взаимоотношений и является более важным для преуспеяния фактором, чем богатство или официальное положение в обществе. Энбоно, потерявшие свой статус, подвергаются остракизму и кончают самоубийством (уходят во Фласс). Жесткое отношение к статусу компенсирует мягкость могндоэфрийских законов: преступник (совершивший убийство, ограбление и т. п.) лишается прежнего статуса, со всеми вытекающими последствиями. Вместе с тем иногда можно утратить статус из-за какого-либо незначительного действия или происшествия. Кхейглы (существа женского пола) живут в обителях кхейгл, дли них статус никакой роли не играет. Чливьясы и неги (еще две лярнийские расы) являются рабами.
Харл, второе по величине лярнийское государство. Находится в состоянии перманентной пограничной войны с Могндоэфрой. Высший орган власти — Совет Иерархов Клана Властвующей. Единая государственная религия — культ Непостижимого Бога, священнослужители — иерархи Клана Властвующей. Семей нет. Родственные связи определяются по материнской линии. Общество состоит из Кланов, за каждым из которых закреплены определенные функции: Клан Учителей, Клан Воинов, Клан Мастеров, Клан Лечащих и т. п. Сменить Клан нельзя. Статус обусловлен принадлежностью к тому или иному Клану и местом энбоно в его внутренней иерархии. Статуса в могндоэфрийском понимании в Харле нет. Законы предусматривают телесные наказания и смертную казнь; крайне сурово караются религиозные преступления (сюда относятся также действия, направленные на подрыв престижа иерархов Клана Властвующей). Предприятиями, земельными угодьями и рабами (чливьясами и негами) владеют Кланы.
Алфаяфа, Яганл, Клемьянгл, Иувасо, Имтусонг, Зьонгх, Слосонгд — мелкие государства. Уровень жизни невысокий. Собственность частная либо клановая. В Яганле и Зьонгхе нет ни семей, ни родственных связей, структура общества напоминает могндоэфрийскую. В Алфаяфе, Клемьянгле, Иувасо и Слосонгде — кланы, как в Харле. В Имтусонге энбоно и кхейглы живут семьями. В Алфаяфе, Яганле, Имтусонге, Клемьянгле и Слосонгде чливьясы и неги являются рабами, в Иувасо и Зьонгхе они свободны, однако считаются полуживотными (причина, видимо, в том, что при таком примитивном уровне хозяйства, как в Иувасо и Зьонгхе, раб будет скорее обузой, чем полезной единицей). Из религий наиболее популярны культ Непостижимого Бога и культ Луны-Кхейглы. В Зьонгхе поклоняются Флассу, как божеству. К Могндоэфре у этих народов отношение прохладное: бытует мнение, что могндоэфрийские энбоно своим непотребным поведением прогневали небеса и все беды происходят из-за них, поскольку высшие силы не очень-то разбирают, кого надо карать, а кого нет
Примечательно, что управление везде коллегиальное: после правления Сефаргла лярнийцы заработали непреодолимое отвращение к идее единоличной власти. «Злой Император» — это для них и нечто вроде дьявола, и эквивалент крепкого ругательства.