Петри Николай. Колесо превращений

   - Мели, Емеля, твоя неделя! - огрызнулся Ухоня и продолжил: - Ничего, скоро сам все увидишь!
   Они шли по пустым переходам. Наконец вошли в большой зал, и в свете редких жировых светильников Милав увидел странную картину: вокруг большого круглого стола в затылок друг другу двигались не менее десятка слуг. Они совершенно бесшумно переставляли ноги, казавшиеся ватными. Вызвала недоумение и поза, в которой они совершали непонятный ритуальный марш едва ли нормальный человек станет разгуливать на полусогнутых коленях и с опущенной головой. В комнате находилось несколько слуг, не участвовавших в жутком шествии. Они стояли или сидели совершенно неподвижно, глядя перед собой и не шевеля ни рукой, ни ногой. Милав приблизился к одному такому истукану и заглянул ему в глаза.
   Лучше бы он этого не делал!
   Перед ним была молодая служанка из числа тех, что суют свой маленький носик в каждую щель, где можно найти что-либо интересное, забывая при этом мудрую пословицу росомонов о любопытной Варваре. Она безмолвствовала, как статуя, стоящая рядом. В глазах ее Милав не увидел ничего, кроме бездны черной пустоты. Милав отшатнулся - он узнал этот взгляд...
   - Ну что? - подал голос Ухоня. - Как тебе этот "шабаш"?
   - Жуткое зрелище! А как с караулом за стенами?
   - Там все в порядке. Только звуки и голоса с улицы поступают глухие, словно по всему дворцу вставили еще по две рамы в каждое окно.
   - Нужно вернуться к сэру Лионелю и обсудить наше положение. По всему видно - готовится что-то серьезное.
   Они двинулись в обратный путь. Но не успели сделать и десяти шагов, как со стороны их комнаты послышался слабый шум. Был он тихим, почти неуловимым, но в звенящей ночной тишине прозвучал, как обвал лавины. Ухоня подобрался, скребанул когтями по полу и понесся вперед, бормоча при этом:
   - Да что же это такое! Стоит только оставить кого-нибудь в одиночестве, как сразу что-то происходит!!
   Они бежали по пустым коридорам, боясь опоздать. Больше со стороны их пристанища не доносилось ни единого звука. Они влетели в комнату почти одновременно (ухоноид чуть раньше). Все вещи были на местах, в подставке по-прежнему коптил жировик, зажженный Милавом перед тем, как они с Ухоней ушли; все три кровати пустовали.
   - Э-э-х! - вздохнул Ухоня, показывая лапой куда-то на пол.
   Милав взял жировик, подошел поближе. Ухоня звонко цокал когтями рядом. Милав поставил жировик и выпрямился.
   - Кто это? - клацнул зубами ухоноид.
   На полу лежало создание, с которым даже болотный нагльбаар не мог сравниться по "красоте". Ростом оно было не намного ниже Милава; мощная грудь говорила о большой силе; тело покрывали жесткие длинные волосы. Милав поискал у создания глаза, чтобы по ним определить "гостя". Для этого он наклонился к самому телу, на что Ухоня прошептал:
   - Осторожно! Может, он еще жив!!
   Милав указал на сломанный клинок Калькониса, торчащий из груди пришельца.
   - Бедный Кальконис, - проговорил Ухоня, - он все-таки успел проткнуть одного!
   Милав продолжал искать глаза, но так и не нашел их - незнакомец оказался "закрытой книгой"!
   - Ну почему мы всегда так глупо проигрываем?! - возмутился Ухоня. Это все я! Если бы не разбудил тебя и мы не ушли из комнаты, Кальконис бы не пропал!
   - Кто пропал?
   Этот голос Милав и Ухоня не спутали бы ни с каким другим!
   - Сэр Лионель, это вы?! - промяукал счастливый ухоноид.
   - А кто же еще!
   - Где вы? - Милав терялся в догадках: комната была пуста, но голос Калькониса звучал достаточно громко и вполне материально.
   - Да здесь я...
   Теперь Милав понял, что звуки идут откуда-то снизу. Он кинулся шарить по полу. Ухоня рычал рядом.
   Возле кровати Милава лежал его "кокон", внутри которого кто-то копошился. Милав помог выбраться сэру Лионелю и удивленно спросил:
   - Что вы там делали?
   - Как что? Прятался!
   Некоторое время сэр Лионель приходил в себя и только потом приступил к рассказу.
   - Я проснулся от ощущения, что на меня кто-то смотрит, - заговорил Кальконис. - Сами знаете, как это неприятно, особенно когда просыпаешься один в этом чертовом дворце! Ваш жировик, Милав, и помог мне разглядеть их.
   - Их? Так он был не один?
   - Нет, их было трое. Они появились, словно из воздуха, и замерли в центре комнаты. Один подошел к двери и прислушался, потом с шумом втянул в себя воздух и показал рукой на меня. Двое оставшихся стали приближаться ко мне с двух сторон. Я понял, что кричать нет смысла, да и времени на это уже не оставалось. Схватил шпагу, которая всегда лежит рядом, и вскочил на ноги. Тот, что стоял у двери, издал звук, похожий на птичий клекот, и его подельники кинулись на меня. Я спрыгнул с кровати и атаковал одного; оказалось, что он удивительно неповоротлив! Мне без труда удалось ускользнуть. Я побежал к выходу, надеясь прорваться, но чудище сторожило дверь надежно. Я сделал несколько удачных выпадов и, улучив момент, вонзил шпагу ему в грудь. Я думал, что раздастся вопль и на шум кто-нибудь прибежит. Однако чудище только захрипело и с такой силой отшвырнуло меня в сторону, что я оказался на вашей, Милав, кровати. От удара хрустнула ножка - быть может, ее треск и привлек ваше внимание?.. А потом я понял, что остался безоружен, и начал искать способ спастись. Я нашел ваш "кокон", который вы всегда кладете под голову, и воспользовался им в надежде, что чудища меня не заметят. Так и случилось, хотя я и не понимаю, как "кокон" защитил меня от их внимания.
   - Они безглазые, - сказал Милав, - и видели вас чужим магическим зрением. "Кокон", по-видимому, для них совершенно непрозрачен - вот они вас и не заметили.
   - А что делать с этим? - Ухоня указал на чудище.
   - Пусть лежит до утра, - ответил Милав
   - Только не здесь! - возмутился ухоноид - Я не стану ночевать в одной комнате с каким-то дохлым монстром!
   - Не станешь? - спросил Милав.
   - Ни за что не стану! Мало нам тех, что хороводом ходят вокруг стола, так теперь еще это!
   - Что такое? - спросил сэр Лионель. Милав рассказал.
   - Это мог сделать только Аваддон! - воскликнул разволновавшийся Кальконис.
   - Мы не сомневаемся. Но давайте все же уберем этого монстра. Ему действительно здесь не место!
   Глава 12
   "КАМЕННЫЙ ОРЕХ"
   ЗОВ!
   ... Бесконечная череда незначительных событий складывается в Эпоху. Каждая Эпоха оставляет на теле истории свои следы, которые по праву можно считать отпечатками Вечности. На смену старому приходит новое - таков Закон. И никто не в силах изменить его. Могучий Вавилон пал. Непобедимый Рим пал. Бесконечные песчаные барханы покрыли цивилизации, когда-то правившие миром... И ты падешь... Но не страшись этого, ибо в обновлении благо...
   Ночь больше никаких сюрпризов не преподнесла. За исключением того, что все слуги, участвовавшие вчера в "массовых гуляниях", куда-то пропали. Ухоня вызвался найти их, но Милав удержал:
   - Ты не забыл свои вчерашние слова о том, что как только мы оставляем кого-нибудь в одиночестве, с ним происходят... малоприятные вещи?
   Ухоня посчитал довод достаточно весомым. Тем более что за стенами замка поднялась суматоха - прибыл Латтерн О-Тог.
   Токонг короля вошел в комнату росомонов один. Ранее с ним всегда приходили несколько слуг, истуканами застывавшие у двери В первую секунду это нисколько не насторожило Милава. Он посчитал, что новости, принесенные Латтерном, настолько важны и секретны, что слугам о них знать не стоит Но уже в следующий миг положение изменилось. Кузнец втянул в себя воздух, и лимбическая система его головного мозга, отвечающая за анализ запахов, быстро определила: запах, исходящий от Латтерна О-Тога, не принадлежит токонгу короля! Милав активизировал возможности своих прошлых воплощений он обратился к опыту красного волка, обонятельные способности которого в десятки раз превосходили человеческие. Красный волк не подвел. Не успел Латтерн О-Тог преодолеть и половины комнаты, как Милав знал, что перед ним Аваддон.
   Милав действовал со всей быстротой, на которую было способно его тело. Но все же недостаточно быстро, чтобы застать Аваддона врасплох. Черный маг обладал поистине звериным чутьем. Он по какому-то неуловимому изменению атмосферы вокруг понял, что Милав раскрыл его инкогнито, и не стал дожидаться, когда кузнец нападет первым. Он сотворил из воздуха огненный шар и метнул его во врага. Милав был готов к нападению и без труда отбил огненную молнию - шар пролетел над головами изумленных Калькониса и Ухони, с треском и шипением разбившись о стену. Запахло жареным в буквальном и переносном смыслах - искры посыпались на "кокон" Милава, который тут же вспыхнул бледным оранжевым огнем. Между тем Аваддон мелкими шажками отступал к двери, а Милав, достав Поющий Сэйен, яростно наседал.
   Поединок происходил на глазах пораженных Ухони и Калькониса, которые не могли взять в толк: чего это Милав налетел на токонга, а вельможный гхот в ответ отстреливается огненными шарами? Не было времени объяснить им суть дела, поэтому в этой схватке кузнец рассчитывал только на себя.
   Аваддон был уже у самой двери и пытался выйти. Но Милав не позволял ему, яростно атакуя мага. Поющий наносил множество мгновенных немыслимых ударов, и многие из них пробивали защиту Аваддона. У чародея не было ни единого мига, чтобы сотворить спасительное заклинание и скрыться от мельницы боли, в которую превратился Поющий Сэйен в руках Милава.
   Для сторонних наблюдателей бой длился едва ли больше минуты. Но для Милава и Аваддона время словно растянулось. Дважды черному магу удалось сотворить бушующий сноп огня и обрушить его на росомона - и дважды Милаву удалось избежать огненного дождя, способного за минуту испепелить человеческое тело.
   Наконец Аваддон улучил момент и юркнул в приоткрывшуюся створку двери. Милав ринулся за ним, надеясь настигнуть чародея. Но дверь захлопнулась перед ним самым коварным образом. Милав вознамерился было выбить столь ничтожное для него препятствие, но все вокруг качнулось, поплыло, теряя четкость, и через миг Милав увидел, что стоит не перед деревянной дверью, инкрустированной драгоценной древесиной, а перед шершавой каменной стеной.
   - Вот так влипли! - выдохнул за его спиной Ухоня.
   Милав обернулся. Он не увидел ни комнаты, ни предметов, что в ней находились. Кальконис, Ухоня и он оказались в круглом каменном мешке диаметром не более пяти саженей.
   - Ты можешь объяснить нам... - Ухоня был не просто озадачен - он был ошарашен. Милав вкратце рассказал.
   - Напарник, ты меня хоть убей, - взмолился Ухоня, - я не могу понять, как ты раскусил его так быстро?! У меня ведь тоже нос имеется, но я уловил только запах горелого "кокона"!
   Милав устало пояснил:
   - Обоняние является для человека основополагающим чувством. Оно помогает выжить всем животным, а человек так ли уж от них далек? Поэтому запах Аваддона, который я впитал в критический миг схватки с ним, так ярок и силен для меня. Я узнал бы колдуна среди тысячи Латтернов О-Тогов...
   - Все это, конечно, очень интересно, - подал голос Кальконис, - но как бы нам отсюда выбраться?
   Вопрос требовал ответа.
   Милав оглядел их новую темницу. Даже попробовал простучать стены. Камень казался монолитным. Посмотрев вверх, кузнец увидел где-то далеко маленький голубой круг. Небо? Источник света отсутствовал, но было очень светло.
   - Как он смог так быстро перенести нас сюда? - недоумевал Ухоня.
   Милав не ответил, продолжая осмотр стен. Ему не удалось найти даже тончайшего стыка между каменными блоками, который позволил бы предположить, что этот колодец сложен человеческими руками. Получалось, что их темница выдолблена в цельном массиве, и кто знает, сколько десятков или сотен саженей отделяют их от заветного голубого купола!
   Кузнец опустился на каменное дно рядом с Кальконисом.
   - Есть идеи? - спросил Ухоня.
   - Пока нет... - отозвался Милав.
   - Тогда попробую я...
   Ухоня трансформировал тело, превратившись в безобидное розовое ухо. Затем рванулся вверх. Милав с завистью вздохнул, глядя на то, как изящно парит ухоноид. Но в следующий миг раздался болезненный стон, и Ухоня плюхнулся рядом с кузнецом уже в облике тигра.
   - Что-то ты рановато... - сказал Милав, пока ухоноид лапами ощупывал могучую голову.
   - А ты сам попробуй! - огрызнулся Ухоня. - Нет там никакого неба! Это рисунок на камне!
   - Час от часу не легче... - проговорил Кальконис. - Выходит, это не каменный мешок, а каменный орех!
   ... Время текло вяло. Милав, привалившись к теплому боку задремавшего ухоноида, пытался найти отгадку. Он не верил в то, что Аваддон расправился с ними таким странным способом, - не в его это стиле. Вот если бы стены источали бушующее пламя, а под ногами клокотала ледяная бездна - это походило бы на него. А так...
   Незаметно кузнец задремал. Снилось что-то очень дорогое, отчего сладко щемило сердце. Губы его непроизвольно раскрылись в улыбке, и он услышал далекий-далекий голос, пробивающийся к нему сквозь толщу времени и камня.
   - Милав, почему ты спишь? Ты должен действовать!
   - Это ты, Лооггос? Как ты нашел меня?
   - Я не искал тебя - это твоя тоска отыскала меня.
   - Ты поможешь мне?
   - Зачем? Если человек решил умереть, он имеет на это право.
   - Но я не хочу умирать!
   - Тогда борись!
   - Но что я могу сделать?!
   - Вот видишь - ты в отчаянии, значит, ты уже проиграл...
   - Ну, нет, Лооггос, ты меня еще не знаешь! Да я этот камень зубами рвать стану! Да я его в порошок изотру!
   - А стоит ли тратить на это силы?
   - О чем это ты?
   - Листья с деревьев осыпались - это пришла осень или дерево умерло?
   - Я не понимаю!
   - Жаль, я всегда думал, что ты способен отличить иллюзию от реальности. Прощай!
   - Подожди, Лооггос, что означают твои слова?
   - Прощай, Милав. Путей вокруг много - мы можем еще встретиться с тобой...
   - Лооггос!
   Милану показалось, что он кричал вслух. Но, открыв глаза, он увидел, что Ухоня и сэр Лионель спят безмятежным сном. Милав лихорадочно стал вспоминать содержимое сна. Последняя фраза напряженно пульсировала в мозгу: "...отличить иллюзию от реальности... отличить иллюзию от реальности..."
   Милав помнил склонность "молчащего" ко всякого рода загадкам. Вот и сейчас Лооггос, видимо, считал, что сообщил более чем достаточно. Но что он хотел этим сказать?
   И вдруг Милава осенило: отличить иллюзию от реальности! Лооггос хотел сказать этим, что росомоны на самом деле находятся вовсе не в "каменном орехе", а где-то в другом месте. И возможно, даже не покидали пределов своей комнаты! Как же сбросить это наваждение?
   Милав потер виски. На память пришли события впечатляющего боя викингов в замке доджа Горчето. Вот оно!
   Милав разбудил обоих товарищей и, ничего им не объясняя, приступил к осуществлению своего плана.
   Усилием воли он вызвал в памяти образ раскрывающейся бездны и стал излучать это видение вокруг себя. Завороженные картиной Ухоня и сэр Лионель стали жаться к Милаву, чтобы ненароком не свалиться в адскую пропасть.
   Сначала ничего не происходило. Но Милав не отступал и скоро заметил, что контуры их темницы поплыли. Дрожание было едва заметным, но Милав понял, что он на верном пути, и усилил мысленный натиск насколько мог. И каменная темница стала рассыпаться на глазах. Не прошло и минуты, как вокруг изумленных росомонов оказалась их комната. А еще через мгновение до них долетел шум боя - кто-то штурмовал еще не достроенный дворец!
   - Ну и дела! - восхищенно воскликнул Ухоня. - Вот это по мне!
   Глава 13
   ТОКОНГ КОРОЛЯ
   Он кинулся к окну и радостно заорал:
   - Ничего себе! Ребята из охраны дворца уже разнесли весь фасад!
   Милав выглянул сквозь остатки цветного венецианского витража. Действительно, парадное крыльцо летнего дворца короля Сыбзыка Четвертого превратилось в поле боя. Сначала Милав никак не мог понять, кого же атакует королевская гвардия. Но потом заметил знакомую зеленую униформу дворцовых слуг, и до него стал доходить смысл происходящего.
   Аваддон прибыл во дворец в облике Латтерна О-Тога (чего он хотел этим добиться - отдельный вопрос). Он пришел один (настоящие слуги оставались с настоящим токонгом короля). Аваддон оставил бывших дворцовых слуг - теперь его самых верных воинов - сторожить вход во дворец (на случай, если росомоны поднимут тревогу). Затем он предстал перед росомонами. Возможно, шум поединка Милава с Аваддоном привлек внимание дворцовой стражи, и она кинулась на помощь своему господину. Рать Аваддона встала у нее на пути, и закипел бой, завершающую фазу которого Милав и увидел, выглянув из окна.
   Все вроде логично. Оставалось решить для себя: будут ли они ждать, когда дворцовая стража одержит победу, или же помогут гхотам? По выражению Ухониной физиономии он понял, что никакие силы не удержат ухоноида в комнате, когда за стенами творится такое! А разве они с Кальконисом оставят своего товарища одного?
   Милав молча достал Поющего, и это послужило сигналом. Ухоня рванулся вперед. Сэр Лионель двинулся за ним следом, выискивая по дороге, чем бы вооружиться. Милав торопливо шагал в конце их небольшой армии.
   Они поспели, что называется, к "шапошному разбору": гвардейцы вязали последних слуг, превратившихся в одночасье в опасных безумцев. Росомонов гхоты встретили настороженно.
   - Как бы нам не пришлось отвечать за чужие грехи? - предположил Ухоня.
   Действительно, к ним направлялся начальник караула, и его лицо не выражало радости от встречи с росомонами. Гхот остановился перед Милавом и спросил:
   - Где королевский токонг?
   О-го-го! Кажется, проявив воинскую солидарность, росомоны оказались в щекотливом положении. Если сказать, что Латтерн О-Тог вовсе не тот, за кого себя выдает, королевский страж этому едва ли поверит. А если сказать, что Латтерна О-Тога во дворце нет, поскольку он еще не приезжал, то... Впрочем, об этом и думать не стоило: на лице гхота-офицера отсутствовали какие-либо намеки на любовь к юмору.
   - Видите ли... - начав говорить, Милав не знал, что скажет. Но в следующий миг его взгляд упал на вереницу повозок, двигающихся к дворцу. Милав быстро сориентировался и решил малость разыграть бравого вояку. Он заявил: - Мы не видели сегодня токонга короля вельможного Латтерна О-Тога!
   Гхот опешил от такой наглости и заговорил менее миролюбивым тоном:
   - Но он вошел в вашу комнату несколько минут назад!
   Милав не отказал себе в удовольствии еще немного покуражиться над гхотом.
   - Думаю, вы ошибаетесь. Мы не видели его.
   Гхот налился гневом и вплотную приблизился к Милаву.
   - Вы скажете, где королевский токонг, иначе...
   Милав сделал удивленные глаза и ответил, приблизив свое лицо к самому носу гхота:
   - Не стоит нас пугать! И запомните: росомоны никогда не лгут! А вельможный Латтерн О-Тог в данную минуту въезжает во двор, и ваш долг поприветствовать его.
   Гхот быстро оглянулся. На его лице отразилась целая гамма чувств - от гнева на росомона до мистического ужаса (как королевский токонг может въезжать во двор дворца, если он уже внутри?!!). Не в состоянии ничего произнести, он бросился навстречу кортежу.
   Росомоны остались одни.
   - Ну и везунчик же ты! - воскликнул довольный Ухоня. - Представляешь, что с нами было, если бы токонг не появился так вовремя?!
   - Он же сказал, что прибудет утром, - пожал плечами Милав. - А дворянину его ранга ложь как-то не к лицу...
   Ухоня томно прикрыл глаза, зевнул и сказал:
   - Пойдемте к себе. Все равно Латтерн О-Тог раньше, чем через полчаса, не придет - должны же караульщики похвастать, как славно они бились с полчищами вышколенных слуг, половина из которых - дамы!
   Глава 14
   СЕКРЕТНЫЕ КОМНАТЫ И БОЛЬНЫЕ ГХОТЫ
   Латтерн О-Тог явился в комнату росомонов на удивление быстро. ("Наверное, не стал слушать хвалебной болтовни начальника дворцовой стражи", - предположил Ухоня.)
   Знатный гхот остановился посередине комнаты, огляделся по сторонам (в дверях истуканами застыли четыре телохранителя). Латтерн О-Тог был слегка озадачен. Он сделал знак рукой, и телохранители удалились, закрыв дверь.
   - Я принес новости, которые после всего этого, - токонг обвел рукой вокруг, - едва ли вас заинтересуют.
   - А что за новости?
   - Хотя вы и не доверяли моим методам поиска Аваддона, все же они дали кое-какие результаты. Мест, которые любит посещать черный маг, не так много. В каждое из них я отправил надежных людей. Сведения начали поступать уже в день вашего прибытия в этот дворец. Я не спешил ими делиться с вами, потому что не был уверен в их достоверности. Некоторое время ушло на проверку неточностей и на сопоставление добытых фактов. В итоге я пришел к выводу, что Аваддон из страны не выезжал. Мало того, он должен находиться где-то недалеко от столицы. Скорее всего, в горах, недалеко от развалин его замка.
   - Действительно не густо, - сказал Милав. - Мы, не покидая стен дворца, узнали то же самое.
   - В самом деле?! - Латтерн О-Тог казался искренним в своем удивлении.
   Милаву пришлось коротко рассказать о последних событиях.
   - Так вы по-прежнему убеждены, - спросил токонг, - что Аваддон каким-то образом использует гранит, вывезенный с руин его замка?
   - Вчера я еще мог в этом сомневаться, - ответил Милав, - но сегодня я в этом просто убежден - черный маг не просто использует камни, они играют в его замысле главную роль.
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Я хочу сказать, что Аваддон обосновался не просто где-то в районе Тмира, - в данную минуту он находится совсем близко и, возможно, даже слышит каждое наше слово!
   - Надеюсь, вы не обвиняете меня в сговоре с Аваддоном? - холодно спросил Латтерн О-Тог. - Если он воспользовался моим обликом, это еще не значит, что я...
   - Успокойтесь, вельможный токонг, - сказал Ми-лав. - Я хотел лишь сказать, что эти стены вполне могут иметь уши черного мага.
   - Неужели?!
   - Поэтому я хотел предложить вам продолжить нашу беседу в саду.
   - Что ж, я согласен. На самом деле, я отчетливо чувствую чей-то интерес к нашему разговору.
   Беседу продолжили в саду, рядом с фонтаном, изображающим сидящего грифа, из клюва которого текла холодная ключевая вода. Охрана токонга маячила где-то за кустами. Под таким прикрытием можно было смело говорить о чем угодно, не боясь быть услышанными.
   - Итак? - Латтерн О-Тог ждал от Милава продолжения.
   - Теперь я могу вам сказать следующее. - Милав выдержал паузу. - Я абсолютно уверен, что Аваддон находится во дворце!
   Глаза токонга округлились
   - Вздор! - вскричал он. - Этого не может быть!!
   - Если вы немного успокоитесь, я объясню причины моей уверенности.
   Латтерн О-Тог насупился, но ничего не сказал.
   - Ваше молчание я понимаю как согласие выслушать меня? (Легкий кивок головы вельможного гхота). Тогда продолжу: наше плохое самочувствие в течение всего времени, что мы здесь находимся, говорит о постоянном воздействии не только на нас, росомонов, но и на самих гхотов - я слышал разговоры об этом некоторых служанок и даже солдат из охраны. Следовательно, воздействие идет не на отдельного человека, а на весь дворец - я к вопросу о "чистоте" камней этой постройки. Далее, неоднократное появление некоторых... довольно странных личностей свидетельствует о том, что они приходили не со стороны парка, - ваши солдаты службу несут весьма исправно (новый кивок вельможного гхота, теперь наполненный явной благосклонностью к речам росомона). Спрашивается: откуда они могли взяться? И последнее - то, что произошло со слугами во дворце. Вечером вчера все они были совершенно нормальны. Воздействием кто-то управлял - только слуг и служанок собрали в одной комнате и лишили рассудка. Это мог сделать только тот, кто сам находился в той комнате. Иначе превращение могло затронуть кого-либо из охраны или нас. Выходит, Аваддон имеет возможность спокойно разгуливать по летнему дворцу малолетнего короля, как в своем собственном замке.
   Латтерн О-Тог криво усмехнулся.
   - Все это очень занимательно, - сказал он, - к сожалению, вашу теорию я могу уничтожить одним своим аргументом!
   - Буду рад услышать! - Милав ничуть не растерялся.
   - Вы говорите, что Аваддон все время вас преследует здесь. Так?
   - Так.
   - И что он воздействует на вас через камни своего разрушенного чертога. Так?
   - Так.
   - Тогда ответьте мне: каким образом он сумел все это просчитать, если даже я до последней минуты сомневался, куда вас везти: в Тмир или сюда!
   Милав ответил почти сразу:
   - Во-первых, Аваддон обладает даром предвидения и мог знать, что мы остановимся именно здесь. Во-вторых, я вовсе не настаиваю на том, что всю чертовщину с камнями, насыщенными черной магией, он проделал исключительно ради нас. Все это предназначалось другому.
   - Кому же, если не секрет?
   Милав огляделся по сторонам, наклонился к самому лицу Латтерна О-Тога и сказал:
   - Сыбзыку Четвертому - малолетнему королю гхотов.
   - Что!!! - Латтерн О-Тог страшно побледнел. - Вы... Вы забываетесь! Я не позволю!
   - Если вы не будете меня перебивать и дослушаете, то поймете, что я прав.
   Некоторое время Латтерн О-Тог тяжело дышал, бросая на росомона свирепые взгляды.
   - Хорошо... Говорите!
   - За последние три года положение Аваддона сильно изменилось в худшую сторону. Его способности частично утрачены, соратники бегут от него на ту сторону Великой Водной Глади, его замок разрушен до основания, и наконец правители страны Гхот вовсе не собираются делиться с ним своей властью. Как должен поступить человек, честолюбие которого настолько огромно, что буквально разрывает его на части? Вот он и решает воспользоваться тем, что для малолетнего Сыбзыка строится летний дворец. Он внушает ответственному за строительство мысль воспользоваться готовыми блоками разрушенной крепости. Раньше блоки возили из каменоломни на строительство всех крупных сооружений в Тмире - и никому не приходило в голову, что это далеко. А камни с развалин замка Аваддона содержат эманацию зла, они способны излучать его сколь угодно долго и с силой, которую определяет сам Аваддон. Далее, сам черный маг в процессе строительства влияет на рабочих таким образом, что они возводят ряд секретных комнат, о которых никто ничего не знает, потому что все исполнители гибнут по завершении работ. При строительстве дворца погибло более ста человек! Такие потери сопоставимы с потерями при осаде крепости. Но Аваддона мало заботят судьбы каких-то там простолюдинов. Его цель одна - дождаться, когда Сыбзык Четвертый начнет проводить свой отдых в этом дворце. И вот тогда для Аваддона откроется широкое поле деятельности - он сможет влиять на молодого короля таким образом, что через год-два королевским токонгом может оказаться уже он сам, а потом... потом ему и король будет не нужен, и он с помощью своих потайных комнат сможет совершать какие угодно подмены, кражи, убийства...