Страница:
Операторы отозвались гробовым молчанием.
— Карл, это ты?
— Кто на связи?
— Тихон.
— Какой Тихон? Представься!
— Сто семнадцатый.
— А, десант на Тарм? Привет, привет. Это ты придумал взрывать собой лабиринт? Ловко. Только надо ведь и со “слонами” кому-то бороться. Возьмешься? Больше, похоже, некому.
— Принимаю. Нечетные экипажи, слушай внимательно!..
Оценив потери со стороны противника, Тихон утратил всякий энтузиазм: всего десяток “слонов” и несколько их летающих версий. Такими темпами можно воевать до начала четвертого тысячелетия, и это при условии, что оборонная промышленность Конфедерации; будет целиком работать на них. Ладно, пока машинный парк Глори позволяет, нужно биться.
Собрав всех, кто находился поблизости, Тихон велел им выстроиться друг за другом и на умеренной скорости ехать к скоплению “китов”. Головной машине не дали сделать ни одного приличного выстрела: первая капля смяла ее в лепешку, вторая пробила насквозь и прорвала броню следующего танка. Тот также не сумел оказать сопротивления, лишь неубедительно пшикнул, слегка подпалив обшивку, и тут же сгорел. Однако благодаря этим двум экипажам колонна подобралась к противнику почти вплотную. По очереди выбывая из боя, машины успевали проделать в боку “кита” от трех до пяти хороших отверстий, и на десятом заходе он спекся. Тактика была крайне неэффективной, но ничего лучшего в их распоряжении не имелось.
Тихон встал под полуразрушенным домом и наблюдал все происходящее со стороны. Так вышло, что на Глори он единственный отвечал за уничтожение вражеской техники, поэтому тратить время на воскрешение, подъем из гаража и дорогу к стройке было преступно. Сейчас от него требовалась не геройская смерть, а четкое руководство безмозглыми сержантами. Впрочем, видеть сражение и в него не ввязаться тоже было подвигом.
Группа Карла работала как конвейер. Постепенно выявились наиболее удобные подъездные пути, и машины шли по ним безостановочно: от лифтов — к котловану, от рождения — к смерти.
То ли по недоумию, то ли из-за своеобразия логики, “киты” вместо того, чтобы отправиться в центр города и встретить танки там, упорно держались на пригретых позициях.
Истребление конкурских построек обрело систему, и последствия не заставили себя ждать. Город таял. Рабочие, словно их это не касалось, продолжали бойко орудовать вокруг рассыпающихся стен. Глядя на этот оголтелый оптимизм, Тихон вдруг подумал, что, возможно, конкуры не очень-то и переживают за результаты своего зодчества. Более того, у него создалось впечатление, что и успех всей операции их не особенно волнует.
— Ну что, земноводные, соскучились? — раздался в эфире новый голос, и спустя секунду над головой пронеслось звено долгожданных “перистов”.
Откуда они возникли, Тихон не уследил. На карте значилось множество станций переноса, и все находились рядом.
— Наконец-то! — сказал Карл. — Есть работенка, сто пятый. Как раз для укушенных вроде тебя.
— Ну-ну, — смеясь, отозвался неведомый сто пятый. — Если б не укушенные вроде меня, кто бы вас, таранов, из дерьма вытаскивал?
— Это они наши танки так кличут, — пояснил Зенон, уловив немой вопрос. — Во всяком случае, “таран” несравненно лучше, чем “утюг”.
— Значит, так, пернатые, — сказал Карл. — Толку от вас мало, поэтому двигайте вон к тому дьявольскому сооружению, и головой о стену. А мы пока со “слонами” разберемся.
— Почувствовал себя вице-генералом? Без тебя найдем, что делать, — незло огрызнулся “перист”.
— Влад, не хами, а то собью, — предупредил Карл. При упоминании этого имени Тихон встрепенулся, но тут же успокоился. Сколько в Конфедерации Владев? Очевидно, не меньше, чем Филиппов. Тот Влад, товарищ и просто славный человек, давно в земле. Если б ему предложили поступить в Школу!.. Это ведь тоже выход. У него бы получилось, еще как получилось бы! “Перист” — одноместная машина для романтиков. Это именно то, что ему было нужно. Тьфу, опять заладил! Нет того Влада. Нету.
— Сто пятый, ответь Тихону, — сказал он. Только проверить. Только убедиться — и все.
— Слушаю тебя, Тихон.
Без колебаний. Ровно. Безразлично.
— Не бывает чудес на свете, — мягко проговорил Зенон. — У меня вот тоже...
— Заглохни, — цыкнул на него Тихон. — Извини. Спасибо, я понял.
— Чего там, — покладисто сказал он — не словами, а какой-то волной душевного тепла.
Тихон снова отметил, что готов делить с Зеноном и КБ, и кубрик, и... собственно, больше у него ничего не было.
— Зачем звал? — напомнил о себе Влад. А интонация, между прочим, похожа.
— Ищу одного оператора. Тебе сверху видней.
— Алекса, что ли?
— Как ты узнал? — опешил Тихон.
— Да его все ищут, — со смехом ответил Влад. — Нет, таран, ты не по адресу. Мифы — не моя специальность.
— Карл! — опомнился Тихон. — Вызываю двести второго!
— Слушаю тебя.
— Тогда, на Тарме, ты назвался Алексом.
— Ну и что?
— Ты с ним встречался?
— Было дело, — гордо заявил он. — Мастер с большой буквы.
— Я хотел сказать, не в бою, а с самим оператором. Ну, с живым человеком.
— Тут вот какая штука, — протянул Карл. — Этот Алекс не то, чтобы... Погоди, не морочь голову! — торопливо крикнул он.
— Не светись ты в эфире со своим Алексом, — предостерег Зенон. — Вернемся на Пост, там и расспросишь.
— А что, у вас есть связь с другими подразделениями?
— Зачем тебе другие? Карл живет в соседнем кубрике.
Канонада вокруг ямы усилилась, и Тихон, покинув укрытие, встал в хвосте новой колонны к лабиринту.
Усилиями Карла от конкурского города почти ничего не осталось. Кое-где еще торчали острые огрызки стен, в одном месте-даже уцелел приличный комплекс из искривленных геометрических фигур, но перелом был достигнут. Строители, половина из которых погибла, уже не успевали восстанавливать разрушенное. Танки двигались к обрыву непрерывным потоком, словно не к самоликвидации занимали очередь, а за вишневым пирогом.
Успехи отряда под командованием Тихона были не столь ощутимы, но тот, кто знал, каково воевать с тяжелой техникой конкуров, не оценить их не мог: двадцать один “слон” и шестнадцать “китов”. Все стояли обезвреженные, исковерканные, но не сожженные дотла — Тихон подумал, что покопаться в железе противника ученым будет интересно.
Со стороны центра примчалось еще три звена “перистов”. Не отвлекаясь на перестрелку, они с ходу, красивым и стройным клином, воткнулись в город. Полыхнула серия ярких вспышек, не особенно мощных, но все же ощутимых. На темно-коричневых стенах обозначилось еще двадцать четыре дыры, по количеству машин.
"С транспортной системой летуны справятся скоро, — решил Тихон. — Надо только обеспечить им надежное прикрытие”.
Зенон круто развернул на ближнего “слона” и предусмотрительно выпустил искрящееся облачко пыли, однако электромагнитные орудия противника бездействовали.
— У него ртуть кончилась, — возник где-то рядом
Карл.
— Здесь Дарья, — прорезался другой голос. — Что делать, командир?
— Займись вот этим и переключайся на “китов”. Свежий, только из гаража, танк выскочил вперед и стеганул огненным ручьем по иссеченной обшивке “слона”. Внутри что-то грохнуло. Люк ракетной шахты сорвало вместе с замками и отнесло далеко в сторону. Сбоку раздвинулась диафрагма, и из черного отверстия вывалился раненый солдат. Он лишился третьей руки, а задняя нога была раздроблена и моталась кровяными лохмотьями. В таком виде конкур здорово напоминал человека, и Дарья, кажется, купилась.
— Добей, — приказал Тихон. Он мог бы все сделать и сам, но для сержанта, тем более женщины, этот опыт был полезнее.
— Они похожи на нас, — растерянно проговорила она.
Солдат выпрямился, но не удержал равновесия и опрокинулся на спину. Его лицо перекосилось от боли, а рот широко открылся, но из-за шума боя крик остался неуслышанным.
— Что, дружок, слабо на двух ногах пройтись? — удовлетворенно рассмеялся Зенон.
Конкур мучительно перекатился на живот и еще раз попытался подняться, но снова упал. Кое-как встав на четвереньки, он по-кощачьи затряс головой и пополз к Дарье.
— Добить! — твердо повторил Тихон. — Не жалей его.
— Он живой... — зачарованно повторяла она.
— Сожги его на фиг, — предложил Зенон Тихону. — У него же самоликвидатор, как у нас.
— Пусть сама, — упрямо ответил он.
— Трехногий ее подорвет.
— Значит, урок ей будет.
Солдат дотащился до танка и, умоляюще взглянув на орудия, прижался всем телом к броне.
— Ну, все, — сказал Зенон. — Прощай, девушка.
— Ребята, он трясется! Я чувствую! — воскликнула Дарья. — Он просит, чтобы его взяли...
В это мгновение конкур вздрогнул и разлетелся в . мелкие брызги. Взрыв был таким мощным, что танк подняло и швырнуло назад. Пробалансировав пару секунд в вертикальном положении, машина тяжко рухнула на башни. Разбрасывая налипший гравий, судорожно крутанулись траки, затем у земли что-то оглушительно скрипнуло, и танк замер.
— Так куда ты его взять собиралась? На тот свет? — с сарказмом спросил Зенон.
— Я думала...
— Сержантам это не положено, ясно? — сказал он, откровенно подражая школьному лейтенанту.
— Что мне теперь делать?
— Помирать, что же еще, — сердито ответил Тихон. — Только дай нам отъехать подальше.
Зенон споро убрал машину из зоны поражения, и обманутая Дарья вспыхнула маленьким солнцем.
Радар подмигнул, обращая на себя внимание, и обозначил вокруг станций переноса гроздья светящихся меток. Командование наконец-то раскачалось и соизволило прислать тяжелые танки. Достойное завершение операции, если учесть, что основную работу выполнили тараны. Транспортная система конкуров уничтожена, половина их машин выведена из строя. А что осталось
"утюгам”? Подчистить территорию и нацепить на башни венки победителей.
Раздался страшный треск, и не тронутый противником квартал рассыпался в крошку. Крайняя секция одного из зданий чудом выстояла, и в ней показались соты квартир: смятая мебель, какие-то грязные тряпки, а еще провода, кабели, трубы — Тихон и представить не мог, насколько сложно устроено обычное жилье. Еще залп — еще несколько домов обратилось в груду раскаленных камней. В небу потянулись столбы черного дыма.
— Кроют всех без разбора, — заметил Зенон не то с досадой, не то с восхищением.
— Заключительный этап: глаженье с отпариванием, — высказался Карл. — Колония будет как новенькая.
— А что же сразу?..
— У них свои резоны. Мне иногда кажется, что наши генералы — родственники конкуров.
— В смысле?
— И в смысле, и без смысла. Не поймешь их, генералов. Правительство Глори собрало для обороны тысячи “Т-12”, благо ему это по карману, а командование пустило их в распыл. Здесь обошлось бы и сотней
"УТ-9”.
— Вот и я о том же. А как они, интересно, собираются скрыть такой разгром от Конфедерации? Неужели война до сих пор держится в тайне?
— Уже не скрывают. В новостях недавно объявили.
— В колониях небось паника.
— Да черт с ними, не перегружай КБ. Мы свое дело сделали? Ну и до свидания.
Танк, стоявший в пяти метрах от Тихона, сорвался с места и, как следует разогнавшись, влетел под “кита”. Тот удивленно качнул бортами и через секунду раскололся, а из-под его днища забил фонтан оранжевого пламени.
— Это кто был — Карл? — спросил Влад.
— А что ты хотел? Я могу передать.
— Так вы с ним с одного Поста? Ну ладно, в следующий раз. Да, вот что, сто семнадцатый: если умудришься разыскать Алекса, скажи мне.
— Ты же в сказки не веришь.
— Может, он все-таки где и есть. Любопытно хоть одним глазком...
Мимо на предельно низкой высоте пронесся одинокий “перист” и впечатался в последний островок лабиринта. Десяток конкуров в котловане испекся заживо — на этом эпопея с захватом Глори окончилась. Скорее всего на материке параллельно строилось несколько транспортных систем, но это уже была чужая головная боль.
Тихон пересчитал уцелевшие танки и каждому определил личного “слона”. Себе он выбрал “кита” с неглубокими раковинами от малых разрядников. Тот стоял насмерть — невзирая на провал операции и абсолютную нецелесообразность дальнейшего сопротивления.
— А куда ему, родному, деваться? — весело спросил Зенон.
Деваться “киту” и впрямь было некуда, но Тихон подумал вот о чем: конкуры воевали так, будто выполняли повинность, будто цель их войны — вовсе не победа, а что-то иное, непонятное.
Дарья была права. Они действительно похожи на людей.
Кабина Зенона находилась в другом помещении, аж через три двери по коридору. Тихон вышел из операторской вместе со всеми. В проходе образовалась небольшая давка, и ему с трудом удавалось протискиваться между спин. Добравшись до середины, он увидел, как Зенон, распихивая окружающих, идет навстречу. Он избавился от баков и немного укоротил стрижку, но Тихон, конечно, узнал его сразу.
Однокашник искренне обрадовался и даже раскинул в приветствии руки, что Тихона слегка покоробило. Они дружески обнялись и направились в жилой сектор.
— А ты возмужал, — сказал Зенон, оглядывая его с ног до головы.
— Н-да, — произнес Тихон просто потому, что надо было ответить. — Надеюсь, насчет Карла ты не пошутил?
— Я никогда не шучу. Не умею. Но к двести второму мы сейчас не пойдем, некультурно это. После обеда, если тебе не терпится, — он остановился возле створа и приложил ладонь к горизонтальной панели. — А то поедим вместе? Приглашаю.
— Благодарю, — комично поклонился Тихон. — Только сюда мне приглашения не требуются. Я здесь живу.
— Да ты что?! — изумился Зенон. — Вот счастье! Ну, пойдем.
Тихон с неудовольствием отметил, что “счастье” — это уже явный перебор, но возражать не стал. В конце концов, они тут все не без особенностей, главное, чтоб дружелюбие соседа не приобретало чувственной окраски.
Зенон беззаботно бросился на кровать и, немного полежав, вспомнил о еде.
— Что ты будешь? — спросил он.
— Я сам закажу.
— Как хочешь.
Пообщавшись с печкой, он вынул поднос с прозрачным блюдечком, в котором истекала паром аморфная лепешка бледно-розового цвета.
— Ты ешь морковное пюре? — ужаснулся Тихон. — По собственной воле?
— Мне нравится, — сказал Зенон. — Воображаю, что это смазка для моих механизмов. Не очень вкусно, но ведь необходимо! — Он страдальчески вздохнул и отправил в рот полную ложку.
Тихон испугался, что здесь популярна школьная диета с пастами и разбавленным молоком, но печь без разговоров выдала и баранину, и морс, и ананасовое пирожное. Он покосился на быстро остывающую массу в соседской тарелке и с азартом вгрызся в сочное мясо.
Вернув тарелки в приемный бункер, они повалялись для порядка минут пять и одновременно встали.
— Что ты делаешь в свободное время? — поинтересовался Тихон.
— А что все люди делают?
— Да вроде ничего.
— Вот и я тоже.
В кубрике Карла никто не отзывался. Зенон постучал еще раз и приложил ухо к створу.
— Наверно, в клубе. Но я туда не пойду, — поспешно предупредил он.
— Почему?
— Ну-у-у... — Зенон насупился и перевел скучающий взгляд на стену. — И ты не ходи. Потом как-нибудь.
— В чем дело? — насторожился Тихон. — Конфликты с местным обществом?
— Я на этом Посту совсем недавно, часов тридцать, толком ни с кем не познакомился.
— Отлично, будет возможность.
— Не-е, взять и прийти, “Здрасьте, я Зенон”, нельзя.
— А как можно?
— Как-то постепенно, — уклончиво ответил он.
Спорить было лень, да и бесполезно это — воспитывать взрослого мужика. Видно, неспроста пустовала вторая койка в его комнате. Тихон припомнил ухмылку Григория, своего нового капитана, и понял, что свободное место рядом с любителем морковного пюре — отнюдь не совпадение. С Зеноном ему было комфортно, но только в танке. Как человек, он оказался менее привлекательным.
Обстановка клуба полностью соответствовала той, что Тихон видел на Посту сержантов, поэтому, едва зайдя и осмотревшись, он испытал странное ощущение, будто бывал здесь не раз. Тихон даже вспомнил, что у этого эффекта есть определенное название, кажется, на французском, впрочем, в языках он был не силен.
Трое мужчин, словно нарочно подчеркивая сходство, сидели за круглым столом и поочередно выкладывали на ворсистую поверхность плоские карточки размером с ладонь. И длинный диван, и ряд кресел по другую стену были заняты. Лейтенанты в клубе собрались в основном среднего возраста, Зенон вполне мог бы выбрать собеседника по душе. Были здесь и две женщины, но от них Тихон тут же отвернулся и дал себе слово, что ближе, чем на три метра, к ним не подойдет.
С потолка лилась чудная музыка неземного происхождения. Интервидение было настроено на канал новостей, но работало без звука: по экрану ползли городские развалины — может, на Глори, а может, где-то еще.
Тихон пригляделся к нагрудным знакам — Карла в клубе не было.
— Кто-нибудь видел двести второго? — спросил он.
— Ты сам-то кем будешь? — воинственно проревел бородатый детина в углу.
Тихон потрогал тиснение с именем и выразительно поправил аксельбант. Бородатый усмехнулся и с показной надменностью повторил эти жесты — и бирка, и серебряный шнурок у него были точно такие же.
— Я сто семнадцатый, — сказал Тихон, догадавшись, чего от него требуют.
— А-а. Ты у нас герой, — расслабленно произнес тезка. — Меня уже достают: “Кто-о сто семнадцатый?”, “Где-е сто семнадцатый?”
Гонор детины Тихон проигнорировал, гораздо сильней его взволновало известие об идущей по пятам славе. Если тезка не врет, то Тихон превращается в легенду, а этого ему совсем не хотелось. Прежде чем становиться вторым Алексом, неплохо бы выяснить, что собой представляет первый.
— Карл здесь не появлялся?
— И не появится. Его на другой Пост отправили.
— Когда?! — отчаянно крикнул Тихон.
— Как раз перед Глори, минут за десять до тревоги. Тихон ударил себя кулаком по ноге и нервно забродил по комнате. За десять минут до вызова! Если б он не позировал перед зеркалом, не дрызгался в душе... Карл в этот момент находился рядом, буквально через стенку! И в бою — ведь было же у них время поговорить, когда прислали подкрепление. Но откуда он мог знать?!
— Ты чего, ты чего, сто семнадцатый? — обеспокоился увалень. — Будет новая операция — свяжешься, делов-то!
— Если и получится, то в эфире, — сокрушенно сказал Тихон. — А можно было с глазу на глаз.
— Так у вас с ним секреты? Ну, тогда... — Он развел руками и вполголоса предостерег:
— Ты поосторожней. Чтобы ничего такого... Особенно с Карлом. Его ведь за это и выслали, куда Макар телят не гонял.
Тезка, оказывается, еще и земляк.
— За что “за это”?
— За смуту. Случилось тут с ним... короче, память потерял.
Тихон подпрыгнул на месте и, вцепившись в плечо бородатого, лихорадочно зашептал:
— Что тебе известно? Выкладывай, не томи!
— Амнезия у него была. Странная какая-то. Ровно сорок часов. Все, что “до”, говорит, помню, и “после” — тоже нормально, а эти самые сорок часов — ну хоть убей. Стерли. Проснулся, смотрит на меня...
— Где проснулся? — требовательно встряхнул его
Тихон.
— В кубрике. Мы же с ним соседи. Были. В общем, встает, свежий такой, бодрый, а во времени путается. И ведь я-то его в этот промежуток видел — все в порядке, не скажешь, что лунатик или еще кто. Жрали, трепались, в двух операциях участвовали...
— На Боло — тоже?
— Сначала на Шадане, потом на Боло. Да ведь и ты там был, вместе с Карлом шороху давали.
— Был, был. Значит, примерно в одно время...
— Ты это о чем?
— Так просто. — Тихон придвинул стул и сел рядом. — Долго ты с ним прожил?
— Я с мужиками не живу, понятно? — возразил бородатый.
— Что он за человек?
— Послушай, юноша, кончай этот допрос! — тезка вновь принял отрешенно-насмешливый вид.
— Я с мужиками не кончаю, — передразнил его Тихон. Как ни странно, бородатому это понравилось.
— Может, Карл у тебя деньги занял? — спросил он, смягчаясь. — Тогда забудь. Счета на Боло сгорели. Мы с тобой нищие, и Карл — тоже нищий. И вот эти умники, — он показал на троицу за столом, — тоже. Раньше на конфы играли, а сейчас на желания. Ободрали нас., сто семнадцатый.
— Как липку, — с выражением добавил Тихон.
— Ого! Родная речь. Давно с Земли?
— Я про Карла.
— А я — про Боло. Ходит молва, что ее специально сдали, слишком много нам Ассамблея задолжала. Деньги ведь на счетах мнимые, цифры, а не деньги. Вот они и устроили чистый проигрыш. Поди теперь разберись, куда банкиров эвакуировали. Или Глори взять, — вскинулся он. — Богатая колония. У них в океане полно редких металлов и всякого такого. Стали много власти брать. Запаслись военной техникой. Зачем, не догадываешься? А ты найди хоть одного оператора из тамошних! Опять не догадываешься? Э-эх, молодой, головенка-то совсем не работает! Они свой Пост организовать хотели. Собственный, чтоб от Конфедерации не зависеть. А тут такая напасть: система переноса разладилась. Сколько танков сгорело, пока “утюги” не появились? Все, до одного! Вот незадача!
— Ты лучше про Карла, — утомленно проговорил Тихон.
— А что про Карла?
— Откуда он родом?
— Не наш. Не с Земли, это уж точно.
— Описать его можешь? Хотя бы в общих чертах.
— Да .обычный, — замялся он. — Щуплый, вроде тебя, только повыше. Странный немножко.
— Так странный или обычный?
— Как все, — пожал плечами тезка.
Тихон понял, что толку от него не добьешься, и, не прощаясь, покинул клуб. Наверное, Зенон все-таки не зря игнорировал это место. Пятеро угрюмых типов, трое игроков неизвестно во что и небритый параноик. Та еще компашка.
Первая досада от того, что он упустил Карла, прошла, за ней навалилось раздражение, спокойное и глухое, как броня. Мелькнула шизоидная мысль о всемирном заговоре, но ее Тихон отогнал: окажись Кард на пути злодеев с золотыми эполетами, его попросту раздавят. И почему их так страшат эти провалы в памяти? Вместо того, чтобы разобраться и помочь, переводят на другой Пост.
А вдруг это опасно? Вдруг это болезнь? Тихон даже остановился и пощупал лоб — зачем, он не знал, но так делали во многих старых фильмах.
Нет, тогда бы их лечили. Положили бы в одной палате и...
Его внезапно посетила новая идея: что, если пойти к Григорию и доложить о своей амнезии? Выпроводит вслед за Карлом? Туда же? И там они встретятся?.. Чушь!
Но если их стараются развести подальше, то зачем позволили пересечься здесь? Минут пять у них было. Знать бы заранее! Но он не знал. И начальство не знало, вот в чем фокус. Выходит, отправляли их независимо друг от друга. Между Постами, конечно, поддерживается какая-то связь, но важную информацию сначала передают наверх, а это лишнее время.
Еще один шажок: их капитаны торопились, по крайней мере, Аркадий. Ему не успели сообщить, что у Григория такая же беда с операторами. Но почему от них так проворно избавляются? Нет, не избавляются, просто спихивают другим. Или прячут? От кого? Неужели их много? И что у них может быть общего?
Сбой памяти кончается где-то после сражения на Боло, потом — сон, побудка, выдворение. У него провал длился пятьдесят два часа, у Карла — сорок. Есть разница. Получается, он, Тихон, раньше Карла... Чего “раньше”?
Тихон почувствовал, что забрался в дремучий тупик.
Мозги шевелились от натуги, но соображать отказывались наотрез. Он понуро добрел до кубрика и безвольно упал на кровать.
— Нашел Карла? — вяло поинтересовался Зенон.
— Нет. Поздно.
— И нечего было туда ходить, — назидательно произнес он.
— Ты мне собирался поведать, как за пятнадцать часов получил лейтенанта. Помнишь?
— Помню, — сказал он, но таким тоном, что стало ясно: эта тема ему неприятна. — А если честно, то нет, — потерзавшись, добавил он.
— Не будешь рассказывать? — без особых возражений спросил Тихон.
— Не помню я. Самое главное — и забыл.
— Так-так, — Тихон приподнялся на локте и с любопытством осмотрел. Зенона. Это уже смахивало на фарс. — Все пятнадцать часов?
— Не верится, да?
— Отчего же? Верится.
Зенон ответил благодарным взглядом и с жаром заговорил:
— На первом Посту меня за придурочного приняли. Сделал глупость, признался, так потом потешаться начали. Склеротиком прозвали. Стадо!
— Погоди, давай по порядку. Когда?
— Бой на Шадане. Весь из головы вылетел, совершенно!
— И на Боло, — подсказал Тихон.
— Нет, на Боло я не попал, я в это время сюда переводился.
— Это ты помнишь?
— Это — да.
— А переводился сразу после...
— Верно. Разбудили, поздравили, что-то там наговорили про мои таланты — и бегом до платформы. А откуда ты?.. 0-ох! Ты ведь тоже...
Тихон встал и, подойдя к универсальной печи, заказал обед на две персоны: маринованную телятину и большую порцию морковной пасты. Вернувшись к койкам, он сделал вид, что перепутал подносы, и сунул соседу мясо.
— Ой, нет, — замахал руками Зенон. — Я буду смазку.
Вот и рухнули все твои построения, сказал сам себе Тихон. Не с тобой разлучали Карла, а с этим смазанным. Правильно. Что за прихоть — перемещать оператора туда-сюда? Идиотизм. Если только они не хотят, чтобы в одном месте находилось сразу двое “склеротиков”. Это причина. Ну, а тебя-то с какой стати? За боевые заслуги? Вряд ли. Скорее всего на сержантском Посту был кто-то еще — такой же, с провалом. Того Аркадий оставил при себе, а тебя отправил на повышение.
— Карл, это ты?
— Кто на связи?
— Тихон.
— Какой Тихон? Представься!
— Сто семнадцатый.
— А, десант на Тарм? Привет, привет. Это ты придумал взрывать собой лабиринт? Ловко. Только надо ведь и со “слонами” кому-то бороться. Возьмешься? Больше, похоже, некому.
— Принимаю. Нечетные экипажи, слушай внимательно!..
Оценив потери со стороны противника, Тихон утратил всякий энтузиазм: всего десяток “слонов” и несколько их летающих версий. Такими темпами можно воевать до начала четвертого тысячелетия, и это при условии, что оборонная промышленность Конфедерации; будет целиком работать на них. Ладно, пока машинный парк Глори позволяет, нужно биться.
Собрав всех, кто находился поблизости, Тихон велел им выстроиться друг за другом и на умеренной скорости ехать к скоплению “китов”. Головной машине не дали сделать ни одного приличного выстрела: первая капля смяла ее в лепешку, вторая пробила насквозь и прорвала броню следующего танка. Тот также не сумел оказать сопротивления, лишь неубедительно пшикнул, слегка подпалив обшивку, и тут же сгорел. Однако благодаря этим двум экипажам колонна подобралась к противнику почти вплотную. По очереди выбывая из боя, машины успевали проделать в боку “кита” от трех до пяти хороших отверстий, и на десятом заходе он спекся. Тактика была крайне неэффективной, но ничего лучшего в их распоряжении не имелось.
Тихон встал под полуразрушенным домом и наблюдал все происходящее со стороны. Так вышло, что на Глори он единственный отвечал за уничтожение вражеской техники, поэтому тратить время на воскрешение, подъем из гаража и дорогу к стройке было преступно. Сейчас от него требовалась не геройская смерть, а четкое руководство безмозглыми сержантами. Впрочем, видеть сражение и в него не ввязаться тоже было подвигом.
Группа Карла работала как конвейер. Постепенно выявились наиболее удобные подъездные пути, и машины шли по ним безостановочно: от лифтов — к котловану, от рождения — к смерти.
То ли по недоумию, то ли из-за своеобразия логики, “киты” вместо того, чтобы отправиться в центр города и встретить танки там, упорно держались на пригретых позициях.
Истребление конкурских построек обрело систему, и последствия не заставили себя ждать. Город таял. Рабочие, словно их это не касалось, продолжали бойко орудовать вокруг рассыпающихся стен. Глядя на этот оголтелый оптимизм, Тихон вдруг подумал, что, возможно, конкуры не очень-то и переживают за результаты своего зодчества. Более того, у него создалось впечатление, что и успех всей операции их не особенно волнует.
— Ну что, земноводные, соскучились? — раздался в эфире новый голос, и спустя секунду над головой пронеслось звено долгожданных “перистов”.
Откуда они возникли, Тихон не уследил. На карте значилось множество станций переноса, и все находились рядом.
— Наконец-то! — сказал Карл. — Есть работенка, сто пятый. Как раз для укушенных вроде тебя.
— Ну-ну, — смеясь, отозвался неведомый сто пятый. — Если б не укушенные вроде меня, кто бы вас, таранов, из дерьма вытаскивал?
— Это они наши танки так кличут, — пояснил Зенон, уловив немой вопрос. — Во всяком случае, “таран” несравненно лучше, чем “утюг”.
— Значит, так, пернатые, — сказал Карл. — Толку от вас мало, поэтому двигайте вон к тому дьявольскому сооружению, и головой о стену. А мы пока со “слонами” разберемся.
— Почувствовал себя вице-генералом? Без тебя найдем, что делать, — незло огрызнулся “перист”.
— Влад, не хами, а то собью, — предупредил Карл. При упоминании этого имени Тихон встрепенулся, но тут же успокоился. Сколько в Конфедерации Владев? Очевидно, не меньше, чем Филиппов. Тот Влад, товарищ и просто славный человек, давно в земле. Если б ему предложили поступить в Школу!.. Это ведь тоже выход. У него бы получилось, еще как получилось бы! “Перист” — одноместная машина для романтиков. Это именно то, что ему было нужно. Тьфу, опять заладил! Нет того Влада. Нету.
— Сто пятый, ответь Тихону, — сказал он. Только проверить. Только убедиться — и все.
— Слушаю тебя, Тихон.
Без колебаний. Ровно. Безразлично.
— Не бывает чудес на свете, — мягко проговорил Зенон. — У меня вот тоже...
— Заглохни, — цыкнул на него Тихон. — Извини. Спасибо, я понял.
— Чего там, — покладисто сказал он — не словами, а какой-то волной душевного тепла.
Тихон снова отметил, что готов делить с Зеноном и КБ, и кубрик, и... собственно, больше у него ничего не было.
— Зачем звал? — напомнил о себе Влад. А интонация, между прочим, похожа.
— Ищу одного оператора. Тебе сверху видней.
— Алекса, что ли?
— Как ты узнал? — опешил Тихон.
— Да его все ищут, — со смехом ответил Влад. — Нет, таран, ты не по адресу. Мифы — не моя специальность.
— Карл! — опомнился Тихон. — Вызываю двести второго!
— Слушаю тебя.
— Тогда, на Тарме, ты назвался Алексом.
— Ну и что?
— Ты с ним встречался?
— Было дело, — гордо заявил он. — Мастер с большой буквы.
— Я хотел сказать, не в бою, а с самим оператором. Ну, с живым человеком.
— Тут вот какая штука, — протянул Карл. — Этот Алекс не то, чтобы... Погоди, не морочь голову! — торопливо крикнул он.
— Не светись ты в эфире со своим Алексом, — предостерег Зенон. — Вернемся на Пост, там и расспросишь.
— А что, у вас есть связь с другими подразделениями?
— Зачем тебе другие? Карл живет в соседнем кубрике.
Канонада вокруг ямы усилилась, и Тихон, покинув укрытие, встал в хвосте новой колонны к лабиринту.
Усилиями Карла от конкурского города почти ничего не осталось. Кое-где еще торчали острые огрызки стен, в одном месте-даже уцелел приличный комплекс из искривленных геометрических фигур, но перелом был достигнут. Строители, половина из которых погибла, уже не успевали восстанавливать разрушенное. Танки двигались к обрыву непрерывным потоком, словно не к самоликвидации занимали очередь, а за вишневым пирогом.
Успехи отряда под командованием Тихона были не столь ощутимы, но тот, кто знал, каково воевать с тяжелой техникой конкуров, не оценить их не мог: двадцать один “слон” и шестнадцать “китов”. Все стояли обезвреженные, исковерканные, но не сожженные дотла — Тихон подумал, что покопаться в железе противника ученым будет интересно.
Со стороны центра примчалось еще три звена “перистов”. Не отвлекаясь на перестрелку, они с ходу, красивым и стройным клином, воткнулись в город. Полыхнула серия ярких вспышек, не особенно мощных, но все же ощутимых. На темно-коричневых стенах обозначилось еще двадцать четыре дыры, по количеству машин.
"С транспортной системой летуны справятся скоро, — решил Тихон. — Надо только обеспечить им надежное прикрытие”.
Зенон круто развернул на ближнего “слона” и предусмотрительно выпустил искрящееся облачко пыли, однако электромагнитные орудия противника бездействовали.
— У него ртуть кончилась, — возник где-то рядом
Карл.
— Здесь Дарья, — прорезался другой голос. — Что делать, командир?
— Займись вот этим и переключайся на “китов”. Свежий, только из гаража, танк выскочил вперед и стеганул огненным ручьем по иссеченной обшивке “слона”. Внутри что-то грохнуло. Люк ракетной шахты сорвало вместе с замками и отнесло далеко в сторону. Сбоку раздвинулась диафрагма, и из черного отверстия вывалился раненый солдат. Он лишился третьей руки, а задняя нога была раздроблена и моталась кровяными лохмотьями. В таком виде конкур здорово напоминал человека, и Дарья, кажется, купилась.
— Добей, — приказал Тихон. Он мог бы все сделать и сам, но для сержанта, тем более женщины, этот опыт был полезнее.
— Они похожи на нас, — растерянно проговорила она.
Солдат выпрямился, но не удержал равновесия и опрокинулся на спину. Его лицо перекосилось от боли, а рот широко открылся, но из-за шума боя крик остался неуслышанным.
— Что, дружок, слабо на двух ногах пройтись? — удовлетворенно рассмеялся Зенон.
Конкур мучительно перекатился на живот и еще раз попытался подняться, но снова упал. Кое-как встав на четвереньки, он по-кощачьи затряс головой и пополз к Дарье.
— Добить! — твердо повторил Тихон. — Не жалей его.
— Он живой... — зачарованно повторяла она.
— Сожги его на фиг, — предложил Зенон Тихону. — У него же самоликвидатор, как у нас.
— Пусть сама, — упрямо ответил он.
— Трехногий ее подорвет.
— Значит, урок ей будет.
Солдат дотащился до танка и, умоляюще взглянув на орудия, прижался всем телом к броне.
— Ну, все, — сказал Зенон. — Прощай, девушка.
— Ребята, он трясется! Я чувствую! — воскликнула Дарья. — Он просит, чтобы его взяли...
В это мгновение конкур вздрогнул и разлетелся в . мелкие брызги. Взрыв был таким мощным, что танк подняло и швырнуло назад. Пробалансировав пару секунд в вертикальном положении, машина тяжко рухнула на башни. Разбрасывая налипший гравий, судорожно крутанулись траки, затем у земли что-то оглушительно скрипнуло, и танк замер.
— Так куда ты его взять собиралась? На тот свет? — с сарказмом спросил Зенон.
— Я думала...
— Сержантам это не положено, ясно? — сказал он, откровенно подражая школьному лейтенанту.
— Что мне теперь делать?
— Помирать, что же еще, — сердито ответил Тихон. — Только дай нам отъехать подальше.
Зенон споро убрал машину из зоны поражения, и обманутая Дарья вспыхнула маленьким солнцем.
Радар подмигнул, обращая на себя внимание, и обозначил вокруг станций переноса гроздья светящихся меток. Командование наконец-то раскачалось и соизволило прислать тяжелые танки. Достойное завершение операции, если учесть, что основную работу выполнили тараны. Транспортная система конкуров уничтожена, половина их машин выведена из строя. А что осталось
"утюгам”? Подчистить территорию и нацепить на башни венки победителей.
Раздался страшный треск, и не тронутый противником квартал рассыпался в крошку. Крайняя секция одного из зданий чудом выстояла, и в ней показались соты квартир: смятая мебель, какие-то грязные тряпки, а еще провода, кабели, трубы — Тихон и представить не мог, насколько сложно устроено обычное жилье. Еще залп — еще несколько домов обратилось в груду раскаленных камней. В небу потянулись столбы черного дыма.
— Кроют всех без разбора, — заметил Зенон не то с досадой, не то с восхищением.
— Заключительный этап: глаженье с отпариванием, — высказался Карл. — Колония будет как новенькая.
— А что же сразу?..
— У них свои резоны. Мне иногда кажется, что наши генералы — родственники конкуров.
— В смысле?
— И в смысле, и без смысла. Не поймешь их, генералов. Правительство Глори собрало для обороны тысячи “Т-12”, благо ему это по карману, а командование пустило их в распыл. Здесь обошлось бы и сотней
"УТ-9”.
— Вот и я о том же. А как они, интересно, собираются скрыть такой разгром от Конфедерации? Неужели война до сих пор держится в тайне?
— Уже не скрывают. В новостях недавно объявили.
— В колониях небось паника.
— Да черт с ними, не перегружай КБ. Мы свое дело сделали? Ну и до свидания.
Танк, стоявший в пяти метрах от Тихона, сорвался с места и, как следует разогнавшись, влетел под “кита”. Тот удивленно качнул бортами и через секунду раскололся, а из-под его днища забил фонтан оранжевого пламени.
— Это кто был — Карл? — спросил Влад.
— А что ты хотел? Я могу передать.
— Так вы с ним с одного Поста? Ну ладно, в следующий раз. Да, вот что, сто семнадцатый: если умудришься разыскать Алекса, скажи мне.
— Ты же в сказки не веришь.
— Может, он все-таки где и есть. Любопытно хоть одним глазком...
Мимо на предельно низкой высоте пронесся одинокий “перист” и впечатался в последний островок лабиринта. Десяток конкуров в котловане испекся заживо — на этом эпопея с захватом Глори окончилась. Скорее всего на материке параллельно строилось несколько транспортных систем, но это уже была чужая головная боль.
Тихон пересчитал уцелевшие танки и каждому определил личного “слона”. Себе он выбрал “кита” с неглубокими раковинами от малых разрядников. Тот стоял насмерть — невзирая на провал операции и абсолютную нецелесообразность дальнейшего сопротивления.
— А куда ему, родному, деваться? — весело спросил Зенон.
Деваться “киту” и впрямь было некуда, но Тихон подумал вот о чем: конкуры воевали так, будто выполняли повинность, будто цель их войны — вовсе не победа, а что-то иное, непонятное.
Дарья была права. Они действительно похожи на людей.
Кабина Зенона находилась в другом помещении, аж через три двери по коридору. Тихон вышел из операторской вместе со всеми. В проходе образовалась небольшая давка, и ему с трудом удавалось протискиваться между спин. Добравшись до середины, он увидел, как Зенон, распихивая окружающих, идет навстречу. Он избавился от баков и немного укоротил стрижку, но Тихон, конечно, узнал его сразу.
Однокашник искренне обрадовался и даже раскинул в приветствии руки, что Тихона слегка покоробило. Они дружески обнялись и направились в жилой сектор.
— А ты возмужал, — сказал Зенон, оглядывая его с ног до головы.
— Н-да, — произнес Тихон просто потому, что надо было ответить. — Надеюсь, насчет Карла ты не пошутил?
— Я никогда не шучу. Не умею. Но к двести второму мы сейчас не пойдем, некультурно это. После обеда, если тебе не терпится, — он остановился возле створа и приложил ладонь к горизонтальной панели. — А то поедим вместе? Приглашаю.
— Благодарю, — комично поклонился Тихон. — Только сюда мне приглашения не требуются. Я здесь живу.
— Да ты что?! — изумился Зенон. — Вот счастье! Ну, пойдем.
Тихон с неудовольствием отметил, что “счастье” — это уже явный перебор, но возражать не стал. В конце концов, они тут все не без особенностей, главное, чтоб дружелюбие соседа не приобретало чувственной окраски.
Зенон беззаботно бросился на кровать и, немного полежав, вспомнил о еде.
— Что ты будешь? — спросил он.
— Я сам закажу.
— Как хочешь.
Пообщавшись с печкой, он вынул поднос с прозрачным блюдечком, в котором истекала паром аморфная лепешка бледно-розового цвета.
— Ты ешь морковное пюре? — ужаснулся Тихон. — По собственной воле?
— Мне нравится, — сказал Зенон. — Воображаю, что это смазка для моих механизмов. Не очень вкусно, но ведь необходимо! — Он страдальчески вздохнул и отправил в рот полную ложку.
Тихон испугался, что здесь популярна школьная диета с пастами и разбавленным молоком, но печь без разговоров выдала и баранину, и морс, и ананасовое пирожное. Он покосился на быстро остывающую массу в соседской тарелке и с азартом вгрызся в сочное мясо.
Вернув тарелки в приемный бункер, они повалялись для порядка минут пять и одновременно встали.
— Что ты делаешь в свободное время? — поинтересовался Тихон.
— А что все люди делают?
— Да вроде ничего.
— Вот и я тоже.
В кубрике Карла никто не отзывался. Зенон постучал еще раз и приложил ухо к створу.
— Наверно, в клубе. Но я туда не пойду, — поспешно предупредил он.
— Почему?
— Ну-у-у... — Зенон насупился и перевел скучающий взгляд на стену. — И ты не ходи. Потом как-нибудь.
— В чем дело? — насторожился Тихон. — Конфликты с местным обществом?
— Я на этом Посту совсем недавно, часов тридцать, толком ни с кем не познакомился.
— Отлично, будет возможность.
— Не-е, взять и прийти, “Здрасьте, я Зенон”, нельзя.
— А как можно?
— Как-то постепенно, — уклончиво ответил он.
Спорить было лень, да и бесполезно это — воспитывать взрослого мужика. Видно, неспроста пустовала вторая койка в его комнате. Тихон припомнил ухмылку Григория, своего нового капитана, и понял, что свободное место рядом с любителем морковного пюре — отнюдь не совпадение. С Зеноном ему было комфортно, но только в танке. Как человек, он оказался менее привлекательным.
Обстановка клуба полностью соответствовала той, что Тихон видел на Посту сержантов, поэтому, едва зайдя и осмотревшись, он испытал странное ощущение, будто бывал здесь не раз. Тихон даже вспомнил, что у этого эффекта есть определенное название, кажется, на французском, впрочем, в языках он был не силен.
Трое мужчин, словно нарочно подчеркивая сходство, сидели за круглым столом и поочередно выкладывали на ворсистую поверхность плоские карточки размером с ладонь. И длинный диван, и ряд кресел по другую стену были заняты. Лейтенанты в клубе собрались в основном среднего возраста, Зенон вполне мог бы выбрать собеседника по душе. Были здесь и две женщины, но от них Тихон тут же отвернулся и дал себе слово, что ближе, чем на три метра, к ним не подойдет.
С потолка лилась чудная музыка неземного происхождения. Интервидение было настроено на канал новостей, но работало без звука: по экрану ползли городские развалины — может, на Глори, а может, где-то еще.
Тихон пригляделся к нагрудным знакам — Карла в клубе не было.
— Кто-нибудь видел двести второго? — спросил он.
— Ты сам-то кем будешь? — воинственно проревел бородатый детина в углу.
Тихон потрогал тиснение с именем и выразительно поправил аксельбант. Бородатый усмехнулся и с показной надменностью повторил эти жесты — и бирка, и серебряный шнурок у него были точно такие же.
— Я сто семнадцатый, — сказал Тихон, догадавшись, чего от него требуют.
— А-а. Ты у нас герой, — расслабленно произнес тезка. — Меня уже достают: “Кто-о сто семнадцатый?”, “Где-е сто семнадцатый?”
Гонор детины Тихон проигнорировал, гораздо сильней его взволновало известие об идущей по пятам славе. Если тезка не врет, то Тихон превращается в легенду, а этого ему совсем не хотелось. Прежде чем становиться вторым Алексом, неплохо бы выяснить, что собой представляет первый.
— Карл здесь не появлялся?
— И не появится. Его на другой Пост отправили.
— Когда?! — отчаянно крикнул Тихон.
— Как раз перед Глори, минут за десять до тревоги. Тихон ударил себя кулаком по ноге и нервно забродил по комнате. За десять минут до вызова! Если б он не позировал перед зеркалом, не дрызгался в душе... Карл в этот момент находился рядом, буквально через стенку! И в бою — ведь было же у них время поговорить, когда прислали подкрепление. Но откуда он мог знать?!
— Ты чего, ты чего, сто семнадцатый? — обеспокоился увалень. — Будет новая операция — свяжешься, делов-то!
— Если и получится, то в эфире, — сокрушенно сказал Тихон. — А можно было с глазу на глаз.
— Так у вас с ним секреты? Ну, тогда... — Он развел руками и вполголоса предостерег:
— Ты поосторожней. Чтобы ничего такого... Особенно с Карлом. Его ведь за это и выслали, куда Макар телят не гонял.
Тезка, оказывается, еще и земляк.
— За что “за это”?
— За смуту. Случилось тут с ним... короче, память потерял.
Тихон подпрыгнул на месте и, вцепившись в плечо бородатого, лихорадочно зашептал:
— Что тебе известно? Выкладывай, не томи!
— Амнезия у него была. Странная какая-то. Ровно сорок часов. Все, что “до”, говорит, помню, и “после” — тоже нормально, а эти самые сорок часов — ну хоть убей. Стерли. Проснулся, смотрит на меня...
— Где проснулся? — требовательно встряхнул его
Тихон.
— В кубрике. Мы же с ним соседи. Были. В общем, встает, свежий такой, бодрый, а во времени путается. И ведь я-то его в этот промежуток видел — все в порядке, не скажешь, что лунатик или еще кто. Жрали, трепались, в двух операциях участвовали...
— На Боло — тоже?
— Сначала на Шадане, потом на Боло. Да ведь и ты там был, вместе с Карлом шороху давали.
— Был, был. Значит, примерно в одно время...
— Ты это о чем?
— Так просто. — Тихон придвинул стул и сел рядом. — Долго ты с ним прожил?
— Я с мужиками не живу, понятно? — возразил бородатый.
— Что он за человек?
— Послушай, юноша, кончай этот допрос! — тезка вновь принял отрешенно-насмешливый вид.
— Я с мужиками не кончаю, — передразнил его Тихон. Как ни странно, бородатому это понравилось.
— Может, Карл у тебя деньги занял? — спросил он, смягчаясь. — Тогда забудь. Счета на Боло сгорели. Мы с тобой нищие, и Карл — тоже нищий. И вот эти умники, — он показал на троицу за столом, — тоже. Раньше на конфы играли, а сейчас на желания. Ободрали нас., сто семнадцатый.
— Как липку, — с выражением добавил Тихон.
— Ого! Родная речь. Давно с Земли?
— Я про Карла.
— А я — про Боло. Ходит молва, что ее специально сдали, слишком много нам Ассамблея задолжала. Деньги ведь на счетах мнимые, цифры, а не деньги. Вот они и устроили чистый проигрыш. Поди теперь разберись, куда банкиров эвакуировали. Или Глори взять, — вскинулся он. — Богатая колония. У них в океане полно редких металлов и всякого такого. Стали много власти брать. Запаслись военной техникой. Зачем, не догадываешься? А ты найди хоть одного оператора из тамошних! Опять не догадываешься? Э-эх, молодой, головенка-то совсем не работает! Они свой Пост организовать хотели. Собственный, чтоб от Конфедерации не зависеть. А тут такая напасть: система переноса разладилась. Сколько танков сгорело, пока “утюги” не появились? Все, до одного! Вот незадача!
— Ты лучше про Карла, — утомленно проговорил Тихон.
— А что про Карла?
— Откуда он родом?
— Не наш. Не с Земли, это уж точно.
— Описать его можешь? Хотя бы в общих чертах.
— Да .обычный, — замялся он. — Щуплый, вроде тебя, только повыше. Странный немножко.
— Так странный или обычный?
— Как все, — пожал плечами тезка.
Тихон понял, что толку от него не добьешься, и, не прощаясь, покинул клуб. Наверное, Зенон все-таки не зря игнорировал это место. Пятеро угрюмых типов, трое игроков неизвестно во что и небритый параноик. Та еще компашка.
Первая досада от того, что он упустил Карла, прошла, за ней навалилось раздражение, спокойное и глухое, как броня. Мелькнула шизоидная мысль о всемирном заговоре, но ее Тихон отогнал: окажись Кард на пути злодеев с золотыми эполетами, его попросту раздавят. И почему их так страшат эти провалы в памяти? Вместо того, чтобы разобраться и помочь, переводят на другой Пост.
А вдруг это опасно? Вдруг это болезнь? Тихон даже остановился и пощупал лоб — зачем, он не знал, но так делали во многих старых фильмах.
Нет, тогда бы их лечили. Положили бы в одной палате и...
Его внезапно посетила новая идея: что, если пойти к Григорию и доложить о своей амнезии? Выпроводит вслед за Карлом? Туда же? И там они встретятся?.. Чушь!
Но если их стараются развести подальше, то зачем позволили пересечься здесь? Минут пять у них было. Знать бы заранее! Но он не знал. И начальство не знало, вот в чем фокус. Выходит, отправляли их независимо друг от друга. Между Постами, конечно, поддерживается какая-то связь, но важную информацию сначала передают наверх, а это лишнее время.
Еще один шажок: их капитаны торопились, по крайней мере, Аркадий. Ему не успели сообщить, что у Григория такая же беда с операторами. Но почему от них так проворно избавляются? Нет, не избавляются, просто спихивают другим. Или прячут? От кого? Неужели их много? И что у них может быть общего?
Сбой памяти кончается где-то после сражения на Боло, потом — сон, побудка, выдворение. У него провал длился пятьдесят два часа, у Карла — сорок. Есть разница. Получается, он, Тихон, раньше Карла... Чего “раньше”?
Тихон почувствовал, что забрался в дремучий тупик.
Мозги шевелились от натуги, но соображать отказывались наотрез. Он понуро добрел до кубрика и безвольно упал на кровать.
— Нашел Карла? — вяло поинтересовался Зенон.
— Нет. Поздно.
— И нечего было туда ходить, — назидательно произнес он.
— Ты мне собирался поведать, как за пятнадцать часов получил лейтенанта. Помнишь?
— Помню, — сказал он, но таким тоном, что стало ясно: эта тема ему неприятна. — А если честно, то нет, — потерзавшись, добавил он.
— Не будешь рассказывать? — без особых возражений спросил Тихон.
— Не помню я. Самое главное — и забыл.
— Так-так, — Тихон приподнялся на локте и с любопытством осмотрел. Зенона. Это уже смахивало на фарс. — Все пятнадцать часов?
— Не верится, да?
— Отчего же? Верится.
Зенон ответил благодарным взглядом и с жаром заговорил:
— На первом Посту меня за придурочного приняли. Сделал глупость, признался, так потом потешаться начали. Склеротиком прозвали. Стадо!
— Погоди, давай по порядку. Когда?
— Бой на Шадане. Весь из головы вылетел, совершенно!
— И на Боло, — подсказал Тихон.
— Нет, на Боло я не попал, я в это время сюда переводился.
— Это ты помнишь?
— Это — да.
— А переводился сразу после...
— Верно. Разбудили, поздравили, что-то там наговорили про мои таланты — и бегом до платформы. А откуда ты?.. 0-ох! Ты ведь тоже...
Тихон встал и, подойдя к универсальной печи, заказал обед на две персоны: маринованную телятину и большую порцию морковной пасты. Вернувшись к койкам, он сделал вид, что перепутал подносы, и сунул соседу мясо.
— Ой, нет, — замахал руками Зенон. — Я буду смазку.
Вот и рухнули все твои построения, сказал сам себе Тихон. Не с тобой разлучали Карла, а с этим смазанным. Правильно. Что за прихоть — перемещать оператора туда-сюда? Идиотизм. Если только они не хотят, чтобы в одном месте находилось сразу двое “склеротиков”. Это причина. Ну, а тебя-то с какой стати? За боевые заслуги? Вряд ли. Скорее всего на сержантском Посту был кто-то еще — такой же, с провалом. Того Аркадий оставил при себе, а тебя отправил на повышение.