Страница:
— Отвлекитесь, друзья мои, — попросил Аркадий. — У нас пополнение, предположительно — пара для Лизы или Анастасии.
Шесть человек одновременно подняли головы, и от этого Тихону стало не по себе. В поисках поддержки он попытался зацепиться взглядом за Анастасию, но она тут же вернулась к своему занятию.
— Посмотришь все остальное, а потом, если захочешь, вернешься сюда, — сказал капитан, хотя Тихон наперед знал, что завсегдатаем так называемого клуба он не станет.
Кубрик был значительно больше школьного, кроме того, здесь стояли две кровати, а вместо экранов интервидения темнело широкое окно с видом на вечернее море. Желтая пуговица Луны висела аккурат посередине, а у галечного берега покойно плескались безукоризненные волны. Голограмма, с досадой догадался Тихон. Даже не трансляция, короткий закольцованный ролик. Он приметил серый барашек у двугорбого камня и засек время. Через восемь секунд из непроницаемой дали прибежал точно такой же и аналогично первому разбился на две пенные половинки.
— Не нравится этот слайд — поставь другой, в базе их несколько тысяч.
— Справлюсь, — хмуро ответил Тихон.
— Твоя операторская — номер три. Как получишь сигнал, не тяни, приходи пораньше. Вызов будет часов через пять.
— И где воюем? Или это секрет?
— На Посту секретов мало, все равно ты их никому не передашь. Ожидается высадка на Тарм, так что есть возможность встретиться с обиженным слоном.
— Ты в курсе? — встрепенулся Тихон.
— Вот тебе еще один секрет: платформа перенесла тебя всего на сорок метров. Мы как раз под Школой. Соскучишься — стучи в потолок. Ну, отдыхай.
Аркадий дошел до двери и медленно обернулся:
— Ты ни о чем больше спросить не хочешь?
— Вроде нет, — пожал плечами Тихон.
— Тебя деньги вообще не интересуют? Постой, ты же прямо из Лагеря? Конф-карты, наверное, и в глаза не видел? Ты ведь теперь на государственной службе, неплохо зарабатываешь.
Тихона это почему-то не воодушевило. Воспитатели демонстрировали свои карты счетов и говорили, что, когда он станет самостоятельным, ему дадут такие же, но для того, чтобы на счету появились деньги, надо работать. Все это казалось настолько далеким, что всерьез подобные разговоры никто из воспитанников не воспринимал.
— Все операторы числятся мертвыми, поэтому армия переводит деньги на анонимные счета. Ты про колонию Боло ничего не слышал? Я тоже. Вот там вы и зарегистрированы. Здесь тебе карта не нужна, получишь при демобилизации.
— Ага, — рассеянно кивнул Тихон.
— Ну, а сумма-то! — взорвался капитан. — Неужели тебе наплевать, сколько конфов ты получаешь в минуту, в час, сколько за подбитую блоху или медузу?
— Да я не ради денег, — отмахнулся Тихон. — Хоть бы раз что-то новенькое, — сокрушенно проговорил Аркадий. — Со всеми одно и то же, как будто война никогда не кончится.
Тихон задумчиво поглазел на повторяющийся прибой и стал перебирать картинки в поисках чего-нибудь поживее. После третьей сотни он наткнулся на острые скалы и маленькое розовое солнце в светло-фиолетовом небе. Скалы окружали долину и плавно переходили в холмы, заросшие мясистыми лиловыми растениями. Вербовщики на Аранте их ели. Справочная система подтвердила, что это действительно Аранта. Колония, которой больше нет.
Он вновь принялся листать каталог, пока не наткнулся на каменистую пустыню. Желтый песок сиял так ярко, что на него было больно смотреть. Вид раскаленного добела светила вызывал явственное ощущение духоты. Тихон не понял, что это — интеркино или неподвижное изображение.
Ноздреватые, изъеденные ветром валуны совсем не отбрасывали теней. На Тарме теней тоже не было. Первую настоящую победу Тихон одержал в полдень, и через пять часов он вернется в пустыню, чтобы подтвердить свое превосходство. Он лег, не раздеваясь, и прикрыл глаза. Пять часов — это немного.
Ему снилось что-то волшебное и невообразимо красивое, когда браслет тактично щипнул руку. Тихон вскочил и, еще не вполне проснувшись, юркнул в санблок. Там он секунду подержал лицо под холодным дождем и с мокрой головой, с капелькой, дрожащей на кончике носа, помчался в операторскую.
В среднем коридоре было полно народа. Люди шли плотной толпой: некоторые перебрасывались короткими репликами, кто-то зевал, кто-то на ходу дожевывал, но эта нарочитая небрежность не могла скрыть витающего в воздухе азарта.
Тихон дошел до ряда распахнутых дверей и, отыскав свою, заглянул внутрь. Ни капсул, ни широченного пульта у стены — только двенадцать овальных люков, похожих на пустые могилы, и маленькие плоские мониторы, торчащие из пола, как надгробия. На одном из них, переливаясь тревожными оттенками от желтого до вишневого, мигали цифры “117”.
Офицеров в операторской не было, а сержанты укладывались в кабины так торопливо, что обратиться к ним Тихон не решался. Половина люков уже закрылась. Не дождавшись помощи, он обогнул мерцающую табличку и погрузился в узкую нишу. Крышка начала опускаться, отрезая его от света, и Тихон, еле успев найти датчик, нацепил его на лоб за мгновение до того, как кабина окончательно утонула во мраке.
— Новенький? Рад тебя приветствовать, — сказал кто-то незнакомый. — Твой субъект — водитель. Влипай, инструктаж будет позже.
Тихон немного полежал, успокаиваясь, и, когда заметил, что перестает чувствовать тело, представил себе блестящий металлический шарик. До тяжести и тошнотворного запаха клубники дело не дошло. Как только Тихон подумал, что пора стать танком, тьма рассеялась.
Он обнаружил себя в невероятно большом ангаре. Шеренги машин тянулись во все стороны и пропадали где-то под серой мглой. Сотни, если не тысячи танков, выровненных по линейке, прижатых почти вплотную, стояли точно законсервированные, но Тихон знал, что в каждой железке — в большинстве, по крайней мере, — уже теплятся, живут две души.
Рядом шевельнулась посторонняя личность, и он учуял, как в командный блок вселилось второе сознание. Заполнив отведенное пространство, оно мельком проверило подконтрольные системы, чуть помедлило у реактора и выказало легкое неудовольствие. — Ты заметил?
С сердцем действительно было неладно. Тихон мысленно ощупал непроницаемый цилиндр — поди разберись, что там за толстым кожухом. Резервная память услужливо сунула под нос необходимую ячейку, предлагая нырнуть и захлебнуться в технических данных. В энциклопедию Тихон не полез, он и без нее понял, что на большой нагрузке мощность будет падать.
— Не бойцы мы с тобой, водитель Тихон. — Это мы еще поглядим, стрелок Лиза, — упрямо отозвался он.
Тогда, при посещении клуба, Тихон не успел толком рассмотреть девушек, да он и не знал, какая из двух болтушек станет его напарником, впрочем, изнутри ее было видно куда лучше.
— Я справа сидела. Черненькая, с хвостиком. Не помнишь, что ли? Эх, ты!
— Извини.
— Общее внимание, — раздался голос. — Говорит командир бригады. Через полторы минуты финишируем в атмосфере Тарма, высота от пятидесяти до семидесяти пяти метров. Равнина под обстрелом, поэтому рассредоточиться немедленно. Офицерские экипажи штурмуют базу в семи километрах к северу, остальные удерживают площадку до прибытия основных сил, ориентировочно — одиннадцать минут. На Тарм идем тремя транспортами, кроме нас, в десанте участвуют еще одна танковая бригада и четыре эскадрильи перистов, так что в небо не палить.
— Опять лейтенантам — сливки, а нам пыль глотать, — с притворной обидой констатировала Лиза.
Тихону с ней было хорошо — так же, как с Зеноном. В начальники она не перла, хотя имела на это все основания. Конечно, первый бой Тихону хотелось провести в паре с легендарной Анастасией, но, вспомнив ее строгий взгляд и бархатную подушечку в кабине, он решил, что ему повезло. Лиза — почти ровесница, на два или три года старше, к тому же “черненькая и с хвостиком”. Он постарается не подставить ее под конкурскую ракету — как бы сердце ни барахлило. Он вывернется.
— Спасибо.
— Ко всему привык, а к тому, что мои мысли слышит кто-то еще, не могу, — смущенно признался Тихон.
Раздался удар, и над строем прокатились гулкие валы железного эха. Пол завибрировал, и сила тяжести уменьшилась — они резко снижались. Через несколько секунд Тихон почувствовал мощный толчок. Сразу после этого крыша отделилась от стен и пошла вверх. Сбоку ударили косые лучи солнца, в которых тускло заблестели полусферы башен. Некоторое время Тихон еще видел укрепленный ажурными перекрытиями потолок, но вскоре он сжался до половины ангара и уже не заслонял сухого, белесого неба.
Взлетев, транспортный корабль отбросил радужный ореол и исчез. Тугой хлопок, долетевший до земли с небольшой задержкой, взметнул желтую пыль, которая в отсутствие ветра повисла жиденьким туманом.
Посадочный модуль стоял посреди треугольного плато. С двух сторон его отгораживали старые скалы, изъеденные множеством трещин и неглубоких пещер, с третьей плавно спускалась бесконечная пустыня.
Стены ангара разложились в пологие эстакады, и несколько колонн, взревев двигателями, ринулись к каньону. Оставшиеся машины съезжали с платформы и быстро рассеивались по площадке.
Тихон находился в центре строя, поэтому его очередь подошла в самом конце, когда из-за обгрызенного гребня уже вынырнуло первое звено мух. По металлическому полу забегали тонкие дорожки вспышек, и Тихон, пользуясь тем, что на платформе почти никого не осталось, рванул по диагонали. На миг возникло опасение, что в углу съезд не предусмотрен и там нет пандуса, но энциклопедия подсказала, что высота посадочного модуля — три с половиной метра.
— Три с половиной — это не высота, правда, стрелок? — спросил Тихон, разгоняясь все сильнее.
— Смотря как приземлиться, — сдержанно ответила Лиза.
За ними увязалась огненная строчка, и Тихону пришлось прибавить еще — с края платформы он сорвался на скорости свыше ста. Танк пролетел около пятнадцати метров и тяжело рухнул поперек разрытой чужими траками колеи. Сзади поднялся темный столб песка, и Лиза прожгла его насквозь, отомстив мухе за преследование. В ущелье показались медузы, между ними и штурмовым отрядом моментально возникла стычка, и Тихон еле удержался, чтобы не свернуть.
Сверху ослепительно полыхнуло, и над плато появились еще два транспорта, похожие на гигантских крабов, сжимающих в клешнях плоские коробки. Один, невзирая на полчища налетевших мух, пошел на посадку, другой распахнул ангар прямо в воздухе, и оттуда посыпались хищные четырехкрылые птицы.
— Внимание стрелкам! Небо заперто!
Решая, где укрыться, Тихон обратился к радару — тот отразил лишь дикую чехарду. Точки машин резво перемещались по полю, то слипаясь бесформенными комами, то вновь распадаясь на отдельные огоньки. Контролировать обстановку с помощью локатора было слишком сложно, и Тихон переключился обратно на прямое видение.
Танки метались по плато в поисках удобной позиции, и он с безмерным разочарованием понял, что большинство из них не имеет абсолютно никаких тактических навыков. “Занять и удержать”. Каким образом? Для чего?
По склону спустилась тень — над хребтом зависла целая армада мух, настолько плотная, что лучи солнца сквозь нее едва пробивались. В тучу врезались черные клинья перистов, и в воздухе началось нечто невообразимое. В сполохах и густых струях копоти смешались свои и чужие. И люди, и конкуры охотно шли на таран, превращая сражение в массовую дуэль. Казалось, летчики с обеих сторон воспринимают войну как долг немедленно погибнуть.
Радар подсчитал общее количество летательных аппаратов — их было более семисот, и каждый миг несколько штук валилось на землю. Машины глубоко уходили в песок, оставляя на поверхности какие-то обломки, оплавленные части, по которым нельзя было определить, кому они только что принадлежали.
Схватка в ущелье закончилась, не успев толком начаться. От лейтенантской, надо думать, элитной сотни осталась груда огарков. Стиснутые меж крутых склонов танки утратили маневренность и стали легкой добычей. Медузы расстреляли их пятью-шестью залпами, при этом сами они не потеряли и половины состава.
Тихон надеялся, что нападение на конкурскую базу спланировано с некой хитростью, он до последней секунды верил, что прогон машин по узкому каньону имеет хоть какой-то смысл, однако теперь убедился, что операция на Тарме была проиграна еще до высадки.
Через каньон поплыла вереница медуз, и группа перистов, вырвавшись из боя, бросилась им навстречу. Ракетоносцы передвигались, не касаясь земли, и завал растерзанной техники преодолевали сравнительно легко, тогда как для танков он обратился в сплошную полосу препятствий.
Вдалеке заклубилась рыжая пыль — к плато приближались колесные броневики. Блохи наступали тремя длинными цепями. Расчет был предельно прост: пока выйдут из строя первая и вторая, третья подберется достаточно близко. Танки, схоронившиеся за рыхлыми скалами, выпустили по длинной огненной струе, и Тихон вновь подивился их неорганизованности: на таком расстоянии даже разряд из большого орудия размывался в жалкое облачко и оседал на почву в виде слабого статического поля. Ненужные выстрелы, ребячество, благодаря которому конкуры получили представление об их линии обороны.
Неожиданно для самого себя Тихон обратил внимание на подходящий закуток под скалой и уже проехал половину пути, чтоб обосноваться за крупным валуном, но, опомнившись, послал машину к расселине, ведущей на вражескую базу.
— Не дури, — сказала Лиза.
— Две тысячи танков против пятисот блох — вот настоящая дурь! Нам в спину ракеты наводят, а мы тут насекомых подстерегаем. Не буду я в твоей пещерке отсиживаться.
— Ты что, приказ забыл?
— Помалкивай, девочка.
Только сейчас Тихон оценил преимущества водителя. Стрелок, управляющий башнями и орудиями, мог изойти на пену, но танк ехал туда, куда хотели ноги. Он, Тихон, был его ногами, и он гнал машину к самой норе, если, конечно, допустить, что медузы живут в норах.
— Надо начальству доложить.
Тихон попросил Лизу вызвать командира бригады, но тот не откликнулся. На запрос о связи хоть с каким-нибудь офицером также никто не ответил.
— Совесть чиста, — констатировал Тихон. — Кстати, ты их уже достанешь.
Его советы стрелку не требовались. Трель поворотного механизма известила о движении башни, затем он почувствовал, как спирает дыхание — это опорожнился накопитель. В следующее мгновение по железному телу прошла дрожь от сильного выстрела, и ракетоносец с угольной дырой в боку грохнулся на останки своего собрата. Медузу лизнули языки пламени, и выдранные с корнем люки ракетных шахт разлетелись, дробя мягкую породу в щебень.
Тем не менее через каньон их перебралось до тридцати штук, и теперь почти все они ополчились против одного-единственного танка. Хотя нет, не одного. Сзади одновременно хлынуло несколько голубых потоков, и еще два диска, не успев выпустить ракеты, разломились прямо в воздухе.
Все было не так уж плохо. За Тихоном подтягивалась целая группа, а вместе с ней и новые перисты. Для прорыва к базе этого было явно недостаточно, но попытаться отразить контратаку стоило. Основная масса занималась блохами, плацдарм пока оставался в их руках, но его запросто можно было потерять, если не остановить подход противника с тыла. Тихон в который раз проклял тактиков, высадивших десант в таком неудобном месте. Направь начальство к базе все две тысячи танков, результат был бы иным.
— Вызываю командира бригады, — без особой надежды пробубнил Тихон, уходя от трех ракет, вертящихся асимметричным, непредсказуемым винтом.
В реальном бою полигонные тренировки ничего не значили — как Егор ни мудрствовал, создать в симуляторе полный хаос ему не удавалось. Гораздо ценнее для Тихона оказался мимолетный опыт, полученный в якобы учебном сражении здесь же, на Тарме.
Бросок влево. Разворот. Вперед — назад. Две ракеты, настигнутые разрядами, вспыхнули оранжевыми шарами, третья, обойдя заградительный огонь по спирали, вонзилась в землю в опасной близости от правого трака. Броню окатило жаром. Раздалась дробь падающего гравия, чуть позже — шорох осыпающегося песка.
Тихон осторожно тронулся с места — вроде ходовая часть в порядке. Повреждения гусениц он боялся панически. Потерять мобильность, приклеиться к одному месту — это конец.
Опять влево, за обломок скалы. Еще рывок. Вовремя: валун раскололся по вертикали, как большой корявый цветок. Лиза полоснула голубым зигзагом по люкам ближнего диска и сразу переключила внимание на другой, этот был уже не опасен. “Надо запомнить, — мелькнуло в сознании Тихона. — Уничтожать медузу необязательно, достаточно вывести из строя ракетные шахты”.
"Банннг!!” — прогремело сбоку. Соседний танк словил крылатую иглу прямо под нижнюю башню, и ту отнесло далеко в сторону. На какое-то время танк замер, но потом, словно придя в себя, ринулся в самую гущу вражеских машин. Рядом с ним шарахнуло, но он, чудом выскользнув из-под огненного куста, добрался-таки до ущелья, и там его водитель сделал то, что рано или поздно предстоит совершить каждому.
Самоликвидация выглядела, как обычный взрыв, разве что сильнее, чем от ракеты. Противники отшатнулись к скалам, но каньон был слишком узким, и несколько медуз зацепило, одну — довольно серьезно.
Из ущелья выскользнула новая партия ракетоносцев. За ними плыли еще как минимум пятьдесят — у выхода на плато им противостояли всего четыре танка и небольшое количество перистов, толку от которых почти не было. Остальные, продолжая тупо следовать инструкции, защищали площадку от неубедительной атаки блох.
— Ты можешь связаться с другими машинами? — спросил Тихон у Лизы.
— В случае крайней необходимости.
— Так почему ты молчишь? Вызови хотя бы сотню!
— Нет полномочий.
— Подкрепление сюда! — взбесился он. — Не видишь, что происходит? Операцию планировали, надеясь на быстрый захват базы. Теперь у нас в тылу целый рассадник, а мы их как будто не замечаем.
— Соединю тебя с сетью, сам и требуй.
— Внимание всем водителям! — объявил Тихон.
— Доступ только у стрелков, — напомнила Лиза.
— Вот, дьявол! Внимание стрелкам! Нападение с севера. Срочно перегруппироваться.
— Кто говорит?..
— К кому ты обращаешься?..
— Приказ некорректный... — запрыгали растерянные возгласы.
— Сержант Тихон говорит, сто семнадцатый. Всем стрелкам с номерами, кратными пяти, развернуться на север.
— Сержант Алекс, двести второй. Я присоединяюсь. Нам нужна ваша помощь.
Если б у Тихона была грудь, он бы сказал, что в ней защемило. Алекс... Тот самый?
— Сержант? — возмущенно отозвались в эфире. — Я тоже сержант!
— И я тоже...
— И я...
Прорвавшиеся конкуры рассредоточились на треугольной площадке. От первого же залпа погибло около ста танков — тех самых, что еще секунду назад могли бы выехать из своих пещерок и дать хоть какой-то отпор.
— Алекс, мой номер триста пятнадцать, поступаю в твое распоряжение.
— С Алексом я пойду. Двести девяностый готов.
— Алекс? А разве ты не офицер? Ладно, психи, полета пятый с вами.
Несколько десятков машин вылезли из укрытий и ринулись к каньону.
— Ну, ты прям революционер какой-то, — заметила Лиза.
— Смотри, вон тот открывается. Залепи ему в бочину!
— Я же тебя ездить не учу, — упрекнула она, выбрасывая из большого орудия длинный голубой рукав.
Те, кто не пожелал покинуть насиженных огневых точек, включились в бой на оба фронта — вслед за уничтоженными блохами неслись новые полчища, которые по-прежнему не представляли большой опасности, но вынуждали стрелков то и дело отвлекаться.
Примерно триста танков в сражении вообще не участвовали, а стояли бездвижными истуканами, словно их операторы куда-то отлучились. Вряд ли это была военная хитрость. Как Тихон успел убедиться, к совместным действиям сержантские экипажи оказались не готовы, да и медузы, разобравшись в обстановке, проплывали в такой близости от уснувших танков, что промазать было невозможно.
Одна из машин вяло подала вперед, медленно, как замороженная, подняла орудия и плюнула крупным сгустком, наивно пытаясь достать сразу двух ракетоносцев. Через мгновение она превратилась в груду хлама, и Тихон ей невольно посочувствовал: таким безграмотным операторам он не доверил бы и самоката. Эта неудачная попытка смахивала на ознакомительное занятие по стрельбе. Возможно, это и был какой-то курсант, хотя откуда ему взяться на Тарме?
О второй атаке на базу не могло быть и речи. Завал покореженных корпусов закрыл ущелье для любой наземной техники, что же касается некогда мощной армии перистов, то из нее уцелело не более дюжины аппаратов, да и те продолжали опрокидываться один за другим, в лучшем случае успевая протаранить зазевавшегося противника.
Назначенные командиром бригады одиннадцать минут истекали, а ни обещанного подкрепления, ни самого командира не наблюдалось. Возникла патовая ситуация: нападение конкуров танки отбили, но штурмовать базу не могли. Наверняка существовали и другие подъездные пути, однако колесить вокруг хребта в поисках второго ущелья было бы чистым безумием. Идея пришла неожиданно.
— Стрелок, свяжи меня с перистами.
— Ты не много на себя берешь?
— В самый раз.
— Смотри... — неуверенно проговорила Лиза, но в эфир все же выпустила.
— Обращаюсь ко всем пилотам. Тут вам делать нечего, лучше смотайтесь на разведку. Узнайте, что собой представляет эта база и как к ней можно подобраться.
— Кто это говорит?
— Тихон, сто семнадцатый.
Вопрос о своем звании он замял — авось проскочит.
— Что, сержант, вошел во вкус? — донеслась до него чья-то усмешка.
— А ты кто?
— Двести второй.
— Алекс?!
— Да нет, меня зовут Карл. Купил я наших олухов. Слушай внимательно, сто семнадцатый. Никаких разведок. Знаешь, сколько нас осталось?
Тихон прощупал местность локатором — семьсот двенадцать машин.
— Вот так, даже бригады не наберется, при том, что почти треть — вырванные, а ты вздумал всю планету захватывать. Смешно.
— Вырванные?
— Наверное, какой-то Пост заглушили. А может, и два. Тебе это должно быть знакомо, ты же сам недавно здесь был, слона попортил.
— Так это наш сто семнадцатый отличился? — с уважением спросил кто-то. — Молодец, я тоже видел. А летунов оставь в покое. Двести второй дело говорит: дергаться не надо. Окопались и ждем коника.
— Троянский Конь, — опередила Лиза следующий вопрос. — ТК — Транзитная Камера переноса. Если удастся ее установить, то транспортные корабли больше не понадобятся. Техника пойдет сюда сплошным потоком, и скоро Тарм будет нашим.
— Тихон, твой стрелок — большой оптимист, — заметил Карл. — Лично я думаю иначе. Скоро конкуры подгонят стадо слонов и порубают ТК в опилки. Так уже было, и не раз.
— А потом?
— Новая высадка. Мы же с тобой бессмертные, сержант!
— Да, сержант, бессмертные, — вымолвил Тихон. Он вдруг задумался о смысле всех этих операций, но Лиза, тактично вмешавшись в его размышления, сказала:
— Не слушай всяких маньяков, водитель. Когда-нибудь мы победим. Или победят конкуры, — добавила она после паузы. — В любом случае наступит час, и война закончится.
И Карл, и Лиза были правы — каждый по-своему. Но их правды не были равноценными. Тихон взвесил все за и против и приказал себе выбросить это из головы. Он не хотел, чтобы Лиза читала его мысли. Он не хотел, чтоб она считала его маньяком. Ведь это же совершенно ясно: в мирное время танки не нужны.
Внезапно все вокруг озарилось мертвенно-белым светом, и над плато завис новый транспортник.
— Общее внимание, — прорезался забытый уже голос. — Говорит командир бригады.
Вырванные танки одновременно шевельнулись, подтверждая, что в их КБ снова затеплилось чье-то сознание.
— Действия экипажей оцениваю как удовлетворительные. Что у нас с базой? Сто семнадцатый, это ты ее штурмовать собирался?
— Только разведать подступы, — извиняющимся тоном пояснил Тихон.
— Зачем врать, сержант? Психоматрица этого не умеет.
Тихон совсем смутился. Он вспомнил, что танком управляет отражение его личности, которое командир при желании может разобрать и исследовать, как горсть песка.
— Базу оставить в покое. Стрелки с четными номерами назначаются в боевое охранение транзитной камеры. Нечетным экипажам маршевой колонной отправляться на юго-юго-запад.
— Лиза, ты какая?
— Сам ведь знаешь.
— Не знаю. Не хочу лезть в чужую душу.
— Номер — это еще не душа, — смеясь, ответила Лиза. — Поехали.
Триста с небольшим танков выстроились в длинную вереницу. Позади открылся и заработал Троянский Конь — из его темного чрева выползали грузные монстры “УТ-9”. Тихон видел, как утюг вплотную подъехал к ущелью и выжег широкую дорогу. Вместе с камнем испарились и остатки техники, что загораживали проход. Машины людей и конкуров превратились в один общий столб дыма, который медленно поднялся в небо и только на самой высоте начал понемногу расходиться серенькими облачками.
В голову полезло что-то необычное про братскую могилу, и Тихон предложил Лизе сменить тему. Думать о грустном в унисон было еще тягостнее.
Шесть человек одновременно подняли головы, и от этого Тихону стало не по себе. В поисках поддержки он попытался зацепиться взглядом за Анастасию, но она тут же вернулась к своему занятию.
— Посмотришь все остальное, а потом, если захочешь, вернешься сюда, — сказал капитан, хотя Тихон наперед знал, что завсегдатаем так называемого клуба он не станет.
Кубрик был значительно больше школьного, кроме того, здесь стояли две кровати, а вместо экранов интервидения темнело широкое окно с видом на вечернее море. Желтая пуговица Луны висела аккурат посередине, а у галечного берега покойно плескались безукоризненные волны. Голограмма, с досадой догадался Тихон. Даже не трансляция, короткий закольцованный ролик. Он приметил серый барашек у двугорбого камня и засек время. Через восемь секунд из непроницаемой дали прибежал точно такой же и аналогично первому разбился на две пенные половинки.
— Не нравится этот слайд — поставь другой, в базе их несколько тысяч.
— Справлюсь, — хмуро ответил Тихон.
— Твоя операторская — номер три. Как получишь сигнал, не тяни, приходи пораньше. Вызов будет часов через пять.
— И где воюем? Или это секрет?
— На Посту секретов мало, все равно ты их никому не передашь. Ожидается высадка на Тарм, так что есть возможность встретиться с обиженным слоном.
— Ты в курсе? — встрепенулся Тихон.
— Вот тебе еще один секрет: платформа перенесла тебя всего на сорок метров. Мы как раз под Школой. Соскучишься — стучи в потолок. Ну, отдыхай.
Аркадий дошел до двери и медленно обернулся:
— Ты ни о чем больше спросить не хочешь?
— Вроде нет, — пожал плечами Тихон.
— Тебя деньги вообще не интересуют? Постой, ты же прямо из Лагеря? Конф-карты, наверное, и в глаза не видел? Ты ведь теперь на государственной службе, неплохо зарабатываешь.
Тихона это почему-то не воодушевило. Воспитатели демонстрировали свои карты счетов и говорили, что, когда он станет самостоятельным, ему дадут такие же, но для того, чтобы на счету появились деньги, надо работать. Все это казалось настолько далеким, что всерьез подобные разговоры никто из воспитанников не воспринимал.
— Все операторы числятся мертвыми, поэтому армия переводит деньги на анонимные счета. Ты про колонию Боло ничего не слышал? Я тоже. Вот там вы и зарегистрированы. Здесь тебе карта не нужна, получишь при демобилизации.
— Ага, — рассеянно кивнул Тихон.
— Ну, а сумма-то! — взорвался капитан. — Неужели тебе наплевать, сколько конфов ты получаешь в минуту, в час, сколько за подбитую блоху или медузу?
— Да я не ради денег, — отмахнулся Тихон. — Хоть бы раз что-то новенькое, — сокрушенно проговорил Аркадий. — Со всеми одно и то же, как будто война никогда не кончится.
Тихон задумчиво поглазел на повторяющийся прибой и стал перебирать картинки в поисках чего-нибудь поживее. После третьей сотни он наткнулся на острые скалы и маленькое розовое солнце в светло-фиолетовом небе. Скалы окружали долину и плавно переходили в холмы, заросшие мясистыми лиловыми растениями. Вербовщики на Аранте их ели. Справочная система подтвердила, что это действительно Аранта. Колония, которой больше нет.
Он вновь принялся листать каталог, пока не наткнулся на каменистую пустыню. Желтый песок сиял так ярко, что на него было больно смотреть. Вид раскаленного добела светила вызывал явственное ощущение духоты. Тихон не понял, что это — интеркино или неподвижное изображение.
Ноздреватые, изъеденные ветром валуны совсем не отбрасывали теней. На Тарме теней тоже не было. Первую настоящую победу Тихон одержал в полдень, и через пять часов он вернется в пустыню, чтобы подтвердить свое превосходство. Он лег, не раздеваясь, и прикрыл глаза. Пять часов — это немного.
Ему снилось что-то волшебное и невообразимо красивое, когда браслет тактично щипнул руку. Тихон вскочил и, еще не вполне проснувшись, юркнул в санблок. Там он секунду подержал лицо под холодным дождем и с мокрой головой, с капелькой, дрожащей на кончике носа, помчался в операторскую.
В среднем коридоре было полно народа. Люди шли плотной толпой: некоторые перебрасывались короткими репликами, кто-то зевал, кто-то на ходу дожевывал, но эта нарочитая небрежность не могла скрыть витающего в воздухе азарта.
Тихон дошел до ряда распахнутых дверей и, отыскав свою, заглянул внутрь. Ни капсул, ни широченного пульта у стены — только двенадцать овальных люков, похожих на пустые могилы, и маленькие плоские мониторы, торчащие из пола, как надгробия. На одном из них, переливаясь тревожными оттенками от желтого до вишневого, мигали цифры “117”.
Офицеров в операторской не было, а сержанты укладывались в кабины так торопливо, что обратиться к ним Тихон не решался. Половина люков уже закрылась. Не дождавшись помощи, он обогнул мерцающую табличку и погрузился в узкую нишу. Крышка начала опускаться, отрезая его от света, и Тихон, еле успев найти датчик, нацепил его на лоб за мгновение до того, как кабина окончательно утонула во мраке.
— Новенький? Рад тебя приветствовать, — сказал кто-то незнакомый. — Твой субъект — водитель. Влипай, инструктаж будет позже.
Тихон немного полежал, успокаиваясь, и, когда заметил, что перестает чувствовать тело, представил себе блестящий металлический шарик. До тяжести и тошнотворного запаха клубники дело не дошло. Как только Тихон подумал, что пора стать танком, тьма рассеялась.
Он обнаружил себя в невероятно большом ангаре. Шеренги машин тянулись во все стороны и пропадали где-то под серой мглой. Сотни, если не тысячи танков, выровненных по линейке, прижатых почти вплотную, стояли точно законсервированные, но Тихон знал, что в каждой железке — в большинстве, по крайней мере, — уже теплятся, живут две души.
Рядом шевельнулась посторонняя личность, и он учуял, как в командный блок вселилось второе сознание. Заполнив отведенное пространство, оно мельком проверило подконтрольные системы, чуть помедлило у реактора и выказало легкое неудовольствие. — Ты заметил?
С сердцем действительно было неладно. Тихон мысленно ощупал непроницаемый цилиндр — поди разберись, что там за толстым кожухом. Резервная память услужливо сунула под нос необходимую ячейку, предлагая нырнуть и захлебнуться в технических данных. В энциклопедию Тихон не полез, он и без нее понял, что на большой нагрузке мощность будет падать.
— Не бойцы мы с тобой, водитель Тихон. — Это мы еще поглядим, стрелок Лиза, — упрямо отозвался он.
Тогда, при посещении клуба, Тихон не успел толком рассмотреть девушек, да он и не знал, какая из двух болтушек станет его напарником, впрочем, изнутри ее было видно куда лучше.
— Я справа сидела. Черненькая, с хвостиком. Не помнишь, что ли? Эх, ты!
— Извини.
— Общее внимание, — раздался голос. — Говорит командир бригады. Через полторы минуты финишируем в атмосфере Тарма, высота от пятидесяти до семидесяти пяти метров. Равнина под обстрелом, поэтому рассредоточиться немедленно. Офицерские экипажи штурмуют базу в семи километрах к северу, остальные удерживают площадку до прибытия основных сил, ориентировочно — одиннадцать минут. На Тарм идем тремя транспортами, кроме нас, в десанте участвуют еще одна танковая бригада и четыре эскадрильи перистов, так что в небо не палить.
— Опять лейтенантам — сливки, а нам пыль глотать, — с притворной обидой констатировала Лиза.
Тихону с ней было хорошо — так же, как с Зеноном. В начальники она не перла, хотя имела на это все основания. Конечно, первый бой Тихону хотелось провести в паре с легендарной Анастасией, но, вспомнив ее строгий взгляд и бархатную подушечку в кабине, он решил, что ему повезло. Лиза — почти ровесница, на два или три года старше, к тому же “черненькая и с хвостиком”. Он постарается не подставить ее под конкурскую ракету — как бы сердце ни барахлило. Он вывернется.
— Спасибо.
— Ко всему привык, а к тому, что мои мысли слышит кто-то еще, не могу, — смущенно признался Тихон.
Раздался удар, и над строем прокатились гулкие валы железного эха. Пол завибрировал, и сила тяжести уменьшилась — они резко снижались. Через несколько секунд Тихон почувствовал мощный толчок. Сразу после этого крыша отделилась от стен и пошла вверх. Сбоку ударили косые лучи солнца, в которых тускло заблестели полусферы башен. Некоторое время Тихон еще видел укрепленный ажурными перекрытиями потолок, но вскоре он сжался до половины ангара и уже не заслонял сухого, белесого неба.
Взлетев, транспортный корабль отбросил радужный ореол и исчез. Тугой хлопок, долетевший до земли с небольшой задержкой, взметнул желтую пыль, которая в отсутствие ветра повисла жиденьким туманом.
Посадочный модуль стоял посреди треугольного плато. С двух сторон его отгораживали старые скалы, изъеденные множеством трещин и неглубоких пещер, с третьей плавно спускалась бесконечная пустыня.
Стены ангара разложились в пологие эстакады, и несколько колонн, взревев двигателями, ринулись к каньону. Оставшиеся машины съезжали с платформы и быстро рассеивались по площадке.
Тихон находился в центре строя, поэтому его очередь подошла в самом конце, когда из-за обгрызенного гребня уже вынырнуло первое звено мух. По металлическому полу забегали тонкие дорожки вспышек, и Тихон, пользуясь тем, что на платформе почти никого не осталось, рванул по диагонали. На миг возникло опасение, что в углу съезд не предусмотрен и там нет пандуса, но энциклопедия подсказала, что высота посадочного модуля — три с половиной метра.
— Три с половиной — это не высота, правда, стрелок? — спросил Тихон, разгоняясь все сильнее.
— Смотря как приземлиться, — сдержанно ответила Лиза.
За ними увязалась огненная строчка, и Тихону пришлось прибавить еще — с края платформы он сорвался на скорости свыше ста. Танк пролетел около пятнадцати метров и тяжело рухнул поперек разрытой чужими траками колеи. Сзади поднялся темный столб песка, и Лиза прожгла его насквозь, отомстив мухе за преследование. В ущелье показались медузы, между ними и штурмовым отрядом моментально возникла стычка, и Тихон еле удержался, чтобы не свернуть.
Сверху ослепительно полыхнуло, и над плато появились еще два транспорта, похожие на гигантских крабов, сжимающих в клешнях плоские коробки. Один, невзирая на полчища налетевших мух, пошел на посадку, другой распахнул ангар прямо в воздухе, и оттуда посыпались хищные четырехкрылые птицы.
— Внимание стрелкам! Небо заперто!
Решая, где укрыться, Тихон обратился к радару — тот отразил лишь дикую чехарду. Точки машин резво перемещались по полю, то слипаясь бесформенными комами, то вновь распадаясь на отдельные огоньки. Контролировать обстановку с помощью локатора было слишком сложно, и Тихон переключился обратно на прямое видение.
Танки метались по плато в поисках удобной позиции, и он с безмерным разочарованием понял, что большинство из них не имеет абсолютно никаких тактических навыков. “Занять и удержать”. Каким образом? Для чего?
По склону спустилась тень — над хребтом зависла целая армада мух, настолько плотная, что лучи солнца сквозь нее едва пробивались. В тучу врезались черные клинья перистов, и в воздухе началось нечто невообразимое. В сполохах и густых струях копоти смешались свои и чужие. И люди, и конкуры охотно шли на таран, превращая сражение в массовую дуэль. Казалось, летчики с обеих сторон воспринимают войну как долг немедленно погибнуть.
Радар подсчитал общее количество летательных аппаратов — их было более семисот, и каждый миг несколько штук валилось на землю. Машины глубоко уходили в песок, оставляя на поверхности какие-то обломки, оплавленные части, по которым нельзя было определить, кому они только что принадлежали.
Схватка в ущелье закончилась, не успев толком начаться. От лейтенантской, надо думать, элитной сотни осталась груда огарков. Стиснутые меж крутых склонов танки утратили маневренность и стали легкой добычей. Медузы расстреляли их пятью-шестью залпами, при этом сами они не потеряли и половины состава.
Тихон надеялся, что нападение на конкурскую базу спланировано с некой хитростью, он до последней секунды верил, что прогон машин по узкому каньону имеет хоть какой-то смысл, однако теперь убедился, что операция на Тарме была проиграна еще до высадки.
Через каньон поплыла вереница медуз, и группа перистов, вырвавшись из боя, бросилась им навстречу. Ракетоносцы передвигались, не касаясь земли, и завал растерзанной техники преодолевали сравнительно легко, тогда как для танков он обратился в сплошную полосу препятствий.
Вдалеке заклубилась рыжая пыль — к плато приближались колесные броневики. Блохи наступали тремя длинными цепями. Расчет был предельно прост: пока выйдут из строя первая и вторая, третья подберется достаточно близко. Танки, схоронившиеся за рыхлыми скалами, выпустили по длинной огненной струе, и Тихон вновь подивился их неорганизованности: на таком расстоянии даже разряд из большого орудия размывался в жалкое облачко и оседал на почву в виде слабого статического поля. Ненужные выстрелы, ребячество, благодаря которому конкуры получили представление об их линии обороны.
Неожиданно для самого себя Тихон обратил внимание на подходящий закуток под скалой и уже проехал половину пути, чтоб обосноваться за крупным валуном, но, опомнившись, послал машину к расселине, ведущей на вражескую базу.
— Не дури, — сказала Лиза.
— Две тысячи танков против пятисот блох — вот настоящая дурь! Нам в спину ракеты наводят, а мы тут насекомых подстерегаем. Не буду я в твоей пещерке отсиживаться.
— Ты что, приказ забыл?
— Помалкивай, девочка.
Только сейчас Тихон оценил преимущества водителя. Стрелок, управляющий башнями и орудиями, мог изойти на пену, но танк ехал туда, куда хотели ноги. Он, Тихон, был его ногами, и он гнал машину к самой норе, если, конечно, допустить, что медузы живут в норах.
— Надо начальству доложить.
Тихон попросил Лизу вызвать командира бригады, но тот не откликнулся. На запрос о связи хоть с каким-нибудь офицером также никто не ответил.
— Совесть чиста, — констатировал Тихон. — Кстати, ты их уже достанешь.
Его советы стрелку не требовались. Трель поворотного механизма известила о движении башни, затем он почувствовал, как спирает дыхание — это опорожнился накопитель. В следующее мгновение по железному телу прошла дрожь от сильного выстрела, и ракетоносец с угольной дырой в боку грохнулся на останки своего собрата. Медузу лизнули языки пламени, и выдранные с корнем люки ракетных шахт разлетелись, дробя мягкую породу в щебень.
Тем не менее через каньон их перебралось до тридцати штук, и теперь почти все они ополчились против одного-единственного танка. Хотя нет, не одного. Сзади одновременно хлынуло несколько голубых потоков, и еще два диска, не успев выпустить ракеты, разломились прямо в воздухе.
Все было не так уж плохо. За Тихоном подтягивалась целая группа, а вместе с ней и новые перисты. Для прорыва к базе этого было явно недостаточно, но попытаться отразить контратаку стоило. Основная масса занималась блохами, плацдарм пока оставался в их руках, но его запросто можно было потерять, если не остановить подход противника с тыла. Тихон в который раз проклял тактиков, высадивших десант в таком неудобном месте. Направь начальство к базе все две тысячи танков, результат был бы иным.
— Вызываю командира бригады, — без особой надежды пробубнил Тихон, уходя от трех ракет, вертящихся асимметричным, непредсказуемым винтом.
В реальном бою полигонные тренировки ничего не значили — как Егор ни мудрствовал, создать в симуляторе полный хаос ему не удавалось. Гораздо ценнее для Тихона оказался мимолетный опыт, полученный в якобы учебном сражении здесь же, на Тарме.
Бросок влево. Разворот. Вперед — назад. Две ракеты, настигнутые разрядами, вспыхнули оранжевыми шарами, третья, обойдя заградительный огонь по спирали, вонзилась в землю в опасной близости от правого трака. Броню окатило жаром. Раздалась дробь падающего гравия, чуть позже — шорох осыпающегося песка.
Тихон осторожно тронулся с места — вроде ходовая часть в порядке. Повреждения гусениц он боялся панически. Потерять мобильность, приклеиться к одному месту — это конец.
Опять влево, за обломок скалы. Еще рывок. Вовремя: валун раскололся по вертикали, как большой корявый цветок. Лиза полоснула голубым зигзагом по люкам ближнего диска и сразу переключила внимание на другой, этот был уже не опасен. “Надо запомнить, — мелькнуло в сознании Тихона. — Уничтожать медузу необязательно, достаточно вывести из строя ракетные шахты”.
"Банннг!!” — прогремело сбоку. Соседний танк словил крылатую иглу прямо под нижнюю башню, и ту отнесло далеко в сторону. На какое-то время танк замер, но потом, словно придя в себя, ринулся в самую гущу вражеских машин. Рядом с ним шарахнуло, но он, чудом выскользнув из-под огненного куста, добрался-таки до ущелья, и там его водитель сделал то, что рано или поздно предстоит совершить каждому.
Самоликвидация выглядела, как обычный взрыв, разве что сильнее, чем от ракеты. Противники отшатнулись к скалам, но каньон был слишком узким, и несколько медуз зацепило, одну — довольно серьезно.
Из ущелья выскользнула новая партия ракетоносцев. За ними плыли еще как минимум пятьдесят — у выхода на плато им противостояли всего четыре танка и небольшое количество перистов, толку от которых почти не было. Остальные, продолжая тупо следовать инструкции, защищали площадку от неубедительной атаки блох.
— Ты можешь связаться с другими машинами? — спросил Тихон у Лизы.
— В случае крайней необходимости.
— Так почему ты молчишь? Вызови хотя бы сотню!
— Нет полномочий.
— Подкрепление сюда! — взбесился он. — Не видишь, что происходит? Операцию планировали, надеясь на быстрый захват базы. Теперь у нас в тылу целый рассадник, а мы их как будто не замечаем.
— Соединю тебя с сетью, сам и требуй.
— Внимание всем водителям! — объявил Тихон.
— Доступ только у стрелков, — напомнила Лиза.
— Вот, дьявол! Внимание стрелкам! Нападение с севера. Срочно перегруппироваться.
— Кто говорит?..
— К кому ты обращаешься?..
— Приказ некорректный... — запрыгали растерянные возгласы.
— Сержант Тихон говорит, сто семнадцатый. Всем стрелкам с номерами, кратными пяти, развернуться на север.
— Сержант Алекс, двести второй. Я присоединяюсь. Нам нужна ваша помощь.
Если б у Тихона была грудь, он бы сказал, что в ней защемило. Алекс... Тот самый?
— Сержант? — возмущенно отозвались в эфире. — Я тоже сержант!
— И я тоже...
— И я...
Прорвавшиеся конкуры рассредоточились на треугольной площадке. От первого же залпа погибло около ста танков — тех самых, что еще секунду назад могли бы выехать из своих пещерок и дать хоть какой-то отпор.
— Алекс, мой номер триста пятнадцать, поступаю в твое распоряжение.
— С Алексом я пойду. Двести девяностый готов.
— Алекс? А разве ты не офицер? Ладно, психи, полета пятый с вами.
Несколько десятков машин вылезли из укрытий и ринулись к каньону.
— Ну, ты прям революционер какой-то, — заметила Лиза.
— Смотри, вон тот открывается. Залепи ему в бочину!
— Я же тебя ездить не учу, — упрекнула она, выбрасывая из большого орудия длинный голубой рукав.
Те, кто не пожелал покинуть насиженных огневых точек, включились в бой на оба фронта — вслед за уничтоженными блохами неслись новые полчища, которые по-прежнему не представляли большой опасности, но вынуждали стрелков то и дело отвлекаться.
Примерно триста танков в сражении вообще не участвовали, а стояли бездвижными истуканами, словно их операторы куда-то отлучились. Вряд ли это была военная хитрость. Как Тихон успел убедиться, к совместным действиям сержантские экипажи оказались не готовы, да и медузы, разобравшись в обстановке, проплывали в такой близости от уснувших танков, что промазать было невозможно.
Одна из машин вяло подала вперед, медленно, как замороженная, подняла орудия и плюнула крупным сгустком, наивно пытаясь достать сразу двух ракетоносцев. Через мгновение она превратилась в груду хлама, и Тихон ей невольно посочувствовал: таким безграмотным операторам он не доверил бы и самоката. Эта неудачная попытка смахивала на ознакомительное занятие по стрельбе. Возможно, это и был какой-то курсант, хотя откуда ему взяться на Тарме?
О второй атаке на базу не могло быть и речи. Завал покореженных корпусов закрыл ущелье для любой наземной техники, что же касается некогда мощной армии перистов, то из нее уцелело не более дюжины аппаратов, да и те продолжали опрокидываться один за другим, в лучшем случае успевая протаранить зазевавшегося противника.
Назначенные командиром бригады одиннадцать минут истекали, а ни обещанного подкрепления, ни самого командира не наблюдалось. Возникла патовая ситуация: нападение конкуров танки отбили, но штурмовать базу не могли. Наверняка существовали и другие подъездные пути, однако колесить вокруг хребта в поисках второго ущелья было бы чистым безумием. Идея пришла неожиданно.
— Стрелок, свяжи меня с перистами.
— Ты не много на себя берешь?
— В самый раз.
— Смотри... — неуверенно проговорила Лиза, но в эфир все же выпустила.
— Обращаюсь ко всем пилотам. Тут вам делать нечего, лучше смотайтесь на разведку. Узнайте, что собой представляет эта база и как к ней можно подобраться.
— Кто это говорит?
— Тихон, сто семнадцатый.
Вопрос о своем звании он замял — авось проскочит.
— Что, сержант, вошел во вкус? — донеслась до него чья-то усмешка.
— А ты кто?
— Двести второй.
— Алекс?!
— Да нет, меня зовут Карл. Купил я наших олухов. Слушай внимательно, сто семнадцатый. Никаких разведок. Знаешь, сколько нас осталось?
Тихон прощупал местность локатором — семьсот двенадцать машин.
— Вот так, даже бригады не наберется, при том, что почти треть — вырванные, а ты вздумал всю планету захватывать. Смешно.
— Вырванные?
— Наверное, какой-то Пост заглушили. А может, и два. Тебе это должно быть знакомо, ты же сам недавно здесь был, слона попортил.
— Так это наш сто семнадцатый отличился? — с уважением спросил кто-то. — Молодец, я тоже видел. А летунов оставь в покое. Двести второй дело говорит: дергаться не надо. Окопались и ждем коника.
— Троянский Конь, — опередила Лиза следующий вопрос. — ТК — Транзитная Камера переноса. Если удастся ее установить, то транспортные корабли больше не понадобятся. Техника пойдет сюда сплошным потоком, и скоро Тарм будет нашим.
— Тихон, твой стрелок — большой оптимист, — заметил Карл. — Лично я думаю иначе. Скоро конкуры подгонят стадо слонов и порубают ТК в опилки. Так уже было, и не раз.
— А потом?
— Новая высадка. Мы же с тобой бессмертные, сержант!
— Да, сержант, бессмертные, — вымолвил Тихон. Он вдруг задумался о смысле всех этих операций, но Лиза, тактично вмешавшись в его размышления, сказала:
— Не слушай всяких маньяков, водитель. Когда-нибудь мы победим. Или победят конкуры, — добавила она после паузы. — В любом случае наступит час, и война закончится.
И Карл, и Лиза были правы — каждый по-своему. Но их правды не были равноценными. Тихон взвесил все за и против и приказал себе выбросить это из головы. Он не хотел, чтобы Лиза читала его мысли. Он не хотел, чтоб она считала его маньяком. Ведь это же совершенно ясно: в мирное время танки не нужны.
Внезапно все вокруг озарилось мертвенно-белым светом, и над плато завис новый транспортник.
— Общее внимание, — прорезался забытый уже голос. — Говорит командир бригады.
Вырванные танки одновременно шевельнулись, подтверждая, что в их КБ снова затеплилось чье-то сознание.
— Действия экипажей оцениваю как удовлетворительные. Что у нас с базой? Сто семнадцатый, это ты ее штурмовать собирался?
— Только разведать подступы, — извиняющимся тоном пояснил Тихон.
— Зачем врать, сержант? Психоматрица этого не умеет.
Тихон совсем смутился. Он вспомнил, что танком управляет отражение его личности, которое командир при желании может разобрать и исследовать, как горсть песка.
— Базу оставить в покое. Стрелки с четными номерами назначаются в боевое охранение транзитной камеры. Нечетным экипажам маршевой колонной отправляться на юго-юго-запад.
— Лиза, ты какая?
— Сам ведь знаешь.
— Не знаю. Не хочу лезть в чужую душу.
— Номер — это еще не душа, — смеясь, ответила Лиза. — Поехали.
Триста с небольшим танков выстроились в длинную вереницу. Позади открылся и заработал Троянский Конь — из его темного чрева выползали грузные монстры “УТ-9”. Тихон видел, как утюг вплотную подъехал к ущелью и выжег широкую дорогу. Вместе с камнем испарились и остатки техники, что загораживали проход. Машины людей и конкуров превратились в один общий столб дыма, который медленно поднялся в небо и только на самой высоте начал понемногу расходиться серенькими облачками.
В голову полезло что-то необычное про братскую могилу, и Тихон предложил Лизе сменить тему. Думать о грустном в унисон было еще тягостнее.