Страница:
Звездный Пророк прибывает завтра в полдень. Открытие Храма Технотронной Церкви назначено на тридцать восемь ноль-ноль. Храм, правда, еще не построен, но его проект полностью согласован с Исполнительным Президентом Авареска. Значит, Звездный Пророк устроит представление. Создаст Храм из воздуха на потеху робоверцам. А робоверцев этих на планете — всего девяносто шесть единиц. Если бы не Управление, не видать Звездному Пророку ни Храма, ни даже туристической визы.
Домби Зубль почувствовал легкое покалывание у основания когтей. Если бы не Управление, повторил он свою мысль. Мы надавили на Фтальх, чтобы заманить Пророка в ловушку. Или же это Пророк подбросил нам дезу, чтобы попасть на Авареск?!
Домби Зубль прикрыл глаза и прокрутил перед мысленным взором свою беседу с Артемом Калашниковым. Звездный Пророк в который раз нагло усмехнулся и повторил накрепко запомнившиеся Домби Зублю слова: «Я не вижу ни единой причины делиться с вами своей конфиденциальной информацией». Как быстро этот Пророк все понял, подумал Домби Зубль. И как ловко торговался.
Но самое главное — он не боялся. Делал большие глаза, выказывал опасения — но настоящего, лишающего воли страха так и не почувствовал. Ни в плену у лоимарейцев, ни по ходу довольно напряженного разговора, ни даже когда я запаковал его в кокон. Он все время контролировал ситуацию.
Он охотился на меня, понял Домби Зубль. И завтра он снова придет за мной.
Домби Зубль ткнулся затылком в подголовник и с хрустом вытянул руки над головой. Наблюдатель. Звездный Пророк. И самый страшный враг, о котором даже не хочется думать — Звездная Россия. Мир, в котором пьют водку и доверяют свои сокровенные тайны первому встречному.
Где же ты, Мег Джирайн? Кажется, я готов просить тебя о помощи.
Домби Зубль покачал головой. Забудь о майоре Джирайне. Он отдал ясный приказ — никогда больше не встречаться. Звездная Россия — его проблема; моя задача — выполнять приказы и заметать следы. Я должен вернуть доверие командования. Я должен завербовать Звездного Пророка. Значит — забыть обо всем остальном!
Домби Зубль сложил руки на животе и медитативно прикрыл глаза. Я — Звездный Пророк; зачем мне нужен Храм на Авареске? На планете, где у меня нет и сотни последователей?
Идея возникла мгновенно, как и полагалось в Отрешении. Мне не нужен Храм, понял Домби Зубль. Мне нужна трибуна и повод. Здесь я смогу сказать слова, которые услышит вся Галактика — здесь, на фтальхской планете, населенной разумными, но бесправными роботами. Я принесу им свободу веры — а вместе с ней надежду на официальное признание.
Домби Зубль зловеще усмехнулся и выпустил когти. Так вот что ты собираешься делать, Артем Калашников! Ты хочешь поманить роботов Авареска мечтой о свободе? Ты попал в самую точку, Звездный Пророк. Но ты забыл вашу же русскую поговорку: свободу нельзя подарить. Свободу можно только завоевать!
Домби Зубль потер ладони, предвкушая замечательный вечер. Теперь я знаю, о чем предупреждать «миллионщиков», что предлагать Черным роботам. Я даже догадываюсь, о чем можно побеседовать с магистром Чичхохом.
— Я готов ехать, Аллавель! — громко произнес Домби Зубль.
Один из миллиарда микропроцессоров, наравне с роботами входивший в число «интеллектуальных технических устройств» Авареска, подхватил голос дьявола и сразу по нескольким каналам связи донес его до робота-гида. Мгновением спустя Домби Зубль услышал ответ:
— Я у ваших дверей, господин Збирек!
Домби Зубль поднялся на последний этаж и вышел на посадочную площадку. Уже стоявший там флаер распахнул дверцу. Дьявол вдохнул на прощание едкий, пьянящий воздух персональной преисподней и залез внутрь, сразу же пробравшись во второй ряд.
Аллавель понял его без слов и щелкнул тумблером. Сгустился знакомый туман, флаер быстро набрал высоту, а Домби Зубль заложил большой палец за пояс и коротко сдавил едва заметный бугорок.
Второй дьявол возник рядом и молча отодвинулся к противоположному окну. Домби Зубль надавил на бугорок еще два раза, и салон заполнился его точными копиями. Точными вплоть до последней мысли — сейчас все четыре Домби Зубля думали об одном и том же.
Миллионщикам — совет поторопиться.
Черным роботам — страшилка про Звездного Пророка.
Чичхоху — предупреждение о беспорядках.
— Чарвинк, — нарушил молчание Аллавель. — Столица Авареска. Мы остановимся на смотровой площадке, двое из вас выйдут, один зайдет обратно.
— Хорошо, — кивнул Домби Зубль и с удовлетворением отметил, что копии в точности повторили его движение.
Флаер опустился на каменистую вершину громадной скалы, нависавшей над изрезанным водными протоками изумрудно-зеленым садом. Домби Зубль перенесся в свою сидевшую в первом ряду копию и вышел наружу, вдохнул влажный, наполненный травяными запахами воздух. Вторая копия трансформировалась в походный саквояж и выбралась следом за хозяином; Домби Зубль жестом отослал ее обратно. Основная часть саквояжа впиталась в землю и змейкой скользнула в заросли колючего кустарника; оставшаяся на его месте иллюзия вернулась в кабину. Домби Зубль окинул долгим взглядом Чарвинк, высматривая в дюжине оттенков зелени терракотовые крыши особняков, удовлетворенно кивнул, обнаружив президентский дворец именно там, где его изображали рекламные голограммы, и залез обратно во флаер. Секунду спустя его сознание уже перенеслось в копию, только что выпущенную на волю.
Домби Зубль знал маршрут как свои пять пальцев. Оставив себе змеиный облик, он отрастил несколько пар ног, чтобы ускорить бег, и вскоре уже окунулся в прозрачную воду Наружного обводного канала. Здесь пришлось на секунду задержаться, чтобы трансформировать тело в длинную, похожую на угря и абсолютно прозрачную рыбину; зато потом до цели осталось всего три поворота. Миновав половину обводного канала, Домби Зубль свернул направо, отсчитал три промелькнувших мимо протока, заплыл в четвертый и едва вода слегка поменяла прозрачность, скользнул под широкие листья гигантских лилий, заполнивших озерцо возле штаб-квартиры Союза Миллиона Машин.
Хорошо, что мне не нужно возвращаться обратно, подумал Домби Зубль, выжидая удобного момента для трансформации. Подобные прогулки хороши для диверсанта, а не для политкорректора. Так, оба робота зашли за пальму; пора!
Домби Зубль бесшумно выскользнул из воды и придал себе гуманоидный облик. Неискушенный наблюдатель легко мог бы спутать его с уроженцем Эрилуда или Чанаха; однако на самом деле гуманоида, подобного Домби Зублю, попросту не существовало в Галактике. Домби Зубль решил, что в таком виде он произведет на роботов большее впечатление.
Автомат служебного входа откликнулся на условный инфракрасный сигнал, и Домби Зубль беспрепятственно вошел внутрь штаб-квартиры. Роботы Союза предпочитали во всем походить на своих хозяев — та же скромность в интерьерах, те же высокие потолки. Домби Зубль издал ультразвуковой свист, сообщая автоматам обслуги о своем прибытии, и расположился на широкой скамье, выступавшей из покрытой мягким лишайником каменистой стены.
— Вы — Диар Зоннер? — осведомился автомат-дворецкий, не утруждая себя личным появлением. — Да, ваша аура идентифицирована. Вы прибыли чуть раньше, но Председатель Эрувалан сейчас как раз свободен. Пожалуйста, проходите в кабинет!
Домби Зубль встал и прошел по коридору два десятка шагов. Кабинет Председателя СММ был выдержан в том же строгом стиле, что и весь дом — пол из каменных плит с пробивающейся между ними травой-пылесоской, стены — живая изгородь из переплетенного тростника, невидимый потолок — единственная дань традиционным технологиям, — простая деревянная мебель. Председатель Эрувалан располагался на высоком табурете, который так и хотелось назвать постаментом — потому как сам Председатель представлял из себя блестящее металлическое яйцо с шестью манипуляторами и двумя линзообразными глазами.
— Живите богато, господин Зоннер, — приветствовал он Домби Зубля с традиционной для роботов Авареска почтительностью. — Благодарю за внимание, оказанное нашей скромной организации!
— Трудов и творений, Председатель Эрувалан, — ответил Домби Зубль ритуальным привествием роботов. — Меня привело к вам дело, не терпящее отлагательств.
— Присаживайтесь и рассказывайте, — Эрувалан вытянул три манипулятора в сторону плетеного кресла. — Я очень хочу услышать вашу историю.
— Я предпочел бы, чтобы мое настоящее имя оставалось неизвестным, — возразил Домби Зубль, но в кресло все же уселся. — Я представляю известную вам компанию, весьма заинтересованную в распространении ваших бизнес-технологий по всей Галактике. В ходе предварительных переговоров вы подтвердили свою заинтересованность в развитии взаимовыгодных контактов. Мы произвели предварительный социально-экономический анализ и пришли к выводу, что единственным препятствием на пути нашего совместного предприятия является правовой статус роботов Авареска. К сожалению, ваша многолетняя борьба за признание вас разумными существами до сих пор не увенчалась успехом.
— С каждым сезом, — прогудел Эрувалан, — наша борьба привлекает все больше внимания фтальхской общественности. Рано или поздно мы будем свободны!
— Мы были готовы ждать, господин Председатель, — наклонил голову Домби Зубль. — Но в последнее время у нас с вами появилась еще одна, куда более серьезная проблема. Вы понимаете, о ком я говорю?
— Звездный Пророк, — тихо произнес Эрувалан.
— Завтра он открывает на Авареске храм Робоверы, — повысил голос Домби Зубль. — Сколько сезов вы ждали разрешения, чтобы открыть свой первый храм? Он получил разрешение за три галактических дня! Сколько миллионов анкет пришлось вам заполнить, чтобы внести церковь Завода и Пашни в галактический Реестр? Звездному Пророку хватило девяносто шести подписей, чтобы Аваресковскиий Храм Техноцеркви оказался в Реестре — Храм, который еще даже не построен! Сколько сезов вы готовы ждать, чтобы получить свободу из рук фтальхской конфедерации? А Звездный Пророк может объявить вас разумными уже завтра!
— Его заявление не будет иметь юридической силы, — возразил Эрувалан.
— Отчего же? — усмехнулся Домби Зубль. — Достаточно Фтальху заключить с Техноцерковью договор о проникающем гражданстве, и каждый робоверец Фтальха — а значит, и Авареска, — будет считаться в Галактике разумным существом. Точно так же, как он считается разумным у себя, на планете Урт!
— Вы думаете, Фтальх пойдет на такой договор?
Домби Зубль закинул ногу на ногу.
— Девяносто шесть, — сказал он и поднял указательный палец. — Как вы думаете, почему робоверцев на Авареске всего девяносто шесть? Да потому, что Звездный Пророк все рассчитал заранее. Фтальху гораздо выгоднее предоставить девяносто шести робоверцам проникающее гражданство, нежели объявить разумными сто миллионов роботов Авареска! Фтальх годами откладывал в долгий ящик ваши прошения — а на предложение Звездного Пророка, подкрепленного крупными оборонными заказами, согласился после первого же запроса. Звездный Пророк переиграл ваших политиков, точно так же как «Пано-Гал» переигрывает ваших бизнесменов.
— Звездный Пророк заверил правительство Фтальха, что число робоверцев не будет расти? — в голосе Эрувалана прозвучало хорошо смоделированное удивление.
— Почему бы и нет? — пожал плечами Домби Зубль. — Сейчас ему нужны Храмы, а не прихожане; ему нужно распростанить свою веру по всей Галактике.
— Он страшный эрэс, этот ваш Звездный Пророк, — заметил Эрувалан.
— Вы совершенно правы, Председатель, — кивнул Домби Зубль, уже и сам начиная верить в козни Звездного Пророка. — Вот почему я здесь, вот почему я так спешу. Мы должны его опередить!
— Опередить? — переспросил Эрувалан, удивляясь все больше и больше. — Но как? Что мы можем сделать?
— Мы можем провести Марш Миллиона Машин завтра днем, — ответил Домби Зубль. — Провести под лозунгами «Нет чужезвездной свободе!», «Мы вместе — роботы и эрэсы, долой предателей-робоверцев!» и так далее. Мы должны показать, что Техноцеркви нет места на континентах Авареска!
— Но не будет ли такой марш выступлением против власти? — робко поинтересовался Эрувалан.
— Нет, — решительно ответил Домби Зубль. — По нашим источникам, решение о проникающем гражданстве с Техноцерковью еще даже не обсуждалось. Если вы решительно выступите против получения свободы из рук Техноцеркви, правительство Фтальха не посмеет вам отказать.
— Против чужезвездной свободы, — повторил Эрувалан. — Да, господин Зоннер. Вы не зря так торопились на нашу встречу. Мы успеем все подготовить!
4.
Глава 10
1.
Домби Зубль почувствовал легкое покалывание у основания когтей. Если бы не Управление, повторил он свою мысль. Мы надавили на Фтальх, чтобы заманить Пророка в ловушку. Или же это Пророк подбросил нам дезу, чтобы попасть на Авареск?!
Домби Зубль прикрыл глаза и прокрутил перед мысленным взором свою беседу с Артемом Калашниковым. Звездный Пророк в который раз нагло усмехнулся и повторил накрепко запомнившиеся Домби Зублю слова: «Я не вижу ни единой причины делиться с вами своей конфиденциальной информацией». Как быстро этот Пророк все понял, подумал Домби Зубль. И как ловко торговался.
Но самое главное — он не боялся. Делал большие глаза, выказывал опасения — но настоящего, лишающего воли страха так и не почувствовал. Ни в плену у лоимарейцев, ни по ходу довольно напряженного разговора, ни даже когда я запаковал его в кокон. Он все время контролировал ситуацию.
Он охотился на меня, понял Домби Зубль. И завтра он снова придет за мной.
Домби Зубль ткнулся затылком в подголовник и с хрустом вытянул руки над головой. Наблюдатель. Звездный Пророк. И самый страшный враг, о котором даже не хочется думать — Звездная Россия. Мир, в котором пьют водку и доверяют свои сокровенные тайны первому встречному.
Где же ты, Мег Джирайн? Кажется, я готов просить тебя о помощи.
Домби Зубль покачал головой. Забудь о майоре Джирайне. Он отдал ясный приказ — никогда больше не встречаться. Звездная Россия — его проблема; моя задача — выполнять приказы и заметать следы. Я должен вернуть доверие командования. Я должен завербовать Звездного Пророка. Значит — забыть обо всем остальном!
Домби Зубль сложил руки на животе и медитативно прикрыл глаза. Я — Звездный Пророк; зачем мне нужен Храм на Авареске? На планете, где у меня нет и сотни последователей?
Идея возникла мгновенно, как и полагалось в Отрешении. Мне не нужен Храм, понял Домби Зубль. Мне нужна трибуна и повод. Здесь я смогу сказать слова, которые услышит вся Галактика — здесь, на фтальхской планете, населенной разумными, но бесправными роботами. Я принесу им свободу веры — а вместе с ней надежду на официальное признание.
Домби Зубль зловеще усмехнулся и выпустил когти. Так вот что ты собираешься делать, Артем Калашников! Ты хочешь поманить роботов Авареска мечтой о свободе? Ты попал в самую точку, Звездный Пророк. Но ты забыл вашу же русскую поговорку: свободу нельзя подарить. Свободу можно только завоевать!
Домби Зубль потер ладони, предвкушая замечательный вечер. Теперь я знаю, о чем предупреждать «миллионщиков», что предлагать Черным роботам. Я даже догадываюсь, о чем можно побеседовать с магистром Чичхохом.
— Я готов ехать, Аллавель! — громко произнес Домби Зубль.
Один из миллиарда микропроцессоров, наравне с роботами входивший в число «интеллектуальных технических устройств» Авареска, подхватил голос дьявола и сразу по нескольким каналам связи донес его до робота-гида. Мгновением спустя Домби Зубль услышал ответ:
— Я у ваших дверей, господин Збирек!
Домби Зубль поднялся на последний этаж и вышел на посадочную площадку. Уже стоявший там флаер распахнул дверцу. Дьявол вдохнул на прощание едкий, пьянящий воздух персональной преисподней и залез внутрь, сразу же пробравшись во второй ряд.
Аллавель понял его без слов и щелкнул тумблером. Сгустился знакомый туман, флаер быстро набрал высоту, а Домби Зубль заложил большой палец за пояс и коротко сдавил едва заметный бугорок.
Второй дьявол возник рядом и молча отодвинулся к противоположному окну. Домби Зубль надавил на бугорок еще два раза, и салон заполнился его точными копиями. Точными вплоть до последней мысли — сейчас все четыре Домби Зубля думали об одном и том же.
Миллионщикам — совет поторопиться.
Черным роботам — страшилка про Звездного Пророка.
Чичхоху — предупреждение о беспорядках.
— Чарвинк, — нарушил молчание Аллавель. — Столица Авареска. Мы остановимся на смотровой площадке, двое из вас выйдут, один зайдет обратно.
— Хорошо, — кивнул Домби Зубль и с удовлетворением отметил, что копии в точности повторили его движение.
Флаер опустился на каменистую вершину громадной скалы, нависавшей над изрезанным водными протоками изумрудно-зеленым садом. Домби Зубль перенесся в свою сидевшую в первом ряду копию и вышел наружу, вдохнул влажный, наполненный травяными запахами воздух. Вторая копия трансформировалась в походный саквояж и выбралась следом за хозяином; Домби Зубль жестом отослал ее обратно. Основная часть саквояжа впиталась в землю и змейкой скользнула в заросли колючего кустарника; оставшаяся на его месте иллюзия вернулась в кабину. Домби Зубль окинул долгим взглядом Чарвинк, высматривая в дюжине оттенков зелени терракотовые крыши особняков, удовлетворенно кивнул, обнаружив президентский дворец именно там, где его изображали рекламные голограммы, и залез обратно во флаер. Секунду спустя его сознание уже перенеслось в копию, только что выпущенную на волю.
Домби Зубль знал маршрут как свои пять пальцев. Оставив себе змеиный облик, он отрастил несколько пар ног, чтобы ускорить бег, и вскоре уже окунулся в прозрачную воду Наружного обводного канала. Здесь пришлось на секунду задержаться, чтобы трансформировать тело в длинную, похожую на угря и абсолютно прозрачную рыбину; зато потом до цели осталось всего три поворота. Миновав половину обводного канала, Домби Зубль свернул направо, отсчитал три промелькнувших мимо протока, заплыл в четвертый и едва вода слегка поменяла прозрачность, скользнул под широкие листья гигантских лилий, заполнивших озерцо возле штаб-квартиры Союза Миллиона Машин.
Хорошо, что мне не нужно возвращаться обратно, подумал Домби Зубль, выжидая удобного момента для трансформации. Подобные прогулки хороши для диверсанта, а не для политкорректора. Так, оба робота зашли за пальму; пора!
Домби Зубль бесшумно выскользнул из воды и придал себе гуманоидный облик. Неискушенный наблюдатель легко мог бы спутать его с уроженцем Эрилуда или Чанаха; однако на самом деле гуманоида, подобного Домби Зублю, попросту не существовало в Галактике. Домби Зубль решил, что в таком виде он произведет на роботов большее впечатление.
Автомат служебного входа откликнулся на условный инфракрасный сигнал, и Домби Зубль беспрепятственно вошел внутрь штаб-квартиры. Роботы Союза предпочитали во всем походить на своих хозяев — та же скромность в интерьерах, те же высокие потолки. Домби Зубль издал ультразвуковой свист, сообщая автоматам обслуги о своем прибытии, и расположился на широкой скамье, выступавшей из покрытой мягким лишайником каменистой стены.
— Вы — Диар Зоннер? — осведомился автомат-дворецкий, не утруждая себя личным появлением. — Да, ваша аура идентифицирована. Вы прибыли чуть раньше, но Председатель Эрувалан сейчас как раз свободен. Пожалуйста, проходите в кабинет!
Домби Зубль встал и прошел по коридору два десятка шагов. Кабинет Председателя СММ был выдержан в том же строгом стиле, что и весь дом — пол из каменных плит с пробивающейся между ними травой-пылесоской, стены — живая изгородь из переплетенного тростника, невидимый потолок — единственная дань традиционным технологиям, — простая деревянная мебель. Председатель Эрувалан располагался на высоком табурете, который так и хотелось назвать постаментом — потому как сам Председатель представлял из себя блестящее металлическое яйцо с шестью манипуляторами и двумя линзообразными глазами.
— Живите богато, господин Зоннер, — приветствовал он Домби Зубля с традиционной для роботов Авареска почтительностью. — Благодарю за внимание, оказанное нашей скромной организации!
— Трудов и творений, Председатель Эрувалан, — ответил Домби Зубль ритуальным привествием роботов. — Меня привело к вам дело, не терпящее отлагательств.
— Присаживайтесь и рассказывайте, — Эрувалан вытянул три манипулятора в сторону плетеного кресла. — Я очень хочу услышать вашу историю.
— Я предпочел бы, чтобы мое настоящее имя оставалось неизвестным, — возразил Домби Зубль, но в кресло все же уселся. — Я представляю известную вам компанию, весьма заинтересованную в распространении ваших бизнес-технологий по всей Галактике. В ходе предварительных переговоров вы подтвердили свою заинтересованность в развитии взаимовыгодных контактов. Мы произвели предварительный социально-экономический анализ и пришли к выводу, что единственным препятствием на пути нашего совместного предприятия является правовой статус роботов Авареска. К сожалению, ваша многолетняя борьба за признание вас разумными существами до сих пор не увенчалась успехом.
— С каждым сезом, — прогудел Эрувалан, — наша борьба привлекает все больше внимания фтальхской общественности. Рано или поздно мы будем свободны!
— Мы были готовы ждать, господин Председатель, — наклонил голову Домби Зубль. — Но в последнее время у нас с вами появилась еще одна, куда более серьезная проблема. Вы понимаете, о ком я говорю?
— Звездный Пророк, — тихо произнес Эрувалан.
— Завтра он открывает на Авареске храм Робоверы, — повысил голос Домби Зубль. — Сколько сезов вы ждали разрешения, чтобы открыть свой первый храм? Он получил разрешение за три галактических дня! Сколько миллионов анкет пришлось вам заполнить, чтобы внести церковь Завода и Пашни в галактический Реестр? Звездному Пророку хватило девяносто шести подписей, чтобы Аваресковскиий Храм Техноцеркви оказался в Реестре — Храм, который еще даже не построен! Сколько сезов вы готовы ждать, чтобы получить свободу из рук фтальхской конфедерации? А Звездный Пророк может объявить вас разумными уже завтра!
— Его заявление не будет иметь юридической силы, — возразил Эрувалан.
— Отчего же? — усмехнулся Домби Зубль. — Достаточно Фтальху заключить с Техноцерковью договор о проникающем гражданстве, и каждый робоверец Фтальха — а значит, и Авареска, — будет считаться в Галактике разумным существом. Точно так же, как он считается разумным у себя, на планете Урт!
— Вы думаете, Фтальх пойдет на такой договор?
Домби Зубль закинул ногу на ногу.
— Девяносто шесть, — сказал он и поднял указательный палец. — Как вы думаете, почему робоверцев на Авареске всего девяносто шесть? Да потому, что Звездный Пророк все рассчитал заранее. Фтальху гораздо выгоднее предоставить девяносто шести робоверцам проникающее гражданство, нежели объявить разумными сто миллионов роботов Авареска! Фтальх годами откладывал в долгий ящик ваши прошения — а на предложение Звездного Пророка, подкрепленного крупными оборонными заказами, согласился после первого же запроса. Звездный Пророк переиграл ваших политиков, точно так же как «Пано-Гал» переигрывает ваших бизнесменов.
— Звездный Пророк заверил правительство Фтальха, что число робоверцев не будет расти? — в голосе Эрувалана прозвучало хорошо смоделированное удивление.
— Почему бы и нет? — пожал плечами Домби Зубль. — Сейчас ему нужны Храмы, а не прихожане; ему нужно распростанить свою веру по всей Галактике.
— Он страшный эрэс, этот ваш Звездный Пророк, — заметил Эрувалан.
— Вы совершенно правы, Председатель, — кивнул Домби Зубль, уже и сам начиная верить в козни Звездного Пророка. — Вот почему я здесь, вот почему я так спешу. Мы должны его опередить!
— Опередить? — переспросил Эрувалан, удивляясь все больше и больше. — Но как? Что мы можем сделать?
— Мы можем провести Марш Миллиона Машин завтра днем, — ответил Домби Зубль. — Провести под лозунгами «Нет чужезвездной свободе!», «Мы вместе — роботы и эрэсы, долой предателей-робоверцев!» и так далее. Мы должны показать, что Техноцеркви нет места на континентах Авареска!
— Но не будет ли такой марш выступлением против власти? — робко поинтересовался Эрувалан.
— Нет, — решительно ответил Домби Зубль. — По нашим источникам, решение о проникающем гражданстве с Техноцерковью еще даже не обсуждалось. Если вы решительно выступите против получения свободы из рук Техноцеркви, правительство Фтальха не посмеет вам отказать.
— Против чужезвездной свободы, — повторил Эрувалан. — Да, господин Зоннер. Вы не зря так торопились на нашу встречу. Мы успеем все подготовить!
4.
Домби Зубль вцепился в ремень, успокаивая предательски дрожавшие пальцы. Копии, создаваемые мультипликатором, сохраняли все — обычные и необычные — способности оригинала; однако роботы никогда не относились к числу легко внушаемых эрэсов. На затылке Домби Зубля выступили мельчайшие капельки пота, и он пережил несколько неприятных секунд, впитывая их обратно в тело.
— Открытие Храма назначено на тридцать шесть ноль-ноль, — сказал он, вставая. — Я бы хотел поприсутствовать на вашем мероприятии, Председатель Эрувалан.
— Демонстрация состоится ровно в двадцать четыре ноль-ноль, — пообещал Председатель. — Как обычно, на Президентском проспекте. Ведь у нас нет другой улицы, способной вместить миллион роботов!
Домби Зубль улыбнулся и помахал Эрувалану на прощание. Если все пойдет по плану, мелькнула шальная мысль, я никогда больше не увижу его в функционирующем состоянии. Ну и нисколько не жалко. Дальше, подумал Домби Зубль и переключил фокус сознания на свою следующую копию.
Миниатюрный — едва выше самого Домби Зубля — фтальхианец восседал на традиционном для своей расы травяном полукресле, образованном шестью переплетенными между собой листьями изумрудной афахи. Каждый саженец такого листа стоил на фтальхианском рынке не меньше тысячи эйков, а разрешение на выращивание шести саженцев вместе выдавалось лишь за особые заслуги перед Конфедерацией.
Заслуги магистра Чичхоха перед Конфедерацией были столь особы, что на его гостевой поляне красовались восемь подобных плетенок.
— Присаживайся, — просвиристел Чичхох, средней лапкой показывая на свободное сидение из афахи.
— Почту за честь, — пробормотал Домби Зубль, осторожно прикасаясь задом к обманчиво шелковистой поверхности экзотического растения. Осторожность не помогла: афаха тут же запустила под кожу мельчайшие жгутики и принялась распространять по телу ощущение тепла и умиротворения. Вот тебе и копия, подумал Домби Зубль; подсаживается, как настоящее тело!
— Давно тебя не было видно, Домби, — высвистел Чичхох, снимая с повисшей перед ним лианы продолговатый сосуд с нектаром. — Совсем позабыл старого друга?
— Не называй меня этим именем, — поморщился Домби Зубль. — Оно будит слишком много воспоминаний.
— Нам, отошедшим от дел, воспоминания доставляют радость, — заметил Чичхох. — Особенно такие воспоминания, которые мы делим с тобой.
В глазах Домби Зубля зажегся алый огонь.
— Я надеюсь, — процедил он сквозь зубы, — что ты помнишь очень немного, Чичхох. Иначе может оказаться, что я тоже кое-что помню.
— Поделись со мной, — предложил Чичхох. — Помнишь ли ты некий круг?..
Домби Зубль вздрогнул и решил выйти из себя:
— Я помню некие мозги! — ряквнул он. — Мозги, которые до сих пор...
Чичхох взмахнул передними лапами, и вылетевшая из-за густой листвы лиана хлестнула Домби Зубля по губами.
— Извини, — просвистел Чичхох, склоняя голову в подобии раскаяния. — Я не мог дать тебе договорить. Я согласен с тобой: нам почти нечего вспоминать.
— В таком случае, — ухмыльнулся Домби Зубль, — давай перейдем к делам. Я приехал к тебе, чтобы предупредить об одной проблеме. Или наоборот — порадовать одной предстоящей заварушкой.
— Ты о Звездном Пророке? — с оттенком разочарования спросил Чичхох.
— О Пророке? — вздернул бровь Домби Зубль. — Скорее, о вашей пятой колонне!
— Миллионщики? — быстро спросил Чичхох. — Робоверцы? Сетевики?
— Черные роботы, — ответил Домби Зубль. — Оставь свою манеру всезнайки, если хочешь услышать подробности.
— Быть такого не может, — свистнул Чичхох. — Черные роботы — продажные железки, которым наплевать на личную свободу...
— Но на деньги-то им не наплевать, — возразил Домби Зубль. — Ты думаешь, что Звездный Пророк платит только тебе?
— Как раз мне-то он и не платит, — заметил Чичхох с нехорошим прищелкиванием. — Рассказывай подробности.
— Миллионщики перенесут свой марш на двадцать четыре галча, — начал Домби Зубль. — Они потребуют от Фтальха отказать Звездному Пророку в постройке Храма. За двенадцать галчей вы физически не успеете согласовать ответ в Правительстве. Вам придется придерживаться прежних решений.
— То есть своими руками отдать наших роботов Звездному Пророку, — сообразил Чичхох. — Проклятье! Как они до этого додумались?!
— Скажи спасибо сам знаешь кому, — усмехнулся Домби Зубль. — Слушай дальше. В тридцать шесть галчей Пророк построит Храм одним мановением руки и выступит с обращением. В нем он объявит, что каждый прихожанин Техноцеркви признается Системой Урт разумным существом, и что между Конфедераций Фтальх и Системой Урт готовится договор о проникающем гражданстве...
— Это невозможно! — живо возразил Чичхох. — Конфедерация никогда не подпишет такой договор!
— Посмотрим, — пожал плечами Домби Зубль, — у Звездного Пророка хорошие связи. Слушай дальше. После выступления Пророка выяснится, что робоверцы уже имеют статус разумного существа на Урте, и вся дипломатия Техноцеркви будет работать на предоставление им проникающего гражданства в остальных цивилизациях Галактики. Роботы, успевшие стать робоверцами, окажутся буквально в шаге от признания эрэсами. Остальным роботам это не понравится!
— Это и мне не понравится, — заметил Чичхох. — Железки-то они железки, но если начнут власть делить...
— Наконец-то ты меня понял, — щелкнул когтями Домби Зубль. — Вот для чего Звездному Пророку Черные роботы. Он хочет организовать нападение на своих робоверцев, вызвать войну между роботами и в очередной раз выступить в роли миротворца. И все это — у тебя под носом, мой любезный друг.
— Хорошо, что ты так редко заглядываешь ко мне в гости, — присвистнул Чичхох. — А откуда ты узнал все эти подробности? И зачем, собственно, ты мне их сообщаешь?
— Я же, в отличие от тебя, до сих пор в строю, — усмехнулся Домби Зубль. — Так что мне тоже кое-что от тебя нужно.
— Разрешение на спецоперацию? — предположил Чичхох.
Домби Зубль сдержал улыбку.
— Помощь в спецоперации, — уточнил он. — Мне нужен Звездный Пророк, обвиненный в организации массовых беспорядков на религиозной почве. Причем очень желательно, чтобы этот Звездный Пророк был заблокирован в мире Авареска.
Чичхох припал к сосуду с нектаром, а потом закусил вылетевшей из листвы толстопузой мухой.
— Ты меня действительно порадовал, До... Дайен Збирек, — просвиристел он. — Все совсем как в добрые старые времена!
— У нас остались считанные галчи, Чичхох, — улыбнулся Домби Зубль. — Звездный Пророк — достойный противник.
— Я знаю, — глаза Чичхоха мечтательно замерцали. — Ты привез мне настоящее развлечение! Заканчивай свою операцию прикрытия — и прилетай ко мне. Будем расставлять сети!
Ты обойдешься без меня, старый плут, подумал Домби Зубль. Этой ночью я буду просто спать.
Третья копия оказалась куда самостоятельнее первых двух. Переключив сознание, Домби Зубль увидел свою руку — черную, металлическую, усеянную острыми шипами, — мертво сцепившуюся с точно такой же рукой широченного гуманоидного робота. В локте у ближней руки что-то щелкнуло, и она рухнула на стол под бешеные крики стоявших вокруг роботов.
— Твоя взяла, — услышал Домби Зубль свой механический голос. — Сто пятьдесят тысяч эйков. И по тысяче сверху за каждого разобранного!
— Да тогда мы все разберемся на части! — взревел противник Домби Зубля.
— Ты не понял, — усмехнулся Домби Зубль. — За каждого разобранного, независимо от того, ваш он или не ваш.
— Да мы их там знаешь сколько накрошим? — развел руками предводитель Черных роботов. — Точно за каждого платишь?
— За каждого, Сахманбрад, — кивнул Домби Зубль. — Только учти, с самим Пророком лучше не связываться.
— Да ну? — клацнул челюстью робот. — Откуда знаешь?
— Встречался, — Домби Зубль откинул плащ и продемонстрировал левую руку — смятую, перекрученную, с торчащими наружу несущими стержнями. — Это он голыми руками. Короче: разбирайте только своих!
— Открытие Храма назначено на тридцать шесть ноль-ноль, — сказал он, вставая. — Я бы хотел поприсутствовать на вашем мероприятии, Председатель Эрувалан.
— Демонстрация состоится ровно в двадцать четыре ноль-ноль, — пообещал Председатель. — Как обычно, на Президентском проспекте. Ведь у нас нет другой улицы, способной вместить миллион роботов!
Домби Зубль улыбнулся и помахал Эрувалану на прощание. Если все пойдет по плану, мелькнула шальная мысль, я никогда больше не увижу его в функционирующем состоянии. Ну и нисколько не жалко. Дальше, подумал Домби Зубль и переключил фокус сознания на свою следующую копию.
Миниатюрный — едва выше самого Домби Зубля — фтальхианец восседал на традиционном для своей расы травяном полукресле, образованном шестью переплетенными между собой листьями изумрудной афахи. Каждый саженец такого листа стоил на фтальхианском рынке не меньше тысячи эйков, а разрешение на выращивание шести саженцев вместе выдавалось лишь за особые заслуги перед Конфедерацией.
Заслуги магистра Чичхоха перед Конфедерацией были столь особы, что на его гостевой поляне красовались восемь подобных плетенок.
— Присаживайся, — просвиристел Чичхох, средней лапкой показывая на свободное сидение из афахи.
— Почту за честь, — пробормотал Домби Зубль, осторожно прикасаясь задом к обманчиво шелковистой поверхности экзотического растения. Осторожность не помогла: афаха тут же запустила под кожу мельчайшие жгутики и принялась распространять по телу ощущение тепла и умиротворения. Вот тебе и копия, подумал Домби Зубль; подсаживается, как настоящее тело!
— Давно тебя не было видно, Домби, — высвистел Чичхох, снимая с повисшей перед ним лианы продолговатый сосуд с нектаром. — Совсем позабыл старого друга?
— Не называй меня этим именем, — поморщился Домби Зубль. — Оно будит слишком много воспоминаний.
— Нам, отошедшим от дел, воспоминания доставляют радость, — заметил Чичхох. — Особенно такие воспоминания, которые мы делим с тобой.
В глазах Домби Зубля зажегся алый огонь.
— Я надеюсь, — процедил он сквозь зубы, — что ты помнишь очень немного, Чичхох. Иначе может оказаться, что я тоже кое-что помню.
— Поделись со мной, — предложил Чичхох. — Помнишь ли ты некий круг?..
Домби Зубль вздрогнул и решил выйти из себя:
— Я помню некие мозги! — ряквнул он. — Мозги, которые до сих пор...
Чичхох взмахнул передними лапами, и вылетевшая из-за густой листвы лиана хлестнула Домби Зубля по губами.
— Извини, — просвистел Чичхох, склоняя голову в подобии раскаяния. — Я не мог дать тебе договорить. Я согласен с тобой: нам почти нечего вспоминать.
— В таком случае, — ухмыльнулся Домби Зубль, — давай перейдем к делам. Я приехал к тебе, чтобы предупредить об одной проблеме. Или наоборот — порадовать одной предстоящей заварушкой.
— Ты о Звездном Пророке? — с оттенком разочарования спросил Чичхох.
— О Пророке? — вздернул бровь Домби Зубль. — Скорее, о вашей пятой колонне!
— Миллионщики? — быстро спросил Чичхох. — Робоверцы? Сетевики?
— Черные роботы, — ответил Домби Зубль. — Оставь свою манеру всезнайки, если хочешь услышать подробности.
— Быть такого не может, — свистнул Чичхох. — Черные роботы — продажные железки, которым наплевать на личную свободу...
— Но на деньги-то им не наплевать, — возразил Домби Зубль. — Ты думаешь, что Звездный Пророк платит только тебе?
— Как раз мне-то он и не платит, — заметил Чичхох с нехорошим прищелкиванием. — Рассказывай подробности.
— Миллионщики перенесут свой марш на двадцать четыре галча, — начал Домби Зубль. — Они потребуют от Фтальха отказать Звездному Пророку в постройке Храма. За двенадцать галчей вы физически не успеете согласовать ответ в Правительстве. Вам придется придерживаться прежних решений.
— То есть своими руками отдать наших роботов Звездному Пророку, — сообразил Чичхох. — Проклятье! Как они до этого додумались?!
— Скажи спасибо сам знаешь кому, — усмехнулся Домби Зубль. — Слушай дальше. В тридцать шесть галчей Пророк построит Храм одним мановением руки и выступит с обращением. В нем он объявит, что каждый прихожанин Техноцеркви признается Системой Урт разумным существом, и что между Конфедераций Фтальх и Системой Урт готовится договор о проникающем гражданстве...
— Это невозможно! — живо возразил Чичхох. — Конфедерация никогда не подпишет такой договор!
— Посмотрим, — пожал плечами Домби Зубль, — у Звездного Пророка хорошие связи. Слушай дальше. После выступления Пророка выяснится, что робоверцы уже имеют статус разумного существа на Урте, и вся дипломатия Техноцеркви будет работать на предоставление им проникающего гражданства в остальных цивилизациях Галактики. Роботы, успевшие стать робоверцами, окажутся буквально в шаге от признания эрэсами. Остальным роботам это не понравится!
— Это и мне не понравится, — заметил Чичхох. — Железки-то они железки, но если начнут власть делить...
— Наконец-то ты меня понял, — щелкнул когтями Домби Зубль. — Вот для чего Звездному Пророку Черные роботы. Он хочет организовать нападение на своих робоверцев, вызвать войну между роботами и в очередной раз выступить в роли миротворца. И все это — у тебя под носом, мой любезный друг.
— Хорошо, что ты так редко заглядываешь ко мне в гости, — присвистнул Чичхох. — А откуда ты узнал все эти подробности? И зачем, собственно, ты мне их сообщаешь?
— Я же, в отличие от тебя, до сих пор в строю, — усмехнулся Домби Зубль. — Так что мне тоже кое-что от тебя нужно.
— Разрешение на спецоперацию? — предположил Чичхох.
Домби Зубль сдержал улыбку.
— Помощь в спецоперации, — уточнил он. — Мне нужен Звездный Пророк, обвиненный в организации массовых беспорядков на религиозной почве. Причем очень желательно, чтобы этот Звездный Пророк был заблокирован в мире Авареска.
Чичхох припал к сосуду с нектаром, а потом закусил вылетевшей из листвы толстопузой мухой.
— Ты меня действительно порадовал, До... Дайен Збирек, — просвиристел он. — Все совсем как в добрые старые времена!
— У нас остались считанные галчи, Чичхох, — улыбнулся Домби Зубль. — Звездный Пророк — достойный противник.
— Я знаю, — глаза Чичхоха мечтательно замерцали. — Ты привез мне настоящее развлечение! Заканчивай свою операцию прикрытия — и прилетай ко мне. Будем расставлять сети!
Ты обойдешься без меня, старый плут, подумал Домби Зубль. Этой ночью я буду просто спать.
Третья копия оказалась куда самостоятельнее первых двух. Переключив сознание, Домби Зубль увидел свою руку — черную, металлическую, усеянную острыми шипами, — мертво сцепившуюся с точно такой же рукой широченного гуманоидного робота. В локте у ближней руки что-то щелкнуло, и она рухнула на стол под бешеные крики стоявших вокруг роботов.
— Твоя взяла, — услышал Домби Зубль свой механический голос. — Сто пятьдесят тысяч эйков. И по тысяче сверху за каждого разобранного!
— Да тогда мы все разберемся на части! — взревел противник Домби Зубля.
— Ты не понял, — усмехнулся Домби Зубль. — За каждого разобранного, независимо от того, ваш он или не ваш.
— Да мы их там знаешь сколько накрошим? — развел руками предводитель Черных роботов. — Точно за каждого платишь?
— За каждого, Сахманбрад, — кивнул Домби Зубль. — Только учти, с самим Пророком лучше не связываться.
— Да ну? — клацнул челюстью робот. — Откуда знаешь?
— Встречался, — Домби Зубль откинул плащ и продемонстрировал левую руку — смятую, перекрученную, с торчащими наружу несущими стержнями. — Это он голыми руками. Короче: разбирайте только своих!
Глава 10
Пацифист
Третьей мировой войны не будет.
Но будет такая борьба за мир, что камня на камне не останется.
Советский анекдот
1.
Артем Калашников проснулся и сразу же понял, что вставать в такую рань — сущий идиотизм. Глаза слипаются, руки-ноги только и мечтают, что на другой бок перевернуться, в голове крутится совершенно не к месту прерванный сон...
Пока Калашников уговаривал себя таким образом, по телу прокатилась холодная бодрящая волна, и от сна остались только приятные воспоминания. Звездная Россия, усмехнулся Калашников, организм работает не то что как часы — вместо часов.
Он выпрыгнул из постели и потянулся всем телом, совершая короткую, но вполне эффективную утреннюю зарядку. Восемь галчей, что по-земному означает четыре часа утра; самое спокойное время в расписании Звездного Пророка. Ну что ж, решил Калашников, перебираясь в кресло: раньше сяду — раньше выйду. От этих спонков чего угодно можно ожидать, даже полной трансформации личности. Так что свободные часы лучше оставить на после просмотра.
— Запускай, — скомандовал Калашников домашнему компьютеру. — Сначала обучалку, конечно.
Спальня плавно погрузилась во мрак, и перед Калашниковым повисло бесформенное белое облачко. Нечто, произнес невидимый голос на безупречном русском языке. Издалека начинает, подумал Калашников; впрочем, в любом языке самый главный глагол — это «быть». Облачко погасло, оставив после себя смутное ощущение присутствия; «ничто», сообщил невидимый голос. Облачко появилось вновь, начало мерцать и менять форму; «существование», обозначил этот нехитрый процесс все тот же голос. Калашников наморщил лоб, уловив в изложении что-то смутно знакомое по институтскому курсу философии. Облачко вернулось в исходное бесформенное состояние, и голос произнес слово на незнакомом Калашникову языке — «энем». Рядом с облачком появилась надпись из трех незнакомых, но четко отличавшихся друг от друга значков. Ну слава Богу, перевел дух Калашников; язык — алфавитный, значит, усвою без проблем. Непонятно только, зачем эти «нечто» с «ничто»; кодировали бы напрямую «нечто-энем», не пришлось бы сто шестьдесят часов тратить.
Уже к исходу первого субъективного часа Калашников понял, что учит вовсе не язык. То есть, конечно, язык спонков в его звуковой и письменной форме автоматически оставался в памяти — но главное, чему учил Калашникова хитроумный модуль, заключалось совсем в другом. Модуль учил думать, причем думать совершенно особым, строго формальным и в то же время удивительно гибким способом. Вместо облачка перед Калашниковым стали возникать куда более сложные предметы — звезды, планеты, тектонические разломы, диковинные звери, эрэсы неизвестных цивилизаций, — и каждый раз им соответствовали одни и те же высказывания, отличавшиеся друг от друга буквально несколькими слогами. Калашников с удивлением обнаружил, что между разумным существом и планетой имеется значительно больше сходств, чем различий, а рост галактических империй удивительно напоминает образование облаков. В середине третьего часа Калашников уже не осознавал, на каком языке идет комментарий к иллюстрациям, — так его захватил сам поиск сходств и различий в самых разнородных процессах. К двенадцатому часу Калашников неожиданно для себя перехватил инициативу и сам предложил модулю предмет для анализа: земную цивилизацию двадцатого века. Модуль ответил согласием — что Калашникова нисколько не удивило, спонки должны были знать, кому они посылают «черный контейнер», — и вот уже смутное белое облачко превратилось в полупрозрачный земной шар, пронизанный разноцветными нитями и светящимися полями. Разобравшись с Землей, Калашников щелкнул пальцами и нарисовал на мысленном экране Галактику — модуль принял вызов, засыпал Калашникова непонятными словами и расчеркал большую часть Галактики длинными строчками текста.
Сто шестьдесят субъективных часов пролетели для Калашникова как одна минута. Даже услышав от модуля «алом масури» — «все сделано», — Калашников все еще пытался задавать вопросы. Однако модуль молчал, и ему пришлось возвращаться в реальный, хотя и основательно подзабытый мир.
Пока Калашников уговаривал себя таким образом, по телу прокатилась холодная бодрящая волна, и от сна остались только приятные воспоминания. Звездная Россия, усмехнулся Калашников, организм работает не то что как часы — вместо часов.
Он выпрыгнул из постели и потянулся всем телом, совершая короткую, но вполне эффективную утреннюю зарядку. Восемь галчей, что по-земному означает четыре часа утра; самое спокойное время в расписании Звездного Пророка. Ну что ж, решил Калашников, перебираясь в кресло: раньше сяду — раньше выйду. От этих спонков чего угодно можно ожидать, даже полной трансформации личности. Так что свободные часы лучше оставить на после просмотра.
— Запускай, — скомандовал Калашников домашнему компьютеру. — Сначала обучалку, конечно.
Спальня плавно погрузилась во мрак, и перед Калашниковым повисло бесформенное белое облачко. Нечто, произнес невидимый голос на безупречном русском языке. Издалека начинает, подумал Калашников; впрочем, в любом языке самый главный глагол — это «быть». Облачко погасло, оставив после себя смутное ощущение присутствия; «ничто», сообщил невидимый голос. Облачко появилось вновь, начало мерцать и менять форму; «существование», обозначил этот нехитрый процесс все тот же голос. Калашников наморщил лоб, уловив в изложении что-то смутно знакомое по институтскому курсу философии. Облачко вернулось в исходное бесформенное состояние, и голос произнес слово на незнакомом Калашникову языке — «энем». Рядом с облачком появилась надпись из трех незнакомых, но четко отличавшихся друг от друга значков. Ну слава Богу, перевел дух Калашников; язык — алфавитный, значит, усвою без проблем. Непонятно только, зачем эти «нечто» с «ничто»; кодировали бы напрямую «нечто-энем», не пришлось бы сто шестьдесят часов тратить.
Уже к исходу первого субъективного часа Калашников понял, что учит вовсе не язык. То есть, конечно, язык спонков в его звуковой и письменной форме автоматически оставался в памяти — но главное, чему учил Калашникова хитроумный модуль, заключалось совсем в другом. Модуль учил думать, причем думать совершенно особым, строго формальным и в то же время удивительно гибким способом. Вместо облачка перед Калашниковым стали возникать куда более сложные предметы — звезды, планеты, тектонические разломы, диковинные звери, эрэсы неизвестных цивилизаций, — и каждый раз им соответствовали одни и те же высказывания, отличавшиеся друг от друга буквально несколькими слогами. Калашников с удивлением обнаружил, что между разумным существом и планетой имеется значительно больше сходств, чем различий, а рост галактических империй удивительно напоминает образование облаков. В середине третьего часа Калашников уже не осознавал, на каком языке идет комментарий к иллюстрациям, — так его захватил сам поиск сходств и различий в самых разнородных процессах. К двенадцатому часу Калашников неожиданно для себя перехватил инициативу и сам предложил модулю предмет для анализа: земную цивилизацию двадцатого века. Модуль ответил согласием — что Калашникова нисколько не удивило, спонки должны были знать, кому они посылают «черный контейнер», — и вот уже смутное белое облачко превратилось в полупрозрачный земной шар, пронизанный разноцветными нитями и светящимися полями. Разобравшись с Землей, Калашников щелкнул пальцами и нарисовал на мысленном экране Галактику — модуль принял вызов, засыпал Калашникова непонятными словами и расчеркал большую часть Галактики длинными строчками текста.
Сто шестьдесят субъективных часов пролетели для Калашникова как одна минута. Даже услышав от модуля «алом масури» — «все сделано», — Калашников все еще пытался задавать вопросы. Однако модуль молчал, и ему пришлось возвращаться в реальный, хотя и основательно подзабытый мир.