Страница:
Штерн пошевелил указкой, разворачивая Галактику плашмя. В районе четвертого рукава зажглись несколько желтых точек — основные системы Звездной России.
— Теперь о том, как будет развиваться война, — продолжил Штерн. — Первый сценарий предполагает полную пассивность Звездной России. В этом случае Ядерная Федерация уже в ближайший год сталкивается с острым дефицитом энергии, через два-три года начинает терять богатые массой окрестности Центральной Дыры, а через пять-шесть лет в полной мере осознает перспективу полной потери ресурсной базы. Оценив потенциалы конкурентов, генштаб Ядерной Федерации рекомендует Президенту Шуппу начать экспансию на окраины Галактики. Наиболее вероятные направления первых ударов вы видите, — Штерн ткнул указкой в экран, — Звездная Россия с девяностопроцентной вероятностью попадает в зону поражения. Второй сценарий развивается, если мы уведомляем Ядерную Федерацию об имеющихся у нас гравитационных технологиях, позволяющих восстановить Центральную Дыру. В этом случае война начинается сразу — такие технологии объявляются запретными решением ООП, нам выставляется ультиматум, и так далее. В обоих случаях вооруженный конфликт приведет к полной потере Звездной Россией ее ресурсной базы, а именно — обитаемых звездных систем. Имеющиеся у нас технологии не позволяют компенсировать объемную нуль-бомбардировку при соотношениях цель-заряд близких к единице. Напомню, что Ядерная Федерация располагает в миллиард раз большими запасами массы, чем Звездная Россия. В случае прямого вооруженного конфликта мы будем вынуждены покинуть Галактику.
Калашников хмыкнул и многозначительно посмотрел на Макарова.
Да что же это такое, подумал Макаров. Мы тут за Спрутом гоняемся, а оказывается, у нас и без Спрута дело швах?
— Вот почему, — сказал Штерн, убирая указку, — обнаруженные коллегой Макаровым корабли Ядерной Федерации представляют для нас особый интерес. Они функционировали в условиях интенсивной супергравитации, а для этого требуются технологии субъядерного уровня. До сих пор мы не располагали сведениями о наличии у Ядерной Федерации подобных технологий. Подобная технологическая база делает реальным третий сценарий развития галактической войны, в котором мы сможем сохранить наши планеты и звезды. Но для этого нам всем придется крепко поработать!
Макаров поскреб подбородок. Какой здесь может быть третий сценарий? Разве что сдаться без боя...
— Прошу вас, Джо-Натан, — сказал Штерн, усаживаясь обратно за стол. — Расскажите нам о звездолетах Ядерной Федерации!
Маркс огладил бороду и постучал вилкой по бокалу.
— Слушайте внимательно, повторять не буду! — предупредил он собравшихся. — Звездолеты восстанавливали две лаборатории — Днепропетровская и Хьюстонская. У обеих получилось. Восстановленную модель назвали «капелька» — по внешнему виду. Перед рассветом Бойко с Рамиресом опробовали хьюстонский экземпляр. Неплохая машинка, ребятам понравилась. Технологический уровень впечатляет. Коллега Макаров правильно самоликвидировался: «Рифей» бы от них не ушел. Вот только нырять в дыру не следовало... но об этом позже. Теперь о главном.
Маркс откашлялся и покосился на Штерна. Тот молча кивнул, вытащил из кармана и протянул Марксу указку.
— Как и вся наша техника, — сказал Маркс, снова зажигая объемный экран, — «Рифей» сконструирован по принципу двойного дна. При сканировании стандартными галактическим средствами он выглядит обыкновенным звездолетом-трансформером. Технологическая база — наносборщики и туннельная энергосеть. Отличия от серийных аналогов — движители Магнуса-Редькина, энергоаккумуляторы повышенной емкости, архитектура бортового искинта, обеспечивающая, в частности, режим декомпозиции. — На экране наконец появился серо-стальной цилиндр, отдаленно напоминающий «Рифей». — Таким образом, «Рифей» был энерговооруженней и приемистей любого корабля в Галактике. Пока не появились «капельки».
Рядом с цилиндром появилась ржаво-коричневая капля — чуть меньше в длину, чуть больше в диаметре. Маркс взмахнул указкой, и цилиндр с «каплей» разделились пополам, продемонстрировав разноцветные внутренности.
— Как видите, — Маркс сделал «капельку» поярче, — техника везде развивается одинаково. Та же туннельная энергосеть, те же наносборщики. Но есть одно отличие: весь корабль пронизывает кварко-резонансная структура, функционально аналогичная нашему исму. Она и обеспечила работу наносборщиков под супергравитацией, восстанавливая выбиваемые нуклоны. Но ее главная функция в другом: эта ка-эр-эс является сверхъемким аккумулятором масс-энергий. Хьюстонский экземпляр показал семнадцатикратное сжатие, а днепропетровский, по слухам, дотянул до двадцати двух!
Калашников презрительно скривил губы и снова потянулся за вином.
— Я уже заканчиваю, — по-своему истолковал Маркс этот жест. — По сравнению с исмом семнадцать и даже двадцать два — сущие пустяки. Но дело в том, что это показатели серийных кораблей! Чтобы их достичь, в лабораторных условиях нужно обеспечивать на один-два порядка лучшие результаты. А значит, федераты стоят на пороге получения настоящего исма, искусственных мини-дыр и гравитационных технологий!
Макаров увидел, как Лапин подмигнул Калашникову, и они одновременно захлопали в ладоши. Мгновением спустя к аплодисментам присоединился Лернер; Макаров пожал плечами и тоже хлопнул пару раз, недоумевая, чему же все так радуются.
— Ничто так не толкает вперед науку, — сказал Калашников, когда аплодисменты стихли, — как взорвавшаяся под боком черная дыра. Я правильно понял, Леонид Петрович, что третий сценарий — это сценарий холодной войны?
3.
4.
Глава 15
1.
— Теперь о том, как будет развиваться война, — продолжил Штерн. — Первый сценарий предполагает полную пассивность Звездной России. В этом случае Ядерная Федерация уже в ближайший год сталкивается с острым дефицитом энергии, через два-три года начинает терять богатые массой окрестности Центральной Дыры, а через пять-шесть лет в полной мере осознает перспективу полной потери ресурсной базы. Оценив потенциалы конкурентов, генштаб Ядерной Федерации рекомендует Президенту Шуппу начать экспансию на окраины Галактики. Наиболее вероятные направления первых ударов вы видите, — Штерн ткнул указкой в экран, — Звездная Россия с девяностопроцентной вероятностью попадает в зону поражения. Второй сценарий развивается, если мы уведомляем Ядерную Федерацию об имеющихся у нас гравитационных технологиях, позволяющих восстановить Центральную Дыру. В этом случае война начинается сразу — такие технологии объявляются запретными решением ООП, нам выставляется ультиматум, и так далее. В обоих случаях вооруженный конфликт приведет к полной потере Звездной Россией ее ресурсной базы, а именно — обитаемых звездных систем. Имеющиеся у нас технологии не позволяют компенсировать объемную нуль-бомбардировку при соотношениях цель-заряд близких к единице. Напомню, что Ядерная Федерация располагает в миллиард раз большими запасами массы, чем Звездная Россия. В случае прямого вооруженного конфликта мы будем вынуждены покинуть Галактику.
Калашников хмыкнул и многозначительно посмотрел на Макарова.
Да что же это такое, подумал Макаров. Мы тут за Спрутом гоняемся, а оказывается, у нас и без Спрута дело швах?
— Вот почему, — сказал Штерн, убирая указку, — обнаруженные коллегой Макаровым корабли Ядерной Федерации представляют для нас особый интерес. Они функционировали в условиях интенсивной супергравитации, а для этого требуются технологии субъядерного уровня. До сих пор мы не располагали сведениями о наличии у Ядерной Федерации подобных технологий. Подобная технологическая база делает реальным третий сценарий развития галактической войны, в котором мы сможем сохранить наши планеты и звезды. Но для этого нам всем придется крепко поработать!
Макаров поскреб подбородок. Какой здесь может быть третий сценарий? Разве что сдаться без боя...
— Прошу вас, Джо-Натан, — сказал Штерн, усаживаясь обратно за стол. — Расскажите нам о звездолетах Ядерной Федерации!
Маркс огладил бороду и постучал вилкой по бокалу.
— Слушайте внимательно, повторять не буду! — предупредил он собравшихся. — Звездолеты восстанавливали две лаборатории — Днепропетровская и Хьюстонская. У обеих получилось. Восстановленную модель назвали «капелька» — по внешнему виду. Перед рассветом Бойко с Рамиресом опробовали хьюстонский экземпляр. Неплохая машинка, ребятам понравилась. Технологический уровень впечатляет. Коллега Макаров правильно самоликвидировался: «Рифей» бы от них не ушел. Вот только нырять в дыру не следовало... но об этом позже. Теперь о главном.
Маркс откашлялся и покосился на Штерна. Тот молча кивнул, вытащил из кармана и протянул Марксу указку.
— Как и вся наша техника, — сказал Маркс, снова зажигая объемный экран, — «Рифей» сконструирован по принципу двойного дна. При сканировании стандартными галактическим средствами он выглядит обыкновенным звездолетом-трансформером. Технологическая база — наносборщики и туннельная энергосеть. Отличия от серийных аналогов — движители Магнуса-Редькина, энергоаккумуляторы повышенной емкости, архитектура бортового искинта, обеспечивающая, в частности, режим декомпозиции. — На экране наконец появился серо-стальной цилиндр, отдаленно напоминающий «Рифей». — Таким образом, «Рифей» был энерговооруженней и приемистей любого корабля в Галактике. Пока не появились «капельки».
Рядом с цилиндром появилась ржаво-коричневая капля — чуть меньше в длину, чуть больше в диаметре. Маркс взмахнул указкой, и цилиндр с «каплей» разделились пополам, продемонстрировав разноцветные внутренности.
— Как видите, — Маркс сделал «капельку» поярче, — техника везде развивается одинаково. Та же туннельная энергосеть, те же наносборщики. Но есть одно отличие: весь корабль пронизывает кварко-резонансная структура, функционально аналогичная нашему исму. Она и обеспечила работу наносборщиков под супергравитацией, восстанавливая выбиваемые нуклоны. Но ее главная функция в другом: эта ка-эр-эс является сверхъемким аккумулятором масс-энергий. Хьюстонский экземпляр показал семнадцатикратное сжатие, а днепропетровский, по слухам, дотянул до двадцати двух!
Калашников презрительно скривил губы и снова потянулся за вином.
— Я уже заканчиваю, — по-своему истолковал Маркс этот жест. — По сравнению с исмом семнадцать и даже двадцать два — сущие пустяки. Но дело в том, что это показатели серийных кораблей! Чтобы их достичь, в лабораторных условиях нужно обеспечивать на один-два порядка лучшие результаты. А значит, федераты стоят на пороге получения настоящего исма, искусственных мини-дыр и гравитационных технологий!
Макаров увидел, как Лапин подмигнул Калашникову, и они одновременно захлопали в ладоши. Мгновением спустя к аплодисментам присоединился Лернер; Макаров пожал плечами и тоже хлопнул пару раз, недоумевая, чему же все так радуются.
— Ничто так не толкает вперед науку, — сказал Калашников, когда аплодисменты стихли, — как взорвавшаяся под боком черная дыра. Я правильно понял, Леонид Петрович, что третий сценарий — это сценарий холодной войны?
3.
Штерн поднял вверх обе ладони:
— Артем Сергеевич, ну что ж вы так сразу!
— Молчу, молчу, — пробормотал Калашников и придвинул к себе доверху наполненный бокал.
— Раньше надо было молчать, — заметил Штерн. — А так вы все уже разболтали. Действительно, с помощью новых технологий Ядерная Федерация имеет шанс самостоятельно восстановить Центральную Дыру. Но в то же самое время новые технологии могут быть использованы и в военных целях. Третий сценарий предполагает тонкую дипломатическую работу Звездной России и ее союзников, в результате которой Ядерная Федерация откажется от экспансионистских планов, переориентирует инвестиции на развитие передовых технологий и самостоятельно справится со всеми своими проблемами.
Калашников скептически хмыкнул и залпом осушил бокал.
— Согласен, — кивнул Штерн, — вероятность успеха в этом сценарии пока невелика. Но по сравнению с двумя остальными он — просто находка. Поэтому от лица Совета по международным отношениям, а также от своих коллег по генеральным штабам виртуальных государств Атлантис, Аль-Джабр и Соцсоюз я хочу высказать коллегам Калашникову и Макарову особую благодарность. Если бы не ваш дурацкий полет к Центральной Дыре, мы бы до сих пор разрабатывали планы исключительно в рамках первых двух сценариев. Так что большое вам спасибо. Так держать!
Спасибо в карман не положишь, подумал Макаров. И к делу, кстати, не подошьешь. Когда же они до третьего пункта доберутся?
— Ну а теперь, — сказал Штерн, сменив тон на официальный, — третья проблема, по которой в отличие от двух предыдущих нам предстоит самостоятельно принимать решение. Павел Александрович, расскажите, как все произошло?
Макаров встал, поскреб подбородок, посмотрел в поисках поддержки на Лапина. Тот огладил бороду и многозначительно блеснул глазами. Макаров на всякий случай подумал, что это хороший знак.
— Надо было уходить сразу же, как только нас засекли, — сказал он, опустив голову. — Но мне тоже было интересно, что там в запретной зоне делается, да и «Рифей» был под спиралодиск замаскирован, вот я и подумал, что прорвемся. Когда пошла супергравитация, я и вовсе расслабился — нормальный корабль с ней нипочем бы не справился. И вдруг две «капельки»... Я в отрыв, они следом, энерговооруженность выше, раскрываться нельзя, значит — самоликвидация. А Центральная Дыра — вот она, в сотне световых! Ну, я и вспомнил, что давно хотел попробовать, как это — в черную дыру падать... Вот и попробовал, — закончил Макаров, окончательно упав духом.
— Вы понимали, что находитесь в объеме пространства с особыми физическими свойствами? — спросила Миноуи, повернувшись к Макарову вполоборота.
— Понимал, — кивнул Макаров.
— У вас была возможность покинуть этот объем до столкновения с преследовавшими вас кораблями?
— Наверное, была, — вздохнул Макаров. — Беда в том, что я об этом даже не подумал. Черная дыра, я решил, что туда нырк — и с концами...
Лапин молча приподнял правую руку.
— Последний вопрос, — сказала Миноуи. — Вы знали, что на преследующих вас звездолетах находятся разумные существа?
— Знал, — признался Макаров и опустил голову.
— Я закончила, — сообщила Миноуи. — Ваша очередь, коллега Лапин.
— Ты что же это, Пал Саныч, — хитро прищурился Лапин. — Совсем про три закона забыл? Мы же с тобой буквально за час до того водку пили, разговоры разговаривали.
— Так черная дыра же! — воскликнул Макаров, ударяя кулаком об ладонь. — Я на сверхсвете, они на сверхсвете... Откуда мне было знать, что пойдет сверхсветовой выброс?! Согласен, надежнее было в сторону отвернуть — но вдруг бы они еще прибавили и меня бы догнали? Как бы я тогда стал самоликвидироваться — в тесном контакте? Не было там стопроцентного решения, понимаете, — не было!
— Вот, — довольно сказал Лапин. — Вот так и надо. Не было, говоришь, стопроцентного решения? А теперь как, есть?
— Не знаю... — снова опустил голову Макаров. — Биологически пилоты живы, а вот социально... Но сейчас у нас по крайней мере есть время!
— А вот это ты зря, — веско заметил Лапин. — Ускоренное время ты мог и на «Рифее» включить.
— Нет, не время, — поправился Макаров. — Ум хорошо, а два — лучше. Мы теперь все вместе можем решение искать, а там я только своей головой думал!
— Вот теперь все правильно, — кивнул Лапин. — Ну что, коллеги? Какие будут идеи? Между прочим, Пал Санычу через два часа на встречу лететь с криминальными элементами, а у него еще судимость не снята!
— Подумаешь бином Ньютона, — пробормотал Калашников. Макаров покосился на приятеля и убедился, что тот тянет уже третий бокал вина. — Грузим наших федератов в «Рифей», залетаем с другой стороны Дыры, выбрасываем в космос и показываем им улетающий прочь спиралодиск, заметно прибавивший ходу. Это же андромедянский корабль, ему все можно. Сразу двух зайцев убиваем — и эрэсы живы останутся, и Ядерной Федерации намек, что есть техника покруче их «капелек». Глядишь, поостерегутся объемным массометанием заниматься... — Калашников широко зевнул и затряс головой, пытаясь отогнать сон.
Это он ночью придумал, понял Макаров. Наверняка всю телеметрию изучил, как бедных федератов на атомы раскрошило. А поскольку федераты восстановленные до сих пор в стасисе, то ничего, кроме как «ничего не помню», своим они не расскажут. Будет отчего андромедян бояться!
— Что скажешь, Пал Саныч? — полюбопытствовал Лапин.
— Скафандры у них слишком легкие, — нахмурился Макаров. — Может быть, их все же в «капельку» посадить? Вроде как если бы мы одну на память прихватили, а вторую вернули в знак добрых намерений?
— Какая заботливость о федератах, — хмыкнул Калашников. — Вот что суд справедливый с людьми делает!
— А ты не юродствуй! — прикрикнул на него Лапин. — Свою епитимью до сих пор не отработал, так что марш отсюда — отсыпаться и добрые дела делать!
— Действительно, — кивнул Калашников, — можно я пойду? Хочется поспать по-обыкновенному, тяжелый денек выдался...
— Денек? — удивилась Миноуи. — Сейчас десять часов утра!
— Я про вчерашний, — пояснил Калашников. — Пора бы ему и закончиться.
— Вы помните, что у нас в тридцать два ноль-ноль?..
— Само собой, — ответил Калашников. — Буду в форме!
Он вопросительно посмотрел на Штерна, дождался разрешающего жеста и, не вставая, растаял в воздухе. Макаров с интересом оглядел собравшихся — если это суд, то кто же здесь судья?
— Ну что? — спросил Маркс. — Дадим преступнику шанс исправиться?
— Я против. — Миноуи скрестила руки на груди. — Есть риск, что коллега Макаров допустит еще какую-нибудь ошибку. Предлагаю доверить компенсирующую акцию другому пилоту.
— А вы что скажете? — спросил Маркс у Лапина.
— Я — лицо заинтересованное, — ответил тот. — Пусть Пашка сам за себя скажет!
Макаров удивленно посмотрел на куратора. Что он имеет в виду?
— Ну-с? — выжидательно сказал Маркс.
— Если можно, — пробормотал Макаров, — я сам. Я напортачил, мне и исправлять. Ошибки не будет, пойду в замедленном времени, все по три раза перепроверю. Если за мной кто-то другой прибираться станет, какой же я, к черту, пилот! Лучше уж обратно, подземоходы испытывать...
— Ты это, — строго сказал Лапин. — Без угроз, пожалуйста!
— Ваше мнение, Михаил Борисович? — обратился Маркс к Лернеру, и Макарова вдруг как током ударило.
Он понял, кто здесь судья.
— Пока что у меня нет полного понимания ситуации, — ответил Лернер. — Посмотрим, как пройдет компенсация. Удачи вам, Павел Александрович!
— Артем Сергеевич, ну что ж вы так сразу!
— Молчу, молчу, — пробормотал Калашников и придвинул к себе доверху наполненный бокал.
— Раньше надо было молчать, — заметил Штерн. — А так вы все уже разболтали. Действительно, с помощью новых технологий Ядерная Федерация имеет шанс самостоятельно восстановить Центральную Дыру. Но в то же самое время новые технологии могут быть использованы и в военных целях. Третий сценарий предполагает тонкую дипломатическую работу Звездной России и ее союзников, в результате которой Ядерная Федерация откажется от экспансионистских планов, переориентирует инвестиции на развитие передовых технологий и самостоятельно справится со всеми своими проблемами.
Калашников скептически хмыкнул и залпом осушил бокал.
— Согласен, — кивнул Штерн, — вероятность успеха в этом сценарии пока невелика. Но по сравнению с двумя остальными он — просто находка. Поэтому от лица Совета по международным отношениям, а также от своих коллег по генеральным штабам виртуальных государств Атлантис, Аль-Джабр и Соцсоюз я хочу высказать коллегам Калашникову и Макарову особую благодарность. Если бы не ваш дурацкий полет к Центральной Дыре, мы бы до сих пор разрабатывали планы исключительно в рамках первых двух сценариев. Так что большое вам спасибо. Так держать!
Спасибо в карман не положишь, подумал Макаров. И к делу, кстати, не подошьешь. Когда же они до третьего пункта доберутся?
— Ну а теперь, — сказал Штерн, сменив тон на официальный, — третья проблема, по которой в отличие от двух предыдущих нам предстоит самостоятельно принимать решение. Павел Александрович, расскажите, как все произошло?
Макаров встал, поскреб подбородок, посмотрел в поисках поддержки на Лапина. Тот огладил бороду и многозначительно блеснул глазами. Макаров на всякий случай подумал, что это хороший знак.
— Надо было уходить сразу же, как только нас засекли, — сказал он, опустив голову. — Но мне тоже было интересно, что там в запретной зоне делается, да и «Рифей» был под спиралодиск замаскирован, вот я и подумал, что прорвемся. Когда пошла супергравитация, я и вовсе расслабился — нормальный корабль с ней нипочем бы не справился. И вдруг две «капельки»... Я в отрыв, они следом, энерговооруженность выше, раскрываться нельзя, значит — самоликвидация. А Центральная Дыра — вот она, в сотне световых! Ну, я и вспомнил, что давно хотел попробовать, как это — в черную дыру падать... Вот и попробовал, — закончил Макаров, окончательно упав духом.
— Вы понимали, что находитесь в объеме пространства с особыми физическими свойствами? — спросила Миноуи, повернувшись к Макарову вполоборота.
— Понимал, — кивнул Макаров.
— У вас была возможность покинуть этот объем до столкновения с преследовавшими вас кораблями?
— Наверное, была, — вздохнул Макаров. — Беда в том, что я об этом даже не подумал. Черная дыра, я решил, что туда нырк — и с концами...
Лапин молча приподнял правую руку.
— Последний вопрос, — сказала Миноуи. — Вы знали, что на преследующих вас звездолетах находятся разумные существа?
— Знал, — признался Макаров и опустил голову.
— Я закончила, — сообщила Миноуи. — Ваша очередь, коллега Лапин.
— Ты что же это, Пал Саныч, — хитро прищурился Лапин. — Совсем про три закона забыл? Мы же с тобой буквально за час до того водку пили, разговоры разговаривали.
— Так черная дыра же! — воскликнул Макаров, ударяя кулаком об ладонь. — Я на сверхсвете, они на сверхсвете... Откуда мне было знать, что пойдет сверхсветовой выброс?! Согласен, надежнее было в сторону отвернуть — но вдруг бы они еще прибавили и меня бы догнали? Как бы я тогда стал самоликвидироваться — в тесном контакте? Не было там стопроцентного решения, понимаете, — не было!
— Вот, — довольно сказал Лапин. — Вот так и надо. Не было, говоришь, стопроцентного решения? А теперь как, есть?
— Не знаю... — снова опустил голову Макаров. — Биологически пилоты живы, а вот социально... Но сейчас у нас по крайней мере есть время!
— А вот это ты зря, — веско заметил Лапин. — Ускоренное время ты мог и на «Рифее» включить.
— Нет, не время, — поправился Макаров. — Ум хорошо, а два — лучше. Мы теперь все вместе можем решение искать, а там я только своей головой думал!
— Вот теперь все правильно, — кивнул Лапин. — Ну что, коллеги? Какие будут идеи? Между прочим, Пал Санычу через два часа на встречу лететь с криминальными элементами, а у него еще судимость не снята!
— Подумаешь бином Ньютона, — пробормотал Калашников. Макаров покосился на приятеля и убедился, что тот тянет уже третий бокал вина. — Грузим наших федератов в «Рифей», залетаем с другой стороны Дыры, выбрасываем в космос и показываем им улетающий прочь спиралодиск, заметно прибавивший ходу. Это же андромедянский корабль, ему все можно. Сразу двух зайцев убиваем — и эрэсы живы останутся, и Ядерной Федерации намек, что есть техника покруче их «капелек». Глядишь, поостерегутся объемным массометанием заниматься... — Калашников широко зевнул и затряс головой, пытаясь отогнать сон.
Это он ночью придумал, понял Макаров. Наверняка всю телеметрию изучил, как бедных федератов на атомы раскрошило. А поскольку федераты восстановленные до сих пор в стасисе, то ничего, кроме как «ничего не помню», своим они не расскажут. Будет отчего андромедян бояться!
— Что скажешь, Пал Саныч? — полюбопытствовал Лапин.
— Скафандры у них слишком легкие, — нахмурился Макаров. — Может быть, их все же в «капельку» посадить? Вроде как если бы мы одну на память прихватили, а вторую вернули в знак добрых намерений?
— Какая заботливость о федератах, — хмыкнул Калашников. — Вот что суд справедливый с людьми делает!
— А ты не юродствуй! — прикрикнул на него Лапин. — Свою епитимью до сих пор не отработал, так что марш отсюда — отсыпаться и добрые дела делать!
— Действительно, — кивнул Калашников, — можно я пойду? Хочется поспать по-обыкновенному, тяжелый денек выдался...
— Денек? — удивилась Миноуи. — Сейчас десять часов утра!
— Я про вчерашний, — пояснил Калашников. — Пора бы ему и закончиться.
— Вы помните, что у нас в тридцать два ноль-ноль?..
— Само собой, — ответил Калашников. — Буду в форме!
Он вопросительно посмотрел на Штерна, дождался разрешающего жеста и, не вставая, растаял в воздухе. Макаров с интересом оглядел собравшихся — если это суд, то кто же здесь судья?
— Ну что? — спросил Маркс. — Дадим преступнику шанс исправиться?
— Я против. — Миноуи скрестила руки на груди. — Есть риск, что коллега Макаров допустит еще какую-нибудь ошибку. Предлагаю доверить компенсирующую акцию другому пилоту.
— А вы что скажете? — спросил Маркс у Лапина.
— Я — лицо заинтересованное, — ответил тот. — Пусть Пашка сам за себя скажет!
Макаров удивленно посмотрел на куратора. Что он имеет в виду?
— Ну-с? — выжидательно сказал Маркс.
— Если можно, — пробормотал Макаров, — я сам. Я напортачил, мне и исправлять. Ошибки не будет, пойду в замедленном времени, все по три раза перепроверю. Если за мной кто-то другой прибираться станет, какой же я, к черту, пилот! Лучше уж обратно, подземоходы испытывать...
— Ты это, — строго сказал Лапин. — Без угроз, пожалуйста!
— Ваше мнение, Михаил Борисович? — обратился Маркс к Лернеру, и Макарова вдруг как током ударило.
Он понял, кто здесь судья.
— Пока что у меня нет полного понимания ситуации, — ответил Лернер. — Посмотрим, как пройдет компенсация. Удачи вам, Павел Александрович!
4.
А вот этого не надо, подумал Макаров. Рванете за мной, скорость превысите, расшибетесь об какую-нибудь туманность — а мне опять за вас отдуваться? Нет уж, привет от андромедянских войск — и счастливо оставаться!
Макаров надавил большую красную кнопку, и пространство вокруг «Рифея» вспенилось виртуальной кварковой пеной, схлопнулось в гравитационную пленку, на несколько мгновений отрезавшую прыжковый объем от всех известных Ядерной Федерации видов излучения. Через мгновение пленка вспыхнула жесткими гамма-квантами и начисто испарилась, оставив внутри себя самую обыкновенную пустоту. Звездолет федератов ворвался туда на всех парах и закрутился на месте, отказываясь поверить в бесследное исчезновение таинственного чужака. А «Рифей», ничем более не напоминавший андромедянский спиралодиск, уже шлюзовался по перекресткам Галактического Метро к месту давно назначенной встречи.
Все-таки молодец этот Лернер, подумал Макаров. Классную идею техникам подал. Вроде и простая штучка — гравитационный мешок, — а никому раньше в голову не приходила. Будут теперь у нас еще и андромедянские технологии. Ну ладно, одних эрэсов я вроде бы воскресил, осталось теперь других не поубивать. Интересно, что они там мне в «черном контейнере» подсунут?
«Рифей» вынырнул из Метро в окрестностях ничем не примечательной лоимарейской системы Кенцтихори и сразу же лег в дрейф, поскольку в горячке предыдущих маневров Макаров рассчитал маршрут с точностью до километра. Представители «серьезной организации», о которой Макаров так и не успел ничего разузнать, сразу же вышли на связь, повторив ранее выданные инструкции: в контакт ни с кем не вступать, пополнять запасы массы в нейтральном пространстве, идентифицировать контейнер по аномальной задержке модулированного локационного луча. Сами господа Зак и Кул, разумеется, в случае чего были совершенно ни при чем — мало ли какой мусор болтается в нейтральном пространстве?
Макаров включил допотопный локатор и принялся обшаривать пространство, как самый последний «бомп» — пилот без определенного места приписки. Больше всего он боялся, что за этим вполне законным занятием его все же застукает полиция — знаменитому пилоту Мак-Ару не пристало шариться по помойкам. Конечно, на этот счет у Макарова имелась заготовленная легенда — потеря ценного груза вследствие разбалансировки при выходе из Метро, — но все равно репутацию ему могли основательно подпортить. Включу в счет, если что, решил Макаров, и на душе заметно полегчало.
Локатор захватил искомый контейнер уже на третей минуте поисков. Макаров удовлетворенно хмыкнул, аккуратно подвел «Рифей» на дистанцию гравизахвата и тщательно осмотрел свою добычу. Контейнер оказался ноздреватым прямоугольным булыжником размером с большой чемодан. Макаров не поверил, дважды повторил телеметрию — нет, самый натуральный чемодан с массой чуть больше двухпудовой гири! Золото вряд ли, решил Макаров; значит, там бриллианты. Ну ладно, наше дело маленькое — сел, поехал, приехал, вывалил.
Макаров поплевал на ладони и взялся за выступивший из подлокотников кресла маленький спортивный штурвал. Оставшиеся до Космоцентра десять тысяч парсеков предстояло преодолеть своим ходом — доверять содержимое контейнера Галактическому Метро заказчики строго-настрого запретили.
Звезды привычно вытянулись в белесые нити, и Макаров с удивлением подумал, что лишь три недели назад в первый раз вышел в космос на пилотажном сверхсвете. Тогда, помнится, от сотни световых дух захватывало — а сейчас так и хочется дать по газам, выжать из двигателей максимум и заложить лихой вираж вокруг центра Галактики.
Спокойно, приказал себе Макаров. У меня еще два часа времени. Прилечу слишком рано, начну без дела вокруг Космоцентра околачиваться — сразу же попаду на подозрение. Поэтому полетим не спеша, засматриваясь на окружающие пейзажи. Вот выключим ускорение, так звезды сразу обратно в точечки и превратятся!
Макаров надавил на штурвал двумя большими пальцами, и космос вокруг стал почти обычным. Справа во весь экран полыхало Ядро, еще не подозревающее о своей скорой гибели в Центральной Дыре, слева тянулся рваный, весь в темных туманностях первый рукав, а впереди маячил зеленый треугольник целеуказателя. Макаров передвинул штурвал поудобнее, положил на него левую руку, вытянул правую вдоль подлокотника и впал в полетный транс. Даже на Земле он любил смотреть в бездонное звездное небо — плоское и неподвижное, но тем не менее притягивающее взгляд. Здесь, в открытом космосе, небо сделалось объемным и живым, картины созвездий менялись едва ли не каждую минуту, а услужливый «Рифей» так и норовил сказать несколько слов о каждой встречной достопримечательности. Словом, лететь вот так, положив руку на штурвал и мечтательно глядя сквозь экран в просторы Галактики, Макаров мог часами; и нынешние два часа пролетели совершенно незаметно, оставив после себя легкое разочарование — удовольствие, как всегда, закончилось слишком быстро.
Макаров сбросил скорость почти до нуля — чуть-чуть выше световой — и наскоро прикинул траекторию оставшегося полета. По сценарию, ему полагалось запросить удаленную швартовку, лечь на глиссаду, предоставив ведение «Рифея» по маршруту местному роботу-диспетчеру, просчитать траекторию свободного полета контейнера после взрыва, дождаться столкновения с другим кораблем, взорваться, запустить контейнер в нужном направлении и в одном скафандре отправляться за получением страховки. Пять минут на все про все — и то много.
Макаров с хрустом потянулся, выходя из полетного транса, и восстановил связь с галактическим сегментом Сети. Почти сразу же на экране замигал значок дальнего вызова; до контакта с диспетчерами оставалась еще пара минут, и Макаров решил ответить.
— Это я, — сказал высокий рогатый черт, озорно сверкнув красными глазами. — Ваше предложение все еще в силе?
— Конечно, — подтвердил Макаров, с трудом сдерживая удивление. Что это стряслось с Домби Зублем? С чего это он так радуется?
— Тогда расширьте канал, — сказал Домби Зубль и показал руками, насколько его нужно расширить. — Я сейчас к вам сголографируюсь!
Успеем ли, поинтересовался Макаров у «Рифея». Вместо короткого ответа звездолет разразился целым потоком информации — за сколько микросекунд он рассчитывает траектории груза, в скольких миллионах точек сможет его выбросить, чтобы попасть в назначенное место, и все такое прочее.
— Хорошо, — кивнул Макаров. — Голографируйтесь, и потолкуем.
Еще пара минут, и я бы отправил контейнер по баллистической траектории, подумал Макаров. Неужели Домби Зубль пронюхал про мою частную операцию? Что же там такого, в этом контейнере?
Ничего, ответил «Рифей».
— То есть как — ничего? — удивился Макаров. — За сорок миллионов — ничего?!
Там очень концентрированное ничего, пояснил звездолет. Свернутое чистое пространство, или на низком федератном — жидкий вакуум.
Домби Зубль наконец передал по широкому каналу свою полноростовую голографическую копию и материализовался перед Макаровым, сияя полнозубой улыбкой.
— Здравствуйте, — сказал Макаров, поднимаясь навстречу нежданному гостю. — Давно хотел у вас спросить: почем нынче жидкий вакуум?
Домби Зубль перестал улыбаться.
— Предыдущий раз вы говорили о смулпейнских мозгах, Мак-Ар. Зачем вам жидкий вакуум?
— Да нет, вы не так поняли, — усмехнулся Макаров. — Жидкого вакуума у меня хоть залейся. Я просто хотел с вами посоветоваться, почем его...
Домби Зубль шагнул вперед, навис над Макаровым, как скала:
— Где именно его «хоть залейся»? Надеюсь, в надежном месте?
— Надежнее не бывает, — успокоил его Макаров и показал на стоящий около пилотского кресла чемодан.
Макаров надавил большую красную кнопку, и пространство вокруг «Рифея» вспенилось виртуальной кварковой пеной, схлопнулось в гравитационную пленку, на несколько мгновений отрезавшую прыжковый объем от всех известных Ядерной Федерации видов излучения. Через мгновение пленка вспыхнула жесткими гамма-квантами и начисто испарилась, оставив внутри себя самую обыкновенную пустоту. Звездолет федератов ворвался туда на всех парах и закрутился на месте, отказываясь поверить в бесследное исчезновение таинственного чужака. А «Рифей», ничем более не напоминавший андромедянский спиралодиск, уже шлюзовался по перекресткам Галактического Метро к месту давно назначенной встречи.
Все-таки молодец этот Лернер, подумал Макаров. Классную идею техникам подал. Вроде и простая штучка — гравитационный мешок, — а никому раньше в голову не приходила. Будут теперь у нас еще и андромедянские технологии. Ну ладно, одних эрэсов я вроде бы воскресил, осталось теперь других не поубивать. Интересно, что они там мне в «черном контейнере» подсунут?
«Рифей» вынырнул из Метро в окрестностях ничем не примечательной лоимарейской системы Кенцтихори и сразу же лег в дрейф, поскольку в горячке предыдущих маневров Макаров рассчитал маршрут с точностью до километра. Представители «серьезной организации», о которой Макаров так и не успел ничего разузнать, сразу же вышли на связь, повторив ранее выданные инструкции: в контакт ни с кем не вступать, пополнять запасы массы в нейтральном пространстве, идентифицировать контейнер по аномальной задержке модулированного локационного луча. Сами господа Зак и Кул, разумеется, в случае чего были совершенно ни при чем — мало ли какой мусор болтается в нейтральном пространстве?
Макаров включил допотопный локатор и принялся обшаривать пространство, как самый последний «бомп» — пилот без определенного места приписки. Больше всего он боялся, что за этим вполне законным занятием его все же застукает полиция — знаменитому пилоту Мак-Ару не пристало шариться по помойкам. Конечно, на этот счет у Макарова имелась заготовленная легенда — потеря ценного груза вследствие разбалансировки при выходе из Метро, — но все равно репутацию ему могли основательно подпортить. Включу в счет, если что, решил Макаров, и на душе заметно полегчало.
Локатор захватил искомый контейнер уже на третей минуте поисков. Макаров удовлетворенно хмыкнул, аккуратно подвел «Рифей» на дистанцию гравизахвата и тщательно осмотрел свою добычу. Контейнер оказался ноздреватым прямоугольным булыжником размером с большой чемодан. Макаров не поверил, дважды повторил телеметрию — нет, самый натуральный чемодан с массой чуть больше двухпудовой гири! Золото вряд ли, решил Макаров; значит, там бриллианты. Ну ладно, наше дело маленькое — сел, поехал, приехал, вывалил.
Макаров поплевал на ладони и взялся за выступивший из подлокотников кресла маленький спортивный штурвал. Оставшиеся до Космоцентра десять тысяч парсеков предстояло преодолеть своим ходом — доверять содержимое контейнера Галактическому Метро заказчики строго-настрого запретили.
Звезды привычно вытянулись в белесые нити, и Макаров с удивлением подумал, что лишь три недели назад в первый раз вышел в космос на пилотажном сверхсвете. Тогда, помнится, от сотни световых дух захватывало — а сейчас так и хочется дать по газам, выжать из двигателей максимум и заложить лихой вираж вокруг центра Галактики.
Спокойно, приказал себе Макаров. У меня еще два часа времени. Прилечу слишком рано, начну без дела вокруг Космоцентра околачиваться — сразу же попаду на подозрение. Поэтому полетим не спеша, засматриваясь на окружающие пейзажи. Вот выключим ускорение, так звезды сразу обратно в точечки и превратятся!
Макаров надавил на штурвал двумя большими пальцами, и космос вокруг стал почти обычным. Справа во весь экран полыхало Ядро, еще не подозревающее о своей скорой гибели в Центральной Дыре, слева тянулся рваный, весь в темных туманностях первый рукав, а впереди маячил зеленый треугольник целеуказателя. Макаров передвинул штурвал поудобнее, положил на него левую руку, вытянул правую вдоль подлокотника и впал в полетный транс. Даже на Земле он любил смотреть в бездонное звездное небо — плоское и неподвижное, но тем не менее притягивающее взгляд. Здесь, в открытом космосе, небо сделалось объемным и живым, картины созвездий менялись едва ли не каждую минуту, а услужливый «Рифей» так и норовил сказать несколько слов о каждой встречной достопримечательности. Словом, лететь вот так, положив руку на штурвал и мечтательно глядя сквозь экран в просторы Галактики, Макаров мог часами; и нынешние два часа пролетели совершенно незаметно, оставив после себя легкое разочарование — удовольствие, как всегда, закончилось слишком быстро.
Макаров сбросил скорость почти до нуля — чуть-чуть выше световой — и наскоро прикинул траекторию оставшегося полета. По сценарию, ему полагалось запросить удаленную швартовку, лечь на глиссаду, предоставив ведение «Рифея» по маршруту местному роботу-диспетчеру, просчитать траекторию свободного полета контейнера после взрыва, дождаться столкновения с другим кораблем, взорваться, запустить контейнер в нужном направлении и в одном скафандре отправляться за получением страховки. Пять минут на все про все — и то много.
Макаров с хрустом потянулся, выходя из полетного транса, и восстановил связь с галактическим сегментом Сети. Почти сразу же на экране замигал значок дальнего вызова; до контакта с диспетчерами оставалась еще пара минут, и Макаров решил ответить.
— Это я, — сказал высокий рогатый черт, озорно сверкнув красными глазами. — Ваше предложение все еще в силе?
— Конечно, — подтвердил Макаров, с трудом сдерживая удивление. Что это стряслось с Домби Зублем? С чего это он так радуется?
— Тогда расширьте канал, — сказал Домби Зубль и показал руками, насколько его нужно расширить. — Я сейчас к вам сголографируюсь!
Успеем ли, поинтересовался Макаров у «Рифея». Вместо короткого ответа звездолет разразился целым потоком информации — за сколько микросекунд он рассчитывает траектории груза, в скольких миллионах точек сможет его выбросить, чтобы попасть в назначенное место, и все такое прочее.
— Хорошо, — кивнул Макаров. — Голографируйтесь, и потолкуем.
Еще пара минут, и я бы отправил контейнер по баллистической траектории, подумал Макаров. Неужели Домби Зубль пронюхал про мою частную операцию? Что же там такого, в этом контейнере?
Ничего, ответил «Рифей».
— То есть как — ничего? — удивился Макаров. — За сорок миллионов — ничего?!
Там очень концентрированное ничего, пояснил звездолет. Свернутое чистое пространство, или на низком федератном — жидкий вакуум.
Домби Зубль наконец передал по широкому каналу свою полноростовую голографическую копию и материализовался перед Макаровым, сияя полнозубой улыбкой.
— Здравствуйте, — сказал Макаров, поднимаясь навстречу нежданному гостю. — Давно хотел у вас спросить: почем нынче жидкий вакуум?
Домби Зубль перестал улыбаться.
— Предыдущий раз вы говорили о смулпейнских мозгах, Мак-Ар. Зачем вам жидкий вакуум?
— Да нет, вы не так поняли, — усмехнулся Макаров. — Жидкого вакуума у меня хоть залейся. Я просто хотел с вами посоветоваться, почем его...
Домби Зубль шагнул вперед, навис над Макаровым, как скала:
— Где именно его «хоть залейся»? Надеюсь, в надежном месте?
— Надежнее не бывает, — успокоил его Макаров и показал на стоящий около пилотского кресла чемодан.
Глава 15
Не будет пощады
По последним данным разведки, мы воевали сами с собой!
1.
Домби Зубль имел все основания быть довольным. План Шлим-Шплюма сработал безукоризненно: представленный Домби Зублем отчет произвел впечатление не только на Лиланда Лолта, но также на полковника Храйлига и, быть может, на еще более высокое начальство. В течение сорока восьми галчей Домби Зубля передавали с рук на руки сразу три комиссии — по разработке Мак-Ара, по анализу аварескских событий и по внутреннему расследованию модификации мультипликатора. Все это время Лиланд Лолт старался пореже попадаться Домби Зублю на глаза — ведь в отчете он был назван одним из первых подозреваемых.
Когда комиссии получили первые результаты, Домби Зублю позволили немного отдохнуть, а затем вызвали прямиком к полковнику Храйлигу. Как и предполагал Шлим-Шплюм, контакт с Мак-Аром перевесил неудачу основной операции. Храйлиг похвалил Домби Зубля за инициативность, признал ошибочность ранее выбранной тактики по разработке Звездного Пророка и объявил, что впредь Домби Зублю будет предоставлена полная свобода действий — в соответствии с его квалификацией агента-одиночки. После этого прозвучал недвусмысленный намек на скорое повышение в звании — а затем Храйлиг выдал новое задание, о котором Домби Зубль не смел и мечтать. Отныне Звездный Пророк отходил на второй план, а Домби Зублю поручалась углубленная разработка бывшего пирата Мак-Ара.
— Он обещал вам предоплату, — сказал полковник Храйлиг. — Так вот возьмите с него такую предоплату, после которой у него не останется другого выхода, кроме работы с нами!
Затратив еще несколько галчей на сон и на придумывание для Мак-Ара подходящего задания, Домби Зубль вылетел в эрилудский Космоцентр, где его уже ждала оформленная на Дайена Збирека яхта класса «люкс», назначенная встреча с вице-президентом логистической компании «Трансмета» Лицусом Зайи — исключительно с целью поддержания легенды — и роскошные апартаменты в пустынном секторе парковой зоны.
К удивлению Домби Зубля, пилот Мак-Ар в Сети не обнаружился — очевидно, обделывал какие-то грязные делишки. Домби Зубль включил автодозвон и с чистой совестью завалился спать; когда Мак-Ар снова появился на связи, усталость от сумасшедших суток наконец отступила, и Домби Зубль вошел в Сеть, буквально светясь от радости. Наконец-то все идет по плану!
— Здравствуйте, — сказал Мак-Ар, зачем-то поднимаясь на ноги. — Давно хотел у вас спросить: почем нынче жидкий вакуум?
Домби Зубль ощутил жжение в позвоночнике. Мак-Ар не должен был задавать этот вопрос!
— Предыдущий раз вы говорили о смулпейнских мозгах, Мак-Ар, — напомнил Домби Зубль. — Зачем вам жидкий вакуум?
— Да нет, вы не так поняли, — издевательски усмехнулся Мак-Ар. — Жидкого вакуума у меня хоть залейся. Я просто хотел с вами посоветоваться, почем его...
У него?! Этот мутант, раздобыл где-то вакуумную бомбу?!
Домби Зубль шагнул вперед, уже ничуть не заботясь о легенде. Если Мак-Ар имеет дело с жидким вакуумом, поздно подбивать его на противозаконные действия. Самому бы не попасть под трибунал!
— Где именно «хоть залейся»? — спросил Домби Зубль. — Надеюсь, в надежном месте?
Когда комиссии получили первые результаты, Домби Зублю позволили немного отдохнуть, а затем вызвали прямиком к полковнику Храйлигу. Как и предполагал Шлим-Шплюм, контакт с Мак-Аром перевесил неудачу основной операции. Храйлиг похвалил Домби Зубля за инициативность, признал ошибочность ранее выбранной тактики по разработке Звездного Пророка и объявил, что впредь Домби Зублю будет предоставлена полная свобода действий — в соответствии с его квалификацией агента-одиночки. После этого прозвучал недвусмысленный намек на скорое повышение в звании — а затем Храйлиг выдал новое задание, о котором Домби Зубль не смел и мечтать. Отныне Звездный Пророк отходил на второй план, а Домби Зублю поручалась углубленная разработка бывшего пирата Мак-Ара.
— Он обещал вам предоплату, — сказал полковник Храйлиг. — Так вот возьмите с него такую предоплату, после которой у него не останется другого выхода, кроме работы с нами!
Затратив еще несколько галчей на сон и на придумывание для Мак-Ара подходящего задания, Домби Зубль вылетел в эрилудский Космоцентр, где его уже ждала оформленная на Дайена Збирека яхта класса «люкс», назначенная встреча с вице-президентом логистической компании «Трансмета» Лицусом Зайи — исключительно с целью поддержания легенды — и роскошные апартаменты в пустынном секторе парковой зоны.
К удивлению Домби Зубля, пилот Мак-Ар в Сети не обнаружился — очевидно, обделывал какие-то грязные делишки. Домби Зубль включил автодозвон и с чистой совестью завалился спать; когда Мак-Ар снова появился на связи, усталость от сумасшедших суток наконец отступила, и Домби Зубль вошел в Сеть, буквально светясь от радости. Наконец-то все идет по плану!
— Здравствуйте, — сказал Мак-Ар, зачем-то поднимаясь на ноги. — Давно хотел у вас спросить: почем нынче жидкий вакуум?
Домби Зубль ощутил жжение в позвоночнике. Мак-Ар не должен был задавать этот вопрос!
— Предыдущий раз вы говорили о смулпейнских мозгах, Мак-Ар, — напомнил Домби Зубль. — Зачем вам жидкий вакуум?
— Да нет, вы не так поняли, — издевательски усмехнулся Мак-Ар. — Жидкого вакуума у меня хоть залейся. Я просто хотел с вами посоветоваться, почем его...
У него?! Этот мутант, раздобыл где-то вакуумную бомбу?!
Домби Зубль шагнул вперед, уже ничуть не заботясь о легенде. Если Мак-Ар имеет дело с жидким вакуумом, поздно подбивать его на противозаконные действия. Самому бы не попасть под трибунал!
— Где именно «хоть залейся»? — спросил Домби Зубль. — Надеюсь, в надежном месте?