Семушкин Тихон. Чукотка

   - Молодчина, Ктуге. Как Пушкин сложил!
   А ученики, эти лучшие ценители поэзии Ктуге, гордые своим товарищем, звонко аплодировали и кричали:
   - Еще, еще!
   - О чем он говорил, этот юноша? - спросил Тнаыргын.
   - Про жизнь говорил. Подобранными словами, - сказал Ульвургын.
   Собрание кончилось, и люди шумно направились в столовую интерната.
   На улице была ночь. Пурга несла снег с севера на юг, но около дома было светло. Впервые в этот праздник зажглись уличные электрические фонари, и это было так необычно, что люди столпились около наружного света и с любопытством посматривали на качающуюся лампу.
   - Какой огонь! И снег не тушит его.
   - Вот по дорогам зажечь бы такой свет! Не заблудишься!
   В этот вечер механики электростанции подготовили совсем необычный подарок. Они привезли с маяка прожектор, и большой, яркий сноп лучей направили снизу вверх. Около лопастей ветряка были прикреплены портреты Ленина и Сталина. И казалось в темноте ночи, что они смотрят с неба на обширную Чукотскую землю.
   ЗА ПЕСЦАМИ
   После праздника в школе организовались различные кружки. Особое внимание учеников привлек кружок, которым руководил Николай Павлович. В этом кружке ребята строили маленький ветродвигатель, но им не хватало материалов.
   Таграй предложил использовать для ветрячка старую динамомашину от кинопередвижки.
   - Это действительно выход! - сказал Николай Павлович. - Теперь можно с ручательством сказать, что своим ветрячком мы будем добывать электричество.
   Тает-Хема с другими девушками увлеклась предложением доктора: организовать кружок по подготовке медицинских сестер из старших школьниц.
   И только один Ктуге стоял как будто в стороне от кружков. Все свободное время он проводил у "музыкального ящика", как чукчи называли пианино. В зале часто слышались звуки музыки. Это Ктуге или играл уже известные мелодии, или подбирал новые. Иногда эта музыка, в сочетании со свистом и воем пурги, нагоняла уныние и тоску, но все мирились с увлечением Ктуге.
   Он давно уже освоил все, что умела играть Лена, и теперь ощупью, один, без какого-либо руководства, продолжал учиться дальше.
   На почве увлечения музыкой он подружился с Леной, и она, в свою очередь, давно оставила свое высокомерие по отношению к нему. Ктуге ей понравился, но все же Таграй нравился больше. Ктуге был слабовольный юноша. Между тем Таграй в школе был на положении вожака. По заключению Лены, он был настоящим мужчиной. Его уважали все учителя, ученики относились к нему с почтением. Даже комсорг Тает-Хема, не посоветовавшись с Таграем, никогда не принимала своих решений. Ее, собственно говоря, и выбрали комсоргом по предложению Таграя. Свое предложение он сформулировал так: "По соображениям политического характера я считаю, что нужно избрать комсоргом девушку. Тает-Хема - самая подходящая кандидатура для этого". Так и было решено.
   В школе был еще один кружок. Он пользовался всеобщей любовью. В нем состояли почти все ученики, от первого до старших классов. Это был шахматно-шашечный кружок. Руководил им Таграй.
   Но ничто - ни учеба, к которой ученики относились с исключительной добросовестностью, ни кружки - не могло заглушить в них природного инстинкта охотника. И когда наступил сезон охоты на пушного зверя, все заговорили о ней.
   - Эх, хорошо бы поохотиться на песца! - мечтали ребята.
   - А вы организуйте охотничий кружок, - порекомендовала им Татьяна Николаевна.
   Мысль учительницы подхватили старшие ученики, и охотничий кружок немедленно возник. В него записалось восемь человек. В тот же вечер состоялась договоренность с завхозом культбазы: кружку будут предоставлены упряжка собак и ружье.
   Правда, с ружьем на песца никто не охотился, но как же ехать в тундру, не положив ружья на нарту? А вдруг крупный зверь попадется?
   Все члены кружка деловито, как настоящие охотники, обсуждали и разрабатывали план охотничьих мероприятий. Они заперлись в классе и никого не пускали к себе.
   Послышался сильный стук в дверь.
   - Кто там стучит? - спросил Таграй.
   - Открой мне, Таграй! - послышался капризно-повелительный голос Лены.
   Он встал и открыл.
   - Вы что здесь заперлись, как бузотеры-заговорщики? - грозно спросила она.
   - Мы не заговорщики. У нас здесь организовался промысловый колхоз.
   - Какой такой колхоз?
   - Кружок охотничий. На песцов.
   - На песцов? - протянула Лена. - Ой, как интересно! Я тоже записываюсь в этот кружок.
   - Только, знаешь, Лена, по уставу, который мы вот сейчас разработали, в этот кружок принимаются членами ученики, у которых не будет ни одного "поса".
   - Ну, не болтай зря! Никакого пёса у меня тоже не будет. Записывай - и все.
   В недоумении кружковцы переглянулись. Природный такт не позволил им оттолкнуть Лену. Лишь один из них сказал, что охотиться иногда будет трудно. Надо ездить приманы ставить, смотреть их, может быть, даже в пургу.
   - Ну и что же? Вон Ктуге какой охотник? Ему в тепле только на пианино играть. А записали же его.
   - Нет, охотник он тоже хороший.
   - Все равно записывайте. Хочу - вот вам и весь разговор.
   - Ну хорошо. Только смотри: ведь работать придется.
   Лена присела за парту, и началось дальнейшее обсуждение.
   - Я думаю, что мы будем охотиться в конце залива, - сказал Таграй. Там место такое - жилья нет. Ведь близко к культбазе песцы не подойдут: дым.
   - А это далеко отсюда? - спросила Лена.
   - Нет. Совсем близко. Километров двадцать - двадцать пять.
   - Ой, как далеко! - удивилась Лена.
   Ученики расхохотались.
   - С тобой забавно будет охотиться, - сказал Таграй. - Ты думала, мы в классе будем ставить капканы? Здесь, кроме мышей, никакого зверя не встретишь, да и то редко.
   - Да, я думала в классе мы будем ловить! - разозлившись, ответила она.
   - Теперь о приманке, - продолжал Таграй. - Завхоз нам может дать моржового мяса, - но разве это приманка?
   - Надо нерпу. Замерзнет она, сколько времени песцы будут грызть ее! А ведь моржовое мясо они за два дня съедят. Нерпу целиком, со шкуркой, надо.
   - Ну, так вот, товарищи! Надо будет убить сначала нерпу, да не одну.
   - А как мы потом будем делить песцов? - спросила Лена.
   - Да, верно. Как будем?
   - Я думаю, песцов мы будем сдавать в пушную факторию. А деньги класть на книжку к Пастухову.
   - В сберкассу? Ну, это неинтересно, - возмутилась Лена. - И в факторию не надо сдавать. В факторию чукчи натаскают песцов и без нас. Мы себе их будем брать.
   - А зачем они нам нужны?
   - Вот чудаки! Как - зачем?
   Все они не придавали значения словам Лены и продолжали обсуждать.
   - Потом, когда кончим учиться, кто-нибудь из нас поедет в Ленинград и купит там на эти деньги костюмы и галстуки.
   - А если поедет тот, кто в охотничьем кружке не состоит?
   - Все равно. Разрешим купить и ему. Подарок такой от товарищей по школе. Согласны?
   - Согласны, - отозвались ребята.
   * * *
   На следующий день, как только кончились классные занятия, кружковцы отправились на охоту за нерпой. Им посчастливилось. Они убили трех нерп. За ночь нерпы замерзнут и будут как камень. Пусть попробуют песцы их погрызть! Работы хватит на месяц!
   Прошло уже много дней, как нерпы лежали в тундре, приманивая своим запахом песцов. Какой-то проезжавший мимо взрослый охотник привез в школу радостную новость: песцы ходят к ученической приманке. Он видел сам следы, осмотрел и нерпу, обгрызанную песцами. Настроение учеников в связи с сообщением было приподнятое, и они решили, что наступила пора ставить капканы.
   Тут же после обеда была заложена упряжка. Ктуге тщательно укладывал в нарту капканы и ружье. В этот полуденный час луна светила чудесно. В воздухе тишина. Ктуге оделся по-дорожному и поджидал Таграя. Вдвоем они быстро поставят капканы и к ночи вернутся домой.
   В этот момент, запыхавшись, к Ктуге подбежала Лена. От быстрого бега она еле проговорила:
   - Ктуге, я еду с тобой на охоту!
   - Зачем тебе ехать? Ты сиди в тепле. Холодно тебе будет.
   - Без всяких разговоров. Еду, и больше ничего! А то опять будут говорить, что я в кружок записалась для фасона.
   - Но ты ведь не умеешь ставить капканы. Лучше потом как-нибудь поедешь.
   - Умею. Когда-то думали, что и в волейбол я не умею играть.
   Ктуге задумался. Он знал уже Лену и решил, что все равно от нее не отделаешься.
   - Ну хорошо, - сказал он. - Быстро иди одевайся по-дорожному. Штаны меховые надевай. Так нужно в дорогу.
   - Вот еще не хватало! Буду я такую пакость надевать! Да и нет их у меня. Не беспокойся - не замерзну.
   - Подожди немного! - сказал Таграй. - Ты, Лена, хочешь ехать? Я тебе сейчас все достану.
   Таграй прибежал к Татьяне Николаевне и попросил у нее меховые дорожные штаны.
   - Зачем тебе, Таграй?
   - Лена едет капканы ставить, а сама не понимает, что без штанов нельзя. Замерзнет ведь.
   Татьяна Николаевна пошла в кладовую и принесла штаны.
   - Смотри, Таграй, как бы пурга не разыгралась. Вам-то ничего, а она действительно может замерзнуть.
   - Нет, - сказал Таграй и, схватив штаны, побежал обратно, размахивая ими в воздухе.
   - Бери. Надевай. А то не возьмет Ктуге, - подавая Лене штаны, сказал он.
   - Ой, какие страшные! - и Лена пошла одеваться.
   Как медвежонок, неуклюже шагая и падая в снег, возвращалась Лена к нарте.
   Школьники окружили нарту, звонко смеялись. Даже больничный завхоз Чими прибежал сюда.
   - Лена - охотник, Лена - чукча! - говорил он.
   - Танец, Чими, сочини на нее! - кричали ему школьники.
   - Возьми мой нож, Лена, - сказал Таграй.
   - Зачем он мне нужен?
   - Как зачем? Без ножа не поставить капкана.
   - Не нужно мне. Ну его! Напорюсь я еще на него.
   Ребята дружно расхохотались.
   Вскоре нарта скрылась за горой, и Ктуге вдвоем с Леной помчались по тундре, освещенной бледной луной. В тундре было очень просторно, и этот простор радовал обоих.
   - Ой, как хорошо охотиться, Ктуге! А у нас там, на Большой Земле, охотятся пешком. Ходят, ходят по болотам - как собаки устанут, а вдобавок ничего не убьют.
   - И у нас, может быть, тоже ничего не получится. Какой набег песца будет.
   - А ты знаешь, Ктуге, я почему-то уверена, что мы этих песцов наловим до черта. Вот посмотришь, сколько мы привезем их сегодня.
   Ктуге усмехнулся.
   - Нет, - сказал он, - мы же едем только капканы ставить. Вот поставим, а потом надо приезжать смотреть. Один раз приехал, другой раз, может быть и попадется.
   - А сегодня, стало быть, ничего не поймаем?
   - Не-е-т! - покачал он головой.
   - Эх! Если бы я это знала - и не поехала бы. - Лена стукнула его по спине и добавила: - Чудила-мученик! Что же ты мне раньше не сказал?
   - Я ведь думал, что ты знаешь. Капканы еще на нарте, а ты уже хочешь песца поймать. Не полезет же песец в капкан при тебе?
   - Капкан, капкан! Дуралей ты этакий!
   Так они ехали по бесконечным снежным просторам, то мирно разговаривая, то бранясь. Вдали виднелись горы, а справа, в таких же горах, терялся конец огромного залива Лаврентия.
   Кругом снег, снег и снег. Нарта бежала, подпрыгивая по застругам.
   Ктуге вдруг глубоко запустил остол и резко остановил собак. Молча он поднялся с нарты и взял ружье.
   - Что такое, Ктуге?
   - Вон, видишь, куропатки сидят. Надо попробовать застрелить.
   - Где, где?
   - Во-он сидят, у холмика!
   - Что ты врешь? Никто там не сидит!
   - Нет, сидит.
   - Нет, не сидит.
   Ктуге прицелился и дал выстрел. Куропатки вспорхнули, но одна осталась. Собаки насторожились, рванули. Ктуге еще глубже забил остол в снег.
   - Видела? - спросил он.
   - Теперь видела.
   - Беги, возьми ее.
   И Лена со всех ног бросилась бежать к куропатке.
   Она вернулась, надув губы.
   - Барахло ты этакое! Голову отшиб. Птичка-то какая хорошая! Не мог уж по крылышку ударить. Тоже мне охотник! Ты так и песцов будешь без голов привозить?
   Ктуге стоял около нарты с ружьем в руках, улыбался и думал: "А может, она и вправду думает, что песцы головой залезают в капкан?"
   Они поехали дальше.
   - Ктуге, Ктуге! - теребила его Лена за плечо. - Ты знаешь, что?
   - Что?
   - Когда мы вернемся, ты скажи, что куропатку эту застрелила я. Хорошо? А? Меня тогда будут считать настоящим членом охотничьего кружка.
   - Зачем я так буду говорить? Ведь убил я.
   - Ну конечно, ты! Вот чудак! Я только прошу сказать, что я застрелила куропатку.
   - Нет, нельзя. Не поверят.
   - Вот какая ты дрянь! Неужели ты не можешь для меня один раз в жизни соврать?
   - Подожди, подожди, Лена. Кажется, мы приехали. Где-то приманки должны здесь лежать. Вот в этом месте.
   - А ты разве не знаешь, где они положены?
   - Знаю. Но ведь приманки не я развозил. Таграй ездил с нерпами. Он мне только рассказал, у каких холмиков.
   - Ну, это мы и не найдем их! Здесь ищейка и то не найдет.
   - Найдем, - ответил Ктуге и свернул собак влево.
   По-прежнему светила луна, и собаки, почуяв запах нерпы, пустились вскачь. Озверев, они так рванули, что Лена кубарем выкатилась с нарты в снег. Упряжку остановить было уже трудно, и вскоре Ктуге выехал на холмик, где лежала нерпа.
   Ктуге забил между копыльями остол в снег и побежал навстречу Лене.
   - Вот какой ты охотник! На нарте не могла удержаться.
   - Если бы ты хорошо управлял собаками, они бы не рванули, как бешеные. Давай мне руку!
   Ктуге взял Лену за руку и, как поводырь, потянул ее к тому месту, где стояла нарта.
   - Смотри, Ктуге, какая лунища светит на небе, - сказала Лена и остановилась, задрав голову.
   Мороз раскрасил ее щеки, легкая усталость была приятна, и она совсем забыла, что приехала сюда охотиться на песцов. Луна в самом деле была особенной. Казалось, что ее кто-то наклеил на небесную крышу и там она так и останется навсегда.
   Ктуге поглядел на луну и тоже остановился с высоко поднятой головой. Лена ловко подставила ему ножку и толкнула. Ктуге растянулся в снегу. Не вставая, он улыбнулся и спросил:
   - Что ты толкаешься?
   - А ты зачем свалил меня с нарты?
   - Да ты же сама свалилась!
   - Ну, вставай, вставай! Довольно валяться. Обрадовался снегу!
   Ктуге поднялся, и в тот момент, когда он оказался с Леной рядом, он легко свалил ее в снег и громко рассмеялся.
   - Ты что, мохнач этакий, толкаешься? - лежа в снегу, строго сказала она.
   Ктуге опешил. Испугавшись, он проговорил:
   - Ты первая меня толкнула.
   - Ну, живо! Поднимай меня! Какое ты имеешь право толкать девушку? Это неприлично.
   Смутившись, Ктуге со всей серьезностью принял упрек и стал поднимать ее. А Лена звонко хохотала, оглашая своим смехом полярную тишину. Они направились к нарте, легонько подталкивая друг друга, задирались и оба смеялись. Собаки с недоумением посматривали на них.
   Когда они подошли к нарте, Ктуге сказал:
   - Лена, очень хорошая охота будет.
   - Почему ты думаешь?
   - Смотри, сколько следов наделали песцы. А вот смотри, как грызли они нерпу. Они знают, с чего начинать! Кожу трудней прогрызть, поэтому они и начинают со рта. Видишь, губы уже обгрызли.
   - А капканы где ставить?
   - Вокруг нерпы. Они по привычке придут сюда кормиться, а капканы тут как тут. Сейчас будем ставить их.
   - А как их ставить?
   - Вот смотри. Тебе обязательно нужно научиться: ведь ты член охотничьего кружка.
   Ктуге ножом ловко провел по окружности капкана и вынул ком твердого снега. В снегу образовалось углубление в величину капкана. Зарядив капкан, он осторожно опустил его в снежную ямку.
   - Теперь, Лена, смотри, что нужно делать дальше.
   - Ох, как интересно! Никогда не видела.
   Ктуге почувствовал себя в роли учителя, и, как учитель, начал объяснять:
   - Берем кусок твердого снега. Ножом выстрагиваем из него возможно тоньше пластинку, как стекло, например. Теперь, когда мы имеем такую готовую пластинку, мы закрываем ею ямочку, в которую опушен капкан. Вот его и не видно. Понятно, я вас спрашиваю? - и Ктуге при этом рассмеялся. Песец придет сюда кормиться, лапкой наступит на снежную пластинку - и... он наш.
   - Ой, как интересно! - вскрикнула Лена и, тут же сделав гримасу, спросила: - Я закричала? Не испугаешь так песцов?
   - Нет! Они, может быть, сейчас километров за пятьдесят отсюда бегают... Цепочку от капкана тоже нужно вдавить в снег.
   Ктуге ножом провел по снегу бороздку и опустил в нее цепь. Все это он посыпал снегом, а там, где лежал конец цепи, утоптал ногами.
   - Один готов! - сказал он.
   Он очень быстро поставил второй и третий капканы, хотел было уже поставить четвертый, но Лена закричала:
   - Дай, дай мне, Ктуге! Теперь я поставлю.
   Она взяла нож и не с меньшим проворством, чем сам Ктуге, поставила капкан.
   - Хорошо, Ктуге? - спросила она.
   - Очень хорошо. Только поперечную палочку в заднем кольце цепи надо поглубже закопать в снег. А то ведь песец будет метаться, когда попадет в капкан. Может вырвать и убежать с капканом.
   - Я сейчас переделаю.
   - Ну вот, теперь все правильно. Ставлю тебе "отлично", - улыбнувшись, сказал Ктуге.
   - То-то! А еще не хотел брать.
   - Ветерок подует, все заровняет, и наших следов не будет заметно.
   - А вдруг, Ктуге, здесь ветер нанесет целый сугроб на пластинку?
   - Нет. Здесь же холмик. Снег здесь не задержится. Поэтому в таких местах и ставят капканы. А потом, раз уж ты стала настоящим охотником, я должен сказать тебе, что песцы, как и собаки, на холмик забегают в уборную.
   - Дурак!
   - Нет, верно, Лена. Так всегда бывает. Кроме того, они с холмика разглядывают все кругом.
   - А ты видел это?
   - Это каждый охотник знает. Лиса, например, к капкану не подойдет. Железо чует. Хитрая она! Глаза у нее, как у тебя.
   - А у тебя глазенапы, как у зайца!
   - А ты видела зайца?
   - Конечно!
   - Живого?
   - На картинке. И в зоологическом саду. Знаешь, сад, где все звери собраны?
   - А вот, когда песец попадет в капкан, как ты его возьмешь?
   - Лишь бы попался! - ответила Лена.
   - Надо прижать его остолом и задушить. Руками нельзя: бросается он на охотника, может укусить, а они ведь бывают бешеные. Когда-нибудь я покажу тебе, как шкурку снять.
   Ктуге оглядел небо.
   - Смотри, луна нахмурилась. Поедем скорей, а то может разыграться пурга.
   Они сели на нарту в самом отличном расположении духа. Собаки бежали хорошо, хотя навстречу дул уже легкий ветерок, неся понизу снежную пыль.
   - Лена, вот сейчас поземка. Наши следы у капканов скоро заметет.
   Нарта прыгала по снежным застругам. Изредка Ктуге и Лена перебрасывались словами. Вдруг собаки круто свернули к заливу.
   - Куда ты, Ктуге?
   - К морю сами собаки побежали. Пусть, пусть бегут. Наверно, они что-нибудь учуяли, - сказал он.
   Напрягаясь и прижав уши, собаки бежали во всю мочь. Ктуге выхватил из чехла ружье и взял его в правую руку, управляя собаками левой.
   - Что, что такое, Ктуге? Может быть, там медведь? Я не хочу! Лучше поворачивай обратно!
   - Вот хорошо, если медведь! - вскрикнул он.
   Но, проскакав немного, Ктуге заметил песца в капкане. Не доезжая до него, он остановил собак.
   - Видишь - песец! Надо его задушить! А то ведь, если долго хозяин не придет, он оторвет себе лапу и убежит на трех.
   - Ах, а я так напугалась! Я думала, медведь здесь, - облегченно сказала Лена.
   - О, если бы медведь, в школе был бы праздник!
   Ктуге повернул нарту вверх полозьями, забил между копыльми остол глубоко в снег, уложил собак и сказал:
   - Пойдем, Лена к песцу.
   - Он, может быть, сумасшедший? Не укусит он?
   - Нет, он же в капкане!
   Песец бегал на цепи кругом и лаял.
   Ктуге ловко прижал песца винчестером и наступил ему на шею. Красный язычок зверя с хрипом вывалился, ноги судорожно забились в воздухе.
   - Ну, теперь поехали. Погода портится, - сказал он, отходя в сторону.
   - А почему же ты не берешь песца?
   - Зачем? Это же не наш песец. Здесь охотится Гаймелькот. Это, наверно, его капканы.
   - Ну и что ж такое? Откуда он узнает, что мы взяли песца? Зарядим капкан так же - пусть стоит, будто никакого песца здесь не было.
   Ктуге с удивлением посмотрел на Лену и сказал:
   - Нет, так нельзя! - И решительно шагнул к нарте.
   - Подожди, Ктуге! Подожди! Я тебе говорю, что песца надо взять и передать Гаймелькоту. Что же он будет валяться здесь? - хитро повернула разговор Лена.
   - Это ничего, Лена. Я задушил его на всякий случай, чтобы он не открутил ногу и не убежал. Вдруг Гаймелькот задержится где-нибудь? А теперь мы сообщим ему.
   - Это что, обычай, что ли, у вас такой? - недовольно проговорила Лена.
   - Да, обычай, - ответил Ктуге.
   Вскоре луна померкла, и только редкие звезды освещали им путь. Спустился мрак на землю, ветер усилился. Лена с беспокойством посмотрела кругом. Она крепко вцепилась в обочины нарты, опасаясь вылететь. Вдруг Ктуге оставит ее здесь, в этой мрачной, снежной пустыне, одну? Она отвернулась от встречного ветра и плотно прижалась спиной к спине Ктуге. Он смотрел вперед, она - назад.
   - Лена, пурга! - крикнул Ктуге.
   Она встала на колени и ухватилась за его шею. Она хотела что-нибудь разглядеть впереди, но ветер со снегом больно бил в лицо и валил ее. С волнением она спросила:
   - Темно, Ктуге. Мы заблудимся?
   - Нет, не заблудимся, - спокойно ответил он, поглядывая вперед.
   - А если заблудимся, мы пропадем, замерзнем!
   - Нет, не пропадем. Собаки хорошо знают, куда везти. Ведь они бегут домой.
   - А ты сам знаешь, куда ехать?
   - И я знаю.
   Лена плотней прижалась к нему и еще крепче вцепилась в нарту. Воображение рисовало картины, как они вдвоем замерзают. Собаки убежали одни, а они плетутся по снегу пешком, борясь с разыгравшейся пургой.
   "Наверно, не знает он, куда ехать. И как тут узнаешь, когда ни шиша не видно", - подумала она.
   - Крепче держись, Лена! Наверно, скоро с горы будем ехать! - крикнул Ктуге.
   "Какая гора, когда едем по ровному месту?" - подумала она, и беспокойные мысли еще больше овладели ею.
   Но скоро она почувствовала, как нарта действительно помчалась вниз по крутому склону. Ктуге усиленно стал тормозить.
   "А ведь и правда гора! Значит, он знает, - радостно подумала она. Только бы не вывалиться из нарты".
   Не более часа они проехали в пурге, но Лене казалось, что они едут целую вечность. Теперь собаки плелись в гору.
   И когда они поднялись вверх, Ктуге остановил упряжку.
   - Лена, смотри - культбаза! - крикнул он.
   - Где, где? - вскочила она, вся запорошенная снегом.
   - Вон, видишь свет?
   - Может быть, это звезда? - разочарованно спросила она.
   - Звезды бывают на небе, а на земле что-то я никогда их не видел! - со смехом сказал Ктуге.
   - Правда, Ктуге, культбаза?
   - Да ведь это же лампочка, которая висит на ветряке. Ты забыла?
   - Ой, какой ты хороший, Ктуге! Поехали скорей! А то у меня уже печенки начинают отмерзать!
   В школе охотников ждали с нетерпением, но без волнения за их судьбу. В самом деле, кто же будет беспокоиться, что Ктуге может заблудиться здесь? Такая мысль никому и в голову не придет.
   В светлом зале собрались все ученики. Ктуге им рассказывал о песцовых следах, о признаках набега зверя, о песце Гаймелькота. Все слушали с захватывающим интересом.
   - В следующий раз поедут другие. По очереди будем ездить! - крикнул кто-то из ребят.
   - Знаете что, ребята, - сказала Лена, - я ведь сама ставила капкан. Ктуге сказал, что я хорошо, на "отлично" поставила капкан.
   - Да, это правильно, - подтвердил он.
   - А когда мы ехали туда, я из винчестера застрелила куропатку. Видели, на кухне лежит? Голову жалко только. Пуля отшибла.
   - Карэм! Карэм! - послышались возгласы недоверия.
   - Вот вам и карэм! Спросите у Ктуге. Ведь правильно я говорю, Ктуге?
   - Да, правильно, - серьезным тоном и в первый раз в жизни соврал Ктуге.
   ШАХМАТНЫЙ ДЕБЮТ
   Доктор Модест Леонидович, заложив руки за спину, ходил по длинному больничному коридору. Он вслух о чем-то рассуждал и изредка жестикулировал.
   Чукчи, служащие больницы, отлично уже знали, что это значит: доктор придумывал для них новую работу. В выходные дни они старались не попадаться ему на глаза.
   Больничный завхоз Чими сидел на верхней ступеньке лестницы, ведшей из коридора на чердак.
   Притаившись, он посматривал на доктора, не решаясь слезть. Чими думал: "Сказать сегодня или подождать до завтра?"
   Вдруг сам доктор заметил его и, вскинув голову, спросил:
   - Ты что, Чими, забрался наверх и сидишь гам, как петух?
   - Снегу много, товарищ доктор, на чердаке, - ответил он.
   - Что ты мне ерунду говоришь? Разве над чердаком нет крыши?
   - Крыша есть, но в гвоздевую дырочку, которую я раньше не заметил, вчерашняя пурга нанесла большой сугроб.
   - Да что ты, батенька мой! Не хватил ли ты лишнего? В гвоздевую дырочку... и сугроб, да еще большой!
   - Правильно, товарищ доктор, я говорю. Посмотри сам.
   Чими скрылся через чердачный люк и, выглянув, стал звать доктора, помахивая рукой.
   Модест Леонидович, тяжело переступая по лесенке, влез на чердак.
   - Что за дьявольщина! Откуда же это? - глядя на сугроб, удивился доктор.
   - Вот через эту дырочку. Я спичкой ее заткнул.
   - Не может быть! - удивился доктор. - Тут возов десять снега будет. Он и потолок провалит у нас. Гм! Да почему же раньше этого не было? размышлял доктор.
   - Ветер такой товарищ доктор, как раз под дырочку пришелся.
   - Надо сегодня же вычистить.
   - Выходной нынче, товарищ доктор.
   - Вот какой ты хитрец, Чими! Помнишь, когда тебе привезли велосипед, ты три дня подряд катался на нем до одурения, и я тебе ни слова не сказал. А теперь, видишь, чуть потолок не трещит, а ты говоришь о выходном.
   - Товарищ доктор, очень выходной особенный.
   - Почему особенный?
   - Пять нарт пограничников приехали в школу. В шахматы будут играть. Их шесть человек, учителей трое, да сколько учеников! Всего человек пятнадцать. И все они будут играть против одного Таграя.