Страница:
деликатесом.
Он не знал, что ел там, но воспоминания были приятными.
Прежде чем Люсиль ответила, на востоке артиллерия ящеров начала
обстрел. Снаряды свистели примерно в полумиле от них -- не настолько близко,
чтобы прятаться в укрытие. Остолоп огляделся по сторонам, посмотреть, какие
они причинили разрушения. Сначала он не заметил ничего особенного, но потом
увидел, что водонапорная башня над заводом "Пульман" исчезла.
Люсиль тоже обратила на это внимание и сказала:
-- Не думаю, что в Чикаго осталось много людей -- я имею в виду
гражданских -- которые могли бы обеспечивать нас пропитанием. Год назад
Чикаго считался вторым по величине городом Соединенных Штатов. Теперь же
стал похож на близнеца какого-нибудь крошечного городка на западе.
-- Да уж, мне приходилось бывать в таких, в Аризоне и Неваде. Того,
ради чего они жили, больше не существует, и они тоже умерли. Чикаго был
центром, куда стекались и где производились самые разные вещи, а теперь, с
приходом ящеров он тоже всего лишился, -- проговорил Остолоп.
Словно в подтверждение его слов посыпались новые снаряды, на сей раз
немного ближе, чем раньше.
-- Ящеры обстреливают линию фронта, -- заметила Люсиль. -- Знаете,
Остолоп, в тех маленьких городишках на востоке жило не более нескольких
сотен человек, ну, может быть, тысяча. Куда они подевались?
-- Многие погибли, -- грустно ответил Остолоп, и Люсиль кивнула. --
Кто-то успел бежать... от войны, или потому что из-за ящеров заводы
перестали функционировать. Да и с продовольствием возникли проблемы.
-- Да, конечно, -- согласилась с ним Люсиль. -- Знаете, Остолоп, вы
очень здравомыслящий человек, вам удается увидеть суть проблемы.
-- Правда? -- Остолоп огляделся по сторонам. Его парни находились
достаточно далеко и не слышали, о чем они разговаривают. Но он все равно
проговорил совсем тихо: -- Если я здравомыслящий, почему я так к вам прилип?
-- Скорее всего, потому что мы слишком давно знакомы и многое вместе
пережили. -- Люсиль покачала головой. -- Если бы обстоятельства сложились
иначе, не знаю, как все повернулось бы. Но даже и так, мне иногда кажется...
-- Она замолчала и грустно улыбнулась, по-видимому, решила, что сказала
слишком много.
Остолоп развернул плитку шоколада. Как и курение, это простое действие
заняло его руки, в то время как он обдумывал слова Люсиль. Он разломил
плитку пополам и дал половинку Люсиль. А потом осторожно спросил:
-- Вы хотите сказать, что, возможно... могли бы попытаться... вступить
в отношения... -- Он не знал, как лучше выразить свои мысли.
Люсиль смущенно кивнула.
-- Возможно -- правильное слово Остолоп. Я гораздо ближе к этому, чем
когда-либо в жизни, но я солгала бы вам, если бы сказала, что уже совсем
готова. Надеюсь, вы меня понимаете и проявите терпение.
-- Мисс Люсиль, когда человеку столько лет, сколько мне, он уже не так
нетерпелив, как в юности. Просто... -- Остолоп собирался сказать о том, что
идет война, и откладывать что-то на потом не совсем правильно, но не
успел... К ним подступила та самая война -- совсем близко.
В воздухе, словно стон баньши, раздался пронзительный вой. Тело
Остолопа, будто став совершенно самостоятельным, мгновенно сообразило, что
снаряды ящеров нацелены прямо на него. Инстинктивно он распластался на
земле.
Три взрыва оглушили Остолопа, его приподняло над землей и отбросило в
сторону -- точно мощным ударом профессионального боксера на ринге.
Прогрохотали взрывы, и внутри у него все оборвалось, а потом возникло
ощущение, будто кто-то пытается через нос вырвать ему легкие. Осколки
снарядов с диким воем и свистом метались в воздухе.
На землю упало еще несколько снарядов -- чуть дальше от того места, где
они находились. Сквозь звон в ушах и грохот собственного сердца Остолоп
слышал чьи-то крики. Кто-то, кажется, Дракула, звал:
-- Мисс Люсиль!
Люсиль Поттер не отвечала. И не двигалась. Один из осколков, чудом
миновавших Остолопа, аккуратно снес ей часть черепа. Остолоп увидел мозг,
алая кровь окрасила седеющие волосы. Люсиль смотрела в небо широко открытыми
испуганными глазами. Она не успела понять, что произошло.
-- Мисс Люсиль! -- Да, определенно голос Дракулы. -- Вы нам здесь
нужны.
Остолоп молча смотрел на ее тело, на разрушенные дома когда-то
огромного города... и вдруг по щекам у него потекли слезы. Он не помнил,
когда плакал в последний раз. Слезы падали на истерзанную землю и исчезали,
словно их никогда и не было
"Совсем как Люсиль", -- подумал Остолоп и беззвучно разрыдался.
-- Господа капитаны, я с удовлетворением сообщаю вам, что завоевание
Тосева-3, которое в начальной стадии заняло больше времени, чем мы
предполагали, набирает скорость, -- заявил Атвар высшим чинам флота,
собравшимся на борту "127-го Императора Хетто".
После того, как ему пришлось провести некоторое время на Тосеве-3, он
чувствовал радостное возбуждение, когда снова вернулся на флагманский
корабль.
-- Нам хотелось бы услышать подробности, -- высказался капитан Страха.
-- Сегодня я собрал здесь капитанов кораблей, чтобы сообщить им то, что
мне удалось узнать, -- ответил Атвар.
Он сдержался и не показал Страха, как сильно тот ему не нравится.
Страха с нетерпением ждал, когда Атвар совершит какую-нибудь ошибку и
провалит всю кампанию. Если у флота возникнут серьезные неприятности,
капитаны кораблей могут сместить Атвара, а на его место поставить
кого-нибудь другого.
Кирел с удовольствием его заменит, но Кирел хороший самец -- он ставит
интересы Расы выше личных амбиций. А вот Страха думает только о себе и не в
состоянии заглянуть в будущее. Несмотря на сдержанность и
предусмотрительность, которые демонстрирует Страха, он ужасно похож на
одного из Больших Уродов.
Повернувшись к Кирелу, Атвар приказал:
-- Первую карту, пожалуйста.
-- Будет сделано, благородный адмирал, -- ответил Кирел и легко
коснулся кнопки на подиуме. За спиной Атвара появилась большая голограмма.
-- Перед вами огромные пространства земли на севере главного
континента, -- пояснил Атвар. -- Сейчас вы увидите, что мы прорвали линию
обороны у города Калуга, где СССР отчаянно пытается остановить нас и не
пропустить к своей столице -- Москве.
-- Я испытаю истинное удовольствие, когда нам удастся захватить Москву.
Военные и стратегические причины в данном случае не имеют никакого значения,
-- проговорил Кирел. -- Большинство из вас знает, что режим, который в
настоящий момент находится в СССР у власти, расправился со своим
императором.
Хотя почти все присутствующие на совещании командиры знали об этом
факте, по рядам прокатись восклицания, исполненные ужаса и негодования. Пока
Большие Уроды не сообщили им об убийстве императора, представители Расы не
могли себе представить, что такое бывает.
-- Однако мы не имеем права легкомысленно относиться к военным и
стратегическим соображениям, -- заметил Атвар. -- Москва является не только
административным, но и коммуникационным центром, ее захват поможет нам
вывести СССР из войны. Как только мы добьемся победы здесь, мы сосредоточим
все наши усилия на Дойчланде и получим возможность атаковать их с более
выгодных позиций.
Он с радостью прислушался к одобрительному шороху голосов. В последнее
время, когда они обсуждали тосевитскую кампанию, командиры, как правило,
вели себя сдержанно. По его сигналу Кирел снова нажал на кнопку -- тут же
появилась другая карта.
-- Остров Британия, -- проговорил Атвар. -- Он находится поблизости от
северо-западного побережья главного континента Тосева-3. Британцы тоже
доставили нам немало хлопот. Из-за незначительных размеров острова мы
посчитали, что он не имеет принципиального значения, и не включили в список
первоочередных объектов. Ту же ошибку мы совершили и с островной империей
Ниппон, расположенной на восточной оконечности материка. Воздушные удары
причинили серьезный урон обеим империям, однако этого оказалось
недостаточно. Самцы и техника, освободившиеся после победы над СССР,
позволят нам организовать широкомасштабное наступление на эти вредные
рассадники сопротивления.
-- Позвольте мне высказаться, благородный адмирал? -- вмешался Страха.
-- Говорите, -- разрешил Атвар.
В предыдущий раз Страха позволения не спросил. Сообщение об успехах,
настоящих и будущих, возможно, заставило его сообразить, что в ближайшее
время он вряд ли станет адмиралом флота Расы.
-- Дойч-тосевиты продолжают удерживать север -- если я не ошибаюсь,
местность называется Франция, правильно? Разве в такой ситуации мы можем
рассчитывать на успех вторжения в Британию, даже когда СССР перестанет
оказывать нам сопротивление и прекратит военные действия?
-- Компьютерные расчеты указывают на высокую степень вероятности
положительного исхода -- более 70% -- при обстоятельствах, о которых вы
упомянули, -- ответил Атвар. -- Пока СССР продолжает воевать и вынуждает нас
использовать огромные ресурсы для подавления сопротивления, шансы на
успешный захват Британии снижаются до 50%. Вы хотите получить распечатку,
капитан?
-- Если вам не трудно, благородный адмирал.
Самое вежливое высказывание, которое Атвар слышал от Страхи за
последнее время. Адмирал подал знак Кирелу, чтобы тот включил следующую
карту. Когда она появилась, он сказал:
-- Вы видите, как выглядят наши позиции в северной части меньшего по
размерам континентального массива. Главным образом, положение армии Расы в
борьбе против империи, точнее, не-империи под названием Соединенные Штаты.
Самый крупный центр -- Чикаго -- который нам не удалось взять раньше, теперь
находится под огнем наших солдат. Его уничтожение дело времени.
-- Благородный адмирал, учитывая тот факт, что нам придется нанести
серьезные удары в других частях Тосева-3, -- поинтересовался Кирел, -- можем
ли мы позволить себе выделить достаточно серьезные ресурсы, которых требуют
военные действия внутри городского массива?
-- Я уверен, что можем, -- ответил Атвар.
Кирел, разумеется, хороший и верный самец, но он слишком осторожен и
консервативен. С другой стороны, Страха с трудом сдерживает нетерпение и
просто неприлично елозит на своем месте -- так сильно ему хочется поскорее
вступить в сражение с Большими Уродами. Да, он вполне мог бы быть тосевитом.
-- Если благородный адмирал считает, что так должно быть сделано, мы
выполним приказ, -- объявил Кирел.
Атвар знал, что ему придется погрузиться в холодный сон, если он хочет
дожить до минуты, когда Страха сделает такое же заявление.
Адмирал еще раз просигналил Кирелу, и у него за спиной появилась
очередная голографическая карта. Она оказалась гораздо более подробной: план
города, расположенного на южном побережье, развалины на вершине холма
неподалеку.
-- Я должен признать, уважаемые капитаны, что сложившаяся на Тосеве-3
ситуация выявила недостатки стратегического планирования, о которых я
говорил ранее, -- сказал Атвар. -- Тем не менее, хотя это может показаться
вам странным, в недостатках есть и определенные достоинства. В борьбе с
тосевитами у нас наметился серьезный прогресс. Вы получили данные разведки,
касающиеся Большого Урода по имени Скорцени?
-- Тосевитского террориста? Да, благородный адмирал, -- ответил один из
самцов.
Атвар не сомневался, что многие из них не обратили внимания на данные
разведки, о которых он упомянул. Кое-кто из капитанов вообще не особенно
интересовался отчетами разведчиков. Ладно, не важно. По крайней мере,
сегодня это не важно. Впрочем, скоро Скорцени станет проблемой из прошлого.
-- Один из оперативников, находящихся в городе Сплит, -- продолжал
Атвар, -- придумал хитроумный план, который поможет переманить государство,
являющееся одним из вассалов империи Дойчланд -- оно называется Хорватия --
на сторону Расы. Если он сработает -- отлично! Однако операция проводится
малыми силами, чтобы дойч-тосевиты думали, будто они в состоянии ее
контролировать, причем, не прикладывая особых усилий. Мы узнали, что
Скорцени действует в том районе. Нашему опытному оперативнику осталось
только заманить его в капкан. Я надеюсь получить сообщение об успехе
операции в течение ближайших дней. Без Скорцени Большие Уроды не будут
причинять нам столько неприятностей.
Пилоты не разразились аплодисментами, но были очень близки к столь
бурному проявлению эмоций. Атвар купался в теплом сиянии их уважения и
восхищения, словно лежал на солнечном берегу Дома.
* * *
Гейнрих Егер шагал по улицам Сплита. В старых югославских армейских
сапогах, мешковатых гражданских брюках и выгоревшем итальянском мундире он
смотрелся здесь просто отлично. Половина мужчин носила смесь гражданской и
военной одежды. Даже его лицо не казалось тут чужим, он вполне мог сойти за
хорвата или серба. На своем пути Егер встретил несколько патрулей ящеров.
Таверна, расположенная напротив южной стены дворца Диоклетиана, явно
видела лучшие времена. Деревянный щит, которым было заколочено окно на
фасаде, давно посерел и потерял свой настоящий цвет.
Егер скользнул внутрь и быстро прикрыл за собой дверь. За стойкой стоял
мужчина лет пятидесяти, почти весь седой, с кустистыми бровями, сросшимися
на переносице, и тонким носом, похожим на клюв. Егеру не удалось овладеть
сербо-хорватским языком, но он немного разговаривал по-итальянски.
-- Вы Бариша? Мне сказали, что у вас есть бренди особого сорта. Бармен
оглядел его с ног до головы и ответил:
-- Особые сорта мы храним в задней комнате, -- сказал он, наконец. --
Пройдете со мной?
-- Да, спасибо, -- ответил Егер по-итальянски.
В углу за столиком устроилось несколько стариков, которые пили пиво.
Они продолжали вести неспешную беседу, когда Бариша провел Егера в заднюю
комнату.
Комната оказалась гораздо больше главного зала. Она занимала не только
всю заднюю часть таверны Бариши, но еще и соседние дома с закрытыми ставнями
окнами. Впрочем, ей следовало быть просторной, поскольку здесь собралось
огромное количество небритых мужчин в военной и гражданской одежде. Один из
самых высоких парней улыбнулся Егеру, и его белые зубы сверкнули в пламени
свечи.
-- Я уже начал думать, что ты до нас никогда не доберешься, -- сказал
он по-немецки.
-- Ну, я пришел, Скорцени, -- ответил Егер. -- Можешь смыть грим с
лица, если хочешь.
-- Я уже начал привыкать ходить без шрама, -- ответил эсэсовец. -- Иди
сюда... я тут для тебя кое-что припас. -- Он поднял над головой оружие
Егер начал проталкиваться сквозь толпу. Кое-кто из собравшихся держал в
руках пехотные карабины, другие вооружились автоматами. Лишь у немногих, в
том числе и у Скорцени были десантные винтовки -- автоматическое оружие с
магазином на двадцать стандартных патронов. Егер поспешно взял у Скорцени
оружие и несколько полных магазинов.
-- Не хуже, чем у ящеров, -- заметил он.
-- Нет, лучше, чем у ящеров, -- поправил его Скорцени. -- Убойная сила
больше.
Егер решил не возражать и спросил:
-- Когда спускаемся в дыру? -- Он показал на черную яму, которая
выглядела так, словно вела прямо в ад.
На самом деле она уходила в подземные галереи под дворцом Диоклетиана.
-- Через пять минут -- по моим часам -- после того, как капитан
Петрович и его веселые ребятишки атакуют дворец, -- ответил Скорцени. --
Пять минут, -- повторил он на итальянском и сербо-хорватском языках
Боевики закивали.
Вслед за Егером появилось еще несколько человек. Скорцени передал им
автоматы. Доставлять оружие в Сплит было труднее, чем людей, но Скорцени и
его связные из местных сумели справиться с этой нелегкой задачей.
Комнату наполнил оглушительный рев, что-то, загромыхало, потом еще и
еще раз. Кто-то крикнул по-итальянски, обращаясь к Скорцени:
-- Следи за временем!
-- Это не сражение, -- заявил он, покачав головой. -- Ящеры улетают на
своих вертолетах. -- Он ухмыльнулся. -- Тем лучше. Нам меньше останется.
* * *
Даже впереди, рядом с пилотом и командиром стрелков, в вертолете было
очень шумно. Дрефсаб старался не думать о том, что чувствуют восемь самцов,
сидящих в солдатском отсеке. Он подождал, пока все три истребителя
поднимутся в воздух, а потом повернулся к пилоту и приказал:
-- К разрушенному замку Клис. Дойче и хорваты там слишком долго строят
против нас козни. Пора прикончить Скорцени и всех его приспешников.
-- В замок Клис, -- повторил пилот так, словно услышал приказ в первый,
а не в сотый раз. -- Будет исполнено, недосягаемый господин.
Город Сплит стал крошечным, когда вертолет набрал высоту. Дрефсаб
находил его на редкость уродливым: кирпичи и штукатурка, красные черепичные
крыши не шли ни в какое сравнение с домами из бетона и стекла у него на
Родине. Вдалеке появился разрушенный замок; он постепенно увеличивался в
размерах, и Дрефсаб подумал, что отвратительнее сооружения ему видеть не
доводилось.
-- Почему вам так не терпится избавиться от какого-то одного Большого
Урода, недосягаемый господин?
-- Потому что он самый мерзкий на этой мерзкой планете, -- ответил
Дрефсаб. -- Он причинил Расе больше горя, чем любой другой известный мне
самец Больших Уродов.
Дрефсаб не стал вдаваться в подробности -- пилоту ни к чему их знать.
Но возмущение в его голосе прозвучало так искренне, что пилот повернул один
глазной бугорок в сторону командира, несколько секунд его разглядывал, и
лишь потом снова сосредоточился на управлении вертолетом.
Серые каменные руины замка Клис быстро приближались. Дрефсаб
предполагал, что тосевиты прячутся среди развалин и готовятся открыть по ним
огонь. Разведывательные данные, полученные со спутников, подтверждали
сообщения о том, что у тосевитов здесь нет противовоздушных орудий. Дрефсаб
надеялся, что самцы из разведки правильно поняли, о каком месте идет речь.
Он пожалел, что не принял небольшую дозу имбиря, прежде чем сесть в
вертолет. Организм отчаянно поносил его за недосмотр. Впрочем, Дрефсаб
сделал это совершенно сознательно, он знал, что имбирь лишит его сомнений, а
в войне с таким врагом, как Скорцени, ему хотелось сохранять ясную голову.
-- Почему они не стреляют? -- спросил стрелок.
Замок Клис казался тихим и мирным, словно здесь не селились на
протяжении многих тысячелетий разбойники и бандиты.
Дрефсаб тихонько зашипел. Тысячи лет назад замка наверняка не было и в
помине Тосев-3 -- новый мир.
-- Когда имеешь дело с Большими Уродами, разве можно понять, что у них
на уме? -- ответил он командиру стрелков. -- Может быть, они затаились,
чтобы мы подумали, будто их тут нет. Или приготовили для нас какую-нибудь
засаду.
-- Хотелось бы на это посмотреть, недосягаемый господин, -- ответил
стрелок. -- У них будет бледный вид после того, как они выскочат из своей
засады и попытаются нас атаковать,
Дрефсабу нравилась его уверенность в силах Расы.
-- Давайте хорошенько обстреляем руины, чтобы наши солдаты смогли
высадиться без проблем
-- Будет исполнено, недосягаемый господин, -- ответили вместе стрелок и
пилот.
Пилот передал приказ на другие вертолеты. Один из них опустился на
землю, чтобы высадить солдат. Другой вместе с вертолетом, в котором
находился Дрефсаб, взлетел повыше и принялся поливать замок Клис ракетным
огнем и пулеметными очередями. Никакого ответа. Как только восемь самцов
выбрались из вертолета, он поднялся в воздух и присоединился к обстрелу.
Второй вертолет сел на землю и выгрузил самцов.
Дрефсаб сжал в руке свое личное оружие. Он намеревался спуститься на
землю вместе с боевиками и лично убедиться в том, что Скорцени мертв. Целые
тосевитские империи доставляли Расе меньше хлопот, чем один самец дойче.
Украденные материалы для атомной бомбы, захваченный в плен Муссолини,
выступающий с пропагандистскими речами против Расы, танк, который Скорцени
удалось увести прямо из-под носа военных в Безансоне... Кто в состоянии
сосчитать, сколько еще преступлений лежит на его совести?
Из второго вертолета выскакивали самцы и тут же открывали огонь из
своего оружия -- под таким обстрелом защитники Клиса не посмеют даже головы
высунуть из укрытия. Пилот начал снижаться, чтобы высадить Дрефсаба и его
команду, когда микрофон, встроенный в его слуховой канал, ожил.
-- Пожалуй, вам следует это выслушать, недосягаемый господин, -- сказал
он и нажал на кнопку, которая посылала поступающий сигнал на приемник в
кабине пилота.
Сквозь шум моторов и стрельбу до Дрефсаба донесся голос какого-то
самца:
-- Недосягаемый господин, сборный отряд Больших Уродов с винтовками и
другим огнестрельным оружием атакует стены, окружающие нашу базу. Вряд ли им
удастся пробиться внутрь, но мы несем потери. -- Неожиданно Дрефсаб
сообразил, что из громкоговорителя доносится стрельба.
-- Если ситуация не требует моего присутствия, я доведу до конца
уничтожение этой цели, а потом вернусь, -- ответил он.
Он широко раскрыл рот от удовольствия и облегчения. Итак, Скорцени
выбрал именно этот момент для атаки? Ну, что же, придется с ним поквитаться.
Боевые самцы, защищающие Клис, будут уничтожены. Раса оставит здесь гарнизон
и отнимет у дойче контроль над данным районом. А репутация Дрефсаба,
несмотря на то, что он стал наркоманом и более не может обходиться без
имбиря, поднимется до недосягаемых вершин. Все верховное командование Расы
будет его уважать.
-- Продолжать действовать по плану, недосягаемый господин? -- спросил
пилот.
-- Да, -- ответил Дрефсаб, и вертолет начал снижаться.
Дрефсаб проверил батарейки, встроенные в каску. Если главная база
захочет с ним связаться, он немедленно ответит на вызов. Других мер против
атаки Скорцени он не предпринял.
Вертолет мягко приземлился, Дрефсаб надел каску на голову и поспешил
присоединиться к команде, которая начала выгружаться.
* * *
Егер привык сражаться внутри танка, толстая броня которого отсекала
грохот взрывов и стрельбы. Стены таверны для этих целей явно не годились;
ему казалось, что автоматные очереди и винтовочные выстрелы у дворца
Диоклетиана предназначены лично ему. Остальные солдаты и партизаны,
собравшиеся в задней комнате заведения Бариши, особого внимания на
происходящее не обращали, и Егер решил, что они, наверное, к такому шуму
привыкли.
Скорцени крикнул на немецком, итальянском и сербском языках:
-- Две минуты! -- А затем продолжил по-немецки: -- Все, у кого ручные
пулеметы, встаньте ближе к дыре.
Бессмысленное заявление, поскольку он расставил всех по местам еще до
того, как снаружи началась стрельба. Егер оказался одним из счастливчиков,
которым повезло идти по тоннелю первыми. Вокруг солдат с ручными пулеметами
плотным кольцом стояли те, у кого в руках были автоматы, последними пойдут
партизаны с простым оружием.
-- Одна минута! -- предупредил Скорцени, а потом -- Егеру показалось,
что прошел целый год -- крикнул: -- Пора!
И первым бросился в тоннель.
Егер оказался четвертым или пятым -- в такой толкучке разобраться было
совсем не просто. Тусклый свет у него за спиной исчез, и Егер оказался в
полнейшей темноте. Он тут же налетел на парня, бежавшего впереди, споткнулся
и чуть не упал. Выпрямившись, ударился головой о низкий потолок, посыпалась
грязь, забралась за шиворот, защекотала спину. Егер пожалел, что у него нет
каски.
"Интересно, как там Скорцени", -- подумал он.
С его двухметровым ростом ему, наверное, пришлось сложиться пополам,
чтобы не разбить себе голову.
Хотя тоннель был, скорее всего, не более пятнадцати метров длиной,
Егеру показалось, что он никогда не кончится. Узкий, с низким потолком,
каждый раз, когда Егер ударялся локтем о стену, ему казалось, будто проход
становится все уже и уже. Он боялся, что кто-нибудь начнет кричать,
испугавшись чернильного мрака тоннеля. Он знал людей, которые не могли
находиться внутри танка с закрытым люком. Здесь оказалось в сотни раз хуже.
Неожиданно он понял, что может различить силуэт солдата, бегущего
впереди, а еще через несколько шагов они выбрались в пыльную кладовку,
освещенную отблесками, падающими из соседних комнат, расположенных
неподалеку. Но после темного тоннеля Егеру казалось, что здесь даже слишком
светло.
-- Проходите вперед, быстрее, -- приказал Скорцени свистящим шепотом.
-- Дайте возможность, тем, кто идет за вами, выйти наружу. -- Когда собрался
весь отряд, Скорцени треснул Егера по спине. -- Полковник у нас специалист
по археологии, он знает, где лестницы.
Скорцени и еще несколько человек из его отряда достаточно хорошо
изучили подземный лабиринт и знали его не хуже Егера, а может быть, даже и
лучше. И потому Егер оценил жест Скорцени: он напомнил своим людям, что его
слово ценится не меньше, чем слово их командира.
-- Мне бы не хотелось наткнуться здесь на большой отряд ящеров, --
сказал он. -- Если нам придется сражаться под землей, мы не сможем выбраться
наружу и сбросить их со стен.
-- Вот для этого и нужен отвлекающий маневр Петровича, -- напомнил ему
Скорцени. -- Чтобы все ящеры отправились наверх и не заметили нас до тех
пор, пока не будет слишком поздно -- для них.
Егер знал, для чего планировался отвлекающий маневр, но еще он отлично
знал, что планы не всегда срабатывают так, как хочется. Впрочем, он не стал
ничего говорить. Очень скоро они поймут, сработала ли их военная хитрость.
Скорцени обратился ко всему отряду:
Он не знал, что ел там, но воспоминания были приятными.
Прежде чем Люсиль ответила, на востоке артиллерия ящеров начала
обстрел. Снаряды свистели примерно в полумиле от них -- не настолько близко,
чтобы прятаться в укрытие. Остолоп огляделся по сторонам, посмотреть, какие
они причинили разрушения. Сначала он не заметил ничего особенного, но потом
увидел, что водонапорная башня над заводом "Пульман" исчезла.
Люсиль тоже обратила на это внимание и сказала:
-- Не думаю, что в Чикаго осталось много людей -- я имею в виду
гражданских -- которые могли бы обеспечивать нас пропитанием. Год назад
Чикаго считался вторым по величине городом Соединенных Штатов. Теперь же
стал похож на близнеца какого-нибудь крошечного городка на западе.
-- Да уж, мне приходилось бывать в таких, в Аризоне и Неваде. Того,
ради чего они жили, больше не существует, и они тоже умерли. Чикаго был
центром, куда стекались и где производились самые разные вещи, а теперь, с
приходом ящеров он тоже всего лишился, -- проговорил Остолоп.
Словно в подтверждение его слов посыпались новые снаряды, на сей раз
немного ближе, чем раньше.
-- Ящеры обстреливают линию фронта, -- заметила Люсиль. -- Знаете,
Остолоп, в тех маленьких городишках на востоке жило не более нескольких
сотен человек, ну, может быть, тысяча. Куда они подевались?
-- Многие погибли, -- грустно ответил Остолоп, и Люсиль кивнула. --
Кто-то успел бежать... от войны, или потому что из-за ящеров заводы
перестали функционировать. Да и с продовольствием возникли проблемы.
-- Да, конечно, -- согласилась с ним Люсиль. -- Знаете, Остолоп, вы
очень здравомыслящий человек, вам удается увидеть суть проблемы.
-- Правда? -- Остолоп огляделся по сторонам. Его парни находились
достаточно далеко и не слышали, о чем они разговаривают. Но он все равно
проговорил совсем тихо: -- Если я здравомыслящий, почему я так к вам прилип?
-- Скорее всего, потому что мы слишком давно знакомы и многое вместе
пережили. -- Люсиль покачала головой. -- Если бы обстоятельства сложились
иначе, не знаю, как все повернулось бы. Но даже и так, мне иногда кажется...
-- Она замолчала и грустно улыбнулась, по-видимому, решила, что сказала
слишком много.
Остолоп развернул плитку шоколада. Как и курение, это простое действие
заняло его руки, в то время как он обдумывал слова Люсиль. Он разломил
плитку пополам и дал половинку Люсиль. А потом осторожно спросил:
-- Вы хотите сказать, что, возможно... могли бы попытаться... вступить
в отношения... -- Он не знал, как лучше выразить свои мысли.
Люсиль смущенно кивнула.
-- Возможно -- правильное слово Остолоп. Я гораздо ближе к этому, чем
когда-либо в жизни, но я солгала бы вам, если бы сказала, что уже совсем
готова. Надеюсь, вы меня понимаете и проявите терпение.
-- Мисс Люсиль, когда человеку столько лет, сколько мне, он уже не так
нетерпелив, как в юности. Просто... -- Остолоп собирался сказать о том, что
идет война, и откладывать что-то на потом не совсем правильно, но не
успел... К ним подступила та самая война -- совсем близко.
В воздухе, словно стон баньши, раздался пронзительный вой. Тело
Остолопа, будто став совершенно самостоятельным, мгновенно сообразило, что
снаряды ящеров нацелены прямо на него. Инстинктивно он распластался на
земле.
Три взрыва оглушили Остолопа, его приподняло над землей и отбросило в
сторону -- точно мощным ударом профессионального боксера на ринге.
Прогрохотали взрывы, и внутри у него все оборвалось, а потом возникло
ощущение, будто кто-то пытается через нос вырвать ему легкие. Осколки
снарядов с диким воем и свистом метались в воздухе.
На землю упало еще несколько снарядов -- чуть дальше от того места, где
они находились. Сквозь звон в ушах и грохот собственного сердца Остолоп
слышал чьи-то крики. Кто-то, кажется, Дракула, звал:
-- Мисс Люсиль!
Люсиль Поттер не отвечала. И не двигалась. Один из осколков, чудом
миновавших Остолопа, аккуратно снес ей часть черепа. Остолоп увидел мозг,
алая кровь окрасила седеющие волосы. Люсиль смотрела в небо широко открытыми
испуганными глазами. Она не успела понять, что произошло.
-- Мисс Люсиль! -- Да, определенно голос Дракулы. -- Вы нам здесь
нужны.
Остолоп молча смотрел на ее тело, на разрушенные дома когда-то
огромного города... и вдруг по щекам у него потекли слезы. Он не помнил,
когда плакал в последний раз. Слезы падали на истерзанную землю и исчезали,
словно их никогда и не было
"Совсем как Люсиль", -- подумал Остолоп и беззвучно разрыдался.
-- Господа капитаны, я с удовлетворением сообщаю вам, что завоевание
Тосева-3, которое в начальной стадии заняло больше времени, чем мы
предполагали, набирает скорость, -- заявил Атвар высшим чинам флота,
собравшимся на борту "127-го Императора Хетто".
После того, как ему пришлось провести некоторое время на Тосеве-3, он
чувствовал радостное возбуждение, когда снова вернулся на флагманский
корабль.
-- Нам хотелось бы услышать подробности, -- высказался капитан Страха.
-- Сегодня я собрал здесь капитанов кораблей, чтобы сообщить им то, что
мне удалось узнать, -- ответил Атвар.
Он сдержался и не показал Страха, как сильно тот ему не нравится.
Страха с нетерпением ждал, когда Атвар совершит какую-нибудь ошибку и
провалит всю кампанию. Если у флота возникнут серьезные неприятности,
капитаны кораблей могут сместить Атвара, а на его место поставить
кого-нибудь другого.
Кирел с удовольствием его заменит, но Кирел хороший самец -- он ставит
интересы Расы выше личных амбиций. А вот Страха думает только о себе и не в
состоянии заглянуть в будущее. Несмотря на сдержанность и
предусмотрительность, которые демонстрирует Страха, он ужасно похож на
одного из Больших Уродов.
Повернувшись к Кирелу, Атвар приказал:
-- Первую карту, пожалуйста.
-- Будет сделано, благородный адмирал, -- ответил Кирел и легко
коснулся кнопки на подиуме. За спиной Атвара появилась большая голограмма.
-- Перед вами огромные пространства земли на севере главного
континента, -- пояснил Атвар. -- Сейчас вы увидите, что мы прорвали линию
обороны у города Калуга, где СССР отчаянно пытается остановить нас и не
пропустить к своей столице -- Москве.
-- Я испытаю истинное удовольствие, когда нам удастся захватить Москву.
Военные и стратегические причины в данном случае не имеют никакого значения,
-- проговорил Кирел. -- Большинство из вас знает, что режим, который в
настоящий момент находится в СССР у власти, расправился со своим
императором.
Хотя почти все присутствующие на совещании командиры знали об этом
факте, по рядам прокатись восклицания, исполненные ужаса и негодования. Пока
Большие Уроды не сообщили им об убийстве императора, представители Расы не
могли себе представить, что такое бывает.
-- Однако мы не имеем права легкомысленно относиться к военным и
стратегическим соображениям, -- заметил Атвар. -- Москва является не только
административным, но и коммуникационным центром, ее захват поможет нам
вывести СССР из войны. Как только мы добьемся победы здесь, мы сосредоточим
все наши усилия на Дойчланде и получим возможность атаковать их с более
выгодных позиций.
Он с радостью прислушался к одобрительному шороху голосов. В последнее
время, когда они обсуждали тосевитскую кампанию, командиры, как правило,
вели себя сдержанно. По его сигналу Кирел снова нажал на кнопку -- тут же
появилась другая карта.
-- Остров Британия, -- проговорил Атвар. -- Он находится поблизости от
северо-западного побережья главного континента Тосева-3. Британцы тоже
доставили нам немало хлопот. Из-за незначительных размеров острова мы
посчитали, что он не имеет принципиального значения, и не включили в список
первоочередных объектов. Ту же ошибку мы совершили и с островной империей
Ниппон, расположенной на восточной оконечности материка. Воздушные удары
причинили серьезный урон обеим империям, однако этого оказалось
недостаточно. Самцы и техника, освободившиеся после победы над СССР,
позволят нам организовать широкомасштабное наступление на эти вредные
рассадники сопротивления.
-- Позвольте мне высказаться, благородный адмирал? -- вмешался Страха.
-- Говорите, -- разрешил Атвар.
В предыдущий раз Страха позволения не спросил. Сообщение об успехах,
настоящих и будущих, возможно, заставило его сообразить, что в ближайшее
время он вряд ли станет адмиралом флота Расы.
-- Дойч-тосевиты продолжают удерживать север -- если я не ошибаюсь,
местность называется Франция, правильно? Разве в такой ситуации мы можем
рассчитывать на успех вторжения в Британию, даже когда СССР перестанет
оказывать нам сопротивление и прекратит военные действия?
-- Компьютерные расчеты указывают на высокую степень вероятности
положительного исхода -- более 70% -- при обстоятельствах, о которых вы
упомянули, -- ответил Атвар. -- Пока СССР продолжает воевать и вынуждает нас
использовать огромные ресурсы для подавления сопротивления, шансы на
успешный захват Британии снижаются до 50%. Вы хотите получить распечатку,
капитан?
-- Если вам не трудно, благородный адмирал.
Самое вежливое высказывание, которое Атвар слышал от Страхи за
последнее время. Адмирал подал знак Кирелу, чтобы тот включил следующую
карту. Когда она появилась, он сказал:
-- Вы видите, как выглядят наши позиции в северной части меньшего по
размерам континентального массива. Главным образом, положение армии Расы в
борьбе против империи, точнее, не-империи под названием Соединенные Штаты.
Самый крупный центр -- Чикаго -- который нам не удалось взять раньше, теперь
находится под огнем наших солдат. Его уничтожение дело времени.
-- Благородный адмирал, учитывая тот факт, что нам придется нанести
серьезные удары в других частях Тосева-3, -- поинтересовался Кирел, -- можем
ли мы позволить себе выделить достаточно серьезные ресурсы, которых требуют
военные действия внутри городского массива?
-- Я уверен, что можем, -- ответил Атвар.
Кирел, разумеется, хороший и верный самец, но он слишком осторожен и
консервативен. С другой стороны, Страха с трудом сдерживает нетерпение и
просто неприлично елозит на своем месте -- так сильно ему хочется поскорее
вступить в сражение с Большими Уродами. Да, он вполне мог бы быть тосевитом.
-- Если благородный адмирал считает, что так должно быть сделано, мы
выполним приказ, -- объявил Кирел.
Атвар знал, что ему придется погрузиться в холодный сон, если он хочет
дожить до минуты, когда Страха сделает такое же заявление.
Адмирал еще раз просигналил Кирелу, и у него за спиной появилась
очередная голографическая карта. Она оказалась гораздо более подробной: план
города, расположенного на южном побережье, развалины на вершине холма
неподалеку.
-- Я должен признать, уважаемые капитаны, что сложившаяся на Тосеве-3
ситуация выявила недостатки стратегического планирования, о которых я
говорил ранее, -- сказал Атвар. -- Тем не менее, хотя это может показаться
вам странным, в недостатках есть и определенные достоинства. В борьбе с
тосевитами у нас наметился серьезный прогресс. Вы получили данные разведки,
касающиеся Большого Урода по имени Скорцени?
-- Тосевитского террориста? Да, благородный адмирал, -- ответил один из
самцов.
Атвар не сомневался, что многие из них не обратили внимания на данные
разведки, о которых он упомянул. Кое-кто из капитанов вообще не особенно
интересовался отчетами разведчиков. Ладно, не важно. По крайней мере,
сегодня это не важно. Впрочем, скоро Скорцени станет проблемой из прошлого.
-- Один из оперативников, находящихся в городе Сплит, -- продолжал
Атвар, -- придумал хитроумный план, который поможет переманить государство,
являющееся одним из вассалов империи Дойчланд -- оно называется Хорватия --
на сторону Расы. Если он сработает -- отлично! Однако операция проводится
малыми силами, чтобы дойч-тосевиты думали, будто они в состоянии ее
контролировать, причем, не прикладывая особых усилий. Мы узнали, что
Скорцени действует в том районе. Нашему опытному оперативнику осталось
только заманить его в капкан. Я надеюсь получить сообщение об успехе
операции в течение ближайших дней. Без Скорцени Большие Уроды не будут
причинять нам столько неприятностей.
Пилоты не разразились аплодисментами, но были очень близки к столь
бурному проявлению эмоций. Атвар купался в теплом сиянии их уважения и
восхищения, словно лежал на солнечном берегу Дома.
* * *
Гейнрих Егер шагал по улицам Сплита. В старых югославских армейских
сапогах, мешковатых гражданских брюках и выгоревшем итальянском мундире он
смотрелся здесь просто отлично. Половина мужчин носила смесь гражданской и
военной одежды. Даже его лицо не казалось тут чужим, он вполне мог сойти за
хорвата или серба. На своем пути Егер встретил несколько патрулей ящеров.
Таверна, расположенная напротив южной стены дворца Диоклетиана, явно
видела лучшие времена. Деревянный щит, которым было заколочено окно на
фасаде, давно посерел и потерял свой настоящий цвет.
Егер скользнул внутрь и быстро прикрыл за собой дверь. За стойкой стоял
мужчина лет пятидесяти, почти весь седой, с кустистыми бровями, сросшимися
на переносице, и тонким носом, похожим на клюв. Егеру не удалось овладеть
сербо-хорватским языком, но он немного разговаривал по-итальянски.
-- Вы Бариша? Мне сказали, что у вас есть бренди особого сорта. Бармен
оглядел его с ног до головы и ответил:
-- Особые сорта мы храним в задней комнате, -- сказал он, наконец. --
Пройдете со мной?
-- Да, спасибо, -- ответил Егер по-итальянски.
В углу за столиком устроилось несколько стариков, которые пили пиво.
Они продолжали вести неспешную беседу, когда Бариша провел Егера в заднюю
комнату.
Комната оказалась гораздо больше главного зала. Она занимала не только
всю заднюю часть таверны Бариши, но еще и соседние дома с закрытыми ставнями
окнами. Впрочем, ей следовало быть просторной, поскольку здесь собралось
огромное количество небритых мужчин в военной и гражданской одежде. Один из
самых высоких парней улыбнулся Егеру, и его белые зубы сверкнули в пламени
свечи.
-- Я уже начал думать, что ты до нас никогда не доберешься, -- сказал
он по-немецки.
-- Ну, я пришел, Скорцени, -- ответил Егер. -- Можешь смыть грим с
лица, если хочешь.
-- Я уже начал привыкать ходить без шрама, -- ответил эсэсовец. -- Иди
сюда... я тут для тебя кое-что припас. -- Он поднял над головой оружие
Егер начал проталкиваться сквозь толпу. Кое-кто из собравшихся держал в
руках пехотные карабины, другие вооружились автоматами. Лишь у немногих, в
том числе и у Скорцени были десантные винтовки -- автоматическое оружие с
магазином на двадцать стандартных патронов. Егер поспешно взял у Скорцени
оружие и несколько полных магазинов.
-- Не хуже, чем у ящеров, -- заметил он.
-- Нет, лучше, чем у ящеров, -- поправил его Скорцени. -- Убойная сила
больше.
Егер решил не возражать и спросил:
-- Когда спускаемся в дыру? -- Он показал на черную яму, которая
выглядела так, словно вела прямо в ад.
На самом деле она уходила в подземные галереи под дворцом Диоклетиана.
-- Через пять минут -- по моим часам -- после того, как капитан
Петрович и его веселые ребятишки атакуют дворец, -- ответил Скорцени. --
Пять минут, -- повторил он на итальянском и сербо-хорватском языках
Боевики закивали.
Вслед за Егером появилось еще несколько человек. Скорцени передал им
автоматы. Доставлять оружие в Сплит было труднее, чем людей, но Скорцени и
его связные из местных сумели справиться с этой нелегкой задачей.
Комнату наполнил оглушительный рев, что-то, загромыхало, потом еще и
еще раз. Кто-то крикнул по-итальянски, обращаясь к Скорцени:
-- Следи за временем!
-- Это не сражение, -- заявил он, покачав головой. -- Ящеры улетают на
своих вертолетах. -- Он ухмыльнулся. -- Тем лучше. Нам меньше останется.
* * *
Даже впереди, рядом с пилотом и командиром стрелков, в вертолете было
очень шумно. Дрефсаб старался не думать о том, что чувствуют восемь самцов,
сидящих в солдатском отсеке. Он подождал, пока все три истребителя
поднимутся в воздух, а потом повернулся к пилоту и приказал:
-- К разрушенному замку Клис. Дойче и хорваты там слишком долго строят
против нас козни. Пора прикончить Скорцени и всех его приспешников.
-- В замок Клис, -- повторил пилот так, словно услышал приказ в первый,
а не в сотый раз. -- Будет исполнено, недосягаемый господин.
Город Сплит стал крошечным, когда вертолет набрал высоту. Дрефсаб
находил его на редкость уродливым: кирпичи и штукатурка, красные черепичные
крыши не шли ни в какое сравнение с домами из бетона и стекла у него на
Родине. Вдалеке появился разрушенный замок; он постепенно увеличивался в
размерах, и Дрефсаб подумал, что отвратительнее сооружения ему видеть не
доводилось.
-- Почему вам так не терпится избавиться от какого-то одного Большого
Урода, недосягаемый господин?
-- Потому что он самый мерзкий на этой мерзкой планете, -- ответил
Дрефсаб. -- Он причинил Расе больше горя, чем любой другой известный мне
самец Больших Уродов.
Дрефсаб не стал вдаваться в подробности -- пилоту ни к чему их знать.
Но возмущение в его голосе прозвучало так искренне, что пилот повернул один
глазной бугорок в сторону командира, несколько секунд его разглядывал, и
лишь потом снова сосредоточился на управлении вертолетом.
Серые каменные руины замка Клис быстро приближались. Дрефсаб
предполагал, что тосевиты прячутся среди развалин и готовятся открыть по ним
огонь. Разведывательные данные, полученные со спутников, подтверждали
сообщения о том, что у тосевитов здесь нет противовоздушных орудий. Дрефсаб
надеялся, что самцы из разведки правильно поняли, о каком месте идет речь.
Он пожалел, что не принял небольшую дозу имбиря, прежде чем сесть в
вертолет. Организм отчаянно поносил его за недосмотр. Впрочем, Дрефсаб
сделал это совершенно сознательно, он знал, что имбирь лишит его сомнений, а
в войне с таким врагом, как Скорцени, ему хотелось сохранять ясную голову.
-- Почему они не стреляют? -- спросил стрелок.
Замок Клис казался тихим и мирным, словно здесь не селились на
протяжении многих тысячелетий разбойники и бандиты.
Дрефсаб тихонько зашипел. Тысячи лет назад замка наверняка не было и в
помине Тосев-3 -- новый мир.
-- Когда имеешь дело с Большими Уродами, разве можно понять, что у них
на уме? -- ответил он командиру стрелков. -- Может быть, они затаились,
чтобы мы подумали, будто их тут нет. Или приготовили для нас какую-нибудь
засаду.
-- Хотелось бы на это посмотреть, недосягаемый господин, -- ответил
стрелок. -- У них будет бледный вид после того, как они выскочат из своей
засады и попытаются нас атаковать,
Дрефсабу нравилась его уверенность в силах Расы.
-- Давайте хорошенько обстреляем руины, чтобы наши солдаты смогли
высадиться без проблем
-- Будет исполнено, недосягаемый господин, -- ответили вместе стрелок и
пилот.
Пилот передал приказ на другие вертолеты. Один из них опустился на
землю, чтобы высадить солдат. Другой вместе с вертолетом, в котором
находился Дрефсаб, взлетел повыше и принялся поливать замок Клис ракетным
огнем и пулеметными очередями. Никакого ответа. Как только восемь самцов
выбрались из вертолета, он поднялся в воздух и присоединился к обстрелу.
Второй вертолет сел на землю и выгрузил самцов.
Дрефсаб сжал в руке свое личное оружие. Он намеревался спуститься на
землю вместе с боевиками и лично убедиться в том, что Скорцени мертв. Целые
тосевитские империи доставляли Расе меньше хлопот, чем один самец дойче.
Украденные материалы для атомной бомбы, захваченный в плен Муссолини,
выступающий с пропагандистскими речами против Расы, танк, который Скорцени
удалось увести прямо из-под носа военных в Безансоне... Кто в состоянии
сосчитать, сколько еще преступлений лежит на его совести?
Из второго вертолета выскакивали самцы и тут же открывали огонь из
своего оружия -- под таким обстрелом защитники Клиса не посмеют даже головы
высунуть из укрытия. Пилот начал снижаться, чтобы высадить Дрефсаба и его
команду, когда микрофон, встроенный в его слуховой канал, ожил.
-- Пожалуй, вам следует это выслушать, недосягаемый господин, -- сказал
он и нажал на кнопку, которая посылала поступающий сигнал на приемник в
кабине пилота.
Сквозь шум моторов и стрельбу до Дрефсаба донесся голос какого-то
самца:
-- Недосягаемый господин, сборный отряд Больших Уродов с винтовками и
другим огнестрельным оружием атакует стены, окружающие нашу базу. Вряд ли им
удастся пробиться внутрь, но мы несем потери. -- Неожиданно Дрефсаб
сообразил, что из громкоговорителя доносится стрельба.
-- Если ситуация не требует моего присутствия, я доведу до конца
уничтожение этой цели, а потом вернусь, -- ответил он.
Он широко раскрыл рот от удовольствия и облегчения. Итак, Скорцени
выбрал именно этот момент для атаки? Ну, что же, придется с ним поквитаться.
Боевые самцы, защищающие Клис, будут уничтожены. Раса оставит здесь гарнизон
и отнимет у дойче контроль над данным районом. А репутация Дрефсаба,
несмотря на то, что он стал наркоманом и более не может обходиться без
имбиря, поднимется до недосягаемых вершин. Все верховное командование Расы
будет его уважать.
-- Продолжать действовать по плану, недосягаемый господин? -- спросил
пилот.
-- Да, -- ответил Дрефсаб, и вертолет начал снижаться.
Дрефсаб проверил батарейки, встроенные в каску. Если главная база
захочет с ним связаться, он немедленно ответит на вызов. Других мер против
атаки Скорцени он не предпринял.
Вертолет мягко приземлился, Дрефсаб надел каску на голову и поспешил
присоединиться к команде, которая начала выгружаться.
* * *
Егер привык сражаться внутри танка, толстая броня которого отсекала
грохот взрывов и стрельбы. Стены таверны для этих целей явно не годились;
ему казалось, что автоматные очереди и винтовочные выстрелы у дворца
Диоклетиана предназначены лично ему. Остальные солдаты и партизаны,
собравшиеся в задней комнате заведения Бариши, особого внимания на
происходящее не обращали, и Егер решил, что они, наверное, к такому шуму
привыкли.
Скорцени крикнул на немецком, итальянском и сербском языках:
-- Две минуты! -- А затем продолжил по-немецки: -- Все, у кого ручные
пулеметы, встаньте ближе к дыре.
Бессмысленное заявление, поскольку он расставил всех по местам еще до
того, как снаружи началась стрельба. Егер оказался одним из счастливчиков,
которым повезло идти по тоннелю первыми. Вокруг солдат с ручными пулеметами
плотным кольцом стояли те, у кого в руках были автоматы, последними пойдут
партизаны с простым оружием.
-- Одна минута! -- предупредил Скорцени, а потом -- Егеру показалось,
что прошел целый год -- крикнул: -- Пора!
И первым бросился в тоннель.
Егер оказался четвертым или пятым -- в такой толкучке разобраться было
совсем не просто. Тусклый свет у него за спиной исчез, и Егер оказался в
полнейшей темноте. Он тут же налетел на парня, бежавшего впереди, споткнулся
и чуть не упал. Выпрямившись, ударился головой о низкий потолок, посыпалась
грязь, забралась за шиворот, защекотала спину. Егер пожалел, что у него нет
каски.
"Интересно, как там Скорцени", -- подумал он.
С его двухметровым ростом ему, наверное, пришлось сложиться пополам,
чтобы не разбить себе голову.
Хотя тоннель был, скорее всего, не более пятнадцати метров длиной,
Егеру показалось, что он никогда не кончится. Узкий, с низким потолком,
каждый раз, когда Егер ударялся локтем о стену, ему казалось, будто проход
становится все уже и уже. Он боялся, что кто-нибудь начнет кричать,
испугавшись чернильного мрака тоннеля. Он знал людей, которые не могли
находиться внутри танка с закрытым люком. Здесь оказалось в сотни раз хуже.
Неожиданно он понял, что может различить силуэт солдата, бегущего
впереди, а еще через несколько шагов они выбрались в пыльную кладовку,
освещенную отблесками, падающими из соседних комнат, расположенных
неподалеку. Но после темного тоннеля Егеру казалось, что здесь даже слишком
светло.
-- Проходите вперед, быстрее, -- приказал Скорцени свистящим шепотом.
-- Дайте возможность, тем, кто идет за вами, выйти наружу. -- Когда собрался
весь отряд, Скорцени треснул Егера по спине. -- Полковник у нас специалист
по археологии, он знает, где лестницы.
Скорцени и еще несколько человек из его отряда достаточно хорошо
изучили подземный лабиринт и знали его не хуже Егера, а может быть, даже и
лучше. И потому Егер оценил жест Скорцени: он напомнил своим людям, что его
слово ценится не меньше, чем слово их командира.
-- Мне бы не хотелось наткнуться здесь на большой отряд ящеров, --
сказал он. -- Если нам придется сражаться под землей, мы не сможем выбраться
наружу и сбросить их со стен.
-- Вот для этого и нужен отвлекающий маневр Петровича, -- напомнил ему
Скорцени. -- Чтобы все ящеры отправились наверх и не заметили нас до тех
пор, пока не будет слишком поздно -- для них.
Егер знал, для чего планировался отвлекающий маневр, но еще он отлично
знал, что планы не всегда срабатывают так, как хочется. Впрочем, он не стал
ничего говорить. Очень скоро они поймут, сработала ли их военная хитрость.
Скорцени обратился ко всему отряду: