Васина Нина. Падчерица Синей Бороды

   Пенелопа замолчала. Пока она переводила дух, все по очереди тяжело вздохнули. Сначала — Чучуня, вероятно вспомнив свое тяжелое отрочество и ловлю рыбы на джонках. Потом — Королева, вероятно поняв, что ей не повеселиться на этом пиру и не устроить там показательную потасовку, и еще от жалости к Алиске — что она умеет-то, кроме штопки старых носков?! Потом — Ириска, ее вздох был самым осторожным, она в этот момент смотрела на маленькую дочку у своей груди и побоялась ее потревожить тяжелым вздохом. Алиса вздохнула последней и решила всех как-то подбодрить:
   — Каждые пятнадцать минут? Ничего, значит, минут десять в перерывах я смогу посидеть и отдохнуть.
   — Не сможешь, — замечает Пенелопа без намека на сочувствие. — В перерывах между разносом напитков ты должна собирать с мебели и пола оставленные там гостями пустые бокалы.
   — А как эти Коржаки живут в будни?! — отчаялась Алиса. — Кто за ними все убирает?
   — У них есть постоянная домработница. На Рождество они пригласили еще повара и прачку. Смешно, да?
   — В каком смысле — прачку? — огляделась Чучуня.
   — В смысле стирать и гладить салфетки, полотенца, скатерти и те самые простыни, которые Алиска должна будет снять утром.
   — Не буду я снимать всякие использованные простыни!
   — Куда ты денешься! В следующий раз хорошенько подумаешь, прежде чем лезть в мои файлы! Ладно, не отчаивайся. Во всем этом есть и приятный момент.
   — Неужели?! Только не говори, что за усердие и послушание мне будет дозволено облизать тарелки после десерта!
   — Ты обещала не злиться! Где твои нитки и иголки? Чучуня, почему ты принесла только носок? Приятный момент заключается в том, что тебя не выгонят как нерадивую служанку, так что иногда ты можешь капризничать и бузить.
   — И насколько нагло я могу это делать? — заинтересовалась Алиса.
   — Не насколько нагло, а насколько долго, вот в чем вопрос. Бузить — это, конечно, хорошо, — встает и потягивается Королева, — плохо, что долго не побузишь.
   — Долго?
   — Ну да. Тебя зачем нанимают? Чтобы выпытать нужную информацию. Сколько там получается — шесть дней? Два дня — на изучение объекта, день — на уговоры, два дня — на запугивания, переходящие в пытки, день — на сокрытие трупа.
   — Прекрати, — строго замечает Ириска. — Пенелопа не пошлет девочку без прикрытия.
   — Сколько может быть этого прикрытия? Человека два от силы, а их сколько? Восемь!
   — Два не получится, — отводит глаза Пенелопа. — Только один. Но будем надеяться, что гости настоящие и ни сном ни духом. Таким образом, непосредственная угроза может исходить от самого хозяина — Коржака, от его жены, это под вопросом, и от того самого поверенного в делах, которого ты видела у камеры хранения.
   — Что это значит — запугивания, переходящие К пытки? — интересуется Алиса, занявшись штопкой.
   — Можно разработать фургон по доставке продуктов, — предлагает Королева. — Помнишь похищений мальчика, — вспоминая, она щелкает пальцами.
   — Шесть порций ромового мороженого с изюмом, — подсказывает Пенелопа.
   — Да. Сын директора рынка.
   — Когда начнут пытать, я должна буду заказать себе ромовое мороженое? — не понимает Алиса.
   — Мальчик однажды отравился мороженым с изюмом и сказал отцу, что только в страшном сне или под угрозой жизни может согласиться на его потребление. Пенелопа следила за тремя точками, и когда в фирму по ремонту оргтехники стали привозить по шесть порций мороженого с изюмом в день, она спросила отца, тот рассказал об отравлении и словах сына. И похищенный мальчик действительно оказался спрятанным в фирме по ремонту оргтехники. Есть что-нибудь такое, чего ты терпеть не можешь?
   — Я ненавижу пиццу с грибами, — кивает Алиса. — Устриц, копченых кур, заливную рыбу, киви, молочное желе, морковный сок, холодец, а когда…
   — Эй! — останавливает ее Пенелопа. — Давай остановимся на пицце с грибами, ладно?
   — Ладно… Только я не думаю, что сначала мне поставят на живот утюг, а потом поинтересуются, что заказать на ужин!
   — Тоже верно, — вздыхает Ириска. — Мы тут предполагаем, а заказчик на нее посмотрит, извинится и уйдет.
   — Если он не уйдет, значит, я ему нужна до этого самого, — прищуривается Алиса и проводит себе ребром ладони по шее.
   Два последующих дня проходила интенсивная подготовка. Королева учила Алису ходить в туфлях на каблуках с подносом, на котором устрашающе заваливались четыре, шесть, потом — восемь бокалов на тонких ножках.
   — Надоело! — воспротивилась Алиса, к вечеру падая от усталости. — Ну, перебью я им всю посуду, что они мне сделают?! Стерпят как миленькие!
   Но уроки легкой походки на каблуках, с подносом в одной руке и цветком в другой пригодились, потому что на третий день пришел заказчик осмотреть девушку для коктейля.
   — Евгений Кириллович, — представился он с порога, степенно прошествовал в кабинет, не упустив по дороге ни одного эстампа на стенах коридора, а в самом кабинете застыл на несколько секунд у стойки с фигурками, достал очки, тщательно устроил их на длинном носу и осмотрел каждую с сосредоточенностью ценителя. — Нефрит, — кивнул он удовлетворенно головой. — Девятнадцатый век.
   Представьте, на прошлой неделе я видел точно такие же.
   — Не может быть, у меня двенадцать фигурок этого мастера из четырнадцати возможных! — вскочила устроившаяся за своим столом для встречи заказчика Пенелопа.
   — И тем не менее у вас нет спящего нищего и двух; кошек-любовников.
   — Этих фигурок нет в России! Они были утеряны еще в начале прошлого века! — Совершенно верно. Они находятся у одного коллекционера в Баден-Бадене. Хотите дам телефон его студии? Это я просто к тому, что Саврасов у вас на стене, — кивает гость на картину, — совершенно здесь случаен, так ведь? У меня есть отличная вещь для вашего кабинета.
   — Что вы говорите?..
   — Да. Настоящий Дали. Вам не кажется, что Дали в подобной обстановке, — гость обвел глазами комнату, а Пенелопе показалось, что он обнюхал все углы длинным носом, — более приемлем.
   — Но Саврасов остался мне от бабушки, — медленно садится Пенелопа и жестом предлагает гостю тоже сесть. — Я, конечно, понимаю, что Саврасов, пластиковая мебель, металл и стекло не совсем подходят друг другу…
   — А за Дали я ездил на аукцион в Англию, — чинно усаживается гость на краешек стула, уложив руки в перчатках на набалдашник зажатой между коленями трости.
   Пенелопа вдруг дернулась, попыталась сдержать смех, закрыла рот рукой, но смех вырвался, и она сдалась и захохотала, откинувшись на спинку вращающегося кресла.
   — Простите?.. — не понял Евгений Кириллович.
   — Это вы… простите, правда, очень смешно, очень… Понимаете, я вдруг подумала, что вы распахнете полы своего пальто, а там… Там будет что-то висеть, ваши понты, понимаете?
   — Нет, — серьезно заметил гость.
   — Не важно, — успокаивается Пенелопа, достает из стола зеркальце и убеждается, что ее слегка подкрашенные ресницы в полном порядке. При этом она бросает только один осторожный взгляд поверх зеркальца.
   Евгений Кириллович Коржак в этот момент, отвернув голову к стойке с нефритовыми фигурками, тоже бросает осторожный косой взгляд на Пенелопу. Взгляд этот тяжел и неприятен.
   — Давайте перейдем к делу, — предлагает Пенелопа, удивившись вдруг накатившему раздражению и даже… страху!
   — Пожалуй, — соглашается Коржак. — Мой заказ.
   — Да. Конечно. Я уточню. Вы желаете нанять на пять дней прислугу с навыками бармена. В ее обязанности входит уборка всех помещений…
   — Не всех, — уточнил Коржак. — Места общего пользования моя жена доверяет убирать только постоянной домработнице, жена помешана на микробах и инфекциях. А на кухне после себя убирает повар.
   — Хорошо. Остается уборка спален, гостиной, столовой. Накрыть на стол, убрать со стола, вымыть посуду…
   — Посуду моет машина, — уточнил Коржак. — А вот чистка овощей и фруктов обязательна. Сварить и разнести кофе два раза в день — утром и на ленч, проследить за состоянием цветов в вазах — каждый день свежая вода, а во время праздничной вечеринки помогать Готовить коктейли, разносить их, убирать бокалы и выполнять несложные просьбы гостей. Да! Чуть не забыл выгул собаки.
   — Мне казалось, что загородный дом предполагает участок, на котором…
   — Участок имеется, пять соток, но выгул на этой земле собаки исключен.
   Во-первых, этого пространства недостаточно для ежедневного тренинга мышц восьмилетнего самца, во-вторых, жена категорически против собачьих экскрементов на ее цветниках.
   — И какой породы собака? — осторожно поинтересовалась Пенелопа.
   — Мастиф.
   — Это… большая собака? Я не очень разбираюсь породах, покажите, какого она размера от пола.
   Коржак вытянул перед собой руку.
   — Но это же огромный зверь!
   — Да, — с гордостью заметил гость, — это большая служебная собака, а какую, по-вашему, стоит заводить для личной охраны? Вы будете меня знакомить с претендентками? Извините, время, — Коржак выразительно постучал по часам на руке.
   Пенелопа нажимает кнопку звонка, дверь в кабинет открывается, и входит Королева в длинном обтягивающем платье.
   Она бесстрастно смотрит перед собой, передвигаясь кошачьей неслышной походкой в лодочках на высоких каблуках (Пенелопа всегда восхищалась ее способностью ходить неслышно даже на шпильках!). На трех пальцах правой руки Королева несет поднос с тремя наполненными бокалами, она скользит по полу, как вставшая на хвост змея — всем телом. Сначала вперед выдвигается бедро, потом, за ним, — коленка, поэтому кажется, что каждый шаг начинается с плеча.
   Евгений Кириллович Коржак застыл на стуле, его рот приоткрылся, и нижняя челюсть с каждым скользящим шагом Королевы непроизвольно опускалась все ниже и ниже.
   — Прошу, — Королева остановилась, слегка наклонилась и поднесла поднос к Коржаку. — Шампанское.
   Коржак тут же угодил глазами в глубокий вырез на ее груди, но почти сразу же дернулся, приходя в себя, и отказался, промычав что-то нечленораздельное.
   Королева проскользила к столу Пенелопы, открыв таким образом Коржаку спину.
   Спина Королевы оказалась оголенной до выемки над ягодицами.
   Она поставила поднос на стол, повернулась к клиенту и вкрадчивым тихим голосом сообщила, что умеет готовить из водки, рома, шампанского, сока, варенья, фруктов и льда двадцать видов коктейлей, в состоянии поддержать разговор о живописи, архитектуре и поэзии Серебряного века, не брезглива и за дополнительную плату согласна изобразить стриптиз с акробатическими элементами.
   В глазах гостя появилось мученическое выражение тоски и отчаяния.
   — Наши с женой гости, — решился и выдавал он из себя, отводя взгляд от застывшей у стола Королевы (в обтягивающем платье, слегка расширяющемся складками у щиколоток, и пышными волосами, укрывающими плечи, женщина больше всего теперь напоминала вставшую на хвост русалку). — Наши гости, они, понимаете, они в основном говорят о медицине, о химии, математике, к сожалению… То есть я хотел сказать, что прислуга с вашими внешними данными совершенно не нуждается еще и в дополнительной интеллектуальной подготовке, но…
   — Хорошо, — прекратила его мучения Пенелопа. — Я могу предложить вам следующую кандидатуру?
   — Да, пожалуйста, — кивнул Коржак, тщательно промокая лоб платком и пряча глаза от ускользающей Королевы.
   Когда за нею закрылась дверь, он решил объяснить свой отказ.
   — Я женат, — как страшную государственную тайну сообщил он шепотом и покосился на дверь.
   — Да. Я в курсе, — кивнула Пенелопа.
   В коридоре в это время Королева осмотрела подготовленную для представления Чучуню, кое-что поправила, вытерла тыльной стороной ладони лишние румяна на щеках и, зайдя сзади, подбила ее слегка под коленками отчего ноги Чучуни подогнулись.
   — Так ходи, — приказала Королева. — И носки вместе, а пятки врозь.
   — Как же это возможно?! — присев, Чучуня кое-как установила необходимое косолапие.
   — Уж как-нибудь! А то, не дай бог, понравишься!
   — Моя жена — женщина, конечно, приятной наружности, но… — мялся Коржак. — И гости тоже очень важные государственные люди, мы собираемся на семейный праздник, а не на мальчишник, вы меня поймите, в любой другой обстановке, а так меня могут не правильно понять, это могут расценить как провокацию…
   — Я согласна с вами, извините. Чучуня! — крикнула Пенелопа и заметила, как гость, услыхав это имя, высоко поднял брови.
   Шаркая согнутыми ногами, изо всех сил стараясь не зацепиться одним носком шлепанца за другой и не упасть, крепко сжимая двумя руками ручку щетки-подметалки, появилась Чучуня. Со всклокоченными волосами, устрашающей раскраской лица, в коротком платье, поверх которого криво висел фартук не первой свежести, в гольфах, заканчивающихся у торчащих коленок веселыми помпончиками.
   — Сразу скажу, можно? — поинтересовалась она у порога. — Я покушать люблю, так чтобы в холодильник можно было залазить без спросу и в любое время.
   Коктейлей делать не умею, но томатный сок с водкой смешаю запросто, это называется “Мери в крови”, да? Все вымою, почищу, постелю, но чтобы без глупостей! — Чучуня для важности стукнула в пол ручкой щетки, Коржак и Пенелопа от неожиданности дернулись. — Чтобы без приставаний всяких! Не люблю, когда лапают! А на собак у меня вообще аллергия, так что пса своего сами гуляйте, — закончила она.
   Рассмотрев выражение лица Коржака, Пенелопа сдержалась и не расхохоталась.
   — Все ясно, — сказала она, кусая губы, — ты свободна, Чучуня, спасибо.
   — Ее так зовут? — поинтересовался Коржак, вздохнув с облегчением, когда дверь закрылась.
   — Да, а что? По фамилии первого мужа китайца. Она настаивает, чтобы ее называли именно так.
   — Прошу прощения, но боюсь, что не смогу без затруднения по многу раз в день произносить это странное слово.
   — Понятно, значит, тоже не подходит. Боюсь, что больше ничего не могу предложить, — задумалась Пенелопа, вырисовывая ручкой на обложке журнала сложные завихрения. — У меня служит еще одна женщина, но она недавно родила и, конечно, неразлучна с младенцем.
   — Прислуга с младенцем? Исключено, — покачал головой Коржак. — Я огорчен. Я надеялся, что мой заказ будет выполнен, ведь о нем было сообщено предварительно. Понимаете, отнеситесь к моим словам с женской проницательностью, наши отношения с женой… Она, кстати, моложе меня на пятнадцать лет, эти отношения не позволяют пригласить профессионального бармена-устроителя подобных мероприятий в силу моих личных опасений, а вашу первую красавицу — в силу ревнивого отношения моей жены к любой молодой женщине в доме.
   — Я понимаю.
   — Нет, я начинаю думать, что вы не понимаете, — в голосе Коржака появились строгие нотки. — Почему, по-вашему, я не обратился в бюро подобных услуг, которых в Москве расплодилось немерено? Потому что ваша контора должна не просто обеспечить мне прислугу, но и гарантировать ее порядочность и благонадежность. Не в милицию же мне обращаться, чтобы они проверили прошлое нанятой на неделю обслуги?
   — Ну что вы, зачем?..
   — Я не могу пустить в дом кого попало, у меня только на охранные системы тратится по полторы тысячи рублей в месяц!
   — Простите, но как я могла предположить, что вам не понравится первая кандидатура? Она идеальна для подобных мероприятий!
   — Но не для семейных праздников, я уже указал на это! Вы знаете, что жена замминистра здравоохранения только в мой дом без всяких опасений отпускает своего мужа на ужины и игру в покер?!
   — Нет…
   — Потому что она уверена в порядочности обстановки!
   — Хорошо, хорошо, чтобы вас не огорчать, я могу выполнить ваш заказ лично, — Пенелопа внимательно отследила, как удивление на лице гостя сменилось растерянностью. — Я достаточно порядочна для ваших гостей? — Она встала.
   — Да, но… У вас, должно быть, дела.
   — Конечно, дела! Но репутация фирмы — прежде всего! Расскажете еще, чего доброго, всем своим гостям, как вас не смогли достойно обслужить в прачечной Пенелопы!
   — Хорошо, я подумаю, — тяжело встал Коржак.
   Пенелопа затаила дыхание.
   — Просто я подумал, — замялся гость, — сейчас школьные каникулы, многие старшеклассники подрабатывают… Мне было бы достаточно вашей тщательной проверки личности нанятой прислуги. — Ах, это, — выпустила Пенелопа воздух и села. — Я не посмела вам предложить, но у меня как раз гостим девочка шестнадцати лет…
   — Вы ее хорошо знаете? — Коржак спрашивал, а сам пристально смотрел на Саврасова на стене, и по его напряженному взгляду, по спокойному тону голоса Пенелопа с профессиональным чутьем отметила, что он старается изо всех сил изобразить равнодушие.
   — Не думаю, что она с ходу запомнит все пропорции, составляющие тот или иной коктейль, но за ее чистоплотность могу поручиться — ничего ценного в доме не пропадет, она исполнительна и хочет подработать в каникулы. Она, кстати, сейчас здесь. Хотите посмотреть?
   — Пожалуй, — сел Коржак.
   Пенелопа позвонила, а когда в кабинет зашел Колобок, попросила его позвать Алису.
   — Я не предлагаю вам самого исполнительного и чистоплотного работника прачечной, — понизила она голос, кивнув на уходящего Колобка.
   — Я вас понимаю.
   — Но должна сказать, что этот юноша идеальный исполнитель поручений, как и все дауны.
   — Совершенно с вами согласен, — с готовностью поддержал тему Коржак, — один из моих гостей, кстати, изучает феномен появления лишней хромосомы и считает…
   — Можно? — в проеме открытой двери образовалась Алиса.
   Пенелопа постаралась скрыть удивление, быстренько растянув рот в улыбке.
   Королева одела Алису в короткую (сантиметров двадцать выше колен) клетчатую юбку в складку и облегающий тонкий свитер. В первый раз Пенелопа увидела Длинные открытые ноги Алисы — при ней она всегда оказывалась в джинсах и чудовищных ботинках — и подумала, что мужскому населению города к лету придет полная хана. Дополняли вид примерной невинной школьницы беленькие короткие носочки и красные туфельки с бантиками — под цвет красно-черной шотландки.
   — Звали, Пенелопа Львовна? — Алиса выученно потупилась у двери.
   — Что ты скажешь о неделе работы прислугой у этого почтенного господина?
   — Работы прислугой?
   — Ну да, что-то типа обслуживания вечеринки, только в торжественной обстановке и с хорошей едой. Возьми поднос.
   — Мы на вечеринках пьем из бутылок, — заметила Алиса, подходя к столу.
   — Предложи гостю бокал вина, — ободряюще кивнула Пенелопа.
   Кое-как установив поднос с бокалами на растопыренных пальцах правой руки, Алиса, сосредоточенно прикусив губу, пошла маленькими шажками к сидящему Коржаку. За шаг до него она споткнулась о выставленную вперед трость, поднос накренился, бокалы упали, и вот уже залитый шампанским Коржак вскакивает и ловит поднос, бокалы, Алису и свои очки, которые девчонка сшибла подносом с его лица.
   — Ничего страшного, — спокойно замечает Пенелопа за столом, — возьми салфетку и вытри.
   — Этот старикан сам виноват! — возмущается Алиса, промокая салфеткой подтеки шампанского на пальто Коржака. — Он выставил свой костыль в проходе!
   — Беру! — задерживает Коржак ее руку где-то на уровне второй пуговицы снизу;
   — Теперь и ежу понятно, что он приходил за Алиской! — подвела итог Королева. — Не нравится мне этот шакал. Наверняка бьет жену и изводит домработницу.
   — Как ты определила, что он бьет жену? — удивилась Ириска.
   — Ты не помнишь уже, что я — лучшая в мире воспитательница драчливых мужей? Я чувствую их на расстоянии. Меня для того и нанимают несчастные богатенькие жены. За два дня я довожу процесс слюноотделения у драчуна до критического состояния, а потом преподаю короткий курс самообороны.
   — Ладно, не нагнетай обстановку, — отмахивается Пенелопа. — Алиска ему не жена, а я по опыту знаю, что подобные мужики на людях — душа общества и пример для подражания. Что мы имеем? Наниматель — сам Коржак, научное звание — доцент, занимается фармакологией, по образованию химик, женат, детей нет, предположительно, был генеральным директором фирмы “Медикун”. Имеет жену, которая не работает, сидит дома и наблюдает за прислугой. Моложе мужа на пятнадцать лет, родом из Подмосковья, без высшего образования. Поверенный в делах — Лаптев И.А., по образованию учитель биологии, по специальности давно не работает, в какой области он подвизался в последнее время сказать не могу — нет сведений… Женат, двое детей. Домработница Коржака. Работает у него давно, возраст критический — за шестьдесят, конфликтна. Кандидатуры прачки и повара в данный момент отрабатываются, кто именно из них окажется моим человеком, Алиса поймет по ходу дела.
   — Что ж мы, так и отпустим ребенка в пасть людоеду и даже пистолета не дадим? — волнуется Чучуня.
   — Не дадим, — качает головой Пенелопа.
   — А тогда электрошокчик, маа-аленький такой, у меня есть…
   — Девочки, не отвлекайтесь. Давайте вместе напряжем мозги и определим круг неразрешенных вопросов. Вопрос первый — для чего Коржаку нужна Алиса? Если он обставляет процесс ее пребывания у него дома с такой показной тщательностью, значит…
   — Значит, сразу расчленять не будет, — закончила Королева.
   — Уговаривать будет и убеждать, — поддержала ее Ириска.
   — Алиса, я тебя умоляю, отдай дискету! Хочешь, на колени стану? — жалобно заныла Пенелопа.
   Алиса растерянно попятилась.
   — Видели? — показала на нее Пенелопа. — Уговорите такую, попробуйте!
   — Значит, у Коржака что-то для нее заготовлено что-то очень убедительное! — предлагает свою версию Чучуня.
   — А прогулки с собакой, это для чего ему нужно? — развела руками Королева.
   — Вопрос… Хотя, — задумалась Пенелопа, — если Коржак тебе еще и маршрут точный укажет, где собачке нужно дышать свежим воздухом, то это значит, что тебя трижды в день должны кому-то показать. И вот какая интересная мысль меня посетила… Кого ты опознала в морге на прошлой неделе?
   — Корейца, — Алиса стойко выдержала взгляд Пенелопы.
   — Сядь. У меня давно появились некоторые подозрения о смерти твоего отчима.Кого ты хочешь теперь обыграть?Меня или его?
   — Я никого не собираюсь обыграть.
   — Ну-ка, Алиса Геннадьевна, посвятите меня в свои планы на ближайшие десять лет, — просит Пенелопа.
   — Пожалуйста. Хоть на двадцать! Успокоить нервы, — загибает Алиса первый палец. — Стать хирургом, но это я еще точно не решила, — второй палец колеблется, потом тоже загибается, — родить двух дочерей и странствовать по свету. — А чтобы странствовать по свету, тебе нужны деньги, так?
   — Точно. Я предпочитаю странствовать богатой. Пенелопа резко прошлась по столовой туда-сюда, остановилась возле Алисы и вкрадчивым голосом спросила:
   — Зачем ты хочешь попасть в дом к Коржаку? Опять собираешься устроить шоу со смертельным исходом? Кто придет убивать директора “Медикуна”? Пошлешь голубка Мазарину? Навряд ли он придет, если только, конечно, ты не проболталась ему о дискете. Позовешь на помощь корейца? Не логично, ты совсем недавно с таким трудом от него избавилась!
   — Что ты на нее кричишь, как на монстра какого-то? — возмущается Чучуня. — Тебе самой нужны эти деньги?
   — Ты ничего не понимаешь! — отмахивается Пенелопа. — Она использует нас и кинет на съедение в самый опасный момент!
   — Ну и грош нам цена тогда, — замечает, грустно усмехнувшись. Ириска. — Если уж эта малолетка нас обыграет, чего мы вообще стоим?
   — Я только хочу, чтобы все было честно! — Пенелопа злится.
   — Ты честная, да? — встает Алиса, подходит поближе и смотрит ей в глаза. — Ты очень честно проводишь обыск в моей квартире, потрошишь прокладки?!
   Все хотят денег, никогда не поверю, что тебе нужна только информация о людях и фирмах! И ты заберешь эти деньги себе сразу же, как только их обнаружишь!
   — Дура, — устало отходит от нее Пенелопа. — Этими деньгами очень сложно воспользоваться. Они слишком большие, чтобы остаться в живых после этого. Я не трогала твои прокладки!
   — Но квартиру ведь обыскала! — кричит Алиса и топает ногой.
   — Успокойся, мы ее втроем обыскивали, мы все сделали осторожно и незаметно, — Королева хочет взять Алису за руку, та отмахивается. — Мы тогда и дом в Сюсюках обыскали, и “Кодлу”, где смогли незаметно, и у бабушки твоей в гостях были, и в бассейне, где у тебя абонирован ящик в раздевалке. Так много всего за три дня мы еще не обыскивали. Ну и что? Повредило тебе это?
   — Вы такие тут все умные, умудренные жизнью, скажите же мне, зачем я вам нужна? Просто честно скажите, чего это вы возитесь со мной?
   — Мне тебя жалко, — улыбается Ириска. — Честное слово, жалко. Мне кажется, ты столько уже накуролесила, что хватит на целую жизнь. И хитрость твоя беззащитная какая-то. Грустно, конечно, что такая маленькая, а уже хищница…
   — А я тебе завидую, — говорит Королева, — да, не качай головой. У тебя еще все будет впервые — первые бриллианты, первый роковой мужчина, первая пуля.