Страница:
Нет, не вокруг этого шла борьба. Никакого противостояния по этому
вопросу между фракциями не было. И Ленин, и Троцкий, и Бухарин считали
главным не сохранение диктатуры пролетариата в России, а обеспечение победы
мировой революции, во имя чего следует, если потребуется, пойти даже на
утрату пролетарской власти в России. Противоположные тенденции, правда, уже
тогда замечались у Сталина. Так, выступая против Бухарина и Троцкого на
заседании ЦК 24.1.1918 г. Сталин говорил: "Революционного движения на Западе
нет, а есть только потенция, а с потенцией мы не можем считаться".
Но это говорил Сталин. Ленин тут же резко возразил ему: "...Я не
согласен... со своими единомышленниками. С одной стороны, конечно, на Западе
есть массовое движение, но революция там еще не началась. Однако если бы в
силу этого мы изменили бы свою тактику, то мы явились бы изменниками
международному социализму". Здесь же Ленин возражает Зиновьеву, который
допускает, что "миром мы усилим шовинизм в Германии и на некоторое время
ослабим движение на Западе". "Если, - говорил Ленин, - мы верим в то, что
германское движение может развиться немедленно в случае перерыва мирных
переговоров, то мы должны пожертвовать собой, ибо германская революция по
силе будет гораздо выше нашей". ("Протоколы ЦК РСДРП(б), No 37, стр.
171-172).
Из приведенных выше цитат явствует, что Ленин, в отличие от Сталина и
его последователей, вовсе не считал главной целью упрочение власти Советов и
сохранение диктатуры пролетариата в России, как утверждают авторы
шеститомной истории КПСС. Главной для него была победа мировой революции.
Как, впрочем, и для его оппонентов. Разногласия Ленина с Троцким, Бухариным,
Дзержинским и другими заключались в том, что последние считали неподписание
мира и обращение за помощью к мировому пролетариату наиболее верным путем
развязывания мировой революции. Ленин же считал, что поскольку ни в одной из
крупных европейских стран нет непосредственной революционной ситуации,
позволяющей надеяться на быструю поддержку, было бы ошибкой утратить власть
в России. Организовать же оборону в условиях развала армии в то время было
невозможно. Ленин говорил:
"Нам важно задержаться до появления общей социалистической революции, а
этого мы можем достигнуть только заключив мир".
Как видим, во всех официальных историях КПСС нарочито искажена главная
мысль Ленина, лежавшая в основе его борьбы за заключение мира.
Расстановка сил при решающем голосовании известна: за подписание мира
на условиях Германии голосовало 7 членов ЦК (Ленин, Стасова, Зиновьев,
Свердлов, Сталин, Сокольников, Смилга), против - 4 (Бухарин, Бубнов, Ломов,
Урицкий); воздержались тоже четверо (Троцкий, Дзержинский, Крестинский,
Иоффе). Предложение Ленина было принято, мир подписан, и раскол партии
удалось предотвратить.
Это удалось сделать только потому, что четверо воздержавшихся, хотя и
придерживались ошибочной точки зрения, не стали голосовать против именно
потому, что опасались раскола партии. Это относится в одинаковой мере ко
всем четверым. Однако сталинские фальсификаторы не жалели сил, чтобы
сосредоточить огонь именно на Троцком. Вот что говорится об этом решающем
голосовании в шеститомной истории КПСС:
"Дзержинский, Иоффе, Крестинский, хотя и не отказались целиком от своей
"левой" точки зрения, однако, почувствовав угрозу раскола для партии, при
голосовании воздержались. Троцкий продолжал упорствовать, утверждая, что
возможности революционной войны не исчерпаны, но "так как единодушия нет, я
не возьму на себя ответственность голосовать за войну".
Авторы этой интерпретации явно намекают на то, что Троцкий пошел на
уступки и воздержался только потому, что в его фракции не было единодушия, и
он остался в одиночестве. Но это - безусловная передержка: Троцкий, конечно,
имел в виду отсутствие единодушия в партии. Он так и мотивировал свое
воздержание:
"Вести революционную войну при расколе партии мы не можем. Приходится
считаться не только с международными отношениями, но при создавшихся
условиях наша партия не в силах руководить войной, тем более что часть
сторонников войны не хочет материальных средств для ведения войны.
...С точки зрения внутренней политики нет той дилеммы, которую
изображает Ленин, но с точки зрения международной можно было бы многое
выиграть. Но нужно было бы максимальное единодушие. Раз его нет, я на себя
не возьму ответственности голосовать за войну". ("Протоколы...", No 45,
стр.211-212).
Как видим, тональность выступления Л.Д. Троцкого совершенно не та,
которую пытаются изобразить сталинские фальсификаторы. Не так все было в
действительности, как трактуют они: никто из единомышленников Троцкого не
шел на раскол с ним, и наиболее резкую позицию против ленинской точки зрения
занимал во фракции Троцкого не Троцкий, а Дзержинский, который как раз и
заговорил о гипотетической возможности отставки Ленина.
"Передышки не будет, - говорил Дзержинский (см. тот же протокол No 45
от 25.II. 1918 г., стр. 212), - наше подписание, наоборот, будет усилением
германского империализма. Подписав условия, мы не гарантируем себя от новых
ультиматумов. Подписывая этот мир, мы ничего не спасем. Но согласен с
Троцким, что если бы партия была достаточно сильна, чтобы вынести развал и
отставку Ленина, тогда можно было бы принять решение, теперь - нет".
Сам Л.Д. Троцкий через несколько месяцев после подписания мира,
выступая 3-го октября 1918 года на экстренном соединенном заседании высших
органов советской власти, говорил:
"Я считаю в этом авторитетном собрании долгом заявить, что в тот час,
когда многие из нас, и я в том числе, сомневались, нужно ли, допустимо ли
подписывать Брест-Литовский мир, только тов. Ленин с упорством и
несравненной прозорливостью утверждал против многих из нас, что нам нужно
через это пройти, чтобы дотянуть до революции мирового пролетариата. И
теперь мы должны признать, что правы были не мы". Стенограмма отмечает в
этом месте "продолжительные овации".
В своих воспоминаниях, изданных в 1930 году в Берлине издательством
"Гронин", том II, стр. 120, Л.Д. Троцкий, рассказывая об этом, писал:
"Партия хотела этим показать, что понимает и ценит мое отношение к
Ленину, чуждое какой бы то ни было мелочности или ревности. Я слишком ясно
сознавал, что значил Ленин для революции, для истории и - для меня лично. Он
был моим учителем. Это не значит, что я повторял с запозданием его слова и
жесты. Но я учился у него приходить самостоятельно к тем решениям, к каким
приходил он".
Какую же позицию по вопросу о Брестском мире занимал Сталин?
Как всегда - центристскую.
19 января 1918 г. он говорил, что "выход из нашего положения дает нам
средняя точка зрения - позиция Троцкого". Но здесь же он предлагал созвать
совещание представителей разных точек зрения и на нем добиться "ясности".
Добился ли он "ясности" - хотя бы для себя в вопросе о том, подписывать или
не подписывать мир, к заседанию ЦК 23 февраля 1918 года? Трудно сказать, ибо
на этом заседании Сталин выступил дважды. В первом своем выступлении он
сказал, что "мира можно не подписывать, но начать мирные переговоры", во
втором - что "мы немедленно должны подписать эти условия" (то есть мир). На
одном заседании - два противоположных предложения!
В "Кратком курсе" платформы и поведение Троцкого и Бухарина в период
Брестской дискуссии названы "предательскими". "Они, - сказано там, -
состояли тогда в тайном заговоре против советского правительства... ставили
себе цель сорвать Брестский мирный договор, арестовать В.И. Ленина, И.В.
Сталина, Я.М. Свердлова, убить их и сформировать новое правительство".
Приведенные выше документы неопровержимо доказывают вздорность этой клеветы,
которую и посейчас продолжают распространять сталинские фальсификаторы,
приклеивая ошибочной позиции Троцкого и Бухарина ярлык "предательская".
Документы, освещающие деятельность "военной оппозиции", открыто
выступившей на VIII съезде партии, а до того порядком лихорадившей Красную
Армию, до сих пор не опубликованы. Прошло более шестидесяти лет с того
закрытого заседания VIII съезда, на котором обсуждались военные вопросы, и
если тогда, в условиях жестокой войны с врагом, эта закрытость была вполне
оправданна, то сейчас ей нет иного объяснения, как нежелание сталинских
фальсификаторов открыто признать, что они в угоду Сталину шли на ложь и
подлоги.
Суть разногласий заключалась в том, что ряд руководящих военных
партийцев выступали против линии партии на использование в строительстве
Красной Армии старых военных специалистов. Оппозиция эта сформировалась на
царицынском фронте, под руководством Сталина и Ворошилова, причем Сталин
действовал по своему обычаю закулисно: в Царицыне он проводил
"антиспецовскую" линию и ориентировал на нее кадры, но на VIII съезде партии
за предложения оппозиции не голосовал. На этом основании официальные
историки отрицали и продолжают отрицать тот факт, что Сталин был активным
участником военной оппозиции.
Понадобилось это для того, чтобы трактовать военную оппозицию как
продукт деятельности Троцкого, то есть вывернуть все наизнанку. Поэтому и
скрываются документы, свидетельствующие о том, что Троцкий вместе с Лениным
отстаивал линию партии на привлечение военных специалистов, а Сталин
действовал против этой линии.
По сути дела это подтверждается позднейшими свидетельствами самого
Ворошилова, а косвенно - и Сталина, разрешившего эти свидетельства
публиковать. Так, Ворошилов в своей статье "Сталин и Красная Армия",
опубликованной в "Правде" 21 декабря 1949 г., в день 70-летия Сталина,
приводит следующие слова:
"Если бы наши военные "специалисты" (сапожники!) не спали и не
бездельничали, линия не была бы прервана, а если линия будет восстановлена,
то не благодаря военным специалистам, а вопреки им".
Эта цитата хорошо иллюстрирует мнение, высказанное Троцким в его
автобиографии: "одной из основ военной оппозиции была мужицкая ненависть к
"спецам".
Характеризуя Ворошилова и подобных ему, Троцкий там же писал: "Это
худший тип командира. Они всегда невежественны, но не хотят учиться. Своим
неудачам - а откуда быть у них удачам - они всегда ищут объяснения в чужой
измене... Цепко держась за свои посты, они с ненавистью относятся к самому
упоминанию о военной науке. Для них она отождествляется с изменой и
предательством".
В той же юбилейной статье Ворошилова приводится документ,
подтверждающий, что Сталин, вопреки Троцкому, настаивавшему на том, чтобы
создать военным специалистам условия для плодотворной работы, проводил линию
военной оппозиции, игнорируя "спецов" и преследуя их. Чтобы доказать, какой
Сталин уже тогда был "антитроцкист", Ворошилов приводит следующую выдержку
из записей белогвардейца-перебежчика Носовича:
"Характерной особенностью этого разгона было отношение Сталина к
руководящим телеграммам из Центра. Когда Троцкий, обеспокоенный разрушением
с таким трудом налаженного им управления округов, прислал телеграмму о
необходимости оставить штаб и комиссариат на прежних условиях и дать им
возможность работать, то Сталин сделал категорическую и многозначительную
надпись на телеграмме: "Не принимать во внимание". Так эту телеграмму и не
приняли во внимание, а все артиллерийское и штабное управление продолжает
сидеть на барже в Царицыне".
Только после XX съезда КПСС, и то не полностью, стала прорываться
правда о военной оппозиции и поведении Сталина. Но и до сих пор нигде не
опубликовано то, что говорили старые большевики и военные деятели об этом в
ИМЛ на обсуждении макета III тома "Истории КПСС" и на обсуждении книги А.
Некрича. "Июнь 1941 года". Так, старый большевик Снегов говорил:
"Авторы III тома пишут, что военная оппозиция - это продукт
деятельности Троцкого. Это объективное оправдание оппозиции. Военная
оппозиция - это продукт сталинской деятельности".
А работник генштаба Анфилов, выступая на обсуждении книги Некрича,
заявил:
"Прежде всего, о чести Ворошилова и Буденного. Ее не было и нет...
Многие материалы, хранящиеся в наших архивах... вынуждают к резко
отрицательным выводам в отношении их деятельности. Так, в середине 1937 года
в одном очень представительном собрании Сталин говорил: "Вот мы с
Ворошиловым приехали в Царицын в 1918 году и в течение недели разоблачили
всех врагов народа". Это он сказал о многих офицерах штаба СКВО и фронта.
(Голос с места: "И всех без суда утопили на барже"). И дальше Сталин
сказал: "А вот вы не можете разоблачить даже своих соседей". После него
выступил Ворошилов и всемерно поддержал Сталина, призывая доносить на своих
товарищей и сослуживцев".
Но и это выступление Анфилова, как и документы, о которых он упоминает,
как и стенограммы обсуждения макета III тома "Истории КПСС" и книги Некрича,
до сих пор остаются засекреченными. И до сих пор во всех официальных
историях партии отрицается принадлежность Сталина к военной оппозиции.
Есть только одно-единственное исключение. В изданном в 1970 году
"Ленинском сборнике" No 37 черным по белому напечатано:
"Между Сталиным, Мининым и Ворошиловым с одной стороны, Сытиным и
Механошиным с другой (все пять перечисленных товарищей входили в состав
Военного совета Южного фронта) с самого начала возникли острые разногласия.
Суть их состояла в нежелании царицынских работников считаться с линией
партии на использование старых военных специалистов в строительстве Красной
Армии, в попытках ввести отвергнутое партией коллегиальное управление
войсками". (Подч. мною. - Авт.)
Это и была линия оппозиции, и именно потому, что Сталин проводил ее
вопреки линии партии, проводившейся Реввоенсоветом РСФСР, он и был в конце
концов отозван с Южного фронта, о чем прямо не говорится даже в цитируемом
выше "Ленинском сборнике". Правда, из того, что там говорится, понять это
можно:
"В целях исправления положения был образован новый Реввоенсовет Южного
фронта в составе командующего фронтом П.П. Сытина и членов совета
К.А.Мехоношина и Б.В.Леграна. 19 октября И.В. Сталин выехал в Москву".
(Сборник, стр. 106-107).
Начало конфликта между Троцким к Сталиным относится к 1918 году со
столкновения по вопросу о методах управления армией и об отношении к военным
специалистам. Кульминационным пунктом этого столкновения тогда было
выступление военной оппозиции на VIII съезде партии, где она потерпела
поражение. Сталин вынужден был отступить ("отскочить" от оппозиции, как
выразился впоследствии Троцкий). Попыткам Сталина, Ворошилова и других
представителей "военной оппозиции" выдать политику военного ведомства за
"личную политику" Троцкого, противопоставить ее политике ЦК, дали
решительный отпор и лично Ленин, и центральный Комитет в целом. Когда на
VIII съезде партии с такими обвинениями в адрес Троцкого выступил Ф.
Голощекин, В.И. Ленин ответил ему так:
"...здесь выступал т. Голощекин, он сказал: политика ЦК не проводится
военным ведомством. Если вы такие обвинения ставите, если вы, выступая
ответственным оратором на партийном съезде, можете Троцкому ставить
обвинения в том, что он не проводит политику ЦК, - это сумасшедшее
обвинение. Вы ни тени доводов не приведете. Если вы это докажете - ни
Троцкий не годится, ни ЦК. Какая же это партийная организация, если она не
может добиться, чтобы проводилась ее политика. Это невероятнейший пустяк".
("Ленинский сборник", No ХХХVII, стр. 136).
В декабре 1918 года вопрос этот обсуждался Центральным Комитетом
партии, и по нему было вынесено следующее специальное постановление ЦК
РКП(б):
"В виду того, что в некоторых рядах партии распространяется мнение,
будто политика военного ведомства есть продукт личных воззрений отдельных
товарищей или отдельной группы, причем такого рода заявления проникают на
страницы печати, - ЦК РКП(б) считает необходимым в самой категорической
форме подтвердить то, что для наиболее ответственных и опытных работников в
партии не могло вообще стоять под сомнением, именно, что политика военного
ведомства, как и всех других ведомств и учреждений, ведется на точном
основании общих директив, даваемых партией в лице ее ЦК и под его
непосредственным контролем". ("КПСС о вооруженных силах Советского Союза.
Документы 1917-1958", М. 1969, стр.35).
Кажется, все ясно? Но в 30-х-40-х годах эти документы были засекречены
и не издавались. А издавались "Краткий курс" и "Краткая биография И.В.
Сталина", в которых история гражданской войны и отдельные ее эпизоды
излагались под углом зрения именно той концепции, против которой так горячо
возражали В.И. Ленин и Центральный Комитет партии. Согласно этой концепции,
Троцкий был предатель и враг, и гражданская война была выиграна только
благодаря гению Сталина. Так, в "Краткой биографии" Сталина говорилось:
"Соединение в одном лице прозорливости вождя и таланта полководца
позволило Сталину разгадать роль Царицына, как места главного удара со
стороны контрреволюции... Беспощадно ломая сопротивление контрреволюционных
специалистов, присланных и поддерживаемых Троцким, Сталин быстрыми и
решительными мерами реорганизовал разрозненные отряды... Железная воля и
гениальная прозорливость Сталина отстояли Царицын, не дали белым прорваться
на Москву". ("Краткая биография", М.1947, стр. 72-73).
Обратимся опять к документам, принадлежащим той эпохе, о которой идет
речь. Они свидетельствуют о том, что именно Сталин и его интриги были
причиной всех неурядиц, происшедших на Царицынском фронте. Об этом, в
частности, свидетельствует телеграмма, посланная Троцким Ленину 4.Х.1918
года:
"Москва предсовнаркома Ленину из Тамбова. Категорически настаиваю на
отозвании Сталина. На Царицынском фронте неблагополучно, несмотря на избыток
сил. Ворошилов может командовать полком, но не армией в 50 тысяч солдат...
До сего дня Царицын не посылает Козлов даже оперативных донесений. Я обязал
их дважды в день представлять оперативные и разведывательные сводки. Если
завтра не будет выполнено, я отдам под суд Ворошилова и Минина и объявлю об
этом в приказе по армии... Без координации действий с Царицыным серьезные
действия невозможны. Для дипломатических переговоров времени нет. Царицын
должен либо подчиниться, либо убраться. У нас колоссальное превосходство
сил, но полная анархия на верхах. С этим можно совладать в 24 часа, при
условии вашей твердой и решительной поддержки. Во всяком случае, это
единственный путь, который я вижу для себя. No 552. Троцкий".
Следующая телеграмма, помеченная 5 октября (т.е. на другой день)
гласит:
"Москва Ленину. Мною получена следующая телеграмма: "Боевой приказ
Сталина No 118 надо приостановить исполнением. Командующему Южным фронтом
Сытину мною даны все указания. Действия Сталина разрушают все мои планы...
01258 Главком Вацетис, член РВС Данишевский. Троцкий Козлов 5.Х.1918 г.".
Вскоре после этого Сталин был убран из Царицына, а вслед за этим и
Ворошилов переведен на Украину.
По прибытии на Украину бывшая царицынская группировка возобновила свои
интриги против РВС республики. 10 января 1919 г. Л.Д. Троцкий шлет по этому
поводу следующую телеграмму на имя председателя ЦИК Я.М. Свердлова:
"Заявляю в категорической форме, что царицынская линия, приведшая к
полному распаду Царицынской армии, на Украине допущена быть не может... В
среде украинцев развал, борьба клик за отсутствием ответственных и
авторитетных руководителей. Окулов выезжает в Москву. Предлагаю Вам и тов.
Ленину внимательнейшим образом отнестись к его докладу о работе Ворошилова.
Линия Сталина, Ворошилова и Рухимовича означает гибель всего дела. ПредРВС
Л.Троцкий".
Ленин был огорчен резкостью тона Троцкого по отношению к Ворошилову и
Межлауку. Он считал, что нужен компромисс. Одновременно он строжайшим
образом потребовал от Ворошилова точного выполнения всех распоряжений
Реввоенсовета и его председателя Л.Д.Троцкого.
В результате нажима Ленина и его посредничества между командованием 2-й
армией и Реввоенсоветом Республики установились нормальные, деловые
отношения. К сожалению, они длились всего пять месяцев. В июне 1919 года
Ленин получил от Троцкого следующую телеграмму:
"Домогательства некоторых украинцев объединить Укрармию (2-я армия),
тринадцатую и восьмую в руках Ворошилова совершенно несостоятельны. Нам
нужно не донецкое оперативное единство, а общее единство против Деникина...
Идея военной и продовольственной диктатуры Ворошилова есть результат
донецкой самостийности, направленной против Киева и Южфронта. Не сомневаюсь,
что осуществление этого плана только усилило бы хаос и окончательно убило бы
оперативное руководство. Прошу потребовать от ЦК, чтобы Ворошилов и Межлаук
выполняли вполне реальную задачу, которая им поставлена: создать крепкую
вторую Укрармию... 1-го июня 1919 г. Предреввоенсовета Троцкий".
Получив эту телеграмму, В.И. Ленин в тот же день в свою очередь
телеграфировал:
"Харьков Межлауку, Ворошилову, Мельничанскому, Артему, Каминскому,
Троцкому:
Политбюро ЦК собралось первого июня и, вполне соглашаясь с Троцким,
решительно отвергает план украинцев объединить вторую, восьмую и тринадцатую
армии, создавать донецкое единство. Мы требуем, чтобы Ворошилов и Межлаук
выполняли свою непосредственную работу создания крепкой украинской армии.
Завтра или послезавтра Троцкий в Изюм вызовет вас и подробнее распорядится.
...По поручению бюро ЦК Ленин 1-го июня 1919 г. No350". (ПСС Ленина, т.50,
стр. 333).
В цитированной выше юбилейной статье "Сталин и Красная Армия" Ворошилов
писал: "Ленин телеграфировал тогдашнему председателю РВСР: "Есть ряд
партийных сообщений из-под Перми о катастрофическом состоянии армии и о
пьянстве. Я думаю послать Сталина - боюсь, что Смилга будет мягок к ....,
который тоже, говорят, пьет и не в состоянии восстановить порядок".
И дальше Ворошилов пишет, что одна из причин сдачи Перми была в
"преступном способе управления фронтом со стороны Реввоенсовета Республики".
Доказательств преступности или хотя бы ошибочности управления фронтом
со стороны РВСР, разумеется, не приводится: в 1949 году можно было писать о
Троцком все что угодно без всяких доказательств. Но для того, чтобы сделать
свое обвинение хоть мало-мальски убедительным, Ворошилов идет на подлог: он
выбрасывает из текста телеграммы Ленина Троцкому три фразы - всего десять
слов.
В "Бюллетене" No 12-13 дан подлинный текст, который мы печатаем ниже.
Пропущенные Ворошиловым слова Ленина подчеркнуты:
"Козлов или по месту нахождения Предреввоенсовета Троцкого. Москва 31
декабря 1918 года No 6684.
Есть ряд партийных сообщений из-под Перми о катастрофическом состоянии
армии и о пьянстве. Посылаю их вам. Просят вас приехать туда. Я думаю
послать Сталина, боюсь, что Смилга будет мягок к ...., который, говорят,
тоже пьет и не в состоянии навести порядок. Телеграфируйте ваше мнение.
Ленин".
Исключение из телеграммы Ленина этих десяти слов придает ей
противоположный смысл. Из текста, адаптированного Ворошиловым, можно сделать
вывод, что Ленин делает выговор Троцкому за беспорядки в его ведомстве. Из
подлинного текста ясно, что Ленин советуется с Троцким, как лучше наладить
дело.
В том же No "Бюллетеня" приведен ответ Троцкого на телеграмму Ленина:
"По оперативным донесениям III-й армии я заключил, что там полная
растерянность верхов, предложил сменить командование. Решение затянулось.
Сейчас считаю смену неотложной. Вполне разделяю ваши опасения относительно
чрезмерной мягкости выехавшего товарища. Согласен на поездку Сталина с
полномочиями партии и Реввоенсовета республики... Предреввоенсовета
Троцкий".
Приведенные документы говорят о тесном сотрудничестве Ленина и Троцкого
и опровергают утверждения Ворошилова относительно "преступного способа
управления фронтом со стороны Троцкого".
К числу наиболее усиленно распространявшихся сталинистами относится миф
о выдающейся якобы роли Сталина в разгроме Юденича под Петроградом в 1919
году. Вот что говорится об этом в "Краткой биографии" Сталина:
"...Красный фронт дрогнул, и враг прорвался к самому Петрограду. Для
организации отпора белым ЦК послал Сталина. Сталин быстро ликвидировал
растерянность, беспощадно уничтожил врагов и изменников. Угроза Петрограду
была ликвидирована". ("Краткая биография", стр. 75).
Верно, что для организации отпора Юденичу ЦК послал сначала Сталина. Но
неверно, что он этот отпор сумел организовать. Можно поверить и в то, что он
беспощадно уничтожал людей - это он умел! - хотя вряд ли можно утверждать,
что все эти люди были изменниками. Но несомненным фактом является то, что
ликвидировать угрозу Петрограду Сталин не смог, ибо был он под Петроградом
только в мае-июне 1919 г., а кульминационный пункт угрозы Питеру был в
октябре-ноябре, и ликвидацией этой угрозы занимался лично Троцкий, чему есть
документы. Теперь некоторые из этих документов опубликованы в пятом издании
вопросу между фракциями не было. И Ленин, и Троцкий, и Бухарин считали
главным не сохранение диктатуры пролетариата в России, а обеспечение победы
мировой революции, во имя чего следует, если потребуется, пойти даже на
утрату пролетарской власти в России. Противоположные тенденции, правда, уже
тогда замечались у Сталина. Так, выступая против Бухарина и Троцкого на
заседании ЦК 24.1.1918 г. Сталин говорил: "Революционного движения на Западе
нет, а есть только потенция, а с потенцией мы не можем считаться".
Но это говорил Сталин. Ленин тут же резко возразил ему: "...Я не
согласен... со своими единомышленниками. С одной стороны, конечно, на Западе
есть массовое движение, но революция там еще не началась. Однако если бы в
силу этого мы изменили бы свою тактику, то мы явились бы изменниками
международному социализму". Здесь же Ленин возражает Зиновьеву, который
допускает, что "миром мы усилим шовинизм в Германии и на некоторое время
ослабим движение на Западе". "Если, - говорил Ленин, - мы верим в то, что
германское движение может развиться немедленно в случае перерыва мирных
переговоров, то мы должны пожертвовать собой, ибо германская революция по
силе будет гораздо выше нашей". ("Протоколы ЦК РСДРП(б), No 37, стр.
171-172).
Из приведенных выше цитат явствует, что Ленин, в отличие от Сталина и
его последователей, вовсе не считал главной целью упрочение власти Советов и
сохранение диктатуры пролетариата в России, как утверждают авторы
шеститомной истории КПСС. Главной для него была победа мировой революции.
Как, впрочем, и для его оппонентов. Разногласия Ленина с Троцким, Бухариным,
Дзержинским и другими заключались в том, что последние считали неподписание
мира и обращение за помощью к мировому пролетариату наиболее верным путем
развязывания мировой революции. Ленин же считал, что поскольку ни в одной из
крупных европейских стран нет непосредственной революционной ситуации,
позволяющей надеяться на быструю поддержку, было бы ошибкой утратить власть
в России. Организовать же оборону в условиях развала армии в то время было
невозможно. Ленин говорил:
"Нам важно задержаться до появления общей социалистической революции, а
этого мы можем достигнуть только заключив мир".
Как видим, во всех официальных историях КПСС нарочито искажена главная
мысль Ленина, лежавшая в основе его борьбы за заключение мира.
Расстановка сил при решающем голосовании известна: за подписание мира
на условиях Германии голосовало 7 членов ЦК (Ленин, Стасова, Зиновьев,
Свердлов, Сталин, Сокольников, Смилга), против - 4 (Бухарин, Бубнов, Ломов,
Урицкий); воздержались тоже четверо (Троцкий, Дзержинский, Крестинский,
Иоффе). Предложение Ленина было принято, мир подписан, и раскол партии
удалось предотвратить.
Это удалось сделать только потому, что четверо воздержавшихся, хотя и
придерживались ошибочной точки зрения, не стали голосовать против именно
потому, что опасались раскола партии. Это относится в одинаковой мере ко
всем четверым. Однако сталинские фальсификаторы не жалели сил, чтобы
сосредоточить огонь именно на Троцком. Вот что говорится об этом решающем
голосовании в шеститомной истории КПСС:
"Дзержинский, Иоффе, Крестинский, хотя и не отказались целиком от своей
"левой" точки зрения, однако, почувствовав угрозу раскола для партии, при
голосовании воздержались. Троцкий продолжал упорствовать, утверждая, что
возможности революционной войны не исчерпаны, но "так как единодушия нет, я
не возьму на себя ответственность голосовать за войну".
Авторы этой интерпретации явно намекают на то, что Троцкий пошел на
уступки и воздержался только потому, что в его фракции не было единодушия, и
он остался в одиночестве. Но это - безусловная передержка: Троцкий, конечно,
имел в виду отсутствие единодушия в партии. Он так и мотивировал свое
воздержание:
"Вести революционную войну при расколе партии мы не можем. Приходится
считаться не только с международными отношениями, но при создавшихся
условиях наша партия не в силах руководить войной, тем более что часть
сторонников войны не хочет материальных средств для ведения войны.
...С точки зрения внутренней политики нет той дилеммы, которую
изображает Ленин, но с точки зрения международной можно было бы многое
выиграть. Но нужно было бы максимальное единодушие. Раз его нет, я на себя
не возьму ответственности голосовать за войну". ("Протоколы...", No 45,
стр.211-212).
Как видим, тональность выступления Л.Д. Троцкого совершенно не та,
которую пытаются изобразить сталинские фальсификаторы. Не так все было в
действительности, как трактуют они: никто из единомышленников Троцкого не
шел на раскол с ним, и наиболее резкую позицию против ленинской точки зрения
занимал во фракции Троцкого не Троцкий, а Дзержинский, который как раз и
заговорил о гипотетической возможности отставки Ленина.
"Передышки не будет, - говорил Дзержинский (см. тот же протокол No 45
от 25.II. 1918 г., стр. 212), - наше подписание, наоборот, будет усилением
германского империализма. Подписав условия, мы не гарантируем себя от новых
ультиматумов. Подписывая этот мир, мы ничего не спасем. Но согласен с
Троцким, что если бы партия была достаточно сильна, чтобы вынести развал и
отставку Ленина, тогда можно было бы принять решение, теперь - нет".
Сам Л.Д. Троцкий через несколько месяцев после подписания мира,
выступая 3-го октября 1918 года на экстренном соединенном заседании высших
органов советской власти, говорил:
"Я считаю в этом авторитетном собрании долгом заявить, что в тот час,
когда многие из нас, и я в том числе, сомневались, нужно ли, допустимо ли
подписывать Брест-Литовский мир, только тов. Ленин с упорством и
несравненной прозорливостью утверждал против многих из нас, что нам нужно
через это пройти, чтобы дотянуть до революции мирового пролетариата. И
теперь мы должны признать, что правы были не мы". Стенограмма отмечает в
этом месте "продолжительные овации".
В своих воспоминаниях, изданных в 1930 году в Берлине издательством
"Гронин", том II, стр. 120, Л.Д. Троцкий, рассказывая об этом, писал:
"Партия хотела этим показать, что понимает и ценит мое отношение к
Ленину, чуждое какой бы то ни было мелочности или ревности. Я слишком ясно
сознавал, что значил Ленин для революции, для истории и - для меня лично. Он
был моим учителем. Это не значит, что я повторял с запозданием его слова и
жесты. Но я учился у него приходить самостоятельно к тем решениям, к каким
приходил он".
Какую же позицию по вопросу о Брестском мире занимал Сталин?
Как всегда - центристскую.
19 января 1918 г. он говорил, что "выход из нашего положения дает нам
средняя точка зрения - позиция Троцкого". Но здесь же он предлагал созвать
совещание представителей разных точек зрения и на нем добиться "ясности".
Добился ли он "ясности" - хотя бы для себя в вопросе о том, подписывать или
не подписывать мир, к заседанию ЦК 23 февраля 1918 года? Трудно сказать, ибо
на этом заседании Сталин выступил дважды. В первом своем выступлении он
сказал, что "мира можно не подписывать, но начать мирные переговоры", во
втором - что "мы немедленно должны подписать эти условия" (то есть мир). На
одном заседании - два противоположных предложения!
В "Кратком курсе" платформы и поведение Троцкого и Бухарина в период
Брестской дискуссии названы "предательскими". "Они, - сказано там, -
состояли тогда в тайном заговоре против советского правительства... ставили
себе цель сорвать Брестский мирный договор, арестовать В.И. Ленина, И.В.
Сталина, Я.М. Свердлова, убить их и сформировать новое правительство".
Приведенные выше документы неопровержимо доказывают вздорность этой клеветы,
которую и посейчас продолжают распространять сталинские фальсификаторы,
приклеивая ошибочной позиции Троцкого и Бухарина ярлык "предательская".
Документы, освещающие деятельность "военной оппозиции", открыто
выступившей на VIII съезде партии, а до того порядком лихорадившей Красную
Армию, до сих пор не опубликованы. Прошло более шестидесяти лет с того
закрытого заседания VIII съезда, на котором обсуждались военные вопросы, и
если тогда, в условиях жестокой войны с врагом, эта закрытость была вполне
оправданна, то сейчас ей нет иного объяснения, как нежелание сталинских
фальсификаторов открыто признать, что они в угоду Сталину шли на ложь и
подлоги.
Суть разногласий заключалась в том, что ряд руководящих военных
партийцев выступали против линии партии на использование в строительстве
Красной Армии старых военных специалистов. Оппозиция эта сформировалась на
царицынском фронте, под руководством Сталина и Ворошилова, причем Сталин
действовал по своему обычаю закулисно: в Царицыне он проводил
"антиспецовскую" линию и ориентировал на нее кадры, но на VIII съезде партии
за предложения оппозиции не голосовал. На этом основании официальные
историки отрицали и продолжают отрицать тот факт, что Сталин был активным
участником военной оппозиции.
Понадобилось это для того, чтобы трактовать военную оппозицию как
продукт деятельности Троцкого, то есть вывернуть все наизнанку. Поэтому и
скрываются документы, свидетельствующие о том, что Троцкий вместе с Лениным
отстаивал линию партии на привлечение военных специалистов, а Сталин
действовал против этой линии.
По сути дела это подтверждается позднейшими свидетельствами самого
Ворошилова, а косвенно - и Сталина, разрешившего эти свидетельства
публиковать. Так, Ворошилов в своей статье "Сталин и Красная Армия",
опубликованной в "Правде" 21 декабря 1949 г., в день 70-летия Сталина,
приводит следующие слова:
"Если бы наши военные "специалисты" (сапожники!) не спали и не
бездельничали, линия не была бы прервана, а если линия будет восстановлена,
то не благодаря военным специалистам, а вопреки им".
Эта цитата хорошо иллюстрирует мнение, высказанное Троцким в его
автобиографии: "одной из основ военной оппозиции была мужицкая ненависть к
"спецам".
Характеризуя Ворошилова и подобных ему, Троцкий там же писал: "Это
худший тип командира. Они всегда невежественны, но не хотят учиться. Своим
неудачам - а откуда быть у них удачам - они всегда ищут объяснения в чужой
измене... Цепко держась за свои посты, они с ненавистью относятся к самому
упоминанию о военной науке. Для них она отождествляется с изменой и
предательством".
В той же юбилейной статье Ворошилова приводится документ,
подтверждающий, что Сталин, вопреки Троцкому, настаивавшему на том, чтобы
создать военным специалистам условия для плодотворной работы, проводил линию
военной оппозиции, игнорируя "спецов" и преследуя их. Чтобы доказать, какой
Сталин уже тогда был "антитроцкист", Ворошилов приводит следующую выдержку
из записей белогвардейца-перебежчика Носовича:
"Характерной особенностью этого разгона было отношение Сталина к
руководящим телеграммам из Центра. Когда Троцкий, обеспокоенный разрушением
с таким трудом налаженного им управления округов, прислал телеграмму о
необходимости оставить штаб и комиссариат на прежних условиях и дать им
возможность работать, то Сталин сделал категорическую и многозначительную
надпись на телеграмме: "Не принимать во внимание". Так эту телеграмму и не
приняли во внимание, а все артиллерийское и штабное управление продолжает
сидеть на барже в Царицыне".
Только после XX съезда КПСС, и то не полностью, стала прорываться
правда о военной оппозиции и поведении Сталина. Но и до сих пор нигде не
опубликовано то, что говорили старые большевики и военные деятели об этом в
ИМЛ на обсуждении макета III тома "Истории КПСС" и на обсуждении книги А.
Некрича. "Июнь 1941 года". Так, старый большевик Снегов говорил:
"Авторы III тома пишут, что военная оппозиция - это продукт
деятельности Троцкого. Это объективное оправдание оппозиции. Военная
оппозиция - это продукт сталинской деятельности".
А работник генштаба Анфилов, выступая на обсуждении книги Некрича,
заявил:
"Прежде всего, о чести Ворошилова и Буденного. Ее не было и нет...
Многие материалы, хранящиеся в наших архивах... вынуждают к резко
отрицательным выводам в отношении их деятельности. Так, в середине 1937 года
в одном очень представительном собрании Сталин говорил: "Вот мы с
Ворошиловым приехали в Царицын в 1918 году и в течение недели разоблачили
всех врагов народа". Это он сказал о многих офицерах штаба СКВО и фронта.
(Голос с места: "И всех без суда утопили на барже"). И дальше Сталин
сказал: "А вот вы не можете разоблачить даже своих соседей". После него
выступил Ворошилов и всемерно поддержал Сталина, призывая доносить на своих
товарищей и сослуживцев".
Но и это выступление Анфилова, как и документы, о которых он упоминает,
как и стенограммы обсуждения макета III тома "Истории КПСС" и книги Некрича,
до сих пор остаются засекреченными. И до сих пор во всех официальных
историях партии отрицается принадлежность Сталина к военной оппозиции.
Есть только одно-единственное исключение. В изданном в 1970 году
"Ленинском сборнике" No 37 черным по белому напечатано:
"Между Сталиным, Мининым и Ворошиловым с одной стороны, Сытиным и
Механошиным с другой (все пять перечисленных товарищей входили в состав
Военного совета Южного фронта) с самого начала возникли острые разногласия.
Суть их состояла в нежелании царицынских работников считаться с линией
партии на использование старых военных специалистов в строительстве Красной
Армии, в попытках ввести отвергнутое партией коллегиальное управление
войсками". (Подч. мною. - Авт.)
Это и была линия оппозиции, и именно потому, что Сталин проводил ее
вопреки линии партии, проводившейся Реввоенсоветом РСФСР, он и был в конце
концов отозван с Южного фронта, о чем прямо не говорится даже в цитируемом
выше "Ленинском сборнике". Правда, из того, что там говорится, понять это
можно:
"В целях исправления положения был образован новый Реввоенсовет Южного
фронта в составе командующего фронтом П.П. Сытина и членов совета
К.А.Мехоношина и Б.В.Леграна. 19 октября И.В. Сталин выехал в Москву".
(Сборник, стр. 106-107).
Начало конфликта между Троцким к Сталиным относится к 1918 году со
столкновения по вопросу о методах управления армией и об отношении к военным
специалистам. Кульминационным пунктом этого столкновения тогда было
выступление военной оппозиции на VIII съезде партии, где она потерпела
поражение. Сталин вынужден был отступить ("отскочить" от оппозиции, как
выразился впоследствии Троцкий). Попыткам Сталина, Ворошилова и других
представителей "военной оппозиции" выдать политику военного ведомства за
"личную политику" Троцкого, противопоставить ее политике ЦК, дали
решительный отпор и лично Ленин, и центральный Комитет в целом. Когда на
VIII съезде партии с такими обвинениями в адрес Троцкого выступил Ф.
Голощекин, В.И. Ленин ответил ему так:
"...здесь выступал т. Голощекин, он сказал: политика ЦК не проводится
военным ведомством. Если вы такие обвинения ставите, если вы, выступая
ответственным оратором на партийном съезде, можете Троцкому ставить
обвинения в том, что он не проводит политику ЦК, - это сумасшедшее
обвинение. Вы ни тени доводов не приведете. Если вы это докажете - ни
Троцкий не годится, ни ЦК. Какая же это партийная организация, если она не
может добиться, чтобы проводилась ее политика. Это невероятнейший пустяк".
("Ленинский сборник", No ХХХVII, стр. 136).
В декабре 1918 года вопрос этот обсуждался Центральным Комитетом
партии, и по нему было вынесено следующее специальное постановление ЦК
РКП(б):
"В виду того, что в некоторых рядах партии распространяется мнение,
будто политика военного ведомства есть продукт личных воззрений отдельных
товарищей или отдельной группы, причем такого рода заявления проникают на
страницы печати, - ЦК РКП(б) считает необходимым в самой категорической
форме подтвердить то, что для наиболее ответственных и опытных работников в
партии не могло вообще стоять под сомнением, именно, что политика военного
ведомства, как и всех других ведомств и учреждений, ведется на точном
основании общих директив, даваемых партией в лице ее ЦК и под его
непосредственным контролем". ("КПСС о вооруженных силах Советского Союза.
Документы 1917-1958", М. 1969, стр.35).
Кажется, все ясно? Но в 30-х-40-х годах эти документы были засекречены
и не издавались. А издавались "Краткий курс" и "Краткая биография И.В.
Сталина", в которых история гражданской войны и отдельные ее эпизоды
излагались под углом зрения именно той концепции, против которой так горячо
возражали В.И. Ленин и Центральный Комитет партии. Согласно этой концепции,
Троцкий был предатель и враг, и гражданская война была выиграна только
благодаря гению Сталина. Так, в "Краткой биографии" Сталина говорилось:
"Соединение в одном лице прозорливости вождя и таланта полководца
позволило Сталину разгадать роль Царицына, как места главного удара со
стороны контрреволюции... Беспощадно ломая сопротивление контрреволюционных
специалистов, присланных и поддерживаемых Троцким, Сталин быстрыми и
решительными мерами реорганизовал разрозненные отряды... Железная воля и
гениальная прозорливость Сталина отстояли Царицын, не дали белым прорваться
на Москву". ("Краткая биография", М.1947, стр. 72-73).
Обратимся опять к документам, принадлежащим той эпохе, о которой идет
речь. Они свидетельствуют о том, что именно Сталин и его интриги были
причиной всех неурядиц, происшедших на Царицынском фронте. Об этом, в
частности, свидетельствует телеграмма, посланная Троцким Ленину 4.Х.1918
года:
"Москва предсовнаркома Ленину из Тамбова. Категорически настаиваю на
отозвании Сталина. На Царицынском фронте неблагополучно, несмотря на избыток
сил. Ворошилов может командовать полком, но не армией в 50 тысяч солдат...
До сего дня Царицын не посылает Козлов даже оперативных донесений. Я обязал
их дважды в день представлять оперативные и разведывательные сводки. Если
завтра не будет выполнено, я отдам под суд Ворошилова и Минина и объявлю об
этом в приказе по армии... Без координации действий с Царицыным серьезные
действия невозможны. Для дипломатических переговоров времени нет. Царицын
должен либо подчиниться, либо убраться. У нас колоссальное превосходство
сил, но полная анархия на верхах. С этим можно совладать в 24 часа, при
условии вашей твердой и решительной поддержки. Во всяком случае, это
единственный путь, который я вижу для себя. No 552. Троцкий".
Следующая телеграмма, помеченная 5 октября (т.е. на другой день)
гласит:
"Москва Ленину. Мною получена следующая телеграмма: "Боевой приказ
Сталина No 118 надо приостановить исполнением. Командующему Южным фронтом
Сытину мною даны все указания. Действия Сталина разрушают все мои планы...
01258 Главком Вацетис, член РВС Данишевский. Троцкий Козлов 5.Х.1918 г.".
Вскоре после этого Сталин был убран из Царицына, а вслед за этим и
Ворошилов переведен на Украину.
По прибытии на Украину бывшая царицынская группировка возобновила свои
интриги против РВС республики. 10 января 1919 г. Л.Д. Троцкий шлет по этому
поводу следующую телеграмму на имя председателя ЦИК Я.М. Свердлова:
"Заявляю в категорической форме, что царицынская линия, приведшая к
полному распаду Царицынской армии, на Украине допущена быть не может... В
среде украинцев развал, борьба клик за отсутствием ответственных и
авторитетных руководителей. Окулов выезжает в Москву. Предлагаю Вам и тов.
Ленину внимательнейшим образом отнестись к его докладу о работе Ворошилова.
Линия Сталина, Ворошилова и Рухимовича означает гибель всего дела. ПредРВС
Л.Троцкий".
Ленин был огорчен резкостью тона Троцкого по отношению к Ворошилову и
Межлауку. Он считал, что нужен компромисс. Одновременно он строжайшим
образом потребовал от Ворошилова точного выполнения всех распоряжений
Реввоенсовета и его председателя Л.Д.Троцкого.
В результате нажима Ленина и его посредничества между командованием 2-й
армией и Реввоенсоветом Республики установились нормальные, деловые
отношения. К сожалению, они длились всего пять месяцев. В июне 1919 года
Ленин получил от Троцкого следующую телеграмму:
"Домогательства некоторых украинцев объединить Укрармию (2-я армия),
тринадцатую и восьмую в руках Ворошилова совершенно несостоятельны. Нам
нужно не донецкое оперативное единство, а общее единство против Деникина...
Идея военной и продовольственной диктатуры Ворошилова есть результат
донецкой самостийности, направленной против Киева и Южфронта. Не сомневаюсь,
что осуществление этого плана только усилило бы хаос и окончательно убило бы
оперативное руководство. Прошу потребовать от ЦК, чтобы Ворошилов и Межлаук
выполняли вполне реальную задачу, которая им поставлена: создать крепкую
вторую Укрармию... 1-го июня 1919 г. Предреввоенсовета Троцкий".
Получив эту телеграмму, В.И. Ленин в тот же день в свою очередь
телеграфировал:
"Харьков Межлауку, Ворошилову, Мельничанскому, Артему, Каминскому,
Троцкому:
Политбюро ЦК собралось первого июня и, вполне соглашаясь с Троцким,
решительно отвергает план украинцев объединить вторую, восьмую и тринадцатую
армии, создавать донецкое единство. Мы требуем, чтобы Ворошилов и Межлаук
выполняли свою непосредственную работу создания крепкой украинской армии.
Завтра или послезавтра Троцкий в Изюм вызовет вас и подробнее распорядится.
...По поручению бюро ЦК Ленин 1-го июня 1919 г. No350". (ПСС Ленина, т.50,
стр. 333).
В цитированной выше юбилейной статье "Сталин и Красная Армия" Ворошилов
писал: "Ленин телеграфировал тогдашнему председателю РВСР: "Есть ряд
партийных сообщений из-под Перми о катастрофическом состоянии армии и о
пьянстве. Я думаю послать Сталина - боюсь, что Смилга будет мягок к ....,
который тоже, говорят, пьет и не в состоянии восстановить порядок".
И дальше Ворошилов пишет, что одна из причин сдачи Перми была в
"преступном способе управления фронтом со стороны Реввоенсовета Республики".
Доказательств преступности или хотя бы ошибочности управления фронтом
со стороны РВСР, разумеется, не приводится: в 1949 году можно было писать о
Троцком все что угодно без всяких доказательств. Но для того, чтобы сделать
свое обвинение хоть мало-мальски убедительным, Ворошилов идет на подлог: он
выбрасывает из текста телеграммы Ленина Троцкому три фразы - всего десять
слов.
В "Бюллетене" No 12-13 дан подлинный текст, который мы печатаем ниже.
Пропущенные Ворошиловым слова Ленина подчеркнуты:
"Козлов или по месту нахождения Предреввоенсовета Троцкого. Москва 31
декабря 1918 года No 6684.
Есть ряд партийных сообщений из-под Перми о катастрофическом состоянии
армии и о пьянстве. Посылаю их вам. Просят вас приехать туда. Я думаю
послать Сталина, боюсь, что Смилга будет мягок к ...., который, говорят,
тоже пьет и не в состоянии навести порядок. Телеграфируйте ваше мнение.
Ленин".
Исключение из телеграммы Ленина этих десяти слов придает ей
противоположный смысл. Из текста, адаптированного Ворошиловым, можно сделать
вывод, что Ленин делает выговор Троцкому за беспорядки в его ведомстве. Из
подлинного текста ясно, что Ленин советуется с Троцким, как лучше наладить
дело.
В том же No "Бюллетеня" приведен ответ Троцкого на телеграмму Ленина:
"По оперативным донесениям III-й армии я заключил, что там полная
растерянность верхов, предложил сменить командование. Решение затянулось.
Сейчас считаю смену неотложной. Вполне разделяю ваши опасения относительно
чрезмерной мягкости выехавшего товарища. Согласен на поездку Сталина с
полномочиями партии и Реввоенсовета республики... Предреввоенсовета
Троцкий".
Приведенные документы говорят о тесном сотрудничестве Ленина и Троцкого
и опровергают утверждения Ворошилова относительно "преступного способа
управления фронтом со стороны Троцкого".
К числу наиболее усиленно распространявшихся сталинистами относится миф
о выдающейся якобы роли Сталина в разгроме Юденича под Петроградом в 1919
году. Вот что говорится об этом в "Краткой биографии" Сталина:
"...Красный фронт дрогнул, и враг прорвался к самому Петрограду. Для
организации отпора белым ЦК послал Сталина. Сталин быстро ликвидировал
растерянность, беспощадно уничтожил врагов и изменников. Угроза Петрограду
была ликвидирована". ("Краткая биография", стр. 75).
Верно, что для организации отпора Юденичу ЦК послал сначала Сталина. Но
неверно, что он этот отпор сумел организовать. Можно поверить и в то, что он
беспощадно уничтожал людей - это он умел! - хотя вряд ли можно утверждать,
что все эти люди были изменниками. Но несомненным фактом является то, что
ликвидировать угрозу Петрограду Сталин не смог, ибо был он под Петроградом
только в мае-июне 1919 г., а кульминационный пункт угрозы Питеру был в
октябре-ноябре, и ликвидацией этой угрозы занимался лично Троцкий, чему есть
документы. Теперь некоторые из этих документов опубликованы в пятом издании