Ассиди Орлова. Тени войны

1

Уже много лет люди стремились к звездам, движимые дефицитом жизненного
пространства. Новые планеты встречали их морями, лесами, горами и пустынями.
Однако на большинстве из них была, уже сложившаяся система обитателей, где
не находилось места непрошеным гостям.
Для решения этой проблемы понадобилась сила и назвали эту силу -
Легион.
Легиону требовались отчаянные парни, которые вербовались повсюду и
проходили специальную подготовку в учебном центре.
Однако необходимость в таких специалистах росла и вслед за Землей
подготовительные центры появились на Паскале и Самаране.
С каждым годом, программы обучения становились все сложнее и для ее
постижения требовалось долгая учеба. Чтобы вырастить офицера Легиона,
маленьких кадетов набирали едва ли не с детского сада, и обучались они
долгих пятнадцать лет.
Большинство выпускников этих элитных учебных заведений сразу же
попадали в передовые штурмовые подразделения.
На Земле - это был отряд "Корсар", на Паскале - "Иглс", а на Самаране -
"Барракуда".
"Корсар" действовал в знойных пустынях и непролазных джунглях, "Иглс",
рожденный на усеянном скалами Паскале, воевал в горах, а "Барракуда"
чувствовала себя комфортно среди сплошной воды, как на родном Самаране.
Это были подразделения, которым приходилось действовать в стесненных
условиях. Планеты, изрытые воронками и испепеленные водородными бомбами, не
годилась для жизни и это определяло методы ведения локальных войн.

2

- Питомцы мои! Сегодня прекрасный день! Сегодня вы становитесь
настоящими мужчинами, и на ваши плечи ложится вся ответственность за судьбу
Нации! Я надеюсь, что вы не осрамите нас - ваших наставников и учителей,
вложивших в вас все свои знания, силы и убеждения. Несите же с гордостью и
честью звание выпускников Школы Легиона!
Начальник школы прервался и, пожевав губами, налил себе воды. Рука его
дрожала, и горлышко графина громко звякало о край стакана.
Питомцы ровными отточенными рядами заполнили все пространство зала, под
сводами которого гулко отдавалось каждое слово говорящего. Приглушенный свет
ламп падал только на трибуну и президиум, а высокие своды терялись во мраке
и казались далекими, как ночное небо.
Этот вечер был посвящением в настоящие мужчины.
Теперь вчерашним мальчишкам будет не до шалостей. Учеба закончилась, и
впереди ждала настоящая боевая работа. Работа о которой так долго мечтали,
столько говорили, ради которой до боли заучивали движения, до тошноты
вертелись в тренажерах. Поэтому, в этот день, курсанты чувствовали себя
совершенно взрослыми.
На торжественном вечере присутствовали и ветераны, потерявшие в боях за
интересы Сообщества, кто руку, кто ногу, а кто и рассудок. Казалось, их и
задерживало то на этом свете лишь беспокойство за молодых, которые принимали
трудную эстафету. И теперь, подготовив себе достойную замену, ветераны могли
уйти на покой, посвятив остаток жизни написанию мемуаров или разведению
кактусов.
Поначалу крепившиеся, благодаря микстурам и алкоголю, они, в конце
концов, зашмыгали носами, и их стариковские глаза заслезились. Достав
огромные платки, ветераны громко сморкались.
Наступила неловкая пауза, но в рядах вчерашних курсантов не было
заметно ни малейшего движения.
И нельзя было не залюбоваться ими: в парадной форме Легиона, прекрасно
сложенные, с глазами, излучающими преданность и отвагу, они походили на
героев древних легенд, на первооткрывателей новых земель.
Пятнадцать лет в стенах школы они изучали трудные науки, необходимые в
будущей нелегкой работе.
Они метали амузгинские ножи и индейские топоры, стреляли из лука и
управлялись с огнестрельным оружием. Они совершенствовали тело боевыми
искусствами и укрепляли дух глубокой медитацией.
Легионер должен был суметь защитить интересы Нации и свою жизнь, уметь
напасть и уничтожить в любой ситуации, любыми средствами. Это его долг.
Пусть не всегда разнообразен стол, его постелью может быть голая земля и он
месяцами не видит женщин, однако там, где возникали проблемы - появлялись
корабли Легиона.
И после них смело шли на посадку транспорты и, как грибы после дождя,
возникали и быстро росли поселения. Там, где прошел Легион, некого и нечего
бояться. Жизнь налажена, а их уже зовет сигнал новой тревоги...
Сделав два судорожных глотка, начальник школы поставил стакан и махнув
рукой, как саблей, перешел на дребезжащий фальцет:
- Пока жив Легион - жива Нация! Это понятно даже идиоту! Но ведь
существуют эти тупицы в Ассамблее, которые никак не могут понять, что и они
зависят от нас и еще не подохли с голоду лишь потому, что парни из Легиона
не знают страха и жалости! Что мы, на Земле, не толкаемся задницами лишь
благодаря Легиону, который там, в далеких колониях, выполняет за них всю
грязную работу. Им, видите ли, жаль всех этих головастиков, червей и всяких
других, не имеющих человеческого обличья! На предвыборных митингах эти
господа депутаты не перестают обещать переполненным мегаполисам новые
пространства, но методы, которыми мы эти пространства добываем, им кажутся
не достаточно гуманными. Пусть не всем нравится, как мы это делаем, но
делаем мы это для блага Содружества! И потому нам плевать на этих умников!
Для нас главное - долг! Да здравствует Нация! Да здравствует Легион!
Начальник школы вытер платком выступивший на лбу пот, а зал взорвался
шквальными аплодисментами. Хлопали долго, до боли в ладонях, а потом дружно
запели старый гимн Легиона - последний раз все вместе. Ведь завтра утром
каждый курсант должен получить свое назначение, и тогда начнется обычная
работа, к которой они вскоре привыкнут, хотя некоторые, могут и не успеть.

3

Пронзительно взвыла сирена подъема. Повинуясь привычке, вчерашние
курсанты молниеносно соскочили со своих кроватей и стали одеваться в
бешенном темпе, пока не вспомнили, что они уже не курсанты, а полноценные
легионеры.
И после этого, они уже безо всякой спешки, заправили свои кровати и
выровняли полоски на серых армейских одеялах.
Обойдясь без утреннего построения и весело размахивая полотенцами,
бывшие курсанты шли в душевую, продолжая радоваться обретенной свободе.
Сержанты-наставники безучастно взирали на своих вчерашних подопечных и
даже не вынимали из чехлов дубинок, которыми раньше пользовались с
подчеркнутым удовольствием. Эти неустанные, некогда, контролеры всем своим
видом показывали, что все происходящее здесь, их уже не касается.
Снова прозвучала сирена - на завтрак. Никто, естественно, не спешил
встать в строй. Все потянулись по одному, по двое - не спеша, перебрасываясь
ничего не значащими фразами и старательно напуская на лицо скуку. Им
хотелось выглядеть так, будто они, по меньшей мере, родились легионерами и
всегда запросто носили серебряные аксельбанты.
Сегодня не пришлось замирать у длинных скамеек, ожидая разрешения
сесть. Нет - шурша новыми, не успевшими обмяться мундирами, новоиспеченные
легионеры прошли мимо входа в свою бывшую столовую, уверенно держа курс, на
широко распахнутые двери Зала Легионеров.
Там, за дубовыми столами на белоснежные скатерти подавали вина,
диковинные фрукты, дары разных морей и просто пирожки с повидлом или
блинчики. После ежедневного фунта овсянки и супа с ветчиной, трудно верилось
в реальность происходящего.
После сытного завтрака молодые легионеры вышли в сад. Раньше посмотреть
на него можно было разве, что через дырку в заборе, а теперь новички
чувствовали себя в нем полновластными хозяевами.
Они прохаживались мимо маленьких фонтанов и прохлаждались в беседках,
развалясь в удобных плетенных креслах.
Спустя час, в саду появился курьер Главного Управления по кадрам.
- Для получения направлений на службу, легионеров Второй роты просят
явиться в корпус Отдела распределения.

4

В просторном холле казенного здания собрались все те, кто присутствовал
на торжественном посвящении, однако сегодня их было уже не узнать. Даже
форма - и та сидела иначе. Легионеры возбужденно жестикулировали, пожимали
друг другу руки и хлопали по плечам тех, кому повезло или тех кому
требовалось утешение.
Вот одна из массивных дверей открылась и вытолкнула в коридор еще с
десяток счастливчиков с направлениями в руках. Выйдя в холл, они моментально
растворились в толпе своих друзей. Начались расспросы. Все хотели заглянуть
в заветный листок, чтобы узнать что же там...
- Алекс, кончай издеваться, показывай что у тебя, а то сейчас отберем
бумажку!
- Да, и помнем твою форму и сержант Эмерсон отправит тебя драить
нужник!
- Нет, только не это! Сержант Эмерсон уже в прошлом! Смотрите сами,
только без грязных лап! - и Алекс вложил в одну из тянущихся к нему рук,
сложенный лист бумаги.
- Отряд "Корсар"! - выкрикнул розовощекий здоровяк Тимотеус, подняв
бумажку над головой. На секунду воцарилась пауза, и все застыли с открытыми
ртами.
- Вот это да! Вот так повезло!
- Ну, Алекс, теперь зазнаешься!
- Не то слово - свысока глядеть будет.
- Да что вы, ребята! Вам же тоже не целый век в патруле маяться! -
оправдывался виновник и, как мог, сдерживал свою радость. Ему было неловко
перед своими друзьями за то, что они попали: кто в патрульную службу, а кто
и вообще - в охрану, в то время, как он получил направление в "Корсар" -
элитную часть Легиона.
Сам Алекс на это даже не рассчитывал, понимая, что место в "Корсаре"
надо заслужить. Здесь мало было отличных оценок. В отряд попадали только те,
кто хорошо зарекомендовал себя в реальных боевых операциях. А тут - сразу со
школьной скамьи...
Поэтому направление в "Корсар" представлялось Алексу какой-то
счастливой и замечательной случайностью, огромной удачей, свалившейся на
него вдруг. Юный легионер не знал, что эта удача была давно предопределена.

5

Это случилось год назад, во время празднования даты начала колонизации
планеты Красных Камней.
Алексу, как примерному ученику, выпала честь стоять с одним из знамен
Легиона. Его пост находился возле застеленного пурпурным ковром возвышения,
на котором столпились приглашенные почетные гости и старшие офицеры.
Празднование происходило на большой лужайке городского парка. Был
чудесный солнечный день. Парк заполнили нарядные горожане: гуляющие со
своими детьми родители, старушки с маленькими собачками и большое количество
хорошеньких девушек. Они сбежались отовсюду, поглазеть на молодцов
курсантов.
Рядом с командором Ричардом Валевским - бесстрашным и легендарным
командиром отряда "Корсар", находилась необычайно красивая молодая женщина.
Ее струящееся голубое платье подчеркивало совершенную фигуру, черты лица
были безупречны, но серые глаза выражали только скуку.
Кто она такая, курсанты точно не знали, но ходили слухи, что это - жена
какого-то большого чиновного лица из Ассамблеи. И это казалось
правдоподобным, так как презрение, питаемое легионерами к обрюзгшим и
болтливым членам Ассамблеи, вовсе не распространялось на их, как правило,
очаровательных супруг.
Итак, курсант Алексис Линдер стоял под штандартом, уставив взгляд,
согласно уставу, на горизонт, но ему очень хотелось, хоть краешком глаза,
посмотреть на эту неприступную красавицу. В конце концов, пока на плацу
перед гостями маршировали воспитанники школы, курсант, не выдержал и
покосился в сторону гостей.
И, о ужас! Алекс даже закачался, и у него перехватило дыхание, как
будто он провалился в пропасть - она смотрела на него! Курсант поспешно
отвел глаза и так покраснел, что изменился цвет его коротко остриженного
затылка.
Заметив смущение юноши, Юдит едва заметно улыбнулась и обратилась к
командору:
- Ричард, обрати внимание на этого солдатика с флагом. Точеный профиль,
правильная форма ушей и... Рост... Посмотри какой он высокий и наверняка из
приличной семьи. Такой молодец, Ричард, должен быть у тебя в отряде... Как
ты думаешь?..
Валевский рассеянно посмотрел сначала на Юдит, а затем на предмет ее
восхищения.
- Это курсант, дорогая, а не солдатик. И причем здесь его уши?..
Впрочем, - махнул командор рукой, - пусть будет так, как ты хочешь.
Естественно при условии, что у него в аттестате только отличные оценки.
- Солдатик стоит со знаменем, значит он отличник, - улыбнулась Юдит. -
У них в школе такой порядок. Ты не знал? - и на ее лице появилось выражение
легкого превосходства.
- Последнее время, дорогая, ты все чаще берешь на себя обязанности
моего инспектора по кадрам и навязываешь этих красавчиков. Мне нужны
солдаты, а не мальчики которые тебе интересны...
- Фу! Да ты ревнуешь?!. Это вас не красит, господин командор, - в
голосе Юдит послышалась обида, она отвернулась и надула губки.
И бесстрашный вояка, никогда не пасовавший в самых рискованных
ситуациях, сдался.
- Прости, дорогая, - сказал он. - У меня это случайно вырвалось,
честное слово.
Исправляя свою ошибку, Валевский повернулся к адъютанту и сказал
несколько слов, показав глазами на курсанта. Адъютант подобострастно
выслушал и тут же отправился выполнять приказание.
- Все улажено, солнце мое, он уже в резервной ведомости.
Юдит, стоявшая до этого с безучастным видом, повернулась к своему
Ричарду и одарила его ослепительной улыбкой. Пожав руку командора своими
нежными пальчиками, она пропела ему в самое ухо:
- Ричард, - произнесла она с придыханием, - Я хочу в наше гнездышко...
- Но ведь еще не вечер, дорогая, - попытался возразить Валевский, - И
потом, мы собирались сначала заглянуть в плавучий ресторан. Ты хотела...
- Сегодня я не пойду на эту противную баржу, - перебила Юдит, - Там все
провоняло рыбой. Я хочу в отель, сейчас. А вечером... - Юдит наморщила
лобик, что-то напряженно вспоминая, - Сегодня вечером приезжает мой муж...

6

Алекс отправлялся первым. В космопорте его провожали три лучших друга:
Тимотеус Лага, Морис Лист и Джон Бидли.
Наконец позади остались дружеские рукопожатия и напутствия и теперь
Алекс шел по летному полю пешком, время от времени оглядываясь назад.
Друзья продолжали махать ему вслед и их фигурки, по мере удаления,
становились все меньше и незаметнее.
"Четверка неразлучных", как называли их на курсе, наконец рассталась.
Линдер сел на свое место и долго не мог понять, о чем же он думает -
резкие перемены в жизни притупили его восприятие.
Заработали двигатели, корабль вздрогнул, а затем стремительно
заскользил по направляющим, обрывающемся где-то далеко вверху и унося Алекса
навстречу неизвестности.

7

Когда корабль ушел от Земли, перегрузки, наконец, отпустили тело Алекса
и он получил возможность вздохнуть полной грудью.
Когда включилась искусственная гравитация, пассажирам разрешили,
прогуляться по салону. Линдер решил немедленно этим воспользоваться - ему,
все еще, было немного тоскливо.
Пассажиров на судне было немного, и все народ бывалый. Они без
колебаний нажимали кнопки своих "сонных" шлемов и мирно засыпали в
анатомических креслах.
Проблемы скуки и плохого настроения, для них, уже не существовало, а
Алекс, вскоре, остался совершенно один.
Открылась дверь рубки, и появился, судя по нашивкам, младший штурман.
- Что, парень, первый раз? - спросил он, проходя мимо, - Подключайся,
не тяни, а то скоро начнется участок "магнитного шторма" и мы заблокируем
все входы на тридцать часов - со скуки одуреешь! - и штурман скрылся за
дверью грузового отсека.
Раздумывая над словами штурмана, Алекс постоял в проходе еще немного, а
затем вздохнул и вернулся к креслу. Вытянувшись на нем поудобнее и
пристегнув ремень, он надел шлем и, помедлив еще мгновение, решительно
воткнул штекер в гнездо.
Сначала ему показалось, что ничего не произошло, но вскоре перед
глазами поплыли какие-то круги, и сознание начало медленно гаснуть, пока не
отключилось совсем.

8

Казенный голос компьютера вернул Алексу ощущение реальности:
- Внимание, до посадки на базе "Красные Камни" осталось пятнадцать
минут. Просьба приготовиться!
Линдер открыл глаза и посмотрел в иллюминатор - там была все та же
сине-черная глубина космоса. Казалось, ничего не изменилось.
"Ну и дела, - подумал Алекс, - Такое впечатление, что сейчас только
подсоединился к системе, а прошла, если верить бортовым часам, целая
неделя".
Почувствовать некоторое неудобство, он с трудом поднялся из кресла и
пошел в туалет. Пришлось отстоять трехминутную очередь, но за это время
Алекс окончательно пришел в себя.
Когда он вернулся на свое место, судно начало спуск.
Несильный толчок дал понять, что корабль вошел в плотные слои
атмосферы. Еще толчок - это торможение.
Корпус судна загудел от вибрации и мелко затрясся. В иллюминаторе стали
проносились коричневые клочья, сквозь которые краснело местное солнце.
Вскоре внизу показалась поверхность планеты: красные, оранжевые и
какие-то бурые скалы.
"Ничего себе география. И на этих драконовых зубах мне придется
служить," - подумал Алекс.
Внизу показались огни космопорта и судно резко пошло на снижение. В
какой-то момент, корабль выровнял скорость и перестал падать. Перейдя в
горизонтальный полет он выпустил шасси и литые колеса бешено завертелись,
коснувшись рубчатой поверхности посадочной полосы.
Как только судно замерло, к его металлическому брюху, точно змея,
пополз транспортный рукав.
В числе других прибывших пассажиров, Алекс ступил на убегающую ленту
эскалатора и через полминуты уже оказался в распределителе под зданием
порта.
Усевшись в одну из свободных капсул-такси, он набрал на клавиатуре
обозначение нужного ему сектора и код отряда "Корсар". Машина понятливо
подмигнула сигнальными лампочками и резко взяла с места.

9

Как показалось Линдеру, на новом месте службы, его никто не ждал.
- Алексис Линдер?! - переспросил человек с припухшей физиономией.
- Так точно, сэр! - гаркнул Алекс и щелкнул каблуками.
- Будете служить под моим началом. Я - капитан Лукас, - капитан вышел
из-за стола и, слегка покачнувшись, ухватился за спинку стула.
Алекс сам сделал шаг навстречу капитану, и тот крепко пожал руку
новоприбывшему. - И перестаньте тянуться Линдер!
От Лукаса определенно несло перегаром виски и табака.
- Это вам не Земля и здесь не бывает парадов. Только работа, тяжелая и
каждодневная. Мы постоянно получаем новые сообщения о биологической
активности. Не успеваем отправлять бригады. Плодится, понимаешь, всякая
гадость безо всякой меры.
Лукас замолчал, будто забыл о чем он говорил, а затем снова посмотрел
на Алекса.
- Так что в работу будете входить сразу, привыкать и раскачиваться
некогда вам некогда. Честно говоря, я бы и сам, с удовольствием, прокатился
тряхнуть стариной, да вот, развели тут болото бумажное! - Лукас махнул рукой
в сторону скопившихся на столе документов и снова качнулся.
Алексу бросилась в глаза ополовиненная бутылка виски, крошки табака на
документах и пепельница с окурками.
- Думаете, стажер, это все? Нет, вон пришло новое сообщение -
готовиться к повторной чистки Ренаты, - было видно, что Лукас, несмотря на
принятый алкоголь, нервничает.
- Представьте себе, стажер, так и написали: точно в срок обеспечить
готовность к высадке! Они... - Лукас сделал паузу и приложился к бутылке.
Какое-то время было слышно только громкое бульканье. Оторвавшись,
наконец, от виски, капитан мутным взглядом посмотрел на Алекса, затем, еле
переставляя ноги, добрался до стула и тяжело на него опустился. Он уже забыл
о чем хотел говорить и тупо таращился прямо перед собой.
- Извини... стажер. Я сегодня прескверно себя чувствую. Ты уходи - там
лейтенант Бооз, он тобой займется.
Больше капитан не издал ни звука. Ошеломленный таким приемом, молодой
легионер повернулся и вышел в коридор. Там он столкнулся с офицером, шедшим
в кабинет Лукаса.
- О, вы, наверное, и есть наше пополнение? - догадался тот. - Я -
лейтенант Бооз. Заведую здесь кадрами... Что, совсем никакой? - спросил он,
кивнув на дверь.
- Не знаю даже, что сказать. Как этот человек может руководить
операциями?.. Виски и сигареты в служебное время...
- Будете писать рапорт?
- Обязательно.
Лейтенант Бооз пожевал губами и было непонятно одобряет он намерения
Алекса или он.
- Три месяца назад, во время чистки на Каванге-12, он потерял сына.
Парень погиб на его глазах. Но, конечно, дело от его пьянки страдает. Мы
давно уже выбились из графика, со снабжением непорядок, а писать на него
рапорт, из своих никто не хочет. Вот и дотянули... Это все ваши документы, -
Бооз протянул Алексу тоненькую папку, - Постановка на довольствие, заявка на
квартиру, идентификационный жетон, кредитная карточка с приличной суммой
подъемных. Ну все, стажер, желаю вам удачи.

10

Из-за намагниченной пыли, постоянно висящей в атмосфере Красных Камней,
на улицах города даже днем было довольно сумрачно. Это не способствовало
хорошему настроению большинства жителей, и лишь обилие увеселительных
заведений спасало положение в растущем, двухсоттысячном городе.
Все его население состояло из военных, строителей и геологов - людей
суровых, но не отказывавших себе в удовольствиях, когда были деньги и время.
По вечерам, на освещенных рекламными огнями улицах, было не
протолкнуться. Все спешили снять напряжение трудового дня и каждый выбирался
себе способ по вкусу, ограничиваясь только рамками закона и толщиной