Страница:
– Сюрприз… - вымолвил задумчиво Ментепер. - Как ты узнал?… Хотя итак ясно - покопался в мыслях бедняжки… Где ты встретил ее?
– Кто был с тобой тогда?
– Балахир. Тогда он изучал у меня магию присутствия, он так же мог чувствовать чужие эмоции, но не управлять чужой волей. У него, к сожалению, нет способностей к гипномагии… Почему ты спрашиваешь?
– А отец принимал участие в подобных развлечениях?
Ментепер пытливо посмотрел на меня, словно пытаясь понять причину, по которой я задаю этот вопрос.
– Нет… Впрочем, я догадываюсь, почему ты спрашиваешь… - он чуть повел рукой.
Картинка изменилась по его воле. На поляне стоит Балахир, с интересом наблюдая за происходящим, и сам Ментепер, оттирающий окровавленный нож… На нем серебристая рубашка.
Ментепер хлопнул в ладоши, и иллюзия рассеялась.
– С историей нашего рода у тебя дела обстоят прескверно! Ты даже не помнишь, что и Бэйзел, и ты ведете происхождение от меня. Я положил начало нашему роду. Но что осталось от него?! И ты, и твой отец - мягкотелые слизняки, которых трогает вид чужой крови! Пошел вон!
– Как тебе угодно! - я оскалился и убрался в свою комнату.
Немного поспал, потом занялся делами по дому. А вечером Ментепер решил не остаться в долгу и мне устроив неожиданность. Я застыл в изумлении на последней ступени лестницы, ведущей в зал, где мы обычно занимались. Там, перед Ментепером стоял один из колдунов нашей обители.
– Это Берд, подчиненный Дейры, - пояснил Ментепер. - Я подумал, раз тебе не нравится управлять людьми, почему бы не усложнить задачу… И не смотри так. Ты сам пожелал изучить гипномагию, так что придется потерпеть.
– Я просил научить управлять этим даром, чтобы… больше не использовать его…
– Очень трогательно, - Ментепер рассмеялся. - Ты представляешь, от чего решил отказаться? С ее помощью можно узнавать мысли человека, а если развить талант, то и колдуна. Ты сможешь управлять чужой волей, сможешь заставить любого поверить в то, чего реально не существует, или наоборот, стереть из памяти какое-то событие. Берд ничего не запомнит из сегодняшнего дня. Если, конечно, останется жив… Ну-ка, расскажи ястребку, как ты "позаботился" о нем!
– Несколько лет назад Дейра распорядилась, чтобы я пошел в школу и приказал учителям не спускать ему ни малейшей оплошности и, находить любые предлоги для наказания, когда тот вернется в школу. И когда спустя какое-то время это было исполнено, то больше походило на травлю…
– Травлю? - Ментепер удивился и прищурил глаза, словно само слово доставляло ему удовольствие. - Я не знал… Расскажи поподробнее, Берд.
Я ощутил слабость в ногах, когда вспомнил самые неприятные события в моей жизни, те, которые тщательно старался забыть…
Минуло два года, и Бэйзел настоял на моем возвращении в школу, хотя я не видел в этом нужды. Сначала все вроде шло не так уж ужасно, как ожидал, и я решил, что мой смертоносный дар исчез навсегда. Но пролетел год, и началась череда бесконечных издевательств и побоев. За это время я ни разу не повидался ни отцом, ни с матерью - на входе всегда стояли стражники, провожавшие меня до конюшни и обратно, и больше никуда не пускали. Да и рядом с окнами, которые казались единственным спасением, теперь тоже стояла стража… Сдерживало ли меня обещание, данное отцу? Сдерживало. Но мое терпение износилось, я был истощен и понимал, что больше не продержусь и сорвусь в своих эмоциях. Я заставлял себя не спать. На пятый день весь измученный я все же смог вырваться из стен и из последних сил пробрался к матери. Мерлинда едва узнала меня: я исхудал, лицо осунулось, а под глазами легли тени.
– Пожалуйста, - попросил я ее тогда. - Не дай мне уснуть… Я боюсь…
По щекам ее побежали слезы.
– Что они сделали с тобой? - зашептала она, уложила на постель и, сняв одежду, в ужасе воззрилась на мои раны.
Я кусал губы до крови, лишь бы не отключиться, когда она обрабатывала раны. Но в последнее время я так привык к боли, что почти ее не чувствовал. Только казалось, что тепло в этот миг вытягивается из тела, а сознание проваливается во мрак. Мерлинда поднесла к губам питье.
– Пей. Обещаю, это сделает твой сон спокойным.
– Нет, это не поможет… мне нельзя спать…
– Пей. Поможет. Ты не можешь больше обходиться без сна!
Она почти насильно влила мне в рот лекарство. Веки сами собой сомкнулись. И на какое-то короткое время показалось, будто вижу себя со стороны. Надо мной застыла Мерлинда, на ее лице отражалась тревога и непонимание происходящего. Она села напротив, прислушиваясь к моему, ставшему ровным и глубоким дыханию. Потом обрушилась тьма, но успокаивающий напиток не смог справиться с даром…
Утром я проснулся с самым рассветом. Мерлинда все так же не спускала с меня взора. Я резко отвернулся, в вдребезги разбив чашку, стоявшую рядом на столике.
– Неужели… - зашептала она. - Невозможно… Твой сон был спокоен!
Через час на пороге покоев Мерлинды появился Ретч.
– Твой сын здесь? - осведомился он. - Его ждет Бэйзел…
– Пусть сам сюда приходит! Полюбуйся, что они с ним сделали! На нем живого места не осталось!
Ретч заглянул в комнату, и я спешно отвел взгляд.
– Ты бы видела, что он с ними сделал… Впрочем, я передам Бэйзелу.
Спустя несколько минут отец стоял передо мной, хмурился, изучая раны, исполосовавшие мою спину.
– За что?
– На этот раз ни за что, - я посмотрел на него, и негромко добавил. - Я терпел больше года, но терпеть еще - у меня не хватило сил…
– Тогда они, действительно заслужили смерть, но… Ты изгоняешься до тех пор, пока полностью не совладаешь со своим даром. Подготовь его к обряду посвящения, когда он поправиться, - бросил он напоследок Мерлинде и вышел прочь…
При взгляде на Берда, мои ладони невольно сжались в кулаки, и я шагнул к нему. Ментепер отступил, отдавая колдуна в мое распоряжение, но ненависть, волной захлестнувшая меня, вдруг отступила. Я глянул на учителя.
– Откуда мне знать, что ты не внушил ему все это только что?
– У тебя есть шанс проверить все самому, - Ментепер развел руками.
В следующий миг невозмутимое выражение на лице Берда исчезло, вместе с управляющей им волей Ментепера. Колдун озирался, ничего не понимая, словно только что очнулся ото сна. Его взгляд остановился на мне, и он невольно попятился прочь. Но тут же остановился. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы узнать, что сказанное Метепером правда.
– Неплохо у тебя получается, - подметил Ментепер. - Прикажи, чтобы он сам убил себя.
Рука Берда вытянула из ножен кинжал и стала медленно подниматься.
– Что ты делаешь? - поинтересовался Ментепер, когда лезвие ножа прошлось по макушке колдуна, и на пол посыпались волосы.
– Превращаю его в чучело, - нож Берда заскользил дальше изрезав одежду в мелкие кусочки.
Я не слишком осторожничал, управляя его движениями, и кое-где он слегка поранил себя.
– Ты оставишь его в живых?
– Пока. Откуда ты доставил его сюда?
– Он направлялся из Мидла в обитель.
– Пусть там же и окажется, он все позабудет.
Ментепер открыл проход и хохотнул.
– Превратить часть его крови в вино даже я бы не догадался, - пинком он отправил опьяненного колдуна на заснеженную дорогу. - Что ж, будем считать, что гипномагию ты освоил.
– Но!…
– Завтра перейдем к следующему.
Я лежал задумавшись в своей комнатенке и машинально кидал метательные ножи. Они глубоко входили в толстую доску двери. А потом по мановение руки возвращались обратно. Ну и что я получил? Конечно, я научился сам использовать гипномагию, которая до этого произвольно проявлялась только во сне. Но что делать со снами, я так до сих пор и не знал… Ментепер раскрыл дверь, уже всю испещренную дырками, и клинок несся ему прямо в лоб, однако, не долетев дюймов десять, замер, словно воткнулся в незримую преграду. Колдун перевел взгляд с ножа на меня.
– Ну что, ястребок? - он усмехнулся. - Перейдем к следующему предмету?
Клинок, сверкнув остро отточенными краями, плавно развернулся и полетел ко мне, словно брошенный с необычайной силой. Мне пришлось шлепнуться с сундука на пол. Глухой звук, вонзившегося в дерево металла, известил, что я не опоздал увернуться. Я глянул в сторону учителя и резво вскочил на ноги. Ментепер поднял руку с растопыренными пальцами, и из каждого из них вырвалось по еще одному такому же клинку. Они понеслось ко мне, словно рой злых ос. В итоге я благополучно вывалился в окно.
– Тэрсел - ты неисправимый трус, - констатировал Ментепер, выглянув наружу.
– Когда-нибудь, возможно, это спасет мне жизнь, - отозвался я, выбираясь из сугроба и вытряхивая из-за шиворота снег. - И потом я сомневался, что ты остановишь их перед моим горлом.
– А когда тебе окажется некуда убегать? - полюбопытствовал старик. - Ты должен отразить, а еще лучше перехватить магию врага и ударить его же силами, сэкономив свои собственные. Пойдем в зал для занятий.
– Но ведь сейчас день, - удивился я.
– Чем раньше я тебя обучу, тем быстрее от тебя избавлюсь, - отрезал Ментепер. - Даже раньше назначенного тобой срока. Если честно, мне не нравится, когда ученичество затягивается. С гипномагией ты более менее разобрался. Теперь осталась магия присутствия.
Магия присутствия - лучшее средство самозащиты - развивала невероятную чувствительность, помогая ощущать даже самое слабое колдовство и определять его вид. Впрочем, с ее помощью ощущалось не только колдовство.
Ментепер завязал мне глаза. В руках у него была палка, будь она чуть длинней, то могла бы сойти за посох, но она служила временной заменой мечу. Он чуть покрутил меня, словно мы играли в жмурки, и отступил. Я стоял, затаив дыхание, и пытался определить, где он находится. Но Ментепер двигался совершенно бесшумно. Я успел увернуться в последний момент, когда услышал свист опускаемой мне на голову палки.
– Нет, так не пойдет, - заметил мой наставник. - Ты слышал, а для магии присутствия слух не нужен. Придется тебе и ушки заткнуть.
После первого преподанного мне урока, я две недели валялся в постели с поломанными ребрами и разбитой ключицей. После того, как стало понятно, что все зажило, я направился в конюшню. Шэд, давно меня не видевший, с радостным пофыркиванием уткнулся в ладони. Я взялся за узду, но остановился. Знал, что мне грозит за побег, да и вспомнил, как обещал матери вытерпеть все издевательства старого колдуна. Я приласкал Шэда и улегся рядом с ним на соломенной подстилке.
… Тьма походила на темный туман. Где-то слабым, обманчивым огоньком мелькал отблеск то ли факела, то ли масляной лампы. Совсем рядом переступил невидимый Шэд, и копыта ударили звонко и странно, словно по гладкому каменному полу просторного зала, а потом послышался странный скребущий звук, словно где-то здесь же подкрадывался в неясной тьме хищник, царапая когтями пол. "Ястребок! - послышался откуда-то голос Ментепера, и раздался глухой смешок. - Пора преподать последний урок!" "Не смей!" - ответил голос Бэйзела. "Поздно! Взять его!". Я тщетно старался различить что-либо в непроглядной дымке. Тут рядом вновь царапнули когти. Разметая клубы тумана из тьмы вылетел зверь. На какой-то миг показалось, что это Шэд - огромное черное тело, грива с проседью. Но оскаленная пасть показывала клыки, а на лапах - выпущены когти. Он перемахнул через меня, вытянувшись в черную стрелу, и вновь исчез во мраке. И в это же мгновенье раздались болезненный крик отца и глухое рычанье…
Я пробудился в холодном поту. Ко мне склонил голову Шэд, заметив, что я больше не сплю. Я же почувствовал на себе пристальный взгляд. В дверях конюшни стоял Ментепер и усмехался.
– А я-то решил, что ты вознамерился покинуть мой гостеприимный дом.
– Я передумал, - я не смог скрыть ненависть.
– Ну, а коли ты передумал, то продолжим наши занятия, - заявил он жестоко. - Ты поправился на удивление быстро - когда-то Бэйзел провалялся так больше месяца… Сегодня тебя ожидает встреча с моим мечом.
Страх, страх… Страх помог мне. Он не парализовал меня, он не отдал панике, он заставил дрожать каждую клеточку тела и ждать опасности отовсюду. Я вдруг увидел Ментепера, хотя глаза накрывала повязка. Увидел внутренним чутьем. Он, словно серая тень в окружающем мраке, едва заметный, почти незримый, двинулся вокруг меня. В его руках стал медленно подниматься в замахе меч, а потом неожиданно ударил. Удар оказался направлен точно в шею. Но я извернулся, и мой клинок со звоном встретился с его лезвием.
– О?! - вымолвил он. - Ты меня удивил. Тебе знакомо владение мечом?
– Ты… ты убил бы меня! - я в бешенстве сорвал повязку.
– Да, и испытал бы огромное удовольствие, - не стал скрывать он. - Потом принес бы соболезнования твоему отцу, и этим все кончилось… Запомни одну старую истину. Выживают сильнейшие, а слабым не место на земле.
Он отбросил меч.
– Все обучение окончено.
– Мне нужно еще кое-что от тебя.
– Что же? - его раздражение уступило место насмешке, словно он удивлялся, разве мне мало досталось.
– Это не займет у тебя много времени. Мне нужен новый меч. Особенный меч.
Ментепер повел меня в свою небольшую кузницу. Пока он возился, подготавливая инструменты и растапливая печь, коротко посвящал в то, что мне предстояло сделать.
– Сначала применишь материальную магию, придавая ему форму. Можешь одновременно пользоваться молотом, если сумеешь. Это не отразится на крепости, только повлияет на красоту структуры клинка. Когда он остынет и примет окончательный вид, надо использовать магию присваивания. Ты должен четко представлять, что ты хочешь получить от этого куска металла. Ты дашь ему силу и магические особенности. Не забудь - острота, крепость, баланс… Хотя, с первого раза может и не получиться. А теперь выбирай, - он кивнул на полку, где тускло сверкали металлические бруски, я указал. - Серебро? Как и Бэйзел, что ж… я другого и не ожидал. Ты выбрал один из цветов нашего родового герба.
Вскоре из тигля в форму потек расплавленный металл. Ментепер охладил его, положил на наковальню невзрачную болванку и почти торжественно вручил мне молот.
Я посмотрел на кусок металла и осторожно опустил на него молот. Серебренная заготовка отозвалась тихим звоном. Ментепер критически покачал головой и вышел из кузни, оставив меня творить. Когда я вынес готовый меч, в его глазах невольно промелькнуло восхищение. Он осторожно принял из моих рук клинок и принялся изучать. Меч был средней длины, с узким лезвием и рукоятью в виде ястреба, чьи сведенные крылья образовывали гарду.
– Великолепно, - похвалил он меня единственный раз за все время пребывания в его доме. - Легкий и тонкий, как ты сам. Серый, сверкающий и острый, как твой взгляд. Однако с некоторой подковыркой, как твой характер. Сколько останутся без пальцев, кто решит полюбоваться им и дотронуться до лезвия? Нравится все переворачивать с ног на голову?… Испытай-ка его.
Он указал на исполинскую ель перед домом. Ей, наверное, было столько же лет, сколько ему. Но она давно высохла, хотя ее не тронула гниль. Я рубанул по толстенному стволу. Меч прошел легко, словно им провели по воде, а ель осталась стоять как стояла. Ментепер щелкнул по дереву пальцем, и оно с шумом и треском ломающихся сухих ветвей рухнуло на землю. Старик провел рукой по зеркально-гладкому срубу и одобрительно кивнул.
– Ну, вот и все, ястребок, - резюмировал он. - Я обучил тебя всему, о чем ты просил. Можешь уезжать.
– Как-нибудь еще вернусь…
Он отвернулся.
– Мне бы этого не хотелось, - процедил он сквозь зубы.
– Это почему? - поинтересовался я. - Разве тебе не понравилось измываться надо мной.
Он на миг оскалился в усмешке, а потом опять стал серьезным.
– Проклятие, ты слишком усидчивый ученик. С такой усидчивостью в один день ты превзойдешь меня, и в этот день я умру. А сейчас… ты превзошел Бэйзела, и я ему не завидую…
Я нахмурился его словам.
– Не уверен, что ты прав.
– А я уверен. Мне известно, на что способен Бэйзел, а на что нет.
– В любом случае, это не имеет значения.
– Еще как имеет, - возразил колдун со злой усмешкой. - Я слышал, что, пока ты отсутствовал в обители, он приблизил к себе твоего младшего брата, признав его законнорожденным. И если он выберет его, а от тебя решит избавиться, он проиграет.
– Что за глупости, - я разозлился. - Зачем ему избавляться от меня?
– А ты подумай хорошенько, кто не мог контролировать гипномагию во сне… Я уже упоминал, как Бэйзелу интересовался, что можно сделать с твоим даром. Я ему ответил тогда, что возможно научить тебя управлять подобными способностями, да только от этого не будет никакого толку - никто не в состоянии контролировать собственные сны.
От его слов меня прошиб холодный пот. Ментепер словно дал мне ответ на большое количество вопросов, накопившихся у меня за последнее время. И за это я еще больше его возненавидел.
– Я еще вернусь, Ментепер, - повторил я и не смог скрыть ненависть в своем голосе. - И ты не сможешь… отказать мне.
Я привел Шэда и, вскочив на него, поехал прочь. Ментепер проводил меня недобрым взглядом, в котором отражалась надежда, что вдруг некие обстоятельства помешают мне вновь объявиться в его доме.
Глава 11. Приносящий золото
– Кто был с тобой тогда?
– Балахир. Тогда он изучал у меня магию присутствия, он так же мог чувствовать чужие эмоции, но не управлять чужой волей. У него, к сожалению, нет способностей к гипномагии… Почему ты спрашиваешь?
– А отец принимал участие в подобных развлечениях?
Ментепер пытливо посмотрел на меня, словно пытаясь понять причину, по которой я задаю этот вопрос.
– Нет… Впрочем, я догадываюсь, почему ты спрашиваешь… - он чуть повел рукой.
Картинка изменилась по его воле. На поляне стоит Балахир, с интересом наблюдая за происходящим, и сам Ментепер, оттирающий окровавленный нож… На нем серебристая рубашка.
Ментепер хлопнул в ладоши, и иллюзия рассеялась.
– С историей нашего рода у тебя дела обстоят прескверно! Ты даже не помнишь, что и Бэйзел, и ты ведете происхождение от меня. Я положил начало нашему роду. Но что осталось от него?! И ты, и твой отец - мягкотелые слизняки, которых трогает вид чужой крови! Пошел вон!
– Как тебе угодно! - я оскалился и убрался в свою комнату.
Немного поспал, потом занялся делами по дому. А вечером Ментепер решил не остаться в долгу и мне устроив неожиданность. Я застыл в изумлении на последней ступени лестницы, ведущей в зал, где мы обычно занимались. Там, перед Ментепером стоял один из колдунов нашей обители.
– Это Берд, подчиненный Дейры, - пояснил Ментепер. - Я подумал, раз тебе не нравится управлять людьми, почему бы не усложнить задачу… И не смотри так. Ты сам пожелал изучить гипномагию, так что придется потерпеть.
– Я просил научить управлять этим даром, чтобы… больше не использовать его…
– Очень трогательно, - Ментепер рассмеялся. - Ты представляешь, от чего решил отказаться? С ее помощью можно узнавать мысли человека, а если развить талант, то и колдуна. Ты сможешь управлять чужой волей, сможешь заставить любого поверить в то, чего реально не существует, или наоборот, стереть из памяти какое-то событие. Берд ничего не запомнит из сегодняшнего дня. Если, конечно, останется жив… Ну-ка, расскажи ястребку, как ты "позаботился" о нем!
– Несколько лет назад Дейра распорядилась, чтобы я пошел в школу и приказал учителям не спускать ему ни малейшей оплошности и, находить любые предлоги для наказания, когда тот вернется в школу. И когда спустя какое-то время это было исполнено, то больше походило на травлю…
– Травлю? - Ментепер удивился и прищурил глаза, словно само слово доставляло ему удовольствие. - Я не знал… Расскажи поподробнее, Берд.
Я ощутил слабость в ногах, когда вспомнил самые неприятные события в моей жизни, те, которые тщательно старался забыть…
Минуло два года, и Бэйзел настоял на моем возвращении в школу, хотя я не видел в этом нужды. Сначала все вроде шло не так уж ужасно, как ожидал, и я решил, что мой смертоносный дар исчез навсегда. Но пролетел год, и началась череда бесконечных издевательств и побоев. За это время я ни разу не повидался ни отцом, ни с матерью - на входе всегда стояли стражники, провожавшие меня до конюшни и обратно, и больше никуда не пускали. Да и рядом с окнами, которые казались единственным спасением, теперь тоже стояла стража… Сдерживало ли меня обещание, данное отцу? Сдерживало. Но мое терпение износилось, я был истощен и понимал, что больше не продержусь и сорвусь в своих эмоциях. Я заставлял себя не спать. На пятый день весь измученный я все же смог вырваться из стен и из последних сил пробрался к матери. Мерлинда едва узнала меня: я исхудал, лицо осунулось, а под глазами легли тени.
– Пожалуйста, - попросил я ее тогда. - Не дай мне уснуть… Я боюсь…
По щекам ее побежали слезы.
– Что они сделали с тобой? - зашептала она, уложила на постель и, сняв одежду, в ужасе воззрилась на мои раны.
Я кусал губы до крови, лишь бы не отключиться, когда она обрабатывала раны. Но в последнее время я так привык к боли, что почти ее не чувствовал. Только казалось, что тепло в этот миг вытягивается из тела, а сознание проваливается во мрак. Мерлинда поднесла к губам питье.
– Пей. Обещаю, это сделает твой сон спокойным.
– Нет, это не поможет… мне нельзя спать…
– Пей. Поможет. Ты не можешь больше обходиться без сна!
Она почти насильно влила мне в рот лекарство. Веки сами собой сомкнулись. И на какое-то короткое время показалось, будто вижу себя со стороны. Надо мной застыла Мерлинда, на ее лице отражалась тревога и непонимание происходящего. Она села напротив, прислушиваясь к моему, ставшему ровным и глубоким дыханию. Потом обрушилась тьма, но успокаивающий напиток не смог справиться с даром…
Утром я проснулся с самым рассветом. Мерлинда все так же не спускала с меня взора. Я резко отвернулся, в вдребезги разбив чашку, стоявшую рядом на столике.
– Неужели… - зашептала она. - Невозможно… Твой сон был спокоен!
Через час на пороге покоев Мерлинды появился Ретч.
– Твой сын здесь? - осведомился он. - Его ждет Бэйзел…
– Пусть сам сюда приходит! Полюбуйся, что они с ним сделали! На нем живого места не осталось!
Ретч заглянул в комнату, и я спешно отвел взгляд.
– Ты бы видела, что он с ними сделал… Впрочем, я передам Бэйзелу.
Спустя несколько минут отец стоял передо мной, хмурился, изучая раны, исполосовавшие мою спину.
– За что?
– На этот раз ни за что, - я посмотрел на него, и негромко добавил. - Я терпел больше года, но терпеть еще - у меня не хватило сил…
– Тогда они, действительно заслужили смерть, но… Ты изгоняешься до тех пор, пока полностью не совладаешь со своим даром. Подготовь его к обряду посвящения, когда он поправиться, - бросил он напоследок Мерлинде и вышел прочь…
При взгляде на Берда, мои ладони невольно сжались в кулаки, и я шагнул к нему. Ментепер отступил, отдавая колдуна в мое распоряжение, но ненависть, волной захлестнувшая меня, вдруг отступила. Я глянул на учителя.
– Откуда мне знать, что ты не внушил ему все это только что?
– У тебя есть шанс проверить все самому, - Ментепер развел руками.
В следующий миг невозмутимое выражение на лице Берда исчезло, вместе с управляющей им волей Ментепера. Колдун озирался, ничего не понимая, словно только что очнулся ото сна. Его взгляд остановился на мне, и он невольно попятился прочь. Но тут же остановился. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы узнать, что сказанное Метепером правда.
– Неплохо у тебя получается, - подметил Ментепер. - Прикажи, чтобы он сам убил себя.
Рука Берда вытянула из ножен кинжал и стала медленно подниматься.
– Что ты делаешь? - поинтересовался Ментепер, когда лезвие ножа прошлось по макушке колдуна, и на пол посыпались волосы.
– Превращаю его в чучело, - нож Берда заскользил дальше изрезав одежду в мелкие кусочки.
Я не слишком осторожничал, управляя его движениями, и кое-где он слегка поранил себя.
– Ты оставишь его в живых?
– Пока. Откуда ты доставил его сюда?
– Он направлялся из Мидла в обитель.
– Пусть там же и окажется, он все позабудет.
Ментепер открыл проход и хохотнул.
– Превратить часть его крови в вино даже я бы не догадался, - пинком он отправил опьяненного колдуна на заснеженную дорогу. - Что ж, будем считать, что гипномагию ты освоил.
– Но!…
– Завтра перейдем к следующему.
Я лежал задумавшись в своей комнатенке и машинально кидал метательные ножи. Они глубоко входили в толстую доску двери. А потом по мановение руки возвращались обратно. Ну и что я получил? Конечно, я научился сам использовать гипномагию, которая до этого произвольно проявлялась только во сне. Но что делать со снами, я так до сих пор и не знал… Ментепер раскрыл дверь, уже всю испещренную дырками, и клинок несся ему прямо в лоб, однако, не долетев дюймов десять, замер, словно воткнулся в незримую преграду. Колдун перевел взгляд с ножа на меня.
– Ну что, ястребок? - он усмехнулся. - Перейдем к следующему предмету?
Клинок, сверкнув остро отточенными краями, плавно развернулся и полетел ко мне, словно брошенный с необычайной силой. Мне пришлось шлепнуться с сундука на пол. Глухой звук, вонзившегося в дерево металла, известил, что я не опоздал увернуться. Я глянул в сторону учителя и резво вскочил на ноги. Ментепер поднял руку с растопыренными пальцами, и из каждого из них вырвалось по еще одному такому же клинку. Они понеслось ко мне, словно рой злых ос. В итоге я благополучно вывалился в окно.
– Тэрсел - ты неисправимый трус, - констатировал Ментепер, выглянув наружу.
– Когда-нибудь, возможно, это спасет мне жизнь, - отозвался я, выбираясь из сугроба и вытряхивая из-за шиворота снег. - И потом я сомневался, что ты остановишь их перед моим горлом.
– А когда тебе окажется некуда убегать? - полюбопытствовал старик. - Ты должен отразить, а еще лучше перехватить магию врага и ударить его же силами, сэкономив свои собственные. Пойдем в зал для занятий.
– Но ведь сейчас день, - удивился я.
– Чем раньше я тебя обучу, тем быстрее от тебя избавлюсь, - отрезал Ментепер. - Даже раньше назначенного тобой срока. Если честно, мне не нравится, когда ученичество затягивается. С гипномагией ты более менее разобрался. Теперь осталась магия присутствия.
Магия присутствия - лучшее средство самозащиты - развивала невероятную чувствительность, помогая ощущать даже самое слабое колдовство и определять его вид. Впрочем, с ее помощью ощущалось не только колдовство.
Ментепер завязал мне глаза. В руках у него была палка, будь она чуть длинней, то могла бы сойти за посох, но она служила временной заменой мечу. Он чуть покрутил меня, словно мы играли в жмурки, и отступил. Я стоял, затаив дыхание, и пытался определить, где он находится. Но Ментепер двигался совершенно бесшумно. Я успел увернуться в последний момент, когда услышал свист опускаемой мне на голову палки.
– Нет, так не пойдет, - заметил мой наставник. - Ты слышал, а для магии присутствия слух не нужен. Придется тебе и ушки заткнуть.
После первого преподанного мне урока, я две недели валялся в постели с поломанными ребрами и разбитой ключицей. После того, как стало понятно, что все зажило, я направился в конюшню. Шэд, давно меня не видевший, с радостным пофыркиванием уткнулся в ладони. Я взялся за узду, но остановился. Знал, что мне грозит за побег, да и вспомнил, как обещал матери вытерпеть все издевательства старого колдуна. Я приласкал Шэда и улегся рядом с ним на соломенной подстилке.
… Тьма походила на темный туман. Где-то слабым, обманчивым огоньком мелькал отблеск то ли факела, то ли масляной лампы. Совсем рядом переступил невидимый Шэд, и копыта ударили звонко и странно, словно по гладкому каменному полу просторного зала, а потом послышался странный скребущий звук, словно где-то здесь же подкрадывался в неясной тьме хищник, царапая когтями пол. "Ястребок! - послышался откуда-то голос Ментепера, и раздался глухой смешок. - Пора преподать последний урок!" "Не смей!" - ответил голос Бэйзела. "Поздно! Взять его!". Я тщетно старался различить что-либо в непроглядной дымке. Тут рядом вновь царапнули когти. Разметая клубы тумана из тьмы вылетел зверь. На какой-то миг показалось, что это Шэд - огромное черное тело, грива с проседью. Но оскаленная пасть показывала клыки, а на лапах - выпущены когти. Он перемахнул через меня, вытянувшись в черную стрелу, и вновь исчез во мраке. И в это же мгновенье раздались болезненный крик отца и глухое рычанье…
Я пробудился в холодном поту. Ко мне склонил голову Шэд, заметив, что я больше не сплю. Я же почувствовал на себе пристальный взгляд. В дверях конюшни стоял Ментепер и усмехался.
– А я-то решил, что ты вознамерился покинуть мой гостеприимный дом.
– Я передумал, - я не смог скрыть ненависть.
– Ну, а коли ты передумал, то продолжим наши занятия, - заявил он жестоко. - Ты поправился на удивление быстро - когда-то Бэйзел провалялся так больше месяца… Сегодня тебя ожидает встреча с моим мечом.
Страх, страх… Страх помог мне. Он не парализовал меня, он не отдал панике, он заставил дрожать каждую клеточку тела и ждать опасности отовсюду. Я вдруг увидел Ментепера, хотя глаза накрывала повязка. Увидел внутренним чутьем. Он, словно серая тень в окружающем мраке, едва заметный, почти незримый, двинулся вокруг меня. В его руках стал медленно подниматься в замахе меч, а потом неожиданно ударил. Удар оказался направлен точно в шею. Но я извернулся, и мой клинок со звоном встретился с его лезвием.
– О?! - вымолвил он. - Ты меня удивил. Тебе знакомо владение мечом?
– Ты… ты убил бы меня! - я в бешенстве сорвал повязку.
– Да, и испытал бы огромное удовольствие, - не стал скрывать он. - Потом принес бы соболезнования твоему отцу, и этим все кончилось… Запомни одну старую истину. Выживают сильнейшие, а слабым не место на земле.
Он отбросил меч.
– Все обучение окончено.
– Мне нужно еще кое-что от тебя.
– Что же? - его раздражение уступило место насмешке, словно он удивлялся, разве мне мало досталось.
– Это не займет у тебя много времени. Мне нужен новый меч. Особенный меч.
Ментепер повел меня в свою небольшую кузницу. Пока он возился, подготавливая инструменты и растапливая печь, коротко посвящал в то, что мне предстояло сделать.
– Сначала применишь материальную магию, придавая ему форму. Можешь одновременно пользоваться молотом, если сумеешь. Это не отразится на крепости, только повлияет на красоту структуры клинка. Когда он остынет и примет окончательный вид, надо использовать магию присваивания. Ты должен четко представлять, что ты хочешь получить от этого куска металла. Ты дашь ему силу и магические особенности. Не забудь - острота, крепость, баланс… Хотя, с первого раза может и не получиться. А теперь выбирай, - он кивнул на полку, где тускло сверкали металлические бруски, я указал. - Серебро? Как и Бэйзел, что ж… я другого и не ожидал. Ты выбрал один из цветов нашего родового герба.
Вскоре из тигля в форму потек расплавленный металл. Ментепер охладил его, положил на наковальню невзрачную болванку и почти торжественно вручил мне молот.
Я посмотрел на кусок металла и осторожно опустил на него молот. Серебренная заготовка отозвалась тихим звоном. Ментепер критически покачал головой и вышел из кузни, оставив меня творить. Когда я вынес готовый меч, в его глазах невольно промелькнуло восхищение. Он осторожно принял из моих рук клинок и принялся изучать. Меч был средней длины, с узким лезвием и рукоятью в виде ястреба, чьи сведенные крылья образовывали гарду.
– Великолепно, - похвалил он меня единственный раз за все время пребывания в его доме. - Легкий и тонкий, как ты сам. Серый, сверкающий и острый, как твой взгляд. Однако с некоторой подковыркой, как твой характер. Сколько останутся без пальцев, кто решит полюбоваться им и дотронуться до лезвия? Нравится все переворачивать с ног на голову?… Испытай-ка его.
Он указал на исполинскую ель перед домом. Ей, наверное, было столько же лет, сколько ему. Но она давно высохла, хотя ее не тронула гниль. Я рубанул по толстенному стволу. Меч прошел легко, словно им провели по воде, а ель осталась стоять как стояла. Ментепер щелкнул по дереву пальцем, и оно с шумом и треском ломающихся сухих ветвей рухнуло на землю. Старик провел рукой по зеркально-гладкому срубу и одобрительно кивнул.
– Ну, вот и все, ястребок, - резюмировал он. - Я обучил тебя всему, о чем ты просил. Можешь уезжать.
– Как-нибудь еще вернусь…
Он отвернулся.
– Мне бы этого не хотелось, - процедил он сквозь зубы.
– Это почему? - поинтересовался я. - Разве тебе не понравилось измываться надо мной.
Он на миг оскалился в усмешке, а потом опять стал серьезным.
– Проклятие, ты слишком усидчивый ученик. С такой усидчивостью в один день ты превзойдешь меня, и в этот день я умру. А сейчас… ты превзошел Бэйзела, и я ему не завидую…
Я нахмурился его словам.
– Не уверен, что ты прав.
– А я уверен. Мне известно, на что способен Бэйзел, а на что нет.
– В любом случае, это не имеет значения.
– Еще как имеет, - возразил колдун со злой усмешкой. - Я слышал, что, пока ты отсутствовал в обители, он приблизил к себе твоего младшего брата, признав его законнорожденным. И если он выберет его, а от тебя решит избавиться, он проиграет.
– Что за глупости, - я разозлился. - Зачем ему избавляться от меня?
– А ты подумай хорошенько, кто не мог контролировать гипномагию во сне… Я уже упоминал, как Бэйзелу интересовался, что можно сделать с твоим даром. Я ему ответил тогда, что возможно научить тебя управлять подобными способностями, да только от этого не будет никакого толку - никто не в состоянии контролировать собственные сны.
От его слов меня прошиб холодный пот. Ментепер словно дал мне ответ на большое количество вопросов, накопившихся у меня за последнее время. И за это я еще больше его возненавидел.
– Я еще вернусь, Ментепер, - повторил я и не смог скрыть ненависть в своем голосе. - И ты не сможешь… отказать мне.
Я привел Шэда и, вскочив на него, поехал прочь. Ментепер проводил меня недобрым взглядом, в котором отражалась надежда, что вдруг некие обстоятельства помешают мне вновь объявиться в его доме.
Глава 11. Приносящий золото
Шэд неспешно трусил по заснеженному лесу. Стояло безветрие, и мороз почти не ощущался. Падали пушистые легкие хлопья и, иногда скользнув по лицу, оставляли на коже крошечный, быстро исчезающий влажный след. Деревья постепенно редели, снег становился глубже. И вот мы выбрались на открытую местность. Белая бескрайняя равнина сливалась на горизонте с захмурившим небом. Шэд совсем чуть-чуть замедлил шаг. Снег был сухой и еще не успевший слежаться, и почти не сковывал движения жеребца. Я направил Шэда на северо-восток, в сторону Брингольда. Как бы мы ни расстались с Ретчем, я все же надеялся получить от него более подробные ответы насчет того, что же все-таки происходило в обители и в Совете. После часа пути появился ветер, потемнело, и вот-вот грозила обрушиться метель. Я чуть повел рукой, и перед нами возник широкий, в рост всадника портал.
– Надо же этим когда-нибудь воспользоваться, а, Шэд? - спросил я.
Жеребец подозрительно потянул носом. Портал отражал то же бескрайнее поле.
– А если бы нас видели пролетавшие птицы…
Вид в портале унесся прочь от земли, и я смотрел на наши одинокие черные фигурки, застывшие посреди белого снежного океана. Потом вид переместился еще дальше, нырнул вниз, обратно к земле, и перед нами уже лежала дорога в Брингольд.
– Пойдем, Шэд, - я ласково похлопал жеребца, он фыркнул и шагнул через портал.
Теперь до ворот крепости нам оставалось меньше четверти мили. В Брингольде Ретча не оказалось, хотя все подчиненные ему колдуны находились там, как сообщил Арош, принесший мне обед в главный зал. Я с удовольствием занялся едой - от собственной стряпни в доме Ментепера уже давно мутило. Однако не успел я проглотить и двух ложек, как в зал вошли колдуны и остановились настороженные. Я и не подумал прекращать обед. Старый колдун прокашлялся.
– Милорд… - начал он.
– Я помню: в прошлый раз ты говорил, что не вправе помогать изгнанникам. Но мне необходимо повидать Ретча, и я дождусь его здесь!
Они переглянулись.
– Я вовсе не это хотел сказать, - продолжил старик, заволновавшись от моего малодружелюбного тона. - Замок в вашем распоряжении, милорд.
Он склонил голову, и все остальные вслед за ним.
– Вот и отлично! - я улыбнулся.
Наверняка Ретч им тогда растолковал, как со мной следует обращаться, если я еще объявлюсь в замке. Они ушли, оставив меня одного. Я же удалился в свою комнату и проспал там почти двенадцать часов. После этого усталость, накопившаяся за последние два месяца, стала потихоньку отступать. Я позволил себе несколько расслабиться. Проводил время в библиотеке и выезжал на Шэде на короткие прогулки по заснеженным горам. Стояли ясные морозные дни. Я иногда поглядывал на картинку Брингольда - не въезжает ли в ворота какой-нибудь путник. Но Ретч не возвращался. А на пятый день моего пребывания в замке я познакомился с Эминой. Арош как раз принес для меня ужин в библиотеку, когда вошла она. Это оказалась та самая девушка, которая попыталась защитить Ретча, когда тот неудачно опробовал на мне магию огня. Эмина была непохожа на остальных женщин Брингольда: правильные и необыкновенно красивые черты лица, стройная фигура, белая кожа ухоженных, не знавших работы рук, богатая одежда и золотые украшения на шее и руках.
– Мое имя Эмина, - представилась она, голос ее звучал спокойно и уверенно, словно она говорила с равным. - Я хочу принести извинения за тот инцидент - я не знала, кто ты.
– Вот как? Значит, иначе ты бы позволила убить Ретча?
Она выдержала взгляд, хотя на миг в ее взоре проскользнуло сомнение.
– Все мы должны подчиняться вышестоящим. Разве нет? - бархатные ресницы скрыли зеленые глаза, когда она наклонила голову в легком поклоне. Потом она опустилась рядом на скамье и бросила Арошу, не глядя: - Принеси мой ужин сюда.
Арош даже не шелохнулся. Она нахмурилась и воззрилась на него в недоумении.
– Тебе повторить твои только что сказанные слова? - по его щекам разлилась бледность. - Я подчинюсь только приказу милорда…
И тут до меня дошло. Я все гадал, кого она мне напоминает.
– Приятно приказывать собственному брату?
– Он ничем не лучше остальных.
– А ты - другая?
– Да.
Ее потемневшие глаза смотрели неотрывно, она чуть придвинулась, а легкая, из тонкого шелка шаль скользнула с плеч, открыв глубокий вырез платья. От нее повеяло каким-то медовым ароматом - немного терпким и горьковатым, каким бывает только горный мед, но который таит в себе сладость, стоит лишь распробовать его. Я едва не позабыл об ужине и Ароше, когда невольно склонился к девушке. Мои пальцы скользнули по ее обнаженному плечу, ощущая нежность бархатистой кожи.
– Удивительно… никто никогда не пытался подкупить меня, - произнес я. - И какова твоя цена?
– Совершенно ничтожная для будущего повелителя темных колдунов, - прошептала она. - Это Брингольд и все его обитатели…
– Ничтожная?
– Тебе принадлежит пол мира. Что значит, по сравнению с этим, крошечный замок, затерянный в горах?
Я оскалился и так сильно сжал плечо Эмины, что ее красивые черты исказились от боли и испуга.
– Откуда тебе знать, что имеет для меня значение, а что нет? - прошипел я ей в лицо. - Скажи, ты смогла бы смотреть Ретчу в глаза, расплатившись со мной?
Она смешалась, вырвалась и, дрожа, поднялась.
– Я… ошибалась… Прости меня…
– А теперь уходи и не попадайся мне, иначе твоим ручкам придется примерить другие браслеты.
Она поспешила уйти. Я поглядел на Ароша.
– Вот уж не думал…
– Я для нее всегда оставался никчемным младшим братом, смирившимся и забывшим о своей крови… Эмина считает, что она одна из нашей семьи сохранила гордость. Но это не так…
Он запнулся, опасаясь, не сказал ли дерзость. Но я лишь согласно кивнул.
– Ты прав, кровь никогда не даст забыть, кто ты… Как давно твоя сестра с Ретчем?
– Он приметил ее еще молоденькой девушкой. Точнее, она сделала все, чтобы он ее заметил. Лет пять назад.
– Занятно, - задумчиво протянул я. - Ретч так настойчиво внушал мне, что люди могут быть только нашими слугами. Интересно, тяжело ли ему было отказываться от своих собственных слов. Твоя сестра изумительно красива. Даже среди женщин нашей расы нет таких.
– Вам это не нравится, милорд? - спросил Арош. - То, что они вместе, и Ретч сделал ее по статусу почти равной себе, по крайней мере в этом замке?
Я пожал плечами.
– У Ретча, сильного, непреклонного, обладателя холодного ума, тоже нашлось слабое место. Но… Жизнь людей, особенно период молодости, все это очень коротко по сравнению с нашими. Ретч когда-нибудь сам откажется от нее. Пока же он попал в сети собственных слов.
– А если бы… браки между колдунами и людьми были возможны? - осторожно заметил он.
– Ты имеешь в виду, если от связи колдунов и людей могло бы появляться потомство? Ретчу бы сильно не поздоровилось.
Я взялся за подостывший ужин и отпустил Ароша. Прошло еще несколько дней. Однажды до глубокой ночи засидевшись в библиотеке, я услышал, как осторожно раскрылись и закрылись ворота. Глянул на магическую картинку. В темноте во внутренний двор въехал фургончик, запряженный парой низкорослых лохматых лошадок. Вокруг него суетились горцы. Подчинившись любопытству, я накинул плащ, вышел на улицу и осторожно последовал за ними. Люди между тем направились к небольшому правому флигелю замка, где жили слуги. В центре общего зала в очаге развели жаркий огонь. Горцы, о чем-то возбужденно переговариваясь, расселись вокруг него. Приезжих оказалось около десятка: три женщины, остальные мужчины. Им принесли еду, и, судя по выражениям лиц, гостей были рады видеть. Насытившись, главный из приезжих, поджарый, зрелый мужчина принялся повествовать о своем путешествии.
– Удивительные места есть на юге, - рассказывал он увлеченно. - Есть земли, где никогда не выпадает снег и деревья цветут круглый год. И люди там весьма гостеприимные. Арно даже выучила танец одного из народа. Покажи, сестра!
Круг расширился, и к костру вышла девушка. Приехавшие достали музыкальные инструменты, и каменные своды зала наполнились незнакомой и непривычной мелодией. Девушка танцевала легко и непринужденно. На тонкой шее и запястьях позвякивали украшения из золотых монеток.
– Надо же этим когда-нибудь воспользоваться, а, Шэд? - спросил я.
Жеребец подозрительно потянул носом. Портал отражал то же бескрайнее поле.
– А если бы нас видели пролетавшие птицы…
Вид в портале унесся прочь от земли, и я смотрел на наши одинокие черные фигурки, застывшие посреди белого снежного океана. Потом вид переместился еще дальше, нырнул вниз, обратно к земле, и перед нами уже лежала дорога в Брингольд.
– Пойдем, Шэд, - я ласково похлопал жеребца, он фыркнул и шагнул через портал.
Теперь до ворот крепости нам оставалось меньше четверти мили. В Брингольде Ретча не оказалось, хотя все подчиненные ему колдуны находились там, как сообщил Арош, принесший мне обед в главный зал. Я с удовольствием занялся едой - от собственной стряпни в доме Ментепера уже давно мутило. Однако не успел я проглотить и двух ложек, как в зал вошли колдуны и остановились настороженные. Я и не подумал прекращать обед. Старый колдун прокашлялся.
– Милорд… - начал он.
– Я помню: в прошлый раз ты говорил, что не вправе помогать изгнанникам. Но мне необходимо повидать Ретча, и я дождусь его здесь!
Они переглянулись.
– Я вовсе не это хотел сказать, - продолжил старик, заволновавшись от моего малодружелюбного тона. - Замок в вашем распоряжении, милорд.
Он склонил голову, и все остальные вслед за ним.
– Вот и отлично! - я улыбнулся.
Наверняка Ретч им тогда растолковал, как со мной следует обращаться, если я еще объявлюсь в замке. Они ушли, оставив меня одного. Я же удалился в свою комнату и проспал там почти двенадцать часов. После этого усталость, накопившаяся за последние два месяца, стала потихоньку отступать. Я позволил себе несколько расслабиться. Проводил время в библиотеке и выезжал на Шэде на короткие прогулки по заснеженным горам. Стояли ясные морозные дни. Я иногда поглядывал на картинку Брингольда - не въезжает ли в ворота какой-нибудь путник. Но Ретч не возвращался. А на пятый день моего пребывания в замке я познакомился с Эминой. Арош как раз принес для меня ужин в библиотеку, когда вошла она. Это оказалась та самая девушка, которая попыталась защитить Ретча, когда тот неудачно опробовал на мне магию огня. Эмина была непохожа на остальных женщин Брингольда: правильные и необыкновенно красивые черты лица, стройная фигура, белая кожа ухоженных, не знавших работы рук, богатая одежда и золотые украшения на шее и руках.
– Мое имя Эмина, - представилась она, голос ее звучал спокойно и уверенно, словно она говорила с равным. - Я хочу принести извинения за тот инцидент - я не знала, кто ты.
– Вот как? Значит, иначе ты бы позволила убить Ретча?
Она выдержала взгляд, хотя на миг в ее взоре проскользнуло сомнение.
– Все мы должны подчиняться вышестоящим. Разве нет? - бархатные ресницы скрыли зеленые глаза, когда она наклонила голову в легком поклоне. Потом она опустилась рядом на скамье и бросила Арошу, не глядя: - Принеси мой ужин сюда.
Арош даже не шелохнулся. Она нахмурилась и воззрилась на него в недоумении.
– Тебе повторить твои только что сказанные слова? - по его щекам разлилась бледность. - Я подчинюсь только приказу милорда…
И тут до меня дошло. Я все гадал, кого она мне напоминает.
– Приятно приказывать собственному брату?
– Он ничем не лучше остальных.
– А ты - другая?
– Да.
Ее потемневшие глаза смотрели неотрывно, она чуть придвинулась, а легкая, из тонкого шелка шаль скользнула с плеч, открыв глубокий вырез платья. От нее повеяло каким-то медовым ароматом - немного терпким и горьковатым, каким бывает только горный мед, но который таит в себе сладость, стоит лишь распробовать его. Я едва не позабыл об ужине и Ароше, когда невольно склонился к девушке. Мои пальцы скользнули по ее обнаженному плечу, ощущая нежность бархатистой кожи.
– Удивительно… никто никогда не пытался подкупить меня, - произнес я. - И какова твоя цена?
– Совершенно ничтожная для будущего повелителя темных колдунов, - прошептала она. - Это Брингольд и все его обитатели…
– Ничтожная?
– Тебе принадлежит пол мира. Что значит, по сравнению с этим, крошечный замок, затерянный в горах?
Я оскалился и так сильно сжал плечо Эмины, что ее красивые черты исказились от боли и испуга.
– Откуда тебе знать, что имеет для меня значение, а что нет? - прошипел я ей в лицо. - Скажи, ты смогла бы смотреть Ретчу в глаза, расплатившись со мной?
Она смешалась, вырвалась и, дрожа, поднялась.
– Я… ошибалась… Прости меня…
– А теперь уходи и не попадайся мне, иначе твоим ручкам придется примерить другие браслеты.
Она поспешила уйти. Я поглядел на Ароша.
– Вот уж не думал…
– Я для нее всегда оставался никчемным младшим братом, смирившимся и забывшим о своей крови… Эмина считает, что она одна из нашей семьи сохранила гордость. Но это не так…
Он запнулся, опасаясь, не сказал ли дерзость. Но я лишь согласно кивнул.
– Ты прав, кровь никогда не даст забыть, кто ты… Как давно твоя сестра с Ретчем?
– Он приметил ее еще молоденькой девушкой. Точнее, она сделала все, чтобы он ее заметил. Лет пять назад.
– Занятно, - задумчиво протянул я. - Ретч так настойчиво внушал мне, что люди могут быть только нашими слугами. Интересно, тяжело ли ему было отказываться от своих собственных слов. Твоя сестра изумительно красива. Даже среди женщин нашей расы нет таких.
– Вам это не нравится, милорд? - спросил Арош. - То, что они вместе, и Ретч сделал ее по статусу почти равной себе, по крайней мере в этом замке?
Я пожал плечами.
– У Ретча, сильного, непреклонного, обладателя холодного ума, тоже нашлось слабое место. Но… Жизнь людей, особенно период молодости, все это очень коротко по сравнению с нашими. Ретч когда-нибудь сам откажется от нее. Пока же он попал в сети собственных слов.
– А если бы… браки между колдунами и людьми были возможны? - осторожно заметил он.
– Ты имеешь в виду, если от связи колдунов и людей могло бы появляться потомство? Ретчу бы сильно не поздоровилось.
Я взялся за подостывший ужин и отпустил Ароша. Прошло еще несколько дней. Однажды до глубокой ночи засидевшись в библиотеке, я услышал, как осторожно раскрылись и закрылись ворота. Глянул на магическую картинку. В темноте во внутренний двор въехал фургончик, запряженный парой низкорослых лохматых лошадок. Вокруг него суетились горцы. Подчинившись любопытству, я накинул плащ, вышел на улицу и осторожно последовал за ними. Люди между тем направились к небольшому правому флигелю замка, где жили слуги. В центре общего зала в очаге развели жаркий огонь. Горцы, о чем-то возбужденно переговариваясь, расселись вокруг него. Приезжих оказалось около десятка: три женщины, остальные мужчины. Им принесли еду, и, судя по выражениям лиц, гостей были рады видеть. Насытившись, главный из приезжих, поджарый, зрелый мужчина принялся повествовать о своем путешествии.
– Удивительные места есть на юге, - рассказывал он увлеченно. - Есть земли, где никогда не выпадает снег и деревья цветут круглый год. И люди там весьма гостеприимные. Арно даже выучила танец одного из народа. Покажи, сестра!
Круг расширился, и к костру вышла девушка. Приехавшие достали музыкальные инструменты, и каменные своды зала наполнились незнакомой и непривычной мелодией. Девушка танцевала легко и непринужденно. На тонкой шее и запястьях позвякивали украшения из золотых монеток.