Баумгертнер Ольга. Колдовская компания

   – Тэрсел, не хочешь послушать? - позвал Инведнис, когда я со скребком направился к Шэду.
   Гаст бросил на него запоздалый предупреждающий взгляд, а на лице Авориэн отразилось недовольство.
   – Нет, мне это не интересно.
   Шэд, пощипывающий молодую весеннюю поросль, поднял голову и ткнулся мне в ладони. Я ласково потрепал его по шее. Потом жеребец чуть приподнял переднюю ногу.
   – Что такое? - я наклонился и увидел острый шип, засевший ему в ногу над копытом. - Где ты умудрился найти колючки?
   Шэд только фыркнул, и я осторожно извлек занозу поддев дротиком. Из ранки потекла кровь, и жеребец издал какой-то жалобный звук, совсем не похожий на лошадиное ржание.
   – Тише, тише.
   – Тэрсел, что случилось? - рядом оказался Инведнис.
   Я показал ему шип и кивнул на раненную ногу. Маг природы принес какую-то мазь и длинный лоскут ткани. Я хотел взять это у него, но он, вознамерившись самостоятельно лечить Шэда, потянул руку к ноге. Жеребец зло захрапел, и воздухе мелькнули копыта. Я отпихнул Инведниса за свою спину.
   – Глупое создание! - возмутился за мной, перепугавшийся маг. - Я же хотел только помочь тебе!
   – Стой смирно, Шэд! - я заговорил на нашем наречии.
   Конь еще подозрительно косил глазом на Инведниса. Я взял из рук мага мазь и повязку, присел перед жеребцом и занялся раной. Шэд не шелохнулся.
   – У вас все в порядке? - поинтересовался подошедший Гаст.
   – Да.
   – Нет, - высказался Инведнис.
   Я глянул на него.
   – Объяснял ведь, что он никого к себе не подпускает, - напомнил я. - Чего ты вдруг полез?
   – Я думал, он присмирел, - во взоре Инведниса читалась обида на жеребца.
   Маг природы всегда ладил с животным. На него даже дворовые собаки не лаяли. А тут какой-то конь едва не опрокинул его копытами. Он пригляделся повнимательнее.
   – Погоди, он что же, у тебя неподкованный? - запоздало заметил Инведнис.
   – Хотел бы я посмотреть на того, кто попробовал его подковать.
   – Так у него, должно быть, все копыта стерты! - всплеснул руками маг природы.
   – Ничего у него не стерто, - проворчал я.
   – А ты проверь, - посоветовал Гаст с насмешкой - похоже наша перепалка забавляла его.
   Я взял Шэда на бабку, и он послушно показал мне копыто. Совершенно здоровое копыто и совсем не потершееся. Даже я удивился. Уж чего-чего, а на конюшне в свое время навидался достаточно, чтобы понять, что у Шэда такие же молодые копыта, как у годовалого жеребенка. Проверил остальные. Инведнис только присвистнул. Ничего не понимая, я полез изучать зубы. Тут уж Шэд недовольно попятился. Я ухватил его за гриву, остановив, поднял мягкую губу и разомкнул челюсть. Весь рот и в особенности язык окрасились в зеленый от травы. А зубы… Шэд фыркнул мне в лицо. Гаст и Инведнис разразились смехом. Я попытался оттереть лицо, но, судя но новому взрыву хохота, только еще больше размазал тягучую зеленую слюну. В довершении всего на голову обрушился поток воды.
   – Спасибо, Скит, - утирая мокрое лицо, бросил я. - Я вижу, ты не разучился это делать.
   Скит остался сидеть подле Авориэн, но, конечно, не мог не слышать все, что происходило вокруг Шэда. Он смеялся. И Авориэн, сначала недовольная, что внимание переключилось с ее объяснений материальной магии на меня, тоже заулыбалась.
   – Спасибо, Шэд, - я поблагодарил и жеребца.
   – Так, что у него с зубами? - напомнил Инведнис.
   – То же самое, что и с копытами.
   – Невозможно!
   – Возможно, если их защитили с помощью магии, - пробурчал я, попутно вытираясь.
   – Никогда не слышал о подобном! - заявил Инведнис. - Это кто же у вас так заговаривает животных?
   – Понятия не имею, - я и не думал поведать им о Ментепере.
   Я задумчиво посмотрел на Шэда. Как я раньше не замечал, что его затронула магия? Наверное, она была слишком тонка и искусно наложена. Мы продолжили путь. Гаст неожиданно заговорил со мной на светлом наречии.
   – Помнишь, Лайтфел объяснял, для чего тебя выучили нашему языку? А на самом деле?
   – Наверное, он не так уж и неправ, - я чуть улыбнулся. - Впрочем, мне это больше понадобилось для чтения ваших книг.
   – Наших книг? - удивился Гаст. - Откуда они у вас?
   – Многие города переходили по несколько раз из одних рук в другие. Думаю, именно так. Прочел я немного, но достаточно. Еще отец подсунул мне пару книг по истории. вашей истории.
   Гаст уловил в моих последних словах насмешку и хмыкнул.
   – Уверен, ваша история ничуть не лучше нашей.
   – Разумеется, особенно когда я сравнивал из любопытства, как трактуется одно и то же событие в разных источниках. Такая разница, что до правды теперь уж и не докопаться.
   – А у вас известен этот миф, что светлые и темные колдуны некогда являлись единым народом? - продолжил Гаст. - Кто-то у нас в обители даже приводил какие-то довольно сомнительные доказательства. Но им, конечно, не верили.
   – У вас это считают мифом? Ну-ну. У нас об этом просто предпочитают не вспоминать.
   – Что?! - Гаст даже остановился и с неверием воззрился на меня. - Тэрсел, ты шутишь?
   – И не думаю. Я, кстати, незнаком с вашей ранней историей. Как же в ней тогда объясняется, как мы появились в Бинаине?
   – Мы не могли быть единым народом…
   – Почему?
   – Мы слишком разные…
   На это я и вовсе рассмеялся.
   – Ой ли?
   Гаст пребывал в полнейшей растерянности.
   – Что же было на самом деле? - едва слышно вымолвил он. - И почему ты уверен, что на этот раз записанная в ваших книгах история правдива, в отличие от остальных?
   – Потому что это не история темных колдунов, - заметил я. - Это книга о жизни нашего народа до раскола. И знаешь, на каком языке она написана? Ни на темном, ни на светлом.
   – Как же ты прочел ее?
   – Тот кто знает оба наречия и язык, которым сейчас пользуются люди материка без труда поймет все написанное там. Только единицы книг сохранились с того времени и доступны они немногим. Для меня доступ к ним всегда был открыт. Уверен, что в светлой обители тоже кое-что хранится, известное только посвященным. Спроси у Авориэн.
   Гаст обернулся. Наши попутчики прислушивались к нашей беседе. И если на лицах Скита и Инведниса было написано то же изумление, что и у огненного мага, то щеки Авориэн горели от гнева.
   – У нас об этом запрещено говорить!
   – Вот видишь, Гаст, ей все известно.
   – Как же так?… - огненный маг теперь и не знал, что думать, и чувствовал себя глубоко обманутым. - Нам рассказывали, что когда-то, много столетий назад старый мир поглотила страшная катастрофа, и поэтому мы перебрались сюда - этот мир показался нам похожим на прежний.
   – Что же случилось на самом деле?! - воскликнул Инведнис, сгорая от нетерпения.
   – На самом деле… - я пожал плечами. - Наш народ раскололся. По какой причине, этого никто не узнает. Но завязалась страшная битва. Все, кто присутствовал при этом, уже давно мертвы: талантливые колдуны, не сравнимые мощью с теперешними. И их мощь, их магия и вызвали ту катастрофу. Не многие смогли спастись. Потери оказались огромны, но это никого не заставило одуматься. Наоборот, породило дальнейшие войны. И все свидетели раскола погибли в них. Так что теперь уже никто в точности не сможет поведать, что было на самом деле.
   Авориэн нахмурилась. Она знала, что я сказал далеко не все, но поправлять не стала.
   – Нет, Тэрсел. Я однозначно больше не буду говорить с тобой об истории.
   Улыбка у Гаста получилась вымученная, он тронул лошадь и поехал дальше глубоко задумавшись. Мы потянулись за ним. Что теперь думал огненный маг? Он не спешил делиться своими мыслями, а я решил, что пусть сначала переварит узнанное. Впереди показались холмы. Те самые, в которых мы уже один раз останавливались в самом начале нашего знакомства. Туда мы и свернули на полуденный привал. Солнце продолжало припекать, становилось душно. И я подумал, что верно вновь соберется гроза. О чем там спорили Скит и Инведнис? Маг природы тоже поглядел на небо, но, ничего не сказав, как обычно занялся обедом.
   – Сходишь за водой, Тэрсел? - спросил он - хотел, похоже, попросить Скита, но тот хмурясь, старался что-то отыскать в своей седельной суме.
   Я кивнул, принял из его рук фляжки и направился к источнику, взяв заодно лошадей. Родник бил на прежнем месте, и вода осталась такой же вкусной и освежающей. Когда я вернулся, Гаст что-то читал. Авориэн тоже листала, несколько рассеяно какую-то большую книгу. Несомненно одну из тех, что взяла при побеге из обители. Я долго не мог понять, что меня беспокоит. И тут до меня дошло, что Скит крутится около Авориэн, несколько неловко оказывая девушке знаки внимания. Сейчас он ей как раз преподнес, наконец, отысканную в суме закладку для книги - тонкую золотистую пластинку с растительным орнаментом. Это что же, мой приятель увлекся Авориэн? Мысли о возможности подобного никак не могли прийти мне в голову, и сейчас я тупо смотрел на них. Авориэн заметила мой взгляд, на губах ее промелькнула насмешка, а спустя миг она уже мило улыбалась Скиту. Я запоздало отвернулся, и наткнулся на взор Гаста, различив в нем тревогу. Чтобы как-то отвлечься я направился к Шэду и принялся осматривать его раненную ногу. Но ранка уже затянулась, и жеребец, склонив голову, благодарно прошелся мягким носом по щеке. Я же думал, что делать дальше…
   Никогда ни с кем я не был так нежен, как с Авориэн в ту ночь… Я целовал ее нежную кожу, ее сладкие губы. Мои пальцы скользили по плавным изгибам ее чуть трепещущего от истомы тела. В ту ночь мы полностью отдались друг другу. И я помнил, что потом, когда заглянул в ее глаза, еще недавно полные отчаяния и слез, а теперь светившиеся от счастья, произнес роковые для себя слова… В ответ она с таким доверием и нежностью прильнула ко мне и прошептала в ответ: "Я тоже люблю тебя, Тэрсел"… Кто мог знать, что уже через несколько часов она скажет, что мы с ней должны расстаться? А я до сих пор не понимал, почему… "Что же ты делаешь, Скит?" - невольно подумал я и содрогнулся, осознав, что действительно приревновал Авориэн к нему. Это могло плохо кончиться. Когда-то я приревновал своего отца к младшему брату. Последнему пришлось дорого заплатить за это чувство - я избил брата до бесчувствия за то, что он хвалился, будто отец больше любит его, чем меня, что Бэйзел обучал его магии. Слова брата впоследствии оказались самым обычным враньем. Зато после случившегося он никогда больше не лгал… Я заставил себя успокоиться, ведь Авориэн специально позволяет Скиту крутиться возле себя, чтобы досадить мне. Посмотрел на них и… стена из напускных эмоций: спокойствия и равнодушия, дала трещины и рассыпалась в прах. Неужели я испытывал к ней такие глубокие чувства, что подобная ерунда, выводила из себя? Если все так будет продолжаться, дальнейший путь станет невыносимым. Меня захлестнул поток холодного влажного ветра, и это чуть привело в себя. Я обратил лицо к чернеющему небо. С севера наползала грозовая туча. Где-то уже сверкали молнии, и до нас доносились еще плохо слышные раскаты. А ветер нес влагу.
   – Через сколько она нас накроет, как думаешь? - спросил я у Гаста.
   – Не раньше чем через час.
   – Не беспокойся, - подал голос Скит, услышавший мои слова. - Я отведу ее от нас, и тебе не придется мокнуть.
   – Я же говорил, что пройдет дождь, - проворчал Инведнис. - А тебе, магу воды, вообще позорно предполагать, что грозы закончились.
   – Ну, ошибся чуть-чуть, - Скит несколько смутился. - Но у нас точно дождя не будет.
   Я в сомнении глянул на клубящийся мрак облаков.
   – Слишком сильная буря…
   Я поднялся, подтянул подпругу и вскочил в седло.
   – Ты куда? - совсем уж встревожился Гаст.
   – Так, хочу кое-что проверить. Я не надолго.
   Я выехал из лощинки и пустил жеребца быстрым шагом к северо-востоку. Шэд, повинуясь моему желанию и постепенно ускоряясь, все больше поворачивал к приближающемуся грозовому фронту. Ветер заметно крепчал, трепля седую гриву коня. Высокие травы лугов стали подобны штормовому морю. Тьма наползала на нас, и дневной свет мерк, исчезая под вспышками молний. В лицо ударили брызги дождя, донесенные до нас резкими порывами. А чуть дальше шла серая стена ливня. Шэд издал гневное ржание и замер, сердито раздувая ноздри и нервно переступая с ноги на ногу. Мои ладони скользнули по его шее и сомкнулись на ней.
   – Помнишь одну такую грозу? - прошептал я. - Попробуем обогнать?
   Над нами небо полыхнуло белым, и тут же обрушился гром. Шэд поднялся на дыбы, развернулся и помчался назад. За нами не отставая следовала буря. Я успел в лощину на миг раньше дождя. Хотя, назвать так обрушившиеся на нас реки воды, было бы неправильно. В один миг с шипением загасило костер, по земле помчались бурлившие мутные потоки. Гаст передал Авориэн какой-то сверток, и она раскрыла его над головой. Магия Скита нисколько никому не помогла, и все промокли до нитки, не взирая на спешно натянутые плащи. Материализовать какой-либо навес или иное укрытие, Авориэн не догадалась или решила, что уже поздно. Через минут десять ливень иссяк, гроза умчалась дальше. Распогодилось, и блеснули лучи солнца. Вокруг нас заискрились мокрые, все в водяных бусинах листья папоротника.
   – Никогда не попадал в подобный ливень, - Инведнис первый подал голос и склонился над котелком, в котором варился наш обед, и который он успел накрыть крышкой. - Еда на месте и даже успела приготовиться. Только придется есть холодной или ждать пока подсохнут дрова. Хм, а головешки-то унесло водой… Гаст?
   Маг огня только пожал плечами и спросил у Авориэн.
   – Помогло?
   Она провела рукой по оставшимся сухими волосам, кивнула и посмотрела на то, что защитило ее от дождя.
   – Спасибо. А что это?
   – Это карта, которую когда-то нарисовал Тэрсел и подарил мне. На ней защита от воды и…, - Гаст вперил взгляд в меня.
   "… и огня", - мысленно закончил я за него. Сам ведь когда-то сказал ему об этом.
   – …И можешь и ему тоже сказать спасибо, - вместо этого заключил Гаст и, шагнув в мою сторону, тихо произнес. - Сам такую защиту накладывал?
   – Ретч.
   Гаст удивился.
   – Значит, ты тоже мокрый?
   – Что?! - зашипел я на него.
   – Ладно, ты только что остыл, не буду задавать дурацкие вопросы, - невозмутимо отозвался Гаст. - Я поговорю со Скитом. Глупо с его стороны заглядываться на Авориэн. Она не только дочь Лайтфела, но у нее так же есть законный жених.
   Нет, Гаста не обманешь, тем более, что я не мог обмануть самого себя… Я стянул с себя мокрую рубашку и принялся отжимать. Остальные были заняты примерно тем же. Потом Гаст, по просьбе Инведниса, метнул в размытое кострище небольшой огненный шар. Пламя отразилось вверх, и котелок едва не слетел с треноги. Инведнис спешно открыл крышку и тут же задул на пальцы.
   – Не сгорело? - Гаст тоже заглянул в котелок, из которого шел пар.
   – Самый раз, - удовлетворенно отозвался маг природы и принялся раскладывать еду по тарелкам.
   Потом все же удалось разыскать сухие веточки и папоротник. Гаст разжег костер, и мы смогли обсушиться вокруг него. Да и солнце на уже полностью очистившемся от туч небе этому поспособствовало. Гаст, однако, решил не ехать дальше. До заката оставалось еще три часа, но оставлять неплохое укрытие, каковым являлась лощина, маг огня не хотел. До наступления ночи ручейки и вся влага унеслась по склону, и земля успела даже просохнуть, так что мы заночевали уже не в сырости.
   – Скит, просыпайся, надо кое-что обсудить, - голос Гаста невольно разбудил и меня.
   – Я только что заснул! - с недовольством отозвался маг воды.
   – Тише ты! - шикнул на него Гаст.
   Скит поднялся, и они отошли чуть в сторону. Заговорили шепотом, но слова все же оказались отчетливо слышны.
   – Что ты себе позволяешь с Авориэн? - поинтересовался Гаст.
   – Тебя это меньше всего должно волновать.
   – С какой стати, интересно? Ты понимаешь, что делаешь?
   – Да. А тебя прежде всего волнует собственная выгода! - в сердцах бросил Скит. - Думаешь только о своей миссии и теперь трясешься, что из-за меня и Авориэн тебя не примут обратно.
   – Ты дурак! - не сдержался Гаст. - Вот уж не знаю, что ты там себе вбил в голову. Но Авориэн не для тебя.
   – Но уж точно она не для того, кого Лайтфел назвал ее женихом, - уперся Скит.
   – Скит, послушай, дело гораздо серьезнее… - Гаст еще больше понизил голос.
   Я напряг слух.
   – Тебе не кажется странным, что Авориэн и Тэрсел только и делают, что ссорятся, как встретились? - Гаст начал издалека.
   – Ты, как и все мы, знаешь причину.
   – Хорошо, задам еще один вопрос. Почему Тэрсел помог Авориэн? Тоже, вроде, известен ответ? И последнее, почему Авориэн попросила Тэрсела помочь ей? Тэрсела, а ни кого другого? Подумай, Скит, почему она решилась довериться тому, кого у нас в обители все считают своим заклятым врагом? Что это за неожиданное такое доверие?
   Скит молчал.
   – Мне кажется, они неравнодушны друг к другу…
   – Невозможно! Глупости!
   – Я сам это наблюдал… - и Гаст поведал ему о том, что видел тогда на лайфеловском обеде.
   – Нет, - Скит все еще не верил. - Подумаешь, Тэрсел поцеловал ее. Если ты вспомнишь, сколько девушек у него было, пока мы тогда путешествовали…
   – Скит, ты слушаешь меня или нет? Я сказал, что это она его поцеловала, а не наоборот. Но это не так важно. Главное же то, что она пытается досадить ему, даря улыбки тебе. И при этом даже не догадываясь, насколько опасны могут оказаться эти улыбки для тебя. Ты знаешь, что такое ссориться с Тэрселом. Он сдерживается до поры до времени, а потом… Сегодня с дождем он не сдержатся.
   – Что?!
   – Почему твоя магия для разгона грозы не сработала?
   – Буря слишком сильна, - буркнул Скит.
   – Конечно, когда Тэрсел кое-что добавил к ней от себя. Я не ощутил магии, но то, что ты не смог ничего сделать, выдало его. Ты смог бы нейтрализовать и более мощную грозу, но не ту, в которую вплетена тонкая магия. В следующий раз это может быть кое-что похуже потоков, обрушившихся тебе на голову, Скит.
   – Я поговорю с ним…
   – Не надо. Я еще раз повторяю - Авориэн не для тебя. Выброси ее из головы! И завтра она поедет со мной.
   Скит ответил молчанием и, не проронив ни слова, вернулся на свое место. Утром, однако, маг воды успел вновь посадить Авориэн позади, проигнорировав хмурый взгляд Гаста. Я же досадовал на себя. Наверное, все мы вели себя глупо, раз уж Гаст разгадал мое состояние и разглядел в грозе то, что Скит счел своей неудачей.
   Мы выбрались на дорогу и обнаружили, как вдали по направлению нашего пути неспешно ползет фургон, запряженный парой низкорослых лошадок. Рядом с ним следовали два всадника. Нагнали мы их через час. С некоторым удивлением я узнал в одном из них Гарнаша собственной персоной, остальные - тоже горцы, приезжавшие с ним тогда в Брингольд. Какой-то миг он изумленно смотрел на меня и светлых колдунов, а потом сделал вид, словно видит меня впервые. Один из его спутников оказался болен. Инведнис не мог не помочь, и мы продолжили путь вместе. Гаст завел беседу с Гарнашем, расспрашивая его о Брингольде, рудниках и, конечно же, о том, как горцы относятся к темным колдунам. Гарнаш, разумеется, выдал все, что он о нас думает. Гаст покосился на меня, но я воспринял сказанное совершенно спокойно, даром, что уже много раз подобное слышал.
   На остановке на ночлег, после ужина горцы взялись за инструменты: скрипка, лютня, флейта, тамбурин. Это была благодарность Инведнису, за то, что он помог их спутнику - больной пошел на поправку. Нежная, несколько печальная мелодия наполнила воздух, к ней добавился глубокий и красивый голос старшей женщины. А потом молодая, сестра Гарнаша отняла от губ флейту и пустилась в пляс. Я невольно залюбовался ее грациозными движениями. Гаст склонился ко мне.
   – Тэрсел, не заглядывайся на девушку. Они не терпят темных колдунов. И так посматривают на тебя с неприязнью.
   Я тихо прыснул от слов Гаста.
   – Ты полагаешь, что я не заметил этого? Нет, Гаст, они готовы меня убить! - я усмехнулся и произнес по-горски. - Где твой кинжал, Арно?
   В следующий миг клинок замер всего лишь в дюйме от моей шеи, словно наткнулся на невидимую преграду. Тихо вскрикнула Авориэн. Я бросил на нее короткий, чуть удивленный взгляд - неужто она испугалась за меня? Потом взял клинок, воткнул рядом с собой в землю и посмотрел на пораженного Гаста. Девушка, как ни в чем ни бывало, продолжала танец.
   – Ну что, Гаст, как твоя охранная магия? Не подвела бы, брось в тебя такая красотка кинжал?
   – Но ты-то ожидал этого, - парировал Гаст.
   – Случилось уже пару раз, когда не ожидал…
   Гаст в сомнении хмыкнул и забрался в фургончик, где Инведнис напоследок колдовал над больным. Ко мне подошел Гарнаш.
   – Ментепер еще жив? - спросил он.
   – Пока да.
   Он раздумчиво кивнул, потом достал откуда-то шахматы и предложил сыграть. Я не отказался. Когда Гаст выбрался из фургона, то застыл от изумления. Он никак не думал, что мы способны не то чтобы спокойно находиться рядом и вести беседу, но и играть. Я, не обращая внимания на пораженную физиономию Гаста, спрашивал Гарнаша, заезжал ли он еще в Брингольде и не видел ли Ретча. Он покачал головой и ответил, что появится в Брингольде тоже не раньше осени, а пока что они еще немного проедут по тракту до Тапери и затем повернут на юг. Через какое-то время партия зашла в тупик, и мы решили остановиться на этом. Все потихоньку стали устраиваться для сна вокруг костра. Я повел Шэда к небольшой речушке - жеребцу захотелось пить, и заодно прошелся по нему щеткой. К берегу скользнула тень.
   – Я не верила брату, когда он рассказывал, будто ты сам чистишь своего коня, - произнесла она. - Верни мой кинжал.
   – Хороший клинок, - я протянул его Арно, а другой притянул ее за талию к себе.
   Губы Арно коснулись моих, но тут Шэд ревниво пихнул ее в плечо. Я не удержал девушку, и она свалилась в воду.
   – Шэд, прекрати, - я чуть шлепнул его по шее и помог ей выбраться.
   – Вода ледяная, - она, чуть дрожа, прижалась ко мне.
   Я вновь было обнял ее, но острое лезвие легло между нами.
   – Нет, мой брат убьет меня, если я подарю тебе свою любовь. Он и тебя бы убил, если смог бы…
   – В этом я не сомневаюсь…
   – К тому же, - в ее глазах отражалось озорство. - Та девушка, что следует с вами не зря испугалась за тебя. Почему вы не вместе?
   – Я не знаю…
   – Я видела, как она ведет себя с колдуном, что вез ее, - заметила она. - Глупо заставлять ревновать того, кто и так неравнодушен к тебе. У нас считается, что подобное унижает мужчину.
   – И что должен делать униженный в ответ на подобное? - полушутливо поинтересовался я.
   – Отомстить.
   – Вот как? Останешься со мной до утра? Надеюсь, ты играешь в шахматы лучше, чем твой брат.
   Она засмеялась.
   – Ты уверен, что не сделаешь хуже? Да и замерзла я - моя одежда мокрая благодаря твоему коню.
   – Я ее высушу и тебя согрею. Иди сюда.
   Она сначала не поняла, что я хотел сделать, а потом изумленная смотрела на магию. Я осторожно раскрыл портал, другое его окно находилось прямиком над жарким костром. На нас дохнуло теплом. Я бросил перед порталом одеяло. Арно опустилась на него.
   – Я неважно играю в шахматы, - призналась она. - Но могу научить тебя другой нашей игре. Может, ты даже ее знаешь.
   Она достала откуда-то карты. Нам повезло и они, не успели намокнуть. Если те, кто остался у костра, и заметили наше отсутствие, то искать не собирались. Только один раз я почувствовал присутствие Гарнаша. Он постоял немного в темноте и, поняв, что ничего его сестре я причинять не собираюсь, так же неслышно удалился. Арно, похоже, этого даже не заметила. Она долго весело болтала, рассказывая о забавных случаях и казусах, произошедшие с ними во время странствий. Выиграла множество раз в игру, называемую ею горные козлики, причем я подозревал, что не без обмана. Тогда я тоже стал играть нечестно. Арно уставилась на карты в своих руках - а все они оказались одинаковы и самого высокого достоинства, чего в действительности и быть не могло. Потом перевела взгляд на меня, увидела улыбку и, оценив шутку, засмеялась.
   – А я-то думала, когда ты заметишь. Давай, кто кого ловчее обманет.
   Так пролетело пол ночи. Потом мы устали и проспали до самого утра. Незадолго до восхода меня разбудил ее легкий поцелуй.
   – Скоро мы отправляемся, - сказала она и ускользнула в предрассветные сумерки.
   Гаст пристально посмотрел на меня, когда я появился в лагере. Но я сделал вид, что не заметил его внимания. Мне даже не пришлось изображать невыспавшегося. Так что когда мы направились дальше, оставив горцев, я задремал в седле. Когда я пробудился, понял, что не зря проиграл пол ночи с Арно. Авориэн хмурилась и почти не общалась со Скитом. А на остановках утыкалась в книгу, не замечая больше его попыток ухаживания.
   С одной стороны это порадовало, но с другой… В мою сторону Авориэн и вовсе не смотрела, словно меня не существовало. И это изводило меня ничуть не меньше, чем ухаживания Скита. Вместе с тем, я осознавал, что в каком бы тупике не находились наши отношения, нам с Авориэн необходимо было объясниться. И однажды случилось, что нас невольно оставили одних. Гаст и Инведнис решили на пару часов отлучиться в какую-то близлежащую деревеньку, чтобы пополнить запасы снеди. Скит тоже куда-то запропал.