Страница:
— Хорошо, — заявил Джурабин, которому, несмотря на все несчастья, свалившиеся на его голову, гнев вернул некое подобие достоинства.
— Идемте, нужно спешить, — потянул его за собой Кааврен.
Случилось так, что Кааврен и Джурабин подошли к Портретному залу одновременно с его величеством, и, после того как Кааврен внимательно его оглядел и не нашел ничего подозрительного (Марио вел себя чрезвычайно осторожно), император Тортаалик вошел и уселся на трон. Затем двери Портретного зала открылись, чтобы впустить придворных, у которых возникла необходимость переговорить с его величеством. Первой появилась Сетра Лавоуд. Увидев ее, его величество помрачнел, но Кааврен быстро сказал:
— Сир, Сетра Лавоуд здесь по моей просьбе — речь идет о вопросах безопасности Империи.
— А что, существует какая-то угроза?
— Сир, я так не думаю, но не хочу рисковать.
— Хорошо. Что следует сделать?
— Сир, мы должны проверить Орб, чтобы убедиться в том, что с ним все в порядке.
— А он может быть не в порядке?
— Это маловероятно, сир, однако я буду чувствовать себя спокойнее, если вы позволите Сетре убедиться в том, что Орб действует так, как ему полагается.
Его величество посмотрел на Кааврена, словно пытался понять, что знает или подозревает капитан, но не говорит вслух. Наконец он проговорил:
— Хорошо. Делайте, что нужно.
— Спасибо, сир, — сказал Кааврен, а затем, поклонившись Сетре, спросил: — Миледи, вас нашла Алира?
— Нет, Пэл. Он сказал, что вы нуждаетесь в моем присутствии, но не объяснил, в чем дело. Однако я слышала ваш разговор с его величеством и понимаю, зачем я понадобилась.
— Вы нам поможете?
— Разумеется, хотя я считаю, что вряд ли можно использовать против Орба заклинание так, чтобы об этом не узнали все волшебники Империи. На самом деле, — добавила она, — Орб защищает себя, защищая его величество; обратное тоже верно. Следовательно…
— Да? — сказал Кааврен. — Следовательно?
— Единственный способ, при помощи которого можно помешать работе Орба, заключается в том, чтобы спрятать от него его величество, — иными словами, спрятать императора от Орба.
— А это реально?
— Зарика была умна, — ответила Сетра, продолжая говорить очень тихо и повернувшись спиной к придворным, чтобы никто не подслушал их разговора. — Добиться такого результата можно, только физически спрятав Орб от его величества — иначе говоря, разрушив психическую связь между ними.
— Звучит маловероятно, — заявил император, бросив взгляд на Орб, который мирно вращался у него над головой и издавал спокойное розовое сияние.
— Почти, — сказала Сетра. — Потребуется огромное количество энергии — практически необъятное — чтобы разорвать связь между его величеством и Орбом. Но даже и в этом случае задача наверняка окажется невыполнимой.
— Если будет использовано могущественное заклинание, направленное на то, чтобы проникнуть сквозь защиту Орба, почему ничего не получится?
— Я же сказала, что Зарика была умна, — улыбнувшись, проговорила Сетра. — Как только Орб почувствует присутствие мощной энергии и распознает в ней угрозу, он… ну, уйдет в себя и полностью отключится.
— И тогда, — догадался Кааврен, — связь с его величеством будет разорвана.
— Совершенно верно, — подтвердила его опасения Сетра. — Надеюсь, теперь вы понимаете, что вмешаться в его работу нельзя. Орб будет оставаться в закрытом состоянии до тех пор, пока не решит, что враждебная энергия ему больше не угрожает. А если такое случится…
— Что произойдет тогда? — спросил Кааврен.
— Тогда все волшебники Империи об этом узнают, причем немедленно, и его величество будет предупрежден об опасности — и вы тоже. Вы примете меры по его защите.
— Хорошо, я понял, — сказал Кааврен. — Если Орб будет бездействовать, ни один волшебник не сможет сотворить ни одного заклинания.
— Я не знаю, как этого добиться — Орб сделан как раз для того, чтобы предотвратить именно такую опасность. Предположим, кому-то удалось обойти защитные заклинания, наложенные на Орб. Мне бы очень хотелось познакомиться со столь могущественным волшебником. А коль скоро я еще такого не встречала, я буду продолжать считать, что ваши опасения беспочвенны.
— А следовательно, — подвел итог Кааврен, — нам совершенно не о чем беспокоиться — по крайней мере, в данном случае.
— Да.
— Тем не менее, — продолжал Кааврен, — чтобы меня успокоить, не могли бы вы проверить, все ли действует так, как должно действовать?
— Пожалуйста. Если позволит его величество.
Его величество позволил, и Сетра приблизилась к Орбу. Она просто протянула руку, не касаясь Орба, однако у всех возникло ощущение, будто она положила его на ладонь. Затем Сетра начала вглядываться в Орб. Кааврен внимательно за ней наблюдал, но по ее лицу было видно лишь, что она, словно забыв о том, где находится, полностью сосредоточилась на своей задаче. Вскоре на лбу у нее появились капельки пота. За время инспекции, продолжавшейся всего несколько минут, Орб сохранял светло-коричневый оттенок. Наконец, нахмурившись, Сетра проговорила:
— На Орб не наложено никаких заклинаний, но…
— Вас что-то беспокоит? — спросил капитан.
— Тут что-то не так.
— В каком смысле?
— Не знаю. Здесь присутствует колдовство — сильное заклинание, причем я с ним не знакома. Более того, опыт подсказывает мне, что заклинание находится в состоянии потенциала — оно еще не использовано. Но я уверена в том, что магия ждет своего часа.
Сетра продолжала хмуриться, а Кааврен подошел поближе к его величеству, одновременно внимательно оглядываясь по сторонам. Он не заметил ничего необычного, но решил посмотреть еще раз. На сей раз его глаза остановились на стене за спиной его величества. Там, как мы уже имели честь информировать читателя, висел огромный гобелен, изображавший Зарику Первую и Кайрана Завоевателя, которые пожимали друг другу руки, стоя на поле боя среди тел погибших людей Востока. Армия-победительница радостно вопила и размахивала оружием, на соседнем дереве устроился джарег, а над головой его парил феникс.
Внимание Кааврена привлекло одно из деревьев, ему показалось, что на нем появился бугорок, которого раньше там не наблюдалось. Он обнажил шпагу.
— Капитан, что…
— Минутку, сир. Возможно, все в порядке, но…
Но не все было в порядке — потому что в следующее мгновение Марио сообразил, что судьба сыграла над ним злую шутку и у него есть только два выхода — остаться на месте и быть обнаруженным или действовать без промедления. Он выбрал второе. Первым делом он бросил жемчужину на пол и раздавил ее каблуком. Марио прекрасно понимал, что ему хватит проблем с Каавреном и Сетрой Лавоуд, и надеялся вывести из строя Орб, чтобы тот не пришел на выручку его величеству. Практически одновременно он выскочил из своего укрытия за гобеленом, в котором прорезал аккуратную, незаметную щель и бросился на Кааврена, держа в одной руке рапиру, а в другой кинжал.
Сетра со своей стороны заметила, что Марио раздавил жемчужину, и, хотя она не знала, какое здесь задействовано заклинание, она собрала всю свою силу, чтобы остановить его. Кааврен стоял между убийцей и его величеством, приготовившись скрестить клинки с невысоким жилистым человеком в серо-черном одеянии. Марио, который хотел подобраться к императору, попытался заставить Кааврена отступить, атаковав его серией выпадов с применением кинжала и рапиры. Однако Кааврен стоял на месте, точно скала, и отбивал все удары, не сдвинувшись ни на шаг с занятой позиции. Через минуту ему удалось прижать убийцу к стене, и тогда он крикнул:
— Если кто-нибудь пошлет за парочкой моих гвардейцев, думаю, мы сможем заковать этого типа в кандалы, чтобы он немного успокоился.
Убийца продолжал держать в руках рапиру и кинжал, но Кааврен прижал обе его руки к стене, и потому Марио не мог ничего сделать. Кааврену он показался тихим, незаметным человеком, ничем не напоминающим наемного убийцу — даже в глазах у него не было того холодного жестокого блеска, что отличает тех, кто за деньги лишает жизни других людей. Впрочем, лицо Марио ничего не выражало, когда он смотрел на Кааврена.
Сетра, которая закончила свою работу, заметила:
— Необычное заклинание для нападения.
Его величество встал и отошел от трона, но, обнаружив, что у него нет оружия, остался стоять, хмуро разглядывая убийцу. Когда Сетра заговорила, он повернулся к ней и спросил:
— А для чего оно предназначено?
— Сир, я никогда не воспользовалась бы таким заклинанием, если бы решила кого-то убить. Теперь, нейтрализовав волшебство, я знаю, что это такое. Оно направлено на то, чтобы уничтожить память нападавшего — иными словами, джарега, которого мы видим перед собой.
Кааврен, который ни на секунду не отвел взгляда от наемного убийцы, заметил, как нечто, похожее на удивление, скользнуло по его лицу, которое, впрочем, тут же снова превратилось в равнодушную каменную маску.
— Вне всякого сомнения, — заявил его величество, — необычное заклинание для наемного убийцы, если только он не какой-нибудь фанатик. Думаю, мы скоро все узнаем.
— Вы совершенно правы, ваше величество, — обратился к нему Кааврен, — потому что прибыли мои гвардейцы, чтобы его увести. Так, господа, заберите у него оружие, а я… Ой!
Последнее восклицание было вызвано тем, что Марио неожиданно сильно ударил Кааврена ногой чуть ниже колена и тот не удержал равновесия. Если бы капитан окончательно оправился после ранения, этот трюк наверняка не сработал бы и тогда никто не знает, как разворачивалась бы наша история дальше. Однако Кааврен выпустил правую руку убийцы, и Марио рукоятью рапиры на короткое время оглушил доблестного капитана.
Следует отдать должное гвардейцам, которые первым делом подумали о безопасности его величества — и мгновенно загородили собой императора Тортаалика. Разумеется, они выполнили свой долг, но одновременно открыли Марио дорогу к двери, чем он и воспользовался без промедления. Он выскочил из комнаты еще прежде, чем Кааврен поднялся на ноги.
— Тревога! — крикнул Кааврен, сохранявший полнейшее хладнокровие. — Мы должны его поймать. Предупредить всех гвардейцев, которых сможете найти. Закрыть Крылья Дракона, Атиры, Иорича и Императорское — немедленно.
Мениа, оказавшаяся среди тех, кто пришел арестовать Марио, помчалась выполнять приказ капитана. Тем временем Кааврен взял свою шпагу, поклонился его величеству и сказал:
— Сир, у меня появились неотложные дела. Если миледи Сетра согласится охранять ваше величество…
— С удовольствием, — сказала Сетра.
— … я займусь своими обязанностями, зная, что ваше величество в надежных руках.
Не говоря больше ни слова, он повернулся и поспешил на поиски убийцы. Историк множество раз читает слова «Безобразная организация охраны дворца» или «никто не задумывался о необходимости охранять персону императора» в произведениях, которые описывают события, происходившие примерно в то время, что интересует и нас. Ни в одном из них не упоминается имя Кааврена, вне всякого сомнения, по той причине, что никто из авторов не знал, как звали капитана гвардии Тортаалика. Однако его имя и деяния являются общественным достоянием, несмотря на то что, возможно, мотивы, им двигавшие, или информация, позволяющая в них разобраться, не всегда лежат на поверхности и требуются серьезные усилия, чтобы их найти. Что заставляет историков (во многих случаях чрезвычайно способных в других отношениях) игнорировать свои обязанности и не проверять все факты? У нас нет ответа на этот вопрос. К счастью, мы не обязаны анализировать ошибки наших коллег, но лишь настаиваем на правдивости нашего повествования.
В действительности, о безопасности его величества очень даже задумывались — об этом позаботился Г'ерет, который до конца жизни не слишком доверял способностям Орба в данной области. Кааврен унаследовал его должность вместе с пряжкой для плаща, удостоверявшей его капитанскую должность; и мы непростительно нарушим наш долг, если не дадим читателю понять, что тиаса относился к своим обязанностям самым серьезным образом.
Однако здесь нам следует привлечь внимание читателя к нескольким существенным деталям. Во-первых, в нашу счастливую эру при подобных обстоятельствах капитану достаточно пожелать, чтобы прибыло подкрепление, и оно немедленно появляется, но в те времена почти не имелось никаких мгновенных средств связи. Поэтому, когда Кааврен приказал прислать еще гвардейцев, чтобы схватить убийцу, рядом оказалось лишь двое его людей, стоявших на страже у входа в комнату.
На то, чтобы получить подкрепление, ушло по меньшей мере три или четыре минуты. Читатель (а также будущий историк, который пожелает разобраться в данном вопросе) должен помнить, что из-за своих ранений Кааврен в тот день был не в лучшей форме. К тому же его гвардейцы либо отдыхали после затянувшегося дежурства, либо очень нуждались в передышке.
Конечно, Марио нашел и использовал слабости защитных построений Кааврена. Более того, даже если бы капитан и его гвардейцы находились в своей лучшей форме, убийца все равно отыскал бы способ проникнуть в тронный зал. Однако весьма вероятно — мы практически уверены, — что если бы Кааврен располагал тогда лучшими средствами связи; и если бы гвардейцы были отдохнувшими и более многочисленными, а сам Кааврен не получил бы ранений, Марио никогда не сумел бы выскользнуть из Портретного зала, а если бы ему это и удалось, его немедленно схватили бы.
Но обстоятельства сложились именно так, а не иначе, и задача, поставленная перед гвардейцами, оказалась достаточно сложной. Они искали Марио по всему Императорскому крылу, а Кааврен, послав за дополнительными гвардейцами, сам возглавил погоню, используя несколько десятков гвардейцев, которые докладывали ему о том, как идут поиски.
Кто мог бы проследить путь Марио через Императорское крыло? Со слов поваров мы знаем, что он прошел через кухни; садовник видел, как он перебрался через низкую крышу возле Крыла Атиры. От оглушенной Мениа, в левое бедро которой к тому же сначала угодил метко брошенный кинжал, мы узнали, что Марио рискнул спуститься в туннель, соединяющий Императорское крыло с Крылом Лиорна. Брадик, хранитель колокольчиков, рассказал, что в плаще, снятом с Мениа, Марио явился в Крыло Дракона — последнее место, где его могли искать, и уже намеревался покинуть его — и так бы и сделал, пройдя через казармы гвардейцев, если бы не Тэк, прекрасно знавший всех, кто носил форму батальона. Капрал сразу понял, что произошло, и поднял тревогу.
Именно в этот момент Марио едва не поймали, однако оказалось, что убийца знает географию крыла гораздо лучше, чем думали гвардейцы, — даже лучше, чем кое-кто из его преследователей. Он забежал в помещение, которое выглядело как кладовая, на втором этаже Крыла Дракона, но на самом деле имело второй выход — возле лестницы, ведущей на третий этаж, где находились пустовавшие покои Лавоудов, — все они по приказу Сетры бросились на поиски наемного убийцы.
К этому моменту Марио избавился от плаща и остался в облегающем серо-черном костюме, набитом оружием. На левой руке у него кровоточила царапина, след от клинка Кааврена. И тут, выйдя из узкого прохода, Марио лицом к лицу столкнулся с Алирой э'Кайран.
Мгновение они разглядывали друг друга. Алиру, казалось, нисколько не обеспокоило то, что в руке у Марио зажата обнаженная рапира. А Марио, увидевший перед собой такую неземную красоту, решил, что его убили во время погони и он смотрит в глаза своей награде на Дороге Мертвых. Если уж быть честным до конца, он страстно пожелал, чтобы так оно и оказалось. Однако тут Марио вспомнил, что его жизнь еще не закончена и ему нужно завершить кое-какие дела, поэтому после короткого размышления он подумал, что смерть может немного подождать.
— Вы джарег, — сказала Алира.
— А вы — самая красивая женщина, которая когда-либо жила, или будет жить, в Империи, или где бы то ни было еще.
— Ну… — ответила Алира.
— Я оказался, — признался Марио, — перед трудной дилеммой.
— Да, жизнь полна проблем, — согласилась Алира. — И в чем состоит ваша?
— Бежать ли дальше, чтобы спасти свою жизнь, или остаться здесь и смотреть на вас.
Алира позволила себе улыбнуться.
— Я бы на вашем месте, — ответила она, — выбрала жизнь.
— И все же…
— Кто за вами гонится?
Марио рассмеялся.
— Лучше спросите: а кто нет?
— Ну и что вы сделали?
— Они считают, что я пытался убить его величество.
— Убить его величество? — удивилась Алира. — Прекрасная мысль; его величество должен умереть.
— Неужели вы так считаете?
— Конечно. Однако вы сказали: «Они думают».
— Да, сказал.
— Значит, они ошибаются?
— О, частично они правы.
— Частично?
— Да.
— Вы не хотите объяснить?
— Я думал, что должен убить его величество, и именно так и собирался поступить. Более того, я даже предпринял попытку…
— Да?
— Но те, для кого я должен был убить его величество…
— Вы выполняли чье-то поручение?
— За деньги.
На мгновение лицо Алиры потемнело, но потом она сказала:
— Вы же джарег.
— Да. А вы красивы.
— Вы уже это говорили.
— А вы уже…
— Да. Но продолжайте свою историю.
— Выяснилось, что я должен был лишь совершить попытку покушения, после чего мой разум был бы уничтожен, чтобы я не мог указать на тех, кто меня нанял.
Алира нахмурилась.
— Должно быть, они заплатили вам огромную сумму.
— Она недостаточна.
— Но тогда…
— Меня предали, вы же видите; очевидно, кто-то хотел, чтобы было совершено неудачное покушение на жизнь его величества, — и меня выбрали на эту роль, после чего от меня намеревались избавиться.
— Понимаю. Вот только…
— Да. Только я остался жив, мой разум не уничтожен, и у меня еще есть шанс спастись.
— И если вам будет сопутствовать удача, вы еще раз попытаетесь убить его величество?
— Нет.
— Ах вот оно что, — с некоторым разочарованием проговорила Алира.
— Но я обязательно поговорю с теми, кто поручил мне эту миссию, причем поговорю так, что у них не возникнет никаких сомнений относительно моего мнения по данному вопросу.
— Ну, тут я вас понимаю. Но если вас ищут, вам не следует терять времени.
— Я уже сказал, мне трудно сделать выбор.
— Как, неужели вы серьезно? Спасти свою жизнь или остаться, чтобы смотреть на меня? И вам трудно выбрать?
— Да.
— Вы безумны.
— Конечно, в некотором смысле я безумен.
— И все же…
— Я принял решение.
— И каков же ваш выбор?
— Я останусь стоять здесь и буду смотреть на вас до тех пор, пока меня не уведут гвардейцы, поскольку каждая лишняя секунда, проведенная рядом с вами, позволит мне запомнить каждый нюанс вашего облика и подарит долгие часы наслаждения в будущем, так что…
— Пойдемте со мной.
— И куда мы направляемся?
— Сначала по коридору, а потом вниз по лестнице.
— Ну а потом?
— К окну, которое мы откроем, вот так.
— И все же я не…
— А теперь мы войдем в комнату, которая все еще принадлежит мне, как дочери наследника трона. Вы останетесь здесь, а я встану у двери, и если кто-нибудь попытается войти, я его убью.
Марио сглотнул:
— Но вы же леди дракон, — наконец произнес он.
— Да, — ответила Алира. — А вы красивы.
Трудно преувеличить эффект, который произвели на Марио ее слова. Он отступил на два шага и опустился на стул, где остался сидеть, полностью потеряв представление о том, что происходит вокруг. Он даже толком не разобрал, о чем говорила Алира с Тэком, который появился в компании с двумя гвардейцами. Капрал застал Алиру выглядывающей из открытого окна в конце коридора.
— Миледи! — вскричал Тэк.
— Вы ищете стройного человека в серо-черном костюме с легкой раной на руке?
— Да. Вы его видели?
— Я полагаю, да, — ответила Алира, продолжая смотреть в открытое окно.
Гвардейцы рассыпались в благодарностях, вышли из дворца через окно и устремились по единственно возможному пути в сторону Крыла Лиорна, а Алира вернулась в свои покои и закрыла за собой дверь.
— Как вас зовут? — спросила она.
— Марио, миледи.
— А я Алира э'Кайран. Вы останетесь здесь в течение часа, после чего я покажу вам, как покинуть дворец.
— Миледи…
— Да?
— Я не знаю, как мне вас отблагодарить.
— Мне известен один способ, — заявила Алира.
Для Кааврена следующие два часа стали самыми активными в его жизни, полными разнообразных действий, — он успел поговорить с тридцатью одним человеком, которые видели Марио; изучил отметки, оставленные возле одиннадцати распахнутых окон. Несколько раз просмотрел планы дворца; трижды обнаружил следы крови в тех местах, где их не должно было быть; отдал приказы об изменении направления поисков. В конце концов он нашел важный отпечаток ноги, после чего пришел к выводу, что преступник сбежал.
Однако на этом его деятельность не закончилась — Кааврен решил найти ответы на некоторые вопросы: открытое окно, сквозь которое Марио не пролезал, закрытое окно, через которое он ускользнул из дворца, а также отсутствие любых следов, и прежде всего крови, там, где они должны были быть, — о чем мы уже упоминали. Поэтому он провел еще один час, допрашивая свидетелей, и в результате у него появились вполне определенные подозрения.
Еще час он ползал на коленях на земле возле Крыла Дракона, периодически обращаясь к планам дворца, после чего его подозрения — какими бы неприятными они ему ни казались — переросли в уверенность. Кааврен немедленно направился к его величеству (ему скова пришлось прервать его обед) и рассказал о том, что ему удалось обнаружить и как он может доказать справедливость своих выводов.
Его величество отдал единственно возможный в подобных обстоятельствах приказ, и на сей раз у Кааврена не возникло ни малейших возражений. Таким образом, в пятом часу после полудня, в шестнадцатый день месяца валлиста, в пятьсот тридцать второй год правления его величества Тортаалика I, Кааврен, с бледным от ярости лицом, постучал в двери покоев Алиры э'Кайран. Когда его впустили, тиаса сказал:
— Мадам, я имею честь арестовать вас именем императора; пожалуйста, отдайте мне свою шпагу и следуйте за мной.
Алира слегка склонила голову и протянула ему шпагу.
— Что вас так задержало? — спросила она.
ГЛАВА 28
— Идемте, нужно спешить, — потянул его за собой Кааврен.
Случилось так, что Кааврен и Джурабин подошли к Портретному залу одновременно с его величеством, и, после того как Кааврен внимательно его оглядел и не нашел ничего подозрительного (Марио вел себя чрезвычайно осторожно), император Тортаалик вошел и уселся на трон. Затем двери Портретного зала открылись, чтобы впустить придворных, у которых возникла необходимость переговорить с его величеством. Первой появилась Сетра Лавоуд. Увидев ее, его величество помрачнел, но Кааврен быстро сказал:
— Сир, Сетра Лавоуд здесь по моей просьбе — речь идет о вопросах безопасности Империи.
— А что, существует какая-то угроза?
— Сир, я так не думаю, но не хочу рисковать.
— Хорошо. Что следует сделать?
— Сир, мы должны проверить Орб, чтобы убедиться в том, что с ним все в порядке.
— А он может быть не в порядке?
— Это маловероятно, сир, однако я буду чувствовать себя спокойнее, если вы позволите Сетре убедиться в том, что Орб действует так, как ему полагается.
Его величество посмотрел на Кааврена, словно пытался понять, что знает или подозревает капитан, но не говорит вслух. Наконец он проговорил:
— Хорошо. Делайте, что нужно.
— Спасибо, сир, — сказал Кааврен, а затем, поклонившись Сетре, спросил: — Миледи, вас нашла Алира?
— Нет, Пэл. Он сказал, что вы нуждаетесь в моем присутствии, но не объяснил, в чем дело. Однако я слышала ваш разговор с его величеством и понимаю, зачем я понадобилась.
— Вы нам поможете?
— Разумеется, хотя я считаю, что вряд ли можно использовать против Орба заклинание так, чтобы об этом не узнали все волшебники Империи. На самом деле, — добавила она, — Орб защищает себя, защищая его величество; обратное тоже верно. Следовательно…
— Да? — сказал Кааврен. — Следовательно?
— Единственный способ, при помощи которого можно помешать работе Орба, заключается в том, чтобы спрятать от него его величество, — иными словами, спрятать императора от Орба.
— А это реально?
— Зарика была умна, — ответила Сетра, продолжая говорить очень тихо и повернувшись спиной к придворным, чтобы никто не подслушал их разговора. — Добиться такого результата можно, только физически спрятав Орб от его величества — иначе говоря, разрушив психическую связь между ними.
— Звучит маловероятно, — заявил император, бросив взгляд на Орб, который мирно вращался у него над головой и издавал спокойное розовое сияние.
— Почти, — сказала Сетра. — Потребуется огромное количество энергии — практически необъятное — чтобы разорвать связь между его величеством и Орбом. Но даже и в этом случае задача наверняка окажется невыполнимой.
— Если будет использовано могущественное заклинание, направленное на то, чтобы проникнуть сквозь защиту Орба, почему ничего не получится?
— Я же сказала, что Зарика была умна, — улыбнувшись, проговорила Сетра. — Как только Орб почувствует присутствие мощной энергии и распознает в ней угрозу, он… ну, уйдет в себя и полностью отключится.
— И тогда, — догадался Кааврен, — связь с его величеством будет разорвана.
— Совершенно верно, — подтвердила его опасения Сетра. — Надеюсь, теперь вы понимаете, что вмешаться в его работу нельзя. Орб будет оставаться в закрытом состоянии до тех пор, пока не решит, что враждебная энергия ему больше не угрожает. А если такое случится…
— Что произойдет тогда? — спросил Кааврен.
— Тогда все волшебники Империи об этом узнают, причем немедленно, и его величество будет предупрежден об опасности — и вы тоже. Вы примете меры по его защите.
— Хорошо, я понял, — сказал Кааврен. — Если Орб будет бездействовать, ни один волшебник не сможет сотворить ни одного заклинания.
— Я не знаю, как этого добиться — Орб сделан как раз для того, чтобы предотвратить именно такую опасность. Предположим, кому-то удалось обойти защитные заклинания, наложенные на Орб. Мне бы очень хотелось познакомиться со столь могущественным волшебником. А коль скоро я еще такого не встречала, я буду продолжать считать, что ваши опасения беспочвенны.
— А следовательно, — подвел итог Кааврен, — нам совершенно не о чем беспокоиться — по крайней мере, в данном случае.
— Да.
— Тем не менее, — продолжал Кааврен, — чтобы меня успокоить, не могли бы вы проверить, все ли действует так, как должно действовать?
— Пожалуйста. Если позволит его величество.
Его величество позволил, и Сетра приблизилась к Орбу. Она просто протянула руку, не касаясь Орба, однако у всех возникло ощущение, будто она положила его на ладонь. Затем Сетра начала вглядываться в Орб. Кааврен внимательно за ней наблюдал, но по ее лицу было видно лишь, что она, словно забыв о том, где находится, полностью сосредоточилась на своей задаче. Вскоре на лбу у нее появились капельки пота. За время инспекции, продолжавшейся всего несколько минут, Орб сохранял светло-коричневый оттенок. Наконец, нахмурившись, Сетра проговорила:
— На Орб не наложено никаких заклинаний, но…
— Вас что-то беспокоит? — спросил капитан.
— Тут что-то не так.
— В каком смысле?
— Не знаю. Здесь присутствует колдовство — сильное заклинание, причем я с ним не знакома. Более того, опыт подсказывает мне, что заклинание находится в состоянии потенциала — оно еще не использовано. Но я уверена в том, что магия ждет своего часа.
Сетра продолжала хмуриться, а Кааврен подошел поближе к его величеству, одновременно внимательно оглядываясь по сторонам. Он не заметил ничего необычного, но решил посмотреть еще раз. На сей раз его глаза остановились на стене за спиной его величества. Там, как мы уже имели честь информировать читателя, висел огромный гобелен, изображавший Зарику Первую и Кайрана Завоевателя, которые пожимали друг другу руки, стоя на поле боя среди тел погибших людей Востока. Армия-победительница радостно вопила и размахивала оружием, на соседнем дереве устроился джарег, а над головой его парил феникс.
Внимание Кааврена привлекло одно из деревьев, ему показалось, что на нем появился бугорок, которого раньше там не наблюдалось. Он обнажил шпагу.
— Капитан, что…
— Минутку, сир. Возможно, все в порядке, но…
Но не все было в порядке — потому что в следующее мгновение Марио сообразил, что судьба сыграла над ним злую шутку и у него есть только два выхода — остаться на месте и быть обнаруженным или действовать без промедления. Он выбрал второе. Первым делом он бросил жемчужину на пол и раздавил ее каблуком. Марио прекрасно понимал, что ему хватит проблем с Каавреном и Сетрой Лавоуд, и надеялся вывести из строя Орб, чтобы тот не пришел на выручку его величеству. Практически одновременно он выскочил из своего укрытия за гобеленом, в котором прорезал аккуратную, незаметную щель и бросился на Кааврена, держа в одной руке рапиру, а в другой кинжал.
Сетра со своей стороны заметила, что Марио раздавил жемчужину, и, хотя она не знала, какое здесь задействовано заклинание, она собрала всю свою силу, чтобы остановить его. Кааврен стоял между убийцей и его величеством, приготовившись скрестить клинки с невысоким жилистым человеком в серо-черном одеянии. Марио, который хотел подобраться к императору, попытался заставить Кааврена отступить, атаковав его серией выпадов с применением кинжала и рапиры. Однако Кааврен стоял на месте, точно скала, и отбивал все удары, не сдвинувшись ни на шаг с занятой позиции. Через минуту ему удалось прижать убийцу к стене, и тогда он крикнул:
— Если кто-нибудь пошлет за парочкой моих гвардейцев, думаю, мы сможем заковать этого типа в кандалы, чтобы он немного успокоился.
Убийца продолжал держать в руках рапиру и кинжал, но Кааврен прижал обе его руки к стене, и потому Марио не мог ничего сделать. Кааврену он показался тихим, незаметным человеком, ничем не напоминающим наемного убийцу — даже в глазах у него не было того холодного жестокого блеска, что отличает тех, кто за деньги лишает жизни других людей. Впрочем, лицо Марио ничего не выражало, когда он смотрел на Кааврена.
Сетра, которая закончила свою работу, заметила:
— Необычное заклинание для нападения.
Его величество встал и отошел от трона, но, обнаружив, что у него нет оружия, остался стоять, хмуро разглядывая убийцу. Когда Сетра заговорила, он повернулся к ней и спросил:
— А для чего оно предназначено?
— Сир, я никогда не воспользовалась бы таким заклинанием, если бы решила кого-то убить. Теперь, нейтрализовав волшебство, я знаю, что это такое. Оно направлено на то, чтобы уничтожить память нападавшего — иными словами, джарега, которого мы видим перед собой.
Кааврен, который ни на секунду не отвел взгляда от наемного убийцы, заметил, как нечто, похожее на удивление, скользнуло по его лицу, которое, впрочем, тут же снова превратилось в равнодушную каменную маску.
— Вне всякого сомнения, — заявил его величество, — необычное заклинание для наемного убийцы, если только он не какой-нибудь фанатик. Думаю, мы скоро все узнаем.
— Вы совершенно правы, ваше величество, — обратился к нему Кааврен, — потому что прибыли мои гвардейцы, чтобы его увести. Так, господа, заберите у него оружие, а я… Ой!
Последнее восклицание было вызвано тем, что Марио неожиданно сильно ударил Кааврена ногой чуть ниже колена и тот не удержал равновесия. Если бы капитан окончательно оправился после ранения, этот трюк наверняка не сработал бы и тогда никто не знает, как разворачивалась бы наша история дальше. Однако Кааврен выпустил правую руку убийцы, и Марио рукоятью рапиры на короткое время оглушил доблестного капитана.
Следует отдать должное гвардейцам, которые первым делом подумали о безопасности его величества — и мгновенно загородили собой императора Тортаалика. Разумеется, они выполнили свой долг, но одновременно открыли Марио дорогу к двери, чем он и воспользовался без промедления. Он выскочил из комнаты еще прежде, чем Кааврен поднялся на ноги.
— Тревога! — крикнул Кааврен, сохранявший полнейшее хладнокровие. — Мы должны его поймать. Предупредить всех гвардейцев, которых сможете найти. Закрыть Крылья Дракона, Атиры, Иорича и Императорское — немедленно.
Мениа, оказавшаяся среди тех, кто пришел арестовать Марио, помчалась выполнять приказ капитана. Тем временем Кааврен взял свою шпагу, поклонился его величеству и сказал:
— Сир, у меня появились неотложные дела. Если миледи Сетра согласится охранять ваше величество…
— С удовольствием, — сказала Сетра.
— … я займусь своими обязанностями, зная, что ваше величество в надежных руках.
Не говоря больше ни слова, он повернулся и поспешил на поиски убийцы. Историк множество раз читает слова «Безобразная организация охраны дворца» или «никто не задумывался о необходимости охранять персону императора» в произведениях, которые описывают события, происходившие примерно в то время, что интересует и нас. Ни в одном из них не упоминается имя Кааврена, вне всякого сомнения, по той причине, что никто из авторов не знал, как звали капитана гвардии Тортаалика. Однако его имя и деяния являются общественным достоянием, несмотря на то что, возможно, мотивы, им двигавшие, или информация, позволяющая в них разобраться, не всегда лежат на поверхности и требуются серьезные усилия, чтобы их найти. Что заставляет историков (во многих случаях чрезвычайно способных в других отношениях) игнорировать свои обязанности и не проверять все факты? У нас нет ответа на этот вопрос. К счастью, мы не обязаны анализировать ошибки наших коллег, но лишь настаиваем на правдивости нашего повествования.
В действительности, о безопасности его величества очень даже задумывались — об этом позаботился Г'ерет, который до конца жизни не слишком доверял способностям Орба в данной области. Кааврен унаследовал его должность вместе с пряжкой для плаща, удостоверявшей его капитанскую должность; и мы непростительно нарушим наш долг, если не дадим читателю понять, что тиаса относился к своим обязанностям самым серьезным образом.
Однако здесь нам следует привлечь внимание читателя к нескольким существенным деталям. Во-первых, в нашу счастливую эру при подобных обстоятельствах капитану достаточно пожелать, чтобы прибыло подкрепление, и оно немедленно появляется, но в те времена почти не имелось никаких мгновенных средств связи. Поэтому, когда Кааврен приказал прислать еще гвардейцев, чтобы схватить убийцу, рядом оказалось лишь двое его людей, стоявших на страже у входа в комнату.
На то, чтобы получить подкрепление, ушло по меньшей мере три или четыре минуты. Читатель (а также будущий историк, который пожелает разобраться в данном вопросе) должен помнить, что из-за своих ранений Кааврен в тот день был не в лучшей форме. К тому же его гвардейцы либо отдыхали после затянувшегося дежурства, либо очень нуждались в передышке.
Конечно, Марио нашел и использовал слабости защитных построений Кааврена. Более того, даже если бы капитан и его гвардейцы находились в своей лучшей форме, убийца все равно отыскал бы способ проникнуть в тронный зал. Однако весьма вероятно — мы практически уверены, — что если бы Кааврен располагал тогда лучшими средствами связи; и если бы гвардейцы были отдохнувшими и более многочисленными, а сам Кааврен не получил бы ранений, Марио никогда не сумел бы выскользнуть из Портретного зала, а если бы ему это и удалось, его немедленно схватили бы.
Но обстоятельства сложились именно так, а не иначе, и задача, поставленная перед гвардейцами, оказалась достаточно сложной. Они искали Марио по всему Императорскому крылу, а Кааврен, послав за дополнительными гвардейцами, сам возглавил погоню, используя несколько десятков гвардейцев, которые докладывали ему о том, как идут поиски.
Кто мог бы проследить путь Марио через Императорское крыло? Со слов поваров мы знаем, что он прошел через кухни; садовник видел, как он перебрался через низкую крышу возле Крыла Атиры. От оглушенной Мениа, в левое бедро которой к тому же сначала угодил метко брошенный кинжал, мы узнали, что Марио рискнул спуститься в туннель, соединяющий Императорское крыло с Крылом Лиорна. Брадик, хранитель колокольчиков, рассказал, что в плаще, снятом с Мениа, Марио явился в Крыло Дракона — последнее место, где его могли искать, и уже намеревался покинуть его — и так бы и сделал, пройдя через казармы гвардейцев, если бы не Тэк, прекрасно знавший всех, кто носил форму батальона. Капрал сразу понял, что произошло, и поднял тревогу.
Именно в этот момент Марио едва не поймали, однако оказалось, что убийца знает географию крыла гораздо лучше, чем думали гвардейцы, — даже лучше, чем кое-кто из его преследователей. Он забежал в помещение, которое выглядело как кладовая, на втором этаже Крыла Дракона, но на самом деле имело второй выход — возле лестницы, ведущей на третий этаж, где находились пустовавшие покои Лавоудов, — все они по приказу Сетры бросились на поиски наемного убийцы.
К этому моменту Марио избавился от плаща и остался в облегающем серо-черном костюме, набитом оружием. На левой руке у него кровоточила царапина, след от клинка Кааврена. И тут, выйдя из узкого прохода, Марио лицом к лицу столкнулся с Алирой э'Кайран.
Мгновение они разглядывали друг друга. Алиру, казалось, нисколько не обеспокоило то, что в руке у Марио зажата обнаженная рапира. А Марио, увидевший перед собой такую неземную красоту, решил, что его убили во время погони и он смотрит в глаза своей награде на Дороге Мертвых. Если уж быть честным до конца, он страстно пожелал, чтобы так оно и оказалось. Однако тут Марио вспомнил, что его жизнь еще не закончена и ему нужно завершить кое-какие дела, поэтому после короткого размышления он подумал, что смерть может немного подождать.
— Вы джарег, — сказала Алира.
— А вы — самая красивая женщина, которая когда-либо жила, или будет жить, в Империи, или где бы то ни было еще.
— Ну… — ответила Алира.
— Я оказался, — признался Марио, — перед трудной дилеммой.
— Да, жизнь полна проблем, — согласилась Алира. — И в чем состоит ваша?
— Бежать ли дальше, чтобы спасти свою жизнь, или остаться здесь и смотреть на вас.
Алира позволила себе улыбнуться.
— Я бы на вашем месте, — ответила она, — выбрала жизнь.
— И все же…
— Кто за вами гонится?
Марио рассмеялся.
— Лучше спросите: а кто нет?
— Ну и что вы сделали?
— Они считают, что я пытался убить его величество.
— Убить его величество? — удивилась Алира. — Прекрасная мысль; его величество должен умереть.
— Неужели вы так считаете?
— Конечно. Однако вы сказали: «Они думают».
— Да, сказал.
— Значит, они ошибаются?
— О, частично они правы.
— Частично?
— Да.
— Вы не хотите объяснить?
— Я думал, что должен убить его величество, и именно так и собирался поступить. Более того, я даже предпринял попытку…
— Да?
— Но те, для кого я должен был убить его величество…
— Вы выполняли чье-то поручение?
— За деньги.
На мгновение лицо Алиры потемнело, но потом она сказала:
— Вы же джарег.
— Да. А вы красивы.
— Вы уже это говорили.
— А вы уже…
— Да. Но продолжайте свою историю.
— Выяснилось, что я должен был лишь совершить попытку покушения, после чего мой разум был бы уничтожен, чтобы я не мог указать на тех, кто меня нанял.
Алира нахмурилась.
— Должно быть, они заплатили вам огромную сумму.
— Она недостаточна.
— Но тогда…
— Меня предали, вы же видите; очевидно, кто-то хотел, чтобы было совершено неудачное покушение на жизнь его величества, — и меня выбрали на эту роль, после чего от меня намеревались избавиться.
— Понимаю. Вот только…
— Да. Только я остался жив, мой разум не уничтожен, и у меня еще есть шанс спастись.
— И если вам будет сопутствовать удача, вы еще раз попытаетесь убить его величество?
— Нет.
— Ах вот оно что, — с некоторым разочарованием проговорила Алира.
— Но я обязательно поговорю с теми, кто поручил мне эту миссию, причем поговорю так, что у них не возникнет никаких сомнений относительно моего мнения по данному вопросу.
— Ну, тут я вас понимаю. Но если вас ищут, вам не следует терять времени.
— Я уже сказал, мне трудно сделать выбор.
— Как, неужели вы серьезно? Спасти свою жизнь или остаться, чтобы смотреть на меня? И вам трудно выбрать?
— Да.
— Вы безумны.
— Конечно, в некотором смысле я безумен.
— И все же…
— Я принял решение.
— И каков же ваш выбор?
— Я останусь стоять здесь и буду смотреть на вас до тех пор, пока меня не уведут гвардейцы, поскольку каждая лишняя секунда, проведенная рядом с вами, позволит мне запомнить каждый нюанс вашего облика и подарит долгие часы наслаждения в будущем, так что…
— Пойдемте со мной.
— И куда мы направляемся?
— Сначала по коридору, а потом вниз по лестнице.
— Ну а потом?
— К окну, которое мы откроем, вот так.
— И все же я не…
— А теперь мы войдем в комнату, которая все еще принадлежит мне, как дочери наследника трона. Вы останетесь здесь, а я встану у двери, и если кто-нибудь попытается войти, я его убью.
Марио сглотнул:
— Но вы же леди дракон, — наконец произнес он.
— Да, — ответила Алира. — А вы красивы.
Трудно преувеличить эффект, который произвели на Марио ее слова. Он отступил на два шага и опустился на стул, где остался сидеть, полностью потеряв представление о том, что происходит вокруг. Он даже толком не разобрал, о чем говорила Алира с Тэком, который появился в компании с двумя гвардейцами. Капрал застал Алиру выглядывающей из открытого окна в конце коридора.
— Миледи! — вскричал Тэк.
— Вы ищете стройного человека в серо-черном костюме с легкой раной на руке?
— Да. Вы его видели?
— Я полагаю, да, — ответила Алира, продолжая смотреть в открытое окно.
Гвардейцы рассыпались в благодарностях, вышли из дворца через окно и устремились по единственно возможному пути в сторону Крыла Лиорна, а Алира вернулась в свои покои и закрыла за собой дверь.
— Как вас зовут? — спросила она.
— Марио, миледи.
— А я Алира э'Кайран. Вы останетесь здесь в течение часа, после чего я покажу вам, как покинуть дворец.
— Миледи…
— Да?
— Я не знаю, как мне вас отблагодарить.
— Мне известен один способ, — заявила Алира.
Для Кааврена следующие два часа стали самыми активными в его жизни, полными разнообразных действий, — он успел поговорить с тридцатью одним человеком, которые видели Марио; изучил отметки, оставленные возле одиннадцати распахнутых окон. Несколько раз просмотрел планы дворца; трижды обнаружил следы крови в тех местах, где их не должно было быть; отдал приказы об изменении направления поисков. В конце концов он нашел важный отпечаток ноги, после чего пришел к выводу, что преступник сбежал.
Однако на этом его деятельность не закончилась — Кааврен решил найти ответы на некоторые вопросы: открытое окно, сквозь которое Марио не пролезал, закрытое окно, через которое он ускользнул из дворца, а также отсутствие любых следов, и прежде всего крови, там, где они должны были быть, — о чем мы уже упоминали. Поэтому он провел еще один час, допрашивая свидетелей, и в результате у него появились вполне определенные подозрения.
Еще час он ползал на коленях на земле возле Крыла Дракона, периодически обращаясь к планам дворца, после чего его подозрения — какими бы неприятными они ему ни казались — переросли в уверенность. Кааврен немедленно направился к его величеству (ему скова пришлось прервать его обед) и рассказал о том, что ему удалось обнаружить и как он может доказать справедливость своих выводов.
Его величество отдал единственно возможный в подобных обстоятельствах приказ, и на сей раз у Кааврена не возникло ни малейших возражений. Таким образом, в пятом часу после полудня, в шестнадцатый день месяца валлиста, в пятьсот тридцать второй год правления его величества Тортаалика I, Кааврен, с бледным от ярости лицом, постучал в двери покоев Алиры э'Кайран. Когда его впустили, тиаса сказал:
— Мадам, я имею честь арестовать вас именем императора; пожалуйста, отдайте мне свою шпагу и следуйте за мной.
Алира слегка склонила голову и протянула ему шпагу.
— Что вас так задержало? — спросила она.
ГЛАВА 28
В которой рассказывается о состоянии дел в Империи в самый канун кризиса
Сейчас нам придется вновь обратить наше внимание на лагерь Адрона, в котором расположились солдаты, готовые вскочить в седло, убивать и быть убитыми по малейшему желанию его высочества принца Адрона э'Кайрана, герцога Истменсуотча и наследника трона от Дома Дракона. Лагерь находился в состоянии, хорошо знакомом всякому военному человеку, — в любой момент воины Адрона могли сняться с места, устремиться в атаку или перейти к обороне. Призыв к началу военных действий прозвучал без официального приказа, когда вчера они стремительно покинули окраины Драгейры. Все знали, что приближается сражение и ждать осталось совсем недолго.
Солдаты шепотом рассказывали друг другу, что его величество направил против них армию и она очень скоро появится на вершинах ближайших холмов. Кое-кто утверждал, будто они слышали, как Адрон приказал своей дочери и Сетре Лавоуд украсть Орб с головы его величества и что лорд Адрон займет город, как только узнает об успешном окончании миссии. Однако многие считали, что Адрон попросту ждет донесения разведки, выбирая благоприятный момент для штурма города. В любом случае солдаты изучали окрестности — нет ли следов шпионов или посланцев, а так как тех и других хватало — впрочем, все они принадлежали самому Адрону, — несколько раз поднималась ложная тревога. Но никто не пытался наказывать и даже не ругал наблюдателей.
Посланец, явившийся из дворца в седьмом часу после полудня, был встречен с большим интересом. Когда его проводили к Адрону, весь лагерь не спускал глаз с шатра в надежде узнать что-нибудь по выражению лица лорда Адрона, когда он выйдет к своим войскам.
Внутри шатра Айрич беседовал с его высочеством, когда появился посланец; теперь лиорн наблюдал за Адроном, который смотрел на желтый пергамент в своей руке так, словно хотел, чтобы тот загорелся. (На самом деле этого никак не могло быть, поскольку в противном случае пергамент действительно бы сгорел.) Возможно, было бы правильнее сказать, что горел лиорн — сгорал от нетерпения узнать, что написано в послании, заставившем его высочество сначала побледнеть, а потом покраснеть. Прошло несколько секунд, а Адрон все еще продолжал изучать пергамент. Айрич, несмотря на любопытство (столь для него не характерное), не стал задавать никаких вопросов.
Наконец Адрон перевел взгляд на лиорна. В первый момент могло показаться, что герцог справился со своими эмоциями, но почти сразу же Айрич понял, что ошибся. Быть может, читатель знаком с диковинными, известными своим зловонием плавильнями, расположенными в некоторых городах на берегах реки Твиндл. В них используется метод создания жара, требующий специального служителя — в его обязанности входит регулировать поток воздуха в печи, чтобы огонь не стал слишком горячим, не растопил саму печь и не вызвал большой пожар. Однако нельзя допустить и возникновения ситуации, когда воздуха оказывается недостаточно, — это может привести к взрыву. На соответствующем жаргоне данный процесс называется «гладить клапан» и требует легкой руки и большого хладнокровия — качеств, которыми обладает великолепная сталь, выходящая из этих плавилен.
Солдаты шепотом рассказывали друг другу, что его величество направил против них армию и она очень скоро появится на вершинах ближайших холмов. Кое-кто утверждал, будто они слышали, как Адрон приказал своей дочери и Сетре Лавоуд украсть Орб с головы его величества и что лорд Адрон займет город, как только узнает об успешном окончании миссии. Однако многие считали, что Адрон попросту ждет донесения разведки, выбирая благоприятный момент для штурма города. В любом случае солдаты изучали окрестности — нет ли следов шпионов или посланцев, а так как тех и других хватало — впрочем, все они принадлежали самому Адрону, — несколько раз поднималась ложная тревога. Но никто не пытался наказывать и даже не ругал наблюдателей.
Посланец, явившийся из дворца в седьмом часу после полудня, был встречен с большим интересом. Когда его проводили к Адрону, весь лагерь не спускал глаз с шатра в надежде узнать что-нибудь по выражению лица лорда Адрона, когда он выйдет к своим войскам.
Внутри шатра Айрич беседовал с его высочеством, когда появился посланец; теперь лиорн наблюдал за Адроном, который смотрел на желтый пергамент в своей руке так, словно хотел, чтобы тот загорелся. (На самом деле этого никак не могло быть, поскольку в противном случае пергамент действительно бы сгорел.) Возможно, было бы правильнее сказать, что горел лиорн — сгорал от нетерпения узнать, что написано в послании, заставившем его высочество сначала побледнеть, а потом покраснеть. Прошло несколько секунд, а Адрон все еще продолжал изучать пергамент. Айрич, несмотря на любопытство (столь для него не характерное), не стал задавать никаких вопросов.
Наконец Адрон перевел взгляд на лиорна. В первый момент могло показаться, что герцог справился со своими эмоциями, но почти сразу же Айрич понял, что ошибся. Быть может, читатель знаком с диковинными, известными своим зловонием плавильнями, расположенными в некоторых городах на берегах реки Твиндл. В них используется метод создания жара, требующий специального служителя — в его обязанности входит регулировать поток воздуха в печи, чтобы огонь не стал слишком горячим, не растопил саму печь и не вызвал большой пожар. Однако нельзя допустить и возникновения ситуации, когда воздуха оказывается недостаточно, — это может привести к взрыву. На соответствующем жаргоне данный процесс называется «гладить клапан» и требует легкой руки и большого хладнокровия — качеств, которыми обладает великолепная сталь, выходящая из этих плавилен.