Страница:
– Забери Горама!
– Они перестраиваются! – сообщил Эрис. – Поехали! Звонкий хлопок по белому крупу коня едва ли был необходим для того, чтобы сдвинуть их; животное уже сорвалось с места. Они мчались вниз по склону, подальше от дороги.
Источник ужасающего алого потока тотчас был обнаружен: прямо под покачивающимся на скаку носом Исты на правом плече Пуха зиял багровый порез, из которого без перерыва сочилась кровь. Внизу головокружительно проносилась земля. Жеребец сбавил скорость, мышцы под шкурой набухли; Иллвин откинулся в седле, его ладонь теперь сжимала ее бедро, словно тисками. Внезапно они заскользили вниз по крутому склону, поднимая брызги грязи и разбрасывая камни, передние ноги коня напряглись; он чуть было не сел на широкий круп. Иллвин снова крикнул. Кусты хлестали Исту по лицу и царапали щеки. Стоит только хоть ненадолго потерять равновесие, и они все трое покатятся кувырком вниз, кости превратятся в труху, а кишки в кашу…
Бесконечное скольжение завершилось не так страшно, как могло: они на всей скорости въехали в речку, протекавшую рядом с Порифорсом. Вокруг стали появляться другие всадники. Иллвин разжал железную хватку, который сжимал бедро Исты, а потом рассеянно и ободряюще погладил ее по ягодице.
Иста обнаружила, что власть над собственным телом к ней возвращается, и выплюнула смесь крови, воды и грязи, забившуюся в рот. Что произошло с князем-магом? Очевидно, что его отвлекли от ее персоны. На какую-то секунду. Но вместе с осознанием того, что тело снова принадлежит ей, появились и новые ощущения:
– Меня сейчас стошнит, – пробормотала она в красный бок коня.
На блаженную секунду они практически остановились. Иллвин наклонился и обнял ее длинными руками, чтобы перевернуть и посадить вертикально перед собой. Она бессильно обхватила его скользкое от пота худое тело; грудь его постоянно вздымалась и опускалась. Рубаха вместе с вилами потерялась где-то по пути. На губах запеклась кровь. Его настоящее, живое тело было горячим от напряжения. Но серьезных ран у него не было – это Иста проверила на ощупь.
Его трясущаяся рука дотронулась до ее лица, нежно стирая безбожно налипшие на ее щеки лошадиную кровь, пот и грязь:
– Милая Ис… рейна, вы ранены?
– Нет, это кровь вашего несчастного коня, – успокоила она его, предположив, что его испугала кровь. – Меня всего лишь немного потрясло.
– Немного. А. – Его брови выгнулись, губы расслабились, сложившись в улыбку.
– От этой поездки у меня на животе наверняка останутся синяки.
– Ох. – Его рука, лежащая поперек ее живота, неуклюже потерла ее ушибы. – Честное слово, мне очень жаль.
– Не нужно просить прощения. Что случилось с вашими губами? – Она пальцем коснулась израненного края.
– Удар древком копья.
– Ничего себе.
– Все же лучше, чем острым концом, уж поверьте. – Они снова двинулись в путь. Иллвин оглянулся через плечо. Они находились на дороге поменьше, практически на тропинке, которая бежала вдоль реки в сторону, противоположную той, куда вела главная дорога. Теперь они ехали в окружении солдат в серо-золотых плащах. – Не стоит задерживаться снаружи. Джоконская колонна, которую мы встретили, как говорят разведчики, уже подходит к стенам замка. Но до этих пор в обозах осадных орудий замечено не было. Вы сможете держаться за меня, если мы поскачем легким галопом?
– Конечно. – Иста села поровнее, отвела волосы ото рта; чьи это были волосы, она сказать точно не могла. Она почувствовала, как под ней напряглись его ноги, и белый конь безо всяких переходов понесся длинными, убаюкивающими шагами.
– А где вы нашли этот отряд? – выдохнула она, крепче цепляясь за его скользкую кожу, чтобы качало как можно меньше.
– Это вы послали его ко мне, за что вам большое спасибо? Вы еще и провидица? Я встретил этих воинов по дороге как раз тогда, когда ехал за ними в Порифорс.
А. Значит, ди Кэйбон выполнил приказ. Немножко рановато, но Иста вовсе не собиралась ругать его за это.
– Просто на сей раз благоразумие было вознаграждено. Для разнообразия. Вы видели Лисе с Каттиларой и Фойкса? Мы отправили их прорываться.
– Да, они промчались мимо нас, когда мы поднимались на вершину холма, чтобы обрушиться на джоконцев. Теперь они должны быть за стенами в безопасности. – Он посмотрел через плечо, но не стал понукать коня, из чего Иста заключила, что на данный момент им удалось оторваться от погони. Длинные скачки коня стали укорачиваться, дыхание участилось, появился присвист; Иллвин расслабился и позволил жеребцу пойти шагом.
– А что случилось там на дороге? – спросил он. – Почему вы оказались на земле? Это действительно была магия?
– Действительно. Судя по всему, Сордсо Пьяница превратился в Сордсо Мага. Но откуда у него демон, я не знаю. Но я согласна с вами: это должен знать демон его покойной сестры. Если нам придется встретиться с Сордсо в бою… не знаете, есть ли у демонской магии зона действия? Не важно, я спрошу у ди Кэйбона. Или, может быть, Фойкс знает из собственного опыта. Не буду его за это винить.
– Три мага, сообщил Фойкс. По меньшей мере, – сказал Иллвин. – Столько он, как ему кажется, сумел различить среди джоконских офицеров.
– Что? – глаза Исты расширились. Она подумала о странных жгутах, напоминающих гнездо змей и расходящихся из живота вдовствующей княгини Джоэн. Одна из этих змей впивалась в Сордсо, в этом сомнений быть не могло. – Тогда их должно быть больше трех.
Дюжина? Двадцать?
– Вы видели еще магов?
– Я видела нечто. Нечто сверхъестественное. – Он снова бросил взгляд через плечо.
– Что там видно? – поинтересовалась Иста.
– Эриса нет. Чтоб ему пусто было. Он всегда уходит последним. Я ему тысячу раз говорил, что такая бравада не пристала ответственному военачальнику. Но на мальчишек-новобранцев, приходится признать, это производит впечатление. Ад Бастарда, это производит впечатление и на меня, хотя я знаю лучше… эх.
Иллвин снова оглянулся, мрачная улыбка приподняла уголок его окровавленных губ. Он позволил коню продолжать идти медленно и нахмурился. Теперь стало отчетливо заметно, что жеребец прихрамывает. Но замок Порифорс возвышался уже практически прямо над головой. Последние жители текли в городские ворота. Голоса беглецов казались напряженными, но паники не было.
Эрис подъехал к ним верхом на джоконском коне, видимо, раздобытым Иллвином так же, как и до этого мечи. Позади марча сидел бледный как полотно паж и храбро сдерживал слезы. Внутренний взор Исты проверил бледную нить пламени, тянущуюся к сердцу марча; где бы Катти ни была, она все еще жива. Поток уже не тек с той бешеной скоростью, как раньше, но продолжал оставаться плотным.
Горам, что Исту очень обрадовало, тоже сидел позади другого солдата, а перепуганная фрейлина Каттилары хваталась за третьего. Босоногого слуги видно не было. Эрис махнул рукой брату, тот помахал в ответ. Марч мрачно и обеспокоенно посмотрел на Исту.
– Пора внутрь, – предложил Иллвин.
– Я не возражаю, – откликнулся Эрис.
– Отлично.
Усталые кони из последних сил преодолели извилистый подъем и въехали в парадный двор.
Лисе приняла Исту из рук Иллвина, когда он опустил ее вниз; подбежал Фойкс и предложил руку. Иста благодарно оперлась на нее, потому что иначе она бы бесполезной грудой рухнула бы на камни.
– Рейна, позвольте проводить вас в ваши комнаты… – начал было он.
– Куда вы поместили леди Каттилару?
– Мы уложили ее в спальне, женщины заботятся о ней.
– Хорошо. Фойкс, найди ди Кэйбона и приведи его ко мне. Сейчас же.
– Я должен осмотреть наши укрепления, – сказал Эрис. – Я приду к вам, как только смогу. Если смогу. Иллвин?…
Иллвин прервал объяснения, которые давал груму насчет раненого коня.
Эрис взглядом указал на внутренний двор, где располагались его покои и покои его жены:
– Делай то, что должен.
– О да, – Иллвин поморщился и последовал за Истой. Дикий восторг, который поддерживал его на протяжении всей стычки на дороге, начал сходить на нет. Когда они проходили под аркой, ведущей в дворик с фонтаном, он начал прихрамывать, как и его конь, еле переставляя ноги от усталости и истощения.
Глава двадцать первая
– Они перестраиваются! – сообщил Эрис. – Поехали! Звонкий хлопок по белому крупу коня едва ли был необходим для того, чтобы сдвинуть их; животное уже сорвалось с места. Они мчались вниз по склону, подальше от дороги.
Источник ужасающего алого потока тотчас был обнаружен: прямо под покачивающимся на скаку носом Исты на правом плече Пуха зиял багровый порез, из которого без перерыва сочилась кровь. Внизу головокружительно проносилась земля. Жеребец сбавил скорость, мышцы под шкурой набухли; Иллвин откинулся в седле, его ладонь теперь сжимала ее бедро, словно тисками. Внезапно они заскользили вниз по крутому склону, поднимая брызги грязи и разбрасывая камни, передние ноги коня напряглись; он чуть было не сел на широкий круп. Иллвин снова крикнул. Кусты хлестали Исту по лицу и царапали щеки. Стоит только хоть ненадолго потерять равновесие, и они все трое покатятся кувырком вниз, кости превратятся в труху, а кишки в кашу…
Бесконечное скольжение завершилось не так страшно, как могло: они на всей скорости въехали в речку, протекавшую рядом с Порифорсом. Вокруг стали появляться другие всадники. Иллвин разжал железную хватку, который сжимал бедро Исты, а потом рассеянно и ободряюще погладил ее по ягодице.
Иста обнаружила, что власть над собственным телом к ней возвращается, и выплюнула смесь крови, воды и грязи, забившуюся в рот. Что произошло с князем-магом? Очевидно, что его отвлекли от ее персоны. На какую-то секунду. Но вместе с осознанием того, что тело снова принадлежит ей, появились и новые ощущения:
– Меня сейчас стошнит, – пробормотала она в красный бок коня.
На блаженную секунду они практически остановились. Иллвин наклонился и обнял ее длинными руками, чтобы перевернуть и посадить вертикально перед собой. Она бессильно обхватила его скользкое от пота худое тело; грудь его постоянно вздымалась и опускалась. Рубаха вместе с вилами потерялась где-то по пути. На губах запеклась кровь. Его настоящее, живое тело было горячим от напряжения. Но серьезных ран у него не было – это Иста проверила на ощупь.
Его трясущаяся рука дотронулась до ее лица, нежно стирая безбожно налипшие на ее щеки лошадиную кровь, пот и грязь:
– Милая Ис… рейна, вы ранены?
– Нет, это кровь вашего несчастного коня, – успокоила она его, предположив, что его испугала кровь. – Меня всего лишь немного потрясло.
– Немного. А. – Его брови выгнулись, губы расслабились, сложившись в улыбку.
– От этой поездки у меня на животе наверняка останутся синяки.
– Ох. – Его рука, лежащая поперек ее живота, неуклюже потерла ее ушибы. – Честное слово, мне очень жаль.
– Не нужно просить прощения. Что случилось с вашими губами? – Она пальцем коснулась израненного края.
– Удар древком копья.
– Ничего себе.
– Все же лучше, чем острым концом, уж поверьте. – Они снова двинулись в путь. Иллвин оглянулся через плечо. Они находились на дороге поменьше, практически на тропинке, которая бежала вдоль реки в сторону, противоположную той, куда вела главная дорога. Теперь они ехали в окружении солдат в серо-золотых плащах. – Не стоит задерживаться снаружи. Джоконская колонна, которую мы встретили, как говорят разведчики, уже подходит к стенам замка. Но до этих пор в обозах осадных орудий замечено не было. Вы сможете держаться за меня, если мы поскачем легким галопом?
– Конечно. – Иста села поровнее, отвела волосы ото рта; чьи это были волосы, она сказать точно не могла. Она почувствовала, как под ней напряглись его ноги, и белый конь безо всяких переходов понесся длинными, убаюкивающими шагами.
– А где вы нашли этот отряд? – выдохнула она, крепче цепляясь за его скользкую кожу, чтобы качало как можно меньше.
– Это вы послали его ко мне, за что вам большое спасибо? Вы еще и провидица? Я встретил этих воинов по дороге как раз тогда, когда ехал за ними в Порифорс.
А. Значит, ди Кэйбон выполнил приказ. Немножко рановато, но Иста вовсе не собиралась ругать его за это.
– Просто на сей раз благоразумие было вознаграждено. Для разнообразия. Вы видели Лисе с Каттиларой и Фойкса? Мы отправили их прорываться.
– Да, они промчались мимо нас, когда мы поднимались на вершину холма, чтобы обрушиться на джоконцев. Теперь они должны быть за стенами в безопасности. – Он посмотрел через плечо, но не стал понукать коня, из чего Иста заключила, что на данный момент им удалось оторваться от погони. Длинные скачки коня стали укорачиваться, дыхание участилось, появился присвист; Иллвин расслабился и позволил жеребцу пойти шагом.
– А что случилось там на дороге? – спросил он. – Почему вы оказались на земле? Это действительно была магия?
– Действительно. Судя по всему, Сордсо Пьяница превратился в Сордсо Мага. Но откуда у него демон, я не знаю. Но я согласна с вами: это должен знать демон его покойной сестры. Если нам придется встретиться с Сордсо в бою… не знаете, есть ли у демонской магии зона действия? Не важно, я спрошу у ди Кэйбона. Или, может быть, Фойкс знает из собственного опыта. Не буду его за это винить.
– Три мага, сообщил Фойкс. По меньшей мере, – сказал Иллвин. – Столько он, как ему кажется, сумел различить среди джоконских офицеров.
– Что? – глаза Исты расширились. Она подумала о странных жгутах, напоминающих гнездо змей и расходящихся из живота вдовствующей княгини Джоэн. Одна из этих змей впивалась в Сордсо, в этом сомнений быть не могло. – Тогда их должно быть больше трех.
Дюжина? Двадцать?
– Вы видели еще магов?
– Я видела нечто. Нечто сверхъестественное. – Он снова бросил взгляд через плечо.
– Что там видно? – поинтересовалась Иста.
– Эриса нет. Чтоб ему пусто было. Он всегда уходит последним. Я ему тысячу раз говорил, что такая бравада не пристала ответственному военачальнику. Но на мальчишек-новобранцев, приходится признать, это производит впечатление. Ад Бастарда, это производит впечатление и на меня, хотя я знаю лучше… эх.
Иллвин снова оглянулся, мрачная улыбка приподняла уголок его окровавленных губ. Он позволил коню продолжать идти медленно и нахмурился. Теперь стало отчетливо заметно, что жеребец прихрамывает. Но замок Порифорс возвышался уже практически прямо над головой. Последние жители текли в городские ворота. Голоса беглецов казались напряженными, но паники не было.
Эрис подъехал к ним верхом на джоконском коне, видимо, раздобытым Иллвином так же, как и до этого мечи. Позади марча сидел бледный как полотно паж и храбро сдерживал слезы. Внутренний взор Исты проверил бледную нить пламени, тянущуюся к сердцу марча; где бы Катти ни была, она все еще жива. Поток уже не тек с той бешеной скоростью, как раньше, но продолжал оставаться плотным.
Горам, что Исту очень обрадовало, тоже сидел позади другого солдата, а перепуганная фрейлина Каттилары хваталась за третьего. Босоногого слуги видно не было. Эрис махнул рукой брату, тот помахал в ответ. Марч мрачно и обеспокоенно посмотрел на Исту.
– Пора внутрь, – предложил Иллвин.
– Я не возражаю, – откликнулся Эрис.
– Отлично.
Усталые кони из последних сил преодолели извилистый подъем и въехали в парадный двор.
Лисе приняла Исту из рук Иллвина, когда он опустил ее вниз; подбежал Фойкс и предложил руку. Иста благодарно оперлась на нее, потому что иначе она бы бесполезной грудой рухнула бы на камни.
– Рейна, позвольте проводить вас в ваши комнаты… – начал было он.
– Куда вы поместили леди Каттилару?
– Мы уложили ее в спальне, женщины заботятся о ней.
– Хорошо. Фойкс, найди ди Кэйбона и приведи его ко мне. Сейчас же.
– Я должен осмотреть наши укрепления, – сказал Эрис. – Я приду к вам, как только смогу. Если смогу. Иллвин?…
Иллвин прервал объяснения, которые давал груму насчет раненого коня.
Эрис взглядом указал на внутренний двор, где располагались его покои и покои его жены:
– Делай то, что должен.
– О да, – Иллвин поморщился и последовал за Истой. Дикий восторг, который поддерживал его на протяжении всей стычки на дороге, начал сходить на нет. Когда они проходили под аркой, ведущей в дворик с фонтаном, он начал прихрамывать, как и его конь, еле переставляя ноги от усталости и истощения.
Глава двадцать первая
Комната Каттилары сохранила вид женского уголка, который Иста отметила в первый день своего пребывания в Порифорсе. Но только теперь фрейлины марчессы были скорее встревожены, чем гостеприимно настроены: тревога, гнев, испуг и вина сменялись в них зависимости от того, насколько та или иная была посвящена в подробности плана бегства. Они смотрели на взлохмаченную, еле дышащую, залитую кровью рейну в немом ужасе. Иста безжалостно выгнала их всех, приказав принести воду для умывания, питье и еду для Иллвина и для всех участников утренней погони, которые, казалось, уже давным-давно, а не этим утром выехали, едва ли успев проглотить чай с хлебом.
Иллвин подошел к тазику, стоящему рядом с кроватью Каттилары, и отжал мокрое полотенце; он взглянул на Исту и вежливо вручил его сначала ей. Красный грим, который она стерла с лица, выглядел устрашающе. Как выяснилось, не вся кровь принадлежала коню; она осторожно промокнула царапины. Иллвин прополоскал полотенце и, отжав его снова, вытер запачканное потом и кровью лицо и покрытый грязью торс; после чего принял кружку питьевой воды из рук Лисе и осушил ее одним глотком. Покончив с этим, он подошел к Исте и тоже стал осматривать Каттилару, которая лежала на кровати, все также одетая в платье для путешествий. Правый рукав был отрезан, и на уже знакомую рану на плече был наложен компресс.
Она была мила, как спящий ребенок; только грязное пятнышко марало ее белоснежные щечки. Но на ее личике оно казалось скорее изящным украшением. Однако палец Иллвина указал на появившиеся совсем недавно синяки под ее глазами:
– Ее тело слишком хрупко, чтобы поддерживать Эриса так же успешно, как само себя.
И он знает, о чем говорит. Иста взглянула на его впавшие щеки и ощетинившиеся ребра:
– На недели или месяцы ее не хватит, верно. Но на несколько часов или дней… Думаю, настала ее очередь. И я знаю, кто меньше всего нужен Порифорсу в данный момент.
Иллвин поморщился и посмотрел через плечо на открывающуюся дверь. Фойкс пропустил вперед себя встревоженного ди Кэйбона:
– Благодарение пятерым богам, вы спасены, рейна! – искренне обрадовался служитель. – И леди Каттилара тоже!
– Спасибо вам, мудрейший, – ответила Иста, – за то, что вы послушались моих приказов.
Он с беспокойством посмотрел на неподвижную фигуру марчессы:
– Она не ранена, нет?
– Нет, не ранена, – успокоила его Иста. – Пока. Но я вынудила ее на время отдать жизненные силы ее души Эрису, так же как это делал лорд Иллвин. Теперь нам нужно каким-то образом заставить ее демона говорить. Не знаю, был он хозяином или слугой княжны Юмеру, но в любом случае он был свидетелем, а то и результатом махинаций вдовствующей княгини Джоэн. Иллвин вчера заметил верно: демон должен знать, что она делала, потому что сам является частью ее действий. Тем более что он сбежал… с ее поводка. – Если задуматься, весьма ободряющий факт. – Это значит, что контроль Джоэн над демонами не нерушим.
Ди Кэйбон взирал на нее с тревогой в глазах, и Иста поняла, что для него это, наверное, звучит, как бред сумасшедшей. Бровь Иллвина тоже приподнялась в некотором изумлении, и он уточнил:
– Вы сказали, что Джоэн выглядела еще более странно, чем Сордсо. Как?
Сбивчиво Иста попыталась описать то, что позволило ей увидеть внутреннее зрение при встрече у сломанного паланкина с вдовствующей княгиней, которую она видела так недолго, но зато хорошо запомнила, и с одержимым демоном князем Сордсо. И то, как демонический огонь Сордсо словно сковал все ее кости.
– До этих пор все демоны передо мной сжимались, отступали, хотя я так и не знаю почему. Я и не представляла, что я так уязвима для них. – Она мрачно взглянула на Фойкса.
– То, что вы описали, мне кажется странным, – задумчиво произнес ди Кэйбон, потирая подбородок. – Один демон, паразитирующий на одной душе, – явление нормальное. Но для других больше места нет. Демоны не терпят, когда их сородичи находятся от них в непосредственной близости, а уж тем более в одном и том же теле. Я не представляю, какая сила может связать их вместе, если не считать, конечно, Самого Бога.
Иста, размышляя, кусала губу:
– То, что было внутри Джоэн, никак не напоминало то, что виднелось внутри Сордсо. Сордсо одержим обычным демоном, таким же как у Каттилары или Фойкса, только у князя он преобладает, а не подчиняется. Так же как у Катти, тогда, когда мы выпустили его, чтобы расспросить, а потом едва загнали обратно. И Джоэн отвечал не сын, а демон.
Услышав это, ди Кэйбон поморщился.
Иста взглянула на Фойкса, стоящего позади него; на лице молодого человека отразилось едва ли не большее отвращение. Он был так же пропитан потом и заляпан грязью, как любой из них после утренних приключений, но кровавых ран на нем заметно не было.
– Фойкс.
Он вскинул голову:
– Рейна?
– Можешь помочь мне? Я хочу вернуть Каттиларе немного жизненных сил и перегнать демона ей в голову, чтобы он был в состоянии говорить, но не мог подавить ее волю. Не мог сломать ту сеть, что поддерживает Эриса. Сейчас не самый подходящий момент, чтобы отдать военачальника Порифорса в лапы смерти… окончательно.
– И вы, Рейна, ждете, когда лорд Эрис будет готов, и тогда отпустите его душу? – полюбопытствовал Фойкс.
Иста покачала головой:
– Не уверена, что это является частью моей миссии, даже если я попытаюсь. Я боюсь оставить его среди призраков, отрезанных от богов. А он уже висит на волоске.
– И ждет, когда будем готовы мы, что гораздо более вероятно, – пробормотал Иллвин.
Фойкс нахмурился и посмотрел на Каттилару:
– Рейна, я готов выполнить то, что вы прикажете, если это в моих силах, но я не понимаю, чего вы хотите. Я не вижу ни огня, ни света. А вы?
– Я тоже сначала не видела. Моя восприимчивость выражалась лишь только в смеси ощущений, страхов, догадок и снов. – Иста размяла пальцы и сжала кулак. – А потом Бог открыл мне глаза на его царство. Какой бы ни была реальность, мое внутреннее зрение видит ее как переплетение пятен света и тени, цветов и линий. Какая-то часть их напоминает сеть, какая-то – мощный поток.
Фойкс смущенно потряс головой.
– Так как же ты обращался с мухами? И с лошадью, которая споткнулась? – терпеливо спросила Иста. – Ты что-нибудь ощутил? Это можно выразить какой-то другой метафорой? Может быть, вместо этого, ты слышишь что-то? Или перемещаешь в пространстве?
– Я… – он пожал плечами, – я просто хочу этого. Я мысленно представляю то, что должно случиться, и так и случается. Я чувствую… себя странно.
Иста покусала палец, не сводя с Фойкса глаз. А потом, повинуясь какому-то порыву, встала напротив него.
– Наклони голову, – приказала она.
Он удивился, но подчинился. Она схватила его за тунику и склонила еще ниже.
Господин Бастард, раздели свой дар между нами. Нет, не так. Пропади пропадом Твои Глаза. Она коснулась губами его потного лба. Вот. Теперь все верно.
Медведь взметнулся от боли. На какую-то секунду показалось, что в расширенных зрачках Фойкса мелькнул фиолетовый огонь. Она отпустила юношу и отступила назад; он, шатаясь, выпрямился. У него на лбу потух едва заметный белый огонек.
– Ох. – Он коснулся того места, куда пришелся поцелуй и изумленно оглядел помещение и всех присутствующих. Закрыть рот ему все никак не удавалось. – И это вы видите? Постоянно?
– Да.
– И как же вы не падаете, когда ходите?
– К этому привыкаешь. Внутренний взгляд, как и обычный, впрочем, учит выделять то, что нужно, а на остальное не обращать внимания. Можно смотреть, но не видеть, а можно пристально рассматривать. И ты сейчас поможешь мне с Каттиларой.
Губы ди Кэйбона сжались от удивления и тревоги; он неуверенно потирал руки:
– Рейна, возможно, это может причинить ему вред…
– Такой же, как и несколько сотен джоконцев, которые вот-вот нападут на Порифорс, мудрейший. Надеюсь, ваша благоразумность подскажет вам, что в таком случае важнее. Фойкс, ты видишь… – Она повернулась и обнаружила, что юноша с любопытством и ужасом в глазах рассматривает собственный живот. – Фойкс, иди сюда!
Он сглотнул и оторвался от того, что рассматривал:
– Мм-м. Да, Рейна, – он искоса посмотрел на нее. – А вы можете видеть себя?
– Нет.
– Должно быть, это к лучшему. Вдоль всего вашего тела мерцают языки пламени, острые языки пламени. Теперь понятно, почему демоны вас боятся…
Она взяла его за руку и решительно подвела к ложу Каттилары.
– Теперь посмотри. Видишь свет демона, который сжался в комок у нее в груди? И белый поток, который течет из ее сердца к сердцу ее мужа?
Рука Фойкса медленно провела вдоль белой линии, что вполне доказало его восприимчивость.
– А теперь загляни под линию белого огня и увидишь, что ее поддерживает демон.
Он посмотрел вдоль линии белого огня, а потом на тоненькую струйку, которая все еще тянулась от Иллвина, а потом снова перевел взгляд на Каттилару:
– Рейна, а не слишком ли быстро?
– Да. Поэтому у нас немного времени. Иди сюда, посмотрим, что можно сделать. – Сначала она, как и раньше взмахнула руками над телом Каттилары; но потом, просто из любопытства, опустила руки и просто пожелала. Гораздо проще подчинить себе белый огонь, обращаясь с ним, как с чем-то материальным, но, как выяснилось, на самом деле материальные руки вовсе ни к чему для выполнения задуманного. Огонь души Каттилары собрался вокруг сердца, струясь прочь, как и раньше. Иста не стала пытаться вмешиваться настолько, чтобы перекрыть дыхание Эрису. По крайней мере, она знала, что до тех пор, пока существует это пламя, марч, где бы он ни был, остается… на ногах.
– А теперь, Фойкс. Попробуй переправить демона ей в голову.
Фойкс неуверенно приблизился к кровати и взялся за босые ступни Каттилары. Внутри него вспыхнул свет; Исте показалось, что его медведь угрожающе зарычал. Фиолетовый демон Каттилары метнулся вверх. Внутренним зрением Иста проверила сеть, поддерживающую жизнь Эриса, и попробовала сжать защитное кольцо вокруг шеи Каттилары. Для белого пламени он сработает, а вот для демона?
Судя по всему, сработало, потому что глаза Каттилары внезапно распахнулись; теперь в них появился чуждый марчессе жесткий блеск. Казалось, что даже черты ее лица изменились, мышцы под кожей задвигались по-другому:
– Глупцы! – выдохнула она. – Мы же сказали вам, что нужно бежать, а теперь слишком поздно! Она настигла вас! Нас снова заберут в плен, все слезы пошли даром!
Голос ее был хриплым и прерывающимся, потому что движения легких не согласовывались с тем, что произносили губы.
– Она? – переспросила Иста. – Княгиня Джоэн?
Демон попытался кивнуть, но понял, что не в состоянии сделать это, и опустил ресницы Каттилары в знак согласия. Иллвин неслышно поставил стул с другой стороны кровати, сел и оперся локтем на колено, пристально наблюдая за происходящим. Лисе отошла назад и устроилась на одном из сундуков, расставленных вдоль стены.
– Я видела на дороге Джоэн, – сказала Иста. – Из черной дыры в ее животе будто бы тянулось множество светящихся змей. И что находится на другом конце каждой змеи? Маг?
– Да, – прошептал демон. – Так она подчинила нас всех своей воле. Всех нас воле ее одной. Как это больно!
– Одна из этих линий вела к князю Сордсо. Ты хочешь сказать, что эта женщина способна отдать демону собственного сына?
Демон неожиданно горько рассмеялся. Выражение лица Каттилары снова изменилось:
– Наконец! – прокричал демон на рокнари. – Он был последним. Она всегда больше любила сыновей. Мы, дочери, всегда были ненужными разочарованиями. Золотой Генерал не мог возродиться в нас, это уж точно. В лучшем случае мы были предметом для совершения выгодных брачных союзов, а в худшем – тягловыми лошадьми для тяжелых работ или кормом…
– Это голос Юмеру, – в мрачном смятении прошептал Иллвин. – Не той Юмеру, что явилась к нам в Порифорс, а той, что я видел однажды мельком в Хамавике.
– Но откуда Джоэн взяла всех этих элементалей? – спросила Иста.
Голос демона поменялся; снова зазвучал ибранский:
– Выкрала из Ада, конечно.
– Но как? – удивился ди Кэйбон. Он стоял в ногах кровати позади Фойкса, глаза его были широко раскрыты.
Демон попытался изобразить пожатие плечами, приподняв брови Каттилары:
– Это сделал для нее древний демон. Нас похитили из Ада еще маленькими и несмышлеными, посадили на ее поводок, кормили и обучали…
– Кормили? – в тоне Иллвина слышалась тревога.
– Кормили душами. Именно так ей удалось получить такое большое количество; она выращивает демонов на всех подвернувшихся душах, кроме своей собственной. Сначала на животных, на слугах, рабах, военнопленных. А потом, когда Джоэн постигла все тонкости этого искусства, в ход пошли только те, чьи таланты и способности были необходимы для получения конечного результата. Она помещала нас в тела этих людей, до тех пор пока мы не пожирали ту часть их души, которая была ей нужна, а потом извлекала нас оттуда. И так продолжалось, пока мы не стали пригодны для того, чтобы превратиться в наездников для ее лучших рабов-магов. И даже для княжон! Тем более если это была весьма посредственная княжна.
– Горам, – обеспокоенно сказал Иллвин. – Мой грум Горам тоже был одним из них? Он стал пищей для демона?
– Он? О да. Как нам кажется, он был Шалионским начальником кавалерии. Хотя нашей пищей он никогда не был. Сначала она скормила нам зяблика, потом маленькую служанку. Потом Шалионского ученого, наставника. Она позволила нам сожрать его целиком, ведь в любом случае его бы подвергли пыткам за то, что он был приверженцем Бастарда. Еще джоконскую куртизанку. Как ни странно, они совсем неплохо ужились с ученым, потому что оба интересовались мужчинами. Джоэн презирала ее за те самые умения, которые и хотела забрать, поэтому она оставила ее в живых, но без разума, и отправила погибать на улицы.
Судя по всему, Иллвину и ди Кэйбону стало нехорошо; лицо Фойкса не выражало вообще ничего. Вступил ди Кэйбон:
– То есть ты хочешь сказать, что княгиня Джоэн вытаскивает демонов из жертв так, что последние остаются в живых? Отделяет их от душ, как это делала святая из Раумы?
Губы демона сложились в неприятную ухмылку:
– Как раз наоборот. Для Джоэн целью было связать, а не разделить. Когда мы поглощали то, что было нужно, она вытаскивала нас, разрывая душу на части. Забирая то, что хотела, и выбрасывая остальное, словно мусор. Процесс, весьма неприятный для обеих сторон, уверяю вас, но это помогало ей удерживать нас в спокойном и покорном состоянии.
Иста не понимала, почему демон вдруг стал таким сговорчивым, но решила воспользоваться таким настроением и надавить:
– Древний демон, – напомнила она. – Что это?
– А, наследство Джоэн, – ответил демон. Теперь, поняла Иста, он говорил голосом ученого, четким и сухим; в его ибранском слышался акцент, свойственный центральной части Шалиона, не такой мягкий, как северный говор Катти. И марчесса не говорила такими округлыми фразами. – Вы хотите, чтобы мы поведали эту историю? Враги наших врагов вовсе нам не друзья. И все же, почему бы и нет? Мы знаем, что нас ждет, так почему бы не узнать вам? Глупцы.
Последнее было сказано неожиданно спокойным тоном. Демон выдержал паузу, пока тело обеспечивало ему дыхание, и продолжил:
– В дни славы Золотого Генерала, люди с Архипелага толпами стекались к нему в поисках постов при его дворе и добычи в его кампаниях. И среди них был очень старый маг, который долгое время скрывал демонскую магию от жителей Архипелага, которые были кватернианцами, каждый раз хитро ускользая от преследователей. Его демон был еще старше него, на многие десятки жизней. Хаос и смятение, которые несла в себе война, привлекали их, словно сладкий аромат. И это оказалось страшной ошибкой, потому что Рокнарский Лев был возлюбленным детищем Самого Отца и поэтому обладал множеством даров, среди которых было и внутреннее зрение.
Старого мага поймали, обвинили, осудили и сожгли. Однако воспользовавшись хитростью, накопленной за многие десятки лет, древний демон покинул умирающего мага и миновал все препятствия, расставленные служителем-кватернианцем. Но поскольку он не мог прыгнуть настолько далеко, чтобы оказаться вне опасности, он избрал человека, которого Золотой Генерал ни за что не сожжет, – его трехлетнюю дочь Джоэн.
– Княгиня Джоэн была магом все эти годы? – изумленно воскликнул ди Кэйбон?
– Не совсем. – Демон коротко и горько улыбнулся губами Каттилары. – Золотой Генерал чуть не сошел с ума от ярости и горя. Он обратился к своему богу с молитвой и получил новый дар. Отец дал ему способность поместить демона в своеобразную капсулу, погрузить его в сон внутри девочки. Дальнейший план Льва заключался в следующем: когда Шалион будет захвачен, он тайно схватит и увезет святого Бастарда, если, конечно, таковой существует, который сможет безопасно извлечь демона из его дочери с помощью запрещенного кватернианцами ритуала. И с этими мыслями он уехал на войну.
– Но из-за совершенного Фонсой самопожертвования Рокнарский Лев умер раньше, чем успел осуществить свои планы и вернуться. Разъединенные княжества погрузились в очередную эпоху пограничных стычек с квинтарианскими королевствами. А демон все ждал смерти своей владелицы, чтобы снова получить свободу действий в мире людей. И он ждал пятьдесят лет.
Иллвин подошел к тазику, стоящему рядом с кроватью Каттилары, и отжал мокрое полотенце; он взглянул на Исту и вежливо вручил его сначала ей. Красный грим, который она стерла с лица, выглядел устрашающе. Как выяснилось, не вся кровь принадлежала коню; она осторожно промокнула царапины. Иллвин прополоскал полотенце и, отжав его снова, вытер запачканное потом и кровью лицо и покрытый грязью торс; после чего принял кружку питьевой воды из рук Лисе и осушил ее одним глотком. Покончив с этим, он подошел к Исте и тоже стал осматривать Каттилару, которая лежала на кровати, все также одетая в платье для путешествий. Правый рукав был отрезан, и на уже знакомую рану на плече был наложен компресс.
Она была мила, как спящий ребенок; только грязное пятнышко марало ее белоснежные щечки. Но на ее личике оно казалось скорее изящным украшением. Однако палец Иллвина указал на появившиеся совсем недавно синяки под ее глазами:
– Ее тело слишком хрупко, чтобы поддерживать Эриса так же успешно, как само себя.
И он знает, о чем говорит. Иста взглянула на его впавшие щеки и ощетинившиеся ребра:
– На недели или месяцы ее не хватит, верно. Но на несколько часов или дней… Думаю, настала ее очередь. И я знаю, кто меньше всего нужен Порифорсу в данный момент.
Иллвин поморщился и посмотрел через плечо на открывающуюся дверь. Фойкс пропустил вперед себя встревоженного ди Кэйбона:
– Благодарение пятерым богам, вы спасены, рейна! – искренне обрадовался служитель. – И леди Каттилара тоже!
– Спасибо вам, мудрейший, – ответила Иста, – за то, что вы послушались моих приказов.
Он с беспокойством посмотрел на неподвижную фигуру марчессы:
– Она не ранена, нет?
– Нет, не ранена, – успокоила его Иста. – Пока. Но я вынудила ее на время отдать жизненные силы ее души Эрису, так же как это делал лорд Иллвин. Теперь нам нужно каким-то образом заставить ее демона говорить. Не знаю, был он хозяином или слугой княжны Юмеру, но в любом случае он был свидетелем, а то и результатом махинаций вдовствующей княгини Джоэн. Иллвин вчера заметил верно: демон должен знать, что она делала, потому что сам является частью ее действий. Тем более что он сбежал… с ее поводка. – Если задуматься, весьма ободряющий факт. – Это значит, что контроль Джоэн над демонами не нерушим.
Ди Кэйбон взирал на нее с тревогой в глазах, и Иста поняла, что для него это, наверное, звучит, как бред сумасшедшей. Бровь Иллвина тоже приподнялась в некотором изумлении, и он уточнил:
– Вы сказали, что Джоэн выглядела еще более странно, чем Сордсо. Как?
Сбивчиво Иста попыталась описать то, что позволило ей увидеть внутреннее зрение при встрече у сломанного паланкина с вдовствующей княгиней, которую она видела так недолго, но зато хорошо запомнила, и с одержимым демоном князем Сордсо. И то, как демонический огонь Сордсо словно сковал все ее кости.
– До этих пор все демоны передо мной сжимались, отступали, хотя я так и не знаю почему. Я и не представляла, что я так уязвима для них. – Она мрачно взглянула на Фойкса.
– То, что вы описали, мне кажется странным, – задумчиво произнес ди Кэйбон, потирая подбородок. – Один демон, паразитирующий на одной душе, – явление нормальное. Но для других больше места нет. Демоны не терпят, когда их сородичи находятся от них в непосредственной близости, а уж тем более в одном и том же теле. Я не представляю, какая сила может связать их вместе, если не считать, конечно, Самого Бога.
Иста, размышляя, кусала губу:
– То, что было внутри Джоэн, никак не напоминало то, что виднелось внутри Сордсо. Сордсо одержим обычным демоном, таким же как у Каттилары или Фойкса, только у князя он преобладает, а не подчиняется. Так же как у Катти, тогда, когда мы выпустили его, чтобы расспросить, а потом едва загнали обратно. И Джоэн отвечал не сын, а демон.
Услышав это, ди Кэйбон поморщился.
Иста взглянула на Фойкса, стоящего позади него; на лице молодого человека отразилось едва ли не большее отвращение. Он был так же пропитан потом и заляпан грязью, как любой из них после утренних приключений, но кровавых ран на нем заметно не было.
– Фойкс.
Он вскинул голову:
– Рейна?
– Можешь помочь мне? Я хочу вернуть Каттиларе немного жизненных сил и перегнать демона ей в голову, чтобы он был в состоянии говорить, но не мог подавить ее волю. Не мог сломать ту сеть, что поддерживает Эриса. Сейчас не самый подходящий момент, чтобы отдать военачальника Порифорса в лапы смерти… окончательно.
– И вы, Рейна, ждете, когда лорд Эрис будет готов, и тогда отпустите его душу? – полюбопытствовал Фойкс.
Иста покачала головой:
– Не уверена, что это является частью моей миссии, даже если я попытаюсь. Я боюсь оставить его среди призраков, отрезанных от богов. А он уже висит на волоске.
– И ждет, когда будем готовы мы, что гораздо более вероятно, – пробормотал Иллвин.
Фойкс нахмурился и посмотрел на Каттилару:
– Рейна, я готов выполнить то, что вы прикажете, если это в моих силах, но я не понимаю, чего вы хотите. Я не вижу ни огня, ни света. А вы?
– Я тоже сначала не видела. Моя восприимчивость выражалась лишь только в смеси ощущений, страхов, догадок и снов. – Иста размяла пальцы и сжала кулак. – А потом Бог открыл мне глаза на его царство. Какой бы ни была реальность, мое внутреннее зрение видит ее как переплетение пятен света и тени, цветов и линий. Какая-то часть их напоминает сеть, какая-то – мощный поток.
Фойкс смущенно потряс головой.
– Так как же ты обращался с мухами? И с лошадью, которая споткнулась? – терпеливо спросила Иста. – Ты что-нибудь ощутил? Это можно выразить какой-то другой метафорой? Может быть, вместо этого, ты слышишь что-то? Или перемещаешь в пространстве?
– Я… – он пожал плечами, – я просто хочу этого. Я мысленно представляю то, что должно случиться, и так и случается. Я чувствую… себя странно.
Иста покусала палец, не сводя с Фойкса глаз. А потом, повинуясь какому-то порыву, встала напротив него.
– Наклони голову, – приказала она.
Он удивился, но подчинился. Она схватила его за тунику и склонила еще ниже.
Господин Бастард, раздели свой дар между нами. Нет, не так. Пропади пропадом Твои Глаза. Она коснулась губами его потного лба. Вот. Теперь все верно.
Медведь взметнулся от боли. На какую-то секунду показалось, что в расширенных зрачках Фойкса мелькнул фиолетовый огонь. Она отпустила юношу и отступила назад; он, шатаясь, выпрямился. У него на лбу потух едва заметный белый огонек.
– Ох. – Он коснулся того места, куда пришелся поцелуй и изумленно оглядел помещение и всех присутствующих. Закрыть рот ему все никак не удавалось. – И это вы видите? Постоянно?
– Да.
– И как же вы не падаете, когда ходите?
– К этому привыкаешь. Внутренний взгляд, как и обычный, впрочем, учит выделять то, что нужно, а на остальное не обращать внимания. Можно смотреть, но не видеть, а можно пристально рассматривать. И ты сейчас поможешь мне с Каттиларой.
Губы ди Кэйбона сжались от удивления и тревоги; он неуверенно потирал руки:
– Рейна, возможно, это может причинить ему вред…
– Такой же, как и несколько сотен джоконцев, которые вот-вот нападут на Порифорс, мудрейший. Надеюсь, ваша благоразумность подскажет вам, что в таком случае важнее. Фойкс, ты видишь… – Она повернулась и обнаружила, что юноша с любопытством и ужасом в глазах рассматривает собственный живот. – Фойкс, иди сюда!
Он сглотнул и оторвался от того, что рассматривал:
– Мм-м. Да, Рейна, – он искоса посмотрел на нее. – А вы можете видеть себя?
– Нет.
– Должно быть, это к лучшему. Вдоль всего вашего тела мерцают языки пламени, острые языки пламени. Теперь понятно, почему демоны вас боятся…
Она взяла его за руку и решительно подвела к ложу Каттилары.
– Теперь посмотри. Видишь свет демона, который сжался в комок у нее в груди? И белый поток, который течет из ее сердца к сердцу ее мужа?
Рука Фойкса медленно провела вдоль белой линии, что вполне доказало его восприимчивость.
– А теперь загляни под линию белого огня и увидишь, что ее поддерживает демон.
Он посмотрел вдоль линии белого огня, а потом на тоненькую струйку, которая все еще тянулась от Иллвина, а потом снова перевел взгляд на Каттилару:
– Рейна, а не слишком ли быстро?
– Да. Поэтому у нас немного времени. Иди сюда, посмотрим, что можно сделать. – Сначала она, как и раньше взмахнула руками над телом Каттилары; но потом, просто из любопытства, опустила руки и просто пожелала. Гораздо проще подчинить себе белый огонь, обращаясь с ним, как с чем-то материальным, но, как выяснилось, на самом деле материальные руки вовсе ни к чему для выполнения задуманного. Огонь души Каттилары собрался вокруг сердца, струясь прочь, как и раньше. Иста не стала пытаться вмешиваться настолько, чтобы перекрыть дыхание Эрису. По крайней мере, она знала, что до тех пор, пока существует это пламя, марч, где бы он ни был, остается… на ногах.
– А теперь, Фойкс. Попробуй переправить демона ей в голову.
Фойкс неуверенно приблизился к кровати и взялся за босые ступни Каттилары. Внутри него вспыхнул свет; Исте показалось, что его медведь угрожающе зарычал. Фиолетовый демон Каттилары метнулся вверх. Внутренним зрением Иста проверила сеть, поддерживающую жизнь Эриса, и попробовала сжать защитное кольцо вокруг шеи Каттилары. Для белого пламени он сработает, а вот для демона?
Судя по всему, сработало, потому что глаза Каттилары внезапно распахнулись; теперь в них появился чуждый марчессе жесткий блеск. Казалось, что даже черты ее лица изменились, мышцы под кожей задвигались по-другому:
– Глупцы! – выдохнула она. – Мы же сказали вам, что нужно бежать, а теперь слишком поздно! Она настигла вас! Нас снова заберут в плен, все слезы пошли даром!
Голос ее был хриплым и прерывающимся, потому что движения легких не согласовывались с тем, что произносили губы.
– Она? – переспросила Иста. – Княгиня Джоэн?
Демон попытался кивнуть, но понял, что не в состоянии сделать это, и опустил ресницы Каттилары в знак согласия. Иллвин неслышно поставил стул с другой стороны кровати, сел и оперся локтем на колено, пристально наблюдая за происходящим. Лисе отошла назад и устроилась на одном из сундуков, расставленных вдоль стены.
– Я видела на дороге Джоэн, – сказала Иста. – Из черной дыры в ее животе будто бы тянулось множество светящихся змей. И что находится на другом конце каждой змеи? Маг?
– Да, – прошептал демон. – Так она подчинила нас всех своей воле. Всех нас воле ее одной. Как это больно!
– Одна из этих линий вела к князю Сордсо. Ты хочешь сказать, что эта женщина способна отдать демону собственного сына?
Демон неожиданно горько рассмеялся. Выражение лица Каттилары снова изменилось:
– Наконец! – прокричал демон на рокнари. – Он был последним. Она всегда больше любила сыновей. Мы, дочери, всегда были ненужными разочарованиями. Золотой Генерал не мог возродиться в нас, это уж точно. В лучшем случае мы были предметом для совершения выгодных брачных союзов, а в худшем – тягловыми лошадьми для тяжелых работ или кормом…
– Это голос Юмеру, – в мрачном смятении прошептал Иллвин. – Не той Юмеру, что явилась к нам в Порифорс, а той, что я видел однажды мельком в Хамавике.
– Но откуда Джоэн взяла всех этих элементалей? – спросила Иста.
Голос демона поменялся; снова зазвучал ибранский:
– Выкрала из Ада, конечно.
– Но как? – удивился ди Кэйбон. Он стоял в ногах кровати позади Фойкса, глаза его были широко раскрыты.
Демон попытался изобразить пожатие плечами, приподняв брови Каттилары:
– Это сделал для нее древний демон. Нас похитили из Ада еще маленькими и несмышлеными, посадили на ее поводок, кормили и обучали…
– Кормили? – в тоне Иллвина слышалась тревога.
– Кормили душами. Именно так ей удалось получить такое большое количество; она выращивает демонов на всех подвернувшихся душах, кроме своей собственной. Сначала на животных, на слугах, рабах, военнопленных. А потом, когда Джоэн постигла все тонкости этого искусства, в ход пошли только те, чьи таланты и способности были необходимы для получения конечного результата. Она помещала нас в тела этих людей, до тех пор пока мы не пожирали ту часть их души, которая была ей нужна, а потом извлекала нас оттуда. И так продолжалось, пока мы не стали пригодны для того, чтобы превратиться в наездников для ее лучших рабов-магов. И даже для княжон! Тем более если это была весьма посредственная княжна.
– Горам, – обеспокоенно сказал Иллвин. – Мой грум Горам тоже был одним из них? Он стал пищей для демона?
– Он? О да. Как нам кажется, он был Шалионским начальником кавалерии. Хотя нашей пищей он никогда не был. Сначала она скормила нам зяблика, потом маленькую служанку. Потом Шалионского ученого, наставника. Она позволила нам сожрать его целиком, ведь в любом случае его бы подвергли пыткам за то, что он был приверженцем Бастарда. Еще джоконскую куртизанку. Как ни странно, они совсем неплохо ужились с ученым, потому что оба интересовались мужчинами. Джоэн презирала ее за те самые умения, которые и хотела забрать, поэтому она оставила ее в живых, но без разума, и отправила погибать на улицы.
Судя по всему, Иллвину и ди Кэйбону стало нехорошо; лицо Фойкса не выражало вообще ничего. Вступил ди Кэйбон:
– То есть ты хочешь сказать, что княгиня Джоэн вытаскивает демонов из жертв так, что последние остаются в живых? Отделяет их от душ, как это делала святая из Раумы?
Губы демона сложились в неприятную ухмылку:
– Как раз наоборот. Для Джоэн целью было связать, а не разделить. Когда мы поглощали то, что было нужно, она вытаскивала нас, разрывая душу на части. Забирая то, что хотела, и выбрасывая остальное, словно мусор. Процесс, весьма неприятный для обеих сторон, уверяю вас, но это помогало ей удерживать нас в спокойном и покорном состоянии.
Иста не понимала, почему демон вдруг стал таким сговорчивым, но решила воспользоваться таким настроением и надавить:
– Древний демон, – напомнила она. – Что это?
– А, наследство Джоэн, – ответил демон. Теперь, поняла Иста, он говорил голосом ученого, четким и сухим; в его ибранском слышался акцент, свойственный центральной части Шалиона, не такой мягкий, как северный говор Катти. И марчесса не говорила такими округлыми фразами. – Вы хотите, чтобы мы поведали эту историю? Враги наших врагов вовсе нам не друзья. И все же, почему бы и нет? Мы знаем, что нас ждет, так почему бы не узнать вам? Глупцы.
Последнее было сказано неожиданно спокойным тоном. Демон выдержал паузу, пока тело обеспечивало ему дыхание, и продолжил:
– В дни славы Золотого Генерала, люди с Архипелага толпами стекались к нему в поисках постов при его дворе и добычи в его кампаниях. И среди них был очень старый маг, который долгое время скрывал демонскую магию от жителей Архипелага, которые были кватернианцами, каждый раз хитро ускользая от преследователей. Его демон был еще старше него, на многие десятки жизней. Хаос и смятение, которые несла в себе война, привлекали их, словно сладкий аромат. И это оказалось страшной ошибкой, потому что Рокнарский Лев был возлюбленным детищем Самого Отца и поэтому обладал множеством даров, среди которых было и внутреннее зрение.
Старого мага поймали, обвинили, осудили и сожгли. Однако воспользовавшись хитростью, накопленной за многие десятки лет, древний демон покинул умирающего мага и миновал все препятствия, расставленные служителем-кватернианцем. Но поскольку он не мог прыгнуть настолько далеко, чтобы оказаться вне опасности, он избрал человека, которого Золотой Генерал ни за что не сожжет, – его трехлетнюю дочь Джоэн.
– Княгиня Джоэн была магом все эти годы? – изумленно воскликнул ди Кэйбон?
– Не совсем. – Демон коротко и горько улыбнулся губами Каттилары. – Золотой Генерал чуть не сошел с ума от ярости и горя. Он обратился к своему богу с молитвой и получил новый дар. Отец дал ему способность поместить демона в своеобразную капсулу, погрузить его в сон внутри девочки. Дальнейший план Льва заключался в следующем: когда Шалион будет захвачен, он тайно схватит и увезет святого Бастарда, если, конечно, таковой существует, который сможет безопасно извлечь демона из его дочери с помощью запрещенного кватернианцами ритуала. И с этими мыслями он уехал на войну.
– Но из-за совершенного Фонсой самопожертвования Рокнарский Лев умер раньше, чем успел осуществить свои планы и вернуться. Разъединенные княжества погрузились в очередную эпоху пограничных стычек с квинтарианскими королевствами. А демон все ждал смерти своей владелицы, чтобы снова получить свободу действий в мире людей. И он ждал пятьдесят лет.