Страница:
«Мы могли бы начать с игры в которую играют дети», – сказал он. – «Хотя там фанты бывают довольно смущающими. Во взрослой игре все фанты забавные. И проигрыш, порой, не менее приятен, чем выигрыш».
Она не смогла сдержать смех. Мужчина все о том же. Внезапно она увидела спешащую в ее направлении через толпу Галину, которая придерживала свое белое шелковое платье повыше, чтобы не испачкать. Ее глаза лихорадочно обшаривали толпу. Фэйли слышала, что сегодня утром ей, наконец, разрешили снова одеться. С золотым поясом и ожерельем с огневиками она никогда не расставалась. Волосы на ее голове едва отросли на дюйм, но на голове красовался красный ободок. Вряд ли она сама захотела его носить. Только безвозрастное лицо Галины убеждало Фэйли, что женщина и в самом деле Айз Седай. Во всем остальном, все, что касается женщины представлялось сомнительным, кроме очевидной опасности, которую представляла женщина. Галина ее заметила и встала как вкопанная, теребя руками платье. Айз Седай, без сомнения, изучала Ролана.
«Мне нужно об этом поразмыслить, Ролан», – она не хотела прогонять его раньше времени, пока не убедилась, что Галина ищет именно ее. – «Мне нужно время».
«Женщины всегда говорят, что им нужно подумать. Лучше подумай, не забыть ли о неприятностях и вместо этого получить удовольствие от безобидной игры».
Перед тем как уйти, он кончиком пальца провел по ее щеке. Она задрожала. Коснуться чужой щеки на людях для Айил означало почти тоже, что поцелуй. Для нее это и было равнозначно поцелую. Безобидная игра? Очень сомнительно, что какая-то игра связанная с поцелуями вместе с Роланом закончиться только поцелуями. К счастью, ей не нужно будет искать отговорки или что-то скрывать от Перрина, если Галина выполнит обещание. Если.
Едва Ролан отошел, как Айз Седай бросилась к ней. – «Где он?» – требовательным тоном спросила Галина, схватив ее за руку. – «Ответь! Я знаю, что он у тебя. Он должен быть у тебя!» – Под конец женщина едва не взмолилась. Общение с Теравой полностью разрушило хваленое самообладание Айз Седай.
Фэйли вырвала руку. – «Сперва повтори, что ты возьмешь меня и моих друзей с собой, когда соберешься бежать. Повтори полностью, без уверток. И скажи, когда ты собираешься бежать».
«Не начинай со мной в подобном тоне», – прошипела Галина.
Внезапно перед глазами Фэйли замелькали черные пятна, и она поняла, что ей дали пощечину. К ее удивлению, она ответила с такой же силой, чуть не сбив противницу с ног. Сама она не стала потирать ушибленное место, но Галина с выпученными глазами потерла свою щеку. Фэйли приготовилась к новому удару, возможно, даже с помощью Силы или еще хуже, но ничего не случилось. Часть плетущихся мимо гай’шан уставились в их сторону, но никто даже не замедлил шага. Любое скопление гай’шан немедленно привлечет внимание Шайдо, и все замеченные тут же заработают наказание.
«Повтори», – снова сказала она.
«Я возьму с собой тебя и твоих друзей», – почти прорычала Галина, убрав руку от лица. – «Я ухожу завтра, если вещь у вас. Если нет, то не пройдет и часа, как Севанна узнает, кто ты такая!» – Отлично, она сказала все прямо и без уверток.
«Он спрятан в городе. Я пойду и заберу его прямо сейчас».
Но едва она собралась развернуться, как Галина снова схватила ее за руку. Айз Седай сверкнула глазами, и понизила голос, словно внезапно испугалась, что их подслушают. Она выглядела испуганной. – «Нет. Я не возьму его, чтобы никто случайно не заметил. Ты отдашь мне его завтра утром. В городе. Встретимся там же. В южной части я помечу нужный дом. Красным шарфом».
Фэйли моргнула. Южная часть города больше всего пострадала от пожара. – «Но почему там?», – недоверчиво поинтересовалась она.
«Потому что туда никто не ходит, дура! И поэтому никто не сможет нас увидеть!» – Глаза Галины по-прежнему метали молнии. – «Завтра, рано утром. Не подведи меня, или пожалеешь!» – Подхватив шелковые юбки, она метнулась сквозь толпу.
Фэйли хмуро смотрела ей вслед. Она должна была чувствовать ликование, но не тут-то было. Галина была дикой и непредсказуемой. Однако, Айз Седай не могла соврать. Ей никак не отвертеться от прямого обещания. А если она сумеет, то у нее все еще есть про запас пара собственных планов побега, хотя они не так детально проработаны и куда опаснее, чем выглядели вначале. Это подводит ее к вопросу о Ролане. И его игре в поцелуи. Галина должна выполнить обещание. Должна.
Глава 27
Полуденное алтаранское солнце было теплым, хотя иногда плащ Ранда трепали порывы ветра. Вот уже два часа как они находились на вершине холма. Большая темная масса облаков наползала с севера, закрывая серовато-голубой небосклон, что указывало на предстоящий дождь и скорое похолодание. Всего в нескольких милях в том направлении лежал Андор – с другой стороны низких холмов, покрытых лесами из дубов, сосен и кожелистов. Эта граница повидала немало набегов с обеих сторон, заканчивающихся угоном скота. Видела ли Илэйн эту грозу в Кэймлине? Город находился в добрых ста пятидесяти милях к востоку, слишком далеко, чтобы он ощущал ее сильнее слабого присутствия в своем затылке. Все же ощущение Авиенды, находившейся в Арад Домане, было еще слабее. Он не предполагал, что Хранительницы Мудрости возьмут ее с собой. Тем не менее, среди десятков тысяч айил она была в безопасности, так же как Илэйн за стенами Кэймлина. Тай’дайшар забил копытом и помотал головой, жеребец застоялся. Ранд потрепал вороного по шее. Верхом он мог добраться до границы менее чем за час, однако сегодня их путь лежал на запад – очень короткий и очень скоро.
На сегодняшней встрече он должен был выглядеть впечатляюще, так что юноша особенно тщательно подбирал себе одежду. Однако Корона Мечей, красовавшаяся на его голове, была предназначена не только для усиления впечатления. Половина небольших мечей, скрытых среди широкой полосы лавровых листьев, была направлена остриями вниз, делая ее неудобной для ношения, постоянно напоминая о своем весе, измерявшемся в золоте и ответственности. Маленький осколок одного из этих лавровых листьев вонзался в его висок, напоминая о сражении против Шончан, где это случилось. Проигранном сражении, когда проигрыш был непозволителен. Его темно-зеленый шелковый мундир был расшит золотом по рукавам, плечам и высокому воротнику, инкрустированная золотом пряжка в форме дракона скрепляла его портупею. В руке он держал Драконов Скипетр, копье с двухфутовым древком и пышной бело-зеленой кистью под острым наконечником. Если Дочь Девяти Лун узнает в нем часть шончанского копья, она должна также увидеть вырезанных Девами драконов, обвившихся вокруг оставшейся части древка. Сегодня он не надел перчатки. Златогривые драконьи головы на тыльных сторонах его ладоней металлическим блеском сверкали на солнце. Как бы высоко не было ее положение среди Шончан, она должна знать, с кем столкнулась.
Глупец, – раздался в его голове дикий смех Льюса Тэрина. – Глупец, шагающий прямо в ловушку. – Ранд проигнорировал безумца. Это вполне могла быть ловушка, однако если это и так, он был готов мгновенно переместиться. Риск стоил того. Ему было необходимо это перемирие. Он вполне мог сокрушить Шончан, однако на это понадобятся кровь и время, которых у него совсем не было. Он вновь поглядел на север. Небо над Андором прояснилось, не считая нескольких высоких белых облачков, дрейфующих по ветру. Близилась Последняя Битва. Он обязан был рискнуть.
Неподалеку от него Мин поигрывала удилами своей серой кобылы. Узы доносили ее самодовольство, что немного раздражало Ранда. Воспользовавшись его слабостью, она выманила из него обещание, от которого теперь отказывалась освобождать. Ему оставалось только нарушить его. Он должен нарушить его. Словно прочитав его мысли, Мин взглянула на него. Ее лицо в окружении достающих до плеч темных локонов, было спокойно, однако узы донесли подозрение и зарождающийся гнев. Казалось, она пытается подавить оба чувства, все же девушка начала поправлять манжеты своего украшенного вышивкой красного кафтана, словно проверяя ножи. Без сомнения, она бы не применила ни один из них против него. Конечно же, нет.
Любовь женщины бывает жестокой, – пробормотал Льюс Тэрин. – Иногда они причиняют мужчине большую боль, чем они считают сами, большую, чем осознают. Иногда они даже впоследствии сожалеют об этом. – В это мгновение он казался почти нормальным, но Ранд подавил его голос.
«Ты должен разрешить нам все тщательно разведать, Ранд ал’Тор», – произнесла Нандера. Она и две дюжины других Дев, находившихся на покрытом редкой растительностью холме, подняли свои черные вуали. У некоторых в руках были луки с наложенными на тетиву стрелами. Другая часть Дев находилась среди деревьев вокруг холма, готовая к любым неожиданностям. – «Земля пустынна вплоть до усадьбы, однако, на мой взгляд, здесь попахивает ловушкой». – Было время, когда слова, вроде «усадьба» и «поместье», в ее устах звучали неловко. Все-таки она слишком долго пробыла в мокрых землях.
«Нандера говорит правду», – мрачно пробормотала Аливия, подводя своего мерина ближе. Вероятно, златовласая женщина все еще обижалась на то, что не отправится с ним, однако ее реакция, когда она услышала родной говор в Тире, делала это невозможным. Она признавала, что была шокирована, однако утверждала, что виной тому была неожиданность. Тем не менее, он не мог снова так рисковать. – «Не доверяй никому из Высокородных, особенно дочери Императрицы, пусть живет…» – она захлопнула рот и поспешно принялась разглаживать темно-синие юбки, кривясь от того, что чуть было не произнесла. Он мог доверить Аливии свою жизнь, тем не менее у нее было слишком много глубоко укоренившихся инстинктов для того, чтобы рисковать приводить ее на встречу с женщиной, с которой он собирался встретиться. Теперь узы доносили ничем не прикрытый гнев. Мин не нравилось видеть рядом с ним Аливию.
«Я тоже считаю, что это ловушка», – сказал Башир, ослабляя в ножнах свой кривой меч. Он был облачен в сверкающие нагрудник и шлем, его шелковый серый кафтан сильно выделялся на фоне восьмидесяти одного копейщика-салдэйца, выстроившихся вокруг вершины холма. Его пышные, загнутые книзу усы словно ощетинились позади решетки забрала его шлема. – «Я отдал бы десять тысяч монет, чтобы узнать, сколько у нее там людей. И сколько дамани. Парень, эта Дочь Девяти Лун – наследница их трона». – Он был потрясен, когда Аливия рассказала об этом. Никто в Эбу Дар даже не упомянул сей факт, словно речь шла о каком-то пустяке. – «Они могут утверждать, что их влияние не распространяется так далеко на юг, однако можешь не сомневаться, с собой она привела, по крайней мере, небольшую армию, чтобы позаботиться о своей безопасности».
«И если наши разведчики наткнутся на эту армию», – спокойно отозвался Ранд», – «можем ли мы быть уверены, что их не заметят?» – Нандера презрительно фыркнула. – «Лучше признать, что не только у вас есть глаза», – сказал ей Ранд. – «Если они подумают, что мы собираемся напасть на них, чтобы похитить эту женщину, все рухнет». – Возможно, именно поэтому они хранили все в тайне. Наследница императрицы более лакомый кусочек для похитителей, чем простая высокопоставленная дворянка. – «Просто продолжайте наблюдать за округой, чтобы удостовериться, что они не застанут нас врасплох. Если все пойдет не так, как было задумано, Башир, ты знаешь, что делать. Кроме того, у нее, может, и есть армия, но и у меня тоже. И вовсе не маленькая». – На это замечание Башир согласно кивнул.
Помимо салдэйцев и Дев вершина холма была полна Аша’манов, Айз Седай и Стражей. Всех вместе их насчитывалось более двадцати пяти человек, что равнялось небольшой армии. Они на удивление легко переносили присутствие друг друга, и лишь немногие выглядели напряженно. О, Тувин, невысокая, меднокожая Красная, хмуро смотрела на Логайна, зато Габрелле, смуглая Коричневая с темно-зелеными глазами, весьма дружелюбно с ним общалась, можно сказать, даже кокетничала. Возможно, это и было причиной угрюмого вида Тувин, хотя неодобрение казалось более вероятным, чем ревность. Адриэлле и Курин обнимали друг друга за талию, хотя она была довольна высока и возвышалась над доманийцем Аша’маном, и красива, в то время как он имел довольно простую внешность и седые виски. Не говоря уже о том, что он связал узами Серую Сестру против ее желания. Белдейн, довольно молодая для шали, в которой она казалась обыкновенной салдэйкой, с немного раскосыми карими глазами, время от времени тянулась, чтобы прикоснуться к Манфору, и он каждый раз улыбался ей. То, что она связала его узами сперва шокировало, однако, по-видимому, светловолосый мужчина был вовсе не против. Ранда же никто и не подумал спросить перед тем, как связать узами.
Самыми странными из всех выглядели Дженаре, светлокожая и коренастая, в сером платье для верховой езды с красной вышивкой на юбках, и Каджима, невзрачный парень средних лет, носивший заплетенные в две косы, как у Наришмы, волосы с серебряными колокольчиками на концах. Она рассмеялась над чем-то, что говорил ей Каджима, и пробормотала в ответ что-то, заставившее в свою очередь рассмеяться его. Красная, отпускающая шутки с мужчиной, умеющим направлять! Возможно, Таим ухитрился изменить все к лучшему, независимо от того, какую при этом преследовал цель. А возможно Ранд ал’Тор живет мечтами. Айз Седай славились своей скрытностью. Но могла ли Красная так сильно притворяться?
Однако, не у всех сегодня было радужное настроение. Глаза Аяко становились почти черными, стоило ей взглянуть на Ранда. Все же это больше походило на тревогу Стража за свою Айз Седай, которой угрожала смерть. У невысокой смуглой Белой Сестры были все причины опасаться того, что Сандомер вот-вот подвергнет свою жизнь опасности. В некотором смысле узы Аша’манов отличались от уз Стража, однако в остальном были идентичны. Тем не менее, никто точно не знал, как отразится смерть Аша’мана на женщине, связанной с ним узами. Элза, тоже нахмурившись, смотрела на Ранда, одна ее рука лежала на плече высокого худого Стража Ферила, словно она удерживала за ошейник сторожевого пса, готовясь натравить его на кого-то. Не на Ранда, конечно, однако он беспокоился за любого, кто, по ее мнению, мог угрожать ему. Он отдал ей соответствующие распоряжения, и она благодаря клятве обязана была повиноваться. Тем не менее, Айз Седай почти всегда и во всем ухитрялись находить лазейки.
Мериса что-то твердо втолковывала Наришме, чуть позади верхом на лошадях сидели два ее Стража. Судя по ее жестикуляции и манере разговора, а также по тому, что она говорила негромким голосом, было совершенно ясно, что она дает ему наставления. В сложившейся ситуации Ранду это очень не нравилось, однако ничего поделать с этим было нельзя: Мериса не приносила ему никаких клятв и не станет ничего слушать, когда дело касается ее Стража. Как, впрочем, и обо всем остальном.
Кадсуане тоже наблюдала за Рандом. Они с Найнив были с ног до головы увешаны всеми своими драгоценными тер’ангриалами. У Найнив здорово получалось изображать ледяное спокойствие Айз Седай. Казалось, она хорошо напрактиковалась в этом после того, как отправила Лана туда, куда она его отправила. Конечно же, ее гнедую кобылу и кобылу Кадсуане разделяла добрая половина вершины холма. Найнив в жизни бы не созналась в этом, однако она явно опасалась Кадсуане.
Подъехал Логайн, остановив своего гарцующего вороного между Рандом и Баширом. Его лошадь была почти того же оттенка, что и его мундир с плащом. «Солнце практически в зените», – сказал он. – «Начнем?» В этих словах содержался лишь легкий намек на вопрос. Его очень раздражало получать от кого-либо приказы. Ответа он не стал дожидаться. «Сандомер!» – громко позвал он. – «Наришма!»
Мериса перед тем как позволить отъехать Наришме на мгновение придержала его за рукав, заканчивая свои наставления, что заставило Логайна нахмуриться. Загорелый Наришма со своими темными косами, с вплетенными в них колокольчиками, выглядел моложе Ранда, хотя на самом деле был несколькими годами старше. Сидя в седле своего буланого с прямой, точно клинок, спиной он кивнул Логайну как равному, от чего у последнего сделался еще более угрюмый вид. Сандомер, покраснев, что-то тихо пробормотал Аяко, а она дотронулась до его бедра, так как он уже сидел в седле. По сравнению с ним, морщинистым, с редеющими волосами и начинающей седеть аккуратной остроконечной бородой, она казалась не просто лишенной возраста, а совсем юной девушкой. Теперь на его высоком черном воротнике красовался красно-золотой дракон рядом с серебряным мечом. Каждый присутствовавший на холме был Аша’маном, даже Манфор, несмотря на то, что лишь недавно был возведен в ранг Посвященного. Тем не менее, он был одним из первых, кто явился в Черную Башню, прежде чем возникло это название. Большинство мужчин, прибывших вместе с ним, были уже мертвы. Даже Логайн признал, что Манфор заслужил это звание.
Логайну хватило здравого смысла не звать Кадсуане или Найнив, однако они и без этого подъехали ближе, присоединившись к Ранду, и расположились по обе стороны от юноши. Каждая коротко глянула на него. Их лица были столь безмятежны, что можно было подумать, будто они совершенно ни о чем не беспокоятся. Взгляды женщин встретились, и Найнив стремительно отвела глаза. Кадсуане негромко фыркнула. Мин тоже оказалась тут как тут. Это был тот самый «еще один человек» чтобы уравновесить честь. Мужчина никогда не должен давать обещаний в постели. Он открыл было рот, и она тут же выгнула бровь, в упор уставившись на него. Узы наполнились какой-то… угрозой.
«Ты будешь держаться позади меня, как только мы туда доберемся» – сказал он ей. Это было совсем не то, что он собирался сказать на самом деле.
Угроза превратилась в то, что юноша определил как любовь. По каким-то причинам сквозь узы также просачивалось веселье. – «Буду, если захочу, ты, шерстеголовый овечий пастух», – произнесла она с большей резкостью, чем доносили узы, словно он не мог понять ее истинных чувств. Во всем этом было сложно разобраться.
«Если мы собираемся совершить эту глупость, давайте покончим с этим», – твердо сказала Кадсуане, направляя своего гнедого вниз по склону.
Неподалеку от холма, вдоль вьющейся, плотно утрамбованной за время долгого пользования проселочной дороги показались фермы. Все же дорога была сильно размыта последними ливнями. Дымили трубы на соломенных крышах: хозяева домов готовили полуденный обед. Кое-где виднелись сидящие на солнце за прялками девушки и женщины. Мужчины в грубых одеждах направлялись в поля, обнесенные каменными стенами, проверять, как растет урожай, мальчишки выпалывали сорняки. На пастбищах бродили бело-коричневые коровы и чернохвостые овцы, обычно за ними присматривали один-два парнишки с луками или пращами. Эти леса кишели волками, леопардами и прочими хищниками, которые были не прочь поживиться говядиной или бараниной. Кое-кто, прикрыв глаза рукой, разглядывал незнакомцев. Вероятно, всех мучил один вопрос: что же это за столь нарядно одетое посольство направлялось к Леди Дейрдру? Конечно же, для их присутствия здесь не могло быть иной более важной причины. Они явно прибыли издалека и направлялись в поместье. Тем не менее, никто не выглядел испуганно или взволнованно, это были просто люди, начинающие свой рабочий день. Слухи об армии в этой округе наверняка напугали бы их, тем более что подобные слухи распространяются подобно пожару. Странно. Шончан не умели перемещаться, опережая слухи, бегущие впереди них.
Он почувствовал, как Логайн и остальные двое мужчин ухватились за саидин, наполняя себя Силой. Логайн удерживал почти предельное для себя количество, Наришма и Сандомер несколько меньше. Все же они были самыми сильными из остальных Аша’манов, и оба побывали у Колодцев Дюмай. Логайн доказал свое мастерство в других местах и других сражениях. Они были наготове на случай, если это окажется ловушкой, и другая сторона никогда не узнает об этом, пока не станет слишком поздно. Ранд не стал тянуться к Источнику. Он ощущал присутствие Льюса Тэрина в своей голове. Сейчас было не время давать безумцу шанс перехватить Силу.
«Кадсуане, Найнив, сейчас вам лучше обнять саидар», – сказал он. – «Мы приближаемся».
«Я удерживаю саидар еще с тех пор, как мы покинули вершину холма», – отозвалась Найнив. Кадсуане фыркнула и одарила его таким взглядом, словно он был полным идиотом.
Ранд сдержал гримасу, не дав ей появиться. Он не ощущал никакого покалывания на своей коже, никаких мурашек озноба. Они маскировали свои способности, не давая ему ощутить в них Силу. В этом вопросе у мужчин было небольшое преимущество, однако сейчас они утратили и его, тогда как женщины остались при своем. Кое-кто из Аша’манов пытался разгадать и скопировать открытие Населле, позволяющее мужчинам обнаруживать женские плетения, но пока безуспешно. Что ж, придется предоставить кому-то другому разбираться с этим. В данный момент он не смог бы справиться ни с чем сверх того, что уже имел.
Череда ферм все тянулась: некоторые стояли изолированно, другие располагались группами по три, четыре или пять домов. Если бы они проехали еще дальше по дороге, то через несколько миль могли бы достигнуть деревни, носящей название Королевский Перекресток, где через узкую реку Решалле был перекинут деревянный мост. Неподалеку от того места дорога огибала одинокое большое строение с парой высоких каменных воротных столбов, хотя там отродясь не было ни ворот, ни ограды. Приблизительно в ста шагах от них в конце накатанной проселочной дороги находилось поместье Леди Дейрдру, двухэтажный особняк из серого камня с соломенной крышей. Усадьба на первый взгляд могла бы показаться большой фермой, когда б не сторожевые ворота и высокие двустворчатые двери на фасаде. Конюшни и надворные постройки выглядели столь же практично: прочно и незатейливо. В поле зрения не было ни одной живой души: ни конюхов, ни слуг, спешащих за свежими яйцами, ни мужчин, шагающих вдоль этой дорожки в поле. Из высоких дымоходов не поднималось ни струйки дыма. Это действительно попахивало ловушкой. Однако местность была спокойна, фермеры не казались взволнованными. Был только один способ узнать правду.
Ранд послал Тай’дайшара сквозь ворота, за ним последовали остальные. Мин не учла его предупреждения. Она протиснула свою серую между Тай’дайшаром и кобылой Найнив и усмехнулась ему. Узы переполняло беспокойство, а женщина усмехалась!
Когда он был на полпути, двери отворились, и наружу вышли две женщины, одна в темно-серых одеждах, другая в синих с красными вставками на груди и длинных юбках. Солнечные блики вспыхивали на серебристой привязи, соединявшей их. Затем появились еще двое и еще, пока три пары не выстроились в ряд по обе стороны двери. Как только он проехал три четверти пути, другая женщина выступила из дверного проема, очень смуглая и очень маленькая, одетая в плиссированное белое платье. На ее голову была накинута прозрачная вуаль, скрывающая лицо. Дочь Девяти Лун. Ее точно описали Баширу вплоть до бритой головы. Напряжение в его плечах, до сих пор не заметное, постепенно отступило. Тот факт, что здесь находилась она, практически исключал возможность ловушки. Шончан не стали бы рисковать наследницей своего трона, подвергая ее опасности. Он натянул поводья и спешился.
«Одна из них направляет», – сказала Найнив ровно настолько громко, чтобы он смог ее услышать, свесившись со своего седла. – «Я не вижу ничего, значит она маскирует способность и инвертирует потоки. Хотела бы я знать, откуда Шончан этому научились! Однако, она направляет. Только одна, этого не достаточно для двоих». – Ее тер’ангриал не давал ответа, кто, мужчина или женщина, направлял, однако на мужчину это было не похоже.
Я говорил тебе, что это – ловушка! – Простонал Льюс Тэрин. – Я же говорил!
Ранд притворился, будто проверяет подпругу седла. – «Ты можешь сказать, кто именно?» – спросил он тихо. Он все еще не обращался к саидин. Невозможно было предугадать, что выкинет Льюс Тэрин, если вновь сможет перехватить контроль. Логайн тоже проверял подпругу, а Наришма наблюдал, как Сандомер осматривает одно из копыт своего чубарого. Они слышали. Маленькая женщина все еще ждала в дверном проеме, без сомнения, нетерпеливо, явно оскорбленная их очевидным интересом к своим лошадям.
«Нет», – мрачно ответила Кадсуане. – «Однако, у меня есть кое-что на такой случай. Как только мы окажемся ближе». – Золотые украшения в ее волосах качнулись, когда она отбросила за спину свой плащ, словно открывая скрытый под ним меч.
Она не смогла сдержать смех. Мужчина все о том же. Внезапно она увидела спешащую в ее направлении через толпу Галину, которая придерживала свое белое шелковое платье повыше, чтобы не испачкать. Ее глаза лихорадочно обшаривали толпу. Фэйли слышала, что сегодня утром ей, наконец, разрешили снова одеться. С золотым поясом и ожерельем с огневиками она никогда не расставалась. Волосы на ее голове едва отросли на дюйм, но на голове красовался красный ободок. Вряд ли она сама захотела его носить. Только безвозрастное лицо Галины убеждало Фэйли, что женщина и в самом деле Айз Седай. Во всем остальном, все, что касается женщины представлялось сомнительным, кроме очевидной опасности, которую представляла женщина. Галина ее заметила и встала как вкопанная, теребя руками платье. Айз Седай, без сомнения, изучала Ролана.
«Мне нужно об этом поразмыслить, Ролан», – она не хотела прогонять его раньше времени, пока не убедилась, что Галина ищет именно ее. – «Мне нужно время».
«Женщины всегда говорят, что им нужно подумать. Лучше подумай, не забыть ли о неприятностях и вместо этого получить удовольствие от безобидной игры».
Перед тем как уйти, он кончиком пальца провел по ее щеке. Она задрожала. Коснуться чужой щеки на людях для Айил означало почти тоже, что поцелуй. Для нее это и было равнозначно поцелую. Безобидная игра? Очень сомнительно, что какая-то игра связанная с поцелуями вместе с Роланом закончиться только поцелуями. К счастью, ей не нужно будет искать отговорки или что-то скрывать от Перрина, если Галина выполнит обещание. Если.
Едва Ролан отошел, как Айз Седай бросилась к ней. – «Где он?» – требовательным тоном спросила Галина, схватив ее за руку. – «Ответь! Я знаю, что он у тебя. Он должен быть у тебя!» – Под конец женщина едва не взмолилась. Общение с Теравой полностью разрушило хваленое самообладание Айз Седай.
Фэйли вырвала руку. – «Сперва повтори, что ты возьмешь меня и моих друзей с собой, когда соберешься бежать. Повтори полностью, без уверток. И скажи, когда ты собираешься бежать».
«Не начинай со мной в подобном тоне», – прошипела Галина.
Внезапно перед глазами Фэйли замелькали черные пятна, и она поняла, что ей дали пощечину. К ее удивлению, она ответила с такой же силой, чуть не сбив противницу с ног. Сама она не стала потирать ушибленное место, но Галина с выпученными глазами потерла свою щеку. Фэйли приготовилась к новому удару, возможно, даже с помощью Силы или еще хуже, но ничего не случилось. Часть плетущихся мимо гай’шан уставились в их сторону, но никто даже не замедлил шага. Любое скопление гай’шан немедленно привлечет внимание Шайдо, и все замеченные тут же заработают наказание.
«Повтори», – снова сказала она.
«Я возьму с собой тебя и твоих друзей», – почти прорычала Галина, убрав руку от лица. – «Я ухожу завтра, если вещь у вас. Если нет, то не пройдет и часа, как Севанна узнает, кто ты такая!» – Отлично, она сказала все прямо и без уверток.
«Он спрятан в городе. Я пойду и заберу его прямо сейчас».
Но едва она собралась развернуться, как Галина снова схватила ее за руку. Айз Седай сверкнула глазами, и понизила голос, словно внезапно испугалась, что их подслушают. Она выглядела испуганной. – «Нет. Я не возьму его, чтобы никто случайно не заметил. Ты отдашь мне его завтра утром. В городе. Встретимся там же. В южной части я помечу нужный дом. Красным шарфом».
Фэйли моргнула. Южная часть города больше всего пострадала от пожара. – «Но почему там?», – недоверчиво поинтересовалась она.
«Потому что туда никто не ходит, дура! И поэтому никто не сможет нас увидеть!» – Глаза Галины по-прежнему метали молнии. – «Завтра, рано утром. Не подведи меня, или пожалеешь!» – Подхватив шелковые юбки, она метнулась сквозь толпу.
Фэйли хмуро смотрела ей вслед. Она должна была чувствовать ликование, но не тут-то было. Галина была дикой и непредсказуемой. Однако, Айз Седай не могла соврать. Ей никак не отвертеться от прямого обещания. А если она сумеет, то у нее все еще есть про запас пара собственных планов побега, хотя они не так детально проработаны и куда опаснее, чем выглядели вначале. Это подводит ее к вопросу о Ролане. И его игре в поцелуи. Галина должна выполнить обещание. Должна.
Глава 27
Простая деревянная коробка
Полуденное алтаранское солнце было теплым, хотя иногда плащ Ранда трепали порывы ветра. Вот уже два часа как они находились на вершине холма. Большая темная масса облаков наползала с севера, закрывая серовато-голубой небосклон, что указывало на предстоящий дождь и скорое похолодание. Всего в нескольких милях в том направлении лежал Андор – с другой стороны низких холмов, покрытых лесами из дубов, сосен и кожелистов. Эта граница повидала немало набегов с обеих сторон, заканчивающихся угоном скота. Видела ли Илэйн эту грозу в Кэймлине? Город находился в добрых ста пятидесяти милях к востоку, слишком далеко, чтобы он ощущал ее сильнее слабого присутствия в своем затылке. Все же ощущение Авиенды, находившейся в Арад Домане, было еще слабее. Он не предполагал, что Хранительницы Мудрости возьмут ее с собой. Тем не менее, среди десятков тысяч айил она была в безопасности, так же как Илэйн за стенами Кэймлина. Тай’дайшар забил копытом и помотал головой, жеребец застоялся. Ранд потрепал вороного по шее. Верхом он мог добраться до границы менее чем за час, однако сегодня их путь лежал на запад – очень короткий и очень скоро.
На сегодняшней встрече он должен был выглядеть впечатляюще, так что юноша особенно тщательно подбирал себе одежду. Однако Корона Мечей, красовавшаяся на его голове, была предназначена не только для усиления впечатления. Половина небольших мечей, скрытых среди широкой полосы лавровых листьев, была направлена остриями вниз, делая ее неудобной для ношения, постоянно напоминая о своем весе, измерявшемся в золоте и ответственности. Маленький осколок одного из этих лавровых листьев вонзался в его висок, напоминая о сражении против Шончан, где это случилось. Проигранном сражении, когда проигрыш был непозволителен. Его темно-зеленый шелковый мундир был расшит золотом по рукавам, плечам и высокому воротнику, инкрустированная золотом пряжка в форме дракона скрепляла его портупею. В руке он держал Драконов Скипетр, копье с двухфутовым древком и пышной бело-зеленой кистью под острым наконечником. Если Дочь Девяти Лун узнает в нем часть шончанского копья, она должна также увидеть вырезанных Девами драконов, обвившихся вокруг оставшейся части древка. Сегодня он не надел перчатки. Златогривые драконьи головы на тыльных сторонах его ладоней металлическим блеском сверкали на солнце. Как бы высоко не было ее положение среди Шончан, она должна знать, с кем столкнулась.
Глупец, – раздался в его голове дикий смех Льюса Тэрина. – Глупец, шагающий прямо в ловушку. – Ранд проигнорировал безумца. Это вполне могла быть ловушка, однако если это и так, он был готов мгновенно переместиться. Риск стоил того. Ему было необходимо это перемирие. Он вполне мог сокрушить Шончан, однако на это понадобятся кровь и время, которых у него совсем не было. Он вновь поглядел на север. Небо над Андором прояснилось, не считая нескольких высоких белых облачков, дрейфующих по ветру. Близилась Последняя Битва. Он обязан был рискнуть.
Неподалеку от него Мин поигрывала удилами своей серой кобылы. Узы доносили ее самодовольство, что немного раздражало Ранда. Воспользовавшись его слабостью, она выманила из него обещание, от которого теперь отказывалась освобождать. Ему оставалось только нарушить его. Он должен нарушить его. Словно прочитав его мысли, Мин взглянула на него. Ее лицо в окружении достающих до плеч темных локонов, было спокойно, однако узы донесли подозрение и зарождающийся гнев. Казалось, она пытается подавить оба чувства, все же девушка начала поправлять манжеты своего украшенного вышивкой красного кафтана, словно проверяя ножи. Без сомнения, она бы не применила ни один из них против него. Конечно же, нет.
Любовь женщины бывает жестокой, – пробормотал Льюс Тэрин. – Иногда они причиняют мужчине большую боль, чем они считают сами, большую, чем осознают. Иногда они даже впоследствии сожалеют об этом. – В это мгновение он казался почти нормальным, но Ранд подавил его голос.
«Ты должен разрешить нам все тщательно разведать, Ранд ал’Тор», – произнесла Нандера. Она и две дюжины других Дев, находившихся на покрытом редкой растительностью холме, подняли свои черные вуали. У некоторых в руках были луки с наложенными на тетиву стрелами. Другая часть Дев находилась среди деревьев вокруг холма, готовая к любым неожиданностям. – «Земля пустынна вплоть до усадьбы, однако, на мой взгляд, здесь попахивает ловушкой». – Было время, когда слова, вроде «усадьба» и «поместье», в ее устах звучали неловко. Все-таки она слишком долго пробыла в мокрых землях.
«Нандера говорит правду», – мрачно пробормотала Аливия, подводя своего мерина ближе. Вероятно, златовласая женщина все еще обижалась на то, что не отправится с ним, однако ее реакция, когда она услышала родной говор в Тире, делала это невозможным. Она признавала, что была шокирована, однако утверждала, что виной тому была неожиданность. Тем не менее, он не мог снова так рисковать. – «Не доверяй никому из Высокородных, особенно дочери Императрицы, пусть живет…» – она захлопнула рот и поспешно принялась разглаживать темно-синие юбки, кривясь от того, что чуть было не произнесла. Он мог доверить Аливии свою жизнь, тем не менее у нее было слишком много глубоко укоренившихся инстинктов для того, чтобы рисковать приводить ее на встречу с женщиной, с которой он собирался встретиться. Теперь узы доносили ничем не прикрытый гнев. Мин не нравилось видеть рядом с ним Аливию.
«Я тоже считаю, что это ловушка», – сказал Башир, ослабляя в ножнах свой кривой меч. Он был облачен в сверкающие нагрудник и шлем, его шелковый серый кафтан сильно выделялся на фоне восьмидесяти одного копейщика-салдэйца, выстроившихся вокруг вершины холма. Его пышные, загнутые книзу усы словно ощетинились позади решетки забрала его шлема. – «Я отдал бы десять тысяч монет, чтобы узнать, сколько у нее там людей. И сколько дамани. Парень, эта Дочь Девяти Лун – наследница их трона». – Он был потрясен, когда Аливия рассказала об этом. Никто в Эбу Дар даже не упомянул сей факт, словно речь шла о каком-то пустяке. – «Они могут утверждать, что их влияние не распространяется так далеко на юг, однако можешь не сомневаться, с собой она привела, по крайней мере, небольшую армию, чтобы позаботиться о своей безопасности».
«И если наши разведчики наткнутся на эту армию», – спокойно отозвался Ранд», – «можем ли мы быть уверены, что их не заметят?» – Нандера презрительно фыркнула. – «Лучше признать, что не только у вас есть глаза», – сказал ей Ранд. – «Если они подумают, что мы собираемся напасть на них, чтобы похитить эту женщину, все рухнет». – Возможно, именно поэтому они хранили все в тайне. Наследница императрицы более лакомый кусочек для похитителей, чем простая высокопоставленная дворянка. – «Просто продолжайте наблюдать за округой, чтобы удостовериться, что они не застанут нас врасплох. Если все пойдет не так, как было задумано, Башир, ты знаешь, что делать. Кроме того, у нее, может, и есть армия, но и у меня тоже. И вовсе не маленькая». – На это замечание Башир согласно кивнул.
Помимо салдэйцев и Дев вершина холма была полна Аша’манов, Айз Седай и Стражей. Всех вместе их насчитывалось более двадцати пяти человек, что равнялось небольшой армии. Они на удивление легко переносили присутствие друг друга, и лишь немногие выглядели напряженно. О, Тувин, невысокая, меднокожая Красная, хмуро смотрела на Логайна, зато Габрелле, смуглая Коричневая с темно-зелеными глазами, весьма дружелюбно с ним общалась, можно сказать, даже кокетничала. Возможно, это и было причиной угрюмого вида Тувин, хотя неодобрение казалось более вероятным, чем ревность. Адриэлле и Курин обнимали друг друга за талию, хотя она была довольна высока и возвышалась над доманийцем Аша’маном, и красива, в то время как он имел довольно простую внешность и седые виски. Не говоря уже о том, что он связал узами Серую Сестру против ее желания. Белдейн, довольно молодая для шали, в которой она казалась обыкновенной салдэйкой, с немного раскосыми карими глазами, время от времени тянулась, чтобы прикоснуться к Манфору, и он каждый раз улыбался ей. То, что она связала его узами сперва шокировало, однако, по-видимому, светловолосый мужчина был вовсе не против. Ранда же никто и не подумал спросить перед тем, как связать узами.
Самыми странными из всех выглядели Дженаре, светлокожая и коренастая, в сером платье для верховой езды с красной вышивкой на юбках, и Каджима, невзрачный парень средних лет, носивший заплетенные в две косы, как у Наришмы, волосы с серебряными колокольчиками на концах. Она рассмеялась над чем-то, что говорил ей Каджима, и пробормотала в ответ что-то, заставившее в свою очередь рассмеяться его. Красная, отпускающая шутки с мужчиной, умеющим направлять! Возможно, Таим ухитрился изменить все к лучшему, независимо от того, какую при этом преследовал цель. А возможно Ранд ал’Тор живет мечтами. Айз Седай славились своей скрытностью. Но могла ли Красная так сильно притворяться?
Однако, не у всех сегодня было радужное настроение. Глаза Аяко становились почти черными, стоило ей взглянуть на Ранда. Все же это больше походило на тревогу Стража за свою Айз Седай, которой угрожала смерть. У невысокой смуглой Белой Сестры были все причины опасаться того, что Сандомер вот-вот подвергнет свою жизнь опасности. В некотором смысле узы Аша’манов отличались от уз Стража, однако в остальном были идентичны. Тем не менее, никто точно не знал, как отразится смерть Аша’мана на женщине, связанной с ним узами. Элза, тоже нахмурившись, смотрела на Ранда, одна ее рука лежала на плече высокого худого Стража Ферила, словно она удерживала за ошейник сторожевого пса, готовясь натравить его на кого-то. Не на Ранда, конечно, однако он беспокоился за любого, кто, по ее мнению, мог угрожать ему. Он отдал ей соответствующие распоряжения, и она благодаря клятве обязана была повиноваться. Тем не менее, Айз Седай почти всегда и во всем ухитрялись находить лазейки.
Мериса что-то твердо втолковывала Наришме, чуть позади верхом на лошадях сидели два ее Стража. Судя по ее жестикуляции и манере разговора, а также по тому, что она говорила негромким голосом, было совершенно ясно, что она дает ему наставления. В сложившейся ситуации Ранду это очень не нравилось, однако ничего поделать с этим было нельзя: Мериса не приносила ему никаких клятв и не станет ничего слушать, когда дело касается ее Стража. Как, впрочем, и обо всем остальном.
Кадсуане тоже наблюдала за Рандом. Они с Найнив были с ног до головы увешаны всеми своими драгоценными тер’ангриалами. У Найнив здорово получалось изображать ледяное спокойствие Айз Седай. Казалось, она хорошо напрактиковалась в этом после того, как отправила Лана туда, куда она его отправила. Конечно же, ее гнедую кобылу и кобылу Кадсуане разделяла добрая половина вершины холма. Найнив в жизни бы не созналась в этом, однако она явно опасалась Кадсуане.
Подъехал Логайн, остановив своего гарцующего вороного между Рандом и Баширом. Его лошадь была почти того же оттенка, что и его мундир с плащом. «Солнце практически в зените», – сказал он. – «Начнем?» В этих словах содержался лишь легкий намек на вопрос. Его очень раздражало получать от кого-либо приказы. Ответа он не стал дожидаться. «Сандомер!» – громко позвал он. – «Наришма!»
Мериса перед тем как позволить отъехать Наришме на мгновение придержала его за рукав, заканчивая свои наставления, что заставило Логайна нахмуриться. Загорелый Наришма со своими темными косами, с вплетенными в них колокольчиками, выглядел моложе Ранда, хотя на самом деле был несколькими годами старше. Сидя в седле своего буланого с прямой, точно клинок, спиной он кивнул Логайну как равному, от чего у последнего сделался еще более угрюмый вид. Сандомер, покраснев, что-то тихо пробормотал Аяко, а она дотронулась до его бедра, так как он уже сидел в седле. По сравнению с ним, морщинистым, с редеющими волосами и начинающей седеть аккуратной остроконечной бородой, она казалась не просто лишенной возраста, а совсем юной девушкой. Теперь на его высоком черном воротнике красовался красно-золотой дракон рядом с серебряным мечом. Каждый присутствовавший на холме был Аша’маном, даже Манфор, несмотря на то, что лишь недавно был возведен в ранг Посвященного. Тем не менее, он был одним из первых, кто явился в Черную Башню, прежде чем возникло это название. Большинство мужчин, прибывших вместе с ним, были уже мертвы. Даже Логайн признал, что Манфор заслужил это звание.
Логайну хватило здравого смысла не звать Кадсуане или Найнив, однако они и без этого подъехали ближе, присоединившись к Ранду, и расположились по обе стороны от юноши. Каждая коротко глянула на него. Их лица были столь безмятежны, что можно было подумать, будто они совершенно ни о чем не беспокоятся. Взгляды женщин встретились, и Найнив стремительно отвела глаза. Кадсуане негромко фыркнула. Мин тоже оказалась тут как тут. Это был тот самый «еще один человек» чтобы уравновесить честь. Мужчина никогда не должен давать обещаний в постели. Он открыл было рот, и она тут же выгнула бровь, в упор уставившись на него. Узы наполнились какой-то… угрозой.
«Ты будешь держаться позади меня, как только мы туда доберемся» – сказал он ей. Это было совсем не то, что он собирался сказать на самом деле.
Угроза превратилась в то, что юноша определил как любовь. По каким-то причинам сквозь узы также просачивалось веселье. – «Буду, если захочу, ты, шерстеголовый овечий пастух», – произнесла она с большей резкостью, чем доносили узы, словно он не мог понять ее истинных чувств. Во всем этом было сложно разобраться.
«Если мы собираемся совершить эту глупость, давайте покончим с этим», – твердо сказала Кадсуане, направляя своего гнедого вниз по склону.
Неподалеку от холма, вдоль вьющейся, плотно утрамбованной за время долгого пользования проселочной дороги показались фермы. Все же дорога была сильно размыта последними ливнями. Дымили трубы на соломенных крышах: хозяева домов готовили полуденный обед. Кое-где виднелись сидящие на солнце за прялками девушки и женщины. Мужчины в грубых одеждах направлялись в поля, обнесенные каменными стенами, проверять, как растет урожай, мальчишки выпалывали сорняки. На пастбищах бродили бело-коричневые коровы и чернохвостые овцы, обычно за ними присматривали один-два парнишки с луками или пращами. Эти леса кишели волками, леопардами и прочими хищниками, которые были не прочь поживиться говядиной или бараниной. Кое-кто, прикрыв глаза рукой, разглядывал незнакомцев. Вероятно, всех мучил один вопрос: что же это за столь нарядно одетое посольство направлялось к Леди Дейрдру? Конечно же, для их присутствия здесь не могло быть иной более важной причины. Они явно прибыли издалека и направлялись в поместье. Тем не менее, никто не выглядел испуганно или взволнованно, это были просто люди, начинающие свой рабочий день. Слухи об армии в этой округе наверняка напугали бы их, тем более что подобные слухи распространяются подобно пожару. Странно. Шончан не умели перемещаться, опережая слухи, бегущие впереди них.
Он почувствовал, как Логайн и остальные двое мужчин ухватились за саидин, наполняя себя Силой. Логайн удерживал почти предельное для себя количество, Наришма и Сандомер несколько меньше. Все же они были самыми сильными из остальных Аша’манов, и оба побывали у Колодцев Дюмай. Логайн доказал свое мастерство в других местах и других сражениях. Они были наготове на случай, если это окажется ловушкой, и другая сторона никогда не узнает об этом, пока не станет слишком поздно. Ранд не стал тянуться к Источнику. Он ощущал присутствие Льюса Тэрина в своей голове. Сейчас было не время давать безумцу шанс перехватить Силу.
«Кадсуане, Найнив, сейчас вам лучше обнять саидар», – сказал он. – «Мы приближаемся».
«Я удерживаю саидар еще с тех пор, как мы покинули вершину холма», – отозвалась Найнив. Кадсуане фыркнула и одарила его таким взглядом, словно он был полным идиотом.
Ранд сдержал гримасу, не дав ей появиться. Он не ощущал никакого покалывания на своей коже, никаких мурашек озноба. Они маскировали свои способности, не давая ему ощутить в них Силу. В этом вопросе у мужчин было небольшое преимущество, однако сейчас они утратили и его, тогда как женщины остались при своем. Кое-кто из Аша’манов пытался разгадать и скопировать открытие Населле, позволяющее мужчинам обнаруживать женские плетения, но пока безуспешно. Что ж, придется предоставить кому-то другому разбираться с этим. В данный момент он не смог бы справиться ни с чем сверх того, что уже имел.
Череда ферм все тянулась: некоторые стояли изолированно, другие располагались группами по три, четыре или пять домов. Если бы они проехали еще дальше по дороге, то через несколько миль могли бы достигнуть деревни, носящей название Королевский Перекресток, где через узкую реку Решалле был перекинут деревянный мост. Неподалеку от того места дорога огибала одинокое большое строение с парой высоких каменных воротных столбов, хотя там отродясь не было ни ворот, ни ограды. Приблизительно в ста шагах от них в конце накатанной проселочной дороги находилось поместье Леди Дейрдру, двухэтажный особняк из серого камня с соломенной крышей. Усадьба на первый взгляд могла бы показаться большой фермой, когда б не сторожевые ворота и высокие двустворчатые двери на фасаде. Конюшни и надворные постройки выглядели столь же практично: прочно и незатейливо. В поле зрения не было ни одной живой души: ни конюхов, ни слуг, спешащих за свежими яйцами, ни мужчин, шагающих вдоль этой дорожки в поле. Из высоких дымоходов не поднималось ни струйки дыма. Это действительно попахивало ловушкой. Однако местность была спокойна, фермеры не казались взволнованными. Был только один способ узнать правду.
Ранд послал Тай’дайшара сквозь ворота, за ним последовали остальные. Мин не учла его предупреждения. Она протиснула свою серую между Тай’дайшаром и кобылой Найнив и усмехнулась ему. Узы переполняло беспокойство, а женщина усмехалась!
Когда он был на полпути, двери отворились, и наружу вышли две женщины, одна в темно-серых одеждах, другая в синих с красными вставками на груди и длинных юбках. Солнечные блики вспыхивали на серебристой привязи, соединявшей их. Затем появились еще двое и еще, пока три пары не выстроились в ряд по обе стороны двери. Как только он проехал три четверти пути, другая женщина выступила из дверного проема, очень смуглая и очень маленькая, одетая в плиссированное белое платье. На ее голову была накинута прозрачная вуаль, скрывающая лицо. Дочь Девяти Лун. Ее точно описали Баширу вплоть до бритой головы. Напряжение в его плечах, до сих пор не заметное, постепенно отступило. Тот факт, что здесь находилась она, практически исключал возможность ловушки. Шончан не стали бы рисковать наследницей своего трона, подвергая ее опасности. Он натянул поводья и спешился.
«Одна из них направляет», – сказала Найнив ровно настолько громко, чтобы он смог ее услышать, свесившись со своего седла. – «Я не вижу ничего, значит она маскирует способность и инвертирует потоки. Хотела бы я знать, откуда Шончан этому научились! Однако, она направляет. Только одна, этого не достаточно для двоих». – Ее тер’ангриал не давал ответа, кто, мужчина или женщина, направлял, однако на мужчину это было не похоже.
Я говорил тебе, что это – ловушка! – Простонал Льюс Тэрин. – Я же говорил!
Ранд притворился, будто проверяет подпругу седла. – «Ты можешь сказать, кто именно?» – спросил он тихо. Он все еще не обращался к саидин. Невозможно было предугадать, что выкинет Льюс Тэрин, если вновь сможет перехватить контроль. Логайн тоже проверял подпругу, а Наришма наблюдал, как Сандомер осматривает одно из копыт своего чубарого. Они слышали. Маленькая женщина все еще ждала в дверном проеме, без сомнения, нетерпеливо, явно оскорбленная их очевидным интересом к своим лошадям.
«Нет», – мрачно ответила Кадсуане. – «Однако, у меня есть кое-что на такой случай. Как только мы окажемся ближе». – Золотые украшения в ее волосах качнулись, когда она отбросила за спину свой плащ, словно открывая скрытый под ним меч.