Страница:
«Эллориен – отличный провокатор», – повторила Дайлин, наверное, уже пятый раз с тех пор, как впервые услышала об охранной грамоте. Ее лицо было спокойным и невозмутимым, хотя она, должно быть, была на нервах. Она без нужды постоянно разглаживала свои покрытые золотым шитьем юбки.
«Я не позволю ей себя провоцировать», – ответила Илэйн. – «И никого другого. Я имею в виду тебя, Конейл, и тебя, Лир». – Конейл в голубом камзоле с золотым шитьем покраснел также быстро, как Ханселле. Он ввязался в драку с наемником, который, как он думал, пренебрежительно высказался об Илэйн, и чуть его не убил. Для него все обернулось неплохо, так как это не он вытащил меч первым. Даже наемники заслуживают справедливости, а Андор не Тир, где дворянин мог безнаказанно убить простолюдина. Ну, пока Ранд не изменил множество их законов. Сожги его Свет, почему он все время перемещается?
«Я поддержал тебя, Илэйн, и это значит, я всегда буду тебя поддерживать», – спокойно сказал Лир. Он выглядел настоящим придворным в зеленом шелковом камзоле расшитым серебром, с серебряным же Крылатым Молотом Дома Бэрин на воротнике, но вел себя чересчур спокойно. – «Но я буду сдерживаться, чтобы ни наговорила мне Эллориен». – По узам проскользнула волна презрения. Пытаясь продемонстрировать, как он предан Илэйн, Лир трижды дрался с наемниками. И это всего за два дня. Чтобы так преуспеть, он должен был специально искать повод подраться.
«Если она будет подстрекать нас, то почему мы должны прикусить языки?» – спросила Кейтлин. Ее красное платье, вышитое по краю подола и рукавов широким золотым шитьем, ей совсем не шло, особенно, когда ее пухлые щечки раскраснелись от гнева. Ее подбородок был вздернут вверх. Наверное, это из-за того, что она носит свою большую эмалированную брошь с Голубым Медведем Дома Хэйвин приколотой очень высоко, поэтому ей приходится задирать подбородок и смотреть на всех сверху вниз. – «Я никому еще не позволяла оскорблять меня и уходить безнаказанным».
«Бык отвечает на понукания, и делает то, что хочет пастух», – сухо сказала Дайлин. – «Вы тоже будете вести себя точно также, если будете отвечать на ее подстрекательства, то станете делать то, что хочет Эллориен». – Щеки Кейтлин остались пунцовыми, но на этот раз, без сомнения, от смущения.
В проходе появилась Рин Харфор. – «Леди», – громко произнесла она, ее голос пронесся эхом в почти пустой зале. – «И Лорды».
Когда встречаются две стороны и неизвестно, как далеки они друг от друга, то требовалась неформальная встреча. Госпожа Харфор объявляла вновь прибывших дворян в строгом соответствии с иерархией, хотя между Домами, которые здесь собрались, и не было большой разницы. Луан Норвелин, с жестким лицом и сильнее поседевший, чем запомнила Илэйн по последней встрече, явился в голубой куртке без украшений за исключением Серебристого Лосося Дома Норвелин на высоком воротнике. Арателле Реншар, с морщинистым лицом и густой сединой в каштановых волосах, в красном расшитым золотом платье для верховой езды и с крупной брошью, усыпанной рубинами, на которой были изображены три Золотые Гончие. У высокого и худого Пеливара Коулана его темная шевелюра поредела настолько, что казалось, он обрил голову на манер кайриенцев. Он был в вышитом серебром голубом камзоле со сдвоенными красными розами – Розами Дома Коулан – на воротнике. Шедшая рядом полная дама в сером шелковом платье с тремя Золотыми Стрелами, взбирающимися по ее рукавами, так густо вышитыми на груди, что она казалась ощетинившимся колчаном со стрелами – была Аймлин Каранд. Осунувшаяся после последней встречи Эллориен Тримейн все еще оставалась привлекательной в голубом платье с зелеными прорезями, украшенном на рукавах Белыми Оленями Тримейн с золотыми рогами. Рядом с узким лицом и седыми волосами шел Абелль Пендар в темно-сером кафтане с тремя Золотыми Звездами на воротнике. Они вошли в Зал вместе, за ними следовали их слуги, но не в том порядке, как их объявляли. Эллориен и Абель держались вместе с Луаном, а Пеливар и Аймлин с Арателле, в двух шагах в стороне от первой группы. Итак. Об охранной грамоте они просили вместе, но на самом деле они не едины. Это делало вопрос о капитуляции чуть менее вероятным. Даже непримиримые враги могут иногда действовать заодно. Юбки и штаны блестели от влаги. Даже самый лучший плащ не в состоянии защитить в такой ливень. Должно быть, они не в лучшем состоянии духа.
«Добро пожаловать», – поприветствовала их она, как только их слуги присоединились к остальным. – «Не желаете ли вина или чая? Вино подогрето и со специями. Сегодня по-зимнему холодный день для весны».
Луан открыл рот, но Эллориен заговорила первой. – «По крайней мере, ты принимаешь нас, не сидя на троне», – Ее лицо было словно высечено из мрамора, а голос холоден. – «Я почти ждала, что так и будет». – Наверху пророкотал гром.
У Луана на лице было написано страдание. Арателле закатила глаза, словно услышала то, к чему уже привыкла. Лир заволновался, но Илэйн твердо посмотрела в его сторону, и он, извиняясь, слегка поклонился в ее сторону.
«У меня нет права сидеть на троне, Эллориен», – спокойно ответила она. Свет, пусть только ее настроение не меняется сейчас. – «Пока нет». – В этом был непреднамеренный выпад. Наверное, она не настолько спокойна, как ей бы хотелось.
Эллориен усмехнулась. – «Если ты надеешься на Дэнайн, чтобы собрать десять голосов, то тебе придется ждать долго. В прошлое Наследование Дэнайн занималась тем, что объезжала свои владения. Она никогда никого не поддерживала».
Илэйн улыбнулась, хотя это и было нелегко. Наследование означало смену на троне одного Великого Дома другим. – «Я буду чай».
Эллориен прищурилась, но это побудило остальных высказать свои предпочтения. Только Илэйн, Биргитте, Бранлет и Перивал заказали чай. Каждый, перед тем как пригубить, сперва принюхался к своей чаше, будь то серебряные кубки с вином или фарфоровые чашки для чая. Илэйн не чувствовала себя оскорбленной. Еда и питье могли быть еще сносными на кухне, и испортиться пока их подавали к столу. Нельзя было предсказать, когда и где что-то испортится. У чая был слабый привкус имбиря, но недостаточный, чтобы перебить вкус отличного черного чая с Тремалкина.
«Как я погляжу, ты набрала себе в поддержку большей частью среди детей и тех, кто перебежал от Аримиллы», – продолжила Эллориен. Кейтлин стала пунцовой как ее платье, а Бранлет резко выпрямился, но Перивал положил руку на его плечо и покачал головой. Хладнокровный юноша, Перивал и умен не по годам. Лиру удалось на этот раз сдержаться, но Конейл уже начал произносить какую-то колкость, когда жесткий взгляд Илэйн заставил его замолчать. Каринд же невозмутимо вернул Эллориен язвительный взгляд. Каринд был не слишком умен, но слегка ее нервировал.
«У вас была причина попросить об этой встрече», – сказала Илэйн. – «Если же вы пришли только затем, чтобы бросаться оскорблениями…» – Она сделала паузу. У нее были свои причины желать этой встречи. Если бы они попросили ее прийти к ним, она бы пришла. И без просьбы об охранной грамоте. Чувствуя волну гнева сквозь узы, она надела на них строгую узду. Биргитте направила на Эллориен хмурый острый взгляд, подобный острию кинжала. Если они начнут подкармливать гнев друг друга… Не стоит думать об этом. Не здесь, и не сейчас.
Эллориен вновь открыла рот, но в этот раз Луан ее оборвал. – «Мы пришли просить о перемирии, Илэйн». – Вспышка молнии осветила северные окна, и купол на потолке, но разрыв между ними и громом, сказал, что это было где-то на расстоянии.
«Перемирие? Разве мы воюем, Луан? Кто-то другой предъявил свои права на трон, о чем я не слышала?» – Шесть пар глаз устремились на Дайлин, и та заворчала.
«Дураки. Я же сказала вам и вам, а вы мне не верили. Но может быть, теперь вы поверите, после того как Салвейс, Каринд и Лир направили свои заявления о поддержке. Я уже отправила свое собственное. Таравин поддерживает Траканд, и весь Андор вскоре об этом узнает».
Эллориен покраснела от гнева, но затем ей удалось вернуть холодное выражение лица. Аймлин сделала долгий глоток и выглядела задумчивой. Арателле позволила легкому разочарованию коснуться своего лица, прежде чем оно вновь превратилось в маску, почти такую же жесткую как у Эллориен.
«Пусть будет так», – сказал Луан, – «Но мы все равно хотим… если не перемирия, то временного соглашения». – Он сделал небольшой глоток из своего бокала с вином и печально покачал головой. – «Даже собрав все, что можем, нам придется нелегко в сражении с Приграничниками, но если нам не удастся действовать сообща, они разделят Андор на части, как только решат двинуться. Если честно, я удивлен, что они так долго находятся на одном месте. Их люди, должно быть, уже хорошо отдохнули даже после марша в тысячу лиг». – Вспышка молнии ярко осветила южную сторону, и гром ударил так громко, что казалось, стекла должны были задребезжать. На этот раз, совсем рядом.
«Я думала, что к этому времени они уже направятся в Муранди», – сказала Илэйн. – «Но полагаю, они остаются на одном месте из-за боязни вызвать войну, если подойдут слишком близко к Кэймлину. Кажется, они ищут способ попасть в Муранди по окружным проселочным дорогам. А вы лучше меня знаете, в каком они состоянии в это время года. Они не хотят войны. Когда я давала им разрешение пересечь Андор, они сказали мне, что ищут Дракона Возрожденного».
Эллориен бессвязно что-то забормотала, и из ее рта словно посыпались осколки льда. – «Когда ты что? Ты болтаешь о том, что не имеешь права сидеть на троне – и все же… присваиваешь себе право…!»
«Право Айз Седай, Эллориен». – Илэйн показала свою правую руку так, чтобы они не смогли пропустить кольцо Великого Змея, опоясывающее ее третий палец. Ее собственный тон стал ледяным, несмотря на все усилия. – «Я говорила с ними ни от лица Дочери-Наследницы, ни даже от лица Верховной Опоры Дома Траканд. Я говорила как Илэйн Седай из Зеленой Айя. И даже если бы я с ними не побеседовала, они все равно бы пришли».
«У них было мало еды и фуража, попытайся я остановить их, или сделай это кто-нибудь другой, случилась бы война. Они твердо намерены разыскать Дракона Возрожденного. Разразилась бы война, выиграть которую у Андора было мало шансов. Ты говоришь о совместных действиях, Луан? Собери все силы Андора, и мы едва наберем столько же воинов, но две трети наших солдат едва умеет держать алебарду или копье. Они провели большую часть своей жизни за плугом. У них – каждый мужчина на всю жизнь воин, и не испугается, завидев троллока. Вместо войны, которая потопила бы Андор в крови и истребила бы его население, Приграничники мирно пересекают его территорию. Я за ними присматриваю. Они платят за необходимую еду и фураж, и платят хорошо». – В другое время, с другими собеседниками, она бы над этим посмеялась. Андорские фермеры постараются вытянуть побольше денег даже из самого Темного. – «Худшее из того, что они сделали – высекли несколько конокрадов, и даже если они должны были передать их магистрату, я не стану их за это винить. А теперь скажи мне, Эллориен. Что бы ты сделала по-другому, и как?»
Эллориен моргнула, ее мрачное лицо вытянулось, затем фыркнула и сделала глоток вина.
«А что ты предпринимаешь по поводу этой Черной Башни?» – спокойно спросил Абелль. – «Я … подозреваю, у тебя и на этот счет есть план». – Подозревает ли он, что у нее есть иная причина позволить повелителям Пограничных Земель пересечь Андор? Ну и пусть! Пока что он молчит. А раз он молчит, ее мотивы в пользу Андора. Пусть это, без сомнения, лицемерно, но такова жизнь. Она честно рассказала о других своих мотивах, но вторая причина, озвученная при всех, может стоить ей всего. Ей все равно нужен еще один Великий Дом, и по всему казалось так, что это должен быть Кандрэд, но Дэнайн никогда не встанет на ее сторону, если будет думать, что Илэйн пытается ее к этому принудить.
«Никакого», – ответила она. – «Я периодически отправляю гвардейцев объезжать земли Черной Башни и напомнить им, что они находятся в Андоре и должны следовать законам Андора, но, не считая этого, ничего больше я предпринять не могу. Словно Белую Башню каким-то образом перенесли в Кэймлин». – Долгое время они смотрели на нее, все шестеро, не моргая.
«Пендар поддерживает Траканд», – внезапно сказал Абелль, и прямо вместе с ним Луан произнес: «Норвелин поддерживает Траканд». – Наверху вспыхнула молния, осветив стеклянный потолок.
Илэйн сдержалась только усилием воли. Лицо Биргитте осталось невозмутимым, но узы принесли изумление. Дело сделано. У нее было одиннадцать, и трон был ее.
«Чем больше встанет в ее поддержку, тем лучше для Андора». – Голос Дайлин звучал немного неестественно, словно она тоже была поражена. – «Встаньте вместе со мной за Траканд».
Повисла вторая пауза, длиннее предыдущей, наполненная обменом взглядами. Потом, один за другим, Арателле, Пеливар и Аймлин объявили о своей поддержке Траканд. Но все же сделали это по большей части ради Дайлин. Илэйн придется это запомнить. Возможно, со временем ей удастся завоевать их преданность, но на данный момент, они поддержали ее из-за Дайлин.
«Она таки получила трон», – сказала Эллориен, холодная, как и прежде. – «Остальное пух и перья».
Илэйн постаралась придать своему голосу тепла. – «Не отобедаешь с нами сегодня, Эллориен? По крайней мере, останься, пока не прекратится дождь».
«У меня есть собственные повара», – ответила Эллориен, поворачиваясь к дверям. Ее служанка подбежала забрать ее бокал и поставить его на стол. – «как только закончится дождь, я отбываю в Шелдин. Меня не было слишком долго».
«Приближается Тармон Гай`дон, Эллориен», – сказала Илэйн. – «Ты не сможешь остаться в стороне у себя дома».
Эллориен задержалась, оглянувшись через плечо. – «Когда наступит Тармон Гай`дон, Тримейн поскачет на Последнюю Битву, и поскачет за Львом Андора». – В тот момент, когда она уверенно выходила из Большого Зала со своей служанкой, грянул гром.
«Вы присоединитесь ко мне в моих покоях?» – спросила Илэйн остальных.
За Львом Андора, но ни слова об Илэйн Траканд. Почти половина ее сторонников ненадежна в том или ином вопросе, Джаринд Саранд неизвестно где с силами, которые нельзя не принимать в расчет, и ей еще предстоят неприятности с Эллориен. В сказаниях такого никогда не бывает. В сказаниях к концу все счастливо разрешается. В реальности жизнь куда… беспокойнее. Но, в конце концов, она получила трон. Осталась еще коронация, но это уже простая формальность. Пока она вела за собой процессию из Большого Зала, беседуя с Луаном и Пеливаром, гром над головой гремел как военные барабаны, отбивающие марш Тармон Гай`дон. Сколько осталось времени до мига, когда флагам Андора придется маршировать на Последнюю Битву?
Глава 36
«Я не позволю ей себя провоцировать», – ответила Илэйн. – «И никого другого. Я имею в виду тебя, Конейл, и тебя, Лир». – Конейл в голубом камзоле с золотым шитьем покраснел также быстро, как Ханселле. Он ввязался в драку с наемником, который, как он думал, пренебрежительно высказался об Илэйн, и чуть его не убил. Для него все обернулось неплохо, так как это не он вытащил меч первым. Даже наемники заслуживают справедливости, а Андор не Тир, где дворянин мог безнаказанно убить простолюдина. Ну, пока Ранд не изменил множество их законов. Сожги его Свет, почему он все время перемещается?
«Я поддержал тебя, Илэйн, и это значит, я всегда буду тебя поддерживать», – спокойно сказал Лир. Он выглядел настоящим придворным в зеленом шелковом камзоле расшитым серебром, с серебряным же Крылатым Молотом Дома Бэрин на воротнике, но вел себя чересчур спокойно. – «Но я буду сдерживаться, чтобы ни наговорила мне Эллориен». – По узам проскользнула волна презрения. Пытаясь продемонстрировать, как он предан Илэйн, Лир трижды дрался с наемниками. И это всего за два дня. Чтобы так преуспеть, он должен был специально искать повод подраться.
«Если она будет подстрекать нас, то почему мы должны прикусить языки?» – спросила Кейтлин. Ее красное платье, вышитое по краю подола и рукавов широким золотым шитьем, ей совсем не шло, особенно, когда ее пухлые щечки раскраснелись от гнева. Ее подбородок был вздернут вверх. Наверное, это из-за того, что она носит свою большую эмалированную брошь с Голубым Медведем Дома Хэйвин приколотой очень высоко, поэтому ей приходится задирать подбородок и смотреть на всех сверху вниз. – «Я никому еще не позволяла оскорблять меня и уходить безнаказанным».
«Бык отвечает на понукания, и делает то, что хочет пастух», – сухо сказала Дайлин. – «Вы тоже будете вести себя точно также, если будете отвечать на ее подстрекательства, то станете делать то, что хочет Эллориен». – Щеки Кейтлин остались пунцовыми, но на этот раз, без сомнения, от смущения.
В проходе появилась Рин Харфор. – «Леди», – громко произнесла она, ее голос пронесся эхом в почти пустой зале. – «И Лорды».
Когда встречаются две стороны и неизвестно, как далеки они друг от друга, то требовалась неформальная встреча. Госпожа Харфор объявляла вновь прибывших дворян в строгом соответствии с иерархией, хотя между Домами, которые здесь собрались, и не было большой разницы. Луан Норвелин, с жестким лицом и сильнее поседевший, чем запомнила Илэйн по последней встрече, явился в голубой куртке без украшений за исключением Серебристого Лосося Дома Норвелин на высоком воротнике. Арателле Реншар, с морщинистым лицом и густой сединой в каштановых волосах, в красном расшитым золотом платье для верховой езды и с крупной брошью, усыпанной рубинами, на которой были изображены три Золотые Гончие. У высокого и худого Пеливара Коулана его темная шевелюра поредела настолько, что казалось, он обрил голову на манер кайриенцев. Он был в вышитом серебром голубом камзоле со сдвоенными красными розами – Розами Дома Коулан – на воротнике. Шедшая рядом полная дама в сером шелковом платье с тремя Золотыми Стрелами, взбирающимися по ее рукавами, так густо вышитыми на груди, что она казалась ощетинившимся колчаном со стрелами – была Аймлин Каранд. Осунувшаяся после последней встречи Эллориен Тримейн все еще оставалась привлекательной в голубом платье с зелеными прорезями, украшенном на рукавах Белыми Оленями Тримейн с золотыми рогами. Рядом с узким лицом и седыми волосами шел Абелль Пендар в темно-сером кафтане с тремя Золотыми Звездами на воротнике. Они вошли в Зал вместе, за ними следовали их слуги, но не в том порядке, как их объявляли. Эллориен и Абель держались вместе с Луаном, а Пеливар и Аймлин с Арателле, в двух шагах в стороне от первой группы. Итак. Об охранной грамоте они просили вместе, но на самом деле они не едины. Это делало вопрос о капитуляции чуть менее вероятным. Даже непримиримые враги могут иногда действовать заодно. Юбки и штаны блестели от влаги. Даже самый лучший плащ не в состоянии защитить в такой ливень. Должно быть, они не в лучшем состоянии духа.
«Добро пожаловать», – поприветствовала их она, как только их слуги присоединились к остальным. – «Не желаете ли вина или чая? Вино подогрето и со специями. Сегодня по-зимнему холодный день для весны».
Луан открыл рот, но Эллориен заговорила первой. – «По крайней мере, ты принимаешь нас, не сидя на троне», – Ее лицо было словно высечено из мрамора, а голос холоден. – «Я почти ждала, что так и будет». – Наверху пророкотал гром.
У Луана на лице было написано страдание. Арателле закатила глаза, словно услышала то, к чему уже привыкла. Лир заволновался, но Илэйн твердо посмотрела в его сторону, и он, извиняясь, слегка поклонился в ее сторону.
«У меня нет права сидеть на троне, Эллориен», – спокойно ответила она. Свет, пусть только ее настроение не меняется сейчас. – «Пока нет». – В этом был непреднамеренный выпад. Наверное, она не настолько спокойна, как ей бы хотелось.
Эллориен усмехнулась. – «Если ты надеешься на Дэнайн, чтобы собрать десять голосов, то тебе придется ждать долго. В прошлое Наследование Дэнайн занималась тем, что объезжала свои владения. Она никогда никого не поддерживала».
Илэйн улыбнулась, хотя это и было нелегко. Наследование означало смену на троне одного Великого Дома другим. – «Я буду чай».
Эллориен прищурилась, но это побудило остальных высказать свои предпочтения. Только Илэйн, Биргитте, Бранлет и Перивал заказали чай. Каждый, перед тем как пригубить, сперва принюхался к своей чаше, будь то серебряные кубки с вином или фарфоровые чашки для чая. Илэйн не чувствовала себя оскорбленной. Еда и питье могли быть еще сносными на кухне, и испортиться пока их подавали к столу. Нельзя было предсказать, когда и где что-то испортится. У чая был слабый привкус имбиря, но недостаточный, чтобы перебить вкус отличного черного чая с Тремалкина.
«Как я погляжу, ты набрала себе в поддержку большей частью среди детей и тех, кто перебежал от Аримиллы», – продолжила Эллориен. Кейтлин стала пунцовой как ее платье, а Бранлет резко выпрямился, но Перивал положил руку на его плечо и покачал головой. Хладнокровный юноша, Перивал и умен не по годам. Лиру удалось на этот раз сдержаться, но Конейл уже начал произносить какую-то колкость, когда жесткий взгляд Илэйн заставил его замолчать. Каринд же невозмутимо вернул Эллориен язвительный взгляд. Каринд был не слишком умен, но слегка ее нервировал.
«У вас была причина попросить об этой встрече», – сказала Илэйн. – «Если же вы пришли только затем, чтобы бросаться оскорблениями…» – Она сделала паузу. У нее были свои причины желать этой встречи. Если бы они попросили ее прийти к ним, она бы пришла. И без просьбы об охранной грамоте. Чувствуя волну гнева сквозь узы, она надела на них строгую узду. Биргитте направила на Эллориен хмурый острый взгляд, подобный острию кинжала. Если они начнут подкармливать гнев друг друга… Не стоит думать об этом. Не здесь, и не сейчас.
Эллориен вновь открыла рот, но в этот раз Луан ее оборвал. – «Мы пришли просить о перемирии, Илэйн». – Вспышка молнии осветила северные окна, и купол на потолке, но разрыв между ними и громом, сказал, что это было где-то на расстоянии.
«Перемирие? Разве мы воюем, Луан? Кто-то другой предъявил свои права на трон, о чем я не слышала?» – Шесть пар глаз устремились на Дайлин, и та заворчала.
«Дураки. Я же сказала вам и вам, а вы мне не верили. Но может быть, теперь вы поверите, после того как Салвейс, Каринд и Лир направили свои заявления о поддержке. Я уже отправила свое собственное. Таравин поддерживает Траканд, и весь Андор вскоре об этом узнает».
Эллориен покраснела от гнева, но затем ей удалось вернуть холодное выражение лица. Аймлин сделала долгий глоток и выглядела задумчивой. Арателле позволила легкому разочарованию коснуться своего лица, прежде чем оно вновь превратилось в маску, почти такую же жесткую как у Эллориен.
«Пусть будет так», – сказал Луан, – «Но мы все равно хотим… если не перемирия, то временного соглашения». – Он сделал небольшой глоток из своего бокала с вином и печально покачал головой. – «Даже собрав все, что можем, нам придется нелегко в сражении с Приграничниками, но если нам не удастся действовать сообща, они разделят Андор на части, как только решат двинуться. Если честно, я удивлен, что они так долго находятся на одном месте. Их люди, должно быть, уже хорошо отдохнули даже после марша в тысячу лиг». – Вспышка молнии ярко осветила южную сторону, и гром ударил так громко, что казалось, стекла должны были задребезжать. На этот раз, совсем рядом.
«Я думала, что к этому времени они уже направятся в Муранди», – сказала Илэйн. – «Но полагаю, они остаются на одном месте из-за боязни вызвать войну, если подойдут слишком близко к Кэймлину. Кажется, они ищут способ попасть в Муранди по окружным проселочным дорогам. А вы лучше меня знаете, в каком они состоянии в это время года. Они не хотят войны. Когда я давала им разрешение пересечь Андор, они сказали мне, что ищут Дракона Возрожденного».
Эллориен бессвязно что-то забормотала, и из ее рта словно посыпались осколки льда. – «Когда ты что? Ты болтаешь о том, что не имеешь права сидеть на троне – и все же… присваиваешь себе право…!»
«Право Айз Седай, Эллориен». – Илэйн показала свою правую руку так, чтобы они не смогли пропустить кольцо Великого Змея, опоясывающее ее третий палец. Ее собственный тон стал ледяным, несмотря на все усилия. – «Я говорила с ними ни от лица Дочери-Наследницы, ни даже от лица Верховной Опоры Дома Траканд. Я говорила как Илэйн Седай из Зеленой Айя. И даже если бы я с ними не побеседовала, они все равно бы пришли».
«У них было мало еды и фуража, попытайся я остановить их, или сделай это кто-нибудь другой, случилась бы война. Они твердо намерены разыскать Дракона Возрожденного. Разразилась бы война, выиграть которую у Андора было мало шансов. Ты говоришь о совместных действиях, Луан? Собери все силы Андора, и мы едва наберем столько же воинов, но две трети наших солдат едва умеет держать алебарду или копье. Они провели большую часть своей жизни за плугом. У них – каждый мужчина на всю жизнь воин, и не испугается, завидев троллока. Вместо войны, которая потопила бы Андор в крови и истребила бы его население, Приграничники мирно пересекают его территорию. Я за ними присматриваю. Они платят за необходимую еду и фураж, и платят хорошо». – В другое время, с другими собеседниками, она бы над этим посмеялась. Андорские фермеры постараются вытянуть побольше денег даже из самого Темного. – «Худшее из того, что они сделали – высекли несколько конокрадов, и даже если они должны были передать их магистрату, я не стану их за это винить. А теперь скажи мне, Эллориен. Что бы ты сделала по-другому, и как?»
Эллориен моргнула, ее мрачное лицо вытянулось, затем фыркнула и сделала глоток вина.
«А что ты предпринимаешь по поводу этой Черной Башни?» – спокойно спросил Абелль. – «Я … подозреваю, у тебя и на этот счет есть план». – Подозревает ли он, что у нее есть иная причина позволить повелителям Пограничных Земель пересечь Андор? Ну и пусть! Пока что он молчит. А раз он молчит, ее мотивы в пользу Андора. Пусть это, без сомнения, лицемерно, но такова жизнь. Она честно рассказала о других своих мотивах, но вторая причина, озвученная при всех, может стоить ей всего. Ей все равно нужен еще один Великий Дом, и по всему казалось так, что это должен быть Кандрэд, но Дэнайн никогда не встанет на ее сторону, если будет думать, что Илэйн пытается ее к этому принудить.
«Никакого», – ответила она. – «Я периодически отправляю гвардейцев объезжать земли Черной Башни и напомнить им, что они находятся в Андоре и должны следовать законам Андора, но, не считая этого, ничего больше я предпринять не могу. Словно Белую Башню каким-то образом перенесли в Кэймлин». – Долгое время они смотрели на нее, все шестеро, не моргая.
«Пендар поддерживает Траканд», – внезапно сказал Абелль, и прямо вместе с ним Луан произнес: «Норвелин поддерживает Траканд». – Наверху вспыхнула молния, осветив стеклянный потолок.
Илэйн сдержалась только усилием воли. Лицо Биргитте осталось невозмутимым, но узы принесли изумление. Дело сделано. У нее было одиннадцать, и трон был ее.
«Чем больше встанет в ее поддержку, тем лучше для Андора». – Голос Дайлин звучал немного неестественно, словно она тоже была поражена. – «Встаньте вместе со мной за Траканд».
Повисла вторая пауза, длиннее предыдущей, наполненная обменом взглядами. Потом, один за другим, Арателле, Пеливар и Аймлин объявили о своей поддержке Траканд. Но все же сделали это по большей части ради Дайлин. Илэйн придется это запомнить. Возможно, со временем ей удастся завоевать их преданность, но на данный момент, они поддержали ее из-за Дайлин.
«Она таки получила трон», – сказала Эллориен, холодная, как и прежде. – «Остальное пух и перья».
Илэйн постаралась придать своему голосу тепла. – «Не отобедаешь с нами сегодня, Эллориен? По крайней мере, останься, пока не прекратится дождь».
«У меня есть собственные повара», – ответила Эллориен, поворачиваясь к дверям. Ее служанка подбежала забрать ее бокал и поставить его на стол. – «как только закончится дождь, я отбываю в Шелдин. Меня не было слишком долго».
«Приближается Тармон Гай`дон, Эллориен», – сказала Илэйн. – «Ты не сможешь остаться в стороне у себя дома».
Эллориен задержалась, оглянувшись через плечо. – «Когда наступит Тармон Гай`дон, Тримейн поскачет на Последнюю Битву, и поскачет за Львом Андора». – В тот момент, когда она уверенно выходила из Большого Зала со своей служанкой, грянул гром.
«Вы присоединитесь ко мне в моих покоях?» – спросила Илэйн остальных.
За Львом Андора, но ни слова об Илэйн Траканд. Почти половина ее сторонников ненадежна в том или ином вопросе, Джаринд Саранд неизвестно где с силами, которые нельзя не принимать в расчет, и ей еще предстоят неприятности с Эллориен. В сказаниях такого никогда не бывает. В сказаниях к концу все счастливо разрешается. В реальности жизнь куда… беспокойнее. Но, в конце концов, она получила трон. Осталась еще коронация, но это уже простая формальность. Пока она вела за собой процессию из Большого Зала, беседуя с Луаном и Пеливаром, гром над головой гремел как военные барабаны, отбивающие марш Тармон Гай`дон. Сколько осталось времени до мига, когда флагам Андора придется маршировать на Последнюю Битву?
Глава 36
Под сенью дуба
Солнце уже давно перевалило через горы, когда отряд Карида оказался посреди леса приблизительно в двух лигах от Малвайдских Теснин. Горное ущелье не более пяти миль шириной, внутри которого проходил тракт из Эбу Дар в Лугард, лежало в миле к югу. У подножия перевала он рассчитывал найти лагерь, обнаруженный для него Аджимбурой. Аджимбура не был настолько глуп, чтобы самому сунуться в лагерь, поэтому Карид не знал – не направляется ли он в ловушку без приманки. Нет, как бы ни обернулось это предприятие, он идет не напрасно. Ради Верховной Леди Туон! Любой Страж Последнего Часа умрёт за неё с радостью. Их честь являлась долгом, а долг нередко означал смерть. Небо несло на себе лишь волнистую белизну облаков, без какого – либо намёка на дождь. Он всегда мечтал умереть при солнечном свете...
Карид взял с собой немногих. Аджимбура верхом на белоногой гнедой показывал дорогу. В знак своей величайшей жертвы, жилистый коротышка остриг густо поперчённую сединой косу. Горные племена считали отрезанные косы поверженных врагов величайшими трофеями в своих бесконечных сварах – и оказаться без косы было равносильно сознательному признанию в трусости, и потерю чести перед лицом всех кланов и семей. Хотя данная жертва была принесена скорее Кариду, чем Верховной Леди или Хрустальному Трону, но глубина Каридовой преданности направляла его стремления в нужное русло. Скакавшие позади него два Стража, ослепляли сиянием отполированных до блеска красно – зелёных доспехов, не хуже, чем его собственные. Харта и ещё два Садовника, с неразлучными топорами на плечах, легко поспевали за лошадьми. Их доспехи также сияли. Скачущая на быстроногом сером, дер’сул’дам Высокородной Леди, Мелитене, подвязала длинные седые волосы ярко – красной лентой, серебряный поводок ай’дама соединял её левую руку с шеей Майлен. Идея, как сделать эту пару более впечатляющей, так и не пришла к нему в голову. Он надеялся, что ай’дам на пару с украшенным красными вкладками и ветвящимися на груди серебряными молниями платьем, привлечёт внимание. Приняв во внимание общий блеск отряда, вряд ли кто – нибудь обратит внимание на Аджимбуру. Остатки его небольшой армии остались с Музенге, на случай того, если это действительно ловушка.
Сперва Карид думал использовать вместо Майлен другую дамани. Миниатюрная женщина, возраст которой он не смог бы точно определить, буквально подпрыгивала в седле от желания лицезреть Верховную Леди. Она была недостаточно хорошо вымуштрована. Хотя, сделать что либо без приказа Мелитене она всё равно была не способна, и в качестве оружия абсолютно бесполезна. Факт, несказанно её огорчивший, когда он упомянул об этом при ней дер’сул’дам. Сул’дам пришлось спешно её успокаивать, расхваливая её Небесные Огни и чудесное Исцеление. При одной мысли о нём Карида передернуло. В перспективе, мгновенно заживающие раны казались чудом, но позволить прикоснуться к себе Силе он согласился бы только на пороге смерти. Спаси, однако, Сила жизнь его жены Калии... Нет, всё оружие осталось с Музенге. Если сегодня суждено случиться сражению – оно произойдёт по иным правилам.
Услышанная им птичья трель, казалось бы, ничем не отличалась от обычной, не передавайся она словно по цепочке по мере их продвижения. На высоком дубе он заметил человека, следившего за ними сквозь прицел арбалета. Увидеть часового было довольно сложно – покрытые тусклой зелёной краской броня и открытый шлем наблюдателя легко сливались с густой листвой. Но надетая на левую руку красная повязка выдавала его с головой. Для идеальной маскировки следовало от неё избавиться.
Карид придвинулся к Аджимбуре, и жилистый голубоглазый человечек оскалился в своей обычной крысиной усмешке, перед тем как пристроить свою гнедую позади Стражей. Он должен сойти за слугу.
Вскоре их кавалькада въехала непосредственно в лагерь. Палатки или другие укрытия напрочь отсутствовали, в отличие от образцовых коновязей и большого числа солдат в зеленой броне. Его отряд привлёк внимание – их провожали взглядами, но только некоторые воины встали на ноги при их приближении, и лишь единицы держали в руках арбалеты. Большинство солдат, безусловно уставшие от бешеной скачки прошлой ночью, спали укрывшись одеялами. Похоже, что птичья трель предупреждала о его безвредности. Как он и ожидал, все они были похожи на бывалых рубак. Сюрпризом стало их количество. Даже приняв во внимание укрывавшихся за деревьями, в лагере насчитывалось не более семи – восьми тысяч человек. Это было слишком мало для ведения описанной Лоуном компании. Тяжесть отчаянья неожиданно сжала грудь. Где остальные? Неужели Верховную Леди держат с другим отрядом? Оставалось надеяться, что и Аджимбура принял во внимание их численность.
Прежде чем они углубились в лагерь, им преградил дорогу низкорослый всадник на высоком буланом мерине. Его лоб был наголо выбрит и, к удивлению Карида, напудрен. Однако, ни шутом, ни евнухом он отнюдь не казался. Если его тёмная куртка и выглядела шёлковой, то зелёный панцирь ничем не отличался от солдатского. Равнодушным взглядом он «прошёлся» по Мелитене с Майлен, по Огир, и с тем же отсутствующим выражением, повернулся к Кариду.
«Лорд Мэт описал нам схожие с вашими доспехи», – протрещал всадник быстрее и резче любого алтарца. – «Чем мы обязаны визиту Стражей Последнего Часа?»
Лорд Мэт? Кто Света ради, этот лорд Мэт?
«Фурик Карид», – представился Карид. – «Я желаю побеседовать с человеком, называющим себя Томом Меррилином».
«Талманес Деловинде», – ответил, соблюдая приличия, всадник. – «Вы желаете беседовать с Томом? Нет ничего проще. Следуйте за мной».
Карид направил Алдазара вслед за Деловинде. Тот даже не удосужился в этом убедиться, как и упомянуть тот банальный факт, что никто из них не покинет лагерь живым, чтобы сообщить о его расположении. Однозначно, он безупречно воспитан. В любом случае, им не дадут выбраться из лагеря, если только безумный план Карида не сработает. Шансы на успех Музенге оценил лишь как один к десяти, а остаться в живых один к пяти. Карид оценивал свои шансы ещё ниже, но всё же предпочёл рискнуть. Присутствие Меррилина вселяло надежду на присутствие Высокородной Леди.
Деловинде спешился в тени исполинского дуба на глазах у разношёрстной компании, которая выглядела странно по – домашнему. Группа людей устроилась на походных стульях или одеялах вокруг небольшого костерка с греющимся над ним котелком. Карид тоже спешился, подав пример Стражам и Аджимбуре. Мелитене и Майлен остались на лошадях, сохранив преимущество господствующей позиции. Из всех больше всего он удивился присутствию, читавшей книгу сидя на треногом табурете Госпожи Анан – бывшей хозяйки его гостиницы в Эбу Дар. Одетая не в одно из столь любимых им открытых Эбу Дарских нарядов, она, тем не менее, сохранила брачное ожерелье – украшенный драгоценными камнями кинжал опирался на ее внушительную грудь. Отложив книгу в сторону, она удостоила его приветливым кивком, словно поздравляя с возвращением в «Странницу» после часового отсутствия. Взгляд её ореховых глаз остался невозмутим. Возможно, заговор был даже обширнее, чем предполагал Взыскивающий Мор.
Стройный, седой мужчина с усами не короче Хартовых, сидел за игровой доской в камни, скрестив ноги на полосатом одеяле. По другую сторону доски сидела стройная женщина с характерной тарабонской причёской. При виде Карида мужчина выгнул бровь, и, покачав головой, вернулся к клетчатой доске. Во взгляде женщины читалась неприкрытая ненависть. Сидевший на соседнем одеяле скрюченный длинноволосый старикашка, был занят незнакомой игрой с поразительно некрасивым мальчуганом на красном лоскуте, расчерченном чёрной паутиной линий. При виде гостей они привстали. Малыш с интересом разглядывал Огир. Рука старика, словно за кинжалом, незаметно скользнула под кафтан. Опасный и настороженный мужчина. Может, это – Меррилин.
Две сидевшие чуть дальше пары мужчин и женщин непринуждённо беседовали, но стоило Кариду спешиться, как одна из женщин с суровым лицом встала, смерив его вызывающим взглядом голубых глаз. Меч у неё за спиной по – морскому крепился на широком кожаном ремне. Не смотря на коротко остриженные волосы, ничем не напоминавшие причёску Низкородных, и не покрытые лаком ногти на руках, Карид был уверен, что перед ним Эгинин Тамарат. Крупный мужчина с короткой стрижкой и чудной иллианской бородкой встал рядом, накрыв ладонью рукоять короткого меча, и взглядом подтверждая её вызов. Следующей встала красивая длинноволосая женщина с характерными тарабонскими чертами лица. Сперва показалось, что она готова пасть ниц, но в следующее мгновение она гордо выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза. Последним встал, словно вырезанный из тёмной древесины мужчина в смешной красной шапке. Он засмеялся и нежно её обнял. Ухмылка, которой он одарил Карида, сияла торжеством.
«Том», – произнёс Деловинде,– «это Фурик Карид. Он желает побеседовать с человеком, называющим себя Томом Меррилином».
«Со мной?» – Стройный, седой мужчина неуклюже поднялся. Его правая нога выглядела неестественно прямой. Старое боевое ранение?
«Но я не ‘называю’ себя Томом Меррилином. Это моё настоящее имя, хотя я и удивлен, что вы его знаете. Что вам угодно?»
Карид снял шлем, но прежде, чем он сумел ответить, вперёд, в сопровождении двух товарок, протолкалась красивая большеглазая женщина. У всех троих были лица Айз Седай – на первый взгляд двадцатилетние, на второй вдвое старше, а на третий нечто посредине. Это привело его в совершенное замешательство.
«Это – же Шерайне!» – вскричала красавица, указав на Майлен. – «Освободите её!»
«Ты не понимаешь, Джолин», – со злостью вскричала одна из её подруг. Узкие губы и узкий нос давали впечатление, что ей по силам грызть камни. – «Она теперь не Шерайне. Она бы предала нас, при первой же возможности».
«Теслин права, Джолин», – промолвила третья. Скорее симпатичная, чем красивая с длинными чёрными волосами до талии. – «Она бы предала нас».
«Я не верю, Эдесина», – огрызнулась Джолин. – «Вы немедленно освободите её», – приказала она Мелитене, – «Иначе я…» – неожиданно она глубоко вздохнула.
Карид взял с собой немногих. Аджимбура верхом на белоногой гнедой показывал дорогу. В знак своей величайшей жертвы, жилистый коротышка остриг густо поперчённую сединой косу. Горные племена считали отрезанные косы поверженных врагов величайшими трофеями в своих бесконечных сварах – и оказаться без косы было равносильно сознательному признанию в трусости, и потерю чести перед лицом всех кланов и семей. Хотя данная жертва была принесена скорее Кариду, чем Верховной Леди или Хрустальному Трону, но глубина Каридовой преданности направляла его стремления в нужное русло. Скакавшие позади него два Стража, ослепляли сиянием отполированных до блеска красно – зелёных доспехов, не хуже, чем его собственные. Харта и ещё два Садовника, с неразлучными топорами на плечах, легко поспевали за лошадьми. Их доспехи также сияли. Скачущая на быстроногом сером, дер’сул’дам Высокородной Леди, Мелитене, подвязала длинные седые волосы ярко – красной лентой, серебряный поводок ай’дама соединял её левую руку с шеей Майлен. Идея, как сделать эту пару более впечатляющей, так и не пришла к нему в голову. Он надеялся, что ай’дам на пару с украшенным красными вкладками и ветвящимися на груди серебряными молниями платьем, привлечёт внимание. Приняв во внимание общий блеск отряда, вряд ли кто – нибудь обратит внимание на Аджимбуру. Остатки его небольшой армии остались с Музенге, на случай того, если это действительно ловушка.
Сперва Карид думал использовать вместо Майлен другую дамани. Миниатюрная женщина, возраст которой он не смог бы точно определить, буквально подпрыгивала в седле от желания лицезреть Верховную Леди. Она была недостаточно хорошо вымуштрована. Хотя, сделать что либо без приказа Мелитене она всё равно была не способна, и в качестве оружия абсолютно бесполезна. Факт, несказанно её огорчивший, когда он упомянул об этом при ней дер’сул’дам. Сул’дам пришлось спешно её успокаивать, расхваливая её Небесные Огни и чудесное Исцеление. При одной мысли о нём Карида передернуло. В перспективе, мгновенно заживающие раны казались чудом, но позволить прикоснуться к себе Силе он согласился бы только на пороге смерти. Спаси, однако, Сила жизнь его жены Калии... Нет, всё оружие осталось с Музенге. Если сегодня суждено случиться сражению – оно произойдёт по иным правилам.
Услышанная им птичья трель, казалось бы, ничем не отличалась от обычной, не передавайся она словно по цепочке по мере их продвижения. На высоком дубе он заметил человека, следившего за ними сквозь прицел арбалета. Увидеть часового было довольно сложно – покрытые тусклой зелёной краской броня и открытый шлем наблюдателя легко сливались с густой листвой. Но надетая на левую руку красная повязка выдавала его с головой. Для идеальной маскировки следовало от неё избавиться.
Карид придвинулся к Аджимбуре, и жилистый голубоглазый человечек оскалился в своей обычной крысиной усмешке, перед тем как пристроить свою гнедую позади Стражей. Он должен сойти за слугу.
Вскоре их кавалькада въехала непосредственно в лагерь. Палатки или другие укрытия напрочь отсутствовали, в отличие от образцовых коновязей и большого числа солдат в зеленой броне. Его отряд привлёк внимание – их провожали взглядами, но только некоторые воины встали на ноги при их приближении, и лишь единицы держали в руках арбалеты. Большинство солдат, безусловно уставшие от бешеной скачки прошлой ночью, спали укрывшись одеялами. Похоже, что птичья трель предупреждала о его безвредности. Как он и ожидал, все они были похожи на бывалых рубак. Сюрпризом стало их количество. Даже приняв во внимание укрывавшихся за деревьями, в лагере насчитывалось не более семи – восьми тысяч человек. Это было слишком мало для ведения описанной Лоуном компании. Тяжесть отчаянья неожиданно сжала грудь. Где остальные? Неужели Верховную Леди держат с другим отрядом? Оставалось надеяться, что и Аджимбура принял во внимание их численность.
Прежде чем они углубились в лагерь, им преградил дорогу низкорослый всадник на высоком буланом мерине. Его лоб был наголо выбрит и, к удивлению Карида, напудрен. Однако, ни шутом, ни евнухом он отнюдь не казался. Если его тёмная куртка и выглядела шёлковой, то зелёный панцирь ничем не отличался от солдатского. Равнодушным взглядом он «прошёлся» по Мелитене с Майлен, по Огир, и с тем же отсутствующим выражением, повернулся к Кариду.
«Лорд Мэт описал нам схожие с вашими доспехи», – протрещал всадник быстрее и резче любого алтарца. – «Чем мы обязаны визиту Стражей Последнего Часа?»
Лорд Мэт? Кто Света ради, этот лорд Мэт?
«Фурик Карид», – представился Карид. – «Я желаю побеседовать с человеком, называющим себя Томом Меррилином».
«Талманес Деловинде», – ответил, соблюдая приличия, всадник. – «Вы желаете беседовать с Томом? Нет ничего проще. Следуйте за мной».
Карид направил Алдазара вслед за Деловинде. Тот даже не удосужился в этом убедиться, как и упомянуть тот банальный факт, что никто из них не покинет лагерь живым, чтобы сообщить о его расположении. Однозначно, он безупречно воспитан. В любом случае, им не дадут выбраться из лагеря, если только безумный план Карида не сработает. Шансы на успех Музенге оценил лишь как один к десяти, а остаться в живых один к пяти. Карид оценивал свои шансы ещё ниже, но всё же предпочёл рискнуть. Присутствие Меррилина вселяло надежду на присутствие Высокородной Леди.
Деловинде спешился в тени исполинского дуба на глазах у разношёрстной компании, которая выглядела странно по – домашнему. Группа людей устроилась на походных стульях или одеялах вокруг небольшого костерка с греющимся над ним котелком. Карид тоже спешился, подав пример Стражам и Аджимбуре. Мелитене и Майлен остались на лошадях, сохранив преимущество господствующей позиции. Из всех больше всего он удивился присутствию, читавшей книгу сидя на треногом табурете Госпожи Анан – бывшей хозяйки его гостиницы в Эбу Дар. Одетая не в одно из столь любимых им открытых Эбу Дарских нарядов, она, тем не менее, сохранила брачное ожерелье – украшенный драгоценными камнями кинжал опирался на ее внушительную грудь. Отложив книгу в сторону, она удостоила его приветливым кивком, словно поздравляя с возвращением в «Странницу» после часового отсутствия. Взгляд её ореховых глаз остался невозмутим. Возможно, заговор был даже обширнее, чем предполагал Взыскивающий Мор.
Стройный, седой мужчина с усами не короче Хартовых, сидел за игровой доской в камни, скрестив ноги на полосатом одеяле. По другую сторону доски сидела стройная женщина с характерной тарабонской причёской. При виде Карида мужчина выгнул бровь, и, покачав головой, вернулся к клетчатой доске. Во взгляде женщины читалась неприкрытая ненависть. Сидевший на соседнем одеяле скрюченный длинноволосый старикашка, был занят незнакомой игрой с поразительно некрасивым мальчуганом на красном лоскуте, расчерченном чёрной паутиной линий. При виде гостей они привстали. Малыш с интересом разглядывал Огир. Рука старика, словно за кинжалом, незаметно скользнула под кафтан. Опасный и настороженный мужчина. Может, это – Меррилин.
Две сидевшие чуть дальше пары мужчин и женщин непринуждённо беседовали, но стоило Кариду спешиться, как одна из женщин с суровым лицом встала, смерив его вызывающим взглядом голубых глаз. Меч у неё за спиной по – морскому крепился на широком кожаном ремне. Не смотря на коротко остриженные волосы, ничем не напоминавшие причёску Низкородных, и не покрытые лаком ногти на руках, Карид был уверен, что перед ним Эгинин Тамарат. Крупный мужчина с короткой стрижкой и чудной иллианской бородкой встал рядом, накрыв ладонью рукоять короткого меча, и взглядом подтверждая её вызов. Следующей встала красивая длинноволосая женщина с характерными тарабонскими чертами лица. Сперва показалось, что она готова пасть ниц, но в следующее мгновение она гордо выпрямилась и посмотрела ему прямо в глаза. Последним встал, словно вырезанный из тёмной древесины мужчина в смешной красной шапке. Он засмеялся и нежно её обнял. Ухмылка, которой он одарил Карида, сияла торжеством.
«Том», – произнёс Деловинде,– «это Фурик Карид. Он желает побеседовать с человеком, называющим себя Томом Меррилином».
«Со мной?» – Стройный, седой мужчина неуклюже поднялся. Его правая нога выглядела неестественно прямой. Старое боевое ранение?
«Но я не ‘называю’ себя Томом Меррилином. Это моё настоящее имя, хотя я и удивлен, что вы его знаете. Что вам угодно?»
Карид снял шлем, но прежде, чем он сумел ответить, вперёд, в сопровождении двух товарок, протолкалась красивая большеглазая женщина. У всех троих были лица Айз Седай – на первый взгляд двадцатилетние, на второй вдвое старше, а на третий нечто посредине. Это привело его в совершенное замешательство.
«Это – же Шерайне!» – вскричала красавица, указав на Майлен. – «Освободите её!»
«Ты не понимаешь, Джолин», – со злостью вскричала одна из её подруг. Узкие губы и узкий нос давали впечатление, что ей по силам грызть камни. – «Она теперь не Шерайне. Она бы предала нас, при первой же возможности».
«Теслин права, Джолин», – промолвила третья. Скорее симпатичная, чем красивая с длинными чёрными волосами до талии. – «Она бы предала нас».
«Я не верю, Эдесина», – огрызнулась Джолин. – «Вы немедленно освободите её», – приказала она Мелитене, – «Иначе я…» – неожиданно она глубоко вздохнула.