– Лови, Бинк, – закричал Честер, бросая что-то.
Бинк, не отвлекаясь от гидры, поймал предмет. И в ту же минуту, как предмет коснулся его руки, к нему вернулся рассудок. Он увидел, что находится на ветке дерева, указывая мечом на…
Но в следующий момент магическая деревяшка вырвалась из рук и оказалась вне пределов досягаемости, и безумие вновь овладело юношей. Он увидел, как кусок полетел к гидре – и одна из голов тут же жадно проглотила его.
В то же мгновение Бинк снова окунулся в мучительно-прекрасные рассуждения. Что сделала бы перевернутая магия внутри воображаемого чудовища? Если сам внешний вид гидры объяснялся расстроенным воображением Бинка, тем безумием, которое он разделял с друзьями, то должна она быть аннулирована или нет? Пожалуй, это деревяшка должна была быть около него, аннулируя чудовищ, которых он ощущал. Но так как его друзья тоже видели чудовищ и деревяшка не могла находится около каждого одновременно – значит, деревяшка не должна действовать на чудовище, если то не является объективной реальностью.
К тому же, деревяшка должна действовать не на внешний вид гидры, а только на ее магический талант – если гидра имеет этот талант. Большинство же магических существ не имели магического таланта, их магия заключалась именно в их существовании. А потому – ничего не должно произойти.
Гидра заорала во все восемь глоток. Затем вдруг шмякнулась на землю. Она тяжело упала и лежала неподвижно, звезды ее погасли.
Бинк смотрел, разинув рот. Гидра не изменила формы – она полностью разрушилась. Что же произошло?
Потом он нашел ответ. Гидра все-таки имела магический талант: она могла подниматься вверх по невидимой магической веревке. Деревяшка, обладавшая способностью переворачивать магию, изменила талант гидры. Невидимая веревка не исчезла, более того, перевернутый талант ускорил падение гидры вниз, к собственной смерти. Катастрофа!
Но теперь деревяшка была потеряна. Как же им избежать безумия?
Бинк взглянул. Пенящееся вещество, высвобожденное Добрым Волшебником, уничтожало дракона, копыта и меч Честера разделались со змеей. Воинственный дух Кромби возобладал над крылатым конем. Итак, все наши герои выиграли свои поединки. Но война все-таки не имела победной перспективы.
На небе оставалось еще много созвездий. Небесный кентавр, атлет и кит были не способны спуститься, потому что не имели крыльев и не могли летать каким-то магическим способом, а лестницу полностью занимала змея. Сейчас же, видя печальный конец своих собратьев, эти три созвездия ревели от ярости в безопасности ночного неба. Из их ртов извергались маленькие планетки, кометы с заковыристыми хвостами, миниатюрные молнии и кучи прочих предметов, а кит извергал потоки, слагающиеся в непристойные надписи.
– Ах, так? – заорал Честер. – Вот сейчас мы подымемся и всыплем вам по первое число, как задали вашим дружкам. Вы трусы, и сами заварили кашу. – И тут Кромби, Хамфри и Бинк стали рядом с ним плечо к плечу, насколько было возможно.
– Нет, прекратите! – закричал Гранди с летающей рыбки, кружась над ними. – Вы же видели природу своего безумия. Не надо поддаваться ему еще раз! Запустите деревяшку вокруг, посмотрите на вещи шире, ступайте на землю! Не позволяйте призракам заманить вас и уничтожить.
– Он прав, вы же знаете, – пробормотал Хамфри.
– Но я уронил деревяшку, – закричал Бинк. – Я потерял наш разум!
– Тогда спускайся и принеси ее, – закричал голем. – И ты, лошадиные уши, – ты ведь бросил ему деревяшку. Ты тоже спускайся и помоги ему.
– Скварк! – воскликнул Кромби. – Птичий клюв говорит, что готов биться один и загрести все лавры победителя.
– Нет, – заревел Честер.
– Правильно, – согласился голем. – Вы должны идти вместе, так будет справедливо. Вы настоящие существа, боретесь за справедливость, не так ли? Или честь – совершенно чуждое для тебя понятие, птичий клюв? Ты не захочешь конкуренции лошадинозадого, потому что знаешь – он непременно обставит тебя?
– Скварк! Скварк! – тут Бинку показалось, что и Кромби изрыгает целый водопад звезд и комет. – Отлично! Итак, ты утверждаешь, что можешь превзойти его во всем, в таком случае спустись вниз и найди деревяшку раньше него. И захвати с собой гнома. Лошадинозадый может захватить с собой неудачника.
Неудачника? И почему это голем решил так называть Бинка? Кровь забурлила у Бинка в жилах. Просто потому это его талант не видели.
– Ладно же, да падет на тебя навоз! – сказал Честер. – Я схожу за этой дурацкой деревяшкой. А затем вперед, на бой!
Таким образом, бесславно, они сбежали от сияющих звезд.
Чудовища над ними взрывались насмешками. Небо заполнилось их восклицаниями: взорвавшимися вишневыми бомбочками, окрашенными в многочисленные цвета, пылающими ураганами, лесными пожарами. Кит забавлялся в реке Эридан, да так, что вода лилась вниз сверкающим водопадом. Атлет орудовал огромной дубинкой, выбивая звезды из их гнезд и посылая их вниз. Кентавр стрелял горящими стрелами.
– Скорее же идите, копуши! – кричал голем. – Идите скорее, не реагируйте на их вызов. И тогда они просто взбесятся от злости.
– Это уже точно, – согласился Честер. – Однако ты слишком сообразителен для созданного из веревки и глины.
– Я разумный, – потому что у меня нет никаких дурацких переживаний, свойственных людям, которые бы мешали моему мыслительному процессу, – гордо произнес Гранди. – Разумный, потому что я сделан из веревки и глины.
– Поэтому ты один способен вывести нас из безумия, – сказал Волшебник. – Из нас ты единственный, кому под силу осознать объективную действительность – потому, что на тебя не действует субъективные факторы.
– Да, разве это не здорово? – голем выглядел просто счастливым.
Внезапно Бинк осознал, что Гранди с удовольствием присоединился бы к ним в безумии, отлично понимая, что такой шаг ведет к уничтожению, если бы это могло стать доказательством его реальности. Только нереальность голема дала ему возможность цепляться за ту жизнь, которую он имел. Что за парадокс судьбы!
Стрела попала в куст кошачьей мяты как раз справа от него. Растение взвыло и фыркнуло, вцепившись в древко, потом начало злобно раскачивать лапой-веткой.
– Ого, я так хочу попасть ему прямо под хвост, – пробормотал Честер. – Такое попадание считается у кентавров за высшее бесчестье!
– Сначала найди деревяшку, – закричал Гранди.
Одна из звезд, посланных великаном, пролетела над головой Бинка и воспламенила каучуковое дерево. Дерево вытянулось до огромных размеров, пытаясь вырваться из охватившего его огня. Запах стоял просто ужасный.
– Мы не сможем ничего найти в таком дыму, – закашлявшись, произнес Честер.
– Тогда следуйте за мной, – кричал Гранди, указывая путь, витая перед ними на рыбе.
Едва не задохнувшись, друзья последовали за големом. Созвездия кружились над ними, пуская огненные стрелы, но без особого успеха. Безумие не имело власти над разумным проводником.
Но как же безумие старалось! Кит вновь проплыл по реке, чудовищно проталкивал воду в новый проток. Вода переливалась через звездное поле в узкий мелкий кильватер, образуя настоящий водопад. Потом нашла другое русло, хлынула вдоль него, вырвав по пути несколько звезд, сиявших там, а затем потоком устремилась вниз.
– Только взгляните! – кричал Бинк. – Мы по колено в воде!
И точно, воды было предостаточно. Массы воды лились на них, подобно лавинам. Они отчаянно карабкались – но вода захватила их, промочив насквозь похожей на молоко жидкостью, крутясь вокруг них, пенясь с громоподобными звуками.
Кромби сгорбился, взъерошенный, растрепанный, перья его потеряли былой лоск. Честер обхватил руками свой человеческий торс, словно бы пытаясь спастись от воды, а Волшебник…
Добрый Волшебник оказался завернутым в огромное яркое пляжное полотенце. Мокрое, оно оказалось хуже, чем ничего.
– Опять не тот сосуд, – воскликнул он, застыдившись. – Я хотел просто достать плащ.
Они упорно боролись со сплошным потоком воды. Бинк обнаружил, что дрожит, вода из небесной реки оказалась чрезвычайно холодной. Безумие заинтересовало юношу, когда созвездия впервые возникли на небосклоне, но теперь больше всего на свете он хотел очутиться дома, в теплом и сухом доме, рядом с Хамелеон.
Ах, Хамелеон! Он особенно любил ее в «нормальной» стадии, ни прекрасной, ни слишком умной, но именно в самом приятном среднем состоянии. Он всегда казался новым, свежим, тот короткий период, когда она была именно средней, после она всегда изменялась. Но он любил жену и в любом ее состоянии, при любом уровне красоты и интеллекта – особенно сейчас, мокрый, холодный, измученный и испуганный.
Он плыл на плавающей звезде, испытывая некоторый дискомфорт. Эта яркая соринка была, вероятно, такой же ничтожной, как и он, выброшенная со своего места в небе и ставшая простой плавающей частичкой на земле.
Вода здесь оказалась слишком мелкой для кита, а только небесный кит мог представить угрозу в такой ситуации. Отряд разбрелся по образовавшемуся болоту.
– На самом деле это, вероятно, была просто гроза, – прокомментировал Честер.
Прогулка, казалось, стала просто бесконечной. Голем вел их, подгоняя сквозь ночь. Гнев созвездий сначала преследовал их некоторое время, потом им удалось спрятаться под покровом джунглей. Однако безумие все еще не покинуло путешественников. Земля, казалось, превратилась в подобие арахисового масла. Они скользили, падали, вставали, вновь шли. Деревья, и без того опасные, стали проявлять не свойственные им опасные свойства: они стали багровыми, хором загудели и стали кидаться зловещими фруктами.
Бинк знал, что безумие, было ли оно благотворным или пагубным, уничтожит их всех в тот самый момент, как только они ему поддадутся. Его чувство самосохранения ободряло и сопротивлялось безумию, и это его сопротивление стало сильнее с опытом – но он пока не мог проникнуть в реальность. Иногда все это походило на развлечения Королевы – но здесь ложные видения были еще и ощутимы, и потому куда более предательскими.
Он слышал как голем говорил с Кромби на его языке, потом увидел как Гранди оставил лошадку-рыбку и оказался у Кромби на голове. По-видимому, рыба устала и ей требовалось освободиться от ноши.
– Она заслуживает вознаграждения, – сказал Бинк. – За ее своевременную службу.
– Она? Почему? – спросил Гранди. Бинк хотел сначала ответить, потом осознал никчемность любого ответа. Ведь голем не был настоящим, он не заботился ни о ком. Гранди делал то, что должен был делать, но человеческое сострадание и жалость были ему чужды.
– Поймите, что я тебе сказал: «Рыба должна быть вознаграждена. Чего бы она хотела?»
– Дополнительные трудности, – пробурчал голем. Но все-таки обратился к рыбе. – Она хочет иметь семью.
– Все, что ему надо – это леди его породы, – подвел итог Бинк. – Или хорошего мужчину, если сама рыба дама.
Опять молчаливая беседа.
– В этом безумном районе он не может найти подругу, – объяснил голем.
– Маленький кусок магической деревяшки решил бы проблему, – ответил Бинк. – Фактически, мы могли бы сами использовать эту деревяшку. Нас попутали безумие и вода, и мы не подумали об очевидном. Давайте посмотрим, сможет ли талант Кромби разыскать побольше такого дерева.
Кромби смущенно закричал. Он закружился и указал – как раз на трепещущий бугор из желе. – Это кровососущее дерево, – сказал Гранди. – Мы не можем туда идти!
– Почему нет? – спросил шутливо Честер. – У тебя же нет ни капли крови.
– Деревяшка может быть где-то за ним, – сказал Бинк. – Талант Кромби еще работает, но мы должны зорко следить за врагами на дороге, и даже более внимательно, чем прежде. Ночью, да в безумном районе – такое под силу только тебе, Гранди.
– Я все сделаю, – соглашаясь, произнес голем.
– Нам нужен свет, – вступил Честер.
– Птичьи мозги, то есть Кромби, где нам взять света?
Грифон указал. Там находилось стадо длинноногих, пузырчатых существ с ужасными горящими глазами. Бинк осторожно подошел и обнаружил, что это были не животные, а растения, то, что казалось высокими ногами, на самом деле было стеблями. Он сорвал одну ветку, и цветок испустил такой яркий свет, что осветил всю округу.
– Что же это? – удивился Бинк?!
– Факел-цветок! – сказал Гранди. – Только осторожнее, не подожгите лес.
Дождь наконец прекратился, но с листьев еще капало.
– Сейчас они не так опасны, – сказал Бинк.
Вооружившись факелами-цветами, они двинулись в направлении, указанном Кромби, в поисках дерева, кружа окольными путями, во избежание встречи с врагами, которых голем ощущал. Очевидно, они не смогут живыми выбраться из джунглей без помощи голема. Путь был бы вполне преодолим в нормальных условиях, но безумие лишило их такой возможности.
Внезапно они прибыли. Чудовищный пень торчал из земли. Он был настолько толст в основании, что человек не смог бы пальцами расставленных рук коснуться двух противоположных сторон, но при этом был сломан так, что излом был зубчатым.
– Каким же огромным было это дерево! – воскликнул Бинк. – Интересно, от чего оно погибло?
Они подошли ближе к пню – и вдруг обрели здравый разум. Горящие глаза, которые они держали, тут же превратились в факелы-цветы, про что их голем и предупреждал, и мрачные джунгли показали свою истинную магию вместо безумных чар. И кроме того, Бинк почувствовал себя таким умным, каким никогда не был прежде.
– Магия безумия перевернулась – и мы стали абсолютно разумными, – воскликнул он. – Вроде голема!
– Ты только посмотри, какой тропинкой мы прошли! – воскликнул Честер. – Мы обошли ядовитые колючки, людоедскую траву, маслобочковые деревья – наши факелы могли сжечь весь этот район!
– Да, я знал об этом, – согласился голем. – Почему, как вы думаете, я кричал на вас? Если бы у меня были нервы, я бы истрепал бы их в момент. Каждый раз, когда вы отклонялись от курса, я направлял…
Теперь Бинку многое стало понятно.
– Гранди, почему ты стал хлопотать, чтобы помочь нам, вместо того, чтобы смыться верхом на рыбе? Ты же мог попасть в жуткие неприятности.
– Рыба! – воскликнул Гранди. – Я должен расплатиться с ним сполна! – И он вытащил деревянную щепку из огромного пня и пристроил ее к рыбьему плавнику кусочком собственной бечевки. – Ну вот, теперь плыви, круглоглазый, – произнес он подозрительно ласково. – Пока ты носишь эту деревяшку, ты сможешь видеть все безумном районе так, как оно есть на самом деле. Так что сможешь найти себе подружку. Когда твои поиски увенчаются успехом, сбрось ее. Мне кажется, не следует видеть женщину в истинном свете.
Кромби одобрительно скваркнул, и на этот раз перевода не потребовалось.
Рыба отплыла, взмыв в небо и ловко увертываясь от веток деревьев. Освободившись от голема и подстегиваемый надеждой на безумный роман, она стала поистине скоростным созданием.
– Почему ты так поступил? – спросил Бинк голема.
– У тебя слишком коротка память. Ты же сам сказал мне сделать так, голова из гнили!
– Я имею в виду, почему ты сделал это столь нежно? Ты прямо-таки испытывал искренние чувства к рыбе.
– Я не могу их испытывать, – фыркнул Гранди.
– И почему ты вел нас так, что мы удачно миновали все опасности? Если бы мы погибли, ведь и твоя служба у Доброго Волшебника закончилась бы?
– Какую пользу я бы получил от всего этого? – спросил Гранди, стукнув в гневе крошечной ножкой по траве.
– Ты бы освободился, – сказал Бинк. – А вместо этого ты пустился в столь ужасные приключения, чтобы спустить нас с лестницы и спасти. Ты и в самом деле не должен был этим заниматься, ведь ты – переводчик, а не проводник.
– Слушай, грязнуля, я не должен слушать всю эту твою чепуху.
– Ты подумай, – сказал ровно Бинк. – Почему ты помогал грязнуле?
Гранди подумал.
– Наверное, я от всего этого и сам спятил, – признался он.
– Как же ты мог быть безумным, если не подвержен безумию?
– Ну что ты пристал к голему, – заступился Честер. – Он отлично поработал.
– Потому, что голем – лицемер, – сказал Бинк. – Существовала лишь одна причина, по которой он помогал нам.
– Потому я о вас заботился, ты, ничтожество, – заорал Гранди. – Почему же я должен оправдываться за то, что спас вам жизнь?
Бинк молчал. Кромби, Честер и Добрый Волшебник в безмолвии повернулись и уставились на голема.
– Что я такого сказал? – зло требовал ответа Гранди. – Ну чего вы, тупицы, на меня уставились?
Кромби скваркнул.
– Птичий клюв сказал, – голем помолчал. – Он сказал… Не могу понять, что же он сказал! Что со мной случилось.
– Древесина этого дерева перевернула чары, – объяснил Хамфри. – Она изъяла твой талант.
– Но я даже не касаюсь его деревяшки!
– Не касаемся ее и мы. Но в одно мгновение стали разумными, потому что сила пня намного превосходит силу простой щепки. Вот почему мы сейчас способны воспринимать тебя таким, какой ты есть. Ты понимаешь, что сказал?
– Итак, дерево испортило мой талант, то же самое сделало и с вашими способностями. И мы уже узнали об этом.
– Потому что оно изменило нашу магию, не изменяя нас, – продолжал Бинк. – Потому что мы настоящие.
– Но, значит, я уже почти настоящий?
– И ты почти заботишься, – сказал Честер.
– Я просто разговариваю! Но у меня нет чувств!
– Отойди от дерева. Выйди из радиуса действия пня. Скажи, что ты видишь оттуда?
Гранди отошел и обернулся.
– Джунгли, – закричал он. – Все меняется! Это безумие!
– Забота, – сказал Бинк. – Добрый Волшебник дал такой ответ. Стараясь спасти нас, ты совершенно не думал о своей безопасности. Ты уже начал чувствовать ответственность за происходящее. Ты чувствуешь сострадание, ты чувствуешь гнев, ты испытываешь сострадание, расстройство и неуверенность. Ты делал то, что заставляла совесть, но не логика. Разве не так?
Гранди взглянул на искаженные предметы за пнем.
– Но это же безумие! – воскликнул он, и все дружно засмеялись.
Глава 9.
Изверги водоворота
На рассвете они выбрались из безумного района, каждый с кусочком дерева, обладающего способностью переворачивать магию. Они путешествовали без особой радости, изымая время от времени у Кромби кусок дерева и пользуясь его указаниями по выбору лучшего маршрута, потом снова возвращали ему деревяшку, чтобы он мог правильно определять грозящие им неприятности. И так до следующей корректировки маршрута.
Однажды, уже собравшись вновь проделать эту операцию, они обнаружили вполне безопасный ночлег-насест на аистоногом дереве, забрались туда и выложили по кругу свои куски дерева, чтобы враждебная магия не смогла добраться до них, не изменившись на противоположную. Конечно, насест нельзя было считать безупречной защитой, но они устали, а искать более подходящий ночлег не хватало сил.
Через несколько часов Бинк проснулся, потянулся и спрыгнул вниз. Кентавр остался лежать на широкой ветке, четыре копыта свисали с другой стороны. Казалось, к его талантам прибавилась и способность ловко лазать по деревьям.
Волшебник лежал, свернувшись клубком в полушарии огромного гнезда, которое он соорудил с помощью одного из сосудов. Кромби, как и подобает бравому солдату, уже вскочил, исследуя пространство, а голем сидел на нем.
– Я хочу знать одну вещь… – начал Бинк, взяв в рот ломтик изюмного хлеба, которым угостил Кромби, посетивший хлебофруктовое дерево.
Плод слегка перезрел, но в других отношениях оказался просто великолепным угощением.
Кромби скваркнул.
– …кто уничтожил то дерево, с переворачиванием магии? – закончил Гранди.
– Ты снова переводишь!
– Я в тот момент не касался дерева, – огрызнулся голем. – Но не думаю, что я такой же настоящий, как и прошлой ночью в безумии.
– И все-таки, какие-то чувства у тебя должны были остаться, – сказал Бинк. – Только таким способом ты можешь добиться своей цели. Два шага вперед и шаг назад, но все же постепенно ближе и ближе.
Гранди оживился.
– Скажи-ка, какой оптимистичный у тебя взгляд на вещи, кашеголовый!
Бинк порадовался похвале, хотя манера голема выражать свои мысли смущала.
– Как ты узнал, что я собираюсь спросить? О разрушении…
– У тебя всегда на языке вертятся вопросы, Бинк, – ответил голем. – Поэтому я быстро определил предмет следующего вопроса. Он должен был быть связан с деревянным пнем. Мы исследовали эту тему. Как оказалось, удачно.
– Какие интригующие последствия таланта Кромби! Предвосхищение ответов на будущие вопросы. Волшебство приносит сюрпризы.
– Только реальные существа любят сложные задачи, – сказал Бинк.
– Именно это я и подозревал. Я как раз и пытаюсь стать реальным. И сейчас я знаю, что это возможно. Но я по-прежнему обладаю этим паршивым телом, и не представляю, как оно может измениться? Я начал бояться смерти, которая может быть так близка. – Он пожал плечами, давая понять, что на эту тему больше говорить не намерен. – Во всяком случае, дерево уничтожили проклятием вон оттуда.
И он указал.
Бинк взглянул.
– Я вижу лишь озеро. – Потом испуганно: – Может, об этом озере и рассказывал людоед?
– Изверги из озера, которые изничтожили проклятиями почти целый лес, – сказал Гранди. – Мы проверили: это и есть то озеро.
С дерева спустился Хамфри.
– Я попробую засунуть кусочек дерева в бутылку, если смогу использовать свои волшебные возможности, – сказал он. – Никогда не знаешь, когда что пригодится.
– Волшебство будет пытаться наоборот вытащить что-либо из бутылки, – предположил с дерева Честер.
Он ловко спустился с дерева, весьма ловко, стараясь не повредить красивую заднюю часть. Вообще-то обычно кентавры не лазают по деревьям.
Волшебник положил сосуд и дерево и произнес заклинание. Что-то вспыхнуло, появился дым. Когда дым рассеялся, все увидели бутылку и деревяшку на прежнем месте. Волшебник исчез.
– Куда он ушел? – спросил Бинк.
Кромби закружился и указал. Прямо на бутылку!
– О, нет! – закричал в ужасе Бинк. – Все правильно, произошло переворачивание магии! Оно загнало его в бутылку!
Он бросился, схватил ее и открыл пробку. Струя дыма вырвалась из бутылки, расширяясь, клубясь и срастаясь. В конечном итоге появился Добрый Волшебник. На его голове дымилась яичница.
– Я забыл, что в этой бутылке хранится завтрак, – досадливо поморщился Добрый Волшебник.
Гранди не мог слишком долго сдерживать вновь приобретенные чувства. Он закатился от хохота, упал на землю и покатился, держась за живот.
– Ну, гном и дает, – задыхаясь в припадке смеха, бормотал голем.
– Чувство юмора – неотъемлемая часть каждого разумного реального существа, – прокомментировал Честер.
– Точно! – быстро согласился Хамфри. – Хорошо еще, что бутылку не захватил враг. Обладатель имеет силу над содержимым сосуда.
Волшебник возобновил попытки. В конце концов он все-таки сумел подобрать ключик и загнал магическую щепку в сосуд. Бинк надеялся, что усилия не пропали даром. По крайней мере, сейчас он знал, как Добрый Волшебник собирал свою коллекцию. Он просто-напросто засовывал в бутылки все, что считал пригодным для будущих затей.
И тут Бинк увидел очередную земляную горку.
– Эй, Волшебник! – закричал он. – Пришло время определить, что это такое. И кто сооружает такие горки? Они по всему Ксанту или только здесь?
Хамфри подошел поближе к кучке земли и принялся тщательно изучать.
– Мне казалось, я способен на нечто большее, – угрюмо бормотал он. – Одна такая встретилась нам на острове сирены, вторая – в нашем лагере под костями.
Тут он вытащил волшебное зеркало.
– Что это такое? – спросил он.
Зеркало затуманилось, потом снова прояснилось. Возникло изображение существа, похожего на червяка.
– Да это же вихляк! – с ужасом закричал Бинк. – Неужели вихляки снова появились?
– Это не вихляк, – сказал Честер. – Посмотри на размер. Оно же раз в десять больше. – В зеркале за червяком показалась измерительная шкала, подтвердившая, что он раз в десять больше, чем вихляк. – Разве ты не знаешь классификации? Это кривляк!
– Кривляк? – спросил отсутствующим тоном Бинк. Ему ужасно не хотелось признаваться, что он не слышал о таком виде. – А мне показалось, что это вихляк-переросток.
– Они двоюродные братья, – объяснил Честер. – Просто кривляки больше, медлительнее и не роятся! Животные-одиночки, путешествующие под землей. Они совершенно безобидны.
– Но кучки грязи…
– Это я совсем забыл про них, – проговорил Честер. – Я должен был догадаться раньше. Они выбрасывают грязь из проходов назад, а где касаются поверхности, образуется холмик. Как только они прокапывают тоннель, отбрасываемая земля забивает пройденный участок, поэтому ничего не остается кроме кучек земли.
– Но что они все-таки делают?
– Ничего. Просто движутся под землей и оставляют холмики. Вот и все.
– Но почему преследуют меня? Я не имею ничего общего с кривляками.
– Вероятно, совпадение, – сказал Хамфри.
Тут он обратился к зеркалу.
– Так?
На зеркальной поверхности появилось изображение несчастного малыша.
– Тогда кто-то или что-то заставил кривляка следить за нами, – произнес Хамфри, и изображение улыбнулось.
– Вопрос в том, кто послал?
Зеркало потемнело.
– Это то же, что и Источник Магии? – спросил Хамфри.
Зеркало отвергло.
– Тогда Враг Бинка?
И вновь появилось улыбающееся лицо малыша.
– Это не изверги из озера? – спросил Бинк.
Малыш улыбнулся.