Страница:
Подошли два солдата с лазерными винтовками наперевес. Одного из них я узнал.
– Добрый вечер, сержант Трабао.
Он опустил винтовку, отдал честь.
– Это он говорил с вами по рации, – кивнул он на своего товарища. – Не мог поверить, что вы еще на планете.
– Мы тоже не ожидали наткнуться на вас. Нам сообщили, что база эвакуирована.
– Это долгая история, сэр. Ваши офицеры тоже пусть выходят.
Я расценил это как приглашение, а не как приказ, и не стал придираться к суровому сержанту.
На краю поля нас ждал Эйфертс.
– В каком качестве вы к нам прибыли, сэр? – спросил он, подозрительно вглядываясь в мое изможденное лицо.
– Как старший офицер Надежды и глава ее военного правительства, – ответил я.
– А что с Республикой?
– Ее больше не существует.
Наконец он поверил, что перед ним не привидение, а я – собственной персоной.
– Лейтенант Эйфертс, сэр, командующий базой! – доложил он по уставу, вытянувшись по стойке смирно.
– Вольно. – Я направился к штабу. – Нам надо поговорить наедине.
Не успел Эйфертс включить свет в своем кабинете, как я разразился громами и молниями:
– Что тут, черт возьми, происходит?! Почему вы не улетели?!
– Адмирал Де Марне действительно посылал за нами шаттл, но я попросил, чтобы меня оставили.
– Зачем?
– Понимаете… Жанна, моя невеста. – Он без разрешения уселся на стол.
– Захотелось быть поближе к юбке? – съязвил я.
– Можно и так сказать.
– Вы обязаны были лететь с адмиралом, а не увиваться вокруг…
– Она работала в центре города, – с тихой грустью произнес Эйфертс. – Теперь ее нет. От здания не осталось даже следа…
Я отвернулся к окну. Наверно, в этот момент моя физиономия была малиновой от стыда.
– Простите, я говорил глупости, – пробормотал я, немного очухавшись.
– Мы собирались обвенчаться. Ее брат тоже погиб от метеорита.
– Ради бога, простите меня. Выскажите все, что обо мне думаете. Все равно этого будет мало, я такой…
– Вы просто не поняли. – В его тоне почему-то не было ни тени упрека. Одна лишь печаль. – Дело в том, что теперь у Надежды нет другой защиты, кроме нашей базы и орбитальной станции, управляемой компьютером. Когда адмирал Де Марне сообщил мне, что флот улетит, я понял, что должен остаться ради жизни на этой планете.
– А почему остался Трабао и остальные?
– Это добровольцы. Я сказал солдатам, что они могут выбирать: остаться со мной или лететь на Землю. Первым вызвался Трабао, за ним еще несколько.
– Сколько у вас людей?
– Одиннадцать, сэр. Маловато, конечно, но мы справляемся. Правда, успеваем только следить за лазерами и готовить еду.
Волна стыда утихла, я осмелился взглянуть ему в глаза, сел.
– Мистер Эйфертс, почему вы не сообщили о себе в Сентралтаун? Почему приняли такие жесткие меры предосторожности?
– Дело в том, что через несколько часов после отлета последнего шаттла мы узнали по телевидению, что мисс Трифорт провозгласила Республику. Не подумайте, что я… как бы это лучше сказать… что я так уж сильно осуждаю Республику. В конце концов, мы предали эту планету, так почему бы им не организовать собственное правительство? Просто я не политик, я военный и обязан защищать этот континент. Если бы я сообщил правительству Республики о том, что база действует, то нас могли бы втянуть в местные внутриполитические распри.
Я кивнул. Такая позиция была мне понятна.
– Кроме того, отсюда мы не можем защитить Сентралтаун, – продолжал Эйфертс. – Все эти соображения привели меня к решению действовать по своему усмотрению, не связываясь с местными властями.
– Странно, что республиканцы не попытались захватить оружие вашей базы.
– Пытались. На следующий день после провозглашения Республики мисс Трифорт послала сюда вертолет. Мы сбили его без предупреждения.
– Почему?
– Он был не наш, не военный, сэр. Я решил не давать им ни малейшего шанса. Если бы мы их предупредили, они могли успеть передать в Сентралтаун сообщение о нашем существовании. – А ваш вертолет мы не сбили лишь потому, что не было полной уверенности в вашей гибели. В новостях показали отрывок из вашей речи на собрании, на котором была провозглашена Республика.
Зря я кричал на Эйфертса, зря изливал яд сарказма, издеваясь над строгими мерами безопасности. У него все продумано до мелочей. Я снова покраснел и попытался хоть как-то загладить свою вину:
– Вы очень добросовестный человек, мистер Эйфертс.
– Спасибо. – Поколебавшись, он робко спросил:
– Что с вами стряслось? Вы выглядите… не очень…
Верно, не очень. Я выгляжу очень «не очень».
– Мне вырезали легкое, но теперь все нормально, я уже поправился. – Если не считать одышки.
– Хотите взглянуть на пункт управления лазерами?
– Я уже видел… Впрочем, посмотрим. – Раз уж он так хочет показать мне свою гордость, то надо согласиться, а то расстроится.
Мы вышли из здания. Теперь Эйфертс взглянул на моих гардемаринов внимательнее, узнал Толливера.
– Лейтенант Толливер?
– Так точно, сэр. Но теперь я гардемарин.
– Как же… – Эйфертс запнулся. Спрашивать об этом в моем присутствии было неэтично.
Мы осмотрели пункт управления лазерами (сами лазерные пушки находились высоко в горах), потом электростанцию. Проложить достаточно мощные силовые кабели к пушкам, как было намечено, Эйфертс так и не смог из-за нехватки людей. Значит, придется найти для этого рабочих людей из местных. Это моя задача.
– Останетесь на ночь, сэр? – спросил Эйфертс.
– Вообще-то я собирался… – А почему бы и нет? Летать ночью я не люблю, тем более над океаном. – Останусь.
В столовой нас накормили солдатскими пайками. Более шикарного угощения у Эйфертса просто не было. Спал я в ту ночь без задних ног.
19
20
– Добрый вечер, сержант Трабао.
Он опустил винтовку, отдал честь.
– Это он говорил с вами по рации, – кивнул он на своего товарища. – Не мог поверить, что вы еще на планете.
– Мы тоже не ожидали наткнуться на вас. Нам сообщили, что база эвакуирована.
– Это долгая история, сэр. Ваши офицеры тоже пусть выходят.
Я расценил это как приглашение, а не как приказ, и не стал придираться к суровому сержанту.
На краю поля нас ждал Эйфертс.
– В каком качестве вы к нам прибыли, сэр? – спросил он, подозрительно вглядываясь в мое изможденное лицо.
– Как старший офицер Надежды и глава ее военного правительства, – ответил я.
– А что с Республикой?
– Ее больше не существует.
Наконец он поверил, что перед ним не привидение, а я – собственной персоной.
– Лейтенант Эйфертс, сэр, командующий базой! – доложил он по уставу, вытянувшись по стойке смирно.
– Вольно. – Я направился к штабу. – Нам надо поговорить наедине.
Не успел Эйфертс включить свет в своем кабинете, как я разразился громами и молниями:
– Что тут, черт возьми, происходит?! Почему вы не улетели?!
– Адмирал Де Марне действительно посылал за нами шаттл, но я попросил, чтобы меня оставили.
– Зачем?
– Понимаете… Жанна, моя невеста. – Он без разрешения уселся на стол.
– Захотелось быть поближе к юбке? – съязвил я.
– Можно и так сказать.
– Вы обязаны были лететь с адмиралом, а не увиваться вокруг…
– Она работала в центре города, – с тихой грустью произнес Эйфертс. – Теперь ее нет. От здания не осталось даже следа…
Я отвернулся к окну. Наверно, в этот момент моя физиономия была малиновой от стыда.
– Простите, я говорил глупости, – пробормотал я, немного очухавшись.
– Мы собирались обвенчаться. Ее брат тоже погиб от метеорита.
– Ради бога, простите меня. Выскажите все, что обо мне думаете. Все равно этого будет мало, я такой…
– Вы просто не поняли. – В его тоне почему-то не было ни тени упрека. Одна лишь печаль. – Дело в том, что теперь у Надежды нет другой защиты, кроме нашей базы и орбитальной станции, управляемой компьютером. Когда адмирал Де Марне сообщил мне, что флот улетит, я понял, что должен остаться ради жизни на этой планете.
– А почему остался Трабао и остальные?
– Это добровольцы. Я сказал солдатам, что они могут выбирать: остаться со мной или лететь на Землю. Первым вызвался Трабао, за ним еще несколько.
– Сколько у вас людей?
– Одиннадцать, сэр. Маловато, конечно, но мы справляемся. Правда, успеваем только следить за лазерами и готовить еду.
Волна стыда утихла, я осмелился взглянуть ему в глаза, сел.
– Мистер Эйфертс, почему вы не сообщили о себе в Сентралтаун? Почему приняли такие жесткие меры предосторожности?
– Дело в том, что через несколько часов после отлета последнего шаттла мы узнали по телевидению, что мисс Трифорт провозгласила Республику. Не подумайте, что я… как бы это лучше сказать… что я так уж сильно осуждаю Республику. В конце концов, мы предали эту планету, так почему бы им не организовать собственное правительство? Просто я не политик, я военный и обязан защищать этот континент. Если бы я сообщил правительству Республики о том, что база действует, то нас могли бы втянуть в местные внутриполитические распри.
Я кивнул. Такая позиция была мне понятна.
– Кроме того, отсюда мы не можем защитить Сентралтаун, – продолжал Эйфертс. – Все эти соображения привели меня к решению действовать по своему усмотрению, не связываясь с местными властями.
– Странно, что республиканцы не попытались захватить оружие вашей базы.
– Пытались. На следующий день после провозглашения Республики мисс Трифорт послала сюда вертолет. Мы сбили его без предупреждения.
– Почему?
– Он был не наш, не военный, сэр. Я решил не давать им ни малейшего шанса. Если бы мы их предупредили, они могли успеть передать в Сентралтаун сообщение о нашем существовании. – А ваш вертолет мы не сбили лишь потому, что не было полной уверенности в вашей гибели. В новостях показали отрывок из вашей речи на собрании, на котором была провозглашена Республика.
Зря я кричал на Эйфертса, зря изливал яд сарказма, издеваясь над строгими мерами безопасности. У него все продумано до мелочей. Я снова покраснел и попытался хоть как-то загладить свою вину:
– Вы очень добросовестный человек, мистер Эйфертс.
– Спасибо. – Поколебавшись, он робко спросил:
– Что с вами стряслось? Вы выглядите… не очень…
Верно, не очень. Я выгляжу очень «не очень».
– Мне вырезали легкое, но теперь все нормально, я уже поправился. – Если не считать одышки.
– Хотите взглянуть на пункт управления лазерами?
– Я уже видел… Впрочем, посмотрим. – Раз уж он так хочет показать мне свою гордость, то надо согласиться, а то расстроится.
Мы вышли из здания. Теперь Эйфертс взглянул на моих гардемаринов внимательнее, узнал Толливера.
– Лейтенант Толливер?
– Так точно, сэр. Но теперь я гардемарин.
– Как же… – Эйфертс запнулся. Спрашивать об этом в моем присутствии было неэтично.
Мы осмотрели пункт управления лазерами (сами лазерные пушки находились высоко в горах), потом электростанцию. Проложить достаточно мощные силовые кабели к пушкам, как было намечено, Эйфертс так и не смог из-за нехватки людей. Значит, придется найти для этого рабочих людей из местных. Это моя задача.
– Останетесь на ночь, сэр? – спросил Эйфертс.
– Вообще-то я собирался… – А почему бы и нет? Летать ночью я не люблю, тем более над океаном. – Останусь.
В столовой нас накормили солдатскими пайками. Более шикарного угощения у Эйфертса просто не было. Спал я в ту ночь без задних ног.
19
На завтрак нам дали овсяную кашу. Берзель и Толливер поглощали ее молча, а я беседовал с Эйфертсом:
– Прежде всего надо подвести к лазерным пушкам мощные кабели.
Если бы не халатность Хартова, сейчас у нас не было бы этой проблемы.
– Верно, – согласился Эйфертс. – Много людей для этого не понадобится. Как вы полагаете, они вернутся?
– Вы имеете в виду флот?
– Да, сэр.
Я опустил глаза, уставился в чашку кофе. Говорить ли ему правду?
– Когда-нибудь вернутся, – ответил сам себе Эйфертс. – Обязательно вернутся, ведь Надежда слишком важна для Земли. Такими планетами не бросаются.
– Конечно. – Я глотнул кофе, горьковатый, как мои сомнения. – Мы должны сохранить эту планету до возвращения флота.
– Я много размышлял об этом в бессонные ночи. Поначалу мне казалось, что нас бросили на произвол судьбы, – тускло улыбался Эйфертс. – Но потом я понял, что ООН не может оставить такую замечательную колонию.
Я глянул на часы.
– К сожалению, нам пора улетать.
– Я провожу вас до вертолета, сэр. Перед посадкой я задержался.
– Военным Правителем я назначил Зака Хоупвелла, так что у вас больше нет причин скрывать свое присутствие, – сообщил я.
– А если его правительство падет? – усомнился Эйфертс. – Ведь других представителей Военно-Космических Сил, кроме вас и двух ваших гардемаринов, на планете нет. Это слишком мало.
– Пожалуй, верно. Лучше до поры до времени не выдавать ваше присутствие.
– Хорошо, сэр.
Мы пожали друг другу руки. Я сел в вертолет.
В полете Толливер был не в меру словоохотлив.
– Какой контраст по сравнению с нашим прошлым визитом на базу, капитан, – удивлялся он. – Людей почти не осталось, но зато какие! Прежнего лоска, вернее показухи, как не бывало, но дело свое они знают великолепно. – Внизу проплыл берег, начался океан. – Мне бы хотелось служить на этой базе, если не возражаете.
– И это говорите вы, мистер Толливер? – удивился я. – Никогда не подозревал в вас идеалиста.
– Я не идеалист, сэр, просто…
– Вертолет два-пять-семь «Альфа», ответьте Вентурской базе, как слышите? – раздался тревожный голос из рации.
Я взял микрофон.
– Сифорт слушает.
– Говорит Эйфертс. На орбитальную станцию напали семь рыб! Компьютер расстреливает их лазерами.
– Соедините меня с Уильямом.
– К сожалению, это невозможно, сэр. Для повышения скорости передачи информации Уильям сейчас работает в алфавитно-цифровом режиме на прямой связи с нашим компьютером. Я читаю сообщения с экрана. Боже! Еще пять рыб! Сейчас мы подготовим свои пушки. Часа через два орбитальная станция попадет в наше поле зрения.
– Назад! Быстрее! – приказал я Толливеру и снова в микрофон Эйфертсу:
– Мы возвращаемся. Подлетим на малой высоте с большой скоростью. Минут через семь.
– Вам лучше лететь в Сентралтаун, – посоветовал Эйфертс. – Пока вы будете лететь над океаном, метеориты вам не страшны, ведь рыбы не будут швырять их в безлюдное место.
Я бросил микрофон. Такие советы мне не нужны!
Как только мы приземлились, я рванул в штаб, но пробежать всю дистанцию не смог, пришлось остановиться, чтобы отдышаться. Толливер побежал дальше, влетел в здание, но скоро вернулся и доложил:
– Там никого нет, сэр. Наверно, все на пункте управления лазерами.
Конечно! Как я сразу не догадался?!
– Пошли!
Идти было недалеко, но лучше б мы полетели туда на вертолете. После нескольких сотен метров по пыльной дороге я задыхался, а Толливеру и Берзелю – хоть бы что. Надо будет заставить себя ежедневно бегать трусцой.
Наконец, пыхтя и обливаясь потом, я добрался до пункта управления. За дисплеями сидели три солдата, за их спинами расхаживал Эйфертс, поглядывая на экраны.
– Мы готовы, – доложил он, забыв отдать честь. – Уильям передает нам координаты рыб.
На один из экранов выдавались текстовые сообщения компьютера орбитальной станции: «Лазер четвертой секции второго уровня выведен из строя. Рыба уничтожена».
– Станция вошла в зону прямой видимости, – доложил Сэмюэлс, один из солдат.
– Огонь! – приказал Эйфертс.
«Вашим огнем уничтожена одна рыба. Моим – еще две. Вынырнуло несколько рыб, их координаты: ноль-девятнадцать-пять…»
Раньше рыбы не трогали станцию. Почему же они напали сейчас? Несколько дней назад Уильям расстрелял рыб, напавших на «Каталонию». Тогда некоторые твари успели удрать. Очевидно, они как-то сообщили своим сородичам о случившемся, и теперь станция стала для них врагом.
– Чем мы можем помочь? – спросил я у Эйфертса.
– У меня нет ни одного человека на радарах ближней зоны.
– Толливер!
– Есть, сэр, – тут же ответил он. – Где их дисплей?
– Тот, – показал Эйфертс. – Умеете управлять радарами?
– Конечно, сэр.
Что за глупый вопрос? Любой офицер это умеет. Наверно, у Эйфертса шалят нервы. Берзель стоял, покусывая кулак.
– Что стоишь! – прикрикнул я на него. – Иди помогай мистеру Толливеру. Вперед!
– Хорошо, сэр… Есть, сэр.
Впрочем, и мои нервишки пошаливали. Я бегал от экрана к экрану за спинами сосредоточившихся людей – рыбы всплывали в опасной близости от орбитальной станции, попадать в них надо было с ювелирной точностью. Для Берзеля Толливер включил соседний дисплей, подключенный к локаторам средней дальности. Теперь все подходы к базе хорошо просматривались. Хотя особой необходимости в этом не было. Кто сюда сунется? Республика низвергнута, восстание подавлено.
Прошло несколько мучительных часов. Интенсивность нашего огня была катастрофически низкой. Эх, если бы силовой кабель был проложен вовремя! Тогда все наши лазерные пушки могли бы стрелять одновременно.
Наступил вечер. Уильям невозмутимо отстреливал рыб, но они все появлялись и появлялись. Некоторые из них выныривали над Сентралтауном. Меня терзали сомнения: стоит ли предупреждать горожан об опасности? Может возникнуть паника. А если метеорита не будет?
– Капитан, взгляните! – крикнул Толливер. Я бросился к дисплею. Из космоса спускался какой-то объект. Изображение было нечетким.
– Метеорит?
– Не похоже. Слишком медленно летит.
– Координаты?
– На востоке. Начинает входить в ионосферу.
– Сейчас уточню. – Я схватил микрофон. – Станция, ответьте! Говорит капитан Сифорт.
– Орбитальная станция слушает, капитан, – с обычным спокойствием ответил Уильям.
– Можешь продолжать стрельбу и говорить одновременно?
– Разумеется, я ведь не человек.
– Это ты запустил шаттл?
– Нет, капитан. Никаких шаттлов в околопланетном пространстве нет.
– На востоке что-то спускается!
– Это рыбы.
– И ты нам не сказал?! – заорал я.
– Сообщил, капитан. Почитайте двести восемьдесят пятый абзац моих текстовых донесений.
Я бросился к дисплею, лихорадочно прокрутил назад длиннющий текст. Ага, вот оно! «Внимание! Вражеский объект приближается к атмосфере планеты». Надо предупредить Сентралтаун! Я метнулся к радиостанции.
– Говорит Сифорт. Дом правительства, ответьте!
Ответ пришел сразу:
– Слушаем, капитан.
– Позовите Хоупвелла! Срочно!
– Он спит, сэр.
– Разбудить! Немедленно!
Минуты через три послышалось тяжелое дыхание и голос Хоупвелла:
– Что случилось, Сифорт?
– Пять рыб вошли в атмосферу. Их цель пока неизвестна. Пауза.
– Это конец. Чего ты от нас хочешь?
– Нет! Не конец! – прорычал я, – Примите меры. Рыбы собираются сбросить метеорит…
– Для этого они не стали бы входить в атмосферу, – вмешался Толливер.
– Молчать, гард! Зак, наверно, рыбы собираются распылить вирус. Может быть, эвакуировать население?
– Куда? Весь город так быстро не эвакуировать. В самом деле, что же предпринять? – В уставах рыбья атака не предусмотрена.
– Может быть, раздать маски или противогазы? – предложил я.
– Объявить тревогу мы можем, но у нас никогда не проводилось учений, многие просто растеряются, услышав сирену.
– Но хоть часть населения успеет подготовиться.
– Ладно, Сифорт. Да поможет нам Бог. – Зак отсоединился.
Итак, предупреждение сделано. Я немного успокоился.
– Толливер, куда спускаются рыбы?
– Не знаю, сэр. Они летят очень медленно.
– Как, черт возьми, они могут существовать в атмосфере, если привыкли жить в космическом вакууме?
– Возможно, они прилетели оттуда, где есть атмосфера, сэр.
– Почему они не горят от трения об атмосферу, как метеориты?
– Они летят очень медленно, сэр.
Толливер, как всегда, был прав. Я едва сдержался, чтоб не наорать на нахала.
– Ладно, следи за рыбами внимательно. Они еще не вошли в радиус действия лазеров?
– Нет, сэр. Я сообщу вам, если войдут.
Я снова начал расхаживать, чтобы извилины в моих усталых мозгах шевелились быстрее. Зачем я остался на базе? Сижу без дела, ничем не могу помочь. Надо было лететь в Сентралтаун. А там что я мог бы сделать? Там даже лазеров нет. Хотя… Есть вертолеты! С вертолетов можно стрелять по рыбам ракетами.
Я снова связался с правительственным зданием:
– Говорит Сифорт!
– Слушаю, сэр.
– Где вертолеты, посланные на поиск экипажа «Каталонии»?
– Одну минуту, спрошу у Правителя.
Вскоре послышался голос самого Хоупвелла:
– Вертолеты отправились на рассвете. Они прочесывают…
– У вас есть два вертолета в резерве, – перебил я. – Они вооружены?
– Кажется, да.
– Ваши пилоты умеют обращаться с ракетами?
– Точно не знаю, но они бывшие солдаты сухопутных сил.
– Выясните. Если они могут пускать ракеты, тогда пусть летят в… – Я повернулся к Толливеру:
– Координаты? – Толливер показал числа на экране, я продиктовал текущие координаты рыб в микрофон и добавил:
– Как только рыбы спустятся пониже, врежьте по ним ракетами.
– Хорошо.
Спокойный голос Хоупвелла пролился бальзамом на мои истерзанные нервы. Я почувствовал угрызения Совести: он годится мне в отцы, а я командую им, как кадетом.
– Мистер Хоупвелл, извините за резкий тон.
– Негоже командиру извиняться. Исполняйте свой долг и Божью волю, – укоризненно ответил он и отсоединился.
У орбитальной станции вертелись тридцать рыб, к поверхности планеты приближались пять. Уильям разил чудищ с компьютерной точностью, но они всплывали снова и снова. Некоторых рыб удавалось уничтожить пушками базы. Сгустилась ночь, а битва все продолжалась.
– Сэр, рыбы, вошедшие в атмосферу, попали в радиус действия наших лазеров, – доложил Толливер.
– У нас достаточно целей вверху, – возразил Эйфертс. – Орбитальная станция скоро скроется за горизонтом, вот тогда мы сможем развернуть пушки на эту пятерку.
– С этим нельзя мешкать! – воскликнул Толливер. – Они погубят планету!
– Полегче, Толливер. Пушки не могут стрелять одновременно. Вначале поможем Уильяму.
– И не успеем помочь планете, – проворчал Толливер, вводя координаты.
Прошло несколько томительных минут.
– Орбитальная станция вышла из зоны прямой видимости, – объявил Эйфертс. – Ролингс, стреляйте из третьей пушки.
Один из пяти объектов на экране локатора начал снижаться быстрее, потом падать почти вертикально и наконец исчез.
– Готова! – победно воскликнул Толливер. Остальные рыбы прибавили скорости. Пушка снова выстрелила.
– Прямо над нами! – вскрикнул Джеймсон. – Двенадцать штук!
На дисплее высветилось сообщение Уильяма: «На Западный континент спускаются одиннадцать рыб, приближаются к атмосфере. Вокруг орбитальной станции рыб больше нет. Вероятно, теперь они будут нападать на вашу базу».
– Почему одиннадцать? Я насчитал двенадцать! Уильям, избавившись от рыб, перешел на голосовую связь:
– Кроме рыб движется неживой объект большой плотности.
– Что за чертовщина? Уильям, что это?
– Предположительно астероид. Его состав сходен с метеоритом, сброшенным на Сентралтаун, а масса немного меньше.
– Боже правый! – Я встретился взглядом с Эйфертсом. – Развернуть пушки вверх! – На экране радара от стаи рыб отделился огромный объект. – Толливер! Координаты!
– Сейчас! – На это требовалось несколько секунд.
Вдруг рыбы, парившие над базой, исчезли. Видимо, нырнули в сверхсветовой режим. Астероид летел со скоростью сто пятьдесят километров в секунду.
– Есть! Огонь!
Пушка выстрелила.
– Куда он летит?! – Мои пальцы впились в спинку кресла.
– Прямо на нас, сэр, – ответил мертвенно-бледный Толливер.
– Еще дюжина объектов над Западным континентом! – вскрикнул Джеймсон.
– Точнее! Координаты, направле…
– Попали! – оглушительно завопил Толливер.
Метеорит распался на множество мелких осколков. Теперь они могут сгореть в атмосфере, не долетев до поверхности.
– Еще один метеорит, сэр! – доложил Сэмюэлс. – В два раза больше рыбы!
Крошка, по сравнению с глыбой, обрушившейся на Сентралтаун, но если эта крошка накроет нас, то…
– Вертолеты Сентралтауна докладывают, что засекли радарами рыб.
– Еще два астероида над нами!
Берзель тихо рыдал, уронив голову на компьютерный столик перед дисплеем. Какого черта Де Марне взял с собой этого младенца?! Почему не отдал его в Академию?
– Берзель! – рявкнул я. Он аж подпрыгнул.
– Что, сэр?
– Принеси всем кофе!
– Есть, сэр. – Он тут же скрылся за дверью.
– Еще один метеорит взорван! – с энтузиазмом воскликнул Толливер.
Мне совсем не хотелось кофе, в желудке бесновалась изжога, но надо было заставить Берзеля чем-то заняться, чтобы он совсем не потерял голову.
– Сэр, вертолет просил совета, – доложил Толливер.
Я взял микрофон:
– Сифорт слушает.
– Наш радар видит двух рыб, капитан. Расстояние около пяти километров.
– Кто вы? Можете запустить ракету?
– Майор в отставке Уинфред Зан, сэр. А ракеты пускать, – хохотнул он, – я умею.
– Тогда стреляйте! Немедленно!
– Ладненько.
Толливер изумленно вскинул бровь от такой развязности, а моя улыбка его доконала.
Через полчаса мы взорвали еще две каменных глыбы. Их бросали в нас стаями, в каждой – не меньше десятка рыб. Видимо, эти стаи тащили астероиды издалека со сверхсветовой скоростью. Как они умудряются переводить в сверхсветовой режим внешние объекты? Нашим ученым это пока недоступно.
Рыбы между тем не успокаивались, метали в нас глыбы так часто, что мы едва успевали их взрывать. Стрелять по самим рыбам не оставалось времени. Эх, если бы наши пушки могли стрелять одновременно! Но что толку горевать над уже пролитым молоком.
– Смотрите, сэр, – показал Толливер на экран радара.
– Вижу, – буркнул я. Две новых стаи готовили нам два массивных «подарка».
На разрушение первой глыбы ушло целых восемь секунд, времени на вторую оставалось в обрез, а из космического вакуума уже всплыла третья стая.
– Будь они прокляты!
– Аминь.
С корабля стрелять было бы легче; не мешает атмосфера, изображения четче. Сжимая спинку кресла, я напряженно смотрел на экран. Не успели мы разделаться со второй глыбой, как рыбы метнули третью.
– Эта подлетит близко, – бормотал я.
– Какого черта она не взрывается?! – ярился Толливер, постукивая по столу кулаком. Вторая глыба как назло оказалась крепкой.
– Может быть, состав другой? Палите по ней, пока не взорвется.
– Пора стрелять в третью, сэр. Взорвалась она почти у самой поверхности – на высоте каких-то двух километров.
– Третья взята на прицел! Стреляю! – доложил Джеймсон.
Здание сотряслось от града мощных взрывов – неподалеку упали недогоревшие осколки второго астероида. Раздался телефонный звонок, Эйфертс схватил трубку и через секунду посыпал проклятьями:
– Ну и хрен с ней, с электростанцией! Давай нам ток, пока не сгорит!
– Поздно! Не успеваю! – с отчаянием вскрикнул Джеймсон.
Я затаил дыхание. Третья глыба тоже оказалась огнеупорной. Откуда рыбы берут такие астероиды? Других глыб на экране не было. Если б успеть взорвать эту…
– Готова! – торжествующе крикнул Джеймсон. Каменная громадина раскололась.
– Но она же… Господи… – Голос Толливера упал до шепота.
Огромные осколки стремительно приближались.
– Боже! – обреченно взмолился Джеймсон. Эйфертс перекрестился. Вошел Берзель с подносом, уставленным чашками кофе.
– Извините, что так долго, сэр, – успел сказать он, а в следующее мгновение взрывная волна бросила его в мои объятья.
Здание визгливо скрипнуло, покосилось. Свет погас.
Оглушенный, я сидел среди кучи обломков, пытаясь понять, что произошло. В голове туманилось. От тишины звенело в ушах.
Кто-то кашлянул, шевельнулся. Сквозь пролом в стене струились слабые лучики рассвета.
Эйфертс лежал на спине, прикрывая лицо рукою. Грудь его была насквозь проткнута расщепленной доской. Белая рубашка пропиталась кровью.
Берзель тихо плакал, прижавшись ко мне. Его шелковистые волосы касались моей щеки. Вспомнился сын…
Давным-давно, словно бы в прошлой жизни, я почти так же держал на руках Нэйта. Все будет хорошо, сынок.
Я прижал его крепче. Все будет хорошо.
– Прежде всего надо подвести к лазерным пушкам мощные кабели.
Если бы не халатность Хартова, сейчас у нас не было бы этой проблемы.
– Верно, – согласился Эйфертс. – Много людей для этого не понадобится. Как вы полагаете, они вернутся?
– Вы имеете в виду флот?
– Да, сэр.
Я опустил глаза, уставился в чашку кофе. Говорить ли ему правду?
– Когда-нибудь вернутся, – ответил сам себе Эйфертс. – Обязательно вернутся, ведь Надежда слишком важна для Земли. Такими планетами не бросаются.
– Конечно. – Я глотнул кофе, горьковатый, как мои сомнения. – Мы должны сохранить эту планету до возвращения флота.
– Я много размышлял об этом в бессонные ночи. Поначалу мне казалось, что нас бросили на произвол судьбы, – тускло улыбался Эйфертс. – Но потом я понял, что ООН не может оставить такую замечательную колонию.
Я глянул на часы.
– К сожалению, нам пора улетать.
– Я провожу вас до вертолета, сэр. Перед посадкой я задержался.
– Военным Правителем я назначил Зака Хоупвелла, так что у вас больше нет причин скрывать свое присутствие, – сообщил я.
– А если его правительство падет? – усомнился Эйфертс. – Ведь других представителей Военно-Космических Сил, кроме вас и двух ваших гардемаринов, на планете нет. Это слишком мало.
– Пожалуй, верно. Лучше до поры до времени не выдавать ваше присутствие.
– Хорошо, сэр.
Мы пожали друг другу руки. Я сел в вертолет.
В полете Толливер был не в меру словоохотлив.
– Какой контраст по сравнению с нашим прошлым визитом на базу, капитан, – удивлялся он. – Людей почти не осталось, но зато какие! Прежнего лоска, вернее показухи, как не бывало, но дело свое они знают великолепно. – Внизу проплыл берег, начался океан. – Мне бы хотелось служить на этой базе, если не возражаете.
– И это говорите вы, мистер Толливер? – удивился я. – Никогда не подозревал в вас идеалиста.
– Я не идеалист, сэр, просто…
– Вертолет два-пять-семь «Альфа», ответьте Вентурской базе, как слышите? – раздался тревожный голос из рации.
Я взял микрофон.
– Сифорт слушает.
– Говорит Эйфертс. На орбитальную станцию напали семь рыб! Компьютер расстреливает их лазерами.
– Соедините меня с Уильямом.
– К сожалению, это невозможно, сэр. Для повышения скорости передачи информации Уильям сейчас работает в алфавитно-цифровом режиме на прямой связи с нашим компьютером. Я читаю сообщения с экрана. Боже! Еще пять рыб! Сейчас мы подготовим свои пушки. Часа через два орбитальная станция попадет в наше поле зрения.
– Назад! Быстрее! – приказал я Толливеру и снова в микрофон Эйфертсу:
– Мы возвращаемся. Подлетим на малой высоте с большой скоростью. Минут через семь.
– Вам лучше лететь в Сентралтаун, – посоветовал Эйфертс. – Пока вы будете лететь над океаном, метеориты вам не страшны, ведь рыбы не будут швырять их в безлюдное место.
Я бросил микрофон. Такие советы мне не нужны!
Как только мы приземлились, я рванул в штаб, но пробежать всю дистанцию не смог, пришлось остановиться, чтобы отдышаться. Толливер побежал дальше, влетел в здание, но скоро вернулся и доложил:
– Там никого нет, сэр. Наверно, все на пункте управления лазерами.
Конечно! Как я сразу не догадался?!
– Пошли!
Идти было недалеко, но лучше б мы полетели туда на вертолете. После нескольких сотен метров по пыльной дороге я задыхался, а Толливеру и Берзелю – хоть бы что. Надо будет заставить себя ежедневно бегать трусцой.
Наконец, пыхтя и обливаясь потом, я добрался до пункта управления. За дисплеями сидели три солдата, за их спинами расхаживал Эйфертс, поглядывая на экраны.
– Мы готовы, – доложил он, забыв отдать честь. – Уильям передает нам координаты рыб.
На один из экранов выдавались текстовые сообщения компьютера орбитальной станции: «Лазер четвертой секции второго уровня выведен из строя. Рыба уничтожена».
– Станция вошла в зону прямой видимости, – доложил Сэмюэлс, один из солдат.
– Огонь! – приказал Эйфертс.
«Вашим огнем уничтожена одна рыба. Моим – еще две. Вынырнуло несколько рыб, их координаты: ноль-девятнадцать-пять…»
Раньше рыбы не трогали станцию. Почему же они напали сейчас? Несколько дней назад Уильям расстрелял рыб, напавших на «Каталонию». Тогда некоторые твари успели удрать. Очевидно, они как-то сообщили своим сородичам о случившемся, и теперь станция стала для них врагом.
– Чем мы можем помочь? – спросил я у Эйфертса.
– У меня нет ни одного человека на радарах ближней зоны.
– Толливер!
– Есть, сэр, – тут же ответил он. – Где их дисплей?
– Тот, – показал Эйфертс. – Умеете управлять радарами?
– Конечно, сэр.
Что за глупый вопрос? Любой офицер это умеет. Наверно, у Эйфертса шалят нервы. Берзель стоял, покусывая кулак.
– Что стоишь! – прикрикнул я на него. – Иди помогай мистеру Толливеру. Вперед!
– Хорошо, сэр… Есть, сэр.
Впрочем, и мои нервишки пошаливали. Я бегал от экрана к экрану за спинами сосредоточившихся людей – рыбы всплывали в опасной близости от орбитальной станции, попадать в них надо было с ювелирной точностью. Для Берзеля Толливер включил соседний дисплей, подключенный к локаторам средней дальности. Теперь все подходы к базе хорошо просматривались. Хотя особой необходимости в этом не было. Кто сюда сунется? Республика низвергнута, восстание подавлено.
Прошло несколько мучительных часов. Интенсивность нашего огня была катастрофически низкой. Эх, если бы силовой кабель был проложен вовремя! Тогда все наши лазерные пушки могли бы стрелять одновременно.
Наступил вечер. Уильям невозмутимо отстреливал рыб, но они все появлялись и появлялись. Некоторые из них выныривали над Сентралтауном. Меня терзали сомнения: стоит ли предупреждать горожан об опасности? Может возникнуть паника. А если метеорита не будет?
– Капитан, взгляните! – крикнул Толливер. Я бросился к дисплею. Из космоса спускался какой-то объект. Изображение было нечетким.
– Метеорит?
– Не похоже. Слишком медленно летит.
– Координаты?
– На востоке. Начинает входить в ионосферу.
– Сейчас уточню. – Я схватил микрофон. – Станция, ответьте! Говорит капитан Сифорт.
– Орбитальная станция слушает, капитан, – с обычным спокойствием ответил Уильям.
– Можешь продолжать стрельбу и говорить одновременно?
– Разумеется, я ведь не человек.
– Это ты запустил шаттл?
– Нет, капитан. Никаких шаттлов в околопланетном пространстве нет.
– На востоке что-то спускается!
– Это рыбы.
– И ты нам не сказал?! – заорал я.
– Сообщил, капитан. Почитайте двести восемьдесят пятый абзац моих текстовых донесений.
Я бросился к дисплею, лихорадочно прокрутил назад длиннющий текст. Ага, вот оно! «Внимание! Вражеский объект приближается к атмосфере планеты». Надо предупредить Сентралтаун! Я метнулся к радиостанции.
– Говорит Сифорт. Дом правительства, ответьте!
Ответ пришел сразу:
– Слушаем, капитан.
– Позовите Хоупвелла! Срочно!
– Он спит, сэр.
– Разбудить! Немедленно!
Минуты через три послышалось тяжелое дыхание и голос Хоупвелла:
– Что случилось, Сифорт?
– Пять рыб вошли в атмосферу. Их цель пока неизвестна. Пауза.
– Это конец. Чего ты от нас хочешь?
– Нет! Не конец! – прорычал я, – Примите меры. Рыбы собираются сбросить метеорит…
– Для этого они не стали бы входить в атмосферу, – вмешался Толливер.
– Молчать, гард! Зак, наверно, рыбы собираются распылить вирус. Может быть, эвакуировать население?
– Куда? Весь город так быстро не эвакуировать. В самом деле, что же предпринять? – В уставах рыбья атака не предусмотрена.
– Может быть, раздать маски или противогазы? – предложил я.
– Объявить тревогу мы можем, но у нас никогда не проводилось учений, многие просто растеряются, услышав сирену.
– Но хоть часть населения успеет подготовиться.
– Ладно, Сифорт. Да поможет нам Бог. – Зак отсоединился.
Итак, предупреждение сделано. Я немного успокоился.
– Толливер, куда спускаются рыбы?
– Не знаю, сэр. Они летят очень медленно.
– Как, черт возьми, они могут существовать в атмосфере, если привыкли жить в космическом вакууме?
– Возможно, они прилетели оттуда, где есть атмосфера, сэр.
– Почему они не горят от трения об атмосферу, как метеориты?
– Они летят очень медленно, сэр.
Толливер, как всегда, был прав. Я едва сдержался, чтоб не наорать на нахала.
– Ладно, следи за рыбами внимательно. Они еще не вошли в радиус действия лазеров?
– Нет, сэр. Я сообщу вам, если войдут.
Я снова начал расхаживать, чтобы извилины в моих усталых мозгах шевелились быстрее. Зачем я остался на базе? Сижу без дела, ничем не могу помочь. Надо было лететь в Сентралтаун. А там что я мог бы сделать? Там даже лазеров нет. Хотя… Есть вертолеты! С вертолетов можно стрелять по рыбам ракетами.
Я снова связался с правительственным зданием:
– Говорит Сифорт!
– Слушаю, сэр.
– Где вертолеты, посланные на поиск экипажа «Каталонии»?
– Одну минуту, спрошу у Правителя.
Вскоре послышался голос самого Хоупвелла:
– Вертолеты отправились на рассвете. Они прочесывают…
– У вас есть два вертолета в резерве, – перебил я. – Они вооружены?
– Кажется, да.
– Ваши пилоты умеют обращаться с ракетами?
– Точно не знаю, но они бывшие солдаты сухопутных сил.
– Выясните. Если они могут пускать ракеты, тогда пусть летят в… – Я повернулся к Толливеру:
– Координаты? – Толливер показал числа на экране, я продиктовал текущие координаты рыб в микрофон и добавил:
– Как только рыбы спустятся пониже, врежьте по ним ракетами.
– Хорошо.
Спокойный голос Хоупвелла пролился бальзамом на мои истерзанные нервы. Я почувствовал угрызения Совести: он годится мне в отцы, а я командую им, как кадетом.
– Мистер Хоупвелл, извините за резкий тон.
– Негоже командиру извиняться. Исполняйте свой долг и Божью волю, – укоризненно ответил он и отсоединился.
У орбитальной станции вертелись тридцать рыб, к поверхности планеты приближались пять. Уильям разил чудищ с компьютерной точностью, но они всплывали снова и снова. Некоторых рыб удавалось уничтожить пушками базы. Сгустилась ночь, а битва все продолжалась.
– Сэр, рыбы, вошедшие в атмосферу, попали в радиус действия наших лазеров, – доложил Толливер.
– У нас достаточно целей вверху, – возразил Эйфертс. – Орбитальная станция скоро скроется за горизонтом, вот тогда мы сможем развернуть пушки на эту пятерку.
* * *
– Но эти рыбы… – Я задумался: что важнее? – Толливер, наведите на них третью пушку. Как только наступит затишье…– С этим нельзя мешкать! – воскликнул Толливер. – Они погубят планету!
– Полегче, Толливер. Пушки не могут стрелять одновременно. Вначале поможем Уильяму.
– И не успеем помочь планете, – проворчал Толливер, вводя координаты.
Прошло несколько томительных минут.
– Орбитальная станция вышла из зоны прямой видимости, – объявил Эйфертс. – Ролингс, стреляйте из третьей пушки.
Один из пяти объектов на экране локатора начал снижаться быстрее, потом падать почти вертикально и наконец исчез.
– Готова! – победно воскликнул Толливер. Остальные рыбы прибавили скорости. Пушка снова выстрелила.
– Прямо над нами! – вскрикнул Джеймсон. – Двенадцать штук!
На дисплее высветилось сообщение Уильяма: «На Западный континент спускаются одиннадцать рыб, приближаются к атмосфере. Вокруг орбитальной станции рыб больше нет. Вероятно, теперь они будут нападать на вашу базу».
– Почему одиннадцать? Я насчитал двенадцать! Уильям, избавившись от рыб, перешел на голосовую связь:
– Кроме рыб движется неживой объект большой плотности.
– Что за чертовщина? Уильям, что это?
– Предположительно астероид. Его состав сходен с метеоритом, сброшенным на Сентралтаун, а масса немного меньше.
– Боже правый! – Я встретился взглядом с Эйфертсом. – Развернуть пушки вверх! – На экране радара от стаи рыб отделился огромный объект. – Толливер! Координаты!
– Сейчас! – На это требовалось несколько секунд.
Вдруг рыбы, парившие над базой, исчезли. Видимо, нырнули в сверхсветовой режим. Астероид летел со скоростью сто пятьдесят километров в секунду.
– Есть! Огонь!
Пушка выстрелила.
– Куда он летит?! – Мои пальцы впились в спинку кресла.
– Прямо на нас, сэр, – ответил мертвенно-бледный Толливер.
– Еще дюжина объектов над Западным континентом! – вскрикнул Джеймсон.
– Точнее! Координаты, направле…
– Попали! – оглушительно завопил Толливер.
Метеорит распался на множество мелких осколков. Теперь они могут сгореть в атмосфере, не долетев до поверхности.
– Еще один метеорит, сэр! – доложил Сэмюэлс. – В два раза больше рыбы!
Крошка, по сравнению с глыбой, обрушившейся на Сентралтаун, но если эта крошка накроет нас, то…
– Вертолеты Сентралтауна докладывают, что засекли радарами рыб.
– Еще два астероида над нами!
Берзель тихо рыдал, уронив голову на компьютерный столик перед дисплеем. Какого черта Де Марне взял с собой этого младенца?! Почему не отдал его в Академию?
– Берзель! – рявкнул я. Он аж подпрыгнул.
– Что, сэр?
– Принеси всем кофе!
– Есть, сэр. – Он тут же скрылся за дверью.
– Еще один метеорит взорван! – с энтузиазмом воскликнул Толливер.
Мне совсем не хотелось кофе, в желудке бесновалась изжога, но надо было заставить Берзеля чем-то заняться, чтобы он совсем не потерял голову.
– Сэр, вертолет просил совета, – доложил Толливер.
Я взял микрофон:
– Сифорт слушает.
– Наш радар видит двух рыб, капитан. Расстояние около пяти километров.
– Кто вы? Можете запустить ракету?
– Майор в отставке Уинфред Зан, сэр. А ракеты пускать, – хохотнул он, – я умею.
– Тогда стреляйте! Немедленно!
– Ладненько.
Толливер изумленно вскинул бровь от такой развязности, а моя улыбка его доконала.
Через полчаса мы взорвали еще две каменных глыбы. Их бросали в нас стаями, в каждой – не меньше десятка рыб. Видимо, эти стаи тащили астероиды издалека со сверхсветовой скоростью. Как они умудряются переводить в сверхсветовой режим внешние объекты? Нашим ученым это пока недоступно.
Рыбы между тем не успокаивались, метали в нас глыбы так часто, что мы едва успевали их взрывать. Стрелять по самим рыбам не оставалось времени. Эх, если бы наши пушки могли стрелять одновременно! Но что толку горевать над уже пролитым молоком.
– Смотрите, сэр, – показал Толливер на экран радара.
– Вижу, – буркнул я. Две новых стаи готовили нам два массивных «подарка».
На разрушение первой глыбы ушло целых восемь секунд, времени на вторую оставалось в обрез, а из космического вакуума уже всплыла третья стая.
– Будь они прокляты!
– Аминь.
С корабля стрелять было бы легче; не мешает атмосфера, изображения четче. Сжимая спинку кресла, я напряженно смотрел на экран. Не успели мы разделаться со второй глыбой, как рыбы метнули третью.
– Эта подлетит близко, – бормотал я.
– Какого черта она не взрывается?! – ярился Толливер, постукивая по столу кулаком. Вторая глыба как назло оказалась крепкой.
– Может быть, состав другой? Палите по ней, пока не взорвется.
– Пора стрелять в третью, сэр. Взорвалась она почти у самой поверхности – на высоте каких-то двух километров.
– Третья взята на прицел! Стреляю! – доложил Джеймсон.
Здание сотряслось от града мощных взрывов – неподалеку упали недогоревшие осколки второго астероида. Раздался телефонный звонок, Эйфертс схватил трубку и через секунду посыпал проклятьями:
– Ну и хрен с ней, с электростанцией! Давай нам ток, пока не сгорит!
– Поздно! Не успеваю! – с отчаянием вскрикнул Джеймсон.
Я затаил дыхание. Третья глыба тоже оказалась огнеупорной. Откуда рыбы берут такие астероиды? Других глыб на экране не было. Если б успеть взорвать эту…
– Готова! – торжествующе крикнул Джеймсон. Каменная громадина раскололась.
– Но она же… Господи… – Голос Толливера упал до шепота.
Огромные осколки стремительно приближались.
– Боже! – обреченно взмолился Джеймсон. Эйфертс перекрестился. Вошел Берзель с подносом, уставленным чашками кофе.
– Извините, что так долго, сэр, – успел сказать он, а в следующее мгновение взрывная волна бросила его в мои объятья.
Здание визгливо скрипнуло, покосилось. Свет погас.
Оглушенный, я сидел среди кучи обломков, пытаясь понять, что произошло. В голове туманилось. От тишины звенело в ушах.
Кто-то кашлянул, шевельнулся. Сквозь пролом в стене струились слабые лучики рассвета.
Эйфертс лежал на спине, прикрывая лицо рукою. Грудь его была насквозь проткнута расщепленной доской. Белая рубашка пропиталась кровью.
Берзель тихо плакал, прижавшись ко мне. Его шелковистые волосы касались моей щеки. Вспомнился сын…
Давным-давно, словно бы в прошлой жизни, я почти так же держал на руках Нэйта. Все будет хорошо, сынок.
Я прижал его крепче. Все будет хорошо.
20
Очнулся Толливер, застонал, вытер кровь, стекающую с разбитого лба на глаза. На синем рукаве его рубашки осталось красное пятно. В утренних лучах среди обломков клубилась пыль.
– Вы ранены, сэр? – спросил он.
– Нет. – Кашляя и задыхаясь в пыли, я обнимал плачущего от страха Берзеля. – Посмотрите, жив ли мистер Эйфертс.
Толливер встал, пошатываясь, подошел к Эйфертсу, склонился над ним, пощупал пульс, хмуро покачал головой.
– Осмотрите остальных.
– Есть, сэр. – Толливер склонился на Джеймсоном. – Он даже не ранен, сэр. Просто потерял сознание. А что с мистером Берзелем? Погиб?
– Я жив! – встрепенулся мальчишка.
– Слава Богу.
Берзель окончательно пришел в себя, вырвался из моих объятий, покраснел, залепетал, запинаясь:
– Простите, сэр, я… Простите, сэр…
– Ничего, – оборвал я. – Надо поскорее выбраться из этого дома, пока он не рухнул.
Сэмюэлс встал сам.
– Джеймсона придется вынести, – сказал Толливер.
– Я помогу, – От кашля в груди побаливало, но двигаться я мог, хотя и с трудом.
Я наклонился, чтоб поднять Джеймсона за руки, и вдруг взрывная волна бросила меня на его недвижное тело. Глухой взрыв сменился рокотом. Здание качнулось.
– Господи, что это… – забормотал я, пытаясь привстать на четвереньки.
– Очередной метеорит! – Толливер мрачно выругался.
– Срочно выносим Джеймсона, пока…
Земля содрогнулась, посыпался град глухих взрывов. Крыша угрожающе накренилась. Я прикрыл собой Берзеля. Толливер пытался тащить Джеймсона. Наконец дождь из мелких осколков утих.
Тяжело дыша, я добрался до двери, открыл ее. Картина была удручающей: пелена дыма, деревья иссечены камнями, земля изрыта, как после землетрясения.
– Сэр, крыша вот-вот рухнет, надо вынести людей, – напомнил Толливер.
Мы выволокли Джеймсона наружу, вернулись. Два солдата были в сознании, один из них стонал от боли. Из семи человек, находившихся в здании, погиб только Эйфертс. Я тихо помолился над его бездыханным телом, присел отдохнуть на ступеньки.
– Куда попал метеорит? – спросил Сэмюэлс.
– Не знаю. Один наверняка попал в пушку.
– Вы ранены, сэр? – спросил он.
– Нет. – Кашляя и задыхаясь в пыли, я обнимал плачущего от страха Берзеля. – Посмотрите, жив ли мистер Эйфертс.
Толливер встал, пошатываясь, подошел к Эйфертсу, склонился над ним, пощупал пульс, хмуро покачал головой.
– Осмотрите остальных.
– Есть, сэр. – Толливер склонился на Джеймсоном. – Он даже не ранен, сэр. Просто потерял сознание. А что с мистером Берзелем? Погиб?
– Я жив! – встрепенулся мальчишка.
– Слава Богу.
Берзель окончательно пришел в себя, вырвался из моих объятий, покраснел, залепетал, запинаясь:
– Простите, сэр, я… Простите, сэр…
– Ничего, – оборвал я. – Надо поскорее выбраться из этого дома, пока он не рухнул.
Сэмюэлс встал сам.
– Джеймсона придется вынести, – сказал Толливер.
– Я помогу, – От кашля в груди побаливало, но двигаться я мог, хотя и с трудом.
Я наклонился, чтоб поднять Джеймсона за руки, и вдруг взрывная волна бросила меня на его недвижное тело. Глухой взрыв сменился рокотом. Здание качнулось.
– Господи, что это… – забормотал я, пытаясь привстать на четвереньки.
– Очередной метеорит! – Толливер мрачно выругался.
– Срочно выносим Джеймсона, пока…
Земля содрогнулась, посыпался град глухих взрывов. Крыша угрожающе накренилась. Я прикрыл собой Берзеля. Толливер пытался тащить Джеймсона. Наконец дождь из мелких осколков утих.
Тяжело дыша, я добрался до двери, открыл ее. Картина была удручающей: пелена дыма, деревья иссечены камнями, земля изрыта, как после землетрясения.
– Сэр, крыша вот-вот рухнет, надо вынести людей, – напомнил Толливер.
Мы выволокли Джеймсона наружу, вернулись. Два солдата были в сознании, один из них стонал от боли. Из семи человек, находившихся в здании, погиб только Эйфертс. Я тихо помолился над его бездыханным телом, присел отдохнуть на ступеньки.
– Куда попал метеорит? – спросил Сэмюэлс.
– Не знаю. Один наверняка попал в пушку.