Гамильтон Лорел. Всесожжение

   Рен первым ступил на пол. Звук был такой, словно во сне всхрапнул какой-нибудь великан. Он замер, потом перенес другую ногу и топнул так, что я почувствовала, как пульс вот-вот выпрыгнет у меня через рот.
   – А мы не должны двигаться потише? – спросила я.
   Послышался голос Рена:
   – Идите за мной точно след в след. Не отклоняйтесь, не расходитесь.
   – Почему? – спросила я.
   – Только потому, что пол устойчив там, где иду я, не значит, что он такой же прочный в остальных местах.
   – А, – ответила я.
   Я шла сразу за Реном, так что зрелище его притоптывающего танца представало во всем великолепии.
   И оно не успокаивало. За мной шла Такер, шествие замыкала Детектив Рэйнольдз.
   Я раздала всем кресты, чтобы они положили их в карманы. Почему не надели, как я? Потому что Такер и Рен несли ворох глухих мешков для тел. План состоял в том, чтобы запихать вампов в мешки и вынести. В скорой в этих мешках они будут в безопасности до самой темноты. Если у нас все получится, а потолок так и не обвалится до темноты, я просто озверею. Главное, чтобы он не упал, пока мы здесь. Это я могу пережить.
   Я добросовестно шла за Реном след в след. Тем не менее, мне пришлось спросить:
   – Даже без этого костюма у меня гораздо короче ноги. А в нем – так я просто калека. Можно я буду шагать не так широко?
   – Хорошо, но только в линию с моими шагами, – сказал Рен.
   Какое облегчение. Весь пол был засыпан обломками. В почерневших досках торчали грозди. Теперь я поняла смысл металлических подошв. Вот за них я была благодарна, но это не делало задачу идти проще.
   Через дыру в пол уходила труба. Это был большой тяжелый рукав, присоединенный к насосу снаружи.
   Они откачивали воду из подвала. Если бы здание было водонепроницаемым, оно было бы полно воды до потолков. Успокаивающая мысль.
   Фултон вызвал Хаз-Мат цистерну с водой. Похоже, он относился к вампиризму, как к инфекционному заболеванию. Болезнь эта была заразной, но не так, как он думал. Но он был главным на месте, Incident Commander – Ответственный на месте происшествия. А я начинала понимать, что это звание при пожаре равно статусу Бога. А с Богом не спорят. Можете на него разозлиться, но это ничего не изменит.
   Я сосредоточилась на шагах. Искала взглядом обломки. Шагала по следам Рена. Время текло мимо, а я просто двигалась вперед. Я помнила о том, что печет солнце, по спине катятся капли пота, но все это было не важно. Не существовало ничего, кроме движения вперед, думать было не обязательно. У меня уже выровнялось дыхание, когда я врезалась в спину Рену.
   Я замерла, боясь пошевелиться. Что-то было не так?
   – В чем дело? – спросила я.
   – Лестница, – сказал он.
   "О", – подумала я. Теперь вела я. А я была не готова. Честно говоря, я не была уверена, получится ли у меня идти по лестнице в этом проклятом костюме. Я просто не представляла, как тяжко в нем придется.
   – В таких зданиях лестницы – самые опасные места, – сказал Рен. – Если что и обвалится, то в первую очередь – лестницы.
   – Вы что, пытаетесь таким образом нас успокоить? – поинтересовалась Рэйнольдз.
   – Скорее подготовить, – ответил он. – Я проверю первые ступени. Если они устойчивы, пропущу вперед Блейк.
   Он уже не заигрывал. Он был занят делом, и мы вдруг опять перешли на формальные имена.
   – Осмотрите тело на лестнице, – сказал он.
   Он шагнул на первую ступень, топнув так, что я подпрыгнула.
   Тело на лестнице было черным, как уголь. Рот раскрылся в беззвучном крике. Пришлось подойти поближе, чтобы рассмотреть клыки. Настоящие клыки вампа, правда, не очень большие. Сухожилия натянулись так, словно если до них дотронуться, они лопнут. Тело казалось хрупким, будто от одного прикосновения оно обратится в прах. Я вспомнила про Ларри, и череп, который превратился в пыль от его касания. Это тело выглядело прочнее, но не намного. Мог ли он еще быть жив? Была ли в нем еще какая-то искра, чтобы с наступлением темноты он начал двигаться, жить? Я не знала. Он должен был обратиться в пепел. Он должен был гореть на свете, и не важно, сколько воды они на него вылили.
   Я очнулась от голоса Рена.
   – Вы можете взять командование, Анита.
   Я посмотрела вниз, и увидела, что Рен стоит на несколько ступенек ниже, почти посередине. Его ноги утопали во тьме, как в черной луже. Он был достаточно низко, чтобы какой-нибудь амбициозный вамп мог легко схватить его за ногу и утащить к себе. Я не сразу заметила. Моя вина.
   – Поднимитесь, Рен, – сказала я.
   Он так и сделал, но забыл о возможной опасности. Черт возьми.
   – Лестница из бетона, так что тут довольно безопасно. С вами должно быть все в порядке.
   – Мне нужно топать при каждом шаге?
   – Так будет безопаснее, – сказал он.
   – Если я почувствую, что пол движется, мне орать?
   – Да, – ответил он и прошел мимо меня.
   Я посмотрела вниз, в стигийские глубины.
   – Мне нужна рука, чтобы держаться за перила в этом костюме, и рука для пистолета. Мне не хватает руки для фонаря, – сказала я.
   – Я могу попробовать посветить перед вами, но вряд ли там, где вам нужно.
   – Об этом не беспокойтесь, пока я не попрошу.
   У меня заняло целую минуту, даже две, чтобы вытащить из кармана браунинг. В одной руке определенно будет пистолет. В громоздких перчатках мне пришлось воспользоваться обеими руками, чтобы снять его с предохранителя. Я просунула палец в кольцо у курка. Обычно я не носила так пистолет. Но палец в перчатке с трудом помещался на курке. Теперь я была готова идти. Если поставить на первое место безопасность, то я не смогу выстрелить вовремя. Я тренировалась с зимними перчатками, но мне и в страшном сне не могло присниться, что придется стрелять в вампов в Хаз-Мат костюме. Черт, до сегодняшнего дня я вообще не знала, что за зверь этот Хаз-Мат костюм.
   – Что за задержка? – послышался голос Фултона.
   А я и забыла, что он слышит все, что мы говорим. Как будто подслушивают.
   – Эти проклятые перчатки не вполне предназначены для стрельбы.
   – Что это значит? – спросил он.
   – Это значит, что теперь я готова спускаться, – сказала я.
   Я держала браунинг дулом вверх и чуть вперед. Если свалюсь в этом костюме и случайно выстрелю, то надо будет очень постараться, чтобы не пристрелить никого за мной. Интересно, достала ли Детектив Тэмми свой пистолет? Интересно, насколько она хороша в стрельбе. Какова она в чрезвычайных обстоятельствах? Я произнесла коротенькую молитву, чтобы обитатели подвала нас не заметили, и шагнула на первую ступень. Она не провалилась. Я посмотрела вперед, на плотную черноту, которая начиналась примерно посередине лестницы. Солнечный свет обрезался тьмой, как ножом.
   – Ну, пошли, мальчики и девочки, – сказала я.
   И мы начали спускаться.

Глава 46

   Последние несколько ступеней уходили под воду. Подвал превратился в озеро. Луч от фонаря Рена скользил сквозь темноту, как крошечный прожектор. Вода стелилась твердой чернотой, бесстрастно и спокойно охраняя все свои тайны. Примерно в десяти футах от лестницы на поверхности темной-темной воды слегка покачивался гроб.
   Даже через свое пыхтение и сопение я различала, как чуть слышно плещется вода. И еще слышался стук дерева о дерево, как от связанных лодок в доке. Я махнула рукой, и луч света фонаря Рена последовал за ней. У дальней стены постукивали боками еще два гроба.
   – В поле зрения три гроба, но должно быть еще четыре. Один – наставника, один – того вампа на лестнице, и еще два.
   Я сделала последний шаг в воду. Даже через костюм можно было чувствовать жидкость, как отдаленную прохладу, мои щиколотки обняла вода. И одно это ощущение заставило участиться мое дыхание, а сердце чуть не выпрыгивало из горла.
   – Доведете себя до гипервентиляции, – заметил Рен. – Дышите ровнее.
   Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, считая про себя, чтобы не спешить. Досчитав до пятнадцати, я сделала еще один вдох.
   – Все О'Кей? – спросил он.
   – В чем дело? – вмешался Фултон.
   – Ни в чем, – ответил за нас обоих Рен.
   – Со мной все в порядке, – сказала я.
   – Что происходит? – спросил Фултон.
   – У нас не хватает четырех гробов. Два из них могли затонуть, но все равно не хватает еще двух.
   Просто интересуюсь, где они могут быть, – сказала я.
   – Будьте осторожнее, – сказал он.
   – Как девственница в брачную ночь, – прошептала я.
   Кто-то рассмеялся. Всегда приятно быть забавной.
   Я попыталась шагнуть вниз еще на одну ступень, по колено в воду, и ноги начали из-под меня уходить. Неожиданно оказалось, что я соскальзываю по ступенькам, и только ухватившись за перила, мне удалось не уйти под воду с головой. Я сидела по горло в воде и чувствовала себя ужасно глупо и перепугано. Сочетание, от которого я никогда не была в восторге.
   Ко мне подошел Рен. Свет скользил по воде, пока он помогал мне подняться на ноги. Мне действительно нужна была помощь. Я подняла мокрый браунинг в луч света.
   – Ваш пистолет не перестанет действовать? – спросил он.
   – Я могу стрелять под водой, и он сработает, – сказала я.
   Меня все еще удивляло, сколько людей думают, что пара капель воды могут испортить пистолет.
   После этого его придется как следует вычистить, но при стрельбе вода не мешает. Дни, когда приходилось держать порох сухим, ушли в далекое прошлое.
   Я спустилась по оставшимся ступеням и медленно скользнула в холодную воду. Дыхание продолжало убыстряться. Пошло бы оно все, но я была напугана до смерти. Стоя в воде, я могла достать фонарик из одного из карманов, или могла вытянуть еще один ствол из сумки за спиной. Но перед тем, как начать менять пистолеты, я позволила Тэмми подойти и прикрыть меня с помощью своего пистолета.
   Я все еще не знала, насколько она хороша в стрельбе, но все же это было лучше, чем ничего.
   Вода обхватила грудь, почти доходя до подмышек. Я очень медленно скользила по воде, больше плывя, чем передвигаясь с помощью ног. Пистолет я держала обеими руками наготове. Ну, наготове – с учетом того, что я наполовину плыла, и на мне был костюм какого-то космонавта.
   Мне очень не нравилось то, что у нас не хватало двух гробов с парой вампов. Возможно, они затонули, но у меня сводило живот в ожидании того, как чьи-то руки обовьются вокруг щиколоток, и дернут меня под воду. Моя нога наткнулась на что-то твердое, и целую секунду я не могла дышать. Я пощупала ногой и предположила, что это, возможно, банка от краски. Похоже, даже у вампов в подвалах такой же бардак, как у нас – простых смертных.
   – У меня тут неопределенные обломки, – позвала я.
   – Вы говорите, как настоящий пожарник, – заметил Рен.
   – Гроб? – спросила Тэмми, последней соскальзывая в воду.
   – Нет, просто какая-то банка.
   Гроб почти подплыл ко мне. Без усилий. Я подняла руку, чтобы коснуться его, оттолкнуть, чтобы он так и плавал на небольших волнах.
   – Когда Рен и Такер доберутся до гроба, я собираюсь отойти. Прикройте меня, пока я вынимаю дробовик.
   – Договорились, – ответила Тэмми.
   Она держала фонарик и пистолет вместе, один над другим, так что луч света следовал за направлением дула. Она просматривала воду в поисках малейшего движения. Это заставило мои плечи слегка расслабиться.
   – Не открывайте гроб, пока я не готова, – сказала я.
   У меня была целая секунда, чтобы понять, что я уже не беспокоюсь за свое дыхание.
   Даже стоя по грудь в воде, кишащей вампирами, удушливая теснота постепенно смывалась напором чистого адреналина. Вспомню про свои фобии потом, когда мы останемся в живых.
   Рен и Такер взялись за края гроба. Даже им было трудно двигаться в воде в полной амуниции.
   – Рейнольдз, достаю дробовик.
   – Прикрываю, – быстро отозвалась она.
   Я чуть отошла и дернула сумку со спины вперед. Мне понадобилась секунда, чтобы решить – положить браунинг обратно в карман костюма, или туда, где сейчас был дробовик. Я выбрала второе.
   Я оставила сумку спереди, чтобы в случае необходимости быстро достать пистолет. Вытащив дробовик, я уперла приклад в плечо, приняла самое устойчивое положение, какое было возможно в воде, и крикнула:
   – Открывай!
   Такер придержала, а Рен – откинул крышку. В этот момент он пересек мою линию огня.
   – Рен, закрываете цель!
   – Что?
   – Сдвиньтесь вправо, – приказала я.
   Без лишних вопросов он послушался, но одной этой задержки могло хватить, чтобы его ранили или убили. Вампирша лежала на спине, бледное лицо обрамляли длинные волосы, одна рука, как у спящего ребенка, покоилась на груди.
   – Ее можно двигать? – спросил Рен.
   – Не закрывайте мне линию огня, и в остальном – можете делать, что хотите, – сказала я.
   – Виноват, – сказал он.
   Даже искаженный рацией голос звучал смущенно.
   Но времени, чтобы его успокаивать, у меня не было. Я была занята, следя за вампами. Главным образом – за той, которая была в открытом гробу, так как в этом костюме у меня не было периферийного зрения. Даже слух действовал только наполовину, или даже меньше. Я чувствовала себя совершенно не готовой.
   – Почему наши кресты не светятся? – спросила Рейнольдз у меня из-за спины.
   – Они и не должны светиться вблизи трупов, – сказала я.
   Тем временем Рен и Такер пытались засунуть тело в мешок. Наконец, Рену удалось перекинуть тело через плечо, а Такер стала натягивать мешок на ноги. Вампир не подавала признаков жизни. Ее длинные волосы рассыпались по воде, постепенно впитывая ее и темнея. Когда они упаковали ее целиком, я успела заметить выражение ее мертвенно-бледного лица и прилипшие к нему пряди мокрых волос, как у утопленницы.
   Такер застегнула мешок и заметила:
   – Внутри осталась вода. Не представляю, как этого не допустить.
   Рен перехватил тело поудобнее и начал двигаться к лестнице.
   – Если будем таскать только мы вдвоем, времени уйдет уйма, – сказал он.
   Послышался голос Фултона.
   – Привезли еще два костюма, Миз Блейк. Будет ли безопасно послать к вам еще двоих?
   – Как один из ягнят на заклание, могу сказать – ага. Почему все веселье должно доставаться только нам?
   Рен добрался до лестницы и начал подниматься, одной рукой придерживая свою ношу. Он попытался повторить тот же номер, топая на ступенях, определяя их прочность, и чуть не свалился обратно в воду.
   – Короче, я просто поднимаюсь. Если они обвалятся, постарайтесь не оставлять меня под завалом, пока у меня не кончится воздух.
   – Сделаем все, что сможем, – ответила я.
   – Спасибо, – сказал он, одним словом выражая такой сарказм, что его было отлично слышно даже через микрофон.
   Такер тем временем взялась за еще один гроб. Рейнольдз продолжала старательно бдеть, пока Такер открывала крышку. Но у нее не хватило веса, чтобы аккуратно ее опустить, как это сделал Рен. Она ее просто толкнула. Крышка упала и громко ударилась о другой гроб так, что пошло эхо. От этого звука у меня начало пощипывать кончики пальцев.
   – Черт, – выдохнула Рейнольдз.
   – Все в порядке? – послышался голос Фултона с большой земли.
   – Ага, – ответила я, – просто нервы.
   – Такер, с вами все в порядке? – спросил он.
   – Это я, – сказала Ренольдз, – прошу прощения.
   Второй вамп был мужчиной с короткими каштановыми волосами, и точками веснушек, которые продолжали цепляться за его белую кожу. В нем было больше шести футов, так что запихнуть его в мешок будет еще труднее.
   Такер предложила подтащить гроб к лестнице, и там перекатить тело. По-моему, звучало разумно. На нижнюю часть лестницы солнечный свет не попадал, так что вамп тоже не должен возражать.
   Рейнольд и Такер как раз подтащили гроб к лестнице, когда вернулся Рен. Он накинул на тело расстегнутый мешок.
   – Если Рейнольдз и Такер поддержат гроб, думаю, у меня получится перевалить его в мешок.
   – Хороший план, попробуем, – сказала Такер, и шагнула чуть глубже в воду.
   Ренольдз взглянула на меня, и я сказала.
   – Конечно.
   Она передвинулась к другому концу гроба, уже не прицеливаясь, фонарик повис, отражаясь в воде, как далекий золотой шарик света в темном бассейне.
   Рен наклонился над телом, чтобы перекатить его на бок.
   – Вы опять закрываете мне цель, Рен, – сказала я.
   – Прошу прощения, – ответил он, но его руки наполовину были под телом, так что он не отодвинулся.
   – В сторону, черт возьми! – крикнула я.
   – Я его почти засунул в мешок.
   Голова вампира дернулась. Это случается у них даже "во сне", но в данных обстоятельствах мне это совсем не понравилось.
   – Бросайте его и отойдите, Рен. Сейчас же!
   И в этот момент кресты на мне и Рейнольдз вспыхнули, как два маленьких белых солнца.
   Рен послушался, но было слишком поздно. Вампир повернулся к нему, широко открыв пасть и сверкнув клыками. Он вцепился в костюм с громким шипящим воздухом вырвавшегося воздуха. Они были слишком близко, чтобы воспользоваться дробовиком.
   – Рейнольдз, он твой, – крикнула я.
   Рен дико заорал.
   В почти полной темноте я увидела вспышки от пистолета Рейнольдз. Вампир с дырой во лбу оттолкнулся от Рена. Но не умер, даже близко не умер. Ревенанты так просто не сдаются. Я выстрелила в бледное лицо, и оно взорвалось кровью и кусками мяса, маленькие тяжелые ошметки с бульканьем попадали в воду. Он упал назад, на открытую крышку гроба, голова отсутствовала, как класс, руки все еще цеплялись за белую атласную обивку. Ноги дергались. Рен упал на лестницу.
   Такер закричала:
   – Рен, Рен, ответь!
   – Я здесь, – послышался его хриплый голос, – я здесь.
   Я сделала два осторожных шага к лестнице, и выпустила вампу в грудь еще одну пулю, пробив дыру и в нем, и в крышке гроба под ним. Я загнала в дробовик очередной патрон и приказала:
   – Поднимаемся, быстро!
   Опустившись на колено рядом с Реном, я одной рукой подхватила его под руку, а другой продолжала держать дробовик. Сквозь звон в ушах от стрельбы я успела услышать, как Такер испугано сказала:
   – Моей ноги что-то коснулось.
   – Быстро! Наверх!
   Я попыталась заставить их подниматься голосом. Подняв Рена на ноги, я толкнула его вверх по лестнице. Но его уже не надо было сильно торопить. Выбравшись на свет, он обернулся в ожидании остальных.
   Рейнольдз была почти рядом с нами.
   А вот рядом с Такер, по обеим сторонам из воды показались две мокрые руки со стекающими каплями.
   Я заорала:
   – Такер!
   Руки сомкнулись, и она опрокинулась на спину и скрылась под водой. Тьма сомкнулась над ней, как сжавшийся кулак. Даже стрелять было не во что.
   Ее голос было кристально ясно слышно по рации, дыхание раздавалось так отчетливо, что его было больно слышать.
   – Рен! Рен! Помоги!
   Я соскользнула со ступеней и упала в воду, позволив черноте поглотить и меня. Крест пылал в воде, как маяк. Я видела какое-то движение, но не была уверена, что это она.
   Я почувствовала движение в воде за секунду до того, как сзади меня обхватили руки. В костюм впились зубы, руки сорвали шлем, как мокрую бумагу. Оно перевернуло меня в воде, и я не сопротивлялась. Я позволила этим нетерпеливым рукам меня развернуть, пока я не оказалась в удобной позиции, чтобы ткнуть дробовик ему в подбородок и выстрелить. Я полюбовалась, как его голова исчезает в облаке крови, освещенном сиянием моего креста. На мне все еще была маска, и только поэтому я еще не утонула.
   Крики Такер продолжались. Ее голос был везде – по рации, в воде, раздавался эхом от мокрых стен.
   Я встала, и остатки костюма скользнули с меня. Часть криков Такер пропало. Вода проводила звук, как усилитель.
   Рейнольд и Рен оба были в воде. Очень плохая идея. Он с чем-то яростно боролся, и я увидела.
   Хаз-Мат костюм Такер плавал у противоположной стены. Он бросился в воду, чтобы доплыть до нее.
   Рейнольдз старалась держаться с ним, в руке был пистолет. Свет от ее креста почти слепил.
   Я закричала в рацию:
   – Все наверх! Быстро! Наверх, черт возьми!
   Но никто не послушался.
   Крики Такер внезапно оборвались. Остальные закричали еще громче. Все, кроме меня. Я молчала.
   Криками тут не поможешь. Под водой было, по крайней мере, еще три вампа. Три ревенанта – три нежити. Если мы останемся здесь, то умрем.
   Прямо передо мной из воды взметнулся вампир. Дробовик выстрелил до того, как я успела сообразить, что делать. Его грудь взорвалась, но он успел меня схватить. У меня хватило времени на то, чтобы загнать в ствол патрон, но не на выстрел. В такие моменты время идет слишком быстро и слишком медленно. Вы не можете ничего предотвратить, но видите все в мельчайших подробностях. Пальцы вампира крепко вцепились мне в плечи, удерживая, пока он отклонялся для удара. Я увидела клыки в окружении темной бороды. Свет от моего креста был безумно ярким, подсвечивая его лицо, как фонарь из тыквы на Хэллоуин. Я выстрелила ему прямо под подбородок, не успев встать тверже, время было только на то, чтобы нажать на курок. Голова взорвалась и обрушилась на меня красным дождем, залив всю маску. Из-за крови и всего остального я ничего не видела. Отдача дробовика откинула меня и я села прямо в воду. Я погружалась, не зная – он все еще кидается, или уже мертв.
   Я забилась, чтобы выбраться на поверхность. Вода смыла кровь с маски, но какие-то кусочки к ней прилипли, так что я все еще не могла видеть. Я сдернула маску, теряя связь с миром, но обретая зрение.
   Вампир плавал передо мной, но трудно было сказать – лицом вниз, или лицом вверх. Без лица.
   Прелесть.
   Когда выстрелил пистолет Рейнольдз, выстрелы звучали странно, и я поняла, что оглохла на ближайшее к дробовику ухо. Тело вампира реагировало на пули, дергаясь, но не останавливаясь. Она целилась в середину тела, как ее учили в тире.
   Я закричала:
   – В голову!
   Он подняла пистолет, и он щелкнул, магазин был пуст. Я подумала, что она вот-вот вытащит запасную обойму, когда эта тварь прыгнула, и они оба скрылись под водой.
   Я выбралась из того, что еще оставалось на мне от костюма. Даже с ремнями он опал с меня, как старая кожа. Я сменила руки, чтобы держать дробовик наготове, и погрузилась в воду. Плыть было бы быстрее, а если там можно было что-нибудь подхватить, то я это уже подхватила. Мой путь маяком освещал крест. Но я плыла на свет креста Рейнольдз. Он был моим маяком.
   У меня было всего несколько секунд, чтобы добраться до нее, или все будет кончено. Я почувствовала движение за мгновенье до того, как в меня врезалась последняя тварь. Я обернулась, разворачивая на нее дробовик, и оно схватилось за ствол. Думаю, ему было все равно, что хватать, но в результате оно вырвало оружие у меня из рук, и схватило меня.
   Она была почти красивой, в окружении паривших длинных волос, как у русалки из сказки. Когда она приблизилась, ее кожа запылала от креста. У меня в руке уже был нож, и я воткнула его ей под подбородок. Он вошел очень легко, но не достиг мозга. Удар был не смертельным, даже близко не смертельным. Она стояла в воде, держась руками за нож. Не думаю, что от боли. Она просто не могла открыть рот, чтобы вцепиться в жертву и насытиться.
   Второй нож я воткнула ей под ребра, целясь в сердце. Ее тело задрожало, глаза расширились. Рот открылся достаточно, чтобы стало видно лезвие первого ножа. Она беззвучно закричала, и ударила меня ребром ладони. Единственное, что удержало меня от того, чтобы не отлететь, была вода. Она поглотила часть силы удара. Я упала назад, и надо мной сомкнулась вода. Секунду я плыла, потом попыталась вдохнуть, хлебнула воды, встала на ноги, кашляя, и снова падая. Оперевшись наконец на ноги, я почувствовала на лице что-то более теплое, чем вода. У меня шла кровь. Перед глазами поплыло, и запрыгали маленькие белые цветочки.
   Тварь с моими двумя ножами продолжала двигаться на меня. Криков больше не было слышно. Видно тоже не было, но означать это могло только одно. Рейнольдз, Рена и Такер уже нет.
   Я пятилась в воде. Запутавшись в чем-то, я опять упала. На этот раз выбраться было труднее, и заняло это больше времени. Запуталась я в Хаз-Мат костюме, на котором осталась сумка с браунингом. Перед глазами продолжали прыгать черные пятна. Я смотрела на вампира, словно через свет стробоскопа. Я закрыла глаза, но белые цветочки поселились у меня на веках. Опустившись в воду, я нащупала ногой сумку. Сдерживала ли я дыхание или просто перестала дышать? Не помню. Я достала браунинг, не открывая глаз. Для того, чтобы им воспользоваться, зрение мне было не нужно.
   Она захватила в горсть мои волосы и вытащила на поверхность. Я выстрелила, как только оказалась над водой, простреливая в ряд дыры у нее в теле, пока не пришла очередь бледного лица. Она вытянула руку, закрывая дуло пистолета, и эта нежная рука разлетелась кусочками костей и кровавыми ошметками. Я стреляла ей в лицо, пока оно не превратилось в красное месиво, а я не оглохла уже на оба уха.
   Тварь упала в воду, и я соскользнула на колени. Надо мной сомкнулась вода. Я снова и снова пыталась заставить себя подняться на поверхность. Думаю, мне удалось пару раз глотнуть воздуха, пока серые и белые точки не заполнили все вокруг. Я уже не видела сияние креста в воде. Наконец, все поглотила тьма, и она была гладкой и совершенной. Какой-то момент я парила в воде со слабой мыслью, что по идее мне должно быть страшно. Потом – ничего.

Глава 47

   Я очнулась на траве, в том месте, где до этого мы беседовали с Каролиной. Меня вырвало водой и желчью, чувствовала я себя более, чем дерьмово, но была жива. Жива – это хорошо. Почти так же хорошо, как то, что надо мной стояла Детектив Тэмми Рэйнольдз. У нее была перевязана рука, и она плакала. Затем – ничего, словно кто-то переключил канал, и я очнулась в другой передаче.