Страница:
на родину в Восточную Пруссию для переформирования в 24-ю танковую дивизию.
Вместо этого 2-я танковая армия получила 43-й армейский корпус под
командованием генерала Хейнрици, в состав которого входили 31-я и 131-я
пехотные дивизии, и 53-й армейский корпус генерала Вайзенбергера, в состав
которого входили 112-я и 167-я пехотные дивизии. Через некоторое время в
подчинении армии была передана 296-я пехотная дивизия, 25-я мотодивизия
оставалась в подчинении 2-й армии.
2-й танковой армии была теперь поставлена задача нанести удар на Тулу.
2-я армия в новом составе была направлена на восток и таким образом была
снова разъединена с нами.
Успешно завершив бои в районах Брянска и Вязьмы, группа армий "Центр"
добилась тем самым еще одного крупного тактического успеха. Вопрос о том, в
состоянии ли она продолжать наступление, чтобы превратить этот тактический
успех в оперативный, являлся наиболее важным со времени начала войны
вопросом, стоявшим перед высшим командованием германской армии.
Удар на Тулу и Москву
2-я танковая армия продолжала наступление на Тулу. Единственная дорога,
по которой могли двигаться наши войска, - шоссе Орел-Тула - оказалась
малопригодной \329 - Схема 25\ \330\ для движения тяжелых автомашин и танков
и через несколько дней была окончательно разбита. Кроме того, русские,
являющиеся мастерами в области разрушения, взорвали при отходе все мосты, а
на более узких местах заминировали обширные участки местности вдоль дороги.
Чтобы хоть как-нибудь обеспечить подвоз войскам, приходилось сооружать
настилы длиной в несколько километров из бревен. Боеспособность наступающих
частей зависела не столько от численности личного состава, сколько от
возможности обеспечения их горючим. Поэтому все имевшиеся в наличии танки
24-го танкового корпуса были объединены под командованием полковника
Эбербаха и вместе с полком "Великая Германия" образовали авангард, который
был направлен на Тулу.
26 октября 53-й армейский корпус достиг Оки, 43-й армейский корпус
расширил предмостное укрепление на р. Ока у Белова, занимаемый 31-й пехотной
дивизией. Наш правый сосед направил свой 48-й танковый корпус на Курск.
Левее нас, в полосе 4-й армии, русские предприняли контратаки, вынудившие
немецкие войска перейти к обороне.
27 и 28 октября я сопровождал наступление группы Эбербаха. 27 октября у
верховного командования вооруженных сил возникла мысль о том, чтобы в случае
получения сведений о подходе свежих русских сил повернуть нашу армию с
востока на Воронеж. Однако в этом направлении не было никаких шоссе. Во
всяком случае, в качестве предпосылки для проведения такой операции мы
должны были сначала овладеть Тулой. Я попросил Либенштейна внушить эту мысль
командованию. Ночь с 27 на 28 октября я провел в Черни, в покинутом здании
детской больницы, кишевшей клопами. Наши передовые части достигли района
Плавок, 53-й и 43-й армейские корпуса расширили свои предмостные укрепления
на р. Ока. 4-я армия отражала ожесточенные атаки русских.
28 октября мне было сообщено через Либенштейна, \331\ что верховное
командование вооруженных сил отказывается от своего намерения повернуть нас
на Воронеж. Наступление на Тулу продолжалось. Ввиду недостатка горючего
Эбербах посадил на танки один батальон полка "Великая Германия". Мы достигли
Писареве, в 30 км южнее Тулы. Разведка 43-го армейского корпуса достигла
Одоево. Ночь я снова провел в Черни с тем, чтобы утром на "Шторхе" вылететь
обратно в свой штаб.
28 октября нам было передано пожелание Гитлера "захватить нашими
подвижными батальонами" мосты через Оку восточное Серпухова. Мы могли
выбрасывать вперед наши подразделения только до такой степени, до какой было
возможно обеспечивать их снабжение. По окончательно разрушенной дороге
Орел-Тула наши автомашины могли передвигаться с максимальной скоростью 20
км/час, да и то не всегда. "Подвижных батальонов" уже не было. Гитлер жил в
мире иллюзий.
В этот день 1-я танковая армия переправилась через р. Миус, а 17-я
армия - через р. Донец.
29 октября наши головные танковые подразделения достигли пункта,
отстоящего в 4 км от Тулы. Попытка захватить город с хода натолкнулась на
сильную противотанковую и противовоздушную оборону и окончилась провалом,
причем мы понесли значительные потери в танках и офицерском составе.
Меня посетил командир 43-го армейского корпуса генерал Хейнрици, всегда
отличавшийся своими трезвыми суждениями, и доложил, что его войска плохо
снабжаются, а с 20 октября они даже перестали получать хлеб.
К 30 октября 53-й армейский корпус вышел на шоссе Орел - Тула. После
окончания боев в районе "брянского котла" 19 октября командир корпуса
генерал Вайзенбергер подтянул 167-ю пехотную дивизию через Волхов,
Горбачеве, а 112-ю пехотную дивизию - через Белев, Арсеньево, Царево. Из-за
распутицы корпус не смог взять с собой все автомашины и, в частности, \332\
тяжелую артиллерию. Моторизованные подразделения корпуса вынуждены были
совершить обходное движение через Орел, Мценск. Сведения о подходе русских с
востока, поступавшие с 27 октября, заставили меня с целью обеспечения
правого фланга перебросить 53-й армейский корпус на участок Епифань,
Сталиногорск.
Состояние шоссе Орел-Тула к этому времени стало настолько плохим, что
3-я танковая дивизия, подошедшая к Туле вслед за группой Эбербаха, вынуждена
была снабжаться по воздуху.
Ввиду невозможности взять Тулу с фронта генерал барон фон Гейер
предложил обойти город с востока. Я согласился с этим предложением и
приказал ему наступать в направлении на Дедилово и захватить переправу на р.
Шат. Генерал Гейер считал совершенно невозможным использование
моторизованных войск до наступления морозов и был, безусловно, прав.
Продвигаться вперед можно было только очень медленно и ценой больших потерь
в материальной части. В связи с такой обстановкой большое значение
приобретало восстановление железнодорожного участка Мценск-Тула. Несмотря на
все старания, восстановительные работы шли очень медленно. Недостаток
локомотивов вынудил меня искать выход из положения, и я обратился с просьбой
о присылке автодрезин; однако мы не получили ни одной дрезины.
1 ноября 24-й танковый корпус достиг района западнее Дедилово.
Когда авангард 53-го армейского корпуса приблизился 2 ноября к
населенному пункту Теплое, он неожиданно натолкнулся на противника. Эта была
крупная русская группировка" состоявшая из двух кавалерийских дивизий, пяти
стрелковых дивизий и одной танковой бригады, продвигавшаяся вдоль шоссе
Ефремов-Тула и, очевидно, имевшая задачу атаковать в тыл и фланг соединения
24-го танкового корпуса в районе Тулы. Появление частей 53-го армейского
\333\ корпуса оказалось для русских, по-видимому, такой же неожиданностью,
как и их появление для немцев. С 3 по 13 ноября в районе Теплое развернулись
бои, в результате которых 53-му армейскому корпусу, поддержанному танковой
бригадой Эбербаха, удалось отбросить противника обратно к Ефремову, захватив
при этом более 3000 пленных и значительное количество орудий. Морозы,
наступившие в ночь с 3 на 4 ноября, хотя и облегчили передвижение, однако
случаи обморожения наносили войскам большой урон. Для обеспечения
растянутого фланга в районе Мценск, Чернь и восточнее были использованы
пехотные и другие не танковые подразделения 17-й танковой дивизии, которые к
этому времени подошли сюда из района Карачева. Ремонтом шоссе Орел, Тула
непрерывно занимались саперные и строительные батальоны, а также
подразделения рабочих батальонов государственной трудовой повинности. В эти
дни 48-й танковый корпус занял Курск. 5 ноября меня ненадолго посетил
фельдмаршал фон Бок. Командование группы армий 4 ноября пришло .к выводу,
что русские планомерно очищают район к западу от Дона между Воронежем и
Сталиногорском, и доложило это мнение главному командованию сухопутных
войск. Однако обстановка в полосе действий 2-й танковой армии опровергала
это мнение. Напротив, в районе Теплое противник наступал!
6 ноября я вылетел на фронт. Мои впечатления от этой поездки видны из
следующего письма:
"Наши войска испытывают мучения, и наше дело находится в бедственном
состоянии, ибо противник выигрывает время, а мы со своими планами находимся
перед неизбежностью ведения боевых действий в зимних условиях. Поэтому
настроение у меня очень грустное. Наилучшие пожелания терпят крах из-за
стихии. Единственная в своем роде возможность нанести противнику мощный удар
улетучивается все быстрее и быстрее, и я не уверен, что она может когда-либо
возвратиться. Одному только богу известно, как \334\ сложится обстановка в
дальнейшем. Необходимо надеяться и не терять мужества, однако это тяжелое
испытание...
Будем надеяться на то, что в ближайшее время я смогу писать в более
радостном тоне. О себе я не беспокоюсь. Однако в настоящее время трудно быть
в хорошем настроении".
7 ноября морозы впервые нанесли нам тяжелые потери. Поступили сведения
о том, что 1-я танковая армия, наступавшая на Ростов, 5 ноября вышла к Дону.
8 ноября 53-й армейский корпус добился успехов в районе населенного
пункта Теплое," 24-й танковый корпус отражал атаки противника из Тулы.
9 ноября стали явными намерения противника начать контратаки восточное
и западнее Тулы. Поэтому 24-й танковый корпус, передав танковую бригаду
Эбербаха 53-му армейскому корпусу, перешел к обороне, 17-я танковая дивизия
без своих танков была подчинена 24-му танковому корпусу и подтянута к
населенному пункту Плавск. Ввиду того, что восточное Черни отмечались новые
части противника, обеспечение фланга на участке Мценск, Чернь было передано
другим частям 47-го танкового корпуса. Насколько напряженной была в эти дни
обстановка в районе Тулы, можно судить хотя бы по тому факту, что четыре
слабых батальона 4-й танковой дивизии занимали фронт шириной в 35 км с тем,
чтобы обеспечивать связь между 53-м армейским корпусом и 3-й танковой
дивизией, действовавшей под Тулой.
12 ноября температура упала до 13 градусов мороза, 13 ноября - до 22
градусов. В этот день в Орше под руководством начальника генерального штаба
сухопутных сил было проведено совещание командующих армиями группы армий
"Центр" и объявлен "приказ на осеннее наступление 1941 г.". Этот приказ
ставил перед 2-й танковой армией задачу овладеть городом Горьким (бывшим
Нижним Новгородом), находившимся в 600 км от Орла. Либенштейн немедленно
заявил, что 2-я \335\ танковая армия при настоящей обстановке способна лишь
дойти до Венева. Теперь же не май месяц и мы не во Франции! Я полностью
разделял мнение своего начальника штаба и немедленно доложил в письменной
форме командующему группой армий о том, что танковая армия не в состоянии
выполнить этот приказ. При составлении доклада я воспользовался свежими
впечатлениями от поездки на фронт 13 и 14 ноября, во время которой я посетил
53-й армейский и 24-й танковый корпуса.
13 ноября я вылетел на "Шторхе" из Орла, но севернее Черни попал в
метель и был вынужден сделать посадку на временном аэродроме в Черни. Оттуда
при 22-градусном морозе я отправился на машине в Плавок к генералу
Вайзенбергеру. Это был последний день боев в районе Теплое, и Вайзенбергер
доложил мне обстановку. Перед ним стояла задача наступать в направлении на
Волово, Сталиногорск. Для обеспечения правого фланга против отходящих к
Ефремову русских войск танковая бригада Эбербаха оставлялась в его
подчинении до тех пор, пока не подойдет 18-я танковая дивизия. Боевой состав
пехоты сократился в среднем до 50 человек в каждой роте. Все ощутимее
становился недостаток в зимнем обмундировании.
Действиям 24-го танкового корпуса в значительной степени мешала
гололедица, ибо при отсутствии специальных шипов для гусениц танки не могли
преодолевать обледенелые склоны. Генерал барон фон Гейер считал, что корпус
не в состоянии перейти в наступление раньше 19 ноября. Для этого ему была
необходима танковая бригада Эбербаха и запас горючего на четверо суток; он
же имел запасы горючего только на один день!
По моему мнению, он должен был назначить наступление на 17 ноября,
чтобы во взаимодействии с 53-м армейским корпусом помешать противнику
образовать новый фронт на линии Волово, Дедилово. Кроме того, 43-й армейский
корпус был атакован западнее \336\ Тулы и нуждался в поддержке, 47-й
танковый корпус в составе 18-й танковой, 10-й пехотной и 29-й моторизованной
дивизий должен был обеспечивать наш правый фланг.
Ночь я провел в Плавске.
14 ноября утром я посетил 167-ю пехотную дивизию и беседовал со многими
офицерами и солдатами. Снабжение войск было плохим. Не хватало белых
маскировочных халатов, сапожной мази, белья и прежде всего суконных брюк.
Значительная часть солдат была одета в брюки из хлопчатобумажной ткани, и
это - при 22-градусном морозе! Острая необходимость ощущалась также в
сапогах и чулках. Днем я побывал в 112-й пехотной дивизии, где увидел ту же
картину. Наших солдат, одетых в русские шинели и меховые шапки, можно было
узнать только по эмблемам.
Все запасы обмундирования, имевшиеся в танковой армии, были немедленно
отправлены на фронт. Однако по сравнению с потребностями это было лишь
каплей в море.
В героической бригаде Эбербаха осталось не более 50 танков. В трех
танковых дивизиях насчитывалось около 600 танков. Гололедица сильно
препятствовала действиям танков, тем более, что шипы еще не были получены.
Из-за морозов потели стекла оптических приборов, а специальная мазь,
противодействующая этому, до сих пор не была получена. Перед пуском танковых
моторов их приходилось разогревать. Горючее частично замерзало, масло
густело. Здесь также недоставало зимнего обмундирования и глизантина. 43-й
армейский корпус сообщил о кровопролитных боях. Ночь я снова провел в
Плавске.
15 ноября русские продолжали атаки на позиции 43-го армейского корпуса;
16 ноября ко мне явился генерал Хейнрици: потери от морозов, недостаток
обмундирования, вшивость!
17 ноября мы получили сведения о выгрузке сибиряков на станции Узловая,
а также о выгрузке других \337\ частей на участке Рязань-Коломна. 112-я
пехотная дивизия натолкнулась на свежие сибирские части. Ввиду того, что
одновременно дивизия была атакована русскими танками из направления
Дедилово, ее ослабленные части не были в состоянии выдержать этот натиск.
Оценивая их действия, необходимо учесть, что каждый полк уже потерял к этому
времени не менее 400 человек обмороженными, автоматическое оружие из-за
холода не действовало, а наши 37-мм противотанковые пушки оказались
бессильными против русских танков Т-34. Дело дошло до паники, охватившей
участок фронта до Богородицка. Эта паника, возникшая впервые со времени
начала русской кампании, явилась серьезным предостережением, указывающим на
то, что наша пехота исчерпала свою боеспособность и на крупные усилия уже
более неспособна. Положение на фронте 112-й пехотной дивизии было исправлено
собственными усилиями 53-го армейского корпуса, который повернул 167-ю
пехотную дивизию на Узловую.
Наш сильно растянутый фланг обеспечивался тем временем подошедшими
частями 47-го танкового корпуса.
"Мы приближаемся к нашей конечной цели очень медленно в условиях
ледяного холода и в исключительно плохих условиях для размещения наших
несчастных солдат. С каждым днем увеличиваются трудности снабжения,
осуществляемого по железным дорогам. Именно трудности снабжения являются
главной причиной всех наших бедствий, ибо без горючего наши автомашины не
могут передвигаться. Если бы не эти трудности, мы были бы значительно ближе
к своей цели. И тем не менее, наши храбрые войска одерживают одну победу за
другой, преодолевая с удивительным терпением все трудности. Мы должны быть
благодарны за то, что наши люди являются такими хорошими солдатами..." (из
письма от 17 ноября 1941 г.).
Поскольку боевые операции продолжались и в зимний период, нам пришлось
позаботиться о том, чтобы \338\ снабдить продуктами питания население
Германии, армию, а также гражданское население России. В результате богатого
урожая осенью 1941 г. на полях осталось много хлеба. Не было недостатка и в
убойном скоте. От 2-й танковой армии нельзя было требовать отправки большого
количества продуктов питания в Германию, если учесть бедственное состояние
железнодорожного транспорта. После того как были обеспечены потребности
войск, всему русскому населению, проживающему в городах, и в первую очередь
населению Орла, было выдано на руки продовольствие на период до 31 марта
1942 г. Для того, чтобы население не испытывало беспокойства в этом
отношении, мы расклеили по всему Орлу объявления о принятых мерах по
обеспечению населения продовольствием. Русское правительство имело в
плодородных черноземных областях колоссальные элеваторы, где хранились
большие запасы зерна.
Чтобы обеспечить потребности нашей армии, а также дать населению работу
и хлеб, мы пустили в ход несколько фабрик и заводов, оборудование которых
русские не успели эвакуировать из Орла. В числе пущенных нами предприятий
были завод жестяных изделий, кожевенный и войлочный цеха обувной фабрики.
О настроениях, господствовавших среди русского населения, можно было.
между прочим, судить по высказываниям одного старого царского генерала, с
которым мне пришлось в те дни беседовать в Орде. Он сказал: "Если бы вы
пришли 20 лет тому назад, мы бы встретили вас с большим воодушевлением.
Теперь же слишком поздно. Мы как раз теперь снова стали оживать, а вы пришли
и отбросили нас на 20 лет назад, так что мы снова должны начать все сначала.
Теперь мы боремся за Россию, и в этом мы все едины".
18 ноября 2-я танковая армия перешла в наступление в соответствии с
приказом, полученным 13 ноября в Орше. В наступлении участвовали:
47-й танковый корпус: \339\
18-я танковая дивизия наступала на фабричный город Ефремов; 20 ноября
после упорных уличных боев дивизия захватила этот город и удержала его,
несмотря на ожесточенные контратаки противника;
10-я мотодивизия наступала на Епифань, Михайлов; 29-я мотодивизия
наступала на Спасское, Гремячее, имея задачу обеспечить восточный фланг
армии от возможного нападения свежих сил противника из района Рязань,
Коломна;
25-я мотодивизия к тому времени была еще занята в одной из операций
верховного командования вооруженных сил по уничтожению окруженного
противника и после выполнения своей задачи должна была составить корпусный
резерв;
53-й армейский корпус:
167-я пехотная дивизия наступала через Сталиногорск на Венев;
112-я пехотная дивизия наступала на Сталиногорск, где должна была
создать предмостное укрепление на р. Дон; позднее, учитывая потери этой
дивизии, ее предполагалось сменить 56-Й пехотной, дивизией, которая входила
в резерв группы армий и должна была подойти из района Карачева;
24-й танковый корпус получил задачу силами 17, 3 и 4-й танковых
дивизий, полка "Великая Германия" и наступающей с юга 296-й пехотной дивизии
охватить с двух сторон город Тулу и овладеть им; впереди 24-го танкового и
53-го армейского корпусов наступала на Каширу боевая группа 17-й танковой
дивизии, имея задачу захватить имеющийся там мост через Оку и
воспрепятствовать подходу подкреплений противника из района Москвы;
43-й армейский корпус силами 31-й и 131-й пехотных дивизий наступал
через Лихвин и Калугу в район, расположенный между реками Упа и Ока, имея
задачей очистить его от противника и обеспечить на участке Тула, Алексин
связь между 2-й танковой армией и 4-й армией.
2-я армия, наш сосед на правом фланге, получила \340\ задачу наступать
в направлении к востоку от Орла. Рассчитывать на поддержку с ее стороны не
приходилось. Было известно, что западнее дороги Елец, Ефремов русские
производят окопные работы, и командование 2-й армии сделало вывод, что
предположения об отходе русских за Дон не оправдались.
4-я армия, действовавшая левее 2-й танковой армии, имела задачу
форсировать Оку севернее Алексина и наступать на Серпухов; армия имела в
своем составе до 36 дивизий.
2-я танковая армия насчитывала только 12,5 сильно потрепанных дивизий.
Пехотные части все еще не получили зимнего обмундирования и почти не могли
передвигаться. За сутки они проходили 5, самое большее 10 км. Возможности
армии справиться с доставленными перед нею задачами были более чем
сомнительны.
18 ноября при сильной поддержке авиации 47-му танковому корпусу удалось
захватить Епифань, а 24-му танковому корпусу - Дедилово. 19 ноября 24-й
танковый корпус достиг Болохово.21 ноября 53-й армейский корпус занял
Узловую; 24 ноября 24-й танковый корпус занял Венев и подбил при этом 50
русских танков, 43-й армейский корпус медленно продвигался к р, Упа. Пока
проходило это продвижение". 21 ноября в районе действий передовых частей
47-го танкового корпуса появились опасные свежие силы противника - 50-я
армия русских, в состав которой входили 108-я танковая бригада, 299-я
стрелковая дивизия, 31-я кавалерийская дивизия и другие части. Положение
снова стало серьезным.
1-я танковая армия группы армий "Юг" после продолжительного и трудного
перехода по топким и обледенелым дорогам достигла 19 ноября северной окраины
Ростова и завязала там тяжелые бои. 21 ноября армия полностью овладела
Ростовом. Мосты через Дон были разрушены русскими. Предвидя в скором времени
возможность контратак противника, 1-я танковая \341\ армия перешла к
обороне. 20 ноября 48-й танковый корпус 2-й армии занял город Тим, а уже 23
ноября он был контратакован в этом районе противником.
"Страшный холод, жалкие условия расквартирования, недостаток в
обмундировании, тяжелые потери в личном составе и материальной части, а
также совершенно неудовлетворительное состояние снабжения горючим - все это
превращает руководство боевыми операциями в сплошное мучение, и на меня все
более и более давит та огромная ответственность, которую, несмотря на все
красивые слова, никто не может с меня снять.
Три дня я провел на передовой линии с тем, чтобы получить наиболее
точную картину положения на фронте, и теперь я намерен, если боевая
обстановка это мне позволит, отправиться в воскресенье в штаб группы армий,
чтобы получить информацию о перспективах на ближайшее будущее, о чем пока
нам ничего неизвестно. О чем думает командование, я не знаю, так же как не
знаю, как нам удастся к весне привести себя в порядок" (из письма от 21
ноября 1941 г.).
23 ноября во второй половине дня я решил лично отправиться к
командующему группой армий "Центр" И попросить, чтобы он изменил
поставленную мне задачу, которая стала невыполнимой. Я доложил фельдмаршалу
фон Боку о том, что 2~я танковая армия находится в весьма тяжелом положении
и что ее войска, особенно пехотные части, чрезвычайно утомлены; я указал на
отсутствие зимнего обмундирования, на плохую работу службы тыла,
незначительное количество танков и орудий, а также на угрозу сильно
вытянутому восточному флангу со стороны свежих сил противника, прибывающих с
Дальнего Востока в район Рязань, Коломна. Фельдмаршал фон Бок ответил мне,
что тексты моих предыдущих докладов он уже отправил главному командованию
сухопутных войск и оно хорошо осведомлено об истинном положении на фронте.
\342\
Затем фон Бок приказал связать его по телефону с главнокомандующим
сухопутными войсками и предложил мне надеть наушники и прослушать его
разговор с главнокомандующим. Изложив содержание моего доклада об
обстановке, фон Бок попросил главнокомандующего изменить поставленную мне
задачу, отменить приказ о наступлении и отдать приказ о переходе к обороне
на удобных в условиях зимы позициях.
Главнокомандующий сухопутными войсками, по всей вероятности, не был
свободен в принятии решения. В своих ответах он старался обойти наиболее
трудные вопросы. Отклонив мои предложения, он приказал продолжать
наступление. После наших настоятельных требований указать нам, по крайней
мере, какую-либо достижимую и не слишком далекую цель, достигнув которой мы
могли бы затем создать оборонительную линию, главнокомандующий назвал нам,
наконец, линию Михайлов, Зарайск и добавил, что важнейшей нашей задачей
является полное разрушение железнодорожной линии Рязань-Коломна.
Я остался недоволен результатами своей поездки в штаб группы армий. В
тот же день я направил для доклада начальнику генерального штаба
находившегося при моем штабе офицера связи главного командования сухопутных
войск подполковника фон Кальдена. Он должен был также попытаться добиться
распоряжения о приостановлении наступления, однако возвратился обратно, не
добившись никаких результатов. Отрицательное отношение главнокомандующего
сухопутными войсками и начальника генерального штаба к моим предложениям
позволяло сделать вывод, что они сами, а не только один Гитлер, являются
сторонниками продолжения наступления. Во всяком случае, высшему военному
командованию отныне было известно чрезвычайно тяжелое положение моей армии,
и я полагал, что Гитлеру также было об этом подробно доложено.
24 ноября 10-я мотодивизия заняла Михайлов, 29-я мотодивизия
продвинулась на 40 км к северу от \343\ города Епифань. 25 ноября боевая
Вместо этого 2-я танковая армия получила 43-й армейский корпус под
командованием генерала Хейнрици, в состав которого входили 31-я и 131-я
пехотные дивизии, и 53-й армейский корпус генерала Вайзенбергера, в состав
которого входили 112-я и 167-я пехотные дивизии. Через некоторое время в
подчинении армии была передана 296-я пехотная дивизия, 25-я мотодивизия
оставалась в подчинении 2-й армии.
2-й танковой армии была теперь поставлена задача нанести удар на Тулу.
2-я армия в новом составе была направлена на восток и таким образом была
снова разъединена с нами.
Успешно завершив бои в районах Брянска и Вязьмы, группа армий "Центр"
добилась тем самым еще одного крупного тактического успеха. Вопрос о том, в
состоянии ли она продолжать наступление, чтобы превратить этот тактический
успех в оперативный, являлся наиболее важным со времени начала войны
вопросом, стоявшим перед высшим командованием германской армии.
Удар на Тулу и Москву
2-я танковая армия продолжала наступление на Тулу. Единственная дорога,
по которой могли двигаться наши войска, - шоссе Орел-Тула - оказалась
малопригодной \329 - Схема 25\ \330\ для движения тяжелых автомашин и танков
и через несколько дней была окончательно разбита. Кроме того, русские,
являющиеся мастерами в области разрушения, взорвали при отходе все мосты, а
на более узких местах заминировали обширные участки местности вдоль дороги.
Чтобы хоть как-нибудь обеспечить подвоз войскам, приходилось сооружать
настилы длиной в несколько километров из бревен. Боеспособность наступающих
частей зависела не столько от численности личного состава, сколько от
возможности обеспечения их горючим. Поэтому все имевшиеся в наличии танки
24-го танкового корпуса были объединены под командованием полковника
Эбербаха и вместе с полком "Великая Германия" образовали авангард, который
был направлен на Тулу.
26 октября 53-й армейский корпус достиг Оки, 43-й армейский корпус
расширил предмостное укрепление на р. Ока у Белова, занимаемый 31-й пехотной
дивизией. Наш правый сосед направил свой 48-й танковый корпус на Курск.
Левее нас, в полосе 4-й армии, русские предприняли контратаки, вынудившие
немецкие войска перейти к обороне.
27 и 28 октября я сопровождал наступление группы Эбербаха. 27 октября у
верховного командования вооруженных сил возникла мысль о том, чтобы в случае
получения сведений о подходе свежих русских сил повернуть нашу армию с
востока на Воронеж. Однако в этом направлении не было никаких шоссе. Во
всяком случае, в качестве предпосылки для проведения такой операции мы
должны были сначала овладеть Тулой. Я попросил Либенштейна внушить эту мысль
командованию. Ночь с 27 на 28 октября я провел в Черни, в покинутом здании
детской больницы, кишевшей клопами. Наши передовые части достигли района
Плавок, 53-й и 43-й армейские корпуса расширили свои предмостные укрепления
на р. Ока. 4-я армия отражала ожесточенные атаки русских.
28 октября мне было сообщено через Либенштейна, \331\ что верховное
командование вооруженных сил отказывается от своего намерения повернуть нас
на Воронеж. Наступление на Тулу продолжалось. Ввиду недостатка горючего
Эбербах посадил на танки один батальон полка "Великая Германия". Мы достигли
Писареве, в 30 км южнее Тулы. Разведка 43-го армейского корпуса достигла
Одоево. Ночь я снова провел в Черни с тем, чтобы утром на "Шторхе" вылететь
обратно в свой штаб.
28 октября нам было передано пожелание Гитлера "захватить нашими
подвижными батальонами" мосты через Оку восточное Серпухова. Мы могли
выбрасывать вперед наши подразделения только до такой степени, до какой было
возможно обеспечивать их снабжение. По окончательно разрушенной дороге
Орел-Тула наши автомашины могли передвигаться с максимальной скоростью 20
км/час, да и то не всегда. "Подвижных батальонов" уже не было. Гитлер жил в
мире иллюзий.
В этот день 1-я танковая армия переправилась через р. Миус, а 17-я
армия - через р. Донец.
29 октября наши головные танковые подразделения достигли пункта,
отстоящего в 4 км от Тулы. Попытка захватить город с хода натолкнулась на
сильную противотанковую и противовоздушную оборону и окончилась провалом,
причем мы понесли значительные потери в танках и офицерском составе.
Меня посетил командир 43-го армейского корпуса генерал Хейнрици, всегда
отличавшийся своими трезвыми суждениями, и доложил, что его войска плохо
снабжаются, а с 20 октября они даже перестали получать хлеб.
К 30 октября 53-й армейский корпус вышел на шоссе Орел - Тула. После
окончания боев в районе "брянского котла" 19 октября командир корпуса
генерал Вайзенбергер подтянул 167-ю пехотную дивизию через Волхов,
Горбачеве, а 112-ю пехотную дивизию - через Белев, Арсеньево, Царево. Из-за
распутицы корпус не смог взять с собой все автомашины и, в частности, \332\
тяжелую артиллерию. Моторизованные подразделения корпуса вынуждены были
совершить обходное движение через Орел, Мценск. Сведения о подходе русских с
востока, поступавшие с 27 октября, заставили меня с целью обеспечения
правого фланга перебросить 53-й армейский корпус на участок Епифань,
Сталиногорск.
Состояние шоссе Орел-Тула к этому времени стало настолько плохим, что
3-я танковая дивизия, подошедшая к Туле вслед за группой Эбербаха, вынуждена
была снабжаться по воздуху.
Ввиду невозможности взять Тулу с фронта генерал барон фон Гейер
предложил обойти город с востока. Я согласился с этим предложением и
приказал ему наступать в направлении на Дедилово и захватить переправу на р.
Шат. Генерал Гейер считал совершенно невозможным использование
моторизованных войск до наступления морозов и был, безусловно, прав.
Продвигаться вперед можно было только очень медленно и ценой больших потерь
в материальной части. В связи с такой обстановкой большое значение
приобретало восстановление железнодорожного участка Мценск-Тула. Несмотря на
все старания, восстановительные работы шли очень медленно. Недостаток
локомотивов вынудил меня искать выход из положения, и я обратился с просьбой
о присылке автодрезин; однако мы не получили ни одной дрезины.
1 ноября 24-й танковый корпус достиг района западнее Дедилово.
Когда авангард 53-го армейского корпуса приблизился 2 ноября к
населенному пункту Теплое, он неожиданно натолкнулся на противника. Эта была
крупная русская группировка" состоявшая из двух кавалерийских дивизий, пяти
стрелковых дивизий и одной танковой бригады, продвигавшаяся вдоль шоссе
Ефремов-Тула и, очевидно, имевшая задачу атаковать в тыл и фланг соединения
24-го танкового корпуса в районе Тулы. Появление частей 53-го армейского
\333\ корпуса оказалось для русских, по-видимому, такой же неожиданностью,
как и их появление для немцев. С 3 по 13 ноября в районе Теплое развернулись
бои, в результате которых 53-му армейскому корпусу, поддержанному танковой
бригадой Эбербаха, удалось отбросить противника обратно к Ефремову, захватив
при этом более 3000 пленных и значительное количество орудий. Морозы,
наступившие в ночь с 3 на 4 ноября, хотя и облегчили передвижение, однако
случаи обморожения наносили войскам большой урон. Для обеспечения
растянутого фланга в районе Мценск, Чернь и восточнее были использованы
пехотные и другие не танковые подразделения 17-й танковой дивизии, которые к
этому времени подошли сюда из района Карачева. Ремонтом шоссе Орел, Тула
непрерывно занимались саперные и строительные батальоны, а также
подразделения рабочих батальонов государственной трудовой повинности. В эти
дни 48-й танковый корпус занял Курск. 5 ноября меня ненадолго посетил
фельдмаршал фон Бок. Командование группы армий 4 ноября пришло .к выводу,
что русские планомерно очищают район к западу от Дона между Воронежем и
Сталиногорском, и доложило это мнение главному командованию сухопутных
войск. Однако обстановка в полосе действий 2-й танковой армии опровергала
это мнение. Напротив, в районе Теплое противник наступал!
6 ноября я вылетел на фронт. Мои впечатления от этой поездки видны из
следующего письма:
"Наши войска испытывают мучения, и наше дело находится в бедственном
состоянии, ибо противник выигрывает время, а мы со своими планами находимся
перед неизбежностью ведения боевых действий в зимних условиях. Поэтому
настроение у меня очень грустное. Наилучшие пожелания терпят крах из-за
стихии. Единственная в своем роде возможность нанести противнику мощный удар
улетучивается все быстрее и быстрее, и я не уверен, что она может когда-либо
возвратиться. Одному только богу известно, как \334\ сложится обстановка в
дальнейшем. Необходимо надеяться и не терять мужества, однако это тяжелое
испытание...
Будем надеяться на то, что в ближайшее время я смогу писать в более
радостном тоне. О себе я не беспокоюсь. Однако в настоящее время трудно быть
в хорошем настроении".
7 ноября морозы впервые нанесли нам тяжелые потери. Поступили сведения
о том, что 1-я танковая армия, наступавшая на Ростов, 5 ноября вышла к Дону.
8 ноября 53-й армейский корпус добился успехов в районе населенного
пункта Теплое," 24-й танковый корпус отражал атаки противника из Тулы.
9 ноября стали явными намерения противника начать контратаки восточное
и западнее Тулы. Поэтому 24-й танковый корпус, передав танковую бригаду
Эбербаха 53-му армейскому корпусу, перешел к обороне, 17-я танковая дивизия
без своих танков была подчинена 24-му танковому корпусу и подтянута к
населенному пункту Плавск. Ввиду того, что восточное Черни отмечались новые
части противника, обеспечение фланга на участке Мценск, Чернь было передано
другим частям 47-го танкового корпуса. Насколько напряженной была в эти дни
обстановка в районе Тулы, можно судить хотя бы по тому факту, что четыре
слабых батальона 4-й танковой дивизии занимали фронт шириной в 35 км с тем,
чтобы обеспечивать связь между 53-м армейским корпусом и 3-й танковой
дивизией, действовавшей под Тулой.
12 ноября температура упала до 13 градусов мороза, 13 ноября - до 22
градусов. В этот день в Орше под руководством начальника генерального штаба
сухопутных сил было проведено совещание командующих армиями группы армий
"Центр" и объявлен "приказ на осеннее наступление 1941 г.". Этот приказ
ставил перед 2-й танковой армией задачу овладеть городом Горьким (бывшим
Нижним Новгородом), находившимся в 600 км от Орла. Либенштейн немедленно
заявил, что 2-я \335\ танковая армия при настоящей обстановке способна лишь
дойти до Венева. Теперь же не май месяц и мы не во Франции! Я полностью
разделял мнение своего начальника штаба и немедленно доложил в письменной
форме командующему группой армий о том, что танковая армия не в состоянии
выполнить этот приказ. При составлении доклада я воспользовался свежими
впечатлениями от поездки на фронт 13 и 14 ноября, во время которой я посетил
53-й армейский и 24-й танковый корпуса.
13 ноября я вылетел на "Шторхе" из Орла, но севернее Черни попал в
метель и был вынужден сделать посадку на временном аэродроме в Черни. Оттуда
при 22-градусном морозе я отправился на машине в Плавок к генералу
Вайзенбергеру. Это был последний день боев в районе Теплое, и Вайзенбергер
доложил мне обстановку. Перед ним стояла задача наступать в направлении на
Волово, Сталиногорск. Для обеспечения правого фланга против отходящих к
Ефремову русских войск танковая бригада Эбербаха оставлялась в его
подчинении до тех пор, пока не подойдет 18-я танковая дивизия. Боевой состав
пехоты сократился в среднем до 50 человек в каждой роте. Все ощутимее
становился недостаток в зимнем обмундировании.
Действиям 24-го танкового корпуса в значительной степени мешала
гололедица, ибо при отсутствии специальных шипов для гусениц танки не могли
преодолевать обледенелые склоны. Генерал барон фон Гейер считал, что корпус
не в состоянии перейти в наступление раньше 19 ноября. Для этого ему была
необходима танковая бригада Эбербаха и запас горючего на четверо суток; он
же имел запасы горючего только на один день!
По моему мнению, он должен был назначить наступление на 17 ноября,
чтобы во взаимодействии с 53-м армейским корпусом помешать противнику
образовать новый фронт на линии Волово, Дедилово. Кроме того, 43-й армейский
корпус был атакован западнее \336\ Тулы и нуждался в поддержке, 47-й
танковый корпус в составе 18-й танковой, 10-й пехотной и 29-й моторизованной
дивизий должен был обеспечивать наш правый фланг.
Ночь я провел в Плавске.
14 ноября утром я посетил 167-ю пехотную дивизию и беседовал со многими
офицерами и солдатами. Снабжение войск было плохим. Не хватало белых
маскировочных халатов, сапожной мази, белья и прежде всего суконных брюк.
Значительная часть солдат была одета в брюки из хлопчатобумажной ткани, и
это - при 22-градусном морозе! Острая необходимость ощущалась также в
сапогах и чулках. Днем я побывал в 112-й пехотной дивизии, где увидел ту же
картину. Наших солдат, одетых в русские шинели и меховые шапки, можно было
узнать только по эмблемам.
Все запасы обмундирования, имевшиеся в танковой армии, были немедленно
отправлены на фронт. Однако по сравнению с потребностями это было лишь
каплей в море.
В героической бригаде Эбербаха осталось не более 50 танков. В трех
танковых дивизиях насчитывалось около 600 танков. Гололедица сильно
препятствовала действиям танков, тем более, что шипы еще не были получены.
Из-за морозов потели стекла оптических приборов, а специальная мазь,
противодействующая этому, до сих пор не была получена. Перед пуском танковых
моторов их приходилось разогревать. Горючее частично замерзало, масло
густело. Здесь также недоставало зимнего обмундирования и глизантина. 43-й
армейский корпус сообщил о кровопролитных боях. Ночь я снова провел в
Плавске.
15 ноября русские продолжали атаки на позиции 43-го армейского корпуса;
16 ноября ко мне явился генерал Хейнрици: потери от морозов, недостаток
обмундирования, вшивость!
17 ноября мы получили сведения о выгрузке сибиряков на станции Узловая,
а также о выгрузке других \337\ частей на участке Рязань-Коломна. 112-я
пехотная дивизия натолкнулась на свежие сибирские части. Ввиду того, что
одновременно дивизия была атакована русскими танками из направления
Дедилово, ее ослабленные части не были в состоянии выдержать этот натиск.
Оценивая их действия, необходимо учесть, что каждый полк уже потерял к этому
времени не менее 400 человек обмороженными, автоматическое оружие из-за
холода не действовало, а наши 37-мм противотанковые пушки оказались
бессильными против русских танков Т-34. Дело дошло до паники, охватившей
участок фронта до Богородицка. Эта паника, возникшая впервые со времени
начала русской кампании, явилась серьезным предостережением, указывающим на
то, что наша пехота исчерпала свою боеспособность и на крупные усилия уже
более неспособна. Положение на фронте 112-й пехотной дивизии было исправлено
собственными усилиями 53-го армейского корпуса, который повернул 167-ю
пехотную дивизию на Узловую.
Наш сильно растянутый фланг обеспечивался тем временем подошедшими
частями 47-го танкового корпуса.
"Мы приближаемся к нашей конечной цели очень медленно в условиях
ледяного холода и в исключительно плохих условиях для размещения наших
несчастных солдат. С каждым днем увеличиваются трудности снабжения,
осуществляемого по железным дорогам. Именно трудности снабжения являются
главной причиной всех наших бедствий, ибо без горючего наши автомашины не
могут передвигаться. Если бы не эти трудности, мы были бы значительно ближе
к своей цели. И тем не менее, наши храбрые войска одерживают одну победу за
другой, преодолевая с удивительным терпением все трудности. Мы должны быть
благодарны за то, что наши люди являются такими хорошими солдатами..." (из
письма от 17 ноября 1941 г.).
Поскольку боевые операции продолжались и в зимний период, нам пришлось
позаботиться о том, чтобы \338\ снабдить продуктами питания население
Германии, армию, а также гражданское население России. В результате богатого
урожая осенью 1941 г. на полях осталось много хлеба. Не было недостатка и в
убойном скоте. От 2-й танковой армии нельзя было требовать отправки большого
количества продуктов питания в Германию, если учесть бедственное состояние
железнодорожного транспорта. После того как были обеспечены потребности
войск, всему русскому населению, проживающему в городах, и в первую очередь
населению Орла, было выдано на руки продовольствие на период до 31 марта
1942 г. Для того, чтобы население не испытывало беспокойства в этом
отношении, мы расклеили по всему Орлу объявления о принятых мерах по
обеспечению населения продовольствием. Русское правительство имело в
плодородных черноземных областях колоссальные элеваторы, где хранились
большие запасы зерна.
Чтобы обеспечить потребности нашей армии, а также дать населению работу
и хлеб, мы пустили в ход несколько фабрик и заводов, оборудование которых
русские не успели эвакуировать из Орла. В числе пущенных нами предприятий
были завод жестяных изделий, кожевенный и войлочный цеха обувной фабрики.
О настроениях, господствовавших среди русского населения, можно было.
между прочим, судить по высказываниям одного старого царского генерала, с
которым мне пришлось в те дни беседовать в Орде. Он сказал: "Если бы вы
пришли 20 лет тому назад, мы бы встретили вас с большим воодушевлением.
Теперь же слишком поздно. Мы как раз теперь снова стали оживать, а вы пришли
и отбросили нас на 20 лет назад, так что мы снова должны начать все сначала.
Теперь мы боремся за Россию, и в этом мы все едины".
18 ноября 2-я танковая армия перешла в наступление в соответствии с
приказом, полученным 13 ноября в Орше. В наступлении участвовали:
47-й танковый корпус: \339\
18-я танковая дивизия наступала на фабричный город Ефремов; 20 ноября
после упорных уличных боев дивизия захватила этот город и удержала его,
несмотря на ожесточенные контратаки противника;
10-я мотодивизия наступала на Епифань, Михайлов; 29-я мотодивизия
наступала на Спасское, Гремячее, имея задачу обеспечить восточный фланг
армии от возможного нападения свежих сил противника из района Рязань,
Коломна;
25-я мотодивизия к тому времени была еще занята в одной из операций
верховного командования вооруженных сил по уничтожению окруженного
противника и после выполнения своей задачи должна была составить корпусный
резерв;
53-й армейский корпус:
167-я пехотная дивизия наступала через Сталиногорск на Венев;
112-я пехотная дивизия наступала на Сталиногорск, где должна была
создать предмостное укрепление на р. Дон; позднее, учитывая потери этой
дивизии, ее предполагалось сменить 56-Й пехотной, дивизией, которая входила
в резерв группы армий и должна была подойти из района Карачева;
24-й танковый корпус получил задачу силами 17, 3 и 4-й танковых
дивизий, полка "Великая Германия" и наступающей с юга 296-й пехотной дивизии
охватить с двух сторон город Тулу и овладеть им; впереди 24-го танкового и
53-го армейского корпусов наступала на Каширу боевая группа 17-й танковой
дивизии, имея задачу захватить имеющийся там мост через Оку и
воспрепятствовать подходу подкреплений противника из района Москвы;
43-й армейский корпус силами 31-й и 131-й пехотных дивизий наступал
через Лихвин и Калугу в район, расположенный между реками Упа и Ока, имея
задачей очистить его от противника и обеспечить на участке Тула, Алексин
связь между 2-й танковой армией и 4-й армией.
2-я армия, наш сосед на правом фланге, получила \340\ задачу наступать
в направлении к востоку от Орла. Рассчитывать на поддержку с ее стороны не
приходилось. Было известно, что западнее дороги Елец, Ефремов русские
производят окопные работы, и командование 2-й армии сделало вывод, что
предположения об отходе русских за Дон не оправдались.
4-я армия, действовавшая левее 2-й танковой армии, имела задачу
форсировать Оку севернее Алексина и наступать на Серпухов; армия имела в
своем составе до 36 дивизий.
2-я танковая армия насчитывала только 12,5 сильно потрепанных дивизий.
Пехотные части все еще не получили зимнего обмундирования и почти не могли
передвигаться. За сутки они проходили 5, самое большее 10 км. Возможности
армии справиться с доставленными перед нею задачами были более чем
сомнительны.
18 ноября при сильной поддержке авиации 47-му танковому корпусу удалось
захватить Епифань, а 24-му танковому корпусу - Дедилово. 19 ноября 24-й
танковый корпус достиг Болохово.21 ноября 53-й армейский корпус занял
Узловую; 24 ноября 24-й танковый корпус занял Венев и подбил при этом 50
русских танков, 43-й армейский корпус медленно продвигался к р, Упа. Пока
проходило это продвижение". 21 ноября в районе действий передовых частей
47-го танкового корпуса появились опасные свежие силы противника - 50-я
армия русских, в состав которой входили 108-я танковая бригада, 299-я
стрелковая дивизия, 31-я кавалерийская дивизия и другие части. Положение
снова стало серьезным.
1-я танковая армия группы армий "Юг" после продолжительного и трудного
перехода по топким и обледенелым дорогам достигла 19 ноября северной окраины
Ростова и завязала там тяжелые бои. 21 ноября армия полностью овладела
Ростовом. Мосты через Дон были разрушены русскими. Предвидя в скором времени
возможность контратак противника, 1-я танковая \341\ армия перешла к
обороне. 20 ноября 48-й танковый корпус 2-й армии занял город Тим, а уже 23
ноября он был контратакован в этом районе противником.
"Страшный холод, жалкие условия расквартирования, недостаток в
обмундировании, тяжелые потери в личном составе и материальной части, а
также совершенно неудовлетворительное состояние снабжения горючим - все это
превращает руководство боевыми операциями в сплошное мучение, и на меня все
более и более давит та огромная ответственность, которую, несмотря на все
красивые слова, никто не может с меня снять.
Три дня я провел на передовой линии с тем, чтобы получить наиболее
точную картину положения на фронте, и теперь я намерен, если боевая
обстановка это мне позволит, отправиться в воскресенье в штаб группы армий,
чтобы получить информацию о перспективах на ближайшее будущее, о чем пока
нам ничего неизвестно. О чем думает командование, я не знаю, так же как не
знаю, как нам удастся к весне привести себя в порядок" (из письма от 21
ноября 1941 г.).
23 ноября во второй половине дня я решил лично отправиться к
командующему группой армий "Центр" И попросить, чтобы он изменил
поставленную мне задачу, которая стала невыполнимой. Я доложил фельдмаршалу
фон Боку о том, что 2~я танковая армия находится в весьма тяжелом положении
и что ее войска, особенно пехотные части, чрезвычайно утомлены; я указал на
отсутствие зимнего обмундирования, на плохую работу службы тыла,
незначительное количество танков и орудий, а также на угрозу сильно
вытянутому восточному флангу со стороны свежих сил противника, прибывающих с
Дальнего Востока в район Рязань, Коломна. Фельдмаршал фон Бок ответил мне,
что тексты моих предыдущих докладов он уже отправил главному командованию
сухопутных войск и оно хорошо осведомлено об истинном положении на фронте.
\342\
Затем фон Бок приказал связать его по телефону с главнокомандующим
сухопутными войсками и предложил мне надеть наушники и прослушать его
разговор с главнокомандующим. Изложив содержание моего доклада об
обстановке, фон Бок попросил главнокомандующего изменить поставленную мне
задачу, отменить приказ о наступлении и отдать приказ о переходе к обороне
на удобных в условиях зимы позициях.
Главнокомандующий сухопутными войсками, по всей вероятности, не был
свободен в принятии решения. В своих ответах он старался обойти наиболее
трудные вопросы. Отклонив мои предложения, он приказал продолжать
наступление. После наших настоятельных требований указать нам, по крайней
мере, какую-либо достижимую и не слишком далекую цель, достигнув которой мы
могли бы затем создать оборонительную линию, главнокомандующий назвал нам,
наконец, линию Михайлов, Зарайск и добавил, что важнейшей нашей задачей
является полное разрушение железнодорожной линии Рязань-Коломна.
Я остался недоволен результатами своей поездки в штаб группы армий. В
тот же день я направил для доклада начальнику генерального штаба
находившегося при моем штабе офицера связи главного командования сухопутных
войск подполковника фон Кальдена. Он должен был также попытаться добиться
распоряжения о приостановлении наступления, однако возвратился обратно, не
добившись никаких результатов. Отрицательное отношение главнокомандующего
сухопутными войсками и начальника генерального штаба к моим предложениям
позволяло сделать вывод, что они сами, а не только один Гитлер, являются
сторонниками продолжения наступления. Во всяком случае, высшему военному
командованию отныне было известно чрезвычайно тяжелое положение моей армии,
и я полагал, что Гитлеру также было об этом подробно доложено.
24 ноября 10-я мотодивизия заняла Михайлов, 29-я мотодивизия
продвинулась на 40 км к северу от \343\ города Епифань. 25 ноября боевая