Карент О. И назову тебя Альба Эстер

если завтра мне вести тебя в кафе? А ты и без дорогостоящего коньяка обещал
меня разорить!
- Если ты, что с коньяком, что без него все равно можешь считать себя
полным банкротом, то какая уж теперь разница? - засмеялся Майкл.
- А и действительно, никакой! - бесшабашно согласилась Елена и заявила:
- Тогда заказывай... сто граммов коньяка лично для меня! А закусывать я буду
запеченным фазаном. На десерт - непременно высокую стопочку вот тех
малюсеньких пирожных! И кофе.
- Эли!.. - захохотал Майкл. - В этой " стопочке", как ты выразилась,
их, наверное, штук пятьдесят! Тебе не будет плохо?
- Не будет! - отрицательно покачала головой Елена. - Съем я от силы
два, но заказать хочу " стопочку". А еще - фазан обязательно и коньяк, если
ты помнишь. И кофе не забудь!
- Ох, Эли!.. Все! После твоего заказа завтра станет двумя банкротами
больше: сегодня разорюсь я, завтра - ты! - продолжил смеяться Майкл, увидев
злорадную усмешку Елены.
- А ты как думал? Что выйдешь сухим из воды? И так будет со всяким, кто
покусится на содержимое моего кошелька!
С трудом успокоившись, Майкл сделал заказ.
- Майкл, а ты, правда, не обиделся, что мы уехали из " Максима" ? -
Елену все еще волновал этот вопрос.
- Да нет же, Эли. Я никогда не задумывался об этом раньше, но теперь
готов с тобой согласиться. И потом... Так, как получилось, значительно
лучше. Действительно, зачем нам ужинать в музее? - успокоил Елену Майкл. - И
такими поступками ты разоришь меня гораздо быстрее, чем тебе кажется! -
многозначительно добавил он.
- А вот и мой коньяк! - радостно воскликнула Елена, когда официант
наполнил ее рюмку.
- И я, пожалуй, тоже выпью коньяка, - Майкл сделал рукой знак
официанту.
- Э, нет!.. Какой хитрый! Хочешь хоть что-нибудь выгодать из своего
банкротства? Это же мой коньяк! - бурно запротестовала Елена.
- Так ты же заказала сто граммов, а здесь - целая бутылка! - заявил
Майкл. - Я принял решение не только разориться сам, но и наделать кучу
долгов в счет будущих поколений. Поэтому твой протест отклоняется. Итак, за
наше взаимное банкротство!
Они дружно выпили.
- Ах, какая прелесть! Тысячу лет не пила коньяк! - восторгалась Елена.
- Мадемуазель, вы пугаете меня! - шутливо сказал Майкл. - Так сколько
же вам лет? Должен заметить, вы неплохо сохранились.
- Все благодаря здоровому образу жизни! - заявила Елена и попросила
заказать сигареты.
Майкл заметил, как после выпитого коньяка легкий румянец украсил щеки
Эли, и засверкали чарующим светом ее глаза. Он опять сделал знак официанту,
и тот наполнил их рюмки.
- Теперь мой тост! - опередила Майкла Елена. - Я хочу выпить за тебя,
Майкл. Ты подарил мне незабываемый день и сказочный вечер. Я буду помнить "
Максим" всю жизнь. Ведь я видела и трогала столик, за которым сидел сам
Легар! То, что я в Париже - это волшебство. И в эту Страну Чудес я попала,
только благодаря тебе. Поэтому - за тебя, Майкл!
- Спасибо, Эли, - Майкл был искренне тронут. - А я пью за тебя. Я
благодарен, что ты, Эли, здесь, со мной.
Когда они выпили, он, смеясь, дополнил:
- Заметь, ты благодарна за столик композитора Легара, а я - за твой
приезд. Об этом Легаре и его столике ты весь вечер забыть не можешь. А я уже
слышать не могу это имя. И в " Максим" больше - ни ногой!
Елена звонко засмеялась, слушая мнимо-гневную тираду Майкла.
- Ты напрасно так обиделся на Легара. Я, вообще-то, больше люблю Имре
Кальмана. Он, кстати, тоже одно время жил в Париже! - радостно сообщила
Елена.
- Боже! Короля оперетты я просто не переживу! - взмолился Майкл. - Я
надеюсь, в твои планы не входит разыскивать шкафчик Кальмана или кресло
Шарля Гуно? Париж богат знаменитостями!
- Нет, - успокоила его Елена. - Ограничимся столиком Легара.
- Слава Богу! - вздохнул с комичным облегчением он.
Но девушка тут же продолжила:
- А вот кораблик или баржу, или как там это называется, на которой жил
актер Пьер Ришар - обязательно!
- Эли, этот кораблик или баржа, или что-то другое, давно оттуда уплыл,
- умоляюще, едва сдерживая смех, посмотрел на нее Майкл и предложил: - Давай
ограничимся тем далеким дебаркадером и водолазным снаряжением. Ей-Богу, уже
предостаточно приключений на суше, на воде и в воздухе. Вспомни свое
путешествие двухдневной давности, и ты поймешь, насколько я прав!
- Но Майкл... Ты слишком суров!.. - протянула Елена, забавно надув
губки.
- Нет, Эли! - Майкл нахмурил брови, сделал строгое лицо и решительно
заявил: - Чаепития с Ришаром не будет! Достаточно нам спасателя с супругой.
Не возражай, а лучше ешь своего фазана. И пойдем танцевать!
- Только после еще одной рюмочки коньяка! - категорично возразила
Елена. - Надеюсь, я еще не превысила норму заказа?
В ответ Майкл усмехнулся:
- Какая расчетливая мадемуазель! А вот я щедр до такой степени, что сам
себя не узнаю. Но так и быть! Не перемерять же бутылку?
- А почему бы и нет? - тут же запротестовала Елена. - Давай перемерим!
- Эли, мы поручим эту миссию официанту, - серьезно предложил Майкл. - А
пока давай выпьем за наши самые большие увлечения!
Он с многозначительной улыбкой посмотрел на Елену, которая, приподняв
брови и покачав головой, рассмеялась. Затем посмотрела на Майкла таким
лучистым ослепительным взглядом, что его бросило в жар.
" Я безумно хочу ее! - подумал он. - Я сейчас, как никогда раньше,
близок к полному сумасшествию. Надо как можно скорее хотя бы пригласить ее
танцевать. Я хочу дотронуться до ее тела. Почувствовать его движения в своих
руках! " Но вслух, с трудом усмиряя собственные чувства, спросил:
- Эли, ты не поддерживаешь мой тост?
Она, все еще улыбаясь и пристально всматриваясь в него, молчала, а
потом, когда он уже отчаялся дождаться ответа, промолвила:
- Ну что ж! За наши самые большие увлечения. Удачи тебе, Майкл!
- И тебе, Эли! - радостно откликнулся Майкл.
Как только опустели рюмки, он встал и, поклонившись, пригласил Эли.
Майкл стремительно двинулся с ней к танцплощадке, потому что сейчас этот
танец был для него самой насущной необходимостью. Он обнял Елену, стараясь
поближе прижать к себе. Но она с мягкой настойчивостью держала дистанцию.
Когда Майкл дотронулся до ее обнаженной спины, ему показалось, что сердце
его остановилось. Он еще минуту назад мечтал о том, чтобы почувствовать
каждое движение Эли, прикоснуться к ней, но даже не предполагал, насколько
это для него окажется мучительной и сладостной пыткой.
Елена с удовольствием и самозабвением отдавалась танцу, двигаясь с
присущей ей природной грацией и легкостью. Ей было хорошо и уютно в крепких
и нежных объятьях Майкла. Впервые она почувствовала, как может быть приятно
прикосновение к ее обнаженному телу мужских рук. И не каких-то рук вообще, а
именно рук Майкла. Она даже немного испугалась этих новых ощущений и слегка,
пытаясь хоть на секунду избавиться от этого непривычного чувства, пошевелила
плечами.
Майкл мгновенно ощутил это ее движение каждой клеточкой своего тела. Не
желая больше сдерживаться, он решительно притянул Эли к себе и заглянул,
слегка наклонив голову, в ее лицо. Оно вдруг вспыхнуло и мгновенно залилось
румянцем, и Майкл поневоле, щадя чувства Эли, отпустил ее, восстановив
первоначальную дистанцию.
Они были настолько поглощены собственными мыслями и ощущениями, что за
весь танец не произнесли ни слова. Вернувшись за столик, оба испытывали
такой жар в крови, что когда Майкл предложил выйти в небольшой зимний сад
ресторана, Елена охотно согласилась.
- Как здесь хорошо...
Она зашла в самую гущу растений и, обнаружив уютный диванчик, удобно
устроилась на нем.
- Прохладно... И воздух изумительно чистый...
Она несколько раз глубоко вздохнула полной грудью.
Майкл с восторгом и теплотой отметил, что и сама Эли в своем изумрудном
платье, среди всего этого зеленого великолепия напоминала ему тоненькое
хрупкое растение, которое необходимо постоянно оберегать и за которым надо
заботливо ухаживать. Она была такой непосредственной и чистой, что он не
узнавал сам себя. Майкл забыл, что подобные трепетные чувства могут вызывать
обычные взгляды, слова, прикосновения. Только с Эли он понял, насколько
многого был лишен, погрузившись с четырнадцати лет в так называемую "
взрослую жизнь" . Он сожалел, что до знакомства с Эли не почувствовал ни
разу прелести душевного трепета от простого присутствия желанного и дорогого
человека. Эли открыла для него другое мироощущение, и теперь он понять не
мог, как можно было жить в том, прежнем, мире каких-то
примитивно-рациональных отношений без головокружений от неистового желания и
безмерного уважения к чувствам другого человека. Оказывается, была
своеобразная прелесть в подобных хрупких и бережных отношениях. Та жизнь
отличалась от теперешней, как простое стекло отличается от сверкающего
разноцветьем бриллианта. Поэтому впервые и возникло это необыкновенное
чувство, называемое любовью, в его, Майкла, душе. Любовь к Эли.
- Майкл!.. - позвала Елена. - Иди сюда!
Он подошел и сел в угол диванчика, слегка откинувшись и искоса
посматривая на Эли.
- Вот бы сейчас покурить... - мечтательно произнесла она.
- По-моему, кто-то минуту назад восхищался чудным чистым воздухом... -
насмешливо возразил он. - А еще одета в традиционный цвет экологического
движения " зеленых" !
- А ты напрасно иронизируешь, Майкл! - горячо откликнулась Елена. - Я,
действительно, разделяю их воззрения.
- Особенно в той части, которая касается курения! - продолжил,
усмехнувшись, Майкл.
- Согласна. Это - дурная привычка. Я и сама это знаю. Но зато я никогда
не ношу изделий из натурального меха. Это же ужасно, Майкл, в наш век, когда
есть столько разнообразных искусственных тканей, специально выращивать
животных, чтобы убивать их! Я понимаю, где-то на Крайнем Севере - на
Чукотке, Аляске - люди используют шкуры оленей, например, а мясо съедают.
Это - жизненная необходимость. Но просто так.. как в пещерные времена... по
традиции... или по каким-то надуманным канонам красоты!.. Категорически не
согласна! И ходить, увешанной шкурами убитых животных, да еще по принципу "
чем больше, тем лучше" , словно дикий индеец - скальпами, ни за что никогда
не буду!!! - категорично и решительно закончила Елена.
- Эли, ты была так убедительна!.. Тебя обязательно поддержали бы. А
фирмы по производству пушнины и меховых изделий моментально разорились! - с
мягкой улыбкой констатировал Майкл.
- Нет, Майкл. Традиции не поломаешь сотнями даже самых пламенных речей.
Необходимо, чтобы выросло и воспиталось новое поколение - добрее, душевнее,
человечнее нас!
Майкл внимательно слушал Эли, поражаясь ее удивительной способности
после всех ударов судьбы, полученных ею в столь молодом возрасте, сохранять
душевную доброту, силу духа, ясность цели своей жизни.
- А еще, в отличие от большинства женщин, - добавила она, - я не люблю
букеты срезанных цветов и духи.
- А любишь раскачивать мосты, пить дорогущий коньяк и отравлять жизнь
окружающих сигаретным дымом! - с иронией подхватил Майкл.
Елена звонко рассмеялась.
- Еще люблю заказывать пирожные целой " стопочкой" !
Он добавил:
- И теряться самым невообразимым образом во времени и пространстве!
Майкл быстро придвинулся к ней и, наклонившись, прошептал:
- Э-ли...
Он нежно обнял ее одной рукой за плечи, другой бережно взял ладошку
Елены и снова повторил, почти коснувшись губами ее лица:
- Э-ли...
Она замерла, вслушиваясь в звуки его голоса и чувствуя нежность его
прикосновений. Но вдруг резко встала, встряхнула головой и быстро, явно
пытаясь преодолеть охватившее ее чувство, сказала:
- Майкл, а я - замерзла.
- Я готов согреть тебя, Эли!
Он протянул к ней руки, как бы пытаясь обнять ее. Она сразу отступила.
Майкл шагнул к Эли, всем своим видом подчеркивая решимость выполнить
обещанное. Елена в панике широко открыла глаза и снова отступила. Майкл
весело рассмеялся:
- По-моему, тебе уже жарко, Эли!
Она мгновенно пришла в себя и, шутливо улыбаясь, заявила:
- У тебя потрясающие способности к обогреву, Майкл!
- О, Эли... - усмехнулся Майкл. - Если бы ты только знала!.. Это лишь
мизерная доля от моих настоящих способностей.
Елена отвела взгляд в сторону и строго сказала:
- Все! Возвращаемся в зал! И только попробуй отказать мне в рюмочке
коньяка!.. Рассматривай это, как лекарство для моего спасения, потому что в
противном случае мне грозит болезнь от испытанных сейчас резких перепадов
температуры.
Смеясь, они вернулись в зал. Выпив еще коньяка, они попросили десерт.
Майкл и Елена, безусловно, были необычной парой из-за заметной разницы в
росте. Но не только это привлекало к ним взгляды присутствующих. Они
настолько органично сливались в единое целое в общем восприятии, настолько
сильна была аура, окружавшая их, что интерес к ним не ослабевал весь вечер.
Особое удивление вызвал официант, поставивший в центр их стола целое блюдо
маленьких масляных пирожных, уложенных высокой пирамидой.
- Ну и с какого начнем? - с усмешкой спросил Майкл, наблюдая за Еленой,
осматривающей со всех сторон " стопочку" , как она выразилась.
- Майкл, пожалуйста, не отвлекай! Пойми, как важно не ошибиться и
выбрать самое вкусное! - отмахнулась Елена.
- А мне кажется, что они все одинаковы... - недоумевая, окинул взглядом
пирамиду Майкл.
- Как бы не так! - возразила Елена и тут же радостно воскликнула: - Вот
то, что мне надо!
Она аккуратно взяла самое верхнее и положила в рот. Затем запила кофе.
Потом последовательно съела еще несколько этих изумительных, размеров с
небольшую монетку, пирожных.
С удовольствием наблюдая за Эли, Майкл с неожиданным для себя
энтузиазмом тоже принялся поглощать эти шедевры кулинарного искусства. Когда
пирамида значительно уменьшилась , они допили кофе и, счастливые удачно
проведенным вечером, вернулись в дом супругов де Мерсей.
Лежа в постели, Майкл никак не мог уснуть. В голове проносились картины
сегодняшнего вечера. Вечера с Эли. Он вспомнил, как танцевал с ней, как
впервые дотронулся до ее обнаженной спины, ощутив под рукой атласную
гладкость кожи. Майкл так явственно это представил, что стремительно
перевернулся на живот и уткнулся лицом в подушку. Ему стало казаться, что та
задача, которую он поставил перед собой - быть сдержанным и терпеливым -
невыполнима. Майклу хотелось как можно скорее рассказать Эли о своей любви и
настоять на том, чтобы его предложение руки и сердца было безотлагательно
принято. Но что значит " настоять" ? А если она и в этот раз решительно его
отвергнет? Силой же Эли не заставишь стать его женой!
" Билл прав! Спешить ни в коем случае нельзя! - уговаривал себя Майкл.
- Я буду, я должен быть терпелив! Бог свидетель, каким усилием воли я
заставляю себя быть сдержанным. Но как же я хочу быть с Эли! И она, я
чувствую, испытывает то же. Я хорошо видел, что мои прикосновения и объятья
ей приятны. Она прислушивается к зову своего тела, пытается осмыслить эти
новые для нее ощущения. Поэтому я должен быть осторожен, должен во что бы то
ни стало обуздать свои эмоции и желания. Иначе я вспугну эту маленькую
птичку-колибри, и она упорхнет от меня. Эли решимости не занимать! А я хочу,
чтобы она осталась со мной... навсегда... на всю жизнь... Эли... " Майкл
уснул.

25

На следующее утро Майкл несколько раз подходил к двери Елены и
напряженно прислушивался. Но там стояла тишина.
- Эли спит, - сообщил он бабушке и дедушке. - Она, наверное, устала от
обилия впечатлений. Будем завтракать без нее.
За завтраком Майкл рассказал о том, как они с Эли провели время
накануне вечером.
- Если бы вы видели лица тех, кто находился в зале! - смеясь, сказал
Майкл. - Когда нам на стол водрузили целую пирамиду пирожных! Эли медленно
делала выбор, окружающие, замерев, наблюдали эту картину, а она, ничего не
замечая, в результате взяла самое верхнее.
- По-моему, Майкл, ваше поведение было несколько... - Марта подбирала
нужное слово. - ... экстравагантным.
- Зато нам было интересно и весело! - возразил Майкл.
- А это - самое главное, внук, - одобрил Поль. - Иначе какое
удовольствие, если все время оглядываться или сверять часы. Майкл, какие у
вас планы на сегодня?
- Видишь ли, - поделился своими сомнениями Майкл, - мы собирались
погулять по Парижу. Но я чувствую, Эли устала. А вечером, как ты помнишь, мы
все идем в Гранд-опера.
- Да-да, ты прав, - согласился Поль. - Пусть девочка отдохнет.

Для супругов де Мерсей выход в театр был, как всегда, событием
волнующим. Когда они появились в холле, Майкл и Елена уже ждали их.
Елена подумала о том, какая они все-таки замечательная пара: утонченная
красота Поля, одетого в элегантный вечерний костюм, оттенялась
величественной импозантной внешностью Марты, строгое темно-фиолетовое платье
которой было украшено старинной бриллиантовой брошью. Марта держалась очень
прямо. Лицо выражало необыкновенное достоинство и спокойствие. Прямой нос,
тонкие губы, высокий благородный лоб, седые волосы, уложенные в красивую
прическу, делали ее неповторимой. Это была настоящая баронесса фон Армштайн
графиня де Мерсей, аристократка, подобие которой Елена видела только на
картинах старых мастеров или в исторических фильмах.
Майкл, как и Поль, тоже был одет в строгий темный костюм, белоснежную
сорочку и темный галстук. Граф и Майкл странным образом в чем-то показались
похожими Елене.
Сама она в этот раз надела бархатное черное облегающее платье,
доходящее до щиколоток, с открытыми плечами. Поверх платья был накинут
шифоновый черный блузон. Туфли на высоком тонком каблуке, тоже черные,
завершали наряд. Волосы Елена гладко зачесала, внизу уложив их в пышный
причудливый валик. Наряд Елены дополняли серебряные серьги и браслет с
затейливой резьбой.
Великолепный спектакль произвел на всех огромное впечатление и,
возвратившись, они не захотели сразу расходиться по своим комнатам, а
предпочли обменяться мнениями, удобно расположившись в гостиной у камина.
- Сколько раз за свою жизнь слушал " Кармен" , - сказал Поль, - и
каждый раз не перестаю восхищаться музыкой и талантом Жоржа Бизе!
- А вы обратили внимание на чудесные ансамбли? - спросила Елена. - В
нашем театре у меня на Родине квинтет контрабандистов певцы исполняют так же
замечательно, как и в вашем Гранд-опера.
- Да что вы говорите? - изумилась Марта.
- Представьте, да! В нашем провинциальном театре есть некоторые певцы с
уникальными голосами, которых с удовольствием пригласили бы лучшие театры
мира на свою сцену! - с гордостью сообщила Елена. - Но у наших певцов, увы,
нет такой возможности. А вот ваша Кармен - просто великолепна!
- Эли, а я с удовольствием слушал и сопереживал Хозе! - объявил Майкл.
- Жаль его очень, - согласилась Елена. - Жаль, что он не понял, что
Кармен его разлюбила, что она свободна, а он все решил сам, отказав ей в
праве выбора. А итог всему - смерть. Непонимание - это самое страшное, что
только может быть!
- Элен, есть и другие, не менее страшные вещи, - мягко возразил Поль.
- Да, есть! - горячо заговорила Елена. - Но именно непонимание убило,
например, Бизе. Создатель " Кармен" , которой восхищаемся мы и весь мир, был
буквально уничтожен неприятием своими соотечественниками его творения! После
премьеры " Кармен" его предали такой анафеме, что сердце композитора не
выдержало. А ведь ему было чуть больше тридцати! И единственным, кто оценил
и поддержал его, был великий Чайковский. Если бы его письмо не опоздало
всего на несколько недель, Бизе было бы легче выдержать непонимание и
неприятие публики, получив одобрение такого гения, как Чайковский. И вот
цена человеческой беспощадности - смерть!!!
- Вы правы, Элен, во всяком случае в том, - сказал Поль, - что если бы
мы, люди, могли договариваться и лучше понимать друг друга, не было бы в
истории человечества войн, революций, кровавых терроров и прочих безумств.
- А в семейной жизни, - дополнил Майкл, - был бы мир и лад. Не было бы
расставаний, разводов и ссор.
- И получился бы рай на земле, а это невозможно, - подвела черту Марта
и обратилась к мужу: - Поль, тебе не кажется, что уже довольно поздно?
Спокойной ночи, Элен. Спокойной ночи, Майкл.
Супруги де Мерсей неспешно удалились.
Елена задумчиво проводила их взглядом, а потом, повернувшись к Майклу,
сказала:
- Какая очаровательная пара - Поль и Марта...
- Да, - согласился Майкл. - А ты знаешь, Эли, как не хотела семья фон
Армштайн, чтобы их несравненная Марта вышла замуж за француза, да еще
погруженного в свою непонятную науку кабинетного ученого, каковым является
Поль. Но надо знать " железный" характер Марты!!! И вот они вместе уже
больше полувека.
Елена внимательно слушала Майкла и никак не могла объяснить себе ту
особую теплоту, которая звучала в его голосе, когда он говорил о Поле и
Марте.
- Эли, я не говорил тебе, что в этом наряде ты выглядишь совершенно
неприступной? - обратился к девушке Майкл, неожиданно для нее поменяв тему
беседы.
- А что? - сразу огляделась вокруг Елена, широко открыв глаза и
приподняв брови. - Тут разве кто-то собирается идти на штурм?
- Не знаю, как " кто-то" , - многозначительно произнес Майкл, - а я
очень явно ощущаю в себе нереализованные пока задатки полководца.
- Должна заметить, что штурму обычно предшествует длительная осада, -
назидательно проговорила Елена, искоса взглянув на Майкла.
- Так это, смотря какую крепость брать! - возразил он. - Некоторые сами
сразу сдаются на милость победителя. На твой взгляд, - он, скрывая усмешку,
посмотрел на девушку, - какой вариант предпочтителен?
- О! В военной стратегии и тактике я не сильна, - улыбнулась Елена.
- И все же... - настаивал он. - Мгновенный штурм, длительная осада или
добровольная сдача?
- Я должна дать совет полководцу или тому, кого завоевывают? -
поинтересовалась Елена.
- Обоим! - коротко бросил Майкл, ожидая ее ответа.
- Я предпочла бы четвертый вариант, - в раздумье произнесла Елена.
- То есть? - уточнил Майкл.
- Дипломатический. Отказ от завоевания с одной стороны, и, по
возможности, разумная контрибуция - с другой.
- А если полководец хочет получить все, а не какой-то жалкий откуп в
виде контрибуции? - Майкл вопросительно смотрел на Елену. - Ему нужна не
какая-то часть. Ему нужно ВС !!!
- Тогда он - безумен! - констатировала Елена и пояснила: - Когда хотят
получить все - неизбежны большие потери. Разумнее удовлетвориться малым.
Александр Македонский, Юлий Цезарь, Наполеон и иже с ними ставили задачу
покорить весь мир и потерпели крах. А уж полководцы были гениальные!
Оставайся инженером, Майкл, и откажись от военных амбиций.
- Ну нет! - он отрицательно покачал головой. - Я полон нетерпения
испытать себя на новом поприще.
- Да неужто - новом?.. - Елена насмешливо взглянула на Майкла. - Кто-то
убеждал меня не так давно в своем немалом опыте!..
- Опыт немалый, - согласился Майкл. - Но в нем не было места длительной
осаде. Да и в штурме не было необходимости.
- Да-да! Все сдавались на милость победителя! - засмеялась Елена.
- Хочу заметить, с удовольствием и без сожаления, - пояснил Майкл.
- Быть героем, побеждая слабого противника, легко, - едко заметила
девушка.
- Ты права, легко, - подтвердил Майкл. - Но и трудности меня не пугают.
Он резко встал, быстро шагнул к креслу и, взяв Елену за руки, потянул,
заставив подняться. А затем стремительно обнял ее, не давая возможности
вырваться из плотного крепкого кольца своих рук. Она уперлась ладошками в
его грудь и, низко наклонив голову, отчаянно сопротивлялась. Он все крепче
прижимал ее к себе, чувствуя, как все слабее становятся ее попытки
освободиться. Hеожиданно Елена подняла к нему лицо, и Майкла обжег ее
пылающий возмущенный взгляд.
- Эли, что ты?.. - успокаивающе произнес он, отпуская девушку. -
Прости, я просто неудачно...
- ... продемонстрировал штурм крепости, - голос Елены был совсем
бесцветным и как будто очень усталым. - Спокойной ночи, Майкл.
Она развернулась и пошла к двери гостиной. Майкл мгновенно настиг ее и
виновато попросил:
- Эли, пожалуйста, прости...
Елена взглянула в его глаза, полные раскаяния, молча кивнула и ушла к
себе.
Майкл сел в кресло и, глядя в одну точку прямо перед собой, думал: "
Зачем я это сделал? Ведь собирался быть сдержанным, и вот что в результате
натворил! Испортил не только этот вечер, но и вообще все... И что теперь
делать? Что?!! "
26

Утром, тихонько постучав в дверь и получив разрешение, Майкл вошел в
комнату Елены. В тонком свитерке и брючках Эли показалась ему необычайно
юной. Она стояла у окна и смотрела куда-то вдаль слегка прищуренным
взглядом. Майкл подошел к ней и, тоже устремив свой взгляд за окно, молча
постоял рядом, а затем тихо произнес:
- Эли, я не спал всю ночь и в результате пришел к выводу, что военная
карьера - не для меня. И со всей прямотой и честностью заявляю: я -
бездарный полководец и впредь решительно отказываюсь от каких-либо боевых
действий.
В комнате царила весьма ощутимая напряженная тишина. Елена искоса
посмотрела на Майкла и, лукаво улыбнувшись, произнесла:
- Здравый смысл - вот то, что мне нравится в тебе, Майкл.
Он перевел затаенное дыхание, и его лицо озарила радостная улыбка.
- Эли, если бы ты знала, как я счастлив узнать, что хоть что-то ты
все-таки нашла во мне привлекательного. А то я уже предался отчаянию. Не
сплю! Не ем!
- Со вчерашнего ужина, - насмешливо дополнила Елена. - И как ты еще
жив?
- О, Эли!.. - горячо заговорил Майкл. - Живым я почувствовал себя