Страница:
– Только если хочешь кого-нибудь наказать! Женитьба на мне не принесет никому ни чести, ни радости!
– Ты пока еще не прорицательница, леди, – скупо улыбнулся Драгар. – Откуда ты знаешь, что может быть? А что до Марка и его сыновей… я убил их в честном бою и совесть моя чиста.
Стоя у камина, я внимательно смотрела на него. Как я тогда могла его не узнать? Правда, в первую встречу он внушал ужас… А сейчас удивлял стремлением привлечь меня на свою сторону. Что это? Демонстрация семейного единства? Сплочение всех обиженных под знаменами Драгара?
– Зачем? – спросила я. – Зачем ты пытаешься убедить меня? Тебе же так легко меня заставить!
– Не так-то легко… да и этого мне мало.
– Хочешь окружить себя одними преданными сторонниками?
– Пытаюсь. Не буду торопить тебя. Покойной ночи, леди.
Я смотрела в огонь. Золотое, теплое, вечное пламя. Совсем недавно я смотрела в такие же глаза. Мы смотрели в эти глаза…
– Я согласна, – сказала я ему в спину.
Удивленный Драгар обернулся на пороге.
– Так быстро? Я надеялся на твой разум, но… благодарю тебя.
– Не за что, – отозвалась я холодно. – Я не хочу этого, но тебе доверился тот, кто доверяется лишь немногим. Значит, ты этого достоин.
Драгар смотрел на меня – на мгновение показалось, что по его лицу скользнул золотой отблеск недавнего воспоминания… Поклонился молча и вышел.
– Леди Ана! – объявил герольд. Не так уж много народу было в тронном зале, но мне показалось – очень, потому что все смотрели на меня. Я прошла на деревянных ногах, стараясь смотреть прямо перед собой; остановилась у ступеней трона. По левую руку короля, на ступень ниже, стояло кресло Сельмы, окруженное знатными дамами. Поклонившись, я подняла голову, в ожидании глядя на Драгара. Тонкий золотой венец охватывал его голову, подчеркивая резкость бровей и глубину черных глаз.
Пальцы его правой руки шевельнулись – Ганн, повсюду следовавший за мной, метнулся в сторону и поставил бархатную скамеечку на две ступени ниже трона. Усаживаясь, я мельком взглянула на Сельму. Она прикрыла глаза тяжелыми веками.
Вряд ли Драгар оказывал мне особую честь – скорее стремился шокировать окружающих. Это ему удалось: не глядя, я видела, как зашевелились придворные, не слушая, слышала, как зашуршали по залу шепотки-догадки… Сложив на обтянутых шелком коленях руки, я смотрела перед собой. Никогда раньше меня не приглашали сюда – я прокрадывалась тайком ночью, чинно ходила по тронному залу, представляя себя настоящей принцессой, воображая, как склоняются передо мной высокомерные лорды и надменные леди… И вот это произошло – но как!
Прием лордов Пятиречья был долог и утомителен. Не раз я скрывала зевоту, слушая очередное витиеватое приветствие и недоумевая, какая польза Драгару от того, что я изучила их от пылинки на сапоге до самой последней оспинки на лице. Я впервые слышала их имена, впервые видела их самих, и понятия не имела, истинны ли все те клятвы, которые они приносили…
Пожалуй, я даже задремала, когда шорох в зале дал понять, что прием, наконец, окончен. Поддерживаемая под локти, мимо прошла Сельма. Я шагнула следом, но Драгар окликнул меня:
– Куда вы, леди Ана? Совет не окончен.
Я растерянно оглянулась на глазевших на меня советников короля.
– Но твоя мать…
– Она просто устала. Займи свое место, леди Ана.
Я была переполнена впечатлениями, разговорами, спорами. Голова к ночи становилась чугунной, я падала на кровать, иногда даже забыв раздеться. Драгар был поистине двужилен, а я просто тонула в нескончаемых интригах, спорах, донесениях шпионов и маршалов… Драгар иногда весь день не замечал меня, иногда представлял небрежным взмахом руки: «Леди. Ана, дочь короля Марка», – и я сидела, выпрямив спину под любопытными, а то и враждебными взглядами, из-под ресниц изучая окружающих короля людей.
Но чаще всего я следила за самим Драгаром. Казалось, этот человек обладает железными нервами – именно такие требовались для разбора бесчисленных дрязг соседствующих лордов. Он умел быть дипломатичным, умел добиваться своего, ничем не гнушаясь. Лишь в кругу близких друзей его мрачная сосредоточенность рассеивалась, но никогда он не был по-настоящему весел и искренен. Впрочем, что мне за дело до его характера? Пусть терпят его бесчисленные женщины…
Сбросив одежду, я тронула пальцами ног воду, наполнявшую перламутровую раковину бассейна. Я надеялась, что в этот поздний час никто не придет в женскую купальню, но…
– Так вот ты какая!
Вздрогнув, я обернулась. Передо мной стояла леди Хельга, чуть поодаль – ее служанка. В ясных зеленых глазах, оглядывающих меня с головы до ног, светилась высокомерная усмешка. Это было ненамного лучше, чем та сцена на постоялом дворе: трудно сохранять достоинство, стоя обнаженным перед полностью одетым человеком. Перекинув волосы на грудь, я в свою очередь уставилась на нее. Хельга заговорила, словно мое движение ее разбудило:
– У тебя некрасивое тело. Не думаю, что оно привлекает его!
Я улыбнулась.
– И я так не думаю.
– Ты некрасива. Ты не умеешь ублажать мужчин, очаровывать их.
– И здесь ты права, леди, – спокойно согласилась я.
– Скажи, он спит в твоей постели?
– А ты как думаешь?
Ее лицо дрогнуло. Хельга заговорила быстро, взволнованно, растеряв разом всю свою надменность:
– Я не знаю, что думать! Он проводит все время с тобой, берет с собой повсюду, а ко мне приходит только чтобы насладиться моим телом. Он дарит мне подарки, но не они нужны мне! Мне нужна его любовь! Каким зельем ты опоила его, ведьма? Какими чарами околдовала? Почему он посадил тебя у своих ног? Почему смотрит на тебя, забывая, что я рядом – только голову поверни? Чем ты его приворожила? Чем?! Отвечай, ведьма, а не то… У меня много власти! Ты можешь исчезнуть, и никто – даже он – не найдет тебя! Ты можешь поскользнуться, утонуть в бассейне – здесь, прямо сейчас…
Она шагнула, и я невольно отступила, оглянувшись на мирно светившуюся воду. Леди Хельга, заметив мой испуг, злорадно рассмеялась.
– Ну так что, ведьма?
Стыд, испуг и гнев бросились мне в голову, и я крикнула:
– Хочешь знать, что скажет ведьма? Ну так получай – и месяца не пройдет, как Драгар отошлет тебя прочь, как надоевшую игрушку! Ты выйдешь замуж за высокого лорда, но не будешь счастлива – всю жизнь тебя будут снедать сожаления об утерянной власти и любви! А теперь – оставь меня! Я хочу принять ванну.
Я отвернулась – и услышала за спиной страстный шепот:
– Оставь его, оставь его, ты не можешь забрать его у меня! Прошу, молю тебя всем, что тебе дорого, я отдам все мои драгоценности, все, только расколдуй его! Оставь его мне!
Эта женщина или безумна или действительно любит Драгара… В чем моя вина, почему я слушаю все это?
– Он твой.
Она, казалось, не поняла.
– Драгар твой, – повторила я устало. – Мне не нужны ни его внимание, ни его страсть. Пусть он будет твоим – и душой и телом. Мне все равно.
Я спустилась в воду. Тишина за спиной, потом – шелест одежд, шорох мягких туфель…
Я плеснула водой в разгоряченное лицо. Так они – все они – думают обо мне и Драгаре…
– Плохие вести, леди! – король швырнул мне письмо на колени.
– С Запада?
– Ты уже знаешь?
– Догадываюсь.
– Лучшие мои войска позорно бежали, и никто не смог объяснить – почему. Оставлены владения лорда Варна, часть Синего Леса…
– Что-нибудь нашли в рукописях?
– Мало, мало, слишком мало… Может, просить знания у богов?
Перестав кружить по комнате, он остановился у камина, уставившись в огонь. Казалось, пламя зачаровывает его. Я следила за ним с невольным любопытством, разбуженным вчерашним визитом Хельги. Хоть бы одна линия, улыбка, взгляд, от которого стало тепло сердцу…
Драгар повернул голову, встретился со мной глазами. И сразу спросил:
– Что случилось?
– Ничего. – Я развернула письмо. – Ты был с ним у своей матери?
– Позже.
– Если собираешься обратиться к богам, нужна Сельма.
– Я зайду к ней.
– В последнее время ты мало с ней советуешься. Раньше вы проводили все вечера вместе. Наверное, она чувствует себя обиженной.
Глаза Драгара сузились в усмешке.
– В тебе проснулись родственные чувства? Обязательно передам это матери!
– Я забочусь о себе! – в раздражении воскликнула я. – Не хватает, чтобы и она еще пришла требовать оставить тебя в покое!
Я прикусила язык, но было поздно.
– Та-ак, – сказал Драгар медленно. – И кто же приходил к тебе с таким требованием?
– Никто.
– Леди Ана, ты не умеешь лгать. Хельга? Она была у тебя? Что она говорила? Молчишь?
Резкое движение руки выдало его гнев.
– Давно надо было отослать ее!
– Нет! Я вовсе не хотела… Послушай, я не хочу сводить с ней счеты!
– Не ты тому причина. Она захотела слишком много власти надо мной. Этого я никогда не допущу. А мать…
Он замолчал и продолжил как-то неуверенно:
– Она слабеет.
– Или ты набрался сил? Она добилась, чего хотела, и силы ее иссякают. Не ее вина в этом, и ты не должен…
Драгар перебил с усмешкой:
– Ты тоже собираешься указывать, что мне делать?
– Буду рада, если ты из-за этого со мной расстанешься! Послушай, Хельга…
– Бесполезно просить за нее. Нет, я сказал! – Похоже, он был рад представившемуся случаю отделаться от Хельги. И это – благодарность за любовь…
Он ушел, оставив меня размышлять над тем, что мое запальчивое предсказание сбывается.
Я брела по темным коридорам замка после затянувшегося совета. Шаг в шаг за мной следовал Ганн: за эти месяцы я привыкла к нему и перестала замечать – не будешь же раздражаться и прогонять собственную тень.
Судорожно зевая, я переступила порог своей комнаты и, кивком прощаясь с Ганном, уловила краем глаза некое движение: колыхнулся, как от сильного сквозняка, полог над кроватью. Затанцевало пламя свечей. Не успев ничего понять, тем более испугаться, я еще только оборачивалась, а Ганн уже перехватил мой взгляд и тенью – неслышной стремительной тенью – метнулся в комнату, отталкивая меня в сторону. Шорох движения, свист сверкнувшего над моим плечом лезвия, ответный блеск меча Ганна, горячие брызги, окропившие мою кожу…
Драгар пришел очень быстро. Едва взглянув на меня, склонился над лежащим на полу человеком. Повернул его голову, всматриваясь. Обернулся к озабоченному начальнику стражи и по-прежнему невозмутимому Ганну.
– Знаете его?
Оба качнули головами.
– Узнайте, что только можно – но осторожно, тихо. Никто не должен услышать об этом.
Глаза Драгара скользнули по мне – и остановились. Заледенели.
– Мне сказали, ты невредима, – произнес он медленно.
Я проследила за его взглядом и с отвращением потерла уже засохшие пятна на лифе платья.
– Это не моя кровь.
Драгар выпрямился, перешагнул через убитого. На какое-то безумное мгновение показалось, что он хочет меня обнять. Но Драгар только скользнул жесткой ладонью по моему плечу – то ли успокаивая, то ли не зная, как завершить начатое движение… Повернулся к Ганну.
– С этого дня будешь пробовать всю пищу, которая подается к столу леди Аны.
– Слушаюсь, мой король.
– Зачем? – спросила я. – Это она с отчаянья. Когда она будет далеко…
Резкое движение Драгара заставило меня замолчать. Он глядел на меня с угрюмой настороженностью.
– Она – кто?
– Леди Хельга, конечно, – сказала я с недоумением. – Кто ж еще?
– Да, – сказал Драгар через паузу, – кто ж еще. А ты, Ганн, в следующий раз не убивай, пока нам не ответят хотя бы на один вопрос…
Драгар остановил коня на вершине холма. Кусты и деревья и черное русло незамерзшей реки были укутаны пышным белым снегом. Ветер налетал порывами и нес с собой запах моря.
– Ты была когда-нибудь в королевской Усыпальнице?
Я удивленно взглянула на Драгара. Мягкие хлопья снега падали на его черные волосы, таяли на смуглой коже спокойного лица.
– В Усыпальнице Истинных Королей? Не всякого туда пускают…
– Говорят, у Усыпальницы теперь нет Хранительницы.
Я промолчала.
– Многие короли пытались взять то, что могло принадлежать лишь Истинному, – неторопливо продолжал Драгар. – Я слышал, Марк тоже побывал там.
Я молчала.
– Побывал, но единственное, что сумел увезти оттуда, была сама Хранительница. Говорят, она так околдовала короля, что он проводил у нее каждую ночь. Всякий раз ему приходилось брать ее силой, но в конце года она родила ему ребенка.
Кони мягко ступали по снегу. Я не отрывала глаз от узды в своих руках, щекой ощущая неотступный взгляд Драгара.
– Видно, Марк действительно любил ее, потому что оставил ребенка при дворе, хотя обычно отсылал своих бастардов прочь. А Хранительница… говорят, она ни разу не взглянула на свою дочь, ни разу не прикоснулась к ней. Только все молчала и смотрела в окно на хребты далекого Сунгана, где остались ее родина, ее храм, ее долг. Так однажды и нашли ее у окна – мертвой. Говорят, с тех пор, как Марк привез ее в замок, боги разгневались на него. Я склонен этому верить.
Сколько же он ждал, прежде чем начать этот разговор! Я резко натянула поводья.
– Так кого ты на самом деле искал – Рея или меня?
Драгар усмехнулся.
– Скажем, я хотел убить разом двух зайцев! Но ведь ты сама привлекла мое внимание!
– Я? Когда же?
– Помнишь, в тронном зале сумасшедшая девчонка рискнула преградить мне дорогу? Я мог бы убить тебя одним ударом! Потом я спросил и, когда назвали твое имя, вспомнил ходившие слухи…
– Поэтому ты и меня держишь при себе, хотя от меня нет никакого проку! Но ты же знаешь, мать ничему не могла меня научить. Ни о колдовстве, ни о самой Усыпальнице я ничего не знаю…
– Придворные леди считают иначе! – с насмешкой напомнил Драгар. Я поморщилась. Высылка Хельги имела самые неожиданные последствия – женщины прослышали о моем предсказании и теперь донимали меня просьбами открыть их будущее.
– Это не так уж трудно, – пробормотала я. – Кое-что слышала, кое-что видела, кое о чем догадываюсь… Но ведь тебе нужно не это. Пойми, Драгар, от меня не будет никакого проку!
– А вот это лучше знать мне, леди! Поторопимся – нас уже заждались.
Я быстро оглянулась на Драгара. Его плотно сжатые губы скрывали усмешку.
– Ты не сказал мне, куда мы едем! – шепотом возмутилась я.
– Хотел сделать тебе приятный сюрприз.
Высокий красивый мужчина торопливо спускался к нам навстречу по мраморным ступеням.
– Мой король! Мы ждем вас!
Я видела, как встретились их взгляды, руки – они были дороги друг другу. Я отступила за широкую спину короля, но Драгар, обернувшись, вытолкнул меня вперед.
– Познакомься с родственницей, Дэйв! Твоей жене будет приятно увидеть свою сестру в добром здравии.
Маршал взглянул на меня с заметным недоумением.
– Сестру?
– Леди Ана, – спокойно сказал Драгар. – Это мой друг Дэйв. Дэйв, это леди Ана, моя союзница поневоле. Не стой, покажи мне нового подданного!
Мы шли по замку, и я все чаще поглядывала на Драгара. Не мог же он не заметить, что замок маршала по роскоши перещеголял королевский!
– Ты неплохо устроился, – только и сказал Драгар.
В богато убранной спальне навстречу нам встала невероятно красивая женщина. С холодной церемонностью поприветствовала короля, едва задев меня взглядом.
– Покажи сына, Гелла.
Принцесса взяла ребенка из рук подошедшей кормилицы. Я смотрела на сестру во все глаза. Гелла всегда была красива, но красотой иной – холодной утонченной красотой монастырских дев. Эта расцветшая, яркая, роскошная женщина не могла или не хотела прятать свое счастье за прежней холодной маской.
Драгар бережно принял ребенка, с мгновение вглядывался в сморщенное личико, утонувшее в белоснежных кружевах. Сказал спокойно:
– Завидую тебе, Дэйв. Вижу, уже запоздал с подарком.
Он протянул руку, и дышавший мне в затылок Ганн вложил в нее украшенный драгоценными камнями детский кинжал. Драгар положил его на заполненное дарственное блюдо со словами: «Пусть он будет храбр, как его отец, и красив, как его мать. Беру его под свою руку и свое покровительство».
И повернулся ко мне.
– Не хочешь посмотреть на племянника?
Гелла испуганно взглянула на меня. Я не сдвинулась с места.
– Я уже видела.
– Леди Ана желает отдохнуть с дороги. Идем, Дэйв, пусть сестрички поболтают.
– Я не устала! – поспешно возразила я, но Драгар уже повернулся, обнимая своего маршала за плечи. Свита последовала за ними, и Гелла, словно опасаясь, что я коснусь ребенка, торопливо передала его кормилице. Прежним повелительным жестом указав мне на кресло, села напротив. Молчание всегда было моей защитой и моим оружием, и сейчас я купалась в нем, как рыба в воде, ибо видела, что Гелла в смущении.
– Ты изменилась, – наконец произнесла принцесса.
– А разве ты меня видела раньше? Замечала, принцесса? – мгновенно отозвалась я.
Тонкие брови сдвинулись.
– Ты стала дерзкой!
– А откуда тебе знать, какой я была и какой я стала?
– Как же не знать! – подхватила Гелла ядовито. – Ведь теперь ты под высоким покровительством! Ты стала важной персоной при Драгаре! Говорят, он не отпускает тебя ни на шаг! Говорят, во всем советуется с тобой, забыв о своих помощниках. Говорят даже…
Она осеклась.
– И что говорят еще, принцесса?
– Ну, в это даже я не верю, – неожиданно сказала Гелла. – Не настолько же ты…
Я усмехнулась, давя в себе гнев и горечь.
– Не настолько – что, принцесса? Бесчестна? Ты забыла, что я ничего не знаю о чести! В детстве мне некому было об этом рассказать. Как и сейчас некому объяснить, чем я обязана тебе и моей так называемой семье!
Я встала и вышла. Ганн, ждавший за дверью, молча довел до предназначенных для меня покоев. Как и Драгар чуть раньше, я могла бы сказать: «Ты неплохо устроилась, сестричка!». По сравнению со всей здешней роскошью моя комната в королевском замке выглядела убогой кельей нищего монаха…
Пиршественная зала ослепляла. Не обращая внимания на назойливые взгляды, я дошла до пустого кресла по правую руку Драгара. Напротив, опустив глаза, садилась за стол Гелла. Перегнувшись через подлокотник, Драгар спросил с усмешкой:
– И это все? Вы не оцарапали друг другу лица? Не вырвали и клочка волос? Ну, не сверкай глазами! Ты совсем не похожа на принцессу – та и в гневе прекрасна и холодна, как лед. А ты…
Я вспыхнула и действительно засверкала глазами. Драгар тихо смеялся, откинувшись на спинку кресла.
– Умерь свой гнев, леди, и отдай должное угощению. Да, Ганн.
Это был приказ замешкавшемуся телохранителю – должен ли он и в этом доме соблюдать привычные правила предосторожности? Ганн поднес к губам мой кубок. Драгар безбоязненно отпил из своего, демонстрируя безоговорочное доверие к хозяевам. Чувствуя устремленные на нас любопытные взгляды, я не отрывала глаз от тарелки. С момента покушения на меня прошло недели три, и ни разу мы не говорили о происшедшем, словно его и не было. Если б не постоянное присутствие Ганна и усиленной стражи у моих дверей, я могла бы счесть ту ночь кошмарным сном…
Я ела, не чувствуя вкуса, пила, не ощущая аромата старого вина. Не знаю, почему я так озлилась на Геллу – ведь она обращалась со мной как прежде…
Это я стала другой.
Услышав рядом громкий смех, я с изумлением взглянула на Драгара. Впервые видела его таким – бесшабашным, молодым, веселым. Смеялся и маршал Дэйв, не спускавший с короля глаз. Я взглянула на него – раз, еще раз… Он был красив, весел, оживлен, но… Я напряженно всматривалась в него: сквозь его лицо проступало иное – бледный оттиск на белой глине. Иное, иное, совсем иное… Завороженная этим зрелищем, я очнулась только когда Драгар стиснул мою руку. Он смотрел на меня, не мигая.
– Что случилось?
Я зажмурилась несколько раз, прогоняя видение, и взглянула в его мрачнеющее лицо.
– Что?
– Ты так смотрела на Дэйва…
Я попыталась улыбнуться, но губы не слушались.
– Любовалась!
Он как будто не слышал.
– Что случилось? Что ты увидела?
– Красивого счастливого мужчину – что еще! – резко сказала я, вырывая руку.
Была поздняя ночь, когда мрачный Драгар появился в моих покоях. Я даже не ложилась. Лицо и мозг мои пылали, руки были холодны, как лед, и я не знала, что ему скажу.
– Ну так что же? – спросил он с самого порога.
Я молча смотрела на него.
– Что вы увидели, леди Ана? Что с Дэйвом? Он мне больше, чем брат, и я выбью правду из ваших упрямых губ! Говорите! Он болен?
Я коротко рассмеялась. Болен!
– Говори же! – Драгар подступил ко мне вплотную. Я качнула головой и с изумлением услышала собственный голос – он был ясным, насмешливым и исходил из глубин моей души, где горечь мешалась со злорадством.
– Сказать? Но ведь это не понравится тебе, Драгар! Ох, как тебе это не понравится!
– Говори!
– Ты не поверишь – и поделом тебе! Он смеется с тобой, пьет с тобой из одной чаши, он смотрит в твои глаза, он твой друг, что больше, чем брат, – но он предал тебя!
Молчание. Драгар неподвижен, как скала.
– Он предал тебя, он боится тебя – и потому ненавидит. Не знаю – где, когда, с кем, – но он предал тебя, и пусть тебе будет больно, как было больно мне!
– Ты… ты безумна, – тихо, сглатывая слова, заговорил Драгар. – Ты сама не знаешь, что говоришь. Ты выдумала это! Хочешь посеять вражду меж нами?! Мы росли вместе. Мы воевали и боролись. Мы спасали друг друга не единожды… Ты выдумала это! Говори, ты соврала мне?
Его руки взметнулись змеями, вцепились в мои плечи, встряхнули беспощадно.
– Ты врешь!
Я увидела его горящие глаза и поняла, что он поверил мне – сразу.
– Мне жаль тебя, – сказала я. Драгар с рычаньем отшвырнул меня в сторону – я ударилась об угол камина, рассекла кожу на скуле…
Драгар обернулся на пороге с искаженным бешенством лицом.
– Ты соврала мне!
– Так что же?
Драгар мял лицо рукой. Сказал невнятно:
– Сначала он все отрицал. Потом… я… не могу понять. Я все не могу понять… лишь год назад я расстался с ним. Что случилось? Что происходит со всеми нами? Если он… если даже он… кому тогда верить? Кому?!
– Он признался?
– Да. Да, дьявол тебя побери, да! Ты довольна?
Я отвела глаза – ледяная маска спала. Гнев и горе и сумасшедшая боль…
– На что он польстился… золото… деньги. Мы были бедны, как храмовые крысы, и верили в дружбу и судьбу… Теперь их заменили деньги. Власть.
…Через сутки, только через сутки после чествования первенца маршала – хриплые сухие рыдания Геллы:
– Он не пускает меня к Дэйву. Он не пускает меня к себе. Я не понимаю, что происходит… что? Я жена Дэйва! Он муж мне! Драгар сам дал его мне, заставил полюбить, а теперь отбирает моего мужа, отца моего сына… Сестра, леди, забудь все, забудь обиду, помоги мне, сестра!
Распухшее, старое, уродливое лицо, шея в красных пятнах, сцепленные белые пальцы и страстный шепот-вопль: «Сестра, сестра… сестра!..»
– Нет! – крикнул Драгар. – Нет, я сказал!
И я смолкла, даже не успев начать. Достаточно было просто взглянуть на него, чтобы понять – все просьбы и мольбы бесполезны. И все это сделала я… Много ли радости принес тебе мой дар, король?
– Ты будешь судить его?
Драгар ощерился.
– Я сам – суд! Ты что же думаешь, я отдам его палачу? Чтобы его повесили на площади перед дворцом? Чтобы на него показывали пальцами и говорили: «Вот названный брат короля, предавший его?!»
– Но что же…
– Я дал ему меч, – просто сказал Драгар. Мы молча смотрели друг на друга, когда вбежал испуганный солдат.
– Ваше величество! Ваше величество, маршал…
– Что? – резко спросил Драгар.
– Он… он мертв.
Через краткую паузу Драгар сказал веско:
– Какое несчастье! Сейчас иду.
Повернулся ко мне с надменным лицом.
– Не могу сказать тебе спасибо, но ты будешь вознаграждена.
Я молчала. Я знала, что причинила ему боль, которую он не сможет ни забыть, ни простить. Что он будет ненавидеть меня – и все же использовать.
Не спуская с меня глаз, Драгар застегивал у горла плащ. Вдруг протянул руку, коснулся пальцами подсохшей ссадины на моей щеке.
– Прости…
Прикосновение было теплым и бережным.
– Прошу прощения, леди!
Вздрогнув, я обернулась. Молодой человек, неслышно подошедший ко мне со спины, нерешительно улыбнулся.
– Простите, не хотел вас пугать. Просто подумал, что могу разделить ваше одиночество…
– Я не скучаю. Нет, – сказала я, рассматривая его. Не из придворных, иначе бы не подошел ко мне так запросто. Кто-то из дальних лордов…
– Лорд Кевин Ноэл, – представился он поспешно. – Простите, леди, но я не ожидал увидеть вас здесь, на террасе, так рано… Если я помешал…
Я пожала плечами.
– Это не мои владения.
Отошла в угол, где росли редкие цветы, стала их рассматривать. Ноэл оперся о перила, искоса поглядывая в мою сторону. Наши глаза встретились, и он тут же широко улыбнулся.
– Простите, если я не учтив, – сказал, подходя, – но я совсем не умею вести светские беседы с дамами.
Мне вдруг стало смешно.
– Не учтив! Мы знакомы всего две минуты, а вы уже раз пять попросили у меня прощения!
– Прос… ох! – он рассмеялся так заразительно, что я невольно улыбнулась. Он тут же, совсем по-мальчишески, подтянулся и сел на перилах.
– Ты пока еще не прорицательница, леди, – скупо улыбнулся Драгар. – Откуда ты знаешь, что может быть? А что до Марка и его сыновей… я убил их в честном бою и совесть моя чиста.
Стоя у камина, я внимательно смотрела на него. Как я тогда могла его не узнать? Правда, в первую встречу он внушал ужас… А сейчас удивлял стремлением привлечь меня на свою сторону. Что это? Демонстрация семейного единства? Сплочение всех обиженных под знаменами Драгара?
– Зачем? – спросила я. – Зачем ты пытаешься убедить меня? Тебе же так легко меня заставить!
– Не так-то легко… да и этого мне мало.
– Хочешь окружить себя одними преданными сторонниками?
– Пытаюсь. Не буду торопить тебя. Покойной ночи, леди.
Я смотрела в огонь. Золотое, теплое, вечное пламя. Совсем недавно я смотрела в такие же глаза. Мы смотрели в эти глаза…
– Я согласна, – сказала я ему в спину.
Удивленный Драгар обернулся на пороге.
– Так быстро? Я надеялся на твой разум, но… благодарю тебя.
– Не за что, – отозвалась я холодно. – Я не хочу этого, но тебе доверился тот, кто доверяется лишь немногим. Значит, ты этого достоин.
Драгар смотрел на меня – на мгновение показалось, что по его лицу скользнул золотой отблеск недавнего воспоминания… Поклонился молча и вышел.
– Леди Ана! – объявил герольд. Не так уж много народу было в тронном зале, но мне показалось – очень, потому что все смотрели на меня. Я прошла на деревянных ногах, стараясь смотреть прямо перед собой; остановилась у ступеней трона. По левую руку короля, на ступень ниже, стояло кресло Сельмы, окруженное знатными дамами. Поклонившись, я подняла голову, в ожидании глядя на Драгара. Тонкий золотой венец охватывал его голову, подчеркивая резкость бровей и глубину черных глаз.
Пальцы его правой руки шевельнулись – Ганн, повсюду следовавший за мной, метнулся в сторону и поставил бархатную скамеечку на две ступени ниже трона. Усаживаясь, я мельком взглянула на Сельму. Она прикрыла глаза тяжелыми веками.
Вряд ли Драгар оказывал мне особую честь – скорее стремился шокировать окружающих. Это ему удалось: не глядя, я видела, как зашевелились придворные, не слушая, слышала, как зашуршали по залу шепотки-догадки… Сложив на обтянутых шелком коленях руки, я смотрела перед собой. Никогда раньше меня не приглашали сюда – я прокрадывалась тайком ночью, чинно ходила по тронному залу, представляя себя настоящей принцессой, воображая, как склоняются передо мной высокомерные лорды и надменные леди… И вот это произошло – но как!
Прием лордов Пятиречья был долог и утомителен. Не раз я скрывала зевоту, слушая очередное витиеватое приветствие и недоумевая, какая польза Драгару от того, что я изучила их от пылинки на сапоге до самой последней оспинки на лице. Я впервые слышала их имена, впервые видела их самих, и понятия не имела, истинны ли все те клятвы, которые они приносили…
Пожалуй, я даже задремала, когда шорох в зале дал понять, что прием, наконец, окончен. Поддерживаемая под локти, мимо прошла Сельма. Я шагнула следом, но Драгар окликнул меня:
– Куда вы, леди Ана? Совет не окончен.
Я растерянно оглянулась на глазевших на меня советников короля.
– Но твоя мать…
– Она просто устала. Займи свое место, леди Ана.
Я была переполнена впечатлениями, разговорами, спорами. Голова к ночи становилась чугунной, я падала на кровать, иногда даже забыв раздеться. Драгар был поистине двужилен, а я просто тонула в нескончаемых интригах, спорах, донесениях шпионов и маршалов… Драгар иногда весь день не замечал меня, иногда представлял небрежным взмахом руки: «Леди. Ана, дочь короля Марка», – и я сидела, выпрямив спину под любопытными, а то и враждебными взглядами, из-под ресниц изучая окружающих короля людей.
Но чаще всего я следила за самим Драгаром. Казалось, этот человек обладает железными нервами – именно такие требовались для разбора бесчисленных дрязг соседствующих лордов. Он умел быть дипломатичным, умел добиваться своего, ничем не гнушаясь. Лишь в кругу близких друзей его мрачная сосредоточенность рассеивалась, но никогда он не был по-настоящему весел и искренен. Впрочем, что мне за дело до его характера? Пусть терпят его бесчисленные женщины…
Сбросив одежду, я тронула пальцами ног воду, наполнявшую перламутровую раковину бассейна. Я надеялась, что в этот поздний час никто не придет в женскую купальню, но…
– Так вот ты какая!
Вздрогнув, я обернулась. Передо мной стояла леди Хельга, чуть поодаль – ее служанка. В ясных зеленых глазах, оглядывающих меня с головы до ног, светилась высокомерная усмешка. Это было ненамного лучше, чем та сцена на постоялом дворе: трудно сохранять достоинство, стоя обнаженным перед полностью одетым человеком. Перекинув волосы на грудь, я в свою очередь уставилась на нее. Хельга заговорила, словно мое движение ее разбудило:
– У тебя некрасивое тело. Не думаю, что оно привлекает его!
Я улыбнулась.
– И я так не думаю.
– Ты некрасива. Ты не умеешь ублажать мужчин, очаровывать их.
– И здесь ты права, леди, – спокойно согласилась я.
– Скажи, он спит в твоей постели?
– А ты как думаешь?
Ее лицо дрогнуло. Хельга заговорила быстро, взволнованно, растеряв разом всю свою надменность:
– Я не знаю, что думать! Он проводит все время с тобой, берет с собой повсюду, а ко мне приходит только чтобы насладиться моим телом. Он дарит мне подарки, но не они нужны мне! Мне нужна его любовь! Каким зельем ты опоила его, ведьма? Какими чарами околдовала? Почему он посадил тебя у своих ног? Почему смотрит на тебя, забывая, что я рядом – только голову поверни? Чем ты его приворожила? Чем?! Отвечай, ведьма, а не то… У меня много власти! Ты можешь исчезнуть, и никто – даже он – не найдет тебя! Ты можешь поскользнуться, утонуть в бассейне – здесь, прямо сейчас…
Она шагнула, и я невольно отступила, оглянувшись на мирно светившуюся воду. Леди Хельга, заметив мой испуг, злорадно рассмеялась.
– Ну так что, ведьма?
Стыд, испуг и гнев бросились мне в голову, и я крикнула:
– Хочешь знать, что скажет ведьма? Ну так получай – и месяца не пройдет, как Драгар отошлет тебя прочь, как надоевшую игрушку! Ты выйдешь замуж за высокого лорда, но не будешь счастлива – всю жизнь тебя будут снедать сожаления об утерянной власти и любви! А теперь – оставь меня! Я хочу принять ванну.
Я отвернулась – и услышала за спиной страстный шепот:
– Оставь его, оставь его, ты не можешь забрать его у меня! Прошу, молю тебя всем, что тебе дорого, я отдам все мои драгоценности, все, только расколдуй его! Оставь его мне!
Эта женщина или безумна или действительно любит Драгара… В чем моя вина, почему я слушаю все это?
– Он твой.
Она, казалось, не поняла.
– Драгар твой, – повторила я устало. – Мне не нужны ни его внимание, ни его страсть. Пусть он будет твоим – и душой и телом. Мне все равно.
Я спустилась в воду. Тишина за спиной, потом – шелест одежд, шорох мягких туфель…
Я плеснула водой в разгоряченное лицо. Так они – все они – думают обо мне и Драгаре…
– Плохие вести, леди! – король швырнул мне письмо на колени.
– С Запада?
– Ты уже знаешь?
– Догадываюсь.
– Лучшие мои войска позорно бежали, и никто не смог объяснить – почему. Оставлены владения лорда Варна, часть Синего Леса…
– Что-нибудь нашли в рукописях?
– Мало, мало, слишком мало… Может, просить знания у богов?
Перестав кружить по комнате, он остановился у камина, уставившись в огонь. Казалось, пламя зачаровывает его. Я следила за ним с невольным любопытством, разбуженным вчерашним визитом Хельги. Хоть бы одна линия, улыбка, взгляд, от которого стало тепло сердцу…
Драгар повернул голову, встретился со мной глазами. И сразу спросил:
– Что случилось?
– Ничего. – Я развернула письмо. – Ты был с ним у своей матери?
– Позже.
– Если собираешься обратиться к богам, нужна Сельма.
– Я зайду к ней.
– В последнее время ты мало с ней советуешься. Раньше вы проводили все вечера вместе. Наверное, она чувствует себя обиженной.
Глаза Драгара сузились в усмешке.
– В тебе проснулись родственные чувства? Обязательно передам это матери!
– Я забочусь о себе! – в раздражении воскликнула я. – Не хватает, чтобы и она еще пришла требовать оставить тебя в покое!
Я прикусила язык, но было поздно.
– Та-ак, – сказал Драгар медленно. – И кто же приходил к тебе с таким требованием?
– Никто.
– Леди Ана, ты не умеешь лгать. Хельга? Она была у тебя? Что она говорила? Молчишь?
Резкое движение руки выдало его гнев.
– Давно надо было отослать ее!
– Нет! Я вовсе не хотела… Послушай, я не хочу сводить с ней счеты!
– Не ты тому причина. Она захотела слишком много власти надо мной. Этого я никогда не допущу. А мать…
Он замолчал и продолжил как-то неуверенно:
– Она слабеет.
– Или ты набрался сил? Она добилась, чего хотела, и силы ее иссякают. Не ее вина в этом, и ты не должен…
Драгар перебил с усмешкой:
– Ты тоже собираешься указывать, что мне делать?
– Буду рада, если ты из-за этого со мной расстанешься! Послушай, Хельга…
– Бесполезно просить за нее. Нет, я сказал! – Похоже, он был рад представившемуся случаю отделаться от Хельги. И это – благодарность за любовь…
Он ушел, оставив меня размышлять над тем, что мое запальчивое предсказание сбывается.
Я брела по темным коридорам замка после затянувшегося совета. Шаг в шаг за мной следовал Ганн: за эти месяцы я привыкла к нему и перестала замечать – не будешь же раздражаться и прогонять собственную тень.
Судорожно зевая, я переступила порог своей комнаты и, кивком прощаясь с Ганном, уловила краем глаза некое движение: колыхнулся, как от сильного сквозняка, полог над кроватью. Затанцевало пламя свечей. Не успев ничего понять, тем более испугаться, я еще только оборачивалась, а Ганн уже перехватил мой взгляд и тенью – неслышной стремительной тенью – метнулся в комнату, отталкивая меня в сторону. Шорох движения, свист сверкнувшего над моим плечом лезвия, ответный блеск меча Ганна, горячие брызги, окропившие мою кожу…
Драгар пришел очень быстро. Едва взглянув на меня, склонился над лежащим на полу человеком. Повернул его голову, всматриваясь. Обернулся к озабоченному начальнику стражи и по-прежнему невозмутимому Ганну.
– Знаете его?
Оба качнули головами.
– Узнайте, что только можно – но осторожно, тихо. Никто не должен услышать об этом.
Глаза Драгара скользнули по мне – и остановились. Заледенели.
– Мне сказали, ты невредима, – произнес он медленно.
Я проследила за его взглядом и с отвращением потерла уже засохшие пятна на лифе платья.
– Это не моя кровь.
Драгар выпрямился, перешагнул через убитого. На какое-то безумное мгновение показалось, что он хочет меня обнять. Но Драгар только скользнул жесткой ладонью по моему плечу – то ли успокаивая, то ли не зная, как завершить начатое движение… Повернулся к Ганну.
– С этого дня будешь пробовать всю пищу, которая подается к столу леди Аны.
– Слушаюсь, мой король.
– Зачем? – спросила я. – Это она с отчаянья. Когда она будет далеко…
Резкое движение Драгара заставило меня замолчать. Он глядел на меня с угрюмой настороженностью.
– Она – кто?
– Леди Хельга, конечно, – сказала я с недоумением. – Кто ж еще?
– Да, – сказал Драгар через паузу, – кто ж еще. А ты, Ганн, в следующий раз не убивай, пока нам не ответят хотя бы на один вопрос…
Драгар остановил коня на вершине холма. Кусты и деревья и черное русло незамерзшей реки были укутаны пышным белым снегом. Ветер налетал порывами и нес с собой запах моря.
– Ты была когда-нибудь в королевской Усыпальнице?
Я удивленно взглянула на Драгара. Мягкие хлопья снега падали на его черные волосы, таяли на смуглой коже спокойного лица.
– В Усыпальнице Истинных Королей? Не всякого туда пускают…
– Говорят, у Усыпальницы теперь нет Хранительницы.
Я промолчала.
– Многие короли пытались взять то, что могло принадлежать лишь Истинному, – неторопливо продолжал Драгар. – Я слышал, Марк тоже побывал там.
Я молчала.
– Побывал, но единственное, что сумел увезти оттуда, была сама Хранительница. Говорят, она так околдовала короля, что он проводил у нее каждую ночь. Всякий раз ему приходилось брать ее силой, но в конце года она родила ему ребенка.
Кони мягко ступали по снегу. Я не отрывала глаз от узды в своих руках, щекой ощущая неотступный взгляд Драгара.
– Видно, Марк действительно любил ее, потому что оставил ребенка при дворе, хотя обычно отсылал своих бастардов прочь. А Хранительница… говорят, она ни разу не взглянула на свою дочь, ни разу не прикоснулась к ней. Только все молчала и смотрела в окно на хребты далекого Сунгана, где остались ее родина, ее храм, ее долг. Так однажды и нашли ее у окна – мертвой. Говорят, с тех пор, как Марк привез ее в замок, боги разгневались на него. Я склонен этому верить.
Сколько же он ждал, прежде чем начать этот разговор! Я резко натянула поводья.
– Так кого ты на самом деле искал – Рея или меня?
Драгар усмехнулся.
– Скажем, я хотел убить разом двух зайцев! Но ведь ты сама привлекла мое внимание!
– Я? Когда же?
– Помнишь, в тронном зале сумасшедшая девчонка рискнула преградить мне дорогу? Я мог бы убить тебя одним ударом! Потом я спросил и, когда назвали твое имя, вспомнил ходившие слухи…
– Поэтому ты и меня держишь при себе, хотя от меня нет никакого проку! Но ты же знаешь, мать ничему не могла меня научить. Ни о колдовстве, ни о самой Усыпальнице я ничего не знаю…
– Придворные леди считают иначе! – с насмешкой напомнил Драгар. Я поморщилась. Высылка Хельги имела самые неожиданные последствия – женщины прослышали о моем предсказании и теперь донимали меня просьбами открыть их будущее.
– Это не так уж трудно, – пробормотала я. – Кое-что слышала, кое-что видела, кое о чем догадываюсь… Но ведь тебе нужно не это. Пойми, Драгар, от меня не будет никакого проку!
– А вот это лучше знать мне, леди! Поторопимся – нас уже заждались.
Я быстро оглянулась на Драгара. Его плотно сжатые губы скрывали усмешку.
– Ты не сказал мне, куда мы едем! – шепотом возмутилась я.
– Хотел сделать тебе приятный сюрприз.
Высокий красивый мужчина торопливо спускался к нам навстречу по мраморным ступеням.
– Мой король! Мы ждем вас!
Я видела, как встретились их взгляды, руки – они были дороги друг другу. Я отступила за широкую спину короля, но Драгар, обернувшись, вытолкнул меня вперед.
– Познакомься с родственницей, Дэйв! Твоей жене будет приятно увидеть свою сестру в добром здравии.
Маршал взглянул на меня с заметным недоумением.
– Сестру?
– Леди Ана, – спокойно сказал Драгар. – Это мой друг Дэйв. Дэйв, это леди Ана, моя союзница поневоле. Не стой, покажи мне нового подданного!
Мы шли по замку, и я все чаще поглядывала на Драгара. Не мог же он не заметить, что замок маршала по роскоши перещеголял королевский!
– Ты неплохо устроился, – только и сказал Драгар.
В богато убранной спальне навстречу нам встала невероятно красивая женщина. С холодной церемонностью поприветствовала короля, едва задев меня взглядом.
– Покажи сына, Гелла.
Принцесса взяла ребенка из рук подошедшей кормилицы. Я смотрела на сестру во все глаза. Гелла всегда была красива, но красотой иной – холодной утонченной красотой монастырских дев. Эта расцветшая, яркая, роскошная женщина не могла или не хотела прятать свое счастье за прежней холодной маской.
Драгар бережно принял ребенка, с мгновение вглядывался в сморщенное личико, утонувшее в белоснежных кружевах. Сказал спокойно:
– Завидую тебе, Дэйв. Вижу, уже запоздал с подарком.
Он протянул руку, и дышавший мне в затылок Ганн вложил в нее украшенный драгоценными камнями детский кинжал. Драгар положил его на заполненное дарственное блюдо со словами: «Пусть он будет храбр, как его отец, и красив, как его мать. Беру его под свою руку и свое покровительство».
И повернулся ко мне.
– Не хочешь посмотреть на племянника?
Гелла испуганно взглянула на меня. Я не сдвинулась с места.
– Я уже видела.
– Леди Ана желает отдохнуть с дороги. Идем, Дэйв, пусть сестрички поболтают.
– Я не устала! – поспешно возразила я, но Драгар уже повернулся, обнимая своего маршала за плечи. Свита последовала за ними, и Гелла, словно опасаясь, что я коснусь ребенка, торопливо передала его кормилице. Прежним повелительным жестом указав мне на кресло, села напротив. Молчание всегда было моей защитой и моим оружием, и сейчас я купалась в нем, как рыба в воде, ибо видела, что Гелла в смущении.
– Ты изменилась, – наконец произнесла принцесса.
– А разве ты меня видела раньше? Замечала, принцесса? – мгновенно отозвалась я.
Тонкие брови сдвинулись.
– Ты стала дерзкой!
– А откуда тебе знать, какой я была и какой я стала?
– Как же не знать! – подхватила Гелла ядовито. – Ведь теперь ты под высоким покровительством! Ты стала важной персоной при Драгаре! Говорят, он не отпускает тебя ни на шаг! Говорят, во всем советуется с тобой, забыв о своих помощниках. Говорят даже…
Она осеклась.
– И что говорят еще, принцесса?
– Ну, в это даже я не верю, – неожиданно сказала Гелла. – Не настолько же ты…
Я усмехнулась, давя в себе гнев и горечь.
– Не настолько – что, принцесса? Бесчестна? Ты забыла, что я ничего не знаю о чести! В детстве мне некому было об этом рассказать. Как и сейчас некому объяснить, чем я обязана тебе и моей так называемой семье!
Я встала и вышла. Ганн, ждавший за дверью, молча довел до предназначенных для меня покоев. Как и Драгар чуть раньше, я могла бы сказать: «Ты неплохо устроилась, сестричка!». По сравнению со всей здешней роскошью моя комната в королевском замке выглядела убогой кельей нищего монаха…
Пиршественная зала ослепляла. Не обращая внимания на назойливые взгляды, я дошла до пустого кресла по правую руку Драгара. Напротив, опустив глаза, садилась за стол Гелла. Перегнувшись через подлокотник, Драгар спросил с усмешкой:
– И это все? Вы не оцарапали друг другу лица? Не вырвали и клочка волос? Ну, не сверкай глазами! Ты совсем не похожа на принцессу – та и в гневе прекрасна и холодна, как лед. А ты…
Я вспыхнула и действительно засверкала глазами. Драгар тихо смеялся, откинувшись на спинку кресла.
– Умерь свой гнев, леди, и отдай должное угощению. Да, Ганн.
Это был приказ замешкавшемуся телохранителю – должен ли он и в этом доме соблюдать привычные правила предосторожности? Ганн поднес к губам мой кубок. Драгар безбоязненно отпил из своего, демонстрируя безоговорочное доверие к хозяевам. Чувствуя устремленные на нас любопытные взгляды, я не отрывала глаз от тарелки. С момента покушения на меня прошло недели три, и ни разу мы не говорили о происшедшем, словно его и не было. Если б не постоянное присутствие Ганна и усиленной стражи у моих дверей, я могла бы счесть ту ночь кошмарным сном…
Я ела, не чувствуя вкуса, пила, не ощущая аромата старого вина. Не знаю, почему я так озлилась на Геллу – ведь она обращалась со мной как прежде…
Это я стала другой.
Услышав рядом громкий смех, я с изумлением взглянула на Драгара. Впервые видела его таким – бесшабашным, молодым, веселым. Смеялся и маршал Дэйв, не спускавший с короля глаз. Я взглянула на него – раз, еще раз… Он был красив, весел, оживлен, но… Я напряженно всматривалась в него: сквозь его лицо проступало иное – бледный оттиск на белой глине. Иное, иное, совсем иное… Завороженная этим зрелищем, я очнулась только когда Драгар стиснул мою руку. Он смотрел на меня, не мигая.
– Что случилось?
Я зажмурилась несколько раз, прогоняя видение, и взглянула в его мрачнеющее лицо.
– Что?
– Ты так смотрела на Дэйва…
Я попыталась улыбнуться, но губы не слушались.
– Любовалась!
Он как будто не слышал.
– Что случилось? Что ты увидела?
– Красивого счастливого мужчину – что еще! – резко сказала я, вырывая руку.
Была поздняя ночь, когда мрачный Драгар появился в моих покоях. Я даже не ложилась. Лицо и мозг мои пылали, руки были холодны, как лед, и я не знала, что ему скажу.
– Ну так что же? – спросил он с самого порога.
Я молча смотрела на него.
– Что вы увидели, леди Ана? Что с Дэйвом? Он мне больше, чем брат, и я выбью правду из ваших упрямых губ! Говорите! Он болен?
Я коротко рассмеялась. Болен!
– Говори же! – Драгар подступил ко мне вплотную. Я качнула головой и с изумлением услышала собственный голос – он был ясным, насмешливым и исходил из глубин моей души, где горечь мешалась со злорадством.
– Сказать? Но ведь это не понравится тебе, Драгар! Ох, как тебе это не понравится!
– Говори!
– Ты не поверишь – и поделом тебе! Он смеется с тобой, пьет с тобой из одной чаши, он смотрит в твои глаза, он твой друг, что больше, чем брат, – но он предал тебя!
Молчание. Драгар неподвижен, как скала.
– Он предал тебя, он боится тебя – и потому ненавидит. Не знаю – где, когда, с кем, – но он предал тебя, и пусть тебе будет больно, как было больно мне!
– Ты… ты безумна, – тихо, сглатывая слова, заговорил Драгар. – Ты сама не знаешь, что говоришь. Ты выдумала это! Хочешь посеять вражду меж нами?! Мы росли вместе. Мы воевали и боролись. Мы спасали друг друга не единожды… Ты выдумала это! Говори, ты соврала мне?
Его руки взметнулись змеями, вцепились в мои плечи, встряхнули беспощадно.
– Ты врешь!
Я увидела его горящие глаза и поняла, что он поверил мне – сразу.
– Мне жаль тебя, – сказала я. Драгар с рычаньем отшвырнул меня в сторону – я ударилась об угол камина, рассекла кожу на скуле…
Драгар обернулся на пороге с искаженным бешенством лицом.
– Ты соврала мне!
– Так что же?
Драгар мял лицо рукой. Сказал невнятно:
– Сначала он все отрицал. Потом… я… не могу понять. Я все не могу понять… лишь год назад я расстался с ним. Что случилось? Что происходит со всеми нами? Если он… если даже он… кому тогда верить? Кому?!
– Он признался?
– Да. Да, дьявол тебя побери, да! Ты довольна?
Я отвела глаза – ледяная маска спала. Гнев и горе и сумасшедшая боль…
– На что он польстился… золото… деньги. Мы были бедны, как храмовые крысы, и верили в дружбу и судьбу… Теперь их заменили деньги. Власть.
…Через сутки, только через сутки после чествования первенца маршала – хриплые сухие рыдания Геллы:
– Он не пускает меня к Дэйву. Он не пускает меня к себе. Я не понимаю, что происходит… что? Я жена Дэйва! Он муж мне! Драгар сам дал его мне, заставил полюбить, а теперь отбирает моего мужа, отца моего сына… Сестра, леди, забудь все, забудь обиду, помоги мне, сестра!
Распухшее, старое, уродливое лицо, шея в красных пятнах, сцепленные белые пальцы и страстный шепот-вопль: «Сестра, сестра… сестра!..»
– Нет! – крикнул Драгар. – Нет, я сказал!
И я смолкла, даже не успев начать. Достаточно было просто взглянуть на него, чтобы понять – все просьбы и мольбы бесполезны. И все это сделала я… Много ли радости принес тебе мой дар, король?
– Ты будешь судить его?
Драгар ощерился.
– Я сам – суд! Ты что же думаешь, я отдам его палачу? Чтобы его повесили на площади перед дворцом? Чтобы на него показывали пальцами и говорили: «Вот названный брат короля, предавший его?!»
– Но что же…
– Я дал ему меч, – просто сказал Драгар. Мы молча смотрели друг на друга, когда вбежал испуганный солдат.
– Ваше величество! Ваше величество, маршал…
– Что? – резко спросил Драгар.
– Он… он мертв.
Через краткую паузу Драгар сказал веско:
– Какое несчастье! Сейчас иду.
Повернулся ко мне с надменным лицом.
– Не могу сказать тебе спасибо, но ты будешь вознаграждена.
Я молчала. Я знала, что причинила ему боль, которую он не сможет ни забыть, ни простить. Что он будет ненавидеть меня – и все же использовать.
Не спуская с меня глаз, Драгар застегивал у горла плащ. Вдруг протянул руку, коснулся пальцами подсохшей ссадины на моей щеке.
– Прости…
Прикосновение было теплым и бережным.
– Прошу прощения, леди!
Вздрогнув, я обернулась. Молодой человек, неслышно подошедший ко мне со спины, нерешительно улыбнулся.
– Простите, не хотел вас пугать. Просто подумал, что могу разделить ваше одиночество…
– Я не скучаю. Нет, – сказала я, рассматривая его. Не из придворных, иначе бы не подошел ко мне так запросто. Кто-то из дальних лордов…
– Лорд Кевин Ноэл, – представился он поспешно. – Простите, леди, но я не ожидал увидеть вас здесь, на террасе, так рано… Если я помешал…
Я пожала плечами.
– Это не мои владения.
Отошла в угол, где росли редкие цветы, стала их рассматривать. Ноэл оперся о перила, искоса поглядывая в мою сторону. Наши глаза встретились, и он тут же широко улыбнулся.
– Простите, если я не учтив, – сказал, подходя, – но я совсем не умею вести светские беседы с дамами.
Мне вдруг стало смешно.
– Не учтив! Мы знакомы всего две минуты, а вы уже раз пять попросили у меня прощения!
– Прос… ох! – он рассмеялся так заразительно, что я невольно улыбнулась. Он тут же, совсем по-мальчишески, подтянулся и сел на перилах.