Кожевников Владимир. Забытый - Москва

   "Б..дь! Хоть опять на дерево лезь! Нет, нельзя так командовать. Для войска место выбрал. А себе?!" Пришлось вновь карабкаться на свою осинку и снова долго привыкать и разбираться, что к чему.
   Увидел он наконец долгожданную картину - центр сцепился с татарами в сабли. А вот как стали татар заманивать, не увидел. Наверное, подошли основные силы. Ордынцы тучей метнулись вперед, и на Ивана, и на Василия, и моментально заполнили чистый клин поля перед Семеновым полком. А главное, темной тучей начали обволакивать полк Василия слева.
   "И это - тумен?! Что-то многовато, - Дмитрий стал все чаще оглядываться назад. - Когда ж там Константиныч?" По спине его холодной змейкой пополз страх.
   Арбалетчики, разумеется, за строй отойти не успели. Их притиснули к фронту, и как уж они там теперь отбивались, Дмитрий не хотел представлять. По всему фронту завязалась жесточайшая сеча, сулившая огромные потери. Дмитрий вспомнил Синюю Воду, цыкнул зубом: "Не получается как на Синюхе. Совсем не получилось. Вот что значит - сноровка. Стоял бы у меня слева, как тогда, Корноух, разве бы он допустил? Хотя... Может и допустил... Сейчас Корноуха маловато, а татар... Ты ведь сам его туда не пустил. Пожалел. А если и не пожалел (жалость в бою неуместна), то побоялся. Зря потерять побоялся. Хотя о чем я? У него в этом бою своя задача, своя роль, и причем тут... Кстати, как он там?"
   Дмитрий стал всматриваться в правый фланг. Суеты там было больше, чем в других местах, но ничего определенного долго не замечалось, пока вдруг Семенов полк не качнулся вперед, а потом довольно уверенно начал теснить противника.
   "Слава Богу, хоть здесь!.. Сработал Корноух, молодец! - и Дмитрий повернулся налево. - Да-а-а..."
   Левый фланг уже облепили и загнули. Как пчелиный рой. И уже теснили нижегородцев.
   Не только назад, но и направо, к дороге. Хорошо еще забор из телег стоял как крепостная стена! Перед ним маячили отдельные всадники, но ничего сделать не могли. "Господи! Как это ты меня сподобил! Не будь телег, они бы нам уже в тыл зашли. А теперь! Объехать они не могут, а фланг конница подперла, держит! Вот долго ли продержит?.. На сколько ее хватит? Эх-хе... Совсем как на Синюхе. Только наоборот. Семен пойдет вперед, Василия оттеснят назад, прижмут к лесу и, если Константиныч не успеет... Где он, сучья морда, хрыч, козлиная бороденка!!! Вроде бы уж и час прошел".
   Но час еще не прошел. А левый фланг начал пятиться.
   Бобер понял, что критический момент наступил. Если фланг сейчас дрогнет и побежит, то и подошедший резерв не поможет. Понимал ли это рассудительный князь Василий? А главное - видел ли?!
   Дмитрий соскочил с дерева. Отроки (после начала сабельной атаки они вернулись) все девять стояли полукругом, молча пришибленно глядя на князя.
   - Василько и вы четверо - со мной. Сенька с остальными - остаетесь здесь. Появится Великий князь, пусть сразу же подходит сюда и строится для атаки. Как можно быстрей! Я к князь-Василью, - и поскакал влево.
   Василия он увидел быстро, издали. Тот стоял на седле, вытягивал шею, смотрел на левый фланг. Бобер подъехал:
   - Ну, Василий Дмитрич, видишь?
   - Вижу, - Василий опустился в седло, вдел носки в стремена, оглядел себя, ощупал шлем, бармицы.
   - И как?
   - Отец не подошел?
   - Нет пока.
   - Тогда пора.
   - Что?
   - Фланг дружиной закрывать. А то ведь побегут - не остановить.
   - Да, Василий Дмитрич, да. Давай с Богом. Теперь от тебя все зависит.
   - Все ли? - Василий говорил спокойно, деловито. - А ну как отец не успеет?
   - Надо подержаться. Сказали - будет с минуты на минуту.
   - Ладно, постараемся. Эй, ребята! - Василий выехал перед своими дружинниками, вытянул из ножен меч: - Жмут слева косоглазые. Надо отогнать! Настал и наш час с ними поквитаться! За мной! - и пустил коня рысью.
   "Помоги тебе Бог! - Дмитрий оглянулся на солнце и вспомнил, что не обратился к НЕМУ перед боем. - Как же это я?! Как же так?!! Боже великий и милосердный, прости мерзавца, как прощал ты меня много раз! Не гордыня это, а слабость. Или дьявол мутит! Боже, помоги!"
   Привстал на стременах - не видно, вскочил на седло, увидел, что дружина Василия растворилась среди дерущихся. "Черт! Мало их! Надо и Ивана сюда".
   - Василько! Скачи к князь-Ивану, давай его с дружиной сюда!
   Отрок умчался и через пять минут вернулся с испуганным лицом:
   - Князь Иван уже в бою!
   Дмитрий только зубами скрипнул: "Ну все поперек! Зачем он?! Что ж ты будешь делать!" Он бросился назад, к своим осинкам, надеясь увидеть выезжающих из леса воинов главных сил. Но Сенька с товарищами по-прежнему сиротливо стоял под деревьями, а опушка была пуста.
   Дмитрий вскочил ногами на седло, схватился рукой за ветку, вытянулся, стараясь заглянуть подальше. Левый фланг пятился. Все так же: назад и вправо. И ведь самое странное и обидное: не только Семенов полк, но и Иван в центре - теснили татар!
   "Да-а... Все как на Синюхе. И все, кажется, уже кончено". В отчаянии бессилия он крикнул Сеньке:
   - Скачи к князь-Дмитрию! Поторопи! Что ж они, ети их мать, подохли там, что ли?!
   Сенька стрелой кинулся к лесу, но не успел проскакать и полполяны, как из лесу вывалились, наконец, первые всадники.
   - Скорей, мать вашу! - благим матом заорал Сенька и отчаянно замахал руками. Всадники заметили, поняли и бросились к нему.
   - Туда! - надсаживался Сенька, показывая на осинки. В первом ряду ехал тысяцкий Михаил Василич. По отчаянно разнесчастному виду Сеньки он понял серьезность момента и дал знак всем поторопиться. К Дмитрию он подскакал первым. Тот узнал его и смог только выдохнуть:
   - Василич! Ты в бой готов?
   - Готов, князь! А что?!
   - Давай сразу, с ходу, не мешкай ради Христа! Вон туда! Видишь?!
   - Сейчас, хвост подтянется..
   - Некогда подтягиваться! Боюсь - уже и так поздно! Вперед!
   Тысяцкий не сказал больше ни слова. Торопливо перекрестившись, он дернул меч из ножен:
   - А ну, ребята, не стоять! Едрить вашу налево и направо, и во все стороны, за мной! Вперед! - и пустил коня в галоп. Все, кто успел подъехать, бросились за ним. У Дмитрия мелькнула мысль самому рвануть туда и своим мечом помочь этому умнице, который не стал рассусоливать, а кинулся в бой и тем (может быть!) спас все дело. Но пока еще только - "может быть", а значит, рано тебе в драку, надо следить, как сложится, и этих, густо прущих из леса, направлять.
   Тысяцкий вел первую тысячу, и она, сотня за сотней вырываясь на простор, вся быстро ушла в бой. Дальше опушка опять опустела. Пришедшие воины подсказали, что остальные, которых ведет сам Великий князь, немного приотстали, но вот-вот подойдут.
   "Вот, вот, е...ь тебя в рот!"- от души выматерился Дмитрий и снова полез на дерево.
   * * *
   То, что он увидел, горячей радостной волной хлестнуло по сердцу, вернуло спокойствие, равновесие, способность рассуждать: левый фланг не только остановился, но, кажется, даже несколько отдавил татар на восток, в то время как правый фланг и центр хоть и медленно, но подвигались вперед, удалялись.
   "Боже правый, услышал ты молитву мою!" Но оглянулся назад и опять почувствовал неуют. Великого князя все не было. Опушка опустела, на поле вновь осиротели девять его отроков. На сколько приотстал неторопливый князь? И на сколько хватит тысяцкого держать татар? Дмитрий крутил головой, как заведенный, вперед, влево, назад, влево, вперед, влево, назад... И вскоре увидел, что битва вновь замерла в жутком равновесии.
   Только когда стало сводить руки, вцепившиеся в тонкие ветки, Дмитрий почувствовал, в каком напряжении и как давно застыло все его тело. Попытался ослабить хватку, пошевелить пальцами, оглянулся подыскать подходящую ветку, чтобы перехватиться поудобней, и увидел (мгновенно, сразу, как молнией высветил!): там, за ветками из леса вылилась лава всадников. Как мешок с камнями упал с плеч - так сразу стало легко! Наконец-то!
   Дмитрий уже решил спускаться, чтобы самому распорядиться полком в атаке, оглянулся напоследок на битву... И замер!!! И разинул рот!
   Центральный полк князя Ивана, до этого потихоньку теснивший татар, неожиданно (как провалился!) рванулся вперед. Оттуда послышался мощный рев: "А-а-а!", и в какие-то минуты на глазах у окаменевшего в восторженном изумлении Дмитрия он рассек татарский строй и прорвался аж до леса. Левый фланг татар, стоявший против Семена, оказался отрезанным и припертым к лесу, а правый отхлынул от пешцев Василия и кинулся в степь. Тут уж взревел весь русский строй. И бросился догонять.
   - Эй, князь Дмитрий, привет! - это снизу кричал подъехавший Дмитрий Константиныч. - Давай, командуй. Чего торопил?
   Дмитрий отмахнулся, глядя в битву:
   - Сейчас! Строй полки, готовь к бою. Сейчас будет работенка!
   Сотники начали кричать команды, конные бесконечной рекой выливались из леса, растекались по поляне, останавливались, формировались в правильные квадраты. Дмитрий смотрел сверху, отмечал выучку, быстроту, как споро строились к бою такие большие массы войск, но мысли его были там, около Ивана, и крутились бешено: как теперь лучше сделать?
   "Пустить подошедших в преследование? Они свежие, кони не уставшие. Догонят и нарубят - навалят, и в пыль по степи разметут. Но сейчас преследовать и Иван с Василием горячи, а татары, коль побегут, и сами по степи пушинками разлетятся - не догонишь. А вот если... "
   Он кубарем, как мальчишка, весело скатился с дерева, прыгнул в седло, подскочил к Великому князю:
   - Здорово, Дмитрий Константиныч! Тебя торопи, не торопи - все бестолку.Чуть битву из-за твоей скорости не просрали, извини.
   - Дык нормально шли. Сам ведь приказал... А когда поторопил, Михал Василич как рванул!
   - Вот-вот. Если б не он, крошили б нас сейчас татары как капусту. И ты бы пришел к шапочному разбору. Под татарские сабли.
   - Ну-ну, не шути так.
   - А я и не шучу. Но ты и теперь пришел к шапочному разбору. Видишь переломили!
   - Не очень вижу. Неужто переломили?! Господи, воля твоя! - князь истово перекрестился. - Неужто дождались?! Так что ж мы стоим? В погоню! Только укажи, как сподручней - и с Богом!
   - Теперь не спеши. Теперь сподручней подождать.
   - Вот тебе раз! То с говном смешал, что неспешно, а теперь опять ждать?
   - Выходит так. Сенька, скачите опять вчетвером по дороге на Пьяну. Как увидите, что дорогу от татар очистили, дайте знать. А ты, Василько, назад в лес. Прикажи обозникам выбираться на поле, начинать готовиться: раненых принимать, здоровых кормить, ну и все как полагается.
   Сенька вернулся очень быстро:
   - Князь, на дороге секутся, много их, в круг встали, отбиваются. Долго ждать. Может, объехать? Въезд-то в лес свободен.
   - Свободен?! Конечно объехать! Молодец! Ну, Дмитрий Константиныч, вот тебе проводник, хотя проводников у тебя своих навалом, дорогу до Пьяны в пыль истоптали. Так вот! Веди свои полки этой дорогой к реке. И уж теперь поторопись! Там на нашем берегу весь обоз татарский!
   - На нашем?! - хищно вздул ноздри князь.
   - Да. И успеют ли они его за реку перетащить, зависит только от тебя.
   Великий князь подобрался, как кот перед воробьем. Даже побледнел, кажется. Повернулся к стоящей за спиной рати:
   - Разведчики и сотники - ко мне!
   Буквально через минуту войско Великого князя (разведчики впереди, за ними слева по четыре - ратники) ходко потянулось к лесу, и Дмитрий перестал о нем думать.
   Но о чем стоило теперь думать вообще? Ведь победа! Однако не ушло еще, не исчезло до конца то состояние мучительного бессилия, когда он уже решил, что все пропало, и начал лихорадочно прикидывать, как лучше спасать людей и спасаться самому.
   "Потери! Потери должны быть большие. Вот о чем теперь надо думать. Выяснить быстро - сколько. Сколько осталось в строю, и что можно с этими оставшимися предпринять".
   * * *
   На поляну вывалился спрятавшийся на время битвы за опушкой обоз. Начал готовиться к приему раненых, ставить лагерь.
   - Эй, ребята! - Дмитрий махнул отрокам: - Давайте-ка к князь-Василью доедем. Как он там выдюжил?..
   Вид поля битвы впечатлял. Убитые и раненые лежали густо, как снопы в жнивье. Отовсюду неслись стоны и жалобное, действующее на нервы сильнее стонов, ржанье искалеченных коней.
   Дмитрий оглянулся на отроков, усмехнулся. Подручников своих он всех оставил в Москве, этих ребят приставили к нему здесь, в Нижнем, были они очень молоды (лет по 16) и боя еще, конечно, не нюхали. С вытянутыми зелеными лицами, стеклянными глазами смотрели они на поле, стараясь казаться спокойными, солидными, но у них не получалось.
   "Что ж, мальчики, вот и до вас очередь дошла", - Дмитрий вспомнил Волчий Лог, белоусого всадника на карем коне и тряхнул головой, отгоняя воспоминания. Это уводило от дела, расслабляло.
   А здесь до самого горизонта, на сколько взгляда хватало, лежали убитые и раненые. Здоровых не было, здоровые ускакали: кто бежал, кто догонял. По полю ниточками потянулись уже обозники, выискивать живых и подавать им помощь. Впереди слева две ватажки несли кого-то в лагерь. Дмитрий подъехал к ближней:
   - Кто?
   - Князь Василий.
   - Что?! Убит?!!
   - Не... Ранен. Побит сильно, а так - жив. Должен оклематься.
   "Ах ты, Господи... Вот она, цена за папашино раздолбайство, - да и мое тоже".
   - Ну несите, несите скорей.
   Воины тронулись дальше, а Дмитрий завернул к другой ватажке:
   - А тут кто?
   - Михал Василич, тысяцкий наш.
   - И этот?! Господи... Сильно его?
   - Сильней не бывает. Убили.
   - Да что ж ты будешь делать! Погодите, - Бобер осторожно, словно боясь небрежным движением оскорбить покойного, слез с коня, подошел. Воины положили тело на землю, встали вокруг хмурые, угрюмые. Дмитрий припал на колено. Лицо тысяцкого было спокойно, глаза закрыты (наверное, ребята прикрыли), а от левого уха вниз по шее тянулся тонкий сабельный шрам. Дмитрию так стало жаль его, что горло перехватило. Вспомнил деда. Погладил рассыпавшиеся волосы, поцеловал незастывший еще лоб, поднялся:
   - Помните, ребята, ему мы обязаны этой победой. Если б не он... Помните! И в молитвах не забывайте помянуть.
   Отошел, вскочил на коня и помчался через поле наискось к лесу, где добивали окруженных татар.
   "Почему?! Ну почему его?! Почему судьба выдергивает самых лучших, самых нужных, самых-самых?! Как он понимал мои задумки! Как старался все осуществить, успеть! И вот тебе! Кто мне теперь будет так помогать, кто? Эх, ладно! Нельзя пока об этом. У тебя двух больших командиров выбило, а надо еще порядок навести, да, пожалуй... Пожалуй, еще и отряд сколотить для переправы".
   Думая о переправе, он рассуждал так. "Константиныч займется обозом, а переправляться и не подумает. Впрочем, если и подумает, не сможет. Не успеет. У татар теперь уже стоит на берегу заслон. И если они за тот берег зацепятся... Даже разбитые. Сколько их из-за Пьяны, из Засурья быстренько понабежать может? Правда, сил у нас много, еще пешцы подойдут, свеженькие. Но опять стоять? Сколько? И как обернется? Нет! Их сразу надо кончать, не дать передыху. С берега сбить - вот тогда убегут. Значит, переправиться надо у них на хвосте, где при преследовании получится. А там сбить крепкий отряд - и вдоль берега, до переправ. Только как его собрать?"
   Подъезжая к месту боя, он выискивал глазами кого-нибудь из больших воевод. Довольно рано заметил справа отдельно стоящую кучку всадников, направился к ним. Издали узнал Семена (уже хорошо!), а когда приблизился, увидел к великому своему изумлению, что и Иван здесь.
   - Иван Дмитрич, ты-то как здесь?! Я уверен был, что ты сам в погоню махнул.
   - Да больно уж...- Иван, кажется, смутился, - больно сильно захотелось мне их этими вот, - он крепко стукнул кулаком о кулак, - самому! Погоня оно, конечно, хорошо... Да сколько их догонишь?.. А тут!..
   - А кто ж у тебя преследует?
   - Илюшка, кто ж еще.
   - Ну а ты? Настучался?
   - Да уж! - Иван хищно оскалился, - отвел душу! Но не до конца!
   - Ладно, будет! Отложи на время, остынь. Ты мне очень нужен.
   - Что надо? Говори!
   - Срочно выводи своих из боя. Князь Семен, вижу, сам тут управится.
   - Да теперь-то чего ж, - весело откликается Семен, - теперь на час работы. Ох, князь Дмитрий, шустры ж твои стрелки, мать их!.. Если б не они!.. Надо их наградить!
   - Вот и награди. Ты тут главным остаешься. Татар добить, с пленными разобраться, раненых собрать, обиходить. Лагерь, лекарей, всех кормить, поить, все чтоб как полагается. Похоронная команда... Потери посчитай и мне быстро доведи - это главное. К вечеру (надо управиться!) всех, кто остался в строю, соберешь, поправишь, урядишь и отправишь на переправу, в распоряжение отца. Арбалетчиков моих держи наготове, я сам укажу, куда их поставить.
   - Добро. А разве отец сам на переправу пошел, не Михаил?
   - Сам. А Михаил убит. Царство ему небесное, светлая память. Он нам битву спас, знайте это. И помните.
   Князья и все окружающие закрестились скорбно, шепча молитву.
   - А брат ваш Василий поранен крепко...
   - Что?! - в один голос ахнули братья.
   - Нет-нет, жив будет. Но досталось там, слева, всем. Потери очень серьезные.
   - Вот еще и за это с ними поквитаться! - освирепел Иван.
   - Поквитаешься. Давай, выводи скорей своих, нам надо спешить.
   - Куда?
   - Догонять, князь, - Дмитрий терпеливо улыбнулся, - догонять. Давай!
   Иван кликнул отроков, начал гнать их туда и сюда, и тут Дмитрию бросилось в глаза, что свиты князей сильно превышают его собственную.
   "А ведь так и надо, между прочим. Не все ведь одних и тех же туда-сюда гонять. Загоняешь! И в самый ответственный момент можешь без гонца остаться. Ведь на Синюхе еще это понял, а до сих пор не устроил. Не сотней командуешь, не полком, а войском. И немалым! А все как мальчишка, отроков и десятка нет. Несолидно! И ненадежно".
   * * *
   Уже через полчаса Ивановы воины, кто с сотниками, кто беспризорный, стали стягиваться полукругом около князей. Из двадцати пяти сотников налицо оказалось восемь. Может, кто погиб или оказался ранен, большинство же, конечно, умчалось в погоню, и их теперь в расчет брать не приходилось.
   Быстро отсеяв раненых, раскидав беспризорных по сотням, Иван обернулся к Бобру:
   - Ну? Кого догонять? Куда?
   - Сначала надо своих догнать. Тех, кто татар преследует. Заодно пополним свой отряд. Потом на тот берег Пьяны, по горячему следу, пока татары не очухались. И тем берегом - к переправам. Смекаешь?
   Иван некоторое время все-таки соображал. Уразумев, посветлел лицом:
   - Смекаю!
   - Тогда вперед?
   Иван выехал перед воинами, поднял меч:
   - Эгей, орелики! Крепко вы врезали нынче нехристям! Молодцы! Но надо до конца добить. Чтоб без оглядки драпали! До самой Волги и за Волгу! Чтоб навек нас запомнили!
   Воины радостно взревели:
   - Запомнят! Веди, князь, веди!
   Иван швырнул меч в ножны, поднял руку:
   - Спокойно, братцы! Тяжкая битва позади. Кони притомились. Надо, чтоб сил хватило до Пьяны. Так что - рысью. За мной!
   "Ох, лихой выходит командир!" - усмехнулся Дмитрий, поворачивая вслед за Иваном коня.
   * * *
   Завершалась кампания для Дмитрия без неожиданностей и сильно настроения больше не портила.
   Проехав вдоль опушки на восток до самой Пьяны, они не обнаружили никаких сколько-нибудь крупных групп, ни своих, ни чужих. Следов, конечно, было хоть отбавляй: убитые, раненые, осиротевшие кони. Надо полагать, татары, опытные в таких делах, имея на плечах погоню, не стали переправляться сразу, а разлетелись вдоль берега, а за ними разлетелись и преследователи. Не мешкая, Дмитрий переправил отряд и повернул на запад, к переправе.
   Дороги тут не было, а лес - не лес, а сплошные пустоши, забитые мелочью так густо, что продираться через них было не только противно, но и изнурительно. На коней жалко было смотреть. И то сказать - какой день за плечами! И хотя солнце было еще высоко, Дмитрий, когда попалась подходящая поляна, приказал привал, а разведчиков отправил на две стороны: одних искать поприличней дорогу к переправе, других назад, к Великому князю с инструкциями.
   Воинам наказали не расслабляться - завтра в бой! И все равно у костров вечером было ой как весело. Когда за ужином Дмитрий посетовал Ивану на это веселье, тот возразил:
   - Ты что? Ты-то, может, привык... А мы?! Татар! Первый раз стукнули! Ты соображаешь?! Они ведь не от меда! А вот я, будь у меня его побольше, всех бы упоил!
   - Так ведь сперва дело кончить надо! - Дмитрий был очень неприятно поражен. - Ведь не все еще! Далеко не все!
   - Куда они теперь денутся?! - Иван разухабисто махнул рукой:Угощайся, князь! За победу!
   Тут отроки Ивана оказались вообще на голову выше Дмитриевых. В их запасах оказалось и свежее мясо, и даже мед, два полуведерных бочонка.
   "Как-то у них поставлено это все... Заботятся о собственном брюхе больше, чем о войне. А ты?"
   - Ну за победу, так за победу. За это грех не выпить.
   После кружки меда настроение и у Дмитрия поднялось. Счастливые лица отроков у костра, теплая волна в груди больше чем что другое давали осознать - вот она, ПОБЕДА! Опять! Над татарами! И сглаживались, отступали воспоминания о жутких минутах на осине, когда казалось - ну, все!
   "Не все ты, брат, расчел. Нанебрежничал сверх меры. Без численного перевеса полез - нельзя так! Больше никогда! Но и ребята нехлипкие оказались. Здорово, что Михал Василич успел. Да, он все дело спас. Но и этот вот, сидит напротив... Пьяный уже совсем - жаль!.. Молодец! Как он их..."
   - Иван Дмитрич, как же это ты умудрился их рассечь?
   - А черт его знает! Видно, хотел очень! - Иван засмеялся и хлестанул из ковша. - Оно, когда ты сказал мне, пустить вперед три сотни, я, конечно, Илюшку за бока... Он пошел. И ничего! Смотрю - схватились, дерутся, арбалетчики стреляют,- а ничего! Стоят! Ни туда, ни сюда! Я тогда сам решил еще подпустить. Андрюшку с двумя сотнями. Вроде качнулись вперед, но медленно! Гляжу: брат Семен прет и прет, а у меня - не идет! Тогда думаю: дай-ка я сам! У меня дружина - триста морд! И все знаешь какие?! Я им кричу: а ну, кричу, орлы! И ка-ак дали! Тяжело в тесноте было, между стрелками. А уж когда этих порубили, на простор вырвались, тут уж... Они сразу как-то смешно отскаскивать стали: влево-вправо, влево-вправо! Как зайцы! Ну мы их тут и начали! - Иван счастливо рассмеялся. - Эх, князь! Я и не мечтал до такого дня дожить! Теперь мы их! - он опрокинул в себя почти полный ковш.
   Вряд ли мед был у простых воинов, но у всех костров в эту ночь царило такое веселье!.. В некоторых местах даже до песен.
   * * *
   Наутро разведчики показали удобную дорогу, хотя она уводила далеко от берега. Дмитрий решил: не страшно, может, еще и в тыл зайдем. Только вот с Великим князем связь... Он посчитал, за сколько доберется до переправ, сколько понадобится времени разведчикам, и позвал двоих:
   - Скачите к князь-Дмитрию. Передайте: если татары закрепились на берегу, пусть выдвигает к реке арбалетчиков и начинает постреливать. Но не сразу активно, а постепенно, чтобы татары прочухали, что он вот-вот начнет переправляться, и стянули к берегу все силы. Но переправляться пусть не суется! Зачем нам лишние потери! Все запомнили?
   - Передадим, князь. Слово в слово! - и тут Дмитрий заметил, как удивительно по-иному смотрят на него нижегородские воины.
   * * *
   Расчет оказался верен. Преодолев за полтора часа расстояние до переправы, отряд Ивана обрушился с тыла на татар, которые все наличные силы подтянули к реке, стараясь воспрепятствовать грозящей переправе и подольше подержать преследователей.
   Как позже рассказали пленные, большую часть обозов татары все же успели увести за реку и теперь держались за берег, выгадывая время, чтобы дать им уйти подальше.
   Удар Ивана был столь неожиданным, что и схватки-то никакой толком не получилось - татары метнулись вдоль реки на запад так стремительно, что не было смысла преследовать. Многих из них спасло то, что нижегородцы ударили не совсем с тыла. Дорога вывела Ивана за их правый фланг. Все видевшие с того берега нижегородцы сразу хлынули через реку и, не обращая внимания на кое-где еще не закончившиеся схватки, ринулись догонять ускользавшие обозы. К Бобру подскочил разгоряченный, раскрасневшийся (и кажется - уже поддавший!) Иван:
   - Ну а теперь-то - ВСЕ?
   - Что - все? - не понял Дмитрий.
   - Поход! Или дальше пойдем? За Суру, татар искать.
   - Искать ветра в поле, - невольно усмехнулся Дмитрий.
   - Значит - все! Праздновать будем! Эх и будем! - и он поскакал к берегу, скликая своих отроков.
   Дмитрий Константиныч вел себя солидней. За реку не соизволил и переехать. А когда Бобер отыскал его шатер на левом берегу, то понял, что он и на-конь сегодня не садился. Ходил с сыном Семеном около накрывавшегося, еще не готового стола, окруженный почтительно суетящейся свитой, блаженно улыбался во всю широкую физиономию. И был уже почти до неприличия пьян.
   "Еще победить не успели, а уж празднуют вовсю, будто все позади. Что ж это за люди?.. Командиры... Правители!.."
   * * *
   Как ни хотелось Дмитрию самому помотаться с разведчиками за Пьяной, посмотреть и понять, что осталось от татарского войска и способно ли оно собраться и еще раз налететь, от этой мысли ему сразу пришлось отказаться. Потому что на берегу командовать стало некому - князья уселись за стол, усадив с собой всех воевод. Даже раненый Василий, еле очухавшийся и способный передвигаться только с помощью отроков, был принесен и воздвигнут полулежа рядом с отцом и братьями.
   Бобра отыскал Гришка и объявил, что его разведчики заметили в степи, севернее предполагаемого отхода обозов, большие тучи пыли. Может отступающие, а может... С великим трудом, с помощью сотников, Гришки и его разведчиков, да Корноуха с его арбалетчиками Дмитрий смог распорядиться лагерем: перетащить на левый берег и обустроить здесь Иванов полк, разослать разведчиков и рассадить на самых опасных направлениях Корноуховых стрелков.