– Да он за пять монет родного папу Карло чуть не продал!
   – Когда это?
   – Букварь барыге толканул? На Поле Чудес отправился, разбогатеть вздумал, сопляк!
   – Ты – злой, – осуждающе вздохнула Ксения.
   – Я – умный… Хочешь расскажу историю?
   – Сказку?
   – Нет, то, что сам видел.
   – Но ты же…
   – Да. Сейчас. А когда-то… Однажды весной я шёл по Москве. На углу Дурова и проспекта Мира была огромная толпа… Сначала решил – «гуманитарку» раздают. Но толпа была необычная – одни здоровые мужики. Они теснились, ругались и записывали номерки на ладонях. Кто-то даже подрался. Я спросил и мне ответили: «Пятьсот баксов в месяц. А ещё паёк. Но ты, инвалид, даже не пытайся. Все равно не возьмут. Тут конкурс больше, чем в МГИМО!»
   – Пятьсот баксов – это много, – пробормотала Ксюха.
   – Они тоже так думали, – улыбнулся Крот, – И все хотели оказаться в Стране Чудес…
   – Что это было?
   – Очередь в вербовочный пункт полиции.
   Ксения озадаченно шмыгнула носом.
   Султан хихикнул:
   – В детстве они все фанатели от сказок. И потому, выросли дебилами… Крот, не грузи ребёнка!
   – Да я не гружу… Так воспитываю помаленьку.
   – Не надо меня воспитывать. Я уже взрослая!
   – А «Золотой Ключик» – не читай. Лучше найди…
   – Журнал «Плэйбой»! – вставил Индеец.
   – Это скучно, – вздохнул Крот, – «Незнайка на Луне» – куда интереснее.
   Длинноволосый заржал.
   Майя скривилась.
   Поманила меня рукой. Сердито шепнула:
   – Зря ты с ними связался. Отморозки! И лёшкину машину угробили…
   – Тихо, – я дружески провел ладонью по её волосам.
   – Ты что? – растерянно моргнула.
   – Просто, ты – моя девушка.
   – С каких это пор?
   – Не дёргайся. Индеец смотрит.
   – Получит пулю.
   – Расслабься. Здесь, внутри – они нам нужны. И мы им – тоже.
 
   Еда, боеприпасы – то, чего не было у нас – у «бригады» имелось в избытке.
   Рассовали добро по рюкзакам. Кое-что из инструмента тоже взяли. Пять рюкзаков вышли довольно увесистыми. А на долю Ксюхи будет подсумок с патронами и гранатами.
   Разумеется, ещё и оружие – у каждого.
   Султан окинул задумчивым взглядом груду барахла.
   – Чего тянем? – пробурчал Индеец, – Пора сваливать!
   – Лося надо похоронить.
   – Ему теперь все равно.
   – А нам – нет.
   Юноша нервно сплюнул:
   – Дождёмся на свою голову!
   По очереди работая лопатой, вырыли рядом с опрокинутой машиной неглубокую яму. Положили тело и присыпали землёй.
   – Хватит, – решил Султан. И воткнул в изголовье ветку.
   Мы навьючились рюкзаками.
   Когда проходили мимо кабины, Индеец скривился:
   – Хоть этого не надо закапывать.
   Султан глянул на останки водителя, багровевшие среди расплющенного металла:
   – Зачем? У него и так – крепкая гробница…
 
   Дальше двигались молча.
   Майя – во главе колонны. Следом – Султан. Крот придерживался за рюкзак «бригадира». Индеец – впереди нас с Ксюхой.
   Я покосился на девочку. Несмотря ни на что, выглядела она бодро. Ещё бы, наши скитания обрели долгожданный материальный смысл. Хотя вряд ли сейчас думает о деньгах. Скорее о тех банках тушёнки, которыми набиты рюкзаки…
   Темп взяли хороший.
   Его задавала Майя. Она, единственная, знала маршрут.
   Спустя полчаса из тумана выросло ограждение. Высокое – метра три. И сплошное. Колючая проволока тянулась поперёк дороги – вправо и влево, теряясь где-то в дымке.
   А ещё впереди маячили смутные очертания домов.
   Мы залегли, всматриваясь.
   – Это уже Болхов? – шепнул Султан.
   – Южная окраина, – кивнула Майя.
   – «Скорпионы» тут есть?
   – Не должны. Ближайший блокпост – в километре. До того как город закрылся, округу облетали вертолёты. Теперь их нет. Ещё, вдоль всего периметра – датчики движения. Но электроника давно сдохла.
   – «Трупы» не уходят с блокпостов?
   Майя смерила Султана оценивающим взглядом:
   – Иногда можно напороться.
   – А ты давно здесь бывала?
   – Не твоё дело.
   Он хмыкнул.
   – Не спорь с женщиной, – вмешался я, – Лучше скажи, броневик – у центральной конторы? Там же – толпа зомби.
   – Не думаю… Доехать они не успели. Город закрылся около восьми утра. А в контору прибывали в 8.15. Ездили, точно, как по расписанию… Искать надо где-то на улицах.
   – Денежки-деньжата, – прошептал Индеец, будто мантру. Глаза у него плотоядно блеснули.
   Среди этой троицы угадывать его мысли легче всего. Да, что там гадать – читай, словно в книге. Простые и незамысловатые, как фразы из армейского разговорника…
   Я отвернулся.
   Двести штук – жирный куш.
   Что будет, когда найдём чёртов броневик?
   Наши «друзья» перестанут в нас нуждаться?
   Очень возможно.
   Такой волнующий момент лучше не торопить…
 
   За пару десятков шагов от дороги, обнаружилось аккуратное отверстие в изгороди – почти незаметное среди высокой травы.
   – Хорошо, – одобрительно прищурился Султан.
   Один за другим мы стали переползать на ту сторону. И только тогда разглядели… нечто.
   – Ух ты, – удивилась Ксюха.
   Больше всего оно похоже на серебристую паутину.
   От верха изгороди едва различимые нити тянутся к земле и ближайшему дому. Ажурное плетение заполняет воздух между колючей проволокой и стеной. Лишь у самой изгороди есть свободные промежутки. В одном из них мы и находимся…
   Удивительно.
   Ветер играет стебельками, а тончайшая паутина даже не шелохнётся.
   – Это опасно? – спросил Султан.
   – Не знаю, – пробормотала Майя, – Раньше здесь такого не было.
   – Вернёмся, – решил я, – Проделаем другую дыру в заборе…
   Хрустнула ветка.
   Где-то далеко.
   В тумане, у нас за спиной.
   Я оцепенел. И явственно разобрал нарастающий гул.
   – Машина? – предположил Султан.
   – Не похоже, – качнул головой Крот.
   В следующее мгновенье, рёв ударил по ушам. Огромный зыбкий силуэт колыхнулся в белой пелене. И стал приближаться – с противным чавкающим звуком.
   – Что за херня? – побледнел Индеец.
   – Не знаю, – выдавила Майя.
   Опять донёсся рёв – низкий и тоскливый до жути.
   Тут у длинновоосого сдали нервы. Он бросился к дому – прямо на «паутину».
   Майя едва успела поймать его за куртку. Подсечкой уложила на траву. Только ствол автомата в руке бандита задел тончайшую нить. И отвалился – будто срезанный лезвием.
   – Мать вашу… – вырвалось у Султана.
   По ту сторону изгороди возник еще один силуэт. Этот не ревел. Что-то огромное, тёмное надвигалось из тумана – с вполне конкретной целью.
   Целью были мы.
   – Уходим, – шепнула Майя.
   – Куда? – буркнул Султан. Его винтовка М16 сейчас выглядела беспомощной «пукалкой».
   – Там можно проползти.
   Майя скинула вещмешок, легла на траву, поднырнула под ажурную вязь…
   Я затаил дыхание. Ксюха сжала мою руку.
   А секунды спустя мы уже ползли следом, втискиваясь в изгибы рельефа.
 
   Трава пахнет едко и пряно. Старые загрубелые стебли царапают лицо.
   Это мелочь. Плохо, что «паутина» растёт неровно. Иногда зазор – широкий, хоть на корточки становись. А чуть дальше – боишься дыхнуть глубоко. Врастаешь в суглинок. И мечтаешь стать плоским, как камбала…
   Рюкзак, примотанный лямкой к ноге, я волоку за собой.
   – Ай! – доносится голосок Ксении. Она – впереди.
   – Что с тобой?
   – Нормально.
   – Осторожнее, – шепчу я, – Успеем.
   Позади трещат ветки.
   Земля подрагивает, будто что-то тяжелое катится за нами….
   Я не оглядываюсь.
   Дальше «паутины» оно не сунется.
   Не должно.
   Чуть правее, я слышу дыхание Султана. Кажется, Крот с ним… Он его не оставил.
   До стены дома ещё пара метров.
   Майя уже одолела это расстояние. Поднялась, развернулась с автоматом наизготовку. Всматривается куда-то поверх наших голов.
   Индеец извиваясь, как червь, проползает последние метры. Свой рюкзак он давно бросил. Выныривает из-под «паутины» и бежит.
   Скрылся за углом, сучонок…
   Ксюха тоже выбирается на свободу. Рукав её куртки лишился изрядного лоскута материи.
   Девочка занимает позицию рядом с Майей.
   Противный хруст – где-то за моей спиной.
   Кажется, хрустят столбы проволочного ограждения…
   Автоматы в руках девчонок оживают одновременно.
   «Паутина» слегка колыхнулась.
   Последняя ажурная арка над моей головой – красивая и смертельная. Я одолеваю её, подарив напоследок кусок клапана рюкзака. Вскакиваю, разворачиваюсь…
   Ничего.
   Чуть покосившееся ограждение с провисшей кое-где «колючкой».
   След на примятой траве.
   И удаляющийся шелест где-то в тумане.
 
   Султан и Крот последними выбираются на волю. У слепого бандита не хватает изрядного куска шевелюры. Но кажется, остальное – цело. Я даю ему руку, помогая встать.
   – Вы видели? – хрипло спрашивает Султан.
   – Угу, – кивает Ксения.
   – На что это похоже?
   – Не знаю, – честно отвечает она. И зябко передёргивает плечами.
   Майя добавляет:
   – Что-то бесформенное. Блестит, как грязь… И очень-очень большое.
   – Крупнее, чем грузовик?
   – Неизвестно. В дымке мало что разглядишь. Кажется, большая его часть была скрыта… А к забору тянулось что-то вроде щупальца.
   – Пули его остановили?
   – По-моему, оно их даже не заметило.
   – Значит, дело в «паутине».
   Мы смотрим на прозрачную вязь. В тумане она едва угадывается.
   – Полная ерунда, – бормочет Султан, – Это ж противоречит законам физики…
   – Ты и в этих законах разбираешься? – усмехается Майя.
   – Не надо язвить, детка. Я по образованию инженер-электронщик.
   – Проклятое место! – доносится рядом ещё один голос – Поганое…
   – А-а, – недобро мигает Султан, – Вернулся… – и коротко, почти без замаха бьёт Индейца в живот. Вроде не очень сильно. Но длинноволосый беззвучно складывается пополам.
   Хороший удар. Особенно для инженера-электронщика.
   Индеец, корчится, оседая на землю. Султан несколько раз пинает его башмаком.
   – За… что?
   – Ты знаешь, падаль!
   И опять башмаком – в морду.
   – Перестань! – кричит Ксюха. Она хватает Султана за рукав.
   Куда ты лезешь, девочка?!
   Я шагаю ближе. Если он хоть пальцем её тронет…
   Бригадир оглядывается и вдруг становится спокойным – будто, он и раньше внутри был холодным, как лёд.
   – Глупышка… Можно пожалеть врага – нельзя труса и предателя.
   – Прости… Султан, – хрипит, выплёвывая кровь Индеец, – Я искуплю… За тебя… кого хочешь порву!
   – Увидим, – сухо кивает бригадир, – А пока… тащи сюда рюкзак – тот, что бросил.
 
   Юноша ползёт назад под «паутину». Кажется, он даже рад, что так всё закончилось.
   Остальные отдыхают на скамеечках у дома.
   После того, что было – заурядные деревянные скамейки с облупившейся краской выглядят почти фантастически.
   – Знаете, – говорит Крот, – Интересная мысль не даёт мне покоя…
   – Точно, – торопливо кивает Ксения, – И мне жрать охота!
   – Я не об этом. Я о взаимосвязи всего сущего.
   – Тьфу, – морщится девочка.
   – Так устроена природа – каждый занимает в ней отведённое место. Кроме человека, конечно. У разумного существа всегда есть выбор…
   – …Помойка или кладбище, – с усмешкой подсказывает Султан.
   – Хотя бы так, – кивает Крот, – Если проанализировать то, что мы… вы видели… Где для этих тварей место в биоценозе?
   – Какие ты умные слова знаешь, – удивляется Ксюха.
   – Им ведь тоже надо жрать. Чем крупнее размеры, тем больше надо еды.
   – А вдруг они вегетарианцы?
   – Хочешь проверить? – улыбается Крот.
   – Фигушки! – ёжится Ксения.
   – А мне по барабану, чем они питаются, – вздохнул Султан, – Главное – чтоб не нами.

Глава 8

   Индеец приволок не только свой рюкзак – ещё и оставленный в ходе отступления пулемёт РПК, с диском на 75 патронов. Раньше его нёс Крот. Сейчас пулемёт достался самому Индейцу. Это в придачу к его «узи».
   Клочья волос и одежды, угробленный «калашников» Индейца – общие потери не такие уж большие.
   Но впереди – целый город.
   Оказывается, зомби с автоматами – не самое худшее в этой жизни.
 
   Размеренным, неторопливым шагом мы двигались по тротуарам с обоих сторон улицы. Старались смотреть под ноги. И обходили траву, пробивавшуюся через трещины в асфальте.
   Тут, у окраины, Болхов казался пустым и давно заброшенным. Чёрные окна с треснувшими от морозов стёклами. Грязь, мусор… Иногда попадались выгоревшие изнутри бетонные коробки.
   Машин на улицах почти не было. Вероятно, движение в городке не отличалось особой интенсивностью. Но у перекрёстка мы увидели две столкнувшиеся легковушки. Поношенная «тойота» и «ваз» – изрядно помятые.
   Случилось это тогда – больше трёх лет назад. Оба автомобиля укрывал толстый слой пыли.
   Я осторожно подошёл ближе.
   Так и есть. Внутри – пусто. Дверцы аккуратно вырезаны…
   Странно. Вряд ли у жителей было время убирать раненых. Американский десант высадился сразу после «спец-бомбардировки».
   И, кстати, где воронки от бомб?
   Дома стоят практически целые. Чертовщина…
   Может, бомбили только отдельные строения?
   Тогда почему нет следов эвакуации? Я ведь знаю, что бывает в таких случаях: оставленный на улицах домашний скарб, у обочин – заглохшие машины и везде разбросанные ветром бумажные клочья…
   Этого нет.
   Так же, как и останков людей. Куда делись тридцать тысяч?
   Будто город аккуратно «почистили» – американцы или ценитель экологии Фомин. Кто-то убрал почти всё, что напоминало о жителях.
   Вроде, правильно. Но муторно от этой «санитарии».
   Болхов выглядит огромным, запылённым надгробием. И совсем не похож на город из моего сна…
   – Уже смеркается, – сказал я, – Пора искать ночлег.
   Султан не хотел откладывать главное с его точки зрения:
   – Доберёмся ближе к центру. Там и заночуем.
   Небо нас рассудило.
   Оно стало тускнеть. Почти на глазах.
   Султан выругался, рассматривая циферблат своих механических часов:
   – Ещё же есть время!
   – Часам здесь лучше не доверять, – сказала Майя, – Давайте, вон в тот дом. Оттуда хороший обзор.
 
   Кругом – обычные жилые кварталы. Точнее, были жилыми. Когда-то…
   Мы двинулись к крайнему подъезду панельной девятиэтажки.
   Тут притормозили. Стальная дверь с вырезанным кодовым замком была распахнута. В тамбуре – темно. Майя посветила внутрь фонариком. Кажется, никакой «паутины» или «пузырей».
   – Чисто, – сказала девушка.
   По привычке она хотела идти первой.
   Султан поймал её за плечо:
   – Отойди-ка… И вы – тоже!
   Достал гранату, выдернул кольцо, швырнул её внутрь и захлопнул железную дверь.
   Взрыв показался не очень сильным.
   Но когда мы опять глянули внутрь, сквозь клубы пыли в луче фонарика обнаружили разбрызганную по стенах и потолку зеленоватую жижу. Будто какую-то студёнистую дрянь вдребезги разнесло гранатой.
   – Вот херня, – выругался Султан.
   – Что там такое? – заинтересовался Крот.
   – Уверяю, ничего хорошего.
   – Надеюсь, что оно не нас поджидало? – пробормотал я.
   – Надейся, – подмигнул Султан. И глянул на Майю, – А хвасталась, что всё здесь знаешь.
   Она поморщилась и выдавила:
   – Спасибо.
 
   На лестнице было светлее. Поднимались мы медленно. Остановились на площадке третьего этажа.
   – Выше нет смысла, – решил Султан, – Если что, придётся драпать через балконы. А альпинисты из меня и Крота неважные.
   Двери квартир были открыты. У металлических – аккуратно вырезаны замки. Деревянные – выбиты вместе с петлями.
   Мы выбрали стальную дверь. Окна квартиры должны были выходить в сторону центра.
   На этот раз обошлись без гранаты.
   Посветили фонариками в прихожую. И первым пустили внутрь Индейца.
   – Тебе полезно, – усмехнулся Султан, – Тренировать храбрость.
   Тот слегка изменился в лице. Но всё таки шагнул вперёд.
   – Никого, – доложил изнутри.
 
   Квартира была трёхкомнатная. Хотя не слишком обширная – стандартной советской планировки. Мы проверили все комнаты. Без сюрпризов. Толстый слой пыли и ни единого следа.
   – Уютно, – сказал Султан. Смахнул пыль и опустился в просторное кресло. Мебель и вся обстановка были нетронуты – даже тарелки остались целёхонькие на столе. Будто хозяева на минутку выскочили из дома. Да так и не вернулись.
   Индеец открыл сервант. Порылся внутри и обнаружил серебряные ложки. Радостно взмахнул ими в воздухе:
   – Смотри, Султан!
   Тот лениво зевнул:
   – Угу. Оставь себе.
   Индеец торопливо сунул ложки в карман:
   – А красиво жили. Богато. Видео-панель на полстены… Неужели до нас тут никто не шерстил?
   – При Фомине? На фиг ему твои ложки и панели.
   – А раньше?
   – Раньше – «юсовцы». Но у них были свои заботы. Обнесли город «колючкой». И долго обеззараживали территорию. Говорят, при бомбёжке какие-то химикаты взорвались…
   Да, «химикаты».
   Хорошая версия для местных…
   – Это что, юсовцы квартиры вскрывали? – удивился Индеец.
   – Наверное, – кивнул Султан, – Какая нам разница? Ты не мельтеши… Расслабься. Мы своё возьмём.
   – И чужое – тоже, – съязвила Майя.
   – Неправда. Больше, чем судьбой определено – не урвешь. Тут у каждого свои цифры, – прищурился бригадир, – У кого миллиард. А кому и рваного бакса не видать.
   – Ты даже судьбу деньгами меряешь?
   – Не я – её. Она. Взвешивает и отмеряет.
 
   Мы заклинили внутреннюю деревянную дверь шкафом из прихожей. Сверху водрузили эмалированную миску. Если кто-то начнёт к нам ломиться, миска будет вместо сигнализации. Загремит так, что мёртвого разбудит.
   – Это для подстраховки, – объяснил я, – Все равно надо выставить караул.
   – Конечно, – согласился Султан, – Полночи – твой, полночи – мой.
   – Я – первая! – вызвалась Майя.
   – Вторым будет… Индеец.
   Кто бы сомневался.
   – Мы слегка нашумели гранатой, – пробормотал Крот, – Нас не будут разыскивать?
   – Вокруг – никого, – успокоила Майя, – А звуки быстро гаснут. Уже за квартал ничего слышно.
   – А если всё таки услышали?
   – Разложенцы – они ведь не люди. Причинно-следственных связей не строят… Главное, не попадаться им на глаза.
   Ксения подошла к окну. Осторожно высунулась из-за шторы:
   – Смотри-ка, туман стал реже… И небо видно. Чуть-чуть.
   – Это бывает, – кивнула Майя, – К ночи.
   – Там есть звёзды? – вдруг спросил Крот.
   – Угу. Пару штук проглядывает, – ответила Ксюха, – Но ещё слишком светло.
   Слепой бандит шагнул к окну. На ощупь повернул ручки и приоткрыл створку. Вдохнул прохладный вечерний воздух:
   – А улица?… Расскажи, что ты видишь.
   – Что тут рассказывать? Обыкновенная. Кафешка вон – «Тополёк». Скверик с детской площадкой. Качели, горка… Магазин «Продукты»… Смешно. Там на вывеске одна буква – кривая. Эй, ты чего? Чего плачешь… дурак?
   – Извини, – улыбнулся Крот, – Я точно… старый дурак. А это – мой город.

Глава 9

   Ужин был не слишком изобильный, но сытный. Тушёнка, хлеб, немного свежих огурцов. Индеец нашёл в кладовке банку консервированных помидор. Более чем трёхлетней давности, но внешне довольно аппетитные.
   Индеец сглотнул слюну. Но Султан вздохнул:
   – Не будем рисковать. Тем более на ночь.
   – Хоть продегустируем, а?
   – Дегустатор выискался. Что б ты потом полгорода обгадил?
   Индеец притих. Видимо, было что вспоминать.
   А вот найденная там же свиная тушёнка, исходя из даты, была вполне годная. Её сразу определили к остальным нашим запасам.
   Бутылку коньяка «Коктебель» беречь не стали. Выпили на четверых. Шоколада и лимона не было. Поэтому закусили варёными яйцами с луком. Майя от коньяка и лука отказалась.
   – Зря, – удивился я, похрустывая луковицей, – Тебе полезно. Тут ведь сплошные витамины.
   Иногда мне сложно уловить женскую логику.
   Или запах ей не приятен? Чтоб его отбить, я пополоскал рот медицинским спиртом. Султан поделился содержимым фляги.
   Спирт я уже не закусывал. Запил водичкой.
   К окончанию ужина, на улице стемнело.
   Всех клонило в сон.
   Бригадир и его люди остались в гостиной. Для нас отвели спальню в конце коридора. А Майя заняла пост. Присела на стул рядом с входными дверями. АК106, пара гранат – что ещё нужно девушке, чтоб скоротать время.
   – Зови, если чего, – шепнул я.
   – Обязательно.
 
   Кажется, отвык я от спален. Ночую бог знает где… Стога сена, подвалы, а то и вовсе под открытым небом.
   Устал я от романтики.
   Меланхоличным взглядом окинул комнату. Паркет, ковры на стенах и на полу, обои в цветочек – такое всё обыкновенное. И уютное. Бра тут не включишь, но даже в свете фонарика, комната выглядит, как ожившая мечта. Мечта о покое.
   Если смахнуть пыль и забыть обо всём. Представить, что там, за окном обыкновенный город… Наверное, я бы неделю отсыпался.
   – Тут мило, – озвучила Ксюха.
   Плотные шторы мы задёрнули. Снаружи высокое дерево, но лучше не рисковать.
   Под покрывалами, одеяла и простыни оказались довольно чистыми. Конечно, это было не так уж критично – спать мы собирались одетыми. А все равно приятно.
   Из соседней комнаты я приволок ещё один матрас, одеяло и подушку. Разложил на полу у входа. Это для меня.
   Ксюха расшнуровала ботинки, скинула их и поставила у кровати. С удовольствием вытянулась на белой простыни:
   – Супер! Прямо, как дома… – замолчала, глядя в потолок. Может, вспомнила о своём настоящем доме. Которого давно уже нет.
   Мне захотелось сказать ей что-то доброе. Но подходящих слов так и не нашлось.
   – Спокойной ночи, – пожелал я. И выключил фонарик.
 
   Думал, сразу провалюсь в сон. Ведь вымотался за день. Ноги – свинцовые, голова – чугунная. Под конец ужина веки сами слипались…
   А теперь, в плотных объятьях темноты, я вдруг остался наедине с мыслями. И сон куда-то ушёл…
   Бандиты, наверное, давно дрыхнут без задних ног. По-моему, здесь, в городе, они чувствуют себя увереннее. В своих грёзах уже делят добычу. А я… почему мне так муторно? Неужто надеялся, что Болхов будет другим?
   Разве он мог выглядеть иначе?
   Давно не город. Скорее, археологический памятник…
   Глупости… Не бери в голову, Денис.
   Я перевернулся на другой бок.
   – Эй, – шепнула Ксюха, – И тебе не спится?
   Я промолчал.
   Она вздохнула:
   – А Крот, оказывается, здесь жил. Где-то рядом.
   – Городок – маленький. Тут всё было рядом.
   – Знаешь, если б я сейчас вернулась в свой московский двор… Мне б тоже, наверное, стало тоскливо. Так тоскливо, хоть волком вой…
   – Всегда трудно возвращаться в своё прошлое.
   – А я… иногда об этом мечтаю.
   – Это хорошо. Когда есть о чём мечтать.
   Что-то скрипнуло за окном. Я встал и осторожно глянул между шторами. Чёрное дерево плавно покачивалось в лунном сиянии.
   – Что там?
   – Ветер. Спи, Ксюха. Завтра – тяжёлый день.
   – Разве у нас бывают лёгкие? – улыбнулась она.
 
   Огонёк теплится в темноте. Тревожный, багровый…
   Я иду к нему.
   Пламя растёт.
   Мне становится жутко – так, что руку сводит судорогой. В этой руке у меня теннисная ракетка.
   Я хочу убежать. А вместо этого иду вперёд.
   Ещё ближе…
   И огонь взрывается, расплёскивается яркими волнами.
   Будто целый мир полыхает.
   Но горит только старенький «форд».
   Я бросаюсь в пламя, захлёбываюсь криком. От жара перехватывает дыхание. Чьи-то сильные руки оттягивают меня назад.
   Кажется, волосы и одежда на мне тлеют.
   Но боли я не чувствую.
   Я уже ничего не чувствую…
 
   – Денис! – шёпот над ухом, – Что с тобой?
   Луч фонарика бьёт в глаза. Всё расплывается радужными кругами…
   – Ты стонал во сне, – испуганный голос Майи, – Тебе плохо?
   – Мне… плохо.
   – Где болит?
   Вот, дура…
   Почему она не оставит меня в покое?
   Не хочу… не хочу никого видеть.
   Я закрываю лицо ладонями. Щёки мокрые…
   – Денис, – растерянный шёпот Майи, – Ты должен мне помочь.
   – В чём?
   – Тут, в округе, несколько наших датчиков. С них, вся информация идёт на записывающее устройство. Радиоволны внутри быстро гаснут, помнишь? И мы с Тимуром сделали главную «закладку» на верхней точке рельефа.
   – От меня… ты что хочешь?
   – «Закладка» – на крыше дома.
   – Какого… дома?
   – Этого дома. Пожалуйста, просыпайся, Денис!
   – Мы что… прямо сейчас полезем на крышу? Ночью?
   – Пока те дрыхнут! Я не хочу, чтоб они знали. Там аппаратура… Она – секретная!
   – Майка… кажется, ты спятила.
   Её брови сошлись под хмурым углом:
   – Поможешь или нет?
 
   Мы проскользнули мимо гостиной. Оттуда доносилось равномерное похрапывание. Я убрал железную миску со шкафа и бесшумно отодвинул его от выхода из квартиры. По очереди мы протиснулись через освободившуюся щель между косяком и дверью.
   На лестнице было холодно. Я застегнул куртку.
   Разбуженная, недоумевающая Ксюха куталась в одеяло.
   Майя кратенько объяснила ей задачу. Пока мы проворачиваем «одно важное дело» – она караулит у дверей. Если бандиты вздумают идти следом – поднимает шум. А на вопросы отвечает: Денис и его подруга «вышли погулять».
   – Куда это? – с подозрением уточнила Ксюха.
   – Скажешь – у них свидание.
   – Чего-чего?
   – Интимное, поняла? Так и объяснишь. Дескать, не захотели тревожить остальных «квартирантов».