– Сначала, да. Потом отключили – за неуплату.
   – Уроды… А много в Москве пустых квартир?
   Он улыбнулся невесело:
   – В Москве много пустых домов. Целые кварталы. Ещё во время бомбёжек люди уезжали. Сначала на время. А потом навсегда. Мегаполис – он, как живой организм. Сначала болеет, а потом умирает… В большей части Москвы коммуникации так и не восстановили.
   – Нынешний режим ни хрена не делает?
   – В нынешнем режиме заправляют гениальные финансисты. Куда попало денег не тратят. Им нужен «компактный европейский город», а не «столица азиатской империи». Ты думаешь, почему правительство в Тулу переехало? Одно название осталось: «Московская федерация».
   – Умные люди, – скривился я, – Такие умные, что убивать жалко…
   – Жалость – внеэкономическая категория. Они бы тебя не поняли.
 
   Дождь усиливался. Влажный, холодный ветер дул в лицо.
   Деревья намокли и плохо укрывали от косых струй.
   – Сколько километров ещё идти? – уточнил Кириллович.
   Нашёл у кого спрашивать.
   Я брякнул наугад:
   – Километров сорок.
   – Может поищем укрытие? – несмело предложил старик, – Пока не стихнет…
   Плохо, что у нас нет карты – хотя бы самой простой, с линиями дорог. И мы даже приблизительно не знаем, где находимся. Если развалины города близко – никаких привалов. Я б шагал без отдыха. Плевать на погоду – чем она хуже, тем лучше… Но если идти целый день – нет смысла месить грязь, промокая до нитки.
   Укрыться и переждать?
   Только где?
   Я завертел головой.
   Может, под вон тем раскидистым клёном?
   Скользя по раскисающей почве, двинулся к дереву.
   Кириллович верно мыслит. Сейчас, и правда, хорошо оказаться где-нибудь под крышей. И можно даже без чая и жратвы…
   Или в пещере. Доисторические люди всегда прятались там от непогоды. Жаль, в среднерусской полосе пещер не бывает.
   Цивилизация за многие века изобрела массу укрытий. А нам с Кириллычем досталось то же, что и несчастным австралопитекам – мокрые ветки над головой.
   Я сделал несколько шагов, балансируя в грязи. И вдруг замер, как вкопанный.
   – В чём дело? – шепнул Кириллович.
   Я не смог ответить. Чувство тревоги было безотчётное. Я выдернул «вальтер» из кармана и снял с предохранителя. Только потом углядел – в кустах боярышника что-то не так. Словно через них продирались недавно. Не лось и не кабан… Единственный зверь подходил по росту и габаритам – человек.
   Я всмотрелся, чувствуя холодок у сердца.
   Следов на земле нет. Значит, перед дождём это было.
   Кому понадобилось бродить по лесной глухомани?
   Грибникам, охотникам?
   И кто кроме зайцев может стать добычей…
   Чёрт, а может, это и не глухомань вовсе? Может, рядом жилье?
   Я присел, вслушиваясь и всматриваясь.
   Никого.
   Только дождь и ветер.
   Аккуратно ступая, я отыскал ещё отметины. Надломленные веточки. Вмятины на палой хвое. Кто-то достаточно тяжёлый здесь прошёл. Не ребёнок. И отнюдь не стройная девушка.
   Рядом хрустнуло. Я оглянулся и приложил палец к губам.
   Старик виновато кивнул. Левая его рука чуть подрагивала. А правая – крепко, до белизны костяшек сжимала рукоять ножа.
 
   Шагов через десять след оборвался. Напрасно я оглядывался по сторонам. Как обрезало. Не в небо же они улетели! Кругом густой лес. Разве что с вертолёта сбросили длинный канат?
   Сомнительно.
   Жаль, у меня нет собачьего нюха. Да и чем бы он помог, в такой дождь? Скоро и на хвое вмятин не останется…
   С пологого холма, где мы находились, был отличный обзор. Я сел на кривой сук и минуты две изучал окрестности. Кириллович терпеливо хранил молчание.
   «Хватит!» – решил я. Поднялся и… какое странное чувство, заставило меня посмотреть под ноги. Я нагнулся и быстро начал разгребать палую хвою.
   Наружу показался край люка.
 
   – Это что такое? – шёпотом удивился Кириллович.
   Как будто я знаю.
   Сверху люк был покрыт слоем дёрна. Очень аккуратно. Трава неотличима от той, что растёт на холме. Можно стоять у самой крышки и ни фига не заподозрить.
   Маскировку я расчистил. Осталось убрать ту дровеняку, на которой я сидел минуту назад. Она лежит поперёк люка – это удобно. Точно знаешь, что внутри никого нет.
   Старик спрятал нож и бросился мне помогать. Схватился за тяжеленный сук…
   – Не тронь!
   Кириллович замер. И повернул ко мне недоумённое лицо.
   – Отойди! – приказал я.
   Он попятился. А я внимательно осмотрел кусок дерева.
   Так и есть!
   Тонкая, чуть заметная проволочка. Спрятана внизу. Ногой её не зацепишь. Только если начнёшь поднимать дерево.
   Я провёл рукой, разгребая вокруг лесной мусор. Осторожно ковырнул пальцами влажную землю…
   Устройство оказалось незамысловатым. Пластиковый цилиндр размером с пачку «Дирола». Вряд ли внутри взрывчатка. Скорее это радиодатчик. Подаёт владельцам сигнал о незваных гостях. Я отсоединил проволочку. Грязные руки вытер о траву. Ещё раз осмотрел датчик и спрятал в карман – сгодится на доброе дело.
   Убрал дровеняку в сторону. Опять изучил крышку люка. Ага! Есть. Ещё один сюрприз.
   – Дай нож и отойди подальше, – скомандовал я Кирилловичу.
   Концом ножа зацепил маленький крючочек и снял его с такой же незаметной петельки. Отпрянул назад.
   Ничего. Тихо.
   Тогда, так же осторожно я поддел ножом крышку. Аккуратно убрал и отложил в сторону. Из чёрного квадратного отверстия повеяло запахом дыма и плесени.
   Я глянул внутрь.
   Стенки люка были укреплены ветками и досками. На одной из них надёжно зафиксирована граната натовского образца. Вниз уходила грубо сколоченная лесенка.
   Возиться с гранатой я не рискнул. Просто вывинтил запал.
   – Дай спички, – попросил я Кирилловича.
   – Их мало, – напомнил он, но полез в карман и вручил мне упакованный в полиэтилен коробок.
 
   Внутри, на удивление сухо. Только под люком – чуть влажный песок. А дальше – лежат доски. На потолке и стенах – не пропускающий воду рубероид.
   За маленьким коридорчиком – импровизированная дверь. Вместо обивки – старое одеяло, а вместо петель – толстые гнутые гвозди. Только дверная ручка была настоящая, из голубой пластмассы.
   Спичка потухла.
   Я чертыхнулся и зажёг вторую. Исходя из наших ресурсов – неслыханное расточительство.
   Осмотрел дверь. Здесь сюрпризов не было. Лишь тогда я взялся за голубую ручку и вошёл.
   Комната по ту сторону совсем тесная – три на три метра. И лишь два метра до чёрного рубероидного потолка. Стены и потолок укреплены толстыми ветками. Посредине – грубый стол и два табурета. Два старых матраца на изображающих кровати досках. А главное…
   Я даже зажмурился.
   Наверное то же самое испытывал Али-Баба на пороге своей пещеры.
   Хотя, что толку в золоте. Есть ведь и более ценные вещи!
   Я взял консервную банку и прочёл: «Свинина тушёная. ГОСТ 697-99».
   К шайтанам Али-Бабу. Сейчас, я – богаче!
 
   – Эй, всё в порядке, Денис? – послышалось сверху.
   – Нормально, Кириллыч… Нормально!
   Почти половина комнаты заставлена ящиками с консервами, оружием и боеприпасами.
   Я торопливо поставил тушёнку на место. Схватил висевший на крюке АКМ, аккуратно смазанный для длительного хранения. Нет, слишком тяжелый…
   Повесил автомат на место. Что же взять?
   Глаза разбегаются от такого изобилия.
   Я выбрал пистолет-пулемет «MP-9H». В просторечии – «ганс». Очень лёгкий, наполовину – из пластика. Сороказарядный магазин – тоже пластмассовый. А патроны годятся для моего «вальтера».
   Два запасных магазина я рассовал по карманам куртки. Потом спохватился и стащил её с себя. К чёрту, обойдусь без гадского подарка!
   Здесь кое-что получше.
   Я быстро натянул камуфляжную утеплённую куртку «натовского» образца – непромокаемую, с вплетёнными термонитями. Пока хватит батарейки – в такой куртке можно ночевать на снегу!
   Переложил «вальтер» и магазины в просторные карманы. Туда же запихнул несколько гранат. Запалы – отдельно.
   Повесил «ганс» на шею. Еще один вместе с парой магазинов прихватил для Кириллыча.
   Игры кончились. Теперь мы серьёзная команда!
   Схватил две больших банки тушёнки в обе руки и отправился радовать старика.
   Почему-то его не видно возле входа.
   Я торопливо ступил на лесенку.
   – Денис! – раздался голос Кириллыча – какой-то странный, сдавленный.
   Я вздрогнул, замешкался на нижней ступеньке. Чёрт, руки заняты! Хотел тихо уронить тушёнку в песок у подножия лестницы. Но уже другой, незнакомый голос посоветовал:
   – Руки вверх!
 
   Я оцепенел. Вроде негромко сказано. Но как-то очень убедительно.
   – Живее!
   Лёгкий щелчок и пуля ударила в доску прямо перед моим лицом.
   Стреляли через глушитель – сзади и сверху. Думаю, собеседник стоял над люком и теперь целился мне в затылок.
   Ай, нехорошо… Я ведь ощутил что-то перед тем, как шагнуть к лестнице. Надо доверять инстинктам.
   Я поднял руки, не выпуская банок с тушёнкой.
   – Иди наверх!
   Придётся. Схрон не годится для обороны. Пара гранат легко сделает из него просторную могилу.
   Ступеньки поскрипывали под моим весом. Поднимался я без особой спешки. Если не пытались убить сразу – значит, это не срочно.
   – Живее!
   Хорошо. Пусть волнуются. Плохо – я не знаю что с Кириллычем.
   Прежде, чем действовать, надо разобраться.
   Интересно, сколько их? Вероятно больше одного.
 
   Когда голова оказалась выше уровня земли, кое-какие опасения оправдались. Старик стоял чуть поодаль. И в подбородок ему упирался ствол «ганса» с навинченным глушителем. Конечно, «ганс» был не сам по себе. К нему прилагался крепкий детина в натовском камуфляже, бронежилете и шапочке-маске.
   – Здравствуйте, – вежливо сказал я.
   Физиономия детины под шапочкой перекосилась. Но ответа не последовало. Вместо него заговорил тот, что был сзади – намного более хладнокровный:
   – Откуда вы узнали о схроне?
   – О чём? – фальшиво удивился я. И попытался обернуться.
   Пуля взметнула хвою у моих ног.
   – Не дёргайся, – посоветовал голос.
   Ага. Их всего двое?
   – Хоть руки опустить можно?
   – Потерпишь, – сухо ответил незнакомец.
   – Да как-то неудобно… – банки с тушёнкой, и правда, увесистые.
   – Прострели ему колено. Так будет удобнее, – посоветовал детина.
   Не нравится мне этот тип. Слишком категоричный.
   – Тут маленькое недоразумение, – сказал я, – Мы – люди тихие. Никому зла не желаем. Просто шли мимо.
   – Кто вас навёл?
   – Никто, – улыбнулся я, – Просто повезло.
   – Типа в лотерею выиграл? – скривился детина.
   – Ага.
   – По-моему он издевается…
   – Шутить не надо, – согласился тот, кто был сзади. Пуля чиркнула по моей штанине и выбила труху из ствола ближайшей сосны.
   Хорошо. Теперь я знаю координаты второго – кажется, главного в этой парочке.
   Интересно, кто они? Камуфляж у детины – новенький. Нашивки – американские. И знаки различия сержанта морской пехоты. Только на фига двум «юсовским» морпехам устраивать схрон в лесу?
   – Ребята, может тихо разойдёмся?
   – На колени! – приказал тот, что был сзади – по правую руку от меня.
   Я вздохнул, медленно приседая:
   – Зря вы так…
 
   Тушёнка – полезная вещь. Сытная, калорийная. Хороша с картошкой. Хороша с хлебом. Но особенно хороша, когда в железной банке она летит в голову обнаглевшему собеседнику.
   Или даже двум. А сам ты в это время летишь вбок, выдёргивая «вальтер» из кармана.
   Расплетать перекрутившиеся ремешки «гансов» нет времени. Ты уходишь от свистящих над ухом очередей. И стреляешь в ответ по пятнисто-зеленоватым силуэтам.
 
   В общем, я рассчитал точно.
   Детина разжал хватку и Кириллович вырвался. Оба типа полностью переключились на меня. Плохо, что старик не стал убегать. Упал на раскисшую от дождя землю и медленно пополз в мою сторону.
   Сейчас мы с противником по разные стороны холма. Только Кириллович по прежнему в зоне обстрела.
   – Ложись! – рявкнул я страшным голосом и швырнул через холм «вальтер» с опустевшей обоймой. Дёрнул старика за куртку, втаскивая в безопасный сектор.
   Пули запоздало взметнули фонтанчики грязи.
   Потом воцарилась тишина.
   Я снял с шеи ремешки «гансов». Передёрнул затворы на обоих. Один – вручил Кириллычу. Шёпотом добавил:
   – Нажимать здесь. Стрелять туда!
   – Разберусь, – так же шёпотом ответил он.
   Что-то долго молчат с той стороны холма. Подозрительно долго. Может пытаются обойти нас с тыла?
   Интересно, я ранил хоть одного? Стрелял-то, не целясь, по корпусу, а они оба в «броне». Из пистолета её не прошибёшь. Максимум, что можно – свалить на землю, контузить. Не более того.
   Я достал из кармана гранату, ввинтил запал. Не хотелось бы так шуметь. Но что делать, если иначе тебя не понимают.
   – Эй! – вдруг донеслось из-за холма, – Вы целы?
   Трогательная забота!
   – А вы? – вежливо отозвался я.
   – Мы – ничего. Откуда у вас этот «вальтер»?
   И что особенного они в нём нашли? Стандартное оружие. Разве что, какая-то дурацкая гравировка на рукояти.
   – Это подарок, – хмыкнул я, – От любимой бабушки.
   – Дорогому внуку на день рождения?
   – Типа того.
   – А бабушку – случайно не Виталиком звали?
   – Может и так. Старушка была с фантазией.
   По ту сторону холма опять замолчали.
   – Эй! – подал я голос, – Можете оставить себе этот замечательный пистолет. Мы просим недорого – всего пять банок тушёнки!
   Они не ответили. Вот тугодумы!
   Интересно, кому раньше надоест лежать в грязи под дождём?
   Ситуация – патовая. Холм – единственная преграда между нами. И господствующая высота. С его вершины, метров на сто лес хорошо простреливается. Отступить – значит подставить противнику спину. По раскисшей земле быстро не побегаешь. Особенно это касается Кириллыча.
   – Эй! – крикнул я, – Ладно! Три банки тушёнки за пистолет!
   – Далась тебе эта тушёнка, – пробурчал старик.
   – Не могу же я бросать оружие на ветер?
   Где-то сбоку хрустнула ветка.
   – Замри! – рявкнул я. Кто-то подползал, прячась вон за тем поваленным деревом.
   – Говоришь, две банки тушёнки? – уточнил голос. Тот самый, который рекомендовал мне не дёргаться.
   – Я сказал – три!
   – Выходи без оружия – потолкуем.
   – Ты первый!
   В конце концов именно они устроили эту заваруху.
   – Хорошо, – согласился голос, – Не стреляй. Сейчас поднимаюсь.
   «Ну-ну», – подумал я. Прижал пальцами рычаг гранаты и выдернул кольцо.
   Из-за поваленного дерева возникла фигура в камуфляже. Махнула в воздухе пустыми руками, словно давая понять – никаких сюрпризов.
   – Держи его на мушке! – приказал я Кириллычу. А сам тоже встал. Мой «ганс» остался лежать на земле. Длинный, не застёгнутый рукав куртки скрывал гранату.
 
   Всего несколько шагов и мы с незнакомцем уже стоим лицом к лицу. Точнее, его физиономии не видно под шапочкой-маской. Лишь кривятся в ухмылке губы. И глаза тревожно изучают меня через прорези:
   – Значит, пистолет подарила бабушка?
   – Ага, – кивнул я, – Милая двухметровая старушка.
   – И чем ты такое заслужил?
   – Топором, – ответил я бесхитростно.
   Он покачал головой:
   – Врёшь!
   Я засмеялся:
   – Может свидетелей пригласить – из «Обороны»?
   – Не трепись! Виталик – та ещё гнида. Но не дурак. Так просто его не уделать!
   – А я и не говорил, что было легко.
   Куда он смотрит? Я резко повернул голову. И увидел вторую фигуру в камуфляже. Укрываясь за сосной, детина целился в спину Кириллычу.
   – Ай-ай-ай! – вздохнул я, – Как не стыдно! – и показал ему руку с гранатой.
 
   Вот и обменялись любезностями.
   Странно. Мой переговорщик будто расслабился от такого неформального общения. Поменьше стало настороженности в глазах.
   – Змей, опусти оружие, – приказал он своему напарнику. Тот поморщился, но выполнил.
   Переговорщик кивнул:
   – Меня зовут Егор.
   – Денис.
   – Очень приятно. Может, вставим чеку на место?
   – Мне не мешает, – сказал я.
   – Как хочешь, – он опустился на поваленное дерево, – Садись, Денис. Чувствуй себя, как дома. Только пальцы не разжимай.
   – Ну, что теперь поверил?
   Он прищурился:
   – Ценный вы добыли пистолет. За такой – и пяти банок не жалко! И то, что взяли – можете себе оставить. Оружие, куртку…
   – Спасибо. Только нам нужна вторая куртка – для него! – ткнул я пальцем в сторону Кириллыча.
   – А штуку баксов не хотите? – вкрадчиво спросил детина.
   – Погоди, Змей, – Егор глянул на старика, – Он тоже там был?
   – Мы – напарники, – серьёзно сказал я.
   – Хорошо. Дам ещё одну. Но сначала вопрос. Куда вы шли?
   – На север, – уклончиво ответил я.
   – А точнее?
   – Неважно.
   – Ваше дело. Только постарайтесь больше никого не убивать.
   Я удивлённо приподнял брови. Мне показалось – я ослышался:
   – Тебе что, их жалко?
   Егор вздохнул:
   – За Виталика – спасибо. Знаешь, какая у гада кликуха? «Мясник».
   Меня передёрнуло:
   – Не надо растолковывать. Другие – ничуть не лучше.
   – Да. Но… хватит. Здесь их полно. Не только «оборонщики». В Оладьино – база миротворцев. Плюс личная охрана Фомина – почти тысяча человек. Это такой местный олигарх…
   – Слыхал.
   – Всех не перебьешь. Это как булавочные уколы – только разозлите. И сами нарвётесь.
   – Молодой человек, – вдруг вмешался Кириллович, – Вы за кого переживаете? За нас или за себя?
   Егор посмотрел на старика, будто только сейчас увидел. Кашлянул, пожал плечами:
   – И за себя – тоже. Только дураки не боятся… А ещё думаю о людях. Тех, что здесь живут, понимаете? Вы-то уйдёте, а они останутся. И как по вашему – на ком отыграется «Оборона»?
   – Приятно беседовать с гуманным человеком, – кивнул я, – Кстати… Этот ваш арсенал, шмотки, консервы – откуда? Наверное, помощь фонда Сороса?
   – Типа того, – подмигнул Змей, – Если кому не нужны гранаты и патроны – шлют нам…
   – Не ёрничай, – перебил Егор и смерил меня холодноватым взглядом, – Я просто объясняю, как мы живём. Здесь, рядом с людьми – мы не делаем ничего. Стараемся работать там, где это никому не вредит. И только там, где есть смысл рисковать.
   – Где есть, что взять? – буркнул Кириллович.
   – Да. Всё имеет цену. Оружие, шмотки… И жизнь – тоже.
   – Странные вы партизаны.
   – Обыкновенные, – уже без улыбки ответил Змей, – Обыкновенные партизаны с большой дороги.
 
   Дождь почти утих.
   Какое-то время мы сидели молча. Потом Егор сказал:
   – Если хотите – оставайтесь.
   – В смысле?
   – Можете переночевать. А хотите – насовсем.
   – Зачем? – удивился я.
   – Будем одной командой. Лишние «стволы» – нам не помешают.
   – Спасибо, – я встал с поваленного дерева, – Спасибо за интересное предложение. Но у вас и так хороший бизнес – отлаженный, прибыльный…
   – Бизнес?
   – По сколько уходят «гансы»? Пять сотен за штуку? – я порылся в карманах и левой рукой вытащил мятую бумажку с портретом Франклина, – Извините, больше нету. Скидку не дадите?
   – Не парься, чувак, – сказал Змей, – Сегодня у нас распродажа.
   А Егор промолчал, только яростно зыркнул.
 
   В общем, разговор не складывался. Пора, и правда, уматывать. Я положил стодолларовую бумажку на поваленное дерево.
   – Засунь себе в жопу! – посоветовал Егор.
   Кириллович растерянно моргнул.
   Не везёт ему с бойцами Сопротивления.
   Сначала на контуженного нарвался. Теперь вот эти двое…
   – Змей, – сказал Егор, – принеси куртку и пять банок тушёнки.
   Детина скрылся в люке. Загремел чем-то внутри схрона. Кириллович шевельнулся, будто пробуждаясь, и вздохнул:
   – Плевать вам на людей. Только за себя боитесь.
   Егор поморщился, как от зубной боли:
   – Откуда вы, храбрые, взялись, а? Где три года назад были, когда наши колонны с воздуха жгли? Небось митинговали, требовали мира с «цивилизованным сообществом»? Вот и получайте то, что хотели!
   – Да, – пробормотал Кириллович, – Наверное мы это заслужили… Мы все.
   – Перестаньте, – вмешался я.
   Из нас четверых я помню меньше остальных. Но в главном уверен: если будем друг друга ненавидеть– выиграют лишь «оборонщики» и их хозяева.
   Опять появился Змей. На плече у него висел «ганс», куртка и потёртый вещмешок с консервами. В руке – початая бутылка виски и четыре пластмассовых стаканчика.
   – За встречу? – предложил он.
   Я кивнул.
   А Кириллович отвернулся:
   – Пить с вами не буду.
   – Зря, уважаемый, – вздохнул Змей, – Товар качественный. Натуральная Шотландия.
   Детина разлил по стаканчикам.
   Чокаться не стали. Я глотнул. Огненная влага прошла по языку, заструилась внутрь… Хорошее виски. Когда-то я пил такое. Уверен.
   – Спасибо, – аккуратно поставил пустой стаканчик. Взял у Змея вещмешок, куртку и отдал Кириллычу.
   – Не поминайте лихом.
   – И вы, – сказал Егор.
 
   Раскисшая земля ползёт под ногами. Даже по некрутому склону спускаться тяжело, особенно Кириллычу. А ещё – чувствую спиной неприятный холодок. От направленных в спину взглядов.
   Конечно, сейчас мы – отличные мишени. Медленные, неуклюжие… И останемся такими ещё метров пятьдесят.
   Интересно, думает ли Егор об этом?
   Одна длинная очередь запросто может решить всю проблему. И в сытой, налаженной жизни не будет опасных зигзагов…
   Fuck!
   Кириллович поскользнулся и чуть не упал в грязь. Я едва успел подставить ему плечо. Руки мои заняты. В правой – «ганс», а в левой – граната. Старику тяжело балансировать с вещмешком. Но мне нужна свобода движений…
   Позади – какой-то едва уловимый звук.
   Я рывком оборачиваюсь.
   В ладони Егора – портативная радиостанция. Он прижимает её к уху. И смотрит в мою сторону. Но будто не видит. Змей сидит с приклеенной полуулыбкой. «Ганс» в его руках неподвижен. Словно безобидная игрушка.
   Лицо Егора как-то меняется. Даже на расстоянии, через его шапочку-маску я это чувствую. И замираю в ожидании.
   – Да, понял, – бормочет Егор, – Сделаю, что смогу.
   Он опускает рацию. Я опять чувствую его пристальный взгляд. Осязаемо, физически тяжелый…
   Это неприятно. Но, я не отвожу глаз. Мой палец отдыхает на спусковом крючке.
   Ну, давай! Попытайся меня опередить. И кончим эту дурацкую игру в гляделки!
   – Денис, сколько вы убили «оборонщиков»?
   Я улыбаюсь.
   Тебе интересно? Да, это не тыловые службы «шерстить».
   – Человек пять. Может больше.
   – И всё?
   – Какая разница? Никакого «навара» – ни цента. Так, что можешь не завидовать…
   – Дурак! – кривится он, – Молодой и безмозглый.
   – Конечно. Кто ж ещё так рискует? Задаром?
   Губы Егора белеют от ярости:
   – Я должен знать, что вы натворили!
   – Мелочь, – пожимаю плечами, – Пара взорванных машин. Ещё один вертолёт… случайно упал.
   – Идиоты, – качает он головой, – Несчастные придурки…
   Кириллович удивлённо шепчет:
   – Но ведь машины – не ты? И вертолёт…
   – Вертолёт – я, – раздраженно отмахиваюсь.
   Егор опять замолкает. Сверлит меня взглядом. И наконец, озвучивает, будто через силу:
   – Они окружили Устюгино. Сгоняют людей к зданию школы. Двоих уже застрелили прямо на улице…
   Я кусаю губу. Ни говорю ни слова. А Кириллович вздрагивает:
   – Вы ничего не сделаете? Так и будете сидеть?
   – Что я могу? – глухо выдавливает Егор.
   – Собирайте отряд!
   Он непонимающе изучает Кирилловича. Будто пытается уловить смысл сказанного. И вдруг начинает трястись от смеха.
   – Псих, – злится старик.
   – Нет, я нормальный, – бормочет Егор и усмешка его тает, – Девятнадцать человек, – говорит он, глядя в пространство, – Столько у меня было. За полгода в живых остались только мы со Змеем.

Глава 2

   В лесу пахло хвоей и прелыми листьями. А ещё – тысячи ароматов, которые не передать словами. Казалось, что сам воздух имеет вкус. Что его можно пить, как хмельную настойку.
   Странно. Некоторые вещи не замечаешь. Воспринимаешь, как данность. Но наступает время и тебя будто волной окатывает. Ты начинаешь чувствовать. Небо, землю. Мир вокруг – краски, звуки и запахи… Ты будто растворяешься во всём этом. И дорожишь каждым отпущенным мгновеньем.
   «Скоро осень», – подумал я. И представил, как хорошо будет в сентябре, когда золотые «кораблики» закружатся в воздухе…
   Успею я их увидеть?
   Голос Егора звучал рядом. И рациональная часть моего сознания продолжала фиксировать факты.
   – … вертолёты?
   – Нет, – качнул он головой, – «Вертушек» не было. Три бэтээра, четыре грузовика…
   Я присел на ствол поваленного дерева. Наконец-то вставил чеку на место и сунул гранату в карман.
   Обстановка более менее ясная. Около сотни «оборонщиков» утром окружили деревню. Отрезали её от леса. Кое-кто из жителей успел бежать. Остальных сгоняют к центру села.
   Вертолётов нет. Значит, «миротворцы» решили не пачкаться. Туземные подонки вполне справятся сами.
   – А если хотят только припугнуть? – без особой надежды предположил Кириллович.
   – Нет. Шутки кончились, – вздохнул Змей, – Вы их здорово пощипали… И Виталика они не простят.
   – То есть… ничего нельзя сделать?
   – Можно, – сухо ответил Змей, – Погибнуть.
   – Никаких шансов? – пробормотал старик.
   – Мы – не супермены, – хмуро повторил Егор, – Нас только двое.
   – Трое, – уточнил я.
   Он поднял на меня удивлённые глаза. А Змей неуверенно хмыкнул.