Кулагин Олег. Русская кровь

   Развалины дома нависали над нами.
   Мы карабкались к ним, будто трудолюбивые муравьи с ценным грузом. Разумеется, банки с тушёнкой и боеприпасы – всего лишь материал для выживания. Самое ценное было у Ксении – зато самое лёгкое. Она меня обогнала:
   – Чур, я первая! – и бросилась вверх.
   Ребёнок – что с неё взять? Я улыбнулся:
   – Погоди… – и замолчал, словно что-то оборвалось внутри – резко, до холодной иглы в сердце.
   – Назад!
   Одним прыжком я догнал Ксюху. Сгрёб, потащил вниз. Султан удивлённо на меня глянул. Но понял без вопросов.
   Мы скатываемся по склону, бежим, запинаясь в густой траве. И будто о невидимую стену ударяемся…
   Фигуры с автоматами выросли вдоль оврага. В своих серо-зелёных шлемах – как диковинная разновидность поганок. Только что, никого не было. И вот вымахали на нашу голову. Зрачки стволов таращатся пытливо, внимательно…
   По инерции мы делаем ещё пару шагов.
   – Куда же вы? – спрашивает сзади вкрадчивый голос, – Это так мило, что вы достали мои деньги.

Глава 15

   Я оглядываюсь.
   В окне дома – всё так же маячит Индеец. Дурак, почему ты не стрелял?
   Ответ является без промедления.
   Возникает в оконном проёме рядом с Индейцем. Дружески хлопает того по плечу. И смотрит на меня. Холёная физиономия с мягким оттенком загара. Глазки-буравчики светятся интересом:
   – Какая встреча!
   – Привет, – выдавливаю сквозь зубы.
   Юрий Петрович улыбается:
   – А теперь положите оружие.
   Я улыбаюсь в ответ.
   Лихорадочные мысли бьются, как птицы в силках.
   Хотя ответ ясен заранее.
   Сколько их? У оврага – человек десять с нашивками «территориальной обороны». В доме – не меньше пяти «скорпионов». РПК сейчас тоже нацелен в нашу сторону.
   Вокруг – богатая экспозиция надёжных «машинок». Способных за считанные секунды переработать нас в кровавый фарш.
   А лёгкий «ганс» в моей руке – кажется чугунным. У меня нет сил уворачиваться от пуль.
   Султан и Майя застыли с помертвевшими лицами.
   Ксюха – бледная, как полотно. Только Крот выглядит спокойным. Он давно привык к темноте. Даже если эта тьма умеет говорить…
   – Оружие на землю! – резко повторил Фомин.
 
   – А быстро вы нас нашли…
   Тянуть время. Любой ценой.
   – Ты кое-что забыл, Денис. Это мой город. И мой броневик с радиомаяком.
   Ага.
   Радио здесь не работает. Но когда работало – вся информация шла на его личный миникомп. Он знал маршрут. Знал в какой точке был броневик, когда город закрылся.
   Только одного не ведал. Как попасть внутрь.
   И я догадываюсь, кто помог Фомину.
   Из памяти вырастает удивлённый голос Индейца: «Весь секрет?»
   Только как он сообщил? Ведь связи-то не было… Или была?
   Яркие металлические будки. Оптоволоконные кабели…
   Fuck!
   Я боялся нелюдей, сверхчеловеков. А всё так просто. До ужаса…
 
   – Не испытывай моё терпение, – хмурится Фомин, – Шариков с краской больше будет.
   Роняю «ганс» на траву. Иду вверх по склону. Ему нужен я. Денис Воронин готов к самому тесному общению:
   – Они ничего не знают. Дай им уйти. И я расскажу…
   Поведаю о чём угодно. Хоть о Бермудском треугольнике, хоть о тайнах разведения кроликов.
   Лишь бы оказаться ближе…
   Фомин сверлит меня взглядом.
   Я иду к развалинам.
   Дорогу преграждают двое в «скорпионском» камуфляже. Не зомби. Эти пока что живые.
   А Фомин по лестнице спускается мне навстречу.
   Милый, интеллигентный бизнесмен в охотничьей куртке, вполне годной для сверх-дорогого сафари. Вся-то разница, что сейчас он охотится на людей.
   Юрий Петрович останавливается метров за десять. Командует:
   – Обыщите его!
   Осторожный. Удивительно, как он рискнул притащиться в такое поганое место? Или там, снаружи, земля горит у него под ногами?
 
   Я медленно скинул рюкзак. И поднял руки.
   Охранники выгребли из карманов всё: пистолет, нож, запасные обоймы.
   – Он – чистый, – доложили Фомину.
   – Рюкзак проверьте.
   Развязали, вытряхнули содержимое на траву. Автоматные магазины, гранаты, тушёнка. И книга в яркой обложке. Я прихватил её с нашего последнего ночлега.
   – Подайте, – скомандовал Юрий Петрович.
   Повертел книгу в руках. Брезгливо озвучил:
   – «Война 2030. Красный рассвет». Патриотическая агитка для умственно отсталых?
   – Я знала, что вам понравится, – из оврага подтвердила Ксения, – Читайте на здоровье!
   – Думал ты умнее, Денис. В этот раз, ты сам себя перехитрил. Связался с фанатиками. У них нет будущего.
   – Это у тебя нет! – огрызнулась Ксюха.
   Господи, хоть бы она молчала…
   Я улыбнулся:
   – Дура, что с неё взять.
   – А ты умеешь выбирать друзей – террористка, уголовники и малолетняя преступница.
   – Для вас они – безвредны. Дайте им уйти и я отвечу на любые вопросы.
   – Ты и так на них ответишь, – подмигнул Фомин.
   Один шаг. В грудь мне упирается автомат охранника. Левая моя рука хватает цевьё, а правая ложится на рукоять – поверх пальцев «скорпиона». Сдавить ещё крепче и будет выстрел…
   – Дурак, – морщится Фомин.
   – Или вы их не тронете. Или ничего не узнаете.
   – Ладно, – усмехается он, – Переживу. В конце концов отыщем твою напарницу… Лери её зовут? От неё и услышим про «ключ» и «замок».
   – Это вряд ли.
   – Тогда сами справимся. Главное – мы в Болхове и у нас много времени.
   – О главном вы и не догадываетесь.
   – Да? – его брови настороженно ползут вверх.
   – Сюда легко попасть. Но не так-то просто уйти.
   Он щурится:
   – Пытаешься меня испугать?
   – Без меня вам отсюда не выбраться!
   – Ты так думаешь? Твоя подруга – здесь не впервые.
   Я киваю:
   – Там, в замке, вы уже подробно с ней общались. Много она вам рассказала? Её напарника вы угробили. А сама она ни черта не смыслит! Кукла безголовая! – и я добавляю ещё пару крепких фраз.
   Прости, Майя. Пусть ощутят, что ты для меня никто…
 
   Фомин пожимает плечами. Что-то другое в его глазах. И тон – другой:
   – Денис, здесь не ты диктуешь условия. Мы едва не гробанулись в том чёртовом вертолёте. Но я умею прощать…
   Есть. Клюнул.
   – Не тратьте слов, Юрий Петрович, – чей-то голос рядом.
   Я вздрагиваю. Голос – знакомый. Даже слишком.
   Во рту становится сухо. Я поворачиваю голову.
   У меня за спиной – почти двухметровая фигура в камуфляже «оборонщика» и шапочке-маске. Здоровенные пальцы сдёргивают маску и я вижу лицо – будто наспех вытесанное из камня.
   – Не ожидал? – щурится исподлобья Виталик– Мясник.
   Я судорожно сглатываю.
   Он кивает:
   – Мир тесен. А бронежилет из армопласта – полезная вещь, – оглядывается на Фомина, – Хватит с ним чикаться. Он блефует!
   Машет ладонью:
   – Эй вы в овраге! Хотите жить – руки за голову и поднимайтесь без оружия. Считаю до трёх! Раз… Два…
 
   У них не было выбора. Потому, что была надежда – на меня, идиота с приставленным к груди автоматом. Они не догадывались, что лимит надежды уже исчерпан.
   Один за другим, вышли наверх – без оружия и рюкзаков. Первой была Майя. Её губы – сжаты до белизны. Крот опирался на плечо Султана. А Ксения упрямо не выпускала мешок с деньгами. Вот глупая… И плюшевого медведя не бросила. Он, как живой, болтается на алой тесёмке.
   – Обыскать!
   Пока охранники облапывали группу и выдирали банковский мешок из рук девочки, Мясник изучал меня исподлобья. Хрипло спросил:
   – С кого начнём?
   – Что?
   – Туго соображаешь? Кого я убью первым?
 
   Белый туман стелился над пустырём. Очертания мёртвого города становились зыбкими. А двухметровая фигура в камуфляже была грубой, реальной. Негромко щёлкнул предохранитель «макарова»…
   – Э-э! – вдруг закричал Индеец, – Мы так не договаривались!
   Он отпихнул ближайшего «скорпиона». Другой схватил его за плечо, но Фомин поморщился и махнул рукой. Охранники пропустили. Индеец шагнул к Султану:
   – Я этого не хотел! Всё было не так!
   – А чего ты хотел? – глухо выдавил бригадир.
   – Двести штук в машине плюс сотня – за Дениса и его телку! И чистые документы – с ними хоть в Питер, хоть в Европу. Ты ведь сам говорил – лови удачу. Руками и зубами!
   – Своих сдавать я тебя не учил.
   – Да какие они свои?! Твари позорные! – заорал Индеец в лицо Майе, – Хотели нас грохнуть. Ночью, спящих!
   Виталик-Мясник засмеялся.
   А Индеец с надеждой глянул на Фомина:
   – Я всё сделал. Всё, как вы хотели… Этих двоих – хоть на куски режьте, а моих отпустите! И соплячку тоже – она безобидная, только языком треплется.
   Мясник подмигнул:
   – А что? Здраво мыслит. Юрий Петрович, может, и правда, отпустим?
   Фомин нахмурился.
   Явно, они друг от друга – не в восторге. Это надо использовать.
   – … Отпустим, – повторил Виталий, не дождавшись ответа, – Только сначала… – он вытащил обойму из «макарова». Высыпал семь патронов на ладонь. Последний оставил и опять щёлкнул обоймой. Протянул «макаров» Индейцу:
   – Бери.
   – Зачем?
   – Докажи, что ты – правильный парень, – кивнул на Майю, – Завали сучку!
   Индеец побледнел.
   Я облизал пересохшие губы. Можно попытаться выдрать автомат из рук охранника. Но шансов никаких…
   – Бери! – с нажимом повторил Виталий.
   Индеец вздрогнул и потянулся к пистолету.
   Я улыбнулся непослушным лицом. Протолкнул из горла хриплый комок:
   – Юрий Петрович, кто здесь распоряжается? Вы или Мясник?
   Фомин кашлянул.
   Скривил рот.
   Я почти физически ощутил, как ему противно.
   Так хорошо и комфортно отдавать указания, наблюдая мир через экраны – отгородившись крепкой стеной и вышколенной охраной. Даже на лучших мониторах чужие кровь, смерть – кажутся спецэффектами. А когда тебя выдёргивают из уютного мирка гобеленов и резных панно… Выдёргивают и швыряют в страшную, грязную Россию… Наверное, это неприятно.
   – Ты ведь сам не оставил мне выхода, Денис.
   Я отпустил автомат охранника. Шагнул, разворачиваясь к Фомину:
   – Задавайте свои вопросы.

Глава 16

   Юрий Петрович моргнул – недоверчиво, удивлённо. И торопливо скомандовал:
   – Обожди, Виталий!
   Индеец уставился на меня почти с радостью.
   Мясник поморщился.
   Теперь меня крепко держали под руки. А в голове звенела пустота. Что я буду говорить? Какой бред сочинять на ходу?
   Фомин открыл рот, задумался. И наконец озвучил:
   – Ты выяснил, что здесь происходит?
   Я кивнул. И ответил уверенными, точными фразами:
   – Икс-бомба. Новейшая экспериментальная разработка. Гуманное оружие – ничего не разрушает. Только погружает в сон – всё живое, крупнее таракана.
   Откуда я это беру? Слова будто сами рождаются из ничего.
   – Гуманное? – усмехнулся Фомин.
   – Да. Оно лишь кратковременно меняет структуру пространства. При этом нарушаются биоритмы, что-то там ещё отрубается в мозгу… Детали мне неизвестны. Если в течении суток вколоть стимулятор, летальных последствий не бывает – с вероятностью 93 %.
   – Ты знаешь точные цифры?
   – Это секретная информация. Но с вами я откровенен.
   – В городе что-то пошло не так?
   – Думаю, да. Яйцеголовые напартачили – с мощностью заряда или тут всегда была неоднородность… После бомбы не было релаксации. Остались изменения в структуре пространства… Неустойчивая система. Хватило одного возмущения – и Болхов накрыло…
   – С меня тоже хватит, – скривился Виталий, – Я устал от болтовни.
   – Заткнись, – резко оборвал его Фомин, – Это похоже на правду… Денис, а источник возмущения – он ведь здесь, внутри? Ты его нашёл?
   О, господи…
   Как же ему ответить?
   Мне бы самому уловить смысл в этом бреду… Что-то смутное маячит в мозгах. Но зыбкие очертания не складываются в картину.
   – Да, нашёл.
   – Что-то из аппаратуры секретного института? – зрачки Фомина вспыхнули охотничьим азартом.
   – Да.
   – И где? В бывшем помещении института?
   «Комплекс зданий на восточной окраине Болхова», – услужливо всплыло из памяти. Я решительно качнул головой:
   – В том-то и дело, что нет. Это в центре города. Недалеко от вашего офиса. Оно было у вас под носом – а вы и не догадывались.
   Нервные пальцы Юрия Петровича поигрывают брелоком – кажется, японская фигурка из слоновой кости. А в памяти у меня – выбеленный скелет в кустах терновника…
   Удалось убедить? Или нет?
   Жаль, что терновник тут не растёт. И красноречие моё почти иссякло…
   – Ты уверен? – прищурился Фомин.
   – Абсолютно. Я отведу вас туда.
   – Сволочь! – выпалила Майя, – Тюфяк! Слюнтяй!
   Я резко обернулся. Её лицо искажено гневом. Только глаза… Они выдают. Точно так Майя смотрела, когда вместе с Султаном тащила меня на крышу.
   – Кто тебя просил?!
   Она опять меня вытаскивает. Меня и остальных…
   Фомин улыбнулся:
   – Не девушка, а кобра. Как ты её терпишь?
   – Вы получите аппаратуру. И отпустите моих помощников.
   – Хорошо задумано, – кивнул Мясник.
   – Ты о чем? – удивился Фомин.
   – В центре, рядом с офисом… Там, где ждёт сотня-другая беспокойных трупов? Парень мечтает, чтоб мы влезли в самое пекло. А, Денис? Рассчитываешь, опять ускользнуть под шумок?
   – Не ускользнёт, – осклабился Юрий Петрович, – Ты проследишь.
   – Чего ради нам рисковать?
   – Я плачу. И я решаю.
   – У вас деньги. А у меня – стальная пластина в ключице. Знаете, из-за кого?
   – Плевать на прошлые разборки! Мне нужен эмплифаер. А ты получишь миллион – дополнительно. Сразу, как выберемся.
   – Щедро. Интересно, сколько стоит сам… эмплифаер?
   – Пусть тебя не волнуют такие мелочи.
   – То есть, когда мои ребята без вас найдут ту хреновину – вы не очень обидитесь?
   Людей Мясника в несколько раз больше, чем «скорпионов». А вооружены они ничуть не хуже. Веко у Фомина дёрнулось:
   – И что ты будешь с ним делать – толканёшь за пару косых своим ичкерийским друзьям?
   – Что-нибудь придумаю. Не сомневайтесь.
   – Хорошо… Три миллиона!
   – Вы умеете убеждать, – оскалился Виталий, – Только сперва… избавимся от балласта.
   Он снял с плеча М16.
   Я хрипло выдохнул:
   – Так не пойдёт!
   Фомин поморщился:
   – Мы с Денисом пришли к соглашению…
   – Соплячку не тронем, – подмигнул Мясник, – Ему будет ради кого стараться…
 
   «Оборонщики» волокут Ксюху в сторону. Она кусает одного за руку. Её бьют в лицо. Валят на траву и скручивают запястья пластиковыми браслетами.
   – Чтоб вы сдохли, гниды! Чтоб вас ваши американцы трахнули!
   – Современная молодёжь. Никакой благодарности… – морщится Виталий, – Заткните ей глотку! Только калечить не надо.
   Фигуры в шапочках-масках делают своё дело.
   А я цепенею.
   Даже сердца не чувствую. Словно я сам уже умер…
   Машины «оборонщиков» полыхнули, как свечки. Взорвался БТР в Устюгино… Что для этого надо? Гнев, страх?
   Неужели меня не хватит хотя бы на простую вещь – взорвать патроны в автомате Мясника?
   Стискиваю зубы… Только ничего не происходит.
   Холодная бездна – внутри.
   Я лечу в тёмной пустоте… Нет, не лечу.
   Падаю.
   Беспомощный придурок, возомнивший себя сверхчеловеком…
 
   Мясник передёргивает затвор М16.
   Я бросаюсь, опрокинув охранника, и почти достаю Виталия кулаком.
   В следующую секунду меня сбивают на землю. Наваливается сразу человек пять. Молотят прикладами, башмаками…
   – Хватит! – говорит Фомин.
   Я лежу на траве. Во рту – солоно от крови. Руки скручены за спиной.
   Виталий улыбается:
   – Убить меня можно только один раз. И шанс у тебя был – неделю назад.
   В ушах – гулкие удары сердца.
   Я смотрю на Майю. И она смотрит на меня. Ветер колышет её пшеничные волосы. А в её глазах – нет страха… У Султана – каменное лицо. Крот щурится – будто в зрачки ему светит яркое солнце…
   Пытаюсь подняться. Тяжёлый ботинок опять впечатывает меня в землю.
   – Не тронь их… падаль.
   – Ошибочка, – удар ногой под рёбра, – Это твои друзья станут перегноем – от таких, как вы, больше нечего взять. А я даю миру силу и радость. Хочешь, напоследок обрадую твою суку – отымею её у тебя на глазах?
   Ещё удар. Я корчусь, задыхаюсь от боли.
   – Это лишнее, – как через вату долетает голос Фомина, – Их, и правда, можно отпустить. В крайнем случае – сдать «охранке»… Нам они не нужны.
   Холодный смешок в ответ:
   – Чтоб был урожай, надо щедро удобрить почву.
 
   – Стойте! – кричит Индеец.
   – Желаешь к ним присоединиться? – спрашивает Виталий.
   – Можно, я сам грохну девку?
   – Откуда такое рвение?
   – Я понял. Всё из-за этих тварей. Она и тот козёл… Ненавижу!
   – Ладно, бери.
   Протягивает Индейцу «макаров» – с одним патроном. Деловито объясняет:
   – Чтоб быстро – целься ниже затылка, в шейный позвонок. Хочешь, чтоб мучилась…
   – Избавь нас от таких деталей! – обрывает Фомин.
   – Пусть тренируется. Вдруг это его призвание?
   – Не юродствуй.
   – Брезгуете? Легко быть чистеньким, когда кто-то разгребает для вас дерьмо. В этой долбаной стране именно я – оплот мировой культуры.
   – Теряем время…
   – Мы развлекаемся. И ждём ваших болванов. Если б у них не сломалась машина – давно бы отсюда убрались.
   Виталий замирает, вслушиваясь:
   – Кажется едут! Давай, мальчик, работай…
   Индеец облизывает сухие губы. И поднимает пистолет – так будто к нему привязана тяжеленная гиря.
   – Смелее. Это только первый раз трудно.
   Что-то вроде улыбки расползается по лицу юноши:
   – Куда, вы говорите, целиться?
   – Куда хочешь!
   Хлопает выстрел. И почти одновременно грохочет М16 в руках Виталия.
   Индеец не успел.
   Пуля даже не зацепила Мясника.
 
   Виталий склоняется над телом юноши. Тот ещё жив. Судорожно дышит. Широко раскрытые глаза смотрят в небо.
   – Слабак, – сплёвывает Виталий.
   – Добей, смотреть тошно, – морщится Фомин.
   Короткая очередь прорезает воздух.
   Из тумана – нарастающий гул автомобильного двигателя. В голове у меня яснеет. И оживает надежда – муторная, смахивающая на бред. Если «быстрые» в городе – они вполне могли оказаться рядом. Стрельбы и взрывов было достаточно…
   Более, чем достаточно.
   Они найдут меня. Или уже нашли?
   Может, это они едут сюда через туман?
   Я так хочу, чтобы мои враги вцепились друг другу в глотки…
   Силуэт автомобиля обрёл плоть. Тупорылый «хаммер» вильнул, закладывая на пустыре поворот. Бредовая надежда скончалась.
   Распахнулась дверца и из машины выпрыгнул очкастый Баз – румяный, улыбающийся. Ну вот, теперь все мерзавцы – в сборе…
   Я хотел выругаться. Но разбитые губы не слушались. Всё вокруг плавало, как в багровом мареве…
   – Где остальные? – уточнил Фомин.
   – Скоро будут, – ответил пресс-секретарь. И коротко глянул на тело Индейца:
   – Развлекаетесь? Надеюсь, я не пропустил ничего интересного?
   – Ничего, – буркнул Мясник, нажимая кнопку фиксатора. Пустой магазин вывалился на траву.
   – Этот хиппи – минус первый?
   – Ага, – кивнул Виталий, доставая из кармана новый магазин, – Сейчас будут ещё минус…
   Договорить он не успел.
   Баз выстрелил в него – прямо от бедра, почти не целясь.

Глава 17

   Всё грохочет, озаряется вспышками. Будто целый мир кружится в диком водовороте… И мои затуманенные мозги не успевают понять.
   Что происходит? Фигуры мечутся, падают…
   Кажется, Баз выпустил в Мясника не меньше трёх пуль. Две – угодили в бронежилет. Одна – пробила шею.
   Виталий хрипит, зажимая горло ладонями. А Баз продолжает стрелять. Он успевает достать ещё двух «оборонщиков». Прежде чем, автоматная очередь сбивает его с ног.
   Только огонь не стихает. «Оборонщики» палят в «скорпионов». Те – палят в ответ. И некому их остановить. Мясник корчится на траве. А Фомин куда-то исчез. Кажется, прыгнул в канаву и боится оттуда высунуться.
   Со второго этажа развалин, взметая фонтанчики пыли, долбит РПК.
   Я цепенею от страха. Не за себя. Там, среди крови и свинцовой пурги – мои товарищи. Едва началась пальба, Султан дернул Майю и Крота – они все упали на землю. А сейчас вжимаются в траву, прячутся за тела скошенных «оборонщиков».
   Ксюха испуганно таращится по сторонам. Прямо на неё свалился мёртвый охранник. Девочка не думает из под него выползать. Умница!
   Её плюшевый медведь с распоротым брюхом лежит рядом. Иногда пули попадают в него и выбивают клочья ваты…
   У «оборощиков» – подавляющий численный перевес. Они наступают, укрываясь за кустами и деревьями. А «скорпионы» заняли выгодную позицию в разрушенном доме. И пока держатся.
   В какофонии грубых АК и злых отрывистых М16 прорезывается новый, низкий голос.
   Я оглядываюсь. Из тумана вырастает угловатый силуэт – БТР с эмблемой Фомина. Пулемёт ПКМ в башне быстро вращается. И, словно диковинный сельхоз-агрегат, планомерно обрабатывает территорию. «Оборонщики» валятся, как снопы. Падают срезанные очередями сучья, брызгами разлетаются щепки и красные ошмётки из тел.
   Такого натиска люди Мясника не выдерживают.
   Бегут к оврагу. Скатываются вниз. Уцелевшие «скорпионы» лупят по ним со второго этажа развалин.
   БТР выдвигается ближе. Спаренная с ПКМ автоматическая пушка начинает работать по дальнему склону оврага.
   Он украшается дохлыми «оборонщиками». Лишь единицы успевают укрыться в тумане.
 
   Всё. Тишина.
   Я ползу к своим. Болят сломанные ребра.
   В воздухе – острый запах крови и пороха. Кто-то стонет. Кажется, подстреленный «скорпион».
   Сзади торопливые шаги. Я оглядываюсь. Фомин выбрался из канавы. Он не один. Из развалин выскочила пара его уцелевших «боди-гвардов». Сухо хлопают выстрелы. Добивают раненых.
   Пока не обращают на меня внимания. Скорее… Браслеты врезаются в запястья. Если б кто помог мне от них избавиться…
   Тут полно оружия! И в «мёртвой» зоне БТР меня не достанет!
   Мы ещё сыграем…
   Чьи-то ботинки выросли впереди. Я поднимаю голову. К ботинкам прилагается здоровенный урод со «скорпионом» на рукаве.
   – Не рыпайся! – тёмный зрачок АК глядит в упор.
   Другой верзила с автоматом стоит над моими товарищами.
   Фомин склоняется у тела База:
   – Эй… Ты жив, дружище?
   Пресс-секретарь – в кевларовой броне. Но сейчас его жилет будто неряшливо вспорот. И куртка набухла, потемнела от крови. Тут всё ясно.
   На что этот дурак надеялся? С такой дистанции очередь из М16 пробивает сантиметровую сталь, а уж тонкий кевлар…
   – Потерпи, Базиль, – ласково бормочет Фомин, – Мы тебя вытащим…
   Угу. Мог бы и добить. Один чёрт – не жилец.
   Юрий Петрович суетится, что-то подкладывает раненому под голову:
   – Ты малость погорячился. Но… сделал верно. Этого отморозка рано или поздно надо было убирать.
   БТР медленно ползёт назад. Разворачивает башенку, словно изучает местность вокруг. И нацеливает пулемёт прямиком в «скорпионов».
   – Эй! На борту! – недовольно морщится один с нашивками сержанта.
   – Бросить… оружие, – хрипло, но внятно выговаривает Баз. Открывает помутневшие от боли глаза.
   – Ты чего? – усмехается Фомин, – Расслабься. Их уже нет.
   – Оружие на землю! – повторяет Баз. И двадцатизарядный «глок» в его руке оборачивается Фомину в лицо.
   – Ты спятил?!
   Короткая очередь из ПКМа – над головами «боди-гвардов». Те вздрагивают и послушно роняют автоматы.
   – Руки за голову! – требует динамик БТРа. Голос – нечеловеческий, синтезированный. Но крайне убедительный.
   «Скорпионы» и Фомин подчиняются.
   Лязгает люк. Откуда-то с тыла машины выбегает вооружённый человек. Торопливо собирает автоматы. Я моргаю, не веря глазам. Только это не оптический обман.
   Это – Андрей Инютин, несчастный псих из города Болхов.
 
   Пока я растерянно соображаю, окрестности оглашаются ликующим воплем Ксюхи.
   – Бельчонок! Ты цела?! – встревоженно шепчет Инютин.
   – Угу. Давай, помоги!
   Он разрезает пластиковые браслеты на её запястьях.
   Конечно… Вот благодаря кому фоминским удалось войти в город. Им не пришлось долго разыскивать местного – он уже и так был у них в руках! Наверное, с той самой, «вертолётной» ночи…
   Освободившаяся Ксения немедленно подбирает бесхозный АК.
   Юрий Петрович кривит губы. Кажется, хочет улыбнуться, но это у него не выходит.
   – К стене! – командует динамик БТРа.
   «Скорпионы» и их хозяин выполняют.
   Майя вскакивает. Что-то шёпотом объясняет Кроту и бежит ко мне.
   Вместе с Ксюхой, переругиваясь от волнения, они режут мои «браслеты» и помогают мне обрести вертикальное положение. Стоять выходит – это радует. Кроме рёбер ничего не переломано.
   Султан трезво оценивает обстановку. Поднимается и замирает, опасливо косясь вбок БТРа.
   – Это со мной! – на всякий случай машет рукой Ксения. Бригадир торопливо вооружается М16.
   Ни хрена не понятно, что здесь происходит. Главное, мы относительно целы и опять вооружены. Легко отделались…
   Дьявол. Я стискиваю зубы. Кое про кого мы забыли.
 
   Он так и лежит один…
   Очки съехали вбок. Пальцы судорожно сжаты на рукоятке «глока». А голова бессильно откинута. И веки закрыты. Потерял сознание?
   Чем мы сумеем ему помочь?
   – Есть у нас обезболивающее? – спросил я у Султана.
   Лязгнула, откидываясь, крышка люка. Да, был и третий – перед кем мы в долгу. Меткий стрелок из ПКМа.