Страница:
Что позволило чуть ли не все преступления на земном шаре, к совершению которых имели отношение, как пелось раньше, «дети разных народов...», теперь свалить на пресловутую «русскую мафию».
А вот совсем недавно, примерно год тому назад, будто мадам Судьба приоткрыла какие-то небесные шлюзы и на Мику Полякова хлынула вторая волна мировой популярности!
Как только Альфред по СВОИМ КАНАЛАМ, выстроенным им же по принципу примитивнейшего, но абсолютно не подконтрольного идиотизма – некой смеси цифр газетных «Служб знакомств» с риэлторскими объявлениями о продаже недвижимости по всему миру, получал очередной «заказ» не менее чем за миллион долларов (половина – при заявке на «заказ», вторая половина – после его «исполнения» в течение суток) и они вылетали куда-нибудь в Австралию или Аргентину, Мика обязательно брал с собой альбомы и делал в этих странах веселые, прелестные, очень ироничные зарисовки чисто этнографического и жанрового характера.
И пока Альфред ОТСЛЕЖИВАЛ «Клиента» – изучал все места его возможного пребывания, Мика успевал сделать массу превосходных рисунков!
Потом Альфред докладывал Мике наиболее удобное место встречи с «Клиентом», окруженным небольшой армией охраны и тучей сопровождающих его лиц из своих холуев и местных.
Совершенно «случайно» Мика оказывался в нужное время в нужном месте, после чего «Клиент» падал на руки ничего не понимающей охране и растерянным партнерам уже безнадежно МЕРТВЫМ.
Мика отлеживался пару суток в недорогом (или дорогом, как того требовала ситуация и тактическая обстановка...) отеле, а потом еще с неделю ездил по этой стране, бродил по ее городкам и рисовал, рисовал, рисовал...
Однажды, в начале прошлого года, очень срочный, очень важный и очень дорогой (в полтора миллиона долларов!) правительственный «заказ» забросил Мику и Альфреда в Нью-Йорк. Уже в который раз!..
Пока Альфред мотался за «Клиентом», фиксируя его деловые и развлекательные маршруты, Мика на своем ужасающем английском языке созвонился с секретарем миссис Меррил Фелдган – совладелицей издательства «Меррил Фелдган энд Арни Гринспен». Лет десять тому назад они выпустили Микин альбомчик карикатур и очень неплохо ему заплатили. Но в глаза Мика их никогда не видел.
Через пятнадцать минут в отель «Веллингтон», где остановились Мика и Альфред, позвонили из издательства и пригласили Мику для знакомства и разговора. Издательство оказалось совсем рядом – на Пятьдесят девятой улице, второй дом от Легсингтон-авеню.
Как и водится в американском издательско-кинематографически-телевизионном бизнесе, «Меррил Фелдган энд Арни Гринспен» оказались московско-киевскими «Мирой Фельдгун и Ароном Гринштейном». И по выражению киевского Арона, покинувшего милую Украину лет тридцать тому назад, для переговоров с мистером Поляковым переводчик им нужен был, «как петуху тросточка», «как собаке пятая нога» и «как зайцу – триппер»!
Так как перед Нью-Йорком Мика и Альфред выполняли «заказы» в Сан-Диего и Буэнос-Айресе, то Мика принес в издательство то, что у него уже было с собой – папку калифорнийских набросков и папку аргентинских зарисовок, сказав, что дома, в Мюнхене, у него есть еще такие же рисунки из Италии, Франции, Греции, Испании, Голландии и Швейцарии...
А так как он, Мика Поляков, решил остаток своих дней посвятить путешествиям по всему земному шару, то в будущем (правда, неизвестно, сколько он еще протянет...) можно ожидать подобный материал и из других стран.
Надо отдать должное Мире и Арону, они без европейско-немецкой сдержанности и неукротимого желания напарить автора весело хохотали над аргентинскими и калифорнийскими рисунками Мики, а потом, ну совсем малость посерьезнев, предложили Мике издать не один альбом рисунков, а целую серию альбомов – по странам. И назвать эту серию, предположим... «Ироническая география». С подзаголовком – «Испания глазами МИКИ». Или – «МИКА разглядывает Грецию»...
– Впрочем, – сказала древнемосковская Мира Фельдгун, путая русские слова с английскими, – серия должна называться одинаково, а подзаголовки по странам могут быть разными.
И тут же подписали с Микой контракт на очень, ну просто неправдоподобно большую сумму, купив у него права на все последующие издания этой серии.
– Я еще попробую эти рисунки втюхать телевизионным каналам и мультипликационным студиям. Начнем с «Диснея», а там посмотрим! Это у нас пойдет отдельным дoговором...
– Договoром, Арни! Договoром... Сколько раз нужно повторять?! Что за местечковость? – напустилась американская москвичка на нью-йоркского киевлянина.
– Я тебя умоляю, Мира! В этой бумажечке важны не ударения, а гелдочки! В смысле – деньги! «Капуста», «бабуленьки», «баксы-шмаксы»! Мистер Поляков, если я договорюсь со студиями – вас шестьдесят процентов устроит?
– Ради Бога, – смущенно согласился Мика.
– От это разговор! – воскликнул Арон. – Сейчас мы вам выпишем чек за два альбома – «Аргентина» и «Калифорния», а там – гуд лак и... Вперед! Хорошо пойдет первый тираж – так вы поимеете неплохие роялти-шмоялти. С нами бедным человеком вы не будете. Скажи, Мира!..
Обветшалым и мрачноватым оказался и сам «Винтер Гартен театр». С узеньким, не очень светлым полукруглым фойе – «променадом», с вокзальными туалетами и очень большим зрительным залом, похожим на полутемный цех для производства железобетонных изделий.
Ряды были не пронумерованы, а обозначались буквами алфавита. Номера кресел шли не в привычном порядке, а по одну сторону зала были четными, по другую – нечетными.
Поэтому если Микин дорогой «Клиент» с переводчиком, двумя охранниками и пристегнутой к нему «фирменной» барышней сидели в самом первом ряду под индексом «АА» (первее не бывает!..) и кресло у него было номер сто четыре, а Мика сидел на пять рядов дальше, у самого прохода в ряду «Е», на месте номер два, это вовсе не означало, что «Клиента» и Мику разделяет огромное пространство. Метров семь-восемь, не больше. Вот такой странный зал с такой забавной нумерацией...
Чтобы кончина для «Клиента» оказалась совершенно неожиданной, Мика старался не смотреть на его гордый правительственный затылок. От задержавшегося, пристального взгляда Мики будущие жертвы – «Клиенты» – иногда начинали чувствовать неясное беспокойство и безотчетный страх. Что могло Мике осложнить его «работу».
Поэтому, вычислив «Клиента» по наводке Альфреда или в результате своих собственных умозаключений, Мика почти никогда на «Клиента» не смотрел. Ждал наиболее удобной для себя секунды, когда он сможет взглянуть на своего «крестничка» всего ОДИН-ЕДИНСТВЕННЫЙ РАЗ, который для «Клиента» будет и ПОСЛЕДНИМ.
Сейчас Мика не очень внимательно следил за тем, что происходит на сцене. Слушал музыку, с удовольствием отмечал превосходную актерскую пластику, очень хорошие голоса, занятно придуманное сценическое оформление.
Но ветхость декораций, замызганность и изношенность костюмов, небрежный и невероятно грубый грим раздражали Мику до чертиков!
Конечно, Мика мог бы сейчас же прикончить «Клиента», встать и уйти, не досматривая столь тягостное для него сценическое действо. Но этого Мика никогда себе не позволял. Ибо, несмотря на невинность последующего диагноза, констатирующего смерть, местные власти, а то, глядишь, и «Интерпол», обязаны провести хоть какое-то расследование обстоятельств этого «несчастного случая». И кто-нибудь из опрашиваемых может припомнить, что сразу же после того, как «этот мертвый господин откинул копыта, быстро ушел один высокий, стройный седой пожилой мужчина, одетый в...». Ну и так далее.
Не исключено, что по горячим следам отыщут старого русского художника М. Полякова, начнут расспрашивать, почему он исчез сразу же после смерти такого-то.
Ни черта не докажут, убедятся в абсурдности своих подозрений, но имя Полякова останется некстати зафиксированным в протоколе, сможет попасть в газеты. Как говорится, на хрена козе баян? Проще досмотреть этот состарившийся спектакль, а уже потом, выходя вместе со всеми из зала...
Главное, не потерять его из виду!
Мика знал, что человек, сидящий в ряду «АА», продавал российское оружие на Восток, а оно потом возвращалось в Россию уже в руках мусульманских террористов, заставляя тысячи русских семей рыдать над своими убитыми мальчиками...
Но «заказали» «Клиента» тоже не ангелы, а конкурирующая с этим «Клиентом» правительственная организация под названием «Росвооружение». И если сегодня с этим «Клиентом» у Мики окажется все в порядке, то не пройдет и пары недель, как оставшиеся в живых «подельнички» Этого «закажут» кого-нибудь из «Росвооружения»...
Спектакль наконец завершился. Мике даже удалось слегка подремать. Зрители стоя приветствовали актеров.
Встал и Мика. В висках уже начинали стучать молоточки, тело охватывал привычный жар, головная боль разливалась от висков к затылку, и теперь Мика видел только сытую щеку и большое мясистое ухо «Клиента».
Тот тоже стоял, аплодировал, а охрана, отвернувшись, от сцены, внимательно смотрела в зал.
Господи! Да что она могла увидеть, эта вонючая охрана?!
Боль в затылке выросла до нестерпимой...
Теперь только бы никого не задеть!.. Только бы не задеть. Вот он – просвет...
«Чтоб тебя, суку!..» – подумал Мика и...
...из ряда «Е», от кресла номер 2 незримо и бесшумно вылетел чудовищный, сокрушительный сгусток направленной Энергии дикой силы, нацеленной прямо в мясистое ухо «Клиента»!!!
Тот рухнул, как сбитая кегля в боулинге.
Ряд «АА» пришел в замешательство...
Раскланивавшиеся актеры были смущены.
Один охранник выхватил пистолет. От него шарахнулись...
Уже за рядом «С» никто ничего не понял. Театр продолжал аплодировать, актеры – раскланиваться, косясь на труп в самом первом ряду, у которого изо рта била толстая струя крови...
«Боже мой... Только бы не упасть!..» – думал Мика.
Силы его покинули, и он был вынужден ухватиться за спинку кресла. Впереди шла какая-то шебутня около трупа «Клиента», но Мика теперь мечтал скорее выползти на воздух и где-нибудь отсидеться...
Наконец народ повалил на выход. Мика влился в тесный потный поток и вышел на Бродвей. Еле добрел до ближайшей «круассанной», сел за столик у окна и заказал себе кофе без молока.
... Провалялся сутки в номере отеля «Веллингтон». Альфред хлопотал вокруг Мики, звонил в сервис-бюро и на превосходном «американском» языке заказывал еду в номер – самую дорогую и самую, как говорил Альфред, восстановительную: устрицы, омары, бифштексы с кровью. Три раза в день заставлял есть мультивитамины американской фирмы «Киркленд». Разрешил Мике прихлебывать джин с тоником.
Видел Альфред, видел, что каждая новая «акция» дается Мике все с большим и большим трудом. То есть «исполнение» было таким же, как и всегда. А вот ВЫХОД из этого состояния становился все более затруднительным и болезненным...
Когда Мика на вторые сутки поднялся с кровати, Альфред повел его днем гулять в ближайший к отелю «Веллингтон» Централ-парк. Даже несмотря на то что там было полно собак...
Альфред сидел на плече у Мики тихо и невидимо, а встречные псы исступленно рвались с поводков, задирали морды к небу и истеричничали, будто чуяли «конец света».
– Может быть, присядем где-нибудь? – спросил Мика у Альфреда. – А то я чего-то устал тебя таскать.
– Ты, наверное, еще не поправился, – предположил Альфред и воспарил над Микой.
– Или поправился ты, – рассмеялся Мика. – Нет, правда, Альфредик, последнее время мне кажется, что ты становишься все тяжелее и тяжелее! И джинсы, которые я покупал тебе совсем недавно в детском отделе «Херти», сегодня тебе уже коротковаты...
– Может быть, они сели от стирки? – испуганно спросил Альфред.
– Может быть, может быть... – протянул Мика. – В нашей с тобой жизни, Альфредик, все может быть. Особенно если учесть, что с момента покупки этих джинсов мы их еще не стирали...
– Их вышло уже семь, Анатолий Васильевич, – сказал Мика. – Вы мне потом скажите, какие у вас уже есть, а остальные я вам подарю. Естественно, если вам понравились первые три...
– Насколько я слышал, ваша «Ироническая география» привела в восторг чуть ли не весь мир!
– Да... Кажется, она неплохо идет.
– А почему у нас в России нельзя было издать такой цикл? – огорченно спросил генеральный.
– Анатолий Васильевич, вы же не ждете от меня ответа, правда? – рассмеялся Мика. – Пойдемте преломим по рюмашу.
Это был какой-то весенний прием в российском консульстве, где Полякова всегда были рады видеть. Он это знал и с удовольствием ходил на такие приемы.
Умный, интеллигентный и очень осторожный генеральный консул находился на последнем предпенсионном рубеже и почти не пил. Но отказаться от Микиного предложения он не мог.
При ограниченном консульском составе на подобных приемах роль бармена осуществлял шофер, личный водитель машины генерального – Петя.
Анатолий Васильевич попросил его смешать несколько капель водки со стаканом томатного сока, а Мика от радостного, приподнятого ощущения некоего «землячества» и возможности говорить только по-русски малость разгулялся. Тем более что Альфред, как всегда в таких случаях, оставался дома и одернуть Мику было некому...
– А мне, Петя, – сказал Мика, – все то же самое, что и Анатолию Васильевичу, только с точностью до наоборот.
– То есть вы хотите сказать... – начал было Петя, а генеральный с тревогой посмотрел на более чем пожилого Мику.
– Нет, нет! Тут я, пожалуй, погорячился, – спохватился Мика. – Пополам. Половину стакана водки, половину – томатного сока.
Вышли в пустую соседнюю комнатку, чокнулись, отхлебнули по глотку, и генеральный спросил:
– Рады, что вернулись домой?
– Ну какой же это дом, Анатолий Васильевич? Хотя сейчас мне здесь гораздо уютнее, чем в России.
– Я вас понимаю, – тихо пробормотал генеральный. – О вас опять стали писать немецкие газеты.
– Да что вы?!
– В связи с нью-йоркским изданием «Иронической географии» пишут, что в вас открылось «второе дыхание».
– Глупенькие... – усмехнулся Мика. – Оно у меня действительно открылось, но только тогда, когда я получил от американцев кучу денег за свои рисунки, а мультипликаторы Голливуда осыпали меня золотым дождем за право использования моих картинок для детского телевизионного сериала. Наконец-то я смог низко поклониться немецкому Союзу художников и отказаться от их добросердечных финансовых костылей... Я отказался от их ежемесячного гранта, от их перечислений за мою квартиру. Мало того, я купил себе очень дорогую частную медицинскую страховку!.. Вот когда у меня открылось «второе дыхание», Анатолий Васильевич! Не скрою, в Союзе художников на меня смотрели, как на полного идиота, но смею надеяться, что в тот момент я выглядел «счастливым идиотом»!
– Я очень, очень рад за вас, Михаил Сергеевич, – сказал генеральный консул и поспешил встретить каких-то важных немецких гостей.
Мика тоже был рад.
Он радовался не только деньгам от американцев, но и легальной и совершенно прозрачной возможности открыть собственный счет в «Дойче-банке» на свое собственное имя, без всяких секретных кодов «Чейз-Манхэттен-банка».
Там, в «Чейзе», у Мики и Альфреда лежали и ждали своего стратегического часа почти восемнадцать миллионов долларов, откуда он, как милый и добрый Деточкин из старого и симпатичного фильма «Берегись автомобиля!», позволял себе снимать деньги только на свои «деловые» перелеты и отели, на оплату виз и наем автомобилей в каждой стране, куда его забрасывал очередной «заказ»...
Эти восемнадцать миллионов долларов были Микиным гонораром за УБИЙСТВО девятнадцати «Заказанных Клиентов».
Один «Клиент» был убит совершенно бесплатно.
Сначала он выступал в роли солидного «Заказчика» – ему нужно было «убрать» с политической арены своего конкурента на место губернатора гигантского российского региона. Такого же бандита, как и он сам, только принадлежавшего к другому клану.
Конкурент отдыхал в Италии с семьей и охраной, и Мика четко выполнил этот «заказ» на экскурсии по острову Торчелло в Венецианском заливе. В Италию они с Альфредом прикатили просто на своей «мазде» прямо из Мюнхена. Подумаешь, невидаль – всего-то пятьсот километров с хвостиком!
Однако вторую половину гонорара «Заказчик» так и не перевел. Альфред по своим таинственным каналам пару раз напомнил ему о долге в пятьсот тысяч долларов. Тот не ответил.
Пришлось слетать в Москву...
Потеряли неделю и кучу денег. В Москве все было безумно дорого!
Забегая вперед, нужно сказать, что вместо двух основных претендентов на этот пост, скончавшихся столь одинаково и в столь отдаленных и непохожих местах, впоследствии этот регион в качестве губернатора возглавил, слава Богу, вполне порядочный малый, еще не успевший ничего украсть у своей страны.
А тогда, когда должник Мики и Альфреда замертво упал у дверей Государственной думы и вокруг него мгновенно образовалась испуганная толпа, Мика спросил у Альфреда:
– Знаешь, как называют волков?
Мика качался от слабости и держался рукой за стену.
Альфред тревожно заглядывал снизу Мике в лицо – на секунду ему показалось, что от перенапряжения Мика совсем спятил: при чем тут какие-то волки?! Они так похожи на мерзких собак!..
– Нет, не знаю. Волки и волки... – ответил Альфред.
– Их еще называют – «санитары леса»... Господи, где бы присесть?..
Но Альфред потащил Мику подальше от места происшествия – по Охотному ряду к Тверской.
А за их спинами уже истерически лаяла милицейская машина и жутковато завывала «скорая помощь». Это вместо того, чтобы сразу пригнать катафалк...
Пока Мика отлеживался в трехсотдолларовом номере гостиницы «Националь», а Альфред колготился вокруг него и отбивался от нескончаемых телефонных звонков гостиничных проституток, телевидение уже передало в последних известиях о случившемся сегодня у дверей Думы.
Альфред выслушал это сообщение и сказал Мике:
– Мы ведь это сделали не из-за денег, правда?
– Правда, – слабым голосом подтвердил тогда Мика.
– Мы же из принципа, да? Чтобы сохранить бизнес, правильно? – допытывался Альфред. – Чтобы потом никому не показалось, что с нами можно вот так поступать, как это сделал сегодняшний подонок!..
– Не нервничай, Альфредик, кто нас может в чем-нибудь упрекнуть?
Наверное, из окружения погибшего у Государственной думы в «высшие сферы» просочилась информация о нарушении кодекса расчета с неизвестным исполнителем, не оставляющим ни малейшей зацепки для расследований и поэтому стоящим так дорого.
Ибо после случая в Охотном ряду больше никто из «Заказчиков» не позволял себе недоплачивать Мике договорную сумму. Выходило себе дороже...
... Мика сходил к шоферу-бармену Пете за третьим стаканом водки пополам с томатным соком. Поболтал с одним, с другим, с третьим. С удовольствием поговорил с вице-консулом Димой и его прелестной женой Ветой...
Ах, если бы можно было заняться покупкой ТОГО САМОГО ОСТРОВА инкогнито тогда, когда ему открыли счет в «Чейзе», он уже давно начал бы операцию по вызволению из нищеты и грядущих смертей хотя бы нескольких десятков талантливейших российских стариков, еще совсем недавно бывших гордостью нации!
Но правительства государств, которым принадлежали эти теплые острова, очень хотели бы знать, КТО именно собирается сделать у них такую покупку. Любое правительство даже самого крохотного государства хотело быть уверенным, что с этого острова не начнут взвиваться ракеты с ядерными боеголовками и что с этого острова никто никому никогда не будет угрожать...
Но теперь, когда есть весьма и весьма убедительный легальный счет в «Дойче-банке» и кто угодно может проверить чистоту ЭТИХ денег, операция должна начаться незамедлительно!
Мало того, Альфред даже уже все рассчитал! Нужно только через Интернет связаться с фирмой, торгующей островами, назвать свое подлинное имя и номер счета в «Дойче-банке», что уже никаких подозрений ни у кого не вызовет...
– И вообще все это можно делать через Интернет! – заявил беспринципный Альфред, так восстававший против каких бы то ни было компьютеров.
Однако после того, как были получены «официальные деньги» и открыт легальный счет в «Дойче-банке», Альфред резко изменил свою позицию. Это наглое и настырное существо заставило Мику приобрести какой-то умопомрачительный компьютер, как он заявил, для дома, для семьи, а сотрудники мюнхенского «Телекома» подключили Интернет и облагодетельствовали их компьютер электронной почтой.
Уже в Москве, после того как Мика оклемался от совершения «акции устрашения» возможных «Заказчиков» в будущем, Альфред уговорил Мику купить четыре книги, о которых узнал из какой-то газеты: «Самоучитель работы на компьютере» неких русско-компьютерных умельцев; книжку с тем же названием, но уже принадлежащую перу явно (судя по фамилии...) еврейско-русского вундеркинда; книгу двух американцев – «Персональный компьютер для „чайников“» и книгу писателя А. Житинского – «Интернет – отдых и развлечение».
Мика все это покорно приобрел, раскрыл одну из этих книг, ужаснулся своей булыжной тупости и постарался немедленно забыть о существовании этих книжек.
Альфред же методом хаотического «тыка» и внимательного НЕЧЕЛОВЕЧЕСКОГО изучения всей этой, с позволения сказать, литературы в кратчайшие сроки освоил враждебную Мике технику и стал обращаться с ней с легкостью и изяществом кошки, играющей мячиком от пинг-понга...
Поначалу он для тренировки и поддержания редких сексуально-половых взаимоотношений посылал электронные письма своей более чем сексапильной подруге Пусси – кукле-Домовице бывшей Микиной приятельницы Хайди, а потом насобачился связываться со всем светом!
Отныне билеты на самолеты во все концы земного шара Альфред заказывал только с помощью Интернета, отели бронировал исключительно через Интернет, все автомобили в наем – по Интернету!
Легальный счет в «Дойче-банке» подвигнул Альфреда еще дальше. Он умолил Мику купить сотовый телефон-компьютер «Нокия-коммуникатор 9110» за тысячу долларов и с трудом и скандалами научил Мику двум-трем необходимым операциям – общению с секретным кодом «Чейз-Манхэттен-банка»...
... Мика полегоньку приканчивал третий стакан водки с томатным соком...
Он поболтал с бывшими и обиженными сотрудниками радио «Свобода», не востребованными на новом месте дислокации – в Праге и оставшимися доживать в Мюнхене, заручился многообещающим согласием одной молоденькой сотрудницы Толстовского фонда завтра заехать к нему домой и, подумывая о том, куда бы на время ее визита спровадить Альфреда, направился к Пете – бармену-шоферу за добавкой.
По пути к стойке бара его перехватила пара голубков, сидевших чуть ли не прижавшись друг к другу, – сотрудница визового отдела консулата России Шурочка, рыхловатая женщина лет сорока, и тощенький, ловкенький харьковский эмигрант, выдававший себя за писателя и действительно достаточно бойко печатающийся в русско-эмигрантской немецкой прессе со своими чудовищными местечковыми хохмочками и претенциозными антистихами...
Как он попал на консульский прием – одному Богу было известно. И одинокой рыхловатой Шурочке.
– Михал Сергеич! – окликнула она Мику. – А у нас к вам дело...
– Слушаю вас, Шурочка, – остановился Мика и молча поклонился харьковскому «литератору».
Уж больно Мике не нравилось все, что печатал этот господинчик!
– Вот хотим с вами посоветоваться, Михал Сергеич, – сказала Шурочка. – Вы все же человек искусства, а мы тут задумали одно мероприятие...
– Вдвоем? – спросил Мика, стараясь твердо стоять на ногах.
– Пока вдвоем, – улыбнулся харьковчанин. – Будете третьим? Разливайте, Шурочка!
Он был очень доволен своей шуткой и даже незаметно положил руку на Шурочкино колено.
– Скоро девятое мая, – торжественно проговорила Шурочка. – День, так сказать, Победы... И вот мы сидим и думаем, как бы это нам получше отпраздновать? А, Михал Сергеич? Посоветуйте...
– Что «отпраздновать»? – тупо спросил Мика. Ему показалось, что он ослышался.
– Ну, День Победы над Германией! – громко сказал харьковчанин, чтобы старенький, пьяненький Поляков мог понять, о чем идет речь.
С явным превосходством энергичного пятидесятилетнего человека, который точно знает, чего он хочет от жизни, он покровительственно улыбнулся этой семидесятилетней развалине и, как ребенку-несмышленышу, не очень грамотно, но четко и раздельно пояснил:
– Имеется в виду тот день, когда мы победили Германию!
А вот совсем недавно, примерно год тому назад, будто мадам Судьба приоткрыла какие-то небесные шлюзы и на Мику Полякова хлынула вторая волна мировой популярности!
Как только Альфред по СВОИМ КАНАЛАМ, выстроенным им же по принципу примитивнейшего, но абсолютно не подконтрольного идиотизма – некой смеси цифр газетных «Служб знакомств» с риэлторскими объявлениями о продаже недвижимости по всему миру, получал очередной «заказ» не менее чем за миллион долларов (половина – при заявке на «заказ», вторая половина – после его «исполнения» в течение суток) и они вылетали куда-нибудь в Австралию или Аргентину, Мика обязательно брал с собой альбомы и делал в этих странах веселые, прелестные, очень ироничные зарисовки чисто этнографического и жанрового характера.
И пока Альфред ОТСЛЕЖИВАЛ «Клиента» – изучал все места его возможного пребывания, Мика успевал сделать массу превосходных рисунков!
Потом Альфред докладывал Мике наиболее удобное место встречи с «Клиентом», окруженным небольшой армией охраны и тучей сопровождающих его лиц из своих холуев и местных.
Совершенно «случайно» Мика оказывался в нужное время в нужном месте, после чего «Клиент» падал на руки ничего не понимающей охране и растерянным партнерам уже безнадежно МЕРТВЫМ.
Мика отлеживался пару суток в недорогом (или дорогом, как того требовала ситуация и тактическая обстановка...) отеле, а потом еще с неделю ездил по этой стране, бродил по ее городкам и рисовал, рисовал, рисовал...
Однажды, в начале прошлого года, очень срочный, очень важный и очень дорогой (в полтора миллиона долларов!) правительственный «заказ» забросил Мику и Альфреда в Нью-Йорк. Уже в который раз!..
Пока Альфред мотался за «Клиентом», фиксируя его деловые и развлекательные маршруты, Мика на своем ужасающем английском языке созвонился с секретарем миссис Меррил Фелдган – совладелицей издательства «Меррил Фелдган энд Арни Гринспен». Лет десять тому назад они выпустили Микин альбомчик карикатур и очень неплохо ему заплатили. Но в глаза Мика их никогда не видел.
Через пятнадцать минут в отель «Веллингтон», где остановились Мика и Альфред, позвонили из издательства и пригласили Мику для знакомства и разговора. Издательство оказалось совсем рядом – на Пятьдесят девятой улице, второй дом от Легсингтон-авеню.
Как и водится в американском издательско-кинематографически-телевизионном бизнесе, «Меррил Фелдган энд Арни Гринспен» оказались московско-киевскими «Мирой Фельдгун и Ароном Гринштейном». И по выражению киевского Арона, покинувшего милую Украину лет тридцать тому назад, для переговоров с мистером Поляковым переводчик им нужен был, «как петуху тросточка», «как собаке пятая нога» и «как зайцу – триппер»!
Так как перед Нью-Йорком Мика и Альфред выполняли «заказы» в Сан-Диего и Буэнос-Айресе, то Мика принес в издательство то, что у него уже было с собой – папку калифорнийских набросков и папку аргентинских зарисовок, сказав, что дома, в Мюнхене, у него есть еще такие же рисунки из Италии, Франции, Греции, Испании, Голландии и Швейцарии...
А так как он, Мика Поляков, решил остаток своих дней посвятить путешествиям по всему земному шару, то в будущем (правда, неизвестно, сколько он еще протянет...) можно ожидать подобный материал и из других стран.
Надо отдать должное Мире и Арону, они без европейско-немецкой сдержанности и неукротимого желания напарить автора весело хохотали над аргентинскими и калифорнийскими рисунками Мики, а потом, ну совсем малость посерьезнев, предложили Мике издать не один альбом рисунков, а целую серию альбомов – по странам. И назвать эту серию, предположим... «Ироническая география». С подзаголовком – «Испания глазами МИКИ». Или – «МИКА разглядывает Грецию»...
– Впрочем, – сказала древнемосковская Мира Фельдгун, путая русские слова с английскими, – серия должна называться одинаково, а подзаголовки по странам могут быть разными.
И тут же подписали с Микой контракт на очень, ну просто неправдоподобно большую сумму, купив у него права на все последующие издания этой серии.
– Я еще попробую эти рисунки втюхать телевизионным каналам и мультипликационным студиям. Начнем с «Диснея», а там посмотрим! Это у нас пойдет отдельным дoговором...
– Договoром, Арни! Договoром... Сколько раз нужно повторять?! Что за местечковость? – напустилась американская москвичка на нью-йоркского киевлянина.
– Я тебя умоляю, Мира! В этой бумажечке важны не ударения, а гелдочки! В смысле – деньги! «Капуста», «бабуленьки», «баксы-шмаксы»! Мистер Поляков, если я договорюсь со студиями – вас шестьдесят процентов устроит?
– Ради Бога, – смущенно согласился Мика.
– От это разговор! – воскликнул Арон. – Сейчас мы вам выпишем чек за два альбома – «Аргентина» и «Калифорния», а там – гуд лак и... Вперед! Хорошо пойдет первый тираж – так вы поимеете неплохие роялти-шмоялти. С нами бедным человеком вы не будете. Скажи, Мира!..
* * *
Вечером Мика сидел в «Винтер Гартен театре» на Бродвее и смотрел некогда знаменитый, а ныне сильно обветшалый и потрепанный мюзикл «Кошки», не сходивший с нью-йоркской сцены уже много лет. Наверное, не было ни одного иностранца, посетившего Нью-Йорк, которого бы не угостили этим знаменитым спектаклем!Обветшалым и мрачноватым оказался и сам «Винтер Гартен театр». С узеньким, не очень светлым полукруглым фойе – «променадом», с вокзальными туалетами и очень большим зрительным залом, похожим на полутемный цех для производства железобетонных изделий.
Ряды были не пронумерованы, а обозначались буквами алфавита. Номера кресел шли не в привычном порядке, а по одну сторону зала были четными, по другую – нечетными.
Поэтому если Микин дорогой «Клиент» с переводчиком, двумя охранниками и пристегнутой к нему «фирменной» барышней сидели в самом первом ряду под индексом «АА» (первее не бывает!..) и кресло у него было номер сто четыре, а Мика сидел на пять рядов дальше, у самого прохода в ряду «Е», на месте номер два, это вовсе не означало, что «Клиента» и Мику разделяет огромное пространство. Метров семь-восемь, не больше. Вот такой странный зал с такой забавной нумерацией...
Чтобы кончина для «Клиента» оказалась совершенно неожиданной, Мика старался не смотреть на его гордый правительственный затылок. От задержавшегося, пристального взгляда Мики будущие жертвы – «Клиенты» – иногда начинали чувствовать неясное беспокойство и безотчетный страх. Что могло Мике осложнить его «работу».
Поэтому, вычислив «Клиента» по наводке Альфреда или в результате своих собственных умозаключений, Мика почти никогда на «Клиента» не смотрел. Ждал наиболее удобной для себя секунды, когда он сможет взглянуть на своего «крестничка» всего ОДИН-ЕДИНСТВЕННЫЙ РАЗ, который для «Клиента» будет и ПОСЛЕДНИМ.
Сейчас Мика не очень внимательно следил за тем, что происходит на сцене. Слушал музыку, с удовольствием отмечал превосходную актерскую пластику, очень хорошие голоса, занятно придуманное сценическое оформление.
Но ветхость декораций, замызганность и изношенность костюмов, небрежный и невероятно грубый грим раздражали Мику до чертиков!
Конечно, Мика мог бы сейчас же прикончить «Клиента», встать и уйти, не досматривая столь тягостное для него сценическое действо. Но этого Мика никогда себе не позволял. Ибо, несмотря на невинность последующего диагноза, констатирующего смерть, местные власти, а то, глядишь, и «Интерпол», обязаны провести хоть какое-то расследование обстоятельств этого «несчастного случая». И кто-нибудь из опрашиваемых может припомнить, что сразу же после того, как «этот мертвый господин откинул копыта, быстро ушел один высокий, стройный седой пожилой мужчина, одетый в...». Ну и так далее.
Не исключено, что по горячим следам отыщут старого русского художника М. Полякова, начнут расспрашивать, почему он исчез сразу же после смерти такого-то.
Ни черта не докажут, убедятся в абсурдности своих подозрений, но имя Полякова останется некстати зафиксированным в протоколе, сможет попасть в газеты. Как говорится, на хрена козе баян? Проще досмотреть этот состарившийся спектакль, а уже потом, выходя вместе со всеми из зала...
Главное, не потерять его из виду!
Мика знал, что человек, сидящий в ряду «АА», продавал российское оружие на Восток, а оно потом возвращалось в Россию уже в руках мусульманских террористов, заставляя тысячи русских семей рыдать над своими убитыми мальчиками...
Но «заказали» «Клиента» тоже не ангелы, а конкурирующая с этим «Клиентом» правительственная организация под названием «Росвооружение». И если сегодня с этим «Клиентом» у Мики окажется все в порядке, то не пройдет и пары недель, как оставшиеся в живых «подельнички» Этого «закажут» кого-нибудь из «Росвооружения»...
Спектакль наконец завершился. Мике даже удалось слегка подремать. Зрители стоя приветствовали актеров.
Встал и Мика. В висках уже начинали стучать молоточки, тело охватывал привычный жар, головная боль разливалась от висков к затылку, и теперь Мика видел только сытую щеку и большое мясистое ухо «Клиента».
Тот тоже стоял, аплодировал, а охрана, отвернувшись, от сцены, внимательно смотрела в зал.
Господи! Да что она могла увидеть, эта вонючая охрана?!
Боль в затылке выросла до нестерпимой...
Теперь только бы никого не задеть!.. Только бы не задеть. Вот он – просвет...
«Чтоб тебя, суку!..» – подумал Мика и...
...из ряда «Е», от кресла номер 2 незримо и бесшумно вылетел чудовищный, сокрушительный сгусток направленной Энергии дикой силы, нацеленной прямо в мясистое ухо «Клиента»!!!
Тот рухнул, как сбитая кегля в боулинге.
Ряд «АА» пришел в замешательство...
Раскланивавшиеся актеры были смущены.
Один охранник выхватил пистолет. От него шарахнулись...
Уже за рядом «С» никто ничего не понял. Театр продолжал аплодировать, актеры – раскланиваться, косясь на труп в самом первом ряду, у которого изо рта била толстая струя крови...
«Боже мой... Только бы не упасть!..» – думал Мика.
Силы его покинули, и он был вынужден ухватиться за спинку кресла. Впереди шла какая-то шебутня около трупа «Клиента», но Мика теперь мечтал скорее выползти на воздух и где-нибудь отсидеться...
Наконец народ повалил на выход. Мика влился в тесный потный поток и вышел на Бродвей. Еле добрел до ближайшей «круассанной», сел за столик у окна и заказал себе кофе без молока.
... Провалялся сутки в номере отеля «Веллингтон». Альфред хлопотал вокруг Мики, звонил в сервис-бюро и на превосходном «американском» языке заказывал еду в номер – самую дорогую и самую, как говорил Альфред, восстановительную: устрицы, омары, бифштексы с кровью. Три раза в день заставлял есть мультивитамины американской фирмы «Киркленд». Разрешил Мике прихлебывать джин с тоником.
Видел Альфред, видел, что каждая новая «акция» дается Мике все с большим и большим трудом. То есть «исполнение» было таким же, как и всегда. А вот ВЫХОД из этого состояния становился все более затруднительным и болезненным...
Когда Мика на вторые сутки поднялся с кровати, Альфред повел его днем гулять в ближайший к отелю «Веллингтон» Централ-парк. Даже несмотря на то что там было полно собак...
Альфред сидел на плече у Мики тихо и невидимо, а встречные псы исступленно рвались с поводков, задирали морды к небу и истеричничали, будто чуяли «конец света».
– Может быть, присядем где-нибудь? – спросил Мика у Альфреда. – А то я чего-то устал тебя таскать.
– Ты, наверное, еще не поправился, – предположил Альфред и воспарил над Микой.
– Или поправился ты, – рассмеялся Мика. – Нет, правда, Альфредик, последнее время мне кажется, что ты становишься все тяжелее и тяжелее! И джинсы, которые я покупал тебе совсем недавно в детском отделе «Херти», сегодня тебе уже коротковаты...
– Может быть, они сели от стирки? – испуганно спросил Альфред.
– Может быть, может быть... – протянул Мика. – В нашей с тобой жизни, Альфредик, все может быть. Особенно если учесть, что с момента покупки этих джинсов мы их еще не стирали...
* * *
– Ну наконец-то! – сказал Мике генеральный консул России в Мюнхене. – А то мы уже забыли, как вы выглядите, Михаил Сергеевич. Недавно восстанавливали в памяти ваш светлый образ по фотографии, напечатанной в американском издании вашей «Иронической географии». Наш Коля, это юное дипломатическое дарование, прилетал к нам на побывку из своего Сан-Франциско и привез три ваших новых альбома...– Их вышло уже семь, Анатолий Васильевич, – сказал Мика. – Вы мне потом скажите, какие у вас уже есть, а остальные я вам подарю. Естественно, если вам понравились первые три...
– Насколько я слышал, ваша «Ироническая география» привела в восторг чуть ли не весь мир!
– Да... Кажется, она неплохо идет.
– А почему у нас в России нельзя было издать такой цикл? – огорченно спросил генеральный.
– Анатолий Васильевич, вы же не ждете от меня ответа, правда? – рассмеялся Мика. – Пойдемте преломим по рюмашу.
Это был какой-то весенний прием в российском консульстве, где Полякова всегда были рады видеть. Он это знал и с удовольствием ходил на такие приемы.
Умный, интеллигентный и очень осторожный генеральный консул находился на последнем предпенсионном рубеже и почти не пил. Но отказаться от Микиного предложения он не мог.
При ограниченном консульском составе на подобных приемах роль бармена осуществлял шофер, личный водитель машины генерального – Петя.
Анатолий Васильевич попросил его смешать несколько капель водки со стаканом томатного сока, а Мика от радостного, приподнятого ощущения некоего «землячества» и возможности говорить только по-русски малость разгулялся. Тем более что Альфред, как всегда в таких случаях, оставался дома и одернуть Мику было некому...
– А мне, Петя, – сказал Мика, – все то же самое, что и Анатолию Васильевичу, только с точностью до наоборот.
– То есть вы хотите сказать... – начал было Петя, а генеральный с тревогой посмотрел на более чем пожилого Мику.
– Нет, нет! Тут я, пожалуй, погорячился, – спохватился Мика. – Пополам. Половину стакана водки, половину – томатного сока.
Вышли в пустую соседнюю комнатку, чокнулись, отхлебнули по глотку, и генеральный спросил:
– Рады, что вернулись домой?
– Ну какой же это дом, Анатолий Васильевич? Хотя сейчас мне здесь гораздо уютнее, чем в России.
– Я вас понимаю, – тихо пробормотал генеральный. – О вас опять стали писать немецкие газеты.
– Да что вы?!
– В связи с нью-йоркским изданием «Иронической географии» пишут, что в вас открылось «второе дыхание».
– Глупенькие... – усмехнулся Мика. – Оно у меня действительно открылось, но только тогда, когда я получил от американцев кучу денег за свои рисунки, а мультипликаторы Голливуда осыпали меня золотым дождем за право использования моих картинок для детского телевизионного сериала. Наконец-то я смог низко поклониться немецкому Союзу художников и отказаться от их добросердечных финансовых костылей... Я отказался от их ежемесячного гранта, от их перечислений за мою квартиру. Мало того, я купил себе очень дорогую частную медицинскую страховку!.. Вот когда у меня открылось «второе дыхание», Анатолий Васильевич! Не скрою, в Союзе художников на меня смотрели, как на полного идиота, но смею надеяться, что в тот момент я выглядел «счастливым идиотом»!
– Я очень, очень рад за вас, Михаил Сергеевич, – сказал генеральный консул и поспешил встретить каких-то важных немецких гостей.
Мика тоже был рад.
Он радовался не только деньгам от американцев, но и легальной и совершенно прозрачной возможности открыть собственный счет в «Дойче-банке» на свое собственное имя, без всяких секретных кодов «Чейз-Манхэттен-банка».
Там, в «Чейзе», у Мики и Альфреда лежали и ждали своего стратегического часа почти восемнадцать миллионов долларов, откуда он, как милый и добрый Деточкин из старого и симпатичного фильма «Берегись автомобиля!», позволял себе снимать деньги только на свои «деловые» перелеты и отели, на оплату виз и наем автомобилей в каждой стране, куда его забрасывал очередной «заказ»...
Эти восемнадцать миллионов долларов были Микиным гонораром за УБИЙСТВО девятнадцати «Заказанных Клиентов».
Один «Клиент» был убит совершенно бесплатно.
Сначала он выступал в роли солидного «Заказчика» – ему нужно было «убрать» с политической арены своего конкурента на место губернатора гигантского российского региона. Такого же бандита, как и он сам, только принадлежавшего к другому клану.
Конкурент отдыхал в Италии с семьей и охраной, и Мика четко выполнил этот «заказ» на экскурсии по острову Торчелло в Венецианском заливе. В Италию они с Альфредом прикатили просто на своей «мазде» прямо из Мюнхена. Подумаешь, невидаль – всего-то пятьсот километров с хвостиком!
Однако вторую половину гонорара «Заказчик» так и не перевел. Альфред по своим таинственным каналам пару раз напомнил ему о долге в пятьсот тысяч долларов. Тот не ответил.
Пришлось слетать в Москву...
Потеряли неделю и кучу денег. В Москве все было безумно дорого!
Забегая вперед, нужно сказать, что вместо двух основных претендентов на этот пост, скончавшихся столь одинаково и в столь отдаленных и непохожих местах, впоследствии этот регион в качестве губернатора возглавил, слава Богу, вполне порядочный малый, еще не успевший ничего украсть у своей страны.
А тогда, когда должник Мики и Альфреда замертво упал у дверей Государственной думы и вокруг него мгновенно образовалась испуганная толпа, Мика спросил у Альфреда:
– Знаешь, как называют волков?
Мика качался от слабости и держался рукой за стену.
Альфред тревожно заглядывал снизу Мике в лицо – на секунду ему показалось, что от перенапряжения Мика совсем спятил: при чем тут какие-то волки?! Они так похожи на мерзких собак!..
– Нет, не знаю. Волки и волки... – ответил Альфред.
– Их еще называют – «санитары леса»... Господи, где бы присесть?..
Но Альфред потащил Мику подальше от места происшествия – по Охотному ряду к Тверской.
А за их спинами уже истерически лаяла милицейская машина и жутковато завывала «скорая помощь». Это вместо того, чтобы сразу пригнать катафалк...
Пока Мика отлеживался в трехсотдолларовом номере гостиницы «Националь», а Альфред колготился вокруг него и отбивался от нескончаемых телефонных звонков гостиничных проституток, телевидение уже передало в последних известиях о случившемся сегодня у дверей Думы.
Альфред выслушал это сообщение и сказал Мике:
– Мы ведь это сделали не из-за денег, правда?
– Правда, – слабым голосом подтвердил тогда Мика.
– Мы же из принципа, да? Чтобы сохранить бизнес, правильно? – допытывался Альфред. – Чтобы потом никому не показалось, что с нами можно вот так поступать, как это сделал сегодняшний подонок!..
– Не нервничай, Альфредик, кто нас может в чем-нибудь упрекнуть?
Наверное, из окружения погибшего у Государственной думы в «высшие сферы» просочилась информация о нарушении кодекса расчета с неизвестным исполнителем, не оставляющим ни малейшей зацепки для расследований и поэтому стоящим так дорого.
Ибо после случая в Охотном ряду больше никто из «Заказчиков» не позволял себе недоплачивать Мике договорную сумму. Выходило себе дороже...
... Мика сходил к шоферу-бармену Пете за третьим стаканом водки пополам с томатным соком. Поболтал с одним, с другим, с третьим. С удовольствием поговорил с вице-консулом Димой и его прелестной женой Ветой...
Ах, если бы можно было заняться покупкой ТОГО САМОГО ОСТРОВА инкогнито тогда, когда ему открыли счет в «Чейзе», он уже давно начал бы операцию по вызволению из нищеты и грядущих смертей хотя бы нескольких десятков талантливейших российских стариков, еще совсем недавно бывших гордостью нации!
Но правительства государств, которым принадлежали эти теплые острова, очень хотели бы знать, КТО именно собирается сделать у них такую покупку. Любое правительство даже самого крохотного государства хотело быть уверенным, что с этого острова не начнут взвиваться ракеты с ядерными боеголовками и что с этого острова никто никому никогда не будет угрожать...
Но теперь, когда есть весьма и весьма убедительный легальный счет в «Дойче-банке» и кто угодно может проверить чистоту ЭТИХ денег, операция должна начаться незамедлительно!
Мало того, Альфред даже уже все рассчитал! Нужно только через Интернет связаться с фирмой, торгующей островами, назвать свое подлинное имя и номер счета в «Дойче-банке», что уже никаких подозрений ни у кого не вызовет...
– И вообще все это можно делать через Интернет! – заявил беспринципный Альфред, так восстававший против каких бы то ни было компьютеров.
Однако после того, как были получены «официальные деньги» и открыт легальный счет в «Дойче-банке», Альфред резко изменил свою позицию. Это наглое и настырное существо заставило Мику приобрести какой-то умопомрачительный компьютер, как он заявил, для дома, для семьи, а сотрудники мюнхенского «Телекома» подключили Интернет и облагодетельствовали их компьютер электронной почтой.
Уже в Москве, после того как Мика оклемался от совершения «акции устрашения» возможных «Заказчиков» в будущем, Альфред уговорил Мику купить четыре книги, о которых узнал из какой-то газеты: «Самоучитель работы на компьютере» неких русско-компьютерных умельцев; книжку с тем же названием, но уже принадлежащую перу явно (судя по фамилии...) еврейско-русского вундеркинда; книгу двух американцев – «Персональный компьютер для „чайников“» и книгу писателя А. Житинского – «Интернет – отдых и развлечение».
Мика все это покорно приобрел, раскрыл одну из этих книг, ужаснулся своей булыжной тупости и постарался немедленно забыть о существовании этих книжек.
Альфред же методом хаотического «тыка» и внимательного НЕЧЕЛОВЕЧЕСКОГО изучения всей этой, с позволения сказать, литературы в кратчайшие сроки освоил враждебную Мике технику и стал обращаться с ней с легкостью и изяществом кошки, играющей мячиком от пинг-понга...
Поначалу он для тренировки и поддержания редких сексуально-половых взаимоотношений посылал электронные письма своей более чем сексапильной подруге Пусси – кукле-Домовице бывшей Микиной приятельницы Хайди, а потом насобачился связываться со всем светом!
Отныне билеты на самолеты во все концы земного шара Альфред заказывал только с помощью Интернета, отели бронировал исключительно через Интернет, все автомобили в наем – по Интернету!
Легальный счет в «Дойче-банке» подвигнул Альфреда еще дальше. Он умолил Мику купить сотовый телефон-компьютер «Нокия-коммуникатор 9110» за тысячу долларов и с трудом и скандалами научил Мику двум-трем необходимым операциям – общению с секретным кодом «Чейз-Манхэттен-банка»...
... Мика полегоньку приканчивал третий стакан водки с томатным соком...
Он поболтал с бывшими и обиженными сотрудниками радио «Свобода», не востребованными на новом месте дислокации – в Праге и оставшимися доживать в Мюнхене, заручился многообещающим согласием одной молоденькой сотрудницы Толстовского фонда завтра заехать к нему домой и, подумывая о том, куда бы на время ее визита спровадить Альфреда, направился к Пете – бармену-шоферу за добавкой.
По пути к стойке бара его перехватила пара голубков, сидевших чуть ли не прижавшись друг к другу, – сотрудница визового отдела консулата России Шурочка, рыхловатая женщина лет сорока, и тощенький, ловкенький харьковский эмигрант, выдававший себя за писателя и действительно достаточно бойко печатающийся в русско-эмигрантской немецкой прессе со своими чудовищными местечковыми хохмочками и претенциозными антистихами...
Как он попал на консульский прием – одному Богу было известно. И одинокой рыхловатой Шурочке.
– Михал Сергеич! – окликнула она Мику. – А у нас к вам дело...
– Слушаю вас, Шурочка, – остановился Мика и молча поклонился харьковскому «литератору».
Уж больно Мике не нравилось все, что печатал этот господинчик!
– Вот хотим с вами посоветоваться, Михал Сергеич, – сказала Шурочка. – Вы все же человек искусства, а мы тут задумали одно мероприятие...
– Вдвоем? – спросил Мика, стараясь твердо стоять на ногах.
– Пока вдвоем, – улыбнулся харьковчанин. – Будете третьим? Разливайте, Шурочка!
Он был очень доволен своей шуткой и даже незаметно положил руку на Шурочкино колено.
– Скоро девятое мая, – торжественно проговорила Шурочка. – День, так сказать, Победы... И вот мы сидим и думаем, как бы это нам получше отпраздновать? А, Михал Сергеич? Посоветуйте...
– Что «отпраздновать»? – тупо спросил Мика. Ему показалось, что он ослышался.
– Ну, День Победы над Германией! – громко сказал харьковчанин, чтобы старенький, пьяненький Поляков мог понять, о чем идет речь.
С явным превосходством энергичного пятидесятилетнего человека, который точно знает, чего он хочет от жизни, он покровительственно улыбнулся этой семидесятилетней развалине и, как ребенку-несмышленышу, не очень грамотно, но четко и раздельно пояснил:
– Имеется в виду тот день, когда мы победили Германию!