Лонгиер Барри. Враг мой (сборник)

   - Тогда что тебе делать на Тимане?
   - Я знаю, в каком состоянии содержат Фалну: усыпление с сохранением подсознания. - Нев указывает кивком на Киту. - Ее напарник в "Ааква Луа", Мирили Санда, все мне рассказал. По талманскому закону существует вариант наказания, альтернативный бессрочному усыплению. Я советовался с юристом, и он подтвердил это. Выход существует!
   Эстоне задирает голову, воодушевленный своей трагической миссией.
   - Фалну можно умертвить. В качестве единственного его живого предка один я имею законное право лишить его жизни. - Он воздевает руки и недоверчиво разглядывает их. - Только так, вручную... Никаких медикаментов, никакого оружия, ничего! - Взгляд Нева встречается с моим. - Я лечу на Тиман, чтобы собственноручно отнять жизнь у своего потомка.
   Нев и Дэвидж крепко обнимаются. Кита обнимает их обоих. Я выбегаю из гостиной, напуганный тем, какой ужас ждет несчастного старца, и гневаясь на Фалну, из-за которого Неву придется на такое пойти.
   "Когда "пастилка счастья" нужна, ее никогда не бывает", - сказал Мин, умирая в воронке от снаряда под Дугласвиллем. Я вспоминаю его слова, когда бреду бесконечным цветным коридором по транзитному комплексу, надеясь чем-то отвлечься. Торговые павильоны предлагают товары, которые мне совершенно ни к чему. Больше интереса вызывает салон развлечений - книжки, игры, диски, видеокассеты, мониторы. Но совсем скоро мне становится ясно, что мне не хватит терпения, чтобы прочесть книгу, прослушать диск, просмотреть видео.
   Пока я раздумываю, как бы дать выход своим чувствам, монитор у меня за спиной, проиграв рекламный ролик, начинает передавать новости. Согласно сообщению викаанских корреспондентов, цитирующих доклад дракско-земных Карантинных сил, очередное перемирие между Фронтом Амадина и Маведах, продлившееся 11 дней, было нарушено 6 часов назад: отряд "Черного Октября" напал на мирную дракскую общину Намндас в Серебряных горах Южной Шорды и перебил всех жителей, включая детей...
   Экран заслоняет физиономия Жнеца.
   - Наконец-то я тебя нашел!
   - Да... - В данный момент мне не очень-то хочется якшаться с человеком. Меня едва не разбивает паралич: я разрываюсь между желанием кромсать всех людей, до которых я смогу дотянуться, и осознанием, что Жнец - мой союзник.
   - Я проверил списки имен и наткнулся на двоих своих старых дружков из тзиен денведах. Хорошо бы переманить их на нашу сторону: они окажутся полезными членами команды. Я связался с ними, и они пожаловали на встречу. Не желаешь прошвырнуться со мной?
   - Сейчас я бы предпочел швырять гранаты, Жнец.
   Бывший убийца внимательно смотрит на меня и улыбается.
   - Услышал про обстоятельства нарушения перемирия? Я знаю, что тебе поможет, Ро. Идем! У этих ребят не очень приятная компания. Лучше, если рядом со мной будет друг.
   Инстинкт подсказывает, что правильнее будет вернуться к себе и залечь в постель, но подсказка слышна плохо - уж больно тиха. Поэтому я присоединяюсь к Жнецу, задумавшему возобновить старые приятельские отношения, пусть даже ценой потасовки.
   35
   На станции перепутаны верх и низ. "Верх" - это концы спиц, потому что туда мы, подчиняясь искусственной гравитации, обращены головами. Соответственно "низ" - это противоположная сторона. Но за пределами "низа" расположены еще семь "верхов". Изучив карту, мы с Жнецом отправляемся в самый далекий из достроенных секторов - под номером 44. В вагоне с нами едут пассажиры двух категорий: викаанская полиция и удалая публика, мечтающая о развлечениях, хаосе и разрушении. Я, разумеется, причисляю себя к последней.
   С платформы, помеченной номером 44, берут начало восемь галерей, где вовсю торгуют наркотиками, сексом, играми, всевозможной экзотикой. Здесь перемигиваются яркие фонари, пахнет невесть чем, световая реклама создает иллюзорные объемные оазисы, сменяющиеся островками слепящего света и громыхающей музыки.
   Пройдя примерно половину коридора номер 6, мы сворачиваем влево и шагаем другим коридором, описывающим дугу, под фиолетовыми фонарями. Наконец Жнец заходит в заведение под названием "Джадай Диеа". Это игра слов, производное от "джетаи диеа", "палата мудрецов". Между прочим, буквальное значение "Джадай Диеа" - "ночной горшок".
   Внутри темнота, дергающаяся музыка, смесь ароматов нескольких тлеющих сортов наркотических трав. Я вижу семь-восемь драков, остальные посетители - люди и викааны. Жнец встает на цыпочки, пытаясь увидеть кого-то поверх голов, потом хватает меня за руку и куда-то тащит сквозь толпу. Посередине танцевальной площадки, вернее, над ней я вижу три парящих нагих тела, освещенных белыми прожекторами, - мужское, женское и дракское. Они синхронно движутся и колеблются в поразительном эротическом танце. Кто-то сует мне в руку неведомый напиток, и я, уже опьяненный зрелищем, пью, не заботясь, что это.
   Рука Жнеца у меня на плече возвращает меня к реальности, вернее, к нереальности "ночного горшка". Допив жидкость, я следую за своим проводником, чувствуя, как у меня немеют кончики пальцев на руках и на ногах. Из обрывков разговоров, зрелища мундиров, оружия, украшений на стенах и на потолке - или правильно сказать на полу? - я заключаю, что значительное большинство посетителей притона - бывшие или действующие наемники на службе у Палаты драков, Викаана и еще двух-трех государств Сектора.
   Там, где кончается толпа, начинаются столы. Викаанские официанты и официантки снуют взад-вперед, таская на столы еду и напитки, собирая кредитные жетоны, обещания заплатить, изредка - наличность. Столы громоздятся ярусами; на втором ярусе сверху за одним из столов сидят две женщины, мужчина и драк. Одна из женщин, блондинка, вообще-то не сидит, а спит, уронив голову на руки. Вторая, очень темная брюнетка, напевает себе под нос какую-то диковатую песенку. Мужчина сидит, откинувшись и с разинутым ртом; то ли он уже не дышит, то ли мертвецки нализался. Драк отдал должное "пастилке счастья" и отчаянно косит глазами. Жнец останавливается у их стола, и брюнетка, сохранившая остатки сознания, прекращает вой, шарит левой рукой под правой, потом удивленно разглядывает саму себя.
   - Надо же, я в платье! Жнец, подлый сукин сын, откуда ты здесь взялся?
   Жнец злорадно ухмыляется.
   - Заглянул поздороваться и заодно наставить тебя и твоего драка на путь истинный.
   При этих его словах она шарит уже не у себя под мышкой, а под столом, но не успевает она выпрямиться, а Жнец уже держит ее на мушке пистолета, едва не касаясь дулом ее носа. Женщина мигом успокаивается и широко улыбается.
   - Думаю, я не причиню себе вреда, если послушаю твой лепет.
   Она медленно выпрямляется, кладет руки на стол, косится на драка.
   - Кудак, детка, взгляни, кто к нам пожаловал!
   Одуревший драк дергает головой, тщетно пытаясь сориентироваться, и наконец упирается бессмысленным взглядом в лицо Жнеца. В следующую секунду у Кудака ползет вниз нижняя челюсть, он мгновенно приходит в себя и сует руку под куртку. Но это он делает зря: пистолет уже нацелен ему промеж глаз.
   - Надеюсь, у тебя там анальная свечка, Кудак. Даже если это окажется что-то другое, все равно придется запихнуть это тебе в задницу.
   Драк презрительно кривит бровь.
   - Боюсь, Жнец, тебе не дано понять, что у драков в отличие от вас, людишек, нет задницы.
   - Это нисколько не влияет на мои намерения, Кудак. Просто подскажи, в каком месте ты предпочитаешь иметь задницу, - там и пробуравим.
   После недолгого колебания Кудак вынимает руку из-за обшлага и показывает пустую ладонь. Я озираюсь и обнаруживаю, что в нашу сторону глядят сразу несколько мало приятных личностей, произносящих меж собой зловещие слова. Я дергаю Жнеца за руку.
   - Осторожно, мы привлекаем внимание.
   - Половине из них эта парочка наверняка задолжала денежки. Сообщи мне, если появятся желающие вернуть долг, - отвечает мне Жнец, не сводя глаз с женщины и Кудака. - Ро, позволь представить тебе бывшую миссис Эрнст Брандт, или, говоря попросту, Салли Редфивер, и ее дружка Гава Кудака. Салли, Кудак, я счастлив познакомить вас с моим приятелем Язи Ро.
   - Невидимка? - спрашивает Салли.
   - Отчего же? - осторожно откликаюсь я, вызывая всеобщий смех.
   Жнец опускает оружие, умудряясь смотреть одновременно на меня и на бывшую спутницу жизни.
   - Салли интересуется, не шпион ли ты. А она догадлива!
   - Действительно, - соглашаюсь я.
   Официант-викаан обносит напитками тех, кто еще подает признаки жизни, и выразительно смотрит на Жнеца. Тот кладет ему на поднос несколько кредитов. Я беру свой стакан и киваю Гаву Кудаку и его женщине.
   - Вы работаете или ищете работу в захватывающем мире излечившихся от наркозависимости?
   Жнец хохочет как полоумный, Салли внимательно разглядывает меня своими карими глазами, словно прикидывает, саван какого размера мне подойдет. Грубияны у меня за спиной замечают напряжение. Один кричит:
   - У тебя неприятности, Сал?
   - Либо неприятности, либо предложение подработать. О результате сообщу.
   Кудак показывает на два свободных табурета.
   - Присаживайтесь!
   Мы подчиняемся. Жнец убирает за пазуху оружие.
   - Я заодно с Ро и его бандой. У них не план, а загляденье!
   - Где, когда, как? - выпаливает Кудак.
   - И сколько? - присовокупляет Салли, вспоминая о главном.
   - Сначала насчет "где": на Амадине, - отвечает Жнец. Его бывшая жена уважительно присвистывает. - "Когда" - прямо сейчас: мы пробудем здесь не больше двух дней. А вот с "как" есть кое-какие сложности. - Он призывает на помощь меня: - Только коротко, приятель.
   Не больше трех десятков слов - про то, как остановить многолетнюю войну...
   - Мы создаем нейтральную силу, которая будет наблюдать за соблюдением перемирия, находить и устранять нарушителей. Наша цель - мир.
   Пристально глядя на меня, Салли кивает - по-моему, одобрительно.
   - Сколько? - повторяет она свой любимый вопрос. Жнец хмурится и отворачивается, барабаня пальцами по столику.
   - Боюсь, этот вопрос у нас недостаточно проработан.
   Кудак и Салли дружно разевают рты.
   - Не проработан? - повторяет Кудак и взглядом приглашает свою спутницу посмеяться над нашей наивностью. - Сам Жнец не знает, сколько на всем этом наварит! Смертельно опасная заваруха в самом горячем пятачке Сектора, а он, видите ли, не в курсе!
   - Считай, что мы с вами, Язи Ро, - произносит Салли. - Ужасно любопытно, что вынуждает Жнеца рисковать бесплатно.
   Я допиваю свою порцию и показываю на остальных двоих.
   - А они?
   Салли тормошит мужчину, но не добивается реакции. Приходится сбросить его с табурета. Он безжизненно сползает на пол, увлекая за собой крепко спящую женщину. Салли пожимает плечами.
   - Не хотите - не надо.
   Драк и землянка ютятся в комнатушке в задней части клуба, при кухне, вернее, в углу склада, где есть место только для лежанки. Рядом с лежанкой восседает на ящике с туалетными принадлежностями пожилой драк. При нашем появлении он встает, указывает на два собранных рюкзака и докладывает по-дракски:
   - Все готово, Салли. Чистота и порядок. Все на месте: я сторожил.
   Салли одобрительно треплет драка по щеке.
   - Молодец, Ток. Я тобой горжусь.
   Пожилой драк косится на Жнеца, потом, продолжая свой отчет, указывает на лежанку.
   - Ни одной складки, Салли. Взгляни!
   Салли снимает платье, аккуратно кладет его в белую коробку и натягивает брюки, мягкие сапожки, коричневую куртку.
   - Лежанка снова твоя, Ток. Оставляю тебе платье. Его можно продать за хорошие денежки. Мы с Кудаком улетаем в командировку.
   - Что еще за командировка? - хмуро спрашивает Ток.
   - Сама толком не знаю. Мы летим на Амадин устанавливать мир - это все, что мне удалось выяснить.
   Кудак надевает рюкзак. Ток удрученно качает головой.
   - Амадин обречен. Слушайте мудрецов. Они знают. - Драк вглядывается в Жнеца. - Кажется, ты - один из моих детей-людей?
   В глазах Жнеца я к своему удивлению вижу слезы.
   - Да, джетах. Эрнст Брандт, седьмой офицер, ильшеве.
   - Эрнст... - повторяет драк. Имя ему незнакомо. - Прости, не помню. Но я знаю всех своих детей, просто не помню лиц. Столько всего случилось... Ток опускается на лежанку, твердя: - Все мои дети... Все - мои дети.
   Жнец стоит, широко расставив ноги, заложив пальцы левой руки за ремень и прижав правую ладонь к груди - знак приветствия в тзиен денведах. Заметив это, старый драк с трудом встает и делает то же самое.
   Мы пробираемся вчетвером сквозь толпу. Жнец погружен в воспоминания и не произносит ни слова. Кудак и Салли опередили нас и вот-вот затеряются в живой каше. Неожиданно мне на грудь ложится мохнатая пятипалая лапа. Я останавливаюсь как вкопанный. Физиономия у обладателя лапы устрашающая, челюсть такая, что перед ней не устояли бы даже древние камни Талман-коваха.
   - Извини, кальмар, но ты вылакал мою выпивку и не заплатил.
   Стакан я помню, все остальное тонет в тумане. Желая кончить дело миром, я достаю деньги.
   - Прошу меня простить, если я присвоил то, что мне не...
   Жнец не позволяет мне унизиться.
   - У тебя проблемы, приятель? - спрашивает он почти вежливо, не скрывая любопытства.
   Субъект с тяжелой челюстью не желает отступать.
   - Это наши с драком счеты, дубина. Отвали!
   Вернувшаяся Салли пытается встать между мной и бетонной челюстью, оттеснив Жнеца.
   - Тебе больше нечем заняться?
   - Нечего вязаться к моим друзьям!
   - Ты думаешь... - пытается встрять Кудак, но тут же получает по физиономии, отлетает и врезается в крупного драка, валясь на пол вместе с ним. Разглядеть их возню мне не удается: Жнец разбивает в кровь нос, примостившийся над челюстью. В следующую секунду многочисленные персонажи драки, люди, викааны, которых я в жизни не видал и никак не мог им напакостить, изъявляют готовность отвесить мне оплеуху или пинка. Я вижу над собой тень и успеваю догадаться, что это крышка стола. Прежде чем меня покидает сознание, я успеваю увидеть, как Жнец, радостно размазав по лицу кровь из собственного разбитого носа, колотит кого-то головой о переборку, а Салли с Кудаком, сбросив рюкзаки, спешат присоединиться к потасовке.
   36
   Дни идут, швы затягиваются. Амадин остается беленьким кружком, видимым, впрочем, среди звезд невооруженным глазом. Мы полны серьезности, словно нас ждет испытание, от которого зависит судьба мира. Собственно, так оно и есть. Я уже не держусь за щеку и усердно тружусь вместе с Кудаком и Салли, приближая осуществление судьбы, предначертанной талмой.
   Салли Редфивер - убийца и следователь, давняя партнерша Жнеца. Кудаку предстоит вести допросы. Его задача - определять, годятся ли кандидаты в будущие разведчики, следователи, допрашиватели или "кроты". "Кротами" будут те, кто, вернувшись в свои деревни, дома, подразделения, станет терпеливо ждать приказа раздобыть какие-то сведения, опознать или убрать кого-то соседа, партнера, друга, родственника.
   Пока мы тренируемся с помощью компьютеров и беспрерывно совершенствуем свои планы, Гав Кудак знай себе читает и все запоминает. Информации разливанное море: к его услугам все сведения об Амадине, накопленные Карантинными силами землян и драков. Кудак выносливее остальных: все забываются сном, а он не отходит от компьютера.
   У Дэвиджа и у меня другая задача: мы составляем резервные планы, программы действий на случай непредвиденных обстоятельств, списки припасов, оружия и так далее. У меня закрываются глаза от усталости. Дэвидж смотрит не на монитор, а в пустоту.
   - В чем дело? - бормочу я.
   - Озарение! - с улыбкой отвечает мне человек. - Я вдруг осознал, что из всей теперешней команды я меньше всего гожусь на руководящую роль.
   - Такова твоя талма! - напоминаю я ему.
   - Наша талма, Ро. - Дэвидж качает головой. - Но я все равно озадачен. Я никогда никого никуда не вел, никого не организовывал, вообще не делал ничего такого, что подразумевает эта талма. У тебя хотя бы есть опыт боев на Амадине. У Мосса и Бенерес опыт воздушных боев и контрабандных операций. Гази хорошо владеет компьютерами, Жнец и Салли - опытные дознаватели, Кудак - мастер допроса. А главное, все вы молоды, а я всего-то и умею, что жить в одиночестве в пещере и не давать маленьким дракам резать себе пальцы, пока они не повзрослеют. Не пойму, почему эта талма каким-то образом зависит от меня.
   Я устало машу рукой и говорю с улыбкой:
   - Если бы ты знал путь, дядя Уилли, то это уже не был бы путь.
   Дэвидж смеется, потягивается, указывает кивком головы на пассажирский отсек и бормочет, подавляя зевок:
   - Может, моя истинная задача - найти того, кто сможет все это возглавить? В любом случае жребий брошен. Пройдет не больше двадцати часов - и либо мы опустимся на Амадин, либо превратимся в бесчисленные ионизированные частицы, носящиеся в пространстве. А пока что прикорнем.
   Я плетусь к себе, удивляясь, как много всего разделяет мыслящих существ и как много их объединяет: любовь, дружба, дело, война... Дверь в каюту Кудака, расположенную напротив моей, приоткрыта. Кудак сидит за узким столиком, не отрываясь от монитора маленького компьютера.
   - Почему бы тебе немного не отдохнуть?
   Он разводит руками.
   - Наверное, ты прав, Ро. - Он трясет фляжкой. - У меня остался горячий чай. Составишь мне компанию?
   - Не откажусь.
   Я вхожу и сажусь с ним рядом. Кудак разливает чай и пододвигает мне чашку. При первом же глотке я чувствую вкус теплых дождей и цветов Камы.
   - Как вкусно! Спасибо, Кудак.
   - Не за что. Бери конфетку. - Он протягивает коробку с засахаренными фруктами. Ума не приложу, откуда у него такое лакомство.
   - У тебя осталось совсем мало.
   - Бери! - настаивает он. - С меня хватит, набаловался. От вкуса дракского деликатеса у меня кружится голова. Я бы никогда им не пресытился.
   - Спасибо, Кудак. Ужасная вкуснятина!
   - Как не побаловать земляка!
   - Ты тоже из Гитоха?
   - Не совсем. Из Хуне, к западу от Гитоха.
   - Я знаю, где это. Один мой знакомый переехал в Хуне четыре года назад, когда восточнее Гитоха разгорелись бои, и его родитель не выдержал.
   - Его, случайно, звали не Диело Ино?
   - Да! Ты его знаешь? - Кудак разом грустнеет.
   - Знал, пока не погиб мой родитель. Мы с Равинем Ни ждали, какое решение примет сортировщик. Выбор Чоя Леха пал на меня, и я стал учиться на солдата Окори Сиков.
   Кудак воевал в Маведах, как и я, и тоже умудрился покинуть планету с помощью одного продажного офицера Маведах. Мы долго болтаем, вспоминая общих друзей детства, командиров, у которых служили, три сражения, в которых участвовали, особенно бой под Дугласвиллем.
   Кудак рассказывает о ранениях, которые он там получил, об обожаемом командире, встретившем там смерть. Я смутно помню разговоры о гибели Баса Шараха вскоре после смерти моего Мина. Я так мучился, что весть об участи Баса Шараха уже не смогла удручить меня еще больше. Что до Гава Кудака, то его по-прежнему не покидает образ Баса. Он заканчивает свой рассказ, и мы вместе льем слезы. Наступает мой черед: я вспоминаю Мина и человека с флейтой. Это только затравка: плотину сносит, и боль выплескивается наружу. Я говорю обо всех: об Аво, нашей Дюжине, Пине. Потом приходит черед Джеррибы Шигена, Матопе, Кобока, моих страхов и сомнений из-за талмы и моей роли в ней... Я чувствую, что Кудак - самое ценное, что только может быть в жизни: настоящий друг.
   Покидая его, я кладу руку ему на плечо и желаю хороших снов. Кудак закрывает свою коробку со сладостями.
   - Ты должен узнать обо мне еще кое-что, Ро.
   - Все мы совершали поступки, которыми трудно гордиться, Кудак. На то и Амадин.
   - Нет, то, что я сейчас скажу, во сто крат постыднее. Видишь ли, я с Драко. На Амадине я никогда не бывал.
   Я стою болван болваном, с разинутым ртом, так и не сняв руку с плеча Кудака.
   - Не верю! Ты столько всего рассказал, столько знаешь...
   - Я хорошо изучил файлы Карантинной службы.
   У меня вылезают из орбит глаза, но я еще не оставил попыток разубедить нового друга.
   - Многого из того, что знаю я, Карантинная служба никак не может знать! Гитох, Хуне, Диело Ино...
   - Кое-что ты рассказал мне сам, о чем-то я догадался. Но большая часть сведений - отсюда. - Он трогает компьютер. - Карантинщики - скучнейшие писатели на свете, зато весьма осведомленные.
   Я сдергиваю руку с его плеча, чтобы не наброситься на него с кулаками.
   - Зачем тебе понадобилось врать? К чему эта игра?
   Кудак убирает коробку со сладостями в ящик. Я успеваю заметить там не меньше десятка таких же коробок.
   - Ты спрашивал, почему я тружусь без отдыха. Все очень просто: пользуясь тем, что почерпнуто из файлов, я создал комфортную для тебя атмосферу и побудил рассказать всю историю жизни, назвать имена, места, даты, не скрывать чувства. Теперь я знаю о тебе все, что имеет хоть какую-то важность, от приема в Маведах до интимного приключения с Фалной. Стольких еще предстоит допросить, столько нового узнать! Так что мне не до сна.
   Он возвращается к компьютеру, я бреду к двери.
   - Гав Кудак, - говорю я с порога, - как тебе удается оставаться в живых?
   - Не со всеми я так откровенен, как с тобой, Ро. К тому же я хороший бегун.
   37
   Амадин. Я рискнул свободой, более того, жизнью ради возвращения в единственное во всей Вселенной место, которое ненавижу.
   "Ты обязательно вернешься, Язи Ро. Это истина, не подлежащая сомнению"... Пророчество Зенака Аби не выходит у меня из головы, пока мы, закончив сборы, укладываемся на ускорительные кушетки, чтобы лежа ждать, пока летная программа проведет нас через полосу препятствий, выставленных Карантинными силами. Как именно Аби, забравшийся мне в мозги, определил, что мне суждено возвращение? Как он умудрился понять то, что было совершенно непонятно мне самому? В иллюминаторе виден уголок Амадина. Мне вдруг начинает казаться, что мы затеваем нечто совершенно невероятное. Меня охватывает паника.
   - О'кей, - раздается в наушниках голос капитана. - Начинается!
   Искусственная гравитация отключается, и в ушах звучит голос Йоры. Она считает:
   - Четыре, три, два, один... Пошло!
   Огромная невидимая рука с чудовищной силой давит мне на грудь. Корабль делает вираж вправо, от ускорения его сотрясает сильнейшая вибрация. Оглушительный рев мешает слышать Эли и Йору, мои пальцы до боли впиваются в подлокотники. Вираж влево - и все мои внутренности норовят оказаться в глотке. "Эол" падает, и падению, кажется, не будет конца. Я стараюсь не закрывать глаза и с ужасом вижу за иллюминатором пламя.
   - Проходим сквозь плотные слои атмосферы! - кричит Дэвидж. - Все в порядке. Мы преодолели карантин. Добро пожаловать домой!
   Домой! В пылающий ад... Впрочем, пламя быстро затухает, и я вижу внизу покрытые льдом горы.
   Я не был дома с самой битвы при Гитохе. На Дружбе я позволял себе фантазировать и воображал, будто живу ребенком в пещере Дэвиджа, изучаю мудрые книги, историю своего рода и все то, что постигал Гаэзни: охоту на змей, выделку кож, шитье, стряпню, устройство спальных мест, изготовление обуви и одежды...
   Я дома.
   Фална устроил пожар, потом выстрелил ракетой по пещере, где сам вырос, так что на этом мои фантазии померкли. Тем не менее пройдет еще три месяца, прежде чем Эстоне Нев доберется до "Карнарака", до Фалны. Хватит ли у престарелого драка сил собственноручно задушить своего потомка и тем самым покончить со своим родом? Заслуживает ли Фална такой любви?
   - Через минуту пересекаем линию "терминатор", - предупреждает капитан.
   Я сбрасываю ремни, сползаю с кушетки и тороплюсь в рубку, чтобы успеть полюбоваться мерцающим морем Шорда, далекой береговой полоской, Серебряными горами, окрашенными закатом в красные и оранжевые тона. Согласно информации Карантинной службы, Зенак Аби и его последователи по-прежнему скрываются в Серебряных горах. При снижении я замечаю дым и зеленые нити энерголучей, тянущиеся на юго-восток. В глаза бьет блеск озера Шеринг, рядом с которым в очередной раз вспыхнули бои. Центр боев - Риехм Во: все уже успели позабыть, сколько раз переходил из рук в руки этот второстепенный населенный пункт...
   - Ты бы пристегнулся, Ро, - советует Йора. - Скоро посадка.
   Я послушно возвращаюсь на свое место, в очередной раз переполненный предчувствием бессмысленности нашей затеи.
   Как видно, Дэвидж, Салли, Кудак и Жнец размышляют в этот критический момент о том же. Пристегнувшись и напялив наушники, я откидываюсь, крепко закрываю глаза и пытаюсь сосредоточиться на своих вдохах и выдохах.
   - Линия "терминатор"! - объявляет Эли.
   - Уилл, - обращаюсь я к Дэвиджу, - а что, предок-тезка овьетаха был признанным военным вождем, подобно тому, как сам овьетах возглавляет ныне Ковах и джетаи диеа, а Заммис - крупная фигура в бизнесе?
   Человек не торопится с ответом.
   - Нет, Джерри был вроде меня: у обоих не было особых причин хвастаться победами. Джерри был у меня третьим.
   - А скольких сбил Шиген?
   - Джерри никогда не говорил, скольких укокошил. Я подозревал, что открыл его список. Ты разочарован?
   - Это не разочарование, просто замешательство. Ты твердишь, что остаешься всего лишь человеком, а твой враг и друг - всего лишь драк, тем не менее вы вдвоем стояли у истоков колонизации целой планеты!
   Он почесывает подбородок, бросает взгляд на Киту, пожимает плечами.
   - Пойми, Ро, в Джерри не было ничего необычного, кроме одного выдающегося достоинства: любви. Любви к жизни, к Драко, к своему роду, к Талману, к дитя, которого он так и не увидел... - Голос Дэвиджа становится хриплым. - Джерриба Шиген научил меня любви простым способом: он сам меня любил. Памятник ему - планета Дружба и продолжение рода Джерриба. Если эта талма осуществится, если мы действительно принесем на планету мир, то только благодаря любви, инструментами которой все мы служим.