Лонгиер Барри. Враг мой (сборник)

   От подобного кощунства дракошка в ужасе разинул пасть, потом захлопнул ее, буквально побурев от злости: только что был желтокожий и вдруг стал буровато-коричневый.
   - Иркмаан, глупый твой Микки-Маус есть!
   Вообще-то я в свое время давал присягу не щадя жизни сражаться за множество предметов и отвлеченных понятий, однако сей достопочтенный грызун в их числе не фигурировал. На меня напал безудержный хохот, я буквально всхлипывал от смеха до тех пор, пока, совершенно обессиленный, не повалился на колени. А тогда заставил себя раскрыть глаза, чтоб следить за врагом, дракошка взбегал на пригорок, подальше от меня и от моря. Я полуобернулся к морю и краешком глаза успел заметить примерно миллион тонн воды, после чего вся эта водная лавина обрушилась на меня и я потерял сознание.
   - Кизз да йуомиин, иркмаан, на?
   Глаза мне забил песок и разъела морская соль, однако некая частица сознания шептала: эге, да ты жив! Я потянулся было протереть глаза от песка... и обнаружил, что руки у меня связаны. Сквозь рукава комбинезона был пропущен металлический стержень, а к его концам примотаны кисти моих рук. Когда песок из глаз вымыли слезы, я разглядел, что на гладком черном прибрежном валуне восседает дракошка и в упор смотрит на меня. Должно быть, это он вытащил меня из той исполинской лужи.
   - Спасибо тебе, жабья рожа. А как насчет оков?
   - Эсс?
   Я попытался взмахнуть руками, но впечатление, вероятно, получилось такое, будто качает крыльями самолет-истребитель.
   - Развяжи меня, мразь драконья! - Я сидел на песке, куда усадил меня дракошка, прислонив спиной к скале.
   Дракошка ощерил в улыбке верхнее и нижнее жвала, напоминающие человечьи зубы... с той только разницей, что у человека зубы раздельные, а у дракошек тянется сплошная пластина челюсти.
   - Э, на, иркмаан.
   Тварь встала, подошла ко мне и проверила надежность импровизированных наручников.
   - Развяжи!
   Улыбка исчезла.
   - На! - Он ткнул в мою сторону пальцем. - Кос сон ва?
   - По-драконьи не говорю, жабья рожа. Ты умеешь на эсперанто или по-английски?
   Дракошка выдал пожатие плечами, совсем по-человечьи, затем ткнул себя в грудь:
   - Кос ва сон Джерриба Шиген. - И опять ткнул в меня: - Кос сон ва?
   - Дэвидж. Меня зовут Уиллис Э. Дэвидж.
   - Эсс?
   Я попробовал на язык незнакомые звуки: Кос ва сон Уиллис Дэвидж.
   - Э! - Джерриба Шиген кивнул и пошевелил пальцами. - Дасу, Дэвидж.
   - И тебе того же, Джерри.
   - Дасу, дасу! - Джерриба уже терял терпение. Я передернул плечами, насколько позволяли путы. Нагнувшись, дракошка схватил меня обеими руками за грудки, отчего мой комбинезон угрожающе затрещал, и поставил на ноги. Дасу, дасу, кизлодда!
   - Ладно! Стало быть, "дасу" значит "вставай". А что такое "кизлодда"?
   Джерри рассмеялся:
   - "Кизз" гавей?
   - Да, это-то я "гавей".
   - Лодда. - Джерри стукнул себя пальцем по лбу. Затем указал на мою голову. - "Кизлодда" гавей?
   До меня дошло, я завел руки назад, сколько мог, и с размаху треснул Джерри металлическим стержнем по голове. Дракошка пошатнулся с удивленным видом и налетел спиной на скалу. Он поднес к голове руку, а когда отдернул, рука была покрыта тем бледным гноем, который у дракошек считается кровью. Ох и одарил же меня взглядом Джерри - прямо испепелил.
   - Гефх! Ну гефх, Дэвидж!
   - Приди и возьми сам, Джерри, сукин ты сын, кизлодда!
   Джерри замахнулся, я опять хотел было парировать удар стержнем, но дракошка обеими руками перехватил мою правую кисть и, ловко использовав мой же порыв к движению, раскрутил меня и швырнул на другую скалу. Не успел я отдышаться, как Джерри поднял небольшой валун и шагнул ко мне, недвусмысленно намереваясь размозжить мне черепушку. Прижавшись спиной к камню, я занес ногу повыше и, лягнув дракошку в срединную часть туловища, опрокинул на песок. Я подбежал, в свою очередь готовый раскроить ему башку, но он уже тыкал пальцем куда-то назад. Я обернулся и увидел, как, набирая скорость, очередной приливный вал мчится прямо на нас.
   - Кизз! - Джерри кое-как поднялся на ноги и затрусил к высотке, я побежал следом.
   Позади ревели волны, мы же суетились среди воды, песка и черных валунов, пока наконец не добежали до катапультируемой капсулы Джерри. Дракошка приостановился и налег плечом на яйцевидное устройство, стараясь вкатить его на самый верх пригорка. Мысленно я не мог не признать его правоту. В капсуле были продукты питания и спасательное оборудование, а пользоваться тем и другим умели мы оба.
   - Джерри! - прокричал я сквозь грохот стремительно накатывающейся волны. - Вытащи ты эту треклятую палку, и я тебе подсоблю!
   Дракошка ответил хмурым взглядом.
   - Стержень, кизлодда, вынь ты его! - Я кивком показал на свои растопыренные руки.
   Джерри подложил под капсулу валун, чтобы она не скатилась вниз, затем поспешно развязал мне руки и вынул стержень. Мы оба налегли плечами на капсулу и в два счета затолкали ее на вершину. Волна ударила в высотку и быстро вскарабкалась по склону, захлестнув нас по самую грудь. Капсула ходила ходуном, точно пробка, надо было хоть как-то удержать ее на месте, пока вода не схлынет, и мы заклинили капсулу между тремя здоровенными валунами.
   Джерри опустился на песок, прислонясь к одному из валунов, и проводил взглядом волну, покатившую обратно в море. Я стоял рядом и отдувался.
   - Магазьенна!
   - Вот именно, браток.
   Я плюхнулся рядом с дракошкой; мы молчаливо согласились на временное перемирие и без промедления заснули.
   Когда я открыл глаза, небо бурлило черными и серыми тонами. Безвольно склонив голову набок, я покосился на дракошку. Тот не просыпался. Первая мысль была: сейчас самый подходящий момент, чтобы напасть на Джерри. Но уже в следующий миг я подумал о том, до чего же мелки и ничтожны наши дрязги в сравнении с буйством окружающего нас моря. Почему медлят спасатели? Неужто драконианский флот победил нас и уничтожил? Тогда почему их спасатели не прибыли за Джерри? Неужто оба флота успели истребить друг друга? Я ведь не знаю даже, где нахожусь. На острове. Это-то я успел заметить сверху; но на каком и где именно? На Файрине IV, то есть на четвертой планете системы Файрин; планетенка даже имени отдельного не заслужила, однако достаточно важна и необходима, чтоб ради нее погибать.
   С неимоверным трудом я поднялся на ноги. Джерри раскрыл глаза и поспешно занял оборонительную позицию. Я помахал ему рукой и покивал.
   - Успокойся, Джерри. Я только полюбуюсь окрестностями.
   Я повернулся к нему спиной и затрусил между валунами. Несколько минут шел в гору и наконец добрался доверху, где начиналось что-то вроде плато. Действительно остров, к тому же не слишком большой. По прикидке на глазок возвышается над уровнем моря метров на восемьдесят, не более, длиной километра два, а в ширину и одного не будет. Ветер приклеивал комбинезон к моему телу и тем самым по крайней мере сушил промокшую одежду; однако, оглядевшись по сторонам и заметив на вершине высотки гладко обкатанные камни, я понял, что мы с Джерри можем рассчитывать на валы куда более огромные, чем прежние жалкие волнишки.
   Позади звякнула галька, я обернулся и увидел, что в гору карабкается Джерри. Добравшись доверху, он огляделся. Я присел на корточки возле первого попавшегося валуна и провел по нему ладонью, подчеркивая гладкость отшлифованной волнами поверхности, после чего ткнул пальцем в сторону моря. Джерри кивнул.
   - Аэ, гавей. - Он указал вниз, на капсулу, затем на то место, где мы стояли. - Эхей масу, назесей.
   Я было насупился, затем меня осенило.
   - Назесей? Капсула?
   - Аэ, капсула, назесей. Эхей масу. - Джерри указал пальцем себе под ноги. Я покачал головой.
   - Джерри, если ты гавей, как стали гладкими эти камни, - я коснулся одного из валунов, - то должен гавей и другое: никакие масу на самый верх твою назесей нисколечко не помогут. - Я очертил руками круг. - Волны. - Я указал на море под нами. - Волны и здесь. - Я указал на то место, где мы с ним стояли. - Волны, эхей.
   - Аэ, гавей. - Джерри обвел взглядом вершину высотки, потер лицо. Затем присел возле сравнительно небольших камней и принялся громоздить их друг на друга. - Вига, Дэвидж.
   Присев рядом, я следил, как его ловкие пальцы сооружали из камней кольцо, которое вскоре превратилось в подобие барьера вокруг арены. Одним пальцем Джерри ткнул в центр игрушечного круга.
   - Эхей, назесей.
   Дни на Файрине IV тянулись втрое дольше, чем на любой другой из известных мне обитаемых планет. Термин "обитаемая" я употребляю не без оговорок. Почти весь первый день ушел у нас на то, чтобы с великими мучениями затащить Джеррину назесей на самый верх пригорка. Ночью для работы было слишком темно и вдобавок нестерпимо зябко - холод пробирал до костей. Мы вытащили из капсулы койку, кое-как высвободив таким образом место на двоих. Внутри капсулы от нашего дыхания тоже чуть-чуть потеплело; когда не спали, мы убивали время, грызя Джеррин запас питательных палочек (по вкусу они напоминают рыбу, смешанную с сыром чеддер) и пытаясь найти общий язык.
   - Глаз.
   - Туйо.
   - Палец.
   - Зураф.
   - Голова.
   Драконианин засмеялся:
   - Лодда.
   - Ха-ха, страшно смешно.
   - Ха-ха.
   На рассвете второго дня мы выкатили капсулу на середину "арены" и заклинили там меж двух здоровенных валунов, один из которых нависал над капсулой этаким козырьком и, как мы надеялись, в случае появления очередного гигантского вала удержал бы ее на месте. Вокруг валунов и капсулы мы соорудили нечто вроде фундамента из больших камней, а щели между ними заполнили камнями помельче. К тому времени, как стена поднялась нам до колен, стало ясно, что без цемента из гладких круглых камней не много выстроишь. После долгих мучений, проб и ошибок мы сообразили, как надо разбивать камни, чтобы получать плоские поверхности, удобные для работы. Берешь камень и со всего размаху ударяешь им о другой. Один из нас ударяет, другой строит - мы чередовались. Камень был почти сплошь вулканическим стеклом, и мы, опять-таки поочередно, извлекали друг из друга каменные занозы. На возведение стен ушло девять нескончаемо долгих дней и ночей, причем за это время волны неоднократно подбирались к нам вплотную и даже залили нас однажды по щиколотку. В течение шести суток из упомянутых девяти лили дожди. Среди всего, что необходимо для жизнеобеспечения, в капсуле нашлось полиэтиленовое одеяло, оно-то и стало для нас кровом. В центре, где одеяло провисало, мы провертели дыру, сквозь которую стекала вода, причем мы оставались почти сухими да еще получали пресную воду. Нахлынь мало-мальски решительная волна - пришлось бы с этой крышей распрощаться; однако оба мы веровали в несокрушимость стен, толщина которых внизу достигала двух метров, а вверху не менее метра.
   Завершив свой труд, мы расположились в капсуле, любуясь творением наших рук, пока нас не осенило, что теперь мы остались без работы.
   - А дальше что, Джерри?
   - Эсс?
   - Дальше что будем делать?
   - Дальше ждать мы. - Драконианин пожал плечами. - Иначе что, на?
   - Гавей, - кивнул я.
   Поднявшись на ноги, я пошел к отверстию в загородке. Дерева на дверь у нас не было, поэтому в одном углу мы не состыковали стены, а изогнули и продлили одну метра на три дальше другой, оставив проход с подветренной стороны. Ветер на острове вообще никогда не утихал, однако дождь унялся. Хижинка, конечно, вышла у нас неказистая, но при одном взгляде на сооружение, воздвигнутое посреди необитаемого острова, у меня на душе теплело. Как говорил Шизумаат, "разумная жизнь оказывает стойкое сопротивление Вселенной". По крайней мере так я истолковал тот форшмак, который у Джерри сходит за английскую речь. Пожав плечами, я подобрал заостренный камень и сделал очередную зарубку на большом валуне, служившем мне календарем. Всего получилось десять царапин, причем под седьмой стоял маленький крестик, отмечая тот день, когда огромный водяной вал чуть не накрыл остров.
   Я швырнул осколок наземь.
   - Черт, до чего я ненавижу весь этот остров!
   - Эсс? - Джерри высунул голову из-за стенки. - С кем разговаривать, Дэвидж?
   Я злобно покосился на дракошку, но затем помахал ему рукой.
   - Ни с кем.
   - Эсс во "ни с кем"?
   - Никто. Ничто.
   - На гавей, Дэвидж.
   Я постучал пальцем по собственной груди.
   - Я! Со мной! Я разговариваю сам с собой! Это-то ты можешь гавей, жабья рожа?
   Джерри покачал головой.
   - Дэвидж, теперь я спать. Не надо разговаривать так много ни с кем, на?
   Он скрылся за перегородкой.
   - ... И мать у тебя такая же! - бросил я ему вслед. Но только, строго говоря, жабья рожа, нет у тебя никакой матери, да и отца нет.
   "Если бы тебе предоставили право выбора, с кем бы ты хотел очутиться вдвоем на необитаемом острове?" Меня разобрало любопытство: хотелось ли хоть кому-нибудь и когда-нибудь очутиться вдруг в холодном и мокром уголке преисподней вдвоем с гермафродитом?
   На полпути к подножию пригорка я свернул на тропинку, отмеченную камешками, и подошел к небольшому водоему; он являл собой нечто среднее между садком и бассейном и был наречен Ранчо Слизнячок. Вокруг громоздилось множество изъеденных водою скал, а под ними, в воде садка, обитали самые жирные оранжевые слизни из всех нами обоими виденных. Это открытие я сделал во время одного из наших строительных перерывов и тогда же показал слизней Джерри. Он пожал плечами.
   - И что?
   - Что "и что"? Слушай-ка, Джерри, твоих питательных палочек нам не навек хватит. Что мы станем есть, когда они кончатся?
   - Есть? - Джерри поглядел на копошившихся в лужице моллюсков и скорчил гримасу. - На, Дэвидж. До тогда нас подбирать. Искать нас найти, тогда подбирать.
   - А если нас не отыщут? Что тогда?
   Джерри опять скривился и занялся наполовину готовым жильем.
   - Вода мы пить тогда до подбирать.
   Буркнув что-то еще насчет киззовых экскрементов и вкусовых сосочков моего языка, он скрылся с глаз.
   С тех пор я обносил водоем стенками - в надежде, что усиленная защита от агрессивной среды увеличит поголовье. Теперь я заглянул под несколько камней, но прироста что-то не выявил. Интересно, удастся ли мне переломить себя и проглотить эту мерзость. Я положил на место камень, под который заглядывал, встал и посмотрел на море. Вечная пелена туч по-прежнему не пропускала на поверхность планеты иссушающие лучи Файрина, однако дождя не было, да и приевшаяся уже туманная дымка растаяла.
   В том направлении, откуда я с таким трудом выбирался на берег, море тянулось до самого горизонта. В промежутках между белыми гребнями пены вода была столь же пасмурна и безотрадна, как душа офицера, ведающего ссудной кассой. Параллельные вереницы бурунов тянулись километров на пять от острова. Их центр (он был, естественно, в той точке, где стоял я) ритмично набегал на остров, а фланги катили себе дальше. Справа, поперек волн, различался на расстоянии примерно десяти километров другой островок. Еще правее, там, где беловато-серое море должно было сомкнуться со светло-серым небом, на горизонте протянулась черная линия.
   Чем больше я старался вспомнить учебные карты материков Файрина IV, тем менее четко их представлял. Джерри тоже ничего не помнил - во всяком случае, ничего не мог толком объяснить. Да и с какой стати было нам тогда запоминать? Войну-то полагалось вести в космосе: каждая сторона отрицала за другой право создавать орбитальные станции в системе Файрина. Ни один из противников не собирался даже ногой ступать на планеты Файрина, а тем более завязывать сражение. Однако, как бы ни назывались материки, все же там земля, и ее значительно больше, чем на нашем клочке песка да камней.
   Весь вопрос в том, как туда добраться. Не имея ни дерева, ни огня, ни листьев, ни шкур, мы с Джерри находились в отчаянно бедственном положении даже по сравнению со среднестатистическим пещерным человеком, хотя он тоже, как известно, в роскоши не купался. А из всего нашего имущества на плаву способна держаться только пресловутая назесей. Капсула. Почему бы и нет? Единственная сложность - это уговорить Джерри.
   В тот же вечер, пока серые краски медленно наливались чернотой, мы с Джерри, сидя на пороге хижины, жевали свои порции - четвертинки питательной палочки. Желтые глаза драконианина изучали черную линию на горизонте, затем Джерри покачал головой.
   - На, Дэвидж. Опасно будет.
   Я сунул в рот остаток своей порции и продолжал, не разжевав:
   - Опаснее, чем оставаться здесь?
   - Скоро подбирать, на?
   Я испытующе вгляделся в желтые глаза.
   - Джерри, ты ведь сам в это не веришь, а я - тем более. - Я подался вперед и протянул к нему руки. - Пойми, на большой земле у нас куда больше шансов выжить. Там не надо бояться высоких волн, там, вероятно, найдется еда...
   - Не "вероятно", на? - Джерри мотнул головой в сторону воды. - Как назесей рулить, Дэвидж? Там сидеть, как рулить? Эсс эх мокро, волны, за земля, гавей? Бреша. - Джерри стиснул ладони. - Эсс эх бреша камни поверх. Тогда мы смерть.
   Я почесал в затылке.
   - Отсюда волны идут в нужном направлении, да и ветер туда дует. При достаточной материковой массе нет необходимости править рулем, гавей?
   - А если на достаточно, тогда? - фыркнул Джерри.
   - Я ведь и не утверждал, что дело верное.
   - Эсс!
   - Дело верное, наверняка, гавей? - Джерри кивнул.
   - А о рифы мы не разобьемся, - продолжал я, - там скорее всего берег такой же, как тут.
   - Дело верное, на? - Я пожал плечами.
   - Да нет, не такое уж верное, но и здесь оставаться нельзя. Мы ведь не знаем, какой высоты достигают волны. Что, если нахлынет особенно мощная и смоет нас с острова? Тогда как?
   Джерри сощурился.
   - Что там, Дэвидж? Иркмаан база, на?
   - Сказано тебе, нет у нас никаких баз на Файрине IV, - рассмеялся я.
   - Зачем хотеть отсюда?
   - Я же тебе объяснил, Джерри. Мне кажется, у нас появится больше шансов выжить.
   - Гм. - Драконианин скрестил руки на груди. - Вига, Дэвидж, назесей остаться. Я знать.
   - Что ты знаешь?
   Джерри ехидно ухмыльнулся, встал и направился в хижину, а немного погодя вернулся и бросил к моим ногам двухметровый металлический стержень. Тот самый, к которому меня привязывал.
   - Дэвидж, я знать.
   Я приподнял брови.
   - О чем ты толкуешь? Разве это не из твоей капсулы?
   - На, иркмаан.
   Нагнувшись, я поднял стержень. Его поверхность не была тронута ржавчиной, с одного конца выдавлены какие-то арабские цифры - заводской номер детали. На миг меня захлестнула надежда, но тут же отхлынула, едва я понял, что нумерация гражданская. Я швырнул стержень на песок.
   - Кто его знает, сколько времени он здесь пролежал, Джерри. Это гражданская нумерация, а гражданских миссий в этом секторе Галактики нет с самого начала войны. Может, он завалялся тут после какой-нибудь давней астроботанической операции или после изыскательского отряда...
   Драконианин пнул стержень мыском сапога.
   - Новое, гавей?
   Я посмотрел на него в упор.
   - А что такое нержавеющая сталь, ты гавей?
   Фыркнув, Джерри повернулся ко мне спиной, лицом к хижине.
   - Я остаться, назесей остаться. Куда ты хотеть, ты ехать, Дэвидж!
   Когда надвинулась чернота долгой ночи, принялся за свое ветер, завывая, насвистывая и постанывая сквозь дыры в стенах. Полиэтиленовая крыша отчаянно хлопала, ее то вдувало внутрь, то высасывало наружу, и казалось, она вот-вот либо обрушится на нас, либо, напротив, парусом уплывет в ночь. Джерри сидел на песчаном полу, притулясь к назесей, словно подчеркивая, что ни капсула, ни он сам с места не тронутся, хотя море бушевало так, что возражения Джерри заметно слабели.
   - Море неспокойное сейчас, Дэвидж, на?
   - Темно чересчур, не разглядеть, но при таком ветре...
   Я передернул плечами, скорее ради собственного удовольствия, чем ради дракошиного, поскольку в хижине едва-едва брезжил слабенький свет, пробивающийся сквозь крышу. С минуты на минуту нас могло смыть с нашей песчаной косы.
   - Джерри, а насчет металлического стержня это все глупости. Сам знаешь.
   - Сурда. - В голосе драконианина звучало уныние, а то и отчаяние.
   - Эсс? Эсс эх "сурда"?
   - Аэ. - Джерри помолчал. - Дэвидж, гавей "не определенно не верно"?
   Я перебрал в уме сумму отрицаний.
   - Ты хочешь сказать "возможно", "вероятно", "не исключено"?
   - Аэ, возможновероятнонеисключено. Дракона флот иркмаан корабли иметь. Перед война покупать, после война трофей брать. Стержень возможновероятнонеисключено дракон есть.
   - Значит, если на большом острове имеется тайная военная база, то она принадлежит драконианам?
   - Возможновероятнонеисключено, Дэвидж.
   - Джерри, означает ли это, что ты согласен попытать счастья? В назесей?
   - На.
   - На? Почему же, Джерри? А вдруг база драконья...
   - На! На говорить! - Слова, казалось, застревали у драконианина в глотке.
   - Нет уж, Джерри, давай поговорим! Если мне суждено кончить век на этом острове, то я имею право знать, за что мне выпала такая доля.
   Долгое время драконианин молчал.
   - Дэвидж!
   - Эсс!
   - Назесей ты брать. Половина питательные палочки оставлять. Я остаться.
   Я тряхнул головой, чтобы вернуть себе ясность мыслей.
   - Ты хочешь отправить меня в капсуле одного?
   - Ты это хотеть, на?
   - Аэ, но почему? Пойми, здесь никто тебя не подберет.
   - Возможновероятнонеисключено.
   - Сурда, ничего не будет. Знаешь сам, никакого спасения не предвидится. В чем же дело? Боишься воды? Если так, то ведь у нас больше шансов...
   - Дэвидж, твой рот закрывать. Назесей тебе есть. Меня тебе на нужно, гавей?
   Я кивнул в темноте. Капсула - моя, только руку протяни; зачем мне нужен в придачу сварливый дракошка, особенно если учесть, что срок нашего перемирия может истечь в любую минуту? Ответ был ясен, и я осознал свою глупость... зато и человечность. Впрочем, это, наверное, одно и то же. Драконианин отделяет меня от полнейшего одиночества. Правда, остается еще одна мелочь: надо выжить.
   - Лучше плыть вдвоем, Джерри.
   - Почему?
   Я почувствовал, что заливаюсь краской. Если людям свойственна потребность в общении, то почему им так стыдно в этом признаться?
   - Нужно вдвоем, и все. Шансов будет побольше.
   - Один ты шансов побольше, Дэвидж. Твой враг я есть.
   Я опять кивнул в темноте и скорчил гримасу.
   - Джерри, ты гавей "одиночество"?
   - На гавей.
   - Одинокий, один, сам с собой.
   - Гавей, ты один. Брать назесей, я остаться.
   - В том-то и дело... видишь ли, вига, я не хочу уплывать.
   - Ты хочу вместе уплывать? - Из противоположного конца хижины донесся тихий противный смешок. - Ты дракон любить? Ты мой смерть, иркмаан. - Тот же смешок. - Иркмаан пурзхабв голова, пурзхаб.
   - Ладно, хватит! - Я разровнял песок и улегся калачиком спиной к драконианину. Ветер вроде бы поутих, я закрыл глаза и попытался уснуть. Немного погодя хлопанье полиэтиленовой крыши на ветру смешалось со свистом и завываниями ветра, и я почувствовал, что засыпаю, как вдруг послышались шаги на песке, и глаза у меня сами собой широко раскрылись. Я весь напрягся, готовый вскочить.
   - Дэвидж? - Голос у Джерри был тихий-претихий.
   - Чего?
   Я услышал, как драконианин усаживается на песке со мною рядом.
   - Ты одиночество, Дэвидж. Про это ты трудно говорить, на?
   - Ну и что?
   Драконианин пробормотал что-то, но его слова затерялись в шуме ветра.
   - Что? - Я повернулся и увидел, что Джерри смотрит куда-то сквозь дыру в стене.
   - Почему я остаться. Теперь я рассказать, на?
   - Валяй, почему бы и нет?
   Казалось, Джерри борется со словами, с трудом подыскивая нужные, но вот он раскрыл наконец-то рот, намереваясь заговорить. И вдруг захлопал глазами.
   - Магазьенна!
   - Эсс? - Я привстал.
   - Залить! - Джерри указывал пальцем на дыру.
   Я оттолкнул его и выглянул в дыру. На остров, кипя от злобы, мчалась обезумевшая орда громадных водяных гор в белых барашках пены. В темноте трудновато было судить, но, похоже, передний вал высотой был побольше того, который несколько дней назад вымочил нам ноги, а остальные - еще внушительнее. Джерри положил руку мне на плечо, я заглянул драконианину в глаза. Отстранясь друг от друга, мы бросились к капсуле. Пока мы ощупью искали в потемках задвижку люка, первая волна с грохотом набежала на склон высотки. Только я нашарил задвижку, как волна разбилась о хижину, снеся при этом крышу. Через полсекунды мы барахтались под водой, а водные течения в хижине крутили нас, как крутит носки в стиральной машине.
   Но вот вода схлынула, и я, протерев глаза, обнаружил, что с наветренной стороны стена хижины покосилась и частично обрушилась.
   - Джерри!
   Сквозь дыру в стене я увидел, что Джерри ковыляет там, снаружи.
   - Иркмаан?