Модезитт Лиланд Экстон. Война гармонии

   – Железная Стража Белых. С какой стати кучка Белых магов стала бы внедрять элементы гармонии в сердце своих владений, не будь это в их интересах?
   – Но это не значит...
   – Значит. Железная Стража способна противостоять тому, против чего бессильны Белые копейщики. Почему – сказать не берусь. На первый взгляд это кажется нелогичным, но таковы факты.
   – Ну что ж! – рассмеялась Кирлин. – Если выбирать между логикой и фактами, я склоняюсь к логике.
   Джастин отложил кронциркуль.
   – В этой железяке, – он указал на ось, – есть внутренний дефект. Мне придется пойти в сарай и проверить остальные.
   – Не занеси слишком много грязи.
   Покачав головой и улыбнувшись, Джастин вышел под легкий холодный дождь – дождь, обещавший к ночи превратиться в снег.

117

   Крепко сбитый моряк в офицерском бушлате шагал по вымощенному камнем найланскому причалу. Легкие хлопья снега не налипали на черепичные крыши, и когда порыв ветра, сдув снежинки с ближайшей кровли, швырнул их офицеру в лицо, тот утерся некогда белой, но ныне посеревшей тряпицей. Дойдя до конца причала, он повернул направо, к теснившимся у подножия холма складам, лавкам и посредническим конторам.
   На вывеске значилось: «Рилтар и Веллон». Под названием торгового дома читалась сделанная более мелким шрифтом на Храмовом и хаморианском языках надпись: «Торговля, посредничество, грузоперевозки. Все порты Восточного океана».
   Моряк вошел в здание и затворил за собой дверь.
   – Чем могу служить? – осведомился, встав со стула, молодой конторщик в коричневом одеянии.
   – Капитан Пессейти к мастеру Рилтару.
   – Минуточку, почтеннейший.
   Пессейти переступил с ноги на ногу. Взгляд его перебежал с незатейливого письменного стола, за которым сидел конторщик, к полуоткрытой двери в соседнее помещение, а потом к стеллажу, заставленному счетными книгами.
   – Прошу, почтеннейший. Сюда.
   Капитан кивнул и проследовал в заднее помещение.
   – Чем могу служить, капитан? – осведомился Рилтар, тоже встав из-за стола.
   – «Тилера» стоит на якоре в конце главного причала, – отозвался моряк, протягивая Рилтару свиток. – У меня фрахт на перевозку в Рузиосис шерстяных тканей.
   Развернув пергамент, Рилтар внимательно прочел написанный аккуратными буквами текст контракта и пробежал пальцами по скреплявшей документ печати.
   – Кажется, все в порядке, – промолвил он. – Как собираешься платить?
   Капитан «Тилеры» молча протянул плоский, но плотный конверт.
   – Похоже, это поручительство Имперского Казначейства Хамора.
   – Оно самое и есть. А что еще мог бы предложить старый Кайлин?
   – И то сказать... – пробормотал Рилтар, просматривая платежное обязательство. – Надо же, на сей раз он даже не забыл включить в счет комиссионные.
   – Когда можно будет произвести погрузку?
   – Ткани уже сложены в тюки, но их еще следует надлежащим образом упаковать. Первую партию начнем грузить после полудня. Остальное в конце дня.
   Пессейти кивнул.
   – Могло быть лучше, но могло и гораздо хуже, – промолвил он, после чего снял с пояса тяжелый кожаный кошель, положил на стол и пояснил: – Это премиальные за последнюю партию.
   Рилтар поднял глаза от ворошившихся на сквознячке бумаг:
   – За последнюю партию?
   – Это за тот, особый сарроннинский товар... если ты меня понимаешь. А сейчас, почтеннейший, – капитан прикоснулся к шапке, – я с твоего позволения вернусь на корабль. Пусть идет хоть дождь, пусть хоть снег, но после полудня мы будем готовы к началу погрузки.
   – Насчет погоды можно не беспокоиться. Если понадобится, у нас найдется непромокаемая упаковка.
   – Рад это слышать, – сказал Пессейти, кивнул и покинул помещение.
   Рилтар неспешно взял в руки мешочек и взвесил его на ладони.
   В таверне, расположенной через два дома от посреднической конторы, Гуннар вытер вспотевший лоб платком.
   «Золото... и Рилтар был удивлен... Хотя не слишком...»
   Допив остававшийся в кружке сок, маг бросил на стол четыре медяка и выскользнул за дверь, под снегопад.

118

   Грохот колес тяжелого фургона эхом отдался в сарае, где Джастин сортировал детали из черного железа, выискивая шестеренку поменьше.
   Интересно, чей бы это мог быть фургон – Кирлин или чей-то еще? Инженер выпрямился и открыл дверь. В лицо бросился порыв холодного ветра. К тому времени когда Джастин вышел на стылый двор, запряженный двумя рослыми гнедыми тяжеловозами фургон уже вкатывал туда. На боковой стенке фургона красовалась эмблема – очерченный белым черный молот. Взгляд молодого человека переместился от знакомого символа к не менее знакомым фигурам на козлах.
   – Алтара! Варин!
   Немолодой, уже лысеющий инженер улыбнулся, соскочил с сиденья и заявил:
   – А ну, лежебока, хватит прохлаждаться! Берись-ка за разгрузку, как-никак это твой товар.
   Пока Джастин спешил к фургону, Алтара тоже соскочила на землю, а Варин успел откинуть задний борт.
   – Вот уж не ждал, – признался Джастин и с усмешкой добавил: – Но в любом случае вы прикатили не зря. У меня собралось некоторое количество дегармонизированного железа, которое можно отправить с вашим фургоном обратно в Найлан.
   – Лишнего железа не бывает, – откликнулась Алтара. Она поставила фургон на тормоз, в то время как Варин привязал лошадей к каменному столбу.
   – Знаешь, Джастин, – промолвила Алтара, отбрасывая со лба короткую прядь волос, – я и сама не понимаю, что заставляет меня этим заниматься. Моя собственная работа идет с отставанием от графика, а мы, вместо того чтобы поднажать, чуть ли не контрабандой ввозим железо в Уондернот.
   – Думаю, – откликнулся Джастин, – тебя побуждает к этому совесть. Ты ведь понимаешь, что остановить Фэрхэвен необходимо, а поскольку наш премудрый Совет предпочитает бездействовать, никто, кроме нас, этого не сделает... Надеюсь, вы останетесь на обед?
   – На обед, приготовленный твоим отцом? Да мы, можно сказать, ради этого сюда и прикатили.
   У кузницы к инженерам присоединилась Кирлин. Вчетвером они быстро затащили внутрь доставленные из Найлана шестерни, шпиц-штихель и маленький конденсатор. Помимо этого из фургона были выгружены тонкие железные листы, которые следовало занести в сарай.
   – Я правда, не совсем понимаю, на что они пойдут, – пробормотал Джастин, разглядывая поблескивающие пластины.
   – Мне подумалось, что ты мог бы превратить их в броню из черного железа, – ответила Алтара. – Конечно, наплющить железо для обшивки можно и здесь, но таким тонким оно без специального оборудования не получится. А насколько я понимаю, оснащение сухопутного корабля должно быть настолько легким, насколько это возможно.
   – У меня складывается впечатление, будто эту машину проектируешь ты, а я тут так, под ногами путаюсь.
   – А что, Джастин, шутки шутками, а в твои чертежи я бы заглянула. Голова у тебя золотая, руки тоже, но чертежник из тебя... лучше и не говорить.
   – Спасибо, Алтара. Я тебя тоже люблю.
   – Знаешь, моя Эстил, – подал голос Варин, – считает, что эта Дайала существует только в Джастиновом воображении. На том основании, что реальная женщина, будь она хоть сто раз друида, просто не могла бы так вскружить ему голову.
   – Передай ей, – откликнулся Джастин, помогая Алтаре прислонить листы к стене, – что это прекрасно удалось бы и ей самой, не свяжись она с тобой раньше.
   – Э, да ты оказывается заглядывался на подруг своих товарищей! – вступила в разговор Кирлин. – В таком случае я за тебя спокойна: ничто человеческое тебе не чуждо.
   Они рассмеялись.
   – Сдается мне, – послышался с порога голос Гораса, – что сегодня за обедом у нас соберется целая компания!
   – Это точно. И останется на ночь, – объявила Кирлин.
   – Да мы не...
   – Никаких «не»! – отрезал Горас. – Где вы остановитесь – уж не в «Колесе» ли? Так там сквозняки гуляют, недолго и простудиться.
   Алтара и Варин переглянулись.
   – По правде сказать, нас уговорить не трудно, – промолвила наконец Алтара.
   – Тем паче, – подхватил Варин, – что мы не теряем надежды разузнать побольше о его таинственной друиде.
   – Желаю удачи! – хмыкнула Кирлин. – Однако я, его мать, так и не узнала ничего, кроме того, что она прекрасная, премудрая, сребровласая, зеленоглазая и спасла его от участи, худшей, чем смерть. О, прошу прощения... Еще мне известно, что она каким-то манером уговаривает деревья отращивать вместо сучьев прекрасные шкатулочки.
   Кирлин взглянула на Алтару, и та ответила ей улыбкой.
   – Вечер обещает быть интересным, – решился подать голос Джастин.
   – Только в том случае, если мы прекратим болтать и займемся делом. Иначе до ночи провозимся. Кстати, Джастин, где это дегармонизированное железо, о котором ты говорил?
   – Вон там, – ответил Джастин, указывая на угловой ларь. Варин покачал головой:
   – Тьма! Алтара, он ведь и вправду это сделал. Все превратилось в обычное, мягкое железо.
   – Джастин, ты мог бы превратить это в доходный промысел, – заметила Алтара.
   – Считай, что это – плата за предоставленные материалы, – откликнулся молодой человек.
   – На дегармонизацию такого количества железа с помощью горна ушло бы три восьмидневки, а ты, ручаюсь, управился куда быстрее.
   – Да, побыстрее... – Джастин не решился признаться, что весь сложенный в ларь металл был дегармонизирован единым духом, только вот сарай после этого превратился в ледяной дом. На то, чтобы растопить лед, ушло больше времени, чем на саму дегармонизацию.
   – Вот и прекрасно. В таком случае я могу не кривя душой доложить, что снабжая тебя ломом, мы экономим время и труд, а стало быть, такой обмен выгоден для Братства. А теперь давайте загрузим это в фургон.
   Но еще до того, как они закончили работу, Элизабет появилась из кухонной двери и помахала им рукой.
   – Сейчас, только лошадей в стойла поставим.
   Джастин с Варином уже распрягли двух гнедых битюгов и теперь заводили их в конюшню.
   – Алтара говорила, что до поездки в Сарроннин ты совершенно не умел ездить верхом, болтался в седле, как куль с овсом. Как же это вышло, если ты вырос рядом с родительской конюшней? – полюбопытствовал Варин.
   – Мы верховых не держали, только упряжных. Ухаживать за лошадьми я умел с детства, а вот верхом ездить приучен не был...
   – Холодно тут у вас, – поежился Варин.
   – Не холоднее, чем обычно, – отозвался Джастин.
   – Я вырос в Найлане, а там климат куда мягче, – пояснил Варин, глядя, как Джастин засыпает в кормушку зерно.
   – Долго вы там возились, – заметила Элизабет, когда двое инженеров заняли наконец свои места за большим столом.
   – Горячий сидр или клюквицу? – спросил Горас.
   – Горячий сидр.
   – А мне эль, – попросил Джастин.
   – Не понимаю, как можно при столь высоком уровне внутренней гармонии пить хмельное, – покачала головой Алтара.
   – Оно затрагивает лишь поверхностную гармонию, – рассмеялся Джастин.
   – Но как может гармония быть поверхностной?
   – Лучше не спрашивай, – предостерегла Кирлин. – А то придется до ночи выслушивать рассуждения, которые и самому-то ему не совсем понятны.
   – Я бы лучше послушал про друиду, – промолвил Варин.
   – Про Дайалу? – уточнила Элизабет с широкой улыбкой. – Могу сказать, что она действительно друида, но живет вовсе не в дереве, а в доме – правда, этот дом, вроде бы, каким-то образом вырос из деревьев. А еще она всегда ходит босиком, даже в пустыне, но одежду почему-то носит. Это все.
   – Неужто все? – разочарованно переспросил Варин. – Настоящая друида, но не живет в дереве? А почему она не носит обуви?
   – На то она и друида, – суховато отозвался Джастин. – Так или иначе, но она и босая одолела Каменные Бугры и луга с куда большей легкостью, чем я в сапогах. А вот мне так и не удалось научиться разгуливать босиком по лесу или степи, а уж о Буграх и говорить нечего.
   – А используют ли они железо? – поинтересовалась Алтара.
   – Конечно, – ответил Джастин. – Правда, некоторые из них не могут иметь дела с отточенными мечами и даже ножами, но такое случается и у нас. Как я понимаю, Доррин тоже никогда не брал в руки клинка.
   – Я хочу услышать об этих серебряноволосых друидах как можно больше, – заявил Варин, украдкой подмигнув Элизабет.
   – Ну... – начала сестра Джастина.
   – Элизабет! – вскричал Джастин.
   – Джастин, ну что ты за бирюк? Сам не рассказываешь и другим не даешь.
   – Знаю, что бирюк, – буркнул Джастин, отхлебывая эль.
   – А вот свежий хлеб и сыр, – объявил Горас, поставив на стол овальное блюдо. – Теперь, думаю, вы сможете продержаться до обеда.
   – Это, конечно, очень вкусно, – снова сел на своего конька Варин, – но как насчет рассказа о друиде? Ты бы видел, Джастин, какая у тебя делается физиономия, когда ты задумываешься о ней и считаешь, будто никто на тебя не смотрит!
   Алтара закашлялась, поперхнувшись горячим сидром.
   – Ну что я могу рассказать? – чуть ли не простонал Джастин. – Ну что?
   – Видать, и вправду рассказывать нечего, – хмыкнула Кирлин. – Бери хлеб, пока не остыл. И постарайся, по возможности, не выглядеть совсем уж ошалевшим от любовных мечтаний.
   – А как от них шалеют? – полюбопытствовала Элизабет.

119

   – Этот одержимый гармонией инженер по-прежнему меня беспокоит, – промолвил Рилтар.
   – «Одержимый гармонией»? Само это сочетание слов звучит более чем странно, – Кларис закашлялась, пригубила из кружки и поставила ее на керамическую подставку с изображением печати Отшельничьего. – Что ты имеешь в виду?
   – Да уж, Рилтар! Будь добр, просвети нас, – поддержала ее Дженна, поглаживая пальцами черную глазурь своей кружки.
   – Турмин объявил, будто этот инженер, Джастин, исполнен гармонии в большей степени, нежели кто-либо, кого ему случалось встречать. Возможно, даже в излишней степени. И он, насколько я понимаю, одержим идеей постройки сухопутного корабля, который будет передвигаться по дорогам так же, как наши суда по морям.
   – Это может показаться не слишком практичным и реалистичным, но вряд ли свидетельствует о безумии, – Кларис поджала губы, помолчала и продолжила: – Доррина, с его идеями, тоже принимали за безумца, но не построй он в свое время «Черный Молот», мы бы здесь не сидели.
   – Ты действительно считаешь, что намерение выпустить на наши дороги движущееся средоточие хаоса не является признаком безумия?
   – По-моему, ничего подобного пока не случилось, верно?
   – Но случится.
   – Рилтар, – вкрадчиво, в тон шелестевшему за окном дождю, начала Дженна, – разве ты не замечаешь, что твои рассуждения не вполне последовательны? С одной стороны, ты призываешь нас не беспокоиться насчет Фэрхэвена на том основании, что Белые не представляют собой реальной угрозы, а с другой – переживаешь из-за инженера, исполненного исключительной гармонии, который уж всяко не опаснее Белых. Скажу откровенно, что число солдат, которых они успели перебросить через Закатные Отроги в Сарроннин до снегов, заботит меня куда больше, чем чьи-то там мечты о каком-то сухопутном корабле. Чуть ли не каждую восьмидневку мы получаем известия о захвате какого-нибудь городка или деревни – и это зимой, когда активные боевые действия не ведутся! Лед закрыл для Сутии морские торговые пути, а с суши страну окружают Белые. К оттепели в руках сутианцев останутся лишь Армат, Девалония да несколько прибрежных городов.
   Дженна взглянула на свои коротко остриженные ногти и положила руки на стол.
   – Большая часть населения Сутии, так же как и большая часть войск, сосредоточена как раз на побережье, и сейчас им ничто не угрожает, – рассудительно указал Рилтар.
   – Совершенно справедливое замечание, – откликнулась Дженна. – Однако ты упустил из виду тот факт, что, овладев плацдармом на сутианской территории, Белые смогут выступить в поход, как только сойдут снега. А у сутианцев не останется ни территории, на которой они могли бы задержать противника, ни времени, чтобы получить хоть какую-то поддержку морем. Фэрхэвен нанесет удар прежде, чем растают льды и откроется навигация.
   – Маги соперничают между собой, – заметил Рилтар с кривой усмешкой.
   – Да, но пока не видно, чтобы их распри ослабляли Фэрхэвен. Победителем в схватке жаждущих власти чародеев всегда входит самый сильный и самый опасный. Еще до наступления лета с Сутией будет покончено.
   – Возможно, дорогие коллеги, все обстоит именно так, – промолвил Рилтар, сложив пальцы домиком. – Но я обязан задать вам все тот же вопрос: а что, собственно говоря, можем сделать мы? Что? На данный момент у нас даже нет возможности направить в Сутию корабли.
   Дженна и Кларис переглянулись.

120

   Холодный дождь, то и дело перемежавшийся крупными хлопьями мокрого снега, намочил волосы Джастина. Раздробляя камень ударами горного молотка, инженер выискивал следы тяжелой и рассыпчатой желтоватой породы, которая, после воздействия гармонией, превращалась в ложный свинец. Джастин знал, что магов, подолгу работавших с этим материалом, настигала смерть, однако чувствовал – контроль над равновесием хаоса и гармонии в его теле позволит ему обеспечить защиту.
   Даже порошкообразная руда излучала вспышки хаоса – невидимые, представавшие чувствам мага похожими на белые угольки, тогда как микроскопические прожилки ложного свинца удерживали этот хаос связанным. В каком-то смысле руда производила то же впечатление, что и Великий Лес Наклоса, только повторенный в миниатюре. При этом находить места залегания рассыпчатой руды во время дождя, даже смешанного со снегом, было почему-то легче. Возможно, потому, что падающая вода гасила более отдаленные импульсы хаоса.
   Джастин снова поднял молоток, жалея о том, что не находится в Наклосе с Дайалой, пусть к этому приложатся водяные ящеры, лесные коты, Каменные Бугры и прочая прелесть. Интересно, что она сейчас делает? Погружена в работу, навещает родителей и друзей, беспокоится о нем?
   Последняя мысль заставила Джастина покачать головой. Дайала не могла позволить себе предаваться тоске. Да и ему самому лучше взяться за дело поэнергичнее, чтобы поскорее разобраться с хаосом и вернуться в Наклос навсегда. Другой вопрос, что он там будет делать? Станет кузнецом?
   Инженер пожал плечами, решив, что это далеко не худший исход, но тут же поежился – за шиворот ему затекла струйка холодной воды. В этот момент он был бы рад оказаться даже и не в Наклосе, а в Уондерноте, в жаркой матушкиной кузнице.
   Спустя некоторое время Джастин уселся на камень, чтобы дать передохнуть ногам.
   – Все просто... – пробормотал инженер себе под нос, прощупывая чувствами голые холмы и долины. – Мне просто нужно попытаться вызвать коллапс. Превысить критическую величину и вызвать коллапс. Вот и все.
   Подняв молоток, он раздробил еще один камень, а потом поднял клапан мешка, сшитого из пропитанной водоотталкивающим составом кожи, и принялся ссыпать туда свою добычу.

121

   Засветив обе лампы, Джастин высыпал руду в горн, а затем начал раздувать большие меха, настраивая чувства на гранулы, которым предстояло превратиться в ложный свинец. По мере нагревания порошка, который, как он надеялся, станет металлом, связанный гармонией хаос ощущался все более отчетливо.
   Послышался стук.
   Джастин покосился в сторону двери, но продолжил подкачивать меха.
   Стук – на сей раз более настойчивый – повторился.
   Вздохнув, инженер выгреб порошок из горна и отворил дверь.
   На пороге стоял приземистый мужчина в черном.
   – Мастер Турмин! Вот уж не чаял! Пожалуйста, заходи.
   – Надеюсь, я не слишком поздно? – осведомился маг, войдя в кузницу.
   – В каком смысле?
   – Много ли ложного свинца ты уже успел получить?
   – Откуда ты узнал? – воскликнул Джастин. – Я никому не говорил.
   – У нас, магов, есть свои способы, – ответил пожилой чародей и, криво усмехнувшись, добавил: – Не обязательно магические. До меня дошли слухи, что ты без конца шныряешь по отвалам старых рудных копей. Ну а когда маг занимается такими делами... – Турмин пожал плечами.
   – В отличие от тебя или Гуннара я вовсе не маг.
   – Маг, только не такой, как мы. Потенциально ты гораздо сильнее любого из нас, а стало быть, и гораздо опаснее, – Турмин перевел взгляд на горн. – Нагреваешь, а потом сортируешь с помощью гармонии, так?
   – Я надеялся, что это сработает.
   – О, в том, что сработает, нет никаких сомнений! Это всегда срабатывает. Проблема лишь в том, что месяца через три, закончив обрабатывать третью или четвертую партию, маг умирает от изнурительной болезни. Правда, ты, учитывая столь высокую степень гармонизации, можешь протянуть вдвое дольше.
   Джастин вздрогнул.
   – Не дашь ли чего-нибудь попить? – попросил Турмин. – Я приехал верхом прямо из Альберты.
   Молодой инженер кивнул:
   – Конечно. Только мне нужно завалить горн. Если оставить все как есть, порошок, наверное, может кому-нибудь повредить.
   – Не повредит, надо только не затягивать и избавиться от него уже завтра. Если ты не успел раскалить руду слишком сильно, можно просто высыпать ее в море.
   Джастин забанковал горн, оставив порошок остывать на кирпичах, и задул лампу. Турмин проследовал за ним на пустую кухню.
   – Пива или сок? – спросил Джастин.
   – Сок. Я не настолько гармоничен, как ты. Кроме того, попросив попить, а не выпить, я именно это и имел в виду.
   Джастин хлопнул себя по лбу.
   – А как же твоя лошадь? Я совсем забыл...
   – Твоя сестра оказала мне любезность и позаботилась о Вагере. Я сказал ей, что приехал к тебе как маг к магу, и она заверила меня, что напоит и накормит лошадь.
   – Ох, Элизабет... – Джастин покачал головой и направился из кухни в гостиную, погруженную в полумрак. Светловолосая девушка тотчас испуганно отскочила от двери.
   – Ладно, – со вздохом призналась она при виде брата, – застукал ты меня! Признаюсь, хотела подслушать. Но ты ведь расскажешь мне, что у вас за дела?
   Джастин ухмыльнулся и кивнул:
   – Что смогу.
   – Обещаешь?
   – Обещаю.
   К тому времени, когда Джастин вернулся на кухню и извлек из охладителя кувшины, его сестра исчезла. Он поставил на стол два кувшина, добавил к ним две кружки и, наполнив одну из них зеленым соком, протянул пожилому магу.
   Турмин опустошил кружку в два глотка.
   Улыбнувшись, Джастин наполнил ее снова, налил себе темного пива, уселся на табурет и стал ждать, когда Турмин заговорит.
   – Джастин, все, что я скажу, основывается не на личном опыте, а почерпнуто из книг, хранящихся в Храме, ибо никому из ныне живущих не дано повторить то, что делали и о чем писали Креслин и Доррин. Ты, наверное, слышал, что в последние годы жизни оба они постарались сохранить для потомства некоторые свои идеи и потому взялись за перо.
   – Мне об этом рассказывали.
   – Так вот, как только Гуннар рассказал мне о твоем трюке со взрывчатым порошком, я сразу же понял, каким будет дальнейший ход твоей мысли. Цели твои мне неизвестны, но догадавшись, какие средства могут быть избраны, я счел необходимым предупредить тебя об опасности. Ложный свинец известен уже больше двухсот лет, упоминания о нем встречаются в записках Доррина. Собрав вместе некое количество этого вещества, можно вызвать выброс чудовищного жара, почти чистого хаоса, но в малых количествах ложный свинец не менее гармоничен, нежели любой металл, хотя он и не встречается в природе в чистом виде.
   Турмин пригубил еще соку. Джастин терпеливо ждал продолжения.
   – Проблема, однако, состоит в том, что и в связанном состоянии он выделяет импульсы хаоса.
   – Белые вспышки?
   – Ты можешь их видеть?
   Джастин кивнул.
   – Ну что ж, стало быть, некоторое представление у тебя есть. Суть этого явления нам непонятна, однако установлено, что если поместить ложный свинец рядом с живым существом – скажем, поблизости от клетки с певчей птицей, – птица скоро зачахнет. То же самое происходило и с изучавшими это вещество магами, разница лишь в том, что они держались подольше пташек.
   Турмин снова умолк. Некоторое время молчал и Джастин, но потом, не выдержав, спросил:
   – И что?
   – И все. Я рассказал все, что знал. Есть вопросы – задавай, а я попытаюсь ответить.
   Джастин задумался, подыскивая верные слова.
   – Мне не кажется, что ты предостерегаешь меня из особой любви ко мне, – сказал он наконец.
   – Верно. Что бы ты ни задумал, результат, наверное, будет ужасным. А я не в восторге от тех, кто творит ужасные дела.
   – Но почему, в таком случае, ты просто не предоставил меня моей судьбе? Пусть бы я погиб от воздействия ложного свинца.
   – Не исключено, что погиб бы и Гуннар.
   – Что еще?
   – Ты встречался с ангелом?
   Вопрос оказался столь неожиданным, что Джастин покачал головой и, перед тем как ответить, сделал глоток пива.
   – Все называли ее ангелом, хотя я не уверен в том, что это следовало понимать буквально. Во всяком случае, она была друидой – и очень, очень древней.
   – Ты тоже станешь таким, если преодолеешь свое безумие, – сказал Турмин, после чего встал, заново наполнил кружку и опять сел.
   – Ты отвечаешь не совсем прямо, – заметил Джастин.
   – Наверное, ты прав, – признал маг. Джастин вздохнул.
   – Что ты собирался делать с ложным свинцом? – продолжал расспросы Турмин.