Страница:
– До города путь не близкий, – промолвил Джастин, переводя взгляд с пыльной дороги на гранитные стены Сарронны, розовый цвет которых в лучах закатного солнца приобрел особую насыщенность.
– Что с того? По-моему, все равно лучше оставить лошадей здесь, – откликнулся Гуннар, направляясь к дороге. – Пешая прогулка – очень полезное упражнение.
– Может, и полезное, но не для того, кто весь день напролет махал молотом. На моем месте ты бы запел иначе.
– Я, между прочим, с утра пораньше уже был в Клинштатских болотах и полдня продирался сквозь заросли железного дерева.
– Да кончайте вы! Нашли о чем спорить – у кого день труднее выдался, – укорила их Крителла. Она остановилась у дороги, чтобы пропустить запряженную лошадью повозку.
– Мужчины все одинаковы, – подала голос правившая повозкой женщина, которая сидела на козлах. – Вечно отлынивают от работы, а случись кому-то из них к чему-то приложить руки, так разговоров об этом будет стократ больше, чем самого дела.
Женщина щелкнула кнутом, левая ось жалобно заскрипела. Джастин скривился, уловив даже в этом простейшем устройстве почти полное отсутствие гармонии.
– Как я понимаю, ты способен ощущать наличие хаоса в механизмах точно так же, как целители чувствуют его в организмах, – заговорил с братом Гуннар, размашисто шагая вверх по склону.
– Порой у меня это получается, – признался Джастин.
К тому времени, когда трое друзей добрались до каменной дороги, ведущей к стенам, все взмокли от пота. Влажность и духота не располагали к быстрой ходьбе.
Караульная у ворот встретила двух мужчин в черном и женщину в зеленом подозрительным взглядом:
– Вы – те самые добровольцы с Отшельничьего? Из той усадьбы, что внизу? – она указала в сторону видневшихся ниже по травяному склону крыш.
– Да, – с вежливой улыбкой ответил Гуннар. – Вот, решили посмотреть Сарронну. Нам еще не доводилось бывать в таком большом и процветающем городе.
– А где именно ты собралась побывать? – спросила женщина в доспехах из синей кожи, нарочито игнорируя Гуннара и обращаясь исключительно к Крителле.
Целительница усмехнулась:
– Хочу заглянуть на рынок – ребята никогда не видели настоящего большого рынка. Ну а потом не мешает хорошо пообедать. Какое из здешних заведений ты могла бы порекомендовать?
– Все таверны вокруг рыночной площади недурны. Тебе подойдет любая... Кроме, разве что, «Медного Быка». Во всяком случае, я не повела бы туда двоих симпатичных юношей.
– Рыночная площадь?
– Ступай прямо по главной улице, пока не дойдешь до казарм Стражи. Сразу за ними и будет площадь.
Караульная отступила на шаг, давая пройти, и, уже вдогонку, предостерегла Крителлу:
– Присматривай за пареньками. Нам тут не нужны лишние неприятности.
– Я, кажется, начинаю понимать, почему Креслин предпочел бегство в неизвестность перспективе поселиться в Сарроннине, – заметил Джастин, когда они миновали ворота.
– А почему его так тревожила связь с его рыжей нареченной? – спросил Гуннар.
Крителла покраснела.
Время было вечернее, но не слишком позднее – самая пора для прогулок и развлечений. Если главная улица многолюдством не поражала, то на рыночной площади царило оживление. Торговцы наперебой расхваливали свой товар:
– Ковры... лучшие ковры из серединных земель...
– Клинки... самые острые клинки...
– Пряности... Несравненные пряности из Хамора! Острее и свежее, чем специи с Отшельничьего!
Услышав последнюю похвальбу, Крителла приподняла на миг брови и повернулась к уличной торговке, стоявшей за установленным на тачке лотком из черного дерева. Перед ней было выложено с полдюжины мешочков. Завидев приближавшуюся целительницу, торговка умолкла.
– Прямо из Хамора, говоришь? – заговорила Крителла. – Свежее тех, что привозят с Отшельничьего?
– Это... Это хорошие пряности, госпожа, – залепетала торговка. – Совсем неплохие...
Слегка улыбнувшись, Крителла кивнула сначала Гуннару, а потом Джастину, и они пошли дальше.
– Глянь-ка на ту в зеленом... – слышались за их спинами голоса. – Ишь каких красавчиков завела...
– Не много ей будет, одной-то?
– А что, тот светленький очень даже недурен...
– Не в моем вкусе. У темненького и попка в порядке и все прочее, а блондинчик уж больно тощий. Кожа да кости.
Джастин с ухмылкой взглянул на Гуннара, однако мысли мага, кажется, витали где-то вдалеке, и пикантных разговоров он попросту не слышал.
– Кожа да кости, говоришь? Да по сравнению с твоим Фриндером он просто толстяк, но ты же не вышвыриваешь Фриндера из постели! А надо бы – неровен час проткнет тебя коленкой. Конечно, в темненьком тоже что-то есть...
Джастин почувствовал, что краснеет. Повернувшись, он встретился взглядом с Крителлой. Ее щеки тоже пылали румянцем.
– Да, они здесь... довольно прямолинейны в высказываниях. Что на уме, то и на языке, – сказал Джастин. И тут он заметил мастерски выполненную вывеску: серебряный, окаймленный черным щит. – А вот и трактир. Причем явно не «Медный Бык».
Обеденный зал «Серебряного Щита», несмотря на доносившийся с кухни слабый запах подгоревшего жира, все же, благодаря открытым окнам, слегка продувался ветерком. Большая часть столиков оставалась незанятой. Трое друзей выбрали себе место в углу, за круглым столом, откуда был виден вход.
Гуннар жестом подозвал худенького прислужника, который был явно моложе большинства подмастерьев на Отшельничьем.
– Парнишка, что у тебя есть выпить?
Не удостаивая мага вниманием, паренек поклонился Крителле:
– Что будет угодно госпоже?
– Какие ты можешь предложить напитки?
– Красное вино, темное и светлое пиво, красный сок, – звонким, совсем детским голосом ответил прислужник и замер в ожидании.
– Я бы хотел темного пива, – промолвил Джастин.
– А мне красного соку, – сказал Гуннар.
Паренек выжидающе взглянул на Крителлу и нерешительно спросил:
– А что будет пить госпожа?
– Тоже сок.
Прислужник перевел взгляд с нее на молодых людей и слегка приподнял бровь.
– Два сока и пиво, – сказала ему Крителла.
– Как угодно госпоже, – малец поклонился и заспешил по потертым половицам к дверям в буфетную.
За столом в сторонке две светловолосые женщины с кружками в руках сидели за игральной доской. Джастин пригляделся к ним, пытаясь определить, в какую игру они играют, но она оказалась незнакомой. Кажется, в ней использовались фишки красного и черного цветов.
– Ну как, что ты выяснил? – понизив голос, спросила Крителла Гуннара.
– Ничего особенного, – так же тихо отозвался маг. – Только вот хаоса тут у них многовато, особенно для страны, считающей себя оплотом чтущих Предание.
Джастин облизал губы и попытался отключиться от окружающего, чтобы воспринимать атмосферу и дух города не зрением и слухом, а чувствами, способными улавливать более тонкие нюансы.
Возле самой двери за столиком в одиночестве сидела женщина. На ней был мундир из кожи лазоревого цвета – она принадлежала к войску тирана. Перед ней красовалась серая глиняная кружка со щербиной. Черные с проседью волосы женщины были коротко острижены, левую скулу пересекал белый шрам. На дальнем краю столика стояли еще две такие же кружки – уже пустые.
Коснувшись воительницы чувствами, Джастин ощутил налет горечи, почти опустошенность. Однако то была не зияющая пустота бездушия, а искренняя, человеческая – почти гармоническая – печаль. А вот за дверью, на площади, молодой инженер уловил что-то вроде невидимого и почти неощутимо липнущего к углам зданий, стелющегося по сточным канавами и сочащегося из труб белого марева.
– Твое пиво, госпожа.
Прислужник поставил увенчанную пенистой шапкой кружку перед Крителлой.
– Это для моего друга.
Она кивнула в сторону Джастина. Стук кружки о столешницу оторвал молодого инженера от молчаливого созерцания.
Паренек любезно улыбнулся и поставил перед целительницей и Гуннаром по кружке сока. Пиво осталось на прежнем месте.
– С тебя серебряник и четыре медяка, госпожа.
– Сколько? – удивилась Крителла. – Я не ослышалась?
– Ничуть, госпожа. Прожигающие горы Белые дьяволы грозятся уничтожить всех чтущих Предание. Времена тяжелые, а цены соответствуют временам.
Джастин и Гуннар вручили Крителле по полсеребряника. Добавив свой, целительница вручила деньги парнишке.
– Сдачу оставь себе.
– Премного благодарен, госпожа. Рад был услужить.
Провожаемый пристальным взглядом Джастина юноша торопливо ускользнул на кухню.
– Нечего сверкать глазами, дорогой Джастин, это тебе не идет, – промолвила Крителла так громко, что ее слова донеслись до сидевших поблизости торговок. Обе женщины, полные и круглолицые, повернулись к выходцам с Отшельничьего и несколько секунд внимательно на них смотрели. Потом одна улыбнулась Крителле, и обе вернулись к своему оживленному разговору.
– Ты уверена, что это было необходимо? – спросил Джастин целительницу, не зная, сердиться ему или смеяться.
– Совершенно необходимо, – Крителла подмигнула ему и вопросительно взглянула на Гуннара. – Ну так что ты, в конце концов, выяснил?
– Здесь очень много подспудного хаоса, но я не могу связать его с определенным местом, – маг поднес кружку к губам, отпил глоток и добавил: – А еще здесь все пронизано страхом.
Джастин предпочел не делиться со спутниками результатами собственных попыток проследить за подспудным хаосом. Если уж Гуннар не смог определить источник, так ему нечего и пытаться. Он сделал большой глоток и прислушался к тихому разговору мага с целительницей.
– Думаешь, этот город уже попал во власть хаоса? – спросила Крителла.
Гуннар покачал головой:
– Налет хаоса не так уж силен. Однако если Белые подойдут к самой столице, то едва ли натолкнутся здесь на мощное сопротивление.
– Почему?
Джастин знал почему, а потому просто отпил еще глоток пива, такого же горького, каким должен был стать ответ.
– Гармония нуждается в сосредоточении. Нуждается в большей мере, чем хаос. Нарушить эту концентрацию можно, не прибегая к магии. Достаточно подкупить или иным способом вывести из игры соответствующих людей. Магия хаоса при этом вроде бы не задействуется, а хаос тем не менее нарастает.
Джастин кивнул. Пожалуй, Гуннар объяснил все лучше, чем смог бы он.
– Не угодно ли чего-нибудь еще? – спросил юный прислужник, глядя на Крителлу из-под длинных темных ресниц.
Вульгарность этого неприкрытого заигрывания заставила Джастина брезгливо поморщиться. И ведь парнишка не был одержим хаосом, и истинные его желания не выходили за пределы обычного.
– Пожалуй нет, спасибо, – отозвалась Крителла с фальшиво любезной улыбкой. Прислужник похлопал ресницами и принужденно удалился.
– Да, все-таки это... особенное место, – заметил Гуннар.
– И чем дольше я здесь нахожусь, тем лучше понимаю Креслина, – не устоял перед искушением поддразнить Крителлу Джастин.
– Может, ты это и понимаешь, – задумчиво откликнулась целительница, – но мне, например, приятно сознавать, что мы помогаем Преданию.
– Только вот помогаем ли? – произнес Гуннар. Женщина-боец пододвинула допитую третью кружку к двум пустым, поднялась и медленно вышла на площадь. Она явно опасалась не вписаться в дверной проем, так ее шатало. Подскочивший прислужник подобрал кружки и оставленную на столе монету.
– Хотелось бы в это верить, – промолвила Крителла еще тише. – Так или иначе, но пришло время непосредственных действий. Сарроннинцам не удалось остановить Белых, и они обратилась к Фирбеку с просьбой о прямой военной поддержке. Наши моряки выступают по северной дороге, что ведет к Серединным долинам. Я хотела отправиться с тобой и Джастином, но Ника сказала, что кому-то надо остаться.
– А я никуда не рвался, да только мне особого выбора не предоставили, – кисло усмехнулся Джастин. – Но главное, никто мне толком не говорит, чего именно от меня ждут. Только и слышно, что нужно найти какой-нибудь способ им помочь. «Какой-нибудь»! Гуннар, тот хоть может отследить продвижение Белых с помощью ветров или туману какого нагнать. А от меня что за прок?
– А я уверена, что у тебя все прекрасно получится, – заявила Крителла. – Доррин тоже был инженером и действовал против Белых весьма успешно.
– С тех пор минули века. Да никто и не знает, насколько успешно он действовал на самом деле.
– Я смотрю, брат, ты настроен скептически, – заметил Гуннар.
– Это точно. Я вообще скептически отношусь к легендам и преданиям о давно умерших героях.
Разговор велся так тихо, что, когда торговки поднялись со своих мест, чтобы уйти, собеседники услышали скрип их стульев. Джастин окинул взглядом зал и убедился, что не осталось никого, кроме них и стоявшего перед дверью кокетливого прислужника.
– Все ушли, – сказал Джастин.
– И нам пора, – откликнулась Крителла. – Надеюсь, то, что вам удалось нащупать здесь чувствами, хотя бы окупит сок, за который с нас содрали втридорога.
– Ну, это едва ли, – покачал головой Гуннар.
– А пиво у них неплохое, – заявил Джастин. – Правда, сильно горчит, но все равно неплохое.
– И как ты вообще можешь такое пить? – пробормотал Гуннар.
Целительница покачала головой, но ничего не сказала. На прощальную кокетливую улыбку обладателя длинных пушистых ресниц она не обратила ни малейшего внимания.
Теперь на рыночной площади оставалась лишь горстка торговок, да и те уже убирали свой товар в короба, сумки или мешки. Нераспроданные ковры скатывали в длинные рулоны.
Пройдя по опустевшей улице, они миновали ворота и, провожаемые безразличными взглядами караульных, двинулись по дороге позади скучного крестьянского фургона, влекомого гнедой клячей.
Очень скоро Гуннар едва не вляпался в кучу свежего конского навоза.
– Пожалуй, не стоит следовать за лошадьми так близко, – проворчал он.
– Во всяком случае, если идешь пешком, – буркнул Джастин и поежился, ощутив таившиеся за бледно-розовыми гранитными стенами Сарронны миазмы хаоса. Они воспринимались подобно туману, просочившемуся из Закатных Отрогов через зеленеющие поля.
– У тебя озноб? Ты, случайно, не заболел? – озабоченно спросила Крителла.
– Заболею, если ты будешь так обо мне заботиться, – отозвался он, изобразив на миг такую же похотливо-манящую улыбку, какая красовалась на смазливой мордашке трактирного прислужника.
Неожиданно впереди послышался стук копыт, и на дороге появился всадник, одетый в черное. Он стремительно несся им навстречу. Трое с Отшельничьего узнали его – Фирбек.
– Целительница! – закричал моряк, промчавшись мимо фургона и круто осадив коня. – Ты срочно нужна в усадьбе! Несчастный случай! У кого-то из инженеров рука попала под пресс.
Хотя Джастин понимал, что моряк сказал правду, все же что-то в его тоне насторожило Джастина.
– Подвези меня, – Крителла взяла моряка за руку, Гуннар быстро подсадил ее, и лошадь тяжело поскакала вниз по склону.
– А где же остальные целители? – спросил Джастин, отгоняя звеневшего под ухом москита. Он был слишком взволнован, чтобы вспомнить о возможности выставить защитные чары.
– Их попросили срочно прибыть к тирану. Вроде бы у дочери-наследницы завелась какая-то хворь, с которой – во всяком случае, по мнению Ники – наши могут справиться лучше здешних лекарей. В знак дружбы и в интересах всеобщей гармонии Алтара согласилась. Пожалуй, нам стоит поспешить.
Гуннар указал рукой вниз по склону, в направлении усадьбы. Они ускорили шаг.
– Ты ведь тоже что-то почувствовал, правда? – спросил Гуннар.
– Насчет чего?
– Не чего, а кого. Насчет Фирбека. С ним что-то не так. Это не хаос, но...
– Боюсь, при виде Фирбека у меня всегда возникает подобное ощущение, – хрипло рассмеялся Джастин.
– Возможно, на то есть какая-то особенная причина. Однако... – Гуннар пожал плечами. – Во всяком случае, когда мы отправимся к Закатным Отрогам, придется за ним присматривать.
Братья умолкли и скорее зашагали дальше.
27
– Что с того? По-моему, все равно лучше оставить лошадей здесь, – откликнулся Гуннар, направляясь к дороге. – Пешая прогулка – очень полезное упражнение.
– Может, и полезное, но не для того, кто весь день напролет махал молотом. На моем месте ты бы запел иначе.
– Я, между прочим, с утра пораньше уже был в Клинштатских болотах и полдня продирался сквозь заросли железного дерева.
– Да кончайте вы! Нашли о чем спорить – у кого день труднее выдался, – укорила их Крителла. Она остановилась у дороги, чтобы пропустить запряженную лошадью повозку.
– Мужчины все одинаковы, – подала голос правившая повозкой женщина, которая сидела на козлах. – Вечно отлынивают от работы, а случись кому-то из них к чему-то приложить руки, так разговоров об этом будет стократ больше, чем самого дела.
Женщина щелкнула кнутом, левая ось жалобно заскрипела. Джастин скривился, уловив даже в этом простейшем устройстве почти полное отсутствие гармонии.
– Как я понимаю, ты способен ощущать наличие хаоса в механизмах точно так же, как целители чувствуют его в организмах, – заговорил с братом Гуннар, размашисто шагая вверх по склону.
– Порой у меня это получается, – признался Джастин.
К тому времени, когда трое друзей добрались до каменной дороги, ведущей к стенам, все взмокли от пота. Влажность и духота не располагали к быстрой ходьбе.
Караульная у ворот встретила двух мужчин в черном и женщину в зеленом подозрительным взглядом:
– Вы – те самые добровольцы с Отшельничьего? Из той усадьбы, что внизу? – она указала в сторону видневшихся ниже по травяному склону крыш.
– Да, – с вежливой улыбкой ответил Гуннар. – Вот, решили посмотреть Сарронну. Нам еще не доводилось бывать в таком большом и процветающем городе.
– А где именно ты собралась побывать? – спросила женщина в доспехах из синей кожи, нарочито игнорируя Гуннара и обращаясь исключительно к Крителле.
Целительница усмехнулась:
– Хочу заглянуть на рынок – ребята никогда не видели настоящего большого рынка. Ну а потом не мешает хорошо пообедать. Какое из здешних заведений ты могла бы порекомендовать?
– Все таверны вокруг рыночной площади недурны. Тебе подойдет любая... Кроме, разве что, «Медного Быка». Во всяком случае, я не повела бы туда двоих симпатичных юношей.
– Рыночная площадь?
– Ступай прямо по главной улице, пока не дойдешь до казарм Стражи. Сразу за ними и будет площадь.
Караульная отступила на шаг, давая пройти, и, уже вдогонку, предостерегла Крителлу:
– Присматривай за пареньками. Нам тут не нужны лишние неприятности.
– Я, кажется, начинаю понимать, почему Креслин предпочел бегство в неизвестность перспективе поселиться в Сарроннине, – заметил Джастин, когда они миновали ворота.
– А почему его так тревожила связь с его рыжей нареченной? – спросил Гуннар.
Крителла покраснела.
Время было вечернее, но не слишком позднее – самая пора для прогулок и развлечений. Если главная улица многолюдством не поражала, то на рыночной площади царило оживление. Торговцы наперебой расхваливали свой товар:
– Ковры... лучшие ковры из серединных земель...
– Клинки... самые острые клинки...
– Пряности... Несравненные пряности из Хамора! Острее и свежее, чем специи с Отшельничьего!
Услышав последнюю похвальбу, Крителла приподняла на миг брови и повернулась к уличной торговке, стоявшей за установленным на тачке лотком из черного дерева. Перед ней было выложено с полдюжины мешочков. Завидев приближавшуюся целительницу, торговка умолкла.
– Прямо из Хамора, говоришь? – заговорила Крителла. – Свежее тех, что привозят с Отшельничьего?
– Это... Это хорошие пряности, госпожа, – залепетала торговка. – Совсем неплохие...
Слегка улыбнувшись, Крителла кивнула сначала Гуннару, а потом Джастину, и они пошли дальше.
– Глянь-ка на ту в зеленом... – слышались за их спинами голоса. – Ишь каких красавчиков завела...
– Не много ей будет, одной-то?
– А что, тот светленький очень даже недурен...
– Не в моем вкусе. У темненького и попка в порядке и все прочее, а блондинчик уж больно тощий. Кожа да кости.
Джастин с ухмылкой взглянул на Гуннара, однако мысли мага, кажется, витали где-то вдалеке, и пикантных разговоров он попросту не слышал.
– Кожа да кости, говоришь? Да по сравнению с твоим Фриндером он просто толстяк, но ты же не вышвыриваешь Фриндера из постели! А надо бы – неровен час проткнет тебя коленкой. Конечно, в темненьком тоже что-то есть...
Джастин почувствовал, что краснеет. Повернувшись, он встретился взглядом с Крителлой. Ее щеки тоже пылали румянцем.
– Да, они здесь... довольно прямолинейны в высказываниях. Что на уме, то и на языке, – сказал Джастин. И тут он заметил мастерски выполненную вывеску: серебряный, окаймленный черным щит. – А вот и трактир. Причем явно не «Медный Бык».
Обеденный зал «Серебряного Щита», несмотря на доносившийся с кухни слабый запах подгоревшего жира, все же, благодаря открытым окнам, слегка продувался ветерком. Большая часть столиков оставалась незанятой. Трое друзей выбрали себе место в углу, за круглым столом, откуда был виден вход.
Гуннар жестом подозвал худенького прислужника, который был явно моложе большинства подмастерьев на Отшельничьем.
– Парнишка, что у тебя есть выпить?
Не удостаивая мага вниманием, паренек поклонился Крителле:
– Что будет угодно госпоже?
– Какие ты можешь предложить напитки?
– Красное вино, темное и светлое пиво, красный сок, – звонким, совсем детским голосом ответил прислужник и замер в ожидании.
– Я бы хотел темного пива, – промолвил Джастин.
– А мне красного соку, – сказал Гуннар.
Паренек выжидающе взглянул на Крителлу и нерешительно спросил:
– А что будет пить госпожа?
– Тоже сок.
Прислужник перевел взгляд с нее на молодых людей и слегка приподнял бровь.
– Два сока и пиво, – сказала ему Крителла.
– Как угодно госпоже, – малец поклонился и заспешил по потертым половицам к дверям в буфетную.
За столом в сторонке две светловолосые женщины с кружками в руках сидели за игральной доской. Джастин пригляделся к ним, пытаясь определить, в какую игру они играют, но она оказалась незнакомой. Кажется, в ней использовались фишки красного и черного цветов.
– Ну как, что ты выяснил? – понизив голос, спросила Крителла Гуннара.
– Ничего особенного, – так же тихо отозвался маг. – Только вот хаоса тут у них многовато, особенно для страны, считающей себя оплотом чтущих Предание.
Джастин облизал губы и попытался отключиться от окружающего, чтобы воспринимать атмосферу и дух города не зрением и слухом, а чувствами, способными улавливать более тонкие нюансы.
Возле самой двери за столиком в одиночестве сидела женщина. На ней был мундир из кожи лазоревого цвета – она принадлежала к войску тирана. Перед ней красовалась серая глиняная кружка со щербиной. Черные с проседью волосы женщины были коротко острижены, левую скулу пересекал белый шрам. На дальнем краю столика стояли еще две такие же кружки – уже пустые.
Коснувшись воительницы чувствами, Джастин ощутил налет горечи, почти опустошенность. Однако то была не зияющая пустота бездушия, а искренняя, человеческая – почти гармоническая – печаль. А вот за дверью, на площади, молодой инженер уловил что-то вроде невидимого и почти неощутимо липнущего к углам зданий, стелющегося по сточным канавами и сочащегося из труб белого марева.
– Твое пиво, госпожа.
Прислужник поставил увенчанную пенистой шапкой кружку перед Крителлой.
– Это для моего друга.
Она кивнула в сторону Джастина. Стук кружки о столешницу оторвал молодого инженера от молчаливого созерцания.
Паренек любезно улыбнулся и поставил перед целительницей и Гуннаром по кружке сока. Пиво осталось на прежнем месте.
– С тебя серебряник и четыре медяка, госпожа.
– Сколько? – удивилась Крителла. – Я не ослышалась?
– Ничуть, госпожа. Прожигающие горы Белые дьяволы грозятся уничтожить всех чтущих Предание. Времена тяжелые, а цены соответствуют временам.
Джастин и Гуннар вручили Крителле по полсеребряника. Добавив свой, целительница вручила деньги парнишке.
– Сдачу оставь себе.
– Премного благодарен, госпожа. Рад был услужить.
Провожаемый пристальным взглядом Джастина юноша торопливо ускользнул на кухню.
– Нечего сверкать глазами, дорогой Джастин, это тебе не идет, – промолвила Крителла так громко, что ее слова донеслись до сидевших поблизости торговок. Обе женщины, полные и круглолицые, повернулись к выходцам с Отшельничьего и несколько секунд внимательно на них смотрели. Потом одна улыбнулась Крителле, и обе вернулись к своему оживленному разговору.
– Ты уверена, что это было необходимо? – спросил Джастин целительницу, не зная, сердиться ему или смеяться.
– Совершенно необходимо, – Крителла подмигнула ему и вопросительно взглянула на Гуннара. – Ну так что ты, в конце концов, выяснил?
– Здесь очень много подспудного хаоса, но я не могу связать его с определенным местом, – маг поднес кружку к губам, отпил глоток и добавил: – А еще здесь все пронизано страхом.
Джастин предпочел не делиться со спутниками результатами собственных попыток проследить за подспудным хаосом. Если уж Гуннар не смог определить источник, так ему нечего и пытаться. Он сделал большой глоток и прислушался к тихому разговору мага с целительницей.
– Думаешь, этот город уже попал во власть хаоса? – спросила Крителла.
Гуннар покачал головой:
– Налет хаоса не так уж силен. Однако если Белые подойдут к самой столице, то едва ли натолкнутся здесь на мощное сопротивление.
– Почему?
Джастин знал почему, а потому просто отпил еще глоток пива, такого же горького, каким должен был стать ответ.
– Гармония нуждается в сосредоточении. Нуждается в большей мере, чем хаос. Нарушить эту концентрацию можно, не прибегая к магии. Достаточно подкупить или иным способом вывести из игры соответствующих людей. Магия хаоса при этом вроде бы не задействуется, а хаос тем не менее нарастает.
Джастин кивнул. Пожалуй, Гуннар объяснил все лучше, чем смог бы он.
– Не угодно ли чего-нибудь еще? – спросил юный прислужник, глядя на Крителлу из-под длинных темных ресниц.
Вульгарность этого неприкрытого заигрывания заставила Джастина брезгливо поморщиться. И ведь парнишка не был одержим хаосом, и истинные его желания не выходили за пределы обычного.
– Пожалуй нет, спасибо, – отозвалась Крителла с фальшиво любезной улыбкой. Прислужник похлопал ресницами и принужденно удалился.
– Да, все-таки это... особенное место, – заметил Гуннар.
– И чем дольше я здесь нахожусь, тем лучше понимаю Креслина, – не устоял перед искушением поддразнить Крителлу Джастин.
– Может, ты это и понимаешь, – задумчиво откликнулась целительница, – но мне, например, приятно сознавать, что мы помогаем Преданию.
– Только вот помогаем ли? – произнес Гуннар. Женщина-боец пододвинула допитую третью кружку к двум пустым, поднялась и медленно вышла на площадь. Она явно опасалась не вписаться в дверной проем, так ее шатало. Подскочивший прислужник подобрал кружки и оставленную на столе монету.
– Хотелось бы в это верить, – промолвила Крителла еще тише. – Так или иначе, но пришло время непосредственных действий. Сарроннинцам не удалось остановить Белых, и они обратилась к Фирбеку с просьбой о прямой военной поддержке. Наши моряки выступают по северной дороге, что ведет к Серединным долинам. Я хотела отправиться с тобой и Джастином, но Ника сказала, что кому-то надо остаться.
– А я никуда не рвался, да только мне особого выбора не предоставили, – кисло усмехнулся Джастин. – Но главное, никто мне толком не говорит, чего именно от меня ждут. Только и слышно, что нужно найти какой-нибудь способ им помочь. «Какой-нибудь»! Гуннар, тот хоть может отследить продвижение Белых с помощью ветров или туману какого нагнать. А от меня что за прок?
– А я уверена, что у тебя все прекрасно получится, – заявила Крителла. – Доррин тоже был инженером и действовал против Белых весьма успешно.
– С тех пор минули века. Да никто и не знает, насколько успешно он действовал на самом деле.
– Я смотрю, брат, ты настроен скептически, – заметил Гуннар.
– Это точно. Я вообще скептически отношусь к легендам и преданиям о давно умерших героях.
Разговор велся так тихо, что, когда торговки поднялись со своих мест, чтобы уйти, собеседники услышали скрип их стульев. Джастин окинул взглядом зал и убедился, что не осталось никого, кроме них и стоявшего перед дверью кокетливого прислужника.
– Все ушли, – сказал Джастин.
– И нам пора, – откликнулась Крителла. – Надеюсь, то, что вам удалось нащупать здесь чувствами, хотя бы окупит сок, за который с нас содрали втридорога.
– Ну, это едва ли, – покачал головой Гуннар.
– А пиво у них неплохое, – заявил Джастин. – Правда, сильно горчит, но все равно неплохое.
– И как ты вообще можешь такое пить? – пробормотал Гуннар.
Целительница покачала головой, но ничего не сказала. На прощальную кокетливую улыбку обладателя длинных пушистых ресниц она не обратила ни малейшего внимания.
Теперь на рыночной площади оставалась лишь горстка торговок, да и те уже убирали свой товар в короба, сумки или мешки. Нераспроданные ковры скатывали в длинные рулоны.
Пройдя по опустевшей улице, они миновали ворота и, провожаемые безразличными взглядами караульных, двинулись по дороге позади скучного крестьянского фургона, влекомого гнедой клячей.
Очень скоро Гуннар едва не вляпался в кучу свежего конского навоза.
– Пожалуй, не стоит следовать за лошадьми так близко, – проворчал он.
– Во всяком случае, если идешь пешком, – буркнул Джастин и поежился, ощутив таившиеся за бледно-розовыми гранитными стенами Сарронны миазмы хаоса. Они воспринимались подобно туману, просочившемуся из Закатных Отрогов через зеленеющие поля.
– У тебя озноб? Ты, случайно, не заболел? – озабоченно спросила Крителла.
– Заболею, если ты будешь так обо мне заботиться, – отозвался он, изобразив на миг такую же похотливо-манящую улыбку, какая красовалась на смазливой мордашке трактирного прислужника.
Неожиданно впереди послышался стук копыт, и на дороге появился всадник, одетый в черное. Он стремительно несся им навстречу. Трое с Отшельничьего узнали его – Фирбек.
– Целительница! – закричал моряк, промчавшись мимо фургона и круто осадив коня. – Ты срочно нужна в усадьбе! Несчастный случай! У кого-то из инженеров рука попала под пресс.
Хотя Джастин понимал, что моряк сказал правду, все же что-то в его тоне насторожило Джастина.
– Подвези меня, – Крителла взяла моряка за руку, Гуннар быстро подсадил ее, и лошадь тяжело поскакала вниз по склону.
– А где же остальные целители? – спросил Джастин, отгоняя звеневшего под ухом москита. Он был слишком взволнован, чтобы вспомнить о возможности выставить защитные чары.
– Их попросили срочно прибыть к тирану. Вроде бы у дочери-наследницы завелась какая-то хворь, с которой – во всяком случае, по мнению Ники – наши могут справиться лучше здешних лекарей. В знак дружбы и в интересах всеобщей гармонии Алтара согласилась. Пожалуй, нам стоит поспешить.
Гуннар указал рукой вниз по склону, в направлении усадьбы. Они ускорили шаг.
– Ты ведь тоже что-то почувствовал, правда? – спросил Гуннар.
– Насчет чего?
– Не чего, а кого. Насчет Фирбека. С ним что-то не так. Это не хаос, но...
– Боюсь, при виде Фирбека у меня всегда возникает подобное ощущение, – хрипло рассмеялся Джастин.
– Возможно, на то есть какая-то особенная причина. Однако... – Гуннар пожал плечами. – Во всяком случае, когда мы отправимся к Закатным Отрогам, придется за ним присматривать.
Братья умолкли и скорее зашагали дальше.
27
Джастин потер мышцы сначала над правым коленом, потом над левым, однако, мало чего добившись, выпростал затекшую ногу из стремени и распрямил ее, чтобы хоть чуть-чуть уменьшить неприятные ощущения. В последнее время ему приходилось подолгу ездить верхом, однако привычки так и не выработалось. Джастин сильно сомневался в том, что из него хоть когда-нибудь получится толковый наездник.
Он бросил взгляд направо и вниз по пологому склону, туда, где среди камней петляла речушка, протекавшая по юго-восточному Сарроннину. Слева от него к небесам вздымались пики Закатных Отрогов, столь высокие, что даже сейчас, летом, их серебрил лед. Даже Великое Изменение не смогло растопить вечные льды на этих заоблачных вершинах. Сарронна лежала позади, почти в пяти днях пути.
И как его только угораздило влипнуть в такую передрягу? Недавно приобретенных и пока еще более чем скромных навыков верховой езды было явно недостаточно для столь длительного путешествия верхом. Серая кляча, уныло следовавшая бесконечным поворотам дороги, – и та притомилась. Что же говорить о бедном инженере! Конечно, Квентил, чья раздробленная рука обретет прежнюю подвижность еще очень нескоро, никуда поехать не мог. Но ему-то какой резон тащиться за вооруженными бойцами, каждый из которых наверняка освоил высокое искусство истребления себе подобных гораздо лучше, чем он может когда-либо рассчитывать?
Свежий ветерок пробежался по каньону и распахнул его расстегнутую куртку. Джастин покачал головой.
– Что, холодно? – спросила, подъехав поближе, черноволосая Йонада.
– Дело не в холоде, – ответил Джастин, повернувшись в седле к женщине-офицеру. – Просто я с непривычки измучился от этой тряски.
Его затянутые в перчатки пальцы коснулись черного лоркена. Тепло гармонии ощущалось даже сквозь кожу перчаток. Оно несколько смягчило головокружение, вызванное не то чтобы лживым, но все же уклончивым ответом Джастина. В последнее время всякого рода недомолвки стали вызывать у него более сильные неприятные ощущения, чем это случалось раньше. О причине приходилось только гадать. Возможно, подобный эффект вызывался близостью Белых.
– Ничего, привычка – дело наживное.
Сзади громко заскрипела подвода, и инженер обернулся, чтобы лишний раз проверить, надежно ли закреплены на ней ракеты и пусковая установка.
Йонада проследила за его взглядом и облизала губы:
– Мне трудно понять, как можно находиться в такой близости от этого жуткого огненного порошка.
– Это вопрос привычки, а привычка дело наживное, – ухмыльнулся Джастин.
– Ты говоришь так, потому что ты инженер. Но мне все равно непонятно, откуда у тебя берется уверенность в том, что какой-нибудь Белый не дотянется до пороха своей магией.
– Уверенности у меня, ясное дело, нет и быть не может. Однако опыт показывает, что с тех пор, как Доррин додумался заключить пороховые заряды в оболочку из черного железа, никому из Мастеров хаоса не удалось подорвать на расстоянии хоть один. Ни разу за века.
Гуннар ехал впереди рядом с отрядным командиром Диессой – женщиной, которая казалась Джастину сделанной из железных прутьев, скрепленных шарнирами. Перед тем как скрыться за очередным крутым поворотом, Диесса улыбнулось Гуннару в ответ на какую-то его фразу.
– Тот чародей... Есть в нем что-то такое... – пробормотала Йонада, тронув поводья. – Диесса, она ведь почти никогда не улыбается.
– Я заметил. А насчет него – здесь ты права. Что-то в нем есть.
– Ты его знаешь? – спросила черноволосая и тут же рассмеялась. – Впрочем, что я говорю! Вы же оба с Отшельничьего.
– Отшельничий – хоть и остров, но не такой уж маленький, – рассмеялся в ответ Джастин. – Чтобы пересечь его из конца в конец по хорошей прямой дороге, потребуется никак не меньше шести дней. Расстояние почти такое же, как от гавани в Рильярте до дворца тирана в Сарронне. Так что у нас на острове живет уйма людей, которых я не знаю и никогда не узнаю. Что же до этого мага, то он мой брат. Его зовут Гуннар.
– Твой брат? Младший?
– Старший, – с усмешкой отозвался Джастин. – Маги Воздушной Стихии обычно выглядят моложе своих лет. А почему, я не знаю.
Бок о бок с Йонадой Джастин приблизился к повороту, за которым уже скрылись ехавшие впереди. Текущая справа речушка, пробив в скальной толще русло в несколько локтей шириной, сразу за поворотом низвергалась в теснину, образованную темными, красноватыми скалами. Дорога постепенно сужалась, пока не сделалась такой тесной, что по ней могла проехать только одна повозка. С одной стороны вверх на сотню локтей вздымалась отвесная каменная стена, а с другой – разверзалось ущелье, по дну которого струился поток. За ущельем, устремляясь в зеленовато-голубое небо и теряясь в туманных белых облаках, высилась другая отвесная скальная стена.
Даже сейчас, в полдень, скалы заслоняли дорогу от палящего солнца и в их тени было прохладно. Хотя порой Джастин ощущал проникающие откуда-то в глубь каньона потоки теплого и влажного воздуха.
– Мы почти добрались до места! – заметила сарроннинка.
– А что за место?
– Серединная долина. Может быть... – она осеклась, не закончив фразу.
Джастин уловил за этой недоговоренностью страх. «Что же такого в Белых, – подумал он, – что эти совсем не робкие женщины их пугаются? Может быть, дело в том, что они воспринимают поход Фэрхэвена против них как священную войну против последних хранительниц Предания?»
За поворотом дорога, идущая под уклон, сужалась еще больше. А затем внезапно вывела на холмистое плато, поросшее жестким кустарником и низкорослыми горными дубками.
В стороне от дороги, между двумя холмами, втиснулось одноэтажное приземистое здание с двумя дымовыми трубами – не иначе как местная придорожная гостиница. Между жилым корпусом и развалюхой-конюшней на вершине молодого деревца реял лазоревый сарроннинский флаг.
Джастин, поджав губы, повернулся к Йонаде:
– Не могу понять, почему вы не заняли оборону вон в том проходе? – он указал на восточную оконечность долины, куда открывалось узкое ущелье. – Именно оттуда следовало ожидать появления Белых.
– Понимаю, что ты имеешь в виду. Мы пытались устраивать засады в скальных проходах, когда вели бои на бывшей территории Западного Оплота. Последняя такая засада стоила нам очень дорого. Чародей расшатал скалы и обрушил их на отряд Дерлы. Почти все бойцы погибли. На открытой местности Белым такого не проделать.
– Но если они обрушивают в ущелье скалы, разве это не загромождает проход и для них самих?
– Разумеется, но они дробят эти завалы в крошку. Само собой, на такие действия уходит время и их продвижение замедляется, но не более того. В отличие от нас для них такие преграды вовсе не являются неодолимыми.
Джастин кивнул. Он и впрямь задал вопрос, не подумав о том, как может применяться в горах магия хаоса.
По долине, взметая красноватые облака густой пыли, промчались галопом двое всадников. Джастин прищурился, силясь разглядеть происходящее. Верховые разведчики остановились перед перегородившими дорогу двумя шеренгами сарроннинских пехотинцев, усиленных в центре конницей. Конное прикрытие имелось и на флангах – две группы всадников затаились за чахлыми рощами.
– Туда! – воскликнул Фирбек, привстав на стременах и указав на возвышенность в центре сарроннинской позиции. – Нам нужно закрепиться там, да поскорее. Главное – пригнать туда повозку.
Сидевший на козлах младший офицер щелкнул вожжами, и подвода покатила мимо трактира к указанному месту.
С порога трактира на проезжавших молча смотрели худощавый бородатый мужчина с метлой в руках и седовласая женщина.
– Какого демона они здесь торчат, почему не уносят ноги? Неужто не понимают, что тут вот-вот разразится бой? – спросил Джастин, переводя взгляд с четы трактирщиков на центр сарроннинской позиции, куда уже подоспели Гуннар, Диесса и основные силы подкрепления.
– Я не знаю. Всем было велено уходить. Там, где Белые сталкиваются с сопротивлением, они сжигают все дотла.
Боевой штандарт дважды качнулся на древке, и дважды коротко протрубил горн.
– Второй взвод, за мной! – скомандовала Йонада и, повернувшись к Джастину, указала на возвышенность, где среди кустов и валунов уже размещались бойцы Фирбека. – Тебе, надо думать, туда. Надеюсь, мы еще увидимся. После боя.
Инженер направил лошадь к позиции земляков, испытывая некоторое сожаление по поводу разлуки с Йонадой. Она вела себя так дружелюбно... Кроме того, Джастин смутно представлял себе, какой толк будет от него в предстоящей схватке. Стоит ли совать голову в пекло только затем, чтобы увидеть, что такое сражение? Зачем его вообще взяли с собой в район боевых действий? Неужто кто-то надеется, что он, как в древности Доррин, изобретет новое, еще более действенное оружие? Нашли Доррина, ничего не скажешь!
Да и относительно самого Доррина – кто может поручиться за правдивость бесчисленных историй о нем? В любом случае, ему, Джастину, с легендарным кузнецом и целителем, основателем Найлана и создателем Черного флота, тягаться не приходится. Похоже, здесь он будет только путаться у бойцов под ногами. Не то что Гуннар – тот может управлять ветрами и сообщать сарроннинским командирам о местонахождении противника.
Он бросил взгляд направо и вниз по пологому склону, туда, где среди камней петляла речушка, протекавшая по юго-восточному Сарроннину. Слева от него к небесам вздымались пики Закатных Отрогов, столь высокие, что даже сейчас, летом, их серебрил лед. Даже Великое Изменение не смогло растопить вечные льды на этих заоблачных вершинах. Сарронна лежала позади, почти в пяти днях пути.
И как его только угораздило влипнуть в такую передрягу? Недавно приобретенных и пока еще более чем скромных навыков верховой езды было явно недостаточно для столь длительного путешествия верхом. Серая кляча, уныло следовавшая бесконечным поворотам дороги, – и та притомилась. Что же говорить о бедном инженере! Конечно, Квентил, чья раздробленная рука обретет прежнюю подвижность еще очень нескоро, никуда поехать не мог. Но ему-то какой резон тащиться за вооруженными бойцами, каждый из которых наверняка освоил высокое искусство истребления себе подобных гораздо лучше, чем он может когда-либо рассчитывать?
Свежий ветерок пробежался по каньону и распахнул его расстегнутую куртку. Джастин покачал головой.
– Что, холодно? – спросила, подъехав поближе, черноволосая Йонада.
– Дело не в холоде, – ответил Джастин, повернувшись в седле к женщине-офицеру. – Просто я с непривычки измучился от этой тряски.
Его затянутые в перчатки пальцы коснулись черного лоркена. Тепло гармонии ощущалось даже сквозь кожу перчаток. Оно несколько смягчило головокружение, вызванное не то чтобы лживым, но все же уклончивым ответом Джастина. В последнее время всякого рода недомолвки стали вызывать у него более сильные неприятные ощущения, чем это случалось раньше. О причине приходилось только гадать. Возможно, подобный эффект вызывался близостью Белых.
– Ничего, привычка – дело наживное.
Сзади громко заскрипела подвода, и инженер обернулся, чтобы лишний раз проверить, надежно ли закреплены на ней ракеты и пусковая установка.
Йонада проследила за его взглядом и облизала губы:
– Мне трудно понять, как можно находиться в такой близости от этого жуткого огненного порошка.
– Это вопрос привычки, а привычка дело наживное, – ухмыльнулся Джастин.
– Ты говоришь так, потому что ты инженер. Но мне все равно непонятно, откуда у тебя берется уверенность в том, что какой-нибудь Белый не дотянется до пороха своей магией.
– Уверенности у меня, ясное дело, нет и быть не может. Однако опыт показывает, что с тех пор, как Доррин додумался заключить пороховые заряды в оболочку из черного железа, никому из Мастеров хаоса не удалось подорвать на расстоянии хоть один. Ни разу за века.
Гуннар ехал впереди рядом с отрядным командиром Диессой – женщиной, которая казалась Джастину сделанной из железных прутьев, скрепленных шарнирами. Перед тем как скрыться за очередным крутым поворотом, Диесса улыбнулось Гуннару в ответ на какую-то его фразу.
– Тот чародей... Есть в нем что-то такое... – пробормотала Йонада, тронув поводья. – Диесса, она ведь почти никогда не улыбается.
– Я заметил. А насчет него – здесь ты права. Что-то в нем есть.
– Ты его знаешь? – спросила черноволосая и тут же рассмеялась. – Впрочем, что я говорю! Вы же оба с Отшельничьего.
– Отшельничий – хоть и остров, но не такой уж маленький, – рассмеялся в ответ Джастин. – Чтобы пересечь его из конца в конец по хорошей прямой дороге, потребуется никак не меньше шести дней. Расстояние почти такое же, как от гавани в Рильярте до дворца тирана в Сарронне. Так что у нас на острове живет уйма людей, которых я не знаю и никогда не узнаю. Что же до этого мага, то он мой брат. Его зовут Гуннар.
– Твой брат? Младший?
– Старший, – с усмешкой отозвался Джастин. – Маги Воздушной Стихии обычно выглядят моложе своих лет. А почему, я не знаю.
Бок о бок с Йонадой Джастин приблизился к повороту, за которым уже скрылись ехавшие впереди. Текущая справа речушка, пробив в скальной толще русло в несколько локтей шириной, сразу за поворотом низвергалась в теснину, образованную темными, красноватыми скалами. Дорога постепенно сужалась, пока не сделалась такой тесной, что по ней могла проехать только одна повозка. С одной стороны вверх на сотню локтей вздымалась отвесная каменная стена, а с другой – разверзалось ущелье, по дну которого струился поток. За ущельем, устремляясь в зеленовато-голубое небо и теряясь в туманных белых облаках, высилась другая отвесная скальная стена.
Даже сейчас, в полдень, скалы заслоняли дорогу от палящего солнца и в их тени было прохладно. Хотя порой Джастин ощущал проникающие откуда-то в глубь каньона потоки теплого и влажного воздуха.
– Мы почти добрались до места! – заметила сарроннинка.
– А что за место?
– Серединная долина. Может быть... – она осеклась, не закончив фразу.
Джастин уловил за этой недоговоренностью страх. «Что же такого в Белых, – подумал он, – что эти совсем не робкие женщины их пугаются? Может быть, дело в том, что они воспринимают поход Фэрхэвена против них как священную войну против последних хранительниц Предания?»
За поворотом дорога, идущая под уклон, сужалась еще больше. А затем внезапно вывела на холмистое плато, поросшее жестким кустарником и низкорослыми горными дубками.
В стороне от дороги, между двумя холмами, втиснулось одноэтажное приземистое здание с двумя дымовыми трубами – не иначе как местная придорожная гостиница. Между жилым корпусом и развалюхой-конюшней на вершине молодого деревца реял лазоревый сарроннинский флаг.
Джастин, поджав губы, повернулся к Йонаде:
– Не могу понять, почему вы не заняли оборону вон в том проходе? – он указал на восточную оконечность долины, куда открывалось узкое ущелье. – Именно оттуда следовало ожидать появления Белых.
– Понимаю, что ты имеешь в виду. Мы пытались устраивать засады в скальных проходах, когда вели бои на бывшей территории Западного Оплота. Последняя такая засада стоила нам очень дорого. Чародей расшатал скалы и обрушил их на отряд Дерлы. Почти все бойцы погибли. На открытой местности Белым такого не проделать.
– Но если они обрушивают в ущелье скалы, разве это не загромождает проход и для них самих?
– Разумеется, но они дробят эти завалы в крошку. Само собой, на такие действия уходит время и их продвижение замедляется, но не более того. В отличие от нас для них такие преграды вовсе не являются неодолимыми.
Джастин кивнул. Он и впрямь задал вопрос, не подумав о том, как может применяться в горах магия хаоса.
По долине, взметая красноватые облака густой пыли, промчались галопом двое всадников. Джастин прищурился, силясь разглядеть происходящее. Верховые разведчики остановились перед перегородившими дорогу двумя шеренгами сарроннинских пехотинцев, усиленных в центре конницей. Конное прикрытие имелось и на флангах – две группы всадников затаились за чахлыми рощами.
– Туда! – воскликнул Фирбек, привстав на стременах и указав на возвышенность в центре сарроннинской позиции. – Нам нужно закрепиться там, да поскорее. Главное – пригнать туда повозку.
Сидевший на козлах младший офицер щелкнул вожжами, и подвода покатила мимо трактира к указанному месту.
С порога трактира на проезжавших молча смотрели худощавый бородатый мужчина с метлой в руках и седовласая женщина.
– Какого демона они здесь торчат, почему не уносят ноги? Неужто не понимают, что тут вот-вот разразится бой? – спросил Джастин, переводя взгляд с четы трактирщиков на центр сарроннинской позиции, куда уже подоспели Гуннар, Диесса и основные силы подкрепления.
– Я не знаю. Всем было велено уходить. Там, где Белые сталкиваются с сопротивлением, они сжигают все дотла.
Боевой штандарт дважды качнулся на древке, и дважды коротко протрубил горн.
– Второй взвод, за мной! – скомандовала Йонада и, повернувшись к Джастину, указала на возвышенность, где среди кустов и валунов уже размещались бойцы Фирбека. – Тебе, надо думать, туда. Надеюсь, мы еще увидимся. После боя.
Инженер направил лошадь к позиции земляков, испытывая некоторое сожаление по поводу разлуки с Йонадой. Она вела себя так дружелюбно... Кроме того, Джастин смутно представлял себе, какой толк будет от него в предстоящей схватке. Стоит ли совать голову в пекло только затем, чтобы увидеть, что такое сражение? Зачем его вообще взяли с собой в район боевых действий? Неужто кто-то надеется, что он, как в древности Доррин, изобретет новое, еще более действенное оружие? Нашли Доррина, ничего не скажешь!
Да и относительно самого Доррина – кто может поручиться за правдивость бесчисленных историй о нем? В любом случае, ему, Джастину, с легендарным кузнецом и целителем, основателем Найлана и создателем Черного флота, тягаться не приходится. Похоже, здесь он будет только путаться у бойцов под ногами. Не то что Гуннар – тот может управлять ветрами и сообщать сарроннинским командирам о местонахождении противника.