Подвойская Леонида. Предтечи Зверя. Книга вторая. Алёна

   – Не убила, прогнала. Но вы откуда…
   – У нас здесь свои уши.
   Выросшие в джунглях, оторванные от большого мира женщины не потеряли своей первобытной непосредственности. Яд цивилизации, правда, уже начал впитываться в них через невиданную роскошь обстановки вождя, через радио и видео (раз в неделю, чтобы экономно разряжать батареи), через изредка доставляемые с большой земли комиксы. Правда, всё это влияние дозировалось и контролировалось самим Вождём, чтобы не взалкали жёны по другим благам цивилизации, и чтобы в сравнениях не показался им их удел жалким и никчемным. Но, тем не менее, невольно привил он своим возлюбленным жуткую болезнь – информационное голодание. И вот сейчас они надеялись утолить свой голод. По горящим ожиданием глазам Алёна увидела – разочаровывать их нельзя.
   – Когда мы плыли, вдруг почувствовали, что всё-всё замерло. Словно весь мир остановился…
   – Подожди, кто мы?
   – Ну, Уго, Большой со Средним, то есть Чариапа и Машинбаши, и я.
   – А Уго, что, твой парень?
   – Нет, ну…
   – Расскажи, как вы познакомились? – попросила младшая – Бутон.
   – Это когда Фернандо привёл меня на танцы…
   – А-а-а, так это Фернандо твой парень?
   – Знаешь, Аль-она, начни с самого начала…
   – Но это очень долго.
   – Ничего, мы послушаем. Сколько сегодня сможешь. Завтра продолжишь, а? – предложила старшая из жён.
   – Хорошо, – вздохнув, согласилась девушка. Может, и я что пойму…
   Смерть Алёниной мамы их не растрогала, самоубийство отца они явно осудили, происшедшее на поляне выслушали, затаив дыхание. Над клиентами публичного дома посмеялись.
   – Так им, самцам! Только о себе и думают!
   – Но я, оказывается, их поубивала!
   – Ну и что, ну и правильно!
   Так же, затаив дыхание, слушали про стычку с бандитами. О лечении Уго и Фернандо у Марты девушка рассказала вскользь.
   – Марта не из нашего народа. Она метиска, поэтому…ну, как отступница…
   Близкая, но всё равно чужая – ответила Старшая на фразу " ваша Марта".
   – А Фернандо вот так молча повернулся и ушёл? – поинтересовалась, тонко улыбнувшись, Пухупат, когда девушка рассказала о выборе между Фернандо и Уго.
   – Нет, конечно… На коленях стоял, просился, – призналась девушка.
   – Ты выбрала правильно. Уго старше, он уже взрослый юноша, вполне созревший мужчина. Мы видели. Только что крови не нашей.
   – Ничего я не выбирала. Просто…ну, у Ферри была семья и невеста…
   – А у Уго?
   – Не знаю. Действительно, не знаю, – спохватилась девушка.
   – Вот видишь. А говоришь: "не выбирала". Нет, деточка, поверь мне, выбрала. А эти все причины – так, отговорки. Уж поверь нам – улыбнулась старшая из жён.
   – Вам? Вам!!! – вспылила вдруг девушка. Ей было несколько стыдно за то, что её вроде бы поймали на неискренности. Это и толкнуло девушку на грубость. – Я должна в вопросах любви и выбора поверить вам? Вы, действительно выбрали достойного! Достойного всех троих!
   Шесть огней вспыхнуло в глазах женщин. И тут же погасло.
   – Не тебе судить, чужестранка. Но поверь, в нашем выборе мы приняли, видимо, правильное решение, – уже сухо ответила за всех троих старшая. – Ну ладно, давай дальше.
   Но у Алёны дальше не получалось. И усталость, и сознание того, что она обидела этих женщин, начисто отбило охоту к повествованию.
   – Может, завтра продолжим? – попросила она.
   – Да, действительно, видно, что девочка устала. Оставим ещё приятного на завтра? – предложила Пухупат (мысленно переименованная Алёной в "Пушок") и две остальные жены согласно закивали головами.
   – И…простите меня! Не подумавши, ляпнула – потянулась к вставшим женщинам Алёна.
   – Да что ты! – потрепала её по волосам непосредственная Пушок. – Ты просто ничего не знаешь. Но мы тоже расскажем… потом. – Отдыхай.
   Долго просить об этом Алёну не пришлось – уже через миг она крепко спала.
   – Ну? – спросила мнение остальных старшая, когда они устроились в той самой общей комнате.
   – Мила, непосредственна, красива, правда, не по-нашему, по – тамошнему. Но кто его знает, может, надумал для разнообразия, – вздохнула средняя.
   – Ай, нет, глупости! Ну, какая из неё жена? Птенчик! – возразила Пушок.
   – А тебя, он какой взял?
   – Ну, я, это – по традиции. Тебя он тоже…
   – Вот именно. Так что, наверное, придётся тебе Цумзумши, собираться.
   – Между нами, пора. Кому я потом ещё сгожусь? Хотя и говорят, что там мужчины весьма темпераментны, но, боюсь, ещё лет пяток и вся их роскошь будет уже не в удовольствие.
   – Да ладно тебе прибедняться-то.
   Закончив этот странный разговор жёны Вождя попрощались и разошлись по своим комнатам. В очередной раз их муж не позвал к себе ни одну их них. И не посетил тоже.
 

Глава 12

 
   Лечение оказалось неожиданно несложной процедурой. Алёна сразу увидела эту заразу, расползающуюся черными маковыми пятнышками по телу. Не раздумывая, целительница пустила по кровотоку юноши ярко-голубую волну, убивающую этих чужаков. Но тут же охнула от боли. Каждый из этих вирусов, погибая, отвечал тонким укольчиком. Но сколько их здесь было! Ничего. Не впервой. Не такое терпели. Вот, Ферри, к примеру. Интересно, чем он сейчас занимается? – отвлеклась было Алёна. Но лечить, думая о чём -то другом, не получалось. Тотчас начали тускнеть её чудесные лучи. Нет! – встряхнула головой девушка и сосредоточилась на борьбе с недугом. Дважды за ночь она прерывалась и выходила под открытое небо к звёздам и нарождающейся луне. Пациент и его отец, потрясённые увиденным, молчали. Когда сталкиваешься с чем-то таинственным, неизведанным и наверняка, могущественным, рождается не любопытство или восхищение – прежде всего, рождается страх. А уже потом, в зависимости от уровня развития, могут появиться и иные чувства. Уровень развития отца и сына позволил им пересилить первый ужас проявления ведьмой своих способностей. Затем появилась надежда.
   – Ну и что скажешь? Получится? – поинтересовался Вождь во время второго перерыва.
   – Да. Наверняка, получится.
   – Я потом пошлю кровь на анализ, – на всякий случай заявил Вождь. На случай, если ловкая проходимка просто держит его за дурака.
   – Ему не повредит. Если умеете, хоть сегодня утром.
   – Ты… ты хочешь сказать… – растерялся собеседник. – Ты хочешь сказать, что до утра его… что он будет здоров?
   – Ну да. К утру вылечу. Если никто не будет мешать.
   – Молчу-молчу, – понял намёк Вождь, во все глаза глядя на удивительную целительницу.
   Утром, покачиваясь от слабости, девушка пришла в гарем и завалилась спать в своей комнатушке. А вождь с сыном обсуждали происшедшее.
   – Это я немедленно в город на анализ, – упаковывая пробирку с кровью, сообщил вождь. – Не верю. Не может быть, чтобы вот так, за ночь.
   – Если шутки со мной шутит, то я могу пошутить тоже, – зло скривил полные губы юноша.
   – Д-а-а, – неопределённо протянул отец. Он позвонил в свой колокольчик и приказал немедленно вызвать гонца – того самого, нареченного Алёной Средним.
   – Ты оправдал моё доверие. Теперь поручаю тебе исключительно важное задание. Вот это, – он протянул пакет с упакованной ампулой, – передашь в городе в больнице самому главному. Он будет предупреждён. Задание срочное и важное. Поэтому тебя заберёт железная птица. Потом найдёшь начальника полиции. Передашь ему это.
   Дождёшься ответа. И затем – назад. Уже сам. Но как можно скорее. Мне звонить только при крайней необходимости. Знаешь сам. Ступай.
   После инструктажа вождь коротко переговорил с несколькими абонентами по мобильному телефону.
   – Отец, а вдруг – правда? Я чувствую себя хоть и слабым, но здоровым…
   – Не будем загадывать.
   – Н-е-е, отец, "загадывать" надо прямо сейчас. Давай, я на ней женюсь? Мне уже пора. Вон, волосы вокруг головы полностью обвиваются. Она нам знахарок нарожает.
   – Она ещё и убивает!
   – Во-во, и воинов тоже. И вообще, она очень ничего.
   – Не про тебя.
   – Что, сам глаз положил?
   – Послушай, щенок, и отца и Вождя. Ты понимаешь, какой это клад, если это подтвердится? Ты знаешь, какие люди там, в свете, болеют этой болезнью? Какую власть над ними мы получим? Какое это благо для нашего народа? И я это сокровище – тебе в постель?
   – Конечно, в твоей оно будет сохраннее. Причём, гораздо сохраннее, – сдерзил юноша.
   – Молчи, щенок! – отвесил здоровенную оплеуху своему преемнику вождь. От понятого намёка кровь бросилась в лицо и гнев – в голову. – Я ещё дознаюсь, от кого ты подхватил эту мерзость и кого ещё заразил! Может, с обезьянами трахаешься? Или мои воины тебя за подстилку держат? Ты знаешь, я правду вырвать могу из любого. И тогда – берегись! И ты думаешь, что я этот шанс, это чудо – в твою грязную постель? – он злобно пнул ногой лежащего на полу юношу.
   – Ладно тебе, вставай, – уже другим тоном через несколько минут разрешил вождь.
   – И не забывай, с кем говоришь.
   – Прости, Вождь, – встав, низко склонился сын. – Это накатило что-то. Может, эта ведьма околдовала?
   – Ох, хитришь, – уже улыбнулся вождь. – Ладно, дождёмся вестей из внешнего мира.
   Ты слышал, я даже вертолёт заказал. Садись – он кивнул всё ещё стоявшему сыну.
   – Я думаю, что пока придёт анализ, мы могли бы… то есть, ты мог бы на сегодняшнюю ночь дать ей Аллигатора. Если она ему поможет, то обыграем, как свою заботу. А если нет…
   – Ты прав, мой мальчик. Позови. И отдыхай.
   Аллигатор – здоровенный воин с грубой крокодильей кожей и таким же характером возник в дверном проёме и остался, склонившись, у порога.
   – В заботе о нашем племени Сердца позволил я привести сюда колдунью из внешнего мира. Сегодня ночью я подверг испытанию своего сына и лечение, похоже, удалось.
   Если только это не искусный обман. Сегодня ночью она попробует свои таинственные силы на тебе.
   Молчаливый воин в ответ только ещё ниже склонил голову.
   – Если она шарлатанка, ну, обманщица, я отдам её в твою власть. Если же она победит болезнь, ты будешь охранять её. Всё. Вечером придёшь сюда, я позову.
   Великан ещё раз поклонился и вышел.
   – Теперь пора поговорить с Уго и с моим неверным слугой, решил вождь и вышел из своей резиденции.
   Алёна спала долго. Видимо, лечение этого недуга забирает много сил – решила она, просыпаясь и потягиваясь в кровати. Быстро одевшись и плеснув в лицо воды из золотого рукомойника, она решила выскочить к лучам заходящего солнца. Но входная дверь – висевшие колья оказались скованными каким-то мудрёным способом. На негодующий звон колокольчика появилась улыбающаяся девушка, которая только отрицательно покивала головой и предложила пройти к "прекраснейшим жёнам вождя".
   "Прекраснейшие" перекусывали и тотчас же предложили девушке присоединяться.
   – У нас девушки просто так не гуляют по селению. Или копать юкку и камоте, или жевать их для ныгамачи, или ещё что. В общем, Вождь распорядился – без провожатых, ну охраны, тебя не выпускать. Поэтому и заперто. А сегодня тебя ждёт знатный пациент. Аллигатор.
   – Как, аллигатор? – вздрогнула девушка, вспомнив зверя.
   – Да нет, успокойся. Лучший наш воин и охотник. Здоровенный и злой. Но в душе, возможно, ласковый. Кто его знает, правда, Пухупат?
   – Не знаю, – густо покраснела младшая из жён. – Откуда мне знать?
   – Ладно уж, – удовольствовалась этим намёком средняя. Скажи нам всё-таки, сделал тебе Вождь предложение? Вот, Цумирумши это надо знать – собираться ей или нет.
   – Куда собираться? – не поняла Алёна.
   – Расскажи, Цуми, – попросила Интса.
   Рассказ старшей жены был довольно интересным и необычным. Оказывается, по древней традиции народа, у вождя не могло быть больше трёх жён. Но мужики есть мужики, а вожди – они тем более ещё те мужики. Подавай им разнообразие. Вот и додумались вожди – не должно быть более трёх жен одновременно. Поэтому, когда появлялась новая претендентка, одна из жён умирала, – и их вновь оставалось трое.
   Это приводило к раздраям на женской половине семьи вождя. Мало того, что жены соперничали в выживании между собой, мало того, что они пытались дискредитировать или даже устранять потенциальных соперниц, однажды жёны сговорились и попытались убить самого вождя! Поэтому нынешний Вождь, проявив удивительную мудрость, поступил по-новому. Жёны у него вроде бы как на службе.
   Получив отставку, они не умирают. Вождь переправляет их в большой мир, очень солидно обеспечивает и предоставляет полную свободу. У них даже есть фотографии предыдущих шести "отставленных". Специально показывали, чтобы каждая их девушек стремилась в жёны. Условие одно – дома больше не показываться. Чтобы не соблазнять чистые души отравами цивилизации.
   – А они пишут, сообщают, как живут? – поинтересовалась заинтригованная Алёна.
   – Какое там пишут! Мы этим никогда не занимались! Может, там они и выучатся, а кто здесь что прочитает? Только фотографии. Вот, смотри – Пушок принесла пачку фотографий с женщинами в бассейнах, барах, на яхтах, на массажных столах, в шикарных автомобилях и даже за компьютерами.
   – Ну, это она, наверняка, для шику – завистливо ткнула младшая в фотографию женщины за рулём автомобиля. – Никогда не поварю, что она этому научилась.
   Да… Прямо реклама райской жизни – откликнулась Алёна, рассматривая буклеты. – Реклама… – повторила она задумчиво. – Господи! – вдруг вырвалось у неё, и девушка начала более тщательно рассматривать фотографии. – Господи! – повторила она, в волнении перейдя на русский язык. -Не может быть!
   – Да, сладко живут! – не поняли её восклицаний жёны. – Поэтому вот, Муни и ждёт преемницу. Если ты…
   – Не дождётесь! – перебила рассуждения Интсы девушка, в страшном волнении рассматривая фотографии. – Замуж не собираюсь ни вообще, ни за вашего Вождя в частности.
   – Иногда он не спрашивает. Вот, Интсу и не спросил.
   – И ты…Вы простили?
   – А что бы ты поделала? – грустно усмехнулась средняя из жён.
   – Убила бы! Пусть бы меня потом растерзало ваше племя – всё равно убила бы.
   – А если рядом "растерзали" бы и твоих сестёр, и твою мать?
   – Не знаю… – растерялась девушка.
   – У Пухупат вон тоже – или она, или сестра. А у той уже свой возлюбленный. Как тебе такой выбор?
   – И вы всё это терпите? Это же…ну не знаю… рабство какое-то.
   – Но зато потом…
   – Потом? Потом!!!- вскрикнула девушка, но тут же замолчала. Уж очень страшную тайну она заподозрила.
   – Да, потом он с нами рассчитывается за нашу покорность и терпение. И наши…
   – Что… тоже уезжают? – охрипшим вдруг голосом поинтересовалась Алёна.
   – Нет, это было бы уже чересчур. Но они живут в почёте и до и после нашего отъезда.
   – А дети?
   – У вождя только один сын. С остальными у него… ну, не удаётся. Чем-то переболел.
   – Я если бы, какая из вас отказалась уезжать?
   – Да кто откажется? Ты думаешь, это радость – всю жизнь копать юкку и жевать ныгаманчи? Можно мириться и даже любить такую судьбу, пока не знаешь другого.
   – Вы второй раз говорите про жевание ныгаманчи. Это что, заменитель жевательной резинки?
   – Это напиток такой.
   – И как его жевать?
   – Это когда готовим – жуём. Юкку пережёвываем, потом выплёвываем. В горшок.
   Потом оставляем бродить. А мужчины назавтра пьют. Вчера ты же была, когда они пили.
   Алёна вспомнила кислый, запах смеси квашеной капусты и кислого картофеля, исходивший из кувшинов, поднимаемых мужчинами во время вчерашнего обеда.
   Схватилась за горло и зажала руками рот.
   – Я Вам буду очень благодарна, если вы мне раскроете секреты м других ваших…
   Кулинарных рецептов, – глухо произнесла она, преодолевая приступ тошноты.
   – Ну, к счастью, наш уже не так часто…, только традиций ради. А в других семьях – каждый день приходится жевать и жевать.
   – Умоляю…, – прохрипела бедная девушка.
   – Ладно, Стелла, тебе опять пора. Звонит. Но если сделает предложение, непременно скажешь?
   – Не волнуйтесь. Скажу. Всему своё время, – пообещала Алёна, выбегая из гаремчика – экинтуры.
   Для "сеанса" отвели помещение в хозяйстве вождя. Вне зависимости от результатов, сам процесс должен быть скрыт от публичного обозрения. Да и гостье незачем шляться по чужим домам. Мало ли что… Поэтому Аллигатор лежал в наспех приготовленной комнатке, служившей, какими-то сенями, на традиционно короткой кровати положив ноги на специальную подставку – "патачи".
   – Даже больше Большого, – улыбнулась Алёна. Аллигатор на это замечание никак не отреагировал.
   – Он у нас не разговорчив. Но это, думаю, даже на пользу? – уточнил вождь. – Тогда отдаю его в твоё распоряжение. Наследник спит, а у меня дела. Может, кого из жён?
   – Нет – нет, не надо. Так даже лучше. А если вдруг что, такой воин меня защитит.
   – В моём доме не может быть "вдруг что". Но что верно, то верно – защитит.
   Когда они остались одни, девушка привычным жестом воздела над больным руки и прикрыла глаза.
   Болезнь уже глубоко въелась в организм богатыря и была видна взору Алёны не как маковые пятнышки у сына вождя, а чёрными кляксами. Целительница коснулась одной из них своим загадочным полем. Клякса сжалась и ответила разрядом боли.
   – Не надо, – вдруг сел на койке мужчина, услышав сдавленный стон Алёны.
   – Что "не надо"? Почему? – с трудом возвращалась в реальность девушка.
   – Воин не отдаёт свою боль другому. Тем более – женщине.
   – Вот как? А почему ты тогда живёшь?
   – Не понял? – хмуро уточнил Аллигатор.
   – Тебя рожала женщина. В муках, в боли. Так и не рождался бы, чтобы женщина не мучалась.
   – Тогда меня не спрашивали.
   – А жена рожает твоих детей? Может, сам родишь?
   – Это не моя боль, это – её боль.
   – Вот как? А твоё, значит, только удовольствие? И это – воин?
   – У меня жена не рожает.
   – Значит, всё ещё впереди. Ложись! И не надо здесь распушать хвост. Каждый делает своё дело.
   – Распушать хвост, как птицы во время танцев? – краем губ улыбнулся великан, ложась – таки в прежнее положение.
   – Как птицы, как зверюшки разные, когда, ну как, по-вашему, выпендриваются?
   – Я и не думал. А жены у меня нет.
   – Будет. А поэтому, лежи молча.
   Девушка вновь сосредоточилась и возобновила свои старания. Только стоны теперь сдерживала. Когда же силы начали иссякать и она, шатаясь, пошла к выходу, Аллигатор подхватился и одной рукой вынес девушку к лунному свету.
   – Тебе лучше лежать.
   – Воин не может лежать, когда…
   – Ладно-ладно, – улыбнулась девушка, подняв лицо навстречу лунным лучам. – Сейчас разовьёшь теорию. Рыцарь.
   – Кто? – насторожился гигант.
   – Рыцарь, это такой… ну воин, который соблюдает все правила и обычаи. А особенно – отношение к женщине. Правда, как я читала, они, ну, обходительно относились только к своим дамам сердца. А к разным там простолюдинкам… Ай, долго объяснять. Скучно.
   – Интересно. А какие обычаи и правила у них были? Я слышал только о конкистадорах.
   – Нет, рыцари, это совсем другое! Разные. Красивые. Ну, к примеру, не бить лежачего.
   – А чего он лёг?
   – Ну, оглушил один рыцарь другого, тот упал с эээ не знаю, как по вашему лошадь.
   Вот. Упал и лежит. У них такие эээ панцири железные были, что самостоятельно и не встанешь. Вот противник и не добивает. Ждёт, когда тот встанет.
   – А тот встанет и потом убьёт меня?
   – Может быть, но в честном бою.
   – Интересно. Расскажи ещё?
   – Потом. Идём лечиться.
   В последующих перерывах девушка, отдыхая, рассказала, что помнила, про рыцарей.
   Правда, помнила она немного, из нескольких романов. И рассказала какую-то сказку на мотивы Айвенго. Про добрых рыцарей благородных разбойников, не менее благородных королей и, конечно, про рыцарскую любовь. И как горели глаза у Аллигатора!
   – И тогда, поняв, что они никогда не будут вместе, он отправился на войну и бросился в самую гущу боя. И погиб героем. Когда его нашли, он ещё дышал и умер с её именем на устах, – закончила девушка одну из историй, скомпилированных из нескольких романов.
   – А она? Что она? – глухо спросил великан.
   – Она? О, она… – хотела рассказать про черствость и неприступность дамы сердца Алёна, но запнулась, увидев странный блеск глаз Аллигатора.
   – Она…, узнав о любви и смерти героя, долго горевала. Потом… когда её сватали, ну хотели отдать другому, не смогла жить без этого рыцаря и покончила с собой. отравилась, – нафантазировала девушка. По тому, как прояснилось лицо Аллигатора, она поняла – попала в точку. Тот облегченно вздохнул и послушно улёгся для завершающего сеанса.
   – У меня тоже есть девушка сердца, – шёпотом признался воин, когда Алёна погасила свои лучи и откинулась на выдолбленной табуретке. – Но это табу. А рыцари ради любви нарушали "табу"?
   – Нет! – вздохнула девушка. – Иначе они не были бы рыцарями.
   Великан тяжело вздохнул.
   – Но ради любви таких рыцарей нарушали табу их возлюбленные. Они ведь не были рыцарями, – лукаво покосилась девушка на простодушного гиганта. Тот моментально просиял.
   – Ты сможешь ещё рассказать про рыцарей? – попросил он.
   – Не знаю Алл…, а как звать-то тебя по-людски?
   – Как?
   – Ну, как мама звала? Как твоя "табу" зовёт?
   – Моя… зовёт меня… Чико.
   – Мальчик?
   – Нет. На нашем языке, тоже крокодил. Только… маленький, – смущаясь, пробормотал гигант.
   – А мне можно?
   – Ты меня спасла. Ведь спасла? Тебе было больно. Ты терпела – я видел. Можно. Но расскажешь ещё? Расскажешь?
   – Понимаешь, Чико, я ведь не истории разные рассказывать сюда пришла. Мне домой надо. Мы договорились: всех вылечу – и меня отправят. Поэтому, извини, занята буду.
   – А вот, как со мной? – Когда пьёшь луну?
   – Не знаю. И вождь? Разрешит?
   – Не обо всём спрашивают Вождя.
   – Ну, ладно. Давай, Чико, не сейчас. Поволокусь спать.
   Гигант низко поклонился, затем схватил обалдевшую девушку в свои руки – лопаты, аккуратно потёрся своим здоровенным носищем об носик девушки, ещё раз поклонился и вышел.
   – Какой же это Аллигатор, – пробормотала девушка, пробираясь переходами к своей комнате. – Это какой – то Слон. Слоник. Грозный и нежный. Ишь, как его рыцарство заинтересовало. "Табу". Ох, догадываюсь я, кто такая эта "табу".
   Улыбаясь своей догадке, девушка выпила кем-то заботливо оставленный на столике сок неведомого фрукта и упала на кровать отсыпаться.
 

Глава 13

 
   В это же время, переговорив с кем-то по сотовику, Вождь приказал немедленно позвать к нему сына и в ожидании заметался по своей "приёмной".
   – Ну вот и свершилось, – сообщил он зевающему и потягивающемуся юноше.
   – Вылечила – таки, да?
   – Да, мой сын, да! – необычайно торжественно подтвердил Вождь. Он подошёл вплотную к преемнику и пристально посмотрел тому в глаза. – Ты понимаешь, что это значит?
   – Ну, прежде всего, что я немного дольше проживу.
   – И как! Как проживёшь! Ты понимаешь – то, что мы ищем здесь по легенде – лишь крохи того, что принесёт нам эта колдунья!
   – Ну, ты на это намекал.
   – А, кроме того, слава и власть… и благоденствие для нашего племени и народа!
   – Это всё здорово, Вождь, ты действительно велик, только…
   – Договаривай.
   – Поводок?
   – Думал уже. Наверное, только один.
   – О! Я уже и догадался. Ты же у нас неотразим!
   – Не дерзи! – вспыхнул вождь.
   – Разве на правду обижаются? – прикинулся наивняком юноша.
   Отец испытывающее всмотрелся в наследника. По чёртикам в глазах понял – дерзит-таки.
   Но сейчас решил не обострять.
   – У нас есть средство. Ты знаешь.
   – Так, может, лучше в меня?
   – Ты молод и не сможешь разумно распорядиться этим даром. А это главное. Ну, а как женщина она… не из наших и не должна вызывать вожделения.
   " Ох и врёшь ты, папаша, ох и врёшь!" – подумал юноша, но с серьёзным видом согласно покачал головой. Спорить- себе дороже. – Что теперь? – поинтересовался он у отца.
   – Продумай, кого лечим, а кого постигнет кара богов. Слабые и старые нам не нужны. Сегодня она пусть займётся Змеем. Он мне нужен. Дальше – обсудим.
   Алёна проснулась от какого-то прилива умиления. С удовольствием рассматривала подвесной потолок. В такой глуши! Встав, выглянула в проём между кольями – "дверью" и испытала неожиданную нежность к обступающим селение джунглям. И вечно безоблачному небу. И даже к вождю, показавшемуся в проёме двери.
   – Как отдыхается? Как прошло с Аллигатором?
   – Всё отлично, – радостно улыбнулась девушка, совсем другими глазами рассматривая ладную фигуру вождя.
   – Сегодня пациентом будет Змей, – улыбаясь в ответ, сообщил Вождь. – Он помельче Аллигатора, но, как змей, зол и коварен.
   – Ну, зачем вы так о змеях? У меня на родине они очень умные. И совсем не злые.
   Просто жизнь у них такая.
   – Да, вообще-то все мы добрые. Просто жизнь у нас такая, – засмеялся Вождь. – Ну, не буду мешать. Сегодня ещё вылечишь Змея, а завтра отдых. Кое-что покажу. Кое-что расскажу.
   Когда вождь скрылся в своем доме, девушка, ещё смеясь его, показавшейся очень забавной шутке про доброту и жизнь, подошла к кровати, по привычке застелить её.
   И тут же повалилась на неё в судорогах. Сначала её скрутило, словно какой крендель (это она уже после придумала сравнение), а затем всё тело покрылось потом. Липким, страшным своим неестественным черным светом. С запахом того самого кем-то оставленного сока. Затем прояснилась голова и исчезла та самая эйфория. Девушка встала, прошла к умывальнику, с удивлением рассмотрела своё измазанное тёмными полосами лицо. Чем-то оно сейчас было похоже на мордочку бурундучка.