Подвойская Леонида. Предтечи Зверя. Книга вторая. Алёна

   За окном загремел тот самый огромный барабан, на который показывала Алёна, объясняя суть поговорки.
   – Не верю! Не верю! Не могу поверить, чтобы боги… Она же добрая, светлая, как сама луна, светом которой она питалась, – гигант Аллигатор всхлипнул, вспомнив образ девушки.
   – Боги знают и видят всё. Если только это боги – ответил Змей. – А её Уго – действительно…
   Они сидели возле той самой пирамиды, боги- которой забирали к себе неугодных.
   Соправитель и советник, отдав соответствующие распоряжения, не сговариваясь, оказались здесь в начале рокового пути своей феи.
   – Знаешь, я даже… когда послушал о рыцарях, о любви, ей начал цветы тайком носить, – признался Аллигатор.
   – А как же Пухупат?
   – Но нам же разрешено иметь двух жён? – искренне удивился упрёку простодушный гигант. – А сам? Сам в неё не влюбился? "Я пойду впереди, моя фея!" "Моя фея!" Старая ты белая обезьяна! – вдруг запоздало взревновал аллигатор.
   – Будет тебе. Скажи мне вот что… " Дыра смерти"! Сверху, вроде как твёрдая земля. А ступил кто – вниз, на колья. А?
   – К чему?
   – А если вот это всё…
   – Но здесь камень!
   – А там, у Золотого входа? Тоже камень, а какое-то заклинание и…
   – Если это так, а убью его! – взревел, догадавшись, охотник. – Нет… спохватился он. Я же клялся в верности.
   – Ну, клятву ты уже разок нарушил. Разве не так? И потом, прежний вождь уже не вождь, а новому мы ещё не клялись.
   – Тогда пошли! Немедленно! Вдруг она ещё жива? Вдруг она зовёт на помощь? Стонет.
   Протягивает руки…- голос зараженного романтикой героя вдруг задрожал и он рванулся к пирамиде.
   – Нет! Стоять! – веско скомандовал Змей. – Поверь мне, если это ловушка, то она сделана более искусно, чем твоя яма. Наверняка. Понял? Наверняка. И мы сможем только убедиться, так оно или нет. И тогда… тогда… сегодня ночью. Во время танца уже будет не до нас.
   – А клятва?
   – Я помогу. Пойдём.
   Оглядываясь на зловещую пирамиду, заговорщики направились к селению.
   Очнувшись в кромешной тьме, Алена недолго мучилась неведением. Видимо, мозг для того и отключался, чтобы спокойно, без эмоций переварит информацию. Пирамида – это какой-то древний жертвенник. Под намеченной жертвой ступень переворачивалась, и человек падал вниз, на кол. И своим весом подвигал предыдущих, уже разложившихся. Брр- передёрнуло девушку, когда она вспомнила, что раньше нащупала вокруг. Всегда ли переворачивалась эта ступенька или только когда включался определённый рычаг – это дело десятое. Вот Вождь и её. Но почему? Ведь ещё вчера явно не собирался? Что-то случилось в пещере? В пещере… Может, посчитал, что ему уже хватит сокровищ? Или, наоборот, что не хватит, а она – свидетель? Подлый гнусный козёл! Он ответит! Вот только выбраться. На ощупь?
   Бррр, – вновь передёрнуло её. Может, попробовать, как в детстве? В темноте она здорово играла в прятки. Стоило только сильно расширить глаза, "вытаращится". Ей даже в погребе не было страшно, когда запирали в качестве наказания. Всё заливалось голубым светом… Она попробовала, и, как в детстве, тьма отступила.
   Алена увидела над головой глыбы каменных блоков. Пирамида не была полой – только небольшая шахта пронзала её от верха до основания. Внизу шахта уходила под землю – её края были выложены более мелкими блоками. А пол – серыми плитками. Но их почти не было видно из-за множества – в несколько слоёв – человеческих костей. У подножия ужасного кола – столба мерцали в странном голубом свете наслоения человеческих скелетов, скалящихся своими черепами. А дальше, вокруг кола и по всей площадке кости были беспорядочно разбросаны. Это девушка отметила мельком.
   Взгляд остановился на ещё неразложившимся теле, насаженном на кол. Эта была женщина. Она падала почти вертикально и кол, распоров тело, развалил надвое и череп. Поэтому разорванное лицо было неузнаваемым. Но не надо быть слишком догадливым. Да и на руке несчастной блестел тот самый браслет. Да. Машингаши.
   Единственная, родившая ему сына. Каким же это подлецом надо быть! Каким зверюгой!
   Алёна всхлипнула. "Предупреждала же. А она не поверила. А сама? Если бы знала…
   Если бы я знала. Прости меня Маша" – переименовала она покойную. А ниже, уже истлевшее тело с длинными волосами – тоже женщина. Но вот волосы – такие же светлые, как у Алены. И какие- то истлевшие брюки. И вон там, на обрывке ремешка… фотоаппарат. Корреспондентка! Вот почему она молчала! Подлец!
   Прошли страх и паника. Забурлил гнев. Надо выбираться. Хотя бы для того, чтобы покончить с негодяем. Что она с ним сделает! Но как выбраться. Девушка наудачу ткнулась через одну стену. Земля. В другом месте – тоже земля. Пол был гораздо ниже пирамиды, вроде вырытого в земле и обложенного плитами котлована.
   Постой – постой, не суетись, – решила девушка после шестой или восьмой попытки.
   Должен быть выход. Иначе пол плиткой не выстилали бы. Для мертвецов, что ли?
   Просто, замаскирован. Она в раздумье смотрела на устланный костями пол. Конечно, раньше убирали. Если ей тысяча лет, и хотя бы по одному в год, то уже шахта была бы с верхом. Потом перестали. Но кто-то же растащил эти кости. Кто? Ну, конечно.
   Как и там, в развалинах. Крысы!
   Наклонившись, девушка прошла вдоль стены и вскоре нашла явно крысиную норку. Не раздумывая, девушка вжалась в стену и оказалась в мрачном узком коридоре.
   Облегчённо вздохнув, она направилась прочь от ужасного места.
   Коридор оказался длинным подземным ходом с многочисленными разветвлениями.
   Лабиринт? – подумалось Алёне. Но зачем здесь лабиринт? Чтобы выносить тела, не надо блуждать. Наудачу она свернула вправо. И через несколько шагов уткнулась в стену. Но стена и здесь была выложена теми же мелкими блоками. Значит, замаскированная дверь, – решила девушка и прошла сквозь эту преграду. Вместо выхода она оказалась в просторном коридоре, вдоль стен которого висели маски, как догадалась девушка – изображающие богов древнего народа. Эти лица были, наверняка, страшны для смертных, проживавших несколько тысяч лет назад, но не для сегодняшних смертных. Может, и ушли в небытие эти боги потому, что исчез у людей страх перед ними? Может, и нынешний кровожадный Бог- отец умрёт? И останется только его сын, который завоевал мир не страхом, а восхищением? Не карой за зло, а воздаянием за добро?
   Алёна думала об этом, разглядывая устрашающие лики умерших богов. Пока не наткнулась на место, где не было маски. Только чёрный, уходящий в бесконечность туннель в стене. И в нём ничего, только…тьма. И вновь она услышала далёкий страшный вой. Это было страшнее всего, что она натерпелась за этот день. Зажав уши, девушка кинулась назад. Проскочив стены, она вернулась к развилке, свернула направо, также бегом пронзила ещё одну кладку и оказалась под звёздным небом.
   Оказалось, что от переживаний останавливается только твоё личное время. А реальное идёт себе и идёт. В своё время Алёну потряс фильм о крушении какого – то самолёта. Он упал в океан, унеся больше сотни жизней. Упал ночью. А утром солнце осветило воду с плавающими следами крушения. Жуть состояла в том, что время оборвалось для этих, погибших людей. Или оно остановилось за миг до смерти?
   Или растянулось в бесконечность, медленно прокручивая всё прожитое? Это неизвестно. А для всего сущего солнце всё равно встало в назначенные сроки.
   Вдумайтесь, разве это не жуть? Уже нет вас, а солнце встаёт, словно ничего и не случилось!
   Глядя на встающую луну, на сочные южные звёзды, Алёна лишь мельком подумала об этом. Вообще-то, по её мнению, было кому более серьёзно задуматься сегодня о вечности. Алёна осмотрелась. Оказалось, она выбралась на свет божий недалеко от пирамиды – убийцы. Этого и следовало ожидать. Куда далеко носить трупы? И зачем?
   Какая-то страшная догадка промелькнула в Алёнином сознании. Отогнав что-то страшное, сдавившее душу, Алёна посмотрела на себя и всхлипнула. Она опять была абсолютно голой.
   – Вот так всегда, Куки, – пожаловалась она браслету и тут-же осеклась. Браслет – то! В отличие от кофточки, джинсиков и прочих, более интимных частей туалета, браслет был на руке! И змей, словно радуясь лунному свету, помигивала своим бирюзовым глазом.
   – Значит, мы с тобой одной крови, ты и я? – вспомнила девушка слова Маугли, поглаживая обвившую запястье фигурку. Но нежности и маленькие радости пришлось отложить. Вначале Алена услышала мерные, зловещие звуки барабана. А затем накатила волна тяжёлой жути. На что это было похоже? Не на ожидание страха в ужастике. Нет. Это было осознание уже наступившего, но неосознанного ужаса. Он уже здесь. Уже случился. Просто ты ещё не завернул за поворот, где он ждёт. В своё время в лесу, возле деревни, где жила Алена, преступник убил женщину и сжёг её. Она горела всю ночь. Недалеко от дороги. Многие видели этот костёр. Но никто, н-и-к-т-о не подошёл к этому жуткому костру – такой бессознательный ужас непоправимой беды он развевал вокруг. Тоже самое было и здесь. Но уже совсем не та деревенская девочка рванулась навстречу новому ужасу. "Только бы хоть чем-то прикрыться" – думала Адена, приближаясь к селению.
   На границе джунглей она остановилась, всматриваясь в происходящее. На центральной поляне собралось, наверное, всё племя Сердца. Знакомо, по-деревенски стучал движок и импровизированная площадь была даже освещена электрическими лампами. Праздник. Вождь и собирался. Только теперь – то в честь чего? Да, всё племя. Не так уж их и мало. Если бы всех лечить… А вон там – что-то необычное.
   Алёна вгляделась.
   Центральная поляна преобразилась не только от электрического освещения. Вдоль её периметра были выставлены столы со скамьями, на которых восседало всё племя – от мала до велика. И хотя периметр столов представлял некий неправильный квадрат, у него был центр, где восседали вождь и его сынок. Сынок от любящей жены. Той самой… Юноша был разряжен в какие-то перья и раскрашен в жуткие полосы. А вождь теперь был в одежде простого воина. Вот он встал, и что-то сказал, показал рукой куда-то в сторону. И тотчас прожектор (автомобильная фара дальнего света) высветила огромный котёл. А затем – ещё столб. С привязанным Большим. Её бывший проводник стоял, покорно склонив голову, а к нему то и дело побегали бронзовые соплеменники с кубком. Но не угощали, а передавали этот кубок другим. Те, взяв его в две руки, становились на колени перед сыном Вождя и после каких – то слов, неразличимых на расстоянии, осушали его и возвращали виночерпию.
   Тот вновь спешил к столбу. И когда фара в очередной раз осветила Большого, Алёна присмотрелась к ритуалу.
   – Господи! – вырвалось у почти неверующей девушки. Господи! – повторила она, борясь с дурнотой. Алёна не верила своим глазам. Нет, вот этот "виночерпий" отнял от ноги кубок… Пока она собиралась с мыслями, как помочь несчастному проводнику, фара переместила свет к котлу. Да, самое страшное было здесь – почувствовала девушка, загипнотизировано глядя на котёл вместе с дикарями.
   Понимая свою значимость, рослый индеец подошёл и проткнув что – то огромной, больше похожей на острогу, вилкой, поднял что – то из варева. Это была… Нет!
   Нет!! Нет!!! – взвыла в джунглях Алёна. Это был Уго. Повар проколол его шею и приподнял сваренную голову. С закрытыми губами и обиженно сомкнутыми губами.
   Когда Алена увидела, как повар опустил голову назад в котёл и услышала восторженный рёв племени, навалившееся было оцепенение сменилось гневом и… рвотой. Несчастную девушку рвало несуществующей едой, затем – желудочным соком, затем, казалось, просто выворачивало наизнанку. Впечатлительная девушка словно чувствовала солоноватый вкус крови Большого. И это вновь порождало тошноту. А губы, те самые губы Уго! И вновь ей становилось дурно. Ослабевшая девушка, уже стоя на коленях, увидела, как людоедский повар вновь с рогатиной подошёл к котлу.
   Вначале дико заорав, в праздничный котёл свалился повар. Затем, почернев, обуглился новый вождь. А после этого парализованное ужасом племя увидело, как из джунглей вышла та самая ведьма, которую забрали боги. Она была голой и страшной.
   Нет, страшной не потому, что голой. Страшной какой-то неотвратимостью. Всё.
   Действительно ВСЁ. Страшный суд настал, – можно было прочитать во всей ей фигуре, в перекошенном гневом лице, и главное – в страшном взгляде.
   – Не ждал? – спросила она у окаменевшего Вождя. – Отпустите его!!! – вдруг страшно закричала она стоящим возле столба. И те, тут же отошедшие от оцепенения, отвязали несчастного Большого.
   – Я не могла понять, в чём проклятие вашего племени. Теперь понимаю. Кровь людская! Плоть людская! И мерзость вождей! Ты!!! – пронзительно закричала девушка, указывая на вождя. Ты!!! Убийца!!! Она же любила тебя!!! А они – она указала на столб и котёл. Уго!!!
   – Но я… – подал, наконец, голос вождь. Он первым пришел в себя. Проклятая ведьма как-то уцелела и выбралась. А он уже сообщил, что с ней покончено. А сын?
   Что сын?
   – Убейте ведьму! – закричал он, увидев обуглившееся, изумлённо таращившее в небо остекленевшие глаза наследника. И сам, выхватив ритуальный кинжал, бросился на девушку.
   – Он убил своих жён! Он убил журналистку! Он хотел убить меня! Вы!!! Людоеды!!!
   Да будьте вы все прокляты, – кричала девушка под градом ударов ножами, вилками и какими-то топориками. Озверевшее племя собиралось прикончить ведьму – чужестранку.
   – Сдохни! Сдохни! Сдохни! – начала в гневе кричать Алёна, глядя на перекошенные, перемазанные кровью зловонные морды. И только когда вокруг неё упало шестеро мёртвых воинов, до остальных начал доходить ужас происходящего. Всё оружие без труда погружалось в это девичье тело. Но не приносило ей вреда. А вот соплеменники… Побросав оружие, индейцы кинулись прочь – в спасительную темноту.
   Вы недостойны жить! Сдохните все! – послала девушка свой гнев в темноту.
   Наступила тишина, которую нарушало тяжёлое сопение стоявшего на коленях вождя, протянувшего руки в международном жесте просьбы пощады.
   – Это не я… Я не думал… Я думал – в жёны. Это приказ…- лепетал он.
   – Кто же мог приказать тебе? Опять боги?
   – Нет. Как боги? Это… буквально вчера.
   – Ну? – подогнала его девушка.
   – Лопес – Цезарь. Он… у него – всё здесь. И наркота, и… девушки.
   – Тоже из твоего народа?
   – Нет, что ты, нет. Он из… не знаю. Но его никто не ослушается. Я бы без него…
   Вот… и власть сыну передавал… Сын… Ты убила моего сына!
   – Ты убил его мать! А потом вместе жрали… Уго!- вновь подкатила дурнота к девушке. – И пили…кровь.
   – Это традиция. Обряд. Сердце обезьяны. А кровь и голова… Ты не так поняла…
   Это традиция…
   – Это не традиция! Это проклятье богов. Вот откуда болезнь! С кровью! Кого… чью кровь… пили в последний раз?
   – Да я же говорю…
   – Вставай, – решилась девушка. – Пойдём.
   – Но куда? Слушай. Завтра прилетит вертолёт. Давай вместе? Исчезнем, и никто не будет знать.
   – Пойдём к пирамиде. Пусть решают твои боги.
   – Но я…
   – Пойдём. Если боги не заберут – живи. Пока не сдохнешь вместе с остальными.
   – Ты… обещаешь? Клянёшься?
   – Пойдём, – морщась от вдруг нахлынувшей пронзительной боли, повторила девушка.
   – Я верю тебе, – приободрился экс – вождь.
   Подойдя к столбу, возле которого, уже отвязанный, лежал Большой, девушка склонилась над бесчувственным телом. Но сейчас жизнь его была вне опасности.
   Ласково прикоснувшись к нему своими целительными лучами, девушка пошла дальше.
   – За что ты его?
   – Он предал меня, значит, предал и народ. Он должен был очиститься и пострадать за племя.
   – А Уго? Уго!!!
   – Уго враг. Злобный враг нашего племени. Он всё рассказал. Есть у нас "напитки правды". А потом пытался удрать.
   – Не верю. Чего он тогда пошёл за сокровищами?
   – Он тобой поклялся молчать. Да, ты можешь влюблять в себя. Даже Аллигатор чуть моей жёны не бросил.
   – Ты знал?!!!
   – Никому не дозволено подслушивать разговоры моих жён. Кроме моего сына… и меня!
   Они пришли к темнеющей громадине пирамиды – убийцы.
   – Значит, если боги гневаются, я – туда. Расскажи хоть, что там? Ладно, не надо.
   А если я не туда, значит, боги не гневаются? Тогда что?
   – Я же сказала, – устало вздохнула девушка, присаживаясь на первую ступеньку. – Иди. Или нет, я с тобой. А то пройдёшь мимо…
   – Будь спокойна. Стану. Если не поверишь, тогда сходим ещё раз.
   " Он очень уверен. Какой- то здесь подвох" – подумалось девушке. Но дикая усталость давала себя знать, и она только кивнула головой, провожая взглядом поднимающуюся к чёрным небесам фигуру.
   – Ну вот. Последний шаг. Внимание! Боги, на ваш суд себя отдаю! – напыщенно прокричал экс-вождь.
   "Клоун, – подумалось Алёне. Убил жену. Потерял сына. Может потерять жизнь, – и вот так. Или уверен?" – Ну что можно? – раздалось сверху.
   – Шагайте, – согласилась девушка.
   – А!!! – раздался и тут же замолк короткий крик ужаса.
   " Всё!" – поняла Алёна. "Зря надеялся".
   – Всё, – словно эхо её мысли, повторил кто-то наяву. Почему кто-то? Это был появившийся из темноты Змей. Он немедленно упал на колени и протянул руки к девушке.
   – Ты жива, богиня! Ты жива! Ты жива! – повторял он. Сейчас же проявился из темноты и тоже бухнулся на колени Аллигатор. Правда, он и на коленях возвышался над сидящей на первой ступеньке пирамиды девушкой. Он смотрел на девушку восторженными, влюблёнными боготворящими глазами и Алёна вдруг с ужасом вспомнила, что она абсолютно голая.
   – Отвернитесь, – взвизгнула она, а когда поклонники выполнили её приказание, содрала с могучих плеч Аллигатора какую- то парадную шкуру.
   – Теперь можете повернуться, позволила она, укутываясь в мягкий пушистый мех. – И почему вы не сдохли, кровопийцы?
   – А почему мы должны… это… подыхать? – растерялся Аллигатор.
   – Мы не пили крови, если тебя это коробит, моя фея, – ответил Змей.
   – Но пили же! Пили! Я видела! Оттого и заразились!
   – Наше племя не пьёт крови, – объяснил Змей. – Ты видела? И что ты видела? Кого-то с кубком возле Чириапы? Это обряд! Ему мазали ноги петушиной кровью! А мы пришли сюда. Искать тебя.
   – Мы думали… думали… хотя бы найти твоё тело и…
   – Съесть? – зло съязвила девушка.
   – Зачем ты так? – со слезами на глазах встрял Аллигатор. Мы думали хотя бы помолиться над тобой. Нет! – вдруг вскричал гигант. Это он думал – помолиться. А я думал – умереть над твоим телом. Чтобы нас сожгли рядом! Чтобы хоть так – вместе.
   – Зачем – сожгли? – изумилась девушка.
   – Ну, у нас такой обычай. Умершего сжигают. А если в него кто был влюблён, то он тоже умирает, чтобы сожгли вместе.
   – Красиво для людоедов. А если влюблены несколько в одну. Или одного?
   – Можно и нескольким.
   – И всё-таки дико. Вы почему… – вдруг накатил на неё гнев – Вы почему не спасли Уго? Вы где были? Рыцари! Почему не предупредили? Тоже обычай, – сожрать соперника? Уго… – она разрыдалась.
   – Уго уже был мёртв, когда я узнал об этом, – глухо пробасил Аллигатор. – Если не веришь, тогда – он бросился по ступеням пирамиды вверх.
   – Вернись, дурак, вернись! Да догони же его, Змей! – вскинулась Алена.
   – Ничего – ничего. Пусть пробежится. Остынет от обиды.
   – Но там… там…
   – Там западня. Мы догадались. И мы здесь не зря проторчали, моя фея. Я нашёл камень, который открывает или запирает ступеньку. Мы уже думали идти за факелами, но тут услышали ваши голоса. Конечно, обезумели от радости. Но я всё- таки отпёр ступеньку.
   – Она была заперта? Вот откуда смелость и вашего вождя!
   – Да. А когда он… когда его забрали боги, опять запер. Надеюсь, навсегда. Так что наш Аллигатор сейчас вернётся. А насчёт Уго – разговор особый. Расскажу завтра. Скажи лучше, что делать дальше будешь? Какие планы у моей богини?
   – Брось, Змей, про свою богиню. Я… я не знаю, что там натворила. Вы не видели.
   Они… они начали… есть Уго. Потом… набросились на меня. Я… я кажется многих поубивала. Очень многих, Змей, – полным ужаса шёпотом призналась она.
   – Наше племя – не людоеды. Ты просто не могла такого видеть.
   – Варили его голову.
   – Это – другое. Говоришь, многих убила?
   – Не знаю, – всхлипнула девушка. Просто обезумела от всего этого, а этот Вождь закричал " Убейте её", и все начали убивать. И я тоже…
   – А наследник?
   – Его я ещё раньше. За Уго.
   – Я всё равно докажу, что ты неправа, богиня, – появился насупленный Аллигатор.
   – И этот туда же, – устало вздохнула девушка. – Слушай, Чико. Не хотела вмешиваться, не моё дело. Но всё- таки, вдовы вождей у вас не табу?
   – Они переходят к наследнику. А он решает.
   – Я… я убила наследника! – всхлипнула Алёна.
   – Всё! Слушай, Змей, ты был соправителем, а теперь ты, значит, правитель. До совета старейшин. Завтра же дашь мне разрешение жениться на… на вдове.
   – Быть посему. А теперь давай отнесём нашу волшебницу. Уснула девочка. Ещё бы.
   Устала, маленькая колибри.
   – Ты, Змей, смотри… "Колибри"… Давай лучше я, – Аллигатор бережно взял спящую глубоким сном девушку на руки и понёс в селение. Впереди, раздвигая лианы на ночной тропе, шёл Змей.
   – Знаешь, Аллигатор, когда-то люди не знали, как добывать огонь. И даже мясо грели за пазухой. Только один колдун знал эту тайну, но никому не раскрывал её.
   А люди в те времена умели превращаться в зверей и птиц. И вот один наш соплеменник превратился в колибри. Вымок в лужице, как будто под дождь попал и сел на тропинке, по которой жена этого колдуна ходила. Ну, та пожалела, принесла домой обогреть. Дождалась эта птаха, когда никого не окажется – и к огню. А ветку в таком клювике – не унести! И знаешь, что она сделала? Сунула хвостик в огонь и таким факелочком прилетела к племени. С тех пор у нас огонь и есть.
   – А колибри?
   – Путь был неблизкий. А сколько той птички?
   – Ты хочешь сказать, – даже остановился великан.
   – Да. Поэтому и назвал её так. Боюсь, что огонь, который она несёт, сожжет её саму.
 

Глава 16

 
   Разбудило Алену солнце, нескромно заглядывающее сквозь щели в бамбуке и пригревающее девушкино личико. Она лежала в той же кровати, но не могла вспомнить, как здесь оказалась. Может, приснились все эти ужасы вчерашнего дня?
   Но потянулась и почувствовала, что лежит абсолютно голой, завёрнутой в шкуру Аллигатора. Ну, в парадную накидку, которую содрала вчера у Чико. Значит, не приснилось. Но как же она уснула-то после таких ужасов, а? Да вот так. Как и в обморок падала – сознанию надо было переварить всю эту череду впечатлений. И кроме того… кроме того она кажется, многих вчера… убила. Это тоже опустошает.
   Алена уставилась на солнце, набираясь сил. Что теперь? Что скажут вдовы? Что вообще теперь? А теперь, вспомнила она, теперь, то есть сегодня за вождём должен прилететь вертолёт. Вот на нём я и улечу. Девушка достала из "НЗ" бельё, задумалась над верхней одеждой. Увы, многоцелевых джинсов уже не было. Придётся просить у Пушка. Завернувшись пока в полотенце, Алёна пошла к рукомойнику.
   Посмотрела в зеркало. Оторопела. Зажмурилась. Посмотрелась второй раз. Да. Не почудилась. На довольно пышной русой чёлке красовалась белая прядь. Не волосок, какой-то, целая прядь. Не вырвешь. Когда? В пирамиде? Или когда увидела Уго? Уго… – вновь резануло болью по сердцу. Такой конец. Выбирала. Если бы знала! Если бы знала тогда, когда выбирала между ним и Фернандо? Нет, если бы знала тогда ночью…
   И что? Что бы ты сделала, если бы знала, что вот эти губы, которые тебя сейчас целуют, через несколько дней… Нет, не так, – поборола она тошноту. Если бы знала, что этот, влюблённый в тебя парень умрёт страшной смертью? Что тогда?
   – И тогда ничего бы не изменилось, – вслух решила Алёна. – Может, только чуть – чуть можно было бы быть поласковей, – нашла максималистка компромисс со своей совестью.
   Вдовы на этот раз вошли тихо и испуганно. Было видно, что случившимся они подавлены. И даже не случившимся, а своей последующей судьбой.
   – Пойдём в общую, – предложила Алёна – там есть на чём устроится. А так – всё равно. Он всё знал.
   – Ты откуда… – подхватилась, густо покраснев, Пушок.
   – Сам сказал. Перед тем, как… его забрали ваши боги.
   – Забрали? Наверняка? Не как тебя?
   – Также, как и меня. Только меня отпустили. А его уже нет. Слишком много на нём… ну ладно.
   – А как же мы? Говорят, вождём будет Змей?
   – Это ваше внутреннее дело. А вы… Вот, Чико, к примеру, придёт к тебе свататься. Или как это у вас?
   – Ты… ты это всерьёз?
   – Какие теперь шутки. Скажите лучше… Я… вчера… многих?
   – Многих. Но не всех – быстро поправилась Пушок, заметив, как по лицу девушки расплывается смертельная бледность. Больше, чем пять там, на месте, и ещё больше, чем пять, уже потом нашли. И… наследник.
   – Больше десяти! – ужаснулась девушка. Это как? Не посчитали толком?
   – Мы больше пяти не знаем. У змея спросишь.
   – Но они же сами, они же первыми! Правда!
   – И ещё… он, – не поддержали её оправданий женщины.
   – Нет! Вот это – нет! Вашего муженька – не я! Хотя – заслуживал! Чего глаза прячете? Красивой жизни лишились? – вспылила девушка. Дембеля? Курортов с бассейнами? Там они все! Там! В пирамиде! Идёте с муженьком напоследок к пирамиде. Он нажимает маленький рычажок. Вы поднимаетесь и вдруг на самом верху ступенька – ррраз. И вы вниз, к богам! А на пути – каменный кол. И вы на него. И потом наверняка – к богам. Безвозвратно. И Машингаши там. На колу. Вот так! И подонок ваш, когда второй раз со мной пошёл, думал, что ступенька заперта. А судьба рычаг-то повернула. Вот и он перед вашими богами теперь ответ держит. На колу. Сначала он, ниже Маша, ниже – журналистка. Она ведь тоже русая была? В комбинезоне? – вспомнила она истлевшие обрывки одежды, – и с таким вот небольшим фотоаппаратом? Да ты что? – прекратила обличительную речь Алена, увидев слёзы на лице средней, точнее, теперь уже старшей вдовы.