Подвойская Леонида. Предтечи Зверя. Книга вторая. Алёна

   – И Машингаши… и Ингрид… и Котёнок, все там? Все?
   – Думаю, да, – уже спокойнее ответила Алёна. Машингаши и журналистка – наверняка.
   А другие… там уже только кости. А Ингрид?
   – Так звали эту… журналистку… Какой-то страшный сон… Они все… Мы считали, что они… А они там! – плакала Интса.
   – Да ладно тебе – успокоила её более молодая и, поэтому, более чёрствая Пушок. – Что делать дальше-то будем?
   – Что скажут мужчины, то и будем.
   – Ну, вот ещё – фыркнула младшая вдова. – Они надумают и скажут… Слушай, а зачем нам это племя вообще? Может, на самом деле махнём, а? За всех наших… предшественниц… да? А Змея и твоего Чико уговорим на пиру.
   – На каком пиру? – заинтересовалась Алёна.
   Вдовы переглянулись и замолчали.
   – Вот что, девушка… Тебе лучше отсюда уехать. Поскорее. Нет, мы благодарны тебе за наших… И за то, что раскрыла глаза… Но лучше… Думаю, что мужчины тоже уже додумались и вскоре тебе объяснят поподробнее… – запинаясь сообщала Интса.
   – Подумаешь! И объяснять ничего не надо! – обиделась вдруг Алена. После того, что она для них сделала – вот так… – Пойду собираться. Хотя что там… Вот только… Пухупат, может, одолжишь какую одежду? А то я опять без ничего.
   – Конечно – конечно. А ты почему… это он вчера?
   – Да нет! Я же рассказала! Пришлось сквозь стену проходить. А в таких случаях одежда остаётся с той стороны, – отмахнулась девушка.
   – Сквозь? – широко раскрыла глаза молодая вдова.
   – Да я же говорила. Ай, да ну вас! Ничему не верите! Вот смотрите! – она подошла к стене и на мгновенье приостановившись, погрузилась в дерево. Оказавшись в помещении пушка, девушка развернулась в обратную сторону и, явившись к изумлённым зрительницам, вновь завернулась в лежащее у стены одеяло.
   – Ну?
   – Сейчас принесу одежду, – ответила младшая вдова, метнувшись из комнаты.
   – Помогу ей, – кинулась вдогонку старшая вдова.
   "Странные какие-то" – подумала Алёна, оставшись одна. "Что убила более десяти здоровых мужиков, – не страшно. А что прошла сквозь стену – испугались. Господи! – спохватилась вдруг девушка. Я убила… убила! Сколько человек?". Девушка схватилась за голову. Ужас вчерашнего вечера вновь захолодил душу. Перекошенные, перемазанные кровью морды, с хаканием вонзающие в неё всевозможное холодное оружие. И Уго. Ужасная сваренная голова юноши.
   – Так им и надо! – опять озлобилась Алёна. – не буду здесь лечить никого! Пусть вымирают, людоеды! Уго! Господи, Уго! – вдруг разрыдалась Алёна.
   Пушок скромное платье, более похожее на кусок серой материи и простенькое бельё.
   – А брюк каких, типа джинсов, нет?
   Вдова отрицательно покивала головой и сообщила, что её уже ждут в главном зале.
   В закрытом почти монашеском платье девушка выглядела непривычно.
   – Ну и пусть, – решила она, посмотревшись в зеркало. Но зайдя в палаты экс- вождя и увидев, как вспыхнули глаза обоих соправителей, она поняла, что это для неё "ну и пусть". А Змей с Аллигатором, проглотив слюну, с трудом отвели взгляды от стройной фигурки девушки в более привычном для их племени одеянии.
   – Садись, фея. Есть серьёзный разговор, – начал Змей.
   – Никаких разговоров, – жёстко возразила фея. – Никого больше лечить не буду.
   Слушайте! – вдруг осенило её. – Это что – же вдовушки про пир говорили?
   – Тебе лучше оставить нас, – тихо проговорил Змей. – Это наша жизнь и наша судьба. Мы тут с Аллигатором подумали… Тебе эээ нежелательно быть на нашем… обряде.
   – Не очень – то и хотелось. А то, сварите ещё, как…
   – Ты должна знать правду. Уго оказался эээ лазутчиком. Он ненавидил всех нас. Не знаю, за что.
   – Я знаю! Ваше племя…
   – Это уже неважно. Он пробрался сюда с враждебными целями. И он… как говорят у вас эээ использовал тебя в своих целях.
   – Нет! Не верю! Уго? Враньё!
   – Вождь сразу заподозрил неладное. И о Марте мы кое- что уже знали. А потом мы напоили его нашим " напитком правды" и он во всём признался. Он пытался сбежать.
   – И вы его сварили!
   – Да нет же! Ты слышала об "охотниках за черепами"? Мы или они… В общем, традиция одна – когда убиваешь воина, надо победить и успокоить его дух. А он в голове. Тогда с головы снимается кожа, а всё остальное закапывается как можно дальше. Потом кожа сшивается и вываривается… Потом…
   – Хватит, прохрипела девушка, зажимая рот.
   – Это… неприятно, но это не людоедство. А убившего обмазывают кровью петуха.
   Но никто не пьёт крови, тем более – человеческой!
   – Значит я… вчера…
   – Сегодня будет вертолёт, тебя доставят в город. Чириапа уже пришёл в себя и сможет тебя провожать. Сведёт с теми, кто отправит дальше. За то, что вылечила, благодарим. Для себя возьмёшь вот это – Змей протянул довольно увесистую кожаную сумку. Заглянув в неё, девушка увидела тусклый свет добытых ею сокровищ.
   – Я не возьму этого, – оттолкнула Алёна сумку.
   – Возьмёшь. Мы не можем выполнить обещание Вождя отправить тебя в твою страну.
   Это – средство. И наша благодарность.
   – Благодарность?!!!
   – Аллигатор, ты проводишь и её и Чириапу до поляны. А то уж очень много сейчас оплакивают вчерашних…
   – Да что они мне сделают? Ты видел, как эти "вчерашние" меня убивали?
   – Проводи, Аллигатор. И сумку помоги донести. Прощай, колибри. Поверь, жаль, что вот так…
   Внизу, под лестницей их уже ждал Большой.
   – А с девчатами хоть попрощаться?
   – Незачем, – хмуро ответил Аллигатор.- Они после твоих эээ чудес забились куда-то в угол и сидят, ревут.
   И девушка, сопровождаемая двумя индейцами, прошла тем же "центральным проспектом", который когда-то привёл её в дом вождя. Но теперь вокруг было безлюдно. Только из-за приоткрытых дверей она чувствовала злобные и одновременно трусливые взгляды.
   – Но я же… я же хотела… Я ведь… А вы… – шептала девушка в ответ на этот немой укор. – А вчера… они же меня убить хотели… И вы сейчас… А, – махнула она рукой, вытирая слёзы. Вскоре троица вошла в джунгли, и Алёне стало немного легче.
   – Ну что же, девонька. Столица. Я выхожу. А ты, как приедешь – немедленно в областную прокуратуру. Потом позвонишь. Буду ждать. Чем смогу – помогу.
   Новый Алёнин знакомый, выходя, взглянул на девушку, и Алёна вдруг поняла, чей взгляд напоминали его зелёные глаза. Ей даже показалось, что так же, как у той рептилии, сузились в вертикальные щелочки зрачки, когда генерал улыбнулся на прощание. К её удивлению, освободившееся место никто так и не занял, и Алёна оставалась дальше один на один со своими прорвавшимися воспоминаниями.
 

Глава 17

 
   Приземлившийся на поляне вертолёт своими очертаниями напоминал грациозную лупоглазую стрекозу. Пилот, глядя на приближавшихся к нему здоровенного индейца и хрупкую девушку, что-то озабоченно говорил по рации. Выслушав ответ, хмуро кивнул и вышел из прозрачной кабины.
   – Устраивайтесь. Что вождь – то не пришёл?
   – Занят. Да и дел – то, нас в город переправить. Не та забота, чтобы вождь отвлекался, – также перешёл на португальский язык Большой.
   – Вообще-то я ждал вождя. Ну да ладно. Давайте и поживее.
   Алёнин проводник с поклажей пролез на заднее сидение, а девушка устроилась рядом с мрачным пилотом.
   – Наверное, трудно управлять такой птичкой? Я всегда так восхищалась лётчиками!
   Не люди, а боги! Только вот вблизи их ни разу не видела! – простодушно попыталась завязать разговор девушка.
   – Ну, так уж и боги! – польщёно улыбнулся пилот. – Скорее, птицы. Тут надо просто чувствовать полёт и саму машину. Как на велосипеде. Пока не почувствуешь – не поедешь. А в остальном – смотри. Вот рукоятка и вот рукоятка. Газ и направление. Добавили оборотов и на себя.
   Мотор застрекотал, засвистели винты и вертолёт, повиливая тонким хвостом, поднялся вверх.
   – Видела? – перекричал гул лётчик. – А вот так – вправо, вот так – влево. Так – вверх, так – вниз. И всё. Надо только чувствовать машину и сам полёт.
   – Здорово! – искренне восхитилась Алёна. Но затем лётчик вновь начал говорить в микрофон и девушка отвлеклась от науки управления, рассматривая разлившуюся внизу зелень джунглей.
   Это зелёное царство верхних этажей джунглей скрывало практически всё. Где-то там, внизу и уже – вдали остался Аллигатор, неумело помахавший рукой на прощание, странное племя, жуткая пирамида, ужасная поляна с останками несчастного Уго.
   Девушка отвернулась и стала смотреть вперёд. Их стрекоза, при всей её кажущейся хрупкости двигалась довольно быстро. Тем не менее, однообразные джунгли тянулись и тянулись – до горизонта. От нечего делать Алёна начала вновь стала присматриваться к небрежно – расслабленным движениям пилота. Тот был хмур и озадачен, в разговоры не вступал. Говорить с Большим мешал рокот двигатели и свист лопастей. Только через солидный час в зелёном однообразии начали проявляться уродливые проплешины – вырубки. А потом… Потом на горизонте зелёное море сменилось ярко – голубым. Это в лучах солнца сверкал океан.
   Стрекоза грациозно повернула, и проявляющийся из марева город остался левее, а вода и уже желтеющая полоска берега оказались прямо по курсу. Алёна уже высматривала какое-нибудь глухое поселение, где её посадят на рыбацкую шхуну, или ещё на какую-то посудину. Но двигатель неожиданно закашлялся, и вертолёт резко пошёл вниз. Пассажиры ещё не успели испугаться, когда у самой земли машина зависла, затем тяжело плюхнулась на песок. Только теперь движок замолк окончательно. Только лениво, по инерции крутились вмиг провисшие лопасти винтов.
   – Что случилось? – поинтересовалась девушка у пилота.
   – Не знаю, сейчас проверим, – хмуро ответил тот, потянувшись к верхнему лючку кабины. – Думаю ничего страшного. Разомнитесь пока.
   Истосковавшаяся по просторам и воде девушка с радостью кинулась к набегавшим на прибрежный песок волнам. За ней грузно последовал и Большой.
   – Знаешь, у нас поздним летом, когда всё скошено, по утрам на… она запнулась, подыскивая эквивалент слова "стерня", ну, на оставшихся стебельках выпадает роса.
   И это тоже, как застывшее море – до горизонта. А если дальше лес- то будто ваши цунами застыли… Скорее бы уже… Подожди-ка, – поймала она вдруг одну ускользавшую ранее мысль. Тебя мазали кровью петуха. Очистительный обряд после убийства. Тебя! Значит это ты…
   Она не закончила фразы, когда вновь загудел мотор. Посвистывая винтами, вертолёт приподнялся и вдруг направился прямо к собеседникам. Он двигался медленно, аккуратно. Алёна подумала, было, что мрачный пилот решил блеснуть своим мастерством – "подать карету" прямо к её ногам. Ужасное разочарование наступило почти мгновенно. Стрекоза замерла в нескольких метрах от них, и тут же сквозь рокот движка прорвался сухой кашель выстрелов. Алёна ещё всматривалась в пламя, появившееся вдруг с одного из выступов, ещё доходила до того, что и в их стреляют из довольно солидного оружия, а Большой уже рванулся вперёд, загородив девушку от крупнокалиберного пулемёта.
   – Что ты делаешь! – закричала она, отталкивая проводника. Но, ещё толкая его, она с ужасом увидела, как мгновенно вспухла в нескольких местах спина индейца, полетели клочья рубахи, фонтанами брызнула кровь. Затем, словно кошмарный переспелый арбуз, треснула и развалилась голова, обдав девушку кровью и мозгами.
   Растерзанное тело Большого ещё сделало шаг вперёд – к врагу, но ноги подогнулись и кровавое месиво осело в песок.
   Алёна, склонившись над ним, ещё пыталась спасти верного индейца. Не обращая внимания на рвущееся от пуль платье, она направила на Большого всё своё поле, но ужасающие ранения головы – фактически разбрызгавшие мозг- не могли уже вернуть уходящее из него сознание.
   – Живи. И прости, – услышала ещё она откуда-то издали шёпот умершего. И отдав все силы, упала на растерзанное тело.
   Пули крупнокалиберного пулемёта, более похожие на снарядики, быстро превратили два живых тела в ужас из рваной одежды, разбрызганной или торчащей из её дыр плоти, обильно политой кровью. Убийца, вновь заглушив двигатель, несколько секунд посидел в кабине, набираясь мужества. Стрелял в людей он не впервой. Но сейчас следовало подойти к своим жертвам и скрыть следы преступления. Шеф приказал вывезти тела и сбросить далеко в море. Пилот понимал, что сделать этого не сможет. Вздохнув, он выпрыгнул на песок и медленно пошёл к кровавому месиву.
   Оба тела лежали рядом, вплотную. От вида расколотого черепа индейца вертолётчика затрясло. Увидев выпавший из глазницы круглый, словно изумлённый глаз, он торопливо зажмурился. О том, что бы погрузить такие тела в кабину, полететь с ними, а потом ещё одному их выкинуть и речи не могло быть! Вообще отвернувшись от кошмарного зрелища, чувствительный убийца на ощупь отыскал руки индейца и потянул тело в море. Зайдя как можно дальше, он отдал Большого на волнам и побрёл к берегу. Побрёл, вновь набираясь мужества. На девушку смотреть не хотелось вообще. Не хотелось? Не то слово. Было страшно. До нервной дрожи, до холодного пота страшно взглянуть, что делал пулемёт с этим тельцем. С этой птахой. Как восторженно она на него смотрела! " Наверное, надо родиться птицей, чтобы лететь?" – вспомнил он. – Да, девочка. Только одни рождаются орлами, а другие – стрижами, а третьи, вот… стервятниками.
   Выходя на берег, пилот уже знал, что никакая сила не заставит его посмотреть на то, что сделал с девушкой пулемёт. – Пулемёт? – спохватился он. – Да это же я, я своими руками! Машинально помыв руки, вертолётчик как-то бочком, по-крабьи подошёл к девушке. В принципе он мог взять её на руки, или, даже на одну руку и так понести. Но даже под страхом смерти никто не заставил его это сделать.
   Слегка прикасаясь к тёплому ещё тельцу и тут же одергивая руку, словно от раскалённого железа, стервятник нащупал платье и уже за него волоком потянул девушку туда же – к морю. Также затянув тело на глубину, он толкнул её в сторону открытого моря и пошёл прочь. Но всё же не выдержал-оглянулся. Вокруг девушки расплывалось кровавое пятно, но лицо оказалось нетронутым. Такая милая, уставшая мордочка. Задрожав, пилот рванулся к берегу.
   Уже в кабине вертолётчик закурил и, сделав несколько глубоких затяжек, включил рацию.
   – Ну? – услышал он хриплый голос.
   – Всё босс. Сделано.
   – Ты уверен? Она… они мертвы?
   – Мертвее не бывает.
   – Где они?
   – В море! В море, будь я проклят!
   – Жду здесь. Подробности – на месте. Конец связи.
   – Подробности… теперь они будут снится, эти подробности. Не замолю теперь этих подробностей, – уже в отключенный передатчик прошептал пилот. Затем посмотрел на море и зашёлся в визге. Всё также крича, он потянулся к рычагам управления, но не почувствовал ни рук, ни ног. Оставалось только визжать от ужаса, видя, как из моря выходит убитая им девушка. Выходит, прожигая пилота взглядом, не оставляющим надежды хотя бы на лёгкую смерть.
   Когда Алёна подошла к кабине, убийца, глядя на неё, потерял сознание.
   – Что я с ним сделаю? Что я с ним сделаю? – с холодной яростью думала девушка, разглядывая неподвижное тело. Она пришла в себя в воде – от прохлады. Удивилась, что качается на волнах. Вроде не собирались купаться. Но ступор был мгновенным.
   Тут же всё прояснилось. Убил, тела – в море и вон, докладывает… Надо бы Большого вытянуть и как-то схоронить… Нет… Не смогу одна… И этот смотается…
   Нет! Она, словно василиск, парализующим взглядом уставилась в кабину вертолёта и быстро поплыла к берегу. На мелководье пошла по дну. Находясь уже возле берега, достала- таки взглядом мерзавца. И вот теперь раздумывала, какой казни его предать… Казни? Подожди. А шеф? Н-е-е-т, это подождёт. Хотя за то, что сделал с Большим… Большой, – всхлипнула она. Дважды пытался меня спасти. В пещере и теперь… Дурашка. Ну видел же! Если меня не берут эти дикарские ножи и топоры, то почему… Нет! Не видел! Большой… как большой ребёнок. Ребёнок- убийца. Но добрый и непосредственный. Он же не знал, что это… плохо. Убедили, что Уго – враг. Прощай, Большой. Я отомщу.
   Мысленно простив и простившись с ещё одним другом, девушка решительно и жёстко взялась за пилота. Для начала она полыхнула огнём по его нервам. Тот моментально очнулся и задохнулся в крике боли.
   – Кто и за что? Быстро, а то будет больнее.
   – Шеф… За что – не знаю… Я только сообщил, что вместо вождя вы оба. Он типа даже испугался. Потом приказал – убить и трупы – в море. Ничего… ничего личного… И я…я же не знал, что ты… вы…- пилот в ужасе кивнул на платье, сквозь дыры в котором выглядывало молодое здоровое тело.
   – Есть что одеть? – перебила девушка, перехватив этот взгляд?
   – Да. Там, в "НЗ", в хвосте, там лючок. Там запасной комплект.
   Девушка вытянула лёгкий прохладный лётный костюм и с удовольствием его примерила.
   В связи с малорослостью здешних мужчин, он оказался ей вполне в пору. Если бы ещё укоротить волосы… Ладно, некогда.
   – Можешь двигаться. Давай, к шефу, – сняла заклятье Алёна. – Но смотри, жить будешь, пока будешь выполнять мои приказы.
   Пилот понятливо закивал головой и вновь потянулся к рычагам управления.
   Вилла, к которой они приближались, была расположена у моря, с обширной, огороженной глухой оградой территорией и всевозможными причиндалами – полем для гольфа, бассейнами, пирсом, яхтами, стоящими на площадках автомобилями, мелкими домиками и прочее, и прочее, и прочее.
   К приземлившейся на специальной вертолётной площадке машине тотчас подъехал электромобиль – шеф, видимо, серьёзно беспокоился о состоянии экологии на отдельно огороженной территории.
   – Пошевеливайся, шеф с нетерпением ждёт…-начал было подъехавший охранник, но, увидев ещё и девушку, тут же схватился за рацию.
   – Минутку, – обратился он к прибывшим после ответа шефа и вновь начал переговоры.
   В этой паузе пилот сосредоточенно что-то обдумывал, а Алёна осматривалась по сторонам. В глаза бросалась исключительная ухоженность территории – даже на вертолётной площадке трава была идеально ровно подстрижена, дорожки вылизаны до блеска, кустики имели форму идеальных геометрических фигур.
   – Ну вот, босс приказал вас проводить к нему с почётным караулом, – криво улыбнулся охранник, когда к ним подкатили ещё два таких же электромобиля с четырьмя его близнецами. Они действительно были на одно лицо – словно в дешёвом детективном фильме – здоровенные, черные, мордастые, узколобые, в черных же очках и чёрных костюмах. Было жарко, но пиджаки они не снимали – может, босс не разрешал, а, может, очень уж им нравился такой имидж. Поэтому все эти морды лоснились от пота и его запах перебивал острые ароматы одеколонов. Алёна вдруг улыбнулась – если что, покалечить этих горилл жалко не будет.
   Неправильно поняв эту улыбку главный самодовольно осклабился.
   – Да, ребятки у нас как на подбор, – похвалился он и широким, каким-то даже галантным жестом предложил девушке место в своём автомобильчике. Рядом пристроился и погружённый в свои мысли вертолётчик.
   По пути Алёна успела рассмотреть спиральную проволоку вдоль ограды, клумбы с восхитительно благоухающими цветами и какие-то, прикрытые кустиками клетки. Но вертолётная площадка наверняка не являлась парадным въёздом в это царство, поэтому особо острого восхищения увиденное не вызывало. Только возле виллы они проехали мимо гигантского бассейна, у которого, визжа, резвились какие-то девушки. И вошли они в здание не через парадный вход, а откуда-то сбоку. Впрочем, слово "вошли" не совсем правильное. У входа, когда Алёна и её попутчик выбрались из автомобильчика, гориллы проявили неожиданную прыть – двое так заломали руки пилоту, что тот согнулся в три погибели. Третий проделал то же с Алёной.
   – Отпусти – низким страшным голосом прорычала она.
   – Ладно тебе, дитё ещё, – вступился за девушку старший. К счастью для охранника, он немедленно разжал свой захват, но с ещё одной гориллой стали справа и слева от Алёны.
   "А босс-то трусоват" – решила Алёна, глядя на эти предосторожности.
   По явно не парадной лестнице их повели вниз, на цокольный этаж, выложенный приятной, цвета морской волны плиткой. Откуда-то просачивался лёгкий аромат ментола – Алёна ещё не знала о такой забаве, как ароматизированная парная.
   Быстро минули пустующую биллиардную и через узкую дверь вошли в выложенную мрамором глухую комнату. Обстановка была деловая – большой стол с креслом, стул напротив, ещё одно кресло в углу, возле журнального столика. На нём – бутылки с напитками. Лампы дневного света светили довольно ярко, и Алёна хорошо рассмотрела босса, сидевшего в окружении ещё пяти горилл. По два стояли справа и слева, один – за креслом. Сопровождавшие, прибывших охранники довольно грубо толкнули пилота на стул, а девушку вежливо усадили на кресло в углу.
   "Ничего, подожду, узнаю, что им от меня надо", – решила девушка, присматриваясь к стоявшим бутылкам. Она почувствовала вдруг, что давно ничего не ела и не пила, что растратила свою чудесную энергию, пытаясь спасти Большого, и не " подзарядилась" от солнца.
   – Добро пожаловать, сеньорита, – гадко заулыбался босс. – Но подождите, освойтесь, осмотритесь. Сейчас решим дела служебные, а уже потом окажем вам всё возможное гостеприимство. Пока можете выпить.
   Босс закурил сигару от услужливо поданной ему зажигалки и, пуская дым колечками вверх, уставился на пилота гнусным взглядом. Да и вообще был он каким-то гнусным.
   Низенький, начавший лысеть. Полукровка. А может – и четвертькровка. Глаза навыкате, да нос с горбинкой – это явно индейское. Всё остальное, даже кожа – явно европейское. Он был, наверное, красив. Лет десять назад. Сейчас располнел и обрюзг.
   – Ты подвёл меня, Кондор. Ты не выполнил моей просьбы.
   – Какой я там кондор. Скорее – стервятник, – сглотнув слюну, ответил пилот, вжимаясь в кресло. – А приказ я выполнил.
   – Выполнил? А это что? – кивнул босс в сторону девушки.
   – Я… я убил её! Будь я проклят, я убил её!!!
   – Шутки шутишь? – ухмыльнулся босс и кивнул одному из горилл. Удар того опрокинул пилота вместе с креслом. Тотчас остальные кинулись к лежавшей на полу жертве и, смачно хакая, стали бить Кондора – стервятника ногами. Алёна было рванулась к пилоту, но, вспомнив, что тот сделал с Большим, удержалась. Только закрыла глаза, чтобы не видеть.
   – А это зря, сеньорита, – увидел её зажмуренные глаза босс. – Или вы уже подружились? Прекратить! – прервал он экзекуцию. Держиморды тотчас подняли пилота и кинули назад на стул. Алёна содрогнулась, увидев, как быстро можно изуродовать человека. Особенно – лицо.
   "Так ему и надо!" – попыталась вновь озлобится девушка. И всё же было жаль. А когда её попутчик, закашлявшись, выплюнул на пол несколько окровавленных зубов, стало гадко.
   – Воот, сеньорита, теперь вижу, что не подружились, – по-своему понял её гримаску босс. – Тогда наша с вами беседа впереди.
   Хозяин виллы вновь уставился на пилота.
   – Ну, Кондор, что можешь сказать в своё оправдание.
   Тот, тяжело, со всхлипом, дыша, казалось- ушёл в себя, решая какую – то важнейшую проблему.
   – Да, виноват. Виноват, что возил наркоту. Струсил, продался, нужны были деньги.
   У меня очень болен сын. Виноват, что вытаскивал из джунглей всяких отморозков и туда же их прятал от правосудия. Виноват, что убивал людей. Но – таких-же отморозков. Честных людей- никогда. Только сегодня… За это – нет прощения.
   – Постой-постой, ты что городишь? Я же тебя не об этом, а наоборот, – не понял шеф. Но пилот продолжал, и Алёна догадалась – для неё.
   – Сегодня с меня за этот грех спросят уже там – кивнул он вверх. А ты – прости.
   Я не знаю, кто ты – человек или… не знаю. Но прости. По человечески или по – вашему… не знаю, но прости.
   – Ишь как запел! – озадаченно прокомментировал босс. Жить хочется? Простить? Гм…
   Гм… Знаешь, так проникновенно меня уже давно никто не просил. Да ещё с такими вывертами…" Не знаю, кто ты…". Красиво. Во как поют, когда жить хочется.
   Ладно. Уведите, а я подумаю.
   Но Кондор испортил это благостное настроение. Когда он поднялся, гориллы, полагая дело сделанным, немного отошли от измазанного кровью вертолётчика. Тот вдруг плюнул в лицо боссу кровавой слюной, затем кинулся в угол к Алёне и упал перед ней на колени.
   – Прости! – успел протянуть он к ней руки, пока вновь не свалился от удара массивного ботинка.
   – Нет! – закричал вскочивший босс, машинально вытираясь рукой. – Не сметь! В клетку! Сохранить до выступления! В клетку мерзавца!
   Когда оглушённого Кондора выволокли, босс вытерся уже платком. брезгливо посмотрел на свои руки, большим глотком осушил бокал виски и, откинувшись в кресле, вновь закурил.
   – Теперь Ваш черёд, сеньорита.
   – Плеваться, или валяться на полу? – зло отозвалась девушка.
   – Ну-ну. Прошу прощения за безобразную сцену, но Ваш… точнее, мой подчинённый вёл себя крайне дерзко. И вообще… Плеваться при девушке…