Подвойская Леонида. Предтечи Зверя. Книга вторая. Алёна

   – Куда теперь пойдём? – вышла Алёна на суд дожидавшейся молодёжи.
   – Теперь не фея. Моя подружка, – прокомментировал увиденное старший из них. – Не найдут. Пойдём по делам.
   Они вышли через чёрный ход на маленький задний дворик. Из примыкавшего миниатюрного сарайчика Фернандо выкатил удивительный агрегат – помесь мотоцикла, самоката и велосипеда.
   – Сам, один эээ конструировал и делал.
   – Молодец. А это… оно и ездит?
   Конструктор даванул ногой рычаг и "оно" довольно мягко заурчало. Устроившись на переднем сидении, парень жестом показал на заднее и мотороллер (всё-таки этот ближе к такой машине) с двумя седоками резво рванулся со двора.
   Они ехали по узким, тенистым улочкам. Фернандо на своём агрегате довольно ловко протискивался среди толкущихся прохожих, порой останавливался у групп молодёжи, отвечал на приветствия, весело тараторил, затем отзывал в сторону одного – другого парня и уже с ними толковал серьёзно. Остановившись у одного из магазинов, Фернандо предложил Алёне зайти. Это был огромный по девушкиным меркам "Книжный мир". Зачем он был нужен в таком глухом месте и кто что в нём покупал, Алёна могла только догадываться. Впрочем, заглянув на прилавки, у которых толпилась молодёжь, девушка увидела красочные комиксы, а чуть дальше… Алёна, покраснев, отвернулась и подошла к своему проводнику. Фернандо в это время уже озадачил одного из продавцов и тот исчез в глубине книжных развалов.
   – Здесь есть много чего, даже на русском языке.
   – И вон та гадость на русском?
   – Гадость? – изумился парень. Это эээ…
   – Порнуха!
   – Но, но порно. Порно – там, – он кивнул на завешенный черной плёнкой угол магазина. – А здесь эээ эротик, так?
   – Представляю, что там, если это – " эротик".
   Препирательства были прекращены продавцом, принесшим довольно солидную книгу.
   – "Русско- португальский, португвало-русский словарь! Здорово! -обрадовалась Алёна. – А разве у вас не испанский?
   – Португал, – ответствовал, расплачиваясь, юноша.
   Когда они вышли, Фернандо подвёз девушку к летнему кафе – навесу и заказав какие- то напитки, воспользовался покупкой.
   – Я поговорил с друзьями. Нет у нас вашего посольства. Только в столице. И тебя ищут. За тройное убийство и одно увечье. И кражу. и наркотики. До посольства не добраться. Надо спрашивать у "Крабов".
   – У кого? – удивилась Алёна, пробуя через трубочку колу. Кола как кола, очень похожа на нашу.
   – Есть такие. Мы с ними стараемся не иметь дел. Они эээ скользкие. И надо платить. Надо пробовать. Они занимаются… контрабандой. Могли бы перевезти в…
   А оттуда на Кубу. А там уже к твоим.
   – Сложный маршрут.
   – Сложный, – согласился юноша. – Но надо говорить. Надо искать. Сегодня и будем искать. Вечером. А до этого поехали к морю.
   – Конечно поехали! Только мне купаться в этом… – спохватилась девушка.
   – Да… Тогда я сам. А ты ночью. Потом Умайта опять тебя намажет.
   – Поехали.
   На пустынном берегу Алёна примостилась в тени баркаса, наслаждаясь прохладным морским воздухом и пока Фернандо резвился в воде, впитывала в себя словарь. Она вновь с удивлением ощутила, что слова чужого языка безо всякого труда накрепко оседают в её памяти. И когда юноша, вытирая своё гибкое, без жиринки тело, невесть откуда взявшимся полотенцем, подошёл к ней, Алёна начала медленно вести разговор на его языке.
   – Почему никого здесь нет?
   Фернандо удивлённо вскинул брови, но ответил.
   – Это не пляж для туристов. А рыбаки выходят на лов ночью. Чтобы к утру дать на продажу свежую рыбу. Сейчас, в жару все отдыхают.
   – Пожалуйста, помедленнее. А ты тоже рыбак?
   – Да. Только вот болел. Рыбачили пока без меня. Ну, ничего. С тобой решим и сразу в море.
   – Ты говорил, что "крабам" надо платить.
   – Ты меня спасла. И Педросо. Поэтому я твой должник. А Фернандо в долгу никогда не оставался. Разберёмся. Может, поплаваешь? Я отвернусь и посторожу. А на вечер Умайта тебя снова намажет.
   Алёна с благодарностью приняла предложение и вскоре солёный океан приняли девушку в свои объятия. Она уже была с родителями на море, у родственников в Севастополе, и волны не были для неё откровением. Разве что вода сейчас была попрохладнее, и дно быстро уходило из под ног. Отведя душу, Алёна быстро прошмыгнула к одежде и завернулась в предусмотрительно оставленное кавалером полотенце.
   – Полотенца откуда? – поинтересовалась она у подошедшего Юноши.
   – Всегда с собой вожу. Мало ли когда захочется…
   – И всегда два?
   – Когда с девушкой.
   – И часто "с девушкой"?
   – Часто, – не поняв иронии, ответил юноша.
   Пока девушка, завернувшись в полотенце, сушила обкромсанные волосы, солнце принялось жарко целовать открытые частички её тела. С сожалением вспомнив о лёгких платьицах и воздушных местных девчат, Алёна натянула плотные джинсы.
   – Дай, я, – попросилась она за руль.
   – Ты умеешь?
   – У меня отец тракторист был.
   – Кто?
   – Ну, водитель этого… не нашла она в словаре нужного слова. В общем, у нас был мотоцикл и я видела… И у одного парня… Был… Есть…, засмущавшись объяснила она, вспомнив как учил её вождению " один парень" из старшего класса.
   – Ого! И у фей есть парни?
   – Ты всё не так понимаешь. Все вы не так понимаете! – фыркнула от возмущения Алёна. Тем не менее она примостилась за рулём, и переспросила о порядке переключения передач. Затем, плавно отжала рукоятку сцепления и добавила оборота двигателю. И мотороллер, словно послушный конёк- горбунок повёз их домой.
   – Молодец. Теперь обед, съеста, а вечером – дело.
   Есть Алёне совсем не хотелось, но, не желая обижать старую хозяйку, она вновь съела каких-то напоминающих картошку разваренных клубней. Зато ребята не заставляли себя упрашивать, уминая суп и что – то мясное.
   – Ты мало ешь. А Умайта старается. Суп из черепахи – это у нас не каждый день.
   Это – для тебя.
   – Нет, спасибо. Я не ем… Не могу есть мясо.
   – Ты что, вообще? – изумился Фернандо. Он тут же перевёл сказанное остальным и те тоже недоумённо уставились на девушку.
   – Ну да, ну и что? У вас что, нет эээ вегетарианцев?
   – Нет. Среди рыбаков – нет. На водорослях и бананах сеть не потягаешь. Тяжелая работа. Мясо – дорого. Это Умайта для тебя. А рыба… Сами ловим, сами и едим.
   Это там в тех кварталах, может. И то видел – жрут за милую душу. А ты что, вообще ни мяса, ни рыбы, ни там, крабов или устриц? Знаешь, раковинки такие, из них выковырывают саму устрицу и…
   – Не говори. меня сейчас… – не найдя сходу нужного слова, Алёна показала, что может с ней случится. Фернандо настороженно замолк, а Педросо расхохотался.
   Умайта, что-то обиженно бубня, начала убирать со стола.
   – Понимаешь, она расстроилась. Для нас это всё-же дорого. Даже не знаю, где она достала деньги. Хотела тебя так… угодить, да? – объяснил подросток, когда они поднялись в "детскую".
   – Ты лучше говори на родном языке, а я буду спрашивать, если не пойму. Мне так интереснее. Только помедленнее.
   – Хорошо, – перешёл на португальский юноша, – она хотела тебя хоть так отблагодарить. И задобрить. Ты ведь фея! Шучу. Но если без шуток, мы добро помним и добром отвечаем.
   Фернандо прервал его младший брат. мальчишка притянул откуда- то иллюстрированную " Страну Оз" и ткнул пальцем в картинку.
   – Это ты? – указал он на…. – Нет, это не ты. А где ты? Вот? – показал он на другую. Алёна невольно ахнула – столь похоже на неё изобразил художник "фею вечной молодости".
   – Стелла. У нас в книжке её зовут Стелла.
   – Расскажешь мне вашу книжку? Вечером? – попросил Педросо.
   – Хорошо, если смогу. Видишь, как я плохо ещё говорю.
   – Хорошо. Учись. расскажешь завтра вечером, – великодушно отсрочил исполнение обещания маленький проказник. Фернандо тем временем включил телевизор.
   – Тебя ещё не поймали, но у полиции есть нити, – прокомментировал скороговорку дикторши юноша. – Да, тянуть нельзя. Крепко взялись. Кому-то ты поперек горла, если третий день подряд. У нас сенсация, убийство там или наводнение – день или два. Только карнавал дольше. Эх, поплясать бы с тобой…! Сегодня вечером поеду "к крабам".
   – Поедем вместе!
   – Тебе зачем? Мало ли что?
   – Вот и хочу посмотреть, мало ли что? Можно ли им верить?
   – А если…
   – Фернандо! Если что, то мне всё равно деваться некуда. Давай вместе, а?
   – Убедила. Тогда иди вниз, отдыхай. А мы с Педро здесь.
   Но сразу отдохнуть девушке не удалось. Внизу её ждала смущённая Умайта и ещё более смущенная незнакомая женщина – такая же низенькая и пожилая, как Алёнина хозяйка.
   – Это моя очень хорошая подруга. Верная подруга. И у неё, у нас есть большая просьба. Если ты только сможешь. Если не посчитаешь за нахальство. Мы с ней всем делимся. Можешь ей верить.
   Толи наслушавшись за столом, как разговаривал с девушкой её внук, толи просто от волнения, но сейчас Умайта говорила медленно, короткими фразами. Её " верная подруга" – старушка с таким-же носатым, и таким – же добрым лицом напряженно слушала и кивала головой в знак подтверждения.
   – Я должна была ей объяснить, как выжили мои ребята. А потом – почему ушли крысы.
   А болезнь эта – от них, проклятых. И много чего другого. И вот у неё. У нас есть просьба. Мы очень просим. У неё тоже есть внуки.
   – Тоже заболели? – встревожено вскинулась Алёна.
   – Нет, что ты, нет! Нам бы только этих крыс куда-нибудь. Если это не очень сложно. А они, конечно, оплатят.
   – Что?!
   – Оплатят, ты не переживай. Конечно, они не наши миллионеры, но ради такого дела…
   – Пойдёмте! И перестаньте. Разве за это можно брать деньги?
   Дом соседки оказался попросторнее и побогаче. И были у неё не только внуки, но и дети. По причине сьесты все находились в доме и гостью встретили с напряженным любопытством.
   " Видимо, Умайта делилась новостями не только с подругой. Или та делилась дальше" – вздохнула Алёна.
   – Добрый день! – поприветствовала она собравшуюся в зале большую семью и услышала ответные реплики разновозрастных членов семьи. Вот совсем пожилой мужчина, видимо, муж соседки. Вот, вероятно, их дети – ровесники её родителей.
   Но тут кто-то чей- то муж или чья-то жена. Некогда разбираться. А вот и внуки – ровесники самой Алёны. Два парня и девушка. Парни угрюмые, смотрят чёрными глазами из- под косматых бровей. Братья. Девушка, пожалуй, симпатичная. Но тоже настороженная. ну да ладно. Надо делать своё дело.
   – Мне бы какую комнатку с их норкой. Или, лучше, сразу в подвал.
   – Пойдём на кухню. Там они постоянно прогрызают, сколько мы не затыкаем, – заторопилась хозяйка.
   – И, пожалуйста, пусть никто пока не заходит.
   – Хорошо- хорошо. Только ещё вот какое дело. Ты их… убиваешь?
   – Нет, выгоняю.
   – И они назад не приходят?
   – Нет… Дома не приходили.
   – Тогда, если можно, не к соседям, нам здесь всем несладко, а туда, к нашим богатеньким. У них денег много, пусть их и кормят.
   – Хорошо, попробую, – улыбнулась девушка. Когда она осталась одна, то уже знакомым способом сосредоточилась, прошла мыслью от крысиного входа на кухню по лабиринту дорожек серых грызунов до их логова. Сейчас всё это семейство тоже проводила сьесту, слегка копошась, попискивая, изредка скандаля с соседями. Их было много, гораздо больше, чем раньше в доме Умайты. Видимо, часть переместилась сюда. Или все? Или просто дом побогаче, еды побольше, вот и расплодились? Впрочем, чего гадать. Выполняя просьбу хозяйки, Алёна решила окружить вражеский стан своим загадочным полем и сжимать его, оставляя один выход, направленный в сторону небоскрёбов. Выглянув в окно и сориентировавшись, она начала. Вскоре она почувствовала настороженность, затем тревогу и, наконец, панику крысиной семьи. Судя по ослаблению этих ощущений, серая братия ломанулась по оставленному девушкой коридору. Это же подтверждали удивлённые возгласы на улице. Но следовало удерживать поле вокруг беглецов, чтобы не расползлись по соседям. Это оказалось сложнее и Алёна от напряжения покрылась потом. Но затем она почувствовала мощный всплеск ужаса и боли и ответный сигнал пропал. Всё.
   Девушка откинулась на спинку стула. Её знобило и подташнивало.
   – Всё! Умница! Даже лучше придумала, чем я просила!
   – Лучше?
   – Всё стадо, просто страшно сколько их было выскочило на шоссе. Ну, скоростное, в том районе. Назад не смогли, а там движение в шесть рядов. Всех и передавило.
   – Ох! – побледнела девушка.
   – Что ты, дорогая, что ты?
   – Нет… Ничего… Так.
   Она убила сразу столько живых существ. А они ей ничего не сделали. Жили себе своей жизнью. Как умели. А она их – под колёса.
   – Ну пойдём, милая, отпразднуем. У нас всё готово. Мне сказала Умайта, что ты мясного не ешь. Пойдём, попробуешь наших сладостей.
   За большим столом собралась вся семья. Видимо, заранее договорившись, они встретили Алёну аплодисментами.
   – Ничего подобного за всю свою жизнь не видывал. А я повидал много, поверь мне, девушка, – взял слово хозяин, поднимая левой рукой бокал с вином. – Мы, кудесница, не пьём в это время. Точнее, пьём, но в редких случаях. Сегодня он такой. Ты избавила нас не просто от этой мерзости. Ты избавила нас от опасности страшной болезни. Поэтому мы и выпьем.
   Все согласно загудели. Алёне налили какого-то неведомого ей, но очень вкусного сока. Всё ещё переживая совершённое ей массовое убийство, девушка рассеянно разглядывала сидевшую компанию и вдруг обратила внимание, что не только хозяин, но и мужчины следующих поколений – наверняка сын и внук орудовали левыми руками.
   – Это что, вера такая – левыми руками кушать? Или наследственные левши? – поинтересовалась тихонько Алёна у сидевшей рядом хозяйки.
   – Это не вера, это наше проклятье, – вздохнула старуха. – Из поколения в поколение у мужчин отказывает правая рука. У одних раньше, у других позже. Мы бы так не жили, если бы… Они же у меня и одной рукой… А если бы…, – она опять тяжело вздохнула.
   – Можно, я попробую? – загорелась Алёна. После "массового убийства" ей остро понадобилось сделать доброе дело.
   – Ты хочешь попробовать… вылечить? Но нам сказали, что это наследственное и неизлечимое.
   – Я всё- таки попробую!
   – Хуан, она хочет посмотреть твою руку, – уже громко обратилась хозяйка к мужу.
   – Почему его? – изумилась выбору Алёна.
   – Как это " посмотреть"? – в свою очередь уточнил Хуан.
   – "Посмотреть", значит, попробовать вылечить. А его, потому, что если не получится, то не так жалко, – объяснила сразу двоим хозяйка.
   – Ты… сама мудрость, – одобрил её действия муж, вставая из-за стола. – Прямо сейчас? – обратился он уже к гостье.
   – Да. Только где-нибудь вдвоём. Спасибо за угощение, – спохватилась Алёна, тоже вставая.
   В спальне, уговорив старого Хуана лечь на кровать, девушка привычно протянула над ним руки и, закрыв глаза, сосредоточилась. Внутренним взглядом она прошла по тонким нитям нервов руки, затем дальше и выше. Причину – черную, с горошек размером, она нашла среди светящихся здоровым розовым светом клеточек мозга.
   Алёна тяжело вздохнула – будет больно – и обволокла чёрный недуг своими лучами.
   И всё оказалось быстрее и проще, чем она опасалась. Не опухоль, а какой- то разрыв начал энергично стягиваться. Девушка даже уменьшила жёсткость своего поля, уже не хлеща им по самой черноте, а гладя и одаривая силой клетки, её окружающие.
   Уже через час Алёна напоследок провела своими лучами по всему организму и откинувшись на спинку старого кресла сказала: " Всё. Пробуйте руку!" – Что? – не понял пациент.
   – Я говорю: Всё! Попробуйте пошевелить рукой,- спохватилась, что ранее сказала на русском языке Алёна.
   Всё ещё лёжа на кровати, Хуан осторожно сжал и разжал пальцы. Затем согнул и разогнул руку в локте. После чего вскочил, уставившись на девушку диким взглядом.
   – Она живая. Она… послушная! Это просто… чудо!
   – Будет пока болеть. Эээ как это… не могла найти перевода слову " мышцы" девушка. Ну, мясо на руках. Долго не работало. Поэтому будет недолго болеть.
   – Пусть болит! Чудо! Чудо! – он вдруг упал на колени – умоляю, – протянул он к ней, сложенные, как в молитве руки. – Отбери это чудо у меня и отдай внуку. Он молод и ему нужнее. У него уже и он… Ему нужнее.
   – Ничего я отбирать не буду. Сейчас посижу на солнышке и вылечу. И внука и сына.
   Встаньте же! Нельзя так.
   Темпераментный Хуан немедленно взвился с колен и тут же исчез разносить удивительную новость. А целительница, улыбаясь этой радости, решила действительно, как когда-то с Даниловной, подзарядится солнечными лучами. Но сделав пару шагов, она в изнеможении прислонилась к стене. Там её и застали взволнованные хозяева.
   – Да, правда. Сейчас отдохну и продолжим. Вот только посижу на солнышке, – ответила она на общий немой вопрос.
   – На солнышке? Может, лучше, к воде? К морю? – поинтересовалась девушка.
   – Нет. Долго…
   – Не долго. Педро довезёт.
   – Кто? – изумилась Алёна.
   – Педро – кивнула девушка на одного из подростков.
   Алёну вдруг начал душить смех.
   – Что тут смешного? – насторожился подросток.
   – Прости. Ничего. Это я так, – попробовала сдержаться девушка и вновь прыснула.
   – Я смешной? – потемнел он от гнева.
   Пришлось объяснить.
   – У нас была эээ комедийное кино. Там один эээ плохой человек говорил, что он богатая женщина из Бразилии. " Где много диких обезьян". А потом приехала настоящая. И они встретились за обедом.. Вот та, настоящая спрашивает, а как там дон Педро. Этот, ненастоящий говорит, "Всё отлично!" А настоящая: " Дон Педро давно умер." А этот уже выпил вина и говорит:" Доном Педро больше, доном Педро меньше. Вы знаете, сколько в Бразилии донов Педр!" А здесь, у Умайты маленький Педросо и у вас Педро. Вот и вспомнила эту шутку.
   Может она плохо перевела, но никто не рассмеялся. Только поулыбались. Видимо, из вежливости. Правда, сам Педро дуться перестал.
   – У нас также много Иванов, – тоже из вежливости добавила девушка.
   Педро выкатил из сарая почти такой же мотороллер, как и у Фернандо. Только поновее и явно не самоделку. Да ещё присоединил коляску – открытую раму с сидением. Рядом с Педро устроилась его сестра, а в коляску усадили Алёну. Что-то вспомнив, девушка метнулась назад домой и вскоре выбежала с объёмной сумкой.
   Мотороллер рванулся к уже известному Алёне берегу.
   – У тебя ничего нет! Вот, возьми. Подойдёт. Хуанита, – представилась девушка, протягивая Алёне купальник. – А ты там отвернись – крикнула она брату. Купальник действительно оказался впору. правда и в нём Алёна с полусмывшимся Умайтиным кремом выглядела диковато. Но пока она с удовольствием плескалась в ленивых волнах, сошли и остатки крема.
   – У нас и белые не редкость. Можешь не мазаться. Солнце само тебя быстро покрасит, – протянула полотенце новая знакомая.
   – Хуанита, это как и твоего эээ деда, да?
   – У нас так многих называют.
   – Скажи, а ты в каком классе? – поинтересовалась Алёна, устроившись на горячем песке и впитывая живительные солнечные лучи.
   – В классе? – не поняла девушка.
   – Ты учишься в школе?
   – А-а-а. Нет уже. Читать и писать умею. Складывать там, делить тоже. А остальное – зачем?
   – Ну, чтобы больше знать…
   – Чего больше? Что захочу узнать, сама узнаю. В интернет – без вопросов. А в жизни – зачем эти знания?
   – Не знаю. Мне нравится.
   – У тебя, наверное, родители богатенькие.
   – Нет, у нас школа бесплатная.
   – Ну, у нас тоже бесплатная, но еда и одежда всё ещё даром не даются. Работать надо.
   – Ты работаешь? Где?
   – Танцую. Знаешь, пока артист поёт, сзади его танцуют.
   – Подтанцовка! Здорово! – восхищённо ахнула Алёна. – я бы не смогла. Какая ты молодец!
   – Молодец, скажешь тоже, – смутилась Хуанита. У нас все танцуют. Знаешь наши карнавалы?
   – Видела по телику. Красиво.
   – Ну, по ящику только центральный карнавал показывают. А у нас в это время практически на каждой улице. Но конечно, не каждую берут на сцену, – скромно потупилась Хуанита. – Хотя, платят мало. Но это только начало. Думаю, или в модели, или в артистки. Со временем. Слушай, а ты и вправду вылечила Фернандо?
   Спасибо. И моих вылечишь?
   – Да. Думаю, что вылечу. А чего вдруг спасибо за Фернандо.
   – Он мой парень. Всё таки по соседству. С детства.
   – А-а-а. Пожалуйста. Думаю, пора, – прервала разговор Алёна.
   – Ты уверена? Может, ещё в теньке? Знаешь, как ты заживём, если ты их вылечишь!
   Педро, заводи, едем.
   До вечера Алёна успела " вылечить" и Хуаниного отца – Виктора, и её брата. И даже позаниматься с Педро, у которого тёмное пятнышко только начало проявляться.
   – Мы не знаем, как благодарить тебя, девушка. Мы не знаем, как благодарят волшебниц. Но как только узнаем… – провожая её к дому Уматы говорил старый Хуан. Виктор и братья осторожно пожали ей руки. После свершившихся чудес всё семейство разом изменило своё отношение к незнакомке. Одно дело – фокусы с крысами, другое – чудеса с людьми. Как вести себя с кудесницей – кто его знает.
   Да и вообще – кто она такая?
   Ходить такой гурьбой к соседям без приглашения, видимо, не было принято. Поэтому вся семья распрощалась у входа и лишь старуха – Умайтина подруга вошла в дом, где тут же взахлёб начала тараторить, рассказывая о чудесных исцелениях. Алёна же, прошмыгнув в их с Умайтой спальню, упала на кровать. Она очень устала. И кроме того, было как- то безотчётно тоскливо. Из-за крыс? Наверное, нет. Тогда…
   Да. "Мой парень". А чего ты хотела? – вздохнула девушка. Они с детства. А ты?
   Вчера объявилась и уже! Нет, глупости какие-то. У меня ведь тоже " мой парень".
   Был… Что там дома? Дома… Она расплакалась. Затем, немного успокоившись, начала сравнивать Виталика с Фернандо. И придя к выводу, что "её парень" всё же лучше "этого Фернандо" незаметно уснула.
   Проснулась Алёна от осторожных ласковых прикосновений к её руке. Увидев перед собой склонившегося Фернандо, она сначала улыбнулась, затем нахмурилась и отдёрнула руку.
   – Нам пора, моя фея, – не придал значения жесту девушки Фернандо. Алёна взглянула в окно, куда с обратной стороны уже заглядывала луна.
   – Сколько времени?
   – Одиннадцать. "Крабы" будут в полночь. А мы заглянем пока в наш клуб. Слушай, а правда, что ты всем Хуанам руки вылечила?
   – Правда. Вылечила. Так что семья станет богаче и твоей невесте больше будет эээ, ну, что даётся к свадьбе.
   – Ты о Хуаните? она моя девушка, а не невеста.
   – В чём разница?
   – Как в чём? Невеста, это когда уже приняли решение жениться. А девушка, когда ещё только встречаемся.
   – Только встречаемся?
   – А у вас что, не так?
   – Нет, так, наверное. Только у нас… Она запнулась, вспомнив, что порой делается и " у нас".
   – Ну вот, видишь. Чтобы жениться надо хорошо узнать друг друга, правда?
   – Ты знаешь Хуаниту с детства.
   – Да и она мне во всём подходит.
   – Во всём-всём?
   – Во всём-всём, – серьёзно ответил юноша. А у тебя есть там парень?
   – Да… Был…
   – И тоже во всё- всём подходил?
   – У меня " всего – всего" не было! Понял! Я не такая! Меня по- другому воспитывали!
   – Ну, у вас, фей, свои нравы, своё воспитание. А мы люди простые.
   Так беседуя, они выкатили Фернандову самоделку и умастившись на неё, двинулись в путь. Повиляв по тёмным переулкам, юноша выскочил на освещённую улицу. И Алёна отметила, что даже вот такие, только " приближённые" к центральным улицы выглядели ночью совсем по другому. Подсвеченные пальмы, кусты, даже тротуары создавали праздничное настроение. Многочисленные открытые кафе и кафешки наполняли воздух запахами кофе, жареной рыбы, мяса и всевозможных овощей.
   Отовсюду гремела музыка и везде бродили, сидели, стояли, танцевали, ели люди, люди, люди.
   – И все в белых штанах, – вспомнила Алёна рассказ Бендера.
   Народ был разный. И абсолютно черные лица, и коричневые, и серые, и белые. Так что мазаться кремом здесь не надо, – решила девушка. Там, на окраине, где живут коренные, она, как бельмо на глазу, а здесь – пожалуйста. Проверь всех "бледнолицых"!
   Пока Алёна осмысливала свои наблюдения, мотороллер в очередной раз свернул и помчался по узенькой дорожке вдоль побережья. Вскоре светящиеся разноцветными огнями отели остались позади, а дорожка превратилась в тропинку, которая свернула к морю. Здесь стоял, тоже светившийся, но более скромными огнями просторный навес с баром длинной стойкой, небольшой эстрадкой и просторной танцплощадкой. У бара толпилась молодёжь, судя по приветствиям – друзья и знакомые Фернандо. Алёну рассматривали исподтишка, но очень пристально. Это было неудивительно – здесь уже был исцелённый ею… и Хуанита. Та демонстративно прильнула к Фернандо, даже чмокнув его в щёку.
   – Наверняка всё рассказала – вздохнула Алёна. такой нездоровый интерес к её персоне её не нравился. Смотрят как не на девушку, а как на чудище какое. С любопытством и страхом. Стараясь быть " как все" она подошла к стойке и взяла выставленный пареньком – барменом стакан кока- колы. И пока Фернандо что – то тараторил обступившим его друзьям, кивая на Алёну, та осмотрелась. Понравилось, что сосем не было пьяных. Вспомнила танцы в их деревенском клубе с обязательными оппившимися отморозками. Вспомнила танцы в райцентре и пугающих стеклянными глазами "уколовшихся" ребят. Вздохнула. Но воспоминания были прерваны окружившими её подростками.