Роберсон Дженнифер. Создатель меча

   Джуба жадно глотнул воздух. От вожделения его глаза потемнели. Я заметил, как дернулись его пальцы.
   – Яватма, – повторил я. – Ты думал, Песчаный Тигр лжет?
   Я сказал это не без умысла. Не для того, чтобы похвастаться, хотя конечно свое имя я называю с удовольствием, а просто чтобы убедиться, что мастер понимает, кто пришел к нему за перевязью. Если танцор меча, такой как Песчаный Тигр, останется доволен, Джуба мог значительно улучшить свою репутацию и во сто крат расширить свое дело. А если Тигру произведение Джуба не понравится, с Джубой будет покончено.
   Этими словами я еще раз напоминал, что за оружие лежит на столе. Я чувствовал желание Джубы коснуться меча, попробовать поднять его, но я слишком хорошо помнил боль от прикосновения Бореал, когда взял ее, не зная ее имени.
   – Измеряй, – предложил я. – Если понадобится его передвинуть, скажешь мне.
   Джуба быстро вытащил кожаный шнур и измерил меч, завязав несколько узлов. Я поворачивал меч по его указаниям и держал за Джубу шнур, когда нужно было коснуться меча. Закончив, Южанин кивнул.
   – Все будет отлично, я обещаю. Сделаю как ты сказал.
   – И не забудь руны, – настойчиво напомнила Дел.
   Джуба взглянул на нее во второй раз. Теперь он действительно ПОСМОТРЕЛ на нее и увидел, кто перед ним. Он заметил Северную красоту, независимость, гордые манеры.
   И он снова отвернулся, поскольку был Южным дураком.
   – Сколько времени ты мне даешь? – спросил он.
   Я пожал плечами.
   – Чем быстрее, тем лучше. Я не люблю носить меч в руке, и не выношу таскать его у пояса.
   Кто бы сомневался. Все профессиональные танцоры мечей носили свое оружие в перевязи-с-ножнами, и я не собирался менять обычай и рисковать выставить себя дураком.
   Джуба задумался. Я торопил его и он мог бы повысить плату. Именно на такой случай я и назвал свое имя. Оно должно было подействовать.
   – Два дня, – предложил он.
   – Завтра вечером, – сказал я.
   Джуба задумался.
   – Не хватит времени, – объяснил он. – У меня много работы, сейчас все едут в Искандар. Для меня большая честь сделать лучшую перевязь и ножны для Песчаного Тигра, но…
   – Завтра вечером, – повторил я. – А что с Искандаром?
   Джуба пожал плечами, уже копаясь в горе кож.
   – Говорят, скоро придет джихади.
   Я хмыкнул.
   – Такие слухи ходят каждые лет десять, – я поднял ножны и убрал меч. Дел почти наступала мне на пятки, когда я выходил из лавки.
   – Ты слышал? – заговорила она, как только мы оказались на улице. – Он упомянул Искандар и джихади… и ты все еще утверждаешь, что это чушь, хотя сообщает тебе об этом Южанин.
   – От Искандара ничего не осталось, там только руины, – упрямился я. – Какой смысл туда ехать?
   – А если там должен появиться мессия?
   – По Югу ходит много разных слухов, баска. Предлагаешь всем верить?
   Дел не ответила, но упрямо сжала губы.
   – А теперь, – решил я поменять тему, – надеюсь ты расскажешь мне, что означают эти руны.
   Дел пожала плечами.
   – Просто руны. Украшение.
   – Сомневаюсь, баска. Я слишком хорошо тебя знаю. Ты была чересчур аккуратна, я даже занервничал. Я хочу знать, что это за руны. Что они говорят и для чего служат?
   Дел молчала. Я отошел еще на несколько шагов от лавки Джубы, резко остановился, повернулся, чтобы посмотреть ей в лицо и едва не наступил ей на ногу. Видимо Дел сразу поняла, что мне было не до шуток.
   – Это предупреждение, – сказала она, – и охрана. И еще я написала там твое имя и твое положение… твой Северный ранг.
   – Я Южанин.
   Дел отнеслась к моему заявлению спокойно.
   – И Южный тоже, – кивнула она. – Седьмой ранг. Я ничего не забыла.
   – Ты забыла спросить меня, нужно ли мне все это на моих ножнах.
   Дел расстроилась.
   – Ты же сам говорил, какой опасной может стать яватма, оказавшись в злых руках. Это ведь ты говорил, что даже Северянин, если он решит, что достаточно силен, может позабыть кодекс чести Стаал-Уста ради источника могущественной силы.
   – А при чем здесь мой меч?
   – Эти руны будут тебя защищать, – спокойно сказала она. – Если такой танцор меча захочет значительно увеличить свои силы, он постарается украсть твою яватму.
   – И эту руны… – я помолчал. – Эти руны защитят меня?
   – Да.
   – Но никто не сможет коснуться моего меча, не зная его имени. Дел, разве этой защиты недостаточно?
   Дел посмотрела мне в глаза.
   – Ты пьешь, – тихо сказала она. – Сегодня ты уже выпил и будешь пить еще, чтобы отпраздновать свое возвращение домой. Я к этому уже привыкла, – Дел пожала плечами. – Человек, который много пьет, часто сам не знает, что делает и говорит.
   – И ты думаешь, что я могу выболтать кому-нибудь имя меча и тем самым позволить ему – или ей – коснуться моей яватмы, воспользоваться ею. Может даже напоить ее кровью, если этот человек будет знать, как это делается?
   – Чоса Деи уже не сказка, – холодно сообщила Дел. – Он жив и люди со временем узнают об этом. Ты сам признался, что не знаешь, на что способен твой меч. А теперь подумай, что если враг получит и меч, и Чоса Деи? Представляешь, к чему это приведет?
   – Чоса Деи освободится, – мрачно сказал я.
   – Не только, – Дел нахмурилась и ее лоб изрезали морщины. – Человек, жаждущий получить мастерство и силу, может сделать кое-что похуже. Он может напоить клинок в ТЕБЕ.
   Честно говоря, такое мне и в голову не приходило. Но вот теперь я задумался, сильно, мрачно разглядывая яватму в ножнах.
   Я рискую собой. Собой, как источником силы и мастерства. Такой «достойный враг» многих может заинтересовать.
   Аиды, но я же Песчаный Тигр… и не имеет значения, кто и что думает обо мне. У меня отличная репутация – что соответствует действительности – и если кто-то захочет сделать свой кровный клинок посильнее, конечно он будет искать меня.
   – А начертив на ножнах эти руны, мы не сообщаем всем заинтересованным лицам, что я хорошая цель?
   Дел покачала головой.
   – Да, руны называют твое имя и твой ранг, но этим они служат тебе и охраной. Прочитав их, только дурак рискнул бы связаться с твоим мечом.
   Она меня не убедила.
   Дел не сдалась.
   – Чоса Деи пойдет на все, чтобы освободиться. Каждый, кто попытается использовать этот меч, будем сам напрашиваться на смерть… или на более страшный конец. Этим человеком овладеют.
   – Как локи, правильно? – я покачал головой. – Я думал, что навсегда забуду эти кошмары после того, как Кантеада загнали локи в круг… а теперь Чоса…
   Дел засунула прядь светлых волос на левое ухо.
   – Хорошо, что только Северяне, обученные в Стаал-Уста, понимают силу яватм и умеют пользоваться ими… На Юге мало кто слышал о яватмах, так что вряд ли кто-то из Южан попытается украсть твой меч.
   И то верно. От такой мысли я почувствовал себя немного лучше.
   – Значит… ты думаешь, что Северные руны оградят меня от встреч с бесчестными Северянами, – я ухмыльнулся. – Ты мне, кажется, кто-то говорила, что все Северяне БЛАГОРОДНЫЕ.
   Дел не заметила иронии.
   – Аджани – Северянин, – напомнила она.
   – Но он не танцор меча.
   – И не благородный человек, – горько заметила Дел. – Думаешь, он стал таким из-за своего невежества и глупости? Ты думаешь, он мог спокойно пройти мимо тайных знаний? А ты бы не захотел еще лучше владеть мечом, если бы знал, что тебя хотят убить?
   – Дел…
   – Думаешь, он такой глупый, что пропустит мимо ушей рассказ о том, как пьет кровь кровный клинок? Или не воспользуется шансом украсть яватму у кого-то вроде Песчаного Тигра – человека, который в дополнение к высшему Южному рангу имеет еще и ранг кайдина? Ты думаешь…
   – Дел…
   Она закрыла рот.
   – Хорошо, ладно, – согласился я, надеясь этим ее успокоить. – Да, я все понял. Нет, я не возражаю. Аджани не глупый и не невежественный. Правильно? Теперь мы можем ехать дальше? – я оттянул шерстяную ткань. – Может мы куда-нибудь сходим и обменяем эту тяжесть на набедренную повязку и бурнусы?
   – Ты не знаешь его, – убежденно сказала она. – Ты не знаешь Аджани.
   Конечно я его не знал. И не мог узнать, пока Делила не найдет его.
   Я вздохнул, положил большую ладонь на ее плечо и направил ее вниз по улице.
   – Пошли, баска. Давай избавимся от шерсти. После этого мы сможет отправиться на поиски тех, кто может знать, где бродит Аджани.
   – И больше никаких задержек, – объявила она. – НИКАКИХ задержек.
   Она ждала шесть лет и терпение ее было на исходе. Винить Дел за это я не мог.
   – Я обещаю, – сказал я, – мы его найдем.
   Дел посмотрела мне в лицо. В ее глаза стоило посмотреть – голубые-голубые, прекрасные, беспощадные.
   И глядя в эти глаза, я вспомнил, что сказал ей Чоса Деи в пещере. Даже Дел тогда вспомнила о своих клятвах и не нашла, что возразить.
   «Одержимость необходима, без одержимости нельзя. Одержимость правит, а сострадание вредит».

3

   Она уселась на мое колено и провела пальцами по шрамам, оставленным песчаным тигром.
   – Ну, – промурлыкала она. – Наконец-то ты пришел.
   Я открыл один глаз.
   – А я должен был прийти?
   – Да. Все говорили, что ты придешь, и вот ты здесь.
   Я открыл другой глаз: картина не изменилась. Черноволосая красавица с карими глазами, устроившаяся на моем колене, прижималась ко мне, чтобы продемонстрировать пышные прелести, едва прикрытые свободной легкой рубашкой.
   – Я Кима, – сообщила она, улыбаясь. – А ты – Песчаный Тигр.
   Я прочистил горло.
   – Точно, – я чуть поерзал, пытаясь найти положение поудобнее. Кима весила немало, а у меня все тело еще белело после мучительной прогулки по горе Чоса. – А кто говорил, что я приду?
   Кима махнула рукой.
   – Все, – объявила она, – и другие девочки. Мы даже поспорили, кто первой подцепит тебя.
   Девочки кантин пользуются дурной славой из-за привычки постоянно на что-то ставить и из-за своей вульгарности. Но если вам до отчаяния необходима женщина после долгого путешествия по Пендже, вы особо не церемонитесь. В ответ на пустую болтовню мужчины обычно кивают, не интересуясь ничем, кроме физических прелестей этих Южанок. Глядя на Киму, я нахмурился.
   – А почему я должен был прийти?
   – Потому что все танцоры мечей идут сюда, – она прижалась к моей груди, пристроив макушку под моим подбородком. – Я знаю таких как ты, Песчаный Тигр… вас ведет соблазн денег, он выгоняет вас из пустыни.
   Ну да, время от времени. И честно говоря, чаще чем время от времени. Это стиль нашей жизни – трудно жить без денег.
   Я потянулся за Киму, умудрился нащупать чашку и осторожно поднес ее ко рту. Я успел сделать три глотка до того, как чашку перехватила Кима.
   – И сколько ты выиграла, «подцепив» меня?
   Она захихикала низко и хрипло.
   – А я еще не выиграла. Я должна провести с тобой ночь.
   Я сидел – с Кимой – в углу кантины за столом в маленькой нише. Не люблю садиться в середине зала, в таком положении неудобно наблюдать за всей кантиной. Но дайте мне столик в углу, в нише – и я счастливый человек.
   Сейчас несчастным я не был, хотя бывали и более счастливые времена. В голову лезли мысли о Дел – она пошла заказывать комнату в гостиницу, расположенную выше по улице. Что бы она подумала о Киме?
   Кима снова провела пальцами по шрамам, скользнув ногтями по бороде. Другая рука опустилась ниже, потом еще ниже… Я выпрямился так резко, что Кима чуть не слетела на пол.
   – Прости, – пробормотал я, увидев, что она пролила акиви на рубашку.
   Кима хотела оскорбиться, но до нее вовремя дошло, что мокрая рубашка выставляет ее прелести в очень соблазнительном свете, и она снова прижалась ко мне.
   – Сначала сын, теперь отец. Он моложе, но ты больше.
   Я рассеянно хмыкнул, пытаясь протянуть руку, чтобы налить еще акиви в опустевшую чашку, и только тут до меня дошел смысл ее слов.
   – Что?
   Она улыбнулась, кончиком языка коснулась моих шрамов и надула губки, когда я отстранился.
   – Твой сын, – сказала она. – Он тоже был здесь.
   – Но у меня нет сына.
   Кима пожала плечами.
   – Он сказал, что он твой сын.
   – У меня нет сына, – я спихнул ее с колена. – Ты уверена, что он назвал мое имя?
   Она стояла надо мной, прижав ладони к бедрам. Мокрая ткань обтягивала грудь.
   – Так ты пойдешь со мной в постель или нет?
   Ответить мне помешал холодный голос Дел.
   – Не заставляй ее ждать, Тигр, ты можешь испортить ей настроение, – Дел помолчала. – А может я говорю глупость: у таких, как она, что-нибудь зависит от настроения?
   Кима резко обернулась и оказалась лицом к лицу – ну, не совсем лицом к лицу, Дел на голову выше – с холодной жестокой правдой: когда Дел в комнате, других женщин не существует. Тут дело в росте, цвете волос, в мече. В грации и ощущении опасности. И во многом другом.
   Кима не была дурой, она сразу все поняла и решила сражаться по-своему, поскольку честно соперничать с Дел не могла.
   – Он берет МЕНЯ в постель! И я выиграю спор.
   Дел прохладно улыбнулась.
   – Любой ценой.
   – Подождите минутку, – вмешался я, предчувствуя беду. – Сейчас меня совершенно не интересует, кто кого берет в постель, с этим можно будет разобраться и потом… Вот что я хочу узнать немедленно, так это…
   Дел прервала меня.
   – Раньше ты такое не откладывал.
   Я грохнул о стол полную чашку. Акиви потекло по моей руке.
   – Послушай, баска…
   Кима осмотрела Дел с головы до ног.
   – Ты не наша. Что ты здесь делаешь? Нам не нужны чужаки, и ты его не получишь.
   Дел улыбнулась шире.
   – Я его уже получила.
   Иногда женщины вызывают у меня отвращение… Я поднялся, оттолкнув стул с такой силой, что он с грохотом ударился о стену, и посмотрел Дел прямо в глаза – для меня это не проблема.
   – Ты можешь минуту помолчать? Я пытаюсь кое-что выяснить.
   Дел оценивающе осмотрела Киму.
   – Пять монет, не больше, – объявила она.
   – Речь не об этом… – начал я, но разъяренная Кима разразилась руганью.
   К этому времени скандалом заинтересовались все, сидевшие в кантине. Я слышал, что пошли разговоры о ставках – которая из женщин победит и которая достойнее победы.
   От этого у меня возникло желание резко развернуть Дел, чтобы все увидели, кто она – споры были бы разрешены еще до того, как заключены – но выставлять Дел на обозрение я не хотел. Я не мог обращаться с ней как у украшением.
   И кроме того, за такое Дел могла и убить.
   Я повернулся к Киме.
   – Ты сказала…
   – Иди к ней! – орала Кима. – Думаешь меня это волнует? Думаешь ты этого стоишь? У меня были танцоры мечей лучше, чем ты! У меня были танцоры мечей больше, чем ты…
   – А откуда ты знаешь? – заинтересовалась Дел.
   Я выругался.
   – Можешь ты просто… Дел, подожди… Кима! – но она уже скрылась, умчавшись в другой конец кантины. Мне оставалось только снова повернуться к Дел.
   – Ты представляешь, что сейчас сделала?
   – Если ты хотел с ней…
   – Дело не в этом! – я провел рукой по волосам, пытаясь справиться с голосом. – Она говорила что-то о парне, который выдает себя за моего сына.
   – Твоего сына? – брови Дел приподнялись. Она зацепила ногой табуретку и вытащила ее из-под стола. – Я не знала, что у тебя есть сын.
   – У меня нет… Аиды, баска, давай об этом забудем. Давай просто посидим и выпьем.
   Дел покосилась на мою чашку.
   – Выпить ты уже успел.
   Я поднял стул и уселся.
   – Ты нашла комнату?
   – Да. Две комнаты.
   Я прищурился.
   – Две? Почему?
   – Чтобы тебе было легче. Чтобы ты мог выиграть спор.
   – В аиды этот спор, – я расстроился. После того, как Дел признала, что была неправа, я снова начал чувствовать влечение к ней, и уже подумывал, не пора ли нам забыть о споре. Вообще-то он был глупостью и я не видел смысла продолжать этот фарс. В конце концов, мы были здоровыми людьми с нормальными наклонностями, и прошло уже довольно много времени с тех пор, как мы в последний раз делили постель.
   Дел улыбнулась.
   – Ты так легко сдаешься?
   – Спор был важен пока устраивал нас обоих.
   – Мы правильно поступили, – торжественно заявила Дел.
   – Мне все равно. Давай забудем о нем.
   Лицо Дел соответствовало ее тону.
   – Нельзя. Думаю, нам лучше спать в разных комнатах, и не только из-за спора… Мне нужно побыть одной, мне нужно время, чтобы собраться.
   – Собраться? – я нахмурился. – Я тебя не понимаю.
   – Чтобы убить Аджани, – сказала она. Я так и не понял, в чем дело.
   – Ну и что? Ты найдешь его и убьешь, ради этого мы сюда и приехали. Ты мечтала об этом целях шесть лет.
   Дел нахмурилась.
   – Несколько месяцев назад все было бы очень просто, но теперь… – она помолчала, посмотрела на стол, изрезанный ножами и мечами, и с гримасой отвращения смахнула на пол щепки. – Теперь я другая. Задача та же, но я стала другой, – она избегала моего взгляда. – Я изменилась.
   – Дел…
   Веки со светлыми ресницами приподнялись. Голубые глаза наконец-то взглянули на меня.
   – Было время, когда это не потребовало бы от меня усилий. Тогда месть была для меня всем миром, только о ней я и думала, только о ней мечтала, она должна была стать такой сладкой…
   Она говорила с таким надрывом, что я боялся пошевелиться.
   – Но ты изменил меня, Тигр. Ты случайно вошел в мою жизнь и заставил меня мыслить иначе, иначе чувствовать, – ее губы слегка сжались. – Я этого не хотела. Я никогда этого не хотела, и я чувствую смущение, я чувствую рассеянность… а рассеянность может быть опасной.
   Рассеянность может быть смертельной.
   – И поэтому я попрошу богов и меч помочь мне. Помочь собраться, чтобы я могла закончить свое дело, не мучаясь ненужными размышлениями.
   Я внимательно посмотрел на нее.
   – Ты пыталась сделать это и раньше? В ту ночь, когда мы снова встретились?
   Кровь прилила к ее лицу.
   – Ты видел?
   – Видел, – и я этим не гордился. – Дел, я не знал, что и думать. Я даже представить не мог, чем ты занимаешься там, в деревьях, с магическим мечом. И я пошел посмотреть.
   Дел мое признание настроения не улучшило.
   – И я снова попрошу меч, – объявила она, – снова и снова, если будет нужно. Я должна вернуть себе собранность.
   – Если ты собираешься выжать из себя остатки человечности чтобы легче было убить Аджани, я думаю дело того не стоит.
   Голубые глаза сверкнули, губы плотно сжались.
   – Я поклялась.
   Я вздохнул.
   – Ладно. Сдаюсь. Делай что хочешь, – я подозрительно покосился на нее. – Но если ты просто не хочешь спать со мной, не притворяйся. Ненавижу, когда женщина притворяется.
   – Я никогда этого не делаю.
   Никогда не делала: это правда. Но это не значит, что такие женские игры ей не знакомы.
   Я подвинул к ней кувшин.
   – Выпей.
   Дел присвоила мою чашку.
   – У тебя действительно есть сын?
   – Я же говорил тебе, баска: насколько я знаю – нет.
   – Да, я помню… но ты не уверен.
   – Я не собираюсь обсуждать это… по крайней мере с тобой, – я отобрал у нее кувшин и большими глотками выпил акиви прямо из горлышка.
   Дел потягивала свою долю.
   – Но это не исключено, – заметила она.
   Я хмуро посмотрел на нее.
   – Да, не исключено. У меня может быть несколько сыновей, у меня может быть множество сыновей, ну и что? Ты предлагаешь всех их разыскивать?
   – Нет, но очевидно у кого-то из них возникло желание разыскать тебя,
   – Дел покосилась на Киму, которая уже сидела на колене очередного клиента.
   – Он знает, кто ты для него, и хвастает тобой в кантинах.
   Я задумался. Может если бы у меня был знаменитый отец, и я бы им хвастался, но мне самому не нравилось быть предметом хвастовства. Одно дело когда тебя расхваливают, и совсем другое когда незнакомый человек объявляет тебя своим родственником. Очень близким родственником.
   Дел пила акиви маленькими глотками.
   – Хозяин гостиницы запросил дорого. Я стала угрожать, чтобы мы уедем, а он посоветовал идти куда хотим, потому что и его гостиница, и все гостиницы в Харкихале переполнены из-за Оракула. Все едут сюда.
   Я с трудом отвлекся от мыслей о сыне.
   – Что?
   – Оракул, – повторила Дел. – Помнишь, что говорил святой в Ясаа-Ден?
   – А, это, – я отмахнулся. – Нет смысла ни нам, ни кому-то еще ехать в Искандар, пришел Оракул или нет.
   Дел изучала свою чашку.
   – А люди едут, – сказала она.
   – Ты кажется сказала, что все собираются в Харкихале.
   – Сначала в Харкихале, – согласилась она. – Ты знаешь, где Искандар?
   – Где-то там, – я махнул рукой в северо-восточном направлении.
   – Не совсем там, – Дел повторила мой жест, но направлении было ближе к северу. – Хозяин гостиницы сказал, что Харкихал – последнее большое поселение перед Искандаром, и люди останавливаются здесь, чтобы купить запасы в дорогу.
   – От Искандара остались одни руины.
   – Поэтому люди и запасаются, там ведь ничего не купишь.
   Я допил акиви и поставил кувшин на стол.
   – И, я полагаю, этот болтливый хозяин гостиницы верит в Оракула и в мессию.
   Дел пожала плечами.
   – Не знаю, во что он верит, но он сказал мне, что люди едут в Искандар.
   Я скривился.
   – Потому что, видите ли, снова к нам приходит Джихади.
   Дел крутила в руке чашку, наблюдая как двигаются ее пальцы.
   – Людям нужно многое, Тигр. Некоторым нужна религия, другим – мечты, рожденные травой хува. Я не хочу рассуждать, что хорошо, что плохо, что правильно, а что нет, только людям что-то НУЖНО, чтобы выжить, – спокойно говорила она. – Я, после того, что сделал Аджани, нуждалась в мести. Эта нужда помогала мне жить, – она оторвала взгляд от чашки и посмотрела мне в глаза. – И у тебя тоже была нужда. Поэтому ты и выжил в рабстве. Поэтому ты не умер в шахте Аладара.
   Я долго не отвечал, а когда ответил, не сказал ничего ни о себе, ни о месяцах, проведенных в шахте.
   – Значит ты считаешь, что людям нужен Оракул. Потому что им нужен джихади.
   Дел пожала одним плечом.
   – Мессия это особый вид волшебника, разве нет? Ведь он может совершать чудеса, исцелять больных, поднимать парализованных. Он может даже вызвать дождь, чтобы напоить землю, иссушенную годами засухи.
   Я ухмыльнулся.
   – Ради этого он и придет?
   Дел поерзала на табуретке.
   – Когда я шла к гостинице, на улице я слышала разговоры об Оракуле. Когда я возвращалась той же дорогой, люди говорили о джихади, – Дел пожала плечами. – Оракул предсказал приход человека, который превратит песок в траву.
   – Песок в траву? Песок в ТРАВУ? – я нахмурился. – Зачем, баска?
   – Чтобы люди могли жить в пустыне.
   – Люди и сейчас могут жить в пустыне. Я живу в пустыне.
   Дел слабо вздохнула.
   – Тигр, я просто пересказываю тебе то, что слышала. Разве я говорила, что во все это верю? Я сказала, что верю в оракулов или джихади?
   Дословно такой фразы не было, но говорила она так, словно была почти убеждена.
   Я пожал плечами и вдруг обнаружил, что мы с Дел уже не одни. У нашего стола стоял мужчина. Сразу видно, что Южанин – темноволосый, темноглазый, загорелый, лет сорока, показывающий все свои зубы в дружеской улыбке. По-моему нескольких зубов у него не хватало.
   – Песчаный Тигр? – спросил он.
   Я слабо кивнул. Настроение у меня было паршивое.
   Его улыбка стала шире.
   – Так я и думал! После его рассказов тебя трудно не узнать, – мужчина коротко поклонился, покосился на Дел и тут же снова перевел взгляд на меня. – Может я прикажу принести еще акиви? Ты окажешь мне честь, позволив купить тебе еще кувшин.
   – Подожди, – предложил я. – Кто тебе обо мне рассказывал?
   – Твой сын, конечно. Он все знает о тебе… – мужчина слабо нахмурился. – Хотя он ничего не говорил о бороде.
   Борода меня не волновала, только мой «сын». Стараясь говорить спокойно, я спросил:
   – А как его зовут? Мой «сын» назвал тебе свое имя?
   Мужчина задумался и покачал головой.
   – Нет, не назвал. Сказал только, что он детеныш Песчаного Тигра, и долго рассказывал нам о твоих приключениях.
   – Приключениях, – прошипел я. – Я и сам начинаю ими интересоваться, – я поднялся и отпихнул стул. – Спасибо за предложение, но я должен идти, у меня назначена встреча. Может поговорим завтра вечером.
   Мужчина не скрыл разочарования, но настаивать не стал. Он убрался с моей дороги и пошел к своим приятелям за другой столик.
   Дел, не поднимаясь со стула, проводила его взглядом и улыбнулась.
   – Значит та красавица выиграла пари.
   – Какая красавица… а-а, нет, – мрачно сказал я. – Я иду в гостиницу. А ты?
   – Уже устал? Но ты выпил всего ОДИН кувшин акиви, – Дел плавно поднялась. – В Ясаа-Ден было то же самое. Может годы берут свое? – она задвинула табуретку под стол. – Или тебя подкосила новость о твоем сыне?
   – Нет, – резко сказал я, – все дело в мече.
   Дел вышла из кантины передо мной и ступила на темную улицу.
   – А почему из-за этого меча ты должен чувствовать себя уставшим?
   – Потому что этого хочет Чоса Деи.
   Дел показала рукой:
   – Нам сюда, – и добавила, когда мы отошли от кантины. – Значит становится все хуже…
   Я пожал плечами.
   – Ну скажем так. Чоса наконец-то понял, в какого рода тюрьме он оказался.
   – Тебе нужно быть сильнее, Тигр. Тебе нужно быть бдительным.
   – Что мне нужно, баска, так это избавиться от Чоса Деи, – я обошел лужу мочи. – Ну где эта гостиница с болтливым хозяином?
   – Сюда, – показала Дел и свернула с улицы. – Я сказала, что ты заплатишь.