Роберсон Дженнифер. Создатель меча

   – ЕСЛИ мы выиграем, – напомнил он.
   – Риск есть всегда, – согласился я. – Если выиграет Хаджиб, мы уже не сможем повлиять на ход событий, тебе не удастся воспротивиться их планам даже если они захотят залить кровью всю Пенджу.
   – Но если они проиграют, мы сможем отослать их по домам, – закончил он.
   – И возможно предотвратить тысячи смертей, – добавил я.
   Эснат нахмурился.
   – Но племена… Кто знает, что они сделают.
   – Никто не знает. Но если эта история придумана Аджани и все танзиры разойдутся по домам, Аджани лишится преимущества. Если танзиры уйдут, вряд ли Аджани сможет заставить племена пройти вместе по всему Югу, чтобы захватить все домейны. Племена быстро перессорятся. Как я понял, идея завлечь в Искандар как можно больше танзиров принадлежала Аджани. Когда танзиры вместе, их можно контролировать. Танзиры разойдутся по Пендже – и ищи их. Почти как с племенами.
   Эснат напряженно изучал нас.
   – Он стравливает нас.
   – А мы спутаем ему планы. Мы заставим танзиров уйти. Если твоя сторона выиграет танец и все танзиры разойдутся по домам – половина битвы будет выиграна без оружия, не считая нескольких минут в круге, – я пожал плечами. – А может и вся война.
   Эснат задумался.
   – Если те, кто поддерживает меня, согласятся, нам придется подобрать подходящие слова, найти обращение, которое заставит других танзиров принять вызов.
   – Пусть это будет формальный вызов лично Хаджибу, – предложил я. – Если он считает, что способен командовать армией, его гордость не позволит ему отказаться. Я могу продиктовать тебе принятые в таких случаях фразы. Он не сможет не принять вызов.
   Эснат продолжил, легко превращая мое предложение в план.
   – …потом нанять танцора меча, достойного такого танца и готового рискнуть, потому что риска не было бы только если бы мы нашли танцора, который не мог бы проиграть… – карие глаза насторожились. – Ты согласен, Песчаный Тигр?
   Я ухмыльнулся. Я не из тех, кто поворачивается спиной к удаче. Особенно такой золотой как эта.
   – Ты уже нанял меня танцевать, чтобы произвести впечатление на женщину и пообещал очень щедрое вознаграждение…
   Эснат не потрудился выслушать меня до конца.
   – В качестве платы, – объявил он, – ты получишь домейн.
   – Ты можешь найти ему домейн? – изумленно выдохнула Эламайн.
   Эснат улыбнулся.
   – Я многое могу.
   – Но… целый домейн?
   Он выгнул брови цвета пыли.
   – Я думаю, это достойная плата за спасение Юга.
   Эламайн посмотрела на меня. Потом на Эсната.
   Сабо просто ухмыльнулся.
   Да озарит солнце его голову.
 
   Позже – вернее уже очень поздно – я сидел в нашей комнате, размышляя о своем будущем, и лениво почесывал коленную чашечку. Видимо чесал я ее громко, потому что Дел перевернулась на бок и посмотрела на меня.
   – Тигр, ты не хочешь поспать?
   – Нет. Мне многое нужно обдумать. Интересно, каким танзиром я буду?
   – Будешь? – с иронией переспросила она. – А ты самоуверен.
   – Почему нет? Я лучший танцор на всем Юге.
   – Который не танцевал несколько месяцев.
   – Я танцевал с Набиром.
   – Ты тренировался с Набиром.
   – Кроме того, у меня есть этот меч.
   – Который ты поклялся не использовать в танце.
   Я решил не отвечать. Кажется на каждую мою фразу у Дел был заготовлен ехидный ответ.
   А значит мы вернулись к привычным отношениям.
   Я сидел у стены. Дел лежала завернувшись в одеяла рядом со мной, видны были только волосы, бледно сияющие в свете луны. В соседней комнате храпел Алрик. Вернувшись от Эсната, я попытался заснуть, но не смог – я был слишком взволнован.
   Я – танзир. Танцор меча, ставший танзиром. Человек с такой судьбой, ребенок, рожденный неизвестно кем и оставленный умирать в пустыне. Раб, гнувший спину на Салсет. И наконец убийца. Человек, живущий мечом.
   Я – танзир. От этой мысли я чуть не рассмеялся.
   Я вытянул ноги и, помассировав колени, осторожно напряг мышцы. Что-то громко щелкнуло, и я вздохнул с облегчением – колени снова легко сгибались. Они были очень нужны мне для танца. Жаль, что нельзя сделать их помоложе.
   Дел, голова которой лежал рядом с моими ногами, откинула одеяло.
   – Звук ужасный, – сонно пробормотала она.
   – Слышала бы ты как у меня трещат остальные суставы.
   – А у меня трещат по-другому.
   – У тебя еще ничего трещать не должно, годы не те, – очередное напоминание о моем возрасте, хотя Дел это должно было польстить – обычно женщинам нравится слышать о своей молодости. – И лучше тебе подольше не слышать такие звуки.
   – У меня палец щелкает, – Дел продемонстрировала. – Я его сломала в Стаал-Уста.
   – Аиды, я ломал пальцы рук и ног столько раз, что все и не вспомнить,
   – я посмотрел на забинтованный мизинец, который пытался отгрызть гнедой. – Не считая этого. Это я помню.
   – Обошлось без перелома, – напомнила Дел и перекатилась на спину. – Может и хорошо, что ты получишь домейн. Наверное тебе пора осесть. Больше никаких путешествий, никаких танцев, никаких переломов.
   Осесть. Такое мне в голову еще не приходило. Я думал только о том, что получу как танзир: деньги, собственный дом, конюшню для жеребца, слуг, чтобы готовить и убирать, акиви в любое время, может даже гарем.
   Я покосился на Дел.
   Нет, наверное обойдусь без гарема.
   Я сполз по стене и улегся, завернувшись в одеяла. Дел лежала совсем рядом, ее волосы запутались в моей щетине. Я убрал их, потом подвинулся поближе к ней и подумал, сколько же лет я прожил один, держа все чувства и желания в себе.
   И снова возник вопрос.
   – Баска, а что ты собираешься делать когда Аджани будет мертв?
   – Спросишь меня об этом когда он будет мертв.
   – Дел…
   – Утром я иду его искать. Завтра вечером ты сможешь задать мне этот вопрос.
   Она говорила решительно и я понял, что больше от нее ничего не добьюсь. Дел закрыла глаза.
   – Баска…
   – Спи, Тигр. В твоем возрасте нужно много отдыхать.
   Я долго лежал в мрачной тишине, придумывая подходящий ответ, но когда придумал, обнаружил, что Дел уже спала.
   Мне оставалось только лежать, широко открыв глаза, разглядывая темное небо, а в голову лезли самые неприятные мысли о женщине, отдыхавшей рядом со мной, и о храпящем Алрике, и о спящей Лене и девочках.
   Почему люди, которые так легко и быстро засыпают, думают, что это естественно?
   Это просто нечестно.
   Если бы я был танзиром, я бы никому не позволил спать пока я сам не усну.
   Если бы я был танзиром?
   Аиды… А ведь это возможно.
   Если мне удастся выиграть танец.

15

   Я пошел посмотреть круг, там он меня и нашел.
   Слова, которые он произнес, были ритуальным обращением.
   – Меня послали сообщить тебе, что мой господин Хаджиб принимает формальный вызов господина Эсната. Его доверенный танцор меча встретит тебя в круге когда солнце достигнет своей высшей точки.
   Времени оставалось совсем немного, солнце давно взошло.
   – Хорошо ли господин Хаджиб понял вызов? В случае моей победы он и его последователи должны незамедлительно покинуть Искандар и вернуться в свои домейны.
   – Он хорошо понял вызов. Мой господин Хаджиб клянется, что не прольется ни капли крови если ему и идущим за ним танзирам придется покинуть город. Он спрашивает в ответ, понимает ли господин Эснат вызов и свои обязательства в случае твоего проигрыша?
   – Господин Эснат хорошо понимает вызов. В случае моего проигрыша он и его последователи присоединятся к сторонникам Хаджиба.
   Простые условия, все честно. Танец не до смерти, достаточно предложить противнику сдаться.
   Ритуал был завершен. Дальше можно было поговорить без формальностей.
   – Что ты думаешь о кувшине акиви? – предложил я.
   Он улыбнулся.
   – Не стоит.
   Я смотрел на Аббу – морщины глубоко прорезались на его смуглом лице – и вспоминал, что чувствовал, когда едва не раздробил ему горло.
   – Вот жалость, – спокойно сказал я. – Мы могли бы приятно провести время, рассказывая длинные истории.
   Аббу улыбнулся шире.
   – Думаю, еще не зайдет солнце, как появится новая, самая интересная история о нас. Ее будут пересказывать по всему Югу.
   Я покачал головой.
   – Это танец не для тебя. Что они тебе обещали?
   – Любой танец для меня, ты же знаешь, Песчаный Тигр, – Аббу ухмыльнулся. – А что касается платы… они дадут мне домейн.
   Я прищурился.
   – Тебе тоже?
   Поседевшие брови Аббу удивленно изогнулись.
   – Я вижу, домейны пользуются популярностью, – заметил он. – Интересно, может нам обещали один городок?
   – Они бы такого не сделали.
   – Почему? Ты доверяешь своему танзиру?
   – А ты своему? Сначала он пытался нанять МЕНЯ.
   – Не для этого танца.
   – Нет. Ему был нужен убийца.
   – Понятно, – Аббу потер нос. – Думаю после этого танца убийца уже не понадобится. Ты подал идею?
   Я нахмурился.
   – С чего ты решил?
   – Ты жил с Салсет, ты знаком с племенами. Я готов поспорить, что ты против войны. Ты ведь понимаешь, насколько все это грязно.
   – Грязно, – задумчиво повторил я. – Ты точно подметил.
   – Мне вообще-то все равно. Для меня племена как паразиты, вытягивающие воду из наших ртов, а поскольку воды и так мало, лучше от них избавиться.
   – Значит ты будешь стараться выиграть этот танец, чтобы не лишиться возможности зарезать несколько воинов?
   – Я стараюсь выиграть каждый танец, Песчаный Тигр. Но я должен признать, ни одного танца я еще не ждал с таким нетерпением.
   – Наконец-то, – сказал я.
   – Наконец-то, – согласился он.
   Добавить было уже нечего и мы разошлись.
 
   Я сидел на улице в тени, прислонившись к стене. Солнце поднималось все выше. Когда оно достигнет высшей точки, мы пойдем к кругу.
   Массоу посмотрел на меня.
   – Сегодня ты умрешь? – спокойно спросил он.
   Потрясенная Адара уставилась на сына. Я жестом успокоил ее.
   – Это честный вопрос, – сказал я, – и я не в обиде на Массоу за него. Мальчик просто любопытен.
   Зеленые глаза Адары снова смотрели на мою руку, которой я держал точильный камень.
   – Это не его дело…
   – В его годы я мог бы задать такой же вопрос, – если бы мне позволили задавать вопросы. – Нет, Массоу, я не умру. Мы будем танцевать не до смерти. Танец закончится когда кто-то признает свое поражение.
   Массоу задумался.
   – Хорошо. Но лучше бы танцевала Дел.
   Сам не знаю, почему меня это задело.
   – Дел?
   – Да. Она танцует лучше.
   Дел, которая стояла прислонившись к стене недалеко от нас, улыбнулась и тут же попыталась скрыть улыбку под маской равнодушия.
   Я кинул на нее сердитый взгляд и снова посмотрел на мальчика.
   – Когда ты видел мою тренировку, я был не в лучшей форме.
   – Сейчас ты тоже не в лучшей форме, – сухо заметила Дел.
   – На Аббу меня хватит.
   – Уверен? – спросил заглянувший в комнату Алрик. – Аббу Бенсир хороший танцор.
   – Я тоже не совсем плохой.
   – Раньше ты танцевал лучше, – сообщила Дел.
   – Я уже встречался с Аббу в круге, это из-за меня он теперь еле хрипит.
   – Вы танцевали с деревянными мечами, – снова вмешалась Дел.
   Я перестал затачивать меч.
   – Хорошо, в чем дело? Вы хотите, чтобы я проиграл? Почему вы так стараетесь убедить меня, что я самонадеян и только?
   Дел улыбнулась.
   – Самонадеянностью ты всегда отличался, – заметила она. – Но мне не нравится твое упорное нежелание признать, что ты еще не готов танцевать.
   – Дел, я здоров…
   – Этого мало для танца, – Дел выпрямилась и отошла от стены. – Я не хочу, чтобы ты шагнул в круг в полной уверенности, что перед тобой никто не выстоит. Он прекрасно танцует, Тигр – я сама с ним тренировалась. Ты тоже отличный танцор, я это знаю, но если ты будешь льстить себе, ты проиграешь еще до того, как начнется танец.
   – Я не думаю, что покончу с ним одним ударом, Дел. Я не новичок в танцах.
   Дел посмотрела мне в глаза.
   – Сколько раз ты получал ранения в круге?
   – Больше, чем могу сосчитать.
   – Сколько раз ты получал серьезные ранения в круге?
   Я пожал плечами.
   – Раза два или три. Со всеми это случается.
   – А сколько раз после этого ты был близок к смерти?
   – Ну ладно, – сказал я, – только один раз. Ты знаешь это не хуже меня.
   – И с тех пор ты всерьез не танцевал.
   Сам того не замечая, я перешел к обороне.
   – Я не боюсь, если ты об этом.
   Дел не улыбнулась.
   – Боишься, – тихо сказала она.
   – Дел…
   – Я видела, Тигр. Я была в круге, помнишь? Последний раз, когда ты пытался танцевать, страх заставил тебя выйти из круга.
   – Я боялся за тебя! – закричал я, совсем позабыв о Массоу, Адаре и Алрике. – Танцевать мне не страшно! Ты даже не представляешь, каково мне было видеть тебя лежащей на земле с этим мечом, застрявшим в твоих ребрах. Ты не знаешь, что я пережил. Когда я вошел в круг тогда, по дороге к Ясаа-Ден, я снова вернулся в Стаал-Уста. Перед моими глазами стоял наш танец и я боялся, что все повторится.
   Дел вынула Бореал.
   – Тогда потанцуй со мной сейчас, – предложила она.
   – Сейчас? У тебя песчаная болезнь? Кроме того, ты кажется собиралась встретить с Беллином, помнишь? Он должен рассказать тебе об Аджани.
   – Нет, – холодно сказала она, – это подождет. Тебе нужно разогреться. Мышцы будут работать легче… и колени перестанут болеть.
   – Отлично, – воскликнул Массоу прежде чем Адара успела приказать ему замолчать.
   Аиды, аиды, аиды. Я не хочу.
   Скажи баске нет.
   Не так легко это сделать.
   Учитывая, что она права.
   Я начисто вытер клинок и посмотрел на солнце. У меня еще оставалось немного времени.
   – Алрик?
   Он кивнул.
   – Я буду судьей.
   Адара, что-то сердито бормоча, утащила Массоу к другому концу аллеи. Он конечно протестовал, но она держала сына крепко. Утих Массоу только после обещания матери увести его домой если он не замолчит.
   Нам с Дел не нужен был круг и мы не стали тратить время на его создание. Мы стояли молча, оценивая друг друга и думая каждый о своем.
   Что было в голове у Дел не знаю, а мои мысли были невеселыми.
   – Танцуйте, – сказал Алрик.
   Аиды, но я не хочу…
   Слишком поздно, Тигр. Делать нечего, остается только танцевать.
   Делать нечего, остается только петь.
   Нет, не петь…
   Удержать Чоса Деи…
   Северная сталь зазвенела. Звук наполнил аллею.
   Легче, думал я, легче…
   Клинок Дел сверкнул, в тени и на свету, разрезая на части солнце, и дневной свет померк перед сиянием магической стали.
   Боги, как же она танцует…
   Но я тоже могу.
   Без моего ведома мои ноги начали двигаться. Я чувствовал благодарность мускулов, которых так долго не пускали в круг. Быстро вернулась собранность – я не замечал ни аллею, ни солнце, ни зрителей. Я видел только Дел. Я слышал только Дел. Шелест ее ног по земле, плач ее стали, громкое дыхание.
   Это был настоящий танец, где две идеально подобранные половины наконец-то сошлись и образовали совершенное целое. Это был танец жизни, смерти, непрерывности, особый мир в пределах семи шагов. Все остальное исчезло. Все остальное не имело значения. Нет ничего прекраснее хорошего танца с достойным противником.
   Ради танца я и живу.
   Да, баска, покажи мне как надо танцевать.
   А потом, в какую-то секунду, мой спящий меч проснулся. Чоса Деи пробудился. Я почувствовал как он начал двигаться в клинке, не знаю уж где он там обитал. Он осторожно проверял прочность своей тюрьмы и я понял для чего.
   Я растерялся так, что позабыл о танце. Он проснулся, но я же не пел. Я даже не думал о пении.
   Но Чоса Деи было все равно. Он уже не спал.
   Ой, баска, баска…
   Дел почувствовала как изменился меч, как вонь магии наполнила воздух, и отдернула свой клинок, отступив на два шага.
   – Контролируй его! – закричала она. – Не выпускай его! У тебя есть сила: используй ее.
   Я чувствовал как это… как он пытается покинуть меч, забраться по клинку до рукояти, чтобы коснуться моих рук. Если ему это удастся, я пропал, потому что плоть слишком слаба. Он чуть не забрал Набира – он уже забрал Набира – он переделал Набиру ноги.
   – Что же он сделает со мной?
   Я стоял в аллее, сжимая кровный клинок, панически не зная, что делать, как сражаться с ним, как победить его, чтобы он не расправился со мной.
   – Сдерживай его! – приказала Дел. – У тебя есть сила: используй ее.
   Власть, говорила она. Сила.
   Клинок чернел.
   Используй ее, сказала она. Используй.
   А я знаю, как это сделать?
   Аиды, конечно знаю. Я – Песчаный Тигр.
   Никто не победит меня.
   Даже Чоса Деи.
   – Да! – закричала Дел. – Получается!
   Должно быть я все делал правильно.
   Самиэль, прошептал я, но только мысленно. Набир произнес это имя вслух. Из-за Набира оно теперь известно всем.
   Или виноват был Чоса Деи?
   Самиэль, повторил я, но беззвучно.
   И передо мной возникло лицо Дел, блестящее от пота и смеющееся.
   – Я говорила, что ты сможешь, а ты не верил!
   Я задыхался. Легкие работали как кузнечные мехи. Ребра болели: наверное я опять потянул шрам. Пальцы сжимали рукоять так, что суставы побелели.
   – Все кончилось? – тупо спросил я, глядя на свою яватму. – Мне удалось?
   Дел кивнула и улыбнулась еще шире.
   – Ты загнал его обратно, Тигр. На этот раз обошлось без самума, без жара. Ты все сделал сам, только силой вот отсюда, – Дел протянула руку к моему сердцу, – изнутри. И этой силы у тебя в избытке.
   Я мрачно посмотрел на клинок.
   – Но он все еще черный. Кончик. Чоса Деи не ушел.
   Дел кивнула.
   – Конечно. Выгнать его ты не можешь, но ты победил. Потом мы обязательно очистим меч. Это нужно сделать осторожно, точно соблюдая все ритуалы.
   А для этого нам нужна была магия. Нам нужен был Шака Обре.
   – Тигр, – позвал Алрик, выходя из дома. – Тигр, ты не мог бы подойти? Твой жеребец разволновался. Еще немного, и он весь дом разнесет.
   Теперь и я услышал удары копыт о стену и визги.
   – Это все магия, – обреченно пробормотал я. – Он ненавидит ее не меньше чем я.
   Я убрал в ножны побежденный мною меч и пошел к жеребцу. Гнедой действительно пытался разнести дом. Он выбивал из стены куски кирпичей и давил их в пыль.
   – Все кончилось, – попробовал я его успокоить, – можешь расслабиться. Я уже убрал меч, – я перешагнул через порог, входя в «конюшню». – Тебе отсюда не убежать, так что можешь ус…
   Мощные задние копыта взлетели в воздух и одно из них врезалось мне в голову.
 
   Голоса.
   – Алрик… вытащи его оттуда.
   – Не могу, Дел. Жеребец оборвал растяжку… Он не позволит мне приблизиться.
   Поток невразумительных слов на языке, который я не знал или просто забыл.
   Тот же мужской голос:
   – Я знаю, Дел, знаю… Но как я могу вытащить его, если жеребец не дает подойти?
   Ответил женский голос: испуганный, злой, нетерпеливый.
   – …нужен Говорящий с лошадьми, – потом резко: – Приведите Гаррода!
   Детский голос:
   – Я сейчас.
   – Быстрее, Массоу, быстрее!
   Я лежал на спине в грязи.
   Почему я лежал?
   Я попытался сесть, но не смог. Тело только слабо дернулось.
   Снова женский голос:
   – Тигр, не шевелись! Не пытайся двигаться.
   Глаза не открывались.
   Звуки расплывались.
   – Тигр, не двигайся, или он снова…
   Что он снова?
   – Кровь идет?
   – Не вижу.
   Почему у меня должна идти кровь?
   Резко:
   – Не смей, Дел! Не хватало тебе лечь рядом с ним.
   – Я не могу оставить его там, Алрик. Жеребец его растопчет.
   Рядом со мной что-то двигалось. Что-то непонятное. Оно тяжело дышало, тяжело ступало, ходило вокруг меня.
   Новый голос:
   – Где… а-а. Разойдитесь.
   – Тигр, не шевелись.
   Не волнуйся, вряд ли я смогу.
   – Поговори с ним, Гаррод. Нам нужно подойти к нему, чтобы вытащить Тигра.
   Тишина, только рядом кто-то шаркает. Рот был забит пылью. Я чувствовал ее, она покрывала коркой мое лицо. Я попытался поднять руку, чтобы смахнуть эту пыль, но не смог. Рука только дернулась. Шарканье прекратилось. Я почувствовал запах пота и страха. Кто-то боялся.
   – Можно, – сказал спокойный голос.
   Руки. Они коснулись меня, подняли и потащили.
   Аиды, не тащите меня, у меня голова отвалится…
   – Сюда, – приказал кто-то и меня отпустили.
   – Он жив?
   Аиды, да. Почему я должен умереть?
   Что-то опустилось на мою грудь.
   – Да, – в голосе было облегчение, – да, жив.
   Я попытался открыть глаза и попытка увенчалась успехом.
   Правда легче мне от этого не стало. Картинка никак не желала останавливаться.
   – Баска… – слабо прошептал я. – Дел, что случилось?
   – Жеребец пытался проломить тебе череп.
   – Он бы не…
   – Ему это почти удалось.
   Ко мне тут же вернулась память.
   – Аиды… – выдохнул я, – танец…
   – Тигр… Тигр, и не пытайся…
   Мне удалось сесть и отбросить удерживающие меня руки.
   – Мне нужно идти… танцевать, – выдавил я и сжал руками голову.
   – Ты никуда не пойдешь, – быстро сказала Дел.
   Превозмогая боль, я простонал:
   – Аббу будет ждать… Все будут ждать…
   – Ты даже встать не можешь.
   Я не мог даже моргнуть.
   – Слишком многое зависит от танца… Они согласились, все танзиры.. если я не приду на танец, Хаджиб и его сторонники победят… будет война… аиды…
   Меня окружал только серый туман. Я застыл на острие, не зная, в какую сторону упаду.
   – Тигр…
   Я заставил себя очнуться.
   – …должен встать, – пробормотал я. – Кто-нибудь, помогите встать…
   – Отложи танец, – сказала Дел. – Хочешь я договорюсь?
   – Они не… уже нельзя… поздно… – аиды, даже думать было больно, еще больнее было говорить. – Я не сдам этот танец.
   Дел смотрела на меня с тревогой.
   – Когда тебя увидят в таком виде, сразу станет ясно, что танца не будет.
   – Неважно… Аббу объявят победителем и мира уже не будет…
   Дел убрала свою руку с моей и холодно предложила:
   – Ну, если ты должен это сделать, поднимайся и иди. Не трать время на жалобы.
   Я наклонился вперед, упал на локоть, попытался подобрать ноги – это у меня получилось со второй попытки – и наконец встал…
   Чтобы снова упасть. Сначала на колени, потом на бок, опираясь на локоть. Я закрыл глаза, сжал зубы, попытался собраться. Я беззвучно молил боль и тошноту отступить.
   – Я договорюсь, – сказала Дел.
   Моя одежда пропиталась потом. Борясь с тошнотой, я выдохнул:
   – Ты не сможешь… баска, ты не сможешь… Они объявят, что я проиграл, у них есть право… Аббу победит и Хаджиб победит… мы не можем потерять последний шанс…
   – Мы не можем потерять тебя.
   – …тошнит, – прошептал я.
   – Тебе врезали копытом по голове, – напомнила Дел. – Чего же ты ожидал?
   Может немного сочувствия… но нет, не от Дел. Слишком многого я захотел.
   А потом появился другой голос, дребезжащий, мужской, он говорил что-то о танце.
   В комнату вошел человек. Я растерянно прищурился. В горле застрял кислый комок, мысли путались.
   – А-а, – протянул Аббу, – нашел повод вывернуться, – он осмотрел всех собравшихся и снова взглянул на меня. – Я пришел узнать, что тебя задержало, все уже собрались и ждут, – Аббу улыбнулся. – Твой господин Эснат уже готов объявить о сдаче, но я решил сходить и узнать в чем дело. Это, конечно, нарушение правил… но мне очень хочется потанцевать. Я ждал этого танца столько лет.
   Всех моих сил хватило только на то, чтобы приподнять голову. В глаза тут же больно ударил солнечный свет, а комната закружилась быстрее.
   – Я сейчас приду, – прошептал я. Солнце сияло точно над головой.
   Аббу Бенсир засмеялся.
   – Ты примешь на его место другого танцора? – с угрозой в голосе спросила Дел.
   – Баска…
   Дел даже не взглянула на меня.
   – Примешь?
   – …Юг, – невнятно пробормотал я. – Думаешь Аббу или кто-то другой согласится танцевать с женщиной?
   Дел не сводила глаз с Аббу.
   Прежде всего он был Южанином: старые привычки живучи. Но каждый человек может измениться, если у него есть на то серьезные причины.
   Аббу Бенсир улыбнулся.
   – Мне нужен Песчаный Тигр, но наш танец может и подождать. Ты не обесчестишь круг.
   Дел коротко кивнула.
   Аббу посмотрел на меня.
   – В другой раз, Песчаный Тигр, – сказал он. – Сначала я расправлюсь с твоей баской.
   – Иди, – холодно предложила Дел.
   Аббу Бенсир ушел.
   – …не можешь, Дел… Дел, – я тяжело вздохнул. – Тебе нужно найти Аджани, – серый туман густел. – Тебе нужно встретиться с Беллином, узнать где Аджани… Баска, ты должна… ты столько ждала…
   Дел опустилась рядом со мной на колени, коснулась моего виска и отняла окровавленные пальцы. Такого взгляда у нее еще никогда не было.
   Я прищурился сквозь туман.
   – Ты должна найти Аджани.
   – В аиды Аджани, – бросила она.
   – Дел… подожди… остановись…
   Но Дел не стала ждать.
   Дел не остановилась.

16

   Он опустился на колени около меня. Я посмотрел ему в глаза.
   – Я умираю? – спросил я. – Вы от меня что-то скрываете?
   Алрик улыбнулся.
   – Нет. Просто ты плохо себя чувствуешь. Вот, – Северянин протянул мне флягу. – Выпей немного, будет легче.
   Я сделал глоток.
   – Аиды, это же акиви.
   – Быстрее придешь в себя. Я знаю, как-то раз мне врезали над ухом… это несколько лишает равновесия.
   – Поэтому я все время куда-то падаю?
   – Может поэтому, а может потому что ты от природы неуклюжий.