Роберсон Дженнифер. Создатель меча

   – А как он? – спросила Адара.
   Я и сам хотел бы это знать.
   А потом возник голос Дел, отвечающий на торопливые сообщения Массоу в соседней комнате.
   – Что значит он болен?
   Я приоткрыл один глаз, увидел Лену, Гаррода, Адару и Дел, расталкивающую их, чтобы подобраться ко мне. Глаз снова закрылся.
   – Это все меч, – сказал ей Алрик. – Он сделал с ним что-то.
   Дел опустилась на колени и я почему-то сразу понял, что лежу на шкурах в комнате, которую выделил нам Алрик.
   Дел откинула одеяло.
   – Сделал с ним что?
   Алрик покачал головой.
   – Не могу сказать точно, что случилось… Думаю, никто этого не знает, но это был меч. Яватма и Тигр. По-моему они боролись.
   Я снова приоткрыл глаз.
   – Это Чоса Деи, – тихо сказала Дел, и ее лоб покрыли морщины. Пальцы нежно и ловко ощупали меня. – Тигр, ты меня слышишь?
   Я открыл другой глаз.
   – Конечно слышу. Я всех вас слышу… теперь.
   – Что случилось?
   – Я не знаю.
   Дел прижала тыльную сторону ладони к моей щеке.
   – У тебя ожог, – заметила она. – И погода резко изменилась.
   Я моргнул.
   – Шел дождь.
   Дел подняла руку и показала куда-то наверх.
   Я проследил за ее пальцем, понял, что крыша из шкур и одеял свалилась
   – или была сорвана, поскольку у балок болтались обрывки – и увидел чистое небо – голубое, яркое небо, залитое лучами Южного солнца. Никакого дождя, никаких облаков, никакого ветра. Было очень тихо, а моя кожа горела от прикосновения солнечных лучей.
   Я слабо пошевелился. Правой руке было тяжело, и я понял, что все еще сжимаю рукоять меча.
   – Что, в аиды… – начал я, хмуро посмотрев на Дел.
   Вместо нее ответил Алрик.
   – Ты его не отпустил, а коснуться меча никто не осмелился.
   Конечно, это ведь яватма.
   И тут я все вспомнил. И заставил себя сесть.
   – Аиды! Это был Набир!
   – Был, – серьезно подтвердил Гаррод. – Но теперь уже все равно, кем он был. Он мертв.
   Я посмотрел на меч. Медленно, очень медленно разжал сведенные пальцы и положил яватму на одеяло.
   – Он переделал ноги Набира… – я тяжело сглотнул и понял, что голова у меня кружится, а в желудке все бурлит. – А потом он вошел в мальчика. Сначала вонзил меч, потом вошел сам… Он чуть не получил то, что хотел.
   – Я не понимаю, – растерянно произнесла Адара.
   Дел едва кинула на нее взгляд через плечо и снова повернулась ко мне.
   – Помнишь локи, Адара?
   – Да.
   – Что-то очень похожее Тигр запер в своем мече.
   – Не локи, – сказал я. – Эта штука похуже.
   – Хуже не бывает, – поежилась Адара.
   Гаррод удивленно приподнял брови.
   – Ты тоже видела, что сделал Тигр… и что оно сделало с Тигром.
   Я заволновался.
   – А ЧТО оно сделало с Тигром?
   Гаррод был краток.
   – Попыталось тебя сжечь, а ты ему не позволил… Ты его заморозил, если можно так сказать, – Говорящий с лошадьми ухмыльнулся. – В это время тучи и разошлись, грязь высохла, выглянуло солнце.
   – Это был самум, – хрипло сказала Лена.
   Самум или самиэль.
   Я взглянул на Дел. Мы долго смотрели друг на друга и молчали.
   Лена взволнованно начала рассказывать:
   – Этот парень появился когда Алрик ушел к кругам, и сказал, что ищет Песчаного Тигра. Я объяснила, что тебя нет, что ты ушел ненадолго, а он спросил, какой меч у тебя был, – Лена пожала плечами. – Я ответила: меч Вашни Алрика. И он ушел.
   – Чтобы вернуться позже, когда Лена и девочки ушли из дома, – мрачно закончил Алрик. – Разве можно украсть яватму?
   – Гордый мальчишка пытался произвести впечатление на свою первую женщину, а изгнанник-полукровка Вашни пытался купить разрешение вернуться домой, – я потер щеку о плечо и чуть не застонал от боли. Дел не ошиблась: у меня был солнечный ожог. – Может это он сказал воинам, что у меня меч Вашни. Он знал, что пока я буду разбираться с ними, он сможет украсть яватму, – я вздохнул. – Мне жаль Набира, но я не виновен в его смерти. Я его предупреждал.
   Дел посмотрела на обнаженный клинок.
   – Тигр, чернота опять поднялась.
   Да, черной была почти половина клинка.
   – Опустилась, – поправил я. – Она почти касалась рукояти, – я осмотрелся, увидел перевязь и протянул руку, чтобы достать ее, но Дел предугадала мое желание и сама подала мне ножны. Я убрал меч и положил перевязь на землю.
   – Ты думаешь… – начал я, но спросить уже ничего не смог.
   – Тигр? Тигр… – испуганно закричала Дел.
   – Что случилось? – вскрикнула Адара.
   Судороги корчили все мое тело. Пальцы ног, икры, бедра, потом они поднялись к животу, груди, дошли до спины. Мускулы грудной клетки спутались, стянув кожу на плечах. Боль поднялась до шеи и я стиснул зубы.
   Аиды, вот это боль.
   – Что случилось? – повторила Адара.
   – Последствия общения с магией, – быстро объяснила Дел. – Такое случалось и раньше… это пройдет. Лена, у тебя есть трава хува? Если нет, не могла бы ты послать за ней Алрика? Нужно заварить чай, он поможет.
   – У меня есть, – сказал Гаррод и ушел вместе с Адарой и Массоу.
   Не знаю, найдется ли человек, которому приятно слушать как его обсуждают, словно он где-то далеко. Но поскольку в общем-то я и был далеко
   – в комнате лежало только мое дергающееся тело – я не стал возмущаться. Меня всего скрутило в узлы и я только пытался вдыхать и выдыхать, заставляя двигаться сведенную судорогой диафрагму.
   Алрик, уловив кивок Дел, вывел Лену и девочек из комнаты.
   – Баска… я не могу… дышать…
   Дел отложила в сторону мои ножны и подсела поближе.
   – Я знаю. Попытайся расслабиться. Попробуй отвлечься.
   – САМА бы попробовала.
   – Я знаю, – очень мягко повторила она.
   Мне стоило больших усилий выдавить целое предложение.
   – А с тобой такое случалось?
   Дел была занята, пытаясь размять самые сильные спазмы. Обидно было только что сводило у меня все тело, а рук у Дел всего две.
   – Не так сильно, – ответила она. – Я неважно себя чувствовала, когда в первый раз призвала яватму, а потом никогда ничего похожего на это… Ничего хуже я еще не видела.
   Ну конечно, всегда и во всем я первый.
   – Знал бы я, что это за мечи… – я осекся и заскрипел зубами. – Аиды… больно…
   – Я знаю, – снова сказала она. – Наверное это из-за Чоса Деи… если бы дело было только в яватме, ты бы так не мучился. Я не знаю, что ты сделал, но с магией такой силы до тебя никто не сталкивался. И теперь ты расплачиваешься за это.
   – Я и сам не знаю, что я сделал, – аиды, как же больно. Пот стекал по моему телу, жаля обожженную кожу. – Я просто… я не мог позволить Чоса Деи получить тело Набира… получить мое тело…
   Дел разминала мне шею. Боль была острой.
   – Ты изменил погоду, Тигр. Ты вызвал бурю, – уверенно сказала она.
   – Откуда ты знаешь? – процедил я сквозь стиснутые зубы. – Тебя же здесь не было.
   – Моим мечом я вызываю баньши-бурю, которая известна только на Севере. Твоя буря – самиэль… горячий, пустынный ветер, дующий из Пенджи,
   – Дел помолчала. – Ты еще ничего не понял? В твоем мече вся сила Юга. Сила, мощь, магия… Твой меч – это сам Юг, так же как мой – Север.
   Мне потребовалось время, чтобы понять ее.
   – И с каких пор – ой!.. тебе это стало ясно?
   – С того момента, как ты призвал меч в горе Чоса Деи.
   – Так что же ты до сих пор… ой! Аиды, баска, полегче…. Ты послала Гаррода за хува?
   – Да.
   – Хува – наркотик.
   – Да.
   – У меня в голове все перепутается.
   – Когда ты напиваешься акиви, у тебя тоже все путается в голове… А вот и Гаррод. Сейчас Лена заварит чай.
   Лена заварила чай. Дел добавила в него хува, а я все это время покрывался потом и дергался. К тому времени, когда они наконец-то закончили, я был готов на все, что угодно, лишь бы избавиться от боли.
   – Выпей, – Дел принесла чашку. – Будет горько, мы заварили второпях и настоять не было времени, но все равно пей. Он поможет.
   Горько это было мягко сказано. Чай был ужасным.
   – Когда подействует?
   – Он очень крепкий, так что скоро. Попытайся расслабиться, Тигр.
   – По-моему, я забыл как это делается.
   Дел массировала мои плечи.
   – Потерпи еще немного.
   – Я потерпел. Я долго терпел. А потом, когда я уже потерял надежду, чай подействовал.
   – Баска…
   – Я здесь, Тигр.
   – Комната вращается…
   – Я знаю.
   – А ты паришь в воздухе…
   – Знаю.
   – И я парю в воздухе…
   – Знаю.
   Боль немного отступила. Облегчение наполнило мое сознание, но я не позволил ему войти. Я боялся позволить ему войти. Если оно войдет и не задержится, я этого не переживу.
   Я сонно пробормотал:
   – Он переделал ноги Набира.
   – И пытался переделать тебя.
   – Ему нужно было тело Набира.
   Ее руки по-прежнему разминали мои ноющие мышцы.
   – Теперь понимаешь, Тигр, почему ты всегда должен быть настороже? Почему ты ни на минуту не можешь оставить его, или продать, или спрятать, или отдать кому-то? Почему ты должен охранять этот меч?
   Я не ответил.
   – Ты прав, нам нужно искать Шака Обре. Наверное кроме него никто не сможет тебе помочь… Он единственный, кто знает Чоса Деи настолько, чтобы победить его.
   Я связал все воедино и пришел к определенным выводам.
   – Еще несколько таких стычек, и Чоса хорошо изучит меня… Ему нужно мое тело.
   – Ты очень сильный, ты с ним справишься… Он не сможет победить тебя.
   Слова давались мне с трудом.
   – Ты не знаешь, баска… он чуть не победил сегодня…
   – Но не победил. Ты остановил его. Ты боролся и одолел его. Так уже было, так будет и дальше.
   Боль уходила и по частям уносила с собой мое сознание.
   – Мне нужно избавиться от… него.
   – Значит нужно освободить меч, соблюдая все ритуалы.
   – Шака Обре, – пробормотал я. – Может джихади… может джихади…
   Дел слабо улыбнулась. Сквозь свои ресницы я видел, как смягчились напряженные Северные черты.
   – Если у джихади будет на это время.
   – Аиды… чай… крепкий…
   Судороги прекратились. Я позволил чувству облегчения наполнить мое сознание. Я весь отдался ему, оно могло забрать меня всего… и его дар был сродни блаженству.
   – Лучше… лучше… – я вяло скользил в никуда и хува затуманивала мне голову, и поэтому я сказал то, что не хотел говорить. – Я спрашивал Сулу. Я просил ее рассказать правду, – неразборчиво бормотал я.
   Пальцы Дел замедлили движение, потом продолжили разминать мои мышцы.
   – И что она сказала?
   Трудно было оставаться в сознании.
   – Она не знала… она сказала, что не знала…
   Пальцы Дел нежно погладили мою кожу.
   – Мне очень жаль, Тигр.
   Язык распух.
   – А потом… она умерла. Она умерла.
   Пальцы застыли.
   Веки были слишком тяжелыми, поднять их я не мог.
   – Мне тоже жаль, баска…
   – Меня-то что жалеть.
   – Нет… это из-за… из-за Джамайла, – мир ускользал.
   – Джамайл! Что ты… – она осеклась.
   Слова дались еще тяжелее.
   – Я не… мне жаль. Я хотел… – мир вокруг меня медленно растекался.
   Дел молчала.
   Я шел по краю клинка. Еще… один… шаг…
   – Я не… я не хотел так… – я облизнул сухие губы. – Я хотел, чтобы все было по-другому…
   Дел была неподвижной как скала.
   Еще один крошечный шаг…
   Я почти потерял связь с миром.
   – Мне… жаль… баска…
   Скала, наконец, пошевелилась. Дел легла рядом со мной. Я почувствовал, как ее щека прижимается к моему блаженно расслабленному плечу.
   Уже… так… близко…
   Она положила ладонь на мое сердце, словно хотела чувствовать его биение.
   – Дел…
   Наши ноги переплелись.
   – Мне тоже жаль, – прошептала она. – Нас обоих.
   …через край…
   …и вниз…

9

   Лицо Дел совсем побелело.
   – Тигр, это серьезно.
   Подумав, я кивнул.
   – Поэтому я об этом и заговорил.
   – Если все узнали его имя…
   – Не по моей вине, баска. Его сказал Набир.
   – Но… откуда он узнал? – она сама же отмахнулась от вопроса прежде чем успела его закончить. – Это понятно. Он узнал имя от Чоса Деи. Чоса перебрался в него… и у яватмы уже не было секретов.
   – Ты хочешь сказать, что если я проткну кого-то своим клинком, этот человек узнает все о силе яватмы?
   – В момент смерти – да, – сухо ответила Дел. – Но вряд ли ему это пригодится.
   – Я случайно подслушал, – объявил Алрик от двери. – Хотя это неважно, я тоже слышал вчера слова мальчишки, – Северянин пожал плечами. – Если вы волнуетесь из-за того, что всем стало известно имя яватмы, можете успокоиться.
   Дел хмуро посмотрела на него.
   – Ты Северянин. Ты должен знать…
   – Поскольку я Северянин, я знаю, – Алрик покачал головой. – Именные клинки здесь неизвестны. Если о них и слышали, то очень немногие. А люди, которых я видел вчера в толпе, были Южанами по большей части. Для них имя меча – не тайна, они и не подозревают, что зная имя, могут безнаказанно касаться яватмы Тигра, и даже если бы они знали, сомневаюсь, что рискнули бы, – лицо Алрика помрачнело. – Тебя здесь вчера не было, ты не видела, что он устроил.
   – Но я видела к чему это привело, – Дел не успокоилась. – Южане может и не угроза, но там были Северяне…
   – …и они тоже слышали, – Алрик снова кивнул. – Но даже на Севере мало кто верит в магические мечи. Яватмы скорее легенды. Человек, который всерьез не занимался танцами мечей, вряд ли знает что-то о кровных клинках.
   – Аиды, – тихо сказал я, – что бы я не отдал за Южный меч.
   – И не мечтай, – непреклонно заявила Дел, – пока Чоса Деи жив.
   – Что это значит? – разозлился. – А если я пойду и куплю другой меч?
   – Как тот, от Сарада-кузнеца? – я уловил в ее голосе нотки презрения.
   – Как тот, что ты позаимствовал у Алрика?
   Я ей не ответил.
   Дел вздохнула.
   – Ты так ничего и не понял? Он не позволит тебе пользоваться другим мечом. Он сломает его, как и первый.
   Алрик кивнул и добавил:
   – Или позаботится, чтобы его у тебя забрали, как меч Вашни, который я тебе дал.
   – Может Чоса тут не при чем, это Набир… наверное это он пошел к Вашни и рассказал о мече, надеясь этим купить их расположение, – я стряхнул шелушащуюся кожу с предплечья. По какой-то непонятной причине ожог пропал очень быстро, а обгоревшая кожа сошла на два дня раньше, чем обычно. – Я не могу рисковать другим Набиром. Я не могу рисковать другим… поединком.
   – Другой бурей, ты хотел сказать, – губы Алрика изогнулись в улыбке.
   – Я не знаю, Тигр… ты здорово справился. Если бы я мог вызывать самум каждый раз, когда захочу…
   – Я не хочу, – отрезал я. – Я хочу только одного: вернуться к тому образу жизни, которую вел раньше. Наниматься к танзирам, делать ставки…
   – Не получится, – сказала Дел. – Эта жизнь для тебя закончилась.
   Алрик удивленно приподнял брови.
   – А может и нет. Я уже говорил тебе, не тебе правда… у кругов делают ставки. Танзиры нанимают танцоров, а танцоры стараются себя показать. Некоторые танзиры ставят своих танцоров в круг и получаются аиды. Некоторые сводят счеты и тогда танцуют всерьез.
   Я покачал головой.
   – Танцевать я сейчас не в состоянии, у меня все болит.
   – Скоро пройдет, – бросил Алрик, равнодушно пожав плечами.
   – Уверен? – я мрачно покосился на свои руки. – Я уже не мальчик.
   – Ради аид! – закричала Дел. – Тебе же всего тридцать шесть!
   Всего. Она сказала «всего».
   Очень великодушно с ее стороны.
   Алрик прислонился к стене у дверного проема.
   – Я бы поставил на тебя немалую сумму, – признался он.
   – На меня или на мой меч?
   На лице Алрика появилась по-Северному широкая ухмылка.
   – На вас обоих.
   – Не знаю, Алрик, – в сомнении я покачал головой. – Я не уверен, что теперь кто-нибудь рискнет поставить хотя бы монету на танец с моим участием. Столько людей видели вчерашнее… – я не закончил.
   – У тебя песчаная болезнь, – весело сообщил Алрик. – Да ты знаешь, сколько людей отдадут последнее всего лишь за надежду увидеть как ты снова оживишь свой меч?
   Я скривился.
   – Может ты и прав. Люди по природе кровожадны, наверное такое зрелище им бы понравилось. Но сколько танцором мечей рискнули бы войти в круг, где их ждет одержимый меч? У меня не будет противников.
   Алрик торопливо выпрямился и отошел в сторону, когда огромный живот Лены появился между ним и стеной.
   – Тигр, – позвала она, – тебя хотят видеть.
   – Видеть?
   Лена кивнула.
   – Он спросил тебя.
   Несколько секунд я задумчиво смотрел на Дел, потом собрал ноющие мускулы, подтащил к себе перевязь и заставил себя подняться. Туман от хува в голове рассеялся, но после судорог все тело болело.
   – Прислать его сюда? – спросила Лена.
   – Нет, я выйду. Надо же выбраться из дома на солнышко, – и я посмотрел на небо – Алрик не успел подвесить сорванные ветром одеяла и шкуры.
   Снаружи день был таким же безмятежным, а у дома меня поджидал человек, одетый в яркие шелка. На его пальцах весело сверкали безделушки.
   – Господин Песчаный Тигр, – услышал я и тут же увидел счастливую улыбку.
   Несколько секунд я не мог прийти в себя от изумления, а потом от души хлопнул по пухлому плечу.
   – Сабо! А ты что здесь делаешь?
   Евнух искренне улыбался.
   – Меня послали за тобой.
   Моя ответная ухмылка пропала.
   – За мной? за МНОЙ? Ну не знаю, Сабо. Последние раз, когда за мной посылали, я попал в дрожащие руки Хаши… а потом меня чуть не кастрировали.
   Сабо опустил глаза.
   – Это не повторится, – тихо сказал он. – Мой господин Хаши, да озарит солнце его голову, умер два месяца назад. Можешь не опасаться возмездия.
   Хотелось бы надеяться, что так. Хозяин Сабо, танзир Саскаата, оказался человеком очень негостеприимным. Конечно он мог призадуматься о возмездии, потому что прибывшая к нему невеста была уже не невинна, и наверное он имел право… если забыть о том, что никто уже не помнил когда Эламайн была девственницей – если вообще когда-то была – и так называемое возмездие было вызвано просто злобой ревнивого старика. Тем не менее из-за этого я чуть не стал евнухом. Мы с Дел сбежали от Хаши только благодаря Сабо.
   Круглое лицо евнуха снова расплылось в улыбке.
   – Теперь у меня новый хозяин.
   – Да? Кто?
   – Сын Хаши. Эснат.
   – Эснат?
   – Эснат… Господин Эснат.
   Я почтительно кивнул.
   – А господин Эснат похож на своего отца?
   – Господин Эснат дурак.
   – Да, значит он в Хаши. Извини: в господина Хаши.
   – Мой господин Хаши, да озарит солнце его голову, был старым, ожесточившимся человеком, а господин Эснат просто дурак.
   – Тогда почему ты служишь ему? Ты же никогда не был дураком.
   – Потому что госпожа меня попросила, – вежливо объяснил Сабо.
   У меня сжался желудок.
   – Госпожа, – зловеще повторил я, – надеюсь ты говоришь не о…
   – …Эламайн, – закончил он, – да озарит солнце ее голову.
   – И другие части ее тела, – я пожевал нижнюю губу. – Значит я не ошибусь, если сделаю вывод, что это Эламайн послала за мной?
   – Нет. Посылал господин Эснат.
   – Зачем?
   – Эламайн попросила.
   Я решил сразу все прояснить.
   – Я по-прежнему с Дел, Сабо.
   Евнух улыбнулся.
   – Значит ты сохранил здравый смысл… и хороший вкус.
   – Но… ты не понимаешь? Я не могу пойти к Эламайн.
   – Эламайн это не интересует.
   – Дел? Ее-то конечно. Но я не настолько глуп, Сабо.
   – Госпожа хочет тебя ВИДЕТЬ.
   – А потом она захочет увидеть ВСЕГО меня.
   – Раньше тебя это не останавливало, – простодушно удивился Сабо, рассматривая меня бледно-карими глазами.
   Я почувствовал себя неуютно.
   – Ну да… может и не останавливало…
   – Скажи ей об этом сам, – предложил Сабо и вдруг лицо его засияло. – А-а, Северная баска… за озарит солнце твою голову!
   Дел, остановившись у двери, посмотрела на небо и объявила:
   – Уже озарило.
   Я покосился на нее, вспомнил о приглашении Эламайн и понял, что мне нечего ответить.
   Дел улыбнулась.
   – Не заставляй… госпожу… ждать.
   Я облизнул губы и буркнул:
   – Тебя бы тоже к ней не тянуло, будь ты на моем месте.
   Дел улыбнулась шире.
   – Многообещающее начало, Тигр.
   Я бы Дел такого не сказал.
   Я равнодушно пожал плечами и предложил:
   – Слушай, Дел, а ты не хочешь с ней поболтать? В конце концов две женщины…
   Дел мрачно покачала головой.
   – Я лучше пойду к кругам… по крайней мере ТАМ я знаю правила игры.
   Я хотел ответить, но кое-что вспомнил.
   – Подожди, ты же ходила выяснять, где Аджани.
   – Ходила, – во взгляде Дел тут же появилось безразличие.
   – И выяснила?
   Дел пожала плечами.
   – Это может подождать, – сказала она.
   – Может и может, но будет ли? – я покачал головой. – Я знаю тебя, баска… Ты мне ничего не скажешь, а потом одна пойдешь к Аджани.
   Дел улыбнулась.
   – Иди к Эламайн, – мягко посоветовала она.
   – Дел…
   – Иди.
   – Я скоро вернусь, – неуверенно пообещал я.
   – И возможно я еще буду здесь, – вежливо сообщила она.
   Аиды, до чего же с ней бывает трудно.
   Я посмотрел на Сабо, заметил изумление в его глазах и понял, что больше не могу тянуть, не выдавая себя.
   Ты взрослый человек, напомнил я сам себе, а Эламайн обычная женщина.
   Аиды, какой же я дурак.
   Кажется у Эсната есть компания.

10

   Эламайн конечно была одна.
   – Привет, Тигр, – промурлыкала она.
   Аиды, где же Дел.
   А потом я удивился своим мыслям. В конце концов, я был взрослым мужчиной, привыкшим принимать решения самостоятельно, без женских подсказок. Я прекрасно обхожусь без чужих советов, предложений и приказов. Я и сам мог выбрать свою дорогу в этом мире и идти по ней с женщиной или без, а поэтому мне вовсе не нужно было думать о Дел чтобы продержаться.
   Эламайн сбросила бурнус.
   – Помнишь ту ночь? – прошептала она.
   Аиды, аиды, аиды… Где же Дел, когда она мне так нужна?
   – Какую ночь? – уточнил я. – В фургоне? Или в камере Хаши?
   Эламайн надулась. Ради разобиженной Эламайн можно было на себе вывезти весь песок из Пенджи.
   Только мне этого не хотелось.
   Эламайн устроилась в доме с крышей – Эснат все же был танзиром, а Эламайн вдовой танзира. Комната, в которой она жила, была увешана и устлана коврами и шелками. Эламайн лежала, опираясь локтем о толстые подушки, наваленные на пушистые ковры. Стоя на этом великолепии, очень хотелось прилечь.
   Золотые глаза Эламайн смотрели печально.
   – И ты винишь в этом меня?
   Золотые глаза, черный шелк волос, гладкая, смуглая кожа – женщина, созданная для постели.
   Женщина, любившая проводить время в постели.
   Я изо всех сил старался не смотреть в глубину хитрого изгиба ее хитона, спадавшего с плеч.
   – Эламайн, а разве ты не имела отношение к случившемуся? Разве не ты предложила Дел в качестве подарка Хаши, чтобы он отдал меня тебе?
   Веки опустились, длинные черные ресницы прикрыли глаза.
   – Я не хотела терять тебя.
   – Может и так, но ты выбрала довольно неудачный способ удержать меня или я неправ? Из-за этого меня чуть не кастрировали.
   Эламайн резко выпрямилась.
   – А вот это уже не моя вина! Откуда я знала, что Хаши будет так раздражен?
   Раздражен. Интересное она выбрала словечко: раздражен. Я бы подобрал выражение посильнее, учитывая наказание, которое избрал для меня Хаши за то, что я переспал с женщиной, которая спала с кем хотела – и этим славилась. Хаши знал это не хуже других.
   – Теперь ты проводишь ночи в постели Эсната? – полюбопытствовал я.
   – Конечно, – по-деловому согласилась Эламайн. – Хаши мертв… Мне же нужно было как-то вернуть себе положение.
   – Сыновья не часто женятся на женах отцов.
   – А мне не нужно выходить за него замуж, Тигр. Мне достаточно спать с ним. Эснат… – она запнулась.
   – Дурак? – подсказал я.
   Одной изящной ручкой Эламайн сделала жест небрежного согласия, потом протянула руку ко мне.
   – Я надеялась, что найду тебя в Искандаре. Иди ко мне, Тигр. Пусть снова разгорится то, что когда-то вспыхнуло между нами.
   Вот вам и уверения Сабо.
   – Я не могу, Эламайн.
   Шелк соскользнул ниже.
   – Почему? Разве я стала старой и толстой?
   Ответ она и сама знала. Эламайн была не толще чем полтора года назад, когда я помог спасти ее караван от борджуни. Конечно она стала немного старше, но на внешности это не отразилось. Эламайн по-прежнему была прекрасной и желанной женщиной.
   А я сделал не из камня.
   Я торопливо прочистил горло.
   – Сабо сказал, что ЭСНАТ послал за мной.
   Эламайн снова надулась.
   – Да, потому что я попросила.
   – Об этом Сабо тоже сказал, но я решил прийти. Это у тебя единственное дело ко мне, Эламайн… или есть что-то еще?
   Эламайн перестала дуться. Ее взгляд потерял соблазнительность и стал совсем другим. Эламайн думала.
   А такая женщина, как Эламайн, решившая призадуматься, может доставить очень много неприятностей.
   – У тебя кто-то есть, – тут же объявила она.
   – Может быть, – осторожно согласился я. – А может я не в настроении…
   Эламайн не дала мне закончить.
   – Ни один мужчина еще не был «не в настроении» любить меня, – бросила она. – Со мной такого не бывает.
   Ситуация приобрела совсем другой оттенок.
   Теперь мне стало любопытно: женщин легко сбить с толку.
   – Серьезно? – удивился я. – Никто? Никогда? Независимо от обстоятельств?
   – Конечно серьезно, – Эламайн моего веселья не разделяла. – Ни один мужчина – НИ ОДИН – не говорил мне такое.