Роберсон Дженнифер. Создатель меча

   Дел была только такой долгих шесть лет, но я не успокаивался. Даже если она об этом не думала, я думал. Я ничего не мог с собой поделать.
   Что станет с Дел, когда умрет Аджани?
   И что еще важнее: какой станет Дел, когда Аджани будет мертв?
   – Тигр… смотри.
   Я посмотрел, но ответить не смог. Не хватило дыхания.
   – Почти дошли, – выдохнула Дел, вымотанная так же, как и я. – Чувствуешь жар?
   Может и жар, если вы Северянин. Для Южанина это просто тепло, легкий ветерок в весенний день. А вот что я почувствовал, так это вонь.
   – Аиды, – пробормотал я, – если этот человек такой могущественный волшебник, почему он не может перебраться куда-нибудь, где запахи поприятнее?
   – Нет выбора… – выдавила Дел. – Это заклятие… наложенное Шака Обре…
   – А-а, ну конечно. Я забыл, – я преодолел последние футы и влез на губу дракона. Меня тут же окутал жар и тошнотворное дыхание чудовища. – Аиды, ну и вонь!
   Дел добралась до края и застыла, чтобы перевести дыхание. Тонкие черты лица скривились, когда и ее накрыл запах. На высоте всегда тяжело дышать, а уж если вместо воздуха тебя окружает вонючая смесь, задача становится почти невыполнимой.
   Дым выкатывался из пасти. Я собрался с силами и пошел посмотреть на нее поближе.
   Снизу гора казалась точной копией дракона. Форма скал и камней, их расположение снизу выглядели совсем по-драконьи, но здесь пасть превратилась в большую вонючую пещеру, уходившую глубоко в гору. Острые «зубы» оказались каменными колоннами, вырезанными дождями и ветром, непрерывно вырывавшимся со стоном из входа в пещеру и выносившим запах разлагающейся плоти и чего-то еще.
   Может и у магии есть запах?
   – Никаких гончих, – объявила Дел.
   Ни гончих. Ни дракона. Ни Чоса Деи.
   – Подожди-ка, – пробормотал я, наклоняясь. Я присел на корточки, внимательно осмотрел землю и следы на ней.
   – Отпечатки лап, – сказал я. – Ведут прямо в пещеру.
   Дел невольно сделала шаг назад. Одна рука потянулась к рукояти, поднимавшейся за левым плечом.
   – Но это не логово… – она не закончила.
   – Оставь ее в ножнах, – посоветовал я, вспомнив предупреждение Халвара. – И я бы сказал, что это все же логово… если бы верил, что мы столкнулись с настоящими гончими. Я называю их так – гончие аид – только потому что ничего лучше не придумал, но ведь на самом деле они не гончие, и я не думаю, что этим тварям нужно логово, – я пожал плечами. – Хотя, конечно, они могли бы в нем жить.
   Мы смотрели друг на друга. Мои рассуждения мне не нравились. И уж совсем не нравилась мне картина, которую я себе представил – она мне показалась довольно отвратительной. Дел ничего не сказала.
   Она подошла поближе к входу. Дел не вынимала Бореал, но ее правая рука вцепилась в перевязь и осталась там просто на всякий случай. И не скажу, чтобы я ее за это винил.
   – Тигр, ты думаешь…
   Окончания я не услышал. Зловонный ветер с ревом вырвался из пещеры, с ним пришло ошеломляюще неприятное предчувствие силы.
   Тело чесалось, все волоски на нем поднимались, даже кости пощипывало, а желудок пытался пролезть в горло. Я сжал зубы, чтобы меня не стошнило.
   – Дел… аиды… Дел…
   – Что случилось? Тигр, в чем дело?
   Я отшатнулся от входа в пещеру, стараясь сдержать тошноту, и попытался увлечь за собой Дел, но она и сама потянулась ко мне.
   – Не надо, баска… подожди… Разве ты не чувствуешь?
   Не знаю, почувствовала она или нет, но Дел вынула из ножен Бореал.
   И я тут же упал на колени.
   – Я сказал подожди… аиды, баска… Меня сейчас вырвет…
   Но не вырвало. На это просто не было времени.
   Я поднялся, шатаясь, сделал шаг или два от пещеры и снова повернулся к ней.
   – Там, – выдавил я. – Клянусь, оно там…
   – Что там, Тигр?
   – То, за чем мы охотимся. Волшебник. Демон. Нечто. Я не знаю! Я только знаю, что оно там, внутри. Должно быть там… и нам нужно войти туда.
   Дел внимательно посмотрела сначала на пещеру, потом на меня.
   – Я знаю, – раздраженно бросил я. – Думаешь мне туда хочется?
   Яватма Дел засияла жемчужно-розовым светом. В ответ заревел дракон.
   Не знаю, что это было, но на рев дракона это было очень похоже. Конечно может быть это просто ветер вырывался из пещеры, выл, цепляясь за щели и трещины, а потом, вылетая из отверстия, обдавал наши лица вонью.
   – Ну пошли, – невесело сказал я, делая шаг к пещере. – Давай с этом покончим.
   Я снова почувствовал тяжесть низких каменных сводов и застыл у входа.
   – Что? – спросила Дел. Слова затерялись во мраке.
   Я молча ждал, но воспоминания меня не покидали.
   Дел открыла рот, чтобы снова задать вопрос, но промолчала.
   Позади меня поднималось небо. Ничего я так не желал, как развернуться и шагнуть в это небо. Вырваться из темноты. Подняться на спину дракона, в холодный чистый воздух, где солнце будет светить мне в лицо, пусть даже Северное солнце. Дел терпеливо ждала. Где-то ждали и гончие. Моя туника пропитывалась потом. Я откинул волосы с глаз, глубоко вздохнул и сплюнул, проклиная себя за слабость.
   – Тебе нужен свет? – спросила Дел.
   Я резко посмотрел на нее и увидел в голубых глазах понимание. Она все помнила, хотя сама там не была. Ей довелось увидеть только последствия.
   – Нет, – выдавил я.
   – Мне стоит только запеть. Моя яватма даст нам свет.
   Я посмотрел на Бореал: бледно-серебристая надежда в полумраке. Свет вливался в пещеру с неба позади нас, но слишком быстро его засасывал полумрак. Это придавало пещере сверхъестественную иллюзорность, ощущение присутствия чего-то невидимого. На стенах переплетались тени.
   Свет все бы изменил. Но мы не могли себе этого позволить.
   – Нет, – объявил я. – Давай не будем приманивать их на магию.
   Она помолчала, а потом нерешительно начала:
   – Ну ты же не поверил…
   – Даже представления не имею, – я чувствовал себя неловко и от этого злился. – Не знаю, что там, но давай не будем его провоцировать.
   Дыхание ревело в глотке дракона. Звук оглушал, когда воздух проносился мимо нас к выходу. Рев звучал почти по-драконьи, хотя оба мы знали, что это всего лишь ветер и дым, выносимые или выдуваемые из пещеры на простор.
   – Ты уверен, что справишься? – спросила Дел.
   – Забудь об этом, – бросил я. Я сделал шаг в темноту и резко остановился. – Оно исчезло.
   – Исчезло?
   – То ощущение… оно ослабло. Минуту назад я мог чувствовать его языком, а сейчас оно пропало, – я нахмурился, медленно поворачиваясь. – Оно было здесь… здесь… – я показал пальцем вниз, – наполняло пещеру как песок старый колодец… только это был не песок, это была магия, – я покачал головой. – А теперь все пропало.
   Ветер пролетел через пещеру. Он принес вонь и далекие завывания гончих.
   Я сжал рукоять меча и выпустил клинок на свободу.
   – В аиды этих гончих, – я шагнул в темноту.

13

   Вниз по глотке дракона – примерно так мог бы сказать Халвар. Потолок опускался, стены сближались, тьма стала почти кромешной. Только слабое красное сияние выходило из глубин дракона и освещало наш путь.
   Огненное сияние, которое наводило на мысли о крови.
   Страх прошел. Постоянное движение позволяло отвлечься, думать о чем-то другом, но полностью уничтожить его я не мог. Страх ждал, пока я о нем вспомню, чтобы снова вырваться на свободу.
   Горло перешло в живот – мы оставили позади узкую глотку и вошли в большую пещеру. И застыли, крепче сжав рукояти мечей.
   – В аиды, что это?
   Дел покачала головой.
   – Я думал, ты разбираешься в Северной магии.
   – Я знаю о ней кое-что… но в ней я не разбираюсь. Я не знаю, что это.
   «Это» было завесой из пламени. Кровавого пламени, которое тянулось от пола до потолка через всю пещеру. Там на Юге вешают кусок ткани, чтобы разделить одну большую комнату на две поменьше. Непрозрачный, слегка вздрагивающий, занавес мерцал в полутьме. Искры загорались и умирали, пульсируя на пламени.
   Но пламя было холодным. Приблизившись, мы не почувствовали тепла.
   Во мне проснулись подозрения.
   – Знаешь, – легко сказал я, – это напоминает мне… это мне очень напоминает… свет Бор… твоего меча, – я вовремя спохватился.
   Дел посмотрела на меня с прищуром – промах мне не простили.
   – Я не думаю, что это тоже самое.
   – Почему? Ты же сама говорила, что не знаешь, что это. Так почему не предположить, что это та же сила…
   – Но не из того же источника, – Дел подошла поближе. Красный свет прилипал к ее клинку, изменяя его цвет. Жемчужно-розовая яватма стала янтарно-бронзовой.
   Я посмотрел на собственный меч – он не выказывал никакого желания принимать определенный цвет. Я к этому уже привык. Я повидал множество яватм, и каждая светилась по-своему, но моя всегда сияла серебром, как и все меча, за исключением тех, что были рождены Северной магией.
   И вдруг я подумал – а может моя яватма не напилась крови? Может я так и не напоил ее?
   Хотя с другой стороны, слишком многое говорило за то, что это случилось. Яватма смело проявляла свою силу, даже гончие знали о ней.
   Дел хмуро смотрела на занавес.
   – Может это что-то вроде охраны? Чтобы задержать людей?
   – Но зачем? Что там прятать? Зачем здесь охрана?
   Дел вдруг улыбнулась.
   – Из-за Чоса Деи, – ответила она. – Это тюрьма злого волшебника.
   – А-а, ну конечно. Совсем из головы вылетело, – я прищурился, рассматривая сияющий занавес, и осмотрелся, выискивая какой-нибудь проход.
   – Ну вряд ли эту штуку можно как-то обойти… через какой-нибудь тоннель.
   Дел только пожала плечами. Как и я, она осматривала пещеру.
   Я услышал ропот дракона, обернулся и увидел, что занавес задрожал. Сияние усилилось, а занавес распахнулся. Вырвался горячий дым.
   Мы с Дел успели увернуться. Пламя, или что там это было, метнулось к нам, занавес закачался от ветра, потом расползся от рева и дым вырвался из пещеры в тоннель за нашими спинами.
   Вонь была такая, что я упал на колени. Я забыл все о горящих занавесах и проходах и сконцентрировался только на дыхании, чтобы мой желудок не выскочил через горло. Дел, наполовину скрытой дымом, судя по звукам было не легче. Она приглушенно шипела, давилась и ругалась на своем ломаном Северном языке. Я поддержал ее на Южном, подмешав несколько выражений на языке Пустыни.
   И тут же пожалел об этом. Выругавшись, мне пришлось снова вздохнуть.
   – Боги… – выплюнул я. – Этого достаточно, чтобы уложить человека в постель.
   – Уголь, – решительно сказала Дел. – Теперь я вспомнила, это запах угля… и что-то еще, что-то напоминающее…
   – …гниющее мясо, я тебе об этом уже говорил.
   Когда дым улетучился, занавес снова сомкнулся. Дракон заснул или просто задержал дыхание. Я поднялся, пожалел, что нет акиви, чтобы смыть вонючий привкус с языка, поправил мою – теперь омерзительно воняющую – тунику. В одной руке я сжимал меч.
   – А что такое уголь?
   Дел поднялась, стряхнула грязные крупинки со своей уже не белой одежды и покосилась на занавес.
   – Уголь, – повторила она, – это топливо. Он похож на камень, но горит. Мы жили в низинах, где много деревьев, и я только раз видела уголь. Им пользуются в Высокогорьях, там деревья не растут.
   – Ну если он так воняет, по-моему лучше замерзнуть.
   – Я же говорю, это не только уголь…
   Занавес ненадолго распахнулся и выпустил очередную порцию. Ветер с дымом пронеслись через пещеру к тоннелю в глотке дракона. Я выругался, яростно разгоняя дым перед глазами и пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в прорехах пламени.
   И от изумления судорожно глотнул вонючую смесь.
   – Аиды, я видел людей!
   Дел резко посмотрела на меня. Никаких вопросов не требовалось.
   – Я видел, – настаивал я, – через занавес… Клянусь, я видел людей. По-моему мужчин. Они чем-то занимались у костра… у настоящего костра, баска… не этого магического занавеса, – я шагнул к «пламени», внимательно разглядывая его. – Когда через него проходит дым, он становится тоньше. Ты сама увидишь, нужно только подождать…
   – …а потом войти, – брови Дел выгнулись. – Ты уверен, что это разумно?
   – Конечно не уверен. Я не умею предсказывать будущее, баска. Как, в аиды, ты предлагаешь мне узнать, что разумно, а что нет? Но Халвар говорил, что другого входа в дракона нет. У нас есть два магических меча и делать нам больше нечего. Давай покончим с этим, пока мы не задохнулись от вони.
   – Я не совсем уверена…
   Я остановил ее жестом.
   – Слышишь? Рокот… в любой момент занавес может распахнуться… просто используй свою яватму, Дел. Разве она не для этого?
   – Это не круг, Тигр… Ты не знаешь…
   – Заткнись и используй меч… Дел… давай!
   Я коснулся кончиком клинка занавеса холодного пламени, когда пламя стало тоньше и разорвалось, и осторожно пронзил, не зная, какой ответ ожидать. Клинок прошел легко, словно занавес был из воздуха, окрашенного холодного воздуха, который заставили изображать пламя.
   Я вонзил меч поглубже и медленно пошел вперед. Почувствовал покалывание в пальцах и руках, потом оно поднялось, обхватив предплечья. Я шагнул в пламя, прикрыл рот и нос от вони, ощутил как занавес скользнул по коже.
   Ощущение было странным, но не угрожающим. Я осторожно двигался вперед, чувствуя как приглушаются звуки, гаснет свет. Все стало красным.
   – Ты идешь? – неясно бросил я, стараясь не дышать.
   Ее голос звучал не лучше.
   – Да, Тигр. Иду, – раздраженно сообщила она. Дел говорила так, словно знала, что мы делаем что-то неправильно и считала меня дураком.
   Словно она ублажала меня, а в этом она никогда не была сильна. Я хотел ответить, но сил на ответ не было.
   Почти прошел… почти. Оно почувствовало, что я вошел.
   – Тигр… подожди!
   – …аиды…
   – Дел!
   Дракон поглотил меня.

14

   Они снова избили меня. Я чувствовал это каждой косточкой.
   Я лежал лицом вниз на камне, раскинув руки и ноги. Холодный, твердый камень, вонзающийся в плоть. Он царапал щеку и лоб, врезался в бедро.
   Они снова избили меня, как когда-то Салсет.
   Я дернулся, втянул воздух, захлебнулся и сглотнул кислый комок в горле. Я лежал очень тихо, чтобы успокоить мой несчастный живот, не давать ему повода возмутиться.
   Аиды, но как же больно.
   Я прислушался к тишине. Вокруг темно, слышно только чье-то неровное дыхание. Я задержал дыхание – звук исчез. Снова начал дышать и расслабился.
   Я осторожно попытался пошевелиться. Мышцы свело, дернулась нога, потом рука, подо мной заскрипел металл. Звон железных оков.
   Они снова заковали меня.
   Я судорожно рванулся с пола, ударился головой о низкий потолок, застыл, неуклюже опираясь на руки и ноги, потом вжался в стену спиной и неловко сполз по ней, опустившись на камень грудой плоти и костей. Сильно-сильно зажмурился. Я сидел, прерывисто дыша и пытаясь отыскать Песчаного Тигра и остатки его силы воли.
   Хотя бы остатки. Они позволили бы мне справиться со страхом, снова загнать его вглубь, хотя бы ненадолго. Чтобы в это время открыть глаза. Первое, что я увидел, это меч на камне: тусклое сияние в тусклом свете.
   Меч?
   Я тупо уставился на него, потом потянулся к рукояти, зацепил и со скрежетом подтащил к себе. Я неуклюже сел на неровный камень и сжал рукоять обеими руками.
   Это был не Разящий.
   Не Разящий?
   А почему мне оставили меч, если я в шахте Аладара?
   Клинок заблестел. Перед глазами все расплывалось. Я тряхнул головой и тут же пожалел об этом – от резкого движения уши наполнил звон.
   Аиды, как же больно.
   Я прислонился к стене, вытер пот со лба, откинул с глаз влажные волосы. Давно не стриженная борода цеплялась за шерстяную ткань. На мне была шерстяная туника – рабам не дают одежду.
   Скалы вокруг меня ждали с безмерным благодушием. Слабый красный свет обмывал стены сиянием и поливал клинок кровью.
   Я пошевелился, задержал дыхание и очень осторожно уселся поудобнее. Болели даже уши, наполненные сварливым звоном. Я вдыхал резкий, тошнотворный запах и чувствовал, что от меня пахнет не лучше – страхом и напряжением. Не мешало бы мне помыться. И хорошо бы выбраться отсюда.
   Из глубин тоннеля донесся вой.
   Я не в шахте Аладара.
   Тогда где я… аиды.
   Теперь я знаю.
   Когти скрежетали по камням. Тяжелое дыхание разносилось по всему тоннелю.
   Что-то мне здесь совсем не нравилось.
   Завывания неслись в пустоте.
   Аиды… где Дел?
   Конечно у Аладара… нет, нет, ты не в шахте Аладара, ты даже не на Юге. Ты в драконе, и гончие могут появиться в любую минуту.
   Звуки приближались. Я слышал клацанье зубов и рычание.
   Определи, с какой стороны они идут, и беги от них.
   Я не мог выпрямиться во весь рост, тоннель был низкий. Я бежал согнувшись, сжимая Северный меч и стараясь не споткнуться о сталь. Меч был слишком длинным, чтобы отбиваться им в узком тоннеле. Острие скрежетало о камни. Если я пытался приподнять его, дело кончалось тем, что я ударялся локтем. Приходилось двигаться очень осторожно.
   Трудно быть осторожным когда бежишь, спасая свою жизнь. Осторожность может тебя погубить.
   Делила, где же ты?
   Ты же не позволишь ей снова умереть.
   Вой прорезал полумрак. Я не смог разобраться, откуда он шел.
   Я ударился головой, прикусил губу, сплюнул кровь и выругался. Почувствовал покалывание в шее, удар страха в живот и врезался в тупик, добравшись до конца тоннеля.
   Аиды, как же мне выбраться отсюда? Здесь совсем как в шахте Аладара…
   Но о шахте я забыл быстро. Я почувствовал запах гончих.
   Конец тоннеля.
   Но не конец мира. Тоннель кончался пещерой как раз достаточно большой, чтобы стоять выпрямившись, достаточно широкой для меча. Я встал в стойку, проклиная занывшую рану.
   Я не входил в круг после танца с Дел. После того проклятого боя я даже ни разу всерьез не тренировался. Выражение «быть в форме» давно уже ко мне не относилось.
   Но раньше бывало и хуже.
   Конечно тогда я был моложе…
   Гончая ворвалась в пещеру через узкий проход.
   Вернее попыталась прорваться. Я отсек ей голову одним ударом.
   Схватка с кровожадными хищниками в небольшой пещере имеет свои плюсы. Случись это на открытом солнечном пространстве, я бы потерял все преимущества, потому что каждый раз, когда я убивал гончую, тело падало на пол, передо мной образовывалась куча, закрывавшая вход, и у меня появлялось время, чтобы перевести дыхание, чтобы сэкономить мои убывающие силы.
   Изнемогающая от жажды яватма хотела крови.
   В конце концов атака прекратилась. Не дождавшись очередного хищника, я опустил меч и понял, что гончих больше нет. По крайней мере в тоннеле. Остальные были где-то в другом месте.
   Чуть выровняв дыхание, я глубоко вздохнул, надеясь разогнать туман в голове. Перед глазами плясали искры. Я наклонился, упираясь ладонями в согнутые колени, и начал старательно выравнивать дыхание. Кровь гончих стекала с моих ботинок.
   Когда я смог, я выпрямился, осторожно прогнул поясницу, стараясь расслабить мышцы, пытаясь растянуть выпуклый шрам, который грозил снова разойтись от напряжения.
   Странное эхо звучало в тоннеле.
   Я снова встал в стойку, поморщившись от боли, с яватмой наготове. Передо мной возвышалось заграждение из окровавленных тел. Через проломы и трещины в стенах изгибающихся каменных тоннелей я услышал далекие голоса.
   – …сколько я ждал?
   Ответил мягкий голос Дел:
   – Шестьсот сорок два года.
   Молчание, а потом с удивлением:
   – Откуда ты знаешь?
   – О тебе ходит много историй, Чоса.
   Чоса? Чоса Деи? Но он только легенда. Создание из сказок.
   – Что еще говорят обо мне?
   – Что ты честолюбивый и мстительный.
   Ну баска, нашла что сказать.
   – А что говорят о тебе?
   – Что я похожа на тебя.
   Я услышал смешок.
   – Но я не женщина, а ты не мужчина, так?
   – Я танцор меча, – спокойно ответила она, – и певец меча. Я училась в Стаал-Уста, Чоса… Ты конечно знаешь Стаал-Уста?
   – О да, знаю. Конечно знаю. Я многое знаю, так? Я знаю Стаал-Уста, я знаю яватмы, я знаю много чего, так? Я хорошо знаю кто ты. Именно тебя я ждал. Ты мне просто необходима, ты и твоя яватма. Я ждал вас столько лет…
   Мой выход, подумал я. Но дорогу закрывали тела гончих.
   Я торопливо обтер клинок о мою грязную тунику и положил меч у входа. Не обращая внимания на слизь и вонючую кровь, я хватал и оттаскивал тела, сваливая их одно на другое. Не все они были целыми, куски я отбрасывал в сторону. Я разгреб завал, схватил меч и побежал.
   Вот только мне не повезло. В тот момент, когда я перебрался через гончих, голоса растворились в тоннелях и пещерах. Я застыл, чуть согнувшись, чтобы не удариться головой, и прислушался. Тишина. Слышно только мое хриплое дыхание. Ни голоса Дел, ни Чоса Деи.
   Но Дел НЕ МОГЛА разговаривать с Чоса Деи.
   Я выругался и пошел вперед, проклиная узкий тоннель. Проклиная себя за свой рост. Мечтая обладать силой, способной разнести эту гору на куски и Чоса вместе с ней. Чоса и его гончих.
   – …и мне пришлось добыть свисток, так? Мне необходима была его охрана. Мне нужна ВСЯ магия. Этим я и занимаюсь: собираю ее. Магии должно быть много, конечно много, так? А иначе в ней нет смысла. Иначе цели не добиться, так? Магия ничего не стоит, если ее мало.
   Я застыл, тяжело дыша, но Дел ничего не ответила, или ее ответ затерялся в лабиринте драконьих внутренностей. Я втянул побольше воздуха и снова побежал. Ботинки со стуком опускались на каменный пол.
   – …были средством, не более. Я никогда не пылал страстью к животным, я не сторонник домашних любимцев, но мне нужно было с чего-то начать, так что я придал вид… гончей, ты кажется сказала? Ну значит гончей. Сильной и преданной собаки, готовой умереть по моему приказу. Конечно это было только началом, собирать яватмы тяжело и мне пришлось достать другого человека, а тот, в свою очередь, принес мне еще одного, тоже жителя деревеньки недалеко отсюда, так? А когда я набрал их достаточно, я послал их за яватмами.
   Я выбрал левый проход – потолок там был повыше. Я бежал.
   Аиды, аиды, баска, в какую же историю ты попала?
   Голос жужжал где-то сбоку.
   – …нет-нет, не создать. Лучше сказать «переделать». Создать легко. Я переделываю, так? Это только мой дар, магия Чоса Деи. Я беру то, что уже создано и выжимаю его силы. Я очень тщательно переделываю его, а потом изменяю форму так, как это нужно мне.
   Я остановился, когда голос затих, растворившись у меня за спиной, словно свечу унесли за поворот тоннеля. Я завертелся на месте. Кончик клинка царапал стену. Позади меня ничего не было, ничего, кроме пустоты.
   Ой баска, баска.
   Голос загремел так, что эхо унеслось далеко вниз по тоннелю.
   – …знаешь, что ты? Ты знаешь, что ты такое?
   Я прислушивался на бегу, но ответа Дел не услышал.
   – …думаешь тебе лучше не принимать знание? Ты боишься признать правду, так? Я чувствую этот меч по запаху, я ощущаю его вкус… всего меча. Его от меня не спрятать, не помогут ни ножны, ни песня. Ты его не спасешь. Я могу использовать твою песню, переделать то, что ты создашь.
   Наконец-то я услышал голос Дел.
   – Зачем?
   Голос у волшебника был мягким:
   – Чтобы переделать охрану, чтобы переделать мою тюрьму, – тон неожиданно изменился – Чоса Деи разозлился. – Чтобы переделать моего брата, который засадил меня сюда!
   Тоннель снова разветвлялся. Я прошел развилку, остановился. Впереди была еще одна развилка. Дракон был полон тоннелей и Чоса говорил в каждом.
   Ой бака, баска. Как же, в аиды, мне тебя найти?

15

   Мои колени ударились о камень, клинок зазвенел. Я понял, что падаю. За моей спиной зарычала гончая.
   Я сумел вскочить, схватить оружие, обернуться и проткнуть гончую в прыжке. Потом освободил клинок и снова ударил, когда появилась вторая, вылетевшая из красных теней. Позади нее уже была третья.
   Кровь полилась ручьем, когда я с размаху пробил грудную клетку и позвоночник, разрубая третью гончую пополам. Я вонзал меч с наслаждением, чувствуя опьянение победы.
   Пока не вспомнил слова Чоса, что эти твари когда-то были жителями деревни Ясаа-Ден и танцорами мечей из Стаал-Уста.
   Я растерялся. На секунду, только на секунду рукоять скользнула в моей руке, а потом я вдохнул знакомый запах, почувствовал как кровь коркой запекается на моей лице и понял, что если бы промедлил еще немного, эти переделанные люди убили бы меня.
   Чоса Деи заполучил Дел. Я ему больше не был нужен, ему уже не нужен был и мой меч. Он получил то, что хотел, то, в чем нуждался, чтобы освободиться из тюрьмы, чтобы найти своего брата и переделать Шака Обре, у которого хватило здравого смысла запрятать Чоса в горах, где он никому и ничему не мог причинить вреда.
   И так продолжалось шестьсот сорок два года.
   Вернее шестьсот сорок один. Последние шесть месяцев или около того Чоса Деи нашел себе занятие.
   А где, мимолетно подумалось мне, сейчас Шака Обре?
   Голо Чоса донесся до меня сквозь проломы.
   – …и женщина сильнее, да. Требования женщины жестче, у женщины сильнее воля. Женщина, когда она того хочет, более преданна, гораздо более решительна, так? Более сосредоточена на своей цели.
   Я едва узнал голос Дел.
   – Кое-кто сказал бы более одержима.