Страница:
— И не просто появился, а всячески себя рекламирует. Причем наших коллег из милиции надо бы поправить, — Олег хмуро посмотрел на майора, словно тот был лично виновен не только в неточностях, но и в неприятных для всех присутствующих событиях. — Во-первых, работают они с некоторым опозданием. Объявились эти Древние еще осенью, и тогда же в газетах статьи появились. Не считая памятной всем присутствующим, — на этот раз под взглядом Главы Круга передернули плечами Александр и Илья. После чего удивленно посмотрели друг на друга. — В появлении которой я тоже виноват, признаюсь, недоглядел. Продолжим. Итак, во-вторых, насчет молодежности этой компании у меня лично есть большие сомнения. Сначала подростки и переростки игрались, это точно. Это мы первым долгом отследили, проверили — ничего интересного, та компания уже поразбрелась кто куда. А вот нынче к нашему народу себя причисляют и достаточно взрослые люди, причем дело у них налажено неплохо. Бывшая «община Древних» наполовину к ним ушла. Так что эта мода могла и сверху пойти, от старшего поколения. Или хотя бы от тех, кому нынче двадцать пять, а то и за тридцать — по крайней мере, именно они сейчас молодежь собирают и направляют. Причем весьма активно, по моим сведениям. Саша, теперь тебе понятно, при чем здесь именно ты и твои знакомые?
— Погоди, Олег, ты что это задумал? Опять парня подставляешь? — Юрий Натанович ударил кулаком по стулу. Что-то треснуло, и одна из ножек подломилась, заставив старика вскочить еще раз. — Прошлого раза не хватило? Тогда не поймали, теперь он сам к ним пойдет?
— Возьми другой стул и садись, — Глава Круга был совершенно спокоен. Каменно. Только желвак перекатился по скуле. — Дослушай до конца, потом выскажешь свое мнение. Тебя, Юра, сюда ради умного совета пригласили, а насчет своей совести я отдельно с тобой поговорю. Да, и еще — твое участие во всей этой операции не просто желательно, а крайне необходимо. По крайней мере Михаил так считает, и я с ним согласен.
— Точно, Юрь Натаныч, без вас никак, — долговязый охранник природы вздохнул. — Уж извините, это моя идея была. Вам придется Сашу подстраховывать. Мои ребята говорят, что восемь из десяти — под наших сейчас та же самая компания подделывается. Вспомните, сколько им тогда узнать удалось, как на Пермяка вышли… да и на Олега, если уж на то пошло.
— Этого уж я по гроб не забуду, не волнуйся, — глухо откликнулся егерь. — А теперь скажи, что толку-то от меня сейчас? Или ты их в лес предлагаешь заманить?
Илья неожиданно расхохотался.
— А что их заманивать?! Они и сами туда пойдут, причем не раз и не два. Уже ходят, Натаныч! Это сейчас называется «имидж», или, если хочешь, по старинке: «Назвался груздем — полезай в кузов!» Назвались Древними, объявили о своей неразрывной связи с природой… не подумай, это не я так загибаю, это в газете было… куда же им еще податься? В степи пикник устраивать не так удобно, дровишек для костра мало. Да и видно будет за три версты без всякого бинокля. Так что без леса они не обойдутся. Только подстраховка другая нужна. Они тебя тоже хорошенько запомнили, да еще и с нужной стороны. Напугал ты их здорово, до сих пор помнить должны. Так что если появишься поблизости, спокойной жизни у них не получится.
— Я-то думаю, зачем им старик понадобился, а они меня вместо пугала выставлять будут. Михаил, сходи за стулом, я пока на твой присяду… Вроде ничего, крепкий. Так, значит, выясняем дальше. Хотите умного совета — выкладывайте все. Что Шурику придется с ними работать, я уже понял. Теперь скажите, почему они его должны радостно встретить, а не послать подальше сразу же — это если все по-хорошему будет. Ась, Олег? Под личиной пошлете? И на сколько ее хватит — на два часа, на три?
— На два-три месяца, если он глупостей не наделает, — спокойно отозвался Максим. — Внешность ему сильно менять не нужно, он и так изменился. Ну, волосы подкрасить, прическу переделать, уши там оттопырить или еще что. Косметика, одним словом. Это у нас запросто. Верхним зрением — он и подавно на себя прежнего не похож. И вообще, не в первый раз, Юрий Натанович. И на два года лица меняли.
— Все обсудили? — поинтересовался Александр. — Если все, тогда я пошел. У меня там лошадь, если кто не заметил. А если что еще, так меня все равно не спрашивают — обсудите, потом расскажете, что решили.
— Саша! — Голос Олега громыхнул так, что жалобно звякнули чашки и стекла. — Не дури!
— Не надо кричать, Олег Алексеевич. Это возраст и нервы, как я понимаю. За доверие спасибо, как я понял, все тут со мной в разведку пошли бы. Остается только один вопрос, для меня лично очень важный.
— Слушаем, — Илья попытался улыбнуться. — Какие условия?
— Да никаких условий, — Александр устало махнул рукой. — Вопрос у меня простенький: никто тут не думал, а с кем из вас я в разведку пошел бы? Юрий Натаныч, это не к вам, если согласитесь прикрывать — сочту за честь. А в общем — за это дело я возьмусь. Самому интересно стало.
ГЛАВА 9
— Погоди, Олег, ты что это задумал? Опять парня подставляешь? — Юрий Натанович ударил кулаком по стулу. Что-то треснуло, и одна из ножек подломилась, заставив старика вскочить еще раз. — Прошлого раза не хватило? Тогда не поймали, теперь он сам к ним пойдет?
— Возьми другой стул и садись, — Глава Круга был совершенно спокоен. Каменно. Только желвак перекатился по скуле. — Дослушай до конца, потом выскажешь свое мнение. Тебя, Юра, сюда ради умного совета пригласили, а насчет своей совести я отдельно с тобой поговорю. Да, и еще — твое участие во всей этой операции не просто желательно, а крайне необходимо. По крайней мере Михаил так считает, и я с ним согласен.
— Точно, Юрь Натаныч, без вас никак, — долговязый охранник природы вздохнул. — Уж извините, это моя идея была. Вам придется Сашу подстраховывать. Мои ребята говорят, что восемь из десяти — под наших сейчас та же самая компания подделывается. Вспомните, сколько им тогда узнать удалось, как на Пермяка вышли… да и на Олега, если уж на то пошло.
— Этого уж я по гроб не забуду, не волнуйся, — глухо откликнулся егерь. — А теперь скажи, что толку-то от меня сейчас? Или ты их в лес предлагаешь заманить?
Илья неожиданно расхохотался.
— А что их заманивать?! Они и сами туда пойдут, причем не раз и не два. Уже ходят, Натаныч! Это сейчас называется «имидж», или, если хочешь, по старинке: «Назвался груздем — полезай в кузов!» Назвались Древними, объявили о своей неразрывной связи с природой… не подумай, это не я так загибаю, это в газете было… куда же им еще податься? В степи пикник устраивать не так удобно, дровишек для костра мало. Да и видно будет за три версты без всякого бинокля. Так что без леса они не обойдутся. Только подстраховка другая нужна. Они тебя тоже хорошенько запомнили, да еще и с нужной стороны. Напугал ты их здорово, до сих пор помнить должны. Так что если появишься поблизости, спокойной жизни у них не получится.
— Я-то думаю, зачем им старик понадобился, а они меня вместо пугала выставлять будут. Михаил, сходи за стулом, я пока на твой присяду… Вроде ничего, крепкий. Так, значит, выясняем дальше. Хотите умного совета — выкладывайте все. Что Шурику придется с ними работать, я уже понял. Теперь скажите, почему они его должны радостно встретить, а не послать подальше сразу же — это если все по-хорошему будет. Ась, Олег? Под личиной пошлете? И на сколько ее хватит — на два часа, на три?
— На два-три месяца, если он глупостей не наделает, — спокойно отозвался Максим. — Внешность ему сильно менять не нужно, он и так изменился. Ну, волосы подкрасить, прическу переделать, уши там оттопырить или еще что. Косметика, одним словом. Это у нас запросто. Верхним зрением — он и подавно на себя прежнего не похож. И вообще, не в первый раз, Юрий Натанович. И на два года лица меняли.
— Все обсудили? — поинтересовался Александр. — Если все, тогда я пошел. У меня там лошадь, если кто не заметил. А если что еще, так меня все равно не спрашивают — обсудите, потом расскажете, что решили.
— Саша! — Голос Олега громыхнул так, что жалобно звякнули чашки и стекла. — Не дури!
— Не надо кричать, Олег Алексеевич. Это возраст и нервы, как я понимаю. За доверие спасибо, как я понял, все тут со мной в разведку пошли бы. Остается только один вопрос, для меня лично очень важный.
— Слушаем, — Илья попытался улыбнуться. — Какие условия?
— Да никаких условий, — Александр устало махнул рукой. — Вопрос у меня простенький: никто тут не думал, а с кем из вас я в разведку пошел бы? Юрий Натаныч, это не к вам, если согласитесь прикрывать — сочту за честь. А в общем — за это дело я возьмусь. Самому интересно стало.
ГЛАВА 9
Проспект — местный Арбат, пешеходная зона в сердце города — был по-весеннему прохладен. Именно прохладен, а не холоден. Здесь такая благодать обычно бывает только поздней весной, в мае. Город достаточно прогрет, чтобы отойти от зимних воспоминаний, но еще не расплавлен летней жарой. Самое приятное время года. Да и время суток неплохое: чуть позже начнется развеселый отдых с бурной радостью по разным поводам и с не менее бурным выяснением отношений. Не слишком приятная ситуация для тех, кто чувствует чужие переживания. Один-два «толчка», даже всплеск чувств у нескольких человек сразу — от этого закрыться просто, но вот если настроение маленькой группы помножить на длину проспекта… Многовато получается. Тут уж не до работы. Тем более такой, при которой всякая защита может помешать. Из-под купола работать — все равно что хирургу поверх резиновых перчаток варежки надеть.
А сейчас — самое времечко. Бегут куда-то люди, делами заняты. Все о чем-то думают, и каждый о своем. Радуются весне, тревожатся, чего-то ждут, хотят добраться домой и отдохнуть после работы. И прекрасно друг друга уравновешивают. Общий фон — почти идеальный. Серый. Чуть колышущийся. И по этому холсту — яркие, звенящие мазки каштанов. Старые деревья, не вековые, но уж точно постарше Александра. Хорошо…
— Здравствуйте, минутку внимания! Держите, это вам! Мы сегодня поздравляем каждого пятидесятого…
Надо же! Сколько лет, сколько зим, а эти ребята все так же бегают! Не весь еще лежалый ширпотреб из Китая сюда перевезли, не весь. А перевезут — великий сосед нового наштампует, у них это быстро и без проблем. Вот, например, в этом наборе виднеются фонарики и бритвочки — еще студентом был, их здесь каждому прохожему всучить пытались. Сама фирма вроде бы канадских корней, а верность традициям прямо-таки конфуцианская — под стать товару.
— Здравствуйте, можно вас на минутку? Мы проводим благотворительную акцию, не хотите ли помочь студентам?
Не хочется. Особенно если вспомнить, что руководитель благотворительной секты — один из первой сотни «самых-самых богатых». По мировому рейтингу, не по российскому. И не в последнюю очередь из таких рубликов его доллары растут. А девчушка все достаточно всерьез воспринимает. Идейная, так и светится вся — радостное голубовато-зеленое сияние. — Обратите внимание, пожалуйста… Листок — четвертушка стандартного. Распечатка. Приглашают куда-то… И вдруг ударило по глазам: «Древняя Кровь».
Оглянулся, увидел в толпе парнишку, бойко раздающего такие же листочки каждому встречному. А каждому ли? Присмотрелся — и тут парень обернулся. Почувствовал взгляд, нашел Александра в толпе. Шагнул навстречу.
— Простите, а что вас заинтересовало в нашем объявлении? Что именно?
Вот теперь надо поосторожнее. И в первую очередь — убрать маскировку. Ну, не совсем, конечно же, но верхним зрением все должны видеть обычного человека. Когда-то Александр и не думал о такой возможности. Теперь он делал это, почти не задумываясь. Парень-то чуткий попался, это тебе не рекламный агент какой-нибудь.
— Да ничего, в общем, — Александр пожал плечами. — В газетах пишут, по телевизору показывают — теперь вот живьем увидел. И как это у вас — серьезно?
— Что именно? — сказано это было совсем другим тоном. Парень, как ерш на крючке, дернулся, встопорщился, сразу колючки во все стороны. Достали люди человека. А человек, значит, молодой и еще обидчивый, во всем видит попытку принизить и ущемить. Поэтому, наверное, и подался к этим… собирателям Древней Крови. Почувствовать себя если не выше всех, то хотя бы не таким.
— Я вот насчет этого, — наугад ткнул в рекламу. — «Обрести иное понимание мира и себя». И еще вот: «Приглашаем разделить с нами ощущение иной реальности». Это как, все всерьез или опять глюки ловить компанией? Я лет десять назад связался было… — Александр махнул рукой, старательно изображая возмущение. — Чуть на наркоту не подсадили. Тоже иную реальность открывали. У вас возможности сознания чем расширяют?
— У нас их не расширяют, — парень еще ершился, но уже скорее гордо, чем обиженно. — Мы просто видим мир по-другому. Если у вас есть Древняя Кровь, то получится, если нет — значит, нет. Ничем помочь не можем, никого не держим.
— Ну-у, у меня точно ничего такого не водилось.. В смысле крови. Не держу, — в ответ на непонимающий взгляд чуть улыбнулся. Осторожно, чтобы снова не обидеть. — У меня никакой крови нет, ни в баночке, ни в пробирочке. Вот во мне — дело другое. А как вы определяете, есть эта самая Древняя в человеке или нет? Анализ берете? — краем глаза Александр заметил, как останавливаются и прислушиваются к разговору прохожие.
— Нет, это… — паренек явно смутился. Похоже, и сам толком не знает. — Это сложно, так сразу не скажешь. Вот если увидите… Вы знаете, лучше приходите к нам. Сами все посмотрите, и на вас старшие посмотрят. Они обычно сразу говорят, есть наша кровь или нет. Там внизу написано, где и когда собираемся. Приходите!
— И кого там спросить?
— Просто приходите, там только наши. Если кто спросит, откуда знаете, просто листок покажите. Вообще-то спрашивают редко, у нас всех принимают. Мы не секта какая-нибудь! — это было сказано настолько гордо и уверенно, что Александр промолчал. О гостеприимстве в сектах можно и потом поговорить. А лучше — не говорить совсем. Лучше пойти и самому поглядеть, что это за Древние и кто у них кровь проверяет.
— Ну ладно, зайду как-нибудь. Да, а сегодня можно?
— Можно, можно! Как раз сегодня новичков и собираем! — обрадовался парень. — Вам повезло, мы не каждый день приглашения раздаем.
Александр кивнул на прощание. К листовкам в руке парнишки протянулось сразу несколько человек — в основном молодых, хотя одной даме было явно за сорок. Интересно, каково почтенной матроне будет в такой компании? И главное — зачем ей нужна эта Древняя Кровь?
За час указанного на листочке срока неприметный мужичок в некогда пятнистой, а теперь белесой от солнца и многократных стирок куртке устроился поудобнее на лавочке. Вокруг шелестел окрепшей листвой старый сквер, прогуливались мужчины с собаками и женщины с колясками, где-то над головой ссорилось воронье. Мужичок прикрыл глаза, умиротворенно улыбнулся и задремал. Прямо перед ним высились напряженные фигуры революционных пролетариев и целился в резиденцию губернатора бронзовый «максим». Среди гранитных плит мрачно колыхался желто-красный газовый факел.
Через полчаса к памятнику подошла девчушка лет шестнадцати. Покрутила головой, кого-то высматривая среди гуляющих горожан. Уселась на серый полированный камень возле огня. Поправила расшитый крестиком ремешок на голове, достала из пестрого рюкзачка книжку и зашелестела страницами. Впрочем, углубиться в чтение ей не дали. В сквере появился тот самый паренек, который недавно раздавал на проспекте приглашения всем носителям Древней Крови. Точно так же осмотрелся, поприветствовал девушку каким-то сложным жестом. Сел рядом, начал о чем-то внимательно расспрашивать. Дремавший на лавочке мужичок еле заметно вздохнул.
Знакомо это все. И пять лет назад собирались «у огня» — или, как говорили завсегдатаи, «на зажигалке», и десять. Возможно, что и больше — центр города все-таки. Назначались свидания и важные встречи, собирались активные читатели бесплатных объявлений и торговцы-сетевики, толкинисты и обманутые вкладчики… Неизвестным образом появилось и установилось своеобразное расписание. В крайнем случае располагались в разных углах сквера. Впрочем, молодежь надежно оккупировала площадку перед огнем и меняться местами ни с кем не собиралась. Благо у «зажигалки» можно было не только с особым шиком прикурить, но и малость погреться промозглыми осенними вечерами. Осенью же тусовки постепенно перемещались под крыши квартир и разных клубов: даже у самого огня в зимние морозы полчаса беседы выдерживали только особо стойкие…
Весна. Все тянутся из опостылевших стен, всех манят новые запахи. Вот еще двое на огонек заглянули, а вот и компания побольше — явно откуда-то вместе шли. Потом начали подходить по одному, но чуть ли не ежеминутно. Кое-кто озирался настороженно, однако не без любопытства — сразу видно новичков. Вроде бы некоторых сегодня уже видел… ага, вот и та самая дама «в возрасте». К ней сразу же подошел парень-агитатор. Постепенно вокруг них столпились потеснее, любопытные новички перестали глазеть по сторонам и помалу включались в разговор. Пора.
Мужичок на лавочке проснулся, потряс головой. Провел по лицу ладонями. Встал. Отряхнул и пригладил скромную одежку. И исчез.
То есть ничего чудесного не произошло. Никто не пропадал с блеском и треском, не растворялся в воздухе и не превращался в легкий дымок. Просто к гудящей компании подошел уже не полубомж неопределенного возраста, а подтянутый, крепкий молодой человек. Может быть, и не совсем молодой, но уж если «за тридцать», то совсем немного. Несколько уставший, чуть небритый. В потертой и выгоревшей «камуфляж-ке» со следами каких-то нашивок— эти места были темнее. Не намного, но опытный глаз замечал сразу.
Впрочем, собравшимся у огня не было дела до чьей-то одежды. Вопросы обсуждались куда более важные. Например, кто же такие Древние и как их определить, отделить от всех остальных. Почему Древним быть намного лучше, чем простым человеком. Даже странно как-то, отвык от такого: лучше, хуже… Интересно, а когда они додумаются до того, что Древний Народ — это вообще не люди? Когда не представят, а осознают? Очень может быть, что никогда. Даже если помочь.
Пока что Александр ни помогать, ни вообще как-то вмешиваться не собирался. Просто стоял. Слушал.
И смотрел.
Не то удивительно, что среди пришедших у многих была Древняя Кровь. Хоть по капле, у половины местных жителей она нашлась бы. Даже не то удивительно, что были тут и обычные люди — без всяких примесей и добавок. Удивительно то, что почти не было более-менее чистокровных представителей какого-нибудь из Древних родов. Обычно на подобные сборища их притягивает как магнитом — вспомнить хотя бы… Нет, лучше не вспоминать. Лучше просто посмотреть. Полюбоваться на подрастающее поколение, которое не выбрало «пепси» и попсу.
Поколение было весьма говорливо и возбуждено. Дама сопротивлялась натиску героически, как «Варяг» японской эскадре. И примерно с тем же результатом. То есть вопросы она еще задавала — острые, даже иногда остроумные, — но как-то вяло. Из последних сил. Чувствовалось, что пришла она то ли в расчете на более солидных людей, то ли с уверенностью в своем превосходстве, да вот не угадала малость. А ребятки попались не такие уж наивные и совсем не глупые. И не играют они в Древних. А если играют, то очень уж хорошо. Всерьез у них все, сами верят. И продумано неплохо. На каждый вопрос по два ответа с разных сторон.
— Ну хорошо, с народом вашим все ясно. Древнейшая цивилизация, иные способности, единство с природой — это понятно, смешались с людьми и растеряли культуру… Простите, одно только непонятно пока. — Дама огляделась и выпустила последний снаряд: — А главный у вас здесь кто?
— Здесь — никого, — тут же откликнулась девчушка с рюкзачком. — Здесь все равны и всех выслушают.
— А кто решения принимает?
— Какие решения? — удивление было неподдельным. — Хотите что-то предложить — давайте поговорим. Кому понравится, тот к вам присоединится, вот и все.
— Для чего же вы тут собираетесь? — дама настолько растерялась, что это было заметно через все слои косметики. Собралась с силами, потрясла бумажным листочком. — Зачем все эти агитки?
— Ну там же написано! — возмутилась девушка. — Собираем всех, у кого есть Древняя Кровь. Просто собираем! Вот вам самой никогда не было одиноко? Не хотелось найти таких же, как вы?
Это была уже явная контратака. Причем не ради одной дамы затевавшаяся: стоявшие вокруг нервно шевельнулись. Кому в наше время не одиноко? Правильно, только тем, кто по трое собирается. Да и они иной раз перед зеркалом сидят, чтобы не в одиночку…
— Поэтому у нас главных нет. Каждый сам решает, что он делает и зачем. Не нравится с нами — уходит, захочет поговорить — вернется.
— А тогда чего здесь тусоваться, а не еще с кем? — поинтересовались откуда-то слева. — Не въехал в разницу! Я думал, здесь что-то серьезное… Пошли, Вован, что ли?
— Не, погоди, я еще не все понял. Можно я спрошу?
Из-за спин протолкнулся невысокий парень. Сначала показалось — совсем мальчишка, лет двенадцать. Потом Александр присмотрелся и добавил года три-четыре, если не все пять. Тоже в пятнистой куртке. Служил? Нет, вряд ли. И по возрасту, и по самой одежде. Под бдительным командирским оком ее по-другому носить приходится, и это уже на всю жизнь.
— Я вот чего спросить хочу: чего это у вас за иная реальность? Виртуальная или как? И что за это платить? Вход — рубль, выход — два?
— Вход бесплатный, с выходом и помочь можем, — в тон ему откликнулся агитатор. — Есть у тебя способности, можешь мир по-другому увидеть, тогда будет тебе реальность. Без глюков, разве что у тебя самого крыша не выдержит. А так — все по жизни. Только по другой. Дискотек точно не будет.
— А насчет пива как? — деловито поинтересовался низенький-пятнистый. — Или воздержание и строгий режим?
— Слушай, ты где сейчас был? Здесь вроде бы стоял? Только сейчас говорили — каждый живет, как хочет. Два условия: не мешай остальным и говори только за себя, если тебя друзья не попросили.
— Вот не в обиду, а тебя кто попросил? Увидеть можно? Или тоже — сам за себя?
— Можно и посмотреть, — невысокого похлопали по плечу. Тот обернулся — и притих. Не потому, что новый собеседник был на две головы выше и на две ладони шире в плечах. Не потому, что лет на десять старше. И даже не перебитый-переломанный нос внушал уважение. Скорее уж глаза. Светлые, прозрачные, словно выгоревшие. Спокойные. Очень спокойные. Добрые даже. И не по возрасту уставшие от созерцания этого мира. Не у каждого старика такие глаза бывают. — Я вот попросил, например. Потому что у Ромки лучше получается с новичками разговаривать, да и вообще голова светлая. Взял он это дело, хорошо у него идет — пусть работает, нам всем только на пользу. Вот за всех и говорит. Хочешь с остальными познакомиться?
— А чего, можно и познакомиться, — сказано это было совсем другим тоном. Даже голос изменился. — Только я вам «здрасьте», а вы сразу «до свидания», и все знакомство.
— С чего бы? — Брови над светлыми глазами сначала удивленно взметнулись, потом нахмурились. Не сердито, скорее задумчиво. — Уже чем-то обидели? Или наши условия не подходят?
— Это я вам не подхожу, — низенький то ли хмыкнул, то ли вздохнул. — Тут способности нужны. К иному пониманию мира.
— А ты уверен, что у тебя их нет? Тебя что, кто-то из наших уже проверял?
— Проверяли. Такие же древние, песок сыпался. На этом самом месте, полгода назад.
— Вован, ну пошли, что ли? — снова встрял приятель. — Пошли, а то опять машин свободных не останется.
— Не, ты погоди, — пятнистое плечо раздраженно дернулось. — Я только начал еще…
— Можно я продолжу? Мне все-таки не ответили по существу, — дама решительно вклинилась в разговор. Вся ее внушительная фигура колыхнулась навстречу светлоглазому. — Молодой человек, вы, как я понимаю, здесь самый старший? Давайте с вами поговорим серьезно, как взрослые люди, без этих деклараций независимости.
— Если хотите — поговорим. Вас как зовут?
— Раиса Александровна.
— Очень приятно, а я Алексей, — парень чуть наклонил голову. Не кивнул, не поклонился, скорее обозначил поклон. — Небольшая просьба, Раиса Александровна, даже две, а потом продолжим. Во-первых, вам Уже сегодня говорили насчет равенства, поэтому не надо меня воспринимать как самого главного. И во-вторых, раз у нас все равны, позвольте уж мне договорить. Все-таки я не с вами начал разговор, не так ли?
Возражений не последовало.
— Так вот… Володя, как я понял? — светлоглазый Алексей повернулся к пареньку в пятнистом. — Насчет способностей продолжим?
— Продолжим, — вид у парнишки был несколько ошалелый.
— Вот и ладненько. Во-первых, кто тут тебя проверял, я не знаю, но догадываюсь. У них главного не Игорем звали? Ладно, не это важно. Важно то, что понемногу этих способностей есть у многих. У очень многих, хотя и не у всех. Другое дело, что этой малостью просто не умеют пользоваться. Не умеют, не хотят, сами себе мешают — по-разному бывает. Тут не столько иное понимание мира нужно, сколько вера в себя, а как начнет получаться — сам на все по-другому посмотришь. Ты говоришь, проверяли уже, но все-таки сейчас вот подошел… Значит, все-таки хочешь в себе это найти?
— Ну, может, и хотел бы… — проворчал парень и оглянулся на скучающего за спиной спутника. — А че, прикольно…
Несколько секунд Алексей внимательно разглядывал собеседника.
Молча. Очень сосредоточенно.
— Знаешь что, давай пока так договоримся: ты подумаешь, всерьез тебе это нужно или по приколу. Если всерьез — через неделю приходи сюда в это же время, продолжим разговор. Если нет… впрочем, все равно заходи. Может, потом поймешь, когда чему-нибудь научишься. Договорились? Ну, тогда до встречи. Так, Раиса Александровна, теперь я вас внимательно слушаю. Очень внимательно, как взрослый человек. Так что именно вас интересует?
— Мне так и не ответили, для чего нужны эти ваши листовочки, — не нужно было особых способностей, чтобы почувствовать раздражение дамы. Какое-то привычное раздражение, словно весь мир только что подтвердил свою хамскую природу. В очередной раз, пятый, а может быть, и сотый. Причем только за этот день. — И еще одно: если у вас все равны, кто будет определять, нужен вам человек или нет? Общее собрание? Большинство всегда право, так получается?
— А как бы вы дали о себе знать, Раиса Александровна? — светлоглазый улыбнулся и чуть заметно вздохнул. — Подходить к прохожим и говорить: «Здравствуйте, вы знаете, что вы не вполне человек?» Боюсь, в этом случае придется наши идеи обсуждать с врачами. Или дать объявление в газету: мол, там-то и тогда-то собираются… ну, пусть даже колдуны и маги. И что? Кто-то среди рекламы не разглядит, кто-то адрес не поймет, кто-то вообще эту газету из принципа не читает. А главное — никакого личного контакта. Согласитесь, это тоже много значит — первая встреча. И сразу видно, с кем дело иметь придется, и разъяснят все тут же, если потребуется.
— Простите, а вы кем работаете, если не секрет? — Подкрашенные глаза хищно прищурились. — Не в коммерции?
— Не угадали, хотя и подрабатываю в одной фирме. По трудовой книжке вообще-то «педагог дополнительного обучения». Проще говоря, в подростковом клубе веду туристическую секцию. А с чего бы это вас интересовало?
— Да нет, ничего, знаете ли, — Раиса Александровна была явно разочарована. Чуть брезгливо огляделась, поджала губы. — Я так поняла, вы себе здесь пополнение в клуб набираете?
— Не поняли, — Алексей говорил тихо, словно боялся, что услышат все остальные. — К моим ребятам это никакого отношения не имеет… не знаю уж, к счастью или к сожалению. И опять вы меня тут самым Старшим назначили. Вам так хочется поговорить с большим начальством? Узнать, кому это выгодно? Или боитесь, что решение о ваших способностях будут подростки принимать, а не солидные люди? Могу вас успокоить — нужно это всем и каждому, кто приходит, и решение принимает тоже каждый самостоятельно. Просто вы увидите, что получается у вас и что — у всех остальных. Силой еще никого у нас не выставляли, а вот сами уходят частенько. Без всякого голосования. Не верите?
Светлые глаза опять стали чуть колючими, слишком напряженными и внимательными. Дама под этим взглядом слегка покачнулась, засуетилась, зачем-то открыла и закрыла сумочку. Неуютно ей было, неудобно. И какие-то дела нашлись: посмотрела на часы, снова открыла сумку, вынула блокнотик. Снова огляделась и нервно спросила:
— Так вас через неделю здесь же можно будет найти?
— Можно. Здесь. И через неделю, и через две. Мы не зверинец на колесах, переезжать не собираемся, — Алексей чуть улыбнулся. — Приходите, поговорим о способностях.
А сейчас — самое времечко. Бегут куда-то люди, делами заняты. Все о чем-то думают, и каждый о своем. Радуются весне, тревожатся, чего-то ждут, хотят добраться домой и отдохнуть после работы. И прекрасно друг друга уравновешивают. Общий фон — почти идеальный. Серый. Чуть колышущийся. И по этому холсту — яркие, звенящие мазки каштанов. Старые деревья, не вековые, но уж точно постарше Александра. Хорошо…
— Здравствуйте, минутку внимания! Держите, это вам! Мы сегодня поздравляем каждого пятидесятого…
Надо же! Сколько лет, сколько зим, а эти ребята все так же бегают! Не весь еще лежалый ширпотреб из Китая сюда перевезли, не весь. А перевезут — великий сосед нового наштампует, у них это быстро и без проблем. Вот, например, в этом наборе виднеются фонарики и бритвочки — еще студентом был, их здесь каждому прохожему всучить пытались. Сама фирма вроде бы канадских корней, а верность традициям прямо-таки конфуцианская — под стать товару.
— Здравствуйте, можно вас на минутку? Мы проводим благотворительную акцию, не хотите ли помочь студентам?
Не хочется. Особенно если вспомнить, что руководитель благотворительной секты — один из первой сотни «самых-самых богатых». По мировому рейтингу, не по российскому. И не в последнюю очередь из таких рубликов его доллары растут. А девчушка все достаточно всерьез воспринимает. Идейная, так и светится вся — радостное голубовато-зеленое сияние. — Обратите внимание, пожалуйста… Листок — четвертушка стандартного. Распечатка. Приглашают куда-то… И вдруг ударило по глазам: «Древняя Кровь».
Оглянулся, увидел в толпе парнишку, бойко раздающего такие же листочки каждому встречному. А каждому ли? Присмотрелся — и тут парень обернулся. Почувствовал взгляд, нашел Александра в толпе. Шагнул навстречу.
— Простите, а что вас заинтересовало в нашем объявлении? Что именно?
Вот теперь надо поосторожнее. И в первую очередь — убрать маскировку. Ну, не совсем, конечно же, но верхним зрением все должны видеть обычного человека. Когда-то Александр и не думал о такой возможности. Теперь он делал это, почти не задумываясь. Парень-то чуткий попался, это тебе не рекламный агент какой-нибудь.
— Да ничего, в общем, — Александр пожал плечами. — В газетах пишут, по телевизору показывают — теперь вот живьем увидел. И как это у вас — серьезно?
— Что именно? — сказано это было совсем другим тоном. Парень, как ерш на крючке, дернулся, встопорщился, сразу колючки во все стороны. Достали люди человека. А человек, значит, молодой и еще обидчивый, во всем видит попытку принизить и ущемить. Поэтому, наверное, и подался к этим… собирателям Древней Крови. Почувствовать себя если не выше всех, то хотя бы не таким.
— Я вот насчет этого, — наугад ткнул в рекламу. — «Обрести иное понимание мира и себя». И еще вот: «Приглашаем разделить с нами ощущение иной реальности». Это как, все всерьез или опять глюки ловить компанией? Я лет десять назад связался было… — Александр махнул рукой, старательно изображая возмущение. — Чуть на наркоту не подсадили. Тоже иную реальность открывали. У вас возможности сознания чем расширяют?
— У нас их не расширяют, — парень еще ершился, но уже скорее гордо, чем обиженно. — Мы просто видим мир по-другому. Если у вас есть Древняя Кровь, то получится, если нет — значит, нет. Ничем помочь не можем, никого не держим.
— Ну-у, у меня точно ничего такого не водилось.. В смысле крови. Не держу, — в ответ на непонимающий взгляд чуть улыбнулся. Осторожно, чтобы снова не обидеть. — У меня никакой крови нет, ни в баночке, ни в пробирочке. Вот во мне — дело другое. А как вы определяете, есть эта самая Древняя в человеке или нет? Анализ берете? — краем глаза Александр заметил, как останавливаются и прислушиваются к разговору прохожие.
— Нет, это… — паренек явно смутился. Похоже, и сам толком не знает. — Это сложно, так сразу не скажешь. Вот если увидите… Вы знаете, лучше приходите к нам. Сами все посмотрите, и на вас старшие посмотрят. Они обычно сразу говорят, есть наша кровь или нет. Там внизу написано, где и когда собираемся. Приходите!
— И кого там спросить?
— Просто приходите, там только наши. Если кто спросит, откуда знаете, просто листок покажите. Вообще-то спрашивают редко, у нас всех принимают. Мы не секта какая-нибудь! — это было сказано настолько гордо и уверенно, что Александр промолчал. О гостеприимстве в сектах можно и потом поговорить. А лучше — не говорить совсем. Лучше пойти и самому поглядеть, что это за Древние и кто у них кровь проверяет.
— Ну ладно, зайду как-нибудь. Да, а сегодня можно?
— Можно, можно! Как раз сегодня новичков и собираем! — обрадовался парень. — Вам повезло, мы не каждый день приглашения раздаем.
Александр кивнул на прощание. К листовкам в руке парнишки протянулось сразу несколько человек — в основном молодых, хотя одной даме было явно за сорок. Интересно, каково почтенной матроне будет в такой компании? И главное — зачем ей нужна эта Древняя Кровь?
За час указанного на листочке срока неприметный мужичок в некогда пятнистой, а теперь белесой от солнца и многократных стирок куртке устроился поудобнее на лавочке. Вокруг шелестел окрепшей листвой старый сквер, прогуливались мужчины с собаками и женщины с колясками, где-то над головой ссорилось воронье. Мужичок прикрыл глаза, умиротворенно улыбнулся и задремал. Прямо перед ним высились напряженные фигуры революционных пролетариев и целился в резиденцию губернатора бронзовый «максим». Среди гранитных плит мрачно колыхался желто-красный газовый факел.
Через полчаса к памятнику подошла девчушка лет шестнадцати. Покрутила головой, кого-то высматривая среди гуляющих горожан. Уселась на серый полированный камень возле огня. Поправила расшитый крестиком ремешок на голове, достала из пестрого рюкзачка книжку и зашелестела страницами. Впрочем, углубиться в чтение ей не дали. В сквере появился тот самый паренек, который недавно раздавал на проспекте приглашения всем носителям Древней Крови. Точно так же осмотрелся, поприветствовал девушку каким-то сложным жестом. Сел рядом, начал о чем-то внимательно расспрашивать. Дремавший на лавочке мужичок еле заметно вздохнул.
Знакомо это все. И пять лет назад собирались «у огня» — или, как говорили завсегдатаи, «на зажигалке», и десять. Возможно, что и больше — центр города все-таки. Назначались свидания и важные встречи, собирались активные читатели бесплатных объявлений и торговцы-сетевики, толкинисты и обманутые вкладчики… Неизвестным образом появилось и установилось своеобразное расписание. В крайнем случае располагались в разных углах сквера. Впрочем, молодежь надежно оккупировала площадку перед огнем и меняться местами ни с кем не собиралась. Благо у «зажигалки» можно было не только с особым шиком прикурить, но и малость погреться промозглыми осенними вечерами. Осенью же тусовки постепенно перемещались под крыши квартир и разных клубов: даже у самого огня в зимние морозы полчаса беседы выдерживали только особо стойкие…
Весна. Все тянутся из опостылевших стен, всех манят новые запахи. Вот еще двое на огонек заглянули, а вот и компания побольше — явно откуда-то вместе шли. Потом начали подходить по одному, но чуть ли не ежеминутно. Кое-кто озирался настороженно, однако не без любопытства — сразу видно новичков. Вроде бы некоторых сегодня уже видел… ага, вот и та самая дама «в возрасте». К ней сразу же подошел парень-агитатор. Постепенно вокруг них столпились потеснее, любопытные новички перестали глазеть по сторонам и помалу включались в разговор. Пора.
Мужичок на лавочке проснулся, потряс головой. Провел по лицу ладонями. Встал. Отряхнул и пригладил скромную одежку. И исчез.
То есть ничего чудесного не произошло. Никто не пропадал с блеском и треском, не растворялся в воздухе и не превращался в легкий дымок. Просто к гудящей компании подошел уже не полубомж неопределенного возраста, а подтянутый, крепкий молодой человек. Может быть, и не совсем молодой, но уж если «за тридцать», то совсем немного. Несколько уставший, чуть небритый. В потертой и выгоревшей «камуфляж-ке» со следами каких-то нашивок— эти места были темнее. Не намного, но опытный глаз замечал сразу.
Впрочем, собравшимся у огня не было дела до чьей-то одежды. Вопросы обсуждались куда более важные. Например, кто же такие Древние и как их определить, отделить от всех остальных. Почему Древним быть намного лучше, чем простым человеком. Даже странно как-то, отвык от такого: лучше, хуже… Интересно, а когда они додумаются до того, что Древний Народ — это вообще не люди? Когда не представят, а осознают? Очень может быть, что никогда. Даже если помочь.
Пока что Александр ни помогать, ни вообще как-то вмешиваться не собирался. Просто стоял. Слушал.
И смотрел.
Не то удивительно, что среди пришедших у многих была Древняя Кровь. Хоть по капле, у половины местных жителей она нашлась бы. Даже не то удивительно, что были тут и обычные люди — без всяких примесей и добавок. Удивительно то, что почти не было более-менее чистокровных представителей какого-нибудь из Древних родов. Обычно на подобные сборища их притягивает как магнитом — вспомнить хотя бы… Нет, лучше не вспоминать. Лучше просто посмотреть. Полюбоваться на подрастающее поколение, которое не выбрало «пепси» и попсу.
Поколение было весьма говорливо и возбуждено. Дама сопротивлялась натиску героически, как «Варяг» японской эскадре. И примерно с тем же результатом. То есть вопросы она еще задавала — острые, даже иногда остроумные, — но как-то вяло. Из последних сил. Чувствовалось, что пришла она то ли в расчете на более солидных людей, то ли с уверенностью в своем превосходстве, да вот не угадала малость. А ребятки попались не такие уж наивные и совсем не глупые. И не играют они в Древних. А если играют, то очень уж хорошо. Всерьез у них все, сами верят. И продумано неплохо. На каждый вопрос по два ответа с разных сторон.
— Ну хорошо, с народом вашим все ясно. Древнейшая цивилизация, иные способности, единство с природой — это понятно, смешались с людьми и растеряли культуру… Простите, одно только непонятно пока. — Дама огляделась и выпустила последний снаряд: — А главный у вас здесь кто?
— Здесь — никого, — тут же откликнулась девчушка с рюкзачком. — Здесь все равны и всех выслушают.
— А кто решения принимает?
— Какие решения? — удивление было неподдельным. — Хотите что-то предложить — давайте поговорим. Кому понравится, тот к вам присоединится, вот и все.
— Для чего же вы тут собираетесь? — дама настолько растерялась, что это было заметно через все слои косметики. Собралась с силами, потрясла бумажным листочком. — Зачем все эти агитки?
— Ну там же написано! — возмутилась девушка. — Собираем всех, у кого есть Древняя Кровь. Просто собираем! Вот вам самой никогда не было одиноко? Не хотелось найти таких же, как вы?
Это была уже явная контратака. Причем не ради одной дамы затевавшаяся: стоявшие вокруг нервно шевельнулись. Кому в наше время не одиноко? Правильно, только тем, кто по трое собирается. Да и они иной раз перед зеркалом сидят, чтобы не в одиночку…
— Поэтому у нас главных нет. Каждый сам решает, что он делает и зачем. Не нравится с нами — уходит, захочет поговорить — вернется.
— А тогда чего здесь тусоваться, а не еще с кем? — поинтересовались откуда-то слева. — Не въехал в разницу! Я думал, здесь что-то серьезное… Пошли, Вован, что ли?
— Не, погоди, я еще не все понял. Можно я спрошу?
Из-за спин протолкнулся невысокий парень. Сначала показалось — совсем мальчишка, лет двенадцать. Потом Александр присмотрелся и добавил года три-четыре, если не все пять. Тоже в пятнистой куртке. Служил? Нет, вряд ли. И по возрасту, и по самой одежде. Под бдительным командирским оком ее по-другому носить приходится, и это уже на всю жизнь.
— Я вот чего спросить хочу: чего это у вас за иная реальность? Виртуальная или как? И что за это платить? Вход — рубль, выход — два?
— Вход бесплатный, с выходом и помочь можем, — в тон ему откликнулся агитатор. — Есть у тебя способности, можешь мир по-другому увидеть, тогда будет тебе реальность. Без глюков, разве что у тебя самого крыша не выдержит. А так — все по жизни. Только по другой. Дискотек точно не будет.
— А насчет пива как? — деловито поинтересовался низенький-пятнистый. — Или воздержание и строгий режим?
— Слушай, ты где сейчас был? Здесь вроде бы стоял? Только сейчас говорили — каждый живет, как хочет. Два условия: не мешай остальным и говори только за себя, если тебя друзья не попросили.
— Вот не в обиду, а тебя кто попросил? Увидеть можно? Или тоже — сам за себя?
— Можно и посмотреть, — невысокого похлопали по плечу. Тот обернулся — и притих. Не потому, что новый собеседник был на две головы выше и на две ладони шире в плечах. Не потому, что лет на десять старше. И даже не перебитый-переломанный нос внушал уважение. Скорее уж глаза. Светлые, прозрачные, словно выгоревшие. Спокойные. Очень спокойные. Добрые даже. И не по возрасту уставшие от созерцания этого мира. Не у каждого старика такие глаза бывают. — Я вот попросил, например. Потому что у Ромки лучше получается с новичками разговаривать, да и вообще голова светлая. Взял он это дело, хорошо у него идет — пусть работает, нам всем только на пользу. Вот за всех и говорит. Хочешь с остальными познакомиться?
— А чего, можно и познакомиться, — сказано это было совсем другим тоном. Даже голос изменился. — Только я вам «здрасьте», а вы сразу «до свидания», и все знакомство.
— С чего бы? — Брови над светлыми глазами сначала удивленно взметнулись, потом нахмурились. Не сердито, скорее задумчиво. — Уже чем-то обидели? Или наши условия не подходят?
— Это я вам не подхожу, — низенький то ли хмыкнул, то ли вздохнул. — Тут способности нужны. К иному пониманию мира.
— А ты уверен, что у тебя их нет? Тебя что, кто-то из наших уже проверял?
— Проверяли. Такие же древние, песок сыпался. На этом самом месте, полгода назад.
— Вован, ну пошли, что ли? — снова встрял приятель. — Пошли, а то опять машин свободных не останется.
— Не, ты погоди, — пятнистое плечо раздраженно дернулось. — Я только начал еще…
— Можно я продолжу? Мне все-таки не ответили по существу, — дама решительно вклинилась в разговор. Вся ее внушительная фигура колыхнулась навстречу светлоглазому. — Молодой человек, вы, как я понимаю, здесь самый старший? Давайте с вами поговорим серьезно, как взрослые люди, без этих деклараций независимости.
— Если хотите — поговорим. Вас как зовут?
— Раиса Александровна.
— Очень приятно, а я Алексей, — парень чуть наклонил голову. Не кивнул, не поклонился, скорее обозначил поклон. — Небольшая просьба, Раиса Александровна, даже две, а потом продолжим. Во-первых, вам Уже сегодня говорили насчет равенства, поэтому не надо меня воспринимать как самого главного. И во-вторых, раз у нас все равны, позвольте уж мне договорить. Все-таки я не с вами начал разговор, не так ли?
Возражений не последовало.
— Так вот… Володя, как я понял? — светлоглазый Алексей повернулся к пареньку в пятнистом. — Насчет способностей продолжим?
— Продолжим, — вид у парнишки был несколько ошалелый.
— Вот и ладненько. Во-первых, кто тут тебя проверял, я не знаю, но догадываюсь. У них главного не Игорем звали? Ладно, не это важно. Важно то, что понемногу этих способностей есть у многих. У очень многих, хотя и не у всех. Другое дело, что этой малостью просто не умеют пользоваться. Не умеют, не хотят, сами себе мешают — по-разному бывает. Тут не столько иное понимание мира нужно, сколько вера в себя, а как начнет получаться — сам на все по-другому посмотришь. Ты говоришь, проверяли уже, но все-таки сейчас вот подошел… Значит, все-таки хочешь в себе это найти?
— Ну, может, и хотел бы… — проворчал парень и оглянулся на скучающего за спиной спутника. — А че, прикольно…
Несколько секунд Алексей внимательно разглядывал собеседника.
Молча. Очень сосредоточенно.
— Знаешь что, давай пока так договоримся: ты подумаешь, всерьез тебе это нужно или по приколу. Если всерьез — через неделю приходи сюда в это же время, продолжим разговор. Если нет… впрочем, все равно заходи. Может, потом поймешь, когда чему-нибудь научишься. Договорились? Ну, тогда до встречи. Так, Раиса Александровна, теперь я вас внимательно слушаю. Очень внимательно, как взрослый человек. Так что именно вас интересует?
— Мне так и не ответили, для чего нужны эти ваши листовочки, — не нужно было особых способностей, чтобы почувствовать раздражение дамы. Какое-то привычное раздражение, словно весь мир только что подтвердил свою хамскую природу. В очередной раз, пятый, а может быть, и сотый. Причем только за этот день. — И еще одно: если у вас все равны, кто будет определять, нужен вам человек или нет? Общее собрание? Большинство всегда право, так получается?
— А как бы вы дали о себе знать, Раиса Александровна? — светлоглазый улыбнулся и чуть заметно вздохнул. — Подходить к прохожим и говорить: «Здравствуйте, вы знаете, что вы не вполне человек?» Боюсь, в этом случае придется наши идеи обсуждать с врачами. Или дать объявление в газету: мол, там-то и тогда-то собираются… ну, пусть даже колдуны и маги. И что? Кто-то среди рекламы не разглядит, кто-то адрес не поймет, кто-то вообще эту газету из принципа не читает. А главное — никакого личного контакта. Согласитесь, это тоже много значит — первая встреча. И сразу видно, с кем дело иметь придется, и разъяснят все тут же, если потребуется.
— Простите, а вы кем работаете, если не секрет? — Подкрашенные глаза хищно прищурились. — Не в коммерции?
— Не угадали, хотя и подрабатываю в одной фирме. По трудовой книжке вообще-то «педагог дополнительного обучения». Проще говоря, в подростковом клубе веду туристическую секцию. А с чего бы это вас интересовало?
— Да нет, ничего, знаете ли, — Раиса Александровна была явно разочарована. Чуть брезгливо огляделась, поджала губы. — Я так поняла, вы себе здесь пополнение в клуб набираете?
— Не поняли, — Алексей говорил тихо, словно боялся, что услышат все остальные. — К моим ребятам это никакого отношения не имеет… не знаю уж, к счастью или к сожалению. И опять вы меня тут самым Старшим назначили. Вам так хочется поговорить с большим начальством? Узнать, кому это выгодно? Или боитесь, что решение о ваших способностях будут подростки принимать, а не солидные люди? Могу вас успокоить — нужно это всем и каждому, кто приходит, и решение принимает тоже каждый самостоятельно. Просто вы увидите, что получается у вас и что — у всех остальных. Силой еще никого у нас не выставляли, а вот сами уходят частенько. Без всякого голосования. Не верите?
Светлые глаза опять стали чуть колючими, слишком напряженными и внимательными. Дама под этим взглядом слегка покачнулась, засуетилась, зачем-то открыла и закрыла сумочку. Неуютно ей было, неудобно. И какие-то дела нашлись: посмотрела на часы, снова открыла сумку, вынула блокнотик. Снова огляделась и нервно спросила:
— Так вас через неделю здесь же можно будет найти?
— Можно. Здесь. И через неделю, и через две. Мы не зверинец на колесах, переезжать не собираемся, — Алексей чуть улыбнулся. — Приходите, поговорим о способностях.