Селецкий Алексей. Нелюдь

   — Это почему же?
   — Потому что единственный способ раз и навсегда прекратить это безобразие — снести к чертовой матери город Желтогорск. До основания. Этими «чистильщиками» он от нас защищается, удаляет из своего организма чужеродный элемент. Я же говорил тогда — действие равно противодействию, вот и дождались… Где-нибудь подальше отсюда с ними еще можно было бы потягаться, а в городе или около него — бесполезно, весовая категория не та. И чем больше у нас «чисто конкретных», тем сильнее каждый из них в отдельности. Кстати, еще одну закономерность подскажу, если сам еще не додумался. Дано: наша Древняя Кровь городу поперек горла встала, но чуть ли не у трети горожан ее следы при желании найти можно без всяких анализов. Даже у тех же «чистильщиков». Вопрос: кого именно будут вычищать?
   — Колдунов? — предположил Андрей. — Тех, кто свои способности активно использует?
   — Ответ правильный, но не полный. На четверочку. С минусом, — подумав, убавил полбалла Александр. — Должен знать разницу, если столько тусовался в этой компании. Способности можно по-разному проявлять. Кошек резать или карты Таро тасовать — пожалуйста, сколько угодно. Медитаторы какие-нибудь трансцендентальные городу тоже не мешают. Он не на них отреагировал, не они ему репей под хвост засунули. Тут нужно хитрое сочетание: и наследственность, и способности, и еще чтобы человек сам себя городу противопоставлял, когда их использует. Вот так-то, такая система распознавания…
   — Погоди! Кстати, о знаках и символах: тебе случаем не попадался ни у кого амулет — перевернутый египетский крест? Такой, знаешь, с петелькой, только обычно она наверху. Не видел нигде?
   — Видел, — окаменел ведун. — А в чем дело?
   — Да понимаешь, тогда, возле «Березки», нашли на одном. Он у этого самого Витька первым помощником был — не крест, конечно, а тот, с кого сняли.
   — Даже так… — Александр взглянул на городское зарево. — Чем дальше, тем удивительнее. Хотя, в принципе, ничего странного. Но спасибо, эта новость не из последних. Олегу обязательно передам. Ну, тогда услуга за услугу. Хочешь еще одну догадку? Насчет твоей Татьяны?
   — Давай, выкладывай, — теперь настала очередь Андрея казаться спокойным. Только глаза он не прикрывал, а отводил в сторону.
   — Ее не просто так химией накачали. Даже не для эксперимента и не для того, чтобы способностей лишить… хотя и это тоже, наверное. Допрашивали ее, и очень активно. Из-за ее статьи. Судя по всему, искали всю нашу компанию, Олега в первую очередь. Вытрясали все, что могли, и сколько успели вытрясти, я не знаю. Но кое-что у них не получилось.
   — Почему? То есть почему ты так думаешь?
   — Ну, во-первых, потому что где сейчас Олег — она не знает и знать не может. Во-вторых, потому что весь сегодняшний побег твое начальство заранее подготовило. Ну что ты вскакиваешь! Я же не говорю, что тебя во все детали посвящали. Просто что-то тебе сказали такое, на что ты должен был отреагировать вполне однозначно. И вот ты здесь и с нами. Что сказали, кстати?
   — Ничего мне не говорили, — Андрей уселся на землю, подобрал какой-то камешек и запустил им в забор. Промахнулся — в соседнем огороде глухо прошуршали листья. — Просто довели приказ до всех офицеров части, под подписку… А, черт с ней, с секретностью! В общем, слушай внимательно: семьи приказано вывезти из города, кому некуда — забрать в городок, под общежитие одну казарму выделили. Боеготовность с завтрашнего дня объявляется повышенная, караулы усиливаются. И при этом — еще раз напоминается, что армия не должна вмешиваться в политику и во внутренние дела. Понятно?
   — Чего уж тут не понять, слышал я такой приказ однажды, — кивнул Александр. — В аккурат перед очередными погромами нам его и зачитали, где-то за неделю. Так в этом случае тем более Татьяну нужно было в госпитале оставить, его точно охранять будут.
   — Конечно, конечно… Только, знаешь ли, по бэ-гэ «повышенная» в госпитале обычно койки от лишнего народа освобождают. Выписывают, кого только можно, а из хирургии тем более. Я тебе говорил, что меня месяц к ней не пускали? Ни начальство мое, ни врачи? И то, что она еще в больнице, я только от наших и узнавал, кто выписывался и на прогулку ходил? Ну а теперь догадайся сам, куда бы ее перевели под все это дело и нашел бы я ее после этого или нет? Кроме вас с Ленкой, мне тут больше никто не поможет. По крайней мере, в таком деле. Я, если честно, и не надеялся, что вы сможете лишние глаза отвести. Не верил я в это дело, думал, по другому как-нибудь придется. Тем более, сами говорили, столько осечек в последнее время…
   — Понятно. Ну, значит, спасибо за доверие, — Александр поднялся, потянулся. Тихо хрустнули суставы. — Ладно, там уже чай готов, наверное. Вроде бы самое главное выяснили, остальное и после ужина можно. А начальство у тебя, Андрюха, умное — прямо-таки убивать пора. Тебе что, после всего этого приказа так машину и выделили, в персональное пользование? Только не говори мне, что «УАЗ» химразведки у нас старшим лейтенантам дают просто так, по городу покататься. Да еще и без водителя. Я все-таки хоть разок, но в армии служил.
   — Я и не собирался такого говорить, — Андрей шевельнулся, но остался сидеть, словно его земля не отпускала. — Машина из моего взвода, я на ней все время мотаюсь. А водителя я отпустил.
   — Ну я же говорю, умный у тебя шеф. Даже предусмотрел, какую ты машину выберешь. Впрочем, это вычислить — особого таланта не нужно. Вот только не учел он, бедолага, что я ваше оборудование почуять смогу. Даже в металлическом корпусе от другого прибора. Если уж тогда, в квартире, через две стены разобрался, с включенным аппаратом за самой спиной — тем более. Ты заметил, что я всю дорогу старался на спинку не откидываться? Противно все-таки, свербит от этой электроники…
   — Да не может такого быть! — Андрей все-таки вскочил. Бледность на его лице была заметна без всякой подсветки. — Вчера… Нет, позавчера с утра занятия были, все работало как надо! У тебя на спинке газосигнализатор висел, так мы его как раз настраивали! Может, ты на него так реагируешь? Хотя нет, выключенный же…
   — Ну, может, позавчера он там и висел, а сегодня та же гадость, которую ты тогда у себя на кухне врубал. И тоже думал, что я не замечу. Как она, кстати, у вас называется?
   — Датчик волновой активности. Сейчас пойду и все к чертовой матери выпотрошу. Хочешь полюбоваться на секретное снаряжение?
   — Век бы его не видеть, — поморщился Александр. — Зачем оно мне, если у меня свои датчики имеются? И всегда при себе, и батареек не требуют — разве что пожрать иногда. Вот как сейчас. Ты приборы лучше не трогай, а то начальство прямо сюда нагрянет. Разбираться. Тебе же машину еще и маячком оснастили, если вообще не телеметрией. Она и сейчас что-то передает, хотя рация тоже вроде бы выключенной числится. Причем хитро она у тебя выключена — сама холодная, а с антенны сигнал идет. Пошли, девчонки заждались уже…
   Они сидели в красноватом полумраке, пили обжигающе горячий чай и закусывали сухарями с тушенкой. Из еды еще нашлись два пакета супа и полведра проросшей картошки, но открытым голосованием решили отказаться от расширения меню. Готовить никому не хотелось. Волчьего аппетита тоже ни у кого не наблюдалось, однако нужно было подкрепиться после одного бурного дня и перед другим, таким же беспокойным. Татьяну, впрочем, грядущие заботы явно не одолевали. Положили перед ней еду — значит, нужно поесть. Положили добавку — и ее съела.
   Хуже всех приходилось Андрею. Кусок в глотку не лез, но одну армейскую мудрость он успел запомнить крепко: ешь, пока дают! Неизвестно, когда и где найдется следующая порция, а главное — будет ли время ее укусить. Поэтому с сухарями он сражался стойко и ожесточенно, а тушенку рвал зубами так, словно представлял вместо нее чье-то горло. Крепкое такое горло, привыкшее исторгать командный рык.
   Внезапно Александр насторожился, к чему-то прислушался.
   Судорожно, чуть не подавившись, глотнул. Шепотом попросил:
   — Ребята, подождите жевать. Идет кто-то.
   Лена поперхнулась, Андрей положил сухарь и нашарил что-то за пазухой. Только Татьяна продолжала спокойно работать челюстями. Потом сонно, равнодушно спросила:
   — У нас гости?
   — Похоже на то… — Александр выскользнул из-за стола, тихо прикрыл печную дверцу и поддувало. В небольшой комнатке стало темно, только через окна чуть пробивался свет далеких фонарей. — Пока что далеко, но идут сюда. Андрей, какие железяки у тебя в коридоре остались?
   — «Сайга» короткая, двенадцатый калибр. Знаешь такую?
   — Я думал — автомат… Ничего, сойдет на первый случай. А патроны?
   — Там подсумок, пять магазинов по восемь. И патронташ на два десятка: — Старший лейтенант чуть помолчал перед тем, как сознаться в очередном должностном преступлении: — Еще там сумка с двумя «лимонками». Запалы не вставлены, в кармашке торчат.
   — Все как положено… Зря оставил, сказал бы сразу. Так, я пошел потихоньку, ты здесь пока останься. Ложитесь-ка на пол и на окна посматривайте. Пистолет есть или дать?
   — Есть, — Андрей вытащил из-за пазухи тускло блеснувший «Макаров». — Может, я пойду?
   — Опять на банки налетишь. Я свою веранду лучше знаю и в темноте вижу. Все, ложитесь и молчите, я пошел. Если что — действуй по обстановке. Ленка, никакой магии! Не поможет, только засветишься зря и силы потеряешь. Понятно?
   Стараясь не скрипеть половицами, Александр прокрался за дверь и двинулся вдоль стены. Верхним зрением разглядел холодный металл оружия, лежавшего сбоку от сундука. Дотянулся, развернул грязный, липкий брезент. Из комнаты долетел удивленный голос Татьяны: «А зачем на пол? Холодно будет!»
   Где-то далеко лаяли собаки. Александр прислушался. Точно, не похоже это на обычную ночную перекличку. И все ближе шумная волна. Кто-то идет уже по улице. Вроде бы до выходных далеко, а раньше пятницы здешний житель за полночь не гуляет. Тем более что собак незнакомый прохожий чем-то напугал. На хватающегося за попутные заборы пьянчугу так бешено не лают, привычные. На идущего посреди улицы — тоже. Проверено. Значит, совсем уж невиданный гость пожаловал — как сам Александр в свое время. И, если чутье не обмануло, не один.
   Жаль только, никак не удавалось различить, сколько их там. Сплошное серое пятно. Колышется, перемещается, чуть посверкивает синеватыми искорками железа. Видел уже такое, насмотрелся за последний месяц. Ну, ребята, давайте посмотрим, так ли просто брать добычу, когда она и сдачи дать может. Если вообще дойдете. По крайней мере, смертельной угрозы для себя Александр не чувствовал. Опасность — да, но не смерть, как иногда бывало раньше. Впрочем, однажды может и ошибка случиться. Всего один раз, зато последний.
   Вот и хриплое гавканье с подвывом, старый знакомец Байкал к хору присоединился. Ишь как гремит цепью, задыхается — не иначе, на ворота прыгает, а ошейник горло давит, не пускает… Сквозь лай едва донесся отдаленный дребезжащий стук. Еще раз, сильнее — судя по звону, в окно стучат. Что-то сказали — не разобрать, что. Ага, вот и засов лязгнул. «Байкал, в будку! Я кому сказала!» — это уже Верка вышла, такой голосок трудно не услышать. «А вы, значит, к соседу моему? Давно пора!» Даже вот как… О чем еще говорили возле соседской калитки, Александр не расслышал. Зато хорошо было слышно, как вскрикнула Верка, рванулся на цепи Байкал — и тут же гулко охнул пистолет. Глухой стон, и сразу же, один за другим — еще два выстрела. Та-ак, значит, ошиблась гадалка.
   Не подумала о том, что и кроме нее на улице добрые люди найдутся. Которым она сама как кость поперек горла. А практика стука у наших старушек все же побольше будет. Если вообще не привычка, с тех еще времен. Интересно, как там любопытная Павловна — крепко спит или все слышит? Если в этом деле без нее обошлось, то плохо Александр успел узнать своих соседей. И в людях перестал разбираться. И вообще чутье потерял.
   Байкал залаял изо всех сил, захрипел на цепи — а потом заскулил, застонал. Взвыл горестно, заплакал так, что перелай вдоль улицы умолк. Голоса приблизились, стали отчетливее. Серое пятно приблизилось почти вплотную. Наверху стоят, возле смородины. «Здесь, что ли?» А парень совсем молодой, похоже. Вряд ли старше двадцати. Тот, что ответил, в отцы ему годится — если слух не обманывает. «Погоди, видишь — машина-то армейская. Подсвети… Точно, номера военные». — «И что с того?» — «Дубина ты, Гришка. Сейчас только с вояками поссориться не хватало. Знаешь что, ну его на фиг, этого соседа. Нам бабу заказали, мы ее и отработали. Командиру скажем, что сигнал был, пусть сами разбираются. Надо будет — еще раз сходим». — «Да чего два раза ходить!..» — «Салага, ну-ка быстро прикинься тряпочкой и помалкивай! Я тут старшой, я и решаю. Хватит с тебя на сегодня и одного раза!»
   Умный ты мужик, старшой. Долго жить будешь. По крайней мере, сегодня — точно. Не так вас и много, за мелкой дичью охотились.
   А с вояками ссориться точно не надо. Они, вояки, потому так и называются, что воевать умеют. И все для этого необходимое при себе у них имеется. Запал покрутился по нарезке, мягко уперся. Все, хватит. Ружье заряжено, подсумок на поясе — добро пожаловать, гости дорогие! Только слушались бы вы старших, шли бы подальше. Всем от этого лучше будет.
   Еще один голос в разговор вступил: «Так, зелень, ты че, оборзел? Сказано — пошли, значит, ногами двигай, а не… Погодь, это сзади чего торчит?» — «Антенна, не видишь, что ли?» — «Вижу, вижу, что антенна — да еще какая! „Куликовка“, всю жизнь мечтал!» — «Да на что она тебе! — возмутился старшой. — На макушку, что ли, прицепишь? Или еще вместо чего-то?» — «Э-эх, дядь Вась, не знаешь — не говори! Сейчас сниму, покажу. Вот падла, крепко приделали…» Послышался скрежет металла. Потом молодой восхищенно сказал: «Ух ты, гля — приборов сколько! Слушай, давай всю тачку угоним!»
   Следующий звук больше всего напоминал начало бурных аплодисментов. Несколько сочных, очень звонких шлепков. Потом пара ударов поглуше. Видимо, первые пришлись по голове, а последние — по тому месту, которым молодой Гриша думал перед этим высказыванием. И на которое искал приключений. «Да вы чего, мужики!» — всплакнули на улице. «Че, че — ниче!» — злобно отозвался специалист по антеннам. «Ты вообще охренел? Может, блин, в этих приборах каждый винтик секретный? Знаешь, что с нами потом сделают?» — «Да откуда они узнают?» — «А что, трудно будет выяснить, кого сюда послали и когда? Эфэс-бэ наших за что-то подвесит — сразу все и поедем. Только не на тачке, а по этапу». — «Ага, а твоя антенна?!» — «Так, борзый, щас ты у меня „куликовкой“ по морде огребешь, узнаешь, для чего она нужна. Понял? Таких антенн в армии — как портянок, не обеднеют». — «Все? — поинтересовался суровый дядя Вася. — Тогда уходим. Вы не на гоп-стоп сюда выбрались, шпана. Вы серьезным делом занимаетесь. И не для себя, а для людей».
   Серое пятно удалилось, разговор опять превратился в невнятное бормотание. Потом вообще затих. Только подвывал безутешный Байкал и робко тявкали на уходящих «чистильщиков» какие-то шавки. Александр утер пот со лба и поставил ружье на предохранитель. Шагнул обратно в комнату — на него из полумрака сразу же уставились три пары удивленно-испуганных глаз и равнодушный зрачок ствола.
   — Что там было? — хрипло спросил Андрей.
   — Это не к нам, это к соседке, — Александр положил «сайгу» на диван, ногой поддел дверцу печки. Приоткрыл, прищурился на красноватый отблеск. — Зато теперь твоя машина никому не сигналит. Точнее, пробует, но ее не слышат.
   — «Куликовку» сняли? Говорил же водиле — оставь стандартную, так нет, повыпендриваться решил, — Андрей ухмыльнулся и поднялся с пола. — Ну и ладно, так даже лучше. Будем считать, обошлись минимальными потерями. Теперь что делать будем? До утра ждать?
   — Лучше сейчас поедем. Пока они не вернулись. Верка, покойница, успела мой дом показать. Спасибо Красной Армии за заботу, номера твои черные помогли. «Чистильщики» решили без санкции своего начальства не связываться. Как ты думаешь, успеют они ее до утра получить?
   — Думаю, запросто. Ну что, собираемся?
   — Нечего тут собирать, разве что огонь залить, что-бы пожара не было. Справишься? Потом выводи девчонок и заводи машину. Я посмотрю, что там. Может, жива еще.
   — Так она же тебя… — начала было Лена и осеклась.
   — Вот именно, Лен. Можешь не считать нас людьми, но мы такая странная нелюдь, что должны быть человечнее остальных. Иначе окажется, что «чистильщики» правы, нас всех отстреливать нужно. Пока совсем не озверели. Андрюха, будешь выходить, патронташ не забудь, он на сундуке лежит. «Лимонки» я обе взял. Держи фонарик, я обойдусь. Да, чуть не забыл — вот ключи, запрешь обе двери, а то с утра соседи здесь порядок наведут. Не хочу бабку подводить.
   Александр взял ружье, перехватил поудобнее. Прошел по «веранде», поставил на полку откатившуюся банку — еще споткнется кто-нибудь в темноте. Перед тем как выйти из калитки, прислушался, мысленно ощупал окрестности. Нет, никого. Даже соседи не вышли. Может, в окна поглядывают, но из домов не высовываются. А «чистильщиков» и след простыл.
   Прошелся тихонько по «траншее», подобрался к распахнутой калитке. Байкал уже не выл, только плакал, словно слепой щенок, и пытался лизнуть хозяйку в лицо. Сначала по привычке зарычал на чужака, потом узнал, робко вильнул хвостом. Заскулил, с надеждой глядя в глаза. Нет, песик, тут уже никто не поможет. Даже если очень захотеть, ничего не сделаешь. Нет у нас лекарства от пуль в затылке. Некроманты и те твою хозяйку уже не поднимут. Кстати, а где документ? Или теперь уже не обязательно пояснять, кто и за что? Нет, вот он, просто в сторону отнесло. «Приговор № 256» — однако шустро работают, сволочи! Неделю назад был шестьдесят второй… Настолько резко увеличили «производительность труда»? Или просто заранее расписали пачку и теперь раздают своим «бригадам»?
   За спиной фыркнул стартер, застучал мотор «уазика». Прощай, Верка, покойся с миром. Хоть и пыталась ты откупиться чужой жизнью… да и не одной — наверняка ведь видела, что не один приехал. Александр дотянулся до ошейника Байкала, отщелкнул застежку-«карабин». Уходи, пес, беги. Утром здесь будут чужие люди, и никто тебя не отвезет в приют для бездомных собак. В лучшем случае — просто пристрелят, чтобы не мешал работать и за штаны не хватал… Вот и мы из города убегаем, чтобы не пристрелили. Кому-то наша порода сильно мешает работать.
   Под брезентовым потолком машины горела синяя лампочка. В ее тусклом свете Андрей возился с какими-то проводами, развинчивал разъемы, ожесточенно рвал ножом изоляцию. Обернулся к подошедшему ве-дуну:
   — Все? Понятно… Сейчас поедем, я тут немного порядок наводил. Ну как, больше приборы не беспокоят?
   — Спасибо. Только тебя теперь начальство из-под земли достанет.
   — Ничего, тебя же не достали, — на удивленный взгляд Андрей ответил невеселой улыбкой. — Татьяна тебя не узнала, а я по ее рассказам вычислил. И по твоим разговорам. Шатунов твоя фамилия, точно? У тебя где-то в лесу землянка вроде была? Пусти на постой, командир!
   — Какой я тебе командир! Чудно: старлей под командованием сержанта… Да и не спрячешься там, — покачал головой Александр. — Наверняка твои особисты из Татьяны про этот лес все вытянули. Где мой схорон, они вряд ли найдут, но прочесать все и еще посты выставить — это с них станется. Придется другие места подыскивать.
   — Ничего, новый построим, под твоим мудрым руководством, — Андрей запихнул перерезанный кабель под сиденье, забрался на место водителя и хлопнул дверцей. — Чего-чего, а копать я могу. Еще могу не копать… Саша, научишь потом, как внешность менять?
   — Лучше я тебя со специалистами познакомлю, которые мне рожу переделывали. Вот как раз к ним сейчас и поедем. Девчата, у вас там все нормально?
   — А мы сейчас к Олегу Алексеевичу поедем? — почти нормальным голосом отозвалась со своего места Татьяна.
   — К нему, к нему. И Илью увидишь, и всех остальных. Давай, Андрюха, выбираемся отсюда. Прямо, потом направо, вниз и по асфальту налево.
   Познакомить Андрея со специалистами не удалось. Не доехали. За квартал перед домом Олега наткнулись на стоявшую поперек улицы бело-голубую «девятку» с надписью «ДПС» с включенной сине-красной мигалкой на крыше. Милиционер в бронежилете и с автоматом под рукой свирепо махнул полосатым жезлом в сторону:
   — Давай, давай, объезжай! Закрыто здесь движение!
   — В чем дело, товарищ младший сержант? — Андрей высунулся, блеснул звездочками на погонах. — Почему перекрыто?
   — Значит, так нужно! — Военные никогда не подчинялись гаишникам, и те отвечали взаимностью, насколько могли. — Проводится спецоперация!
   — У меня приказ — через десять минут быть на месте! Может, это как раз с вашими делами связано?
   — А у меня — никого не пропускать! Когда мне номер вашей машины назовут, скажут, чтобы проезжали — тогда пущу. Я тут на посту, товарищ старший лейтенант! — милиционер был весьма доволен собой. Поддернул ремень автомата. — Сами знаете, что это значит.
   — Ладно, все с тобой ясно, — сдался Андрей. — Как тут к вашему райотделу быстрее проехать — или кто тебе приказы отдает?
   — До райотдела двадцать минут, — младший сержант торжествовал. Потом позволил себе милость к побежденной армии: — Можете слева объехать, по Стахановской. Там возле магазина штабной «газон» стоит, у них спросите. Может, пропустят.
   — Ну что, поехали, товарищ майор? — Андрей обернулся к машине.
   — Давай, сейчас на месте выясним, — у Александра такое повышение в звании вызвало несколько неуместную улыбку. Он переадресовал ее милиционеру. — Ну, счастливо оставаться, боец! Учись, лейтенант, как надо личный состав воспитывать!
   — Обижаете, товарищ майор, мои ребята службу не хуже знают! — Отъехали, развернулись. Андрей тихо переспросил: — Что, в самом деле к их штабу поедем?
   — Поехали. Вот чует мое сердце, это все с нашими связано.
   Предчувствия его не обманули. Возле магазина стоял не только зеленый «ГАЗ-66» с тараканьими усами антенн над будкой. Чуть дальше в тени тополей вырисовывался знакомый силуэт бэтээра с задранным куда-то вверх пулеметом. Под фонарем покуривали два автоматчика: каски-«сферы», серо-голубой камуфляж, у одного на бронированной спине отсвечивала золотом надпись «СОБР». Еще один тащил к штабной машине целую связку разных «стволов». Среди них блеснул красноватым лаком знакомый приклад. Фигурный, со сложным вырезом, не похожий ни на ружейный, ни на автоматный. У снайперских винтовок такие, но длинный ствол «СВД» из общей охапки не торчал. Значит, добрались и до тайника Натаныча. Или он сам вынул, да не вовремя. Помнится, у его «тигра» как раз под красное дерево отделка была…
   Попробовали подъехать ближе — один из курильщиков обернулся, повторил жест давешнего гаишника. Только вместо жезла использовал короткий «Калашников».
   — Дай-ка опять я поговорю, — Андрей спрыгнул на асфальт, направился к собровцам. О чем-то спросил, шагнул к зеленому «таракану». Оттуда выдвинулся — иначе не скажешь — милиционер в фуражке, квадратный не от бронежилета, а от перекатывающихся под камуфляжем мышц. Поговорили два офицера, дружески пожали друг другу руки. Андрей вернулся к машине, кивнул автоматчикам. Тяжело плюхнулся на сиденье. Шумно выдохнул.
   — А ведь он меня так и не узнал. Наше, ребята, счастье, что он меня не узнал. Зато я его теперь не забуду. Знаешь, кто этим делом командует? — Андрей повернулся, поглядел ошалевшими глазами.
   — Кто-то из «чистильщиков», — спокойно ответил Александр. — У него на лацкане значок сверкнул.
   — Ага, а ты знаешь, кто это?! Помнишь, ты нас с Татьяной расспрашивал про качка, который у Костика в лесу был? В ночь солнцеворота?
   — Помню. «Терминатор» у него прозвище, точно?
   — Точно. И работа у него подходящая. Ловит, понимаешь ли, особо опасную банду. Точнее, уже поймал. С его стороны обошлось без потерь. Через пять минут можно будет проехать.
   Из проулка вырвались две бело-голубые машины, взвыли сиренами, бросили на стены домов скользящие красные и синие блики. На заднем сиденье первой Александр разглядел знакомое бородатое лицо. По скуле Ильи медленно прокладывала дорожку большая темная капля, глаза были закрыты. Во второй машине между двумя серо-голубыми фигурами седым ребром блеснула запрокинутая голова Олега.
   — Они? — выдавила из себя Лена. Александр кивнул — на большее сил не хватило.
   — И что теперь? Что делать-то будем? — Андрей обернулся, посмотрел на Татьяну, словно спрашивал у нее совета. Девушка не ответила. Провожала взглядом яркие «мигалки».
   — Теперь? Теперь будем сами как-нибудь, — Александр скрипнул зубами. Медленно отлепил руку от рубчатого корпуса «лимонки». — Хорошо хоть наших уже почти всех вывезли.
   — А как же наши ребята? — Бешеные глаза старшего лейтенанта словно хлестнули ведуна по лицу. — Ты что, этих… детишек, которых мы подставили… так и бросишь?
   — Хорошо, что наших вывезли, — спокойно повторил Александр. — Не всех, но уже полегче. Теперь займемся молодежью. А заодно… — тяжелый взгляд, казалось, заставил качнуться на рессорах штабную будку. — Заодно и Терминаторами. И Костей. И прочей компанией, включая твоего начальника.
   — Бывшего начальника, — угрюмо отозвался Андрей. — И что, сам этим займешься?
   — Почему сам? Я же сказал «займемся», а не «займусь».
   — Сил у нас не хватит, Саша, — Лена чуть не плакала, — Ты же говорил, что тут не просто отдельные люди, а сразу весь город… Да еще и «органы» на его стороне…